Сердце-океан

ГЛАВА 8 РАБОТОРГОВЕЦ МАРИУС ПЛАВИЙ

Мне не долго удалось поспать. Меня грубо растолкали, когда солнце еще не успело подняться высоко. Мозг мой с трудом пытался пробудиться. Я ничего не соображала, только чувствовала несказанную ломоту в теле и страшную жажду, которая, впрочем, все равно перебивалась непреодолимым желанием снова забыться сном.

В лагере все уже пришло в движение. Я же была прикована цепями к тому самому столбу, который должен был вчера послужить местом моего наказания. Мне ничего больше не оставалось, как только сидеть рядом, словно дворовой собаке.

Ежеминутно клюя носом, я едва сдерживала себя, чтоб не уснуть, свалившись в пыль.

Какое же это было мучение!

Вокруг меня то и дело сновали охотники и унчитос. Судя по всему, шла какая-то перепись. На большом камне сидел писарь с разноцветным птичьим пером в руке, и к нему то и дело подводили пленников. Он задавал им вопросы, что-то записывал в толстую книгу и подзывал следующего.

Ко мне вдруг приблизился охотник с перевязанной головой.

- Тебе вчера повезло,-сказал он беззлобно.

- Тебе тоже,- уныло откликнулась я.

- Пожалуй…

- Не могу ли я попросить напиться?

Он подал мне свою дорожную фляжку, вытащив из горлышка пробку. Мне очень хотелось пить, и я выпила почти половину. Вода была на удивление холодной.

Видимо охотник только что набрал ее в реке, я даже почувствовала едва уловимый вкус тины.

- Благодарю.

- Ты странная девчонка,-сказал мне он, приняв флягу обратно.-Ты действительно бигару?

Я пожала плечами. Докажи теперь, что не верблюд! Черт бы побрал того болтуна, что придумал обо мне такое! Я промолчала, не в силах придумать ничего в ответ.

Охотник зачем-то заглянул мне за спину и ощупал лопатку.

- Татуировки у тебя нет, значит, ты в рабстве еще не была. Так значит ты с севера? Говорят, бигару живут на острове Самарьяр.

Ну, что мне было отвечать? Я кивнула. Скажи я сейчас, что все это не так, меня снова приняли бы за лгунью.

- Зачем же ты соврала?

- Командор велел.

Аржак все равно сбежал, так что ему ничего не будет. Но я отважилась задать вопрос.

- Почему здесь так не любят бигару?

- Наверное, потому что боятся,-неожиданно тихо проговорил охотник и заговорщицки улыбнулся мне. Мне показалось, что он меня испытывает.

- Да. Я бигару,-сказала я.-Только предпочитаю об этом никому не рассказывать.

Сам знаешь почему.

Охотник рассмеялся и обернулся, потому что его кто-то позвал. Меня велели подвести к писарю.

- Как твое имя?-спросил меня чиновник, после того как я была отцеплена от столба и подведена к нему.

- Скубилар.

- Место рождения.

- Остров Самарьяр,-ответила я. А что мне было делать? Мало того, что я стала унчитос, так теперь еще и бигару. Зачем я, дура, сбежала с корабля? Могла бы быть теперь гражданкой Рима.

Писарь удивленно посмотрел на меня, потом обернулся на стоящего за его спиной Эктора. Тот кивнул ему многозначительно.

- Возраст,-задал писарь следующий вопрос, с интересом рассматривая мои штаны.

Я не умела считать по-цезарийски, поэтому ответила, что не знаю.

- Пятнадцать,-сказал за меня писарь, окинув меня оценивающим взглядом, и сделал запись.

- Читать и писать умеешь?-снова спросил он.

- Может быть и умею, я не пробовал,-ответила я.

Все стоящие рядом расхохотались. Чиновник показал мне свои записи и предложил сквозь смех:

- Попробуй, прочти это.

Это был обычный римский унциал с несколькими только незнакомыми буквами. Я выбрала из текста пару слов с понятным мне значением и прочла их. Смешки тут же прекратились. Писарь крякнул и посмотрел в свои записи, желая проверить меня.

Потом он снова взглянул на Эктора. Тот с меня глаз не сводил и смотрел так, словно подозревал меня в каком-то страшном злодеянии.

- Что ты еще умеешь?- осведомился уже он.

Я не знала, что отвечать. Не могла же я сказать, что умею шить, вязать и делать макияж? Может быть, похвастаться своим умением лазить по деревьям? Открывать замки? Воровать?

- Я - охотник,-сказал я тогда.-Только это и умею.

- Как ты попал в деревню унчитос?-продолжал допрос Эктор. Он явно имел какой-то замысел. Что он хотел выведать у меня?

- Я бродяжничал, заблудился, пришел в Сате-эр…

- Как ты попал на материк?

Тон его становился все жестче. Мне становилось не по себе.

- Что ты пристал к нему?-спросил подошедший к нам старый охотник.

- Мне кажется, это именно он подбил тех двоих на побег,-объяснился, наконец, Эктор.-Я видел, как они шептались в стороне от всех. Ты же знаешь, каковы эти бигару.

- Это правда? Ты хотел сбежать?-обратился ко мне старик.-Отвечай! Не смей больше лгать!

Я начинала злиться. Какая несправедливость!

- Да, я собирался сбежать!-ответила я с вызовом.-И не понимаю, что здесь предосудительного. Я родился свободным и им останусь!

- Этих бигару нужно содержать отдельно от всех,-заявил Эктор.-Я предупреждал.

В его руке я заметила плетку. Стало понятно, что наказания мне уже не избежать.

Проклятый раньядор! И что он привязался ко мне?! Будто бы нет здесь других унчитос. Он подошел ко мне совсем близко и сунул плетку мне под нос. Пахнуло совсем свежей кожей, и по моей спине тут же помчались мурашки. Я взглянула на него и обнаружила усмешку в его глазах. Она не предвещала ничего доброго.

- Но это еще не все,-заговорил он снова, обращаясь к своим товарищам, которые стали собираться вокруг меня.- Я наблюдал за ним, как я уже сказал.

Что за интригующий тон у Эктора? Он словно собрался объявить нечто любопытное.

- У мальчишки, оказывается, есть тайна.

У меня похолодело в затылке. Черт бы его побрал! Эктор наклонил ко мне свое лицо и вдруг неожиданно резко дернул мою рубашку вниз.

- Мальчишка этот вовсе и не мальчишка!-громогласно засвидетельствовал он то, что и так стало ясно. Он торжествовал и выглядел, словно иллюзионист, который сказал "ап!" после удачно завершенного фокуса.

Я не успела защититься, да и не смогла бы. Раздался хоровой возглас удивления.

Еще бы! Как я им долго и удачно морочила голову.

Охотники начали переговариваться между собой. Я придерживала руками порванную на груди рубашку, сгорая от стыда и смущения. Мало того, что меня оголили пред столькими людьми, так еще все поняли, что я обманщица! Кроме того, я еще и бигару. Я обожгла лицо Кару и пробила голову его брату. Я подстрекала унчитос к побегу. Я кругом виновата. Зачем, дура, я ушла с корабля?!

Что могло последовать вслед за этим, я, к счастью, не узнала. Внезапно послышались возгласы, началась суета. Охотники тут же забегали по лагерю, унчитос загалдели в загоне. К стоянке приближался караван работорговца, которого раньядоры уже давно ждали.

Охотники, что стояли вокруг меня, тут же потеряли ко мне интерес и занялись другими унчитос. Разномастную толпу нужно было разделить на группы. Отдельно отгоняли орущих и визжащих детей, тут же разделяя их на мальчиков и девочек.

Разную стоимость имели и женщины, и мужчины, и те что помоложе и те, что постарше. Подростки входили в одну группу, старики - в другую. Молодые мужчины, нерожавшие женщины, опытные охотники: все имели свою определенную стоимомость.

Эктор, перед тем как заняться другими пленниками, не забыл посадить меня на цепь, прикованную к столбу. Это был недобрый знак: значит, разборки со мной он еще не закончил, иначе бы и я отправилась в одну из стоимостных групп. Я отодвинулась поближе к палатке, чтоб поменьше привлекать к себе внимание и не быть раздавленной.

- Мы с тобой еще потолкуем, Скубилар, - шепнул он и отправился куда-то.

Суета вокруг меня не утихла, а стала еще больше, когда караван подошел к нашему лагерю. Но меня она пока никак не касалась. Мне безумно хотелось есть, но надежды на то, что обо мне кто-нибудь вспомнит, было мало. Я стала осматривать замок, соединяющий обруч на моей ноге. Мне вдруг стало интересно, как он устроен.

Замок был очень большим и тяжелым, и у него была просто гигантская скважина для огромного ключа, что висел теперь на поясе у Эктора. Да. Это был, конечно, не турецкий замочек, который я с легкостью открывала шпилькой. Это же первобытный, примитивный эмбронский замок! Я едва не вскрикнула, и выругалась про себя. Ведь могла бы и раньше догадаться! В кармане штанов я нащупала давно забытый мной скальпель Гая и сразу почувствовала, как заскакало в груди сердце. Это было как раз то, что нужно.

Отодвинувшись еще дальше к палатке, я принялась всматриваться в глубь замочной скважины. Механизм был прост как дважды два, хотя на Эмброне, наверное, считался чудом современной механики. Дужка отлетела через считанные секунды. Я восторжествовала.

Спрятав ноги под себя, я стала ждать удачного момента. Я собиралась сбежать отсюда под эту суету. Эктора, моего главного противника, не было видно, а значит, в моей судьбе больше никто не был заинтересован лично. Все пытались угодить прибывшему работорговцу и заработать больше денег.

Для начала я проникла в палатку. Я не знала, чья она была, но внутри я обнаружила множество небезынтересных для меня вещей. Прежде всего, я прихватила с собой традиционный охотничий клинок, флягу для воды и кусок вяленого мяса.

Осторожно выглянув наружу, я убедилась, что вокруг не было никого из видимых мною раньше раньядоров. Все были чрезвычайно заняты и не обращали на меня никакого внимания. Это было мне на руку. Сразу за палаткой, из которой я вылезла, начинался небольшой лесок. Впрочем, это был даже не лес, а кустарниковые заросли, в которые я нырнула и тут же замерла.

Я решила подождать, пока не смогу убедиться в том, что мои действия не возымели последствий. Все вроде бы оставалось по-прежнему. Где-то вдалеке стоял невообразимый гвалт: это прибывший работорговец, привередничая, выбирал себе товар. Я услышала, как он купил сразу всех молодых мужчин, затем девушек и женщин, а по поводу стариков долго торговался. Что произошло потом, я не знала, так как стала продвигаться дальше. Мне нужно было бежать отсюда как можно скорее.

Кустарник внезапно кончился, и я наткнулась на чистое поле. Вот тебе раз! Как же быть?! На открытом пространстве меня могли легко заметить. Я решила подождать немного и заодно перекусить. Только оторвав зубами первый кусок сухого мяса, я поняла, насколько мне хотелось есть. За одну минуту от него не осталось ничего.

Теперь мне нужно было уходить. Мое исчезновение могли заметить с минуты на минуту.

Пока я осматривала поле в поисках хоть какого-то укрытия, мне несколько раз казалось, что слышался какой-то шум. Я оборачивалась в тревоге, но не замечала ничего подозрительного. Легкий ветерок перешел сначала в сильный, а затем в шквал. Снова подступали тучи, приближалась гроза. Я понимала, что мне нужно отправляться отсюда сейчас же, но боялась выходить на открытое пространство. Из лагеря меня легко могли бы заметить. Оставалось дожидаться начала дождя. Ливень должен был стать моим прикрытием. Притаившись в кудрявом кустарнике, я с надеждой стала смотреть в посеревшее небо.

Из лагеря все еще доносился галдеж. Работорговец купил почти всех унчитос и теперь пристраивал их в свой караван. Вот-вот освободившиеся охотники вернутся к своим палаткам и обнаружат мою пропажу. Я занервничала, дождь никак не начинался.

Необходимо было рисковать. Я поднялась с земли, решив все же выйти из кустов.

Впереди я уже видела плотные полосы ливня. Мне нужно было отважиться пойти им на встречу.

Позади вдруг снова послышался шорох. Я резко обернулась и тут же оказалась лицом к лицу с Эктором. Отпрянув в то же мгновенье назад, я выхватила украденный мной в палатке клинок и выставила его перед собой.

- Только подойди!-предупредила я охотника.

- Осторожно, не порежься,-иронично заметил он.

Он не боялся меня, зато я была напряжена до предела и нервно реагировала на малейшее его движение. Мне не хотелось думать, что придется воткнуть в него меч, если он попробует приблизиться ко мне. Не так-то легко убивать. Но я понимала, что сделать это все же придется. Другого выхода просто не было. Убежать я уже не смогла бы, и просто так он меня не отпустит.

- Отстань от меня, если хочешь жить,-пригрозила я ему.

Это его только насмешило.

- У меня другое предложение,-услышала я в ответ.-Ты добровольно возвращаешься в лагерь, и раборорговец Мариус увезит тебя на рынок. Тебя уже продали оптом с другими девчонками. Поскольку он уже вот-вот отъедет, наказать тебя здесь не успеют.

- Ни на какой рынок я не поеду! Я предпочитаю свободу!

- Ты все еще надеешься сбежать?-удивился Эктор.-Думаешь, что сможешь остановить меня этим?

При этом он указал глазами на клинок и сделал одно только молниеносное движение, и мой меч оказался в его руке. Я остолбенела, испугавшись и поразившись одновременно. В следующую секунду на нас обрушился ливень, а я бросилась со всех ног, не понятно на что надеясь. Через несколько мгновений я почувствовала, как тяжелое тело Эктора с разбегу налетело на меня. Я упала в мокрую траву и оказалась придавленной к земле. Он тут же стянул мне руки за спиной и, наклонившись к моему уху, прошипел:

- Думаешь, обхитрила меня? Я с самого начала с тебя глаз не спускал. Я уже имел дело с бигару и знаю, что вы плуты и способны выкидывать разные фокусы. С замком это у тебя славно вышло, я все видел.

- Почему же ты сразу не остановил меня?-едва слышно спросила я, так как грудь моя была вдавлена в землю.

- Решил позабавиться и посмотреть, как ты поведешь себя дальше. А теперь поднимайся, мы едем в Маркузу.

- Кто это мы?-спросила я, вставая.

- Я нанялся надсмотрщиком к Мариусу.

- К этому работорговцу?

- Да.

- А я-то надеялась, что избавлюсь от тебя.

В ответ прозвучал громоподобный хохот…

Ливень лил, не переставая, до самого вечера. Я шла в одной связке с Пеей и другими девушками. Нас вели словно скот на веревке, прицепленными друг у кружке.

Здесь не было дорог, одна сплошная трава и колючки. Мы шли в Маркузу, на рынок, где работорговец собирался продавать нас втрое дороже и каждого отдельно. Но до этого города было более двух дней пути. Всю дорогу я ловила на себе внимательный взгляд Эктора, ехавшего верхом рядом с Мариусом Плавием, работорговцем, что купил всех нас.

Дорога была нелегкой даже для наших охранников и самого Мариуса, хотя они ехали верхом. Что уж говорить про нас. Порой мне казалось, что я сплю на ходу. От усталости в голове расплывался туман, и ноги шли будто отдельно от тела, сами по себе. Но я не роптала, я должна быть выносливой и гордой, как настоящая бигару.

А впрочем, кто такие эти бигару; знают ли они, что такое детдомовская закалка…

Во время коротких привалов нас кормили гадкой холодной кашей вперемешку с дождевой водой, и я не раз вспоминала о вольной жизни в Сате-эр, где было вдоволь разной сытной пищи. Сбежать мне было уже не суждено, так как Эктор предупредил всех охранников, что именно за мной нужно следить постоянно и внимательно, так как я бигару. Оставалось надеяться лишь на то, что мне удастся смыться из дома моего будущего хозяина.

К вечеру второго дня изнурительного пути, когда от обилия влаги я едва ли ощущала себя сухопутным существом, вдалеке показались каменные ворота Маркузы.

Мы дошли, наконец-то. Я обрадовалась вместе со всеми, так как это обещало положить конец скитаниям под проливным дождем и долгожданный отдых. Городок этот располагался неподалеку от Рима и был известен большим невольничьим рынком.

Дождь к вечеру прекратился, и даже ненадолго показался затухающий Антэ. Когда же караван подошел к воротам, на небе уже взошли две эмбронские луны.

Всех девушек и женщин поместили отдельно во дворе, примыкающем к рынку, предоставив нам самим располагаться, как сумеем. Утром должна была начаться распродажа. Мы с Пеей и бабушкой Рипшей нашли себе приют у обвалившийся стены, и, если бы солома, что валялась там, не была сырой, его вполне можно было назвать уютным.

Арагун сиял в полную силу и был ослепителен и огромен. Я не могла отвести от него глаз.

- Скучаешь по родине?-спросила меня Пея, которая всерьез верила, что Арагун был моим отечеством.

Скучала ли я по моей настоящей родине? Я и сама не знала. На Земле у меня не оставалось ничего и никого. Разве что Куч… Знал бы он, куда меня занесло и во что я превратилась. Как была я сиротой бесприютной и бесправной, так ею и осталась. Только здесь дела мои обстояли намного хуже. Тогда я действительно осознала, какую большую услугу оказал бы мне Боскус, если бы дал мне другую жизнь. Но на кого пенять теперь, кроме самой себя? Завтра я стану дэшу, и вскоре на моей лопатке появится татуировка в виде латинской буквы "D".

Я задремала, но вдруг очнулась от громкого воя, похожего на волчий, но более густого и мощного. К нему присоединился другой, пониже тоном. Потом еще один такой же. В этом вое было что-то злое и печальное одновременно, наводившее и ужас, и тоску, вызывавшее и жалость и страх.

- Что это?-спросила я у Рипши, которая слушала эти звуки, ни чуть не удивляясь.

- Гомусы.

- Это звери?

- Да, и очень кровожадные. Их выпускают на ночь бродить вокруг невольничьих рынков или поместий, где много рабов, что б никто не смог сбежать.

- Как странно они воют. Словно… по-человечески,-сказала Пея, поежившись.

- Я сталкивалась с ними не однажды, когда была моложе,-стала рассказывать бабушка Рипша, подсев к нам с Пеей поближе.-Тогда мне казалось, что страшнее чудовищ нет на всем белом свете. Они огромного роста, ходят часто на задних лапах, все в бурой шерсти. Клыки огромные и торчат наружу. Лица у них плоские точно у людей, а глаза страшные. Я сама видела, как они растерзали на куски раба, который попытался сбежать. Хозяин пытался было их остановить, да они и не слушали. Они порой и хозяев своих не очень-то боятся.

- Они разумны?-спросила я.

- Ну что ты! Это глупые и свирепые существа. Здесь они почти приручены, но говорят, где-то на севере, за горами Онукана они живут на свободе. Говорили, что на каких-то островах…

- Уж не на тех ли, где живут мои соплеменники бигару?-спросила я с невольной иронией.

- Не знаю… Как тоскливо они воют…

Мы услышали, как из-за забора стали доносится ругательства. Кто-то кричал на гомусов, заставляя их притихнуть. Потом послышались гулкие удары кнута по мостовой.

- Сегодня Арагун полный, вот они и воют,-сказала Пея, устраиваясь для сна.

Утро наше наступило очень рано. Девушек разбудили, когда не все звезды еще погасли. Все ворчали и зевали, но поднимались со своих мест. Нас повели к бассейну, что был расположен на другой стороне двора, дали нам мыло и велели как следует отмыться.

- А ты куда?!-грубо схватив меня за руку, спросил охранник. В темноте меня снова приняли за мальчишку. Но, присмотревшись ко мне как следует, он усмехнулся и, сунув мне в руку маленький кусок шершавого и пахнущего маслом мыла, толкнул к бассейну.

Вода была очень холодной, ведь Антэ уже давно не было видно, и дождевая вода не успевала согреваться. Девушки стояли на каменном краю бассейна, не решаясь войти в воду. Нас начали подгонять вялыми криками невыспавшиеся и злые охранники. Я решилась и, скинув свои диковенные штаны, осторожно ступила на выложенное плоским камнем дно бассейна. Я всегда считала, что глупо упрямиться, когда рано или поздно придется что-то сделать. Раньше я почти всегда была первой, когда нужно было на что-то решиться, зато никогда не торопилась на раздачу слонов.

Таков уж был мой обычай. Вот и теперь я первой вступила в холодную воду и, погрузившись по пояс, спустила с плеч свою истерзанную рубашку. Охранники ведь не рассчитывали на то, что мы будем мыться в одежде, и нам нечего было их стесняться. За мной шагнула сначала Пея, потом постепенно и все остальные.

Выбираться из воды было гораздо сложнее. Воздух был холодным и сырым. Дрожа и покрываясь мурашками, я вышла первой и оделась в одно мгновенье. Мы долго потом не могли согреться, а Антэ все никак не появлялся.

На рассвете к нам пришел сам Мариус Плавий. Перед открытием рынка он решил еще раз хорошенько осмотреть свой товар. Это был большой и грузный старик с совершенно лысой головой и круглой седой бородой. Он носил огромный белый балахон и поверх еще пурпурную тогу, прикрывавшую всю его пузатую фигуру. Мариус явился с одним из своих личных рабов, тяжело опустился на подставленный ему табурет и стал устало оглядывать наши нестройные ряды.

Я решила не высовываться и даже спряталась за спину бабушки Рипши. Рядом с работорговцем, надменно задрав подбородок, уже стоял его новый надсмотрщик Эктор.

Мариус с унылым видом переводил взгляд с одной пленницы на другую, показывая тем самым, что товар его не слишком устраивает. Когда же он дошел до меня, то, даже, чуть приподняв руки, шлепнул по своим толстым ногам.

- Это еще что? Как тут мальчишка оказался?!!

Опять двадцать пять! Мне это уже стало надоедать. Да разуйте, наконец, глаза! Но Эктор сам тут же дал объяснение, наклонившись к толстому уху своего хозяина.

- Бигару?-удивился Мариус.-В самом деле?

- Нет сомнения,-услышала я звучный голос надсмотрщика,-и она уже себя показала.

- Как?

- Подговорила бежать двух унчитос, да и сама едва не ускользнула. Только от меня ведь не уйдешь.

При этом лицо его растянулась в ехидной улыбке.

- Не везет, так не везет!-с досадой воскликнул Мариус.-Ну, кому, скажи, кому из моих уважаемых постоянных клиентов я смогу сбыть эту стриженую девчонку бигару?!! Моя честная репутация не позволит мне сделать это. Была бы хоть симпатичной, а то… А ну-ка, пусть подойдет ко мне.

Меня не надо было долго упрашивать. Я сама вышла из строя. Охранник не успел даже приблизиться ко мне, а я уже стояла перед работорговцем. Он, прищурившись, стал разглядывать меня с головы до ног.

- Раздеть ее?-спросил Эктор, и у меня все похолодело внутри.

- Я и так вижу, что ничего выдающегося,-ответил Мариус.- И ростом мала и худая.

Глаза, пожалуй… да что в них толку. Неужели ты считаешь эту замухрышку опасной?

- Не считал бы, если бы не видел ее в деле,-ответил тот, сверля меня глазами.-Она умеет открывать замки без ключа.

Мариус снова всплеснул руками.

- Этого еще не хватало! Посмотри-ка в записи, как ее зовут?

- Я и так знаю: Скубилар.

- Клянусь Юпитером, разве у девчонки может быть такое имя?! Это ведь, кажется, зверь какой-то?

- Да. Он водится в северных лесах. Такая хитрая и проворная тварь,- пояснил Эктор со злостью.

- Ну, да! Кто бы сомневался! Она и смотрит-то на меня как звереныш,-опять прихлопнул ладонями работорговец и обратился ко мне:- Это что, тебя твоя мать так назвала?

- Меня так прозвали унчитос,-сказала я.

- Неспроста, наверное. Ничего хорошего от бигару с таким именем ждать не приходится,- вздохнув, сделал Мариус заключение.

По какой-то непонятной причине, мне он начинал нравиться. Я видела, что он не злой, и даже как будто чуточку сочувствует мне. В его присутствии я даже перестала бояться Эктора. Мариус не стал бы приказывать сечь меня просто так. За те два дня, что мы шагали в караване, я многое слышала о нем от унчитос и сделала свои выводы о его характере. Мариус обладал одновременно двумя взаимоисключающими качествами. Он был чрезвычайно скуп, но в тоже время неправдоподобно добр. Поэтому он к каждому своему домашнему рабу относился чуть ли не как к собственному ребенку и плакал, когда ему приходилось продавать кого-то, рыдал, пересчитывая вырученные золотые монеты. Вот и сейчас он не со злобой, а с надеждой в голосе спросил меня:

- Скажи, ты ведь будешь умницей и не сбежишь от своего хозяина, кто бы он ни был?

Я едва сдержала улыбку. Какая наивность!

- Я обещаю вам, что приложу все свои усилия и способности, чтоб снова обрести свободу,-ответила я. Теперь мне необходимо было соблюдать обычаи того племени, в которое меня по ошибке записали. И, черт возьми, я уже начинала гордиться тем, что я - бигару.

- Ну, и что мне с ней делать?-снова вздохнув, спросил Мариус.

- Оставьте ее пока у себя,-посоветовал вредный Эктор.-Может быть мне удастся выбить из нее ее бунтарские наклонности.

- Ладно, иди покамест. Потом разберемся с тобой,-махнул рукой работорговец и сменил тему:- Вон ту девчонку подведите-ка, может быть, ее удастся продать подороже, если причесать и накрасить…

Рынок открылся к полудню, когда закончился утренний дождь. Нас всех вывели на обширное пространство с множеством деревянных помостов, на которых то и дело стали выставляться рабы по одиночке и группами. Покупателей было немало. В розницу продавали крепких молодых мужчин и красивых женщин. По двое и трое шли девушки, используемые в качестве домашней прислуги, и мальчишки - подростки годившиеся в подмастерья. Целыми десятками продавались рабы для полевых и строительных работ. Маленьких детей обычно реализовали вместе с их матерями в качестве бесплатного довеска, из которого со временем получались дэш или дэшу, имеющие свою стоимость. Но иногда все же случались трагедии, когда ребенка разлучали с матерью, мужа с женой, брата с сестрой.

Мы сидели позади нашего помоста и наблюдали, как одного за одним распродавали жителей Сате-эр вместе с другими унчитос, пойманными раньядорами. Мариус лично назначал цену, торговался и беседовал по-дружески со своими постоянными клиентами, среди которых даже были двое граждан Рима, узнаваемых по золотой каемке на их плащах. С ними Плавий разговаривал особенно почтительно, ведь сам-то он был всего лишь гражданином Маркузы.

Бабушка Рипша, я и Пея сидели в стороне от всех. Мы были нежелательным товаром.

Рипша была уже стара и не годилась даже в прислуги, Пея не отличалась выразительной внешностью и Мариус собирался продавать ее вместе с группой домашних дэшу из другой деревни. Ну, а я по предложению Эктора вообще не продавалась и едва ли могла радоваться этому.

К вечеру унчитос осталось не много. Покупателей тоже стало меньше, и нас решили, наконец-то, покормить. Мы сидели со своими глиняными плошками, в которых лежало несколько кусочков вареного овоща, напоминающего земную спаржу, и быстро поедали их. К помосту подошел странный старик и спросил хозяина. Один из охранников, потешаясь над этим чудаковатого вида покупателем, окликнул Мариуса:

- К вам этот достопочтенный господин.

Видимо в "постоянных и уважаемых клиентах" человек этот у Мариуса не числился, потому что он оглянулся устало и, с удивлением посмотрев на старика, не очень дружелюбно спросил:

- Хотите купить себе кого-нибудь?

Старичок был и в самом деле странным, сгорбленным, с сухим остроносым лицом и жидкой бороденкой. На маленькой голове его горшком торчала толстая шерстяная шапка с множеством шнурков, на концах которых висели металлические украшения в форме звезд. Звезды же были рассыпаны и по его шелковому темно-синему одеянию. В руке он держал посох с набалдашником в форме лунного серпа.

- Мне нужны две служанки и мальчишка подешевле и посообразительней, -скрипучим голосом заявил старичок.

Такой запрос вызвал дружный смех не только наших охранников, но и самих унчитос.

- А старик-то не промах! Ишь, чего захотел! А бесплатно не надо тебе никого?-послышалось отовсюду сквозь смех.

- Я астролог. Меня зовут Квинтус. Звезды предсказали мне, что через два года я умру, поэтому мне необходимо кому-то передать свои знания. Для этого мне нужен толковый мальчишка,-продолжал объяснение старик, не обращая внимания на насмешки.

- Мы тебе и без звезд скажем, что тебе скоро в могилу!-снова захохотали охранники.-В чем у тебя еще душа держится?!

- И в доме надо кому-то убираться. Жена моя скончалась месяц назад.

Эти слова снова вызвали смех. Ну, что за идиоты! Мне стало жаль несчастного старика, и я шикнула на унчитос:

- Тише, вы! Что тут смешного?!

Один из охранников недобро взглянул на меня и тут же просветлел лицом. Ему в голову пришла забавная идея. Схватив за шиворот, он подтолкнул меня вперед и, стараясь не смеяться, произнес:

- Вот смышленый мальчишка, в самый раз для тебя!

- А не маловат ли?-спросил Квинтус, с сомнением посмотрев на меня.

- Тебе же подешевле надо, так чего же ты привередничаешь?

- Берите его,-сказал Мариус, обрадовавшись, что ему, может быть, удастся избавиться от меня.-Из уважения к вам уступлю его совсем не дорого.

Работорговец наш был несказанно доволен, что ему удалось облапошить старика и заключить удачную сделку. Продавец всегда радуется, когда ему удается сплавить плохой товар по хорошей цене. Мало того, что Квинтусу подсунули вместо сообразительного мальчишки девчонку бигару, так вместе с ними еще ушли немощная старуха в качестве опытной домашней прислуги и невзрачная девушка, за которую бы никто не дал такую цену.