Шах и Мат

Как и всегда, его слова производят впечатление, и я впитываю каждое значение и слог. Он прав. Если мне предстоит встретиться с самой Смертью, я должна нажать на курок. Я смогу победить Смерть лишь темной стороной самой себя. Я стискиваю пистолет и снова целюсь в Пиллара.

— Тогда пройдите по клеткам, Пиллар, — требую я. — Покажите мне каковы Вашинамерения.

Пиллар неохотно кивает, но все же приближается к шахматной доске. А после становится перед белой клеткой, вот только сможет ли он пройти по ней?

Глава 52

Мировой Шахматный Турнир, Москва, Россия

Шахматист слушал своего информатора, который сообщал ему последние новости.

— Королева тоже умирает, — сообщил ему один из его людей.

Шахматист кивнул, обдумывая что-то.

— А Алиса? Пиллар?

— Они уже нашли четыре фигурки. Через несколько минут они достигнут финальной точки своего пункта назначения.

— Я хочу узнать об этом, как только они доберутся туда, — сказал Шахматист. — Надеюсь, отсюда не слишком далеко.

— Быть того не может, — ответил мужчина. — Они нашли последнюю фигурку довольно последовательно. Она была в Тибете, довольно близко от нас.

— Полагаешь, они уже близко?

— Должно быть.

— Будь уверен, что это случиться вскоре, — сказал Шахматист. — Я рассчитываю на точность твоей информации.

— Ну, конечно же, — сказал мужчина. — Я бы не стал рисковать своей жизнью. — Он вяло улыбнулся.

Шахматисту не понравилось, что его воспринимают как некий страшный образ Смерти. Он не всегда был таким страшным. У него была своя история, которая оправдывала его поступки…, по крайней мере, с его точки зрения. Но ничто из этого не значило, что привносить в мир хаос — то еще веселье. В конце концов, силы, которыми он обладал — не только убийство людей. Засыпали целые города, и это было преотличное решение.

Он встал, подошел еще к паре президентов, и парой ходов убил и их, а потом просто объявил, что еще несколько городов заснут навеки. Медленная скучная смерть, как он любил говаривать. Все мы засыпаем — умираем каждую ночь — и просыпаемся, так и не оценив дар жизни. Забавно, что такие мысли появляются у Смерти.

Шахматист объявил по новостям о заснувших городах, предупредив, что Лондон следующий в списке. Затем он сел, мечтая о том аде, который он вскоре устроит Алисе. Ох, как же он этого ждал.

Глава 53

Офис Главного Врача, Психиатрическая Лечебница Рэдклифф, Оксфорд

— Всю дюжину звали Картер Пиллар? — переспросил Том Тракл.

— Видите? — сказал Инспектор Соня. — Я же говорил, что кое-что знаю.

— Но что это значит? С какой стати люди по имени Картер Пиллар менять имя в один и тот же год?

— Есть у меня идея, не бог весть что, но мне любопытно узнать Ваши теории.

— Не знаю, — сказал Том Тракл. — Быть может, они узнали, что он безумный маньяк и не захотели иметь с ним ничего общего.

— Звучит притянуто за уши.

— Тогда, быть может, он заставил их поменять имена. Я бы не стал отмахиваться от этого варианта. Пиллар — псих. Я воображаю, как его самомнение пожелало остаться единственным человеком с таким именем.

— По-прежнему, бессмысленно. Он — безумец, и все же обманул меня, притворившись защитником животных, но ведь это не так, — сказал Соня. — Хотите услышать, что мне известно?

— Если не возражаете.

— Дюжина иностранцев. Они не родились в Британии, и все абсолютно из разных стран.

— Становится всё интересней. Что еще?

— Они приехали с разных уголков мира, даже из стран, где не приняты такие имена как Картер или Пиллар.

— Но ведь Вы говорили, что их имена даже в переводе означали Картер Пиллар.

— Именно, но в тех странах не принято переводить имена.

— Понимаю. Так они приехали сюда пару лет назад. Зачем?

— По разным причинам. И ничего подозрительного или необычного.

— Это тупик, — сказал Том Тракл. — Они знали друг друга?

— Теперь Вы на верном пути. Они ежегодно встречались. Раз в год.

— Быть того не может.

— Тайная встреча и догадайтесь где?

— Сложно догадаться.

— В университете Оксфорда.

— Неужели это означает, что они знали настоящего Пиллара?

— Фактически, да, — ответил Инспектор Соня. — Мне пришлось покопаться в университетских архивах, чтобы выяснить, что наш Картер Пиллар и организовывал эти тайные встречи.

— О чем они были?

— Вроде ритуала.

— Вы меня запутали. Ритуала?

— О Стране Чудес.

— Быть того не может.

— О, еще как может, — сказал Инспектор Соня. — Я подкупил повара, который работал на оксфордской кухне, чтобы он рассказал мне о тех встречах.

— И?

— Он слышал, как они постоянно говорили о Стране Чудес. Но парень решил, что они все чокнулись. Его самого обманул Пиллар, выдав себя за профессора, так что он отмахнулся от всех этих разговоров и больше не стал слушать их.

— Например?

— Например, как они называли свои сборища.

— У них даже было название для встреч? — удивился Том Тракл. — Любопытно. И как они их называли?

— Вы готовы? — Инспектор Соня казался крайне возбужденным.

— Почему бы и нет?

— Потому что, я думаю, это поможет Вам связать несколько фактов, которые Вы уже знаете, воедино, хоть и смутно.

— Я знаю лишь то, что Вы, детектив, любите неизвестность, но я не фанат таких вещей, — заявил Том Тракл. — Так скажите уже, как они называли свои встречи.

— Предлагаю Вам, сперва, выпить несколько таблеток, — предложил Инспектор Соня. — Вам они понадобятся.

— Проклятье. Скажите уже. Как они называли свои встречи?

— Четырнадцать. — Инспектор Соня выпалил, наблюдая, как Том Тракл хватается за таблетки.

Глава 54

Шахматный Город, Калмыкия, Россия

Пиллар всё еще колеблется, прежде чем ступить на белую клетку.

— Прошу, — говорю я ему. — С Вас должок.

Он слегка приподнимает правую ногу, очевидно, собираясь ступить на белую клетку. Не уверена, обманет он меня или нет, но сейчас его кожа будто истончилась. Что-то проглядывает наружу, но я пока не могу понять что именно.

— Как я уже сказала, я не убью Вас, несмотря ни на что, — говорю я. — Я не возненавижу Вас. Сейчас это кажется невозможным, не после того через что мы прошли, не после того, как Вы поверили в меня. Но мне просто необходимо знать, кто Вы такой.

— Бойся своих желаний, — бормочет он.

Что с ним происходит? Кто он на самом деле? Он избит, одежда порвана и измазана засохшей кровью и потому выглядит уязвимым. Похоже, сейчас я смогу этим воспользоваться. Когда ещё удастся одержать верх над печально известной Гусеницей?

— Я готова к чему угодно, — говорю я. — Если Вы не шагнёте на шахматную доску, я подумаю, что Вы отказались пройти по белым клеткам, как тогда, в Ватикане. Должно быть, Фабиола была права. Вы — дьявол во плоти, — я поднимаю руку. — Но если и так, я не стану винить Вас за это, потому что Вы увидели во мне много хорошего, несмотря, ни на что, Вы хотели, чтобы я спасала людей; в Вас должно быть нечто искупляющее.

Пиллар ничего не ответил. Для меня, очевидно, что он собирается излить на меня всю правду прямо из недр своей души.

— Тут нечего стыдится, — продолжаю я. — Я как и Вы. Злобная девчонка. Но я сделала выбор в пользу добра и теперь расплачиваюсь за свои прегрешения.

— Неужели?

Я пожимаю плечами.

— Я пытаюсь. Поверьте, так и есть. Быть может, я ничего не помню о том, что натворила в прошлом, но мой основной принцип — стать более лучшей версией себя в настоящем.

— Мне нравится, как это звучит, — произносит он.

Сердце неистово колотится, когда я вижу, что его нога уже совсем рядом с белой клеткой. Неужели он и вправду наступит? Зная его, я уверена, что в последнее мгновение, он выкинет какой-нибудь трюк. Словно в замедленной съемке, я наблюдаю за тем, как Пиллар шагает на белую клетку.

Не могу в это поверить.

Еще медленнее, он поднимает вторую ногу и ставит ее рядом с первой, уже обеими ногами стоя на клетке. Я жду чего-нибудь. Какой-нибудь выходки. Жду, когда он начнет дрожать и трястись от боли, потому что ему нельзя ходить по белым клеткам. Но мне мои предположения напрасны. Пиллар может ходить по белым клеткам. Его намерения чисты, если только мои убеждения в правдивость клеток не напрасны. Но я верю во все это. Так мне подсказывает сердце.

— Этого хватит для хороших намерений? — интересуется Пиллар.

— Тогда почему Вы просто не сделали этого сразу? — ворчу я счастливая отчасти. — К чему все эти игры? Я поняла. Фабиола ошибалась. Вы можете ходить по белым клеткам. Просто напускали на себя таинственности, как обычно.

— Быть может, у меня есть другая причина.

Я поднимаю взгляд, чтобы посмотреть на него, всё это время я безотрывно смотрела на его ноги.

— Что Вы имеете в виду?

— Ты готова к этому, Алиса?

— Готова, к чему? Прошу, не делайте этого. Вы меня пугаете.

— Ты хотела узнать о моих намерениях, смогу ли я ступить на белую клетку, или же — нет. Ты хотела узнать, почему я не стал ходить по белым клеткам в Ватикане, когда как теперь я беспрепятственно стою на них. Страшно или нет, ты хотела правды.

Я озадачена, что такого он хочет показать мне. Что, быть может, сможет разрушить красоту этого мгновения, когда я только узнала, что его намерения «чисты»?

— Вот поэтому, Алиса, — произносит он, балансируя на углу белой клетки.

— Что Вы делаете? — спрашиваю я.

— Показываю тебе, кто я, — отвечает он и поднимает правую ногу, и переносится на черную клетку.

А потом он показывает мне. Это сбивает с толку. Даже слишком, фактически. Но это — правда. Правая нога Пиллара на черной клетке. Он может стоять на обеих. Я закрываю рот руками, не давая воплю вырваться наружу, скорее шокированная, потому что я не понимаю, что это означает: у него и темные и светлые намерения?

В тот самый момент, когда я хочу потребовать от него объяснений, под шахматной доской раздается сильный гул, который чувствуется даже ногами. Гул перерастает в грохот, ощущение такое, словно сейчас начнется землетрясение.

Глава 55

— Что происходит?

— Понятия не имею, — отвечает Пиллар, разведя руки в стороны для равновесия, также как и я. — Держись, Алиса.

— Это смешно, — говорю я. — Мы, в конце концов, оказались тут из-за загадки шахматной фигурки Черной Королевы. Мы, что, теперь умрем?

— Если только Фабиола и Льюис намеревались уготовить ужасную судьбу всем тем, кто отправится на поиски Кэрролианского Рыцаря, то вряд-ли, — отвечает Пиллар. Весь шахматный город начинает сотрясаться вокруг нас.

— Зачем бы Льюис хотел нашей смерти, когда сам разбросал фигурки по всему миру? Он мог попросту выкинуть их в океан, чтобы их никто не нашел.

— Но он не стал. — Становится всё труднее удержать равновесие. — Он спрятал фигурки от Шахматиста, и хотел, чтобы кто-нибудь другой нашел их. Быть может, я.

В этой самый момент, я понимаю, что финальная шахматная игра должна состоятся между мной и Шахматистом. Кэрролианский Рыцарь не просто вещь, которую Шахматист ищет, но еще и страшно боится.

Вот оно!

Та самая часть записей, что я прочла, где объясняется, что он чего-то боится. Думаю, Шахматист боится меня. Нет, даже не так. Он боится, что я найду Кэрролианского Рыцаря, но он сам не оставляет мне выбора. Для чего бы Кэрролианский Рыцарь ни был нужен, Льюис был довольно умен, чтобы спрятать его от него, и лишь я одна могу найти его.

Голова кружится, когда я думаю о локоне волос, который был в первой фигурке в самом начале этого квеста. Льюис спланировал все это с самого начала. Как всегда, он оказался гением.

Вдали раздается грохот.

Звук такой, словно микрофон подсоединили к огромным колонкам. Треск слишком сильный, но по большей части он подавляется шумом рушащихся зданий вокруг нас.

— Что это? — спрашиваю я у Пиллара.

— Кому-то в голову пришла великолепная идея — устроить концерт.

Через усилители раздается чей-то голос.

— Наступив на обе клетки сразу, вы активировали последнюю партию шахмат всего человечества.

Пиллар бросает на меня уничижительный взгляд.

— Я лишь просила встать Вас на белую клетку, — хмурюсь я.

— Ага, — говорит он. — Вечно я во всем виноват.

Голос в усилителях смеется, даже слишком громко, потому что землетрясение утихает.

— Какой злобный смех, — бормочет Пиллар. — Меня тошнит от этих глупых смешков в голливудских фильмах. Неужели у настоящих злодеев принято так смеяться?

— Я! — ответ эхом раздается в пустом городе.

Я склоняю голову, недоумевая, откуда доносится голос, неужели с неба. Вроде нет.

— Кто ты? — допытываюсь я.

— Меня называют Шахматистом, — отвечает голос. — Мое настоящее имя Возжик Столб, — слова эхом разносятся по городу, словно их завывает некое привидение. — Но я уверен, что Пиллар уже знает об этом.

Глава 56

— Вы его знаете? — я бросаю взгляд на Пиллара.

— Ты же сама знаешь, что я не пустился бы в это путешествие, не зная ничего о нем? — отвечает Пиллар. — По какой-то причине, он пытается нас надуть.

— Я-то? — удивляется голос. — Но, эй, моё имя не так уж и важно.

— Тогда что сейчас важно? — спрашиваю я. — Как ты смог добраться сюда раньше нас, когда как ты сам послал нас на поиски Кэрролианского Рыцаря?

— Поверь мне, дорогая Алиса, — отвечает Шахматист. — Мне даже в голову не приходило, что финальная партия в шахматы случится здесь, в Шахматном Городе.

— Тогда зачем ты здесь? — спрашиваю я.

— Я следил за вами. Все просто. Миллионы людей по всему миру были напуганы, что я убью их лидеров и повергну их страны в вечный сон, так что мне помогал целый мир, — объясняет он.

— Некоторые видели вас в Тибете, другие видели плохо замаскированный воздушный шар, и, наконец, несколько человек видели вас в воздушном шаре над Калмыкией.

— Так значит, ты тоже не знаешь где в этом городе Кэрролианский Рыцарь? — интересуюсь я.

— Не так уж и не знаю, — отвечает Шахматист. — Имейте в виду, что Льюис Кэрролл был отчасти гением, и он создал подсказки, который привели вас прямиком в этот город, который, по счастливой случайности, еще может оказаться и порталом в Страну Чудес.

В моей голове вспыхивает лампочка. Неужели Мартовский Заяц всё это время знал, где находится Кэрролианский Рыцарь?

Но это невозможно. Я знаю, что нравлюсь ему, он бы не поступил так со мной. Он лишь ребенок в теле мужчины, который создал тематические сады и города по мотивам Страны Чудес, и то, потому что желает вернуть свое детство.

Всё это спланировал Льюис. Но зачем?

— Но тогда тебе должно быть кое-что известно, — подначивает его Пиллар.

— Только час назад я узнал, что улики привели вас сюда. Мои люди обыскали пустой город, и нашли несколько потерянных дневников Льюиса Кэрролла.

— В этом городе? — переспрашиваю я. — Что в дневниках?

— В дневниках не говорится конкретно о том, где мне найти Кэрролианского Рыцаря, но зато в них упоминается о великом секрете.

— Скажи!

— Он связан с шахматной доской, на которой вы стоите. — отвечает Шахматист.

— Ту самую, которую активировал Пиллар, — замечаю я.

— Нет, на самом деле не активировал, — говорит Шахматист. — Эту шутку я сам придумал. Она ничего не активирует, а землетрясение ненастоящее — часть бредовой разработки Мартовского Зайца, когда тот пытался слепить из Шахматного Города еще одну Страну Чудес. Все по мановению одной кнопки.

— Нам пофигу, — говорит Пиллар. — Так что ты нашел такого секретного с шахматной доской?

— О, это вас повеселит, — рассмеялся Шахматист. — Видите ли, каждая фигурка, что вы нашли, связана с тем или иным персонажем Страны Чудес. Белый ферзь был связан с Фабиолой, Ладья с Герцогиней, а Черная Королева с Королевой Червей.

— Поэтому Фабиолу отравили? — удивляется Пиллар.

— Именно, — ответил Шахматист. — Поначалу, я думал, что Льюис Кэрролл таким образом придумал защищать Чудесников от меня. Меня, как Смерть, всегда удивляла невозможность убивать Чудесников. Оказывается, большинство из вас Льюис защитил заклинанием, которое требовало создание шахматных фигурок из его костей, а потом он спрятал их по всему миру.

Мы с Пилларом обмениваемся взглядами. Поэтому Льюис создал эту шахматную доску. Теперь стало понятно, почему Шахматист спросил его о шахматных фигурках в тот день, когда пришел отнять его жизнь. Льюис очень переживал за Чудесников, несмотря на то, что большинство из них были настоящими чудовищами.

— Но это было не совсем правильно, — продолжает Шахматист. — Каждый раз, когда вы оба находили фигурку, Чудесник погибал в действительности, словно был отравлен, и некая загадочная армия людей в черном, приносила их ко мне.

— Без разницы, — замечаю я, — поскольку ты бы всё равно убил их, как только они появились бы. Мой Бог, ты убил Фабиолу, Герцогиню и Королеву. А вскоре и всех нас, как только мы найдем шахматную фигурку, к которой привязан и ты сам.

Я закрываю глаза, стискиваю зубы и чувствую себя самой глупой на свете. Поэтому Королева боялась Шахматиста. Он не Чудесник. Он не Инклинг. Не из Черных Шахмат. Но он способен положить конец Войне Чудесников еще до её начала, потому что он вот-вот убьет всех нас.

Глава 57

— Ты убьешь всех нас! — кричу я Шахматисту. — Всё что тебе нужно — найти остальные фигурки.

— Успокойся, Алиса, — говорит Пиллар.

— Я не стану успокаиваться, — я едва не теряю контроль по своей же глупости. — Он собирается прикончить нас, и угадайте что? Именно я привела его к шахматным фигуркам, открыв гробницу в Маростике.

— Но он ведь не нашел еще остальные части, — напоминает мне Пиллар. — И он не знает, где они.

— Пока что, — парирую я.

— Он просто полоумный старикашка со старомодными усами, — возражает Пиллар. — Он не сумеет отыскать прочие фигурки, если мы перестанем искать.

— Следи за языком, Пиллар, — раздается голос Шахматиста. — Я — великий шахматный игрок во всей истории человечества.

— Ой, прошу, — отвечает Пиллар. — Отнимать жизни людей, играя в шахматы. Ты уже разрушил всё очарование смерти. Где крутой перец с косой и лысым черепом? Вот что, по-моему мнению, крутая смерть. Шахматы? Буэ.

— Не подначивай меня, Пиллар, или я расскажу Алисе кто ты такой на самом деле, и… как мы познакомились.

— Ты всё продолжаешь твердить об этом, — говорит Пиллар. — Если хочешь что-то сказать её, лучше сделать это прямо сейчас, Ваше Величество Враль.

— Не сейчас, — продолжает Шахматист. — Слишком скоро. Хочу чтобы мой шедевр раскрывался постепенно. Какая мне выгода, если я даже не получу удовольствия от собственного плана?

— Какого плана? — спрашиваю я.

— Плана, который заставит вас отыскать для меня все оставшиеся фигурки, включая Кэрролианского Коня, — кажется Шахматист в себе уверен.

— Тебе не удастся меня заставить, — пренебрежительно отвечаю я.

— Не вздумай угрожать мне, Алиса из Страны Чудес, — смеется Шахматист. Смех горький с ноткой грусти и безудержного гнева. Мое любопытство растет с каждой минутой. Значит, он не просто сумасшедший игрок в шахматы, который хочет покончить с миром, и не просто Смерть. Тогда кто же он? Зачем делает всё это?

— Послушай меня, Усач, — говорит Пиллар, бросая взгляд на наручные часы. — Раз у тебя нет ничего страшного для нас, я бы хотел свалить отсюда побыстрее, чтобы переодеться и подстричься.

— Не смешно, Пиллар, — сказал Шахматист. — Чтобы ты ни делал, ты не будешь смеяться последним.

Смеяться последним? Слова напомнили мне о теории Пиллара с великаном. Я начинаю думать, что Шахматист говорил правду о том, что он уже встречался с Пилларом.

— Что касаемо тебя, маленькая Алиса, — говорит Шахматист. — Надеюсь, ты готова сыграть.

— Сыграть? Хочешь сказать последнюю партию?

— Вроде того, но она не похожа на всё то, к чему ты готовилась, — говорит Шахматист.

Его слова сопровождаются еще одним ужасающим грохотом прямо под шахматной доской. На этот раз к нему добавляется еще один звук. Не землетрясение, а нечто более ужасное. Из-под земли появляются шахматные фигуры, заключенные в стеклянные кубы. Все это проделано посредством невообразимых технологий. Очень медленно, шахматная доска приходит в движение; каждый куб размером с большую клетку: черные и белые; они появляются прямо на доске, внутри них люди.

— Что происходит? — я открываю рот от удивления.

Я прищуриваюсь, разглядывая стеклянные блоки, и понимаю, что это и в самом деле люди. Они стучат по стеклу изнутри, в панике глядя на меня. Внутри этих блоков немного туманно, сложно разглядеть их лица. Прямо из ниоткуда появляется стеклянный блок и заключает меня внутрь в мгновении ока.

Я начинаю стучать по стеклу изнутри, желая выбраться наружу, требуя, чтобы мне объяснили, что происходит. Но туман внутри не дает мне ничего увидеть. Я продолжаю стучать по стеклу, понимая, что мои крики не слышны снаружи, лишь оглушают меня саму. Но потом, через небольшой просвет, мне все же удается увидеть лица остальных в стеклянных кубах и это шокирует. В произвольном порядке, я узнаю троих: Фабиолу, Герцогиню и Алую Королеву.

Глава 58

Сейнт Олдейтс Стрит, Оксфорд

— Нет времени спать! — Том Тракл толкнул Инспектора Соню, чтобы тот проснулся.

Том был за рулем своей машины и вел к тому самому месту, где они с Инспектором Соней могли бы продолжить расследование о Секретном Сообществе Четырнадцати. Они почти добрались до Оксфордского Университета, когда Соня снова заснул.

— Проснитесь! — Том повысил голос. Пробки действовали на нервы. — Что Вы за Инспектор такой? Серийный Засоня?

— О, простите, — Соня потер заспанные глаза, моргая на заходящее солнце. — Где это мы?

— Вы сказали, что нам нужно в Оксфорд, чтобы встретиться там с тем, кто поможет нам выяснить, почему Пиллар убил тех двенадцатерых.

— Да, точно, — сказал Инспектор Соня. — Вижу, Вы собираетесь припарковаться. Хорошо. Встреча уже совсем скоро.

— Только прошу, не засыпайте, — взмолился Том, паркуя машину. — После того, как мы это выясним, у меня к Вам предложение.

— Предложение?

— Да. Думаю, Вам стоит уйти на пенсию.

— На пенсию? И чем мне зарабатывать себе на жизнь?

— Профессиональный соня. Уверен, в таком безумном мире обязательно найдется такая работа, — Том вынул ключи и забросил в рот пару таблеток. Его и самого начало клонить в сон, но он не был уверен, заразно ли это, или всему виной таблетки, которые он принял совсем недавно.

— Так, еще раз. Пиллар убил дюжину, и их тоже звали Картер Пиллар?

— Те же люди встречались каждый год. Четырнадцать. — подтвердил Инспектор Соня.

— Значит, он был знаком с ними. Хотите сказать, он одурачил их, внезапно предал и убил?

— Быть может, что-то произошло и ему пришлось это сделать. Меня озадачивает другое, почему у всех было одно и то же имя, а потом они вдруг сменили его.

— Понимаю. Это бессмыслица какая-то, — сказал Том. — Но если спросите меня, меня больше озадачивает название этого маленького секретного сообщества.

— Четырнадцать?

— Да. Давайте оставим без внимания тот факт, что это цифра выскакивает везде, где есть Страна Чудес, Алиса постоянно выцарапывала её на стене. Это дата смерти Льюиса Кэрролла.

— Может быть такое, что Пиллар и та дюжина планировали смерть Кэрролла, а потом ему пришлось убить их? Конечно, я лишь подстраиваю это под ту информацию, что Вы рассказали мне Стране Чудес и её существовании на самом деле, сумасшествие, если честно.

— Страна Чудес реальна. Как и Чудесники. Я один из них. И лучше Вам поверить в этом, нежели платить цену за неверие, уж поверьте, — сказал Том.

— На счет того, что Пиллар убил Кэрролла — это не имеет смысла. Зачем убивать его почти сто пятьдесят лет назад, а потом убивать свои сообщников спустя такой долгий срок?

— Вы правы, — Инспектор Соня последовал за Доктором Томом Траклом на улицу, направляясь к университету. — Так, значит снова к загадкам. Почему тайное сообщество называлось «Четырнадцать», когда их было лишь тринадцать, включая самого Пиллара.

— Теперь Вы поняли, к чему я клоню, — сказал Том, входя в Том Тауэр. — Напомните, зачем мы встречаемся с тем поваром?

— Именно он рассказал об этом. Он подслушивал все эти сборища в прошлом. — сказал Соня.

— Но Вы ведь говорили, ему мало о чем известно.

— Мне удалось убедить его рассказать больше.

— Как это?

— Оказалось, что этот повар поклонник Пекаря. Помните его, повар из страны Чудес, которого Алиса и Пиллар прикончили пару недель назад?

— Да. Значит, Вы рассказали, что Пиллар убил его кумира, и теперь он хочет рассказать нам, что именно он слышал? Думаю, я Вас недооценивал, Инспектор Соня. Вы — гений.

— Только когда не сплю, — кивнул Соня, выглядя польщенным.

— Мы все те ещё олухи, когда спим. Видели когда-нибудь гениальных сонь?

— Я такой же, — сказал Соня, широко улыбаясь, но замер, увидев толстого повара с кухонным ножом в руке прямо в коридоре.

— Это он? — взволнованно произнес Том.

— Разве я не упоминал, что он был пациентом Вашей клиники? — произнес Соня. — Вы выпустили его пару лет назад.

— На каком основании? — Том не мог его вспомнить, но он обычно и не помнил всех тех психов, что поступали, за исключением Алисы и Пиллара, конечно же.

— В вашем отчете говорилось, что он угрожал остальным Мухоморам, — пожал плечами Соня. — И Вы отпустили его в так-называемый нормальный мир, чтобы он не терроризировал Ваших обожаемых безумцев.

— Да неужели? — Том вскинул бровь.

— Всё так, — сказал толстяк. — Кстати, я Мясорубка. Шопен Мясорубка.

— Оу, — произнес Том. — Восхитительное прозвище.

— Это не прозвище. — Шопен отмахнулся. — Слышали о Фредерике Шопене, французском композиторе?

— Он был поляком, — Том ощутил потребность поправить его.

— Не имеет значения, — напрягся Шопен, костяшки пальцев побледнели, стискивая нож. — Его отец был поваром, как и я. Повар, который обожал рубить. Шопен, понятно вам?

— Понял еще с первого раза, — перебил его Том.

— Так Вы хотите узнать про Четырнадцать или как? — произнес Шопен.

— Еще как, — кивнул Том.

— Тогда следуйте за мной, на самую недооцененную кухню Оксфорда, — Шопен необычно склонил голову набок, словно хотел сообщить Тому какой-то секрет. — Знаете, я тайком скармливал оксфордским студентам кошек под видом рыбы на протяжении пяти лет.

— Черт возьми, — вырвалось у Тома.

— Не просто кошек. Чеширских котов.

Том проглотил ком в горле, пытаясь вспомнить, что он ел в университете.

— А вы что думали, отчего студентов Оксфорда считают самыми умными в мире? Чеширское мяско — вам нуждей всего.

— Хочешь сказать «нужней».

— Конечно, я это и имел в виду. Просто пришлось немного изменить, чтобы получилось в рифму. — Шопен покраснел. — Теперь проследуйте за мной в кроличью нору. — он хихикнул, затем почесал спину прямо кухонным ножом.

Том неохотно последовал за ним, но прежде ему пришлось снова разбудить Инспектора Соню, поскольку тот снова задремал.

Глава 59

Шахматный Город, Калмыкия

Я поражена, глядя на трех Чудесников за стеклом, среди прочих, которых я никогда не встречала. Мои попытки пробить стекло оказываются тщетными, поэтому я перестаю, ощущая, что скоро мне еще понадобятся силы.

— Этого ты не ожидала, да? — Голос Шахматиста окружает меня со всех сторон, благодаря спрятанному микрофону в стеклянном ящике.

— Я озадачена, почему ты не убил их, — говорю я.

— Потому что магия Льюиса, которая связала их с фигурками, не позволила мне убить их, но дала шанс сыграть с ними так, как мне хочется.

Внезапно я поняла, что всё, что мне нужно было сделать — выбросить все шахматные фигурки, или, быть может, вернуть их на место, чтобы спасти их всех. Под этим, я имею в виду — спасение Фабиолы. Неважно, хотела она моей смерти или нет, она по-прежнему мне нравится, и я знаю, что она одна из нас. Мне плевать, что станет с Маргарет и Королевой.

— Пиллар! — кричу я, думая, а слышит ли он меня. — Отдай все фигурки и спаси Фабиолу!

— Не беспокойся, — говорит Шахматист. — В этой игре на Пиллара я не рассчитываю. Мои люди уже увели его в месте, где с ним будут обращаться так, как он того заслуживает. Что касается тебя, принцесса, нам предстоит игра.

— Что ты имеешь в виду? — Я понижаю голос, не знаю почему. Словно забытое воспоминание, которое хочет вырваться наружу.

— Ты ведь не помнишь, да? — фыркает Шахматист.

— Что я должна помнить?

— Нас с тобой, дорогая Алиса. Нас с тобой, — говорит он. — Но не спеши. Ты всё вспомнишь. Кроме того, мне нравится мучить тебя, пока ты ничего не помнишь. О, эта боль неведения, Алиса. Знала бы ты, как глубоко она ранит.

— Хватит! Чего ты хочешь? Почему ты спас Фабиолу, Королеву и Герцогиню?

— Чтобы использовать их против тебя, — отвечает Шахматист, и из пола моего стеклянного куба появляются ножны. Они распадаются, открывая, сокрытый внутри меч. По виду довольно острый и тяжелый.

— Возьми его, Алиса. Он тебе понадобится.

Впервые, я не сомневаюсь в его словах. Я беру его, чтобы защищаться от того, что произойдет. Господи, какой же он тяжелый.

— Теперь, позвольте рассказать о правилах игры, — говорит Шахматист. — Каждый Чудесник внутри стеклянного куба займет свое место в шахматной игре. Королева Червей станет Черной Королевой. Фабиола — Белой. Маргарет — Ладья в черной армии. Я бы предпочел, чтобы нашлось больше шахмат, чтобы игра была по-настоящему адской, но, быть может, потом.

— Значит, мы будем играть в шахматы с настоящими Чудесниками на полноразмерной шахматной доске? Финальная партия?

— Терпение, дорогая Алиса, — говорит Шахматист. — Это не просто игра в шахматы, у нас будет шахматная резня.

— То есть? — спрашиваю я, глядя на меч в своих руках, в голове проносятся всевозможные сценарии.

— Черные выйдут против белых. И когда настанет время «срубить» другую фигуру, она убьет её, вот только убийство будет настоящим.

— Как это?

— Скоро увидишь, — говорит он. — Но ты даже не спросишь, какая у тебя роль в этой игре, Алиса?

— Я итак вижу, что я на позиции пешки. — Я замолкаю, вспоминая слова Пиллара о том, как правительство жертвует солдатами, словно пешками.

— Ты спрашиваешь себя, почему ты пешка, Алиса? — от голоса Шахматиста у меня мурашки по коже. — Потому что так захотел Льюис. В Зазеркалье он сделал тебя пешкой, которая бродила по миру шахмат. Как подло с его стороны, сделать тебя самой слабой фигурой в игре; бросить на передовую; как в принципе и поступают с большинством граждан во всем мире, которые не знают, что происходит на самом деле, думают, что защищают свою страну. Почему Льюис предал тебя, спросишь у него позже… в загробном мире. Или, быть может, в Раю Чудесников.

Шея болит очень сильно, ощущение такое, будто на моих плечах вся тяжесть мира. Сложно избегать логику Шахматиста. Если Льюис так сильно меня любил, тогда зачем он сделал меня пешкой? Быть может потому, что я присоединилась к Черным Шахматам? Должно быть, я совершила много ужасного, раз заслужила это.

— Льюис настоящий трус, — говорит Шахматист. — И знаешь почему? Один мудрец сказал однажды, если вы не в силах встать позади войска, которое защищает твою страну, не стесняйтесь встать перед ним.

Смех эхом разносится по стеклянному кубу, действуя на меня словно шоковая терапия.

— Надеюсь, ты готова, Алиса, — говорит он и мой куб движется по доске на два хода вперед, как в обычной шахматной игре. Я — белая пешка, и я только что начала игру.

Сквозь запотевшее стекло, я вижу, как черная пешка тоже делает ход. Две клетки также. Я знаю, что это значит. Это значит, что мой следующий ход — пронзить ее мечом.

— Есть у меня хотя бы маломальский контроль над кубом? — спрашиваю я. — Можно ли мне открыть его на своих условиях?

— Конечно, — отвечает он. — Просто скажи «шах».

В момент героического безрассудства, я кричу изо всех сил:

— Шах!

Стеклянный куб кренится, и я взмахиваю мечом, чтобы отрубить голову черной пешке. Но, должно быть, я слишком медлительна, потому что на доску брызжет кровь. Она моя, не иначе.

Глава 60

И всё же кровь не моя. Она черной пешки, которую я только что прикончила. Её голова катится по шахматной доске. Этот человек мне не знаком. Он пытался убить меня, вместо этого я убила его. Мы не встречались прежде, и точно больше не встретимся, если только в аду.

Внезапно я сознаю, насколько уродлива война.

— Не переживай за нашу смерть, — кричит мне Фабиола, ее стеклянный куб открывается. — Он использует нас… меня по большей части, чтобы добраться до Кэрролианского Рыцаря.

— Как? — кричу я, собираясь перейти на клетку ближе к ней.

— Не пытайся уйти с клетки — отчаянно кричит Фабиола. — У нее есть невидимое электрическое поле, которое поджарит тебя, стоит тебе выйти за пределы!

Её слова, словно кончики пальцев, ловят меня на самом краю. Я замираю на месте и спрашиваю её:

— Откуда тебе это известно?

— Я конструировала их! — признается Фабиола. — Это позволяет нам убить противника в пределах досягаемости меча, но нам самим никогда не выйти за пределы клетки, если только не твоя очередь делать ход в игре.

— И в чём смысл всего этого? Любопытно.

Фабиола колеблется, поднимая наизготовку свой Вострый Меч.

— Он хочет обмануть тебя, чтобы выиграть.

— Обмануть меня?

— Он использует тебя, чтобы выиграть битву на шахматной доске, поскольку знает, что ты чуть что, готова на мое спасение, и если ты одержишь верх, произойдет нечто такое, чего он ждал все эти годы.

— Дай угадаю, — говорю я. — Найдется Кэрролианский Рыцарь?

Фабиола кивает.

— Так отдайте ему этого дурацкого рыцаря, если это спасет всех нас! — Королева Червей прыгает на черной клетке, её стеклянный бокс тоже открыт. — Отдайте ему всё, что он хочет, или он убьет нас!

— Заткнись! — кричит Маргарет Королеве со своей клетки в самом дальнем углу. — Ты мелкая злая коротышка.

— Я отрублю тебе голову, если выживу, — предупреждает Маргарет Королева.

— Прекратите! — кричу я. — Вы обе! Быть может, пришло время нам всем встать на одну сторону, иначе мы умрем, и Шахматист получит коня. И кто знает, что он сделает тогда?

— Неплохо сказано, Алиса, — замечает Королева. — Почему бы не начать с того, что ты играешь не на своей стороне?

— Что Вы хотите сказать?

— Ты на белых клетках. Тебя там быть не должно. Хватит притворяться. Пиллар совсем задурил тебе голову, — спорит Королева. — Иди сюда, милая. Присоединяйся к своей Королеве.

Я понимаю, что оборачиваюсь и смотрю на Фабиолу. Её взгляд непроницаем, и я не могу прочесть его.

— Что скажешь, Белая Королева? — спрашиваю я у неё. — Всё еще считаешь, что моё место на стороне черных?

— Я больше понятия не имею, кто ты на самом деле, — отвечает Фабиола. — Я уверена лишь в одном — я убью тебя, если ты присоединишься к Алой Королеве.

— Боже, Фабиола, — вздыхаю я. — Отчего ты стала такой жестокой? Ничего не понимаю. Сперва, ты подбадриваешь меня не поддаваться на уловки Шахматиста, потом обещаешь убить.

— Я всю жизнь посвятила этой войне, Алиса, — возражает Фабиола. — Порой перед собой я вижу не людей с чувствами и сердцем; я вижу лишь черное или белое; Инклингов и Черные Шахматы. Если ты, во имя всего святого, встанешь на сторону Черных Шахмат, я клянусь, что убью тебя.

— Не вставай на её сторону, Алиса, — говорит Маргарет.

— С чего это тебе говорить нечто подобное? — уж от неё я такого не ожидала.

— Я стою на темной стороне, — говорит Маргарет. — У меня свои на то причины, но поверь мне, темная сторона обещает тебе влияние, славу и много денег, но спать по ночам ты перестанешь.

— Тогда почему бы тебе не уйти, Маргарет? — спрашиваю я.

— Я настолько увязла в коррупции, что выхода для меня уже нет, — отвечает она. 0 И хотя я призываю тебя не присоединяться, это не значит, что я не убью тебя, если ты окажешься на нашей стороне.

— Это просто поразительно, — я всплескиваю руками, пораженная их логикой. — Кажется, сегодня всем не терпится прикончить меня.

— Включая меня, — смеется через динамики Шахматист. — Теперь довольно мыльной оперы, давайте сражаться на шахматной доске.

— Что ты задумал? — спрашиваю я.

— Я отключу электрическое поле, и белой армии придется сражаться с черной.

— Это же сумасшествие, — возражаю я. — Я могу погибнуть. Фабиола может погибнуть, и ты никогда не получишь своего рыцаря.

— Ты не погибнешь, Алиса, не от рук черной армии, так же как и Фабиола, и знаешь почему? — спрашивает Шахматист. — Потому что вы обе были на темной стороне. Вы знаете как убивать и выигрывать. Ты, Алиса, самый отважный воин, идеальная пешка и машина для убийств. Все рано или поздно подчиняется тебе. И как только ты победишь, шахматная доска откроет координаты Кэрролианского Рыцаря.

— Я знаю, что раньше была на темной стороне, — говорю я ему, — но Фабиола?

Шахматист громко смеется.

— Ты не знаешь, да?

— Не знаю чего?

— Разве ты не видишь татуировки на её руках? — говорит он, и я бросаю взгляд на Фабиолу. — Думаешь, они с тех времен, когда она была бесстрашным воином и Белой Королевой в Стране Чудес?

Я вопросительно смотрю на Фабиолу.

— Я, как и ты, — говорит она, пристыжено. — Когда-то была одной из Черных Шахмат.

Ад над моей головой застывает. Невероятно осмыслить то, что она сказала.

— Почему, как ты думаешь, я хочу убить тебя? — говорит она. — Не из-за того что ты в прошлом сделала в Стране Чудес или на что ты способна, а потому что каждый день я борюсь с желанием. Желанием вернуться к Черным Шахматам.

— Как трогательно, — говорит Шахматист. — Сцена похлеще Голливудских фильмов, но не пора бы нам пролить немного крови на шахматную доску.

И на этом месте электрическое поле отключается. Фабиола устремляется ко мне, и мы становимся спина к спине, готовые к атакам черной армии под руководством Алой Королевы.

Глава 61

Подземная Кухня, Оксфордский Университет

— Вот! — Шопен Мясорубка передал Тому кухонный нож. — Нарежьте мне моркови.

— Серьезно? — сказал Том, выхватывая нож.

— Если вам нужна ценная информация, тогда придется помочь мне, — ответил Шопен. — Закончите с морковью, принимайтесь за лук. Пока мы будем готовить, я расскажу что знаю.

— Ненавижу лук. Я от него плачу, — возразил Том.

— Чтоооо? — Шопен скорчил рожу, словно младенец. — Ты от него плачешь, сахарный мой?

Том стиснул кулаки.

— Почему Инспектор Соня не помогает?

— Теперь ты канючишь, как ребёнок, — сказал Шопен. — Инспектор уснул еще пару минут назад. Он мог пораниться. Так и со мной случилось однажды, видишь? — она показывает руку, на которой не хватает пальца. — Отрезал, когда заработался допоздна однажды, потому что чуть не заснул.

— Оу. — Том отстраняется от руки с отсутствующим пальцем. — Что ты сделал с пальцем?

— Добавил в морковный суп. Было похоже на побелевшую морковку, но со своей задачей справился, — сказал Шопен. — Теперь, откуда вы хотите, чтоб я рассказал вам про историю Четырнадцати?

— Почему Четырнадцать? — Инспектор Соня успел проснуться, чтобы задать вопрос.

— Потому что в их маленьком круге доверия было Четырнадцать членов, — ответил Шопен.

— Я думал, присутствовали только Пиллар и та дюжина, — возразил Том.

— Поначалу Пиллар не был частью тех четырнадцати членов, — сказал Шопен. — Он был главой сообщества; заботился о нуждах и организовывал встречи.

— Ладно, — сказал Том. — Судя по твоим словам, было еще два пропавших человека из тех Четырнадцати.

— Ну, конечно, — Шопен яростно порубил огурец, явно наслаждаясь процессом; словно серийный маньяк отрубал части тела от жертвы. — Двое никогда не приходили.

— Тогда как ты об этом узнал? — поинтересовался Инспектор Соня.

— Они разговаривали о них. Пиллар по большей части. Он был очень заинтересован в поимке тех двух, — сказал Шопен.

— То есть, хочешь сказать остальные двенадцать не видели интереса в том, чтобы найти их?

— Главной задачей той дюжины на встречах было выслеживать тех двоих. Приказ Пиллара.

— Так те встречи назначались, чтобы присматривать за теми двумя? — спросил Том.

— Отчасти, — ответил Шопен. — У той дюжины была своего рода сделка, заключенная предварительно с Пилларом. Какой-то грандиозный план, в который я посвящу вас через минуту, потому что он реально безумный. А пока позвольте рассказать о тех двух.

— Слушаю, — сказал Том. Инспектор Соня уже храпел и Том подумал о том, что они трое самые худшие детективы на свете.

— Один из двух был наиболее важным для Пиллара, — сказал Шопен. — Из того что я слышал, Пиллар не знал как найти другого.

— Значит, расскажи о том, кого Пиллар знал, как найти, — сказал Том.

— Он очень известный человек. Когда я впервые услышал его имя, я случайно письнул в суп… но на следующий день подсунул его какому-то министру, — сказал Шопен. — Учтите, этот человек под номером тринадцать, и Пиллар не мог привести его на собрания.

— Почему?

— Потому что этот человек был воплощением зла, его охраняли преступники в далекой-далекой стране, и, кажется, Пиллар его боялся.

— Пиллар боялся этого человека? — удивился Том.

— Этот тринадцатый был частью сделки Пиллара, — объяснил Шопен. — Безумной сделки, сути которой я так и не понял. Это как-то было связано с четырнадцатым, и самим Пилларом, открывало проход в место под названием Страна Чудес.

— Страна Чудес? — Том разочарованно почесал голову, думая о том, сколько вещей произошло, а он даже не знал об этом. Быть может, тогда он был слишком наивен, никто кроме Льюиса Кэрролла не говорил с ним.

— Страна Чудес реальна? — подпрыгнул разбуженный Соня.

— Иди еще поспи, — ответил Том, сосредоточившись на Шопене. — Ты узнал, что за сделка там была?

— Всё что я понял, лишь все четырнадцать были связаны с Пилларом, и что сделка была не завершена. И чтобы завершить её, нужно было найти тех двоих.

— И убить, — предположил Том. — Пиллар всего лишь игрался с теми четырнадцатью несчастными людьми. В чем бы ни заключалась сделка, он в какой-то момент решился убить их, — он замолчал на мгновение, а потом сказал, — И поэтому он не убивал эту дюжину все те годы, начиная со Страны Чудес. Дюжина была ключом к поиску тех двоих.

— Хотите сказать, Пиллар убил не двенадцать, а четырнадцать людей? — зевнул Инспектор Соня, а Шопен ухватился за возможность и сунул помидор ему в рот. Том вынул помидор изо рта, закатив глаза на глупость своих компаньонов.

— Это единственное объяснение. Пиллар прикончил двенадцать человек, лишь убедившись в личности тех двух и как найти их.

— Ты точно Шерлок Холмс, — сказал Шопен. — Хотя Инспектору Соне больше бы подошел Шерлок Холмс.

— Не лезь к Инспектору Соне, — сказал Том. — Мы подбираемся ближе к тому, что же случилось с Пилларом. Теперь, расскажи мне о человеке, которого Пиллару удалось идентифицировать из тех двоих.

— Ты имеешь в виду тринадцатого человека, которого Пиллар захотел убить, но боялся, да? — усмехнулся Шопен, показывая серебряный зуб.

— Да, его, — сказал Том, гадая, что если Шопену удалось вырезать собственный зуб.

— Надеюсь, вы готовы к сюрпризу, — произнес Шопен.

— Поверь мне, я повидал чудеса на своем веку, — ответил Том. — Меня сложно удивить.

— Но вам все же придется, — сказал Шопен. — Потому что тринадцатым был человек по имени Палач.

Том ошибся. Это его очень удивило.

— Хочешь сказать колумбийский наркобарон? Тот, на чьи посевы совершил набег Пиллар и прикончил его армию?

— Пиллару пришлось убить всех в Грибландии, чтобы удостовериться наверняка, что Палач, тринадцатый член сообщества, мертв, — сказал Шопен. — Разве я не говорил, что смогу удивить вас?

Затем Шопен случайно оттяпал себе еще один палец.

Глава 62

Шахматный Город, Калмыкия

Позор войны размазался по моему лицу. С каждой головой, что я отрубала или каждого, кого я убивала, его кровь лилась на меня и Фабиолу.

— Я прикрою тебя, — закричала Фабиола, режа направо и налево, стоя спиной ко мне. Она сказала, так она сражалась со своими лучшими воинами против врагов в Стране Чудес.

— И, по-твоему, я должна чувствовать себя в безопасности, пока спину мне прикрывает женщина, пообещавшая убить меня? — кричу я, готовая к следующему атакующему.

— Заткнись и делай то, что умеешь лучше всего, Алиса, — ответила Фабиола. — Убивай.

Почему все думают, будто это такая честь — иметь талант к убийствам? Если я лучший убийца Страны Чудес, не думаю, что этим стоит гордиться. Сама идея убивать людей, с которыми не встречался прежде, лишь потому, что у них униформа иного цвета, смущает меня. Но я вынуждена защищаться.

— Почему пешка? — кричу я Фабиоле. Мы всё еще держимся, несмотря на то, что большинство нашей армии мертвы. Тем не менее, стратегия Фабиолы сработала. Вынуждена признать — она безжалостный воин. Она даже пронзает своих жертв еще раз, даже после убийства, на всякий случай.

— Какая еще пешка? — спросила она.

— Почему Льюис сделал меня пешкой? — я отрубаю еще одну голову. — Самой слабой в королевстве?

— Пешки не самые слабые, — говорит Фабиола. — Их просто недооценивают.

— Как это? Я ощущаю себя безмозглой машиной для убийств, которую послали на поле боя, и мои навыки годятся лишь на то, чтобы выполнять приказы.

— За всем этим сокрыта большая мудрость.

— Какая еще мудрость, Фабиола? Хватит врать.

— Несмотря на то, что я против, чтоб ты находила Кэрролианского Рыцаря или попросту Коня, я надеялась, что ты сама поймешь, в чем хитрость быть пешкой.

— Глупость какая, Белая Королева. Я умру прежде, чем смогу что-либо выяснить.

— Сзади, — Фабиола невероятным и необъяснимым маневром движется и убивает черную пешку передо мной.

— Спасибо, — говорю я, замирая на месте.

— Не благодари своих собратьев по оружию на войне, — ворчит она.

— Почему?

Она отрубает голову черной пешке, которая собиралась убить меня.

— Поэтому, Алиса.

Я понимаю смысл и, охваченная яростным гневом, движусь вперед, срубая головы направо и налево, используя приемы ЧепуХи. Головы катятся по шахматной доске, которая уже похожа на место кровавой бойни.

— Где Маргарет и Королева? — спрашиваю я у Фабиолы.

— Не вздумай даже искать их. Все люди из правительства — трусы. Прячутся где-нибудь, — отвечает Фабиола.

— Тогда как же нам одержать победу? — спрашиваю я. — Разве нам не полагается убить их всех, или ты обеспокоена лишь тем, что Шахматист найдет Кэрролианского Рыцаря если мы победим?

— Я обеспокоена, но у нас нет выбора, в противном случае мы обе погибнем, — Фабиола снова становится ко мне спиной. — Но победить еще не значит убить их всех.

— Тогда как нам победить?

— Будучи пешкой?

— На что ты намекаешь?

— Ищи в себе, Алиса. Ты должна знать ответ.

Мгновенно, я вспоминаю, как Пиллар жаловался на то, что ему надоели голливудские фильмы. Когда Фабиола говорит мне это, я думаю о том же. Почему бы ей просто не сказать мне, что нужно сделать, чтобы выиграть? Зачем говорить фразы типа «ищи в себе»? Сплошное клише.

Но потом, посреди схватки, в моем воспаленном мозгу появляется мысль. Я слышала о чем-то подобном ранее. Кажется, Пиллар упоминал об этом.

— Я знаю, что нужно делать, — кричу я, продвигаясь вперед. А как только пешка доберется до противоположного края доски, она сможет обменять фигурку на короля или королеву, или более сильного воина.

— Вот Алиса, которую я искала, — говорит Фабиола.

— Хочешь сказать, Алиса, в которую верит Пиллар, — говорю я.

Она морщится, потом мотает головой.

— Послушай, я спроектировала эту доску, чтобы спрятать шахматную фигурку Кэрролла. Не нужно менять фигурки. Всё что тебе нужно сделать, будучи пешкой, дойти до края доски и выиграть.

Несмотря на то, что я готова, я понимаю, насколько сложно будет драться и двигаться по доске. Как мне перебить их всех и добраться до края?

— Не бойся, — говорит Фабиола. — Я помогу тебе добраться до края доски.

— Как это?

В мгновении ока, она громко выкрикивает ругательства Алой Королеве.

— Не провоцируй меня, Фабиола, — слышен крик Алой Королевы. Я не вижу её, вероятно, потому что она слишком мелкая для меня. — Я не сдохну в этом побоище лишь потому что я коротышка, ни один меч не срубит моей головы, — дразнит она Фабиолу. — Но я не позволю тебе делать из меня дуру! Ты знаешь, кто я, и что я могла сотворить с тобой все эти годы. Ты жива благодаря тому, что я позволила.

— Тогда убей меня, — кричит Фабиола.

— Что ты делаешь? — кричу я ей. — Она отправит целую армию прикончить тебя.

— В этом и весь смысл. — Фабиола слабо улыбается, по её взгляду я все понимаю. Она собирает вокруг себя черную армию, чтобы я смогла добраться до края доски.

— Я рискую целым миром ради тебя, Алиса, — говорит Фабиола. — Поэтому не подведи.

Я хочу возразить, но черная армия уже здесь. Голова Фабиолы исчезает в толпе черных зонтов. И прежде чем это происходит, в её взгляде мелькает нечто такое, чего мне не понять. Что она только что сказала? Добраться до края доски и не подвести?

Глава 63

Самолет Пиллара

Сян, Тибетский Монах, откинулся на спинку модного кожаного кресла на самолете Пиллара. Он потягивал пину коладу и разглядывал журнал «ПлейБой» округлившимися глазами, того гляди и сознание потеряет.

— На этом в Америке свет клином не сошелся, — Пиллар выхватил журнал у него из рук. — Я не собираюсь давать тебе визу, чтобы ты стал обузой для этой великой страны. Я хочу, чтобы ты стал моим помощником. Большинство иммигрантов этим живут.

— Прости Цао Пао Вонг, — Сян выглядел смущенным. — У меня слабость к западным искушениям.

— Нет такого понятия как восточные или западные искушения, Сян, — Пиллар приготовил свой мини-кальян, пока они улетали из Калмыкии. — Вот кальян — искушение, даже зависимость, если сунут туда правильное дерьмо, и определенно восточное.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что ты можешь быть монахом, ослом или хорошим человеком, без разницы. Выбор за тобой.

— Значит, Американская Виза — мой выбор?

— Да, но тогда всё — выбор. — Пиллар затянулся кальяном.

— К чему такая критичность и мрачность, Цао Пао Вонг? Всё из-за Алисы?

Пиллар кивнул, слегка дернув головой.

— Тогда почему ты бросил её?

— Всё сложно, Сян. Иногда мы вынуждены бросать людей, которых любим.

— Не понимаю этого. В монастыре мы никогда не бросаем тех, кого любим.

— Всё потому что ваши задницы по кругу занесены снегом, — ответил Пиллар. — И потому что в своем изолированном мирке вы в безопасности от ужасов этого мира. Поверь мне, виза просто вскружила тебе голову, чем принесла покоя. А знаешь почему? Потому что она заставляет тебя делать выбор.

— А что не так?

— Ну, одним выбор представляется гениальным решением, — Пиллар кашлянул, уже не радуясь дыму. — И лишь потом, ты понимаешь, что твой выбор был неверным.

— Это ужасно.

— А знаешь, что по-настоящему ужасно? Жить потом с последствиями.

— Но это не объясняет, почему ты бросил Алису?

— Я не бросал её. Всё с ней будет в порядке.

— Ты, правда, веришь, что она доберется до края доски и выиграет?

— Она это сделает, поверь мне. Она невероятная молодая женщина.

— Тогда что тебя тревожит?

— Правда, с которой ей придется столкнуться, — ответил Пиллар. — Победа приведет её к еще одному разрушительному выбору.

— Почему у меня такое ощущение, будто это как-то связано с её прошлым?

— Верно. Алисе придется иметь дело с теми ужасными вещами, что она совершила в прошлом.

— Не все ли мы совершаем нечто подобное в прошлом?

— У тебя нет прошлого, снежная пташка, так что избавь себя от этого, — напрягся Пиллар. — Алисе придется выбирать между Черными Шахматами и Инклингами.

— У меня предчувствие, что она выберет Инклингов.

— У меня тоже, но было всё так просто. Потому что стоит спросить любого о правде, они ответят либо белое, либо черное..

— Инклинги или Черные Шахматы, — предположил Сян. — Имеет смысл.

— Ошибаешься, Сян. Правда никогда не бывает белой или черной. Это всё Голливудские фильмы напортачили.

— Тогда каков же цвет правды?

— Серый, — ответил Пиллар. — Уродливый серый, который превращает дождливые лондонские дни в райский цветник.

Глава 64

Шахматный Город, Калмыкия

Каждый мой шаг на пути к краю шахматной доски напоминает мне о трусости. Как же я могу позволить Фабиоле погибнуть? Вся эта логика войны и то, как в ней нужно драться, снова сбивает меня с толку. Я повторяю снова и снова. Война уродлива и ослепительно серая.

Пара солдат черной армии замечает мое бегство, и возвращаются, чтобы напасть на меня, но я с лёгкостью расправляюсь с ними. Запах крови на мне не только тошнотворен, но и унизителен. Ненавижу убивать их всех.

За спиной я всё ещё слышу голос Фабиолы, она кричит, убивая направо и налево. Отважный и великолепный воин. Но я отчётливо слышу, как она дважды кричала от боли. Её ранили ножом, но она не сдаётся, пока они не украдут её последних вздох.

И вот я здесь, в одном шаге от последней клетки. Меня некому остановить, кроме коренастой коротышки королевы, которая покрикивает на своих охранников. Но сейчас здесь нет и их. Фабиола полностью завладела их вниманием.

Я ступаю на последнюю белую клетку на краю, и внезапно всё прекращается. Все солдаты оборачиваются и смотрят на меня, хотя я не вижу Фабиолу, которая, вероятно, лежит мёртвая на полу позади их всех. Ужас на лице королевы достоин номинации «Фотография года в Instagram». Меня озадачивает, насколько же глупа королева. Хочу сказать, достигнув края шахматной доски, Шахматист узнает, где Кэрролианский Рыцарь, и у него больше не будет причин убивать Алую Королеву. Но война упряма и голодна, и потому она не понимает. Как только кровь пролилась на пол, война застила ей разум. Быть может, Шахматист прав, ей просто нравится убивать.

После нескольких мгновений тишины, мне удается перевести дух и успокоиться, все мы слышим грохот от куба с белым конем, размером с настоящего. Из доски появляется еще один куб. Он открывается сверху. Он больше похож на подиум с ценником. На нем шахматная доска с черными и белыми фигурками, застывшими на поверхности. Это те самые фигурки, что были вырезаны из костей Льюиса. Ради этого Шахматист убил столько людей.

Интересно, стоит ли оно того.

Появляются люди Шахматиста и дают сигнал черным и белым армиям расходится. Ему больше нет дела до королевы или Маргарет. Вдалеке я вижу Фабиолу, распростертую на полу.

— Этого я и ждал. — Наконец, появляется сам Шахматист в сопровождении своих людей.

Он подходит к подиуму и рассматривает фигурки одну за другой. Он даже нюхает их с чувством эйфории, я такого никогда не видела.

— Я же говорил, что отыщу твои кости, Льюис, — шепчет он им, но не нужно быть гением, чтобы прочесть это по губам.

— Так ты этого хотел? — спрашиваю я.

— Безусловно, так приятно, — отвечает он. — А ты знаешь, что за фигурки на этой шахматной доске? Это означает, что собранные тобой фигурки — подделки. Фабиола безусловно придумала блестящий план, чтобы спрятать кости Кэрролла. Я имею в виду, что все эти фокусы-покусы с шахматными фигурами, разбросанными по всему свету и наймом подобных отцу Уильямсу, были лишь для того, чтобы отвлечь от настоящих фигурок. И посмотри где она всё же их спрятала? В Шахматном городе, который когда-то считался порталом в Страну Чудес, — он хихикает, не сводя с меня глаз. — Ты ведь помнишь Страну Чудес, Алиса, не правда ли?

— Едва ли.

— Но тебе придется вспомнить, — говорит он. — А если не вспомнишь, поверь мне, я тебе напомню.

— Давай покончим с болтовнёй. Ты получил что хотел. Освободи мировых лидеров и разбуди уснувшие города. У меня нет намерений узнавать тебя поближе.

— Но тебе придется. — Шахматист прячет руки на спину и подходит ко мне. — На самом деле, однажды, не так давно, ты знала меня очень хорошо.

— Я тебя не помню.

— Ну, тогда я напомню тебе, кто я такой и что ты со мной сделала.

— Так это личное? — я пожимаю плечами. — Я причинила тебе боль, когда мы были в Стране Чудес? Почему я должна сожалеть о том, что причина вред такому монстру, как ты?

— Хочешь знать почему? — я ощущаю дыхание Шахматиста на своем лице. — Потому что тогда я еще не стал монстром. Это ты была монстром, Алиса из Черных Шахмат.

Глава 65

Подземная Кухня, Оксфордский Университет

— Стало быть, Пиллар, убивший Палача, обман? — вопрошает инспектор Соня.

— Возможно, — предположил Том. — Он заставил мир думать, что освобождает их от худшей наркоимперии в мире, одновременно претворяя свой блестящий план.

— Какой план? — спросил инспектор Соня. — Нам даже неизвестно, почему он прикончил тринадцать или четырнадцать человек.

— Сделка, которая сорвалась, это всё, о чем нам нужно узнать, — сказал Том. — Важно лишь то, что это не имело никакого отношения к спасению мира или к тому, что Алиса — это настоящая Алиса.

— Я слышал, как несколько членов сообщества говорили об этом, когда Пиллар как-то не пришел на одно из собраний, — сказал Шопен. — Они утверждали, будто он использовал Алису, чтобы она убила Палача вместо него. Они верили, будто Алиса обладает некими силами или секретами, которые помогли ему в этом.

— Не важно, — сказал Том. — Это человек само зло. У него достаточно способностей и коварства, чтобы одурачить мир и выйти сухим из воды, не испачкав перчатки кровью.

— Опять же, мне по-прежнему необходимо узнать, зачем всё это, — вмешался Инспектор Соня. — Четырнадцать человек заключили сделку с дьяволом, в нашем случае с Пилларом, а затем он же убивает их спустя годы. Зачем? Неужели они нарушили условия сделки? Или он обманул их?

— Сложно сказать, Инспектор, — ответил Том. — И еще ничто из этого не проливает нам свет на то, кто же такой Пиллар на самом деле.

— Быть может, мы никогда не выясним этого, — задумался Инспектор Соня. — Шопен, что-нибудь еще? Как на счет четырнадцатого члена сообщества?

— Сложно сказать, — ответил Шопен. — Всё что мне известно — Пиллар не смог его найти.

— Есть идеи почему?

— Я случайно подслушал на собрании Четырнадцати, что четырнадцатый был настолько хитёр, что ему удалось скрыть свою личность ото всех, — сказал Шопен. — То есть, он сменил имя и сбежал раньше оговоренного времени.

— Значит, смена имён была частью сделки? — спросил Том.

— Разве Вы еще не поняли? — произнес Соня. — Вся сделка заключалась в том, что Четырнадцать хранят секрет и меняют имена в определенное время, потому они уносят секрет с собой в могилу, за исключением того, что Пиллар нарушил условия сделки, и по какой-то причине решил избавиться от них от всех.

— Возможно потому, что почувствовал, что они обличат его, — ответил Том. — Но что во имя Господа была за сделка?

— Кажется, я знаю, — сказал Шопен, отложив нож с возбужденным видом. — Слушайте, я не уверен, что расслышал верно, но раз вы в тупике, я всё-таки вам скажу.

— Говори громче, — требует Том.

Шопен осмотрел рану на недавно отрубленном пальце, убедившись, что та больше не кровоточит, он сунул отрубленный палец в карман, вероятно, для другого морковного супа.

— Я не верю ни в магию, ни в духов, ни в прочую ерунду, но вот что я однажды услышал.

— Просто скажи это, — сказал Том.

— Я услышал, как Четырнадцать однажды пошутили, что продали свои души дьяволу.

Глава 66

Шахматный Город, Калмыкия

Люди Шахматиста ведут меня к зданию с буддийской архитектурой, и украшенному орнаментами. Это одно из самых запоминающихся зданий в Шахматном Городе. Никто со мной не разговаривает. Внутри несколько тибетских женщин помогают мне принять ванну, и надеть красивую чистую одежду. Они приводят в порядок мои волосы и ногти, но не говорят на моем языке, поэтому я не понимаю, что происходит. У меня нет иного выбора, кроме как согласиться, поскольку Шахматист, несмотря на то, что нашел, что хотел, отказался освободить мировых лидеров.

— Нам с тобой, Алиса, предстоит сыграть финальную шахматную партию, — таковы его слова. — Я хочу, чтобы ты хорошо выглядела в последний день своей жизни, ну, или моей.

Одна из женщин приносит мне шахматную доску, книги о шахматах и DVD с предыдущими играми Шахматиста. Они, в отличие от всего прочего — на английском.

— К чему все это? — интересуюсь я.

— Тебе нужно подготовиться, — отвечает она. — Шахматист никогда не проигрывал, ни одной партии. Он даже играл со..

— Боже, я в курсе, и мне плевать на всё это. Я даже понятия не имею, как играть в шахматы.

— Тогда ты умрешь, — радостно улыбается она.

— Он серьезно хочет сыграть со мной в шахматы? — спрашиваю я. — Настоящую партию в шахматы? Я думала, это какая-то метафора.

— Шахматист обожает шахматы. Это его жизнь, и чтоб ты знала, есть пророчество о том, что вас с ним суждено сыграть последнюю партию в мире.

— Я слышала об этом глупом пророчестве. Я прочла это в какой-то древней записке, — отвечаю я. — Но это же смешно. Он знает, что я проиграю.

— Если ты проиграешь, люди погибнут, и миру тоже придет конец.

— Спасибо, что напомнили, — я кашляю, хихикая. — Хотите сказать, что я буду играть в ту же самую игру, в которой он убил самого Папу Римского?

— И всех остальных мировых лидеров, — замечает она. — За последние несколько часов он убил еще нескольких человек и погрузил в сон несколько городов. Поговаривают, что Оксфорд и Лондон уснут следующими.

— Я должна увидеть Шахматиста и поговорить с ним. Он должен узнать, что я не умею играть в шахматы. Что бы ни случилось между нами в прошлом, должен быть другой способ решить это.

— Другого способа нет, выиграй или проиграй, — отвечает она. — Помни, после каждого хода ты выпиваешь рюмку яда. Яд вызывает головокружение, но не убивает тебя до седьмого хода. Если тебе не удастся победить Шахматиста, ты погибнешь.

— Ну, спасибо.

Глава 67

Финальная Шахматная Партия, Шахматный Город, Калмыкия

Комната, в которую меня отправили, залита яркими огнями, они ослепляют, и сосредоточены на столике с двумя стульями в середине, на столе шахматная доска. Доска Кэрролла, с фигурками из его костей.

Поднимаясь на подиум, я слышу шепотки и тяжелое дыхание среди зрителей, но они во мраке и их не видно. Это пугает еще больше.

Меня просят сесть на стул со словами: Алиса-Лузер. Больше похоже на надгробие, а не на стул. Но выбора у меня нет, и я сажусь.

Я понимаю, что передо мной черные шахматы. Шахматист играет белыми. Не уверена, что происходит.

Почему Шахматист играет белыми?

Потом я замечаю одну странность. Одна из белых фигур, белый конь, отсутствует. Это единственная отсутствовавшая фигурка среди белых шахмат. Полагаю, это тот самый Кэрролианский Рыцарь. Но я не понимаю смысла, сокрытого за всем этим.

По обе стороны шахматной доски располагаются семь рюмок, наполненных ядом, о котором упоминала тибетская женщина. Я сглатываю комок в горле. Неужели мне, правда, суждено выпить этих семь рюмок и погибнуть сегодня?

Пару мгновений спустя невидимая аудитория начинает аплодировать. Склонив голову набок, я вижу появление Шахматиста. Он идет так, словно в прошлой жизни был Юлием Цезарем. Приглаживает усы. Он даже причесал тонкие волоски на голове, и кланяется невидимой толпе в чудном рыцарском наряде.

Внезапно меня осеняет. Он одет как рыцарь. Неужели он и есть Кэрролианский Рыцарь? Не понимаю.

Шахматист непринужденно садится, а затем слегка касается верхушек шахматных фигурок будто бы на удачу или же в качестве некоего ритуала. Не глядя мне в глаза, он достает шахматную фигурку белого коня, нежно оглаживая её пальцами и целуя, а затем ставит на отведенное ей место.

— Мой обожаемый белый рыцарь, — произносит он. — Кэрролианский Рыцарь.

— Поздравляю. Я так и знала. — бесстрастно отвечаю я.

— Вот что ты, Алиса, помогла мне вернуть после стольких лет.

— Интересно, почему это так важно.

— Без него я не смогу выиграть, — с улыбкой отвечает он. Это улыбка психопата, но на удивление — искренняя.

— Верится с трудом, — говорю я. — Ты никогда не проигрываешь, даже если играешь без него.

— Умница, — он хлопает в ладоши, едва соприкасаясь руками, словно пожилая аристократка, проживающая в старинном особняке, который она годами не покидала. — На этот вопрос я отвечу, но сперва, послушай вот что.

Он снова хлопает в ладоши и из колонок доносится глупая песенка. Её поют дети, но музыки в ней нет. Вероятно, это какой-то стишок. Тут я понимаю, что это Глаза Пикши.

— Помнишь, Алиса? — он склоняет голову набок, снедаемый любопытством.

Я помню.

— Это стихотворение из Алисы в Зазеркалье.

— Браво, — он хлопает в ладоши. — Умница. Оно напоминает тебе обо мне?

— Я даже не знаю кто ты.

— Но ты знаешь меня. Ты знала и моих детей тоже. Мою жену и бабушку.

— Мы были соседями в Стране Чудес?

— Не совсем, — он поднимает указательный палец. — Но возвращаясь к твоему вопросу: почему я не могу победить без Кэрролианского Коня.

— Я вся внимание.

Его взгляд тускнеет, а темная вспышка гнева и жажда мести настолько поглощают меня, что я не могу этого объяснить. Он наклоняется вперед и меня затягивает его взгляд.

— Поэтому Кэрролл запрещал мне мстить тебе и убивать, несмотря на то что он знал, что ты со мной сделала. — его голос тревожит меня по-настоящему. Не потому что он зол, а потому что искренен. Искренний злодей — плохое сочетание.

— Как я поняла, я причинила тебе боль в Стране Чудес. Но ты до сих пор не объяснил в чем ценность Кэрролианского Рыцаря.

— Это единственная шахматная фигура, которой я могу убить тебя, и теперь она у меня. И знаешь, в чем ирония? Ты привела меня к ней. Двойная ирония? Что Льюис заставил Фабиолу спрятать её в Шахматном Городе, — на его глаза навернулись слезы, а меня кончилось терпение.

— А как тебе тройная ирония? Что Льюис сделал шахматную фигурку, которой тебя можно убить. Думаю, он был в замешательстве: убить тебя или же дать второй шанс; наверное поэтому он оставил её Фабиоле, и на волю случая отыскать Кэрролианского Рыцаря.

Информации слишком много, чтобы переварить вот так и сразу, но более меня беспокоит способность Шахматиста злить меня.

— Тебе не выиграть эту игру, Алиса. Я мастер игры в шахматы уже почти два столетия, и ни одной не проиграл, — говорит он. — А знаешь почему? Потому что я ждал этого мгновения всю свою жизнь. Ты заслуживаешь этого, Алиса. Гори в аду. И всё что мне нужно — лишь Кэрролианский Рыцарь.

Он еще раз с нежностью касается фигурки, словно та живая. В голове так много вопросов. Что такого я сделала этому человеку в прошлом, что он так сильно меня ненавидит? Но один всё же срывается с губ:

— Почему конь? Почему не какая-то другая фигурка?

— Потому что я, Шахматист, Возжик Столб, когда-то был Чудесником, — произносит он настолько дружелюбным и наивным голосом, что я начинаю ненавидеть себя за то, что обидела его. — Фактически, я был самым веселым, безвредным Чудесником. Льюис заботливо упомянул обо мне, и я гордился этим…, несмотря на то, что все еще презираю его.

— Упомянул в книге? — спрашиваю я. — Кто же ты?

— Я и есть Белый Рыцарь.

Глава 68

Подземная Кухня, Университет Оксфорда

— Дьявол, твою мать, — рыкнул Том. — Ты же не думаешь, что я в это поверю?

— Почему нет? — предложил Инспектор Соня. — Вы же верите в чепуху про Страну Чудес, но не можете поверить в добро и зло, силы неподвластные нашему пониманию.

— Неподвластные вашему пониманию, Инспектор, — ответил Том. — Вы проспали две-трети своей жизни. Удивлен, что вы знаете, какого это — не спать.

Шопен фыркнул.

— Значит, ты считаешь, что Пиллар дьявол? — Инспектор Соня перевел взгляд на повара.

— Я такого не говорил, — Шопен пожал плечами. — Но послушайте, я случайно отрезаю палец каждый раз, когда говорю о Пилларе. Дьявольщина!

— Ты слышал что-нибудь еще? — сказал Соня. — Прошу, вспомни. Это важно.

— Я не хочу вспоминать, — Шопен вскинул подбородок и отвернулся, словно персонаж какой-нибудь манги. — У меня осталось лишь восемь пальцев.

— Как на счет сотни фунтов? — Инспектор Соня положил деньги на кухонный стол.

— За палец? — Шопен казался заинтересованным.

— Две сотни фунтов. — Соня достал еще сотню.

— Мне нужно три сотни фунтов, — возразил Шопен.

— Зачем? Ты ведь потерял только два пальца, — Том почувствовал, что ему необходимо вмешаться.

— И я лишусь третьего, как только помяну этого дьявола снова, — сказал Шопен.

— Вот еще сотня, — Том вытащил из своего кармана, не уверенный до конца, почему ему вдруг стало так любопытно. Быть может, ему захотелось посмотреть, как Шопен отрежет себе еще один палец.

— Говори! — агрессивно рявкнул Соня.

— Что говорить? — спросил Шопен. — Я ничего не скажу.

— Но ты ведь взял деньги, — возразил Том.

— Но я ничего не говорил о том, что выполню обещание и расскажу.

— Ты тратишь наше время, — вмешался Соня.

— Вовсе нет, — Шопен достал из кармана флешку. — Здесь есть всё, что вам нужно знать.

— Что это? — Том подозрительно сощурился, разглядывая флешку. — Бомба?

— На кой мне подрываться вместе с лузерами? — ответил Шопен. — Здесь секретная запись их встреч. Прослушаете и все поймете.

— Почему ты не сказал нам об этом прежде? — снова взорвался Том.

— И потерять три сотни фунтов? — ответил Шопен.

— Но ты потерял еще и палец. — Том начал злиться.

— Дьявол отнял один палец, да, но я перехитрил дьявола и сохранил другие, пока не отдадите мне еще одну сотню, я не заговорю, — Шопен посмотрел по сторонам, словно дьявол прятался в ближайшем чайнике, подслушивая его гениальную конспирацию.

— Дай сюда, — Там схватил флешку, но случилось нечто неожиданное.

Соня понял, что находится в комнате с заснувшими прямо стоя Шопеном и Томом. Он сразу понял, что к этому причастен Шахматист. Безумец ранее заявлял, что Оксфорд и Лондон заснут следующими.

— Хмм.. — Инспектор подобрал флешку, недоумевая, почему он единственный не заснул. — Это странно.

Он забрал флешку, желая прослушать её в машине Тома, её можно было использовать через МР3… в это самое время весь университет Оксфорда погружался в сон.

— Думаю, это не странно, — размышлял он. — Думаю, это чудесно. Человек, который большую часть своей жизни спал, теперь наконец проснулся. Быть может, у меня иммунитет к проклятию Шахматиста?

Глава 69

Финальная Шахматная Партия, Шахматный Город, Калмыкия

— Белый Рыцарь? — повторяю я, не в силах постичь.

В книге Белый Рыцарь был самым добрым и нежным созданием во всей Стране Чудес. Несмотря на свой кроткий нрав, он спас Алису от ее врага — Алого Рыцаря. Я помню, что читала о том, как он неоднократно падал с лошади и всегда приземлялся на голову. Он также был ответственен за такие глупые изобретения как пудинг из промокашки, перевернутый контейнер, ножные браслеты, чтобы защитить лошадь от укусов акул.

Как мог добрый человек превратиться в это?

— Вижу, теперь ты меня вспомнила, — говорит Шахматист.

— Я вспомнила то, что прочла о тебе в книге, — отвечаю я. — Только и всего.

— Ты вспомнишь, — говорит он. — Всё то, что ты со мной сделала.

— Почему бы тебе не напомнить?

— Боюсь, тогда ты умрешь от шока прежде, чем я смогу побить тебя в игре.

— Если так, нужно было сказать мне давным-давно и воздержаться от поисков Кэрролианского Рыцаря, — ответила я. — Хватит играть в игры. Скажи, что я сделала. Очень любопытно, как я сумела навредить самой Смерти.

— В этом-то и вся соль, Алиса, — говорит он. — Я не был Смертью, пока ты не сотворила со мной этого.

Всё оказалось сложнее. Неужели я в прошлом создала Смерть?

— Я не хотел становиться Смертью.

— Теперь я уже сомневаюсь в твоей истории. Было бы разумнее, чтобы ты жаждал стать Смертью, чтобы отомстить. В это я бы поверила.

— Нет, если был бы задействован особый ритуал. — его слова словно эхо в моей голове, я ощущаю головокружение, кажется, я вот-вот вспомню.

— Ритуал?

— Темный ритуал, из-за которого ты убила мою дочь.

Я вцепляюсь рукой в край стола. Голова кружится сильнее. Отголоски воспоминаний, затуманенные былыми грехами.

— Я убила твою дочь?

— На самом деле двоих, — Шахматист мастерски обнажает свою боль, и она рвет и пронзает разрозненные куски моего савана.

Мне нечего сказать, я лишь желаю, чтобы этого не случалось.

— И мою жену, — перечисляет Шахматист. — Мою бабушку и собаку.

— Я это сделала?

— Нелегко принять, что ты была злодейкой, да, Алиса? — гнев Шахматиста выбирается на поверхность. Пух исчезает, когда демон вырывается наружу. — Злодеи не поняты. Люди осуждают их за убийства и буйный нрав, но никто не задается вопросом, а почему они такими стали.

— Я не злодейка.

— Так говорят все злодеи в Голливудских фильмах, — усмехается он, приглаживая усы.

— Мне, правда, жаль, если я сотворила хоть что-то из этого, но ты должен понять, что я..

— Изменилась? — он склоняет голову набок и прижимает руку к уху. — Ты понимаешь, что так звучит практически каждое жалкое оправдание злодея перед виселицей?

— Ты должен мне поверить, — умоляю я, готовая упасть на колени и молить его о прощении, готовая заплатить за свой проступок. Мне нужно чтобы он понял, что я уже не та, что раньше, что я даже не знаю, кем была та я прежняя.

— Нет слов, чтобы унять всю ту боль. То, что я сотворила, ужасно. Поверь мне. Прошу, поверь, когда я говорю, что ничего из этого не помню. Понятия не имею, почему я все это сделала.

— О, прошу, — Шахматист резко встает из-за стола, разбрасывая фигурки, все, кроме коня, тот стоит непоколебимо. — Ты знаешь, почему это сделала. Из-за ритуала.

— Снова этот ритуал? Что за ритуал?

— Хочешь, чтобы я рассказал? — он склоняется ко мне, его лицо вспыхивает, зубы скрежещут, словно он собирается съесть меня живьем.

— Прошу. Я ничего не помню о ритуале. Что за ритуал требует убийства целой семьи?

— Жертвенный ритуал, — он усмехается. — Который требует убийства четырнадцати людей?

— Четырнадцати?

— Четырнадцать приносят в жертву, и четырнадцать заключают сделку.

— Какую сделку? — я стою на коленях, приблизившись к краю стола; его голос звенит у меня в ушах, а слюни на щеках.

— Сделку, которую ты заключила, чтобы спасти дьявола.

— Дьявола? Что за чушь ты несешь?

Гнев Шахматиста уступает место слабости. Он падает рядом со мной, готовый выплакать свое сердце.

— Сделка, которую ты заключила, чтобы спасти Пиллара.

Глава 70

Лондон

— Посигналь в эту шнягу!

Только что приехав, Картер Пиллар стоит на крыше полицейской машины посреди улиц Лондона, отмечая это в самой своей провокационной манере. Все в Лондоне уснули из-за проклятия Шахматиста, лишь немногие, кто оказался иммунным к проклятию, стояли рядом. Когда он только приехал, все были шокированы жуткой тишиной в городе. Те, кто до сих пор бодрствовали, пребывали в шоке и скорби, думая к кому бы обратиться за помощью. Но Пиллар, будучи Пилларом, имел на сей счет иную точку зрения.

— Взгляните на это по-другому, — обратился он к неспящим. — Весь город наш. Мы можем делать что хотим. В жалком и людном Лондоне вам не выпадет шанса такое сделать.

— Что, по — вашему, мы должны сделать? — спросила пожилая леди.

— Посигналить в эту шнягу! — ответил он, сигналя в клаксон каждой машины, мимо которой он проходил.

— Сигналить запрещено! — возразила женщина.

— В этом и весь смысл, — подмигнул Пиллар.

Прошло пару минут, прежде чем остальные подхватили эту идею. Внезапно Лондонцы сошли с ума, и начать творить незаконные вещи. Теперь Пиллар наблюдал, стоя на крыше своего лимузина, как они играют в гольф, метя в окна парламента, гудят в клаксоны и громко распевают на улицах.

— Ищите камеры видеонаблюдения! — требует Пиллар. — Запишите все это. Это событие не похоже ни на одно другое!

С одной стороны Сян, который еще не попал в Америку, не знал, где он находится. Он подумал, что это некое место свободы, где он мог быть тем, кем захочет и делать что захочет. Поэтому он разделся и начал танцевать. В какой-то момент он повернулся к Пиллару и воскликнул:

— Я люблю Америку!

Пиллар не стал поправлять его. Он развернулся и направился к самому желанному и важному месту во всем Лондоне, по-крайней мере, для него.

— Что ты делаешь, Цао Пао Вонг? — потребовал Сян.

Пиллар ответил мгновение спустя. Он казался задумчивым, словно думал обо всем сразу, а потом ответил:

— Пора закончить то, что я начал, Сян. Все дело в выборе, помнишь?

Глава 71

Финальная Шахматная Партия, Шахматный Город, Калмыкия

— Я убила твою семью, чтобы спасти Пиллара? — я утираю слезы из глаз.

— Четырнадцать людей, в общей сложности. — Шахматист сел на стул, подбирая шахматные фигурки и расставляя их по местам. — Ты и твой ужасный Пиллар.

— Зачем? Скажи мне. Мне нужно это знать.

— Будто бы ты не знаешь.

— Прошу. Прошу. Прошу. Мне нужно знать.

— Вы с Пилларом были хуже всех. Ты работала на Черные Шахматы, помогала им в бесконечной войне между добром и злом, пытаясь найти Шесть Ключей.

— Ладно?

— Пиллар же никогда не работал на Черные Шахматы, не целенаправленно. Он был всего лишь мелким наркодельцом, который жил в лесу Страны Чудес, покуривал кальян и зашибал деньгу.

— Правда?

— Ты, будучи ужасной Алисой, нуждалась в его помощи, чтобы осуществить план Черных Шахмат в поимке ключей, которые Льюис спрятал много лет назад.

— Почему он спрятал их? Почему они были настолько важны?

— Не притворяйся, будто не знаешь! — Шахматист начал терять терпение. — Я не скажу тебе для чего ключи.

— Плевать на ключи. Расскажи о Пилларе.

— Пиллар согласился помочь тебе, — ответил Шахматист. — Вдвоем вы стали самыми жуткими Монстрами — Чудесниками.

Я, молча, пожимаю плечами, желая исчезнуть с лица земли и не слышать остальное.

— Однако у Пиллара была проблема, — говорит Шахматист. — Чеширский Кот.

— Причем здесь он?

— Они всегда были соперниками и ненавидели друг друга еще в Стране Чудес. Не как добро против зла, а как зло против зла. Они соревновались, кто был злее, кто убил или покалечил больше людей. Никто не мог остановить их, — сказал Шахматист. — Но Чешир всегда превосходил Пиллара с этой своей способностью завладевать душами. У него девять жизней, как ни крути.

— И?

— Пиллар согласился помочь тебе найти ключи для Черных Шахмат при одном условии. Что ты поможешь ему с ритуалом, который дарует ему не девять жизней, а четырнадцать, чтобы он смог превзойти Чешира.

— Ты же не серьезно, — ниточки остальной истории завязываются у меня на глазах. Частичка пазла, которой не доставало. Это слишком.

— Для ритуала ты убила четырнадцать невинных людей и использовала их кровь или души, или что там обычно используют, для других четырнадцати.

— Зачем?

— Это создало связь четырнадцати душ и даровало Пиллару четырнадцать жизней. — Шахматист закончил расставлять фигурки по шахматной доске. — Четырнадцать Чудесников с кровью других четырнадцати невинных Чудесников внутри. Четырнадцать Чудесников несли в себе частички души Пиллара. Так что если он погибнет, он сможет воспользоваться жизнью одного из них.

— Это самая жуткая история, которую я только слышала.

— Не страшнее улыбки Чешира, — вставляет Шахматист. — Четырнадцати пришлось нести избранное имя Пиллара. Картер Пиллар. Их наградили бессмертием и они прожили достаточно, чтобы встретиться с ним в современном мире в Оксфорде.

— Они так долго прожили?

— Он отнял у них четырнадцать жизней, чтобы побить Чеширского Кота.

— Я в это не верю. Поступки Паллара граничат со злом, но он не зло.

— А что, по — твоему, он заставил тебя сделать, чтобы найти Чеширского Кота на своей первой миссии? — возражает Шахматист. — Он хотел, чтобы тот отказался от своих девяти жизней, но ты проиграла, и Чешир вернул себе маску. Этому была лишь одна причина.

— Ты лжешь.

— Неужели? Как на счет Палача?

— Причем тут он?

— Думаешь, Пиллар отправился вместе с тобой в Грибландию, чтобы спасти мир от него? Это все было частью плана Пиллара.

— Как это? Все это не имеет ни малейшего смысла.

— Палач был одним из четырнадцати. И одним из двух, кто владел душой Пиллара и предал его.

— Как именно предал его?

— Они использовали другой Чудесатый ритуал, при помощи которого он смог сохранить душу и оставить себе силы Пиллара, — ответил Шахматист. — Поэтому Пиллар, из величайшей мести, решился убить их всех и послать к черту свое бессмертие.

— И так просто отказаться от четырнадцати жизней?

— Ты ведешь себя так, словно не знаешь его. Он дьявол во плоти. У него нет друзей. Он причиняет боль Фабиоле. Он играл тобой, играл целым миром. Четырнадцать смертей ради того, чтобы встретиться со смертью Пиллара из книжки.

Я пытаюсь соединить все точки, и понимаю, что Пиллар убил лишь дюжину, прежде чем попал в психушку. Они, плюс Палач — тринадцатый. Если Шахматист прав, тогда еще один пропал.

— Всего тринадцать. Один пропал.

— Тот самый, кому удалось сбежать, — Шахматист раскатисто смеется, в его глазах желание сжечь весь мир. — По этой причине Пиллар до сих пор с тобой. Причина, по которой он еще не прикончил тебя. Потому что он надеялся, что ты приведешь его к тому, кому удалось сбежать.

Я сижу напротив Шахматиста, не зная, чему верить. Половина этой истории вполне себе убедительна. Остальная — не слишком, все эти недели я работала над тем, чтобы подружиться с Пилларом, убеждая его поступать по совести. Его вера в меня возобладала над всем, и, помогая мне, он становился лучше. Неужели всё было игрой? Как?

— Скажем так, я тебе верю, — говорю я Шахматисту. — Как ты стал Смертью?

— Часть ритуала, — объявляет он. — До этого в Стране Чудес не было Смерти. Льюис, будучи счастливым щеночком и настоящим ребенком в теле взрослого мужчины, хотел, чтобы Страна Чудес была бессмертной. Но ритуал требовал жертвоприношения, в обмен с силами зла. И так появилась Смерть, — он смотрит мне в глаза. — И, когда Пиллар убил мою семью, я согласился на эту должность, чтобы поддерживать баланс во вселенной.

— И ты убил Льюиса.

— Да. Но Льюис, вместо того чтобы мертвым гнить в своей могиле, всегда находит способ оставаться живым в воображении и снах людей. Полагаю, такая сила была ему дарована за то, что он написал «Алису в Стране Чудес», которая по сей день оказывает сильнейшее влияние. Должно быть, он подпитываются силами детей. Не стоит недооценивать детишек.

— Но ты только что сказал, что это Пиллар убил их, а не я, — отмечаю я.

Шахматист пожимает плечами.

— Уверен, вы оба, а не только он.

— Но ты мог ошибаться.

— Даже если и так, твоя смерть дарует мне спокойный сон по ночам. Эти шахматные фигурки решат, кому из нас жить, Алиса. Теперь, приготовься играть… и умереть.

Глава 72

Машина Тома Тракла, Университет Оксфорда

Инспектор Соня вернулся в машину Тома. Он достал ключи из кармана спящего мужчины и прошел через пустынный Том Квад; единственный неспящий человек в округе. Он включил проигрыватель и стал прислушиваться к динамикам. Записи были долгими и по большей части скучными, но Соня заметил пару промахов там и тут. Повествование оказалось довольно простым.

В Стране Чудес Пиллар скооперировался с Алисой, чтобы создать четырнадцать жизней при помощи темного ритуала. Пиллар и Чешир были заклятыми врагами, которые, несмотря на важность Войны Чудесников, оказались бессовестными чудовищами, которых заботили только они сами. Возможно, существовала длительная война между добром и злом, олицетворенная Инклингами и Черными Шахматами, но была не менее великая война между Пилларом и Чеширом. Война душ. У кого больше жизней? Чешир, будучи котом, обрел девять жизней благодаря древней маске, которую Льюис когда-то пытался спрятать по всему миру. Техника Пиллара же заключалась в том, чтобы быть гусеницей, превращаясь в кокон, затем в бабочку, что давало ему четыре кратких жизненных срока. Но Пиллар хотел большего.

На записи был план Пиллара убить четырнадцать после того, как двое его предали, взяв силы в свои руки, а остальные двенадцать думали над этим. Соня не мог себе вообразить резню зла в этом мире, не говоря уже о Стране Чудес. Разве ей не полагается быть дружелюбной по отношению к детям, ведь в ней столько милым кроликов и очаровательных розочек? Что с ней стало? Неужели это был коварный план Кэрролла или же в его творение проникло нечто злое? Как, во имя всего святого, наше любимое и очаровательное детство превратилось в эту кровавую бойню взрослой жизни?

Соня не знал что делать. Теперь все было ясно. Но он почему-то питал слабость к Алисе. Во-первых, она напомнила ему свою дочь. На самом деле, всех дочерей подростков, которые испытывали те или иные трудности на районе. Девочки, которые пытались показать свою индивидуальность в этом мире, который навязывал бессмысленные правила и обязательства взрослеть. Что если каждая девочка из его квартала обладала скрытым потенциалом спасти мир? Неужели хоть кто-то из учителей или родителей в этом страшном безумном мире способен был заметить это?

Сейчас Инспектору Соне совсем не хотелось спать: он должен был схватить Пиллара любой ценой. Он — воплощение Зла. Его нужно было вернуть в сумасшедший дом или. тюрьму.

Но с чего бы начал Инспектор?

Ответ на этот простой вопрос он внезапно услышал на записи. Один из четырнадцати объяснял, почему Пиллар никак не мог отследить четырнадцатого. Оказалось, что загадочный Мистер Четырнадцать, с планом свергнуть зло, предложил попросить помощи у другого зла. Чешира.

Инспектор Соня хихикнул, слушая это. Всё в этой истории смущало.

Мистер Четырнадцать просил помощи у Чешира. Зачем? Потому что оказалось, что Пиллар, решив прикончить их всех, вынужден был убить каждого в отдельности. Он убил лишь тринадцать, ритуал был незавершенным, а это означало, что жизнь Пиллара сократилась. Поэтому у него были проблемы с кожей, редкое заболевание, которое он держал в секрете. Чеширу, конечно же, идея понравилась, и в награду он разделил свою силу с Мистером Четырнадцать, это лучшее, что мог сделать Чешир, и этого было более чем достаточно.

По-видимому, много лет назад это и помогло Мистеру Четырнадцать завладеть двумя телами, в одном из которых он уехал заграницу и покинул континент, а другое, чтобы жить в Лондоне, выдавая себя за другого. В план Чешира входило ввести Пиллара в заблуждение, чтобы тот убил того в Лондоне, думая, что так он будет в безопасности, а потом он бы внезапно умер, ничего не подозревая.

— Это не Страна Чудес, — сказал Соня. — Это Лондонская Резня Бензопилой под безумием Ганнибала Лектера. Короче говоря, Британская История Ужасов.

В конце концов, Инспектору Соне нужна была зацепка. Чтобы нечто на записи дало ему подсказку, где найти Мистера Четырнадцать, потому что исходя из логики, именно поэтому Пиллар внезапно вернулся в Лондон, вместо того, чтобы помочь Алисе. Пиллар собирался убить Мистера Четырнадцать, а Инспектор Соня был готов остановить его.

Глава 73

Финальная Шахматная Партия, Шахматный Город, Калмыкия

Чтобы я ни сделала или сказала, в качестве извинений, мне никуда не деться от игры Шахматиста. И как, черт подери, я смогу победить его и спасти мир? Почему это бремя досталось мне, ведь в прошлом я была худшим человеком на земле?

— Готова, моя дорогая? — тон Шахматиста раз в десять становится мрачнее. — Не думай, что вся та боль, которую мне пришлось испытать, сделала меня слабее. Не думай, что у меня есть слабое место, и в любой момент я сдамся. Я был Смертью все эти годы и это сделало меня бессердечным, в моей жизни осталась лишь одна радость — видеть, как ты страдаешь.

— Почему ты не играешь против Пиллара? — спрашиваю я.

— Я уже давно позаботился о Пилларе, — отвечает он. — Даже сделал вид, что не вижу, как он бросает тебя и бросается наутек из Шахматного Города. Он не знает, что уже умирает. Я удостоверился, что он проглотил наживку.

— Я думала, что именно мне суждено убить его, — произношу я. — Он увидел это в будущем.

— Ну, конечно же ты убила его…. вернее, убьешь. Просто ты пока не знаешь об этом. Как и он сам.

— И как же убью его, если сегодня он умрет?

— Люди сеят семена смерти в других задолго до того, как те узнают об этом, дорогуша, отвечает Шахматист. — Думаешь, для этого нужно нажимать на курок? Начинай игру, ты теряешь мое время.

С совершенно пустой головой я смотрю на стол, потом на шахматные фигуры, затем на рюмки с ядом. Вряд ли я выживу. Внезапно рядом с нами появляется официант с освежающим напитком. Я бросаю взгляд на Шахматиста, но он, похоже, не имеет к этому никакого отношения.

— Освежающий напиток… — Шахматист приглаживает левую сторону усов. — О, уморительно, — смеется он. — Я всегда был радушным хозяином. Никогда не убивал без последнего желания. Я даже оплачиваю похоронные услуги.

Ничто из сказанного Шахматистом меня не успокаивает. На самом деле, мне больше любопытно кто этот человек, что принес мне напиток. Потому что он явно из Красных. Мой ангел хранитель. Тот самый Чувак.

— Не знала, что Красные работают на тебя, — говорю я Шахматисту.

— Они лишь машины для убийств, готовые на все ради денег, — отвечает Шахматист. — Я рад, что они скрывают лица под капюшонами, уверен — все до единого уродливы.

Но я не думаю, что мой Красный уродлив, я это чувствую; ведь он мой ангел — хранитель.

Я тянусь к бокалу, пытаясь увидеть его глаза. Он ничего не говорит, лишь лишает на бокал. Я хмурюсь, не понимая на что именно он пытается намекнуть. Должно быть, он здесь, чтобы каким-то образом помочь мне. Затем, когда он снова кивает, я понимаю. Он показывает на дно бокала. Там внизу салфетка, круглая подставка, под бокалом. Это послание. Еще одно. Теперь я точно знаю, что это — Он.

Помни: «Хорошо смеется тот, кто смеется последним» и «Ты погибнешь, если произнесешь это».

Опускаю голову и пожимаю плечами, желая чтобы Красный объяснил больше. Но он кивает, забирает стакан и уходит. Неужели он дал мне подсказку, как именно выиграть эту игру? И как вышло, что эти слова принадлежат Пиллару? «Хорошо смеется тот, кто смеется последним»- теория Пиллара, когда он убил Великана. Как я смогу победить в этой игре? Потом еще эта глупая фраза «Я погибну, если произнесу это», Пиллару сказал это старикам в хосписе. Неужели это и есть решение моих проблем? Я могу довериться Красному, моему хранителю, но захочется ли мне следовать совету Пиллара, после всего что я о нем услышала?

Глава 74

Ватикан

Чешир наблюдал, как жители Ватикана паникуют, не зная, кто займет место умершего папы. Хотя он знал, что существуют длительные и точные процессы избрания нового папы, казалось, было необъяснимое желание немедленно найти нового папу. Может быть, потому, что Ватикан еще не лег спать, им нужен был папа римский до того, как это произошло.

Однако все это не представляло интереса для Чешира. Он просто прилетел, чтобы развлечься. В конце концов, ему было скучно, он не мог найти ни одной души, которой можно было бы обладать и к которой можно было бы привязаться, — и он посмотрел так много фильмов, что больше не мог мяукать.

Нуждаясь в телефонном звонке, он завладел первой попавшейся пожилой дамой с сотовым телефоном. От нее пахло ужасными духами, которые он ненавидел, но терпел, пока не закончил разговор.

— Пиллар отыскал Мистера Четырнадцать? — спросил Чешир.

— Похоже на то, — раздался голос на другой стороне линии.

— Того, что в Лондоне.

— Да.

— Не другого Мистера Четырнадцать?

— Нет, только того, что в Лондоне.

— Выглядит неплохо, — сказал Чешир женским голосом. — План в действии. Он найдет того, кто в Лондоне, и убьет его, а потом перестанет искать. Скоро он умрет от своей болезни, сам того не зная, и я избавлюсь от него навсегда.

— Похоже ты также избавишься и от Алисы. Шахматист загнал её в угол.

— Так значит он нашел Кэрролианского Рыцаря.

— Да.

Чешир усмехнулся. Улыбка вышла настолько жуткой, что несколько человек отпрянули от старухи.

— Значит, Алиса тоже погибнет. Она не сможет выстоять против Шахматиста.

— Прекрасный день, Чеш.

— Воистину прекрасный. Два моих давних врага погибнут в один день, после стольких лет. — Чешир повесил трубку и вышел из Ватикана.

Он нашел короткий путь в темной и пустой аллее лишь для того, чтобы его остановила фигура в черном.

— Оу, — Чешир вздрогнул, склонив старушечью голову.

— Не ожидал? — раздался мужской баритон.

— Нет, но встретить Вас всегда приятно, мистер Джей.

— Обычно я стараюсь не показываться, но нам нужно поговорить.

— Как скажете.

— Знаю, ты не из Черных Шахмат, и у тебя свои интересы, поэтому я никогда не настаивал, чтобы ты вступил в наши ряды.

— Всё верно, сэр. Меня более всего раздражает Алая Королева. Не думаю, что смогу когда-либо с ней работать.

— Понятно.

— Кроме того, это Вы заинтересованы в Войне Чудесников, а я всего лишь кот. Я хочу повеселиться.

— А еще сокрушить своих врагов. Я только что узнал о твоем соперничестве с Пилларом. Четырнадцать душ.

— Правда? — произнес Чешир. — Ну, мы с Пилларом возвращаемся к истокам.

— Знаю.

— Кроме того, думаю не только он вскоре умрет, но и Алиса тоже.

Мистер Джей молчаливо стоял, раздавалось лишь его дыхание, точно саундтрек к фильму ужасов.

— Я не хочу, чтобы Алиса погибла.

— Я только что осознал всю глупость своего заявления. Мне жаль. — Чешир склонил голову.

— Но меня не заботит безопасность Алисы.

— Прошу прощения?

— Алиса — моя лучшая сотрудница. Она победит Шахматиста.

— Но это невозможно.

— С моим темным ангелочком нет ничего невозможного, — ответил мистер Джей. — Но я здесь не за тем, чтобы говорить о ней. Я хочу поговорить о тебе.

— Обо мне?

— Пришло время придерживаться одной души, иначе — ты сойдешь с ума.

Чешир замурлыкал. мистер Джей всегда видел его насквозь.

— Я не собираюсь просить тебя работать на меня, но отдам тебе душу, которой ты не можешь обладать. Как тебе такое?

Чешир усмехнулся. Он подумал, что это был Чудесник… кто-то другой, кроме несносной Королевы.

— Кто?

— Позволь, я покажу тебе.

Глава 75

Финальная Шахматная Партия, Шахматный Город, Калмыкия

Шахматист непобедим. Два хода, два шота, и у меня ощущение, что следующий сет я проиграю.

— Боишься? — усмехается Шахматист.

— Предпочитаю не болтать во время еды.

— Но мы ведь знаешь, что ты не играешь, Алиса. Ты умираешь.

— Тогда предпочту оставить последние минуты жизни при себе.

— Едва ли минуты. Я могу покончить с тобой и за меньшее время.

— Как же так, если ты не сможешь сделать свой ход до того, как я сделаю свой третий?

— Тогда делай третий ход, выпей яда и вперед.

Его последние слова прозвенели у меня в голове. Я поняла, что чтобы выиграть — нельзя полагаться лишь на игру. Было глупо надеяться, что внезапно что-то произойдет и спасет меня. Мысленно я представляла, как тут внезапно появиться Пиллар. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Это старый трюк ЧепуХи. В памяти вспыхивают образы из Тибета. Когда Пиллар вновь и вновь дрался с Великаном, подначивая ударить себя снова и снова, пока тот не потерял уверенность в себе, в то время как Пиллар напал на него и нанес последний удар. Помню, как говорила себе, мне не под силу провернуть нечто подобное, но у меня нет иного выбора, кроме как подумать об этом прямо сейчас. Именно это написал мне Красный на салфетке. Но как же посмеяться последней над самим Шахматистом? Как делать вид, будто мне все равно что я проиграю, пока не наступит нужный момент и я не нанесу ответный удар? Я чешу голову. Это невозможно, поскольку удар в этой игре — это смелый блестящий шахматный ход, который мне просто не под силу.

Думай, Алиса. Думай.

— Готова к третьему ходу? — интересуется Шахматист.

— Нет, — отвечаю я. — Но, может быть, ты поможешь мне.

Его подозрительный взгляд несколько тревожит меня. Он чувствует, что я что-то замышляю. Вот только беда в том, что я даже сама не знаю что именно.

— С чего ты взяла, что я подскажу хороший ход? — удивляется он.

— Я не говорила, что ты так поступишь, — говорю я. — Но раз уж я все равно проиграю, ты мог бы насладиться моими ходами. Быть может, воспользоваться ходом, чтобы я выглядела полной идиоткой.

— Мне это нравится, — он кивает и тянется к коню.

Конь, Алиса, почему он берет именно коня? Помнишь, Пиллау говорил, что в игре он предпочитает коня? Потому что никогда нельзя предугадать, как он пойдет.

— Всего секунду, — я останавливаю Шахматиста, пытаясь выиграть себе еще времени.

— Что на этот раз? Передумала?

— На самом деле, нет, но я подумала, что мы могли бы немного оживить игру.

— С чего мне это делать?

Зачем, Алиса, зачем?

— Из-за зрителей, — я киваю через плечо. — Их нужно немного развлечь.

Несколько мужчин и женщин в темноте за моей спиной соглашаются.

— Видишь? — говорю я. — Им неинтересно просто смотреть игру, они знают, что в конце я все равно умру.

— Тогда что же они хотят увидеть?

— Игру, в которой есть хоть малейшая вероятность того, что. я могу выиграть. Всего чуточку.

— С этим я тебе помочь не смогу, — отвечает Шахматист. — Это ты у нас тут тупица, не я.

— Да, но ты мог бы сыграть от моего имени.

— Я так и хотел сделать, но ты меня остановила.

— Но ты бы мог сделать блестящий ход от моего имени, согласись, — сокрушаюсь я.

— Опять же, с какой стати мне это делать?

— Чтобы доказать зрителям, что тебе под силу победить даже с таким блестящим ходом.

Улыбка Шахматиста становится шире. Ему понравилось. Он бросился в осиное гнездо, очертя голову, сам того не ведая. Даже если мне удастся выиграть немного времени, я все равно не знаю, что мне делать.

А потом он делает третий ход от моего имени.

Глава 76

Финальная Шахматная Партия, Шахматный Город, Калмыкия

Это вынуждает меня выпить третий шот. Я ничего не почувствовала после первых двух, но после третьего начинает кружится голова. Это плохо, нужно мыслить трезво — чтобы придумать что-то еще. Удивительно, но Шахматист старается переплюнуть свой же ход. Несколько человек из невидимой толпы перешептываются. Шахматист напрягается. Пару мгновений спустя я вижу, как он покрывает испариной. Неужели он настолько глуп или прежде ему не доводилось играть против собственного раздутого эго? Но, наконец, ему удается ответить на собственный же ход.

— Восхитительно! — кричат люди в толпе.

— Теперь я сыграю твой четвертый ход, — говорит он мне.

И прямо там, когда его рука уже тянется к моим фигуркам, у меня в голове вспыхивает лампочка. В это же мгновение я останавливаю его руку.

— Что теперь?

— Думаю, я могу сделать следующий ход, — объявляю я.

— Неужели?

— Думаю, я смогу побить тебя, — говорю я.

— Правда? Снова? Ты, правда, думаешь, что имеешь хотя бы малейшее представление о том, что говоришь?

— Думаю, да.

Люди в темноте ахают.

— Бросьте, — говорит Шахматист. — Вы же не верите, что она в самом деле…

Я перебиваю его, сделав ход. Ход победителя. Шахматист щурится. Его лицо мрачнеет. Он хмурит брови и лоб. Затем Шахматист неожиданно разражается громким смехом.

— Ты и понятия не имеешь что сделала, да? — Он тыкает пальцем в шахматную доску. — Ты так наивна, что и понятия об этом не имеешь.

— Почему? — я изобразила удивление, страх, волнение и шок.

— Ты только своим ходом дала мне возможность быстро и легко выиграть, — говорит он.

— Ты несерьезно.

— О, да. Ты безнадежно проиграла. Худшего хода и придумать невозможно. Я могу поставить тебе шах и мат прямо сейчас.

Я борюсь с улыбкой, но все же дергаю уголком рта. К сожалению, он это замечает.

— Погоди, — он выпрямляется на стуле. — У тебя есть некий план, да?

Я мрачнею, напрягая плечи.

— Хотела бы, чтобы был. Я, правда, думала, что это мой лучший ход.

— Правда? — Он обдумывает это. — Знаешь, никто из мировых лидеров, с которыми мне довелось играть, понятия не имели насколько плохи они в шахматах, делая никудышные ходы.

— Ой, — я прижимаю ладонь к губам. — Неужели я так сделала?

— Ты могла бы застрелиться в Русской Рулетке и все равно вышло бы не так плохо.

— Не мог бы ты дать мне шанс, чтобы все исправить? — молю я, тянусь к его руке.

Шахматист отдергивается.

— Нет, конечно же. И знаешь почему? Потому что твой ход настолько плох, и у меня нет иного выбора, кроме как поставить тебе мат. Серьезно, у меня буквально нет иных вариантов, лишь закончить игру прямо сейчас.

Пока я умоляю, а он злится, он тянется к своему любимому коню и рубит мою королеву. Толпа за моей спиной аплодирует и радостно восклицает, повсюду вспышки камер. Шахматист сделал свой четвертый ход и поставил мне шах.

— Именно этого момента я ждал, — говорит он, и гордость охватывает его душу. — Я убил тебя, Алиса.

Тогда-то я откидываюсь на спинку стула, скрестив ноги, и опустив руку на подлокотник стула, с презрением разглядывая его. Шахматист не первый ощутил, что на самом деле здесь происходит, как и его зрители. Один за другим раздаются вскрики:

— Она его обманула!

Лицо Шахматиста краснеет настолько, что у меня создается ощущение, будто оно вот-вот начнет кровоточить. Он смотрит на шахматные фигурки, поверенную королеву и все равно не понимает. Вокруг чего такой шум? Почему зрители кричат, что эта мелкая девчонка из Страны Чудес обманула его?

Он переводит взгляд на отравленные шоты. Я ловлю момент и, схватив четвертый шот, с легкостью проглатываю его. Он сводит меня с ума и я едва не плачу, но виду не показываю, потому что на кону нечто большее: спасение мира.

— Ты обманула меня, — Шахматист откидывается на стул. — Ах ты мелкая су..

— Побереги ругательства до того момента, как будешь гореть в аду, — говорю я ему, припоминая чему учил меня Пиллар. — Я заставила тебя играть по своим правилам, а не по твоим.

— Кто научил тебя этому трюку? Почему никто не подумал об этом прежде?

— Потому что они тебя боялись. Ты террорист, который бомбит здание с невинными людьми, потому что тебя обидели в прошлом. Ты запугивал людей и вынуждал их играть с тобой. — Я едва могу перевести дух. — И все что мне пришлось — заставить тебя сыграть по-моему, а не по твоему.

— Заставив меня подумать, что ты сделала свой лучший ход, в то время как он намеренно был самым худшим. — Стонет Шахматист, понимая, что его время пришло.

— Именно, — продолжаю объяснять я. — Ты силой втянул меня в игру, где я должна была попытаться выиграть в заведомо проигранной партии, считая, что у меня нет иного выбора, кроме как выпить седьмой отравленный шот, который убьет меня.

— А ты одурачила меня, проиграв раньше и не купившись на мои уловки. — Шахматист впечатлен, но в тоже время опечален и разочарован самим моим существованием. — Теперь, когда ты сделала глупейший в истории ход, у меня нет иного выбора, кроме как поставить шах и мат в четвертом раунде.

— Глупость недооценивают.

— И, безрассудно поставив мат в четвертом раунде, ты не дойдешь до седьмого шота, а значит — не умрешь, — заканчивает он за меня. — Ты выторговала себе местечко из ада, будучи идиоткой.

— Предпочитаю, чтобы меня называли сумасшедшей.

— И это еще не все, — Шахматист выговаривает слова, будто вбивает гвозди в свой собственный гроб. — Раз я не могу удить тебя, я должен выпить все семь чашек с ядом, даже несмотря на шах и мат. Таковы правила игры.

— Дай мне подправить эту часть. На самом деле, я все же поставила тебе шах. Типо надавала по яйцам, обмотала в подарочную упаковку твоего же гнева и спихнула в адскую кроличью нору.

Красные появляются на сцене и заставляют Шахматиста выпить яд. Я наблюдаю за тем, как он сдается, зрители аплодируют, напоминая мне о человеке, который научил меня этому трюку.

Пиллар.

При помощи своего Красного Ангела — Хранителя и его инструкциям на салфетке, я оказалась той, кто смеется последним. Я не купалась на провокации Шахматиста, заставила его думать, что он выигрывает, и нанесла удар, когда он ожидал менее всего. Теперь я извлекла урок и спасла мир, я должна закончить сей шедевр последними словами. Словами, которыми меня научил Пиллар, которого все считают сущим дьяволом. Широкая улыбка, эйфорическое ощущение превосходства и ветерок надежды охватывают меня, пока я стою над Шахматистом, самой Смертью и говорю ему:

— Я умру, как только скажу это!

Глава 77

Лондон

Инспектор Соня, наконец, добрался до адреса проживания Мистера Четырнадцать. Ему удалось узнать его из разговора в записи по дороге из Оксфорда в Лондон, он надеялся, что еще не слишком поздно. Он остановил машину у места под названием «Срок Жизни»- хосписе, где Мистер Четырнадцать прятался, выдавая себя за умирающего старика, лишь бы держаться подальше от гнева Пиллара. Пока все спали, Инспектор беспрепятственно вошел в главный зал. Он оттолкнул спящую медсестру и проверил имена постояльцев. Он узнал имя из аудиозаписи.

Вот он, постоялец в личной комнатке на шестом этаже.

Соня поспешил к лифту, но обнаружил, что тот не работает. Быть может, лифты тоже заснули. Ему пришлось бороться с неудачей и взбираться по лестнице пешком. Боже, шесть этажей? Инспектор Соня явно был не в форме. Последний раз он поднимался на шестой этаж пешком разве что во сне. Преодолев третий этаж, тяжело дыша и ощущая, как конечности разрывает на части, он снова уснул. Он просто ничего не мог с собой поделать. Пару минут спустя он проснулся, шокированный и разочарованный самим собой. Что если Пиллар уже добрался до Мистера Четырнадцать раньше?

Словно медленно попыхивающий локомотив, Инспектор шаг за шагом извергал из себя густой пар, на который он предпочел не обращать внимания. Наконец, он добрался. На шестой этаж. Пару шагов спустя он окажется в комнате Мистера Четырнадцать, даже если он найдет его спящим, он попросту останется защищать его. Но сперва, Соне нужно выпить. Он остановился у водяного кулера в коридоре и налил себе воды, проливая ее на рубашку и брюки, в процессе поглощения. Освежившись, наконец, он ослабил шнурки на ботинка, приблизившись к комнате. Он постучал единожды, но никто не ответил. Очевидно, Мистер Четырнадцать уснул. Но тогда откуда из-под двери сочится кровь?

Разъяренный Инспектор пинком открыл дверь в тёмную комнату. На противоположной стене щелкнул выключатель. Слабый желтый свет выхватил две вещи: мертвого мужчину на полу, вероятно, Мистера Четырнадцать; и Пиллара с пистолетом в руке, беспечно сидящего под желтоватой лампой.

— Слишком поздно, Инспектор, — усмехается Пиллар.

— Вы убили его, — сказал Соня. — Вы убили Мистера Четырнадцать.

— Пришлось, — ответил Пиллар. — Слишком долго я искал его.

— Что Вы за монстр такой?

— Называйте как хотите. Я сделал свой выбор.

— Вы называете убийство невиновного выбором?

— Что навело Вас на мысль что он невиновен?

— Я всё про вас знаю, Пиллар. Знаю про вашу сделку. Твою и Алисину. Ритуал, который поможет собрать больше душ, чем у Чешира.

— Неужели? — задумался Пиллар. — Вам известно лишь это?

— Вы убили Четырнадцать, потому что они предали Вас, и не позволили собрать нужное количество душ.

— Это лишь одна сторона истории, — Пиллар почесал ухо одной рукой, в другой он держал пистолет, направленный на Инспектора.

— Нет никакой другой стороны, — сказал Соня. — Вы не выйдете из этого здания живым.

— Я заходил и выходил из психиатрической клиники когда пожелал. Никто никогда меня не останавливал. — Сказал Пиллар. — Кроме того, сбавьте тон, Инспектор. Все спят.

— Вы всё поняли неверно, Профессор, — Соня победоносно улыбнулся, в то время как люди в коридоре начали просыпаться. — Потому что Алиса убила Шахматиста. Люди вот-вот проснутся.

И по всем противоречивым причинам в мире, Соня увидел, как Пиллар широко улыбается, распахнув глаза, и казалось, даже сердце его трепещет. Соня не знал, что с этим делать. Если Пиллар был таким монстром, почему же тогда он так радовался тому факту, что Алиса по-прежнему жива?

Глава 78

Финальная Шахматная Партия, Шахматный Город, Калмыкия

— Думаешь, одержала надо мной верх? — Шахматист лежит на полу распростершись, пытаясь сделать последний вдох. — Я никогда не проигрываю.

— Не борись, — говорю я ему. — Мир станет лучше без тебя. Теперь мир в безопасности.

— Какая ирония и ты — герой?

— Поверь мне, никто не считает меня героем. В лучшем случае девятнадцатилетней психичкой. Все мои парни погибают, либо я молча страдаю из-за них. У меня нет друзей. У меня нет идолов. Все вокруг меня сходят с ума, но знаешь что? Время от времени мне удается спасти парочку людей.

— Ты убила мою семью. Ты не должна была выиграть.

— Если и убила, мне очень — очень жаль, но это была не я. Это был кто-то другой.

— До сих пор поверить не могу, что умираю спустя все эти годы планов как добраться до тебя и Пиллара, — он кашляет и захлёбывается.

Я опускаюсь на колени рядом с ним.

— На счет Пиллара, — говорю я, — как вышло, что Палач оказался одним из Четырнадцати, когда как у Пиллара не оказалось двух пальцев, как у всех остальных детей, которых Палач продал в рабство в Грибландии?

— Что ты имеешь в виду?

— Хочу сказать, было похоже будто Пиллар был в рабстве у Палача еще ребенком в Колумбии, — говорю я. — Несмотря на то что вся временная линия пошла к чертям, Палач пытал Пиллара еще ребенком.