Севастопольские маршруты. Путеводитель

СУХАЯ РЕЧКА

Кто из нас в детстве не мечтал открыть неизвестные острова, реки, нанести их на карту? С годами часто мечты сменяются сожалением, что земля давно открыта: все исхожено, изучено, описано. Все ли?

Убежден: всякий любознательный человек может стать первооткрывателем. Пусть мы не отыщем "таинственных островов" и неведомых рек, но зато уточним размеры, очертания давно известных. Или обнаружим новый памятник прошлого, могилу неизвестного героя... Это ведь тоже открытие, и открытие серьезное! И мне повезло совершить географическое открытие не далее как в ноябре 1984 г. Вот как это произошло.

Есть под Севастополем Сухая речка, она же Куру-Узень (тюркский вариант названия), она же Ксеро-Потамос (вариант новогреческий), причем все три идентичны, как говорят языковеды, "кальки". Эта речка - левый приток Черной, впадающей в нее у села Нижнее Чернореченское. Приток пересекает шоссе Севастополь - Ялта на 17-м километре, а далее следует вдоль шоссе, на несколько десятков метров ниже.

Казалось бы, что тут интересного? Едешь в автобусе в Ялту, а под тобой невидимая (обрыв слишком крут) течет рядом река. Или не течет - пересохла. Словом, картина привычная.

Если посмотреть на подробную карту (на других Сухая речка по малости своей не обозначена), то ее истоки выглядят так: по Варнутской долине бежит ручей Варнутка, в нижней части долины он сливается с другим, безымянным, текущим перпендикулярно ему. От их слияния и начинается Сухая речка. А происходит это слияние, если верить картам, на 23-м километре шоссе Ялта - Севастополь.

Иной раз и посомневаться не мешает. В данном случае сомнение оправданно: карты ведь могут устареть. Еще в 1970-1973 гг. при строительстве новой дороги на 22-м километре были произведены значительные земляные работы. В результате возникла высокая насыпь (нечто вроде плотины), полностью перекрывшая русло. Таким образом, 23-й километр отпадает - карты требуют корректировки.

Почему мне захотелось обследовать каньон Сухой речки? Опыт научил, что интересное и неожиданное всегда рядом - стоит только протянуть руку. (Пример тому - Килен-балка, о которой уже шла речь). Сотни раз я проезжал по Ялтинскому шоссе, направляясь на Южный берег, и всегда вытягивал шею, пытаясь заглянуть вниз, через край откоса. Что там, на дне каньона? Но сверху был виден только противоположный склон, заросший лесом. Каждый раз я давал себе слово, что пройду его сверху донизу, но всегда находились другие - дальние маршруты. А Сухая речка была "под рукой" и, конечно, откладывалась на потом.

И вот настал день, когда я, решительно отказавшись от всех заманчивых предложений, отправился к верховьям каньона. Было это в начале ноября 1984 г. Три последних года в районе Севастополя стояла засуха. Чернореченское водохранилище обмелело, на нем появились никогда не виданные острова и косы. При таких условиях я был уверен, что пройду речку из конца в конец по сухому дну без всяких хлопот.

Высадился я из утреннего пригородного автобуса на 23-м километре Ялтинского шоссе, у поворота в село Резервное. Дорога в село пересекает русло Сухой речки почти в месте ее возникновения. Именно здесь - читатель это уже знает - сливаются ручьи Варнутка и безымянный, рождая (как я тогда думал) Сухую речку. Здесь же начинается и каньон. Левый его берег - высокий крутой склон, усеянный темными пятнами можжевельника; правый более полог, причем настолько, что по вырубленной в нем полке проходит шоссе, ограниченное откосом. Отдельные валуны, сваленные вниз при строительстве, достигли дна русла.

Русло, как я и ожидал, было совершенно сухим, лишь изредка встречались высыхающие лужи. Шел по нему, путаясь в длинных тонких плетях засохших водных растений. В одном месте был, очевидно, плес; сейчас это широкая поляна, как бы выстланная сеном - теми же водными растениями.

Местами высохшее русло тянется прямо, заключенное между параллельными берегами, на которых ровными рядами выстроились деревья. Была пора листопада, и листья, целыми стаями срывавшиеся при порывах ветра, густо устилали землю. Ощущение такое, будто идешь по аллее старого, несколько запущенного парка.

Пройдя километр, я и сделал открытие. Первый отрезок Сухой речки здесь заканчивался. Русло на протяжении примерно ста метров было завалено землей и каменными глыбами (издержки дорожного строительства) да еще и забетонировано. Здесь в речку впадал справа, если была, конечно, вода, скромный приток - ручей Суук-Су ("холодная вода"), образовавший живописный лесистый овраг Суук-Су-Дере. Чтобы пропустить ручей, под дорогой построили тоннель длиной более тридцати метров, шириной и высотой около трех. По этому сумрачному переходу можно пройти в урочище. Там, кстати, есть площадка для отдыха, где останавливаются автомобилисты. Именно отсюда теперь начинается Сухая речка, ставшая на километр короче.

Дальше для стока воды оборудованы (материал - железобетон) водобойные уступы, образовавшие настоящую лестницу великанов, за нею подлинные "джунгли" из кустов и лиан, берега резко повышаются, уходя в небо вершинами гор. Местами склоны сочатся влагой, покрыты пятнами мхов и лишайников, но русло по-прежнему сухо. Тропы нет - приходится пробираться то среди густого подлеска левого берега, то, прыгая с валуна на валун, по руслу. За три сухих года оно успело зарасти колючими плетями ожины, нещадно цепляющейся за одежду.

И вот первая ботаническая достопримечательность - могучий дуб диаметром метра в полтора, на высоте около метра он делится на четыре ствола, тоже внушительной толщины. Между ними образовалась площадка, на которой могут свободно встать четыре человека.

Неожиданно нога моя ступает на давно нехоженую тропу, рядом с которой и первый след человека - очень старое кострище. Шума машин с дороги почти не слышно - шоссе ушло вверх по склону. Стены каньона сблизились; иду по руслу, усеянному валунами.

Склоны то сужаются, то расширяются. Лес на левом берегу становится похожим на осенний парк. Поляны, широкие тропинки, следы многочисленных привалов... Но правый по-прежнему крут и обнажен - сплошная каменная осыпь. Один вид сменяется другим - удивительное разнообразие! Вначале вырисовывается вершина довольно высокой горы - высота ее более 500 м над уровнем моря. Это слева. А справа известковая круча, за которой следует 20-метровая вертикаль совершенно гладкой скалы, под ней - небольшое озерцо в русле бывшей реки. Вода черная, как тушь, в ее матовой поверхности четко отражается скала.

От этого места в русле все чаще встречаются лужи - выходят на поверхность подрусловые воды Сухой речки, У пересечения ее с грунтовой дорогой остановимся. Дорога уходит влево по широкой залесённой балке, и если мы свернем туда, то сможем осмотреть место, где в 1980 г. совершено интересное археологическое открытие.

...Однажды из Балаклавы пришли в Херсонесский заповедник два школьника и сообщили, что ими обнаружена неизвестная пещера, а в ней лежат кости и разные предметы. Захоронения в пещерах - не редкость под Севастополем, их находили часто, но все они были разграблены еще в древности или в средние века. Поэтому археологи, отправляясь в пещеру, на многое не рассчитывали. Но то, что они увидели, превзошло все ожидания: пещера оказалась совершенно не тронутой. Основные раскопки были окончены в течение месяца, и все предметы, находившиеся в верхнем, наиболее доступном для расхищения слое, вывезены в музей.

Мне тогда не удалось побывать в пещере, все время что-то мешало, но в феврале 1981 г. экскурсия, наконец, состоялась. Доехали рейсовым автобусом по Ялтинскому шоссе до поворота на Оборонное, а потом - пешком в горы.

Зима в том году выдалась очень теплой: на окраине села мы прошли мимо цветущей сливы, в лесу цвел кизил. Через сорок минут подъема по дороге, ведущей в сторону моря, увидели пещеру. Вход в нее просматривался на противоположном склоне глубокой, сплошь заросшей лиственным лесом лощины, и нам предстоял вначале нелегкий спуск по просеке, а затем такой же подъем на кручу. Под деревьями земля была покрыта толстым слоем дубовых листьев, сквозь которые всюду пробивались подснежники. Я никогда не видел их сразу в таком количестве. Это убеждало, что место посещается редко. Наконец последнее препятствие - отвесный участок высотой около двух метров, и мы на небольшом карнизе у входа в пещеру.

Высокий треугольный портал, далее 28-метровый прямой ход в глубь горы, посередине его - ответвление вправо; здесь открыты наиболее древние из захоронений. Пещера служила склепом начиная с VIII в. до н. э. и кончая XIV-XV вв., о чем можно судить по находкам (украшения, бытовые предметы), научная ценность которых неоспорима [7].

В пещере сухо, только в двух-трех местах по капле сочится вода, на потолке - слабые натечные образования. Я ушел один в дальний угол, зажег свечу и прислушался. Сверху доносился странный шум, как будто ветер шумел в ветвях. Поднял свечу, но потолок здесь повышался и тонул во мраке - ничего не было видно. Наш проводник объяснил, что это один из двух пчелиных роев, вместе с большой совой составляющих все "население" пещеры.

Обратный путь пролегал в том направлении, где тальвег лощины пересекался с руслом Сухой речки. Мы шли, утопая в листьях, они шуршали так сильно, что невозможно было расслышать слова идущего впереди. Вскоре донесся шум автотранспорта на Ялтинском шоссе и говор реки, которая на этот раз - после недавних ливней - совсем не желала оправдывать свое имя. Она завивалась немыслимыми водоворотами, грохотала каскадами по валунам. Мои резиновые сапоги оказались как нельзя кстати, а спутникам пришлось упражняться в прыжках с камня на камень, рискуя принять освежающую ванну.

Но продолжим нашу прогулку вдоль русла Сухой речки. Дорога, идущая вправо от переправы через нее, выведет нас наверх, где неподалеку от шоссе расположились строения дорожной службы. Это место издавна называется Тороповой дачей и связано с именем участника обороны Севастополя 1854-1855 гг., который командовал батареей на знаменитом Камчатском люнете. Впечатление, производимое на современников личностью командира батареи, лучше всего выразил другой участник обороны - П. Алабин: "Надобно видеть этого громовержца, стоящего бестрепетно в урагане смерти и обдуманно поражающего врагов, тогда как десятки его товарищей и подчиненных падают вокруг... Да, надо видеть этих героев, чтобы научиться благоговеть перед ними..."^{25}.

Моисей Сергеевич Торопов родился в 1819 г. Большую часть своей жизни он провел в Севастополе. С первых дней осады поручик морской артиллерии Торопов - в числе защитников города, причем неизменно - на передовой позиции, в самом пекле боя. В начальный период обороны такой горячей точкой был 4-й бастион. Там 5 октября 1854 г. во время первой бомбардировки поручик был дважды ранен, но остался в строю. 20 октября опять ранение, на этот раз в голову и очень серьезное. На четыре месяца Торопов попадает в Николаевский госпиталь, а 30 марта 1855 г. возвращается в Севастополь, вновь под вражеские ядра и пули. Направление атаки на город изменилось. Потерпев неудачу у 4-го бастиона, неприятель обратил главные силы на Малахов курган. До мая Торопов сражался на этой ключевой позиции, а затем был назначен в еще более опасное место - командиром батареи № 38 (батарея Торопова), построенной слева от Камчатского люнета. Вооруженная четырьмя корабельными пушками, она умело боролась с превосходящим числом вражеских орудий.

26 мая 1855 г., после мощного орудийного обстрела передовых русских укреплений, французы пошли на штурм. Орудия Камчатского люнета и батареи Торопова были выведены из строя, гарнизоны и прикрытие понесли тяжелые потери. В этом бою М. С. Торопов получил серьезное ранение, теперь в йоги. Вновь Николаевский госпиталь...

После войны Торопову предоставили длительный отпуск "для лечения болезней от ран и контузий происходящих". Несмотря на раны, почтенный ветеран дожил до преклонных лет - он скончался 13 апреля 1900 г. в чине генерал-майора. Похоронен в Севастополе на Братском кладбище.

Сын Торопова - Эварист Моисеевич - в начале XX в. был капитаном 2 ранга в отставке, жил в своем маленьком имении, или, как тогда говорили, "экономии" - на Тороповой даче. Умер в 1906 г. Возможно, он был тем корабельным инженером Тороповым (в источниках инициалы не приводятся), под руководством которого в Севастополе в 1887-1888 гг. построены три первые на Черноморском флоте канонерские лодки с торпедными аппаратами.

Вернемся, однако, в ноябрь 1984 г. После пересечения русла С дорогой, ведущей на Торопову дачу, я стал свидетелем "маленького чуда": Сухая речка вдруг ожила! Откуда же взялась в русле вода? Очевидно, в этом месте - другого объяснения не вижу - бьют родники. Один за другим следуют миниатюрные водопады, стекающие с обточенных валунов; вот и глубокий омут под навесом из диких скал, густо увитых плющом. А впереди - отвесный пик, у основания которого скопилось целое озеро - искупаться можно. Со скалы свисают к воде папоротники...

Поток настолько расширился, что его уже не перепрыгнешь - в одном месте даже устроен примитивный мост - поваленное бревно. Прошел я так метров триста и вдруг... Да, приходится повторить это слово: и вдруг все кончилось. Река вновь исчезла, ушла под землю, русло ее совершенно сухо. Дальше она еще дважды выходит на поверхность, но уже в виде слабеньких ручейков.

Ущелье кончилось, впереди ровная и довольно широкая долина, которая затем опять сужается сдвинувшимися склонами. В узком месте устроена плотина, и часть долины занята зеркалом большого пруда. Это третий по величине водоем в окрестностях Севастополя - не верится, что его создала Сухая речка, которой, собственно говоря, и не существует. Но я помню март 1978 г., когда по ее руслу несся такой мощный поток, что перейти его вброд не было какой возможности. Вода переливалась поверх плотины и обрушивалась с нее грохочущим водопадом.

Пруд возник лет пятнадцать назад. Официального названия он яе имеет, в обиходе его именуют обычно Торопов пруд - по соседней даче. Водоем, как уже говорилось, значителен: даже в низкую воду - метров триста в длину и не менее двухсот в ширину. Берега его, поросшие камышом, обсажены соснами.

Ниже плотины Сухая речка возрождается, на сей раз в виде небольшого ручейка, который приводит к еще одному пруду, заметно меньших размеров, тоже заросшему камышом. Отсюда рукой подать до Ялтинского шоссе. Русло Сухой речки, теперь уже решительно лишенное воды, пересекает его на 17-м километре.

За шоссе почти сразу же начинается третий пруд, вернее, настоящее крупное водохранилище: в границах пригородной зоны крупнее лишь Чернореченское, что в Байдарской долине. Но то, которой сейчас на маршруте, иного, сугубо промышленного назначения: в комплексе строящегося рудника "Гасфорт" (о нем уже упоминалось) водоем будет использоваться как хранилище шлама - отработанной породы, перемешанной с водой.

За плотиной этого водохранилища русло реки проходит узким, но коротким каньоном под горой Гасфорта. И, наконец, у Нижнего Чернореченского впадает (когда есть вода) в реку Черную.

Так мы прошли от истоков до устья небольшого водотока, очень скромного даже по крымским масштабам. И на всем пути - читатель мог в этом убедиться - природа давала пищу уму и сердцу, радовала нас разнообразием и красотой пейзажей.