Северная Корея. Эпоха Ким Чен Ира на закате

1. Ким Чен Ир — «сын горы Пэкту», он же — «великий руководитель» северокорейского народа. Некоторые эпизоды из детства и юности

Согласно официальной северокорейской историографии, Ким Чен Ир родился 16 февраля 1942 года в «тайном партизанском лагере» в провинции Рянган (север полуострова). Прямо скажем, это, как и вся «великая биография великого руководителя» — миф. Ведь хорошо известно, что, во-первых, не было никакого «тайного лагеря», во-вторых, Ким Ир Сен и Ким Чен Сук (мать Ким Чен Ира) находились в это время под Хабаровском, в селе Вятское. Именно там появился на свет будущий наследник «вождя». И получил он имя русское — Юра. Там и рос Юра — Ким Чен Ир. Все знали, что, если советское радио, вещавшее на Корею, получало письма от Юры Кима, то это сын Ким Ир Сена. Ким Чен Ир довольно часто переписывался с советским радио и всегда ставил под своими письмами подпись «Юра Ким».

До сих пор точно не известно, в каком же году родился Ким-младший. Некоторые исследователи клана Кимов утверждают, что Ким Чен Сук родила Ким Чен Ира в 1941 году. Мальчик рос, как пишут неофициальные биографы Ким Чен Ира, как и другие корейские дети, ничем особенно не отличался, если не считать, что обладал повышенной эмоциональностью и довольно часто капризничал.

Учился Ким Чен Ир в Намсанской школе, рядом со зданием ЦК ТПК в Пхеньяне. По словам его одноклассников, успеваемость будущего «полководца» была на троечку. Ким занимался общественной работой, был председателем пионерской организации школы, зам. председателя школьного комитета Союза социалистической трудовой молодежи (северокорейский комсомол). Увлекался футболом, охотой, любил рыбалку и автомобили.

Он был свидетелем сложных отношений между родителями. Мать любила Ким Чен Ира. Зная сложный характер Ким Ир Сена, Ким Чен Сук, добрая по характеру женщина, стремилась вести себя так, как ведут себя все женщины в корейской семье с жесткими конфуцианскими традициями. Однако мать Ким Чен Ира была женщиной волевой и не могла, да и не желала, переносить «кимирсеновские выкрутасы». Довольно часто она устраивала мужу-«вождю» обструкции и такие «концерты», что Ким Ир Сену ничего не оставалось, как «отлучаться» из дома на длительное время.

Ким-младший унаследовал материнскую вспыльчивость, нетерпимость к мнению других. Смерть матери в 1949 году была для семилетнего мальчика большим ударом. С тех пор будущий «полководец» часто замыкался. Он с трудом сходился со своими сверстниками, однако очень любил и продолжает любить свою младшую сестру Ким Ген Хи. С уважением относился Ким Чен Ир к Хо Ден Сук (она работала министром просвещения, затем секретарем ЦК ТПК), которая ухаживала за ним после смерти матери. У него остались теплые воспоминания о ныне покойной «тете Хо», фактически заменившей маленькому Киму мать. В то же время у будущего «полководца» не сложились отношения с мачехой, новой женой Ким Ир Сена Ким Сон Э. Ким Чен Ир просто ненавидел ее, грубил и оскорблял мачеху. Причем не стеснялся делать это на людях. Очевидцы рассказывают, что во время визита в Москву в 1957 году Ким Ир Сен взял с собой супругу и старшего сына. Ким Чен Ир, недовольный сделанным Ким Сон Э замечанием, стал ногами выталкивать ее из автомобиля.

Не сложились отношения и со сводными братьями Ким Пхен Иром, Ким Ен Иром и сводной сестрой Ким Ген Чжин. Особенно сложно развивались отношения с Ким Пхен Иром, который заметно превосходил Ким Чен Ира и по интеллекту, и по обаянию. Такие негативные черты «любимого руководителя», как болезненная обидчивость, мстительность на долгие годы разлучили сводных братьев. Конфуцианские традиции, глубоко укоренившиеся в сознании, поведении и культуре корейцев, не позволяли Ким Ир Сену выдвинуть в качестве преемника другого сына, а именно Ким Пхен Ира, к которому, как свидетельствуют очевидцы, «вождь» питал очень добрые чувства. Ким Пхен Ир был любимым сыном «вождя», который видел в нем себя. Ким Чен Ир, естественно, знал об этом и поэтому невзлюбил Пхен Ира, усматривая в нем сильного соперника. Однако, по конфуцианским традициям, старший сын имеет преимущественное право на наследование отцовской должности. Ким-старший не мог нарушить эту традицию. Настойчивые усилия Ким Сон Э выдвинуть своего сына в преемники «вождя» не увенчались успехом. Ким Чен Ир не мог простить мачехе и эти действия.

Очень доверительные отношения сложились у Ким Чен Ира с мужем своей родной сестры Ким Ген Хи Тян Сон Тхэком. История любви и дружбы между Ген Хи и Сон Тхэком почти напоминает корейский эпос «Сказание о Чунхян» (девушка из простой семьи — дочь гейши, несмотря на домогательства богача, остается до конца верна своему возлюбленному). Дочь Ким Ир Сена Ким Ген Хи в студенческие годы влюбилась в Тян Сон Тхэка, но отец был против их любви и брака. Ким не взлюбил Тяна, презрительно называл его «деревенщиной», считал его не парой своей красивой дочери, хотя Сон Тхэк был и красив, и умен. После окончания университета Тян был направлен на работу в провинцию Южная Хам-Ген. Ким Ген Хи продолжала любить Тян Сон Тхэка, часто приезжала к нему в гости, привозила продукты (в провинции всегда было плохо с продовольствием). Однажды Ким Гён Хи резко сказала отцу, что если он не разрешит ей выйти замуж за Сон Тхэка, она покончит с собой. Ким Ир Сену пришлось согласиться на брак дочери с «деревенщиной».

Тян Сон Тхэк стал одним из главных и верных помощников Ким Чен Ира «Полководец» доверяет ему, прислушивается к его мнению.

Большое влияние на формирование политического мировоззрения будущего «любимого руководителя» КНДР оказал его дядя, родной брат Ким Ир Сена Ким Ен Дю. Конечно, формирование политических взглядов молодого Кима проходило в период утверждения националистической идеологии «чучхе», острой борьбы Ким Ир Сена и его группировки против «фракционеров» в руководстве ТПК, а именно против «внутренней фракции», просоветской и прокитайской. Занятый острыми внутрипартийными баталиями, Ким Ир Сен не мог уделять должного внимания будущему наследнику. Но этот пробел «восполнил» дядюшка Ким Ен Дю, который сделал немало, чтобы воспитать племянника в духе «корейская нация — самая превосходная».

Правда, Ким Ен Дю не думал, что он воспитывает себе соперника, а не помощника. Брат Кима-старшего надеялся, что наследником «чучхейского дела» станет именно он, однако просчитался. Вождь сделал ставку на старшего сына, Ким Ен Дю многому научил Ким Чен Ира, прежде всего, привил ему «чучхейское мировоззрение». Будущий «великий полководец» воспринял многое из того, чему обучили его отец и дядюшка: не доверять не только своим, но главное — не верить соседям — Китаю, России. Ким Чен Ир также хорошо усвоил кимирсеновский прием — «заулыбать» собеседника, попытаться убедить его в правильности свои заверений, своей информации и одновременно не доверять ему. Недоверие как к своим сподвижникам, так и к иностранному партнеру — одна из главных черт характера «полководца». Особое недоверие проявляет «любимый руководитель» к России, которая, как он считает, «предала братскую страну», «подорвала ее экономику и безопасность». Не верил Ким Чен Ир и Китаю, однако он вынужден учитывать роль и значение своего главного спонсора, а также исторические и культурные традиции, существующие между двумя странами веками.

Северокорейская пропаганда приписывает Ким Чен Иру, начиная с его детства, мифические черты характера, наделяет его сверхчеловеческими способностями. «С малолетства Ким Чен Ира отличала, — утверждают его биографы, — необыкновенная дерзновенность, великие замыслы, пламенный патриотизм, горячая любовь к человеку, простота».[58] Это, конечно, фантазерство. Повторяем, рос Ким-младший капризным ребенком и не проявлял особых талантов.

Полной неправдой выглядит описание в официальной биографии Ким Чен Ира периода корейской войны. Согласно этому мифу, Ким якобы в течение двух лет находился вместе с отцом в ставке Верховного Главнокомандования. Это — фальсификация. Вся семья Ким Ир Сена была отправлена в Китай, там и провел годы войны будущий преемник северокорейского «вождя».

Студенческие годы Ким Чен Ира связаны с Пхеньянским университетом им. Ким Ир Сена, где он четыре года проучился на экономическом факультете (отделение политэкономии). Если вы посетите музей Кимдэ (Университет им. Ким Ир Сена), то увидите массу работ, которые якобы написал студент Ким Чен Ир. Среди них «выдающийся труд» — дипломная работа «Роль уезда в социалистическом строительстве». Северокорейская мифология преподносит ее как «крупный теоретический вклад» Ким Чен Ира в «теорию социализма». В студенческие годы «полководец» написал около 100 работ по различным отраслям науки и техники.[59]

Сегодня доподлинно известно, что «труды» Кима-студента были написаны профессорами Университета им. Ким Ир Сена. Во время прохождения практики на Пхеньянском текстильном комбинате Ким Чен Ир работал на токарном станке № 26. Впоследствии в стране будет развернуто движение «станок № 26», суть которого пропаганда преподносила как «образцовое» отношение к технике.

В университете Ким Чен Ир тоже занимался общественной работой, был членом парткома. Ему принадлежит идея проведения кампании «читать по 10 тысяч страниц в год». Читались, естественно, произведения Ким Ир Сена.

В годы студенчества Ким Чен Ир очень любил фильмы. Ему было выделено специальное помещение в корейском кинопрокате, где он пересмотрел множество кинофильмов, в том числе западных. Страсть к кино сохранилась до сих пор. По южнокорейским данным, в личном фильмофонде «полководца» хранится более 20 тыс. кинолент, среди них большое количество американских боевиков.

За период студенчества (1960–1964) Ким Чен Ир, оказывается, создал так называемое учение о вожде. Вот как выглядят его рассуждения о роли и месте вождя. «Вождь, — утверждает Ким-студент, — отец народа, делающий народные массы хозяевами революции, вершителями своей судьбы». И далее: «Вождь — не отдельная личность, а мозг народных масс, поэтому с ним не совместимы слова «культ личности»; коммунисты, весь народ призваны надежно охранять вождя от всяких нападок и клеветы».[60] Подобных теорий в Северной Корее немало, их авторами являются только два человека — Ким Ир Сен и Ким Чен Ир — отец и сын. К числу теоретических изысканий студента Ким Чен Ира относятся также его разработки «об агрессивной сущности империализма», о «возникновении современного ревизионизма» и т. п.

После окончания университета Ким Чен Ир работает в аппарате ЦК Трудовой партии Кореи. С его именем связывают появление на северокорейской сцене и в кинематографе «революционных опер» — «Море крови», «Девушка-цветочница», «Верная дочь партии», «Расскажи, тайга» и др. Эти произведения, воспевающие «героическую» партизанскую борьбу Ким Ир Сена, его деятельность в годы корейской войны, получили высокую оценку «отца-вождя» как «крупный вклад в социалистическую культуру и искусство Кореи».

С 1964 по 1973 год карьера Ким Чен Ира складывается довольно успешно. Он проходит путь от инструктора до зав. отделом ЦК ТПК, становится членом ЦК. В 1973 году он избирается секретарем ЦК ТПК.

В течение некоторого времени Ким Чен Ир возглавляет личную охрану Ким Ир Сена. Ему присваивается воинское звание генерал-полковника. По южнокорейским данным, в этот период было совершено несколько попыток покушения на вождя, однако все они закончились провалом. Служба охраны Ким Ир Сена действовала безупречно.

Избрание Ким Чен Ира в 1973 году секретарем ЦК Трудовой партии сопровождалось большой пропагандистской и разъяснительной работой. На крупных заводах и фабриках были разбросаны листовки, в которых описывались достоинства сына Ким Ир Сена. Парткомы по указке сверху проводили собрания трудовых коллективов в поддержку выдвиженияКим Чен Ира на высокий партийный пост.

В феврале 1974 года Ким Чен Ир становится членом Политического комитета (Политбюро) ЦК ТПК. Ким Ир Сен форсирует выдвижение Ким Чен Ира на высшие партийные посты. Возникает вполне логичный вопрос, а была ли оппозиция планам Ким Ир Сена назначить сына своим преемником? Думается, что недовольных было немало. Ведь многие хорошо знали, что представляет из себя Ким Чен Ир. Все знали, что он груб и заносчив с людьми, неконтролируем в распитии спиртного и т. д. «Слабые протесты, — пишет А.Н. Ланьков, — против этого (выдвижения Ким Чен Ира. — Прим. авт.), раздававшиеся в начале и середине 70-х годов среди высшего чиновничества, окончились, как и следовало ожидать, исчезновением недовольных».[61]

Ким Ир Сен тщательно готовил почву для своего преемника после того, как «великий вождь» отпраздновал «золотой юбилей» (60-летие). В партии была проведена чистка. Около 2 млн членов ТПК было проверено на предмет их лояльности Ким Ир Сену — Ким Чен Иру. Созданному в 1973 году министерству политической охраны было поручено «устранить контрреволюционеров и других вредных элементов». В 1978 году по инициативе «двух Кимов» была развернута очередная политическая кампания против «антикоммунистических элементов», за ликвидацию таких «пороков, как эгоизм, доктринерство, ревизионизм, фракционизм, оппортунизм». Руководство кампанией было поручено созданному в декабре 1977 г. Комитету по установлению социалистической правовой жизни.[62] Широкие чистки, проведенные в 70-е — 80-е годы в партии, армии, среди молодежи позволили Ким Ир Сену утвердить своего сына в качестве преемника. Более 1000 политических, военных руководителей разного уровня были ликвидированы или сосланы в лагеря за их несогласие или даже намек на сомнение в правильности выбора Ким Чен Ира в качестве преемника Ким Ир Сена.[63]

Пропаганда утверждала, что Ким-младший отвечает всем высоким требованиям, которым должен отвечать настоящий руководитель. А эти требования состоят в следующем: во-первых, он должен быть «безгранично предан вождю»; во-вторых, он должен хорошо знать «идеи вождя»; в-третьих, он должен иметь «высокие человеческие достоинства»; в-четвертых, он должен быть лидером, руководство которого признают народные массы. Кроме того, северокорейские теоретики подчеркивали, что очень важно, чтобы новый руководитель был представителем следующего положения (а не поколения Ким Ир Сена) и чтобы он был избран в качестве преемника «великого вождя» в тот период, когда «вождь» осуществляет верховную власть в стране.[64] Таким образом, была подведена теоретическая база для выдвижения Ким Чен Ира в качестве «наследника и продолжателя великого чучхейского дела».

В 1975 году с северокорейской политической сцены исчезает Ким Ен Дю, родной брат Ким Ир Сена, член Политкомитета ЦК ТПК, заместитель премьера Административного совета КНДР. И более 17 лет его не видно среди высших северокорейских руководителей. Причина его исчезновения — несогласие с Кимом-«вождем» выдвинуть Ким Чен Ира своим преемником. Ким-брат, конечно же, рассчитывал, что «вождь» изберет его своим наследником, однако получилось по-другому. Ким Ир Сен отдал предпочтение Ким Чен Иру. Исчезли и уже никогда не появились другие руководящие деятели. Член Политкомитета ЦК ТПК, секретарь ЦК Ким Дон Гю был репрессирован. Ким Бен Ха — министр политической охраны государства (корейский КГБ) также ушел в небытие. Если младший брат Ким Ир Сена незадолго до смерти «вождя» все же появился в качестве члена Политбюро ЦК ТПК, вице-президента КНДР, то судьба других неизвестна. С высокой степенью уверенности можно утверждать, что судьба их трагична, как и судьбы всех тех, кто посмел выступить против решения «вождя» или проявил колебание по этому поводу.

В клане Кимов, сегодня это вполне очевидно, шла жесткая борьба за то, чтобы стать наследником «вождя». Кроме Ким Ен Дю в эту борьбу включилась жена Ким Ир Сена Ким Сон Э. Она пыталась «продвинуть» в наследники своего сына Ким Пхен Ира. Об этом мы уже упоминали. Происки мачехи вызвали негодование Ким Чен Ира. С тех пор отношения между Кимом-наследником и мачехой стали откровенно неприязненными. На церемонии в связи с окончанием трехлетнего траура в июле 1997 года на площади перед Кымсусанским дворцом (усыпальница Ким Ир Сена) было видно, как далеко «задвинул» Ким Чен Ир свою мачеху от Президиума траурного собрания. Ким Сон Э была снята (после смерти Ким Ир Сена) с постов члена ЦК ТПК и Председателя ЦК Союза демократических женщин Кореи. А сводный брат «любимого руководителя» Ким Пхен Ир был «сослан» за границу (посол в Болгарии, затем в Польше). Рассказывают, что даже в Варшаве за ним «зорко» наблюдают северокорейские спецслужбы.

Одно время поговаривали, что «полководец» якобы помирился с Ким Пхен Иром и речь даже шла о том, что он может быть назначен вместо больного Пэк Нам Суна министром иностранных дел КНДР. Однако пока дальше досужих разговоров дело не пошло. Ким Пхен Ир по-прежнему в Польше.

В 1992 году из «небытия», как уже упоминалось, появился и младший брат Ким Ир Сена Ким Ен Дю. Незадолго до смерти Ким Ир Сен возвратил своего брата в состав высшего руководства. Вождь, видимо, посчитал, что Ким Чен Ир полностью утвердился в качестве «преемника революционного дела чучхе» и Ким Ен Дю не может составить ему конкуренцию. На вопрос, почему так долго «пропадал» Ким Ен Дю, в Пхеньяне отвечали, что он «серьезно болел, долго лечился и после выздоровления приступил к государственной работе». Лечение Ким Ен Дю заняло ни много, ни мало 17 лет.

Известно, что Ким Ир Сен в 1974 году сделал окончательный выбор в пользу Ким Чен Ира. «Вождь» инспирирует обращение группы ветеранов партии в Политкомитет ЦК ТПК. Ким Ир — член Политкомитета ЦК ТПК, первый вице-президент КНДР, соратник Ким Ир Сена по партизанской борьбе, генерал армии О Дин У — член Политкомитета ЦК ТПК, начальник Генерального штаба КНА, генерал армии Цой Хен — член Политкомитета ЦК ТПК, министр народных вооруженных сил КНДР, соратник Ким Ир Сена по партизанской борьбе и др. направили в Политический Комитет ЦК ТПК письмо, в котором содержалось предложение «обеспечить наследование великого дела вождя». На закрытом заседании VI съезда партии (октябрь 1980 г.) было принято «единодушное решение всей партии, всей армии и всего народа» о том, что только КимЧен Ир способен продолжить и завершить «великое дело строительства корейского социализма».

2. Ким Чен Ир, его друзья и пристрастия

Кроме Тян Сон Тхэка, в круг друзей Ким Чен Ира входит несколько человек. Среди них был О Дин У — министр обороны КНДР. Маршал известен не только тем, что выручил Ким Ир Сена в 1958 году, когда над «вождем» нависла угроза потерять власть, но и стал другом и товарищем Кима-младшего. В 1987 году О Дин У после вечеринки у Ким Чен Ира ехал за рулем на большой скорости и попал в аварию.

«Полководец» проявил заботу о своем военном министре, направил его на лечение в СССР и ГДР. О Дин У был возвращен практически с того света и выражал постоянную благодарность Киму за то, что тот спас ему жизнь. О Дин У скончался в начале 90-х годов.

К числу друзей Ким Чен Ира принадлежал бывший зам. заведующего организационным отделом ЦК ТПК Ли Чан Сон, бывший главный редактор органа ЦК ТПК «Нодон синмун» Хен Чун Гык, заместитель заведующего международным отделом ЦК ТПК Киль Чэ Гён. Первых двух уже нет в живых.

Киль Чэ Гён известен еще и тем, что, будучи послом КНДР в Швеции, оказался замешанным в торговле наркотиками.

В компанию Ким Чен Ира в 80-е годы входили также Ким Ен Нам — министр иностранных дел, Ким Ен Сун — заведующий международным отделом ЦК ТПК, Кан Сек Чу — первый заместитель иностранных дел КНДР, Квон Хи Ген — бывший посол в Москве (по сведениям южнокорейских СМИ расстрелян). В число ближайших друзей Кима входят еще два человека — личный фотограф и портной, имеющие, как утверждают очевидцы, немалое влияние на «полководца».

Ким Чен Ир был большим любителем вечеринок. Он устраивал их часто и приглашал на них узкий круг ближайших друзей. На вечеринках спиртное лилось рекою — коньяки и виски из разных стран.

Причем Ким уважал тех, кто пьет много и не пьянеет. Естественно, в таких загулах участвовали специально подобранные и очень красивые девушки. Бывали случаи, когда вечеринки продолжались по несколько дней.

Естественно, многие знали о загулах молодого «вождя» и не недоумевали, как можно провозглашать лозунги «жить скромно, по-революционному», а в реальной жизни — быть оборотнем.

Ким Чен Ир любил «шутки и розыгрыши». Очевидцы рассказывают, как однажды после церемонии открытия в Пхеньяне валютного магазина он бросил клич своим сотоварищам: «отоваривайтесь, я за все плачу». «Друзья не сразу поняли полководца» и поначалу стеснялись брать товары, но затем разохотились и начали прихватывать телевизоры, видеокамеры, магнитофоны и другую утварь. Всего «нахапали» на 200 тысяч долларов. Счет за все это был направлен в финансовый отдел ЦК ТПК.

В пьяном состоянии Ким любил также раздавать своим друзьям «зеленые» прямо на вечеринках.

Для обеспечения семьи Ким Ир Сена и Ким Чен Ира продуктами питания, промышленными товарами при ЦК ТПК созданы различные фонды, группы. Большую роль в этом деле отводится северокорейским посольствам за рубежом, которым поручаются закупать, например, коньяки во Франции, шоколад другие спиртные напитки — в Бельгии, морские раки — в Норвегии, икру — в России и Иране, фрукты — в Алжире и Тунисе.

В северокорейских посольствах создаются фонды, в которые дипломаты вносят «деньги искренности». Северокорейские дипломаты преподносят эти деньги «дорогому и любимому полководцу» по случаю дня его рождения. Эти деньги зарабатываются различными способами — торговлей наркотиками, бюстгалтерами, часами, видеомагнитофонами.

Сейчас основной круг друзей Ким Чен Ира — это военные — маршалы и генералы Чо Мен Рок, Ким Ен Чхун и другие. Есть среди них и те, кто начинал дружбу с ним в 80-е — это Ким Ен Нам — Председатель Президиума Верховного народного собрания, Кан Сек Чу — по-прежнему первый заместитель министра иностранных дел. Он стал также личным представителем «полководца» в МИД КНДР. Ким Ен Сун продвинулся до секретаря ЦК ТПК, занимается межкорейскими делами, отношениями с США и Японией. Если друзьями Кима-«полководца» сегодня являются в основном военные, то пристрастия остались прежними. Любит «великий полководец» пошутить, попить вина, напоить сотоварищей. Правда, говорят, что делает он это сейчас реже. И возраст не тот, а значит и здоровье подорвано, а главное — сегодня он уже не второе, а первое лицо в государстве. А значит и вести себя нужно так, как ведут себя «вожди», и пристрастия поубавить. Да и страна сегодня в глубокой яме.

3. Ким Чен Ир «рулит» партией, экономикой и политикой

Понятно, «вождь» не мог сразу доверить Ким Чен Иру руководство партией. Ким Ир Сен хорошо просчитал. Сын должен пройти «обкатку» в различных партийных структурах. «Но не в провинции, куда Ким-старший зачастую ссылал своих соратников, чтобы они не забывали, кто в стране хозяин. Многие высшие руководители ТПК и КНДР прошли «провинциальное чистилище». Если им удавалось доказать, что они исправились, то Ким Ир Сен возвращал их в центр. Причем надо сказать, что среди тех, кто прошел через «чистилище», были и родственники «вождя», и его ближайшие сподвижники. Например, племянники Кан Сен Сан и Кан Хи Вон (первый — член Политбюро ЦК ТПК, премьер Административного совета КНДР, второй — кандидат в члены Политбюро ЦК ТПК, заместитель премьера Административного совета КНДР) направлялись в провинцию Северная Хамгён в г. Чондин в качестве ответственных секретарей провинциального парткома и председателей народного комитета не только в целях укрепления партийного руководства, но и для того, чтобы «поучиться» у народных масс искусству управлять. Вообще Ким Ир Сен ввел в практику постоянно перемещать кадры с одного места работы на другое, чтобы они «не засиживались» на одном месте, не создавали вокруг себя группировки, которые могли бы бросить вызов абсолютизму Ким Ир Сена. Вождь так расставлял кадры, чтобы они находились под неусыпным оком его ближайших помощников, которым Ким доверял.

Среди тех, кто был разжалован и сослан в провинцию, а затем вновь возвратился в окружение вождя, можно назвать бывшего вице-президента КНДР и премьера Административного совета Ли Ден Ока, вице-президента Пак Сен Чера (его даже переводили из членов Политбюро в кандидаты), министра обороны Цой Гвана и др. Однако были и те, кто не смог возвратиться в круг высших руководящих лиц. Например, Ким Дар Хен, бывший кандидат в члены Политбюро ЦК ТПК, заместитель премьера Административного совета, председатель Госплана КНДР. В начале 90-х годов он был снят со всех должностей и отправлен в провинцию директором небольшого предприятия. Кстати, он — родственник Ким Ир Сена. Однако это не спасло его от опалы. А провинился Ким Дар Хен тем, что подписал меморандум с южнокорейцами о транспортировке газа из России через КНДР в РК. Но этот проект так и не был реализован. Поговаривают, что «великий полководец» Ким Чен Ир не любит Ким Дар Хена за его трезвый ум и интересные идеи.

Но возвратимся к деятельности Ким Чен Ира в партийных органах. Официальная пропаганда КНДР утверждает, что Ким Чен Ир считал «установление в партии единой идейной системы вождя» главным направлением партийной работы. Он требовал от отделов ЦК, всех парторганизаций последовательно установить такой порядок, который позволял бы строго контролировать выполнение указаний Ким Ир Сена, способствовал бы «очищению партии от чуждых элементов» и установлению «единой идейной системы вождя».[65] Это означало, что Ким-младший активно включился в борьбу против тех, кто ставил под сомнение правильность и целесообразность выдвинутого Ким Ир Сеном политического курса. В 60-е годы «вождь» развернул по всей стране так называемое «движение Чхонлима» (форма социалистического соревнования в КНДР, а фактически это была попытка осуществить «корейский скачок» в социализм). В это же время в Северной Корее внедряется так называемая «тэанская» система работы (парткомам поручается руководство производством, отменяется единоначалие директора). Ранее эти «прожекты» (движение Чхонлима, тэанская система) трактовались как «кимирсеновский вклад в развитие марксистско-ленинской теории». Теперь же считается, что благодаряКим Чен Иру эти кимирсеновские постулаты были претворены в жизнь, что позволило поднять Северную Корею «до уровня технической цивилизации».[66]

Заметное место в период работы Ким Чен Ира в ЦК ТПК занимали вопросы «партийного руководства» литературой и искусством. Ким-младший пришел к выводу, что назрел «переворот» в подходе к вопросам литературы и искусства. Этот «переворот» необходимо было осуществить путем внедрения «идей чучхе» во все сферы культуры и искусства, предотвратив тем самым «влияние разного рода негативных идейных течений на процесс создания революционных произведений в литературе и искусстве».[67]

Каким образом Ким Чен Ир намеревался реализовать эту задачу? Прежде всего, считал он, нужно усилить «идейно-политическую подготовку» писателей и деятелей искусства, добиваться того, чтобы они «всецело» овладели идеями Ким Ир Сена, избавились от старой идеологии. Работа по «чучхеизации» писателей, деятелей искусства осуществлялась через их «закалку в организации». Что это означало? Деятели культуры должны были закалять себя через организационную жизнь — публично обсуждать планы подготовки романов, пьес и кинофильмов, советовать друг другу, как избавиться от тех или иных недостатков, самокритично оценивать собственную персону, признаваться в собственных ошибках и обещать исправиться и т. п. С тем чтобы ускорить осуществление процесса «идейной перезакалки» деятелей литературы и искусства, было признано целесообразным создать разного рода творческие объединения. По инициативе Кима-младшего формируется Пэктусанское творческое объединение. Перед ним была поставлена задача экранизировать якобы написанное Ким Ир Сеном революционное произведение «Море крови» (о борьбе корейских партизан во главе с Кимом-старшим против японского колониального угнетения). Ким Чен Ир, как утверждает северокорейская пропаганда, лично участвовал в постановке этого фильма и более 120 раз «руководил» творческим процессом, что позволило «сотворить» фильм всего за 40 дней.

В этот же период «любимый руководитель» выступает в качестве теоретика киноискусства. Им были «написаны» десятки работ о том, как нужно творить киноискусство, выдвинуты «оригинальные» теории на этот счет, главной из которых стала «теория коммунистического человековедения». Суть теории — «человек должен быть самостоятельным», а это достигается только тогда, когда он «преобразуется на основе идей чучхе».

Еще одна теория — «теория зерна», которая представляет собой, как утверждает Ким Чен Ир, «живую душу чучхейского творчества». В чем суть теории? «Зерно литературных произведений, став их ядром, представляет идейное зернышко жизни».[68] Если попытаться вникнуть в данную фразу, то, кроме набора слов, вряд ли что еще можно почерпнуть. Через 30 лет северокорейские теоретики трансформируют теорию зерна на общественно-политическую жизнь. Были и другие теории и теорийки, типа «теории скоростного боя» в художественном творчестве. И не только в творчестве. «Скоростной бой» будет затем внедрен в строительство, другие отрасли экономики.

Спустя некоторое время, творческие усилия будущего «вождя» были переориентированы на «революционное обновление» оперного искусства. Почему потребовалась необходимость такого обновления? Оказывается, «оперы прошлого времени» не могли точно отражать мысли, чувства, стремления и требования корейского народа. А некоторые творческие работники КНДР «были заражены низкопоклонством» (преклонение перед великими государствами, перед великой культурой этих государств). И еще. Отдельные деятели оперного искусства КНДР считали, что «нужно следовать европейской манере», то есть подражали шаблонам европейской оперы. Ким Чен Ир, как «крупный теоретик» оперного искусства, решил сломать этот шаблон и осуществил «оперную революцию», которая заключалась в том, что основу оперы составило «революционное по содержанию и национальное по форме произведение», в котором тесно сочетались «куплетные песни, хореография и объемная сцена». Архиноваторское решение «оперного вопроса»!

Будучи «теоретиком» литературного дела и искусства, Ким Чен Ир одновременно взял под свой личный контроль творческую деятельность таких художественных коллективов, как ансамбль «Мансудэ» (для него был специально построен театр на 600 мест, где проходят торжественные концерты, ставятся спектакли, на которых присутствуют вожди; обошелся этот, по праву можно сказать ванский (королевский) дворец в 300 млн долларов). В ансамбль «Мансудэ» отбираются самые красивые корейские девушки, «любимый руководитель лично занимается отбором артистов.

Как ответственный сотрудник аппарата ЦК и сын «вождя» Ким Чен Ир принял самое активное участие в подготовке и праздновании 60-летия Ким Ир Сена — «золотого юбилея» (15 апреля 1972 г.). 60 лет — хвангап — знаменательная дата в жизни каждого корейца. Поэтому в КНДР было принято решение отметить эту дату широко и торжественно. «Благодарный сын и наследник вождя» возглавил руководство подготовкой юбилейных торжеств. Было принято решение возвести в Пхеньяне на холме Мансу огромную статуюКим Ир Сена (высотой 20 м). Вначале статую покрыли сусальным золотом, однако через некоторое время золото было удалено (40 кг) и заменено бронзой. На вопрос, почему это произошло, ответ следовал один: «Вождь очень скромный человек. Поэтому было решено «одеть» его в бронзу». Статуя Ким Ир Сена на холме Мансу, указывал Ким-младший, должна отражать «величие и святость образа выдающегося вождя и любимого отца народа».

По указанию Ким Чен Ира были обустроены все «революционные места», связанные с именем Ким Ир Сена. Отремонтированы музеи вождя, статуи (их по всей стране было более 50).

По инициативе Кима-младшего был учрежден орден Ким Ир Сена (высшая награда в КНДР), кимирсеновская премия, введена система награждения подарком вождя. Все население страны обязали носить значки с портретом Ким Ир Сена. «Качество» таких значков было разным и со временем менялось. Высшие руководители носили значок в виде флага с изображением Ким Ир Сена. Военные — значок с изображением «вождя» в маршальской форме. Были и другие отличия. Сам Ким Чен Ир носит небольшой округлой формы значок с образом отца (значок выполнен в золоте).

Естественно, в честь «золотого юбилея вождя» в стране прошли пышные торжества, собрания, научно-практические конференции, фестиваль корейских фильмов, массовые гимнастические выступления, походы по «революционным местам», связанным с Ким Ир Сеном.

Северокорейская пропаганда приписывает Ким Чен Иру «величайший вклад» в решение задач «технической революции». V съезд партии (октябрь 1970) поставил задачу «устранить различия между тяжелым и легким трудом, между промышленным и сельскохозяйственным трудом, а также избавить женщин от тяжелого бремени домашних забот».[69] Однако эта задача не была выполнена. Провозглашенные в 1980 году на VI съезде ТПК задачи в области экономики, повышения жизненного уровня населения также остались в основном на бумаге. Ким Ир Сен и Ким Чен Ир любили говорить при встречах с иностранными делегациями, что высшим принципом деятельности партии и государства является последовательное повышение жизненного уровня населения. В этот период СССР как раз оказывал значительное экономическое содействие Северной Корее, построив ряд крупных предприятий (металлургический завод им. Ким Чака, заводы эмальпроводов и микроэлектродвигателей, нефтеперерабатывающий завод в Унги и др.). Однако нормированная система снабжения населения продуктами питания и товарами первой необходимости продолжала функционировать и развиваться «как одна из коммунистических форм общественной жизни КНДР».

С именем Ким Чен Ира связывается новый этап идеологизации северокорейской компартии и общества. Выстраивается достаточно стройная система идеологической работы, формируются группы по изучению революционных идей товарища Ким Ир Сена, вводится система обучения «вопрос-ответ», суббота объявляется «днем политической учебы» для партийных и государственных функционеров.

Следующий этап — объявление кампании по «преобразованию всего общества на основе идей чучхе» (или «чучхеизация» общества). По всей стране идут «скоростные идеологические бои», задача которых «обновить идеологические взгляды и мышление» партийных и государственных чиновников, стиль и методы их работы с тем, чтобы форсировать хозяйственное строительство. Ким Чен Ир настойчиво «рекомендует» партработникам ходить в низы с вещмешками, наполненными трудами Ким Ир Сена (этот опыт Ким-младший почерпнул во время посещения выставки достижений трех революций и дал указание использовать его в деятельности всех партчиновников).

Приход Ким Чен Ира к руководству партией необходимо было отметить какой-то «новизной». Причем нужно было подчеркнуть «новаторский ум» нового руководителя-преемника «вождя» и одновременно убрать тех, кто в той или иной мере мог не согласиться с выдвижением Кима-младшего. Эту задачу была призвана выполнить кампания по «чучхеизации» партии. Иначе говоря, в ходе интенсивной идеологической кампании устранить тех, кто сомневался в правильности выбора преемника «вождя».

Следующая задача — добиться успехов в хозяйственном строительстве, показав тем самым, что новый лидер достоин своего выдвиженца. По всей стране объявляется «70-дневная трудовая вахта». Особое внимание было уделено столице страны — Пхеньяну. В городе развернулось интенсивное строительство жилья (очень острая проблема для Северной Кореи). Жилищное строительство в городах до этого времени практически не велось; все средства были брошены на тяжелую индустрию, на создание военно-промышленного комплекса, поддержку так называемой «южнокорейской революции». В столице сооружались целые улицы — Чхонлима, позднее Чхангван, Пипха и другие. Строились также дворцы, новые театры (Армейский дворец на 6 тысяч мест, Молодежный театр. Большой театр в восточном Пхеньяне, цирк и др.), гостиницы. Символом «эпохи Ким Чен Ира» стала недостроенная 105-метровая гостиница, которая до сих пор «красуется» своей недостроенностью. Задача стояла остро — к 70-летию «вождя» (15 апреля 1982) превратить Пхеньян в современный город, столицу «мировой революции».

Молодой Ким дает указания развернуть новую идеологическую кампанию, направленную на возвеличивание отца, его заслуг перед «народом, партией и страной». Очередная волна индоктринации концентрируется на «наследовании» революционных традиций. Ким Чен Ир выдвигает новый политический лозунг: «И производство, и учебу, и жизнь — по примеру антияпонских партизан». Что это означает? Народ не должен забывать, что страна живет и борется в тяжелых условиях, революция еще не завершена. Юг оккупирован американскими войсками, «в любую минуту готовыми вторгнуться на Север республики». Следуя этому лозунгу, вся партия, армия и народ непременно «доведут до победного конца революционное дело чучхе». Если перевести эту фразу на понятный язык, то это будет означать, что «революция на Юге победит, войска США покинут Южную Корею и страна будет объединена на основе «чучхе», то есть на северокорейских условиях и под эгидой северокорейских вождей.

Следующим кимченировским лозунгом стал лозунг «жить по-нашему», т. е. продолжение уже известного тезиса Ким Ир Сена — «жить по-чучхейски». Вот как Ким Чен Ир толкует этот лозунг: «Наш способ есть чучхейский, нет лучшего способа; нам нельзя отбросить свой способ под нажимом других и жить по-другому; надеваешь одежду, которая тебе идет и в которой тебе удобно действовать и выглядишь ты красиво; бросишь свою одежду и наденешь чужую — тебе неудобно, да и действуешь неуклюже; мы должны жить от начала и до конца по-нашему; и политику надо вести по-нашему, экономику и культуру следует развивать по-нашему, и обороноспособность страны нужно укреплять по-нашему».[70]

В общем-то, Северной Корее никто не мешал жить по-северокорейски. Времена, когда СССР мог указывать Ким Ир Сену, что нужно говорить и писать, как строить и развивать страну, давно прошли. Да, если быть правдивым до конца, Ким Ир Сен по большому счету никогда и не следовал советским советам. Ему больше импонировал китайский опыт. И это понятно. Столетия китайского вассалитета над Кореей не прошли, да и не могут пройти бесследно. К тому же обе страны и оба народа тесно связывает конфуцианство. Конфуцианские обычаи и традиции, несмотря на чучхейскую идеологию, сильны в Северной Корее. Поэтому «жить по-нашему» — это, скорее, призыв к возрождению корейского национализма. Одновременно это — стремление упрочить идейно-политические основы созданного на Севере режима.

80-е годы — период относительной стабильности в социально-политическом развитии КНДР. «Вожди» провели в 1980 году съезд партии и наметили «10 экономических высот» в надежде сократить отставание от Южной Кореи и вырваться вперед в межкорейском политическом, экономическом и военном соревновании. В военном отношении Северная Корея в этот период еще была впереди Юга, и только американское присутствие в РК «уравновешивало» баланс сил на Корейском полуострове. С какими же экономическими результатами подошла КНДР к 1990 году? Это видно из следующей таблицы.

Как видно, страна более или менее развивалась до начала 80-х годов, когда получала льготные советские кредиты и советскую экономическую помощь. Однако в 80-е годы северокорейское руководство принимает решение приступить к форсированной модернизации оборонной промышленности, строительству новых военных объектов, развитию ядерной промышленности. В районе Нёнбена начинается сооружение нового ядерного объекта, который в начале 90-х годов вызовет северокорейский ядерный кризис и угрозу нового военного конфликта на полуострове.

Итак, активное включение Ким Чен Ира в руководство партийными и государственными делами в 80-е годы, проведенные широкие идеологические и политические кампании от его имени и под его непосредственным руководством стали прологом для принятия дальнейших мер по укреплению авторитета преемника «вождя» в обществе. В этот период северокорейские СМИ, в целом пропаганда КНДР стремились 50 процентов материалов отводить отцу и столько же сыну, то есть «уравнять» авторитет обоих лидеров. Тем самым пропагандистский аппарат стремился убедить население КНДР в том, что управление партийным и государственным кораблем переходит в надежные руки.

4. Ким Чен Ир — «великий толкователь и последователь идеологии “чучхе”»

В начале 80-х годов северокорейская пропагандистская машина разворачивает широкие политические кампании вокруг Ким Чен Ира, стремится представить его «величайшим» наряду с Кимом-старшим теоретиком «идей чучхе», верным последователем политического курса отца. Идеологический аппарат ЦК ТПК работает в полную нагрузку, чтобы найти что-то новое в идеях Ким Ир Сена и приписать это «центру партии». Немало потрудился на этом поприще секретарь ЦК Хван Дян Об, ушедший в конце концов на юг и раскритиковавший там Ким Чен Ира как «бездарного» политика, умеющего только «обманывать» всех и вся.

Как упоминалось выше, по инициативе «любимого руководителя» после VI съезда ТПК разворачивается политическая кампания по «преобразованию общества» на основе «идей чучхе». Главный лейтмотив кампании — весь народ, все кадровые работники, «крепко вооружившись идеями чучхе, способны преодолеть любые трудности и испытания и добиться побед в революции и строительстве».[71]

Любимый руководитель указывал, что еще в 1930 году Ким Ир Сен выдвинул «чучхейский курс» на осуществление корейской революции, что якобы позволило «самостоятельно» развивать революционное дело в Корее. Это, конечно, — миф; миф, который партийная пропаганда КНДР взяла на вооружение в 50-е годы, а сочинители этого мифа постоянно корректировали как сами идеи, так и их содержание.

К 80-м годам «идеи чучхе» были введены в ранг философского принципа, который, согласно утверждению Кима-младшего, базируется на том, что «человек — хозяин всего». «Человек — властелин мира и хозяин своей судьбы. Он обладает самостоятельностью, что позволяет ему разрушать природные оковы, бороться против всех форм зависимости»,[72] утверждает Ким Чен Ир.

Отталкиваясь от этих рассуждений, «любимый руководитель» переходит к характеристике истории человечества, которая, по его словам, — «это история борьбы народных масс за самостоятельность».[73]

Далее Ким Чен Ир подводит к главному постулату — установить «чучхе» в идеологии означает развернуть борьбу против «низкополконства» («садэчжуый»). В этом одна из основных задумок северокорейских вождей — утвердить национализм в обществе, ликвидировать многовековое преклонение корейцев перед Китаем, его духовной и материальной культурой. А заодно — отбить «охоту» у населения вообще следовать примеру других.

Последовательное «выкорчевывание низкопоклонства» — это попытка утверждения националистического взгляда на прошлое, настоящее и будущее нации и страны. «Низкопоклонничество» характеризуется как «рабское, угодливое преклонение перед большими и развитыми государствами» и одновременно «нигилистическое отношение к своей нации».[74]

История, действительно, распорядилась так, что Корея как единое государство на протяжении многих веков находилась в вассальной зависимости от Китая, которая формально завершилась в самом конце XIX века.

Ким Чен Ир, сам воспитанный на идеях национализма, естественно, стал ярым сторонником и продолжателем националистических идей своего отца.

В 80-е годы население Северной Кореи подвергалось форсированной индоктринации — «окрашиванию в единый цвет идей вождя». Утвердив в идеологии «чучхе», северокорейские лидеры провозгласили другие составляющие элементы этой националистической платформы: «независимость — в политике», «самостоятельность — в экономике», самооборона — в защите страны».

«Великий теоретик» Ким Чен Ир утверждает, что «независимость в политике» предполагает соблюдение полного суверенитета страны, недопустимость вмешательства извне, отвержение внешнего давления.

«Самостоятельность в экономике» достигается путем опоры на собственные силы, преимущественного развития тяжелой промышленности.

«Самооборона в защите страны» обеспечивается путем вооружения всего народа и превращения страны в крепость. При этом Ким Чен Ир добавляет, что для реализации этого постулата нужно готовить высокообразованные военные кадры, постоянно осуществлять модернизацию вооружения и боевой техники.

Итак, северокорейские теоретики сочинили «четыре» составные части «кимирсенизма — кимчениризма». Действительно, в 80-е начале 90-х годов во внутренней пропаганде КНДР этот термин получил широкое хождение. Некоторые зарубежные деятели написали даже большие тома о новом учении конца ХХ века «кимирсенизме — кимчениризме». Однако после смерти Ким Ир Сена этот термин как-то потерялся, но его «составные части» остались и по-прежнему являются «теоретической основой кимченировского политического курса.

5. Ким Чен Ир и армия

Северокорейские официальные биографы Ким Чен Ира повествуют, что «великий полководец» стал таковым еще в годы студенчества. Мы уже упоминали о том, что Ким-младший не имеет специального военного образования. Однако, будучи студентом Кимдэ, он проходил военную подготовку. Даже несколько дней провел в летнем лагере, где в полевых условиях обучался военному делу. Этот лагерь находится в пределах Пхеньяна в живописном местечке Оын (на пути в аэропорт «Сунан»). Рассказывают, что в Оыне любили отдыхать корейские короли. Красный флажок указывает, что это — очередное «революционное место», связанное с именем и деянием Ким Чен Ира. А таких «мест» в Северной Корее даже не десятки, а сотни. Они хорошо обустроены, располагаются в живописных местах. Все они связаны с кланом Кимов — «вождем» Ким Ир Сеном, «полководцем» Ким Чен Иром, «пламенной революционеркой» Ким Чен Сук (мать Ким Чен Ира), бабушками и, прадедушками Кимов. До 80-х годов местечко Оын так и называлось студенческим лагерем. Однако позже оно было превращено в «революционное место», где в начале 60-х оказывается, не обучался основам военной подготовки Ким Чен Ир, а, наоборот, будущий «великий полководец» уже сам преподавал военное дело и студентам, и седовласым офицерам.

Ким Чен Ир быстро проделал путь от «молодого необученного» до маршала КНДР. (В истории Северной Кореи были генералиссимус КНДР Ким Ир Сен, маршал КНДР Ким Чен Ир, вице-маршал КНДР Цой Ен Ген — бывший Председатель Президиума Верховного народного собрания в 70-е годы, два маршала КНА — О Дин У — министр обороны, Ли Ыль Соль — бывший начальник личной охраны Ким Ир Сена, а также более десятка вице-маршалов КНА). Сейчас Ким Чен Ир является единственным маршалом страны. Поговаривали, что к 60-летию (16 февраля 2002) «полководец» станет генералиссимусом. Даже соответствующую форму придумали ему. Однако этого не случилось. По-видимому, кто-то подсказал «полководцу», что народ не поймет эту затею (с присвоением генералиссимуса). Страна голодает, кризис углубляется, люди умирают с голода, а… Ким Чен Ир становится генералиссимусом (хотя в этой стране возможно все).

«Поднаторев» в военном деле, Ким Чен Ир, как пишут его биографы, предпринимает энергичные меры по реализации установки Ким Ир Сена на «параллельное ведение экономического и оборонного строительства».

С 60-х годов и по сей день в Северной Корее бытует лозунг «сражаться с врагом один на сто». Это означает, что каждый северокореец должен убить сто врагов и тогда будет одержана победа. Данный лозунг придумали в то время, когда в северокорейском обществе начала активно насаждаться националистическая идеология «чучхе». Правда, некоторые соратники вождя, чтобы угодить ему, предлагали увеличить количество врагов до одной тысячи и выдвинули лозунг сражаться «один на тысячу», но эта затея не прошла. Кроме лозунга «один на сто», Ким Ир Сен выдвинул тезисы о необходимости «превращения всей армии в кадровую, ее модернизации». А вот кредо Ким Чен Ира: «Вооружить весь народ, превратить всю страну в крепость и сделать страну как бы опорной партизанской базой — такова моя решимость».[75]

Как же реализовать эту решимость? Вот что говорит и пишет по этому поводу официальная северокорейская пропаганда. «Он предложил делать главный упор в боевой подготовке воинов на освоение искусной и непревзойденной тактики, овладение искусством меткой стрельбы и крепкую физическую подготовку, четко определил программу военных занятий по видам вооруженных сил, родам войск и специальным подразделениям, — рекомендовал вести все занятия с учетом реальных условий Кореи, требований современной воины и опыта корейской воины».[76] Вот такие установки по военному искусству давал Ким Чен Ир в 60-е годы.

В качестве демонстрации полководческого таланта Ким Чен Ира приводится инцидент с американским разведывательным судном «Пуэбло», задержанным в территориальных водах КНДР в январе 1968 года. Действительно, этот инцидент был очень серьезным и едва не привел к новому военному конфликту на Корейском полуострове.

Руководство КНДР, лично Ким Ир Сен и, как утверждает современная северокорейская историография, «молодой полководец» Ким Чен Ир проявили «высшую мудрость» и в очередной раз «поставили на колени американский империализм». Оказывается, именно Ким Чен Ир «руководил захватом корабля и следил за ходом операции». По словам Ким Чен Ира, захват «Пуэбло» — справедливое наказание американских империалистических агрессоров, нагло посягнувших на суверенитет нашей страны.[77]

Это — кимченировские эмоции по данному инциденту. Однако ситуация складывалась достаточно серьезная. Советский Союз и КНДР, как известно, подписали в 1961 году Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, в котором имелась военная статья, предусматривавшая автоматическое включение обоих государств в войну в случае попадания на одну из сторон. А США уже были готовы к осуществлению военной операции против КНДР. Президент США Л. Джонсон объявил частичную мобилизацию резерва военно-воздушных и военно-морских сил (около 15 тысяч человек). К берегам Кореи двинулись авианосец и корабли сопровождения. С Окинавы в Южную Корею были переброшены десятки американских истребителей. Вооруженные силы США, расквартированные в РК, и южнокорейские войска были приведены в состояние повышенной боевой готовности. Как пишет В. П. Ткаченко, «в то время мало кто подозревал, насколько близка была наша страна к ракетно-ядерному конфликту».[78]

А как же вели себя северные корейцы и их лидеры? Во-первых, Ким Ир Сен не предоставлял советской стороне достоверной информации, хотя по Договору был обязан это сделать. Во-вторых, Пхеньян в ответ на требование американцев возвратить корабль и членов экипажа заявил, что, если США предпримут против КНДР военную акцию, то американские моряки будут уничтожены.

Несмотря на воинственные заявления северокорейцев, кризис с «Пуэбло» завершился путем переговоров между военными представителями КНДР и США. Огромную, если не решающую роль, сыграл Советский Союз, последовательно стремившийся перевести конфликт в русло диалога. Переписка между руководителями СССР и США, настойчивая работа с Ким Ир Сеном позволили вывести США и КНДР на договоренности. В декабре 1968 года американские моряки «Пуэбло» были освобождены, а сам корабль стоит ныне на реке Тэдонган и используется северокорейской пропагандой в целях «воспитания ненависти к американскому империализму».

Северокорейские исследователи преподносят исторические факты с позиций «чучхе» (т. е. с позиций антиисторизма, антиправды). Вот как Н. Х. Гарифуллина со слов северокорейцев описывает участие СССР в урегулировании кризиса 1968 года, Ким Чен Ир говорил, что «руководители одной страны(СССР. — Авт.) посоветовали потихоньку отпустить задержанный корабль «Пуэбло». И объяснили это тем, что, если вспыхнет война в Корее, то нагрянет большая беда. И далее Н. Х. Гарифуллина пишет: «Иначе говоря, — возмущается Ким Чен Ир, — они (советские руководители. — Авт.) предлагают нам идти на уступки американским империалистам. Но мы ни в коем случае не можем так поступать. Уступки империалистам США есть раболепие и капитуляция».[79] Только твердая позиция, как считают в КНДР, позволила «победить американских империалистов». Ким Чен Ир при этом выдвинул ряд рекомендаций, которые и по сей день составляют «сердцевину» воспитательной работы в войсках: нужно воспитывать людей в духе твердых революционных взглядов на войну («ответим на войну тотальной войной») и жгучей ненависти к заклятому врагу. Весь народ и воины Народной армии, — указывает «великий полководец», — должны быть преисполнены несокрушимой верой в победу».[80] Северокорейская пропаганда немало напридумывала мифов о «полководце» Ким Чен Ире. К сожалению, и некоторые российские представители поучаствовали в создании этих мифов.

Мы уже упоминали, что Ким Чен Ир не имеет специального военного образования. Вполне логичен вопрос, кто же и как обучил его военному ремеслу? Отвечает на этот вопрос маршал Советского Союза Д. Т. Язов: «Ким Чен Ир прошел высшую военную академию, в которой был один великий учитель — генералиссимус Ким Ир Сен, а единственным учеником в академии был товарищ Ким Чен Ир. Под руководством вождя он получил блестящее военное образование».[81]

Прямо скажем, мало правды в маршальском пассаже. А вернее, ее вовсе нет. Плохим верховным главнокомандующим был Ким Ир Сен в годы корейской войны. Войну Ким, если говорить откровенно, просто-напросто проиграл. Его выручили китайцы, вступившие в конфликт 25 октября 1950 года, когда американские войска уже подходили к реке Ялуцзян (Амнокан). Если бы не настойчивые уговоры И. В. Сталина, то Мао Цзэдун не пришел бы на помощь Киму. Так что независимость КНДР удалось сохранить только благодаря китайцам, потерявшим на корейском фронте около одного миллиона солдат и офицеров, и огромной материальной помощи и поддержке Советского Союза.

Корейская война — это особая и отдельная тема. Но полководческий «талант» Ким Ир Сена развенчали те, кто был рядом с северокорейским главковерхом в годы войны. О бездарности «вождя», его неспособности принимать правильные решения, как отмечалось выше, говорил командующий китайскими войсками в Корее маршал Пэн Дэхуай. Нельзя не усомниться в полководческом таланте Ким Ир Сена, когда узнаешь, что основные силы северокорейской армии вмиг оказались в районе Пусанского плацдарма, а все побережье Корейского полуострова было беззащитным. Не нужно быть великим полководцем, чтобы понять элементарную вещь, — как случилось, что на побережье Кореи не осталось войск для противодействия возможной высадке морского десанта. И как случилось, что Ким Ир Сен и его генеральный штаб не замечали подготовку 50-тысячной американской армии вторжения? Этот и другие вопросы, конечно, нужно адресовать не только Ким Ир Сену, но и его покровителям.

Повторяем, Ким Ир Сен вчистую проиграл войну. Конечно, в звании капитана, полученном в далеком 1945 году, трудно было выиграть современную на тот период войну.

Вполне естественен вопрос, чему мог научить проигравший войну «полководец» своего сына, объявленного «великим полководцем». Кстати, объявив Ким Чен Ира «великим полководцем», северокорейская пропаганда не сообщает, какие сражения выиграла КНА под его руководством. Правда, маршал Д. Т. Язов пытается «помочь» северокорейцам. Оказывается, полководцу не обязательно выигрывать боевые сражения. Достаточно, например, чтобы армейские подразделения построили плотину в районе порта Нампхо. Этот, в общем-то крупный для такой маленькой страны как КНДР объект (стоимость 5 млрд долларов) называют западно-морским гидрокомплексом. В его сооружении участвовало три дивизии, которые в течение пяти лет «вели битву с морем». Советский маршал сравнивает эту стройку с сооружением таких объектов, как Суэцкий канал, тоннель под Ламаншем. Каково же назначение гидроузла в Нампхо? Специалисты объясняли, что его сооружение позволит решить проблему снабжения обширных районов пресной водой. Многотоннажные суда смогут возить грузы по реке Тэдонган. Так планировалось. Однако реальность оказалось иной. Сооружение плотины создало экологические проблемы: рыба из Желтого моря не может свободно ходить на нерест в Тэдонган. При обильных дождях большие площади рисовых полей затопляются, а многотоннажные суда так и не поднимаются вверх по течению Тэдонгана. В общем и это «сражение» оказалось проигранным двумя «великими полководцами».

Еще одной «победой» маршала Ким Чен Ира считают ядерный кризис на Корейском полуострове 1993 года. Тогда ситуация, действительно, чуть было не вышла из-под контроля. Пхеньян объявил о выходе из Договора о нераспространении ядерного оружия из-за намерения США, как утверждали в Северной Корее, нанести удар по КНДР. Ким Чен Ир как Верховный главнокомандующий объявил в стране «полувоенное положение». КНДР в 90-е годы осуществляла ядерную программу, которая находилась вне контроля МАГАТЭ. Это и вызвало кризис, который удалось на какое-то время урегулировать дипломатическим путем. Было заключено американо-северокорейское Рамочное соглашение 1994 года. К сожалению, этот документ не был полностью и в срок реализован, что привело к новому ядерному кризису на Корейском полуострове в начале XXI века.

Отец хорошо сознавал, что процесс передачи власти сыну потребует не только интенсивной разъяснительной работы среди различных слоев населения страны, но и мощной поддержки со стороны силовых структур. В партии к концу 80-х годов Ким Чен Ир уже имел достаточно прочные позиции — в 1980 году он был избран членом Политбюро ЦК ТПК, секретарем ЦК, введен в узкий состав Президиума Политбюро ЦК ТПК (кроме отца и сына в Президиум Политбюро ЦК входили министр обороны О Дин У и премьер-министр Ли Ден Ок, вскоре выведенный из его состава). Ким Ир Сен и Ким Чен Ир решали все вопросы самостоятельно. Как член Президиума Политбюро ЦК ТПК Ким Чен Ир курировал военные вопросы, деятельность силовых структур. В мае 1990 года Ким Чен Ир назначается первым заместителем Председателя Комитета обороны КНДР (Председателем был Президент Ким Ир Сен), в декабре 1991 года — Верховным Главнокомандующим Корейской народной армией, а в апреле 1993 года — председателем Комитета обороны КНДР (хотя по Конституции эту должность занимал Президент страны). Таким образом, к 1993 году Ким Чен Ир устанавливает контроль над вооруженными силами. Тем не менее старые соратники вождя еще продолжают занимать достаточно прочные позиции в высшем армейском эшелоне КНДР.

В стране в начале 90-х годов ведется интенсивная индоктринация армии. Идеологическое образование становится «интегральной частью военной подготовки». Солдатам и офицерам прививает чувство «великой гордости отдать свои жизни во имя полководца и родины».[82] Главная задача кампании — воспитание солдат, офицеров и генералов в духе «чучхейской» преданности новому Главнокомандующему. Лозунг «Грудью защитим штаб революции во главе с Ким Чен Иром» становится квинтэссенцией всей идеологической и политической работы в войсках. Н. Х. Гарифуллина пишет: «Бойцы Корейской Народной Армии — отнюдь не оловянные солдатики, которые бездумно, смело следуют воле и командам свыше. Но именно потому, что в армии стараются развить их интеллектуальные возможности, их лучшие человеческие качества, они за годы службы становятся не бездумной и бездушной «военной машиной», не службистами-роботами, а «воинами-людьми» — самостоятельно мыслящими, всесторонне развитыми, ответственными за судьбу страны».[83]

Чувствуется, что автор этих строк не знает северокорейские реалии. Главный постулат северокорейской идеологии — «не знать никаких других идей, кроме идей чучхе». Все население, начиная с детсадовского возраста, изучает биографии «двух вождей», идеологию «чучхе», воспитывается в духе «беззаветной любви и преданности» Ким Ир Сену, а теперь Ким Чен Иру. В северокорейской армии есть строгое указание — «выполнять приказы только Ким Чен Ира и никого другого». Именно «солдаты-винтики» нужны кимченировскому режиму. Им не надо ни о чем думать, их «великий полководец» всегда обо всем и обо всех подумает и все решит. Все это было в СССР в 40—50-е годы, когда Великий Сталин «думал о всех». Помнится, в начале 50-х годов на улицах Москвы был вывешен плакат «Великий вождь не спит, он думает о нас».

Итак, к началу 90-х годов армия была подчинена Ким Чен Иру. «Полководец» постоянно посещал воинские части, давал указания, проводил смотры и проверки. Неоднократно бывал он и в районе Пханмунчжома. Когда иностранные гости посещают Пханмунчжом, северокорейцы любят рассказывать следующую байку. Однажды «великий полководец» прибыл в этот район и подошел вплотную к 38-й параллели, чтобы дать «ценные» указания, как охранять рубежи страны. Сама природа «откликнулась» на приезд Ким Чер Ира. Густой туман покрыл место, где находился «великий руководитель». А после того, как он отбыл, туман рассеялся, взошло солнце. Вывод — сама природа защищает «полководца». «Враги» так и не увидели Ким Чен Ира, когда он находился на «переднем крае обороны родины».

6. Северная Корея теряет союзников

В начале 90-х годов Б. Н. Ельцин и его команда посчитали, что Северная Корея не может быть более союзником России. «Демократа» Ельцина смущала тоталитарная сущность северокорейского режима, объявленное в Пхеньяне престолонаследование (переход власти от Ким Ир Сена и его сыну Ким Чен Иру). Тем более российский Президент уже успел подружиться с южнокорейскими лидерами Ро Дэ У и Ким Ен Самом. В ноябре 1992 года Б. Н. Ельцин посетил Сеул, подписал там Договор об основах отношений Российской Федерации и Республики Корея. Этот документ носил общеполитический характер, там не содержалось никаких военных обязательств. Москва и Сеул декларировали «общие ценности» и приверженность «демократическим принципам», уважение к правам человека и т. п. Все это в Пхеньяне не приветствовалось. Северокорейские власти стали все более резко «огрызаться» на Россию, обвиняя ее в предательстве, нарушении договорных обязательств, в попытках задушить КНДР как социалистическое государство. Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи 1961 года был объявлен Пхеньяном «разорванной бумажкой».

В этих условиях, естественно, встал вопрос, что делать с Договором, тем более, в 1996 году истекал очередной пятилетний срок его действия (по договору, если ни одна из сторон за один год до его истечения не заявит о своих намерениях, то документ автоматически пролонгируется на следующие пять лет).

Демократическое крыло ельцинской администрации (Е. Т. Гайдар, А. В. Козырев и другие) и сам Президент в принципе выступали за денонсацию Договора с Северной Кореей. Трезвомыслящие политологи, специалисты-корееведы считали возможным оставить документ «в покое», но высказать наше отношение к военной статье, направив соответствующую ноту северокорейской стороне, в которой изложить наше неприятие автоматической вовлеченности России в возможный военный конфликт на Корейском полуострове. Думается, что, во-первых, это был бы правильный ход с российской стороны, который позволил бы Москве сохранить определенное влияние на корейские дела. Во-вторых, такой шаг был бы сигналом Сеулу, что Россия не собирается ориентироваться только на Южную Корею и намерена стоять на полуострове «на двух ногах». И, в-третьих, было известно, что Китай, имеющий с КНДР аналогичный договор, не собирается его денонсировать. Китайцы разъяснили Пхеньяну, как они толкуют этот документ (а толковали они его, исходя, прежде всего, из интересов сохранения мира и стабильности в Корее и недопущения автоматической вовлеченности в возможный конфликт на Корейском полуострове).

Б. Н. Ельцин, будучи провинциальным партократом, был не способен подняться до уровня понимания общегосударственных интересов, поэтому «положился» на «козыревцев», настаивавших на сломе Договора, который играл на протяжении более 30 лет стабилизирующую роль. Именно благодаря наличию этого документа, удалось не допустить нового конфликта в Корее в 1968 году, когда северокорейцы захватили американское разведывательное судно «Пуэбло». Демократы убедили Б. Н. Ельцина в том, что Южная Корея — это благополучная страна, крупный потенциальный инвестор для российской экономики. Однако все это были только слова, да и Президент РФ в тот период был «занят» настолько, что неделями не появлялся в Кремле.

Нельзя сказать, что Ким Ир Сен был лично не симпатичен Б. Н. Ельцину. Нет. Борис Николаевич, первый секретарь Свердловского обкома КПСС, принимал северокорейского «вождя» в 1984 году, когда тот останавливался в Свердловске на пути в Москву. Обком устроил тогда грандиозный прием. Участники этого действа рассказывали, что давно не видели такой пышности и торжественности. Борис Николаевич чувствовал себя «на коне». Ведь он был одним из немногих, кому было доверено принимать «великого вождя» Северной Кореи. Единственное, о чем сожалел будущий российский Президент, так это то, что Ким Ир Сен отказался продолжить торжество в бане. А баню Б. Н. Ельцин всегда любил, причем любил самозабвенно, особенно в молодости.

Итак, российская сторона приняла решение отказаться от Договора с КНДР 1961 года. Но время демократической эйфории в России, в том числе в российской дипломатии, заканчивалось. Началось протрезвение. Нет, не Президента. Разумные люди ведь были и в его окружении. Российской дипломатии, прямо скажем, повезло. Главой МИДа в 1995 году стал Е. М. Примаков, действительно выдающаяся фигура в российском истеблишменте. Человек широкого политического кругозора, хорошо понимающий национально-государственные интересы России сделал немало за тот короткий период, когда он находился у руля МИД и правительства. Именно в это время были предприняты важные шаги, в том числе и на корейском направлении российской внешней политики.

Придавая существенное значение восстановлению добрососедских отношений с КНДР и руководствуясь стремлением к укреплению договорно-правовой базы российско-северокорейских отношений, Москва предложила заключить новый договор — Договор об основах дружественных отношений между РФ и КНДР.

Пхеньян выразил принципиальную готовность рассмотреть российский проект, который в августе 1995 года был передан Северной Корее.

В процесс обсуждения между РФ и КНДР вопроса о судьбе Договора 1961 года неоднократно вмешивалась Южная Корея, причем делала это публично, настойчиво «советовала» российской стороне не продлевать срок его действия. Представитель министерства обороны РК, например, выступил с заявлением, в котором содержался призыв к России аннулировать договор с Северной Кореей. Более того, южнокорейские военные настаивали даже на том, чтобы «поставить в зависимость от отказа российской стороны от Договора 1961 года планировавшееся подписание Договора об основах отношений Российской Федерации и Республики Корея.[84]

Естественно, такое беспрецедентное вмешательство Сеула в отношения России с третьей страной вызвало негативную реакцию Москвы. МИД России подтвердил, что Договор 1961 года «сохраняет свое действие и продолжает оставаться важным элементом военной и политической стабильности на Корейском полуострове».[85] Это заявление было сделано в июле 1992 года, а в ноябре Б. Н. Ельцин посетил Сеул, где был подписал Договор с РК. Тогда же российский Президент «сгоряча» наговорил много недипломатических слов о том, что союзный Договор с Северной Кореей «иссяк» и т. п.

Естественно, все это не осталось незамеченным в Пхеньяне. Северные корейцы с раздражением восприняли односторонние действия и заявления российских официальных лиц по поводу Договора 1961 года. В КНДР сознавали, что Россия как союзница Северной Кореи полностью потеряна и стали строить свою политику в отношении Москвы, исходя из той реальной ситуации, которая складывалась к середине 90-х годов.

Еще одним шагом с российской стороны, вызвавшим негативную реакцию северокорейских властей, стала передача Президенту РК Ким Ен Саму копий документальных материалов из российских архивов о корейской войне 1950–1953 годов. Правда, надо сказать, что аналогичные копии документов были переданы северокорейцам и Китаю. Тем не менее, рассекречивание важных документальных свидетельств о корейское войне нанесло ощутимый удар по «непогрешимости» «великого вождя» Ким Ир Сена, способствовало разоблачению ореола генералиссимуса как «непобедимого, стального полководца».

К моменту смерти Ким Ир Сена (8 июля 1994 г.) российско-северокорейские отношения были сведены к минимуму. Попытки российской стороны как-то «смягчить» негативную реакцию Пхеньяна на действия Москвы не привели к какому-либо позитиву в отношениях двух стран. Намерение заместителя министра иностранных дел Г. Ф. Кунадзе как-то объяснить ситуацию, развеять недоверие северокорейцев относительно целей России на Корейском полуострове успеха не имели. Северокорейская администрация пришла к окончательному выводу: «Россия больше не союзник КНДР и рассчитывать на нее нельзя». Так у северокорейского режима остался единственный союзник — Китай, но и ему в Пхеньяне доверять не могли. В истории отношений КНДР—КНР не раз случалось, когда Пекин действовал не так, как хотелось бы северокорейцам.

7. «С Россией мы еще рассчитаемся»

Кому принадлежит эта фраза? Говорят, что она понравилась Ким Чен Иру. Авторами этой словесной угрозы являются северокорейские писаки, недовольные российской позицией по ядерной проблеме КНДР, возникшей в начале 90-х годов.

А недовольство Москвой началось гораздо раньше — еще в советские времена, когда СССР пошел на нормализацию отношений с Южной Кореей. Министр иностранных дел КНДР Ким Ен Нам очень жестко тогда отреагировал на аргументы Э. А. Шеварднадзе в пользу установления Советским Союзом официальных связей с Сеулом. Северокорейский министр выступил с хорошо отрепетированной речью (он всегда отличался артистизмом), в которой наряду с риторикой содержались угрозы. А угрозы сводились к тому, что КНДР будет вынуждена «предпринять адекватные меры». Этими мерами, как известно, стала ядерная программа, вокруг которой в 1993 году возникла серьезная кризисная ситуация. Вообще, на страницах северокорейских газет было помещено немало антироссийских публикаций как прямых, так и косвенных. Не всем известно, что в КНДР та или иная публикация отражает официальную точку зрения северокорейских властей. В Пхеньяне нет и намека на то, что кто-то может выразить собственную позицию, отличающуюся от официальной. Даже в приватных беседах северные корейцы не могут позволить себе этого, так как во время таких контактов всегда присутствует второй кореец, фиксирующий, насколько правильно с точки зрения официального Пхеньяна его товарищ излагает тот или иной вопрос.

Россия, как и другие государства, заняла принципиальную позицию относительно ядерной программы КНДР. Москва выступила за безусловное выполнение Пхеньяном своих обязательств по Договору о нераспространении ядерного оружия, за полное соблюдение им соглашения о гарантиях с МАГАТЭ, включая осуществление инспекций ядерных объектов КНДР.

Пресса КНДР довольно резко выступала против российской позиции по северокорейскому ядерному вопросу. Особое раздражение Пхеньяна вызывало то, что Россия действовала в этом вопросе совместно с другими государствами в СБ ООН, МАГАТЭ, на международных форумах. Вот, например, как отреагировала Северная Корея за заявление государств-депозитариев Договора о нераспространении ядерного оружия (РФ, США, Великобритания), «Нельзя обойти молчанием, — заявил представитель МИД КНДР 10 апреля 1993 г., — деяние России. Россия, называющая себя крупной страной, не в состоянии решить свои сложные внутренние вопросы и проблему ядерного оружия в странах СНГ, ставит на грань опасности мир в Азии и во всем мире и присоединяется к акциям других крупных стран, намеревающихся задушить наш социализм. Мы не понимаем такие акции.

У нас в стране есть пословица: «Утри себе нос». Желательно, чтобы Россия как государство-депозитарий Договора о нераспространении ядерного оружия подумала, прежде всего, о своих действиях».[86]

Как видно, дипломатическая этика совершенно отсутствует в северокорейском документе. Он насыщен оскорбительными выражениями. Надо сказать, что такая нецивилизованность северокорейской дипломатии стала проявляться после того, как Ким Чен Ир начал «руководить внешней политикой КНДР». Грубость и эмоции захлестнули северокорейские политические и дипломатические документы. Это — отражение характера «любимого руководителя», человека несдержанного и грубого. Когда друзья Ким Ир Сена задавали ему вопрос, почему так эмоционален и не сдержан в выражениях и действиях его сын, вождь пытался «выгородить» «полководца», подчеркивал, что «Ким рос без матери, и это наложило отпечаток на его характер».

Вот еще один пример, подтверждающий северокорейское недовольство российским подходом к ядерному вопросу КНДР. МИД Северной Кореи внимательно наблюдал, как шел процесс передислокации ядерного оружия в Россию с территории Белоруссии, Казахстана и Украины. В этом деле, как известно, были определенные проблемы с Украиной. Чтобы как-то отвести от КНДР критику международного сообщества по поводу ее нежелания поставить под контроль МАГАТЭ ее ядерную деятельность, ее выхода из ДНЯО, северные корейцы пытались обвинить Россию в «ядерной недобросовестности». В очередном заявлении, представленном МИД КНДР, указывалось, что «сегодня в мире вызывают сомнения неясные меры России по ликвидации имеющегося у нее ядерного оружия, а также ее возможность правильно распорядиться этим оружием, расползающимся во все стороны. Это является огромной угрозой для мира и безопасности в Азии.

Поразительно, продолжает далее северокорейский МИД, что Россия, которая незаконно сбрасывала опасные отходы в Восточно-Корейское (Японское. — Авт.) и другие моря, и не может решить вопрос о ядерном оружии со странами-членами СНГ, совместно с США поднимает несуществующий «наш ядерный вопрос» и указывает нам, что делать.

Мы полагаем, заключает северокорейский документ, что для России было бы лучше не вмешиваться в чужие дела, а как можно скорее затушить огонь в собственном очаге».[87]

Такие грубые формулировки официального представителя МИД КНДР свидетельствовали не только об уровне российско-северокорейских отношений, но и о том, что Пхеньян не желает поддерживать корректные связи на межгосударственном уровне. Надо признать, что определенная некорректность в отношении КНДР была допущена и с российской стороны. Б. Н. Ельцин в ходе визита в Сеул также допускал нетактичные для главы государства высказывания, в частности, относительно судьбы союзного договора 1961 года. «Мы, — говорил российский Президент, — должны провести большую ревизию этого договора, кое-какие пункты серьезно подправить… То есть, этот договор подлежит или аннулированию или очень серьезной корректировке». Понятно, для главы государства такие резкие заявления об отношениях с третьей страной просто неприемлемы. Но Ельцин есть Ельцин, и другим он не станет. Президент РФ внес свою «ложку дегтя» в разлом в отношения Москвы с Пхеньяном.

В целом, говоря об отношениях между Россией и КНДР в начале 90-х годов, следует отметить, что они просто-напросто обвалились. Причем обе стороны — и Ельцин, и Ким Ир Сен сКим Чен Иром — несут свою долю ответственности за этот обвал. У российского Президента не хватило государственной мудрости и простого человеческого ума, а у северокорейских вождей — и того, и другого тоже. Кроме того, оба лидера КНДР были так удручены и напуганы происходившими изменениями в мире (распад СССР, крушение мирового социализма, потеря союзников, объединение Германии и др.), что всю свою «ненависть» в связи с складывавшейся весьма неблагоприятно для Северной Кореи обстановкой они выплескивали не только в адрес США и мирового империализма, но и России.

Между двумя странами стали рушиться не только политические, но и экономические связи. Россия не могла, да и не хотела, оставаться донором Северной Кореи. В КНДР были прекращены все инвестиционные проекты с участием РФ. Резко упали объемы товарооборота (до 75 миллионов долларов). КНДР была не в состоянии выплачивать России долг (около 4 миллиардов рублей в ценах 1990 г.). Москва фактически присоединилась к санкциям, введенным США и странами Запада в связи с выходом КНДР из Договора о нераспространении ядерного оружия. Российская сторона прекратила сотрудничество с КНДР в мирном использовании ядерной энергии. Российские специалисты были отозваны из Северной Кореи. Прекращены контакты между общественными организациями, в области культуры, спорта, здравоохранения.

Северокорейцы резко реагировали на публикации в российской печати материалов о КНДР, более 90 процентов которых имели негативную направленность.

Раздражала Пхеньян также активность в отношениях РФ-РК. Думается, что козыревская дипломатия здесь допустила серьезный промах. Нельзя делить страны, а тем более соседей, на «плохих и хороших». Понятно, нам многое не по нраву в Северной Корее. И режим там диктаторский, и плохи дела с правами человека, и ядерную проблему не хотели решать в соответствии с имеющимися международно-правовыми документами. Идеология в Северной Корее не демократическая, а националистическая. И «вожди» там тоже своеобразны и своенравны. Но ведь соседей не выбирают. Так резко менять корейскую политику России, как это сделали Ельцин-Козырев, не годится. Пока есть две Кореи (Север и Юг), нужно стоять на полуострове двумя ногами. А что получилось, когда Россия в одночасье переориентировалась с КНДР наРК? Ничего хорошего Москва не приобрела. А вот когда мы стали вести ровную, сбалансированную линию на Корейском полуострове, то и результаты стали другими. Это — политика серьезная, отвечающая не сиюминутным, а долговременным интересам России. Здесь нельзя еще раз не вспомнить академика Е. М. Примакова. Именно он стоял у руля этого курса.

Серьезным препятствием для улучшения отношений РФ—КНДР стало военно-техническое сотрудничество Москвы с Сеулом. На первых порах (начало 90-х годов) северные корейцы и слушать не хотели российские аргументы. Их тезис был однозначен — поставки российского оружия «марионеточной армии» Южной Кореи ломают военный баланс на полуострове, усиливают военную напряженность и толкают «марионеток» к «развязыванию» новой войны в Корее.

В Пхеньяне резко негативно воспринимался российский отказ (в отличие от СССР) поддерживать идею конфедеративного объединения Кореи и требования о выводе американских войск с юга полуострова.

Очевидцы свидетельствуют, что все эти негативные факторы в двухсторонних связях были экстраполированы официальным Пхеньяном на отношения к российским гражданам, находившимся в КНДР по долгу службы. Весьма недружественно относились к работникам Посольства РФ в Пхеньяне и Генконсульства РФ в Чондине. Довольно часто отключалось энерго- и водоснабжение.

Заметно изменилось отношение к гражданам России в северокорейских ведомствах, организациях и даже в магазинах продавцы демонстративно отказывались продавать российским гражданам «дефицитные» товары, очень часто обсчитывали русских покупателей.

Недоброжелательное отношение к гражданам РФ в конце концов вылилось в июле 1993 года в хулиганское избиение россиян в г. Нампхо (в 50 км от Пхеньяна). Несколько граждан России с уведомления корейских властей выехали в г. Нампхо на отдых (город находится на берегу Желтого моря) и зашли на городской рынок. Группа корейцев с кулаками и палками набросилась на россиян, среди которых находились женщина и ребенок, и нанесла им серьезные телесные повреждения. Все, кто немного знаком с реалиями Северной Кореи, знают, что без разрешения и указания властей там нельзя предпринять недружественную акцию в отношении иностранцев. Естественно, российское Посольство выразило МИД КНДР решительный протест, потребовало официальных разъяснений и извинений, а также наказания виновных, возмещения ущерба и твердых гарантий недопущения подобных акций.

Северные корейцы в свойственной им «чучхейской» манере возложили ответственность на российских граждан, обвинив их в нарушении установленных в КНДР правил поведения иностранцев.

Через десять дней МИД России выступил с достаточно резким заявлением по данному поводу, охарактеризовал хулиганское нападение на граждан РФ как «вопиющее беззаконие», напоминающее «суд Линча». Отказ официальных северокорейских властей провести объективное расследование данного инцидента квалифицировалось как неспособность КНДР обеспечить безопасность российских граждан на собственной территории. МИД РФ рекомендовал гражданам России воздерживаться от поездок в эту страну.

Все, кто знает эту страну, убеждены в том, что инцидент в Нампхо — это спланированная властями КНДР акция, призванная продемонстрировать отношение официального Пхеньяна, северокорейских вождей к России, российскому народу. Фактически и Ким Ир Сен, уверявший российских коммунистов в том, что он «ночами не спит, переживая распад СССР», и его сын Ким Чен Ир, встречавшийся с О. Г. Шениным и его единомышленниками и внимательно слушавший их информацию о положении в России, на основе которой формулировалась политика Пхеньяна в отношенииРФ, «дали добро» на этот инцидент (в Северной Корее, повторяем, такие действия санкционируются высшими руководителями). По-видимому, они хотели «наказать» Россию, подчеркнуть, что в Пхеньяне не считаются с ее мнением и позицией и намерены жестко действовать не только на политико-дипломатическом уровне, но и в отношении граждан РФ. Реализация такой установки продолжалась вплоть до 1998 года. Северная Корея постоянно выдвигала всевозможные претензии к России, обвиняла Москву «во всех грехах» и одновременно требовала возобновления экономического содействия, политической поддержки своих акций по корейскому вопросу. Таким образом, Пхеньян осуществлял свою угрозу «рассчитаться» с Россией.

8. «Добьемся объединения к 1995 году!»

В середине 90-х годов в КНДР повсюду были вывешены лозунги, призывавшие объединить Север и Юг Кореи к 1995 году. Очевидцы северокорейских реалий утверждают, что именно Ким Чен Ир дал указание придумать такой лозунг, который, по его замыслу, должен был бы мобилизовать корейцев Севера, Юга и зарубежную корейскую диаспору на борьбу за единство. Если в 70-е годы будущий «великий полководец» следовал указаниям вождя в области объединения, то в 80-е годы он — уже автор и творец северокорейских объединительных концепций. В 1972 году, как известно, подписывается Совместное заявление Севера и Юга, которое фиксирует три принципа возможного единения двух Корей — самостоятельное, мирное и на основе «великой национальной консолидации». Первые два принципа в общем-то достаточно ясны и понятны — добиться объединения только мирным путем, силами и средствами самого корейского народа. А вот «национальная консолидация», да еще «великая» (в Северной Корее любят все «великое, превосходное, непобедимое, стальное» и т. п.) — принцип весьма туманный.

Северокорейские историографы весьма схематично описывают «вклад» Ким Чен Ира в межкорейский диалог 70-х годов, ограничиваясь лишь упоминанием о том, что Ким-младший сосредоточил внимание на разоблачении южнокорейских маневров вокруг Совместного заявления, на отстаивании трех принципов объединения. По Ким Чен Иру, после подписания совместного документа сеульские власти продолжали противоборство с КНДР, надеясь «охладить стремление корейского народа к объединению».

К заслугам «великого полководца» приписывается развертывание Северной Кореей политической борьбы за претворение в жизнь Совместного заявления Севера и Юга от 4 июня 1972 года. Ким Чен Ир якобы раскрывает сущность двурушнической политики «южнокорейских марионеток, с одной стороны, ратовавших за диалог, а с другой — проводивших широкие военные маневры», создавая тем самым угрозу безопасности КНДР, торпедируя межкорейский мирный процесс.

Ким Ир Сен на VI съезде ТПК (ноябрь 1980 г.) выдвигает программу создания Демократической Конфедеративной Республики Коре (ДКРК). Сейчас утверждается, что эта программы была подготовлена под руководством не Ким Ир Сена, а под началом его сына. Получается, что «великий вождь» лишь озвучил то, что было подготовлено Ким Чен Иром и его командой. Однако с очередной объединительной затеей северокорейцев ничего не получилось. На Юге отвергли идею создания Корё как нереалистичную, пропагандистскую и, главное, — как очередную попытку пхеньянского режима коммунизировать Южную Корею.

Межкорейские отношения вновь обострились в сентябре 1983 года, когда в Бирме было совершено покушение на Президента РК Чон Ду Хвана. Расследование показало, что северокорейские спецслужбы причастны к этому зловещему акту. В Южной Корее, в странах Запада и Японии газеты сообщали, что за организацией этого террористического акта стоит Ким Чен Ир.[88] Конечно, утверждать однозначно, что это так, вряд ли имеет смысл. Но тот факт, что спецслужбы одного государства организуют покушение на главу другого государства, свидетельствует, прежде всего, о том, что террористическая акция такого масштаба не может быть запланирована и осуществлена без ведома высшего руководства страны. А в Северной Корее вообще ничего не делается без одобрения «вождей».

Объединительная стратегия северокорейского руководства в 80-е годы носила в основе своей пропагандистский характер. Это, конечно, понимали и сами северокорейские «вожди», и, конечно же, в Сеуле. Задача состояла в том, чтобы постоянно напоминать населению КНДР о наличии такой проблемы. Тем более нужно было как-то оправдывать поборы с народа «на объединение родины», «на помощь южнокорейским революционерам» и др. Каждая северокорейская семья ежемесячно должна вносить соответствующие суммы (в виде денег, риса и т. п.) в фонд помощи южнокорейской революции. Народ изнывает от поборов. Многие стремятся уклониться от «вклада» в южнокорейскую революцию, понимая, что эти средства идут на подкормку правящей элиты. Среди северных корейцев идут разговоры (делается это вполшепота), что клан Кимов «на всякий случай» переправляет средства в зарубежные банки, владельцами счетов которых являются подставные лица. В иностранной прессе публиковались сведения, что семья Кимов положила в банки от 10 до 12 млрд долларов.

Время от времени северокорейские лидеры шли на определенные договоренности сЮжной Кореей. Но эти договоренности в большинстве своем оставались на бумаге. В сентябре 1984 года Южная Корея подверглась сильному наводнению. Стране был нанесен большой материальный ущерб, погибли люди. Северная Корея решила оказать помощь своим собратьям. Оказалось, что инициатором этой гуманной акции был Ким Чен Ир (ранее северокорейская пропаганды утверждала, что Ким Ир Сен дал указание помоч южанам). Пострадавшим от наводнения жителям Южной Кореи было направлено 50 тысяч сок (1 сок — 180 кг) риса, 500 тысяч м тканей, 100 тысяч т цемента.

Затем возобновился межкорейский диалог. Север и Юг впервые приступили к обсуждению экономического сотрудничества, создали различные подкомитеты, объявили о своих намерениях. Однако практических результатов так и не было. Дальше разговоров дело не дошло.

В сентябре 1985 года впервые за 40 лет раскола страны состоялся обмен группами разлученных родственников и творческими коллективами. Северокорейские «вожди» пошли на этот шаг, чтобы «продемонстрировать свое желание» к диалогу и обменам между людьми. Но те, кто поехал на Юг, прошли тщательный отбор. Строгий отбор был произведен также среди тех, кому разрешили встретиться со своими родственниками в Пхеньяне. Северокорейские Кимы продемонстрировали, что их, якобы, беспокоит судьба разлученных родственников. Но эта, как и другие акции, также носила пропагандистский характер. И «вождь», и «любимый руководитель» хорошо понимали, что время от времени нужно «выпускать пар» из бани, а такие поездки позволяют приглушить недовольство людей. Надо сказать, северные корейцы при всей их зашоренности, заорганизованности и заидеологизированности знают о том, что их братья на Юге живут хорошо. Однако об этом вслух говорить в КНДР нельзя и даже очень опасно.

После очередного отката в диалоговом процессе Пхеньян и Сеул вновь приступили к переговорам, но уже на более высоком уровне — на уровне глав правительств. Этот переговорный процесс завершился подписанием в 1991 году межправительственного Соглашения о примирении, ненападении, сотрудничестве и обменах, а в 1992 году — Декларации о безъядерном статусе Корейского полуострова. Ким Чен Ир в этот период уже стал фактическим руководителем Северной Кореи и, соответственно, принимал вместе с отцом решение о новом раунде диалога с Южной Кореей.

Причин для возобновления переговоров было предостаточно. Советский Союз уже переставал быть «стойким» союзником Северной Кореи, прекратил донорскую помощь кимирсеновско-кимченировскому режиму, перевел двустороннюю торговлю с бартера на СКВ и пошел на установление официальных связей с Южной Кореей. Поэтому нужно было искать выход из создавшегося положения, адекватно отреагировать на изменившуюся геополитическую обстановку. В общем-то другой альтернативы у Кимов и не было. «Сладкая мечта» о нормализации отношений с США так и оставалась несбыточной. Вашингтон не собирался идти на улучшение отношений с Пхеньяном. Ядерная проблема КНДР пока не вызывала у Вашингтона желания начать диалог с Северной Кореей. Хотя периодически в западной, южнокорейской и японской печати появлялись материалы о том, что Северная Корея имеет собственную ядерную программу, однако широкого международного резонанса эти публикации тогда не имели. Тем более в 1986 году КНДР присоединилась к Договору о нераспространении ядерного оружия и подписала с Советским Союзом соглашение о строительстве в Северной Корее при советском техническом содействии атомной электростанции.

В начале 90-х годов в КНДР появляется лозунг «Объединим Корею к 1995 году!». Что это? Просчет пропагандистского аппарата? Какова цель появления этого тезиса? Думается, что это была очередная акция Кима-младшего и его команды. Сценарно она выглядела следующим образом. Пришел новый руководитель, повсюду наблюдаются нововведения, активно строится жилье (правда, в основном в Пхеньяне), повсюду идут «скоростные бои» (70-, 100-, 120-дневные), в стране собирается неплохой урожай, возобновились контакты с Южной Кореей, даже на уровне разлученных родственников, подписываются новые договоренности с Сеулом. А это означает, что приближается день объединения, день, который ждет весь народ. Давайте определим и год объединения — 1995 год! Почему именно 1995 год? Можно, конечно, и другой, но ведь никакого объединения не будет. Главное, посеять надежду в умы людей. А потом вину за несостоявшееся объединение свалить на «южнокорейских марионеток» и «американских агрессоров». И одновременно наказать тех северокорейских творцов «новых идей», кто «подсунул» вождям лозунг объединения к 1995 году. Ким-старший хорошо освоил эту механику — за собственные провалы наказывать подчиненных. «Великий руководитель» также немало преуспел в этом отцовском искусстве.

Итак, лозунг «Объединим Корею к 1995 году!» оказался очередным блефом «молодого вождя». Межкорейские отношения в этот период снова катились вниз. Конфронтация между Севером и Югом вступала в очередной длительный этап. Чувствовалось, что стареющий «вождь» уже не в состоянии жестко контролировать страну, а у нового «вождя» не было новых идей, чтобы стимулировать политический процесс, выправить ситуацию в экономике. Страна вместе со стареющим Ким Ир Сеном и молодым Ким Чен Иром погружалась в глубокий кризис.

9. Смерть Ким Ир Сена Сын в трауре

8 июля 1994 года в 2 часа ночи не стало Ким Ир Сена, руководившего Северной Кореей почти 50 лет. Он умер в своей резиденции в горах Мехянсан. Было северокорейскому вождю 82 года (родился 15 апреля 1912 г.). Конечно, понять горе человека, отец которого ушел из жизни, можно и нужно. Горе, постигшее сына, встречает естественное сочувствие людей. Для Ким Чен Ира Ким Ир Сен был не только отцом, но и руководителем государства. Отец передал сыну все, что он имел, в том числе и само государство. Поэтому вполне понятно состояние человека, оставшегося без отца, один на один с государством и 23-миллионным населением, которому вбили в голову, что, хотя «вождь» и ушел в мир иной, народ будет по-прежнему счастлив, ибо им (народом) будет руководить наследник, а попросту говоря сын Ким Ир Сена.

Ким Ир Сен передал Ким Чен Иру страну в сложном состоянии, однако сделал все, что было нужно, чтобы население восприняло Кима-младшего. «Вождь» в последние годы лично принимал участие в том, чтобы поднять авторитет сына в партии, армии и стране. Ему принадлежат такие фразы, как «товарищ Ким Чен Ир — гарант завершения великого дела чучхе», «Ким Чен Ир — солнце народов в XXI веке» и других. Вот какую «объемистую» характеристику нарисовал Ким Ир Сен своему сыну: «Товарищ Ким Чен Ир пользуется у народа уважением, любовью и высоким авторитетом как народный руководитель за свои предводительские способности и качества, преданность и самоотверженность, за свои заслуги.

Руководителя Ким Чен Ира отмечает незаурядная эрудиция. Исследовательские способности товарища Ким Чен Ира характеризуются необыкновенным простором и глубиной. Объектами его исследований являются философия, политэкономия, история, литература, искусствоведение и другие области общественных наук, математика, физика, электроника, механика и другие области естественных и технических наук. Он решает все вопросы в этих областях. Эти его качества формировались рано, в школьные годы, но получили особый расцвет сегодня, когда он руководит делами партии и государства. Он неустанно размышляет и изучает все аспекты революции и социалистического строительства — политики, экономики, культуры, военного дела, науки и техники. Его идейно-теоретическая деятельность носит многогранный и исключительно глубокий характер. Среди его трудов есть и энциклопедические произведения по идеологии и философии чучхе, программа партийного строительства, работы по юридическим вопросам.

Одни труды освещают основополагающие принципы политэкономии, другие дают научные ответы на вопросы исторической науки, третьи представляют собой энциклопедические работы по теории чучхейской культуры и искусства, а есть и классические произведения.[89]

Трудно добавить к этой столь мощной характеристике Ким Ир Сена. Вот только есть один вопрос, на который нет ответа. Как при таком «гении», как Ким Чен Ир, Северная Корея влачит жалкое существование, живет в голоде и холоде?

Смерть вождя вызвала «всеобщее горе» северокорейской нации. Вся страна, все люди от малолетних детей до седовласых стариков рыдали. Плакали и члены высшего северокорейского руководства (может быть, имитировали плач), министры, маршалы, адмиралы и генералы, солдаты и офицеры, домохозяйки и младенцы. Вся страна представляла собой «страну всеобщего плача». В Северной Корее был объявлен десятидневный траур. Пропагандистский аппарат немало потрудился, чтобы «всеобщий плач» превратить во «всеобщую поддержку» официального преемника Ким Ир Сена, укрепить авторитет нового «вождя». «Упала гигантская звезда социализма», но упала не до конца, ее подхватил новый лидер Ким Чен Ир, который, как утверждает северокорейская пропаганда, не позволил разрушить «социализм корейского образца».

Государственная комиссия по организации похорон Ким Ир Сена (ее возглавлял Ким Чен Ир) провела серию широких траурных мероприятий, в том числе центральный траурный митинг, состоявшийся 20 июля 1994 года. Ким Чен Ир, как и положено старшему сыну (по конфуцианским традициям), принял участие в церемонии прощания, внешне проявив сыновнее почтение. Спустя годы, пропаганда КНДР стала утверждать, что именно Ким Чен Ир дал указание нарисовать портрет улыбающегося вождя. Именно Ким-младший предложил по всей стране вывесить лозунги: «Великий вождь товарищ Ким Ир Сен всегда с нами», «Еще крепче вооружимся революционными идеями великого вождя товарища Ким Ир Сена!».

Но это внешняя сторона северокорейской политической жизни после смерти Ким Ир Сена. А в реальности, как свидетельствуют очевидцы, Ким Чен Ир не только искренне страдал в связи с кончиной отца, но и горько запил. «Великий полководец» всегда испытывал любовь к зеленому змию. А смерть отца просто выбила его из седла. Немало потрудились врачи, психологи, чтобы поставить на ноги нового северокорейского лидера. Более трех лет он пребывал в трауре. Ким Чен Ир превзошел на год конфуцианский обычай и «траурничал» целых три года (по конфуцианским нормам траур продолжается два года). Все это время «полководец» затворничал, не появлялся на людях (кроме, как на траурных церемониях по Ким Ир Сену), официально не встречался с иностранными гостями.

Даже глава государства Камбоджа, лучший друг Ким Ир Сена, принц Нородом Сианук не был удостоен аудиенции у Ким Чен Ира. Тем не менее за эти три года «любимый руководитель» северокорейского народа встречался со своими «близкими идейными друзьями» О. Г. Шениным и маршалом Д. Т. Язовым. Поговаривают, что бывший председатель КГБ СССР В. А. Крючков также был удостоен чести встретиться с Ким Чен Иром. Эти встречи носили закрытый характер, однако кое-кто из гостей Кима давал интервью иностранным журналистам. В частности, Шенин и Язов дали высокую оценку Ким Чен Иру как личности, политическому и военному деятелю.

В общем, после смерти Ким Ир Сена «полководец» вел в основном отшельнический образ жизни. Все это напоминает историю Кореи XIX века, когда страна сопротивлялась «открытию», проникновению империалистических держав и предпочитала быть вассалом Китая.

Ким Чен Ир дает указание увековечить память своего отца. Во-первых молодежная организация КНДР переименовывается в Кимирсеновский социалистический союз молодежи. Во-вторых, в стране вводится новая система летоисчисления («чучхейская») — с 1912 года, года рождения вождя (2003 г. по северокорейскому календарю-чучхе 1992 г.). В-третьих, 15 апреля (день рождения Ким Ир Сена) объявлено «высшим государственным праздником» — «Днем солнца». Кстати говоря, в Северной Корее есть еще один высший государственный праздник — 16 февраля — День рождения Ким Чен Ира. В КНДР отмечаются дни рождения «вождей» уже не один десяток лет. Кроме того, ежегодно в декабре стали отмечать день рождения «пламенной революционерки и патриотки» КимЧен Сук (мать Ким Чен Ира, первая жена Ким Ир Сена).

В течение трехлетнего траура по Ким Ир Сену в стране не проводились широкие политические мероприятия (исключение — 50-летие ТПК в октябре 1995 года и некоторые другие даты), бездействовал парламент, не сообщалось о Пленумах ЦК ТПК (хотя пленумы провинциальных парткомов проводились), не утверждались планы экономического развития. Последняя сессия Верховного народного собрания состоялась в декабре 1993 года еще при жизни «вождя». Страна как бы замерла. По радио и телевидению исполнялись военные марши и песни, славившие «великого полководца Ким Чен Ира», в газетах сообщалось о «трудном походе» страны и народа. Этот период совпал также с неурожаями и наводнениями. Кстати, в истории Кореи не раз случались «голодные годы», стихийные бедствия. И очень часто это связывалось с гневом Неба (Небо — священное для корейцев божество) на корейского короля (вана). Небесный бог был недоволен правлением вана, поэтому сниспускал в страну непогоду, неурожаи и стихию. Это был знак, что нужно убирать «несчастливого вана». И это делалось. Королей травили, убивали, а на их место приходили более удачливые правители (так считали их биографы). В умах северных корейцев, наверное, тоже есть такие мысли. Пропагандистская машина делает все возможное, чтобы «бредовые мысли» не приходили в голову северокорейцев. Однако делать это становится все труднее, ибо в голодную голову лезут разные мысли.

И, наконец, в 1998 году, после пятилетнего перерыва, созывается сессия ВНС, на которой в действующую социалистическую Конституцию вносятся изменения. С того же времени она называется кимирсеновской, а сам Ким Ир Сен записывается в Основной Закон как «Вечный Президент КНДР». Пост Президента в стране упраздняется. Северная Корея по структуре государственных органов возвращается к первой Конституции 1948 года.

В течение года после смерти вождя Ким Чен Ир руководит сооружением мавзолея. Принимается решение переоборудовать президентский дворец Кымсусан в «высшую святыню чучхе». Именно там находится забальзамированное с помощью российских специалистов тело Ким Ир Сена. Десятки тысяч людей ежегодно посещают «высшую святыню» и статую Ким Ир Сена на холме Мансу. В обязательном порядке все иностранные делегации, прибывающие в Пхеньян, обязаны прямо из аэропорта заехать к статуе, возложить цветы или венки.

Есть еще одна традиция в Северной Корее, которую навязали иностранным гостям местные чиновники. Каждая иностранная делегация или гость обязаны по прибытии в Пхеньян привезти с собой подарок для Ким Ир Сена (при жизни) и Ким Чен Ира. Если вдруг оказывалось, что презента нет, то, во-первых, сразу же чувствовалось «прохладное отношение» к этой делегации (политическому, общественному деятелю), во-вторых, считается, что северокорейский чиновник недоработал и получит взыскание от вышестоящего чиновника. Все северокорейские посольства за рубежом обязательно инструктируют иностранных гостей, направляющихся в КНДР, чтобы они взяли с собой подарок для «любимого руководителя». Дважды в год (на Новый год и день рождения) Ким Чен Иру направляются подарки от послов, аккредитованных в Пхеньяне. А дуайен дипломатического корпуса также дважды в год передает корзину цветов полководцу.

Публичной деятельности Ким Чен Ира в первые три года после кончины отца, как мы уже отмечали, практически не было. Это связано не только с соблюдением конфуцианской традиции, но и с личностью самого «любимого руководителя». Периодически в западную печать попадали сообщения, что «новый лидер неадекватен». Что бы это значило? Ким-младший, шепотом и с оглядкой по сторонам, говорили северокорейцы, любит выпить и выпить как следует. Запои продолжаются несколько дней. Помощникам и врачам стоит немалого, чтобы привести «нового вождя» в рабочее состояние. После этого часто наступает депрессия. Ким-младший срывается, неудачи и трудности в стране «глубоко ранят» его, он в бешенстве кричит на подчиненных (маршалов, министров и членов Политбюро), снова требуется помощь врачей и окружение красивых девушек. «Полководец» восстанавливается и начинает давать указания. А в это время северокорейские СМИ (газеты, радио и телевидение) сообщают, что «великий руководитель» направил благодарность коллективу энского предприятия за «самоотверженный труд во благо родины, партии и народа» или поощрил какого-нибудь работника за его трудовые достижения.

К 25 апреля — День создания армии Верховный главнокомандующий и Председатель Комитета обороны Ким Чен Ир подписывает приказы о повышении в воинских званиях. На публичных собраниях по случаю юбилеев (кроме тех, которые касаются Ким Ир Сена) Ким Чен Ир, как правило, не появляется.

После смерти Кима-старшего в стране стали ежегодно проводить торжественные церемонии (клятвы верности» Ким Чен Иру, которые дают на площади перед Кымсусанским дворцом воинские подразделения).

Вновь испеченные генералы и офицеры клянутся Ким Чен Иру быть его преданными и стойкими солдатами, «грудью защищать» Родину и своего «полководца».