Сергий Нилус - Полное собрание сочинений - Том 3

К 250-летию пребывания Святой Иконы в Валдайском монастыре, исполнившемуся 16 декабря 1906 года

I

«По Вознесении на небо Господа нашего Иисуса Христа все ученики Его, как повелел им Господь, вместе с Пречистою Его Матерью остались в Иерусалиме, ожидая Утешителя, обещанного Спасителем, Духа Истины, Которого мир не может принять, потому что не видит Его, и не знает Его, но Которого знали, знают и будут знать все истинные и верные ученики Христовы всех времен, дондеже мир стоит. Ожидая с непоколебимой верой исполнения обетования Господа, Апостолы и ученики Его вместе с Преблагословенной Богородицею бросили между собою жребий, кому в какую страну идти для проповеди Божественного Евангелия, так как и Пречистая выразила желание понести труды Апостольские во славу Сына Своего и Бога.

— Хочу, — сказала Она, — и Я метнуть с вами Мой жребий, чтобы и Мне иметь Мою часть в благовествовании в страну, которую изволит указать Мне Бог для проповедания слова спасения.

И по слову Божией Матери, ученики Христовы с благоговением и страхом бросили жребий; и Царице Небесной выпал жребий — Иверская страна112.

Было это до сошествия Святого Духа на Пречистую и на Апостолов.

С великою радостью приняла Богородица Свой жребий и хотела уже, по сошествии в огненных языках Духа Святого, идти в Иверскую страну; но предстал Ей Ангел Божий и сказал:

— Теперь не отлучайся из Иерусалима, останься в нем до времени: указанная Тебе по жребию земля просветится впоследствии светом Христовым, и будет в ней Твое владычество, Твой жребий; но теперь Тебе предстоит немного потрудиться в иной земле, куда Тебя Сам Господь направит.

И по слову Ангела, пребыла Пречистая в Иерусалиме довольно продолжительное время, пока не исполнился срок, егоже положил Господь во власти Своей.

Лазарь, мертвец четверодневный, которого воскресил Господь, жил в это время на острове Кипре, где и был Апостолом Варнавою рукоположен во епископы. С великою любовью хотел он увидать Пречистую Матерь нашего Господа, с Которой, из страха пред иудеями, он не видался давно, с того дня, как ему пришлось бежать из Иудеи от преследования синедриона, умыслившего его во что бы то ни стало убить как живого свидетеля величайшего из чудес Христовых. Провидя духом Своим любовь и желание Лазаря, Матерь Божия послала к нему письмо, в котором, утешая его, повелела прислать за Ней корабль, чтобы ему не ездить в Иерусалим к Ней, а чтобы Ей Самой прибыть к нему на остров Кипр.

Прочитав письмо, обрадовался Лазарь и удивился смотрению Преблагословенной Царицы Неба и земли, решившейся, любви ради, принять на Себя труды тяжелого морского путешествия, и, с великою поспешностью снарядив корабль, послал его за Пречистой. По прибытии корабля, взошла на него Пречистая Мария с возлюбленным Учеником Христовым — девственником Иоанном и с другими спутниками, благоговейно Их сопровождавшими, и отплыла от страны Иудейской, держа направление к острову Кипру. Во время пути внезапно восстал противный ветер, и пришлось кораблю с Пресвятой Богородицей пристать к горе Афонской, оказавшейся той страной и тем малым трудом, которые предрек Божией Матери явившийся Ей Ангел.

В то время гора Афонская была повсюду исполнена идолов: стояло там великое капище и святилище язычников бога Аполлона, производились всякие гадания, волшебства и совершались бесовской силой всякие чарования на погибель души человеческой. И было то место, та гора Афонская в великом почитании у эллинов113 за красоту своей природы и за дьявольское прельщение, которому веровали язычники, как священному действию своих богов золотых, серебряных, каменных и деревянных; шло на поклонение со всего языческого мира на ту гору Афонскую многое множество всякого языческого народа, ищущего гаданий и ответа на все свои вопросы от бесов, скрывавших себя в идолах и прорицавших чрез языческих жрецов, своих ставленников.

И вот, когда корабль Пречистой пристал к Афону, тогда от всех идолов разнесся по всей Афонской горе великий плач и вопль:

— Сойдите, — кричали бесы, — сойдите с горы все люди, прельщенные Аполлоном; сойдите к Климентовой пристани и примите с честью Марию, Матерь Великого Бога Иисуса!

Так, против воли своей вопили сидящие в идолах бесы, побуждаемые к тому силою Божиею, как было то некогда при Спасителе в стране Гергесинской, когда им невольно пришлось возвестить истину в словах: «Что Тебе до нас, Иисусе, Сыне Божий? Пришел Ты сюда прежде времени мучить нас!»

Слышал эти бесовские вопли народ языческий и удивлялся. И вот все побежали на берег моря к указанной пристани и увидели корабль, а на корабле — Матерь Божию, Которую и приняли с великою честью. И спрашивали язычники Божию Матерь:

— Как родила Ты Бога? Как имя этого Бога?

И отверзла Пречистая уста Свои божественные и благовестила народу все подробно о Христе Иисусе, Господе нашем. И пали ниц на землю все люди и поклонились родившемуся от Нея Богу. Почтили они и Богородицу почестями великими и многими и приняли святое крещение, ибо много чудес сотворила Божия Матерь.

По совершении же святого крещения поставила новопросвещенным людям Владычица в начальники и учители одного из Своих и Иоанновых спутников, бывших с Нею на корабле, и возрадовалась духом Своим и сказала Афону великое Свое слово:

— Да будет Мне место это жребием, данным Сыном Моим Богом!

И благословила Пречистая народ и вновь возвестила:

— Да пребудет благодать Божия на месте этом и на живущих в нем, с верою и благоговением соблюдающих заповеди Сына и Бога Моего! Что нужно будет для земной их жизни, того будет у них и с малым трудом изобилие, и уготовится им жизнь также и небесная. Милость же Сына Моего не отступит от этого места до конца мира, а Я месту этому буду заступницей и пред Богом за него теплой ходатаицей.

Сказала то слово Свое великое. Матерь Божия, благословила народ, взошла с Иоанном и с прочими Своими спутниками на корабль и отплыла на Кипр, где нашла Лазаря в великой скорби: не ведал Лазарь, где столько времени находилась Пречистая, и боялся, не случилось ли с Ней в пути несчастия от бури и морского волнения. Тем сильнее была его радость, когда прибыла к нему Матерь Божия и дала ему Свои подарки, руками Своими Пречистыми сработанные — омофор и нарукавники и поведала ему о всем бывшем в Иерусалиме и на горе Афонской. И благодарили все Бога.

Пожив немного времени на острове Кипре и благословив и утешив Кипрскую Церковь, взошла Матерь Божия на корабль и возвратилась обратно в Иерусалим».

Таково древнее сказание Стефана, Святогорского инока, о странствовании Царицы Небесной. Записано оно им со слов предания, последовательно до него переходившего из уст в уста от одного христианского поколения к последующему; и мы твердо веруем ему, по слову св. Апостола Павла: братия, стойте и держитесь предания, которому вы научены или словом, или посланием нашим (2 Фес. 2, 15).

Не прошло мимо слово Ангельское, сказанное им Царице Небесной о доставшемся Ей жребии — земле Иверской. После тягчайших гонений на Церковь Христову и исповедников Христовой веры в царствование нечестивых Римских Царей-язычников, возбуждаемых к тому вековечными ненавистниками ее — иудеями, которые и в те времена, обладая великими богатствами и дьявольской хитростью, умели втираться в близость к царским ближайшим советникам, настало для Божией Церкви успокоение при Константине Великом, Императоре Римском, повелевшем признать ее главенствующей, а язычество искоренить. При этом Императоре некая благочестивая жена-христианка именем Нина, по смотрению Божьему и с помощью дарованной ей от Бога благодати, привела к вере Христовой весь народ Иверский114.

Император Константин на горе Афонской, в то время как шло просвещение Иверии св. Ниной, воздвиг три обители: первую у Климентовой пристани, где пристал корабль Божией Матери, повелев обитель ту освятить в честь и память Успения Пресвятой Владычицы; вторую — на том месте, где благовествовала народу учение вечной жизни во Христе Спасителе Пречистая Приснодева, а третью — там, откуда отплыл с Царицей Небесной корабль, уносивший Ее на Кипр к Лазарю четверодневному. И населил Господь все те обители великим множеством иноков дивной подвижнической жизни: гору Афонскую тем же Императором Константином Великим повелено было звать — Святой — город же Аполлонов — «Иеревс», что с греческого значит — «освященный» — по великой святости того благодатного места.

Один благочестивый и исполненный всяких добродетелей христианин именем Петр спустя некоторое время по устроении на Афонской горе монашеских обителей, желая отречься от мира и его соблазнов и найти себе место пустынное и безмолвное для посвящения себя Богу, молил Господа, чтобы Он открыл ему, куда ему направить свой путь. И в видении явилась ему Пречистая Богородица.

«Отец! — сказала ему Пречистая. — Место твоего упокоения — гора Афонская, которую у Бога и Сына Моего испросила Я Себе в жребий, чтобы на ней был приют и жизнь безпечальная для всех, кто ради вечного блаженства отречется от мира и прелестей его и пожелает совершенствовать себя в добродетели. Даровала Я любовь Мою горе этой, и вскоре восполнится ее красота красотой духовной жизни монахов, которые придут туда от всех мест и стран. И не оскудеет милость Сына Моего и помощь Моя от них, но покрою их и сохраню молитвой Моей о их спасении».

Придя в себя от этого благодатного видения, святой муж Петр принес благодарение Господу и Приснодеве и ушел на подвиг свой духовный на гору Афонскую, где достиг великого духовного совершенства, побеждая демонов, беседуя с Ангелами; и, став молитвами Богоматери по действу Духа Святого великим чудотворцем, мирно и праведно отошел к Первоисточнику жизни всяческой, к Господу Иисусу, в обители Отца Небесного, от века праведнику уготованные.

По времени пришел на Афон Преподобный Афанасий, основатель Великой Лавры, и тогда же прибыл в жребий Царицы Небесной и Иоанн, истинный сосуд Духа Святого, родом из Иверии, родич Царский и человек богатый, оставивший и знатность, и богатство, и светлые роскошные одежды ради убогой и нищей рясы монаха и ради славы великого Афона и Преподобного Афанасия.

Подвизаясь добрым и спасительным подвигом вместе с Афанасием, как два друг друга любящие брата, узнал Иоанн, что в Византию115 прибыл для утверждения мира между царством греческим и иверским сын его Евфимий и отправился сам туда же уговорить Евфимия вместе с собою уйти на Афон и предаться житию безмолвному, доброму житию монашескому под руководством Великого Афанасия, что и было достигнуто Иоанном — его истинною во Христе отеческой любовью: Евфимий преуспел в подвиге духовном и богословии на Афоне под водительством Афанасия в такой мере, что стал как бы новый Златоуст для родины своей Иверии, ради которой перевел все Божественное писание с языка греческого на иверский.

Вскоре за Евфимием прибыл к ним на Афон великий Торникий, военачальник Иверский, прославленный многими победами над врагами Иверской земли. И стал великий военачальник великим воином подвижнической рати на горе святой Афонской. Но не довелось Торникию долго пребывать на Афоне: угодно было Господу отозвать его постоять грудью за родную его Иверскую землю, за жребий Царицы Небесной. И было это так: в Иверии скончался царь Роман, а персы, народ безбожный, прослышав о его смерти, под начальством некоего Склиара пошли войной на Иверию, завоевывая города и села, не встречая себе сопротивления, ибо царские сироты были малы, а Царица-мать находилась в неутешной скорби от своей утраты. Узнав, однако, что персидское войско победоносно приближается к столице Иверии, она послала гонцов на Афон к Афанасию и Иоанну, родственнику своему, умоляя их прислать к ней на помощь Торникия. Не смея ослушаться святых, Торникий прибыл в Иверию к великой радости Царицы, которая, показав ему своих сирот, сказала:

— На твоей душе, честной отец, лежит жизнь этих сирот!

И внял Торникий плачу Царицы и, взяв на себя начальство над войском, разбил наголову персов, перебил множество их войска: каких взял в плен, каких загнал внутрь страны их Персидской и с великой славой вернул надолго мир и спокойствие своей родине.

И предложила ему Царица много денег за эту победу; но отвечал ей Торникий:

— Я, повелительница моя, оставил все свое Господа ради, мне ли теперь брать чужое? Но если повелит твоя царская милость, то создай монастырь на горе Афонской, чтобы стоял он там на утешение и на молитву всему народу Иверскому.

И сотворила Царица по слову Торникия.

Так создался монастырь Иверский на Святой горе Афонской.

Такова судьба и связь духовная между земными жребиями Царицы Небесной: первым — Ивериею, и вторым — Афоном Святым, молитвенником великим.

Установив, таким образом, духовную связь между двумя Своими жребиями на земле, Царица неба и земли пожелала даровать Иверу на горе Афонской в закрепление этого союза и печать Свою Царственную с изображением лика Своего Пресвятого — Чудотворную Икону Свою с Предвечным Младенцем на руках Своих пречистых.

Среди мира святой Христианской Церкви и тишины, наставшей после одоления духовных смут, возбужденных врагом-диаволом чрез подвластных ему и покорных его воле ересиархов — Ария, Нестория, Македония и других, внезапно, попущением Божиим, создалась новая ересь иконоборческая, сопровождавшаяся тяжкими гонениями на православных за почитание ими святых икон. Начавшись при иконоборце — Императоре Греческом Льве Исавре, она продолжалась еще и при Императоре Феофиле. Этот христоненавистник осудил на изгнание многих православных, подвергая их всяким мукам, повелевая износить из храмов все иконы и подвергать их уничтожению и посылая для того своих воинов по всем городам и селам. И до неба по всей стране греческой поднимался в то время дым от икон, сожигаемых нечистыми руками иконоборцев, жалобный стон православных, предаваемых на мучения за их почитание.

В стране Никейской жила в это многобедственное время некая благочестивая православная христианка-вдова с единственным своим сыном. Была она добродетельна, очень богата и поставила церковь вблизи своего дома, а в ней — икону Богоматери, которую почитала выше всех своих сокровищ. Воины, посланные царем-иконоборцем по всей Греческой стране истреблять святые иконы, пришли и в дом этой христианки и, обыскивая все места, чрез окно увидели в храме и образ Пречистой.

— Давай нам скорей денег, — вскричали жене той нечестивцы, — или, творя царское повеление, умучим мы тебя всякими мучениями!

— Много дам я вам денег, — отвечала жена та, — но только утром: нет их у меня сейчас в доме моем.

Воины согласились ждать до утра, но один из них, уходя со всеми из храма, обернулся к образу и со злобой копьем ударил в лик Пречистой и тотчас истекла из него кровь, как из живого лица. Настала ночь. И вошла в храм с отроком своим та христианка и, преклонив колени, воздела руки к небу и, орошая землю слезами, молилась долго ко Господу. Затем, вставши, взяла со страхом и благоговением вместе с сыном святую икону, принесла ее на берег моря и опять стала молиться ей, как Самой Богоматери:

— Владычица и Госпожа мира! Благодатию Твоею имеешь Ты власть и силу как Матерь Бога Вышняго и над всеми созданиями Его владычествуешь: избавь нас от гнева Царя беззаконного, а икону Свою — от воды!

И с этой молитвой спустили мать с сыном святую икону в море; и о, чудо! Не плашмя упала икона, но кверху Пречистым ликом, и поплыла она, чудотворная, стоя на заход солнца, держа путь, ведомый Единому Богу и Матери Его Преблагословенной.

Помолились тут и поплакали мать с сыном, пока не скрылась из виду святая икона. И сказала со слезами горькими мать сыну своему единородному:

— Чадо мое вожделеннейшее! Да явится ныне желание наше и к Богу благочестие, а к святой иконе Богородичной благоговение! Я, чадо мое любезнейшее, — слабая женщина, и не могу бежать в страну далекую: останусь я здесь и постараюсь укрыться в тайном месте; а если меня найдут воины злые царя нечестивого, то, Господь видит, готова я умереть за любовь к Богоматери. Ты же беги в страну Элладскую116, чтобы не сотворили зла и над тобою, сыном моим любимым и единственным.

Облобызали мать с сыном друг друга, поплакали горько и расстались, обливаясь горючими слезами.

Юноша бежал в Фессалоникию, а оттуда на Святую гору Афонскую в Иверскую обитель, где и был пострижен в монахи и, проведя в монастыре Иверском жизнь преподобническую, с миром отошел ко Господу, Которого так желало и к Которому так стремилось сердце его монашеское.

И сотворилось все это, как и все, что творится в поднебесной, по дивному Божиему о грешных людях смотрению, ибо юноша тот Иверским монахам поведал все, что ныне поведано нами об иконе Пресвятой Богородицы. А было то нужно знать инокам Иверским для будущего, им неизвестного, а Богом уже от века предопределенного.

Пущенная в море икона Приснодевы многие годы была сокрыта от человеческого взгляда и поклонения. Где скрывала она себя: на суше ли то было или на море, про то ведает Один Тот, Кто все ведает, Тот, Кто творит непрестанно великое и славное, и дивное.

Прошло после того уже много лет. Сидели раз святые Афонские старцы у врат Иверской обители и вели свои святые беседы о спасении души христианской. Внезапно на море явился столп, огненный, как пламень великий, достигающий вершиной своей самого неба. И ужаснулись от того видения старцы, и вскочили с мест своих, в страхе взывая:

— Господи, помилуй!

Услышала возгласы эти и остальная Иверская братия и собралась вся вокруг своих старцев смотреть и удивляться невиданному и неслыханному явлению столпа огненного, исходящего из вод морских; но как ни думала, не могла братия открыть причины этого дивного чуда. Настала ночь, и огненный столп с моря стал сиять еще сильнее, ярче самого дневного солнца. И увидели этот свет чудесный все монахи со всей горы Афонской. И стеклись к Иверу и из Лавры, и из Ватопеда, и из иных монастырей монахи и пустынники. И когда собралось все Афонское монашествующее Христово воинство на берег морской, прилегающий к Иверу, то все увидели неподалеку от себя, в море, святую икону Богоматери. В радости великой стали они доставать святыню из волн морских, но не возмогли: только приблизятся к явленному чуду, а икона святая отступит от берега на глубину моря, — так и не возмогла братия Афонская принять на свои руки икону Пречистой Богородицы. Тогда повелел настоятель Иверского монастыря собраться всем в храм. И стала в храме молиться слезно братия, да удостоит ее Господь принять к себе святую икону Его Матери в утешение и радость подвига своего монашеского. И услышано было Господом теплое моление подвижников Иверских.

Был в то время в Иверской обители монах родом из земли Иверской именем Гавриил, нравом простейший, проводящий отшельническое житие и непрестанно наедине молящийся Богу. Ради безмолвия удалялся Гавриил на лето на самые высокие вершины горы Афонской, а зимой, когда наступала там стужа и выпадал снег, он сходил с гор и затворялся в уединенной монастырской келье. Носил Гавриил власяницу, пищей ему были дикие травы, а питием — вода. Простота его была блаженная; и был он истинно земной Ангел и небесный человек. Гавриил этот, помолившись, уснул и видит Пресвятую Богородицу в сиянии великой славы. И говорит ему Пречистая:

— Иди в монастырь и возвести настоятелю, что Я хочу дать ему и братии Мою икону в покров Мой и помощь. Сойди на морской берег и иди с верою по водам, взяв Мою икону, да все уразумеют любовь и заботу Мою об обители вашей и да ведают, что Я Сама пришла на помощь вашу.

Сказала слово это Богородица и стала невидима, а Гавриил, муж Божественный, поспешно сошел с горы своей в обитель и возвестил настоятелю виденное. Настоятель же повелел собраться всем монахам в церковь; и, зажегши светильники, вышла из храма вся братия во главе с настоятелем, творя литию с пением псалмов Божественных, воссылая к небу дым кадильниц благовонный, и так достигли они морского берега, радуясь любви Богородицыной. И пошел Гавриил по водам морским (о, чудо великое!), и приблизилась к нему сама чудотворная икона; и принял ее в объятия свои Гавриил с радостью неописуемой, с пением и славословием Богу велегласными. И сам настоятель пошел навстречу Гавриилу, сойдя в море, а когда взошли они оба со святою иконой на берег, то радости и веселию монашествующих и конца, казалось, не будет: три дня и три ночи продолжалось молитвенное пение и бдение, и без перерыва шла Божественная служба пред святой иконой в устроенной на берегу моря часовне. Затем перенесена была Владычица в соборную церковь и поставлена в святом алтаре. И вновь пето было пред Нею всенощное бдение.

По совершении бдения разошлись монахи Афонские по своим монастырям, а наутро, в час утрени, вошел кандиловжигатель117 в храм, чтобы приготовить все для совершения по чину церковному утренней службы, и не нашел иконы на своем месте — в алтаре храма. Стали искать, и после долгих поисков нашли ее сверх врат, на стене монастырской ограды. Дивились монахи, как и кем могла быть перенесена на это место святая икона, и перенесли ее опять на старое ее место в алтарь храма; но оттуда она опять невидимою силою оказалась перенесенной на стену, над святыми вратами обители.

Так повторялось много раз, и были монахи в недоумении великом, и не ведали, что и творить.

Тогда вновь явилась Владычица Гавриилу и сказала ему слово Свое: — Ступай в монастырь и скажи монахам, чтобы не искушали Меня; не для того явилась Я им, чтобы они Меня охраняли, а чтобы Мне Самой быть их хранительницей, и не только в нынешнем, но и в будущем веке. И еще скажи им: пока на горе этой монахи будут жить в страхе Божием и во благоговении и будут по силе своей трудиться для снискания добродетели, то пусть имеют дерзновение и надежду на милость Сына Моего и Владыки, ибо их Я у Него в Свой удел испросила, и Он дал Мне их. В знамение же этих слов Моих да будет им Моя икона: пока они будут зреть ее в своем монастыре, до тех пор не оскудеет им и милость, и благодать Сына Моего и Бога.

Богоносный же Гавриил, выслушавши такое слово Богоматери, вновь поспешил сойти с горы своей в обитель и возвестил о своем видении настоятелю, а тот собрал братию и поведал ей в безмерной радости слова Пречистой, сказанные Гавриилу.

И на вратах обители Иверской создан был храм во имя Пресвятой Богородицы — Портаитиссы, что значит «Вратарницы».

Отсюда и зовется до наших дней Пречистая Богородица Иверская «Вратарницей», оттого и поет Ей святая Церковь Православная славу:

«Радуйся, Благая Вратарнице, двери райския верным отверзающая!»

II

Безчисленное множество чудес сотворила Богоматерь в Обители Иверской на Афонской Святой горе чрез Свою явленную чудотворную икону — Вратарницу; истинно — чудес море бездонное излилось от Преблагословенной на Ивер, на Афон и на весь мир Православный, с любовью и верой к Ней притекающий. И прошла слава об Иверской иконе по всему христианскому миру.

Дошла слава та до архимандрита Московского Новоспасского монастыря Никона118 и до Благочестивейшего Царя и Великого Князя всея Великия и Малыя России Самодержца Алексия Михайловича119, второго Царя из того Рода Романовых, который и поныне царствует над Православной Россией. Был же тот архимандрит Никон близок к Царю; и по вере его, и по вере царской было заказано Иверским инокам написать для Москвы точное подобие чудотворной Иверской иконы Божией Матери, а 13 октября 1648 года подобие это уже было принесено в Москву; окончательно же на теперешнем своем месте поставлено 19 мая 1669 года, просвещая с тех пор и поныне чудесами своими всю Православно верующую Россию120.

Вскоре после принесения св. иконы в Москву архимандрит Никон был уже возведен на митрополичий престол Великого Новгорода, оставаясь попрежнему близким «собинным» другом и советником Царю Алексею Михайловичу. Проезжая по Митрополии своей на пути в Москву, куда часто езжал Никон и по делам Церкви, и по вызову своего Государя, он поражен был красотою местности, окружающей Валдайское озеро, островов его, покрытых лесом, — всей дивной красотой этого истинного Божьего дара суровой природе угрюмого и холодного Севера России. Когда в неисповедимых путях Божественного промысла настало время быть Никону Патриархом Православной Русской Церкви, он, находясь тогда уже на верху силы, власти и величия, вспомнил о Валдае; и загорелось его великое сердце пламенным желанием создать на одном из островов Валдайского озера приют безмолвия — иноческую обитель. Сам Великий Патриарх в книге своей «Рай мысленный» пишет об этом так:

«В лето от Рождества по плоти Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа 1653-е, в царствование Государя Царя и Великого Князя Алексия Михайловича всея Русии, я, смиренный Никон, Патриарх Божией милостью, долго раздумывал, как бы мне во славу святого Имени Божьего и где благоволит святая Его благодать, создать обитель себе на пользу, да и другим, хотящим спасаться. И вот, однажды, когда я размышлял о выборе места (было то на день празднования перенесения мощей отца нашего священномученика и исповедника Филиппа), стоял я на всенощном бдении в великой Успенской121 церкви, и внезапно пришло мне на память одно место, которое я много раз видел, бывши Новгородским Митрополитом, проезжая в царствующий город Москву. И было то место — Валдай, при нем большое озеро, а на озере том острова многие. По сердцу мне было видеть то великое озеро и острова его, и я расспрашивал окрестных жителей о величине его и об островах, и о рыбных на нем ловлях; и все, что мне говорили, было то мне по мысли. И думал я: вот место, годное для монашеского сожительства, но не ведаю, угодно ли оно Богу. И положил я в сердце своем узнать это на деле: пойду я и попрошу, не откладывая того дела, у Государя Царя и Великого Князя Алексия Михайловича всея Русии это место под монастырское строение и, если то угодно Богу и Пресвятой Богородице и новому Чудотворцу, Священномученику Филиппу Митрополиту, то пусть Господь Бог творит, как Ему благоугодно; говорит же Святое Писание, что сердце Царево в руце Божией. И пошел я тотчас к Великому Государю Царю и возвестил Ему, что было у меня на сердце. Великий же Государь, точно получив извещение от Бога, с радостью обещал мне дать то место со всеми окрестными селами и деревнями».

Получив от своего Государя такое радостное обещание, Патриарх заказал на Афоне Иверскому монастырю вторую копию с чудотворного образа Иверской Божией Матери, и во имя этого явления Пречистой решил основать свой Иверский монастырь на пожалованном Царем месте122, а тем временем послал доверенных людей выбирать на островах Валдайских подходящее для обители место. И было это место, по преданию, указано Самой Богородицей; а было это так: долго раздумывали посланцы Никоновы, долго выбирали на островах, покрытых дремучим лесом, местность для будущего монастыря, и все не могли ни на том, ни на другом остановиться. И вот на одной горке, среди леса на берегу озера, вблизи от места, где теперь стоит монастырь, одному из посланцев Никоновых явилась Пречистая с Святым Филиппом Митрополитом и Праведным Иаковом и десницей Своей указала ему, где быть, по Ее желанию, монастырю. Там он и поставлен, там и поднесь стоит. А горка та, где было явление Богородицы, и поныне зовется Богородицыной: стоит пригорочек такой среди леса, близ озера, блестит среди лета ярко-зеленой мягкой травкой; и не растет на нем ни кустика, ни деревца, даже папоротник на нем не прививается — точно коврик зеленый, пушистый, из-под Пречистых ножек Богородицыных. Знают место это благочестивые паломники и, как идут в монастырь, непременно шапки снимут, перекрестятся и тому месту святому поклонятся.

И закипела, по царской и патриаршей милости, могучая работа на островах Валдайского озера, и началось созидание к славе Пречистой первого монастырского деревянного храма во имя Иверской иконы Божией Матери. А икону ту на Афонской горе уже писали Иверские старцы. И писали ее они так, как теперь уже, увы, не пишут...

«Как есьма приехал Пахомий123 в наш монастырь, — повествует о сем грамота афонских Иверских старцев, — собрав всю братию 365 братов, и сотворили молебное пение с вечера и до света и святили есьма воду со св. мощами и св. водою обливали чудотворную икону Пресвятыя Богородицы, старую Портаитскую, и в великую лохань ту св. воду собрали, и собрав, паки обмывали новую цку¹, что сделали всю от кипариса дерева, и опять собрали ту св. воду в лохань и потом служили святую Божественную литургию с великим дерзновением. И после литургии дали ту св. воду и св. мощи иконописцу отцу господину Иамвлиху Романову, чтобы ему, смешав св. воду и св. мощи с красками, написать святую икону... А иконописец токмо в субботу и в воскресенье употреблял пищу, а братия по дважды в неделю совершала всенощные и литургии. И та икона новописанная не разнится ни в чем от первой иконы ни длиною, ни шириною, ни ликом, только слово в слово новая, аки старая»².

Так писалась Валдайская чудотворная Иверская икона, грядущая творить чудеса во славу Божию в Новгородскую землю, где с трепетом благоговейной веры уже ожидали ее принесения в созидаемый монастырь «пять пятериц со единым» братии, столько же «трудников» рабочих и все люди православные, на глазах которых росло и духовно мужало любимое Никоново детище — Богородичный Иверский Валдайский монастырь. А великие знамения и чудеса уже предвозвещали пришествие Пречистой.

¹ Дску. [т.е. доску для иконы. — Сост.]

² По данным Е. Поселянина (Богоматерь... М., 1909. С. 663-664), это письмо архимандрита Пахомия повествует о создании 1-го списка с Афонской иконы, находящейся ныне в Новодевичьем монастыре.

«Братия и отцы! — так писал в «Рае мысленном» Патриарх Никон. — Хочу вам поведать ревночестное древним знамениям и чудесам, какие бывали при Моисее в пустыне и на Синае. Истинно это исполнено и страха, и радости. Когда пришли мы во святую обитель, в Иверский монастырь, многие исповедывали мне, что за день до прихода нашего, в четвертом часу ночи с четверга на пятницу было над тем святым местом видение страшное: от земли до неба стоял столп огненный, осеняющий святое место, так что всем им казалось, не горит ли уже оно, и свет от того столпа был так велик, что вся местность окрест святого монастыря — и села, и деревни на далекое расстояние — все осветилось тем светом великим. И пока не видали люди столпа того над святым монастырем, то думали, что горит село или окрестные деревни. И когда посмотрели на то святое место, где стоит святая обитель, то увидели столп огненный великий, устрашились при виде такого необычного и чудного видения. И от тех мест или сел, откуда днем можно видеть святое то место, то при свете святого того столпа видно оно было еще яснее, чем днем, так что и церкви, и все строения видеть было можно. А ночь в то время была очень темная...»

И далее о том же чудном видении пишет Патриарх Никон: «Но для большего уверения себя в чудном том видении призвать повелели мы тех, кто сподобился это святое и страшное видение видеть. И велел я званных вводить пред себя один по одному и так расспрашивал их, как они видели и в какое время. Они же под присягой исповедали мне, как бы едиными устами, все так, как было выше писано. Имена же тех, кто мне, смиренному, исповедал о видении того столпа: села Богородичного124 иерей Косма, да посадский человек Антоний, да с Зимней Горы125 люди: дворянин Моисей, земский дьяк Петр, Стефан да того же «яму» ямщики: Иван, Семен, Иосиф и многие другие. Села же те и деревни, откуда было видимо то видение, верстах в трех, четырех, пяти и более.

За благо помыслил я написать это ради пользы слышащим, чтобы не сказать нам с безумцами, как пишет Пророк: рече безумен в сердце своем: несть Бог».

Но за молитвы Пречистой, благоизволившей создать имени Своему обитель Валдайскую, чудеса и знамения Божии продолжались и далее. Вот что в той же своей книге пишет Великий Патриарх:

«Побывши в святой обители, мы возвращались от того святого места в царствующий град Москву. И пришли к нам три мужа, честны и сединами украшены; одному имя Симеон, второму — Иоанн, а третьему Феодор, и поведали, что в ту ночь, когда были принесены в ковчег мощи святых отец Петра, Ионы и Филиппа и мощи блаженного Иакова Боровичского, они, сговорившись между собою, пошли в полночь в святую обитель к заутрени и, когда вышли из дому, вдруг засиял среди ночи яркий свет. Испуганные, озираясь по сторонам и взглянув по направлению ко святой обители, они увидели над нею четыре столпа огненных, и из них один очень большой, а три поменьше. И те люди, постоявши долго и подивившись на то страшное и странное видение, продолжали путь свой ко святой обители; а пути им было верст пять или более. И пока шли они, столпы те стали невидимы...»

Тем временем список чудотворной иконы, заказанный на Афоне Патриархом для Валдайского монастыря, прибыл в Москву и ожидал только изготовления драгоценной ризы, сооружаемой на него Патриархом Никоном и усердием православных христолюбцев, чтобы шествовать со славою в место, уготованное ему изволением Царицы Небесной126.

Уже на пути святой иконы с Афона Матерь Божия явила знамение того, какая великая святыня даруется Ею Патриарху Никону для Валдайского Иверского монастыря. В похвальном слове своем Пресвятой Богородице Святейший Патриарх повествует об этом знамении такими словами: «Воспомянем перенесение на Землю Российскую чудотворной иконы, которую принесли Святейшему Патриарху Никону греки от Святых гор в царствующий и богоспасаемый град Москву; известим о чуде преславном Девы Пречистыя Богородицы, явленном Ею на пути Ея иконы в Москву. Когда пришло время перенесения подобия лица Ее Пречистого в Россию, стали искать отцы, там живущие, достойного, кому можно было бы доверить этот драгоценнейший бисер, и обрели они Авву Корнилия, почтенного саном священства, проводящего отшельническое пустынное житие, украшенного всякими добродетелями постнического воздержания и добрыми делами и много лет неисходно в келлии своей пустынной живущего. И умолили отцы этого Корнилия отправиться в Русь с некиим монахом Никифором, проходящим житие добродетельное. И были задержаны убогие те монахи со святою иконою на переправе чрез великую реку Дунай требованием с них большой царской пошлины. Монахам дать было нечего, и уже они помыслили возвратиться вспять; как ночью явилась им Пречистая и сказала:

— Не скорбите, чада, наутро Я найду Себе за вас пошлину, а вы намерению Моему не ослабевайте.

И в эту же ночь является Преблагая одному богатому греку, верному Своему слуге, именем Мануилу Константиеву и повелевает за неимущих монахов заплатить пошлину. И сотворил Мануил Константиев послушание Царице и Богородице. Когда же прибыли монахи со святою иконою в царствующий град Москву, Святейший Патриарх хотел возвратить Константиеву заплаченную им пошлину, но он ее не принял, а воспринял ее за успех своей торговли возмездием Преблагодатной Царицы, Небесного Царя Матери, Христа».

К 16-му декабря 1656 года святая икона из Москвы, где на нее уже была возложена драгоценная риза ценностию в 44 000 руб., перенесена была в Богородичный Иверский монастырь и поставлена в новосозданный в Ея имя каменный собор; а 16-го декабря того же года гудел на святом Валдайском озере великий монастырский тысячепудовый колокол, возвещая Православному миру радость несравненную, что явилась Иверскому монастырю его Небесная Хозяйка и Покровительница, и что святится священием Патриаршим дом Ея — собор в честь славного Ея одигитрия, чудотворныя иконы Иверския.

Но не прошло это славное торжество Православия великому Патриарху даром от исконного врага и человекоубийцы диавола. Давно уже Никон, сидя на своем Патриаршем престоле мешал «богоборцу и льстецу» сеять свои плевелы на Божьей православной ниве. За исправление книг церковных, которые неискусными и малограмотными переписчиками были испорчены до того, что искажали самый смысл церковного Богослужения, «великий льстец», попущением Божим, отбил от православного стада в раскол немалое число старообрядцев. Новая слава Православная — чудотворная икона Иверской Божией Матери и монастырь Ее имени, казалось, довершили озлобление врага человеческого рода против Никона: и он посеял раздор между Царем и Патриархом, подготовив этим низложение Никона с Патриаршего престола.

Таков путь креста Господня: путь скорби, гонения, уничижения... Его не миновал и Патриарх Никон.

20 мая 1666 года в монастырском повседневном обиходе произошел с виду маловажный случай; но Патриарх Никон, в то время находившийся в опале у Царя Алексия Михаиловича, видимо, встревожился сим и придал ему большое значение, 7-го июня того же года он послал грамоту свою Начальству Иверского монастыря, в которой писал:

«Никон, милостью Божиею Патриарх. Нашего строения Пречистыя Богородицы Иверского Монастыря Архимандриту Филофею, Наместнику Иеромонаху Паисию, Строителю Евфимию с братиею.

Ведомо нам, великому Господину, учинилось: в нынешнем году Маия в 20-й день, в нашем строении, в Иверском Монастыре, в соборную и Апостольскую церковь влетел-де соловей и сел на нашем, великого Господина, месте и пел дивно. И то-де многая братья слышала, и тебе, Архмандриту, и Наместнику о таком деле известили, и как-де он пел, и то-де слышали ты, Архимандрит, и Наместник и братья многая. И того-де соловья, взяв, с нашего места пономарь и отдал тебе, Архимандриту, и тот, де, соловей у тебя, Архимандрита, умер в руках. И вы то дело поставили себе в оплошку, и к нам, великому Господину, о таком деле не писали... И, как к вам сия наша, великого Господина, грамота придет, и вам бы о том деле к нам, великому Господину, отписать, не замолчав ни часу обо всем подробну: как тот соловей появился в церкви, и в кое время, и в коем часу, и как было, и на нашем, великого Господина, месте тот соловей пел, и сидел на коем месте, и кто преж его осмотрил, и кто преж отдал тебе, Архимандриту, и как ты его принял, и долго ли у тебя он был в руках, и пел на какой перевод. Приказной Евстафий Глумилов. Писано в нашем строении Нового Иерусалима Воскресенского Монастыря 174, июня в 7 день».

«Не замолчав [sic], обо всем подробну» в том же июне архимандрит Филофей отписал встревоженному Патриарху так:

«Великому Господину, Святейшему Никону Патриарху, твоего, великого Господина, строения Пречистыя Богородицы Иверского Монастыря богомольцы твои (имя рек)... И Маия в 20 число, в шестую неделю по Пасце, в соборной церкви, на утрени, на втором чтении, пошел из церкви в притвор северными дверьми дьякон Варсонофей, и в северных-де дверех летит ему навстречу птица. И тот дьякон чаял, что нетопырь летит, и учал на его махать, и в церковь не пускать, и та-де птица мимо его пролетела, и через братию, которые седили подле дверей, полетела вверх через деисусы в олтарь, и в олтари на горнем месте, на окне сидя, преж, почал посвистывать по обычаю, и защокотал, и запел, и пропел трижды. И то пение мы, богомольцы твои, Архимандрит и Наместник, и строитель, и братия слышали. И пришед пономарь возвестил мне, Архимандриту и Наместнику, что поет в олтари, и мы пошли в олтарь его смотрить. И тот соловей учал в окне летать и битца вон. И приставя лестницу, послали малого и велели бережно его поймать, и клетку приготовили, во что его посадить. И тот малой учал его хватать, и поймал руками живого, и посадил в шапку, и, сшед с лестницы, пришел ко мне, Архимандриту, и я его из шапки вынял мертвого. А если бы жив был, и мы хотели его послать к тебе, Великому Господину, простотою своею и не писали, что он умер, и послать некого. И о сем у тебя, милостивого отца, прощения просим, что о том соловье простотою своею к тебе, милостивому отцу, не писали...»127.

Предчувствовало ли сердце Патриарха в этом по виду простом случае знамение предстоящих ему скорбей и бед, данное ему свыше Пречистой Покровительницей его монастыря, то нам осталось неизвестным¹; но судя по его письму к Иверскому Настоятелю нельзя не заметить, что Никон случаю этому придал немаловажное значение. Было это в мае 1666-го года, а 6 декабря того же года пришла Архимандриту Филофею Царская грамота, впервые именовавшая Никона «Патриархом бывшим».

Пропел неведомо откуда залетевший соловей на патриаршем месте трижды и умер. А там и на Патриаршем всея Русии престоле не стало Никона. Прошло еще 15 лет, и после ряда тяжких испытаний и гонений 17 августа 1681 года отошел ко Господу и сам Никон, более уже не видавший своего Патриаршего престола.

По вере нашей явное то было знамение в Дому Пресвятыя Богородицы Иверския, дарованное Никону, великому труднику Православной Церкви, верному рабу и послушнику Приснодевы Марии, Царицы Небесной.

С тех пор как вступила Пречистая Своей Чудотворной Иконой под сень соборной церкви Иверского Валдайского монастыря, токи чудес источает Она Своей благодатью: недаром так велика в Нее народная вера, недаром более 250 лет чтит Иверскую икону Богородицы своим благоговением православный Русский народ, те простые сердцем русские люди всякого звания и состояния, которые еще не искусились в премудрости «науки злы» современного богоотступничества. Не записывались чудеса эти простотой монашествующей братии, но некоторые из них, особенно поразительные, запечатлелись в благодарной народной памяти. И вот, одно такое чудо совершила Царица Небесная чрез Свою икону в 1848 году, когда Новгородский край был посещен губительной холерой, свирепствовавшей в тот год во всей России. Дошла холера и до Валдая и стала без счету косить православный народ. В страхе смертном жители Валдая обратились к небесной помощи, к чудотворной Иверской иконе Валдайского монастыря. И не была посрамлена их вера: когда в торжественном крестном ходу подняли они из монастыря святую икону и с теплой молитвой к Богу и Пречистой обнесли Ее вокруг города, тогда ослабела страшная болезнь, а вскоре и совсем прекратилась. С тех пор по просьбе жителей Валдая, Демянска128 и Боровичей, Святейший Синод определил, а Государь Император утвердил, навсегда, из году в год приносить в Валдай чудотворную Иверскую икону Богоматери 27-го июля. Великий тогда бывает праздник тихому и богобоязненному Валдаю! И после непрерывного торжества и чествования Преблагословенной, 6-го августа Она уходит из Валдая и шествует Своим неизменно чудотворным путем в Боровичи и их уезды по селам и деревням, подавая по вере и утешение, и исцеления от душевных и телесных недугов всем, с любовью и верою к Ней притекающим. И несмотря на умножающееся, к великой скорби Церкви Божией и на великое зло Русскому народу, безверие и отступничество, с такою силою действует в святой Иверской иконе благодать Божия и Царицы Небесной, что с каждым годом все более и более расширяется круг Ее благодатного воздействия на скорбящее и болезнующее православное население нашего северного края, так что, уходя из дома Своего, Иверского монастыря, в конце июля, Домовладычица Иверская едва успевает обойти всех верующих Своих чад до конца октября, когда и возвращается с торжеством великим под святую сень Своего храма, собора великого Патриарха Никона.

И каждое путешествие Царицы Небесной знаменуется творимыми Ею на пути Своем чудесами. Но и без чудес и знамений, которых ищет род лукавый и прелюбодейный, обличенный Спасителем, думается нам, и веруют, и будут, пока стоит Церковь Христова, веровать искренние православные, а неверующие, хотя бы очами своими видели и ушами своими слышали, не поверят: столько чудес сотворил Иисус Христос, Спаситель наш и Бог, а уверовали ли в Него фарисеи и книжники народа Израильского?!...

Призри же с высоты пренебесныя Своея, о Всепетая Мати, и услыши хвалу, Тебе от нас, смиренно-верующих, возсылаемую:

«Радуйся, Благая Вратарнице, двери райския верным отверзающая!»

Фотографии и рисунки

Сергей Александрович Нилус. Чернигов, 22 мая 1927 года.

В России публикуется впервые

Сергей Александрович Нилус и Митрофан Николаевич Комаровский. Чернигов, август 1927 года. Снимок в России публикуется впервые

Елена Александровна и Сергей Александрович Нилусы в Оптиной Пустыни

Иеросхимонах Анатолий II (Потапов), великий Оптинский старец. Ныне прославлен в лике преподобных

Святитель Игнатий Брянчанинов

Преподобный Амвросий Оптинский

Преподобный Иларион Оптинский (Пономарев)

Схимонах Михаил (Чихачов), начинал свой монашеский подвиг с послушничества в Оптиной Пустыни

Иоанно-Предтеченский скит Оптиной Пустыни. На переднем плане колодец, освященный в память святителя Амвросия Медиоланского

Автограф преподобного Амвросия

Вид на монастырь Оптиной Пустыни со стороны Скита

Келлия преподобного Амвросия (современное состояние)

Страницы Оптинских рукописей: О последних днях иеросхимонаха Илариона (Пономарева)

Страницы Оптинских рукописей: Писцовая копия книги С. А. Нилуса «Голос веры из мира торжествующего неверия» (1901)

Император Александр I

Император Николай I

Оптинский старец Макарий

Николай Васильевич Гоголь. Офорт художника М. В. Рундальцова. 1902 год

Супруги Киреевские, благодетели Оптиной Пустыни

Преподобный Иосиф (Литовкин), старец Оптиной Пустыни