Сезон охоты

* * *

Существует старинная милицейская присказка о том, кто и что должен делать. Считается, что все, до старшего лейтенанта включительно, должны уметь работать самостоятельно.

Капитан должен уметь организовать работу.

Майору достаточно знать, где что делается.

Подполковник обязан уметь доложить, где что делается.

Полковнику следует самостоятельно находить место в бумагах, где ему положено расписаться.

Генерал должен уметь самостоятельно расписаться там, где укажут…

Исключением считался лишь прапорщик, который сам себе хозяин, - и это было, в принципе, верно.

Виноградов, имея два просвета и одну звезду на майорских погонах, вынужден был воплощать теорию на практике. От него на данном этапе зависело мало - только получай информацию от оставленного Горенштейном «контакта» и старайся не засветиться.

Выход на связь предполагался только по инициативе Владимира Александровича - никому не следовало знать о его нынешнем местонахождении.

- Хэллоу?

- Это я… Извини, что подвел! - Они уже узнавали друг друга по голосу и, в принципе, могли бы обойтись без паролей. Формальности, однако, следовало соблюсти: - Я вчера подрабатывал в магазине и просто не успел в колледж.

- Ничего, я переписала лекцию… Это не такая уж большая проблема, профессор все понимает.

Сигнальных слов предупреждения об опасности в ответной реплике не было, наоборот - упоминание «профессора» указывало на то, что собеседница одна и может говорить свободно. Поэтому стоило прямо переходить к делу.

- Как поживает предмет моей порочной страсти?

Девица хихикнула, потом привела себя в соответствие с серьезностью момента:

- Он вчера получил что хотел. Очень нервничал… Потом поехалв «Нью-Джерси трэйд бэнк», у них отделение рядом с ООН.

Владимир Александрович прекрасно знал, и не только по карте, расположение штаб-квартиры Организации Объединенных Наций - и удивился. Это было достаточно далеко от того места, где Шерешевину передали валюту.

- А почему именно туда?

Аркадию Борисовичу следовало порекомендовать один из контролируемых «русской мафией» банков, что существенно облегчило бы дальнейший контроль над развитием ситуации.

- Он отказался от наших вариантов, - виновато вздохнула собеседница. - Мы предлагали, но, судя по всему, выбор был обусловлен заранее. Ваш приятель не очень силен в английском, но адрес таксисту он отбарабанил без запинки.

- Ладно… - Стоило похвалить партнеров за проявленную агентурную инициативу. - Молодцы! Не напугали моего друга?

- Не знаю… Вряд ли.

Они не стали делать подставку или садиться Шерешевину на хвост - просто записали номер «кеба», а потом перехватили водителя. За двадцатку тот рассказал все - и куда отвез клиента, и как тот башкой вертел всю дорогу…

Это был, конечно, риск. Но оправданный.

- Хорошо, дальше! - Запас двадцатипятицентовиков, называемых в здешнем обиходе «квотерами», у Владимира Александровича имелся, но отнюдь не бесконечный. К тому же если линия все-таки находилась «под техникой» - вычислить абонента было делом секундным. Тогда разговор должен длиться чуть меньше времени, нужного группе оперативного реагирования для выезда на задержание.

- Вышел предмет вашей страсти налегке… Сразу же взял сабвей и поехал в редакцию «Нового русского слова», на Пятую авеню. Дал объявление…

- Текст выяснили? - не удержался майор. У него была сегодняшняя газета, но отыскать нужное послание в объемистом номере без подсказки не смог бы и Шерлок Холмс.

- Запишите номер! - Девичий голос приобрел оттенок некоторого торжества. - Вы готовы?

- Постараюсь запомнить… - Он закрепил в памяти продиктованные собеседницей цифры.- Все, спасибо.

- Вечером ваш приятель гулял по Бродвею, пивка выпил… Денег своих у него негусто! - Неизвестно почему, но в таких вещах женщины практически не ошибаются. - Потом вернулся в отель, посмотрел телевизор минут десять и лег спать. Никому не звонил, ни с кем не общался.

- Последняя информация есть?

- Проснулся поздно… Завтракал в «Макдонаддсе», теперь пришел обратно в номер.

- Спасибо! Целую нежно. - Последняя монетка осталась в руке за ненадобностью: разговор был окончен.

Теперь нужно было быстренько сменить место дислокации. Виноградов подошел к проезжей части - и сразу же по тормозам ударили движущиеся во встречных потоках автомобили.

«Закон штата Нью-Джерси: уступи дорогу пешеходу!» - вспомнил майор содержание многочисленных дорожных знаков. Удивительно, но здесь именно так и поступали, не то что по ту сторону полноводной реки Гудзон.

Кажется, чисто… Выбирая какую-то съедобную дребедень в супермаркете, Виноградов не забывал поглядывать и на улицу: никакой подозрительной суеты, народ занят своими делами, гуляют мамаши с колясками. Здесь еще можно было затеряться - не то что в Мэйвуде!

Городок Мэйвуд олицетворял собой то, что для многих миллионов людей планеты ассоциировалось с великой американской мечтой. Здесь обитали не богачи, нет, - но люди с весьма солидным, намного выше среднего, достатком. Почти исключительно белые - даже прислуга и девушки в магазинах. Молодежи, конечно, поменьше, чем пенсионеров. Традиционный оплот политиков консервативных, но трезво мыслящих - на несколько тысяч жителей приходится три церкви, частная школа, несколько спортивно-оздоровительных комплексов и отделение «Ротари-клуба».

Тихо, чисто… Домики в два этажа, а среди сосен и комфортабельных автомобилей снуют ничего не боящиеся белки. При всем при том - полицейская часть, с двадцатью пятью единицами личного состава.

Именно в Мэйвуде скрывался тот, кого выслеживал Владимир Александрович, - чужая фамилия, пластика на лице, разработанная лучшими специалистами «легенда прикрытия». В таких городках, где все знают всех, появление нового жителя вызывает определенный резонанс - и можно было, конечно, пошуровать в муравейнике. Самому или с помощью местных «партнеров». Но… Вероятность спугнуть осторожную дичь превышала соблазн моментального результата.

«Чужие здесь не ходят!» А в Мэйвуде, кажется, вообще никто не ходил пешком - все ездили, даже в гости к соседям.

При малейшей опасности опекуны из ФБР перепрячут беглого мента - и ищи-свищи, начинай все сначала! Разумеется, люди Макдаффи предусмотрели различные степени защиты - и вздумай Владимир Александрович хотя бы краешком засветиться в зоне их повышенного внимания… одной депортацией вряд ли отделаешься.

Оставаться в городке лишнюю минуту было с профессиональной точки зрения непозволительной роскошью. Виноградов понял это сразу же - сойдя с вечернего автобуса и побродив по стремительно опустевшим улицам.

Поэтому пришлось в тот же вечер, вопреки первоначальному плану, забираться в первый же открывший на остановке двери автобус - и катиться черт знает куда, до какого-то конечного Хакенсака. Тот, по счастью, оказался относительно недалеко - и размерами повнушительнее, чем Мэйвуд, и нравами попроще… Виноградов жил в недорогом мотеле третьи сутки, и ему начинало нравиться. Главное, везде имелись телефонные аппараты.

…Владимир Александрович расплатился, подхватил увесистый пакет с продовольствием и в очередной раз отметил, что жратва здесь, в Америке, даже дешевле, чем дома. Это несколько задевало национальную гордость, тем более - при реальном соотношении зарплат.

Старушенция в кедах, гревшая кости на утреннем солнышке, встретила появление Виноградова улыбкой. Майор ответил тем же, присел на скамейку поодаль и развернул газету.

Так! Страница двенадцать: «Брачное», «Квартиры», «Предложение бизнесов» - все не то… Объявления в несколько столбцов мелким шрифтом.

Нужный шестизначный номер нашелся на следующей странице - в рубрике «Спрос труда». Подвал полосы занимало красочное объявление Еврейского похоронного дома на Краун-Хайтс, а слева объявление Аркадия Борисовича теснила не менее соблазнительная реклама услуг некоего адвоката по иммиграционным делам, разводам и банкротствам.

Итак:

«Требуются операторы с сертификатом ААР-18 не ниже второго уровня и опытом работы в полевых условиях. Знание русского языка желательно. Оплата только чеком…»

Далее следовал гостиничный телефон Шерешевина.

Текст, очевидно, продумывался заранее - составить такое самому недавнему гостю страны победившего капитализма было бы не под силу. Виноградов в очередной раз отдал должное профессионализму своего недосягаемого пока противника.

«Новое русское слово» в Штатах читает немало бывших соотечественников Владимира Александровича. Часть из них заинтересована в трудоустройстве… Но подавший это объявление мог быть спокоен - шквала звонков в ответ на публикацию не последует.

Полевыми условиями эмигранта из СССР не напугаешь. А вот что такое этот загадочный «сертификат ААР-18»? Да еще и не ниже второго уровня? Очевидно, о существовании подобного документа подозревали только двое: сам Шерешевин и тот единственный, кому адресовано послание. Остальные должны были, по идее, направить свои усилия в более понятную область - работа в такси по вызову, уборка чужого жилья или сидение с ребенком состоятельных соседей.

С другой стороны, какой же дурак согласится получать все деньги официально, по чеку? Только такой, который вынужден доказывать властям свою благонадежность. И готов ради этого отдавать Дяде Сэму сумасшедшие американские налоги… Тем более что знание русского языка, которым привыкли гордиться читатели подобных объявлений, здесь считается фактором отнюдь не обязательным для работодателя.

Словом, отреагирует на призыв только тот, к кому он, собственно, и обращен. А если и позвонит парочка каких-нибудь непредсказуемых соискателей - можно не сомневаться, Аркадий Борисович соответствующие инструкции получил.

Да… Сигнал подан. Очевидно, очередь теперь за таинственным беглецом. Виноградов откинулся на белый пластик скамейки, прикрыл глаза и подставил лицо пробивающемуся через облака солнцу.

Постарался представить себя на месте противника. Вот он привычно, как недели и месяцы перед этим, ощупывает взглядом раздел объявлений… Вот, опасаясь поверить себе, обнаруживает то, что искал… Учащенно забилось сердце, непрошеный адреналин заставляет румяниться щеки и холодит ладонь. Надо действовать! Кажется, трубка кнопочного аппарата от нетерпения готова завилять перекрученным много раз шнуром… Или у него радиотелефон?

…В действительности звонок в номере Шерешевина раздался только в семнадцать тридцать - такова была давняя, еще питерская, договоренность. И для выхода на связь использовался уличный автомат, точно такой же, как тот, по которому получал информацию сам майор. Ничего удивительного: и охотник, и потенциальная дичь произросли на одном огороде - и навоз на них сыпался из общего мешка.

- Хэллоу? - Аркадий Борисович очень нервничал, поэтому едва дождался третьего, «контрольного» гудка.

- Мэй аи спик рашн?

- Говорите! - Собеседник получил разрешение пользоваться родным языком. Эти фразы также были определены как обязательные - на случай, если придется изменять голос.

- Я по поводу трудоустройства на работу… - Если что, можно было сослаться на ошибку. Прямоугольнички различных объявлений теснились в такой путанице и мешанине, что глянуть вместо одного номера на другой было немудрено.

- Сколько вам лет?

- Сорок два года… - Это было абсолютной правдой и у чужих ушей вряд ли вызвало бы подозрения.

Собеседники уже узнали друг друга, и можно было переходить к делу.

- Я запишу вас на собеседование… Представьтесь.

- Брайбер. Виктор Брайбер! - Человек в уличной будке «проспеллил», то есть надиктовал свою фамилию по буквам. Потом, вроде бы по привычке, назвал номер карточки социального страхования и еще несколько цифр.

- Это не нужно… Все о'кей! - Собеседник, конечно, лукавил - все, что надиктовано, он успел записать и теперь докладывал об этом. - Оставьте ваш телефон, мы предупредим о дате и времени интервью.

- Знаете… Будет лучше, если я свяжусь с вами сам. - С точки зрения возможных «опекунов» это тоже было вполне естественно. - Когда перезвонить?

- Думаю, завтра с утра.

- Спасибо, я обязательно позвоню. До свидания!

- Всего наилучшего…

Сразу после полуночи микрокассета с записью всех телефонных разговоров из номера Шерешевина лежала перед симпатичной девицей - той самой, выделенной в качестве «контакта» Владимиру Александровичу. Прослушав кассету, она сделала необходимые пометки в блокноте… Оставалось с утра обобщить данные наружного наблюдения и ожидать очередного сеанса связи с заказчиком.

…Нельзя сказать, что Виноградов выспался. Во-первых, его где-то просквозило, и с вечера противное покалывание в носу и горле предупреждало о грядущем насморке. Во-вторых, организму все-таки надоела постоянная чехарда с часовыми поясами, и пришлось довольно долго поворочаться на поролоновой подушке, слушая, как дышит, шипит и плюется внутри себя отопительная система.

Но все это было вторично…

Неприятности сопровождают по жизни любого человека: как дождь, снег, жара и прочие малоприятные погодные явления. Не замечать их глупо, избежать не удавалось никому - да, можно, конечно, просидеть какой-то период времени в теплом сортире с кондиционером, но рано или поздно все равно приходится выйти на улицу… И тогда себя лучше чувствуют те, кто принял меры предосторожности.

Отпечатанная на цветном ксероксе листовка под дверью приглашала на традиционную выездную ярмарку, проводимую в штате Нью-Джерси. Ярмарка была сугубо специфической: американские компьютерные фирмы предлагали свои «неликвиды» и то, что, по местным меркам, считалось уже морально устаревшим. Впрочем, к таковым относилось все, вплоть до процессоров четвертого поколения: приличный «Паккард» 486-SX продавали по цене подержанного пылесоса.

Если, конечно, верить рекламе…

На всякий случай майор прошелся по улице - нет, на ловушку не похоже. Аналогичные приглашения были повсюду: в почтовых ящиках, на стеклах витрин… Часть их уже перекатывалась утренним ветерком по асфальту или мокла в холодных лужах.

Стоило съездить! И просто из любопытства, и потому, что в толпе всегда затеряться легче, - а мучающийся бездельем иностранец рано или поздно привлечет внимание. Мозолить глаза соседям не стоит, тем более в провинции… Кроме того, ярмарка проводилась на противоположном от Мэй-вуда краю штата, следовательно, с увеличением «разброса» используемых телефонов вероятность вычислить постоянное местопребывание звонящего неуклонно сводилась к нулю.

Виноградов выгреб из кармана мелочь - как раз почти три доллара, на билет хватит. Он уже изучил маршруты рейсовых автобусов: согласно висящему на остановке расписанию, тот, что ему нужен, появится минут через двадцать. Оставалось время позавтракать…

Заказывая к кофе огромные, присыпанные сахарной пудрой пончики, Владимир Александрович поймал себя на крамольной мысли о необходимости экономить. Во времена повсеместной и лихорадочной гонки за спекулянтами-«гастролерами» юный оперуполномоченный ОБХСС Виноградов исколесил весь Союз - от Усолья-Сибирского под Иркутском до польской границы. Лишних денег в доме не было, поэтому приходилось вписываться в скудные милицейские командировочные, более того, выкраивать что-то еще и на разные вкусные или смешные мелочи для домочадцев… что, естественно, не могло не сказаться на манере тратить деньги в далеких поездках.

Сейчас вроде был не тот случай: если кончалась наличность, достаточно просто сунуть в ближайший банкомат пластиковый прямоугольник, и из волшебной щелочки выдавится заказанная купюра, но… Бытие определяет сознание, и когда первое уже изменилось, второе еще только начинает перестраиваться,

Виноградов мысленно погрозил самому себе пальцем и заказал дополнительный пончик…

- Хэллоу? - Звонок раздался несколько позже, чем обычно, поэтому в голосе девушки явственно слышались интонации нервного ожидания.

- Это опять я! Извини, меня, наверное, выгонят из колледжа… Что новенького?

- Есть серьезная и неожиданная информация. Та, которую вы запрашивали по учебному плану!

- Неожиданная? - У Владимира Александровича появилось ощущение, что его с размаху швырнули на мокрую и холодную стену. Это было сигнальное слово, знак опасности - в сочетании с мифическим «учебным планом» оно означало, что собеседница говорит под непосредственным контролем.

- Абсолютно неожиданная! Вы меня слышите?

- Конечно…- Отвечать, естественно, оказалось труднее, чем мог предположить Виноградов. Хотелось бросить трубку и затеряться. - Рассказывай!

- Нужно встретиться. Все слишком серьезно.

- Не хотелось бы… - Владимир Александрович сделал вид, что заинтересован, но колеблется. - Может быть, так проинформируете?

- Нет, нельзя. Мне приказано передать только лично!

- Что передать?

- Ну эти… конспекты! - сделала вид, что вспомнила о правилах конспирации собеседница. Она уже убедилась, что сигнал тревоги воспринят правильно, по мере разговора все более успокаивалась и даже позволяла себе импровизировать.

- Хорошо! Будьте сегодня в двадцать ноль-ноль в Атлантик-Сити. Казино «Тадж-махал»… Вход со стороны набережной.

- Как я вас узнаю? - Вопрос был задан с некоторой задержкой - очевидно, девушка выслушивала торопливые указания «опекунов».

- Я сам подойду! - С профессиональной точки зрения это представлялось единственно приемлемым вариантом. - Опишите себя.

- Ну… Мне девятнадцать, стройная шатенка. Волосы длинные, до плеч… Размер бюста нужен?

- Во что вы будете одеты? - на правах старшего оборвал собеседницу майор.

- Ну… - Этот вопрос мог поставить в тупик любую женщину. - Я не знаю. Наверное - джинсы, кроссовки, свитер…

- Очень индивидуально… Все! Купите любой номер «Космополитен», сверните его в трубку и держите в правой руке. В правой! Запомнили?

- Хорошо - в правой так в правой… Кричать-то зачем?

- До свидания. - Владимир Александрович дал отбой и попробовал представить собеседницу. Симпатичная, наверное! Жаль, никогда не придется увидеться… Разве что, не дай Господи, на очной ставке.

- До свидания! - На другом конце линии раздались короткие гудки, и девушка в нерешительности замерла с трубкой в руке: - Можно класть?

- Да, пожалуйста. - Специальный агент Макдаффи слез со стола и выключил диктофон. Все остальные тоже зашевелились: кто занялся хитрой аппаратурой, кто потянул с головы наушники, кто просто откашлялся. Из присутствовавших на этот момент в крохотной «студии» у Шипсхед-бэй курила одна только хозяйка - остальные, исключительно мужчины, вынуждены были терпеть ее пагубную привычку.

- Вы обещали, что это будет зачтено…

- Обязательно. Мы никогда не обманываем тех, кто идет на добросовестное сотрудничество.

- Против меня не будет выдвинуто обвинение?

- Не будет… - в очередной раз уверил осунувшуюся за ночь девушку Макдаффи.

- Спасибо! - Она всхлипнула и уронила лицо в ладони.

За время работы в «русском» отделе ФБР Лэс Макдаффи навидался всякого. Пару раз его пытались купить, а однажды подрезали тормозные шланги на машине - но традиции и воспитание не позволяли потомку ирландских революционеров обижать женщин и детей. Да и остальные, суровые парни с пистолетами под мышками, чувствовали себя несколько неловко.

- Не плачьте, мы сумеем вас защитить.

По-русски Макдаффи говорил с очень милым акцентом и при желании вполне мог сойти за прибалта.

- Нужно только съездить в Атлантик-Сити…

- Они убьют меня! - Девичий плач перешел в рыдания. Бедняжка в свободное от работы на Китайца время брала курс медицины в университете, но при желании запросто сделала бы карьеру в Голливуде или на театральных подмостках Бродвея.

- Не надо бояться…

Один из агентов ринулся за водой, другой тоже каким-то образом принялся демонстрировать отеческую заботу. Сейчас они вовсе не напоминали тех грубых и черствых мужланов, которые посреди ночи ворвались в беззащитное студенческое гнездышко. И этот, рыжий, который у них за старшего, - он даже собирался увезти бедняжку в тюрьму! Как не стыдно…

Девица еще пару раз для порядка всхлипнула и стала готовить себя к неблизкой поездке в сказочный город Атлантик-Сити…