Сердце подскажет

Глава 13

Я очнулась в холодном поту от тяжёлого кошмара. Перед глазами до сих пор стоял сонный мираж, что как липкая плёнка, которую с трудом пытаешься сбросить с себя, обволакивал сознание.

В моих руках, словно пепел, рассыпалось сердце Орголиуса, а я судорожно пыталась собрать его, но только делала хуже. И в этом трясущемся состоянии, звучал его печальный голос: «Я верил тебе. Как ты могла?». Он эхом разливался в пространстве, будто отдалялся от меня, не давая возможности что-то исправить.

А потом поднялся неистовый ветер, я пыталась противостоять ему, но он разметал пепел сердца, который я безуспешно пыталась ловить. И огромные огненные глаза наблюдали за всем этим, постоянно повторяя фразу, что доносилась отовсюду: ты нарушила клятву!

И в завершении всего этого, появился образ Октября, за спиной которого стояли братья-месяцы. У него был мрачный вид. Ветер трепал его плащ и волосы во все стороны. Небо над нами нависло тяжёлыми, свинцово-серыми тучами. Я практически не видела его лица, но отчётливо помню янтарные глаза, полные горечи. Он пристально смотрел на меня, а затем сказал: «Ты предала меня».

Меня охватили чувства стыда и досады, я пыталась к нему подойти, но земля начала уезжать из-под ног, оставляя меня на месте. Я пыталась позвать его, кричать ему вслед, но мой голос исчез…

А потом раздался страшный грохот, что доносился отовсюду, будто мир трещал по швам, картинка сна затряслась и я очнулась. Сердце выпрыгивало из груди. Такой тяжёлый осадок после увиденного и пережитого, хоть и во сне. Дышать тяжело, будто камень на груди лежит.

Положив руку на грохочущее в груди сердце, едва сдержалась, чтобы не завыть вслух. Кот спал, и мне не хотелось его будить, чтобы он начал задавать вопросы. Поэтому, я тихонько выбралась из постели и отправилась в волшебный душ. Смыв с себя пелену сна, почувствовала себя немного лучше. Глядя в отражение в большом зеркале, пыталась себе улыбнуться.

— Всё ведь, будет хорошо… правда? — прошептала я в тишине.

Но, на меня из зеркала смотрела девушка, которая не знала ответа на этот вопрос. Но, разве может быть иначе? Хороший конец должен быть в каждой сказке, герой спасает красну девицу и уходит с ней в закат жить долго и счастливо. А злодей получает по заслугам, либо погибает. Но, только не в том случае, если красна девица, влюбляется в злодея… у этой сказки непредсказуемый финал.

Невыносимо спорить с собой, пытаться убедить в чём-то обратном, когда под ногами исчезает опора. Внезапно вспыхнувшие чувства к Орголиусу, выбили почву из-под ног. Когда я думаю о нём, то кровь по венам начинает циркулировать быстрее. А мысли об Октябре вызывают невыносимую муку, тягучую боль, словно сердце иглой прокалывают. Я не понимаю, что происходит. Внутри стоит ощущение, что я должна любить Октября, ведь я ему обещала, я сделала выбор в последний день… и я правда чувствую к нему любовь, но… она меркнет на фоне чувств к Орголиусу. Они острые, ослепительные и жгучие.

Разве можно любить двоих? Я не знаю ответа.

Укутавшись в халат, тихонько вышла из ванной и проскользнула в гардеробную, чтобы не разбудить Гелиодора. Сейчас я желаю разобраться в себе, хоть немного побыть в одиночестве, чтобы никто не задавал мне вопросов. Отвлекшись на восхитительные наряды в гардеробе, немного отвлеклась от смутных мыслей. Меня привлекло фиолетовое платье из бархатной ткани, расшитое золотыми нитями. Оно буквально гипнотизировало призывом: надень меня!

Сочный, глубокий, благородный цвет так привлек моё внимание, что созерцая его, я даже почувствовала себя лучше. Естественно, что сопротивляться внутренним порывам не стала, и примерила его. Взглянув в зеркало, испытала удовлетворение. Красные волосы, яркие голубо-зеленые глаза и благородный фиолетовый, сочетались идеально. Ткань безупречно подчеркивала фигуру и была приятна к телу.

От созерцания себя в зеркале, меня отвлек глухой стук в дверь. Это Сезар принёс завтрак. Выйдя из гардеробной, я сразу встретилась с оценивающим взглядом кота, что сонно подтягивался в клетке на кровати.

— М-р-р, дорогая, выглядишь великолепно, — выдал он, заставив меня ощутить жар на щеках от комплимента.

Следом за этим, меня встретил восхищённый взгляд Сезара, получившего разрешение войти.

— Ох, госпожа, вам так идёт этот цвет! Вы словно цветок из волшебного сада. Прелестная и таинственно страстная. Простите меня за дерзость, говорить такие комплименты, я не имел права, но они от сердца, — пытаясь потупить взгляд, сказал прислужник.

— Красавица, — муркнул кот, — вижу, время ты не теряла. Готовишься к чему-то? — загадочно глядя на меня, спросил он.

— Это психотерапия, — отмахнулась я, присаживаясь за стол.

— Психо что? — изумился кот.

— Я так приводила мысли в порядок. Хотела отвлечься…

— Понятно, — протянул кот, многозначительно глядя на меня.

Сезар расставил угощения на стол и удалился, оставив меня с котом наедине. Мы начали завтракать.

— Знаешь, я много думал ночью, и понял, что неизвестность не должна пугать тебя. Ты никому ничего не должна, дорогая. Не ищи в душе своей оправданий, если сердце указывает путь. Оно твой маяк в бурном океане событий и превратностей судьбы, — внезапно начал разговор Гелиодор.

Я не нашлась что ответить, а просто смотрела на него. Он тоже помолчал немного, будто ждал, когда слова, сказанные им, усвоятся в моём сознании.

— Дойти до конца сможет тот, кто слушает своё сердце. Если отвернёшься от него, попытаешься заставить его замолчать, то потеряешь себя. Не повторяй моих ошибок, дорогая. Я пример того, что бывает, когда отвергаешь самое главное в мироздании. Плата за ошибки, когда ответ настолько очевиден, может быть очень высокой. Просто верь себе. Не подвергай сомнению дар Всевидящей матери. Никакие правила не могут лишать права любить, даже если это противоречит здравому смыслу. Мироздание безупречно. Всё что кажется хаосом, это точно просчитанные варианты для искр, рождённых в дыхании Всевидящей матери. Из искры в пламя. Женская ипостась способна разжечь пламя. У вас на Земле женщин называют хранительницами очага. Знаешь почему?

— Ну, что это связано с печью, — пожала плечами я.

— Ха, с печками, ха-ха-ха! — рассмеялся кот.

— Ну, так ты расскажешь почему?

— Печки тут не причём, это всё современный материализм. Женские искры обладают особой способностью, они контролируют обоюдное пламя. Когда мужчина и женщина влюбляются, то их искры сливаются, образуя пламя, ни похожее на другие. Оно особенное. И пока женщина любит, она это пламя усиливает. Мужская искра воинственная, и при слиянии с женской, образует щит, тот самый очаг. Это можно представить в виде сферы из прочного материала, заполненного необыкновенным сиянием. И пока мужчина любит, этот щит ничем не пробить. И чем сильнее любовь, чем чище, тем прочнее связь искр, которая обеспечивает яркое пламя. Но, как только одна из искр допустит в свой поток сомнения, то всё начинает рушиться. Щит слабеет, сфера, которую мы именуем очагом, может треснуть. Союз частиц может спасти женская ипостась, она решает и только, — закончил Гелиодор.

— Хм, я немного не поняла, к чему это ты.

— Я понял, что я редкостный глупец. Зная всё обо всём, растоптал собственный очаг. Моя женщина делала всё, чтобы его сохранить, а я… — кот покачал головой, тяжело вздохнув.

— Ты не виноват, — тихо сказала я, понимая, о чём он говорит.

— Я был слеп и глух. Мной руководил здравый смысл, но не голос сердца. Когда он пытался до меня докричаться, я его просто задушил. А ведь, видишь, мироздание привело нас к тому, что мы всё равно здесь. Эйфирия слушала голос сердца, она делала всё то, что мы сочли предательством, как это ни странно звучит, но так должно было быть. Мне казалось, что я всё понял, но истинное осознание пришло ко мне сегодня. Я услышал его… голос сердца, — кот посмотрел на меня такими глазами, что у меня перехватило дух.

— И? — промолвила я в ожидании.

— Никого не слушай. Только сердце. Мироздание проведёт тебя через испытания, если ты не отшвырнешь с пути голос разума. Это странно звучит, но имеет глубокий смысл. Мы все слышим его, но отвергаем, потому что есть правила, установки и много прочего барахла на пути к счастью, к тому, что уготовило для нас мироздание. Свобода воли это и есть голос сердца, а не правила. В остальном, решать тебе, каким путём идти.

— Ты меня озадачил.

— Моя цель открыть тебе глаза, пока не поздно, как это случилось со мной.

— Думаю, что с тобой ещё не поздно. Ведь ты сам говоришь, что нужно пройти через испытания, если ошибся. Может, превращение в кота и есть оно самое. Если так подумать, то кот стал камнем преткновения в ваших отношениях. Он же первый рассказал о твоих чувствах Эйфирии, а ты обиделся, что всё не по плану. А что если она с ним возилась, чтобы побольше узнать о твоих мыслях от него? Ты не думал об этом? Она так тебя любила, что готова была пустить под откос любые правила.

— Да, — печально ответил он, — жаль, что я поздно это понял.

— Ничего не поздно. Мы найдём её, найдём способ вернуть тебя в прежнее состояние, всё будет хорошо.

— Ах, милая моя, я готов быть даже котом, лишь бы рядом с ней, в её нежных и любимых руках, — сказал он, и крупная слеза выкатилась из его изумрудного глаза.

Мне стало его так жалко. Столько надежды и грусти в его глазах было. Как вдруг раздался стук в дверь.

— Госпожа, повелитель желает вас видеть, — раздался голос прислужника.

Я взволнованно посмотрела на кота, схватившись за подлокотники.

— Ступай и ничего не выдумывай в своей красивой голове. Только сердце, только его голос, — сказал Гелиодор, сверкнув глазами.

Конечно, советовать всегда легче, а когда самой нужно идти навстречу судьбе, то ноги подкашиваются. Морально взяв себя в руки, я покинула свои покои, отправившись с прислужником по новому маршруту. В этот раз он открыл портал с помощью золотой монеты. Подбросив её в воздухе, монета завертелась с сумасшедшей скоростью, рассеиваясь золотым свечением и открывая путь в новое пространство.

— Какой странный способ, — вслух заметила я, переступив в новую реальность.

— Это повелитель решил так обеспечить безопасность вашей встречи. Он кое-что приготовил для вас, — подмигнул прислужник. Он явно был в хорошем настроении и предвкушении чего-то приятного. Судя по его виду, ему не терпелось мне что-то сообщить, но он то и дело внутренне останавливал себя, хотя на лбу буквально бегущая строка появлялась, что меня ждёт что-то интересное.

На такой приятной и волнительной ноте мы шагнули в золотистое пространство, и мне в лицо ударил тёплый, медовый аромат цветов и трав. Оказавшись по ту сторону портала, я едва сдерживала восторг, ведь перед глазами возник прекрасный сад невиданной красоты.

Прислужник испарился, оставив меня созерцать всё это великолепие, что открылось моим глазам. Здесь всё было пропитано любовью и красотой, которая проникала сквозь кожу, по венам, в самое сердце, в саму душу, что захотелось плакать от этой красоты, от счастья. После всего мрака, увидеть такое, для меня было просто невероятно приятным потрясением.

Взгляд мой жадно впивался в эту прелесть, и слезы катились по щекам под тихие звуки вырывающегося из груди смеха. Я прильнула к нежному сиреневому бутону ранее неизведанного цветка, что манил к себе, и прикрыв глаза вдохнула его чарующий аромат. В душе всё перевернулось, потому что этот запах был больше, глубже и дороже, он пробуждал воспоминания о добрых временах, которые уже не вернуть. Я даже понять не могла, с каким именно моментом жизни связан этот аромат, но он затрагивал невидимые струны души, что чётко реагировала на него, и требовала продолжения. Страшно было оторваться и потерять нить, какую-то незримую связь, что возникала при вдыхании аромата. Я готова остаться здесь жить.

— Вижу, тебе понравился мой подарок, — хоть и нежно, спокойно, но внезапно для меня прозвучал голос Орголиуса.

— Неужели это всё для меня? — не отрываясь от вдыхания чудесного аромата, промолвила я.

— Ты королева в этом царстве, мой главный цветок, мой самый дорогой и неповторимый цветок, — сказал он, и я поднялась, чтобы увидеть его, но его не было.

Прогулявшись взглядом по саду, я нашла его. Он стоял за красивым алым кустом фантастических роз, будто прятался от меня. Внутри заиграло детское чувство, щекоткой пробежавшись по венам. Мне захотелось незаметно подкрасться к нему. Делая вид, что я увлечена цветами, потихоньку продвигалась к своей цели, обходя куст с другой стороны. Но, когда я уже буквально вплотную приблизилась к нему, он развернулся ко мне, и мой план внезапности провалился.

Орголиус в этом мягком свете сада выглядел как настоящий ангел. Красивый до умопомрачения, что я просто замерла, рассматривая каждый миллиметр его лица. Он легонько улыбнулся и взял меня за руку, приложив её к своей груди. Сердце его билось, ускоряя ход. Глаза его горели жизнью. И я, как во сне, сама потянулась вперёд, привставая на цыпочки. Будто хотелось проверить, точно ли мне всё это не снится, хотя действительно не знаю, зачем я это делаю… просто, потому что хочу… потому что так велит мне сердце. Целую его красивые, тёплые губы, и так сладко, так жгуче, пробегают по телу звоночки. И уже не оторваться. Чем больше и дольше, тем лучше.

Я не думаю. Я чувствую. И мне нравится это. Мне так хорошо, как никогда ещё в жизни не было. Ледники тают, крепость падает, и открывается горизонт неизведанных чувств, что как новое солнце, освещает своими благостными лучами мир, оживляя безнадёжные сердца и души.

И это бы никогда не заканчивалось, но он сам отстраняется от меня, лишая блаженства, которое хочется немедленно вернуть. Немедленно!

— Аделина, — выдыхает он в мои губы, — ты не отдаёшь себе отчёт. Это всё нектар, с которым я, видимо, переборщил.

— Нет, он тут ни при чём. Посмотри на меня Орголиус, посмотри и увидишь в моих глазах правду. Я не хочу отдавать себе никакого отчёта. Он мне не нужен. Я чувствую, я живу, я…

Глаза его вспыхнули, что у меня перехватило дух. Мои слова действовали на него как заклинание. Он сделал то, чего я желала и требовала. Он целовал, передавая без слов всё, что чувствует. Мы попали в один и тот же капкан зависимости, из которого никто не желал выбираться.

И мы бы так могли провести много часов, если бы не кристалл в моей груди, что начал жечь изнутри. Он буквально горел, и я испугалась.

Испугался и Орголиус. Он тоже ощутил его силу, когда держал в своих объятьях. Мне поплохело. Казалось, что изнутри появляются ожоги. Мои ноги подкосились, в глазах всё помутнело, будто я действительно в огне. Жар, сумасшедший жар обдавал тело изнутри.

Орголиус подхватил меня на руки, а потом началось…

Он не успел уйти отсюда. Он положил меня на прекрасную цветочную поляну, где я ощутила жуткую боль, ползущую по шее и рукам.

— Что со мной?! Помоги мне! — задыхаясь, извивалась от боли я.

— Сейчас станет легче, — прошептал он чётко и ясно, пока меня накрывала очередная волна дикой боли.

Он достал из-за пазухи сверкающий осколок, похожего на Кристал, и положил его на мою грудь. Боль яркой вспышкой озарила моё сознание, а затем внезапно исчезла, оставив в покое моё тело.

Я лежала вся мокрая, то ли от мук, то ли от росы, что скопилась на лепестках цветов. Но, мне было так хорошо и легко. Боль ушла, будто её и не было никогда. Только взволнованные глаза Орголиуса говорили о том, что это мне не причудилось.

Но, тут же начался новый наплыв. Ткань платья от плеч до кистей обуглилась, и я увидела, как сквозь неё, по коже идут огненные узоры. Боль была дикой, и я в этом приступе схватилась за руки Орголиуса, умоляя избавить от этих невыносимых мук. Но его лицо мгновенно изменилось. Оно словно разделилось на две части. Две стороны, ангельской чистоты, и демонического проклятья. И эти стороны боролись, каждая из них пыталась завладеть ним.

В бреду боли и жара я наблюдал его борьбу тьмы и света. Ужас и надежда обуревали меня, не смотря на собственные муки. И когда темная сторона, не желая отступать, начала завладевать большей частью его прекрасного лица, я прошептала, что люблю его…

Огненные узоры с моих рук, перекинулись на его руки. Он не мог их убрать. Казалось бы, я слаба. Но эта хватка оказалась мёртвой. И, кажется, если бы я хотела отпустить его, но этого не давал сделать огонь. Он командовал. Он управлял.