Серпухов. Последний рубеж. 49-я армия в битве за Москву. 1941

Глава 9 Малеево поле

8 ноября 1941 года командир 60-й стрелковой дивизии полковник Брилев докладывал генералу Захаркину об атаке, которую части дивизии произвели накануне, 7 ноября. В этот день в Москве Верховный главнокомандующий Сталин принимал парад войск. Войска сразу же уходили на фронт. А здесь, у Малеева, 60-я стрелковая дивизия полковника Брилева вышла на свой парад.

Сейчас на Малеевом поле, если выйти на середину его и замереть, от тишины, которая мгновенно обступает тебя со всех сторон, останавливается сердце. Эта боль проистекает еще и оттого, что поле кажется заброшенным, никому не нужным. Заросшее бурьяном и кустарником, давно не паханное… А тогда, в ноябре-декабре 41-го, оно было нужно всем. За него умирали. Оно было перепахано снарядными и бомбовыми воронками, утыкано минами и кольями с колючей проволокой, уставлено сгоревшими танками и бронетранспортерами, завалено телами солдат в телогрейках и полушубках с одной стороны и серо-зеленых шинелях — с другой. За него умирали. И снова шли на смерть.

Именно здесь сейчас стоят два памятника — советским бойцам, командирам и политработникам и немецким солдатам. Одни пришли сюда, чтобы захватить эту землю. Другие отстаивали ее, чтобы передать как народное достояние, как плодоносную пашню и как одновременно средоточие национального духа своим детям и внукам.

Как можно заметить из этого документа, наиболее боеспособные части, как правило, несут наименьшие потери. К примеру, 1281-й полк, а вернее, его ударный отряд, сформированный, по всей вероятности, из добровольцев-ветеранов, выполняя самую сложную задачу, потерял всего троих убитыми. Правда, каждый четвертый из этого отряда был ранен. Полковник Н. Г. Брилев будет командовать дивизией до середины ноября. 14 ноября 1941 года, как раз перед наступлением, его сменит прибывший из госпиталя Герой Советского Союза полковник М. А. Зашибалов. А полковник Н. Г. Брилев вернется в штаб армии на свою прежнюю должность начальника разведотдела. Любопытно, что в донесении мелькает такая фразам «Части 60 сд имеют активных винтовок…» Обычно писали — «штыков». Этим «винтовок» словно подчеркивается полное отсутствие в дивизии автоматов. Но уже накануне ноябрьского контрудара автоматы в дивизии появятся. С автоматом, словно с неразлучным ординарцем, по передовой будет всегда ходить полковник М. А. Зашибалов. Полковник Н. Г. Брилев, докладывая о понесенных потерях и списочном составе своих полков, в которых осталось по две-три роты «активных винтовок», просит о прекращении атак и переходу к «упорной обороне» на указанном командующим 49-й армией рубеже. Если бы знал полковник или командарм, что противник на этом участке фронта истощен предыдущими атаками 60-й стрелковой и 5-й гвардейской дивизий настолько, что не надеялся уже удержаться, если нажим будет продолжаться, то решение, видимо, было бы иным. В следующей главе я приведу немецкие источники, свидетельствующем о том состоянии крайней усталости, в котором пребывали немецкие подразделения, стоявшие по фронту 60-й стрелковой дивизии. В приложениях также публикуются документы, характеризующие удручающее состояние немцев. Но в те ноябрьские дни и ночи каждую атаку наших частей немцы встречали сплошной стеной огня. Да и разведка не могла определить того, что противник на издыхании.

Местные жители деревни Екатериновка рассказывали мне, как уходили в бой наши бойцы.

«Утром рано, еще темно, со стороны Серпухова подходит колонна наших бойцов, — рассказывала местная жительница, которой в тот год было восемь лет (детская память глубока). — Человек, может, сто. Или немного поменьше. С ними командиры. На краю деревни строятся. Целуют знамя. Пошли. Через поле, к Малееву. Чуть погодя слышим — загремело там. Бой начался. После обеда или к вечеру ближе повезли на санях в кровавых бинтах этих бойцов обратно в Серпухов. Потом возвращаются остальные. Хорошо, если половина приходит, а то и меньше».

Так в 41-м бросали в бой маршевые роты. Зачастую их не вносили еще в списки полков. Поэтому не всегда они включались в донесение так называемой формы № 8 — о потерях личного состава.

Пройдет несколько дней, и дивизия получит пополнение, с которым придут не только рядовые бойцы, но и командиры — комбаты, ротные, взводные. О некоторых из них мы еще расскажем.

Только-только затихло в районе Малеева, как под Алексином, на левом фланге армии, создалось критическое положение. Полковник Коротков, который снова вернулся в 238-ю стрелковую дивизию, доносил генералу Захаркину следующее:

Таким образом, необходимость срочно залатать брешь, образовавшуюся на алексинском направлении, заставила генерала Захаркина часть танковой группировки перебросить на юг. Это позволило преодолеть кризис в полосе действия 238-й стрелковой дивизии, но одновременно ослабило мощь ударной группы, которая вскоре начнет наступление на правом фланге. Вместе с тем появление в полосе, где противник начинал активные действия, новых и новых свежих советских частей, тем более танковых, поддерживаемых авиацией, боевого духа немецким солдатам не прибавляло.

Атака на Суходол вскоре была отбита.

Немцы снова нажали на серпуховском направлении. Воспользовавшись тем, что после неудачного наступления на Малеево обескровленные полки 60-й стрелковой дивизии отошли на исходные позиции, противник ворвался в Екатериновку. 14 ноября в 23.00 из штаба 60-й стрелковой дивизии в штаб 49-й армии ушло донесение следующего содержания:

В ходе этих боев, в которых с обеих сторон участвовали танки и пехота, создалась ситуация, когда некоторые населенные пункты, расположенные в тылу, оказались захваченными противником, и наоборот. К примеру, Екатериновку заняли немцы, а Малеево, находившееся в нескольких километрах западнее, отбили гвардейцы 30-го гвардейского стрелкового полка. Судя по трофеям и потерям, наши Т-26 горели как спички. В то же время ни одного немецкого танка в эти дни подбить не удалось. Сказывалось слабое взаимодействие пехоты, танков и артиллерии. Расчеты ПТО не участвовали в наступлении. Немцы же в бой шли с легкими орудиями ПТО. Как только засекали танки, тут же открывали по ним огонь. С Т-26 легко расправлялась немецкая противотанковая пушка калибра 37 мм. Против Т-34 и КВ она оказалась бессильной. Немцы с иронией прозвали ей «колотушкой»: ее снаряды лишь колотили по броне этих мощных современных танков, не причиняя им особого вреда. Но вермахт вскоре получил 75-мм противотанковые пушки с новыми типами снарядов, которые легко брали броню наших средних и тяжелых танков. К тому же у немцев уже в начальный период войны стояло на вооружении и активно применялось против советских танков 88-мм зенитное орудие большой мощности. Простым бронебойным снарядом оно брало наши танки с расстояния 1500, а иногда и с 2000 метров. Советские истребительно-противотанковые полки были вооружены 37-мм и 45-мм противотанковыми орудиями, а также 76-мм дивизионными пушками ЗИС-3, которые успешно противостояли немецким танкам в 1941 и 1942 годах. После того как Гитлер модернизировал свои танки, приказал усилить их броню и вооружение, советским бронебойщикам для успешной борьбы с ними, соответственно, потребовались более мощные орудия. И они появились. Но все это произошло потом, на последующих этапах войны. Для того чтобы они наступили, эти последующие этапы, нужно было выстоять под Москвой. С теми пушками, «прощай, родина!», которые были и которых зачастую не оказывалось рядом, когда на позиции накатывались немецкие T-III и T-IV.

Местные жители рассказывают, что после того, как Красная армия отогнала от Москвы немцев за Малоярославец к Юхнову, в первую весну, а это был 1942 год, Малеево поле невозможно было пахать. Оно все, сплошняком, было усеяно минными полями, завалено железом, заставлено подбитой, выгоревшей и деформированной от внутренних взрывов техникой, оказавшейся непригодной для ремонта и дальнейшего использования.

Бои на Малеевом поле продолжились и шли почти до конца декабря. О них я расскажу по ходу нашего повествования. Также смотрите материалы, опубликованные в приложениях. Однако приведу один документ из периода, который мы еще рассмотрим более подробно. Это донесение штаба 60-й сд в штаб 49-й армии: