Сердце предательства

Глава третья

– Итак, ты подумал, что она будет полезна.

Ему была известна истинная причина. Он знал, что я отношусь к дару с точно таким же презрением, как и он сам, но его пренебрежение объяснялось полным неверием. Мои причины были более вескими.

Мы сидели вдвоем в его комнате для секретных встреч. Он откинулся на спинку своего кресла, барабаня пальцами по губе. Его черные глаза глядели на меня, не выражая никаких чувств, словно холодный, полированный оникс. В них почти никогда нельзя было ничего прочитать, но я-то знал: они скрывают если не гнев, то по крайней мере любопытство. Я отвел взгляд и стал изучать роскошный ковер под ногами. Его тут раньше не было.

– Дружеский дар от премьер-министра Рокс Ло, – объяснил он.

– Дружеский? Вещь, судя по всему, дорогая. С каких это пор, интересно, Рокс Ло приносит нам дары? – спросил я.

– Итак, ты подумал. Вернемся к этому. Она настолько хороша в…

– Нет, – произнес я, вставая и подходя к окну. Сквозь щели слышался тихий свист ветра. – Дело совсем не в этом.

Он рассмеялся.

– Так расскажи, в чем дело.

Я оглянулся на его стол, заваленный картами, схемами, книгами и записями. Не кто иной, как я научил его читать на морриганском – том языке, на котором была написана большая часть этих документов. Расскажи, в чем дело. А я и сам до конца не понимал этого. Я снова сел в кресло напротив него и поведал, как действовала Лия на венданцев, даже таких матерых, как Гриз и Финч.

– Ты ведь знаешь, что такое кланы, да и среди горцев многие до сих пор верят. На джехендре шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на палатки, торгующие талисманами. А взять прислугу здесь, в Санктуме, – у каждого второго под рубахой какой-нибудь оберег, да и у половины солдат тоже. Если они подумают, что венданцы получили благословение одним из древних даров, хоть бы даже и через королевскую кровь, ты мог бы…

Он подался вперед, резким взмахом сбросив на пол бумаги и карты со стола.

– Ты принимаешь меня за глупца? Ты ослушался приказа из-за того, что несколько дремучих венданцев могут решить, что она – знамение? Ты решил сам себя назначить Комизаром и принимать свои решения, которые считаешь более мудрыми?

– Просто я подумал… – на мгновение я прикрыл глаза. Я уже ослушался его приказа, а теперь задним числом придумываю себе оправдания, совсем как морриганцы. – Я дрогнул, когда пришел убить ее. Я…

– Она пришлась тебе по вкусу, как я и сказал.

Я кивнул.

– Да.

Он откинулся на спинку кресла и потряс головой, махнув рукой, точно все это было сущим пустяком.

– Значит, ты поддался чарам женщины. Лучше, чем верить, будто можешь принимать решения за меня и лучше меня. – Он вскочил, оттолкнув кресло, подошел к стоящему в углу масляному светильнику на высокой подставке, украшенному короной из драгоценных кристаллов. Пока он подкручивал колесико, прибавляя пламя, на его лице играли отблески света. Светильник, подарок старшины квартала Томак, не вписывался в суровую обстановку комнаты. Поглаживая короткую бородку, Комизар, казалось, ушел в свои мысли, но вскоре снова посмотрел на меня.

– Невелика беда, что ты притащил ее. Главное, она не досталась ни Дальбреку, ни Морригану, остальное не важно. И вот что, раз уж она здесь… я сам решу, как использовать ее наилучшим образом. От меня не укрылись ни тихое удивление наместников от того, что среди них появилась принцесса, ни перешептывания слуг после ее ухода.

На губах Комизара появился намек на кривую улыбку. Он потер лампу рукавом, счищая пятнышко.

– Да, она и в самом деле может оказаться полезной, – прошептал он скорее самому себе, чем мне, проникаясь симпатией к этой мысли.

Вспомнив, что я все еще нахожусь в комнате, он обернулся.

– Развлекайся пока со своей зверушкой, да смотри, не привязывайся к ней слишком сильно. Братья Санктума – не деревенские горцы. Мы не можем погрязнуть в болоте семейной жизни. Помни об этом. Наше братство и Венда всегда на первом месте. На том мы стоим. Наши соотечественники на нас полагаются. Мы их надежда.

– Конечно, – ответил я. И это было правдой. Без Комизара, без Малика меня давно бы не было в живых. Но не привязываться к ней слишком сильно? Поздно было говорить о этом.

Он вернулся к столу, полистал бумаги, потом замер над картой и улыбнулся. Я знал эту улыбку. У него было их много. Когда он улыбнулся Лии, я испугался. Улыбка, которая появилась на его лице сейчас, была искренней – довольная улыбка, которую он позволял себе без свидетелей.

– Все идет по твоему плану?

– Нашему плану, – поправил он. – Все идет лучше, чем я мог надеяться. Я покажу тебе удивительные вещи, но придется подождать. Ты вернулся как раз вовремя, я собираюсь уехать завтра. Наместники Бальвуда и Арлестона не явились.

– Мертвы?

– Бальвуд, по всей вероятности. То ли его доконала-таки северная хворь, то ли какой-нибудь юный самозванец снес ему голову, а сам не решается явиться в Санктум.

Я подозревал, что Хедвин из Бальвуда получил удар мечом в спину. Он вечно бахвалился, заявляя, что с таким лиходеем, как он, не совладает никакая хворь северных лесов – и был прав.

– А Арлестон?

Нам обоим было понятно, что наместник Тьерни из самой южной провинции, скорее всего, валяется мертвецки пьяный в каком-нибудь борделе по пути к Санктуму, а потом появится, будет рассыпаться в извинениях и винить во всем хромых лошадей и скверную погоду. Впрочем, в столице никогда не отказывались принять от него оброк. Комизар пожал плечами.

– Пылких юношей рано или поздно могут утомить вечно пьяные старые наместники.

Так и произошло с самим Комизаром одиннадцать лет назад. Я посмотрел на него, все еще совсем молодого человека, который вырезал трех наместников кряду, а сразу после этого предыдущего Комизара Венды. Но сейчас он уже не был столь пылким. Нет, теперь его кровь не кипела, с тех пор она остыла и ровно текла в жилах.

– У нас давно уже не случалось подобных неприятностей, – сказал я вслух.

– Никому не хочется получить стрелу в спину, но неприятности всегда происходят, мой юный друг, поэтому нам нельзя расслабляться. – Он отодвинул карту. – Завтра поедешь со мной. Мне не помешает свежий собеседник. Давненько мы с тобой не совершали совместных прогулок.

Я промолчал, но, видимо, он все понял по моему вытянувшемуся лицу и тряхнул головой, отменяя приглашение.

– Как я мог забыть, ты ведь только что вернулся, путь был долгим. К тому же ты добыл Венде очень неплохие трофеи. Ты заслужил передышку. Отдохни несколько дней, а потом мы с тобой возьмемся за работу.

Я с благодарностью отметил про себя, что он не упомянул еще и Лию в качестве причины. Он отнесся ко мне милостивее, чем я того заслуживал, однако от меня не укрылось то, как он выделил слово «Венда», напомнив мне, кому и чему я служу. Я встал. Сквозняк разворошил бумаги на столе.

– Надвигается буря, – заметил я.

– Первая из многих, – отозвался он. – Начинается новый сезон.