Серебряный берег

ГЛАВА 5

…Я стояла на нешироком балконе, выходящем на море. Прямо передо мной красноватое солнце садилось в воду. А я покрывала небольшими мазками краски холст, чтобы запечатлеть это зрелище.

— Майские вечера очень коварны, — послышался сзади мягкий баритон и мою талию обняли горячие руки. — Ты можешь замерзнуть, ведь здесь быстро становится холодно.

— Не замерзну, — улыбнулась я, прижимаясь спиной к груди любимого. — Я уже почти закончила. Тебе нравится?

— Конечно, нравится, — по виску скользнули мужские губы.

— Ты всегда так говоришь, — хихикнула я.

— Потому что мне нравится все, что ты делаешь.

Мужчина коснулся поцелуем щеки, шеи, легонько прикусил мочку уха. По спине побежали мурашки.

— Месье де Риссар, вы мне мешаете, — шутливо возмутилась я, высвобождаясь из ставших слишком тесными объятий.

— Ничего не могу с собой поделать, мадам де Риссар, — ответили мне без малейшего раскаяния, — вы сводите меня с ума.

Некоторое время мы просто стояли: я дорисовывала картину, а мужчина согревал меня своим теплом. Наконец, последняя линия заняла свое место на холсте.

— Я закончила. Куда мы ее повесим?

— В спальню?

— В спальне уже есть картина, не будем превращать ее в галерею. Лучше в библиотеку.

— Как будет угодно моей леди.

Я развернулась в кольце его рук, чтобы утонуть в горящих любовью лазурных глазах.

— Моя Маргарита, — тихо произнес мужчина. — Как я жил без тебя раньше?

— Так же, как и я без тебя, — ответила, пальцами нежно касаясь его щеки. — Очень грустно и одиноко…

Я снова проснулась резко, как от толчка. Вот это ничего себе. Вот это сон. Да, определено, Бриан сумел произвести на меня впечатление, раз я вижу его во сне. Да еще в таком романтическом антураже.

Глянув на часы, я поняла, что до будильника осталось двадцать минут и спать бессмысленно. Так что решительно отбросила одеяло и подошла к окну. Внутри царапнулось тоскливое сожаление, как часто бывает после того, когда видишь сон, в котором сбываются все твои мечты. А потом просыпаешься и понимаешь, что реальность от этого далека. Как же сильно хочется, чтобы кто-то, не обязательно Бриан, обнимал вот так же крепко. Целовал так же жарко. Смотрел с таким восхищением, будто я была для него единственной и неповторимой.

Только почему мужчина во сне называл меня Маргаритой?

Услышав звонок будильника, вздохнула и пошла умываться. Сегодня нам нужно было выехать пораньше, поэтому мы быстро позавтракали и направились в окрестности Аркашона.

Дорога с утра была свободной, и до нужно места доехали без проблем. Оставив машину на парковке, немного прошли по дорожке между сосен и оказались прямо у подножия нашей цели.

— Дюна Пила, — произнесла Ленка голосом заправского экскурсовода. — Самая большая дюна в Европе. Длина — почти три километра, ширина — пятьсот метров, высота — сто тридцать. По данным википедии.

А я с тихим восторгом смотрела на это природное чудо. Огромный холм чистейшего белого песка лежал перед нами. Почти вертикальная стена поднималась настолько высоко, что приходилось задирать голову, чтобы увидеть ее край.

— На картинках она не казалась такой большой, — пробормотала я.

— Ага. Ну что, полезем? Вон там есть лестница, если хочешь.

— Нет уж, — решительно заявила я и принялась стаскивать босоножки. — Пойдем прямо по склону.

Чистый, без всякого мусора и камней песок приятно ласкал ноги. Он еще не успел нагреться на солнце, поэтому взбираться наверх не было тяжело. Тем более, что мы не торопились, не желая быть похожими на загнанных лошадей. Да и с погодой сегодня повезло.

— Хорошо, что сейчас ветра нет, — подтвердила мои мысли Ленка. — Иначе этот песок гоняет так, что кожу обдирает как наждачной бумагой.

— И людей совсем мало.

— Да, утром туристов немного. Но ближе к обеду начтут приезжать автобусы из Бордо и все, тушите свет.

Шли мы долго. Но вид, открывшийся сверху стоил того.

— Это невероятно, — прошептала я, восторженно озираясь по сторонам.

Прямо перед нами простирался океан, неторопливо накатывающий волны на берег. А сзади и с боков дюну окружал сосновый лес, кажущийся бескрайним зеленым морем. Склон дюны, гораздо более пологий, чем тот, по которому мы взбирались, спускался к самой воде. Недалеко от берега виднелись длинные песчаные острова. Между ними сновали маленькие лодочки, а кое-где даже парили парапланеристы.

Это какая-то фантастика. На другое измерение похоже, а не на нашу Землю.

— Как будто стоишь на вершине мира, — сказала я зачарованно.

— Да, — согласилась подруга. — Здесь особенное место.

Я поправила шляпу и уселась прямо на песок, благо на мне были плотные джинсовые шорты. Лена последовала моему примеру.

Настроение было каким-то медитативным, что ли. Не хотелось громко говорить, не хотелось думать ни о чем серьезном. Просто сидеть и смотреть на океан.

— Наверное, тут просто потрясающие рассветы и закаты, — пробормотала я после очень долгого молчания. — Надо было вечером ехать.

— Вечером градус романтичности возрастает в разы, — хихикнула подруга. — Но со мной этого совсем не почувствуешь.

— На что это ты намекаешь? — нарочито возмущенно прищурилась.

— Не на что, а на кого. И на романтическое свидание с одним симпатичным французом, который положил на тебя глаз.

— Ну конечно, — я смущенно отвернулась и, обхватив руками колени, уставилась на океан.

— Неужели он тебе не понравился?

— Почему нет? Понравился. И я даже совсем не против завести какой-нибудь роман.

— Ну так вот, — одобрительно протянула Элен, — тогда вообще все отлично.

— Ага.

— Откуда столько скептицизма в твоем голосе?

— Да мы знакомы всего один вечер, — пожала я плечами. — Может этот его интерес тебе вообще только показался.

— Ничего подобного, — фыркнула она.

— Ты же сама мне говорила, что французы в большинстве своем очень галантные и воспитанные. Они будут придерживать двери, подавать руку и очаровательно улыбаться всем женщинам, независимо от возраста, внешности и статуса. И это будет не проявлением мужского интереса, а естественной для них вежливостью.

— Говорила. Но я же видела, как вчера месье Риссар ходил вокруг тебя. Это явно не простая вежливость.

Если честно, я не считала себя той, в кого можно влюбится с первого взгляда. Во мне не было ничего особенного, обычная среднестатистическая внешность. Среднее телосложение, средний рост, голубые глаза, светло-русые волосы, которые я последние полгода стригла под удлиненное каре. В общем, не то, чем можно сразить в самое сердце мужчину, который, уверена, не обделен женским вниманием. Но подруга у меня человек наблюдательный и точно не стала бы обнадеживать просто так.

— Ты правда так думаешь? — спросила немного недоверчиво.

— Я не думаю, а просто уверена в этом. Так что давай, может еще соседями станем.

— Я так далеко не заглядываю, — хмыкнула я.

— А вообще, хотела бы здесь жить?

Окинула взглядом окрестности и задумалась. В отличие от подруги, не стремилась переезжать из родного города. И хотя мне иногда казалось, что чего-то не хватает, что тянет куда-то туда, где я никогда еще не была, Москва — мой дом. И дом любимый, несмотря на все его недостатки.

— Здесь очень хорошо, — ответила в итоге. — Тихо и спокойно, море под боком и пляжи просто невероятные. Но жить… не знаю.

Мы снова замолчали, наслаждаясь атмосферой это места. Туристов пока еще было немного, и никто нам не мешал. Солнце пригревало, но от жара спасал дующий от воды ветерок и широкие шляпные поля. С моря доносились крики чаек и шелест далеких волн.

— Интересно, — немного отрешенно пробормотала я, — если отсюда вниз по песку съехать, до воды доедешь целым или по частям?

— Съехать? — хихикнула Лена.

— А что, я видела в какой-то передаче, как по барханам в пустыне катаются на досках вроде сноубордов.

— Нет, я бы если съехала, то как в детстве. Помнишь? Горку за домом?

— Помню, — улыбнулась я. — Как на коробках катались, на пакетах из-под сменки. А кому удавалось найти кусок линолеума, вообще становился королем двора.

— Да, — мечтательно протянула подруга. — Было время.

— Хорошее время.

— И не говори. Когда у нас с Жаком будут дети, я их обязательно зимой в Россию свожу. Покататься с горки, слепить снеговика.

— Свози.

Вдалеке от нас какой-то мужчина помчался вниз по склону, радостно вопя и размахивая руками. За ним точно так же бежали двое маленьких детей. Вот оно, счастье в чистом виде.

— А мы спустимся вниз?

— Вниз? — подруга скептически осмотрела склон дюны. — Не думаю, что сейчас это хорошая идея. Этот склон гораздо длиннее, чем противоположный, и подниматься потом наверх мы будем очень долго. Тем более, что скоро станет совсем жарко.

Я оценила расстояние и согласно кивнула. Может и правда еще раз как-нибудь сюда съездим. И тогда уже развлечемся.

Время близилось к двенадцати. Туристов становилось все больше, в наше уединенное созерцание все чаще врывались чужие голова. А когда со стороны лестницы послышалась многоголосая энергичная речь, Ленка поморщилась и поднялась:

— Китайские туристы приехали. Их сюда забрасывают целыми автобусами, а значит, покой закончился.

Спуск занял гораздо меньше времени, чем подъем. Мы практически съехали вниз по чистому песку и уже там надели обувь и направились через лес к парковке.

— Нужно решить, что будем готовить на завтрашний званый ужин, — сказала Ленка, когда мы отъехали. — Какими блюдами можно поразить французского аристократа в самое сердце?

— Поставим на стол мясо по-французски и тазик салата оливье, — хмыкнула я.

— Точно. Месье Риссар обалдеет, когда увидит, как у нас переработали рецепт французского повара.

— Ага. Обалдеет и сбежит.

— Вообще, нация, которая ест лягушек, не имеет никакого морального права катить бочку на наше оливье.

— Кстати, — воодушевилась я. — Спасибо, что напомнила про один пункт из обязательной программы. Ты должна отвести меня туда, где готовят лягушек.

— Что? — вытаращилась подруга. — Нет, ты с ума сошла?

— Мама сказала, что не простит, если не попробую местных жаб.

— Ну твоя мама та еще экстремалка. До сих пор помню, как она в Таиланде сверчков ела. А тебе-то это зачем?

— Интересно же, что в них такого — улыбнулась я.

— Интересно… — скривилась Ленка. — Ненавижу лягушек, холодные, скользкие, фу.

— А устрицы тебе значит не фу? Тоже ведь холодные и скользкие, — подначила я.

— Устрицы это другое. Не путай благородный продукт с этими противными земноводными.

— Ну Ле-е-ен, — протянула я.

— Ладно, — обреченно выдохнула та. — Я узнаю, где можно попробовать твоих жаб. Но говорю сразу, если в Бордо и окрестностях такого ресторана не будет, искать где-то еще не стану. Ну их нафиг.

— Договорилась.

И почему она их так боится? В конце концов, в приготовленном виде лягушки выглядят совсем не противно. Я смотрела картинки в интернете.

— Так вот. Ужин. Может борщ?

— Борщ? — скептически переспросила я. — Наваристый борщ для лета как-то не очень. Надо что-нибудь полегче, в такую-то жару.

— Да, ты права. К тому же свеклу тут можно и не найти. Представляешь, какие угодно капусты, спаржа и травы всех видов, а обычной свеклы нет. Они ее чаще выращивают на корм скоту, а не людям.

— Надо было тебе тогда бураки везти вместо сгущенки, — хихикнула я.

— Давай сделаем окрошку. Жак обожает окрошку. Он говорит, что это лучшее летнее блюдо, которое вообще можно было придумать.

— Почему бы и нет? А кефир у вас найдется?

— Найдется. Сделаем сейчас крюк до Бордо, там есть русский магазин. И в нем торгуют не всякой польской ерундой, а нормальными русскими продуктами. Купим там кефир и настоящую сметану. И тогда можно пельмени. Их даже готовить не придется, я перед твоим приездом навертела гору пельменей, в морозилке еще лежат остатки.

— Пельмени — это хорошо, — пробормотала я, записывая наши идеи в телефон. — Давай еще салат с языком, Бриан все-таки мужчина. И картофельные зразы с грибами.

— На закуски пойдут маринованные огурцы и банка боровиков, если Жак их не слопал втихую. А на десерт — яблоки. Помнишь, ты запекала как-то с медом и орехами? Такая вкуснятина была.

— Помню, — улыбнулась я. — Значит, будут яблоки.

Мы заехали пообедать в небольшой аркашонский ресторанчик, а потом направились в Бордо за продуктами. Немного прогулялись по самому городу, посетили большой супермаркет, где подруга затарилась разыми мелочами для дома, и тот самый русский магазин, заставивший меня слегка обалдеть от цен. Домой вернулись почти к позднему вечеру.