Серые тени в ночной тьме

Глава одиннадцатая

Раннее утро пробудило и снеговиков. Успев переварить добычу, съеденную накануне, они несколько увеличились в размерах, но по-прежнему были похожи ростом, скорее, на подростков, нежели, например, на взрослых людей. Нескладные и тонконогие, они походили на них разве что непомерной шириной плеч и длиной рук.

Вдобавок все они были разного роста и размера – наверное, это зависело от величины и мощи силы, создававшей каждого из них.

Вообще-то они не нуждались в отдыхе. И могли одинаково хорошо и видеть, и передвигаться как в полной темноте, ночью, так, естественно, и днем.

Но снежные человечки обнаружили, что ночью местные живые существа, в основном, спят, находить их трудно, поэтому охотиться удобнее днем.

И они вышли с наступлением дня. И направились на этот раз обследовать противоположную, южную, часть леса, окаймляющего болото. На пространстве самого болота достойной их дичи не было – зайцы и лисицы были слишком уж скудной пищей для десятка снеговиков.

Именно поэтому их встреча с поисковой группой номер три не состоялась сразу же, как только люди ступили на болото. Не смотря на производимый ими шум.

х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х

Группа Афонина стояла на вершине каменистой гряды. Сергей Иванович Афонин – невысокого роста, но крепкий и кряжистый, с темными густыми усами, с которых он вынужден был периодически сбивать рукавицей наледь, внимательно изучал в бинокль предстоящий его группе путь.

Двигаясь севернее остальных, они должны были пересечь овраг, который лежал точнехонько поперек их маршрута, а до этого перейти через речку Каменку, Правда, в этом месте (на их пути) Каменка была широкой, глубиной всего с десяток сантиметров и всегда перемерзала.

Так что для них, в отличие от второй группы, речка не являлась препятствием.

А вот овраг… В том месте, где овраг нужно было преодолеть его группе, он был пусть и не особенно широким (метров восьми), но очень уж глубоким. Каменистая гряда, на верхушке которой стояли сейчас Афонин, Гурич, Загайнов и Бубнов, невдалеке поворачивала и тянулась далее в направлении с запада на восток, причем далеко. Именно минуя ее Каменка сужалась, становилась глубже, движение ее вод убыстрялось и дальше по течению она местами всю зиму не замерзала.

Между тем ясное небо быстро темнело, откуда-то на нем взялись тучи, и теперь вот-вот следовало ожидать начала снегопада.

Но пока что видимость была прекрасной, и Сергей Иванович, махнув рукой, дал всем команду начать спуск. И сам, осторожно ставя ноги, на которых были широкие плетенки, направился по пологому склону вниз. За ним последовали длинный нескладный Гурич, широкоплечий среднего роста Загайнов и Бубнов – по юношески худощавый, с ярким румянцем на круглолицей физиономии.

Очутившись внизу, среди высоких стреловидных пихт, они несколько секунд проверяли снаряжение, а затем, вытянувшись гуськом, споро двинулись по снегу между деревьями, выбирая путь полегче и обходя изредка встречающиеся густые буреломы.

Снегу было достаточно, поэтому идти было легко. И на пути этой группе ничего интересного не попалось – прошлой ночью снежные человечки двигаясь от болота с юга, дошли до гряды, но вверх не пошли. Так что следов их охоты группа Афонина не увидела.

х-х-х-х-х-х-х-х-х-х

Проснувшись утром, пилот вертолета Николай Евгеньевич Евсеев взял закопченный котелок, который бог весть сколько лет находился в этой заимке и служил не одному поколению охотников, и, одевшись, вышел наружу, чтобы отойти подальше и набрать чистого снегу. Воду следовало экономить, хотя впереди них и находилась речка Каменка, но кто его знает – найдут ли они полынью, чтобы набрать воды.

А растопленный чистый таежный снег даст им воду и вкусную, и, главное, поможет сохранить имеющиеся при себе во фляжках и пластмассовых бутылках запасы воды.

Выйдя наружу, он сразу же обнаружил странные следы и догадался, что принадлежат они тем, кто ночью ходил вокруг их ночевья.

Николай Евгеньевич присмотрелся – следы были странными, и это еще было мягко сказано.

Представьте себе следы босых ног ребенка, но с ярко выраженным плоскостопием и без пальцев! Да-да, Евсеев наклонился и внимательно рассмотрел один из следов – формой он точно напоминал человеческие следы ребенка, но без отпечатков пальцев! Вместо четко выраженных вмятин от пальцев было одно сплошное углубление – словно пальцы у ночного посетителя срослись вместе, причем столь плотно, что на снегу при ходьбе разделения между ними не отпечатывалось!

Евсеев прошелся по следам, не затаптывая их, внимательно изучил вмятины в снегу и пришел к выводу, что мало того, что посетитель был странным, вдобавок он был не один. И величина вмятин, и форма их свидетельствовали, что ночных гостей было как минимум трое.

Все это очень не понравилось летчику. Он живо вспомнил ночной, полный ужаса рев какого-то животного и принял решение.

Тщательно затоптав все следы, он вернулся в зимовье и с порога весело сказал:

– Вот что, давайте-ка быстренько перекусим – и в путь! А то как бы снегопад не начался…

Сам того не ведая, он угадал – снегопад действительно начнется. Но позже.

– Смотрите, – сказал Николай Евгеньевич, вынимая из планшетки карту и раскладывая ее. – Путь наш лежит строго на запад, в направлении речки Каменки. Болото, по которому, конечно, было бы идти гораздо удобнее и быстрее – на нем и снег неглубокий, для нас не подходит. Слишком далеко в стороне.

Он ткнул пальцем в поверхность карты.

– Вот оно, южнее. Так что пойдем, как и вчера, тайгой – будем выбирать каменистые выходы, на них снега нет, потихоньку доберемся до следующего зимовья – вот оно, до него не так и далеко, километров тридцать. Там отдохнем, может быть – заночуем…

– Вы же говорили, что два дня идти до дома егеря! – жалобно сказала Вера. – А получается…

Евсеев вздохнул, сложил карту и подойдя к девушке, обнял ее за плечи.

– Понимаешь, дочка, я боюсь снегопада… Похоже, во второй половине дня он может начаться. А идти по камням, не видя пути… можно ногу сломать, упасть неудачно… А мяконько по снегу промеж деревьями мы идти не можем – в этом году снег глубокий, а у нас нет лыж. Да ты не расстраивайся, ну, днем больше, днем меньше – главное, еда у нас есть, карта – тоже, заимки здесь везде в тайге понастроены – ночевать под открытым небом не придется…

Тут пилоту вдруг вспомнились недавно виденные следы вокруг зимовья и почему-то ужас холодком прошелся по его спине.

Нет, ночевать снаружи строения он не пожелал бы никому…

– Ну, давайте быстренько позавтракаем – и вперед! Молодцы, что уже пламя в печи раздули!

Он поставил набитый снегом котелок на чугунную плиту печи, и снег почти сразу стал расплываться в котелке, таять.

Через полчаса четверка потерпевших аварию уже шла, то и дело спотыкаясь и осторожно ступая по лишь слегка прикрытым снегом камням.

В руках у каждого были слеги, которыми они то и дело тыкали перед собой, опасаясь попасть в засыпанную яму.

Светловолосая Вера, у которой локоны выбивались из-под синей шерстяной шапочки, даже в ватном комбинезоне была стройной, гибкой, и то и дело старалась идти быстрее, но ее сдерживал идущий следом Петюня.

– Не торопитесь, опасно спешить… Упадете и ушибетесь, – то и дело говорил он девушке.

Впрочем, Павел – спортивный и сильный (он играл в волейбольной команде института) шел рядом с Верой и придерживал ее одной рукой

Ну, а впереди всех шел Евсеев – он находил наиболее удобный путь и метил его следами своих валенок. Помогая направить всех иногда и зычными командами.

Снеговики загнали молодого лося и моментально загрызли его. После чего в течение нескольких минут объели все мясо, оставив лишь розоватого цвета кости.

Они двигались столь быстро, что еще до начала снегопада обошли болото с востока и, рассыпавшись, цепью двигались параллельно неспешно бредущей группе Евсеева. Постепенно нагоняя ее сзади.

Тем временем группа Афонина – отца Веры, двигаясь споро и весьма продуктивно, без каких-либо особых усилий и происшествий перешла по льду Каменку и вышла к оврагу. Вот возле него и решили передохнуть и перекусить – переход впереди предстоял тяжелый.

Вера Афонина как раз в это время, глядя по сторонам, чем-то увлеклась и просмотрела углубление между двумя камнями. Неосторожно поставив в снег, заполнивший углубление и создававший обманчивое впечатление надежной твердой поверхности, свою правую ногу, она провалилась ею, и не устояв поэтому на ногах, упала.