Шанс для рода Шустовых. Том 2

Глава 7

Вот что ты будешь делать?

Трое были в форменной одежде, сидели за столами у дальней и правой стен. Пятеро в уже знакомых мне темных штанах и подпоясанных рубахах, стояли ближе ко входу. Наверное, уже и эту одежду можно начинать считать форменной для наемников Корсакова.

Пытаться придумывать объяснения почему трое мужиков вломились в приказ в три часа ночи было бессмысленно, но ярыжники сами решили не торопиться.

Тот, что сидел за столом у дальней стены и явно был служащим приказа пришел в себя первым.

— Что вы тут делаете? — чуть заикаясь спросил он и отставил в сторону подсвечник, чтобы лучше разглядеть ночных незваных гостей.

— Мимо шли, увидели свет, решили на огонек заглянуть, — ответил я почти на автомате.

Попытки прикидываться шлангом в спорных ситуациях укоренились еще с детства. Тогда нередко приходилось строить нелепые отмазки перед родителями, а иногда и перед друзьями.

Я прекрасно понимал, что весь этот разговор на пять секунд, но зато он давал немного времени.

Пока мы говорим, можно изучить обстановку и выработать тактику боя. Это мой конек. Обычно приходилось блокировать и держать удар, но почему бы и не поговорить с хорошими людьми.

Я заметил, как Анфиса Петровна развернулась и зажала рот ладонью, узнав меня. Кажется, она была испугана. Переживала за нашу малочисленность в сравнении с противником.

К сожалению, не все люди оказались хорошими и говорить не захотели.

Я увидел, как трое тянутся к ножнам, а один бросил взгляд на лежащий на столе пистолет. Упускать своего преимущества я не собирался, а значит первый удар за мной.

Медлить дальше было нельзя. Я спиной чувствовал, что Иван и парни из стражников напряглись и наверняка тоже тянут руки к оружию.

— Закрой дверь на засов, — шепнул я Ивану, чуть повернув голову, но не переставая следить за противником.

Парнишка выполнил приказ.

Один из наемников проследил взглядом движения Ивана и хмыкнул. Понять, что мы зашли сюда не спроста было несложно. Он и понял.

— Ну что? Так и будем стоять или ру…

Люблю, когда начинают говорить, сами себя отвлекают или думают, что кто-то их будет слушать.

Не дожидаясь окончания фразы, я прыгнул вперед, через стол. Скользнув по деревянной поверхности, я снес подсвечники и врезался выставленной ногой в пах ближайшему наемнику. Тот рухнул под стол заскулив. Горящая свеча упала на пол и покатилась. Пожара нам тут только не хватало.

Я крутанулся, перемахнув через стол. Следующая цель мужик с пистолетом, затем свечка.

В развороте заметил, как трое моих товарищей бросились вперед, обнажив клинки.

Один их стражников мимоходом наступил на фитиль, и свеча потухла. Одним делом меньше.

Троей наемников кинулись на них.

Ярыги медлили. Это было хорошо.

Достав любителя пострелять в последний момент, я смог поднырнуть под ствол, направленный мне в голову и вывернуть руку противника вверх. Я надеялся, что наемник разрядит пистолет в потолок, но он оказался тертым калачом и не стал стрелять попусту. Вместо этого саданул мне в живот кулаком со всей силы. В голове раздался привычный звук рояля. Мысль о магии пришла в голову и пропала. Не время. Постараемся справиться своими силами.

Пресс все еще был слабоват, и я согнулся пополам, но руку с пистолетом так и не выпустил. Наемник стал выворачивать мне плечо, пытаясь вырвать ствол из моих цепких пальцев.

Тем временем раздался первый крик боли, скулеж не в счет.

Иван проткнул своего противника насквозь и тот упал на колени, схватившись за живот, откуда толчками начала выходить кровь. В неярком желтом свете кровь казалась черной. Наемник все смотрел и смотрел, как меж пальцев его руки течет черная жижа. Постоял так несколько секунд и упал лицом вперед. Без единого звука.

Вот тут вскочили ярыги. Не знаю, почему они не спешили, на что рассчитывали? Возможно думали, что мы раскинем партейку в преферанс.

Мой противник, поняв всю сложность борьбы за пистолет, принялся подсовывать мне кулак под рёбра. Его удары были слабыми, но их было много. Я уже пришел в себя и смог выпрямиться, зайдя ему за спину. Игнорируя удары, я принялся вырывать пистолет.

Прогремел оглушительный выстрел и комнату заволокло пороховым дымом.

Кто-то закашлялся. Кажется я услышал, как ойкнула Анфиса Петровна.

Прямо передо мной медленно начало оседать и рухнуло на пол тело, разом лишившееся возможности двигаться вместе с половиной черепа.

Сквозь дым я сумел различить лишь, что на теле была одежда наемника.

Парень из стражи, оставшийся без противника, чуть помедлил, не веря в свою удачу, и рванул к оживившимся ярыгам. Пока те вставали из-за столов и вытаскивали свои сабли, он уже, заняв выгодную позицию, был готов противостоять им.

Мой противник замешкался после выстрела, и я смог выдернуть ствол из его руки. Мне показалось, что я расслышал хруст пальцев. Не люблю этот звук. Думал противник закричит, но он молча отшагнул от меня, как-то удивленно рассматривая свою пустую руку. Размахнувшись, я, с ухмылкой победителя, заехал ему в висок тяжелой рукояткой пистолета с круглым набалдашником.

Наемник рухнул, как подкошенный, следом за своим соратником.

Кислый вкус порохового дыма щипал кончик языка. Я глянул на бесполезный пистолет и отбросил его в дальний угол.

Там что-то шевельнулось и, мелькнув белой молнией, скрылось под столом. Мне показалось, что я заметил тонкий длинный хвост. Крыса у них в приказе живет что ли? Если что потом можем сказать, что несоблюдение санитарных норм и стало причиной ночного визита. Представив себя уполномоченным санэпидемстанции, пришедшим проверить наличие грызунов, я криво ухмыльнулся и выхватил клинок.

Травите своих тараканов вовремя, иначе расплодятся!

Наконец-то я мог перейти к активным действиям.

Тот наемник, что валялся на полу схватившись на свою промежность, перестал скулить и поднялся.

Я приветливо ему улыбнулся, что в данном контексте можно было смело рассматривать, как «иди к папочке!» и поднял руку с саблей в положение готовности к атаке.

Противник осознал, что оказался безоружным против меня, заметно сжался и начал отступать. Запнулся за стул и опустил взгляд.

Терять время было грешно, и я рванул к нему. Замахнувшись от души, хотел врезать ему гардой в висок, чтобы просто отрубить. Не хотелось лишний раз убивать, но наемник успел среагировать и поднял руку. Если бы я замахнулся клинком, то наверняка осек бы ему кисть, а так угодил рукояткой точнехонько в кулак.

Мужик взвыл и затряс покалеченной рукой.

В этот же момент, я, не теряя инерции, крутанулся и засадил пяткой сапога в висок.

Глаза наемника закатились, он замер и, как стоял, осел вниз тряпичной куклой.

Я отбил пятку и чуть не крикнул от боли. Правильный удар с разворота можно нанести только босиком. Обувь непредсказуемо может вас подвести. Что со мной и случилось.

Прихрамывая, я отправился разбираться с остальными противниками.

К этому моменту Иван уже помогал нашему стражнику сдерживать нерасторопных ярыжников, а второй стражник бился с наемником.

Против нас двоих, пусть я все еще и хромал, наемнику было тяжко. Он начал было выстраивать защиту использую особенности рельефа, шагая по стульям, как по тротуару и запрыгивая на столы, словно насмотревшийся «трех мушкетеров» поклонник Боярского, но это ему не помогло.

Заметив эту его тактику, я с силой пнул очередной стол в момент приземления на него недоделанного гвардейца кардинала, и наемник, потеряв равновесие, с размаху грохнулся на пол, замерев в неудобной позе.

Оперативно разделавшись со всеми, кто был в форме людей Корсакова, мы вчетвером оказались против троих ярыг.

Если наемники были людьми, кто готов продать свою жизнь за горстку монет, то эти служащие, по сути, являлись людьми подневольными. Поэтому попусту убивать мне их не хотелось. Вот только одна проблема, как сделать так, чтобы они не рассказали ничего, если их оставить в живых?

С другой стороны, на людей приказчика мы не нападали, ни одной царапины или синяка на них нет. Можно сказать, что мы очень аккуратно сдерживали их без нанесения тяжких телесных повреждений. А то, что развели бардак в комнате, так какого черта в отделении были посторонние в три часа ночи? Да еще и санитарные нормы нарушаются. В казенном доме — это непорядок.

Теперь, в какой-то степени, я хотел, чтобы Корсаков узнал, кто забрал Анфису Петровну. Этакая молодецкая удаль. Сейчас я даже пожалел, что решил не применять магию с самого начала. Насколько можно было бы сделать все проще и безопасней. А когда станет известно о нападении, мы будем уже далеко.

Пора бы Корсакову уже понять, что не с пацаном имеет дело. Бояться, я его не боялся. А своих людей как-нибудь да смогу защитить.

Хотя вот сейчас, когда подумал обо все этом понял, что именно мальчишеский задор и бесшабашность говорят во мне. Наверное от боя так разгорячился…

— Эй, служивые! — крикнул я, все еще не избавившись от своего состояния. — Арестанта отдайте, и сможете завтра дальше топтать землю.

— А если не отдадим? — спросил тот, что заговорил со мной в самом начале.

— Тогда вот, — я ткнул клинком в сторону трупа, лишившегося части головы.

— Не богат выбор.

— Скажи спасибо, что он у тебя вообще есть.

— Хорошо, мы сдаемся, — согласился ярыжник, немного подумав, и бросил клинок на пол.

Товарищи, не сказав ни слова, последовали его примеру.

— Найдите веревки и свяжите их, — приказал я стражникам. — Иван узнай, где ключ от клетки и освободи Анфису Петровну.

— Ваня, ключ в левом шкафу! — крикнула мадам, наблюдавшая за всем из-за толстых прутьев.

Иван кинулся выполнять мое распоряжение.

Я осмотрелся.

Два трупа и трое без сознания.

Пока стражники возились с ярыгами, а Иван доставал ключи от клетки, я осматривал помещение.

Вдруг откуда-то из-под стола, стоящего в самом дальнем углу, раздалось тихое едва слышное поскуливание. Я вспомнил, как туда метнулся кто-то во время боя.

Осторожно подойдя к столу, я наклонился и заглянул вниз.

В самом углу у стенки, сжавшись в крохотный бело-рыжий комочек, лежал щенок и тихо жаловался на свою судьбу.

Я залез под стол и протянул руку ладонью вверх.

Пес сначала было попытался отодвинуться от руки, совсем уж вжавшись в стенку, но потом, втянул носом воздух и аккуратно положил свою длинную тонкую мордочку мне в ладонь. Его коричневые глазки-пуговички уставились на меня исподлобья изучающе и чуть тревожно, словно жалуясь, что вокруг кто-то шумит, а ему спать пора.

Я чуть сдвинул ладонь, так чтобы достать указательным пальцем до рыжего вислого уха и легонько почесал за ним. Тонкий длинный хвостик застучал по полу барабанной палочкой. Так вот почему мне померещилась крыса. Тощий хвост действительно немного напоминал хвост грызуна.

— Иди сюда, малыш, — произнес я и, аккуратно подхватив щенка под спину, потянул на себя.

Тот слегка испугался, засучил лапками, пытаясь сопротивляться, но мне удалось подтащить его ближе и взять на руки.

Собачонок был килограмма три весом и уместился на моем предплечье.

Так я и вылез из-под стола с ним на руках.

Иван как раз открыл решетку, и Анфиса Петровка бросилась сначала обнимать его, но заметив меня, показавшегося в проходе между мебелью, кинулась в мою сторону.

Подбежав, она встала в метре от меня, хотя я думал, что она повиснет у меня на шее и раздавит щенка, просто не обратив на него внимания. Я даже повернул корпус чуть в сторону, чтобы избежать подобного инцидента и защитить малыша.

Но женщина остановилась и с проступающими на глазах слезами сказала:

— Вот же стервец!

Покачала головой, зарыдала и только после этого бросилась мне на шею. Я был к этому готов и отставил руку со щенком в сторону, второй похлопал мадам по широкой спине.

— Как же я рада видеть тебя живого! — сквозь слезы воскликнула Анфиса Петровна. — Как узнал-то?

— В борделе сказали, — едва смог выдавить я, стиснутый в крепких объятьях.

— Какого же черта ты в бордель сунулся?

Несмотря на обстановку Анфиса Петровна пыталась все контролировать.

— Я и не совался, — поняв, что оправдываюсь перед ней, пробормотал я. Кашлянул и уже более ровным тоном добавил. — Туда мой человек отправился и все разузнал.

— А ты взрослеешь, — произнесла мадам, в ее голосе чувствовалась гордость.

Отстранилась, тут же собралась и смахнула слезу.

— Уходить нам нужно. Сюда должны карету прислать. Перевозить меня собрались.

Как знал, что нужно было торопиться!

Снаружи забарабанили в дверь с той стороны, где мы оставили Лина.

Черт! Про китайца то я и забыл.

Отстранив мадам, я кинулся отпирать засов.

Каково было Лину слушать звуки борьбы за дверью и не иметь возможности помочь? Я только сейчас осознал, что во время боя слышал стук в дверь. Причем сначала в одну, а потом и в другую.

Видимо, мастер Лин пытался попасть внутрь, но не смог.

Держа щенка одной рукой, второй я поднял тяжелую доску, блокирующую дверь и отбросил ее в сторону.

Не успела дверь открыться, как в меня кто-то врезался, отбросив с дороги. Удар был со стороны помещения, и не сразу сообразил, кто это мог быть. Я полетел в бок, едва успевая переставлять ноги, сгруппировался, чтобы не упасть на собаку и едва устоял, врезавшись бедром в стол. Боль пронзила до самой пятой точки. Нога тут же отнялась. Удар неудачно пришелся в нервный узел. Я скривился от боли, но собаку удержал и сам не свалился.

У самой двери стоял один из наемников. Он видимо давно пришел в себя и выжидал момента, притворяясь, что лежит без сознания. Это был тот самый, что скакал по столам. Бросив испуганный взгляд на меня, он рванул створку двери.

Я видел, как один из стражников кинулся за ним, но явно не успевал перехватить беглеца.

Иван был ближе. Парнишка тоже дернулся, но наемник наконец-то справился с дверью и выскочил на улицу.

В раскрытый проем я видел, как он сделал пару шагов и напоролся на что-то непреодолимое, словно врезался в стальной рельс, проложенный поперек выхода на уровне лица.

Ноги подлетели вверх, не успев затормозить одновременно с верхней частью тела, и мужик рухнул головой обратно в проем.

Над наемником, снова оказавшимся без сознания, из темноты выросла скалой громада китайца.

— Что вы тут так расшумелись? — спросил Лин, войдя в помещение.

Китаец осмотрел поле боя, хмыкнул, видимо оставшись довольным. Как-то слегка по-детски улыбнулся, увидев щенка у меня на руках.

— Кстати, — продолжил он, — там конский топот слышен на площади. Уж не знаю, сюда или нет, но кто-то едет.

— Это за мной, — быстро сказала Анфиса Петровна. — Карету ждали, она прибыла. Эскорт мой вы перебили, а транспорт приехал.

— Там должны быть еще люди? — торопливо спросил я.

— Не знаю, — коротко бросила мадам.

Я посмотрел на ярыг. Те замотали головой.

— Только эти пятеро, — произнес самый разговорчивый из них. — На карете один кучер.

— Отлично!

Коротко кивнув на тело в дверях, я сделал знак, что его нужно бы затащить.

Иван одновременно с Лином кинулись втаскивать наемника и чуть не столкнулись лбами. Подхватили тело под руки и поволокли в дом.

Я словно в замедленном кино видел, как к выходу подъезжает темная лакированная коробочка закрытой кареты, запряженная четверкой лошадей. Подрессоренные деревянные колеса с крупными спицами. У переднего края, рядом с дверью, воткнут в держатель факел, чтобы освещать дорогу. На козлах сидит мужик в привычной уже для меня одежде наемника.

Уже почти остановившаяся карета, вдруг начинает ускоряться. Я успеваю заметить, как кучер, свесившись со своего места, заглядывает в дверной проем. Как его глаза широко раскрываются от увиденного, и он пришпоривает уже осаженных лошадей. Те, не понимая, что от них требуется, начинают ржать и сопротивляться, но все же тянут вперед.

Иван раскрывает рот и указывает рукой на карету. До меня доносится его крик:

— Это герб Корсакова!

Не знаю, чему тут удивляться? И так было ясно, кто все это затеял.

Тело наемника, которого тащат Иван с Лином гулко падает на пол, когда те его бросают.

Иван бросается в дверной проем.

Перед самые его носом прокатываются задние колеса кареты, мельтеша толстыми деревянными спицами.

Снаружи снова темнота, лишь слышан удаляющийся топот копыт.