Сердечная неразбериха

Глава 3

Алекса выводила из себя его неспособность игнорировать Вайолет.

После того, как он в десятый раз сорвался на младшем брате, Дункан сослал его в офис. Чтобы Алекс подготовил бумаги к налоговой проверке. С тех пор прошло три часа. На мониторе компьютера по-прежнему горело одно и то же окно, к аккуратным колонкам цифр не прибавилось ни йоты информации. Они расплывались перед его глазами. Бессмысленная писанина.

По крайней мере, спрятавшись в кабинете, он мог не поддаваться искушению наблюдать за ней. Но это означало, что Алекс оказался в ловушке в той же комнате, где они в последний раз столкнулись лбами и перепачкались жидкостями. Какое чертовски неприятное воспоминание. Он сделал все возможное, чтобы избавиться от него.

Во-первых, он перенес кресло, на котором она сидела, в кладовку. На самом деле, оба деревянных кресла исчезли, потому что он не мог быть уверен, на каком из них она сидела. Какой бы замечательной Алекс ни находил ее упругую попку, на твердом дереве она не оставила явных следов. Так что они оба отправились в кладовку.

Ничуть не переборщил.

Он мог быть мужественным и простить себя за то, что чувствовал себя немного задетым по отношению ко всему этому. Последний год был тяжелым, а столкновение с Вайолет только доконало его. С креслами стало лучше. Он чувствовал себя менее грязным, самим собой.

За исключением кожаного дивана, стоявшего напротив. Он насмехался над ним.

Воспоминания о том, как он дрочил перед ней, ещё слишком свежи. Каким же дураком он был, жаждущий возбуждения идиот с членом в руке и сердцем в рукаве. Диван должен был исчезнуть. И в самом деле, эта чертова штука стояла здесь по меньшей мере несколько десятилетий. Его принес их отец. Пора что-то менять.

— На хер, — пробормотал он, смирившись.

Насколько тяжелым он мог быть?

Оказалось, очень. Алекс отодвинул трехместное чудовище от стены и пытался подтащить его к дверному проему, когда к нему вбежала Вайолет. Она крепко сжимала руку с окровавленной салфеткой, намотанной на один палец. Его горло сжалось.

— Что с тобой? — рявкнул он.

— Это всего лишь небольшой порез. Где аптечка?

Алекс схватил ее за запястье и потащил к шкафу.

— Что случилось? Покажи мне.

— Я вытирала лезвие тряпкой. Была недостаточно внимательна. Глупость. — Она возилась в открытом шкафу, пока он рассматривал окровавленную салфетку. Вот дерьмо, какой беспорядок.

— Наверное, нужно наложить швы. — Он попытался посмотреть на нее, но от вида крови голова начала кружиться. Ему никогда не нравилось находиться рядом с таким дерьмом. Это вызывало у него брезгливость. Вместо этого он сосредоточился на ее высокой, причудливой прическе и палочках для еды, которые торчали из нее. Она была одета в черное платье типа кимоно. Низкий вырез, черт бы ее побрал. — Я просто отвезу тебя в больницу. Так будет лучше. Они разберутся с этим.

— Что? Нет, все в порядке. — Ви взяла антисептическую салфетку и начала вытирать рану.

Он не мог смотреть. Мысль о том, что она поранила себя, что это ее кровь… Вообще-то, мысль о любой крови почти все сделала. Он старался не отключится.

— Алекс?

— Мм?

Она отрывает последнюю салфетку, и кровь сочится из раны под второй фалангой ее мизинца.

— С тобой все в порядке? Ты очень бледный.

— Я не люблю кровь.

— Понятно. Почему бы тебе не сесть?

— Да. Я, наверное, так и сделаю. — К счастью, до дивана было всего несколько шагов, так как он стоял посреди комнаты. Глубокий, ровный вдох, и он будет в порядке. Алекс просто не мог смотреть на нее. Но в этом не было ничего нового. Он услышал, как открывают пластырь. Маленькие шаркающие звуки, когда она обрабатывала рану. Гул в голове постепенно затихал. Его желудок успокоился. — Ты уверена, что рана не глубокая? Тебе не нужно накладывать швы?

— Нет, все в порядке. Мне действительно следовало внимательнее следить за тем, что я делала.

Он кивнул, изучая пол. Была ли она так же озабочена, как и он?

— Все в порядке? — спросил Джон с порога.

— Да, — ответила Ви. — Все в порядке. Я сейчас выйду.

— Не с открытой раной. Мы почти закончили на сегодня. Отправляйся домой, — сказал его брат, а затем нахмурился. — Чувак, теперь диван? Серьезно?

— Пришло время перемен, — сказал Алекс.

Джон просто уставился.

— Он старый!

Его старший брат повернулся и ушел со вздохом, но без дальнейших слов. К счастью.

Алекс чувствовал на себе ее взгляд. Не самое приятное ощущение. Улыбка, которую он ей подарил, казалась искусственной, фальшивой.

— Уже лучше?

— Да. — Она огляделась вокруг, задержав взгляд на месте, где стояли деревянные кресла. Затем на то место, где теперь стоял диван, на котором он сидел.

— Перепланировка? — спросила она.

— Да. Я подвезу тебя домой.

— Я могу вести машину, — сказала она. — Спасибо.

— Ты только что получила травму на рабочем месте.

— Алекс, это просто обыкновенный порез как от бумаги. Это ты чуть не потерял сознание.

— Пожалуйста.

Она открыла рот, а затем с треском его закрыла.

— Послушай, я не думаю, что наше совместное пребывание наедине — хорошая идея. Конечно, ты это понимаешь. Порез совсем маленький…

— Привет, — вошел Дункан, не обратив внимания на нее. — Джон сказал, что тебе нужна помощь, чтобы передвинуть диван?

— Ах, да. Это было бы здорово, — сказал Алекс. — Ви, просто дай мне минутку, хорошо?

Даже ее взгляд был милым.

Наверное, ему нужно просто вытатуировать на лбу слово «идиот» и покончить с этим.

— Давай я сначала сделаю это, — сказал он. — Потом мы проверим твой палец. Если кровь перестанет идти, и ты будешь чувствовать себя хорошо, тогда никаких проблем. Договорились?

В конце концов, она кивнула.

— Хорошо.

***

Обычно Вайолет наслаждалась бы зрелищем того, как двое привлекательных мужчин потягиваются, напрягая мышцы. Но это были два ее босса. Видеть их в каком-либо оценивающем сексуальном свете было дурным тоном. Тем не менее, большой старый кожаный диван, должно быть, весил тонну. Алекс и Дункан с ворчанием, грохотом и маневрами пронесли его по коридору, затем спустили по лестнице в подвал.

— Черт, — пыхтел Алекс. — Ви, не могла бы ты открыть дверь?

— Ммм… — она колебалась, стоя позади них и их груза. Между мужчинами, диваном и стеной было не так уж много свободного пространства.

— Подвинься немного, — сказал Алекс. — Дай ей немного места.

Они так и сделали. Черт возьми. Ее объемные бедра не так-то легко протолкнуть. Будет то еще зрелище.

— Давай, — сказал Алекс.

— Хорошо. — Она прижалась к стене и изо всех сил старалась протиснуться вдоль нее. Ее грудь выпирала, а зад цеплялся за всякую ерунду, но ей удалось добраться до конца. Наконец-то. Даже не встретившись с Алексом взглядом.

В кладовке было две большие старые деревянные двери с засовом наверху и еще одним внизу. Пришлось изрядно повозиться, чтобы открыть этих подонков. Пыль и спертый воздух встретили ее, когда она толкнула двери и встала на пути парней.

— Свет, пожалуйста. — Алекс кивнул на шнур, свисавший со старинного светильника в центре комнаты. Она дернула за шнур, и помещение осветилось.

Середина комнаты была пуста, но все остальное было загромождено хламом. Здесь было еще несколько стульев и стеллаж с аккуратно расставленными бутылками. К одной стене прислонена старая вывеска. Как интересно. Пабу «Южный крест», должно быть, уже почти сто лет, и эта коллекция отражала это. В углу стояли башни из коробок и куча старых пыльных картин. Великолепные старые картины шестидесятых годов с изображением роскошных девушек в бикини.

Со стоном Дункан опустил свою часть дивана, и Алекс осторожно последовал его примеру. Мускулатура его рук представляла чертовски соблазнительное зрелище. Чего бы она только не отдала, чтобы провести по ним языком. Ее киска напряженно сжималась, но к сожалению, зря. Честно говоря, девушка не должна так напрягаться. Это должно быть вредно для здоровья на определенном уровне. Смотреть на малышек в бикини было гораздо безопаснее.

— Они великолепны, — сказала она.

— Хм? — Алекс подошел к ней сзади, все еще тяжело дыша от того, что тащил на себе диван. — Хм. Я не видел их много лет. Мама была без ума от Элвиса. Она любила «Голубые Гавайи»¹. Какое-то время там все было в кокосовой скорлупе и леях.

— Звучит круто.

— Это было интересно. Папа делал все возможное, чтобы не обращать на это внимания. Он больше любил футбол, а еще пироги с горошком.

Под шелковым платьем кожа на ее спине покрылась мурашками от напряжения. Она не могла думать здраво, когда он был так близко. Ее разум официально отключился на этот вечер. Ноль здравых мыслей.

— Да?

— Да, — сказал он, и она услышала улыбку в его голосе из-за этих воспоминаний. Мари рассказала ей, что их родители умерли некоторое время назад. Какими хорошими людьми они были. Сердце Ви болело за него.

— Как твоя рука? — спросил он.

— О, все в порядке.

В этот момент она услышала скрежет нижней части двери по полу. Затем послышался шум засовов, задвигаемых обратно в замки, сначала сверху, потом снизу. Она обернулась, как и Алекс. Двери действительно были закрыты. Они были заперты.

— Дункан! — крикнул он, подбежав к двери и постучав по ней кулаками. — Открой! Дункан! Черт возьми, это не смешно!

Ответа не было.

Конечно, не было. Не похоже, что он запер их внутри случайно.

Двери не открывались, как бы сильно Алекс не колотил по ним. Но он все равно стучал. Однако из-за музыки, которая все еще звучала наверху, никто бы его не услышал. Видимо, это не беспокоило Алекса, потому что он продолжал и продолжал, попытавшись сорвать двери с петель. Присоединяться к нему не имело смысла, он разглагольствовал и бредил достаточно для них обоих.

Она села на диван, смущенная или даже озадаченная. Трудно было сказать, что именно. Конечно, в свое время она участвовала в разных глупостях, но это было похоже на школьное дурачество.

Алекс просто продолжал.

В конце концов, он остановился. Опустил руки, сжатые в кулаки, а вены на них выделялись на фоне кожи. Мышцы на его шее, казалось, уплотнились от ярости. И да, она тоже злилась, но разве Алексу стоило так протестовать? Глупая мысль, но, тем не менее, она была.

— Ты в порядке? — вежливо спросила она.

Он что-то буркнул в ответ.

Отлично, если он хотел поиграть именно так. Нет проблем. Из бара доносилась приглушенная музыка, как будто они слушали ее под водой. Она разгладила подол платья и скрестила лодыжки.

Дышала.

Ждала.

Алекс продолжал стоять спиной к ней. Боже, он вел себя как придурок. Почему она всегда спала с придурками? Почему? Ей действительно нужно было это знать.

Он не двигался, не издавал ни звука. Разговоры были излишни, в любом случае. Жаль, что она не могла заставить себя молчать. Нервозность всей этой ситуации делала это с ней.

— Итак, твой брат запер нас здесь вместе, — сказала она, констатируя очевидное.

— Похоже на то, — процедил он. Мужчина повернулся, уперев сжатые в кулаки руки в бедра, с яростным выражением лица.

— Ты и твои братья обычно занимаетесь подобными вещами?

Он сделал еще более хмурое лицо. Это только подстегнуло ее.

— Ну, например, запираете людей в одной комнате? — спросила она. — Составляете рейтинги размеров груди? Такого рода вещи?

Алекс подошел к ней, скрестив руки.

— Например, как воспользоваться своим нетрезвым боссом? Потребовать, чтобы он подрочил перед тобой? Такого рода вещи? Ты это имеешь в виду, Ви?

— Эй, не злись на меня. Это не я заперла нас здесь, — сказала она, задрав подбородок. — Кроме того, это разные вещи.

— Правда? Ты так думаешь? — Алекс плюхнулся на диван рядом с ней, заставив ее подушку подпрыгнуть. Он вытянул руки по спинке дивана, как это было свойственно ему. Не прикасаясь к ней, а просто близко пододвинувшись. Его хмурый взгляд внезапно смягчился и превратился в нечто совершенно иное, а воздух покинул его на вздохе. Этот человек был так переменчив. Она не могла за ним угнаться.

— Это разные вещи, да? — спросил он. — По-моему, это похоже на розыгрыши.

Намек на улыбку с его стороны, и ее бдительность спала, как и трусики в ту ночь на вечеринке. Боже, это было удручающе. Она чувствовала, как они стягивались с ее лодыжек. Оставив ее совершенно беззащитной, черт возьми.

Вайолет сделала все возможное, чтобы не улыбнуться ему в ответ.

— Нет. Эти ближе к махинациям. А махинации — это совсем другое.

— А сейчас? — спросил он, посмотрев на нее веселыми глазами. — Как насчет этого.

Она кивнула, сделав вид, что не заметила, когда он придвинулся ближе. Как будто она могла игнорировать его. Что за бред. Вайолет скрестила ноги, слегка наклонившись в противоположную сторону и постаравшись сохранить безопасное расстояние между ними. И она продолжила уклоняться, пока не перевесилась и со скрипом не упала на подлокотник. Потому что придерживалась определенного стиля поведения, не так ли?

Алекс слишком поздно отвел взгляд, она уже поймала его ухмылку.

— Ты в порядке? — спросил он.

— В порядке, — сказала она и выпрямилась.

Он кивнул, все еще пытаясь скрыть ухмылку.

— Мне жаль, что так получилось. У Дункана порой дурацкое чувство юмора. Мне кажется, его недостаточно шлепали в детстве.

— Это не твоя вина.

Он улыбнулся и пожал плечами.

— И, по крайней мере, ты переставил мебель.

— Верно, — сказал он со вздохом. — Я не хотел, чтобы она напоминала мне о тебе. Видишь ли, ты единственная женщина, которая меня заинтересовала за очень долгое время. И это достаточно сложно, потому что ты работаешь в нашем ресторане. Мне не нужно было напоминание об этом прямо передо мной в офисе. Надеюсь, ты не против моей откровенности.

— Вовсе нет. — Она вздрогнула.

Алекс встал и подошел к рядам пыльных бутылок.

— Мой старик прошел через стадию изготовления собственных ликеров. — Он наклонился, рассматривая этикетки. Затем выбрал одну. Быстро улыбнувшись ей через плечо, он отвинтил крышку. — Этот будет очень крепким.

Алекс опрокинул бутылку назад, и в его горло хлынул поток красновато-янтарной жидкости. Ее глаза заблестели от сочувствия.

Он закрыл рот и поправил бутылку.

— Вау. Дамсоновый джин², рецепт моей бабушки. Твоя очередь.

— Что? — она откинулась на спинку дивана.

— На этот раз ты пьешь со мной, Ви.

— Разве ты не хочешь сохранить его, чтобы выпить с братьями?

— Там еще много всего. Этот для нас. — Он оперся одним коленом на диван и навис над ней. Как бог секса. Нет, черт возьми, нет. Как ее босс. Как ее мысли так быстро улетучились рядом с ним?

— Я не думаю, что это хорошая идея, — сказала она, подвинувшись в противоположном направлении.

— Я знаю.

— Но все равно спасибо.

Он наклонился ближе.

— Ублажи меня, Ви.

— Алекс…

— Пожалуйста. — Проклятье, его взгляд не давал ей покоя. Она знала, что лучше, но его красивые глаза развеяли ее мысли четырьмя ветрами. Она не могла придумать достаточно веской причины, чтобы бороться с безумным влечением, когда он так смотрел на нее. Как будто то, что он заперт с ней в кладовке, сделало его день. Ее хребет был как желе. А принципы были хрупкими и слабыми.

— Открой ротик! — приказал он.

Стекло коснулось ее губ, и джин прожег огненно-сладкую дорожку в горле. Святое дерьмо, это было то, от чего замирало сердце. На этот раз ее глаза заблестели по-настоящему.

Алекс улыбнулся и сделал еще один глоток.

— Боже, как хорошо. Так вот, Джейн, моя бывшая жена, сказала, что у меня проблемы с общением. Что я не хочу с ней разговаривать. Поэтому я решил, что честность — лучшая политика. И поскольку мы застряли здесь в обозримом будущем, пока мой брат-идиот не выпустит нас. Почему бы нам не поговорить?

— Ты хочешь снова поговорить? Черт. Мне это еще пригодится. — Ви протянула руку за бутылкой, и он отдал ее, снова заняв место рядом с ней на диване. На этот раз ее глаза не слезились так сильно. Огонь в ее горле не так сильно обжигал, возможно, потому что чувствительный верхний слой был сожжен.

— Да, нам нужно поговорить, — сказал он. — Я имею в виду… не могу держаться от тебя подальше, ведь мы работаем вместе.

Она кивнула и передала ему бутылку.

— Конечно. Это и твой брат запер нас в кладовке.

— Не волнуйся. Я ему за это отомщу. — Он сделал огромный глоток джина, и движение его адамова яблока было гораздо интереснее, чем должно было быть. Она не могла отвести взгляд.

Толстые шеи никогда раньше ее не привлекали, поэтому это увлечение не имело смысла. Она контролировала себя и свою жизнь. Но желание впиться в него зубами заполонило ее голову. Его кожа имела вкус соли и чего-то особенного. Она прекрасно помнила этот вкус, что-то уникальное, восхитительное и мужское. Ее рот наполнился слюной. Его член, скользящий по ее языку, был бы не менее приятен на вкус. Они не успели этого сделать. Все произошло быстро и яростно, грубо и жестко. Это самый волнующий секс в ее жизни.

А он даже не помнил.

— Ты пялишься, — сказал он и передал бутылку обратно.

— Извини. — Она глотнула ликер, пока пыталась отвлечься от мыслей о его брюках. Вот каков был вкус джина из слив сорта дамсон его бабушки — сладкая погибель. Побывала там, сделала это, извлекла уроки и пошла дальше. Или она так думала.

— Не стоит, — сказал он, посмотрев прямо на нее, в его глазах пылала похоть. Возможно, это был обман зрения, но, черт побери, если бы она посмотрела на его промежность, чтобы убедиться в этом. — Мне нравится, когда ты смотришь на меня. Возможно, даже слишком. Как я уже сказал, прошло много времени с тех пор, как кто-то завладел мной так, как ты.

— Алекс. — Боже, неужели им действительно нужно было говорить об этом? Она подтолкнула к нему бутылку. — Твоя очередь.

— Я серьезно. Ты первая женщина, с которой у меня был секс за последний год.

— Это еще ничего не значит. Мы все проходим через засуху.

Он усмехнулся.

— Это что-то значит, Ви. Это значит, что между нами есть что-то, чего не было со всеми другими женщинами, с которыми я пытался встречаться.

— О, пожалуйста.

Он просто смотрел на нее. Черт, он был великолепен. Алекс Стюарт заставлял меркнуть всех остальных мужчин, с которыми она спала. Она едва могла вспомнить имена, не говоря уже о лицах.

— Это правда. Мое либидо было в чертовски длинном отпуске, пока не появилась ты. Теперь, Боже, одна мысль о тебе заставляет меня возбудиться. Только ты.

— У меня не волшебная киска, Алекс.

— Я не согласен.

Она рассмеялась.

— Ты сумасшедший.

Уголок его рта изогнулся, и ух… Ее желудок опустился, а киска запульсировала. Она обречена. Ей нужно было взять ситуацию в свои руки, пока он полностью не овладел ею. Боже, это не должно повториться. Пришла пора вспомнить о работе, о жизни, о чем-то крайне важном, что помешало бы ей броситься на него. Но казалось невозможным вспомнить все это, когда он так смотрел на нее. Хорошая девочка должна была победить. Она должна была это сделать.

Поэтому она открыла рот и сказала самое худшее из того, что первым пришло ей в голову.

— Так на кого похожа твоя бывшая жена? Дай угадаю, на ту милашку, которая на днях пыталась завалить тебя?

Он посмотрел на нее, сузив глаза. Огонь, казалось, немного утих, но не полностью.

— Ви, мне жаль, что я назвал тебя Джейн. Правда. Но давай не будем лгать друг другу. Она не имеет никакого отношения к тому, что между нами здесь и сейчас.

— Между нами ничего нет, Алекс. Я работаю под твоим началом.

Внезапно свет в его глазах вспыхнул с новой силой, и она поняла, как ее слова могут быть восприняты развратным умом.

Поэтому быстро пошла на попятную.

— Не, ну, не прямо под тобой, точнее…

— Потому что ты была сверху, верно?

Бутылка джина дрожала в ее руке.

— Я не хотела…

— Снова привнести в это секс?

— Да. Нет. Я…

Ублюдок ухмыльнулся ей.

— Прекрати.

— Ты сама начала.

— Хорошо. Ну, я прекращаю это.

Алекс облизал губы.

— Ты начала с того, что заговорила о моей бывшей жене, чтобы поиздеваться надо мной. Как я уже сказал, мне жаль, что я произнес ее имя, когда мы были вместе в постели. И я буду извиняться перед тобой так часто, как ты захочешь, потому что чувствую себя полным кретином из-за этого. Но, если я заставляю тебя чувствовать себя загнанной в угол, Ви, тогда держи удары выше пояса. Не швыряй мне в лицо мою бывшую. Я не идеален. И никогда не утверждал этого. Это была дерьмовая ситуация, но она закончилась. Она не имеет никакого влияния на сегодняшний день или на то, что происходит между нами.

Ее разум перевернулся. Как будто она могла ему поверить. Гнев в его голосе при упоминании о том, как выглядело ее лицо, был очевиден. Дальняя стена приковывала ее внимание дольше всего. Она не могла смотреть ему в лицо. В нее закралось мерзкое чувство. Возможно, стыд. Или, что еще хуже, страх.

— Посмотри на меня, — сказал он.

Ни малейшего шанса. Она уставилась на свои руки, сцепленные на коленях.

— Если то, что ты говоришь, правда, то я первая, с кем ты переспал после своей жены. Я — временная девушка. Интрижка. Наверное, это вполне нормально, что ты немного перевозбудился. Но это не значит, что ты готов двигаться дальше.

— Ты теперь психотерапевт?

— Нет, — сказала она. — Но, возможно, тебе стоит сходить к нему. Я уверена, что он скажет тебе то же самое. У тебя, вероятно, есть много проблем, которые нужно решить, прежде чем снова пытаться завязать отношения. И я не могу позволить себе быть для тебя просто промежуточным этапом, Алекс. Я знаю, что не могу. Ни с точки зрения работы, ни с точки зрения сердца. Так что, пожалуйста, оставь это.

Над их головами гремела музыка, басы разносились по полу и стенам.

— Посмотри на меня, — повторил он. — Ви.

— Оставь это.

— Пожалуйста.

Она не умела отказывать ему. Абсолютно безнадежна.

Его красивое лицо было мрачным, уголки губ опустились вниз. Он протянул руку и провел дорожку по ее челюсти, приласкав ее. Прикосновение легкое, соблазнительное.

— Я не могу это остановить.

— Алекс.

Он кончиками пальцев продолжал спускаться по ее шее, темп был медленным и чувственным. Его прикосновения разожгли огонь внутри нее. Все тревоги превратились в пепел. Ее кожа была влажной, горячей. Соски были такими твердыми, что причиняли боль. Он проследил за вырезом ее платья, придвигаясь все ближе и ближе. Она была уверена, что дышит, но кислород, похоже, не поступал. Ее легкие были на грани коллапса. Если он не сделает что-нибудь в ближайшее время, у нее начнется гипервентиляция, а может быть, она даже умрет.

Затем Алекс наклонил голову и прижался губами к ее губам, вдохнув в нее жизнь. Он целовал ее так сладко, как она только могла пожелать.

Если бы она желала сладкого.

Но она не желала.

***

От ощущения языка Вайолет Алекс застонал. Черт, она была горячей. Жаркая, она руками обхватила его рубашку, притянув его ближе. Он хотел сделать это медленно. Пригласить ее на ужин, постепенно уговорить ее. Потом, конечно, затащить ее обратно в постель. Игнорировать это точно не получалось ни у кого из них.

Поцелуй с ней взорвал его разум. Она была права. Они были в полном беспорядке вместе. Горячие, влажные и бесконечные. О том, чтобы оторваться друг от друга, он даже не думал.

Поглаживание ее языка было совершенством. Он обхватил одной рукой ее бедро, пальцами теребил ткань шелковистого платья и мягкую плоть под ним. Слава Богу, что она надела это платье, а не одну из этих обтягивающих юбок. Это означало, что подобраться ближе было не так уж сложно. Ви потянула его на себя, а он, как бы маневрируя, подмял ее под себя. Вместе они составляли прекрасную команду. Их рты все время оставались соединенными. Его рубашка никогда не будет прежней из-за того, как она ее стягивала. Вайолет коленом мимоходом задела его живот, но неважно, все в порядке. Он оказался между ее бедер, где ему и место.

— Ви. — От ощущения ее гладкой, голой кожи под ладонью у него заныли яйца. Его член уперся в молнию джинсов. Ее губы скользнули по его подбородку, и острые маленькие зубки впились в его шею. Это было потрясающее ощущение, когда она набросилась на него с таким голодом, несмотря на все заявления.

— Блядь.

— Прикоснись ко мне. — Она схватила его руку и прижала к своей киске, прикрытой трусиками. Материал был приятно влажным и теплым. Кроме того, на ощупь он был шелковистым, как ее платье.

— Подожди. — Алекс отступил назад, подняв платье до талии. Его глаза выскочили из орбит. Он почувствовал это. По крайней мере, его язык точно вывалился изо рта, как ковер. — О Боже, Вайолет.

Трусики были черными, как и ее платье. Простая черная полоса кружева опоясывала бедра, между ног была шелковая вставка, а подвязки удерживали чулки. Он не знал, к чему прикоснуться первым, но его рука осталась, обхватив ее киску, а ее рука была крепко прижата сверху. Его сердце билось так сильно, что ребра могли бы сломаться. А член пытался прорваться сквозь штаны.

— Думаю, ты только что взорвала мой мозг, — пробормотал он.

Она ничего не ответила, просто лежала и выглядела потрясающе.

Алекс откинулся на колени, потянув за завязку шелкового платья. Он должен был знать, подходит ли к нему бюстгальтер. Ничто другое не имело такого значения для его будущего выживания. Пояс ослаб, и от нирваны его отделяла только пуговица. Он судорожно расстегнул ее и сдвинул одежду в сторону. Мягкая кожа. Черное кружево. Большая грудь. Действительно большая.

— О, черт.

Ви нервно сдвинулась под ним, прикусив зубами пышную нижнюю губу.

— Алекс?

— Не шевелись, — он обхватил грудь одной рукой и слегка сжал.

Кружево мешалось на его пути. Каким бы красивым оно ни было, оно должно было уйти. Трусики, однако, могли остаться. Он просунул руку в чашечку ее лифчика и освободил грудь. Открылся идеальный, большой розовый сосок. Он наклонился над ней и провел языком по тугому соску. У нее перехватило дыхание. Превосходно. Без промедления он взял в рот как можно больше и сильно пососал. Ви в ответ выгнула спину и прижалась к нему. Звук, который она издала, заставил его попятиться. Стон смешался с рёвом, и небеса разверзлись. Он пронесся прямо сквозь него, заставив кровь бурлить, то малое, что осталось за пределами его члена.

Почему у него не было телефона? Если бы телефон был при нем, он мог бы записать этот звук и слушать его снова и снова.

Неважно, в следующий раз.

Он снова стал сосать и не остановился, пока она не выкрикнула его имя. Сначала одна грудь, потом другая, он любил их одинаково. Алекс сильно скучал по левой, пока играл с правой. Тосковал по правой, пока ласкал левую. Нерешительность могла разорвать его на две части. Он мог бы с радостью провести остаток жизни, зарывшись лицом в ее декольте. Но ее ногти впивались в тыльную сторону его руки, которая все еще сжимала ее бугорок. Промежность этих идеальных трусиков была влажной под его ладонью.

— Полегче, Ви. — Он запустил пальцы под влажную шелковую ткань. Она была мягкой, горячей и голой на ощупь. И мокрой. Очень, очень мокрой. Так же, как и он был очень, очень твердым. — Черт. У меня нет презерватива.

— Я чиста. Принимаю таблетки. — Ее широкие, дикие глаза искали его лицо, а рука тянулась к его растянутой футболке. Как будто он мог ей в чем-то отказать.

— Ты уверена? — спросил он.

Она быстро кивнула.

— Я тоже чист, — сказал он.

Еще один поспешный кивок от девушки под ним.

— Ты уверена?

Он ввел в нее пальцы, погладил подушечкой большого пальца твердую жемчужину ее клитора.

— Честно говоря, я даже не могу думать о том, чтобы сдержаться. Но мы оба чисты. Ты принимаешь таблетки. И нам нужно потрахаться. Сейчас.

— Да, — ответила она без колебаний.

— Точно. Трусики не снимай. — Он потянул за пуговицу на своих джинсах. Свободной рукой он расстегнул молнию и спустил джинсы и трусы. Член вырвался на свободу, его твердая длина гордо возвышалась, как будто он был создан только для этого момента, только для этой женщины. Одна эта мысль доказывала, что в его мозгу больше ничего не осталось. Она принадлежала ему.

Алекс вынул пальцы из ее киски и облизал их. Ничто не могло сравниться с солоновато-сладким вкусом женщины. С ее мускусным запахом. Он упустил миллион вещей в сексе во время своей засухи, но Ви, лежавшая под ним с готовностью, компенсировала все. Она извивалась, широко раздвинув ноги.

Алекс положил руку рядом с ее головой и отодвинул ткань, чтобы головка его члена оказалась у ее входа. Он вошел в нее.

О да. Тепло и ощущение ее мягкой, влажной киски вокруг него. Он рукой обхватил ее бедро, держа Вайолет широко открытой. Никогда еще его член не погружался в женщину так горячо, как через барьер черных шелковых кружевных трусиков. Женщина в нижнем белье нравилась многим. Но что-то в ее облике выводило его на новый уровень.

Он чувствовал себя сверхчувствительным, осознав каждую мелочь. Царапанье ее твердых сосков о его грудь, когда он выходил и снова входил. Ее дыхание замирало каждый раз, когда он наполнял ее. Он не торопился, задав легкий ритм. Вайолет руками скользнула под его футболку и поглаживала его грудные мышцы, большими пальцами теребила соски, удовольствие было безумным. Ее мечтательный взгляд остановился, а руки беспокойно двигались по нему. И ее рот.

Господи, как он мог забыть ее рот?

Ее губы припухли от предыдущих поцелуев, и она тяжело дышала. Он провел ртом по изгибу ее щеки, по краю сладких губ. Она повернула лицо, ища его. Невозможно было не трахать ее сильнее и быстрее, когда она провела языком по его. Казалось, электричество пронизывало его и пробегало по позвоночнику. Он слишком перевозбудился, чтобы продержаться так долго, как ему хотелось, а это была целая вечность. Оставаться в ее теле в обозримом будущем было бы замечательно.

Продолжать целовать ее.

Заставить ее кончить столько раз, сколько он сможет.

Они ошибались насчет мужчин и многозадачности. Нужно быть целеустремленным, сосредоточенным. Он был таким.

Но она говорила, что не так легко кончить, если она не сверху. Алекс погладил одну из ее больших грудей, слегка пощипывая сосок. От того, как она сжала его в ответ, его чуть не разорвало на две части. Он быстро потянулся вниз по ее телу и нащупал клитор. Засунул палец под край ее трусиков и коснулся места их соединения. Ее бедра приподнялись при первом прикосновении его пальца. Маленькая бусинка была скользкой, твердой и готовой.

Вайолет разорвала поцелуй и задохнулась.

— Вот так, — простонал он.

Ви вывернула шею, снова потянувшись к его рту. Они действительно были в таком беспорядке. Сплошной жаркий беспорядок, разбросанный по всему дивану. Он слепо отвечал ей, осыпав ее жесткими поцелуями, пока пальцем неуклюже обводил ее клитор. Когда его член вошел в нее, ногти впились в его бока. Другая его рука запуталась в ее рыжих волосах, между пальцами скользила палочка для еды.

Она начала кончать с криком, обхватив его коленями и руками, ее киска сжалась на его члене. Он видел звезды, полосы света, и рев в его ушах… он был оглушительным.

Алекс кончал и кончал, сделав их еще более влажными, горячими и беспорядочными, чем когда-либо.

Он лежал на ней кожа к коже, не двигаясь и задыхаясь. Его член в последний раз дернулся внутри нее, не желая сдаваться. Она гладила его по спине, сжимала задницу. Он просто хотел спрятать лицо у нее на шее, оставаться совершенно неподвижным, прямо там, раздавив ее. Но, черт возьми, как же она была хороша.

В этот момент дверь распахнулась.

Он ничего не мог сделать.

— О, черт возьми! — закричал Джон.

Шум разнесся по замкнутому пространству, отражаясь от кирпичных стен и бетонного пола. Алекс все прекрасно слышал, потому что на каком-то этапе музыка наверху была заглушена. Ви перестала дышать под ним.

— У тебя есть кровать наверху, — сказал Джон. — Какого черта ты трахаешься здесь? Это что, кто-то из персонала под тобой?

— Уходи, — сказал Алекс.

— Потому что я чертовски уверен, что у нас есть правила на этот счет.

— Джон! Убирайся.

— С удовольствием, — сказал его брат. — Ты думаешь, я хочу видеть твою бледную задницу во всей красе? Я пришел только за стулом, потому что в кабинете его нет. Мне снова запереть дверь, когда я буду уходить?

— Нет. Пожалуйста. Дункан запер нас.

Его брат фыркнул.

— Да, я вижу, что ты очень расстроен из-за этого.

— Джон.

— Я ухожу.

Он услышал топот, затем Джон захлопнул дверь, но не запер ее. И он был чертовски уверен, что Ви не дышала во время всего этого разговора.

— Все в порядке, — сказал он.

Ее прекрасная обнаженная грудь зашевелились под ним в неожиданном порыве, а ее руки, ее прекрасные руки… Они толкались в его грудь, без слов говоря ему, чтобы он убирался к черту. Вайолет снова уставилась на стену. И избегала его всеми силами. Она снова игнорировала его.

— Ви, правда, все в порядке.

Она ничего не ответила, но продолжала толкать его. Медленно и осторожно он слез с нее, вытащив свой полутвердый член из тепла ее тела. Дрожащими руками она опустила платье, прикрываясь им.

О нет, только не это.

— Ви, пожалуйста, не сходи с ума из-за меня. — Он натянул штаны и застегнул их. — Да, я твой босс. И да, мне жаль из-за того, что только что произошло…

Ее глаза словно лазерным лучом пригвоздили его к месту, а затем продолжили прожигать его насквозь.

— Не секс, — уточнил он. — Я говорю о Джоне. Я ни на минуту не жалею о сексе. В отличие от тебя.

— Не говори мне, что я чувствую, — выдохнула она.

— Дерьмо. — Алекс провел руками по лицу. — Честно, есть ли что-нибудь, что я могу сказать, чтобы все исправить?

Женщина повернулась к нему спиной и начала поправлять одежду резкими движениями. Ее модная прическа наполовину упала на спину. Одна из палочек для еды упала на пол, и он со вздохом поднял ее и протянул ей.

— Я должна работать с ним, — сказала она. — Что он должен думать обо мне?

— Дорогая, Джон не думает ни о ком, кроме себя. Я гарантирую это. Завтра он даже не вспомнит, что это произошло.

Она выхватила у него палочку для еды, ее плечи опустились. Казалось, она увядала на его глазах.

— Почему это все время происходит между нами? Каждый раз я убеждаю себя, что могу держаться от тебя подальше, и каждый раз все порчу.

— Потому что между нами, что-то есть. Тебе нужно дать этому шанс.

— Что мне нужно, так это сохранить свою работу.

Разочарование наполнило его с ног до головы.

— Черт побери! Ты слушаешь меня? Это не повлияет на твою работу!

— Как это не повлияет? — кричала она. — Допустим, мы встречаемся какое-то время. Неужели ты думаешь, что когда все пойдет не так, как надо, это не сделает нашу совместную работу еще более неловкой?

— Подожди. Когда все пойдет не так?

— Да.

Ах, черт. Дай ему сил.

— Значит, ты уже решила, что все идет в никуда, еще не начавшись?

Она ничего не сказала.

Его мысли покатились по кругу.

— Погоди. Это опять о моем разводе и твоей теории возврата?

— У меня тоже не самая лучшая история, ясно?

Он наморщил лоб, пока пытался собрать все кусочки воедино в своем сознании. Факт того, что, возможно, она была права. Он не мог гарантировать, что это не так, учитывая то, как обстояли дела. Его развод был отвратительным. Возможно, она была права. А может быть, он чертовски устал, чтобы разбираться с этим прямо сейчас. В любом случае, он не мог убедить ее, если она уже закрыла свой разум для этой идеи.

— Мне нужно домой, — сказала она.

— Ты в состоянии вести машину?

— Порез не болит, и я выпила всего пару глотков джина. Все в порядке.

— Ты уверена?

Она кивнула, обошла его и вышла. Он не пытался ее остановить.