Сердце Крона

Глава 5. Черные пегасы и черные юноши

Вот так и получилось, что следующим днем мы продолжали двигаться на восток, в какую-то Микею. Туда нас отправил староста селения, потому что это просто был ближайший город, и там мы могли скорее что-нибудь узнать. Кроме советов, нам на дорожку было дано достаточное количество оливок, фиников, чеснока и даже немного желтых кукурузных лепешек. Правда, Веслав еще по пути пошастал где-то между деревьями и набрал грибов с подозрительным цветом и запахом. Все были твердо уверены, что грибы если не ядовитые – то галлюциногенные точно, но на всякий случай захватили и их с собой. Да, забыла сказать: нам еще давали как минимум двенадцать бурдюков с вином (это если амфор не считать), но мы отказались. И без того утром долго соображали, на каком мы свете. Но надо же было отметить освобождение деревни.

У спирита заряд алкогольной дури не прошел и после полудня, а может, собственной было в избытке: летал себе в небесах, время от времени ловил кого-нибудь на лету и ел, да еще распевал песни собственного сочинения про непобедимую Серую Дружину и бой с гарпиями. К большому нашему горю, слух у спирита отсутствовал полностью (едва услышав такое, с нашего пути в панике убралась парочка дриад и одна удивленная наяда). Виола раз тридцать предлагала его совершенно бесплатно подстрелить, мы соглашались, но она не могла как следует прицелиться из-за трясущихся рук. Похмелье спасло шуту жизнь.

− Пока все не слишком ясно, − мрачно заметила я, когда живописные виды немного прискучили.

− Лелею надежды, что все прояснится со временем, − отозвался Йехар, который шагал впереди и сохранял завидную твердость походки. – Хотя все, что я знаю об Арке Равновесия, достаточно скудно, мне кажется, во времени она нас не ограничивает.

− Нет? – встрепенулась я. – Так сколько же может длиться миссия Дружины? Сколько длились другие миссии?

− От двух дней до трехсот лет, − ответил Веслав, немного подумав.

Спирит, услышав такие новости, незамедлительно свалился чуть ли не нам на головы. Значит, он все-таки прислушивался.

− Триста? – переспросил он недоверчиво. – Ох, клянусь моими бубен… гм, несмотря на то, что колпак остался в другом мире... да у нас и числами-то такими не считают!

− Откуда знаешь? – лаконично поинтересовалась Виола. Я пошевелила губами и обрисовала ответ даже раньше Веслава:

− Читал.

− Какие занятные в вашем мире библиотеки! – восхитился Эдмус. – А вот у нас не попадается ничего интереснее тактики войн и разведения пищевых пиявок. Бывало, читаешь описания, слюнки глотаешь, а тут…

− То есть, мы тут можем застрять навечно?!

Не знаю, почему я это спросила. Вроде как, ответ был ясен и без того: еще как можем. Более того – застрянем. В лучшем случае, а в худшем…

Худший незамедлительно обрисовал Веслав:

− Сдается мне, лучше было бы сказать «до смерти». Как-то мне кажется, что она не за горами.

− Настроения, достойные темного мага! – фыркнул Йехар. – Мы пока живы, пока идем вперед, сыты, наслаждаемся видами…

− …нас чуть не сожрали гарпии, а идем мы незнамо куда, − ехидно добавила Виола. – И, кстати, не хотелось бы мне в этом мире задерживаться: что-то многовато тут всякой дряни. И гарпии, опять же, и прожорливые жители, и дриады, или как их там… что еще?

− Крылатые кони… − шепотом ответила я.

− Во-во. И эти.

Виола замолчала сама собой, проследив мой взгляд. И не удержалась от тихого «ого».

Зрелище было волшебным.

Справа от нас, за кустами долина начинала понижаться, образуя чашу. На дне ее пасся табун крылатых коней.

Штук пятьдесят, не меньше. И они не были белыми. То есть, белые среди них тоже встречались, эти были особенно эффектными, но я заметила и пегих, и гнедых, и каурых, были даже серебристые в яблоки. Все – необычайно грациозные, переступающие с места на место, время от времени взлетающие в воздух – представляли собой картину, которую с трудом можно было изобразить разве что в песне: уж очень воздушными были лошадки. Особенно умилительно смотрелись жеребята с короткими крылышками: они отрывались от стада, отталкивались копытами, взлетали на метр-два – и тут же приземлялись снова, иногда на спину кому-нибудь из взрослых. Все сопровождалось громким фырканьем, потешным игогоканьем, но ссор в табуне не было заметно.

− Ух ты, − восхитился спирит. – Ха, дальние родичи. Я бы даже сказал… интересно, никто из моих предков в этот мир не забредал? По-моему, определенное сходство в крыльях, ну и…

− Еще смех похож, − отрезала я.

− Это пегасы, − со счастливой улыбкой поведал Йехар то, что мы и так поняли. – Верные и чуткие, они носятся по небу на крыльях и дарят вдохновение менестрелям и художникам. Но не каждый заслуживает прикосновения крыла этих созданий.

− С некоторых хватает и удара копытом – тут же отозвался Эдмус. – А то еще некоторые наши сочинители говорят, что на них «с небес упало» − и мне как-то кажется по их книгам, что это на них не перья валятся.

Я припомнила две-три книжки, которые читала последними, и мысленно согласилась.

Пегасы тем временем зашевелились. В табуне наметилось тревожное движение: крылатые кони шевелили ушами, поворачивали морды туда-сюда, и все больше глаз обращалось к нам.

− А как вы думаете, масть влияет на то, что они навевают? – полюбопытствовала я.

− Весьма возможно, − отозвался Йехар торжественно. – Я не стал бы исключать, что белые вдохновляют людей на наиболее благочестивые книжки, рыжие – на военные песни, восхваления и поэмы…

Табун внезапно отхлынул в разные стороны, и из его центра выступило создание, которое язык не поворачивался назвать пегасом. Угольно-черный, ободранный конь с кожистыми, в отличие от своих собратьев, крыльями и выпученными желтыми глазами, которые вращались, как у хамелеона – в любую сторону.

− А это, стало быть, пегас Стивена Кинга? – нервно хмыкнул Веслав.

− Снилось такое Кингу, а как же… − буркнула я, отступая на два шага назад. Не внушал мне доверия этот жеребец, ох, не внушал…

Жеребец тем временем заржал, явив на наше обозрение клыки, при виде которых любой волк скоропостижно свалился бы на месте с инфарктом миокарда. Они были желтые и ненормальной длины, и вообще неясно, как они помещались во рту?!

− Не знаю, кто такой этот Кинг, но, если маг – я бы его сразу вызвал на поединок, − прошептал Йехар, который, в отличие от меня, пятиться не стал. – Как вы думаете, у него есть враждебные наме…

В ответ на недозаданный вопрос понятливый жеребец распахнул пасть во всю ширину (почти 180 градусов), и неожиданная молния расщепила дерево в десяти метрах от нас.

Верещание спирита почти заглушило вопрос Веслава:

− А у них тут… нет неисправных энергоблоков?

Второй разряд ударил уже в пяти метрах. Условно мутированный конь неспешной рысцой направился к нам.

В первый раз с момента своего сбора Равновесная Дружина начала действовать как единое целое. А именно: все дружно развернулись на каблуках и ломанулись в направлении «подальше от гибрида конячки и трансформаторной будки».

Эдмус, как каблуков не имеющий, взлетел в секунду и тут же поднялся на приличную высоту. Заодно обогнал нас и, оказавшись в относительной безопасности, начал подбадривать:

− Давайте-давайте, не ленитесь! Оля, отстаешь! Догонит ведь, давай-давай… Йехар, а ты можешь молнии отвести?

− Наша стихия – огонь! – заорал странник на бегу, чудом не сбиваясь с дыхания. – Огонь, а не…

Сзади опять ударила молния. Похоже, эта тварь обладала просто неисчерпаемым запасом. Прямо как Император в «Звездных войнах», тьфу, и о чем я только думаю?

− Могу… попробовать… водный щит…

− Только попробуй! – задохнулся Веслав. – По воде он тебя только быстрее поджарит.

− А ты не…

− Врассыпную! – завопил сверху Эдмус. Мы послушно бросились кто куда, а несколько сверкающих разрядов подпалили траву как раз там, где мы бежали.

− А я что?! – заорал алхимик, опять оказавшись рядом со мной. – Нужно быть хоть насколько-то близко… а он… на тридцать метров… шо-шокер фигов…

Улучив момент, я бросила взгляд через плечо. Зря – от увиденного у меня подогнулись колени. Черный пегас давно преодолел подъем и теперь перешел в галоп, скача с раскрытой пастью и развевающимся языком (какая ж это лошадь?!). Из пасти доносилось угрожающее ржание, больше смахивающее на злобный скрежет, и время от времени вылетали разряды молний. Один ударился прямо у меня под ногами.

− Оля! Замерла? – услышала я голос Виолы и, спохватившись, бросилась за всеми.

Йехар вел нас к близкому лесу. Больше укрыться было негде, и мы как будто даже почти успевали, спасибо расстоянию, которое нас с самого начала разделяло с электрическим монстром.

Но мы были бы не мы, кабы не налетели на какую-нибудь заминку.

Заминкой стал незнакомый парень в темных одеждах, который застыл на опушке леса и с довольно-таки обалделым видом пялился на нас. Было отчего обалдеть, скажу я вам: несутся на вас четыре странно одетые личности с дикими глазами, поверху с визгом выписывает пируэты с виду невменяемое демоноподобное создание, а сзади галопом ломит черный клыкастый жеребец и пуляется молниями, как Гроза из «Людей Х».

Наверное, парень не был знаком с комиксами и не представлял, что такое очутиться в зоне поражения злобного коника. Во всяком случае, когда Виола пронеслась мимо него с воплем: «Бегите к лесу!» − он не отреагировал.

− Спасайтесь! – добавил ясности Йехар, пробегая следом за Виолой.

− Валите! – прибавила я и последовала за нашим предводителем.

− Чё встал как пень? Подключай ноги! – это уже Веслав, замыкающий. Эдмус не сказал ничего, он всецело был поглощен своим верещанием.

Но и это не возымело действия. Невольно создавалось впечатление, что нам встретился кто-то из братских прибалтийских народов, но думать об этом было недосуг. Йехар, почти добежав до леса, обернулся и заметил, что личность в черном так и торчит посреди опушки, с интересом созерцая подбегавший кошмар электрика. А заметив такое – поступил в точном соответствии со всеми рыцарскими постулатами: вернулся и попытался спасти заблудшую душу путем оттаскивания оной в сторону. Сие сопровождалось воплями:

− Осторожнее! Спасайтесь!

Виола, оценив обстановку, вернулась тоже, на ходу готовя арбалет, чтобы в случае надобности (а она уже подбегала, дико вращая ненормальными желтыми глазами) прикрывать и Йехара, и спасаемого. Я встала рядом с ней, мысленно призывая стихию, готовясь воплотить собой плакат по ОБЖ «Поражение электрическими разрядами»…

И как только мы все это сделали – он остановился.

Он – это, конечно, кошмарный пегас, а остановился он странно: уперся всеми четырьмя ногами в землю и затормозил, только травяной сок из-под копыт брызнул. После чего конь осмотрел нашу застывшую композицию, помотал головой и осторожно фыркнул.

− Спасайтесь, − уже тихо повторил Йехар незнакомцу. Мы с Виолой тем временем демонстрировали полную боевую готовность.

Пегас смотрел на нас, как на полных идиотов. По-моему, он считал нашу спасательную миссию делом зряшным.

Незнакомец думал так же: он осторожно вынул конец своего черного плаща из рук нашего рыцаря, заглянул ему в лицо с удивлением и спросил:

− Вы меня хотели спасти?

Йехар кивнул, отступил на шаг и покраснел. Видимо, ждал издевательств, но парень только расплылся в восхищенной улыбке.

− Большое спасибо! Вы так добры… и такие храбрые!

− Гм, − ответил на это Йехар, поглядывая в сторону жеребца; тот остановился в отдалении и рассматривал нашу группку с оценивающим выражением: мол, а стоит ли связываться? – Спасибо, но разве…

− Он? О, нет, он не подойдет, – улыбаясь, пояснил парень. – Он скоро вернется в табун. Не беспокойтесь о нем.

Он отступил на шаг и осмотрел нас с нескрываемым любопытством. Мы с таким же любопытством смотрели на него.

Наверное, лучше всего к нему подходило словосочетание «готичный юноша». Готичный – это за черные одежды, черные же длинные волосы и вечную лирическую задумчивость в темных глазах. Лицо у него было худощавое, с правильными чертами, по-гречески открытое и приветливое, разве что удивительно бледное для здешней жары. Хотя это тоже в образ готичного юноши вписывалось. А что не вписывалось – так это меч на поясе: длинный, и, видно, старый, в потертых ножнах, он путался в ногах и явно доставлял его обладателю немало хлопот.

− Вы так странно одеты, − сказал этот типаж, рассматривая нас с живостью. – Я не видел в этих краях таких, как вы. Вы, наверное, чужеземцы?

− А-а, можно и так сказать, − смущенно промямлила я, не отводя взгляда от мрачного пегаса, который рыл копытом землю чуть в отдалении. – А вы… местный.

Юноша энергично закивал и заулыбался.

− Да. Да, я местный. Не смотрите на него, Нефос сейчас уйдет к табуну.

− Это его так зовут? – осведомилась Виола.

− О, да… это конь Громовержца, что служил ему для выезда в небо. Его Громовержец впрягает в свою колесницу, когда носится среди туч, сея молнии на землю… Но ко всем другим он неласков.

− Мы заметили, – отмер Йехар. Он восстанавливал дыхание. – Счастье, что он вас не тронул.

− Он не мог бы меня тронуть, − мягко возразил паренек, и его глаза стали еще более грустными, – такие, как он, и многие другие тоже обходят меня стороной…

− Почему?

− Это с рождения.

− А из-за чего так? – тихо спросила я. – Проклятие?

− Наверное… − на несколько секунд он серьезно задумался, а потом сказал: − Наверное, да, проклятие.

Поблизости с нами, удачно вписавшись в колючий кустарник, приземлился Эдмус и, даже не подумав выпутаться, тут же затрещал:

− Ушел, представьте? Вон, побрел, с чего бы это, неужели у него с опозданием включилось почтение к Дружине?

− Да батарейки у него на разрядке, − буркнула я, а готичный юноша заинтересованно вытянул шею:

− Дружина? Вы из Дружины?

Мы все по очереди пронзили взглядами Эдмуса, но было поздно.

− Вам что-нибудь известно об этом? – с величайшей осторожностью поинтересовался Йехар.

− Немного, если я верно понял, что здесь замешана Арка, − ответил парень, оглядывая нас теперь уже гораздо пристальнее. – Из древних легенд и летописей… Но я не думал, что дождусь появления Пятерых в нашем мире. А почему вы тут?

− Нам бы знать! – вздохнул Йехар и оперся о дерево. Юноша пришел в полный восторг.

− Вы еще не знаете? Умоляю, расскажите мне о вашем пути, может, я смогу вам дать какие-то ответы. Я ведь долго странствовал…

Долгие странствия были видны по его обтрепанному плащу и усталому виду. Йехар постоял несколько секунд, словно раздумывая или прислушиваясь к себе, потом сказал:

− Остановимся здесь на привал. Отдохнем и поговорим.

Мы и наш новый знакомец разделили предложение с равным энтузиазмом. Вскоре Йехар с Виолой уже разожгли костерок, достали припасы, сколько было, – и начался обед со встроенным круговым знакомством.

− Тано, − представился парень, присаживаясь в тень кипариса.

Мы по очереди назвали себя, правда, Йехару пришлось еще неохотно прибавить:

− Ах да, и Веслав. Веслав?

Но алхимик не выказал никакого желания присоединиться к беседе: он облюбовал себе местечко в отдалении и разбирал запасы в своей сумке. Изредка поглядывал в нашу сторону с каким-то выражением, которое я не могла определить. Тревога? Нет, не совсем то. Подозрительность? Может быть. Страх? Ну, это вряд ли, мне как-то показалось, что алхимик у нас не из пугливых.

Но что-то в его лице, когда он смотрел на нас, было схожее со взглядом черного пегаса. То есть, он с какой-то радости полагал нас полными отморозками.

− Ваш товарищ не любит беседы и знакомства, − заметил Тано. Потом смерил взглядом Веслава, покачал головой и добавил: − Это понятно.

− Он алхимик... кхм, ведун то есть, − торопливо прибавила я, правда, мне показалось, что наш новый знакомый пропустил это мимо ушей. С явным удовольствием принял из рук Йехара пару лепешек, а из моих рук – несколько оливок: у него самого не было припасов, не было даже воды.

− Спасибо. Не припомню, чтобы меня угощали.

− Ты мог бы зайти в любой дом и попросить еды, − заметила Виола. – Здесь довольно гостеприимные жители. Другое дело мы: выглядим подозрительнее некуда.

− Наверное, они тоже считают, что я подозрительно выгляжу, − отозвался Тано, жуя лепешку. – Очень крепко захлопывают дверь, если я только подхожу к дому.

− Как же ты жил? – удивилась я.

− Жил? Как? – переспросил он и, что называется, ушел в себя. Задумался до того серьезно, что забыл жевать. – Ну, я выполнял всякие поручения и прочее…

Его взгляд при этом как бы случайно остановился на своем клинке. Вот так новость: уж не на наемника ли мы наскочили, не хватало еще – чтобы по нашу душу…

− Можно посмотреть? – заинтересовался оружием Йехар.

Но Тано живо покачал головой и придвинул меч поближе, как будто тот мог сбежать у него с пояса.

− Нет. Наверное, нет. Понимаете, я никогда не обнажаю его без... без надобности. Это мой обет.

− Обед? Ну, ты же не можешь откусывать от этой железки, это же…

− Достойный обет, − миролюбиво отозвался Йехар, метая в Эдмуса предупредительный взгляд. – Мы не хотели тебя обидеть. Не сочти за излишнее любопытство, но куда же ты идешь теперь?

− В один город – это Дельфия. Я слыхал, там будет проводиться смотр воинов, и подумал, может, меня примут в стражники…

Я заглушила истеричное хихиканье Эдмуса увесистой, насколько могла, плюхой. Шут обиделся и подался куда-то в кусты обедать.

Тано и правда выглядел так, что его можно было принять в менестрели, жрецы, на крайний случай – в похоронные агенты, но вот на стражника не тянул катастрофически. Но не обижать же парня.

− И значит, ты странствовал? – продолжала допытываться Виола.

− Да, много, − он опять заулыбался. – Всю жизнь!

− По этой стране?

− И по другим тоже.

− А есть что-нибудь… − тут они с Йехаром обменялись тревожными взглядами: − Может быть, есть что-нибудь необычное? Может, войны? Появление каких-нибудь чудовищ?

− Зачем нам чудовища? – серьезно удивился парень, которого мы пытались спасти от монстрической коняжки. – Нет… и нет войн… нет моров…

Он с полминуты сидел молча, а потом тихо заметил:

− Люди не умирают сейчас.

− В каком смысле? – удивилась я. – То есть, умирают мало?

− Нет. Не умирают совсем.

− Откуда ты знаешь?

− Я видел, − он опять окунулся куда-то в себя и заговорил медленно и грустно: − души неприкаянных ищут пути к вратам Эйда, витают вокруг тел, но нет проводников… и, когда они приходят, – врата встречают их закрытыми, и жалобы их не слышит никто, боги ушли. Ушли боги, и пуст Олима, и они на земле вкушают пищу смертных.

Он забросил в рот маслину, глядя в огонь, и тут как будто очнулся.

− О чем ты сейчас говорил? – переспросил подобравшийся Йехар. Тано развел руками с печальной улыбкой:

− Это то немногое, что удалось мне узнать от наших пифий, наших оракулов. Все сейчас твердят одно и то же: что боги спустились с небес и ходят среди смертных, что некому больше заправлять жизнью.

− Что это им так вздумалось, − удивилась Виола.

− Да просто отдохнуть решили, − язвительно донеслось из кустов. – Тысячелетняя усталость…

− Боги устают, − печально согласился Тано. – Им есть, от чего. Думаю, тяжко смотреть на людской разврат и из года в год, например, каждый день зажигать солнце, как Гелий. Зажигать солнце, зная, что с надеждой на него смотрят лишь немногие, а для иных оно – лишь день новых забот.

Все невольно приуныли. На меня подобные рассуждения всегда действовали угнетающе.

− Невесело, − хмыкнул из кустов Эдмус. – А то бывает еще как у бога войны – устраивай себе резню с промежутками в год-два, разве ж это весело?

− Еще и хуже бывает, − рассудительно заметил Тано. – Но наши боги любили то, что создано ими, и… но мне ли судить. Ходит молва о том, что в пяти днях пути отсюда есть двое, которые знают об этом больше меня. Вы ведь тоже идете в Дельфию?

− Мы в Микею, − отозвался Йехар.

− Тогда вы немного сбились с пути, вам следовало бы держать на восток. Но вы могли бы поговорить с этими двоими. Это муж и жена, они год назад поселились в домике, стоящем неподалеку от деревни Харитос, что славится своим вином…

Эдмус мгновенно высунулся из кустов, изображая напряженное внимание. А я чуть было не поинтересовалась: а что, тут все названия деревень напоминают вывески трактиров?

− И если через день пути вы встретите лавку торговца по имени Герем – поговорите с ним, он укажет дорогу, − добавил Тано и неожиданно поднялся. – Наверное, я пойду.

− Один? – удивился Йехар. – А не лучше ли тебе пойти с нами? Кажется, так будет гораздо безопаснее.

− Вы очень заботливы, − расцвел готичный юноша, − и так добры ко мне… но мне нужно идти своей дорогой.

− Но ты мог бы нам помочь, − заметила Виола. – Ты же, видно, много чего об этой стране знаешь, а мы всегда тут будем чужаками. Сам ведь видишь, что дело у нас важное, так почему бы и нет?

− Да, − эхом отозвался Тано, − дело ваше важное, я знаю. Наверное, это даже самое важное дело... Я… я подумаю. Осторожнее будьте с Геремом. До свидания.

− Думаешь, оно состоится? – усомнилась я. Похоже, нам с этим парнем было в кардинально разных направлениях.

− Мы свидимся так или иначе, − спокойно ответил он, обернувшись. Оглядел нас еще и повторил нараспев и грустно: − Так или иначе свидимся…

И ушел, мистическим образом скрывшись между кустов в несколько секунд: только мелькнул еще пару раз черный обтрепанный плащ и – все. Ни шороха шагов, ничего.

Йехар смотрел ему вслед с тревогой.

− Похоже, он избрал себе путь в опасной близости от табуна пегасов, –заметил он, чуть вытягивая шею. – Как вы думаете, не подвергает ли он себя совершенно излишней опасности?

− А то как же, − согласилась Виола, дожевывая свой обед, – но у него, похоже, не все дома немного. Странный типаж, но я расстроюсь, если этот жеребец его…

− Ничего с ним не случится.

Эдмус наконец выбрался из кустов и сел. Выглядел он вполовину более серьезным, чем обычно.

− С жеребцом или с Тано?

− С Тано. С жеребцом не знаю, но надеюсь, что ему-то будет не по себе. Да и весь табун, небось, разбежится, если поймет…

− Что поймет?

Шут постучал когтистым пальцем по лбу:

− А вы что, не по…

У костерка присел Веслав – бледный и угрюмый. Веко дергалось сильнее прежнего.

− Ушел? – осведомился он.

− Угу, − ответили мы, все еще удивленно созерцая шута.

− Поговорили, стало быть?

− Поговорили, а что тут тако…

− Ничего, − с истерическими нотками в голосе выдал алхимик и вскочил: − Вы, господа лохоблонды, иначе и не назовешь, хоть поняли, с кем разговаривали?

Часть взглядов, доставшихся на долю Эдмуса, перепала и Веславу.

− Ну и с кем же мы, по-твоему, разговаривали, темный?

Но ответа мы опять не дождались. Вместо него прозвучал вопрос:

− Как он назвался?

− Тано, − ответила я. – Веслав, правда, заканчивай темнить. Понимаю, личность не совсем обычная, ну, говорит странно, но по-своему он вполне милый, если ты…

− Не убивайте меня своим идиотизмом! – зашипел алхимик так, что мы шарахнулись. – Эта ваша «милая личность» назвалась вам своим измененным именем, настоящее – Танатос, неужели никто не додумался?!

После короткого молчания Эдмус просительно поднял руку и крыло одновременно:

− А я про имя не понял, а кто он догадался, это считается? – осведомился он.

− Так что ж тогда вякал? – накинулась на него Виола.

− Так ведь мало вякал! А если бы он не был этим, как его Веслав назвал, – я и вякал бы больше…

− Это… − я пыталась справиться с дурнотой. – Он, значит… бог смерти?

− А до меня так сразу дошло! – похвастал Эдмус. − Весь в черном, и лицо такое все из себя грустное, да и лошак этот от него так шарахнулся, а потом уж, когда он заговорил о том, что его нигде не принимают и что меч он без надобности не расчехляет – ну, это уж…

− И ты молчал?!

Это мы рявкнули одновременно. Йехар при этом обращался к Веславу, я – к Эдмусу. Первым прозвучал ответ алхимика, и дал он его с ужасающе злорадным оскалом:

− А что говорить? У вас с ним завязалась такая милая беседа…

Виола покачала головой и проверила готовность арбалета. Шут тут же принял это на свой счет, потому что зачастил:

− А я что, что я, я создание маленькое, не мог же я кричать, что, мол, спасайтесь, это у вас бог смерти оливки ваши лопает, я вот залез в кусты, замаскировался, я же не знал, что вы не догадались, я думал, тут всякий догадается, а-а, все равно ты меня не убьешь, он же сам говорил, что люди здесь не умирают!

− Не умирают? – переспросил Веслав и опять уселся перед огнем. – Что еще говорил?

Рассказывал Йехар, ни у кого больше на это не достало сил. Что касается меня, то у меня в ушах звучали прощальные слова Тано: «Встретимся так или иначе».

Хорошенькое дело!

− Обещал помочь?

Йехар тяжело вздохнул и в поисках ободрения погладил рукоять меча.

− Темный, − сказал он. – Мы терпеливы, но терпение это имеет границы. Если ты еще раз повторишь нам, что мы…

− Да нет, я уже не о том – он правда обещал вам помощь?

− Он сказал, что подумает, − осторожно поправила я. Веслав присвистнул и повеселел.

− Ну, в таком случае эта ваша беседа с ним прошла отменно! Поверьте мне, что вы заручились союзником, который…

− Но он же только подумать обещал!

− Боги избегают давать слово. Так что можете быть спокойны.

Тут Веслав наклонился, сгреб лепешку, и больше его расколоть на разговоры не удалось.

Не очень-то, кстати, и хотелось…

Тронулись в путь через час или полтора. Эдмус попутно еще успел слетать на охоту, приволок какую-то мифологическую ползучую гадость с полной пастью зубов. Йехар с первого взгляда заявил, что есть это невозможно, и послал спирита добычу отпустить. Спирит послушно нырнул обратно в кусты, вернулся сытый, поковырял когтем в клыках и заявил авторитетно:

− Отпустил.

В животе у нашего живоглота что-то протестующе задрыгалось. Эдмус усмирил ненужные движения ударом кулака и заявил, что готов к отходу.

К обсуждению своей миссии мы вернулись, только когда опять навалилась усталость, а в небе потихоньку начало смеркаться.

− Все же мы не зря спасали тех несчастных от гарпий, − заметил Йехар. – Похоже, они говорили правду: что-то случилось с богами этой земли. Вот и Тано нам сообщил то же самое…

− Да вы и по нему это могли увидеть, − буркнул Веслав. – Не поняли разве, что он был… не при исполнении. Иначе у него времени бы не было с вами болтать.

− И раз он говорил, что люди в этом мире не умирают…

– Точнее, не попадают в загробный мир, – вставила я свои пять копеек. - Стоят… как он сказал? У ворот Эйда, то есть, Аида. А странные у них тут названия и имена, нет?

− А ты хотела, чтобы прямо по Куну, и характеры те же? – тут же накинулся на меня Веслав. – Особенности местных говоров – получите. Еще хоть догадаться можно, где кто…

Обсуждение возобновилось только после пятиминутного лирического отступления «Как нужно разговаривать с дамами. Этикет для алхимиков». Исполнял, разумеется, Йехар.

− Раз так – вот ты и догадайся, к какому это Герему нас Тано отправил, – огрызнулась я. Укоризну в глазах нашего предводителя, конечно, проигнорировала.

− А самой мозгами пошевелить лень, светлая? – не остался в долгу Веслав.

− Может же быть просто человек, – вставила Виола.

− Может. Но по основному закону, который свел нас вместе, то есть, по закону подлости…

− Ой.

«Ой» принадлежало мне, совершенно случайно соединившей в мыслях имя и профессию торговца.

Больше мы в этот день ничего не обсуждали. Лепешки закончились, на охоту за ужином вызвался сходить Йехар, и последнее, что мне запомнилось из событий: несущийся мимо костра кабанчик с дико вылупленными глазами, за ним – наш рыцарь с пламенеющим мечом, и удивленное восклицание Виолы от костра:

− Веслав! Кто говорил, что эти грибы нормальные?!