Шальное золото сибирского прииска

Глава 6

Озлобленные мужчины разошлись по разным углам вагончика, расположившись каждый на своей кровати. По сути, уже на третий день знакомства, между Петром и Сергеем пробежала не просто чёрная кошка, между ними образовалась целая пропасть.

В домике зависла гробовая тишина, которая продержалась достаточно долго, лишь шуршание газетных страниц. Выждав некоторое время, дабы стороны конфликта перегорели и чуть поостыли, Владимир решился осторожно нарушить подзатянувшееся молчание. Отвлекая спорщиков от былой темы, Панов принялся читать вслух некоторые газетные статьи.

– …Вопрос к каждому: готов лично он, вы или я быть манипулируемым? И до какой степени мы готовы, чтобы нами манипулировали? Лично я, стараюсь быть минимально подверженным каким-либо манипуляциям, потому что уверен: править никого не нужно. Всю мою сознательную жизнь кто-то непременно пытался проникнуть в мои мозги и меня изменить. Это были и советская власть, и детский сад, и школа, и вся система…

– Что за умник написал эту хрень? – обращаясь к Владимиру, тихо поинтересовался Марченко. Похоже, его зацепили последние слова о «советской власти» и «системе».

– На вопросы корреспондента отвечает Эдуард Бордовский… – безучастно ответил механик.

– Бордовский, Бордовский… Фамилия, как будто бы знакомая… – о чём-то размышляя, повторил Пётр. – …Дай Бог припомнить, кто это.

– Это известный режиссер, – подсказал Кулешов.

– Точно… – усмехнулся Марченко. – …Так ведь он, вроде бы, уже старый… И вдруг так нелестно отзывается о советской власти.

– Очевидно, ты имеешь в виду Ивана Бордовского?.. – вновь попытался внести ясность Сергей. – …Он не просто старый, он уже умер. Лет пять или семь тому назад. Кстати, очень хорошим был режиссером. На его фильмах выросло ни одно поколение советских граждан. По крайней мере, мне очень нравятся его фильмы. Добрые, полные оптимизма, по нынешним временам немного наивные. Сейчас же речь идёт о его сыночке… Володя, я прав?

– Именно так… – подтвердил механик прииска. – …Эдуард Бордовский. Он, к слову сказать, так же является режиссер. Причём, большинство его фильмов, именно о советских временах. Правда, герои тех картин не сталевары и не плотники. По большей части, это диссиденты, бунтари, пытавшиеся бороться с системой.

– Этот Бордовский-младший, похоже, в жизни своей ни в чём не нуждался… – Пётр очень быстро отошёл от недавнего конфликта, сейчас он был полностью поглощён ненавистью к «папенькиному сыночку». – …За счёт родительских заслуг неплохо жил, сытно ел, мягко спал, тусил с такими же, как и он сам мажорами. По блату поступил в престижный ВУЗ. За счёт Советского Союза получил не только среднее, но и высшее образование. На таких как он, разъезжавших по санаториям и заграничным курортам вся страна горбатилась. А теперь, именно «советская власть» и «система» во всём и виновата? Одним словом: тварь он не благодарная…

– Читай дальше… – Серёга обернулся к Владимиру. – …Чего он там ещё пишет?

– Слушайте. Проблема в том, что подавляющее большинство людей не сопротивляются попыткам навязать им чужое мнение… – продолжил Панов. – …Напротив, они счастливо и охотно плывут по течению и даже просят судьбу, чтобы возник кто-то, кто даст им новую реальность, скажет, как им думать, как жить и как понимать этот мир. А человек, который начинает сильно задумываться о том, как устроен мир, сразу же становится несчастным. Зачастую, чтобы быть счастливым, надо стараться поменьше думать и замечать.

– Вот ведь, сука… – Марченко соскочил с кровати и принялся мерить шагами комнату. – …Он что ж, ещё и считает себя несчастным?.. Мне б его бабки, связи и положение в обществе…

– Видел я тех несчастных?.. – Сергей оборвал промывщика на полуслове. – …Несколько раз мне доводилось бывать на их «несчастных» корпоративах, премьерах фильмов и всякого рода презентациях, на которых столы, просто ломились от заморских, дорогущих блюд.

– Ребята, слушайте дальше. Корреспондент спрашивает у Эдуарда Бордовского… – Владимир вновь уткнулся в газету. – …Дескать, не кажется ли ему, что наше общество стало более инфантильным? На что, режиссёр отвечает. Думаю, да. Это связано с желанием людей жить комфортно, закрывшись в свою скорлупку. Человек действительно счастлив в этой своей скорлупке, но это самое счастье может в любой момент рухнуть. Кроме того, иногда такое счастье может граничить с идиотизмом.

– Ну, и тварь!.. – Марченко уже был вне себя. – …Выходит, все мы идиоты. Один Эдичка несчастный умник.

– Корреспондент задаёт ему очередной вопрос… – поймав необходимую волну, Панов продолжил. – …Вам не кажется, что и культура «приложила руку» к тому, что люди становятся инфантильными? Бордовский отвечает. Нет. Каждый имеет свой выбор: какое кино смотреть, какие книжки читать, на каких сайтах в интернете сидеть. Поэтому, когда мне говорят, что этот фильм портит людей, я не верю. Точно так же, как я не верю в то, что

фильм может кого-то приподнять, или открыть дверь в новую жизнь. Есть просто общечеловеческое желание меньше напрягаться. Ведь то, какую книжку читать – это так же, принятие некоего решения. Человек сам решает, почитать ему Марселя Пруста или «Трёх поросят». Если он хочет читать «Трёх поросят» до самой старости, он и проживёт свою примитивную жизнь примерно в том же самом ключе…

– Всё. С меня хватит… – взревел Пётр. Он накинул на себя бушлат. – …Не могу более слушать этого урода.

Когда Пётр покинул тёплый домик, Сергей обернулся к Владимиру.

– Похоже, сильно зацепила Петруху твоя статейка.

– Именно этого, я и добивался, – ответил Панов.

– В смысле: «добивался»? – Кулешов так и не нашёл смысла в ответе механика.

– Две противоборствующие стороны конфликта, наверняка помирит один, общий для них обоих враг… – усмехнулся Владимир. – …Вот я вам его, в лице Эдика, и подбросил. Согласись с тем, что и ты, и Пётр несколько отвлеклись от былой склоки, одновременно переключившись на обсуждение неоднозначного интервью режиссёра.

– Красавчик… – похвалил механика Серёга. – …Я бы не сообразил. В принципе, с самого первого дня, я подметил, что ты вовсе не глупый мужик. Помниться, я как-то об этом тебе уже говорил…

В течение следующего дня, Марченко с Кулешовым более не ссорились, но и не болтали меж собой, как прежде. Всё больше молчали. Общение происходило исключительно через Владимира. Едва ли не полдня воротили друг от друга свои недовольные лица, однако ближе к обеду они начали перекидываться некоторыми дежурными фразами. Ну, а после ужина уже вовсю разговорились, как будто бы, вчерашней ссоры и вовсе не было. При этом механик, ставший невольным свидетелем вчерашней ссоры, прекрасно понимал, что конфликт между мужчинами вовсе не исчерпан, Сергей с Петром попросту не умели отступать, идти на некий компромисс. Тот конфликт лишь слегка затих; спрятался от посторонних глаз; ушёл до поры до времени куда-то внутрь. При этом достаточно будет лишь небольшой искры, чтобы былая вражда разгорелся с новой силой.

Ближе к вечеру погода несколько успокоилась и на дворе чуть потеплело. Потому и предложил Марченко спуститься к реке, посидеть на берегу и немного порыбачить. Никто не возражал против данного мероприятия. Как не крути, а рыбалка требовала определённой тишины, да, и течение реки, само по себе, в любом случае, успокаивало.

На складе у коменданта Пётр нашёл несколько «закидушек». Развели костёр, прихватили на берег спиртное, организовав небольшой столик. Пойманную рыбу готовили тут же, на костре.

– Не перестаю радоваться здешней природе… – после первой «рюмки» спирта, Кулешов сладко потянулся. – …Ничуть не жалею, что судьба забросила меня в эту даль. А ведь мог всю жизнь, так ни разу и не увидеть этого берега, не почувствовать запаха хвойных дров в костре.

– Серж, а ты знаешь, чем я занимаюсь на прииске?.. – Марченко вдруг дёрнул Кулешова за рукав. – …Какая у меня работа? Имею в виду профессию промывальщика. Знаешь что это?

– В самых общих чертах… – неопределённо пожал плечами собеседник.

– Давай-ка, я научу тебя мыть золото? Попробую познакомить с самыми азами данного ремесла.

– Попробуй, – согласился Кулешов.

Пётр сбегал в вагончик и вернулся на берег уже с небольшим лотком и стареньким скребком.

– Пойдём вон на ту песчаную отмель… – Марченко указал на небольшой «полуостров» возле торчащей из берега скальной породы, в каких-то пятидесяти метрах от их костра.

– Я с вами, – увязался за Серёгой и Владимир.

– Быть может, тебе приходилось слышать пословицу: золото мыть – голодным быть?.. – пока мужчины двигались к той самой песчаной отмели, Пётр попытался дать кое-какой предварительный комментарий. – …Пословица эта пришла к нам из прошлого. Намыть золото в реке, всегда было делом нелёгким. Главное, научиться отличать золото от медного колчедана и овладеть искусством работы с промывочным лотком. В старательских артелях есть промывальщики, что называется: от Бога. И таких единицы.

– Надо полагать, именно к таким промывальщикам ты непременно причисляешь и себя? – с улыбкой подметил Сергей.

Как не странно, но Марченко вовсе не обиделся и не психанул. Данный вопрос его лишь подзадорил. Очевидно, сказался ранее выпитый алкоголь, который уже вовсю блуждал по организму Петра.

– Чтобы стать промывальщиком от Бога, этим делом необходимо заниматься едва ли, не с самого детства, либо иметь врождённый талант. Ни того, ни другого я не имею. Потому и компенсируется этот недостаток упорством и трудолюбием… – вооружившись скребком, Марченко присел на корточки. – …Смотри. Соединение верхних слоёв почвы называется спаем. Можешь считать его самым золотоносным местом. Необходимо долбить спай скребком между песками и скалой. После чего нагребаешь породу в лоток, черпаешь в лоток воду и покачиваешь лоток из стороны в сторону, перемешивая содержимое по кругу, одновременно выбрасывая из лотка камни и грязь. Делать всё это необходимо очень бережно, высматривая в образовавшейся мути крохотные блестящие крупинки…

Описав процесс золотодобычи, и продемонстрировав теорию на практике, Пётр передал лоток Кулешов.

– Как долго я ещё буду взбалтывать эту жижу? – спустя четверть часа поинтересовался начинающий золотодобытчик.

– Что, руки с непривычки устали? – вопросом на вопрос ответил Марченко.

– Есть немного… – смущаясь, кивнул головой Сергей.

– Давай сюда. Посмотрим, чего ты тут намыл… – приняв лоток, Пётр пристально вгляделся в его содержимое. – …Между прочим, профессиональный золотодобытчик промывает за день от трёх десятков до сотни лотков, по десять килограмм породы в каждом. При этом в его распоряжении остаётся лишь несколько граммов драгметалла. Отсюда и пословица, которую я ранее озвучил.

– Пожалуй, я с тобой соглашусь… – тяжело вздохнул Серёга. – …Уж лучше найти клад.

– Вот и я о том же… – согласился Марченко. Выловив что-то из мути лотка, он протянул Кулешову едва заметную блестящую песчинку. – …Держи. Твоё первое золото…

Вновь вернулись к костру. Выпили за найденный миниатюрный окатыш драгоценного металла. После чего, мужчины принялись вспоминать смешные истории из своей жизни, связанные с рыбалкой и охотой.

– Я, честно сказать, вовсе не фанат рыбалки… – дошла очередь до Панова. – …Если и выезжаю с друзьями, то чисто за компанию, дабы отдохнуть, искупаться, подышать свежим воздухом, пока товарищи возятся со своими спиннингами, удилами, наживками. Мне это вовсе не интересно.

Правда, однажды… Было это в начале марта. На службе ко мне подошли двое коллег: Виктор и Сергей, с предложением поехать с ними на зимнюю рыбалку. Дескать, тесть Сергея увезёт нас за город, на одно из замёрзших озёр, а вечером, на обратном пути, он заберёт нас в город. Я попытался возразить, мол, никогда не принимал участия в зимних рыбалках. Холодно, да и что я там буду делать? Нет у меня ни удочек, не иных рыболовных принадлежностей.

Мне отвечают: дескать, кроме водки, брать ничего не нужно. Лишь потеплее одеться. Мол, Виктор узнал об одном вовсе не сложном способе зимней рыбалки. Заключался он в следующем. На расстоянии пары метров в ледяном покрытии бурятся две лунки. Испытывая кислородное голодание, рыба устремляется к тем самым лункам. Потому и достаточно лишь черпать воду из одной лунки в другую, чтобы рыба сама выскакивала на лёд. Серёга с Витькой будут работать лопатами, перегоняя воду из лунки в лунку, ну, а я должен буду успевать хватать рыбу и складывать её в сетку…

– Слышал я о таком способе… – поддержал механика Пётр. – …Мужики загоняют машину на лёд, ставят её на подпорки, так чтобы одно из ведущих колёс оказалось чуть погружённым в лунку. Заводят двигатель, колесо маслает воду, а из-под него только и делает, что вылетает рыба.

– Ну, это опытные мужики… – почесал затылок Панов. – …А нам в то время, было года по двадцать два. И поехали мы на зимнюю рыбалку впервые, без какого-либо опыта.

В общем, вывез нас Серёгин тесть за город. Пока добирались до места, на обочинах дороги видели множество торговцев свежей, только-только выловленной рыбой. Это вселяло определённый оптимизм. Прибыли на озеро, там никого, ни души. И это обстоятельство нас, так же, безусловно, порадовало. Нет конкурентов, значит, вся рыба будет нашей. Выгрузив вещи, тесть уехал по своим делам.

Недолго думая, мы принялись бурить лунки. Бурим, бурим, бурим… Бур уж ушёл в лёд по самую рукоятку, то есть погрузился на целый метр под лёд, а воды всё не видно. Приладили к буру какой-то самопальный удлинитель. Продолжили бурение, и вновь бур погрузился в лёд по самую рукоятку.

«Вот-вот должна появиться вода» – уверенно заявил Серёга.

Дабы убедиться в правоте товарища, принялись бить по дну воронки ломом. Били по очереди, и именно мне посчастливилось пробить последнюю ледяную преграду. При этом лом, не имея под собой какого-либо сопротивления, устремился вниз, выскользнув из моих рук. Короче, металлический стержень ушёл на дно.

Меня тотчас же обвинили в рукожопстве. Благо, в запасе у нас имелся ещё один ломик, который мне более не доверили. С горем пополам соорудили вполне симпатичную лунку.

Без каких-либо перекуров приступили к изготовлению второй луни. По заверениям Виктора, её можно было сделать не такой широкой, как первую, что значительной степени упрощало нам работу.

Вновь бур, удлинитель и в завершении лом. Продолбить остаток льда, на сей раз взялся Виктор. Лом был упущен уже им.

«Я и сам не понял, как он выскочил» – оправдывался Витька.

Таким образом, рукожопов стало двое.

Третьего лома у нас с собой не было. Дабы закончить с лункой, пришлось отправиться в деревню, стоявшую на берегу озера. Местный дедок вошёл в наше положение и одолжил нам свой ломик. При этом он ещё и напутствовал нас добрым советом: дескать, лучше б вы его привязать к верёвке. Если и упустите, то останется, хоть какая-то возможность вытянуть его на поверхность.

Однако нам было вовсе не до этих заморочек. Мы спешили. Стрелки часов показывали уже полдень, а мы так и не приступили к вылову рыбы.

Кое-как закончили со второй лункой. Причём, на самом последнем ударе лом вновь подло выскользнул из рук, уже Сергея. В общем три металлических стержня мы отправили в тот день на самое дно озера.