Серебряный дельфин

Глава 3

Он шутит, поняла Рэчел с грустью. Не может быть, чтобы он говорил серьезно… Нет, конечно же, нет! Хотя одну-единственную секунду она полагала, что…

Какая же ты дура, какая идиотка, мелькнула мысль. Найл, конечно же, хотел ее подразнить, а не помучить. Но если он на самом деле знает… если бы он только мог предположить, как больно ее ранит. Слава Богу, ему это даже в голову не приходит. Он наверняка догадался бы о ее чувствах, если только мог увидеть ее лицо, он догадался бы и в том случае, если она не ответила ему с беззаботной улыбкой.

Рэчел пыталась придумать какой-нибудь шутливый ответ, но Найл уже снова перевернулся на спину и сел рядом с ней.

— По-моему, ты не в восторге от моего предложения? Неужели сама мысль об этом отвратительна?

Рэчел попыталась рассмеяться, вернее, она просто издала звук, который мог бы сойти за смех.

— Мое положение не столь отчаянно, не правда ли? — спросила она срывающимся голосом.

К ее удивлению, Найл не улыбнулся и не стал шутить.

— Извини, — произнес он сдавленно. — Я забываю, что между нами десять лет разницы. Нет сомнений, что человек тридцати лет кажется тебе пожилым и смертельно скучным. — Одним быстрым, легким движением он поднялся и пошел прочь.

Некоторое время Рэчел растерянно смотрела вслед ему пустыми глазами. Затем, потеряв почти всю свою осторожность, она вскочила с песка и побежала за ним.

— Найл, скажи мне честно, ведь ты не пытался меня обмануть? — произнесла она, догнав его.

Он лишь наполовину выкурил сигарету, но с неожиданной яростью отбросил ее прочь.

— Нет, выходит, что я тебя обманул, — произнес он едко.

— Но… я подумала, что ты шутишь, — сказала она, запинаясь.

Он поднял бровь.

— О, у меня отлично получаются всякого рода шутки и мистификации. Все, что угодно, лишь бы посмеяться!

— О, пожалуйста, не надо вкладывать в свои слова столько сарказма! — Рэчел чуть не плакала.

Выражение глаз Найла стало мягче.

— Детка, не поднимай шума. Ты ведь знаешь, что сердца моего не разбила. Просто глупое девичье хихиканье — плохой ответ на серьезное предложение. В следующий раз, когда произойдет нечто подобное, попытайся быть менее простодушной.

— Найл, — начала она взволнованно, — ты ничего не понял!

— Давай просто забудем о происшедшем!

— Я не хочу забывать об этом. Я хочу объяснить. Пожалуйста, выслушай меня хотя бы одну минуту!

Он уже пошел к морю, но, услышав ее умоляющий тон, пожал плечами и остановился.

— Я не хотела быть грубой, просто я не могу поверить, что ты говорил серьезно, — выпалила Рэчел. — Извини, но мне трудно поверить в это. Почему ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж?

Найл прищурился.

— Ты хочешь сказать, что не отвергаешь мое предложение?

— Нет, если только ты поклянешься, что все это не розыгрыш.

— Шутки подобного рода могут быть очень опасны, — сказал он сухо. Затем он взял ее руки в свои: — Хорошо. Тогда я прошу тебя вновь. Мисс Рэчел Девоне, не хотите ли вы стать моей женой?

Не успела она ответить, как их окликнул Тибой. Он выходил из моря ярдах в двадцати от них.

— Черт бы его подрал, — произнес Найл мягко. Затем быстро сказал: — Боюсь, нам придется обсудить это в другой раз, дорогая. Привет, Тибой. Нашел для нас какую-нибудь пищу?

На плече помощника болталась большая клеенчатая сумка. Как и Найл, отправляясь в море, он всегда брал с собой острый охотничий нож. Маска для ныряния висела у него на шее.

Тибой отряхнулся, словно пес, и весело произнес:

— Да, кое-что я наловил, кэп. Хочу пожарить это на ужин.

Запустив руку в сумку, он вытащил пару переливающихся осьминогов. Они были очень маленькими, но когда обвили щупальцами руку Тибоя, Рэчел испуганно вскрикнула.

— О, может быть, ты отпустишь их обратно? Мне будет жаль, если их зажарят, — она умоляюще посмотрела на Найла.

— Они тебе нравятся? — Найл не смог скрыть удивления.

— Да, а тебе разве нет? — Рэчел полезла в сумку Тибоя и обнаружила на самом дне еще одного осьминога. Вытащив его и держа на почтительном расстоянии от себя — щупальца осьминога тем временем плотно обвили ее запястье, она мечтательно сказала: — Он напоминает мне моего осьминога — мистера Пода, которого я держала дома в пруду, сделанном из камней, но для пропитания ему требовалось огромное количество крабов, поэтому я едва могла содержать его. Как бы там ни было, но в одну прекрасную ночь его унесло в море во время шторма. Наверное, теперь он стал огромным.

Найл улыбнулся:

— Знаешь, Рэчел, тебя отличает от других девушек не только твой конский хвостик. Мало кто из женщин любит общество головоногих. Отпусти их, Тибой. Мы не можем изжарить приятелей мисс Рэчел.

— Но, кэп, ведь мы останемся без ужина! — запротестовал Тибой.

— Затянем туже пояса, мой мальчик. Отныне и навсегда мой девиз: «Доброта к каракатицам!»

Тибой поскреб в затылке, наблюдая, как осьминоги нырнули в воду.

— Ну, разве не безумие отпускать в море мой прекрасный улов! — пробормотал он недоумевая.

Около девяти вечера Тибой спросил Найла, может ли он «пройтись до холма» на пару часов.

— На какой это холм? — поинтересовалась Рэчел после того, как парень, надев яркую рубашку, белоснежные брюки и зеленые замшевые ботинки, удалился.

— Это цветной квартал. Лучшие приморские клубы расположены там. Итак, пойдем, прогуляемся или останемся здесь?

— Думаю, что лучше останемся. После длительной ходьбы мои ноги просто отваливаются, — сказала Рэчел, чувствуя, что настал час продолжения разговора.

— Да, конечно, у тебя просто мышечная усталость, — сказал Найл, легко сдвигая вместе старые плетеные кресла. Положи сюда ноги.

Но оказалось, Найл не был расположен снова объясняться в любви. Он уселся рядом с ней на стул, закурил и минут десять безмятежно предавался этому занятию в полном молчании.

— Ты молчишь, — произнес он, наконец. — О чем ты думаешь?

— Что за глупый вопрос? — ответила она раздраженно. — О чем же мне еще думать?

— Наверное, размышляешь, выходить за меня замуж или нет? — продолжил он, не дав ей ответить. — Первый шок уже прошел?

— Не было никакого шока, — произнесла она напряженно.

— Но ты еще не приняла решение?

— О, Найл, это не просто. Я не могу решить все вот так быстро. Решается моя судьба.

— Предложение мое обычное и очень простое, — сказал он спокойно. — Мне нужна жена, тебе нужен дом. — Последовала пауза. — Я тебе нравлюсь?

— Да, нравишься, но это разные вещи.

— Мне кажется, что одно с другим тесно связано. Ты ведь не можешь выйти замуж за человека, который вызывает у тебя отвращение?

— Я думаю, что ни одной девушке ты не показался бы отталкивающим, — призналась она тихо.

— Ты льстишь мне. — Он улыбнулся краешком рта. — Но, несмотря на мое несомненное очарование, ты все еще сомневаешься относительно того, выходить тебе за меня замуж или нет.

Рэчел прикусила нижнюю губу.

— Найл… ты говоришь, что тебе нужна жена, — начала она неуверенно. — Но мне кажется… ведь у тебя есть все, что тебе нужно. Ты не из тех людей, которые привязаны к дому. Жена ограничит твою свободу.

— Возможно, но я готов к этому. Даже у цыган есть семьи.

— Но почему я? Почему ты выбрал именно меня? — задала она мучивший ее вопрос.

Найл бросил сигарету в воду.

— Вчера ты сказала, что не похожа на других девушек, — напомнил он. — Поэтому, я думаю, мы подойдем друг другу. Я не желаю менять свой образ жизни. А ты одна из немногих женщин, которая сумеет к нему приспособиться. Если только ты не захочешь обладать всей той роскошью, которую недавно видела.

— Я просто хочу быть счастливой, — Рэчел опустила ресницы.

— Ты не уверена, что я смогу сделать тебя счастливой?

— Ну что ты! Но будешь ли ты счастлив со мной, Найл?

— Почему бы и нет? Мне мало нужно для счастья. — Он протянул руку и дотронулся до нее. — Иди, поспи, Рэчел. Подумай. Тебе нет необходимости выходить за меня замуж по принуждению. Твое положение вовсе не отчаянное. Но надеюсь, тебя устроит наш брак. Завтра мы снова поговорим обо всем.

Но хотя Рэчел последовала его совету и, придя к себе, сразу же легла спать, прошло еще несколько часов, прежде чем она заснула. Вся ее будущая жизнь зависела от того решения, которое она примет…

— Где капитан, Тибой? Рэчел проспала: часы показывали около девяти утра, когда она появилась на палубе.

Кэп пошел за покупками, мисс Рэчел. Он где-то на Бейстрит. Я, правда, не знаю, где именно, — сказал помощник.

— Скоро он придет? Я хочу поговорить с ним.

— Он появится примерно через полчаса. Я принесу вам завтрак.

— Достаточно одного кофе. Я не слишком голодна. — Рэчел начала беспокойно ходить по палубе. Она приняла решение и хотела поскорее рассказать о нем Найлу. Через десять минут Хэррис вернулся. Увидев его высокую фигуру на пристани, она испытала последний приступ сомнения. Затем решительность вновь вернулась к ней. Сойдя на берег, Рэчел направилась к нему навстречу.

— Привет! Что-то случилось? — спросил он быстро.

Рэчел покачала головой и набрала побольше воздуха.

— Найл, я все обдумала. Я выйду за тебя замуж, — сказала она решительно.

Какое-то мгновение он так на нее смотрел, что она испугалась, не передумал ли он.

— Ну, вот и отлично — я как раз купил бутылку шампанского.

— Шампанского? Но не слишком ли это дорого? — спросила она с тревогой.

— Да, это был широкий жест. Но мы выдержим этот расход. — Он взял ее под руку и направился к шхуне.

— Но почему сегодня? Может быть, у тебя день рождения?

— Почему ты так разволновалась из-за бутылки шампанского? — произнес он, поддразнивая. — А шампанское мне нужно для того, чтобы выпить за наше будущее, дурочка.

Рэчел остановилась и высвободила свою руку.

— Ты хочешь сказать… что ни минуты не сомневался в том, что я приму твое предложение? — спросила она, почувствовав, как иголочка кольнула ее в сердце.

— Я был бы удивлен, если бы ты мне отказала, — ответил он спокойно.

— Ну, это уж слишком! — взорвалась Рэчел. — Я провела ужасную ночь, полную сомнений и терзаний, а ты спокойно заявляешь, что был уверен в моем согласии. Какое высокомерие, какая самоуверенность!

Найл резко оборвал поток нелестных характеристик:

— Ты вновь не согласна? Так скоро? — спросил он насмешливо.

В этот момент их разговор был прерван появлением тяжело нагруженной тележки. Когда она прогрохотала мимо, гнев Рэчел уже улегся.

— Значит, мне бросить это в воду? — спросил Найл насмешливо, покачивая в руке бутылку шампанского, завернутую в бумагу.

— Рыбы не едят бутылок, — Рэчел улыбнулась.

— К сожалению, слишком часто я поступал именно так. — Голос Найла был беззаботным, чувствовалось, что у него хорошее настроение.

Когда они вернулись на «Дельфин», Найл попросил Тибоя поставить шампанское в ледник.

— Мисс Рэчел остается с нами навсегда, — объявил он. — Мы решили пожениться.

Парню эта новость понравилась. Сияя, он сообщил, что немедленно отправляется на рынок купить большую зеленую черепаху. По торжественному случаю необходимо приготовить нечто необычное.

— Вы не состоите в родстве с черепахами, мисс? — спросил Тибой с некоторым запозданием, вспомнив о ее слабости к морским животным. — Просто кэп очень любит черепашье мясо.

Когда Тибой ушел, Найл произнес:

— Рэчел, ты не возражаешь, если сейчас я подарю тебе одну вещь, а не обручальное кольцо?

— Найл, конечно. Я не ожидала ничего подобного.

— Я думаю, тебе это понравится. — Он вынул из кармана небольшую коробочку.

— Тебе не стоило беспокоиться и покупать что-нибудь. Я не хочу вводить тебя в расходы. О, Найл, какая прелесть!

— Я хочу, чтобы ты не снимала его, по крайней мере, до конца нашего путешествия.

В футляре, который Хэррис ей протянул, лежал кулон — маленький серебряный дельфинчик. Он висел на тончайшей серебряной цепочке. Это было первое ювелирное изделие в жизни Рэчел. Она никогда не видела ничего подобного.

— Позволь, я застегну цепочку, — сказал Найл, наклоняясь к ней.

Рэчел почувствовала, как его пальцы скользнули по ее шее, и она произнесла слегка дрожащим голосом:

— Мне нравится этот кулон больше, чем обручальное кольцо. Но это украшение, шампанское, черепаха — ты тратишь на меня кучу денег. Пожалуйста, не трать на меня больше так много.

— Да отчего же? Разве ты не моя невеста? А ведь я не бедняк, ты же знаешь.

— Да, но мы ведь не совсем обычная пара, — сказала она, вспыхивая.

Он встал перед ней.

— Этот кулон будет смотреться лучше с платьями, — сказал он, изучая ее. — Неужели мы настолько необычны, что я не могу делать тебе подарки?

— Ну… ты понимаешь, о чем я говорю, — произнесла она, смущаясь.

— Не уверен. Или ты полагаешь, что наша дальнейшая жизнь будет строиться на иных отношениях, чем отношения обычной супружеской пары?

Догадываясь, о чем он говорит, Рэчел покраснела:

— Нет. Я не это имею в виду, — ответила она быстро. — Я хочу сказать, тебе не следует быть расточительным.

— Понятно, — произнес он сухо. — Можешь положиться на меня, я все устрою. Не думай, что я буду столь безрассуден, что наделаю долгов, а потом стану из них выпутываться. Ты даже можешь обнаружить у меня некоторую склонность к скаредности.

— Если бы ты был жадиной, то не подарил бы мне этого, — сказала она, любовно касаясь цепочки на шее. — Я еще тебя не поблагодарила.

Сделав шаг вперед, Рэчел взяла его за руки и быстро поцеловала в щеку. Затем так же быстро отступила назад. Какое-то мгновение на лице Найла ничего не отражалось. Затем он произнес:

— Спасибо. А теперь давай обсудим нашу свадьбу. Ты не против, чтобы заключить брак прямо сейчас?

— Ты хочешь сказать, прямо здесь, в Нассау? Но я думала, что мы поженимся на Бермудах?

— У меня есть причины, по которым я предпочел бы сделать это прямо сейчас, — сказал Найл небрежно. — Пожалуйста, не думай, в этом нет ничего таинственного. Я не имею в каждом порту по жене — я не многоженец.

— Но разве твои родственники не захотят присутствовать при этом? — спросила она с тревогой. — Твоя бабушка… все твои друзья.

— Не думаю, что стоит затевать большой праздник. Не такое уж это большое событие. Мы просто заглянем в брачную контору минут на десять. Ты не возражаешь? Ведь ты не настаиваешь на всех этих свадебных аксессуарах… фате… флердоранже?

— Нет-нет, — ответила она поспешно. — Вовсе нет. — Она даже не знала, что существуют специальные конторы, где регистрируют браки. Это было еще одним свидетельством ее невежества. Значит, их брак станет все-таки своего рода сделкой, а не священнодействием. От этой мысли Рэчел похолодела.

— Хорошо, тогда я займусь этим сегодня же, — сказал Найл, и голос его уже звучал по-деловому. — Дай мне, пожалуйста, свидетельство о рождении и другие твои документы.

Рэчел кивнула:

— Я сейчас принесу их из каюты.

Когда она осталась наедине с собой, то опустилась на койку и закрыла глаза. Еще вчера ее будущее было таким туманным, а теперь все уже определено, и у нее даже нет возможности что-либо изменить. Она как будто оказалась в водовороте… Голова у Рэчел кружилась, ей было немного страшно. Все, что ей оставалось, — это мечта… мечта о том, что, когда она станет его женой, Найл обнаружит однажды, что любит ее.

Хотя Рэчел была несовершеннолетней, а ее жизненные обстоятельства необычными, Найл сумел получить разрешение на брак.

— Бракосочетание произойдет через два дня, — сказал он ей, вернувшись после встречи с представителями власти, занимавшимися подобными вопросами.

На следующее утро капитан Хэррис повел ее в магазин готового платья на Бей-стрит.

— Я объяснил миссис Конвей, что тебе нужно, Рэчел, — сказал он, представляя ее владелице магазина. — Она покажет тебе несколько платьев, а ты сама выберешь то, которое понравится больше всего. Потом подожди меня в кафе через дорогу. Я отлучусь на полчаса.

Когда Найл ушел, миссис Конвей отвела Рэчел в примерочную. Это была высокая красивая женщина лет пятидесяти, хорошо одетая и причесаная.

— Сначала снимем мерки, дорогая, — сказала миссис Конвей. Затем, обмерив Рэчел и сделав необходимые записи, она заметила: — Мистер Хэррис прав — у вас десятый размер. Большинство мужчин не имеет ни малейшего представления о размерах женских платьев. А теперь, будьте любезны, снимите пляжный костюм, наденьте чулки и белье, а я принесу платья.

Белье лежало в коробке на стуле. Рэчел вынула его из шуршащей бумаги и стала рассматривать. Это был белоснежный невесомый кружевной корсет с длинными резинками для чулок. Миссис Конвей задерживалась, и Рэчел с трудом застегнула все крючки на спине, боясь, что она что-нибудь обязательно порвет.

— Вы справились, дорогая? О, прекрасно, — сказала миссис Конвей, отдергивая зеленые бархатные занавески и входя с несколькими платьями на вешалках. — Видите, как хорошо? — спросила она, когда Рэчел подошла к зеркалу и выпрямилась, изучая свое отражение. — У вас прекрасная фигура, но главное очарование женщины в хорошем белье. Вы согласны?

Все платья показались Рэчел великолепными, и она попросила миссис Конвей сделать выбор. Женщина поджала губы и задумалась.

— Что же, синее очень эффектно, — произнесла она медленно. — Но для бракосочетания оно недостаточно официально. На вашем месте я выбрала бы платье розового цвета, шелковое. А с небольшим жакетиком вы сможете ходить в нем на приемы и даже на танцы.

— А белого платья нет? — нерешительно спросила Рэчел.

— Только не белое, моя дорогая, — сказала миссис Конвей с удивлением. — Я согласна, что белое подойдет к вашему загару, но только невесте полагается быть в белом платье, вы должны это запомнить.

— Ах, да, конечно, — сказала Рэчел отчужденно. Вероятно, Найл не упомянул, что невеста — это она и что ей нужно свадебное платье. Что же тогда он сказал?

— Кайму нужно изменить, это не займет много времени. Вам потребуются еще нижняя юбка, перчатки и туфли. А шляпа? Хотя, когда вы уложите волосы, шляпа, пожалуй, будет не нужна. А покажу вам украшения — несколько веток с цветами. Мы получили их из Франции на этой неделе. Они прикреплены к гребенкам, поэтому вы их просто закрепите в волосах и все.

Через пятнадцать минут, выбрав нижнюю юбку и перчатки, а также диадему с желтыми цветочками и зелеными бархатными листиками, Рэчел вышла из магазина и направилась в кафе. Миссис Конвей обещала прислать все вещи на шхуну, как только будет переделана кайма на платье. Когда же Рэчел спросила, сколько все это будет стоить, надеясь, что хватит ее девяти фунтов, миссис Конвей ответила, что капитан Хэррис сам оплачивает счет.

— Найл, я не могу позволить, чтобы ты платил за все эти вещи, — начала Рэчел, едва только Хэррис вошел в кафе.

— Ты мне это позволишь, кроме того, я уже все оплатил, — произнес он твердо. — Миссис Конвей говорит, что тебе нужны туфли. Мы пойдем и купим их, как только выпьем кофе.

— Я сама заплачу или вообще не стану их носить. — Рэчел была настроена очень решительно.

Простые, цвета слоновой кости, туфли — носки у них имели форму миндаля, а каблуки были очень тонкими — смотрелись совершенно неуместно под подвернутыми джинсами и обошлись в четыре фунта. Рэчел была потрясена. Если уж эти туфли были столь дороги, то платье, вероятно, стоило безумных денег.

Как только они вернулись на шхуну, Рэчел стала опять настаивать на том, чтобы отдать ему деньги.

В тот вечер — последний вечер, когда она еще называлась Рэчел Девоне, — Найл повел ее ужинать. На этот раз девушка не ощущала застенчивости. Она была слишком озабочена. Все, о чем Рэчел была в состоянии думать, так это о том, что завтра после полудня она станет миссис Найл Хэррис.

— Да, кстати, сегодня я переговорил с месье Антуаном, — сказал Найл неожиданно, когда они закончили еду и перешли к десерту.

— Кто это — месье Антуан? — спросила она равнодушно.

— Твой приятель-парикмахер. Хотя я сомневаюсь, что это его подлинное имя. Я расслышал акцент типичного кокни. Как бы там ни было — из Парижа он или из Пимлико, — этот разбойник будет завтра ожидать тебя к десяти часам, чтобы сделать прическу.

— Ты сам записал меня к нему?

Найл кивнул.

— Миссис Конвей сказала, что тебе необходимо уложить волосы, и порекомендовала этого французского парикмахера.

— Что именно ты сказал ей обо мне? — Рэчел не смогла скрыть любопытства.

— Я сказал, что ты только что закончила школу при монастыре в Европе и что у тебя нет родственниц, которые могли бы дать тебе нужный совет.

— Почему ты не сказал ей правду?

Хэррис, казалось, немного поколебался перед тем, как ответить.

— А если бы она сообщила об этом в местную прессу? — произнес он, пожимая плечами. — А там раздули бы историю. Таинственный английский отшельник погибает во время урагана. Его дочь выброшена на берег… неожиданная свадьба…

— Неужели здесь печатают подобные вещи?

— Да, именно так, а появись подобная статья в «Нассау Дейли Трибьюн», агентства сразу же подхватят эту новость и разнесут по всему свету. Мы и не поймем, каким образом стали сенсацией номер один в мировых новостях. А я вовсе не хочу, чтобы во время медового месяца меня преследовали неутомимые журналисты.

Позже, когда они шли на корабль. Хэррис неожиданно сказал:

— Рэчел, ты ведь еще можешь изменить свое решение. Еще не поздно все отыграть.

— Тебе кажется, мы делаем ошибку? — спросила она с беспокойством.

— Я все решил. Но ты вольна поступить как хочешь. Ведь трудно сказать, о чем ты сейчас думаешь, хотя знакомство с цивилизацией, кажется, делает тебя более понятливой.

Они расстались на трапе. Найл сказал, что хочет немного покурить перед тем, как вернуться в каюту. Пока они стояли на якоре в гавани, он спал в гамаке, подвешенном в кают-компании.

Рэчел ждала, поцелует ли он ее сегодня опять. Но хотя он и коснулся ее щеки указательным пальцем, его пожелание спокойной ночи прозвучало самым обычным образом.

На следующее утро Рэчел отправилась к парикмахеру. Какова бы ни была его национальность, он, безусловно, являлся мастером своего дела. Хотя Рэчел никогда не пользовалась купальной шапочкой и часами находилась на солнце, волосы ее были в прекрасном состоянии. Бывало, Октавия, когда у нее появлялось желание, мыла волосы Рэчел дождевой водой и втирала в голову пригоршню пальмового масла. Втайне раздражаясь этими действиями, Рэчел вынуждена была с ними, в конце концов, смириться, потому что это доставляло удовольствие кухарке, которую она любила. Теперь же, слушая месье Антуана, она признала, что должна быть благодарна Октавии, потому что, как говорил парикмахер, соленая вода и солнце разрушительно действуют на женские волосы.

— Я уверяю вас, мадемуазель, видели бы вы только волосы некоторых моих клиенток, — сказал он. — Вы бы изумились! Их состояние вызывает сожаление — огромное сожаление! Кожа головы как будто зажарена! Волосы сухие и ломкие, как солома. Ни блеска, ни толщины, ни жизни! И они хотят хорошую прическу! Я вас спрашиваю: как может такой мастер, как я, создать шедевр из подобных волос? Еще одни крупные бигуди… — Последние слова были обращены к помощнику.

— Вам, должно быть, очень сложно работать. — Рэчел была довольна, что он все время говорит. Это помогло ей немного успокоиться.

— Сложно?! Это не только сложно — это невозможно! — воскликнул он со страстью. — Откровенно говоря, мадемуазель, я изумлен: несмотря на загар, ваши волосы доставляют мне истинное удовольствие — с ними приятно работать. Мари проводит вас к сушилке.

Было уже четверть двенадцатого, когда он, завершив труд, отступил на один шаг и ждал ее реакции.

— Вам нравится, мадемуазель? Вы удовлетворены? — Месье Антуан держал перед ней зеркало так, чтобы она могла увидеть прическу сзади.

— Нравится? Я не могу поверить своим глазам, — воскликнула Рэчел, и глаза ее заблестели. И хотя она все время видела в зеркале себя, пока парикмахер делал ей прическу, конечный результат был просто потрясающим. У нее перехватило дыхание. Теперь она была рада, что Найл помешал ей постричься. Гладко зачесанные на висках и высоко собранные над ее длинной шеей, волосы оказались уложены в гладкие, блестящие кольца.

— Видите, я так причесал ваши волосы, что, надев платье, вы не испортите прическу. Теперь немного лака и… о ля-ля!

Поблагодарив парикмахера и оплатив счет, она купила бледно-розовую помаду, которую ей порекомендовали в отделе косметики, и поспешила на улицу. Перед тем как вернуться на «Дельфин», Рэчел предстояло выполнить еще одно очень важное дело.

В конце квартала находился магазин подарков. Рэчел толкнула дверь с колокольчиком и вошла.

— Доброе утро. Я хочу купить подарок для мужчины. — Она обвела взглядом груды вещей, разложенных на полках.

Продавщица положила перед ней золотую зажигалку, браслет, галстук, но все это оказалось слишком дорогим. Наконец она протянула Рэчел портсигар.

— О да, это было бы великолепно. — Рэчел вспомнила о помятой старой жестяной коробочке, которая служила Найлу для хранения сигарет. — Сколько он стоит? — Она взглянула на часы, которые показывали уже без двадцати двенадцать.

К счастью, обнаружилось, что после покупки у нее осталось еще шесть пенсов в кошельке. Как только продавщица завернула подарок, Рэчел выскочила из магазина и бросилась к набережной. Никого из мужчин не было на шхуне, когда она вернулась на борт. Рэчел уже почти закончила одеваться, когда услышала их голоса, доносившиеся с берега. Еще через несколько минут Найл деликатно постучал в дверь каюты.

— Ты здесь, Рэчел? — позвал он. — Тебе не нужна моя помощь? Застегнуть молнию или еще что-нибудь?

— О, пожалуйста, подожди. Я выйду через минуту. — Рэчел не хотела, чтобы он увидел ее раньше, чем она будет готова.

Отцовские часы показывали без трех минут двенадцать, когда она натянула мягкие белые лайковые перчатки. В каюте не было зеркала, но, кажется, все в порядке. Швы на чулках выглядели ровными, нижняя юбка не торчала из-под платья, а диадема сияла в волосах. Она открыла дверь каюты — щеки ее были такими же розовыми, как только что купленная помада, а сердце учащенно билось.

— Теперь я готова, Найл.

— Есть еще время хлебнуть для храбрости, если тебе это, конечно, нужно. Тибой пошел за такси, — донесся голос Найла из трюма. Через минуту он вернулся в кают-компанию с бутылкой и двумя бокалами в руках и замер ошарашенный.

— Тебе нравится мое платье? — Все хорошо? — спросила Рэчел с тревогой, нарушая затянувшееся молчание.

Найл поставил бокалы и подошел к ней. Он взял ее за руки и тихо сказал:

— И эта девушка удивляется, почему на нее оглядываются на улице. Ты… восхитительна, Рэчел.

— Эй, кэп, такси ждет, — раздался голос Тибоя с трапа.

— Времени на посошок не остается. — Будь осторожна на трапе — не сломай каблук, дорогая!

Через полчаса все было закончено. Важный шаг был сделан.

— Миссис Хэррис, мне кажется, вы голодны, — сказал Найл, поддразнивая ее, помогая спуститься снова в кают-компанию. — Вы мало съели сегодня за завтраком. Тибой, иди сюда. Моя жена страдает от недоедания.

Тибой последовал за ними по лестнице и скрылся в трюме. Через несколько секунд он вернулся с подносом, накрытым салфеткой, и осторожно поставил его на стол.

— Итак, миссис Хэррис, — он снял цветную салфетку, — это приготовлено по специальному заказу кэпа, — объявил Тибой.

— Но Найл, откуда это? — спросила Рэчел, ни разу в жизни не видевшая подобных пирожных, разложенных на подносе.

— Из одного местного ресторана: примерно так принято есть на свадьбах в Англии.

Рэчел сидела, ничего не говоря, все еще держа в руках букет из бледно-желтых роз, которые вручил ей Тибой перед тем, как они поехали на такси регистрировать брак. Глядя на пирожные, она тихо произнесла:

— Ты подумал обо всем. Спасибо тебе, Найл. Прошло еще некоторое время — Тибой скромно удалился, — и тут Рэчел вспомнила о портсигаре.

— Я совсем забыла, ведь у меня для тебя тоже есть подарок, — Она принесла из каюты портсигар и вручила Найлу.

— О, Рэчел, именно этого мне недоставало, — сказал тот, благодарно улыбаясь.

Несколькими часами позже Рэчел начала недоумевать, как она могла сомневаться, что их брак окажется неудачным. Когда Хэррис спросил ее, как она предпочтет провести послеобеденное время, Рэчел ответила, что недурно бы искупаться. Но Найл ответил, что пока не стоит портить прическу — у него в запасе есть еще сюрприз. Поэтому они сели в такси и поехали кататься по побережью.

Перед тем как выйти, Рэчел переоделась в джинсы и сняла диадему. Найл не стал менять одежду, и она подумала, что ее муж выглядит очень элегантно.

На нем были серый тропический костюм, безупречная белая рубашка и черный шелковый галстук. Посторонний никогда бы не догадался, что перед ним моряк. Сегодня Хэррис был похож на какого-нибудь преуспевающего бизнесмена.

Вечером он повел ее в ресторан одного из самых больших местных отелей.

— Мне кажется, тебе будет приятно показаться тут в новом платье и с этой прической, — объяснил он, когда новобрачные уже сидели на террасе, примыкающей к отелю.

Под ними плескались освещенное луной море, а вокруг террасы сияли китайские фонарики. Это был ночной Нассау — город миллионеров и знаменитостей. Все в этом ресторане — начиная от тяжелых льняных скатертей и заканчивая хрустальными вазами с гвоздиками на каждом столе — было самого высокого качества и очень дорогое. Это был мир мягких ковров, внимательных официантов, богатых и редких яств, отборных вин. Все кругом было пропитано запахом дорогих гаванских сигар и французских духов. На сцене, в глубине зала, играл небольшой оркестр — он исполнял музыку из спектаклей на Бродвее. После ужина Найл спросил, не хочет ли Рэчел потанцевать.

— Но я не умею, — возразила она.

— Не волнуйся, это вовсе не так сложно, — успокоил Найл. Он взял жену под руку, и она была вынуждена за ним последовать. Площадка для танцев оказалась небольшой, и на ней находилось много танцующих пар. Исполняли куикстеп. Найл уверенно вел ее, у Рэчел оказалось врожденное чувство ритма. Вскоре она поняла, что совсем неплохо танцует. Когда сердечный приступ. Они с Надин были в это время в Монте-Карло, он упал замертво прямо в казино. Такой ужасный шок для нее, бедняжки. Хотя сэр Джеймс, конечно, не был молодым…

— Он умер? — спросил Найл натянутым голосом.

— Да… теперь Надин вдова. Но очевидно, вдовство это не затянется. На прошлой неделе она вернулась на Бермуды и не производила впечатления человека, убитого горем. Но, похоже, большой любви в этом браке и не было. — Миссис Ланкастер сухо рассмеялась. — Ты увидишь, она очень похорошела. Поездка по Европе, очевидно, напряженная светская жизнь подорвали здоровье сэра Джеймса и стали причиной сердечного приступа. Ей же она только придала очарования. А ведь Надин всегда была очаровательна, правда, Найл?

Он немного побледнел.

— Надеюсь, вы хорошо отдохнете, миссис Ланкастер. — Официальный тон Хэрриса не оставлял надежд на продолжение разговора. — Спокойной ночи, всего доброго, мистер Сальвадор.

Через несколько минут он усаживал Рэчел в такси.

До пристани они ехали минут десять, все это время Найл молчал и даже не курил. Хотя в темноте нельзя было увидеть выражение его лица, но отсвет уличных фонарей давал возможность разглядеть руки Найла — они были сжаты в кулаки. Хэррис был погружен в какие-то яростные внутренние переживания и, казалось, совсем забыл о своей молодой жене. Рэчел дрожала, но не от холода. У нее было предчувствие какой-то беды: очевидно, что в течение нескольких минут в вестибюле гостиницы рухнула вся радость сегодняшнего дня.

В конце набережной, где стоял на якоре «Дельфин», они вышли, и Найл дал пригоршню монет шоферу. Затем, даже не взяв Рэчел под руку, не обращая на нее внимания, быстрым шагом направился к шхуне. Он, правда, не забыл помочь взойти ей на палубу — но это все. В кают-компании Рэчел тихо спросила:

— Может быть, приготовить какао или чай?

— Что? Да, пожалуй. — Он по-прежнему был погружен в свои мысли. Рэчел спустились в трюм, нашла полотенце и обвязалась им, чтобы не запачкать платье. Она разожгла плитку, поставила кастрюльку с молоком на огонь и закрыла полку с посудой. Смешав какао с молоком, Рэчел выглянула наружу. Найл стоял на том же месте, где она его оставила. Он уставился пустым взглядом в пространство, по его скулам ходили желваки. Хэррис все еще думал о чем-то, когда Рэчел поставила какао на стол. Неожиданно Найл положил руку ей на плечо. Это движение напугало ее. Она вскрикнула и отступила. — Найл, пожалуйста…

Не успела она закончить, — а Рэчел уже была готова умолять мужа, чтобы он не злился на нее и не портил их счастливый день неприятными переживаниями от встречи с миссис Ланкастер, — наверху раздался стон и что-то тяжелое упало на палубу. Найл отреагировал на шум быстрее, чем Рэчел. Пока она еще думала о причине грохота, Найл уже был на середине лестницы, ведущей наверх. Когда же она высунула голову наружу, тот уже сидел на коленях рядом с неподвижным телом.

— Это Тибой, — произнес он коротко через плечо. — Или он мертвецки пьян, или без сознания. Тебе придется помочь спустить парня вниз.

Когда Найл перевернул Тибоя и просунул руки ему под мышки, к Рэчел уже вернулось присутствие духа, она скинула свои лодочки на высоких каблуках. Подхватив Тибоя за ноги, Рэчел помогла дотащить его до люка. Однако спустить тяжелое тело матроса вниз по узкой лестнице оказалось делом нелегким. Он весил килограммов девяносто — это были кости и мышцы. Найл весил почти столько же, но даже он, несмотря на свой рост и налитые мускулы, покрылся потом от усилий, которые ему пришлось приложить, чтобы стащить Тибоя вниз. Они положили его на пол кают-компании, и Рэчел издала крик ужаса. Ее новое платье было забрызгано пятнами крови.

— Он жив. Я прощупал его пульс. — Нейл вывернул лампу из карданового подвеса, где она обычно закреплялась во время шторма. Но когда он установил лампу рядом с головой помощника, то тоже невольно вскрикнул. Правая штанина Тибоя была пропитана кровью, рукав рубахи окровавлен, на его густых волосах тоже виднелась кровь.

— Поножовщина, — произнес Найл сдержанно. — Принеси воды и бинты. Бог даст, все может оказаться не столь серьезно, как кажется.

Когда Рэчел вернулась с тазом холодной воды и чистыми кухонными полотенцами, Найл уже разрезал окровавленную штанину. Не глядя на Рэчел, он произнес:

— Аптечка первой помощи находится на дне ящика справа. Принеси, пожалуйста, два одеяла.

Выполнив эти указания, Рэчел наполнила чайник водой и поставила его на горелку. Затем снова вернулась в кают-компанию.

— Лучше не смотри сюда — вид не из самых привлекательных, — сказал Найл резко. Он изучал глубокую ножевую рану на бедре своего помощника.

— Не говори глупостей. Я не боюсь крови. — Взяв нож, Рэчел осторожно разрезала рукав рубахи Тибоя. Рана на руке оказалась не столь серьезной. Промыв и перебинтовав ее, Рэчел осмотрела голову Тибоя. Кровь сочилась из раны на самой макушке. — Кто-то очень сильно ударил его по голове, — сказала она с тревогой. — Шишка величиной с черепаховое яйцо. Что с ним могло случиться?

— Драка в каком-нибудь баре, очевидно. Он наверняка напился — чувствуешь запах? Я знаю, что он никогда не ввяжется в драку, если только его не вынудят. Он упрям, но не драчлив, — сказал Найл, хмурясь. — Мне кажется, парень приходит в себя. Я передвину лампу. Придется съездить в город и сделать рентгеновское исследование. Возможно, у него какое-нибудь внутреннее кровотечение. Совершенно очевидно, что Тибоя ранили серьезно. Посиди с ним, а я позвоню в больницу.

Он отсутствовал недолго, но когда вернулся, Тибой, кажется, начал осознавать, где именно находится. Глядя на Рэчел, стоявшую рядом с ним на коленях, он пробормотал:

— Простите, миссис Рэчел, что я испортил вашу свадьбу. Кэп отвезет меня на берег. — Он закрыл глаза и застонал. Очевидно, каждое движение причиняло ему боль. — Я уверен, что кэпу крупно повезло, когда он приплыл на Ангуну и нашел вас, миссис, — прошептал он хрипло.

Вскоре приехала скорая помощь. Два санитара в белых халатах привязали Тибоя к носилкам и понесли вверх на палубу.

— Можно я поеду с тобой? — спросила Рэчел Найла.

— Лучше не стоит — это может занять несколько часов. Попытайся немного подремать. Не бойся оставаться одна. На причале есть охранник, который проследит, чтобы сюда никто не вошел.

— Но Найл…

— На споры нет времени. Иди спать.

Когда скорая уехала, Рэчел закрыла люк, ведущий на палубу, и вернулась в кают-компанию. Не было еще одиннадцати часов, но теперь, когда напряжение спало, она ощутила приступ усталости и разочарования. Какао, приготовленное ею, уже давно остыло. Она вылила содержимое кружек, вымыла их и подогрела себе молоко. Затем сняла запятнанное свадебное платье, грязную нижнюю юбку, аккуратно сложила и убрала сверток подальше. Возможно, платье еще можно вычистить. Сейчас ей не хотелось его видеть. Оно стало символом этого неудачного дня. Бедняга Тибой и не знал, что свадьба была испорчена задолго до того, как он, раненый, появился на корабле. Это дело рук ужасной Ланкастерши. Отпивая молоко, Рэчел удрученно размышляла, где именно Найл мог познакомиться с такой особой. Женщина эта, очевидно, была ему чужда, но она приветствовала его и беседовала с ним гак, будто они были близкими друзьями. А кто такая эта Надин, которая потеряла своего старого мужа в Монте-Карло? Должно быть, Найл с ней знаком, и она, видимо, тоже относится к богатым слоям общества. Что это говорила ему миссис Ланкастер вкрадчивым голосом: «Она всегда была очаровательна, Найл, не правда ли?»

Не стал ли однажды Найл жертвой этого очарования? Может быть, Надин отвергла его и поставила в дурацкое положение лишь потому, что он был всего-навсего хозяином торговой шхуны? Не исключено, что он до сих пор влюблен в нее? Может быть, Найл женился на Рэчел, чтобы стереть память об этой любви? Но если это правда, а Надин теперь свободна, то…

О, Боже правый, как только она могла это сделать! Как она могла согласиться на этот безумный брак!