Сет из Хада

Глава первая

— Ты звал меня, Метатрон? — Глубокий, заполняющий пространство голос раздался в пустой комнате, где перед одной из стен стоял коленопреклоненный Метатрон.

— Да, Владыко, — Метатрон склонил голову.

— Надеюсь, у тебя хорошие новости, — голос был спокоен, но опытным слухом Метатрон уловил в нем нотки тревоги.

— Думаю, да. Он поверил, хоть и попросил дать ему время подумать.

— Значит, амулет он не отдал?

— Нет, Владыко, но этот суккуб не только хитер, но и умен. И думаю, второго в нем много больше.

— Ты объяснил, что времени почти не осталось?

— Да, Владыко, но этого и не требовалось.

— Он уже все знал, — спокойно констатировал голос.

— Не совсем, — Метатрон вновь поклонился, — ему известно лишь то, что на поверхности, и мне показалось, что он не вполне доверяет моим словам.

— Было бы странно обратное.

— Он внимательно выслушал меня но, думаю, когда убедится, что я не обманул его с диадемой, сделает правильный выбор.

— Он-то может и сделает но, не ошиблись ли мы? — голос замолчал, оборвавшись на полуслове.

Метатрон молчал. Его и самого одолевали сомнения в правильности их выбора, но он старался не думать о последствиях возможной ошибки. Через пару мгновений томительного молчания голос продолжил:

— Ну, да ладно, все равно уже ничего не изменить. Помни, Метатрон, он должен быть у щита не позднее начала ночи. И ни минутой позже — Дахат уже открылся.

Метатрон почтительно склонил голову.

— У нас еще есть время, — осторожно возразил Метатрон, — и пока все идет, как ты и задумал, Владыко.

— Нет! — В голосе прозвенел металл, — Если бы все шло, как я задумал, мне не было бы так тревожно. Я предчувствую, но не могу понять, что!

— Я тоже…, Владыко, — почти прошептал Метатрон.

Тишина была ему ответом…

…Оставшись один, Сет открыл ящик, в котором лежала диадема, и некоторое время просто смотрел на нее. Мыслей было так много, что он никак не мог сконцентрироваться на одной, самой главной из них. Прикоснувшись к диадеме, он вновь ощутил усталость, о которой забыл на время разговора с Метатроном. От золотого обруча текла невидимая энергия, наполняя его силой и заряжая бодростью. Сету вдруг нестерпимо захотелось водрузить диадему на голову, и лишь с трудом удалось удержаться от этого — вспомнился рассказ матери о том, как однажды украли диадему. Демон, чье имя так и осталось неизвестным, буквально иссох, превратившись в жуткий, кожаный мешок. Кости вора были измельчены, словно пройдя через огромные жернова, а скрюченные в невыносимой судороге пальцы так и не дотянулись до сдавившего голову обруча. Сет помнил, как Сехмет после этого долго не могла прикасаться к диадеме, и надела ее лишь один раз — в ночь Последней битвы, ставшей последней и для нее…

Глядя на обруч, Сет интуитивно чувствовал, что Метатрон не лгал, когда говорил о неизвестных ему доселе свойствах обруча. В конце концов, одно то, что Метатрону было известно о диадеме и ее лечебных свойствах красноречиво говорило, что Серафим был посвящен в тайны, неизвестные никому из ныне живущих демонов. В том числе и ему, хранителю диадемы. Да, ему было известно, что легкие прикосновения к обручу снимают боль и придают силы, знал Сет и то, что диадема убьет всякого, кто решится надеть ее на голову. Но он не мог себе даже представить, что этот магический амулет сам выбирает хозяина или, например, то, что с его помощью можно переходить в другие миры и измерения! Ему хотелось проверить слова Метатрона, но для этого пришлось бы надеть обруч на голову, что было крайне рискованным предприятием — то, что он, вот уже двадцать с лишним веков хранит его, еще не значит, что обруч выбрал его хозяином. Хранителем — да, но хозяином…?!

Впрочем, был способ проверить хотя бы часть сказанного консулом. Бережно вынув диадему из ящика, Сет положил ее на стол, налил в бокал воды, поставил его точно в середину обруча и, как завороженный уставился на мгновенно начавшую розоветь воду. Прошло несколько секунд, в течение которых вода в бокале становилась все розовее, постепенно густея и приобретая цвет крови. С неподдельным интересом наблюдая за творящимся на его глазах чудом, Сет поймал себя на мысли, что радуется этому, как ребенок. Наконец, жидкость стала ярко-красной и, взяв бокал, Сет осторожно принюхался.

Запах был неизвестный, можно сказать, непривычный. Мысленно махнув рукой, Сет пригубил бокал — вкус был приятным, но совершенно не похожим на вино или какой-либо другой известный ему напиток. Проглотив несколько капель, Сет прислушался к своим ощущениям — ничего особенного не происходило. Вновь махнув рукой, в этот раз по-настоящему, и едва не употребив одно из любимых выражений Посмертного, Сет сделал небольшой глоток, чувствуя, как приятная на вкус жидкость проходит сквозь горло, наполняя его неведомым доселе чувством удовлетворения. Это было так удивительно, что, уже не задумываясь над последствиями, он залпом допил оставшееся в бокале и замер, ощущая разливающиеся по всему телу тепло и энергию.

Мир вокруг быстро менялся. Привычные строгие цвета обстановки кабинета вдруг обрели небывалую глубину и контрастность, превращаясь из обычных предметов мебели в произведения высокого искусства. Взглянув на камин, Сет едва не ослеп от яркости горящего в нем пламени, но уже через секунду с изумлением наблюдал за мириадами испускаемых пламенем лучей. С телом тоже творилось что-то странное — руки обрели невероятную чувствительность и, держа пустой бокал, Сет физически ощущал сложную структуру вещества, из которого был сделан этот простой с виду предмет. Проведя языком по пересохшим губам, он чуть не вскрикнул от острого чувства удовольствия — за всю свою жизнь он ни разу не испытывал ничего подобного. Сет даже представить не мог, что способен чувствовать такое — это было чудом еще большим, чем превращение обычной воды в волшебный напиток.

Вспомнив о Метатроне, Сет подумал, что старый хитрец, наверняка знает намного больше, чем рассказал, но особенно не удивился. В этом мире мало кто говорит все до конца, и вовсе не потому что боится прослыть глупцом. Метатрон вел свою партию, цель которой, несмотря на все его уверения, могла иметь совсем другие цели, а не только спасение мира. И хоть сказанные им слова об оставшемся одном дне удивительным образом согласовывались со словами герцога о последней ночи, Сет подозревал, что это лишь видимая оболочка тайны, которую консул посчитал нужным открыть ему. Что таилось внутри, Сет не знал, но это явно было большим секретом, нежели предстоящий апокалипсис, в который он, как-то незаметно для себя, уже начал верить.

Взяв диадему, Сет поднес ее к глазам, разглядывая безупречную поверхность идеальных граней, и вновь почувствовал прилив бодрости и сил — напиток продолжал наполнять тело энергией. Усталости как не бывало но, несмотря на переполнявшее его эйфоричное состояние, голова работала ясно и четко.

Он снова вспомнил разговор с Метатроном — то, что консул знал о планах возмездия, лелеемых Агваресом, было неудивительно. Герцог всегда принадлежал к партии «непримиренцев» и взглядов своих не скрывал, как не прекращал и поисков оружия «возмездия». Странным казалось то, что Метатрон не очень волновался по этому поводу. Для него много важнее было убедить Сета придти в назначенный час в Музей древних, куда его так же настойчиво звал и герцог, хотя он ничего не говорил о диадеме. Не сговариваясь, непримиримые враги просили Сета быть в одно время в одном и том же месте, что уже было достойно внимания, и не явиться в Музей Сет просто не мог…

Отвлекшись от мыслей о визите консула, Сет вспомнил, что хотел навестить госпожу Хат, и выяснить, кто в последнее время покупал у нее масло Офана. Надежда, что она назовет имя клиента, откровенно говоря, была слабой, но Сет знал, как можно вызвать ее на откровенность…

Все эти мысли молнией пронеслись в удивительно ясной после напитка голове. Оставалось решить, что делать с обручем — после разговора с Метатроном и убедительного доказательства ее волшебных свойств, прежнее место хранения уже не казалось ему надежным. Да и неизвестно, скоро ли он вновь попадет в свой кабинет.

Сет убрал золотой обруч во внутренний карман, и похлопал сверху ладонью, убеждаясь, что его твердые грани ощущаются даже сквозь плотную ткань. Оставалось дождаться Велиара, но едва он подумал о нем, как послышался вежливый стук в дверь кабинета. Дверь открылась, и вошедший в кабинет Велиар быстро произнес:

— Сет Плутонович, вы не поверите, кого я только что встретил! — Он с довольной улыбкой прошел на середину кабинета и остановился, в ожидании вопроса «Кого?».

Сет улыбнулся:

— Давай-ка попробую угадать, — сделав вид, что думает, Сет выждал пару мгновений, и сказал, — может, консула Метатрона?

Поскучнев, Велиар кивнул:

— Да, вы ж все знаете! Как это я мог забыть?

— Он приходил сюда, — сказал Сет.

— Метатрон? — Велиар удивленно покачал головой, — А как…, то есть, зачем?!

— Он сделал мне предложение, — весело ответил Сет. Действие напитка не ослабевало — напротив, Сет чувствовал необычайный прилив сил.

Велиар еле удержал челюсть от строго вертикального падения, и растерянно проговорил:

— Какое предложение?!

Велиар был проверенным демоном, но что-то удержало Сета от рассказа. Хлопнув изумленного помощника по плечу, он наклонился к его уху, и негромко произнес:

— Всему свое время. А теперь мне пора идти. Не забудь о моей просьбе.

— Конечно, — заторопился вдруг Велиар, — конечно, не забуду. Сет Плутонович, я хотел спросить…

— Слушаю тебя, — ответил Сет, подталкивая Велиара к двери.

— Я тут подумал, если тот, кто принес письмо, не работник почты, значит, он должен был где-то отметиться, — Велиар выжидающе посмотрел на Сета.

— Точно! — Воскликнул Сет, — Молодец, Велиар!

— Мне поехать туда?

— Нет, останься, я сам, — ответил Сет, — и не забудь про аппарат…

…Идя к конюшне, Сет пожалел, что не дождался Посмертного — несмотря на вульгарные манеры, Посмертный был, в общем-то, неплохим малым и, что немаловажно, прекрасно знающим город возницей. Но ждать его возвращения, было бы неразумной тратой времени — бледное утро уже вступало в свои права, и нужно было до закрытия успеть в парфюмерную лавку. Сет уже подумывал, что не будет брать экипаж, а ограничится лошадью, когда услышал громкое и ставшее почти родным:

— Тю, мать! Шеф! А я уж думал к вам идти, на хрен!

Сет обернулся и увидел радостно машущего с козел Посмертного. Взмыленные лошади яростно фыркали, роняя клочья пены и громко стучали копытами, зло посверкивая большими выпуклыми глазами. Дождавшись, когда экипаж поравняется с ним, Сет сделал знак Посмертному. Лихо остановив лошадей, Посмертный ловко спрыгнул на землю и, приблизившись к Сету, заговорщицки огляделся по сторонам:

— Задание выполнено, шеф! Эмма на явочной квартире! «Хвоста» не было! Какие будут приказания?!

— В какой квартире?!

— Ну, там, где…, - начал объяснять Посмертный, но Сет перебил его.

— Ясно…. Все нормально?

— А как же!

— Хорошо, потом расскажешь. Возьми другой экипаж, — Сет указал на тяжело дышащих вороных, — что так гнал лошадей?

— Так я ж знаю, что у вас шило в зад…, в смысле, на месте не сидится, — ухмыляясь, ответил Посмертный, — ща, заменим кобылок, и помчим, мать его!

— Давай, только быстро. И возьми простой экипаж, без герба, понял?

— Хватай мешки, вокзал отходит! — Очередной непонятной фразой ответил Посмертный и, увидев недоумение Сета, прибавил, — Все понял, шеф! Будет сделано!

Что нравилось Сету в этом «обращенном», так это неиссякаемый оптимизм и какая-то почти детская наивность, что никак не сочеталось с манерой речи, от которой Сет был не в восторге. Впрочем, он уже имел возможность убедиться, что до Посмертного доходят простые слова…

Дождавшись его появления на козлах обычной кареты, Сет быстро поднялся в экипаж и, открыв переднее окошко, негромко спросил:

— Парфюмерную лавку госпожи Хат знаешь?

— Знаю, конечно! Я там…, - смутившись, Посмертный быстро добавил, — для знакомой, в общем, кое-что покупал. Это на Лиловой, да?

— Верно, — Сет догадывался, о какой знакомой идет речь, — кстати, эта знакомая просила передать, что хоть ты и мерзавец, но она беспокоится о тебе.

Увидев изумленное лицо обернувшегося к нему Посмертного, Сет улыбнулся, и добавил:

— Мог бы и погулять с дамой, раз уж обещал.

— Тю, шеф, ну ты даешь! Она тебе сама, что ль все рассказала?

— Ничего она не рассказала. Просто трижды назвала тебя мерзавцем, но при этом была рада, что с тобой все в порядке. Ладно, едем, а то, боюсь, лавка скоро закроется.

— Не страшно, — энергично махнул рукой Посмертный, — она ж в том же доме живет. Так что, навестим старушку на дому. Если что.

— Хорошо, гони.

— А, ну пошли, мать вашу! — Раздался неприличный, но привычный возглас Посмертного.

«А кого-то и могила исправить не может», — с усмешкой подумал Сет, устраиваясь на жестком диванчике.

— Значит, беспокоилась?

Сет взглянул на вновь обернувшегося Посмертного и, кивнув, ответил:

— И трижды назвала тебя мерзавцем!

Посмертный отвернулся, но Сет успел увидеть его улыбку. Действие напитка слабело, и мир уже не казался таким ярким, но сила и бодрость духа присутствовали. Нащупав сквозь ткань твердую грань обруча, Сет вновь вспомнил разговор с Метатроном. Он не обманул насчет диадемы, и о «Книге Суккуба» Метатрон говорил так, словно сам читал ее. Он даже прочитал на память отрывок из пророчества о гибели Хада, который немногим ранее декламировал Агварес. Но еще более странным показался рассказ консула о некоем наследнике Суккуба, способном с помощью диадемы остановить темный луч, открывающий Хаосу дорогу в оба мира — и живых и мертвых. Кто этот наследник? Это походило на сказки, которые Сет с удовольствием слушал в далеком, полузабытом детстве. А еще было похоже на хитроумный заговор, в котором участвуют и Метатрон, и герцог Агварес, который лишь для виду назвал консула своим врагом. Но если это заговор, то против кого? Против всех жителей Хада? Бред! Против Рофокала?

Не похоже. Да и зачем Метатрону смещать Рофокала, если они в таких дружеских отношениях, что премьер выписал ему почти такую же бумагу, как та, что лежала в его кармане? К тому же меньше чем через год состоятся выборы, и не факт, что Люцифуг захочет остаться на своем посту…

Движение экипажа замедлилось. Выглянув в боковое окошко, Сет увидел, что они подъезжают к парфюмерной лавке. Впрочем, можно было даже не выглядывать — обостренное после напитка обоняние Сета уже уловило приятные запахи дорогих ароматов.

— Тпруу! — Донесся привычный возглас и, не дожидаясь полной остановки, Сет выпрыгнул из экипажа.

— Шеф, прибыли! — Крикнул ему вдогонку Посмертный.

— Вижу, — ответил на ходу Сет, приближаясь к источнику запахов, от которых у него уже слегка замутилось в голове.

Толкнув звякнувшую тысячью мелодичных колокольчиков дверь, Сет вступил в лавку, и едва не задохнулся от невообразимого букета запахов. Наполненный ярчайшими ароматами, воздух в лавке кружил голову, и Сет резонно предположил, что это из-за напитка — в прошлые посещения ничего подобного с ним не случалось. Справившись с головокружением, Сет негромко кашлянул.

То ли на звон колокольчиков, то ли услышав его вежливое покашливание, в небольшой уютный зал вплыла дородная демоница. Узнав Сета, она радушно раскинула руки в стороны, и сладким до приторности голосом произнесла:

— Граф Раум! Какая честь! Я уже хотела закрываться, но ради вас…

— Темной ночи, госпожа Хат, — официально поздоровался Сет, приближаясь к улыбающейся демонице, — я вас не задержу.

— И вам темной ночи, граф! Хотите выбрать подарок очаровательной Прозерпине?

Воспоминание о недавнем скандале неприятно кольнуло Сета. Сотворив на лице строгое выражение, он сухо сказал:

— Нет. У меня к вам дело государственной важности.

Улыбка сползла с пухлого лица парфюмерши. Засуетившись, словно ей уже предъявили обвинение, она обмахнула широким рукавом большое кресло и, жестом пригласив Сета усаживаться, спросила:

— Надеюсь, ничего неприятного, господин граф?

— Как посмотреть, — неопределенно ответил Сет и, не садясь в предложенное кресло, спросил, — вы записываете, кто покупает вашу продукцию?

— Записываю? — Госпожа Хат удивленно уставилась на Сета, — Нет, а зачем? Я и так знаю, кому что нравится.

— Очень хорошо, — кивнув, Сет продолжил, — не могли бы вы в таком случае сказать, кто в последнее время покупал у вас масло Офана?

— Масло Офана? — Парфюмерша ненадолго задумалась, — Это дорогое масло. Его не так часто берут….

— Стало быть, вы можете назвать имена покупателей?

Она медлила, разглядывая Сета.

— А могу я узнать, что случилось?

— Я веду следствие, госпожа Хат, и любая помощь, — Сет помедлил, — равно как и помеха будут оценены в должной мере, — сухо, по казенному ответил Сет, видя, как недовольно скривилось лицо парфюмерши.

— Ну, дорогой граф, мне кажется, вы пытаетесь запугать меня?

— Нисколько. Я всего лишь ответил на ваш вопрос, а вы пока нет. Я думаю, в ваших интересах будет сказать мне правду, иначе…, - он помолчал, глядя, наблюдая за изменениями в выражении лица парфюмерши, — иначе мне придется задать другие вопросы.

— Другие? — В голосе демоницы послышалась легкая тревога, — Какие еще другие?!

Сет пристально посмотрел ей в глаза.

— Ну, например, сколько «обращенных» в действительности работают на ваших смольных рудниках. Есть информация, что их больше, чем дозволено и, кажется, это не совсем законно. Так ли это, госпожа Хат?

Демоница вздрогнула, взглянула и покорно произнесла:

— Спрашивайте, господин граф, я помню всех своих клиентов.

— Тогда еще раз: меня интересует, кто в последнее время покупал у вас это масло, — Сет не сводил с нее взгляда.

Госпожа Хат выдержала небольшую паузу, после чего негромко спросила:

— Вы обещаете, что вопрос о рабочих не будет вас больше интересовать? Я все же даю им работу, и хорошо оплачиваемую работу. Мы договорились?

В ее глазах читалась притворная мольба, но Сет решил подыграть ей.

— Да, — коротко ответил он, постаравшись придать голосу холод и высокомерие большого начальника, — если вы скажете правду.

— Я верю вам, — опасливо произнесла госпожа Хат, — и отвечаю на ваш вопрос. Меньше дюжины ночей назад от судейского Эфиппаса приходил «обращенный», и заказал любовное масло Офана. Он так и сказал — любовное масло для Эфиппаса, — парфюмерша негромко хихикнула.

— Его звали Надгробный? — Спросил Сет, почти не сомневаясь в ответе.

Парфюмерша радостно вскинула брови.

— Ой, точно! Я еще подумала, какое мрачное имя!

Сет поймал себя на мысли, что ожидал услышать другое имя, например, Мертвецов, но тут же подумал, что в нем, скорее, говорит нелюбовь к помощнику директора, чем объективность.

— И больше никто?

— Я же говорила, — парфюмерша продолжала тревожно смотреть Сету в глаза, — масло-то дорогое, не каждый может себе позволить.

— Хорошо, — Сет понял, что все, что можно было узнать, он уже узнал, и добавил, — но у меня будет к вам просьба.

— Желаете что-нибудь приобрести?

— Нет, — он отогнал назойливую мысль о Прозерпине, — я могу надеяться, что о нашем разговоре не узнает ни одна душа?

Парфюмерша энергично замахала руками.

— Что вы, граф Раум, я буду нема, как могила!

— Прекрасно, — ответил Сет, и, не говоря больше ни слова, вышел на улицу, с удовольствием вдыхая холодный, свежий воздух.

Увидев выходящего из дверей парфюмерной лавки начальника, Посмертный легонько тронул лошадей, подкатывая экипаж к Сету.

— Куда едем, шеф?

— В Департамент связи.

Брови Посмертного удивленно взлетели вверх, но он воздержался от комментариев. Дождавшись, когда Сет закроет за собой дверцу экипаж, он лихо свистнул и, стеганув лошадей хлыстом, проорал:

— Пристегните ремни безопасности…! Наш полет проходит на высоте десять тысяч метров под уровнем моря…! Н-но, родные! Пошли, каурые…!

…В отличие от многих других учреждений Хада работа в этом Департаменте не прекращалась ни на минуту. Представившись, Сет попросил дежурного провести его в отдел регистрации пропусков. Немолодой демон с удивлением посмотрел на него но, не сказав ни слова, проводил Сета к небольшому окошку. Наклонившись, Сет увидел миловидное лицо демоницы и, вежливо улыбнувшись, негромко произнес:

— Темной ночи, барышня. Я старший следователь по особо тяжким грехам граф Раум.

— И вам…, темной ночи, — демоница растерянно посмотрела на Сета, не понимая, что нужно этому важному господину.

— Как вас зовут?

— Меня?! — Растерянность сменил откровенный испуг, — Простите! Аза Бель, а что?!

— Да вы не пугайтесь так, — Сет улыбнулся, — у меня есть пара вопросов, и я надеюсь, что вы сможете мне помочь.

— Да, я слушаю! — Аза подалась вперед, всем своим видом выражая полную готовность к сотрудничеству.

— Пять ночей назад к вам поступило письмо на имя герцога Агвареса, — Сет увидел, как мгновенно побледнело лицо молодой демоницы но, сделав вид, что ничего не заметил, спокойно продолжил, — насколько мне известно, почту приносят обращенные, верно?

— Да, — растерянно ответила демоница.

— Но бывает, что письма или другую почту приносят сами отправители, так?

— Редко, — поняв, что лично ей ничего не грозит, Аза постепенно приходила в себя, — на такие письма мы ставим печать, после чего письмо уходит в отдел приемки.

— Так, хорошо, — Сет не хотел давить на нее, но тянуть тоже не следовало, — вы можете посмотреть, кто принес письмо для герцога Агвареса?

— Да, конечно, — быстро ответила Аза и, схватив огромную книгу, быстренько нашла нужную страницу, — вот…, письмо… герцогу Агваресу! Так…, приносил не «обращенный», а…

Она подняла голову и растерянно посмотрела на Сета.

— А кто же? — Как можно мягче спросил Сет.

— Герцогиня Агварес, — снизив голос до шепота, еле слышно ответила вновь побледневшая демоница.

Сет подумал, что ослышался. Склонившись так, что едва не стукнулся головой о переборку, он спросил:

— Кто?!

— Здесь написано…

Аза опустила голову, чтобы убедиться, что зрение не подвело ее. Убедившись, что она не ошиблась, демоница подняла голову, и тихо повторила:

— Герцогиня Агварес…

Что-то было не так. Всем своим нутром Сет чувствовал, что здесь что-то не так. В голове никак не укладывался факт того, что именно бывшая жена Агвареса принесла едва не убившее герцога письмо.

— А кто тогда работал?

Аза испуганно посмотрела на Сета, побледнела и еле слышно произнесла:

— Я…

Это была удача. Подумав, что у него наконец-то, появился свидетель, который может опознать того, кто принес письмо, он улыбнулся и, скрывая охватившее его волнение, мягко спросил:

— Вы видели ее?

— Да, — так же тихо ответила приемщица.

— И вы сможете опознать ее? — Сет даже замер в ожидании ее ответа.

Но ответ Азы был неутешителен.

— Она…, на ней была вуаль…

— Вуаль?!

— Да, — справившись с волнением, Аза Бель взглянула в глаза Сету, и добавила, — красивое черное платье и черная вуаль под шляпкой.

— И вы не видели ее лица?

— Нет, — Аза понемногу приходила в себя.

— Может, вспомните что-то еще? Рост, голос? — Сет все еще надеялся, что перепуганной приемщице удастся вспомнить хоть какую-нибудь деталь.

— Она показалась мне высокой, — задумчиво ответила Аза Бель, — но я могу ошибаться, ведь я сидела, а она стояла.

— Но она разговаривала с вами?

— Да, немного.

— Можете описать ее голос?

— Голос? — Аза пристально смотрела куда-то мимо Сета, и он понял, что она пытается вспомнить, — Да, у нее был странный голос.

— Что показалось вам странным?

— Какой-то тихий, словно она шептала. Я тогда еще подумала, что она боится, как бы не узнали, что она посылает письма бывшему мужу.

— Тихий, значит?

Сет задумчиво смотрел на приемщицу, пытаясь понять, почему описание голоса вызвало ощущение, что он знает ту, о которой говорит Аза Бель. Знает, но не может вспомнить. Сет мысленно перебирал всех знакомых демониц, пытаясь вспомнить, у кого из них он слышал такой голос, но на память приходили лишь истеричные крики Прозерпины и мягкий, обволакивающий голос Гибеллины.

— Я вспомнила! — Неожиданно громко сказала приемщица, — На ней было дорогое ожерелье! И очень красивое — много драгоценных камней — столько мне за всю жизнь не скопить!

— Ожерелье?!

— Да, очень красивое! — Повторила Аза.

— Скажите, Аза, вы сможете узнать это ожерелье, если вам его покажут?

— Да, конечно, — уверенно ответила молодая демоница, — и ожерелье, и платье, — помолчав, она добавила, — и голос… тоже узнаю.

— Спасибо, Аза, возможно, мне еще раз потребуется вас опросить.

Аза улыбнулась Сету — ей нравился этот строгий и вежливый демон.

— Граф! — Аза Бель смотрела на Сета так, что он понял — она вспомнила что-то важное.

— Да?

— Я вспомнила кое-что. Когда она наклонилась, чтобы подписаться, я почувствовала, как от нее пахнет дорогим маслом.

— Маслом Офана? — Сет нисколько не сомневался в ее ответе.

— Вы знали? — Удивленно спросила приемщица.

— Догадался, — пошутил Сет, — спасибо, Аза.

Окончательно справившись с первоначальным страхом, Аза улыбнулась, и Сет отметил, какое приятное у нее лицо. Определенно, в этом заведении работали красивые демоницы…

…Подходя к экипажу, возле которого столпились «обращенные», Сет думал о том, что казавшаяся такой прочной нить, оборвалась в этом маленьком окошке регистратуры. Политический заговор против одного из влиятельнейших демонов Хада, превратился в банальную разборку бывших супругов. История развода герцога Агвареса с женой еще недавно служила темой для сплетен не только в высших кругах — ее обсуждали даже обычно равнодушные к делам коренных жителей «обращенные».

Пикантность истории заключалась в том, что герцог Агварес завел роман не с кем-нибудь, а с младшей сестрой своей жены, известной ученой Сеири Гимель. Далекий от мещанских разборок Сет, не интересовался подробностями громкого скандала, и если бы не Прозерпина, смаковавшая каждую сплетню, то вряд ли узнал бы, что герцог безропотно отдал бывшее жене Нере Агварес половину своего несметного имущества. Сет вспомнил, как живо интересовавшаяся скандалами Прозерпина с непередаваемым удовольствием шептала о том, что герцог отдал бы и больше, если бы не его адвокаты, рассудившие, что и половины имущества будет вполне достаточно для герцогини, которую саму не раз видели в обществе молодых красавцев…

Погруженный в мысли, Сет с трудом пробрался сквозь гомонящую толпу. Растолкав ничего не замечающих и азартно кричащих «обращенных», Сет увидел Посмертного, дерущегося с крепким на вид «обращенным». Схватив друг друга, оба катались по земле, пытаясь достать противника то рукой, то ногой. Подбадриваемые веселыми выкриками зевак, они изо всех сил лупили друг друга на потеху улюлюкавших «обращенных», перекатываясь по мостовой, и оказываясь то сверху, то снизу. Какое-то время Сет молча наблюдал за дракой, видел, как перекатившись еще раз, Посмертный оказался снизу. Противник успел нанести ему пару оплеух, но Посмертный притянул к себе его голову, и теперь пытался задушить хрипевшего от удушья «обращенного».

Не говоря ни слова, Сет щелкнул пальцами обеих рук, и две небольшие молнии вонзились в землю рядом с головами драчунов. Сразу поняв, кто перед ними, зеваки шарахнулись по сторонам, стараясь не попасться под руку разгневанному демону, но дерущиеся и не думали прекращать драку. Чувствуя, как в нем закипает, Сет снова щелкнул пальцами, и еще одна молния слетела, вонзившись на этот раз в тощий зад противника Посмертного. Вскрикнув, тот разжал руки, чем незамедлительно воспользовался Посмертный, наградив его несколькими увесистыми пощечинами.

Увидев гневное лицо Сета, Посмертный столкнул с себя тихо стонущего «обращенного» и, живо вскочив на ноги, заорал:

— Шеф! Я тут не причем! Этому гаду, мать его, не понравилось, где стоит наш экипаж! Говорил, надо было с гербом, на хрен, брать!

Посмертный тяжело переводил дух, с возмущением поглядывая на отползающего в сторону «обращенного».

— Главное, говорю ему, мол, по делу, твою мать, по государственному! А эта вошь лобковая мне пальцами в лицо тычет, плевал, мол, я на ваши дела! Ну, пришлось поучить маленько.

У Сета были определенные сомнения в том, кто кого «поучал», но вместо нотаций он коротко бросил:

— Поехали! Живо!

Обернувшись к притихшей толпе, и сделав выразительный жест рукой, он грозно прикрикнул на них:

— А вы чего уставились?! Других дел нет?!

Раздалось несколько неразборчивых выкриков, но по тону было ясно, что Сету желали явно не доброй ночи. «Обращенные» медленно расходились, и Сет подумал, что от такого ропота до открытого бунта всего лишь шаг, или даже небольшой шажочек, и мысленно сделал пометку поговорить об этом с премьер-министром, тут же оговорившись про себя: «Если все будет хорошо».

«Обращенные» почти разошлись. Остались лишь взбирающийся на козлы Посмертный и, держащийся за обожженный зад его недавний противник. Вскоре и он сумел подняться на ноги. Обернувшись на Посмертного, он беззвучно пошевелил губами, и торопливо захромал к входу в Департамент — инцидент был исчерпан. Взглянув на все еще тяжело дышащего Посмертного, Сет холодно произнес:

— Не любите вы друг друга, — и, помолчав, добавил, — даже не понимаю, как вы там сосуществуете?

— А так вот и сосу…, - выдохнул Посмертный, и закончил, — …ществуем.

Сет посмотрел на его раскрасневшуюся физиономию, на которой отчетливо виднелись несколько отпечатавшихся пальцев.

— Из-за стоянки, значит, подрались?

— Ну, да, — Посмертный покачал головой, — совсем как там. Дурацкая причина, да?

— Вот и я о том же, — задумчиво ответил Сет, и тут же сменил тему, — ладно, едем к герцогине Нере Агварес. Знаешь, где она живет?

— Да кто ж не знает?! — Удивленно выдохнул Посмертный, — Ее дом теперь каждая собака знает! Это ж на Желтой, почти там же, куда я отвозил…

— Вот и поехали туда, — перебил его Сет, поднимаясь в экипаж и, постучав в окошко, прибавил, — и давай-ка, побыстрей.

Экипаж тронулся, когда Сету вдруг показалось, что кто-то смотрит на него. Выглянув в боковое окошко, он увидел чью-то мелькнувшую и скрывшуюся за углом здания спину. В какое-то мгновение Сету показалось, что это был Мертвецов, хотя утверждать со стопроцентной гарантией, он бы не стал. Мало что могло померещиться?

Подумав, что ошибся, Сет задернул шторку и, откинувшись на мягкие подушки, с облегчением закрыл глаза — ему было о чем подумать. О чем-то более приятном…

Глава вторая

Дом, точнее замок, герцогини Нере Агварес стоял на выезде из города. «Желтая» была даже не улицей, а дорогой, тянущейся за город между редкими домами и особняками зажиточных демонов, и названной так из-за песчано-желтого окраса окрестных холмов. Сейчас желтизны почти не было, так как все вокруг было покрыто белым снегом. Над дорогой, то тут, то там возвышались скалы с редкими деревьями, ухитрившимся зацепиться корнями за почти гладкие, отвесные склоны.

Одна скала заметно отличалась от остальных — мощная глыба, вершину которой венчал красивый, хоть и мрачноватый замок герцогини. Словно выросшее из скального фундамента здание окружали сады, оживлявшие своим видом мрачную архитектуру замка, построенного еще при Эосфоре. Подъезжая к воротам замка, столь же мощным и фундаментальным, как и все, на что падал взгляд, Сет подумал, что будь он на месте герцога, то скорее отдал бы городской замок, чем это живописнейшее место. Подумал, и тут же одернул себя — какое ему дело до имущественных разборок проживших вместе не один век супругов? Значит, герцог чувствовал за собой вину, если решился отдать дом, в котором любил проводить время его дед, возвращаясь из своих длительных странствий по Пустым землям, граница которых проходила не так далеко от замка.

Одернул и, настраиваясь на предстоящую беседу, задал себе вопрос: зачем герцогине нужно было так рисковать, лично являясь в Департамент почты, да еще и называться собственным именем, отдавая пропитанное ядом письмо? Не так уж она безумна, если сумела сграбастать этот великолепный замок с прекрасным садом, да не у кого-нибудь, а у самого наследника Ушедшего. Ведь она не могла не понимать, что даже дойди письмо до адресата, вычислить отправителя, было лишь делом времени. И убийство несчастной Эсты казалось уже совершенно бессмысленным. Если предположить, что письмо принесла именно герцогиня то, в этом случае ей еще нужно было выкрасть книгу из регистратуры, а заодно и убить видевшую ее Азу Бель.

Из этого следовал лишь один разумный вывод — убрав Эсту и ее убийц, кто-то не просто заметал следы — он пытался пустить Сета по ложному следу. Другое дело, что отравитель должен был понимать, что след слишком короткий, и достаточно скоро стало бы ясно, что герцогиня здесь не причем. Тогда напрашивался вполне закономерный вопрос — для чего же ему это было нужно? Ответ мог быть только один — время! Отравитель хотел выиграть время, и в этом у Сета не было никаких сомнений. А вот на вопрос для чего, хоть и была версия, но она казалась несколько притянутой за уши — это завтрашнее выступление герцога в Музее, которое, по его словам, должно было «развеять вековые заблуждения», что могло не понравиться очень многим. И самым простым способом помешать этому было бы убийство Агвареса. Логика подсказывала, что покушение на герцога и его завтрашнее выступление, пусть и не напрямую, но как-то связаны между собой, и герцогиня, как и Метатрон тут, скорее всего, не причем.

Тем не менее, Сет обязан был проверить и версию «мстительной супруги» и, если подтвердится, что никакого отношения к покушению на бывшего мужа она не имеет, выяснить, кто выкрал у герцогини документ, который был предъявлен в регистратуре — отсюда могла потянуться ниточка к настоящему преступнику. Сет вспомнил, как перепуганная Аза Бель, тем не менее, уверенно ответила, что имя вписывается не со слов, а по предъявлению какого-либо документа, и пояснила, что «с этим у них строго». Именно по этой причине, отложив поездку в имение покойного Ваанберита, Сет поехал к Нере Агварес, хотя и не верил в ее причастность к покушению…

Услышав крик Посмертного, Сет высунул голову в боковое окошко, и увидел стоящего перед воротами крупного демона, вооруженного большим трезубцем, острые концы которого были слегка наклонены в сторону лошадей.

— Старший следователь по особо тяжким грехам граф Раум к герцогине Агварес, балда! — Напыщенно крикнул Посмертный, — Поднимай свой шлагбаум, пока я спецназ с ОМОНом не вызвал!

Демон явно был в затруднении — незнакомые словечки Посмертного не имели аналогов в его небольшом словарном запасе, и это тревожило слегка медлительного гиганта. Посмотрев на выглянувшего из экипажа Сета, демон задумчиво почесал свою лысую голову, и… пошел открывать ворота. Трудно было понять, что именно подействовало на него — то ли должность Сета, то ли последние слова Посмертного но, так или иначе, демон открыл ворота и принял парадную стойку. Сет отодвинул шторку и откинулся на спинку диванчика, любуюсь открывшимся ему чудесным видом.

Экипаж катился мимо красивых деревьев цветущего даже зимой сада к другим, виднеющимся в глубине воротам, возле которых стояло несколько стражников. Было странно видеть цветущие деревья после заснеженных улиц Хада, но Сет был уверен, что у герцогини есть разрешение на использовании заклинаний третьего порядка — Департамент погоды не стал бы чинить по подобным мелочам препятствия столь высокой особе.

Подъехав к стражникам, Посмертный лихо остановил лошадей, заставив их буквально встать на дыбы перед неподвижными фигурами мрачно взирающих демонов.

— Старший следователь по особо…, - начал, было Посмертный, но был перебит одним из демонов.

Низким, но зычным голосом демон рявкнул:

— Мы знаем! По какому делу?!

Это было что-то новенькое. Услышав вопрос, Сет открыл дверцу и, сделав знак собравшемуся ответить Посмертному, негромко и спокойно ответил:

— Передайте герцогине, что дело касается ее мужа, герцога Агвареса.

Зычноголосый демон взглянул на Сета оценивающим взглядом.

— У герцогини нет мужа!

Не сказал — отрезал! Чувствуя подступающее раздражение, Сет выбрался из экипажа и, подойдя к группе мгновенно напрягшихся демонов, спросил, обращаясь к зычноголосому:

— Ты здесь старший?

— Я, — ответил тот, спокойно глядя на Сета сверху вниз.

— Тогда наклони свою голову, и прочитай, что здесь написано, — достав гербовую бумагу, Сет развернул ее на уровне груди, вынуждая высокого демона согнуться чуть не вдвое.

То ли с грамотностью было не все в порядке, то ли до него никак не мог дойти смысл написанного, но он довольно долго смотрел на высочайшую бумагу, изредка переводя взгляд на Сета, словно пытаясь понять, как премьер-министр мог дать такие полномочия столь щуплому демону. Дочитав, наконец, зычноголосый кивнул своей большой головой, и произнес:

— Добро пожаловать граф Раум. Герцогиня примет вас в летнем саду.

Летний сад, сплошь состоящий из фруктовых деревьев, находился за невысокой каменной стеной, ограждающей внутренний двор замка. Пройдя через ворота в сопровождении нескольких стражников, Сет понял, почему он назывался летним — здесь было значительно теплее, чем за воротами, где остался страшно недовольный тем, что его не впустили внутрь Посмертный. Теплее было настолько, что Сету даже пришлось расстегнуть несколько пуговиц, чтобы не упариться в необычной для Хада жаре. Один из стражников указал на большую беседку в центре сада, рядом с которой журчал красивый фонтан и, плохо выговаривая слова, произнес:

— Прошу в беседку. Герцогиня скоро выйдет.

Сет прошел по мягкой тропинке, иногда дотрагиваясь до крупных плодов незнакомых ему деревьев, ветви которых свисали чуть не до самой земли, прикидывая про себя какого порядка заклинание было применено, чтобы создать такое вот чудо. По всему выходило, что не меньшего пятого. Сад был заложен еще при Эосфоре, которому вряд ли нужны были какие-то разрешения. Если начистоту, Сет не отказался бы установить такую погоду над всем Хадом, и не понимал, почему Департамент погоды не решится на это. Все разговоры о том, что нельзя впустую тратить энергию были именно пустыми — ее хватало с избытком, о чем свидетельствовало беспрерывно работавшее Чистилище, потреблявшее чудовищное количество энергии. Да и само существование Хада практически целиком зависело от наполнявшей этот мир энергии, и пара-тройка заклинаний, по мнению Сета, никак не могли истощить ее запасы…

В беседке стояло несколько плетеных, обитых мягкой тканью кресел, такой же плетеный столик, на котором высился красивый графин, до середины наполненный чем-то оранжевым, небольшие бокалы и ваза с фруктами, многие из которых Сет видел впервые в жизни.

— Присаживайтесь, — вежливо предложил один из двоих провожавших его демонов, — это сок от плодов наших деревьев, — демон указал на кувшин, и добавил, — очень вкусный.

— Спасибо, — ответил Сет, садясь в одно из кресел лицом к входу в беседку.

Ждать герцогиню пришлось несколько минут. Увидев приближающуюся демоницу, Сет сначала усомнился, что это та Нере, которую он знал. Но по мере ее приближения понял, что не ошибся, и это она, чудесным образом помолодевшая лет, этак на тысячу-другую. Герцогиня вбежала в беседку, мгновенно наполнившуюся незнакомым, но приятным ароматом дорогого парфюма и, улыбнувшись Сету, кокетливо произнесла:

— Граф Раум, как неожиданно! Какая честь для скромной отшельницы!

Сет уже стоял на ногах. Отвесив поклон, он учтиво произнес:

— Это для меня честь, герцогиня.

Нере звонко рассмеялась. Указав на кресло, она легко уселась напротив и, взглянув на чистые бокалы, обиженно спросила:

— А что же вы не попробовали нашего сока? Уверяю, это очень вкусно, а главное полезно.

— Спасибо, герцогиня, — Сет разлил по бокалам оранжевого напитка и, сев в кресло напротив герцогини, спросил, — как вы поживаете?

— О! — Весело воскликнула Нере, — Замечательно! Лучше всех! Но спасибо, что спросили. Надеюсь, вы ко мне не по делу, мой дорогой граф?

Сет покачал головой.

— Вынужден огорчить — именно по делу.

— Ну, раз по делу, давайте побыстрее решим его, — все так же весело произнесла герцогиня, — не люблю серьезных дел. От них потом так болит голова! Итак, что же вас привело ко мне?

Оглянувшись на стоявших неподалеку от беседки демонов, Сет негромко спросил:

— Вы слышали о попытке отравления вашего…

— Бывшего мужа?! — Радостно, словно о чем-то приятно спросила помолодевшая герцогиня.

— Да, — коротко подтвердил Сет.

— Ну, конечно, слышала, — Нере пожала голыми плечами, — он сам рассказал мне об этом.

— То есть как, сам? — Удивился Сет, — Вы общаетесь?

— Вас это удивляет? — Герцогиня отпила немного оранжевого напитка, — Все-таки за столько веков совместной жизни привыкаешь друг к другу, знаете ли.

— Могу я узнать, что именно рассказал герцог?

— Что кто-то пытался его отравить. Он даже поинтересовался, не я ли это, — она звонко засмеялась, — но это была, конечно же, шутка. Он прекрасно знает, что я никогда не стану этого делать. Кто угодно, только не я!

— Вы подозреваете кого-нибудь?

— Нет, — Нере тряхнула головой, отчего ее шелковистые волосы рассыпались по плечам, — вы, конечно, можете подозревать меня но, поверьте, мой бывший супруг уверен, что я никакого отношения к этому происшествию не имею.

— Разговоры о вашем разводе не стихают до сих пор, — Сет подумал, что он не слишком и преувеличивает, учитывая, что не далее как вчера, Прозерпина недобрым словом вспоминала наследника Ушедшего, в очередной раз обозвав его «старым кобелем».

— Да, мы расстались, но только как супруги. Конечно, мне было обидно, что он закрутил роман, и не с кем-нибудь, а с моей сестрой, но потом я поняла, что рано или поздно это должно было случиться, и не так уж это и важно, с кем именно. Такова полигамная мужская природа, и никуда от этого не деться. И потом, кто сказал, что когда-нибудь мы не захотим возобновить наши отношения?

Герцогиня с некоторым вызовом смотрела на смущенного ее откровенными речами Сета.

— Действительно, — согласился Сет, — я как-то об этом не подумал.

— Ну, не вы один, — философски заметила она, — многие так не думают. Но мы отвлеклись. Так вы хотели узнать, не я ли пыталась отравить своего мужа?

Сет взглянул на игриво улыбающуюся герцогиню, и сказал:

— Дело в том, что отправительница письма назвалась вашим именем.

Она удивленно посмотрела на Сета.

— Моим?!

— Мало того, она даже предъявила документ с вашим именем.

Нере Агварес нахмурилась, сделала глоток и, взглянув на Сета, задумчиво сказала:

— У меня недавно пропала карточка казначейства, где я храню некоторые ценности. Но я не придала этому значения — в конце концов, меня все знают, и вряд ли злоумышленник мог оказаться настолько глупым, что решился бы обмануть казначеев. Я подумала, что где-то потеряла ее, и заказала себе новую.

— Вы не могли бы поточнее вспомнить, когда вы пользовались ею в последний раз?

— Когда? — Она задумалась на несколько секунд, — Ночей шесть тому назад. Постойте, я вспомнила! Точно, это было полдюжины ночей назад — я ездила в казначейство, чтобы взять кое-что из своих безделушек к балу у министра Департамента погоды, по случаю рождения его очередного сына.

Герцогиня снова засмеялась, и Сет тоже не удержался от улыбки — многодетный министр был частым героем довольно пошлых анекдотов.

— Значит, шесть ночей назад она еще была, — Сет вернул ее к рассказу о пропавшей карточке, — а когда заметили пропажу?

— Да я не так часто пользуюсь ею. Просто совпало, что пришлось снова ехать в казначейство.

— И это было…?

— Три ночи назад, — Нере слегка нахмурилась, — точно. Я искала ее, но когда поняла, что она пропала, просто поехала в казначейство и попросила выдать мне новую.

— И вам ее выдали, — констатировал Сет.

— Да, сразу же, — кивнула герцогиня, — я на особом счету.

— Не сомневаюсь, — учтиво проговорил Сет, и спросил, — у вас есть какие-нибудь объяснения, куда могла пропасть карточка?

— Объяснения? — Нере Агварес вновь пожала своими гладкими плечиками, — До вашего прихода я считала, что потеряла ее, но теперь…, - она задумчиво посмотрела на Сета.

— А теперь?

— Теперь я думаю, что у меня ее украли, — ответила герцогиня.

— И вы можете назвать, кто это сделал?

— Назвать? Наверное, да, — казалось, что она сомневается.

— И? — Осторожно произнес Сет.

— Думаю, это один из моих слуг, «обращенный» Замогильный, — с расстановкой сказала герцогиня, — мне никогда не нравилось его имя, но он был таким исполнительным.

— Почему был?

— Потому что сплыл, — герцогиня взглянула на Сета, и добавила, — он пропал. Примерно, полдюжины ночей тому назад.

— То есть, как это пропал?

— А так, взял и пропал. И никто не знает куда.

— Вы не могли бы описать его?

— А что его описывать? У него была очень заметная родинка на левом ухе. Красная, будто его только что облили кипятком, — герцогиня передернула плечами, — я так и не смогла привыкнуть.

Сет смог подавить вызванное ее словами возбуждение, и осторожно спросил:

— А как он попал к вам?

— Да обыкновенно, — герцогиня посмотрела на Сета, — разве вы не знаете, как они обычно попадают? По рек…

Она не успела договорить. Внезапно почувствовав чей-то тяжелый, наполненный ненавистью взгляд, Сет резко обернулся и увидел мелькнувшую за деревьями тень. Еще не поняв, что происходит, он бросился на герцогиню, заваливая ее на мягкий пол беседки, и в ту же секунду услышал раздавшийся над самой головой легкий свист. Что-то со стуком вонзилось в одну из несущих балок беседки и, подняв глаза, Сет увидел торчащий в балке небольшой дротик. Герцогиня что-то вскрикнула, но Сет не разобрал — опрокинув столик, он повернул его поверхностью в сторону, откуда прилетел дротик, и уже в следующее мгновенье убедился в своевременности своего решения. Раздался треск проламываемых прутьев, и Сет увидел острые кончики дротиков, поочередно вонзившихся в плетеную поверхность стола. Герцогиня продолжала вопить, и Сет краем глаза заметил рванувших к нему демонов-телохранителей. Вскочив на ноги, но продолжая держать стол перед собой, он крикнул:

— Там!

В поверхность стола вонзился еще один дротик, кончик которого блестел, словно обмазанный маслом или…

«Яд!» — подумал Сет, чувствуя, как холодеет внутри.

Демоны разделились — один был уже рядом с входом в беседку, а другой побежал в сторону, указанную Сетом. Вбежавший в беседку демон уже занес свою огромную секиру над Сетом, и тот успел подумать, что вряд ли столик помешает этому гиганту разрубить его пополам, как стражник вдруг замер, а еще через мгновенье рухнул к ногам прекратившей, наконец, кричать, герцогини. Из шеи замершего навсегда демона торчал небольшой дротик.

— Лежите! — Прошептал Сет насмерть перепуганной герцогине.

Та едва сумела кивнуть головой. Осторожно выглянув из-за стола, Сет увидел мелькнувшую между деревьями спину. Оставив герцогиню под защитой перевернутого столика, Сет не раздумывая махнул через перила беседки, и побежал, видя перед собой спину бегущего чуть правее демона. Телохранитель герцогини был медлителен, и Сет уже хотел обежать его, когда словно споткнувшись, демон рухнул с высоты своего гигантского роста.

Поняв, что и этому уже не помочь, Сет перепрыгнул неподвижное тело, и побежал, стараясь не выпускать из виду скользящую среди деревьев небольшую фигуру. Чтобы не подставиться под очередной отравленный дротик, которыми неизвестный стрелял с изумительной точностью, Сету приходилось лавировать между деревьями, и это спасло ему жизнь. Два дротика пролетели в опасной близости от его лица, смачно вонзившись в толстые стволы деревьев. Разглядеть убийцу не удавалось, но Сет мог бы поклясться, что это не демон — так быстро могли бегать только «обращенные».

Дотронувшись до рукоятки своего кинжала, Сет передумал доставать его. Метать отсюда не было никакого смысла — расстояние и густо растущие деревья оставляли мало шансов на точное попадание. Вспомнив, что впереди есть хоть и не очень высокая, но все же стена, Сет убыстрился, для чего пришлось на ходу произнести заклинание второго порядка. Это помогло, и Сет значительно приблизился к начавшему уставать убийце. Сделав рывок, Сет сократил расстояние до нескольких шагов, и был уже уверен, что не упустит его.

Он почти догнал мелькающую между деревьями фигуру, когда откуда-то сбоку послышались встревоженные крики. Это были дежурившие у ворот стражники. Они бежали наперерез убийце, который из последних сил пытался добраться до невысокой стены внутреннего дворика. Сет хотел крикнуть, чтобы брали живьем, когда кто-то врезался в него с такой силой, что ему показалось, будто он столкнулся с горой. Не удержавшись на ногах, он упал на землю и, перевернувшись несколько раз, быстро вскочил на землю. Обернувшись, Сет увидел того самого медленно читающего демона, который, яростно размахивая секирой, угрожающе надвигался на него. Кричать, что убийца другой, было бесполезно, пытаться справиться с такой махиной с помощью своего клинка, из какого бы железа он ни был сделан — тоже, и Сет поступил просто.

Заклинание третьего порядка заставило стражника сначала замереть с поднятой в воздух ногой, а затем, потеряв равновесие, грузно рухнуть на землю. Как он падал, Сет уже не видел, и лишь глухой удар возвестил о падении гиганта.

Оглядевшись, Сет понял, что потерял слишком много времени — убийцы уже не было видно. Пока Сет возился со стражником, он уже успел перемахнуть через стену. Добежав до ограды, Сет увидел подбегающих к нему других стражников, намерения которых читались на их, искаженных злобой лицах. На заклинания уже не было времени — Сет громко щелкнул пальцами, и яркая молния вонзилась в землю у самых ног резко остановившихся демонов.

— Туда, за стену! — Закричал Сет и, подавая пример, первым перепрыгнул через нее.

Приземлившись на ноги, он быстро огляделся. Убийцы по-прежнему не было видно, но зато отчетливо слышались крики бегущих где-то впереди стражников. Сет рванул, на ходу читая еще одно заклинание ускорения. Он уже видел широкие спины стражников, отчаянно машущих руками с зажатыми в них секирами, и понял, что опоздал. Врезавшись в спины яростно рубящих кого-то демонов, Сет заорал:

— Прекратить! Назад! Прекратить немедленно!

Растолкав неохотно остановившихся стражников, Сет подошел к тому, что очень условно можно было назвать телом, и в гневе крикнул:

— Идиоты! Зачем было так рубить!

Один из демонов, по всей видимости, наиболее сообразительный, с виноватым видом глядя Сету под ноги:

— Так он же это, наших убил! Нам как сообщили, так мы и побежали наперерез, а он еще одного нашего подстрелил. Ну, мы его малость того…

— Малость?! — Сет едва удержался, чтобы не щелкнуть в его сторону зачесавшимися пальцами, — Это называется малость?! Да его теперь мама родная не узнает! Идиоты! Голову-то можно было не рубить на части?!

Обернувшись на раздавшийся за спиной шорох, Сет увидел подбежавшего Посмертного. «Обращенный» с ужасом смотрел на залитое кровью месиво.

— Мать твою на хрен! — Только и смог произнести Посмертный, не в силах оторваться от ужасающего зрелища.

Сет обернулся на молчащих стражников.

— Соберите это, — он указал пальцем на изрубленное тело, — и помогите вашему начальнику, — кивнув в сторону летнего сада, Сет добавил, — он жив, но еще какое-то время будет не в состоянии двигаться.

Наклонившись, Сет аккуратно поднял валяющийся на земле маленький колчан, в котором еще оставалось несколько дротиков, и протянул его Посмертному. Тот брезгливо, двумя пальцами взял его, и вопросительно посмотрел на Сета.

— На них яд. Нужно выяснить, какой, — ответил на его немой вопрос Сет.

Он был зол на глупых стражников, но понимал, что иначе они и не могли поступить. Оставив их собирать то немногое, что осталось от убийцы, Сет направился к воротам. Уже подходя к ним, он увидел выбежавшую ему навстречу герцогиню. Она подбежала к Сету и, порывисто обняв его за шею, горячо прошептала:

— Граф, представляете, меня хотели убить!

— Все обошлось, герцогиня, — Сет даже не нашел в себе силы усмехнуться ее наивности, — убийца уже мертв.

— Вы спасли меня! — Нере Агварес не отпускала его шею, прижимаясь к Сету всем телом, — Вы спасли меня от смерти!

— Нам обоим повезло, — ответил Сет, нисколько не кривя душой — он действительно был в этом уверен.

— Нет! — Герцогиня и не думала отпускать его шею, что доставляло Сету некоторое неудобство, — Я видела, как вы обернулись, а потом набросились на меня! Если бы не вы, эти дротики сейчас торчали бы во мне!

— Кстати, они были смазаны ядом.

Герцогиня резко отпустила шею Сета, что позволило ему нормально вздохнуть.

— Ядом?! — Прошептала она, — О, Тьма! Вы уверены?!

Ее лицо находилось так близко, что Сет не шевелился, опасаясь ткнуться губами в полуоткрытый рот демоницы.

— Никаких сомнений, — ему удалось немного отстраниться от лица герцогини.

— Но за что?! Кому нужна моя смерть?!

— Думаю, что не ошибусь, если скажу, что это связано с пропажей вашей карточки, герцогиня, — увидев ее округляющиеся от изумления глаза, Сет сказал, — вы так и не ответили, как к вам попал тот «обращенный», как его, Замогильный, кажется?

— А? — По глазам герцогини было видно, что смысл сказанных Сетом слов доходил до нее очень медленно.

— Вы сказали, что он попал к вам как обычно. Не объясните, как это? — Напомнил ей Сет.

— Ах, да! — Герцогиня отпустила шею Сета (к немалому облегчению последнего) и, посмотрев на стоящего неподалеку Посмертного, сказала, — Ну, да, его же рекомендовали из вашего Департамента!

Сет не был удивлен — он ждал именно такого ответа.

— Там стояла подпись вашего директора, — герцогиня настороженно смотрела Сету в глаза, — и все печати…

— Ясно. А что было написано в рекомендации?

— Что он хороший садовник.

— Он действительно был хорошим садовником? — С сомнением спросил Сет.

— Не знаю, он всего лишь убирал листья, — герцогиня неожиданно улыбнулась, и вновь обхватила Сета за шею, — вы мой герой, граф! — Прижавшись к нему и, снова обдав его незнакомым ароматом, она горячо зашептала Сету прямо в ухо, — Я сделаю для вас все, что вы пожелаете!

Отказывать такой особе было рискованно, но Сету было не до ее благодарностей. Мягко отстранив от себя герцогиню, он поклонился и произнес:

— Я не смею вас просить ни о чем кроме…

— Да?! — С жаром перебила его Нере Агварес.

— …кроме того, чтобы вы сменили свою охрану. Эти увальни на части разрубили убийцу, вместо того чтобы оставить его в живых и узнать, кто его послал. Это в высшей степени непрофессионально, и просто глупо. Так что рекомендую — наймите новую стражу.

— Это все о чем вы меня просите? — Холодея лицом, спросила Нере Агварес.

— Да, герцогиня, — с поклоном ответил Сет, — а теперь, разрешите мне удалиться. У меня еще очень много дел.

Резко развернувшись, Нере быстро пошла к воротам, возле которых уже столпилась многочисленная челядь замка. Сет медленно повернулся к Посмертному, и спокойно произнес:

— Поехали, что ли?

Видимо, это было самым страстным желанием Посмертного на тот час. Радостно заулыбавшись, он быстро, словно только и ждал этого вопроса, ответил:

— И, правда, шеф! Поехали отсюда, на хрен!

Глава третья

…Отъехав от замка на приличное расстояние, Посмертный придержал лошадей и, повернувшись к окошку, негромко постучал в стекло. Сет задумчиво посмотрел на него, и отодвинул раму.

— Куда едем, шеф? — Спросил Посмертный.

Сет молча повернулся к боковому окошку, и посмотрел на вновь начавший сыпать снежок.

— В имение Ваанберита, — ответил он после небольшой паузы, — знаешь, как туда ехать?

— Это который ядом намедни траванулся?! — С непонятным возмущением в голосе спросил Посмертный и, увидев утвердительный кивок Сета, громко сказал, — Знаю! Мигом домчимся!

Сет задвинул окошко — температура воздуха была далека от той, что царила в летнем саду герцогини Агварес. Задернув шторку, он вновь вернулся мыслями к недавнему происшествию.

Никакого отношения к покушению на Агвареса его бывшая супруга не имела — это было ясно. И дело даже не в том, что ее пытались убить, что от нее пахло вовсе не маслом Офана, и что она сама рассказала о Замогильном, он же Скелетов. У нее просто не было причин травить герцога, и роль ревнивицы ей, ну, совсем не шла.

Вызывало сомнения и то, что герцогиню пытались убить из-за Скелетова, который уже никому ничего не мог рассказать, но связь, несомненно, была. Особам такого ранга, как герцогиня Нере Агварес рекомендовались лишь тщательно проверенные «обращенные», и на рекомендациях всегда стояла личная подпись директора Саргатанаса. Вспомнив рассказ Велиара о попавшем к графу Зелю с такой же рекомендацией Жмурове, Сет не мог не провести параллель между этими двумя фактами. К тому же нельзя было не вспомнить и то, что гарантом этого разноименного «обращенного» был помощник директора Мертвецов. В эту же «кучу» можно было добавить и искромсанного стражниками герцогини стрелка — Сету еще не доводилось видеть среди «обращенных» такого мастера, что тоже наводило на определенные мысли. Например, о каком-нибудь демоне обучающем метанию дротиков…

Сет вдруг почувствовал, что упускает что-то очень важное, причем лежащее на самой поверхности. Это раздражало, и он попытался успокоиться. Получалось плохо. Взглянув на зеркальную дверцу небольшого бара, он подумал, что неплохо было бы выпить чего-нибудь крепкого.

Открыв дверцу, он увидел две бутылки Хадского вина, бокалы из небьющегося стекла, и курительный набор, состоящий из красивой трубки, пачки знаменитого копченого табака, и пепельницы. Подумав меньше одной секунды, Сет быстро открыл бутылку и, не утомляя себя разливанием по бокалам, прямо из горла хлебнул огненного напитка. Прислушался к своим ощущениям, хлебнул еще немного и, закрутив пробку, убрал бутылку назад.

Приятное тепло быстро разливалось по телу, согревая замерзшие конечности. Сет успокаивался. Вспыхнувший в голове вопрос заставил его замереть от неожиданности, но больше от кажущейся простоты, чем наоборот — он вдруг подумал о том, что очень странным выглядит то обстоятельство, что покушение на герцогиню состоялось только сейчас, спустя пять ночей после убийства Эсты. Ведь если это звенья одной цепи, и преступник заметал следы, то почему герцогиню не попытались убить в ту же ночь? А что если хотели убить не ее, а его?!

Мысль была настолько неожиданной, что Сет едва не подпрыгнул на мягком диванчике. Он вдруг вспомнил «обращенного» в потертой жилетке, которого принял за Мертвецова — неужели за ним проследили от Департамента связи и, поняв, что он направляется к герцогине, в спешке решили прикончить его, опасаясь, что таким образом он выйдет на чей-то след? А может, это просто месть униженного Мертвецова, решившего вернуть Сету «должок», да как можно быстрее?

Это было всего лишь предположение, но Сет чувствовал, что оно не так уж далеко от истины. Он подумал, что о поездке в Департамент связи говорил только с Велиаром, который, в общем-то, и подсказал эту идею, а подозревать Велиара в предательстве было бы так же неумно, как и не верить самому себе. Если так, то версия мстительного помощника директора была наиболее вероятной.

Оставалась еще одна возможность — их могли подслушать! Перед глазами вновь Сета всплыло мертвенно-бледное лицо помощника директора. Сет даже потряс головой — нет, этого не может быть! Несмотря на все свои, не совсем обычные для «обращенного» способности, одной из которых было умение становиться незаметным, Мертвецов не мог проникнуть в его кабинет так, чтобы Сет не заметил этого. Сначала нужно было попасть в приемную, куда тоже не так-то просто войти. Едва он подумал об этом, как сразу же вспомнился Метатрон, которому не составило никакого труда это сделать. Но, то Серафим, ближайший помощник Иерарха-Предтечи, и Сет не сомневался, что Метатрон способен и на куда более удивительные фокусы.

Но если представить, что Мертвецову все же удалось проникнуть в кабинет, то ему пришлось бы еще найти место, где его никто бы не обнаружил. Сет мысленно представил свой кабинет — нет, там невозможно спрятаться, разве что в камине, но незатухающий огонь быстро превратил бы его в «жаркое». Отсюда следовало, что подслушивали из приемной, где в тот момент никого не было. Сет прекрасно помнил, что Эмму он уже отправил, а Черепкова и вовсе не было — Эмма сказала, что он слинял, как только появилась Прозерпина.

Мысль была настолько же неприятной, насколько и возможной — в приемную мог вернуться Черепков, и слышать их разговор с Велиаром. А там есть, где спрятаться — да хотя бы под своим же столом! Но кому, а главное, зачем Черепкову рассказывать о том, что он услышал?! Неужели этот бездельник так испугался намека на отправку в Чистилище, что решил донести на собственного шефа? Сет попытался вспомнить поведение младшего следователя, и с удивлением понял, что никогда особо не доверял ему. Он также вспомнил, что не раз замечал его в компании Мертвецова. Тогда он не придал этому значения — мало ли, «обращенные» общаются друг с другом, и это не вызвало никаких подозрений. Но сейчас…

Вспомнив разговор с Велиаром, Сет почувствовал, как по спине пробежал холодок. Если Черепков подслушал разговор с Велиаром, значит, он вполне мог слышать, и о чем говорил Серафим. То есть, о диадеме, «Книге Суккуба», и о том, что Гибеллина находится в одном из особняков. И если он прав, и мишенью убийцы с дротиками была не герцогиня, а он сам, то Гибеллине сейчас угрожала опасность — разозлившись на неудачу, враг мог попытаться отыграться на ней…

От этой мысли вся кожа Сета покрылась мелкими пупырышками. Он резко рванул раму переднего окошка.

— Стой! — Крикнул Сет.

Вздрогнув от неожиданности, Посмертный оглянулся.

— А?!

— Едем на конспиративку!

— Куда?! — Удивленно спросил Посмертный.

— Туда! — Сет махнул рукой, и это, как ни странно, сразу помогло Посмертному понять, куда нужно ехать.

— Ясно! — Оглянувшись по сторонам, Посмертный взмахнул вожжами, и сказал, — Ща, шеф, пять сек! Пицца не успеет остыть!

— Гони! — Приказал Сет, тщетно пытаясь понять, о какой «птице» говорит Посмертный.

— Гоню! — Радостно кивнул Посмертный. Отвернувшись, он сильно хлестнул лошадей и заорал, — А ну, мать-перемать, пошли милые-каурые!

Лошади рванули так, что Сета откинуло на жесткую спинку диванчика. Он сильно стукнулся головой о заднюю стенку, но даже не заметил этого. Отодвинув шторку заднего окошка, Сет внимательно оглядел движущиеся в разные стороны редкие экипажи — вроде никто за ними не следил. Отворив переднее окошко, Сет дернул за рукав Посмертного:

— Посматривай, чтобы за нами не было погони!

— Погони?! — Посмертный удивленно глянул назад, поверх крыши экипажа и, не увидев ничего похожего на погоню, посмотрел на Сета, — да нет, вроде, никого!

— А ты все равно посматривай! — Сказал Сет, и захлопнул окошко.

— Прямо, как в кино, — негромко пробормотал Посмертный и, свистнул так, что удара кнутом уже не потребовалось…

…Выскочив из еще движущегося экипажа, что едва не послужило причиной болезненного падения, Сет быстро прошептал снимающее заклятие и, открыв калитку, помчался к особняку. Добежав до двери, он уже хотел открыть ее, когда услышал свое имя. Резко обернувшись, он увидел Гибеллину и Эмму, подходивших к дому с другой стороны. Справившись с волнением, он кивнул головой:

— Вам лучше зайти в дом.

— Что-то случилось? — Быстро спросила Гибеллина.

— Нет, ничего, — Сет не хотел делиться с ней своими страхами, но не предупредить о возможной опасности он не мог, — Лина, пойдемте в дом. Я все объясню.

Повернувшись к остановившейся у ступенек Эмме, Сет негромко сказал ей:

— Эмма, тебе тоже нужно это услышать. И я хочу задать тебе пару вопросов.

Встревожено посмотрев на шефа, Эмма несколько раз кивнула, и вслед за Сетом и Гибеллиной вошла в дом…

Они сидели в небольшом зале. Гибеллина и Эмма на красивом мягком диване, Сет в кресле напротив. Бросив быстрый взгляд на Эмму, Сет повернулся к Гибеллине, и произнес:

— Я не хочу никого пугать, но есть подозрения, что кто-то следит за мной. Объяснять долго, да это и не нужно. Главное, это ваша безопасность. Перевозить в другое место бессмысленно — я не знаю, кто следит за мной, и что им уже известно. Единственное, что мы можем сделать, это быть более осторожными. Из дому вам выходить не нужно, Эмма купит все, что необходимо. К окнам подходить тоже не стоит. Ставни держите закрытыми, двери никому не открывать. Из гостей у вас могут быть только двое — я или Велиар, мой помощник, — Сет посмотрел на испуганную его словами секретаршу, — Эмма знает его.

Гибеллина молча смотрела на Сета. Он видел, что ей хочется спросить о чем-то но, то ли присутствие Эммы, то ли какая-то другая причина сдерживали ее.

— Эмма, — Сет повернулся к своей секретарше, — ты видела, как уходил Черепков?

— Черепков? — Было заметно, как она удивлена его вопросом, — Да, конечно. Он удрал сразу, как увидел входящую Про…

— Понятно, — Сет быстро перебил ее, — и больше ты его не видела?

— Нет, почему? — Эмма даже приподнялась от волнения, — Я видела его, когда выходила из Департамента.

— Где?

— В коридоре. Он стоял с этим противным помощником директора…

— Мертвецовым? — Подсказал Сет, чувствуя, как холодеют ладони.

— Точно. Сет Плутонович, — Эмма бросила быстрый взгляд на Гибеллину и, обернувшись к Сету, сказала, — а что он…, - она недоговорила, испуганно уставившись на Сета.

— Я не знаю, — Сет помолчал, — но ситуация такова, что вам нужно соблюдать максимальную осторожность до тех пор, пока не приедет Велиар или я сам.

— Я готова!

Сет видел, как побледнела Гибеллина, но ее голос звучал твердо.

— Хорошо. Мне нужно вас покинуть, но прежде…, - посмотрев на секретаршу, Сет сказал, — Эмма, поднимись наверх, и вызови Велиара.

— Хорошо, Сет Плутонович.

Эмма быстро вышла из комнаты, оставив вдвоем Сета и Гибеллину. Демоница смотрела на него, и в глазах ее читался невысказанный вопрос.

— Вы хотите спросить, что случилось?

— Да, — негромко ответила Гибеллина.

— Только что было совершено покушение на герцогиню Агварес, — спокойно ответил Сет.

От удивления глаза демоницы стали еще шире, что… очень даже шло ей. Сет с трудом смог заставить себя не смотреть на нее.

— Скажите, Лина, вы не знали, что принесший письмо был записан в регистратуре, как герцогиня Агварес?

— Нет, — демоница покачала головой, — откуда? Ее из-за этого хотели убить?

— Думаю, что убить, скорее всего, хотели не ее, а меня.

Гибеллина изумленно покачала головой, и тихо произнесла:

— Что происходит…, Сет?

— Я не знаю, — ответил он, и быстро добавил, — пока не знаю. Возможно, я слишком близко подошел к чему-то, о чем и сам не подозреваю. Но обещаю, что разберусь с этим.

— А мне…, - она запнулась на мгновение, — нам, что делать?

— Ничего. Не выходить, не открывать, быть осторожными, — сказал Сет.

Гибеллина опустила голову, и негромко произнесла:

— Я хотела вам сказать…

— Да, я слушаю.

— Во время суда, мне показалось…, - подняв голову, она неуверенно замолчала.

— Говорите, Лина, — подбодрил ее Сет, — сейчас любая мелочь, странность, и даже глупость может оказаться очень важной и решающей.

— Мне показалось, что один из судейских…, кажется, он был против того, что там происходило.

— Как его зовут?

— Я… не знаю, — тихо ответила Гибеллина.

— Где он сидел? Среди трех судейских, или отдельно?

— Нет, он сидел отдельно.

— Так, — Сет задумчиво посмотрел на нее, — может, это был секретарь суда?

Она растерянно пожала плечами.

— Я не знаю. Мне было так страшно, что я вообще мало что запомнила.

— Слева или справа?

— Слева.

— Лина, а почему вы решили, что этот судейский был против?

— Не знаю, — она задумалась, и Сет понял, что она заново переживает случившееся, — он так смотрел на меня. Мне показалось, что ему жалко меня, — она вновь замолчала.

— И все?

— Нет, не совсем. Когда судейские удалились для вынесения приговора, он тоже вышел. А когда они вернулись, его уже с ними не было.

— Ясно, — произнес Сет.

Он был практически уверен, что Гибеллина говорила о Ваанберите, но сейчас это мог подтвердить лишь ее адвокат, магистр Абигор.

— Лина, — Сет посмотрел на нее, — можно один вопрос?

— Да, конечно, — она чуть удивленно посмотрела на Сета и кивнула.

— Я хотел спросить о ваших родителях. Ваша мать…

— Да, она была Светлой, — Гибеллина вдруг смутилась, — в смысле, она и сейчас Светлая, только она там.

— А как вы оказались в Хаде? Вы же, наверное, и родились там?

— Меня отдали, — она пожала плечами.

— То есть, как отдали? — Сет был удивлен, и не скрывал этого.

— Не знаю, — она снова пожала плечами, — мой отец исчез, когда я была маленькой, а кроме него никто не знал, как там все было на самом деле.

— А вы не пытались найти ее…, узнать? — Сет осторожно подбирал слова.

— Пыталась, — Гибеллина в третий раз пожала плечами, и улыбнулась, — она не захотела со мной встречаться.

— А ваш отец…, Лина, как это случилось?

— Мне сказали, что он отправился за Ушедшим, и не вернулся.

Она замолчала. Сет тоже молчал, глядя на нее, и думая о странностях и ударах судьбы этой совсем еще молодой демоницы, но стук в дверь прервал его мысли. Дверь открылась и в комнату вошла Разлагаева. Посмотрев на Сета, она коротко кивнула головой.

— Хорошо, — Сет быстро поднялся, — Велиар будет здесь не позже, чем через час. Думаю, даже раньше. Запритесь, и никому не открывайте. Эмма, — Сет повернулся к своей секретарше, — расскажете Велиару все, что услышали от меня, и передайте, что я прошу его съездить к магистру Абигору. Мне нужно знать, кто сидел слева от тройки судейских. И еще, — Сет посмотрел на внимательно слушавшую его Эмму, — пусть он выяснит, почему адвокат опоздал на заседание, когда его подзащитной читался приговор. Вы все запомнили?

— Да, Сет Плутонович, узнать у магистра Абигора кто сидел слева от тройки и почему он опоздал.

— Правильно, — Сет подошел к двери и, остановившись, посмотрел на Гибеллину, — все будет хорошо.

Гибеллина легко поднялась с дивана и быстро подошла к нему.

— Вы вернетесь? — Спросила она, глядя Сету в глаза.

— Сразу, как освобожусь, — твердо произнес Сет.

— Мы будем ждать вас, — сказала Гибеллина.

Сет молча кивнул, и вышел из комнаты…

…Увидев начальника, Посмертный ловко спрыгнул на землю и, открыв перед ним дверцу, спросил:

— Куда поедем, шеф?

— К Ваанбериту, — коротко ответил Сет, и быстро забрался внутрь экипажа.

— Гнать? — На всякий случай поинтересовался Посмертный.

— Постой.

Сет задумчиво посмотрел на своего возничего. Посмертный не служил в его отделе, и был всего лишь одним из возничих, которые обслуживали руководство Департамента. Он не был похож на других «обращенных», и дело было даже не в его склонности к матерщине. Сет чувствовал в этом «обращенном» что-то такое, чему не было логичного объяснения — Посмертный был как живой, что, на первый взгляд казалось полным абсурдом. Но иначе было не объяснить его жизнерадостность и непосредственность практически во всем, что бы он ни делал. Интуиция подсказывала Сету, что он не так уж и далек от истины, другое дело, что сама истина казалась слишком уж неправдоподобной. Сет давно знал Посмертного, но за эту ночь он узнал о нем гораздо больше, чем за все предыдущие годы. И то, что он узнал, позволяло надеяться, что Посмертный не окажется ренегатом. Впрочем, у Сета не было иного выхода, как довериться — Посмертный знал, где находится Гибеллина, и если бы он оказался предателем…

— А имя у тебя есть?

— Чё?! — Изумленно спросил Посмертный, — Посмертный меня зовут. Или забыли, шеф?

— Да нет, не забыл, — Сет выдержал короткую паузу, — я имею в виду имя, а не прозвище, которое ты взял в Хаде.

— А-аа, это, — протянул Посмертный и, как показалось Сету, сделал это с легкой грустинкой в голосе, — ну, было имя, а что?

— И как тебя звали… там?

— Костяном, — негромко ответил Посмертный, и быстро исправился, — Костей звали.

— Кости? — Переспросил Сет.

— Да нет, Константином, а коротко Костя.

— Константин, значит?

— Ну, ага, — кивнул головой Посмертный.

— Хорошо, — Сет посмотрел ему в глаза, — ты не против, если и я буду называть тебя так же?

— Как?! Костей?! — Глаза Посмертного расширились, с удивлением глядя на Сета.

— Константином. Ты же сам сказал, что тебя так зовут, — спокойно ответил Сет.

— Звали, — возразил Посмертный, — когда-то.

— Вот что, давай договоримся, — начал Сет, — я сделаю так, чтобы это имя вписали в твои документы, как официальное. Будешь отныне Константин Посмертный. Звучит неплохо, можно сказать, отлично звучит, — улыбнулся Сет.

Посмертный задумчиво посмотрел на Сета.

— А зачем вам это, шеф?

— Хороший вопрос. Даже не знаю, что на него ответить.

— А как есть, так и отвечайте, — рассудительно произнес Посмертный.

— Что ж, — Сет посмотрел ему в глаза, и сказал, — мне в принципе не нравятся имена, которые берут себе «обращенные», и твое не было исключением.

— Так выбираем-то из того что предлагают, — философски заметил Константин Посмертный.

— Да, отдел имен разнообразием себя не утруждает, — согласился с ним Сет, — ну, так что? Ты согласен? Тем более с двойным именем ты уже будешь не простым «обращенным», и сможешь рассчитывать на другую работу.

— А мне и эта не в тягость, — пробурчал Посмертный, глядя себе под ноги.

— Это не ответ, — Сет положил руку на плечо Посмертного, — ты согласен?

Посмертный поднял голову.

— Вы серьезно?

— Я похож на шутника?

— Да нет, не очень.

— Ну, так что?

— Хорошо, — выдохнул Посмертный, — я согласен.

Сказал, и улыбнулся.

— Отлично, Константин, — Сет тоже улыбнулся, — а теперь поехали к Ваанбериту. И вот что, гони изо всех сил.

— Сделаем, шеф, — ухмыльнулся Константин Посмертный, — это мы умеем!

…До имения Ваанберита домчались быстро, как и обещал обретший имя Константин. Въехав в открытые настежь ворота, он лихо остановил лошадей рядом с несколькими экипажами, возле которых со скучными лицами прохлаждались сонные возницы. Взмыленные от бешеной гонки, лошади свирепо фыркнули на спрыгнувшего с козел Константина, который открыл дверцу экипажа и весело сказал:

— Прибыли, шеф!

И не добавил обычных слов о чьей-то матери, что казалось, если не чудом, то уж точно достойным удивления. Сет вышел из экипажа, разминая слегка затекшие конечности и, взглянув на улыбающегося Константина, негромко произнес:

— Напои лошадей, и жди меня здесь. Смотри-ка, народу сколько! Так что, повнимательнее тут, и разговаривай поменьше, понял?

— Сделаем, шеф! А эти, видать, на поминки слетелись.

Не ответив ему, Сет двинулся навстречу выбежавшим из красивого дома слугам, заметившим прибытие еще одного гостя. Он думал о том, что Посмертный даже лицом как-то изменился. Всего-то имя взял нормальное, а какие метаморфозы!

Кивнув подошедшему к нему пожилому слуге, Сет спросил:

— Я могу видеть госпожу Ваанберит?

«Обращенный» поклонился, и печально произнес:

— Госпожа плохо себя чувствует но, если вы назовете свое имя, я доложу ей и, возможно, она примет вас.

— Старший следователь по особо тяжким грехам граф Раум, — Сету всегда казалось, что у его должности слишком длинное название но, к счастью, «обращенный» не стал просить его повторять.

Жестом пригласив следовать за ним, слуга быстро пошел к вновь открывшимся дверям большого дома, из которых вышли несколько знатных демонов. Среди них выделялись граф Драман, министр погоды и судейский Саклас. Драман взглянул на Сета и, кивнув, молча прошел мимо. Остальные демоны не удостоили Сета даже взгляда. Это было что-то новенькое — такого хамства судейские себе никогда не позволяли. Лишь Саклас, пройдя мимо Сета, вдруг неожиданно громко произнес, обращаясь к Драману:

— Кое-кому кажется, что они могут бесконечно творить беззаконие! Но это не так! Закон един для всех — будь ты хоть наследником, хоть самим Ушедшим!

И пошел дальше, сопровождаемый что-то забурчавшими судейскими.

«Что происходит?» — Подумал Сет, еле удержавшись от колкости, — «Или Метатрон прав, и конец уже близок?!»

Ничем не выдав своих мыслей, он прошел мимо склонившихся в поклоне «обращенных», и вошел в дом…

Вдова секретаря Танас Ваанберит приняла его сразу. Одетая во все белое по случаю траура, она не выглядела слишком уж разбитой горем. Но и сказать, что ее порадовала смерть мужа, отношения с которым с каждым веком становились все хуже и хуже, было бы неправильно. Все-таки, когда проживешь бок о бок пару тысячелетий, хочешь того или нет но, как заметила герцогиня Агварес, появляется привязанность и супруг, каким бы он ни был, становится родным, а часто и очень близким существом. Если память не изменяла Сету, Ваанберит с Танас прожили почти две тысячи лет, и ее черные круги под глазами красноречиво свидетельствовали, что его смерть была для нее не самым приятным событием.

— Госпожа Ваанберит, — Сет сочувственно наклонил голову, — примите мои соболезнования.

— Граф Раум, — голос Танас звучал ровно и спокойно, — спасибо, что пришли. Серик был бы рад, узнав, что вы не забыли его.

— Мне очень жаль, что так случилось.

— Спасибо, граф.

Сет кивнул, не зная, как приступить к вопросу, по которому он, собственно, и приехал. Затянувшуюся паузу прервала вдова.

— Я думаю, у вас есть ко мне какие-то вопросы, граф?

Сет еле заметно кивнул:

— Вы правы. Это самоубийство вызвало сомнения.

— И какие же?

Сет не мог понять тона, с каким был задан этот вопрос.

— Вы позволите задать вам несколько вопросов?

— Конечно, — Танас кивнула, — мне нечего скрывать.

— Вас они вряд ли коснутся, — Сет медленно покачал головой, — это касается обстоятельств его само… смерти.

— Я внимательно слушаю вас, граф.

— Хорошо. У меня несколько вопросов, поэтому заранее прошу простить меня, если какой-либо из них покажется вам бестактным.

— Спрашивайте, — разрешила Танас.

— Итак, ваш муж когда-нибудь говорил о том, что хочет покончить с собой?

Вдова еле заметно пожала плечами.

— Мне нет, но в последнее время у нас с ним были не такие уж близкие отношения, чтобы он захотел делиться со мной своими внутренними переживаниями.

— Вы не знаете, откуда он взять яд?

— Даже представить не могу, — Танас посмотрела на дверь, за которой раздавались приглушенные голоса, — мы никогда не держали дома таких вещей. Серик очень щепетильно относился к исполнению закона, и хранить дома запрещенные вещества ни за что не стал бы.

— Да, я тоже так думаю, — согласился Сет, — но не спросить об этом не мог.

— Я понимаю, — ответила Танас.

— Кстати, а где этот пузырек, в котором был яд? Я могу взглянуть на него?

— Нет, пузырек вместе с телом забрали его коллеги. Сразу же, как только я сюда приехала.

— Они объяснили, почему забирают тело?

— Да, кажется…, - вдова задумалась на мгновенье, — Эфиппас сказал, что нужно проверить, не была ли смерть насильственной, и забрали тело на эту, как ее…?

— Экспертизу? — Подсказал Сет.

— Да, правильно, — она кивнула, — на экспертизу. Мне тоже показалось немного странно, но я не стала спорить.

— А что именно?

Взглянув на Сета, вдова помолчала несколько секунд, словно собираясь с мыслями и, негромко произнесла:

— Ну, сначала они говорили, причем с такой уверенностью…, - Танас передернула плечами, — что это именно самоубийство, а потом, что, мол, нужно проверить, отчего именно он умер, да не было ли в том чьего-то злого умысла. Какая-то чушь!

— Да, нескладно как-то, — согласился Сет, — это сказал Эфиппас?

— И он, и Саклас, — вдова подняла голову и посмотрела Сету в глаза, — мне вообще показалось, что они ведут себя очень странно, но тогда я думала, что это просто шок от случившегося.

— Сейчас вы так не думаете? — Негромко спросил Сет.

Вдова посмотрела на него и, сбавив тон, произнесла:

— Надеюсь, ваша порядочность, граф, не позволит вам использовать против меня то, что я сейчас скажу?

— Разумеется, — ответил Сет.

— Так вот, буквально несколько минут назад Саклас сообщил мне, что они напали на след убийцы, — сказала Танас и, откинувшись на спинку кресла, пристально взглянула в глаза Сету.

— Вот как? — Удивленно проговорил Сет, — А он не намекнул, кого они подозревают?

— Намекнул.

— Интересно, — Сет даже немного подался вперед, — и кого же?

— Вас, граф, — после небольшой паузы ответила вдова.

Сет был готов услышать имя герцога Агвареса, директора Саргатанаса, или даже премьера Рофокала, но только не свое. Это было настолько нелепо, что он не смог удержаться от улыбки но, спохватившись, быстро стер ее с лица. Сразу же стало понятно и поведение Сакласа с его прихвостнями, и вымученный кивок министра погоды.

— Как интересно, — усмехнулся Сет, — и что же, он может это доказать?

— Эфиппас сказал, что вас видели вместе с Сериком…

— Видели?! — Непроизвольно перебил ее Сет? Кто видел, где? Когда, наконец?

— Господин граф, я понимаю, что это какая-то ошибка, и лишь передаю то, что услышала от него.

— Так он сказал что-то более конкретное? — Сету было любопытно — не каждую ночь его обвиняли в убийстве.

— Нет, — она медленно покачала головой, — сказал, что это пока тайна следствия.

— Госпожа Ваанберит, мне бы очень не хотелось, чтобы вы поверили в эту чушь. Хотя если попробовать перевести слово чушь на судейский язык, то можно смело сказать, что это клевета или ложное обвинение, которое я могу опровергнуть в любой момент.

— Граф, — остановила его вдова, — можете не продолжать. Я и так знаю, что это полная ерунда, и именно поэтому рассказала вам. Да, еще он сказал, что вы часто посещаете клинику Ксафана-лекаря, который и сделал для вас этот страшный яд, и его арест тоже дело нескольких часов.

Сет медленно покачал головой:

— Ксафан уважаемый во всем Хаде лекарь, и подозревать его в кознях, которые присущи, скорее, судейским, уж простите, не просто нелепо, а преступно.

Сет говорил ровным, спокойным голосом, и это действовало лучше всякой логики.

— А заведомое лжесвидетельство доказывает, что Саклас и те, кто стоят за ним, хотят запутать следствие. Возможно, они и сами причастны к смерти вашего мужа, хотя, в отличие от судейских, я никогда не обвиняю без убедительных доказательств.

Танас молча смотрела на Сета, но он читал в ее глазах понимание и согласие с его словами.

— Могу я узнать, о чем еще говорил Саклас?

Танас пожала плечами.

— О вас? Сказал, что доказательств вашей вины у них хватает, и они ждут лишь подписи премьера на ордере.

— На мой арест? — С еле заметной улыбкой уточнил Сет, думая, что вряд ли Рофокал подпишет эту бумагу до того, как услышит рассказ его самого.

— Он был так уверен, — медленно ответила вдова.

— Понятно. Спасибо, Танас, теперь по-крайней мере, я предупрежден.

Бросив на Сета быстрый взгляд, вдова негромко произнесла:

— Он спросил, не осталось ли еще каких-то записей Серика или дневников. Несколько раз спрашивал, — она пожала плечами, — думаю, они ему были очень нужны.

— И что вы ему ответили?

— Я сказала правду — я ничего не знаю об этом.

— Это действительно так? — Сет надеялся на иной ответ, но вдова лишь покачала головой.

— К сожалению, да. Все, что было в кабинете, они забрали, а больше я не знаю.

Сет огляделся:

— Могу ли я осмотреть место, где нашли тело вашего мужа?

— Конечно, — Танас встала, — пойдемте, это в соседнем кабинете.

Сет последовал ее примеру и, пройдя через незамеченную сразу дверь, оказался в просторном, со вкусом обставленном зале. В глаза сразу бросилось темное пятно на красиво выложенном паркете. Подойдя ближе и присмотревшись, Сет повернулся к стоящей у двери Танас, и спросил:

— Вы не знаете, что это?

— Нет, но раньше этого не было.

— Может, вино? — Предположил Сет.

— Серик никогда не пил и не ел в кабинете. Он был очень требователен, — она вздохнула, — есть только в столовой, спасть в спальне, работать в кабинете.

Пятно было рядом со столом, на котором Сет заметил письменные принадлежности. Подойдя к столу, он поднял чернильницу, в которой еще не высохли красные чернила и вновь посмотрел на пятно — пятно было бурого цвета, а чернила ярко красные. Сет повернулся к Танас, молча наблюдавшей за его действиями, и спросил:

— Вы не будете возражать, если я немного испорчу ваш паркет? Мне нужно взять соскоб с этого пятна.

— Он уже испорчен, — спокойно ответила вдова, — и этот кусок все равно придется менять.

— Спасибо, — сказал Сет и, взяв со стола нож для разрезания бумаг, ловко отщепил от паркета небольшой кусочек.

Стараясь не прикасаться к нему руками, он подцепил его ножом и, положив на небольшой обрывок бумаги, лежащий на столе, внимательно осмотрел щепку, после чего завернул ее в бумагу и убрал в карман.

— Танас, вы что-нибудь слышали о покушении на герцога Агвареса? — Мягко спросил Сет.

— На герцога Агвареса? — Удивленно переспросила Танас, — Нет. Он жив?

— Жив, — Сет начал с последнего вопроса, — и вот, что интересно — его пытались отравить.

— О, Тьма! — Воскликнула Танас, — Я ничего не знала об этом!

— Об этом знал ограниченный круг лиц но, уверен, ваш муж входил в него. Возможно, это покушение как-то связано со смертью вашего мужа.

Она задумчиво посмотрела на Сета.

— Нашли отравителя?

— Пока нет, но если яд, которым хотели отравить герцога и тот, от которого умер секретарь один и тот же, то мы имеем не просто убийство, а заговор. Против кого он направлен я могу лишь догадываться но, надеюсь, мне удастся решить эту задачу в ближайшее время.

— Я могу вам еще чем-то помочь? — После некоторой паузы спросила Танас.

Кивнув головой, Сет спросил:

— Скажите, а ваш супруг не говорил вам об исследованиях, которые проводил герцог?

Вдова покачала головой.

— Нет, я же говорю, мы уже давно с ним в не очень хороших отношениях, хотя назвать нас врагами тоже нельзя. Это копилось многие века, мелкие ссоры, недоразумения, а потом мы и вовсе перестали понимать друг друга. С каждым годом отчуждение все увеличивалось, пока мы не решили какое-то время пожить порознь.

Сет кивнул.

— Простите и спасибо за все, Танас.

Оглянувшись на прикрытую дверь, вдова негромко произнесла:

— Но я думаю, — она немного помедлила и, еще тише продолжила, — я думаю, что Серика убили.

— Почему? — Сет с интересом посмотрел на вдову секретаря.

— Там, — она подняла руку и, указав на стоящий у стены клавесин, добавила, — стоял череп какого-то древнего животного, к которому никому нельзя было даже прикасаться. Серик так трясся над ним, что когда, после очередной ссоры я пригрозила разбить его, он предложил некоторое время пожить раздельно.

Сет почувствовал, как сотни холодных иголок впились в кончики его пальцев — истина была уже где-то совсем рядом.

— Что-то ценное?

— Нет, подарок какого-то друга, который погиб еще до нашего знакомства с Сериком.

— Какого друга?

— Я не знаю, — Танас пожала плечами, — друг детства. А животное…, он называл, но я забыла название. Ой…, нет…, что-то…

— Олгой? — Сет даже затаил дыхание, в ожидании ее ответа. Он понимал, что только что просто ткнул пальцем в небо, но почему-то его не покидала уверенность, что ткнул в самую точку.

— Да, точно! — Танас с легким удивлением посмотрела на Сета.

Сет подумал, что, скорее всего, ему известно, о каком друге говорил покойный Ваанберит. Но был другой, не менее важный вопрос.

— А откуда вы знаете, что череп пропал именно в ту ночь?

— Я приезжала накануне — мне нужно было забрать кое-какие свои вещи, и видела этот ужасный череп — он стоял на обычном месте. А на следующую ночь, когда мне сообщили о смерти Серика, его уже не было.

— Можете описать?

— Да, — задумавшись всего на мгновение, Танас начала вспоминать, — вытянутая вперед челюсть, несколько рядов огромных зубов, по два рога сверху и по бокам, очень темная кость. Такая, что сначала кажется даже черной…

Ее голос словно тонул, растворяясь в воспоминаниях Сета, который готов был поклясться, что не далее, как несколько часов назад он видел точно такой же череп. И видел его в руках… Саргатанаса. Сет медленно достал клинок и, взяв его за острое лезвие, показал вдове.

— Похож?

Танас смотрела на искусно вырезанную рукоятку меньше секунды. Подняв на Сета глаза, она коротко кивнула:

— Это он… Олгой…

Глава четвертая

…Сев в экипаж и приказав Посмертному гнать в клинику Ксафану, Сет дал волю чувствам:

— Паршивый кусок собачьего дерьма! Черт одноглазый, твою мать! Самоубийство, значит?! Ну, ладно! Будет тебе самоубийство!

Заметив, какими удивленными глазами смотрит на него Посмертный, повернувшийся, было, о чем-то спросить, да так и замерший с полуоткрытым ртом, Сет тряхнул головой, и громко сказал:

— Да, Константин, чего тебе?

— Шеф, что-то не так? — Посмертный кивнул в сторону особняка покойного секретаря.

— Нет, все нормально, — Сет сумел взять себя в руки, — так что ты хотел?

— Да я, это…, сказать хотел, — «обращенный» пожал плечами, словно не решаясь продолжить.

— Говори.

Сет внимательно посмотрел на него — Посмертный был не дурак, в чем он уже успел убедиться, и подобное смущение было не очень характерно для него.

— Да пока вас не было, — он снова пожал плечами, но продолжил, — ко мне тут подходили.

— Кто подходил? — Становилось интересно.

— Да я их не знаю, — Посмертный в третий раз пожал плечами, — наши, а кто — хрен знает.

— Что им было нужно?

— Да, так…, поговорили.

— О чем? О секретаре? — Сет чувствовал, что Посмертный не стал бы так волноваться по пустякам.

— Нет, — Посмертный мотнул головой, — то есть, говорили, но не о покойнике.

— О чем же?

Посмертный замялся на пару мгновений, но под строгим взглядом Сета все же выдавил из себя:

— О свободе.

— Так. А ты чего? — Сет спокойно смотрел на Посмертного, который явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— А чего я?! Я похож на дурака своими руками делать здесь то, что ненавидел в той жизни?! Нет, — он покачал головой, но скорее в ответ собственным мыслям, — хватит. Все эти революции, ну их в жопу на хрен! Так я им и сказал!

— А они? Что-нибудь конкретное говорили? — В Сете проснулся следователь по особо тяжким грехам, к которым можно было смело относить подобные призывы к бунту.

— Да, говорили. Мол, недалек уже тот деньчас

— Рабами? — Сет не удержался от удивленного возгласа, — Кто раб?

— Ну, мы, конечно, «обращенные», как вы нас называете, — ответил Посмертный.

— Но вы и есть обращенные. По тем или иным причинам вас обратили из мертвых, и вы получили возможность прожить еще одну жизнь, со всеми вытекающими отсюда благами. Или, может, лучше оказаться в Чистилище и застрять там на тысячелетия?! Как ты считаешь, Константин? — Сет внимательно смотрел на смутившегося Посмертного.

— Да я что? — Посмертный в очередной раз пожал плечами, — Я ж ничего! Оно мне надо?!

Последнее выражение слегка озадачило Сета, но он понял, что имел в виду Посмертный.

— И они ушли? — Спросил Сет.

— Ну, потерлись тут маленько, все спрашивали, кто мол, хозяин, да чего сюда приехал. Ну, я их и послал, вы знаете, шеф, у меня это быстро.

— И все?

— Ну, да, все, — почесав лоб, Посмертный добавил, — шеф, а у вас есть оружие?

— Здесь нет, а что?

— До хорошо бы иметь пару-тройку этих стреляющих штук, — Посмертный вопросительно взглянул на Сета, — может, заедем в контору, возьмем, а? Не помешает, ведь?

— Хорошо, — Сет понял, что Посмертному известно что-то еще, о чем он то ли боится, то ли не хочет рассказывать, но не стал настаивать на немедленном ответе, — но сначала в клинику. А в Департамент мы обязательно заедем, — Сет непроизвольно сжал кулак, и негромко закончил, — к господину директору!

Экипаж резко дернуло, но Сет уже приноровился к манере Посмертного. Взглянув на лежащий на небольшом столике колчан с оставшимися в нем дротиками, Сет вновь вспомнил рассказ вдовы о черепе. Сомнений быть не могло — ее описание в точности подходило под описание черепа, виденного Сетом в кабинете Саргатанаса. Сет словно воочию видел картинку, на которой директор любовно поглаживает темную, полированную кость четырехрогого черепа. Само это движение красноречиво говорило о том, что Саргатанас не успел еще насладиться очередным приобретением, но Сет никогда бы не поверил, что Саргатанас решился бы на убийство секретаря только ради черепа. В голове уже вертелась версия, каким образом череп Олгоя мог попасть к директору и, несмотря на некоторую дикость, вполне могла оказаться единственно верной.

Если предположить, думал Сет, что Саргатанас почему-то решил убить секретаря, то он послал бы на это дело кого-то из своих ближайших помощников, и фигура Мертвецова всплывает тут в первую очередь. Убив секретаря, Мертвецов замечает необычный череп и, помня о любимом увлечении своего шефа, решает прихватить его с собой. А увидев необычный экземпляр, которого не было в его коллекции, Саргатанас попросту не смог отказаться от такого подарка, надеясь, что пропажа каких-то костей из дома уединенно жившего секретаря, ни у кого не вызовет подозрений.

Причастность директора к убийству секретаря была очевидной, хотя Сет не мог понять, чем Ваанберит мог так насолить Саргатанасу. Опять же, следы покушения на герцога тоже вели в его сторону. Совершенно точно известно, что здесь замешан Мертвецов, а раз так, то Саргатанас попросту не мог не знать этого. Сет попытался вспомнить разговор с директором, и вновь почувствовал оставшееся после него ощущение недоговоренности. Тогда он подумал, что директор, как всегда осторожничает, стараясь при этом не забывать и о своей выгоде. Сейчас же все представлялось в несколько ином ракурсе.

Но несмотря на все косвенные улики против собственного начальника, Сет понимал, что доказать его причастность к чему-либо почти невозможно, если только у него не будет железных показаний свидетелей, главным из которых Сету представлялся Мертвецов. Дело было за малым — арестовать Мертвецова и допросить его. Лежавшая в кармане бумага позволяла и то, и другое, и даже то, что Ксафан проделал с Надгробным…

Аккуратно завернув в колчан смертоносные дротики, Сет убрал его в карман, в котором уже лежал завернутый в бумагу кусочек паркета. Ксафан сумеет определить, какими ядами пользовались заговорщики, и если Ваанберит и умершие на глазах Сета стражники были отравлены тем же ядом, от которого погиб слуга герцога, то станет очевиден факт разветвленного заговора, и он просто вынужден будет обратиться к премьеру и рассказать обо всем, что удалось узнать. Самому с Саргатанасом не справиться — это Сет понимал очень хорошо, но это уже забота Рофокала, который услышит занятную историю о творящихся в Хаде безобразиях. И уже ему решать, как поступать с директором…

Выглянув в боковое окошко, Сет понял, что они уже подъезжают к клинике. Опоздать он не боялся — Ксафан, как и многие в Хаде жил там же, где работал. Его не очень большой, но уютный домик располагался за зданием клиники, но Сет решил все же сначала заглянуть в лечебницу. Увеличивающееся с каждым разом количество больных и недостаток персонала вынуждали старого лекаря проводить много времени в клинике, занимаясь не только врачеванием, но и решением всевозможных хозяйственных проблем.

— Тпруу, милые! — Раздался веселый голос Константина.

Открыв дверцу, Сет пружинисто спрыгнул на мягкий снег.

— Константин, отведи лошадей в конюшню, и жди меня там, — бросил он на ходу, направляясь к главному входу в клинику.

— Да, шеф, будет сделано! — Громко отозвался меняющийся на глазах Константин.

Сет подумал, что уже достаточно долгое время он совершенно не слышит мата, или каких-то других, не очень приятных слуху слов и, не без оснований связал это с переменой имени. Ему даже вспомнилась поговорка, слышанная в его единственное посещение того мира — «Как ты лодку назовешь, так она и поплывет». Вероятно, то же самое случилось и с Посмертным. Пока он ходил с таким, не очень приятным на слух именем, его отношение ко всему было если не безразличным, то очень близким к тому, но получив второе, нормальное, хоть и не привычное для Хада имя, Посмертный как-то сразу изменился. Причем, в лучшую сторону. Сет даже пожалел, что раньше не додумался до этого. Но, как говорится — лучше поздно, чем никогда…

Стоявшие на входе стражники взглянули на входящего Сета, и отвернулись — древняя игра «Три кости» была куда интереснее. Сет быстро добрался до кабинета Ксафана, постучал в дверь и, не дождавшись ответа, попробовал открыть ее — дверь была заперта. Не сильно расстроившись, Сет двинулся к другой, виднеющейся в конце коридора двери. Дойдя до нее, Сет заглянул внутрь и увидел мирно похрапывающую Аду. Будить старушку не очень хотелось, но больше никого не было видно — больные спали, дежурный персонал тоже, вероятнее всего, отдыхал. Вздохнув, и приготовившись выслушать от говорливой старушки выговор, за то, что прервали ее сон, Сет негромко позвал:

— Ада.

Ада мгновенно открыла глаза. Увидев Сета, она несколько раз моргнула, затем чихнула и, присев на узкой койке, неожиданно бодро сказала:

— А, Сетик! Какие гости! Давненько вы к нам не заглядывали.

Сет не стал напоминать, что они виделись, не далее, как несколько часов назад и, улыбнувшись зевающей во весь рот помощнице главного лекаря Хада, сказал:

— Доброй ночи, Ада. Мне нужно поговорить с Ксафаном. Вы не знаете, где я могу его найти?

— Сейчас посмотрим, — так же бодро ответила старушка и, спрыгнув с койки, быстро подошла к висящему на стене большому листу. Сощурившись, и что-то прошептав одними губами, она обернулась к Сету:

— Какое сегодня число?

— С ночи было двадцать первое, — ответил Сет.

— Да здесь он, — она ткнула узловатым пальцем куда-то в центр листа, и добавила, — три ночи не спал, все с этими больными возился, а их все больше и больше, прямо как в войну! Вы не знаете, что там творится?

Подумав, что это уже было, Сет поспешил сменить тему:

— С удовольствием поговорил бы с вами на эту тему, Ада, но я очень тороплюсь. Где я могу найти Ксафана?

— На обходе, где ж еще? Пойдемте, поищем его.

Для своего возраста Ада была очень даже живой и бодрой. Настолько, что Сету пришлось даже прибавить шаг, чтобы не отстать от резво семенящей перед ним маленькой, иссохшей от времени старушенцией. Заглянув в несколько комнат и, не обнаружив в них никого, кроме храпящих больных, Ада и Сет поднялись на следующий этаж, где сильно пахло серой. Сет даже поморщился от резкого запаха. Заметив это, старушка усмехнулась, и объяснила:

— У нас здесь три операционные, вот и пахнет. Я-то привычная к запаху, а некоторым, кто приходит сюда в первый раз, становится даже плохо. Даже отпаивать приходилось. Вы как, нормально? — С участием взглянув в глаза Сету, она улыбнулась, — Ну, вижу что нормально.

Заглянув по очереди в каждую из операционных, Ада повернулась к Сету, и радостно сообщила:

— Наверное, он в реанимации.

Сет ничего не ответил. Запах серы был настолько сильным, что он подумал, что еще немного, и его точно придется отпаивать. Поэтому было понятно его облегчение, когда они оказались на лестнице, где пахло уже не так сильно. Заметив, как он вдохнул, Ада спросила:

— Вам нехорошо?

— Нет, все нормально, — быстро ответил Сет.

Как и предполагала Ада, Ксафан находился в одной из реанимационных палат. Заглянув в палату, она повернулась к Сету, и сказала:

— Здесь он, заходите. А я схожу, приготовлю чего-нибудь поесть.

Увидев входящего Сета, старый лекарь без каких-либо признаков удивления кивнул, словно сам назначил ему встречу. Сет подошел к койке, возле которой стоял лекарь, взглянул на находящегося без сознания больного, и не смог удержаться от удивленного возгласа — это был Хрон.

— Что это с ним? Мне сказали, он просто обожжен.

— Да нет, — вздохнул Ксафан, — хотя и я сначала так подумал. У него горят внутренние органы, а это…, - Ксафан горестно покачал головой.

— Органы? Но почему?

— Эти сигилы Светлых — один-два раза еще не так страшно, но Хрон слишком часто попадался, и у него начался необратимый процесс.

— Ты хочешь сказать, он умирает?

— Да, — ответил лекарь, — умирает. И я уже ничем не могу помочь ему. А я знал Хрона еще до того, как Ушедший заточил его в Тартар. Мы даже были друзьями. Он, я и Сайтан. И если б не его гордыня…

Хрон шевельнулся и, тихо простонав, открыл глаза.

— Сайтан, — тихо прошептал он, и посмотрел на Сета.

— Что? Что он говорит? — Спросил Сет, быстро взглянув на лекаря.

Ксафан наклонился к Хрону, и хотел уже спросить его, когда он снова открыл глаза, и прошептал чуть громче:

— Сайтан…

Сет удивленно посмотрел на Ксафана.

— Он бредит?

— Не думаю, — с серьезным видом ответил лекарь.

— Он… в Пус…, - недоговорив, Хрон снова закрыл глаза, и замолчал.

Сет посмотрел на вновь замершего Хрона. Внезапно пришедшая в голову мысль, сначала показалась бредовой, но чем, как говорится, черт не шутит.

— Ксафан, а Серафимы смогут ему помочь?

— Серафимы?! — Теперь настала очередь лекаря удивляться, — Не знаю. А зачем им это? У них было столько хлопот из-за него, что они…

— Так могут или нет? — Непочтительно перебил его Сет.

— Теоретически — да, но это должен быть Серафим, обладающий не только знаниями, но и властью снимать проклятье сигил.

— Кажется, у меня есть такой знакомый.

Ксафан посмотрел на Сета, и негромко спросил:

— Насколько я могу понять, ты имеешь в виду консула?

— Именно.

— Думаешь, он согласится? — С сомнением произнес Ксафан.

— Думаю, да, — ответил Сет, и незаметно коснулся кармана, в котором лежала диадема, — мне нужно время, чтобы привезти его сюда. Ты сможешь присмотреть за ним, чтоб он не умер, пока мы не приедем?

Прежде чем ответить, Ксафан снова взглянул на не шевелящегося Хрона.

— Какое-то время, но…

— Тогда не будем его терять, — Сет пошел было к двери, но вспомнив о деле, ради которого приехал, вернулся и, достав из кармана колчан с дротиками и завернутый в бумагу кусочек паркета из дома Ваанберита, протянул Ксафану.

— Что это?

— Мне нужно точно знать, что за яд на этих дротиках и дощечке. Поручи это кому-нибудь.

Ксафан взял колчан и сложенную несколько раз бумагу, кивнул, и сказал:

— Хорошо, к твоему приезду я попробую узнать.

Сет уже стоял у двери.

— Будь осторожен — этот яд убивает наповал, — сказал он и, не дожидаясь ответа лекаря, выбежал в коридор…

…Посмертный погонял лошадей так, что Сет даже пожалел, что приказал мчать изо всех сил. Щелканье хлыста, лихой посвист и крики вынуждали несчастных животных нестись по тихим улицам так, словно за ними гналась сама смерть. Но Сету позарез нужно было успеть привезти Метатрона раньше, чем умрет Хрон. Несколько слов, произнесенных умирающим демоном, заставили Сета принять такое решение, и он очень надеялся, что это решение не окажется поспешным и опрометчивым. Ведь за такую услугу Метатрон потребует выполнить то самое условие, о котором они говорили в кабинете Сета. Но сколько он ни думал, пытаясь представить себе последствия такого шага, всякий раз выходило, что он поступает правильно. Было опасение, что Хрон бредил, и пропавший в незапамятные времена Сайтан на самом деле давно умер, но Сет доверял своей интуиции. А сейчас она подсказывала, что старый демон не бредил, и этот самый Сайтан, о котором Ксафан отзывался, как о самом талантливом химике, еще жив. А раз так, то через него можно было найти тех, кто заказывал ему яд, рецепт которого, по мнению Ксафана, не был известен никому, кроме самого Сайтана.

Сет прекрасно понимал, что вся эта логическая цепочка состоит из очень слабых звеньев, и может оборваться на любом из них, но это был шанс, которым нельзя было пренебрегать ни в коем случае!

До дома, где жил Метатрон оставалось ехать еще несколько минут, и Сет попытался сложить известные ему факты. Обычно он любил это делать сидя в кресле перед камином в своем кабинете, неторопливо покуривая трубку, глядя в весело пляшущие языки неугасимого пламени, и рисуя картину расследуемого греха, но выбирать не приходилось. Сет мысленно перебирал известные ему факты, а их собралось немало и, несмотря на некоторую разрозненность, из них уже можно было кое-что сложить.

Факт первый — фигуранты дела о покушении на герцога: Жмуров, убивший Эсту и Скелетов, убивший Жмурова — оба рекомендованы в уважаемые семьи от их Департамента и с личной подписью директора на рекомендации.

Факт второй: Скелетов, он же Замогильный, гарантом которого был Мертвецов, служил у герцогини и исчез примерно в то же время, когда герцогиня Агварес заметила пропажу карточку из казначейства, с которой двумя ночами позднее работница почты Аза Бель записывала данные в регистрационную книгу.

Третий факт: череп Олгоя, украденный из дома убитого Ваанберита каким-то образом оказался в руках Саргатанаса, что было очень серьезной уликой против него, хотя здесь многое зависело от того, сумеет ли Сет «разговорить» Мертвецова, которого еще нужно было арестовать.

И четвертый факт: уверенность директора в виновности Гибеллины — обычно дотошно разбиравший интересующие его дела, в этот раз Саргатанас не захотел даже обсуждать саму попытку отравления, заострив все внимание на возможности оказать герцогу услугу, дабы получить политические дивиденды. Это было похоже на него, но Сет был уверен, что в этот раз директору вовсе не хотелось разбираться с делом Гибеллины совсем по другим причинам — при разбирательстве могли вскрыться факты, которые Саргатанас предпочел бы утаить. А что это могли быть за факты, если не причастность к покушению?

Опять же, его визит к графу Зель, у которого служил Жмуров. Конечно, Саргатанас мог придти, чтобы лично принести извинения за рекомендованного «обращенного», но Сет чувствовал, что это лишь видимая, официальная причина. И если на секунду предположить, что директор душа заговора против герцога Агвареса, то Зель вполне мог входить в число посвященных в это лиц. Хотя бы по той простой причине, что он принадлежал к тому же чертовому клану, что и Саргатанас, и к клану эосфоров относился с вежливой враждебностью.

Что же касается судейских, то их роль в этом деле была менее понятной, хотя совершенно ясно, что и Эфиппас и Саклас пытаются вести какую-то свою игру. Одно лишь выдвинутое против Сета обвинение в убийстве секретаря чего стоило! А странная засада у дома адвоката Гибеллины, организованная по приказу Эфиппаса? И откуда он вообще узнал, что Абигор получил сигилу, которую, как правило, консул Светлых всегда вручал в своем кабинете тет-а-тет? А этот клинок из черного железа, сделанный, если верить Ксафану, пропавшим тысячелетия назад Сайтаном, но который, опять же, по Ксафану, изготовлен не так давно? Клинок без клейма и с рукоятью в виде четырехрогого зверя, которым были изрезаны трое «обращенных», двое из которых уже умерли! И если его не подводит интуиция, и яд с дротиков и на кусочке паркета окажется тем же, что и на конверте, то вопрос, кто его сделал, становится определяющим. Вопрос, ответ на который, возможно, знает только умирающий Хрон, помочь которому может лишь Светлый…

Сет дотронулся до кармана, чувствуя твердую грань диадемы, и вспомнил слова Метатрона:

— Амулет твоей матери, обладает величайшей силой, о которой никто даже не подозревал, пока мы не смогли прочитать часть «Книги». И тебе нужно принять решение, от которого будет зависеть судьба не только вашего, но и нашего мира.

Тогда Сет не поверил его словам. Каким бы правильным и уступчивым не казался Метатрон, Сет ни на секунду не забывал, что перед ним сидит враг, который вряд ли будет стараться что-то сделать для Хада и его жителей. Но после разговора с консулом события начали развиваться с такой стремительностью, что Сет уже не очень понимал, кто сейчас хуже: «свой» Саргатанас или «чужой» Метатрон…

…Консул молча смотрел на Сета, с нетерпением ожидающего его ответа. Казалось, Серафим борется с самим собой, решая сложную задачу — спасти демона, в обмен на столь нужное ему согласие Сета. Пауза затянулась настолько, что Сет уже решил, что Метатрон не согласится, и сейчас пытается подобрать слова, чтобы его отказ не прозвучал слишком уж резко. Но он ошибся. Глубоко вздохнув, Метатрон негромко спросил:

— Давно он в таком состоянии?

— Не знаю, — Сет пожал плечами, — шарахнуло его вчера, но это уже не в первый раз, так что процесс мог начаться гораздо раньше.

— Хорошо, — кивнул консул, — едем. Я обещаю сделать все, что в моих силах, но хотел бы перед этим задать всего один вопрос.

— Да?

— Вопрос простой: не переменишь ли ты своего решения, если мне все же не удастся спасти его?

Сет взглянул в его светлые глаза и, кивнув, твердо ответил:

— Слово графа Раума.

Метатрон удовлетворенно кивнул в ответ.

— Этого достаточно…

Ехать в экипаже Сета Метатрон отказался, сославшись на некие дипломатические условности. Сет не стал настаивать. Подойдя к молчаливому Константину, во все глаза разглядывающего Метатрона, Сет негромко сказал ему:

— Константин, мы едем назад в клинику.

— А? — Словно только очнувшись, Константин повернулся к Сету, — Обратно?

— Да, — ответил Сет, — и быстрее, чем ехали сюда.

— Понял, — произнес повеселевший вдруг Посмертный, — будут вам и гонки по пересеченной местности, и Париж-Дакар и Формула-1!

Сет не понял, причем здесь пересеченная местность и весь остальной, произнесенный Посмертным бред, но не стал переспрашивать. Забравшись в экипаж, он захлопнул дверцу, и крикнул:

— Гони!

А через секунду едва не ударился головой о заднюю стенку — Лошади с места взяли такой галоп, что Сет на мгновенье даже испугался, что возничий Метатрона не успеет за ними, но выглянув в окно, успокоился — на козлах экипажа Метатрона сидел такой же лихач, и их экипаж отставал совсем ненамного.

Гонка по городу продолжалась недолго — через десять минут оба экипажа уже стояли у ступенек, ведущих к входу в клинику, а Сет и Метатрон торопливо поднимались по ним, оставив Посмертного и другого лихача обсуждать прелести гонок по «пересеченной местности»…

Ксафан встретил обоих в той же палате, где его оставил Сет. Увидев Метатрона, старый демон кивнул ему, как старому знакомому и, указав на Хрона, сказал:

— Боюсь, вы опоздали. Он почти не дышит.

Метатрон порывисто подошел к койке, на которой лежал Хрон и, положив ему руку на грудь, тихо прошептал несколько слов. Сет и Ксафан молча наблюдали за его действиями. Некоторое время ничего не происходило, и Сет увидел, как хмурится Метатрон. Положив другую руку на лоб умирающего, он быстро проговорил непонятные слова, и Сет вдруг почувствовал, как потеплел воздух. Метатрон продолжал произносить незнакомые слова, водя одной рукой над грудью, а другой над головой Хрона. Внезапно грудь Хрона поднялась и, вынув из кармана какую-то склянку, Метатрон влил в открывшийся рот Хрона несколько капель тягучей, ярко-желтой жидкости. Раздалось бульканье, голова Хрона дернулась несколько раз, и Метатрон быстро влил еще несколько капель.

Сет напряженно смотрел на Хрона, грудь которого, то вздымалась, то опускалась. Метатрон продолжал говорить незнакомые слова, а температура воздуха в палате стала такой высокой, что Сет уже всерьез подумывал о том, чтобы скинуть с себя верхнюю одежду. Переведя взгляд на молчаливого Ксафана, он заметил несколько блестящих капель, выступивших на сморщенном лбу старого лекаря. Почувствовав его взгляд, Ксафан посмотрел на Сета, но лишь покачал головой, как бы говоря, что не уверен в благополучном исходе.

Метатрон продолжал что-то бормотать себе под нос, и в какой-то момент показалось, что консул уже не осознает, где находится. Его речь становилась все более неразборчивой, а движения резкими, словно что-то мешало ему двигать руками. На лбу и лице консула блестели крупные капли пота, но он не замечал ничего, продолжая читать странные, непривычные для демонов заклинания. Тело Хрона послушно подчинялось движениям рук Серафима, приподнимаясь, когда он поднимал руки, и опускаясь под ними. Слышался переходящий, то в свист, то в тихое бульканье хрип, издаваемый глоткой умирающего демона, по которому совершенно невозможно было понять, умирает он или возвращается к жизни. Температура в палате была уже просто невыносимой. Не выдержав, Сет скинул с себя верхнюю одежду но, вспомнив о лежащей в кармане диадеме, не рискнул выпустить ее из рук. В который уже раз посмотрев на Ксафана, Сет подумал, что старый лекарь сильно нервничает. Раскрасневшись, то ли от нестерпимой жары, то ли от нервов, Ксафан не замечал градом катившегося по его лицу пота, неотрывно следя за действиями погрузившегося в медитативное состояние Метатрона.

Хрипы умирающего демона, невыносимая жара, странные, не похожие ни на что слова, которые бормотал Метатрон, неподвижно стоящий, но взвинченный до предела Ксафан — все вместе это создавало странное ощущение нереальности происходящего, и Сет с трудом удерживался, чтобы не прочесть снимающее морок заклинание. Несмотря на дикую, мешавшую нормально думать жару, он понимал, что даже слабенькое заклинание первого порядка может помешать консулу, и как мог, старался расслабиться. В голову то и дело вползали мысли о снежочке, на котором так приятно было бы сейчас полежать, охлаждая чуть не плавящуюся от ненормальной температуры кожу. Сет успокаивал себя, думая, что рано или поздно все это закончится, и тогда можно будет выйти на улицу, и вдоволь надышаться приятным зимним воздухом. Пролезшая было мыслишка о желанном отдыхе на берегу Живого моря едва не вызвала рвотный позыв, и Сет с отвращением подумал, что еще не скоро ему захочется греться в лучах тусклой звезды Ахур…

Наступившая внезапно тишина вырвала его из заполонивших голову сумбурных мыслей. Сет вдруг с удивлением понял, что уже какое-то время он стоит с закрытыми глазами. Открыв их, он увидел измученное лицо консула, на котором играла слабая, еле заметная улыбка. Температура воздуха быстро падала, что благотворно действовало на всех. Повернувшись к лекарю, Сет заметил на его морщинистом лице какое-то подобие улыбки.

— Кажется, ему удалось.

Сет не успел ответить. Это сделал Метатрон. Глядя на Сета, он с большим трудом смог выговорить несколько слов:

— Я выполнил условие — он будет жить. Твоя очередь, граф Раум…

Глава пятая

…Сет кивнул головой — пусть Метатрон не сомневается, для демона честь значит не меньше, чем для Серафимов. Бросив быстрый взгляд на уснувшего Хрона, Метатрон оттер заливавший лоб пот и, повернувшись к Сету, хрипло сказал:

— Мне надо отдохнуть. Провожать не надо — я найду выход.

Он уже направился к двери, когда заговорил молчавший до этого момента Ксафан.

— Спасибо, Метатрон, — негромко произнес старый лекарь, глядя в спину остановившегося серафима, — Хрон последний из моих друзей.

Медленно обернувшись, Метатрон взглянул на Ксафана:

— Это было нелегко, — Метатрон развернулся, дошел до двери и, не оборачиваясь, добавил, — ему нужен покой, иначе все мои труды пойдут насмарку. До встречи, граф Раум.

И вышел. Сет и Ксафан одновременно посмотрели друг на друга, и так же синхронно обернулись на застонавшего Хрона. Глаза нарушителя границы были открыты, и смотрели в их сторону. Сет быстро шагнул к нему, краем глаза отметив, что Ксафан сделал то же самое. Приблизившись к Хрону, Сет наклонился, и негромко спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

Посмотрев на Ксафана, Хрон остановил свой взгляд на Сете, и еле слышно произнес:

— Почему я жив?

— Тебя спас Серафим, — ответил Ксафан.

Остатки опаленных бровей Хрона сделали попытку изобразить крайнее удивление, но даже столь незначительное напряжение сил причинило ему боль. Справившись с резким приступом, Хрон дважды сморгнул, и сказал:

— А я думал…, мне это снится. Это был… Метатрон?

— Да, — коротко ответил лекарь.

— Видать… и, правда, конец времен, — Хрон попытался улыбнуться, но получилось кривовато, — если Светлые спасают Демонов…

Хрон закрыл глаза, и Сет вдруг испугался, что он сейчас уснет, и ему придется ждать, пока он проснется. Словно прочитав его мысли, Хрон открыл глаза и, посмотрев на Сета, спросил:

— Хочешь упрятать меня…, как твой прадед?

Сед сдержался. Он мог бы рассказать этому злостному нарушителю, сколько раз ему лично приходилось встречаться с представителями Светлых, и выслушивать их надменные речи о недопустимости нарушения границ, или что он был одним из тех, кто первым поддержал Рофокала, когда новый премьер решил амнистировать всех заключенных Тартара. Мог сказать, что из-за его постоянных нарушений границы пострадали все жители Хада, вынужденные теперь подолгу дожидаться своей очереди на сигилу. Мог, но не стал этого делать. Сет хотел услышать ответ на другой вопрос, но задать его не успел — Ксафан опередил его. Дотронувшись до перебинтованной руки Хрона, он негромко произнес:

— Сет только что спас твою жалкую жизнь, уговорив Метатрона помочь тебе! Так что лучше отвечай, почему ты не рассказал мне о Сайтане?

Несколько раз моргнув голыми веками, Хрон испуганно посмотрел на нахмуренного лекаря.

— Откуда…, откуда ты знаешь, что я…

Сет молчал, решив не мешать круто взявшему Ксафану.

— Ты сам это сказал! — перебил его Ксафан, — Так что, давай, рассказывай или я лично буду просить Рофокала, чтобы он снова отправил тебя в Тартар.

— Я?! Когда?! — Хрон явно был напуган, причем вовсе не перспективой вновь оказаться там, где провел не одну тысячу лет.

— Хрон, — спокойно начал Сет, — Сайтан подозревается в серьезных грехах. Мы уже знаем, что он скрывается в Пустых землях, — увидев, как дернулся Хрон при упоминании о Пустых землях, Сет уверенно продолжил, — и рано или поздно, найдем его. И тогда ты пойдешь как соучастник в попытке отравления и смерти нескольких демонов.

— Попытке отравления?! — По мятущемуся взгляду Хрона было понятно, что он напуган до крайности, — Я…, я ни в чем не участвовал!

— За использование ядов следует только одно наказание, и оно пострашней Тартара, — не повышая голоса, сказал Ксафан, — но я уверен, ты и сам знаешь об этом.

— Я обещаю, что против тебя не будут выдвинуты обвинения, если ты поможешь найти Сайтана, — Сет пристально смотрел на Хрона, который, казалось, никак не мог принять правильного решения.

— А я отдам тебе свою сигилу, в которой мне не откажут, и ты сможешь законно перейти границу, чтобы подлечить свои кости, — сказал Ксафан.

То ли страх перед наказанием, то ли желанная перспектива вновь оказаться под целебными лучами чужого солнца, то ли все вместе, но по обожженному лицу Хрона стало понятно — он решился.

— Он безумен, — начал Хрон, стараясь ни на кого не смотреть, — все говорил о каком-то луче, после которого не останется ничего и никого. Что умрут все…

Ксафан и Сет обменялись быстрыми взглядами.

— Из-за него уже умерло тринадцать учеников! — Гневно произнес Ксафан, — из-за его халатности и самоуверенности! Или ты уже забыл, что только случай спас тебя от их участи?!

— Нет, я помню, — хрипло ответил Хрон, — но Сайтан…, он уверен, что все было подстроено.

— Кем?! — Ксафан склонился над ним, и Сету показалось, что он готов ударить Хрона, — Кем было подстроено?!

— Он уверен, что плотно закрыл проклятую банку перед тем, как выйти из лаборатории.

— Закрыл, говоришь?! — Ксафан был вне себя от ярости, — А я скажу, что он ошибается! Просто придумал себе оправдание, и сам же поверил в него!

— Я не знаю, — казалось, Хрон был раздавлен, — этого никто не знает.

— Нет, я знаю! И ты знаешь! — Сет не узнавал всегда спокойного и уравновешенного Ксафана, — Он считал, что ему, как гению позволено все! А остальные достойны лишь мусор за ним убирать!

Хрон молчал, не зная, что ответить. Было заметно, что он согласен с тем, что сказал старый лекарь и, скорее всего потому, что и сам думал также. Но сейчас было некогда разбираться в делах давно минувших веков, и Сет решил вернуть разговор в нужное ему русло.

— Хрон, мне нужно найти его. И чем скорее это случится, тем лучше для всех нас.

Взглянув на Сета, Хрон облизнул пересохшие губы.

— Обещай мне, граф Раум, что расскажешь ему, что я не хотел его выдавать, — Хрон униженно смотрел на Сета.

— Обещаю, — твердо ответил Сет.

— Так вот, — Хрон сделал глубокий вдох, — он говорил о каком-то сердце Суккуба, которое способен оживить только избранный.

— Сердце Суккуба? — Сет недоуменно посмотрел на Ксафана, который, казалось, был удивлен не меньше его, — Ты хотел сказать Книга Суккуба?

— Нет, — Хрон даже затряс головой, что причинило ему немалую боль, — он говорил о сердце.

В голове Сета мелькнула мысль, что за эту ночь он узнал столько нового, что скоро совсем разучится удивляться.

— И где оно, это сердце? — Спросил Ксафан.

— Он не сказал. Ты же знаешь, какой он, — ответил Хрон, — никогда не говорит всего до конца. Да мы и виделись-то всего три раза. А потом я использовал сигилу, и вернулся в Хад только две ночи назад.

— А я-то думал, почему никаких происшествий на границе, — не удержался Сет но, спохватившись, вернулся к главному, — Как давно ты виделся с ним?

— Не очень. В последний раз мы были с Аммат…

— Постой! — Снова перебил его Сет, — Какая Аммат? Жена Эфиппаса?

— Да, — подтвердил Хрон, быстро взглянув на Ксафана.

— Аммат одна из немногих его родственниц по материнской линии, кому повезло тогда не погибнуть от руки мстителей, — произнес Ксафан, — сколько жизней было отнято из-за его безграничной самоуверенности! И он еще смеет говорить об отмщении?!

— Стоп, — Сет даже поднял руку, останавливая разнервничавшегося Ксафана и, посмотрев на Хрона, спросил, — а почему она там оказалась?

— Это я рассказал ей, что нашел его в Пустых землях, — ответил Хрон, — и сказал, что он хочет встретиться с ней.

— Как ты вообще нашел его? — Спросил Ксафан.

— Да я уже и не помню точно…, - Хрон задумался на мгновенье, — из-за этих проклятых болей в костях я тогда плохо соображал.

— Если бы только тогда, — негромко проворчал Ксафан, но Хрон не расслышал его. Или не захотел.

Хрон закрыл глаза и, словно рассказывая по картинке, продолжил:

— Мне было плохо, очень плохо. А потом я увидел сон, в котором были большие камни. И какой-то голос сказал, что эти камни снимут мою боль.

— Сон? — Удивленно спросил Сет, вспомнив, что и Агварес говорил о сне, в котором он понял, как прочесть «Книгу Суккуба».

— Хм, — Ксафан быстро взглянул на Сета, но ничего больше не сказал.

— Да. И голос знакомый, но я не вспомнил.

Эта чехарда со снами уже начала приедаться — один читает нечитаемое, другой находит пропавшего. Не то чтобы Сет вовсе отрицал такую возможность — но не так же часто. Впрочем, Сет промолчал, давая Хрону выговориться.

— Я спросил, — продолжал Хрон, — где эти камни? А голос сказал, чтобы я шел к цитадели. Я и отправился туда, а там…

— …тебя встретил Сайтан, — договорил за него Ксафан.

— Да, — Хрон открыл глаза и посмотрел на Сета, — словно знал, что я приду.

— Когда это было? — Спросил Сет.

— Не помню, может пять, а может шесть дюжин ночей назад, — еле слышно ответил Хрон.

— А потом ты привел к нему Аммат?

— Да, он хотел ее видеть. Сказал, что хочет перед смертью встретиться с последним родственником.

Сет вдруг вспомнил слова герцога, что ему доподлинно известно, что Эфиппас и Саклас уходили в Пустынные земли, и подумал, что очень странно, если это именно Аммат донесла Агваресу о своем муже. Хотя, если подумать, у герцога мог быть и другой информатор.

— А судейские? Их тоже ты туда привел?

— Судейских?! Я?! — Хрон даже немного привстал на койке, — Хрон никогда не сотрудничал с этими… этими…, - не договорив, он тяжело упал на подушку, продолжая так яростно смотреть на Сета, что стало ясно и без слов — он не лгал.

— Чхам-ра готовится пять дюжин ночей, — неожиданно произнес Ксафан.

— Что?! — Сет удивленно посмотрел на лекаря.

— Яд, который был на дротиках и на той дощечке, которые ты принес, — Ксафан поднял голову, — это Чхам-ра. Чтобы стать по-настоящему смертельным ядом, его нужно выдерживать в особых условиях шестьдесят ночей.

— И что это за условия?

— После смешения всех составляющих, яд должен настаиваться при одинаковой температуре, при которой вода еще не лед, но уже и не вода, — ответил Ксафан, — и за это время он становится таким сильным, что не спасет никакое противоядие. Отравленный просто не успеет принять его.

Перед глазами Сета возникли недавние сцены в саду герцогини Агварес, когда словно подкошенные падали замертво, сраженные маленькими дротиками охранники герцогини. Несмотря на то, что в палате было все еще тепло, он почувствовал неприятный озноб — страшная смерть была так близка к нему!

— Ксафан, — оторвавшись от своих мыслей, Сет посмотрел на лекаря, — ты уверен, что это именно тот яд?

— Абсолютно, — на удивление спокойно ответил Ксафан, — пока ты ездил за Метатроном, я лично проверил. Сомнений нет — это Чхам-ра.

— Я ничего не знаю ни о каком яде, — хрипло проговорил Хрон, — клянусь Тьмой, ничего!

Сет посмотрел на Ксафана и, кивнув, обратился к Хрону:

— Сайтан прячется в цитадели?

Облизав губы, тот спросил:

— Ты обещаешь…?

— Да, когда я поймаю его, то обязательно скажу, что ты не хотел, но я тебя заставил, — ответил Сет, вспомнив, о чем просил Хрон.

— Хорошо…, я скажу, — Хрон набрал в грудь воздуха, и выдохнул, — на юг от цитадели есть вход в лабиринт Ваала. Там его и надо искать.

— Лабиринт Ваала? Он же разрушен! — Недоуменно произнес Ксафан.

— Разрушен, да не весь, — возразил Хрон.

— И как его там искать? — Спросил Сет, — Можно точнее?

— Не знаю, — ответил Хрон, — я подавал ему знак, и он сам выходил ко мне.

— Какой знак?

— Песня.

— Песня? — Удивленно переспросил Сет.

— Да, я должен был спеть любимую песню Ушедшего, — ответил Хрон, — правда, один раз пришлось петь ее всю ночь.

Сет знал эту песню. Слегка напрягшись, он даже вспомнил подзабытую мелодию.

— А что было во время последней встречи? — Спросил Сет, и напомнил, — ты начал рассказывать…

— А, — Хрон выглядел измученным, но все же нашел в себе силы ответить — он сказал, что Сердце Суккуба… находится в центре мира.

— А где он, этот центр? — Сет посмотрел на Ксафана, но тот лишь выразительно пожал плечами.

Взглянув на Хрона, Сет понял, что от него уже ничего не добиться — Хрон спал…

…Думая каждый о своем, они молча шли по тихим коридорам лечебницы, когда Сет вспомнил о третьем участнике поножовщины, единственном, кто остался жив.

— Ксафан, а как там третий. Тот, которого привезли вместе с Надгробным.

— Жив, но спит, как убитый, — Сет понял, что Ксафан пытается пошутить, — я заходил к нему перед тем, как придти к Хрону. Хочешь навестить его?

— Нет, позже, если потребуется, — помолчав, Сет добавил, — его надежно охраняют?

— Надежно, — Ксафан устало посмотрел на Сета, — Мои стражники свое дело знают.

— С ним ничего не должно случиться, — Сет бросил быстрый взгляд в окно, мимо которого они проходили, — хотя, если мне удастся взять Сайтана, я почти наверняка узнаю имя того, кто все это задумал, и показания этого «обращенного» уже не потребуются.

— Сайтана не так-то просто взять, — Ксафан покачал головой, — тогда его искали чуть ли не всем Хадом. И не нашли.

— Просто не знали, какую песню петь, — усмехнулся Сет.

Ксафан выждал короткую паузу и неожиданно сказал:

— Кто-то навел на Хрона эти сны.

— Наведенные сны? — Сет даже остановился.

— Очень похоже, по-крайней мере, — Ксафан неуверенно посмотрел на Сета, и добавил, — почему камни, почему у Цитадели? Кто-то знал, что он может находиться там. Но кто?

Помолчав, он добавил:

— Но…, - и снова замолчал.

— Но что? — Спросил Сет.

— Эти сны, — Ксафан покачал головой, — может, Хрон стал ясновидящим?

— Не думаю, — ответил Сет, — но нужно проверять все версии, — ответил Сет, — даже самые бредовые.

И снова наступило молчание, нарушаемое лишь звуками шагов лекаря и старшего следователя по особо тяжким грехам. Они прошли лестничный пролет, когда неожиданно явившаяся мысль, заставила Сета нарушить тягостное молчание:

— А ты уверен, что все именно так и произошло?

Ксафан остановился.

— Ты о чем?

— О том случае в лаборатории…, когда отравились…

— Я понял, — Ксафан, — не знаю…, доступ в лабораторию имели все ученики.

— И ты? — Вырвалось у Сета.

Ксафан внимательно посмотрел на Сета, и спокойно ответил:

— И я. Но я не открывал банки, можешь мне верить.

— Я верю, — поспешно сказал Сет, и добавил, — а кто еще? Ну, кроме тех тринадцати, что отравились.

— Кроме нас с Хроном в живых тогда осталось еще семеро учеников. Тебе назвать их имена? Или только тех, кто еще жив? — В голосе Ксафана прозвучала странная нотка, заставившая Сета внимательно посмотреть на внешне спокойного и невозмутимого лекаря.

— Ты прав — имена умерших ни к чему.

Ксафан помолчал, глядя куда-то в сторону, затем повернулся к Сету, и все так же спокойно сказал:

— В живых остались только Хрон, я, Акер и Саргатанас. А Ваанберит, насколько мне известно, умер вчера.

Сету показалось, что он ослышался. Агварес, директор и покойный секретарь учились вместе с Ксафаном и сбежавшим Сайтаном?! Это было что-то новенькое. Что-то совсем новенькое. Он уже собирался переспросить, когда Ксафан продолжил:

— После случая в лаборатории Серик Ваанберит перешел в судейскую академию, и мы перестали общаться. А потом и вовсе стало не до этого.

Сет чувствовал, как быстро леденеют кончики его пальцев.

— А другие? От чего умерли другие ученики?

— Почти все погибли в Последней битве. Повезло только нам четверым. Хрону — потому что Ушедший упек его в Тартар, Саргатанас тогда еще не оправился после потери глаза, а я к тому времени уже стал лекарем, и из-за клятвы не мог участвовать в сражении, — Ксафан замолчал, словно полностью уйдя в воспоминания.

— А четвертым был герцог, — продолжил Сет.

— Да, — Хрон потер лоб, — если ты помнишь, отец Агвареса был отравлен ядом Чхам-ра.

— Да, конечно, — быстро ответил Сет.

Ксафан коротки кивнул.

— Кто-то натер ядом доспехи Хорса, и он умер еще до начала сражения со Светлыми. Акер же хоронил отца, когда вдруг стало известно, что Светлые атаковали Хад. Все были так растеряны, что никому уже не было дела до смерти старшего Агвареса, хотя Хорс был сыном и прямым наследником Эосфора.

— Кто мог натереть доспехи? Если Сайтан, то как? И зачем?!

— Я тоже не верю в это, но во всем обвинили Сайтана, который к тому времени уже скрывался, и его так и не нашли. Был найден лишь чей-то иссохший труп, лежащий рядом с останками животного. Я был там и видел — это были останки Олгоя, любимого зверя Сайтана. Да и клинок был его — Сайтан всегда говорил, что не мастер должен говорить о своей работе, а работа о нем. Поэтому все и решили, что рядом лежит труп Сайтана, хотя были и сомневающиеся. А потом и вовсе стало не до этого — началась Последняя война со Светлыми, когда…, - Ксафан замолчал, бросив быстрый взгляд на нахмурившегося Сета.

— …погибли мои мать и отец, — закончил за него Сет.

Ксафан вздохнул.

— Сехмет была очень красива. Я помню, многие пытались добиться ее руки и сердца — сказал лекарь, — но она всегда была верна твоему отцу.

Помимо его воли перед глазами Сета появилось улыбающееся лицо матери, из-за плеча который выглядывало лицо отца. Сет даже потряс головой, отгоняя приятное, но ненужное сейчас воспоминание…

— …Эта война со Светлыми — сколько жизней она унесла, а все равно никто не вынес оттуда никакого урока, — Сет вдруг понял, что Ксафан продолжает говорить.

— Мне рассказывали, что отец спас Ушедшего, — негромко произнес Сет.

— И его, — негромко проговорил старый лекарь, — и многих других, когда Серафимы неожиданно напали на войско Ушедшего. Он и Арк убили несколько архангелов и больше сотни ангелов, пока Ушедший смог придти им на выручку. Арк выжил, хотя никто не верил, что такое возможно, а твой отец погиб. Да хранит его Тьма.

Помолчав, чтобы не выдать нахлынувших чувств, Сет негромко спросил, резко меняя не самую приятную для него тему:

— Ксафан, а что это за сердце Суккуба, о котором говорил Хрон?

Старый лекарь пожал плечами:

— Никогда не слышал о нем. Книга — так о ней все знают, а сердце…, - подумав, он решительно тряхнул головой, — нет, точно не слышал. Может, у Сайтана совсем с головой беда, вот он и выдумывает всякие сказки о злыдне, который открыл банку с ядом, про какое-то сердце.

— Может быть, — не очень уверенно согласился Сет, — ты сказал, что Саргатанас тогда только потерял глаз…, - Сет увидел, как лекарь вопросительно вскинул бровь, — как это случилось?

— Акер, — вздохнул Ксафан, — это произошло случайно. Саргатанас сам должен винить себя — из своего вечного бахвальства не стал надевать защитную маску на тренировке, вот Акер и попал ему в глаз.

— Герцог Агварес выбил глаз Саргатанасу?! — Удивленно переспросил Сет.

— Да, — хмуро ответил Ксафан, — те, кто видел их поединок, говорили, что Саргатанас был слишком самоуверен, хотя Акер был лучшим фехтовальщиком, и он прекрасно знал об этом.

— И Саргатанас простил ему это? — С явным удивлением в голосе спросил Сет.

Ксафан пожал плечами.

— Примирение произошло, хотя кто знает, что было в голове у этого черта.

— Я смотрю, ты не очень любишь Саргатанас, — заметил Сет.

— А за что мне его любить?! — Ксафан резко вскинул голову, — черт, он и есть черт! Что молодой, что старый!

— Да, интересно, — задумчиво проговорил Сет, — думаю, мы еще вернемся к этому разговору. А сейчас мне нужен Сайтан — я хочу…, - начал, было, Сет, но лекарь опередил его.

— Если ты собрался навестить его, а я по глазам вижу, что собрался, то будь осторожен, — Ксафан посмотрел на Сета, — мало ли какие у него могут быть припасены сюрпризы для непрошенных гостей.

— Это точно, — снова согласился Сет, — осторожность не помешает.

В разговоре они не заметили, как подошли к выходу из клиники. Увидев Ксафана, сидевшие по обеим сторонам дверей стражники мгновенно вскочили со своих мест и, ловко спрятав кости, нестройным хором поприветствовали его. Кивнув им, старый лекарь посмотрел Сету в глаза, и сказал:

— Я все хочу спросить тебя но, боюсь, что это не мое дело.

Выдержав его взгляд, Сет кивнул головой:

— Ты хочешь знать, как мне удалось уговорить Метатрона?

— Да, — коротко ответил Ксафан.

— У меня есть одна вещь, которая нужна ему. Точнее, если верить его словам, она нужна всем нам, — Сет помолчал пару мгновений, и сказал, — большего я пока сказать не могу. Извини, Ксафан.

— Что ж, и этого много, — кивнул лекарь, — хотя я даже представить не могу, что это за вещь. Но ты ведь когда-нибудь уважишь старика, и расскажешь обо всем, верно?

— Думаю, тебе не придется ждать слишком долго, — усмехнулся Сет.

— Ну, тогда удачи тебе, сын Сехмет, да хранит тебя Тьма.

— И тебя, — Сет пожал протянутую руку Ксафана…

…Цитадель, о которой говорил Хрон, находилась в самой страшной части Пустых земель — на севере, где никто не смог бы продержаться больше одной ночи, чтобы не замерзнуть, или не быть убитым обитавшими там ледяным чудовищами, уничтожить которых было практически невозможно. Их звали Ледышами — белые как снег, их тела были тверже камня, а когти и зубы легко пробивали любую броню и мало кто из тех, кому «посчастливилось» повстречаться с холодным чудовищем, мог похвастать чудесным спасением. Ледыши, непостижимые и опасные, как сама смерть, появлялись внезапно, вырастая из снега и льда, который почти целый год покрывал огромную территорию, лишь на пару-тройку дюжин ночей отступая, когда тусклое солнце Ахур словно зависало на одном месте, едва согревая своими лучами безжизненные земли. Вместе со льдами уходили и Ледыши, но вряд ли кому было известно, куда именно исчезали огромные, практически неуязвимые для обычного оружия чудовища. Просто эти земли становились относительно безопасны, но ключевым было слово «относительно».

Это происходило в то время, когда в Хаде только начиналась зима и, зная об этом еще с ученических времен, Сет невольно порадовался, что сейчас именно тот период, когда цитадель, точнее то, что от нее осталось, ненадолго высвобождалась из ледяного плена, открывая свои развалины каждому, кто решился бы их посетить.

Впрочем, открывать было некому — мало нашлось бы безумцев, рискнувших отправиться к цитадели, чтобы полюбоваться на места былой славы. Сет знал лишь одного — Хрона, но даже и это было странно. Что ему вообще вздумалось отправиться в эти далекие земли, а тем более искать какие-то камни? Так поверил в свой сон, что отправился на север, прекрасно зная, что ничего кроме Ледышей там не найти?! Впрочем, Хрона можно было понять — его гнали болезнь и надежда, и неудивительно, что он хватался за любую, даже самую бредовую идею, лишь бы избавиться от страшных болей в костях.

Цитадель находилась так далеко, что добраться туда можно было, лишь применив заклинание переноса, чего Сет не любил по двум причинам. Первая заключалась в том, что из-за большого расстояния заклинание было шестого порядка, использование которого всегда отражалось на применившем. После каждого заклинания переноса Сет испытывал такую же головную боль, как во время редких вспышек на умирающей звезде Ахур. Вторая же причина вытекала из жизненного опыта — никогда не знаешь, что тебя ждет на новом месте. Но выбора не было — Сет чувствовал, что на многие его вопросы сможет ответить тот, кого все считали давно умершим. Ну, или почти на все…

Укутавшись в одеяло, Посмертный мирно посапывал на узкой скамье козел, не слыша хруста под шагами приближающегося к экипажу Сета. Покрытые теплой попоной, лошади спокойно стояли у ворот конюшни, и лишь облака испускаемого ноздрями пара говорили, что это не одна из многочисленных скульптур, которыми так любили украшать свои дворы знатные вельможи Хада. Завидев Сета, лошади негромко всхрапнули, словно подавая знак сладко спящему вознице, что явился хозяин. Посмертный открыл глаза и, уставившись на Сета, неожиданно широко зевнул и улыбнулся:

— А, шеф! А мы тут на воздухе отдыхаем. Хорошо-то как!

— Не холодно? — Поинтересовался Сет, отметив в очередной раз, что Константин вновь не использовал свои любимые связующие словечки.

— Да не, нормально! — Посмертный быстро сложил одеяло и, спрыгнув на снег, ловко скатал с дернувшихся лошадей попону, — там, в конюшне запах не очень, вот я и решил здесь подождать. Куда поедем, шеф?

— Отвезешь меня в особняк, а сам поедешь в Департамент. Сдашь лошадей, и будешь ждать моего возвращения.

— А как же вы? — Удивленно спросил Посмертный, глядя на садящегося в экипаж Сета.

— Доберусь как-нибудь, — ответил Сет, — поехали, у нас мало времени.

— Все, уже едем, — быстро сказал Посмертный, легко взбираясь на козлы.

Послышался громкий свист, а следом и окрик взявшегося за вожжи Посмертного:

— Н-но, милые, пошли…

Экипаж тронулся и, задернув шторки, Сет откинулся на спинку диванчика — хотелось упорядочить скопившиеся факты, но резкая остановка и чьи-то громкие голоса не позволили это сделать. Выглянув в боковое окошко, Сет увидел окруживших экипаж «обращенных», которыми командовал какой-то здоровенный детина, громко требующий у Посмертного назвать имя пассажира.

— А не пошел бы ты на хрен?! — Не очень вежливо ответил Константин, не видя, что Сет открыл дверцу, — Щас как взгрею поперек хари — запомнишь, кто такой Константин Посмертный!

— Слазь, тебе говорят! — Пробасил детина, хватая Посмертного за рукав.

Отметив решительные лица сгрудившихся вокруг вожака «обращенных», Сет выбрался из экипажа и подошел к заметившему его гиганту.

— Что здесь происходит?! — Громко спросил Сет, строго глядя на гиганта, — Ты кто?!

— Я-то?! — Детина соображал довольно медленно.

— Да, болван, тебя спрашивают! — Влез стряхнувший с себя огромную лапу «обращенного» Константин.

Лоб детины вдруг разгладился, словно ему удалось решить сложную задачку и, насупившись, он пробубнил:

— Я здесь главный! А ты кто такой?!

— Меня зовут граф Раум! — Четко выговаривая слова, ответил Сет, — Я старший следователь по особо тяжким грехам! Ваше сборище незаконно, и является грехом средней тяжести, что карается…, - выдержал паузу, наблюдая за нервно заозиравшимися «обращенными», и продолжил, — отправкой в Чистилище! Кто тебя сюда поставил?! Его имя?!

— Имя, значит?! А вот это видел?! — Наглея, ответил гигант, неожиданно выбрасывая вперед правую руку.

Это было настолько необычно, что лишь почувствовав сильный удар в лицо, Сет поверил, что произошло нечто невообразимое — «обращенный» ударил демона! Кровь мгновенно прилила к лицу Сета и, уже не совсем отдавая себе отчет в своих действиях, он инстинктивно щелкнул пальцами обеих рук, направляя искры в гиганта.

Видимо, гнев был так велик, что Сет не совсем рассчитал силу удара — два ярких пучка искр взорвались на гиганте. Один в районе живота, другой чуть повыше, под самым подбородком. Его снесло на пару шагов назад, и лишь живая стена из плотно стоявших «обращенных» спасла от тяжелого падения на мостовую. Впрочем, держать на руках бесчувственную тушу никто не стал, и гигант все-таки оказался на холодной мостовой, у ног замерших в страхе «обращенных».

— Кто-нибудь еще хочет попробовать?! — С холодной яростью спросил Сет, грозно глядя на растерявшуюся после потери вожака толпу.

— Бей демонов! — Раздался громкий клич, и Сет с изумлением увидел в руках некоторых «обращенных» тускло сверкнувшие клинки.

— Мать твою! Да у них мечи! Шеф, назад! — Закричал Посмертный, одновременно поднимая кнут и дергая вожжами, направляя волнующихся лошадей ближе к Сету.

Но тот и не собирался отступать. Собрав в кулак пальцы правой руки, он быстро прошептал короткое заклинание пятого порядка и так же быстро сделал шаг назад. Увидев его отступление, «обращенные» тотчас бросились вперед, и то, что произошло в следующее мгновение, не понял никто кроме Сета. На том месте, где только что стоял Сет, и куда бросились «обращенные» внезапно вырос огромный ледяной шар, в который оказались вмурованы с десяток нападавших, застывших в самых различных позах, но одинаково злобным выражением на лицах. И если бы те, кому повезло не попасть в этот шар, поинтересовались у Сета, что он сделал, то Сет, возможно, ответил бы, что это было всего лишь заклинание холода. Не того абсолютного, что царит во Тьме изначальной, а обычного, зимнего.

Отдача была не слабой — Сет почувствовал, как подгибаются колени, и с трудом смог сделать шаг к экипажу, с козел которого изумленно смотрел Посмертный. Оглянувшись, Сет увидел, как забыв о неподвижно лежащем на мостовой вожаке, уцелевшие горе-бунтари разбегаются в разные стороны.

— Шеф, вот это фокус! Это ж надо! — Восхищенно говорил Посмертный, глядя на с трудом взбирающегося в экипаж Сета.

— Ты знаешь кого-нибудь? — Даже речь сейчас давалась Сету с трудом.

— Нет, ни одного из этих придурков не знаю! — С сожалением ответил Посмертный, — Но ты их здорово в шар вкатал, шеф! Р-раз, и в шар! Сила!

— Ладно, гони в особняк.

Усевшись на диванчик, Сет посмотрел на еще не начавший таять шар, и подумал, что, пожалуй, зря он обошелся с ними так круто. Достаточно было применить заклинание «сети», повязать этих бунтарей, да выяснить, наконец, кого они искали да кто приказал им. Но удар в лицо так взбесил его, что Сет едва удержался от заклинания развоплощения. Какая-то здравая мысль вовремя шепнула, что после этого он сам очень долго будет напоминать труп, что сейчас было совершенно недопустимо. У него слишком много дел и, судя по всему, не так много времени — до полуночи оставалось всего несколько часов…

…До особняка добрались быстро — отличное знание кривых городских улочек позволило Константину значительно сократить путь, и Сет в очередной раз убедился в том, что правильно поступил, дав ему второе имя. Ничто так не воодушевляло «обращенных», как хорошее отношение к ним, что в Хаде, надо признать, было большой редкостью. Даже к своим воплощениям многие демоны относились, как к чему-то второсортному, чего Сет никогда не понимал. За всю жизнь у него было всего одно воплощение, и то, не самое удачное, но Сет ни разу не позволил себе унизить «обращенного» Гробницына, несмотря на всю его неловкость, и причиненные им неудобства.

Вспомнив о своем единственном, но неудачном опыте, Сет невольно улыбнулся — Гробницын был хоть и глупым, но смешным малым, не умеющим толком справиться даже с самой простой работой. В отличие от многих своих собратьев, он все время тосковал по «той жизни», и эта тоска, в конце концов, окончательно убила его. К своему стыду Сет не мог не признать того факта, что смерть «обращенного», скорее обрадовала, чем огорчила его. Да и сам Гробницын перед смертью казался таким умиротворенным и спокойным, что Сет сначала даже не поверил, что он умирает. Но умер с легкой улыбкой на губах, словно только и ждал этого. С тех пор Сет даже не пытался получить причитающееся право на воплощение, хотя многие были удивлены его расточительностью и безразличием к собственному долголетию…

Эти мысли несколько успокоили и ослабили натянутые, словно канаты нервы Сета — он редко вспоминал своего «обращенного» но, всякий раз, когда это происходило, почему-то чувствовал себя отдохнувшим и готовым к работе. Так произошло и на этот раз. Выходя из экипажа, Сет чувствовал себя помолодевшим лет на пятьсот. Это заметил даже Посмертный, с удивлением в голосе спросивший его:

— Все в порядке, шеф?

Покачав головой, Сет все же не удержался от улыбки, и сказал:

— Да, я в норме. Все, ты пока свободен, — Сет повернулся, но пришедшая в голову мысль заставила его обернуться, — да, вот еще…, Константин, ты умеешь читать заклинания?

— А как же! — Спрыгнув на землю, Посмертный широко улыбнулся, — Правда, только первого порядка. А так вот, как вы с этими придурками, не смогу, — он с сожалением развел руками и добавил, — я ж просто водила.

— Этого достаточно, — по привычке оглянувшись по сторонам, и снизив тон, Сет несколько раз повторил несложное заклинание, и сказал, — а теперь повтори.

Память у Посмертного оказалась цепкой, а произношение четким — трижды повторив заклинание, он вопросительно посмотрел на Сета, как бы спрашивая — «так пойдет?» Удовлетворительно кивнув, Сет произнес:

— Хорошо, постарайся не забыть.

— А что это, шеф?

— Сдашь лошадей и пойдешь в мой кабинет. Там есть диван, можешь на нем поспать.

— В ваш кабинет?! — Удивленно переспросил Посмертный.

— В приемную, — исправился Сет, и продолжил, — там есть аппарат дальней связи. Если он зазвонит, хватай лошадей и дуй сюда! Все понял?

— Понял, не дурак! Тот бы не понял.

— Кто не понял? — Сет удивленно взглянул на широко улыбающегося Константина

— Дурак, говорю, не понял бы, — охотно разъяснил Посмертный.

— Ясно. Ну, раз не дурак, можешь ехать, — Сет еще раз оглядел пустынную улицу, — только никому ни слова.

— О чем, шеф?

— Ни о чем! — Многозначительно сказал Сет, и добавил, — И никому!

— Все! Понял! Шеф! — Четко разделяя слова, крикнул ему вдогонку Посмертный.

Не оборачиваясь, Сет поднял руку и, негромко прошептав заклинание, открыл калитку. Улица по-прежнему была тиха и пустынна, и только мелкий кружащийся снежок слегка оживлял темные, кажущиеся мертвыми дома. Внутри сада температура была заметно выше, чем на улице, и Сет подумал, что это, наверное, дело рук с улыбкой идущего ему навстречу Велиара.

— Ну? — Коротко спросил Сет, — Узнал?

— Да, это был наш покойный секретарь Ваанберит, — с той же улыбкой ответил Велиар.

— Что и требовалось доказать, — пробормотал Сет.

— Абигор не спросил, почему тебя это интересует?

— Нет, — ответил Велиар, привычно пожав плечами, — когда я сказал ему, что нам известно, у кого сейчас его печать, он больше и думать ни о чем не мог.

— Ты узнал, почему он опоздал на вынесение приговора? — Сет был немного удивлен.

— Узнал. В ближайшие ночи там должно появиться его воплощение, — коротко хохотнул Велиар, — так он собирается присутствовать при родах. Кстати, он сказал, что не надеялся получить сигилу, но в последний момент от нее отказался Саргатанас, и печать досталась ему, как следующему в очереди.

— Постой, — Сет удивленно посмотрел на Велиара, — то есть, как это Саргатанас отказался? Мне он сказал, что ему отказали.

— Нет, — Велиар тряхнул седой головой, — зачем Абигору придумывать такое?

— Но если так, то почему директор отказался?

— Может, расхотел? — Предположил Велиар.

— Не думаю, — задумчиво ответил Сет, — скорее всего он хотел убрать Абигора из Хада. А поскольку он адвокат Гибеллины, то можно предположить, что директор…

— Что директор? — Заинтересованно спросил Велиар.

— Ладно, рано еще говорить, — ответил Сет и, резко меняя тему, спросил, — как тут?

— Все нормально, — Велиар кивнул на дом, и сказал, — дамы спят, а я тут решил в садике поработать пока.

— Я заметил, — произнес Сет, — а четвертый порядок для теплой погоды тебе не кажется расточительностью?

— Да я подумал, сделаю дамам приятное.

— А ты не подумал, что кто-то может догадаться, что дом обитаем.

— Так и что с того? — Удивился Велиар, — Никто ж не знает, что это за дом!

— Это мы так думаем, — негромко проговорил Сет и, помолчав, неожиданно спросил, — Велиар, ты никому не говорил о том, что я поехал в Департамент связи, чтобы заглянуть в регистратуру?

Велиар удивленно и, даже с некоторой обидой во взоре посмотрел на своего начальника.

— Сет Плутонович, о чем вы говорите? Разве я дите малое, с кем-то говорить о наших делах? А что, случилось что-то?

— Да, — ответил Сет, и коротко пересказал ему все с момента, как он узнал о герцогине, и вплоть до стычки с «обращенными», опустив лишь рассказ о своем уговоре с Метатроном.

Велиар внимательно выслушал его рассказ, несколько раз молча пожал плечами, и столько же раз кивнув головой. Поняв, что рассказ окончен, он посмотрел Сету в глаза, и сказал:

— Что происходит в городе? Когда такое было? У них есть кто-то главный, кто руководит всем этим, я чувствую!

— Да, но пока мы не узнаем, кто пытался отравить герцога, мы не узнаем, кто руководил теми убийцами, — ответил Сет, — и для этого мне нужен Сайтан.

Велиар кивнул, словно соглашаясь с Сетом, и тут же озадаченно покачал головой.

— Я только одного не понял.

— Что именно?

— С какой стати Светлый вдруг решил спасти демона? И не кого-нибудь, а именно Хрона, который причинил им столько беспокойств и, я просто уверен, еще не раз причинит.

Вопрос бил, что называется, в корень, но Сет решил, что еще не настало время отвечать на него, и ограничился коротким и ничего не объясняющим ответом:

— Так было нужно.

Кивнув головой, что, должно было означать, что начальству всегда виднее, Велиар спросил:

— А сейчас вы хотите отправиться к цитадели?

— Да. Мне потребуется кое-какая одежда и оружие.

— Так, может, и я с вами? — В голосе Велиара прозвучал отзвук надежды на приключение.

Сет покачал головой.

— Нет, ты останешься с… дамами, — произнося последнее слово, Сет слегка передразнил Велиара, — видишь, что творится? И потом, если в нашем отделе завелся шпион, не исключено, что узнав о том, что здесь находится Гибеллина, сюда не нагрянет какой-нибудь очередной ошалевший «обращенный» с приказом убить ее.

— А зачем? — Велиар не скрывал своего удивления, — Если бы ее хотели убить, так и приговорили бы к смерти.

— Я думаю, что ее не приговорили только потому, что этому воспротивился Ваанберит, — ответил Сет, — у меня нет доказательств, но я почти уверен, что это так.

— Очень похоже, — не мог не согласиться Велиар, — а потом ее бы тихо отравили в Тартаре.

При этих словах Сет почувствовал пробежавший по коже мороз.

— Да, скорее всего, — Сет помолчал, внимательно глядя в спокойное лицо Велиара, — так что ты думаешь? Кто мог слышать наш разговор?

— Не знаю, — Велиар даже потряс головой, — а вы думаете, что это Черепков?

— Не знаю, но все указывает на него. Или он или Мертвецов — других кандидатур нет.

— Ну, если это он…, - Велиар сжал кулак и потряс им, — я из него душу вытрясу!

— У него ее и так нет, — усмехнулся Сет, — забыл?

— Это я образно, — поспешил объяснить Велиар.

— Ладно, пошли в дом, нужно торопиться — времени осталось не так много.

— Не так много до чего?

Сет уже был возле ступенек.

— Потом объясню. Пошли…

Глава шестая

…В доме было тихо. Стараясь не шуметь, Сет сделал знак Велиару, и неслышно поднялся на второй этаж. Велиар так же тихо последовал за ним. Войдя в комнату с металлической дверью, Сет подождал, пока он закроет ее за собой, и сказал:

— Велиар, а ты знал Сайтана?

— Лично не знал, — ответил пожилой помощник, — но наслышан. О нем много говорили, талантливый был мерзавец. Его чуть не весь Хад искал.

— А ты не участвовал в поисках?

— Нет, я на границе находился — с Серафимами тогда были напряженные отношения. Всё думали, что вот-вот может начаться война.

— Она и началась, — невесело усмехнулся Сет, — только не с ними, а между собой.

— Да, — вздохнул Велиар, — и между собой, а потом еще с ними. Те еще были времена.

Он замолчал но, хорошо знающий его Сет понял, что Велиар хочет что-то добавить.

— Ты что-то хотел сказать? — Спросил Сет.

— Ну вот, даже и подумать нельзя, — проворчал Велиар, и сказал, — в общем-то, ничего особенного, просто слухи, но я подумал…

— Говори, — нетерпеливо перебил его Сет.

— Был слух, что Сайтан сын самого…, - Велиар замолчал, многозначительно глядя на Сета.

— Кого?

Сет непонимающе уставился на своего помощника.

— Как кого? Ушедшего, конечно!

— Сын?! — Сет был удивлен.

— Так поговаривали.

— А что Ушедший?

— Ушедший? — Пожав по своему обыкновению плечами и, помотав для пущей убедительности головой, Велиар ответил, — мне он не докладывал.

— Откуда же такие слухи?

— Да болтали всякие, — Велиар состроил на лице кривую усмешку, — язык-то, без костей. Особенно после хорошего вина.

Сет посмотрел на Велиара.

— Но ты что-то знаешь, да?

— Откуда? Мне было известно то же, что и другим — не больше.

— А именно?

— Ну, что как только пошли слухи, Лилит ушла от него.

— Постой, — Сет недоверчиво смотрел на Велиара, — ты хочешь сказать, что причиной ее ухода была какая-то дурацкая сплетня?

— Значит, не такая уж она и дурацкая, — снова пожал плечами старый демон.

— Почему же он не защитил своего сына, когда его смерти желало все население Хада? — Резонно спросил Сет.

Помолчав, Велиар ответил:

— Но ведь если Сайтан жив, значит, ему помогли. И кто мог это сделать, если не его отец?

— Да, — задумчиво согласился Сет, — логично.

— Поговаривали, что у него был с собой какой-то мощный амулет, который подарил ему Ушедший.

— Что за амулет? — Сет почувствовал, как внутри все напряглось, в ожидании ответа.

— Не знаю, — Велиар пожал плечами, — что-то очень древнее и мощное. Но, возможно, это были просто слухи. Кто сейчас узнает?

— Слухи, значит, — взглянув на закрытые ставни, Сет повернулся к Велиару и, после короткой паузы, добавил, — вот, заодно и проверю. Достань из шкафа оружие и куртку — думаю, у Цитадели и сейчас холоднее, чем здесь.

— Факт, — согласился Велиар, направляясь к встроенному в стену шкафу, — а когда-то там была столица. Правда, я застал лишь то, что от нее осталось — развалины. А сейчас и их почти нет, — Вздохнув, Велиар открыл узкую дверцу шкафа и, достав длинную, подбитую мехом куртку, показал ее Сету, — эта пойдет, я думаю. Длинная и теплая. А оружие, — задумчиво потрогав несколько длинных стволов, Велиар выбрал один из них, — вот — старое, надежное и проверенное. Броню пробивает.

— Хорошо. Надеюсь, мне все же не придется его использовать. Хотя, против ледыша оно вряд ли будет эффективно. Ладно, давай его сюда.

Надев куртку и взяв в левую руку длинный ствол, Сет посмотрел на стоявшего с тревожным видом Велиара и, подмигнув ему, сказал:

— Ты чего такой кислый?

— Может, все-таки вместе отправимся? Если кто вздумает напасть, то в дом сразу не попасть. Поднимется шум, услышит кто-нибудь и вызовет патруль. А в Пустых землях, — Велиар посмотрел Сету в глаза, — кто там поможет, если что? Все же двое, не один, а?

Сет решительно покачал головой.

— Нет, если бы я хотел, то мог бы взять целый отряд. Но Сайтан мне нужен живым — от мертвого будет мало толку. А увидев, что я один, он поверит, что я пришел не убивать его и, может, согласится выслушать меня.

— Не думаю, что за столько веков одиночества он стал лучше, чем был.

— Это неважно, Велиар, я не собираюсь наставлять его на путь истинный. Ладно, не будем терять время в ненужных спорах. Ты мне нужен здесь. И это приказ.

Велиар лишь кивнул головой, нехотя соглашаясь с начальником. Подумав, что надо бы смягчить свои слова, Сет негромко добавил:

— Понимаешь, я не хочу, чтобы с ней…, - он замолчал, но Велиар понимающе кивнул, и Сет продолжил, — что-то случилось. А кроме тебя мне не на кого положиться.

— Хорошо, будь по-твоему, Сет Плутонович, — Велиар вздохнул, — хотя я бы все же предпочел…

— В следующий раз, дружище, — мягко перебил его Сет.

Подойдя к двери, Велиар помедлил и, полуобернувшись, негромко произнес:

— Да хранит тебя Тьма!

Он открыл дверь, но выйти не успел — путь преградила стоявшая на пороге Гибеллина. Увидев ее, Сет замер, наблюдая, как она, обойдя Велиара, медленно приблизилась к нему.

— Я услышала твой голос…, Сет, — Гибеллина смотрела ему в глаза, — ты куда-то отправляешься?

Взглянув на поспешившего выйти Велиара, Сет повернулся к Гибеллине:

— Это не займет много времени.

— Это опасно?

— Нет, ничего особенного, — Сет старался выглядеть спокойным.

— А для чего тебе это? — Гибеллина дотронулась до ствола, который держал Сет.

— Это? — Сет чуть приподнял оружие, — Так, на всякий случай. Ты не волнуйся, все будет хорошо. Главное, чтобы здесь все было в порядке но, я надеюсь, Велиар не подведет.

Гибеллина ничего не ответила. Ее рука дотронулась до руки Сета, и он замер, вновь испытав то же странное чувство, как тогда, в экипаже, когда она впервые прикоснулась к нему. Сету вдруг захотелось обнять ее, и ему стоило огромных усилий сдержать себя. Стараясь унять галопом поскакавшее сердце, он смог лишь сказать:

— Все будет хорошо. Я обещаю.

Гибеллина молча кивнула и, не произнеся больше ни слова, вышла из комнаты. Сет стоял, прислушиваясь к ее тихим шагам, мучительно пытаясь понять, почему она так воздействует на него. В голову лезла всякая чепуха, от которой он запутывался еще больше. Поняв, что это может затянуться, он напомнил себе, что собирался прочесть заклинание шестого порядка, и лишь неимоверным усилием воли смог отвлечься от мыслей о Гибеллине. Сосредоточившись насколько это было возможно в его состоянии, Сет начал медленно, и четко выговаривать древние слова.

Он уже почти произнес заклинание, когда до него дошло — что-то не так. Точнее, все не так! Ничего не происходило! Подумав, что он мог ошибиться, Сет еще раз мысленно повторил слова заклинания — нет, все правильно. Откуда-то возникло ощущение, словно из мира ушла вся питавшая его энергия. Неприятное чувство тревоги окатило Сета с головы до ног, оставив после себя ощущение чего-то холодного и липкого.

Откинув все мысли, он сосредоточился на одном — переходе. Представил древнюю цитадель, унылую пустыню вокруг, холодное безжизненное небо и снова, в третий уже раз произнес заклинание. И в этот раз все получилось…

Воздух заиндевел, осыпая его мелкими холодными комочками, которых с каждым произносимым словом становилось все больше и больше. Сет продолжал говорить, видя, как за плотной пеленой падающих из ниоткуда льдинок, исчезает темный проем открытой двери, обстановка, сама комната. Льдинки продолжали сыпаться, и уже можно было различить хаотичное движение, напоминавшее метание снежинок во время зимних вьюг. Он продолжал говорить, отмечая, как ускоряется темп кружащихся вокруг него маленьких белых кусочков. Это было завораживающее зрелище — продолжая ускоряться, тысячи и тысячи льдинок неслись вокруг него, и уже нельзя было разглядеть ни одну из них, только белая, мчащаяся по кругу стена.

Оставалось произнести последнее слово, и Сет весь подобрался, приготовившись оказаться где-то очень далеко отсюда. И прежде чем произнести его, он успел подумать два других слова, не имевших никакого отношения к древнему заклинанию. Набрав в легкие побольше воздуха, он мысленно прошептал: «Я вернусь!» и вслух четко произнес последнее слово заклинания. Белая стена вспыхнула миллионом разноцветных огоньков, ослепив Сета нестерпимым сиянием древней магии, и…

…Сет стоял на высоком валуне, оглядывая полностью оправдывавшие свое название земли, и пытаясь понять, в какой стороне находится цитадель. Никаких признаков жизни — ни животной, ни растительной не наблюдалось. Сплошные камни, между которыми виднелись не до конца растаявшие снег и льды. И больше ничего. Низкий горизонт, над которым повис холодный Ахур, и всюду камни, камни, камни. Мрачная, безжизненная земля не только казалась мертвой — она и была такой. Дождавшись, пока пройдет головокружение от отдачи, которое оказалось слабее, чем он ожидал, Сет снова огляделся по сторонам, но никаких развалин цитадели, рядом с которыми находился вход в древний лабиринт, не наблюдалось. Сет почувствовал приступ легкой нервозности — не хватало еще, чтобы он ошибся, и оказался в какой-то другой части Пустых земель. Еще один переход мог вызвать не только головокружение, но и что похуже.

Отличить в этих землях одно место от другого было почти невозможно, если, конечно, ты не безумец, сумевший как-то выжить в этих бесплодных землях. Единственное, что могло помочь Сету понять, куда же он все-таки попал, это развалины древней столицы, которые он видел лишь однажды. С тех пор прошло больше двух тысяч лет, и вполне могло случиться так, что за это время исчезли последние следы некогда мощной крепости, которую Серафимы так и не смогли взять, предпочтя этому разрушение. Ветер, солнце и льды могли довершить начатое Светлыми и, было похоже, что так и случилось.

Сет перебирался с камня на камень, взбираясь по огромным, словно изрубленным кем-то огромным осколкам гигантских скал, поминутно оглядываясь, и стараясь разглядеть что-нибудь, что хоть как-то походило бы на развалины цитадели. Но время шло, Сет проделал уже немалый путь, то карабкаясь по острым камням, то спрыгивая с большой высоты, чтобы вновь вскарабкаться на следующий камень, а развалин по-прежнему не было видно.

Что-то произошло во время переноса — Сет вспомнил, как не сразу ему удалось «взять» энергию, и не без оснований связал этот факт с «неточностью» перехода. А если вспомнить, что отдача от заклинания была намного слабее, чем ожидалась, то все вместе это лишь подтверждало, что с миром действительно происходит что-то неладное…

Он уже подумывал переместиться обратно, когда взобравшись на довольно высокий камень, Сет увидел что-то сереющее на фоне чуть более светлого неба. Это могло быть чем угодно, но он бодро зашагал к невысоким буграм, предварительно застегнув куртку и перехватив оружие так, чтобы можно было воспользоваться им в любой момент. Идти пришлось довольно долго — казавшиеся близкими бугры находились не меньше чем в паре тысяч шагов. К тому же идти было крайне неудобно — привыкший к ровным улицам Хада, Сет никак не мог приноровиться прыгать по острым камням, устилавшим землю на всем обозримом пространстве. Перепрыгивая в очередной раз с одного, словно расколотого гигантским топором камня на другой, он неудачно приземлился — левая нога соскочила с ребра большого камня, и провалилась между ним и огромным куском скальной породы. Чтобы удержаться и не рухнуть спиной на острые камни, Сету пришлось упасть на колено, одновременно пытаясь упереться длинным оружейным стволом в такой же обломок. Последствия были не самыми приятными — из разбитой коленки через штанину мгновенно проступила кровь, заставив Сета зашипеть от саднящей боли. Но это было не самое плохое — разобравшись с раной, Сет оглядел оружие, и с досадой откинул его в сторону. Треснувший приклад и погнувшийся ствол сделали его совершенно непригодным.

Оставшись без огнестрельного оружия, теперь он мог рассчитывать лишь на висящий на поясе клинок, свои знания в оборонной магии и удачу, даму, как известно, ветреную и легкомысленную весьма. Вновь мелькнули мысли о возвращении но, представив, как он будет объяснять свое скорое возвращение по причине ушибленной коленки, Сет решительно отмел эту идею. В конце концов, он шел не воевать с Сайтаном, которого еще нужно было найти, а поговорить с ним…

…Прошло не меньше получаса, прежде чем он приблизился достаточно, чтоб разглядеть серые, словно сваленные кем-то в несколько больших куч камни. Это и были развалины цитадели. Точнее то, что от них осталось — время и льды почти сровняли даже то, что оставалось в памяти Сета, как разрушенные, но все еще мощные остатки стены древней столицы.

Теперь оставалось найти вход в лабиринт и, имея в качестве ориентира груды камней, это было уже проще. Определившись со сторонами Тьмы, Сет уверенно взял правее развалин, по дороге вспоминая, как будучи еще совсем молодым, он жадно вслушивался в рассказы старых демонов о лабиринте, о живущих там чудовищах и хранимых Лабиринтом тайнах. Он вспомнил, как мечтал однажды оказаться в Лабиринте, и тщательно запоминал окрестности, где находился вход, представлявший в то время обыкновенную дыру в огромной скале, гигантским колосом лежащей на земле. В сам лабиринт он не входил — бывшие с группой таких же, как он учеников преподаватели, ограничились лишь рассказами о том, что лабиринт был построен задолго до цитадели, и что когда-то даже существовала карта, где были отмечены и другие выходы из тянущихся на многие мили ходов Лабиринта. Впоследствии карта была утеряна, а после одного из мощных землетрясений, когда часть лабиринта была практически уничтожена, спускаться под землю стало небезопасно, и лишь смельчаки или безумцы, подобные Хрону, рисковали собственными жизнями, пытаясь узнать скрытые под землей тайны…

Отыскать вход в лабиринт оказалось не так просто, как представлялось ему вначале. Сету пришлось потратить на это дело не меньше часа, прежде чем устав лазить по большим и острым кускам расколотых стихией скал, он обнаружил узкую трещину, напомнившую виденный лишь однажды треугольный проход. Сейчас он был уже не треугольный — с той точки, откуда увидел его Сет, вход казался узкой щелью, куда не протиснулся бы и ребенок. Но все же это был именно вход в Лабиринт, а значит, половина дела сделано — осталось лишь найти Сайтана.

Прежде чем спуститься вниз, Сет внимательно огляделся по сторонам, но никаких признаков жизни не заметил, что не могло не радовать, хотя бы, потому что не было и тех самых Ледышей, против которых не сгодилось бы даже целое оружие. Аккуратно, стараясь не опираться на ушибленную ногу, он начал спускаться в овраг, усеянный огромными каменными осколками и такими же большими, не растаявшими еще глыбами льда. Спуск отнял какое-то время, и много сил. Оказавшись у входа, в который можно было лишь протиснуться, Сет достал небольшую фляжку, чтобы смочить пересохшее горло. Предстоял еще один экзамен — по пению, и он даже порадовался, что рядом нет никого, кто мог насмеяться над его абсолютным… отсутствием слуха. Он вспомнил, как Сехмет, у которой был прекрасный голос, с легкой грустью подшучивала над ним, говоря, что во всем виноват Ахерон, наступивший ее мальчику на ухо. Самое смешное, что маленький Сет верил в это и, впервые увидев двухголовое чудовище, он попытался понять, как не лопнула его голова, когда на нее опустилась такая огромная лапа…

Отогнав приятные, хоть и грустные воспоминания, Сет убрал фляжку и, проверив, удобно ли вынимается из ножен острый клинок, громко запел. Эта была древняя песня — говорили, что ее пел сам Ушедший, когда был ребенком, и все, кто слышал это, верил каждому ее слову.

Сет пел о неведомых землях, в которых счастлив каждый, кто этого хочет, где нужно просто жить, наслаждаясь каждой минутой жизни. Где нет ни зла, ни смерти, ни врагов. Где только любовь…

Песня неслась над безмолвными камнями, отражаясь от них тихим, многократным эхом, придающим ей совершенно иное звучание. Замолкая, чтобы сделать вдох, Сет с удивлением прислушивался к собственному голосу, не узнавая его, и не понимая, почему здесь он звучит совсем иначе. Это было странно и, одновременно… приятно. Подзабытые слова древней песни сами всплывали в его голове, наполняя душу каким-то неведомым чувством единения с этой землей, небом, звездой, камнями, которые могли бы многое рассказать о временах, когда в этих местах царили жизнь и веселье. Сет продолжал петь, чувствуя в душе необычайный подъем, и ощущая, как отступают тревожные мысли о чудовищах, Сайтане, из-за которого ему пришлось проделать этот путь, заговорщиках, лелеющих свои коварные но, кажущиеся здесь такими мелкими планы.

Это была прекрасная песня. Допев ее, Сет даже пожалел, что в ней больше нет слов. Опустив голову, он еще слышал последние отголоски затихающего эха, и думал, что когда все закончится, он обязательно приведет сюда Гибеллину и споет эту песню еще раз, и уже не темному холодному неба и серым камням, а для нее. Он пребывал в странном состоянии, когда многие, казавшиеся еще совсем недавно важными вопросы, вдруг перестали быть интересными и требующими немедленных ответов. Сет думал, что вся его прошлая жизнь была данью принятому образу жизни, где все было решено до него и за него. Где были враги, о которых он знал, что они враги, и друзья, которые разделяли те же убеждения. Где были цели, навязанные принятой моралью общества, и препятствия, создаваемые тем же обществом…

Странные это были мысли, необычные. И, в то же время настолько простые, что Сет испытал удивление, что раньше ему и в голову не могло придти такое. Возможно, что последние события заставили его взглянуть на мир иначе, чем он привык видеть, а может, это прозвучавшая среди древних камней песня очистила его мысли и душу, и он понял, наконец, узость своих представлений о мире, его законах. Тот мир, каким его знал Сет, уже не казался устроенным и правильным настолько, чтобы в нем нельзя было ничего менять. Напротив, сейчас это казалось необходимым. Время пришло — Сет уже не сомневался, что эта ночь станет последней для мира, который он знал, любил и защищал по мере своих сил. Время пришло…

Увлекшись рассуждениями, он не сразу услышал легкий шорох, раздавшийся откуда-то слева, и повернул голову лишь, когда увидел скатившийся к его ногам небольшой камушек. На расстоянии нескольких шагов от него стоял высокий, вооруженный луком демон. Он спокойно разглядывал Сета, не делая попыток подстрелить незваного гостя, но было в его позе нечто, что подсказывало — это спокойствие обманчиво, и в любое мгновение может смениться агрессией. Не делая резких движений и, стараясь показать, что у него нет никакого оружия, Сет поднялся с камня, на котором сидел и, посмотрев седому демону в глаза, негромко произнес:

— Приветствую тебя, Сайтан.

По непроницаемому лицу демона трудно было понять, удивлен ли он тем, что незнакомец знает его имя. Выждав короткую паузу, он сделал вперед пару шагов и, остановившись, спросил:

— Кто ты, и что тебе здесь нужно?

— Я граф Раум, сын Сехмет, — ответил Сет, — и пришел сюда, чтобы поговорить с тобой.

— Граф Раум? — Повторил Сайтан, — Сын Плутона? Ты вырос…, - он задумчиво смотрел на Сета, — что тебе нужно?

— У меня много вопросов…

— Как ты узнал обо мне? — Резко перебил его седой демон.

— Хрон рассказал.

— Что ты с ним сделал?!

Сет спокойно пожал плечами.

— Ничего, если не считать того, что помог не умереть.

Демон кивнул, словно был уверен, что Сет не лжет.

— Он пытался перейти…?

— Да, и его чуть не сожгло при этом, — произнес Сет.

— Так ты лекарь? — Демон внимательно оглядывал спокойно стоявшего Сета.

— Нет, я старший следователь по особо тяжким грехам.

Демон не ответил, но Сету показалось, что в его черных глазах промелькнуло что-то похожее на удивление. Помолчав, Сайтан произнес:

— Здесь ваши законы не действуют.

— Зато они действуют в Хаде, где творятся дела, к которым причастен ты! — Сет намеренно сделал ударение на последнем слове — с такими личностями всегда лучше говорить напрямик.

— Я?! — Демон явно был удивлен.

— Если тебя зовут Сайтан.

— Да, так меня зовут, — ответил демон и, после короткой паузы добавил, — звали когда-то. Сейчас меня уже никто и никак не зовет, — он раскинул по сторонам руки, и добавил, — а камни и лед не умеют говорить.

— Ты скромничаешь, — возразил Сет, — или мне напомнить о навещающих тебя родственниках?

Сайтан неприязненно взглянул на Сета.

— Меня уже давно никто не навещал.

— Неужели? — Все тем же спокойным тоном спросил Сет, — А что ты скажешь о своей племяннице Аммат? Или о судейских, которые были здесь не так давно?

Сайтан сделал короткий шаг в сторону, и Сет приготовился отразить атаку — несмотря на внешнее спокойствие, поза демона красноречиво говорила о его внутреннем напряжении.

— Я могу убить тебя, граф, — сказал Сайтан, незаметно двигая рукой к висящему на поясе колчану, — в любой момент.

— Не думаю, что это правильное решение, — Сет не делал никаких резких движений, чтобы не спровоцировать его. Опыт подсказывал — чем спокойнее он выглядит, тем больше шансов заставить собеседника думать о причинах, по которым он держится так уверенно.

Это сработало. Сощурив и без того узкие глаза, Сайтан спросил:

— А ты, надо думать, знаешь, что правильно, а что нет?

— Я знаю, что законно.

— И ты думаешь, что со мной поступили по закону, обвинив в том, чего я не делал? — Поза Сайтана оставалась все той же, но в голосе послышались металлические нотки ненависти.

— Я пришел сюда не за этим, — почти равнодушно ответил Сет, — и сейчас не то время, когда можно думать лишь о себе и своей обиде.

Изгнанник сделал шаг вперед — Сет понял, что он выбирает лучшую позицию для выстрела, но по-прежнему стоял неподвижно.

— Что ты знаешь о моей обиде?! — Сайтан едва не кричал, — Откуда тебе знать о ней?!

— Я знаю, что ты невиновен в тех смертях, — Сет был спокоен настолько, насколько может быть спокоен командир небольшого отряда перед лицом огромной неприятельской армии, — и я думаю, что знаю, кто на самом деле открыл банку с ядом.

Сайтан замер, недоверчиво глядя на Сета. Это была еще не победа, и Сет поспешил развить свой успех:

— Но у меня пока нет доказательств. Поэтому я предлагаю защиту в обмен на твои показания, и постараюсь добиться возмещения за все годы изгнания, и лишений, что ты перенес.

Последние слова вывели Сайтана из ступора. Его глаза налились кровью и, тихим, злым шепотом посыпались гневные слова:

— Возместить мне тысячелетия одиночества, голода, холода, тоски?! Чем?! Золотом?! Ты считаешь, оно мне нужно? Да здесь этого золота столько, что во всем Хаде не найдется и половины того, что имею я! Или, может, вы вернете мне молодость?! Нет! — Сайтан резко рубанул свободной рукой, — Лучше оживите моих без вины погибших родичей! Это вы можете?!

Впервые в жизни Сет не знал, что ответить. Каждый из пунктов обвинения был справедливым, и трудно было найти даже минимальное возмещение причиненного ущерба, если это вообще можно называть ущербом. Сет был почти уверен, что Сайтан не согласится ни на что, кроме мести, но мести в его понимании, и можно было не сомневаться, что за тысячи лет он придумал, как отомстить своим врагам.

— Я знаю, как все случилось, — Сет смотрел прямо в глаза старого отшельника, — и уверен, что с твоей помощью смогу доказать это.

— Но зачем это мне?!

— С тебя снимут все обвинения, — Сет говорил четко, размерено, — это важный момент, потому что сразу после этого ты станешь полноценным гражданином Хада…

— Разве я говорил, что хочу им быть? — Сайтан смотрел с легким прищуром в глазах, и Сету очень не понравилось, как уперлась правая нога одичавшего демона.

За спиной Сета раздался легкий шорох, на который он, следя за движениями Сайтана, не обратил внимания.

— Не говорил, верно, — Сет кивнул, — но если ты хочешь, чтобы твое дело слушалось в Высшем суде, для начала тебе необходимо стать гражданином.

Выражение глаз Сайтана все больше не нравилось Сету. Он старался ничем не выдать охватившего его напряжения, чтобы не спровоцировать изгнанника, который уже давно живет по своим законам, отринув догмы изгнавшего его общества. С Сайтаном явно что-то происходило, и Сет уже не знал, чего ждать — согласия или внезапной атаки.

Вновь послышался легкий шорох скатившегося камушка, и Сет вдруг понял, что Сайтан смотрит ему за спину. А еще через мгновение почувствовал чей-то невыносимо тяжелый, кажущийся ледяным взгляд.

— Падай! — Коротко, на выдохе скомандовал Сайтан, и Сет послушно рухнул на камни.

Над головой свистнула короткая стрела, а сзади раздался скрежет, сопровождаемый похожим на рычание звуком. Еще одна стрела, и снова — скрежет, рычание. Перевернувшись на спину Сет увидел в несколько шагах от себя огромную белую глыбу, из которой торчали две стрелы. Чем-то похожим на лапу ледыш пытался выдернуть стрелы, которые сидели так глубоко, что у него не было ни одного шанса достать их. Поняв это, ледыш сделал большой шаг вперед, сразу очутившись возле встающего на ноги Сета.

Времени на раздумывание не было, и Сет сделал первое, что пришло в голову — короткое заклинание третьего порядка. Но, к удивлению Сета, ничего не случилось. Не теряя самообладания, он вновь прошептал несколько слов. В этот раз все получилось — в ледыша ударил целый сноп ярких искр, который мог сжечь любое живое создание. Но ледыш только слегка покачнулся, а в следующее мгновение его, будто высеченная топором лапа уже нависла над Сетом, грозя если не схватить, то раздавить его. Сет успел перекатиться, попутно отметив еще две стрелы, пущенные Сайтаном точно в голову ледяного чудовища. Убить не убили но, благодаря возникшей паузе, Сету удалось отскочить на относительно безопасное расстояние. Он оказался рядом с Сайтаном и, вскочив на ноги, применил простенькое, но очень действенное заклинание замедления, попутно ответив про себя, что снова что-то не так — заклинание сработало, но с небольшим запозданием. С трудом двигая своими огромными лапами, которыми он цеплялся за глыбы камней, ледыш пытался дотянуться до демонов, но заклинание сковывало его. Чувствуя сильную отдачу, Сет, тем не менее, заставил себя собраться и использовал заклинание четвертого порядка, запустив небольшой огненный шар, вызвавший отчаянный рев обожженного чудовища. Скрипучее рычание Ледыша дополнилось высоким, противным писком, словно у него было несколько глоток, одновременно испускающих жуткие звуки.

— Хорошо! — Крикнул Сайтан, продолжая точно класть стрелу за стрелой в уже не помышлявшего о нападении ледяного гиганта, — Не останавливайся!

Подумав, что шаровые молнии все же недостаточно эффективны против такой глыбы, Сет применил еще одно заклинание четвертого порядка, и вокруг ледыша мгновенно образовалась огненная стена, которая начала сжиматься, вынуждая чудовище всерьез задуматься о спасении. Несмотря на сковывавшее его заклинание замедления, Ледыш вдруг задвигался так быстро, что, не сговариваясь, Сет и Сайтан отбежали на несколько шагов назад и, остановились, наблюдая, как неутихающее пламя все теснее сжимается вокруг мечущегося в агонии куска льда. Вскоре Ледыш уже почти не сопротивлялся, хотя еще пытался отползти от оказавшихся ему не по зубам демонов. Огромная ледяная глыба заметно уменьшалась, оплавляясь и тая от неутихающего магического пламени, а на камнях, по которым он тащил свое громоздкое, несуразное тело, оставался мокрый, быстро испаряющийся след.

Сайтан уже не стрелял — зачем тратить стрелы, если враг почти мертв? Он внимательно наблюдал за уменьшавшимся в размере пламенем, которое продолжало гореть, растапливая бесформенные но, все еще дергающиеся в конвульсии остатки ледыша. Дождавшись, пока исчезнет последний сполох огня, «съевший» последний кусок чудовища, Сайтан повернулся к еле держащемуся на ногах Сету.

— Неплохо, — Сайтан кивнул головой, — совсем неплохо. А то я уже начал думать, что в Хаде не осталось ни одного толкового демона.

— Толковых много, — с трудом приходя в себя, ответил Сет, — честных мало.

— А когда было иначе? — Сайтан удивленно поднял кустистую бровь, — Всегда так было.

— Тебе виднее, — усталость наваливалась на Сета с невероятной силой. Так, словно ему пришлось использовать самые тяжкие заклинания.

— Это точно, — Сайтан посмотрел на место, где от огромного ледыша осталось, в прямом смысле, мокрое место и, усмехнувшись, сказал, — всего-то четвертый порядок, но как точно! Учился где?

— Где придется, — Сет уже стоял на ногах, — свою историю могу рассказать потом, если еще будет интересно, а сейчас нам нужно отправляться в Хад. И ты должен рассказать мне все, что знаешь. Всю правду, — Сет сделал паузу, — и я помогу тебе.

Сайтан снова прищурился, разглядывая Сета так, словно впервые увидел его.

— «…Когда черное станет белым, а ночь обратится днем…», — негромко продекларировал Сайтан.

— Что? — Сет удивленно посмотрел на Сайтана, напрягшись от мысли, что за века одиночества Сайтан мог вполне повредиться в уме.

— «…Воин придет умелый, и властен он над огнем!» — Как ни в чем не бывало, закончил Сайтан, торжественно глядя на Сета.

Сет был озадачен. Решительно, сегодня все хотят говорить стихами, причем, не просто стихами, а какими-то пророчествами. Впрочем, в данном случае могло иметь место обычное помешательство, что, в общем-то, было бы не очень удивительно, но никак не входило в расчеты Сета. Стараясь не выдать своих мыслей, Сет спросил:

— Ты стал поэтом?

— Это не мой стих. Так написано в Сердце Суккуб.

— В Сердце? — Переспросил Сет, хотя прекрасно расслышал его ответ.

— Да.

— А как же насчет черного, которое должно стать белым?

— Здесь уже вторую ночь светло, как днем.

— Вот как? — Спросил Сет, непроизвольно поднимая глаза к небу — бледное, с еле заметным розовым оттенком, оно казалось непривычным и чужим.

— Да. И там же есть другие пророчества, часть которых уже сбылась, но еще большая часть сбудется совсем уже скоро! — Сайтан выглядел по-прежнему слишком уж торжественно в своей странной одежде, и в окружении огромных валунов.

— Ты сам читал их?

— Я видел Сердце очень давно, — спокойно ответил Сайтан, — в юности. Тогда я не знал, что значат эти линии. Но запомнил и, оказавшись здесь, я нашел копию, правда, не в натуральную величину, и попробовал расшифровать. У меня получилось…

— Постой, — до Сета только начало доходить, о чем говорит Сайтан, — ты о «Книге Суккуба»?

— Которая и есть «Сердце Суккуб», — кивнул Сайтан.

— То есть? Почему Суккуб?! — Сет уже не пытался скрыть своего удивления, — Ты хочешь сказать, что Суккуб был… женщиной?!

— Вот и тогда мне никто не поверил, — вздохнул Сайтан, — а ведь это ее имя — Суккуб. Она прародительница Денница и всего, что есть в нашем мире. Но в отличие от Денница и его сына Эосфора никогда не требовала, чтобы ее почитали за высшее существо. И ушла, когда поняла, что этот мир совсем не тот, в котором ей хочется жить.

— Постой, постой, — Сет даже махнул рукой, чтобы остановить разогнавшегося Сайтана, — все знают, что первым появился Суккуб…

— Не появился, а пришла! — перебил Сайтан, — Она пришла из другого мира, того, о котором ты так здорово пел только что.

— Эта песня…

— Да! — Вновь с жаром перебил его Сайтан, — Эта ее песня!

— Но…, откуда такие сведения?

Сайтан какое-то время смотрел на Сета, а затем, словно решив для себя важную задачу, указал рукой на вход в Лабиринт, и негромко произнес:

— Там есть все! И факты, и доказательства. Если интересно, я мог бы показать тебе кое-что весьма любопытное.

В другое время Сет не раздумывая согласился бы на подобное предложение, но тревога, родившаяся после покушения на герцогиню Агварес никуда не делась. Напротив, она только усиливалась. Сет покачал головой:

— Я сделаю это с удовольствием, но потом — сейчас у нас нет на это времени…

— Завтра его не будет уже ни у кого, — как-то обреченно возразил Сайтан, и Сет почувствовал, как завибрировав, усилилась тревога.

— Ты об этом луче… из Дахат?

— Откуда тебе известно?! — Удивленно ответил вопросом на вопрос отшельник с многовековым стажем.

— Так, слышал кое-что, — ответил Сет, — ты веришь в это?

— А как можно не верить тому, что неизбежно случится?

— Но ведь еще не случилось? А если и вовсе не случится?

— Ты не понимаешь, — после паузы сказал Сайтан, — Луч обязательно придет. Это закон мироздания — луч приходит каждые 26 000 лет, уничтожая порядок и гармонию родившихся за это время миров, оставляя после себя Хаос, в котором Свет и Тьма всего лишь его элементы.

— И спасти нас…, - начал Сет, но Сайтан перебил его:

— …Может только избранный, тот, кто оживит Сердце Суккуб.

— Оживить… книгу? — С сомнением спросил Сет.

— Это ее сердце, — негромко, но уверенно ответил Сайтан.

— И о нем никто не знает?

— Нет.

— И кто же тот избранный?

— Тот, в ком течет кровь Светлых и Темных.

— Лишь один мог похвастать таким смешением, — усмехнулся Сет.

— Мой отец, Эосфор! — гордо произнес Сайтан.

Сета вспомнил свой недавний разговор с Ксафаном, но ничего не ответил. По-своему истолковавший его молчание Сайтан быстро добавил:

— Но есть и второе условие, — Сайтан замолчал, задумчиво глядя себе под ноги, — это…

— …Диадема Суккуб, — медленно произнес Сет, и посмотрел на Сайтана.

Демон медленно поднимал голову, и во взгляде его было столько удивления, что Сет не выдержав, улыбнулся:

— Я знаю, у кого она.

Удивление Сайтана возросло, но это было ничто в сравнении с тем, что случилось с его лицом, когда он увидел вынутый Сетом золотой обруч. Глаза старого демона обрели почти идеально круглые формы, выдавая крайнюю степень удивления.

— Откуда?! Откуда она у тебя?!

— От маменьки досталась, — Сету удалось даже беззаботно пожать плечами, — вот, храню.

Сет не заметил, как на ладони Сайтана появилась золотая семиугольная пластина, с изображенной на ней семилучевой звездой.

— Вставь! — Хриплым от волнения голосом прошептал Сайтан, не сводя глаз с обруча.

Осторожно взяв пластину, Сет вставил ее между не сомкнутыми концами диадемы — пластина легла, как влитая. Ничего не произошло, но Сет чувствовал себя так, словно нашел то, что бессознательно искал всю свою жизнь. Глядя на Сайтана, можно было с уверенностью сказать, что и он испытывает похожие чувства. Осторожно дотронувшись до ставшего цельным обруча, он поднял на Сета глаза.

— Кольцо Суккуб!

— Кольцо? Нет, это диадема!

— Это кольцо, — тихо, но уверенно возразил Сайтан, — она носила его на пальце.

— На пальце?! — Пришла очередь Сета округлять глаза.

— Ты знаешь Ахерона?

— Ахерона?! — Сет все еще не пришел в себя от удивления, представив какой должна была быть Суккуб, если эту диадему она надевала на палец.

— Чудище такое двухголовое, — продолжал напоминать Сайтан.

— А?! Ахерон? Знаю, конечно!

— Он был ее любимой зверушкой, — спокойно сказал Сайтан.

Сет понял, что чем дольше он будет разговаривать с этим всезнайкой, тем больше ему придется удивляться, чего сейчас хотелось бы избежать. Засевшая в груди тревога продолжала напоминать о себе, периодически сжимая сердце и посылая сигнал опасности. Сет попытался снять пластину, но рука Сайтана легла поверх его руки.

— Оставь — они одно целое!

Сет не ответил. Взглянув на Сайтана, он убрал диадему во внутренний карман, увидел одобряющий кивок Сайтана.

— Эта пластина помогла мне выжить, — негромко сказал Сайтан.

Он замолчал, словно заново переживая все, что ему пришлось вынести. Сет тоже молчал — воспоминания о матери на какое-то время отодвинули мысли и тревогу о настоящем, перенося его во времени и в пространстве…

Легкий толчок, от которого заскрипели сдвинувшиеся с места глыбы, заставил обоих вернуться к действительности. Сет поднял голову.

— Нам нужно возвращаться, но прежде я хочу услышать ответ на свой вопрос, — Сет твердо смотрел в глаза Сайтана.

— Я слушаю тебя, — негромко ответил Сайтан.

— Это ты сделал яд Чхам-ра?

Сайтан усмехнулся, и произнес:

— Я не делал никакого яда с тех пор, как живу в этих проклятых местах.

— Зачем же к тебе приходили судейские?

— Я продал им клинки, — негромко сказал Сайтан, — а они принесли мне еды. Я давно не ел нормальной пищи.

— Сколько клинков ты им отдал?

— Да все, что были. Только один себе оставил.

— Все это сколько?

Сет хотел уже сам произнести число десять или пятнадцать, но Сайтан опередил его.

— Четыреста семнадцать, — задумавшись, он исправился, — нет, четыреста восемнадцать.

— Четыреста восемнадцать? — С недоверием переспросил Сет.

— Ну, да, — с каким-то непонятным смущением ответил изгнанник, — я же не все время делал клинки. Нужно было и еде заботиться, а ее тут очень мало. Да и над некоторыми клинками пришлось долго возиться…

С едва различимым сарказмом в голосе Сет спросил:

— Четыреста восемнадцать и все?

— И все…. Они обещали раз в дюжину ночей присылать кого-нибудь с провизией. Ты не поверишь, но здесь такая напряженка с фруктами…

Глава седьмая

…Вернуться оказалось сложнее, чем можно было предположить. Точнее, это было невозможно. Словно само пространство не желало возвращения изгнанника, никак не реагируя на мощное заклинание шестого порядка. Сету пришлось дважды повторить его, прежде чем он понял всю бессмысленность своих действий, а наблюдавший за его бесплодными попытками, Сайтан негромко констатировал:

— Началось.

— Что началось? — Нервно спросил Сет, пытаясь успокоиться, чтобы еще раз, четко и уверенно произнести древнее заклинание.

— Дахат открылся, — все так же спокойно ответил Сайтан, — магнетические оси двинулись по кругу, и уже скоро север окажется на месте юга. И грядет Луч! Смотри! — Вместе с последним словом Сайтан вскинул руку, указывая куда-то вверх.

Посмотрев наверх, Сет увидел только небо. Правда, сейчас оно было окрашенное в неестественный бледно-розовый цвет. Сет не помнил такого, никогда не слышал о таком, и вполне могло оказаться, что Сайтан прав. Но смириться с тем, что из-за какого-то луча он не может переместиться в Хад?!

Нет, это было невозможно. В нем жило неопознанное, не имеющее четкого определения беспокойство, а перед глазами стояло лицо Гибеллины. Мысленно махнув рукой на последствия, он приготовился произнести заклинание седьмого порядка, обладающего одним неоспоримым плюсом но, столь же огромным минусом. За счет собственной энергии демона, заклинание срабатывало в любом, самом бедном на энергию месте, но оно же и забирало у демона все, что могло выжать из него. Ему лишь однажды пришлось воспользоваться этим заклинанием, и последствия едва не оказались фатальными — несколько ночей Сет не мог даже пошевелиться, и был уверен, что не выживет. Поставивший его на ноги Ксафан, как-то обронил:

— Твой организм сам справился с отсутствием энергии, включив резервы, о которых многие и не подозревают. Но я бы не советовал проверять — может оказаться, что в следующий раз они уже не сработают.

И он не стал проверять. Выздоровев, Сет не почувствовал в себе каких-то изменений, излишней энергии или новообретенных способностей — все было, как раньше, и тратить с таким трудом восстановленные ресурсы ради непонятного эксперимента было, по меньшей мере, неразумно. В мире хватало энергии, чтобы спокойно пользоваться ею на бытовом уровне, а для сотрудников учреждений всегда существовали льготы по использованию ее в служебных целях в любом количестве…

Сейчас все обстояло сложнее — нужно было не только вернуться самому, но и захватить с собой этого совсем не маленького демона. Взглянув на Сайтана, Сет произнес:

— Можешь стать ближе? — О том, что будет с ним после того, как они переместятся, Сет не думал, — Иначе меня не хватит.

— Ты хочешь использовать свой… запас?! — Во взгляде Сайтана царило, скорее, недоумение, чем удивление, — Ты знаешь, что может…?

— Знаю, — перебил Сет, — пробовал. Поэтому и прошу встать рядом, чтобы не пришлось еще и этот валун прихватывать.

— Пробовал, говоришь? — С непонятной интонацией спросил Сайтан, неожиданно оказываясь за спиной Сета.

Мгновенно обернувшись, Сет уже был готов запустить в него пучок жалящих искр или небольшой, но очень неприятный снопик ледяных копий. Увидев ухмыляющееся лицо старого демона, Сет усмехнулся:

— Я смотрю, и ты…, пробовал.

— Приходилось, — кивнул Сайтан, — ну, начинай, я помогу.

Сета не нужно было уговаривать. Повернувшись лицом к западу, он громко произнес несколько древних слов, которые четко повторил Сайтан. Бледно розовое небо, словно поверхность воды несколько раз подернулось рябью, затем мгновенно окрасилось в красно-черные цвета. Еще не стихли последние звуки голоса Сайтана, многократно умноженные странным эхом этих мест, как мир вокруг Сета взорвался мириадами стремительных полос, окрашенных в неизвестные, но изумительно красивые цветовые гаммы. Цвета менялись с такой скоростью, что можно было наблюдать лишь движение, создающее живую, вечно меняющуюся и совершенно непонятную картинку…

Сайтана нигде не было. В какой-то момент Сету показалось, что он слышит его голос, хотя это вполне могло быть слуховой галлюцинацией, вызванной резким упадком сил, который он уже начал ощущать. Сет чувствовал, как его энергия утекает в кружащийся вокруг вихрь, чувствовал, как изголодавшееся пространство вытягивает из него все, до последней капли, и мог лишь надеяться, что переход завершится раньше, чем он увидит врата Чистилища. Увидит их изнутри…

_____________________________________________________________

…Мгновения, которые занял переход из Пустынных земель в Хад, показались ему столетиями. Едва лишь цветные полосы сменились очертаниями комнаты, Сет шагнул на качающийся перед глазами пол и рухнул к ногам перезаряжающего оружие Велиара.

— А, Сет Плутонович! Вовремя! Тут у нас… — радостно крикнул Велиар, но следующие его слова заглушил неимоверный грохот выстрелов.

Что-то било в стены дома, и в мозгу Сета промелькнула вялая мысль, что их атакуют. Собрав все силы, он повернул голову вправо, и увидел пытающегося встать на ноги Сайтана. Чья-то мягкая ладонь легла на плечо Сета. Он повернулся и увидел склонившуюся над ним Гибеллину, из-за спины которой выглядывало перепуганное лицо Эммы.

— Ты ранен?! — Гибеллина казалась встревоженной, но не испуганной, — Ты ранен?!

— Нет…, - Сету с трудом смог произнести короткое слово.

— Что с ним?! — Сет видел, как Гибеллина посмотрела на Велиара, но ответил не его помощник.

— Ему нужно время…, - раздался охрипший голос Сайтана, — я помогу.

— Что… здесь происходит…? — Сет даже удивился, что у него нашлись силы на еще один вопрос.

— Похоже, что те, кто охотился на тебя, теперь хочет убить нас всех, — весело ответил Велиар, вставляя оружие в небольшую щель, — но мы, Сет Плутонович, не согласны. Ну и сопротивляемся…

Произнеся эти слова, Велиар потянул за скобу. Раздался громкий хлопок, а следом чей-то крик, быстро перешедший в затихающий хрип.

— …таким вот образом, — закончил Велиар, беря другое оружие.

В ответ на его меткий выстрел раздались выкрики, которым позавидовал бы даже Посмертный. И следом началась беспорядочная пальба. Некоторые заряды попадали в металлические ставни, отчего в комнате стоял такой грохот, что и Гибеллина и Эмма невольно сжимали ладонями уши.

Сет почувствовал, как чья-то рука перевернула его на спину. Склонившись над ним, Сайтан держал стакан воды:

— Дай мне диадему.

Сет понял, что Сайтан хочет сделать тот самый волшебный напиток и, несмотря на воцарившуюся в его душе апатичность, ему удалось заставить себя приподняться.

— Поставь…, я сам….

Сайтан не спорил. Он поставил перед ним бокал, и отступил на шаг, оказавшись позади Эммы. Было видно, что он тоже еле держится на ногах. Сет с трудом вытащил из кармана диадему и, опустив ее вокруг бокала, обессилено уперся ладонью в пол. У него не осталось сил даже взглянуть на стоявшую на коленях Гибеллину, на продолжающего отстреливаться от невидимых врагов Велиара. Сет видел только быстро густеющую в бокале воду и переливающийся яркими бликами обруч…

…Все, что было до того, как он отпил из бокала, Сет помнил смутно, словно глядел через слюдяное окошко. Выстрелы, грохот, крики за окном и крики Эммы, не оставшиеся в сознании шутки Велиара и что-то шепчущие губы Лины — все это было каким-то нереальным, словно не из жизни, а из чужого рассказа. Сет помнил, как кто-то настойчиво совал ему бокал с ярко-красной жидкостью, как захлебываясь и расплескивая вокруг себя красные капли, он жадно пил целительный напиток. Краем глаза заметив, как Сайтан потянул руку к диадеме, Сет выразительно положил на нее ладонь.

— Не надо, — Сет спокойно смотрел на Сайтана, чувствуя начавшееся действие напитка.

— Хорошо, — Сайтан убрал руку, и добавил, — ты Хранитель.

Это была констатация, и Сет почувствовал благодарность, что ему не пришлось это доказывать. Взглянув на перезаряжающего Велиара, он спросил:

— Кто это?

— Имен не знаю, — спокойно ответил Велиар, — но двоим они уже ни к чему. А так — «обращенные», хотя мне показалось, что среди них есть и наши. Ну, один-то точно есть. Кто-то ведь провел их через ограду.

— Верно, — Сет чувствовал, как в него мощными потоками вливаются сила и энергия, — что-нибудь требовали?

— Свободу требуют, — кивнул Велиар и, зарядив длинное оружие, вставил его в щель, — палят по стенам и кричат о свободе. Дураки!

Прицелившись, он выстрелил, и новый крик боли возвестил о новом попадании в цель.

— Ну, вот, как-то так, — деловито меняя разряженное оружие, произнес Велиар.

Сет на мгновенье закрыл глаза, прислушиваясь к новым, появившимся где-то на периферии чувств ощущениям. Что-то постепенно нарастало внутри него, вливая не только силы, но и осознание… всемогущества. Может, дело было в количестве выпитого, а может в том, что сейчас диадема была замкнута, и обрела свой первоначальный вид — так или иначе, но разницу Сет ощутил сразу. Силы вливались в него мощным потоком, восстанавливая каждую частицу его истощенного тела. Сознание прояснялось, словно очищаясь от мешавшего ему мусора условностей и привычек но, и это было главным — Сет обрел способность, которая могла быть достигнута только заклинанием высокого, шестого порядка. Он «видел» сквозь стены!

Ему уже было известно количество окруживших дом врагов, пятеро из которых пытались влезть с противоположной стороны особняка. Сет «видел», что «обращенными» командует демон, лицо которого было полностью скрыто капюшоном, а голос его был низким и глухим. Повернувшись в комнате, Сет «увидел», что к стене дома поднесли какой-то тяжелый ящик, возле которого суетились несколько «обращенных».

— Они хотят обрушить стену, — Сет произнес эти слова с закрытыми глазами, но сразу почувствовал устремленные на него взгляды, — в ящике заряды.

— Где?! — Вскрикнул Велиар, пытаясь сквозь узкие щели в жалюзи разглядеть этот самый ящик, — Я ничего не вижу.

— Он у стены, Велиар, — произнес Сет, почему-то даже не удивляясь собственному ледяному спокойствию, — и восемь стрелков целятся в окна, так что не высовывайся.

— Ты это видишь? — Негромко спросил Сайтан.

— Да, — сразу ответил Сет.

— А нельзя раздолбать их сверху?! — Велиар был настроен воинственно.

— Взорвешь одну, взорвутся остальные. Тогда точно что-нибудь да рухнет, — Сет повернулся к молчащей Гибеллине.

— Что же делать?! — Эмма была очень напугана.

— Почему нет энергии? — Неожиданно спросил Велиар.

— Смена магнетических полюсов, — негромко произнес Сайтан.

— Что?! — Велиар почему-то удивленно смотрел на Сета, а не Сайтана, сообщившего неприятную новость.

— Долго объяснять, — Сет подошел к окну, с удивлением ощущая, что не осталось никаких признаков недавнего бессилия, — проблемы с магнетическим поясом.

— С чем… проблемы?!

— С поясом. Потом, Велиар, — повернувшись к Сайтану, Сет спросил, — мы сможем всех перенести?

— Наверное, — Сайтан тоже пришел в норму, хотя и не пил никакого напитка, — если не останется другого выхода. Второй раз меня это доконает, — помолчав, добавил, — а тебя точно прикончит.

— По той стене ползут несколько «обращенных», — Сет снова закрыл глаза, указывая рукой на стену слева от двери.

— Там окно! — Подхватив оружие, Велиар рванул к двери.

— Стой! — Сет водил руками, словно ощупывая им какую-то сложную фигуру, — Внизу… двое.

— Тысяча Светлых! — Выругался Велиар, — И аппарат этот не работает! Один раз вроде прошел звонок, а потом тишина, — повернувшись к Сету, Велиар спросил, — Сет Плутонович, может, вы скажете, что происходит?!

— Думаю, у них есть четкий приказ арестовать или убить.

— Вас?! Тебя?! — Одновременно выкрикнули Эмма и Лина.

— Не совсем, — поправился Сет, — скорее его, — и указал на Сайтана.

— Сайтан, — констатировал Велиар, — я так сразу и подумал.

— А кто он? — Взглянув на молчаливого Сайтана, Гибеллина спросила, обращаясь уже к нему, — Кто вы?

— Сейчас это не так важно, Лина, позже. Сделаем вот как, — Сет кивком указал на Сайтана, и продолжил, — мы убираем тех двоих внизу, вы спускаетесь, и мы прорываемся на улицу.

— И это весь план? — Велиар выглядел, скорее озадаченным, чем удивленным.

— Времени нет придумать что-то лучше, — бодро ответил Сет, глядя на Сайтана.

— Хорошо, сын Сехмет, ты здесь главный, — Сайтан выглядел спокойным, даже холодным.

— Почему нет времени? — Сет увидел встревоженные глаза Гибеллины.

— Лина, — Сет сделал паузу, пытаясь подобрать слова, — есть вероятность, что через несколько часов…

— Через час, если быть точным, — заметил Сайтан.

— Через час, — задумчиво повторил Сет, и замер, словно пытаясь осмыслить сказанное.

— Так что через час?! — Гибеллина мягко дотронулась до руки Сета, — Что?

— Луч из Дахат…, - Сет понимал, что как ни крути, но ужасную новость сказать придется, — понимаешь, есть вероятность, что произойдет…

— Что произойдет?

— Я не знаю, — Сет развел руками и повторил, — я точно не знаю.

— Но что-то должно случиться, да? Что-то страшное? — Гибеллина смотрела ему прямо в глаза.

— Возможно, — он не мог, да и не хотел ее обманывать.

Оглядев умолкших зрителей, в неожиданно наступившей темноте, Гибеллина негромко, но твердо произнесла:

— Если нам остался всего час, я хочу провести его с тобой. Что бы потом ни случилось.

— Лина!

Сет почувствовал, как что-то захлестнуло внутри, скрутило, развернуло в одну сторону, затем в другую. Вернувший его к жизни напиток лишь усиливал его и без того натянутые до предела чувства. Сет шагнул к ней и, взяв в ладони ее узкие кисти, коротко сказал:

— Хорошо…

…Двоих подстрелил Велиар, ловко выстрелив из двух ружей одновременно. Третьего уложил Сайтан, но не насмерть — Сет заметил, как вырубив неожиданно напавшего на него «обращенного», Сайтан успел поймать обмякшее тело, и аккуратно уложил его на пол. Путь к дверям был свободен. Пятеро уже были на крыше, и в любое мгновение могли оказаться в доме.

Сет первым добрался до двери. Взявшись одной рукой за дверную ручку, он поднял другую вверх, призывая к тишине. За дверью были слышны выкрики разозленных гибелью своих товарищей «обращенных», короткие, отрывистые команды демона, редкие выстрелы палящих больше от усердия «обращенных». Закрыв глаза, Сет попытался вновь выйти за пределы дома, чтобы «увидеть», где находятся враги. «Увиденное» не порадовало — врагов стало больше. Они были везде — и в саду, и вокруг дома, и на дороге, по которой неслось что-то большое и… двухголовое. Сет растерянно открыл глаза и, взглянув на Велиара, сказал:

— Или я сошел с ума, или к дому приближается Ахерон!

— Ахерон?! — Недоверчиво переспросил Велиар.

— Помню такого, — засмеялся Сайтан, — он знал много красивых историй.

— Но он не умеет говорить, — возразил Велиар.

— Нет, это с ним не умеют говорить, — ответил Сайтан.

— Да уж кто и как не пытался, — проворчал Велиар, прислушиваясь к нарастающему шуму и крикам.

— Значит, не те и не так пытались, — Сайтан словно посмеивался над Велиаром, хотя на его лице не было ни следа улыбки.

Сет успел подумать, что тема для спора, безусловно, интересная, но не вполне уместная в данных обстоятельствах. Закрыв глаза, Сет «увидел», что большое и двухголовое уже рядом с калиткой, «увидел» разбегающихся в разные стороны «обращенных».

— Мы узнаем это только в одном случае — если останемся живы. А сейчас, по моей команде, все бежим к калитке! Велиар первый, за ним девушки. Мы с Сайтаном замыкаем. Готовы?!

Раздавшийся снаружи рев заглушил ответы, но по лицам было ясно — готовы! Открыв дверь, Сет выпустил Велиара, который с ходу пристрелил набежавшего на него «обращенного». Бросив ненужное уже оружие, Велиар достал свой короткий, но острый клинок и крикнул:

— Все, побежали!

Гибеллина и Эмма выпорхнули в дверь, и следом за ними выбежали Сайтан и Сет, которому пришлось задержаться, чтобы оглушить неожиданно возникшего за спиной «обращенного». Проследив взглядом за его падением, Сет поднял голову и увидел сбегающих с лестницы в доме еще четверых, вооруженных клинками «обращенных». Толкнув дверь, Сет быстро прошептал заклинание первого порядка, использовав для этого часть едва восстановившейся энергии, и тут же почувствовал легкое головокружение — организм не желал расставаться с оберегающим его запасом энергии.

Справившись с головокружением, Сет догнал Сайтана, ловко сбившего с ног перепуганного появлением огромного чудовища «обращенного». Рев, шум, стоны раненых и крики ужаса слышались постоянно. К ним прибавлялись выкрики словно окончательно обезумевших «обращенных», со всех сторон бегущих к небольшому отряду Сета. Отбившись сразу от двоих, Сет увидел стоящую неподалеку темную фигуру в капюшоне. Лица по-прежнему было не разглядеть, но фигура показалась Сету знакомой. Впрочем, разбираться с этим было некогда — они были уже почти рядом с калиткой, возле которой Ахерон расшвыривал фанатично атакующих его «обращенных». На дороге лежали уже больше десяти неподвижных тел, но это нисколько не смущало атакующих, ряды которых заметно поредели.

Отбив мощный выпад, Сет успел ударить «обращенного» ногой, когда услышал доносящийся откуда-то сверху знакомый голос:

— Тю, шеф, твою мать! Что за шум, а драки нет?!

Обернувшись, Сет поначалу не поверил своим глазам — Посмертный сидел верхом на Ахероне, ловко сбивая ногами «обращенных», пытающихся запрыгнуть на спину чудовища.

— Константин! — Крикнул Сет, спиной оттолкнув Гибеллину в сторону и едва увернувшись от просвистевшего рядом с горлом клинком, — Молодец!

— Служу Советскому Союзу, шеф!

— Кому?! — От удивления Сет едва не пропустил острый выпад пикой, но его подстраховал Сайтан, отбив острие от его груди.

— Пардон, шеф! Все ликбезы после революции, мать ее!

Сайтан удивленно посмотрел на Сета.

— А это что за чудо природы?

Уложив следующего ударом ноги в пах, Сет обернулся:

— Это Константин Посмертный. Возничий!

— Возничий, — повторил Сайтан, энергично стаскивая с Ахерона ползущего «обращенного», — это многое объясняет.

Сет увидел, что Гибеллина и Эмма уже рядом с Ахероном, почти целиком укрывшего их огромной передней лапой, что ничуть не мешало ему работать остальными тремя, расшвыривая, а иногда и придавливая к мостовой немногих оставшихся врагов.

— Лихо мы их, да, шеф?! — Донесся веселый голос Посмертного.

— Да уж, — ответил Сет, оглядывая поле битвы.

На ногах стоял только их отряд — все остальные либо неподвижно лежали на земле, либо пытались отползти в сторону. Но, повернувшись к саду, Сет понял, что ошибся — на ногах оставался тот самый демон в капюшоне. Сет решительно шагнул в его сторону но, прежде чем раздался испуганный окрик Гибеллины, демон исчез.

— Черт! — Сет повернулся к своим, тряхнул головой, и повторил, — Черт!

— Сет Плутонович, ты узнал его? — Спросил тяжело дышащий Велиар.

— Нет, — ответил Сет, — не успел разглядеть…

— Я знаю, кто это.

— И кто же?

— Это был Зель, — с легким сомнением произнес Велиар.

— Зель? Как интересно!

Сет еще раз огляделся по сторонам, но врагов, по-крайней мере тех, что могли быть опасны, уже не было. Большая часть их неподвижно лежала осыпанная вновь повалившим снегом, а те, кто еще мог шевелиться, старались отползти от яро посверкивающего четырьмя глазами Ахерона.

Повернувшись к спрыгнувшему с широкой ахероновской спины Посмертному, Сет дружески хлопнул его по плечу.

— Молодец, Константин, вовремя. Один вопрос…

— О собачке двухголовой? — Догадался Посмертный.

— Ну, — Сет не смог сдержать улыбки — еще никто не называл Ахерона собачкой, пусть и двухголовой.

— Шеф, ты не поверишь, мать…, - Константин быстро обернулся и, увидев внимательные лица смотрящих на него девушек, оборвал себя на полуслове, — короче, я был в приемной, когда затрещала эта хер…, аппарат, в общем! Ну, я ноги в руки и на выход. А там мне кто-то будто прямо в голову говорит, иди, мол, к Ахерону!

Одна из голов древнего чудовища повернулась к назвавшему его имя Посмертному, в то время как другая продолжала зорко следить за пустынной улицей. Бодро подмигнув голове, Константин продолжил:

— Ну, я и пошел к нему. А потом слышу, как тот же голос говорит, чтоб я влез ему на спину, и держался так крепко, как могу. Кто это был, а, шеф?!

— Это был Ахерон, — вместо Сета ответил Сайтан, протянувший руку к огромной пасти чудовища, — ты везунчик — мало кто может похвастать, что слышал голос Ахерона.

— Ну?! — Недоверчиво, но с оттенком восторженности воскликнул Посмертный, и добавил непонятное, — Нифигасе!

— Ладно, — взглянув на шевелящиеся на земле тела, Сет подумал, что сейчас не время обсуждать лингвистические способности Ахерона, — времени все меньше, а мы еще должны успеть в Музей!

— Зачем?! — Одновременно воскликнули Велиар и Посмертный.

— Потом, — Сет повернулся к Сайтану и, увидев его молчаливо стоящего перед чудовищем, неожиданно для себя услышал беззвучный диалог.

«…Давно не виделись, Ахерон. Столько лет прошло».

«Время неудержимо, Сайтан».

«Помнишь, как…»

«Я все помню, Сайтан».

«Ты знаешь что-нибудь об отце?»

«Он ушел».

«Он вспоминал меня?»

«Он любил тебя».

Сет мог поклясться, что ему слышны не только слова, но и интонации, с которыми они были сказаны. Он продолжал смотреть на беззвучно беседующего с чудовищем Сайтана, понимая, что «слышит» их благодаря волшебному напитку.

«Я скучаю по тем временам, Ахерон».

«Все проходит, мой мальчик, и все возвращается».

«Но здесь все по-прежнему?»

«Нет, прежнего уже не будет».

«А что будет?»

«Будет новое».

— Сет, — увлекшись «подслушиванием», Сет едва не вздрогнул от ласкового прикосновения чьей-то руки.

Гибеллина стояла рядом и пытливо вглядывалась в его глаза, пытаясь понять, что заставило Сета замереть на месте.

— Да, — повернувшись к ней, он заставил себя улыбнуться, — да, Лина.

— Мне показалось…, - демоница была чем-то встревожена.

— Что?

— Не знаю, — Гибеллина растерянно покачала головой, — нет, показалось, наверное…

— Все нормально, — Сет улыбнулся и, обращаясь к Сайтану, произнес, — мы должны торопиться.

— Ахерон доставит нас, — не поворачиваясь, и не отрывая взгляда от больших глаз древнего чудовища, произнес Сайтан, — ему это будет нетрудно.

— Тогда по коням! — Весело воскликнул Посмертный, ловко взбираясь на большую, мускулистую спину Ахерона.

— Причем здесь кони? — Робко возразила Эмма, цепляясь за протянутую Посмертным руку.

— Поговорка такая, — ухмыльнулся Посмертный, помогая ей устроиться за собой.

— Ой, платье! — Эмма смотрела на разорванный край платья с таким сожалением, словно сейчас это было самой большой проблемой из всех существующих. Первым нашелся Посмертный.

— Да, ладно, купим тебе другое платье! Заедем к Татье, и купим! Будешь не хуже Трупиковой! — Посмертный бодренько прищелкнул пальцами, — Нарядим, как королеву!

— Стоп! — Сет схватил Посмертного за ногу, и дернул так, что тот чуть не слетел со спины Ахерона, — Что ты сказал?!

— Я-то?! — Посмертный испуганно посмотрел на Сета, опасаясь, скорее, за рассудок шефа, — Я ничего такого не говорил!

Но Сет уже не слушал его. В памяти пронеслись картинки: вот он входит в здание Департамента, разговаривает с одетой в красивое черное платье Трупиковой; новая картинка — Мумия рассказывает, как директор взъярился на Трупикову из-за ее платья. Следующая: Аза Бель рассказывает о герцогине Агварес, лица которой не удалось разглядеть из-за вуали, но она прекрасно запомнила красивое черное платье…

Отпустив ногу, он задумчиво посмотрел на Гибеллину, помолчал, и негромко сказал:

— Ну, все, поехали.

Он помог Гибеллине устроиться за другой головой чудовища, и ловко взбежал по подставленной лапе.

— Тю! Ну, надо же, какие мы обученные! — Весело произнес Посмертный, похлопав по рукам обнявшей его Эммы, — Не боись, подруга! Только держись за меня!

Велиар устроился позади Эммы, а Сайтан очень ловко и быстро оказался за спиной Сета.

— Осторожно, двери закрываются! — Весело и громко выкрикнул Посмертный, — Следующая остановка — Музей!

— Какие еще двери? — Удивленно пробормотал Велиар.

Сет услышал, как Сайтан мысленно произнес: «Помчали, дружище!»

«Давненько я не был в Музее», — так же беззвучно ответил Ахерон…