3

Она зажгла пальчиковый фонарик, и его луч высветил старые обои семидесятых годов, плитку прошлого века. Свисающие голые лампочки служили единственными осветительными приборами, а две-три фотографии Рамиреса, позирующего перед своим мощным мотоциклом «судзуки», – единственным украшением.

Люси никак не удавалось ни избавиться от давящего чувства, ни успокоить колотящееся сердце. Обычно ей нравилось это напряжение, волна схлынувшего страха, который сохранял жизнь любому полицейскому, вот только не сейчас. Что произойдет, если Рамирес неожиданно нагрянет и застанет ее? Она заглянула в гостиную. Протертые до голых ниток кресла, но новенький телевизор и отличное звуковое оборудование. Пустые банки из-под пива на столе, несколько рисунков: ящерицы, саламандры, какие-то склизкие создания… Если автор – Рамирес, ему нельзя отказать в определенном таланте.

На тщательный обыск времени не было. Она направилась в кухню. Переполненное помойное ведро, гора грязных кастрюль, стойкий запах прогорклой еды.

Мобильник звякнул, заставив ее подскочить, – эсэмэска от Шарко: «Ничего интересного: Дюлак раскололся еще до моего приезда! Выпьем по рюмке с Николя. Буду через час. Открой все же шампань».

У нее перехватило горло. Она живо представила, как Франк возвращается домой и видит Джаю. Через час, значит у нее не больше десяти минут на все дела здесь. Совершенно недостаточно, на ее взгляд.

Она двинулась вперед по коридору. Лестница на второй этаж. Слева туалет, справа – закрытая дверь. Она повернула ручку. В лицо ударил порыв ледяного воздуха. Пресловутый подвал. Влажные кирпичи, низкий потолок: необходимо пригнуться, чтобы влезть в эту дыру, и призвать на помощь изрядную долю мужества. Хотя Люси и навидалась всяких ужасов за свою жизнь, детский страх перед спуском в подземелье глубокой ночью оставался испытанием, которое придется превозмочь.

Она начала спуск, приостанавливаясь на каждом шаге. На третьем долгий жалобный крик пронзил ее слух.

Жуткий и невообразимый крик младенца.

Оттуда, снизу, из мрака и холода.

Загрузка...