Я проснулась рано: хотелось съездить на кладбище до наступления жары. Быстро перекусила и отправилась на автобусную станцию. Путь недолгий, но на этом маршруте всегда многолюдно. Сегодня тоже, так что пришлось стоять всю дорогу.
На моей остановке, как обычно, сошло много народу. Но здесь я от потока отделилась, основная же масса направилась к химзаводу, конструктивистской уродливой громадиной видневшемуся за мастерской по изготовлению памятников.
А за кладбищенской оградой было пустынно. Я прошла не торопясь по гравиевой хрустящей дорожке. Солнце старательно просушивало землю от ливня, ураганом пронесшегося два дня назад. Он оставил следы и здесь: размыл холмики на свежих могилках, покосил недавно высаженные цветы. Но могила бабушки оказалась почти нетронутой. Я убрала мусор, подровняла землю, протерла голубую ограду. Потом привычно посидела на маленькой железной скамейке.
Уже собиралась уходить, когда на соседней дорожке увидела похоронную процессию. Черное молчаливое шествие медленно проплывало мимо меня. Склоненные головы, заплаканные лица — я не сразу поняла, что среди темных горестных фигур есть знакомые мне люди. Стало не по себе: значит, кто-то, кого я знаю. Кто?
Процессия скрылась за деревьями, и я пошла к выходу. Хотелось домой, в светлый, не замутненный смертью быт: успеть приготовить к приезду мужа обед, вытереть пыль, вымыть полы — какие замечательные на сегодня дела!
И только подходя к дому и глядя на рассеченный молнией во время все той же грозы молодой сильный дуб, по странной ассоциации снова вспомнила кладбище, темную шеренгу людей, смотрящих себе под ноги, и тяжкое молчание, почти ощутимо повисшее вокруг них в прозрачном солнечном воздухе.