Шаман. Скандальная биография Джима Моррисона

Как первый секс, как вечный кайф

«Я впервые вышел на сцену. Волнение было настолько сильным, что я ничего не чувствовал, кроме боли в глазах от яркого света. Зрители были где-то очень далеко от меня. Сначала я не видел людей — только мутное марево. Несколько вялых хлопков, чей-то смех — это немного привело меня в чувство. И я увидел их лица. Они смотрели на меня с ожиданием и какой-то и злобой, с готовностью растерзать за первую же фальшивую ноту или неловкое движение. Они будто ждали, когда я сделаю промах.

Я решил обмануть их и сделать что-то совсем неожиданное… Я повернулся к ним спиной. Робби шептал: «Что ты делаешь?! Так нельзя. Развернись!». Но я запел, стоя спиной к залу. Я не ошибся. Они заинтересовались мной. Девушки из зала выкрикивали: «Эй, парень. Покажи нам свое лицо, не стесняйся!». Я выждал еще несколько мгновений, и когда начался припев, резко развернулся. Они аплодировали мне, они кричали «привет». Я любил каждого из них в отдельности и всех вместе взятых. Я нравился им, и это нравилось мне. Это было как первый секс, как наркотик, как вдохновение, как вечный кайф».