Шаман. Скандальная биография Джима Моррисона

Отречение

Я был чужим изначально. Словно меня перепутали с кем-то в роддоме или подсунули под дверь их дома. Дома, где стены давили и сжимали меня. Там было всегда тяжело дышать. Отец и мать невыносимо раздражали. Они были чем-то вроде сломанного будильника, который постоянно звонит и который хочется разбить. Я терпел, сколько мог, потому что знал, что эти люди послужили материалом для создания меня. Мне проще сказать, что они умерли, чем объяснить, почему я родился у них. Меня обвинят во всех смертных грехах, если я скажу, что не любил ни отца, ни мать. Но ведь и они меня не любили, не понимали и самое главное — не пытались понять. Я просто не нравился им от и до. Моя прическа, моя одежда, мои стихи, моя музыка, мои книги, фильмы, друзья, девушки… Им не нравилось ничего. Изо всех сил они пытались перекроить меня на свой лад и всунуть в свои рамки. Больше всего на свете им хотелось сделать меня таким, как все. А мне больше всего на свете хотелось быть собой, а значит, не быть частью серой, скучной, среднестатистической массы. Однажды я пришел домой после полуночи — мать закатила истерику, а отец дал мне пощечину. Я молча собрал вещи и ушел. С тех пор мы не виделись и вряд ли увидимся когда-нибудь. Я не знаю, что с ними и живы ли они. Но для меня они умерли еще в ту ночь…»