22

Громоздкую и тяжеленную пишущую машинку привёз Удовенко.

— Вы печатать на ней умеете?

— Конечно, не так бойко, как твоя «пианистка», — закашлялся Николай, кивнув в сторону каморки Лизаветы. — Но умею.

— Уже не моя, — с сожалением вздохнул сержант госбезопасности. — Сначала она заявила о том, что отказывается давать информацию по вам, а потом и меня перевели в контрольно-инспекторский отдел.

— Понравилась? Ну, да. В постели она действительно огонь-баба, — подтвердил Демьянов, глядя, как краснеет младший по званию коллега. — И вечно голодная на мужскую ласку, такому мо́лодцу, как ты, не откажет. Она переезжать собирается. Как жильё поменяет, если хочешь, могу её новый адрес разузнать. Только… Аккуратней с ней, чтобы чего-нибудь похожего на мою историю не приключилось.

— Там видно будет, — смутился сержант. — Что-нибудь ещё привезти?

— Бумагу, копирку, ленту.

— Ой, простите! Всё в машине лежит. Вместе с этой громадиной нести неудобно было.

В общем, прибежавшая с чемоданчиком из гостиницы Кира застала его за довольно бодрым стучанием пальцами по круглым кнопкам машинки.

— Да я и так не смотрю, — отреагировала девушка на то, что он прикрыл отпечатанное какой-то тряпкой. — Не маленькая, сама с секретной документацией работаю. Знаешь, как нас «секретчики» гоняют, чтобы мы не совали нос, куда не следует? Не буду я в твои бумаги глядеть.

— Придётся, — заверил Николай, целуя её. — И подписку о неразглашении придётся дать. Но потом, когда я тебя покормлю.

— Ты? Покормишь?

— А что? Это я дома бездельничал, а ты работала. Вот я и решил, что надо будет накормить труженицу.

— Да ты просто идеальный мужчина!

— Идеальных людей не бывает, — с улыбкой отрезал Демьянов. — И если ты всё-таки решишься связать со мной жизнь, то ещё узнаешь об огромном количестве моих недостатков.

— Я подумаю над твоим предложением, — озорно глянула на него Кира и, взвизгнув, повисла на его шее. — Милый мой, я согласна, согласна!

То ли секс животворящий помогает, то молодой организм успешно борется с заразой, то ли лечение, «прописанное» Кирой и подтверждённое приходившим домой доктором, благотворно сказывается, но чувствовал себя Николай неплохо. Температура пока держится, но уже «сползла» до нудных 37,2-37,4.

— Ты не такой, как все мужчины, — откровенничала девушка, лёжа у него на груди. — Я это сразу заметила. Ещё в Новый Год. Добрее, что ли, человечнее. А ещё ты очень умный. С тобой интересно разговаривать на любую тему. Я после развода очень настороженно относилась к мужчинам, а к тебе сразу каким-то доверием прониклась. И не только доверием. Стыдно сказать, но ты был первый мужчина, с которым мне захотелось оказаться в постели.

— А как же первый муж?

— Да никак. Молодая была, глупая. Просто интересно стало: как это происходит у взрослых? Ну, чуть-чуть приятно было. Забеременела, и мы решили жениться. Потом распределение. Его в Сталино распределили, а меня в Ковров. Он бегал, добивался, чтобы его тоже ко мне отправили, но не успел. Я же зимой рожала. Ребёнка в родильном доме простудили. Воспаление лёгких. Прожила наша доченька всего десять дней и умерла. Даже имени придумать не успели. А муж не выдумал ничего лучшего, чем меня во всём обвинить. В общем, оба не возражали против развода. Так и жила после этого три года монашкой: никого к себе не подпускала. Пока ты, проклятущий, меня не совратил, — засмеялась Кира и с притворной яростью принялась колотить его в грудь.

— Вот так и начинается семейное насилие, — тоже засмеялся Николай. — Сначала кулаками по груди, а потом и очередь сковородки по голове дойдёт. Совратил… Не больно-то ты и противилась.

— Я??? Противилась??? Да у меня чуть сердце от счастья не остановилось, когда ты меня в первую ночь обнял!

— А я, подлец такой, подвёл тебя: взял и уснул.

— Ничего не подвёл. Я же видела, как тебе плохо… А я знаю, знаю один твой недостаток! Ты целоваться не любишь!

— Ещё как люблю. Только пока тебя заразить боюсь. Я вообще удивляюсь, как ты до сих пор вслед за мной не засопливела.

— Я просто уже переболела этой зимой. В конце ноября.

— Когда я в госпитале отлёживался…

— С этим? — провела Кира пальцем по свежему шраму на груди.

— Ага. Расплата за «ошибки молодости».

— Так это она тебя? — девушка аж подскочила в негодовании.

— Нет. Она к этой ране только косвенное отношение имеет. Но подставила меня знатно. Так что прекращай ревновать: уж с кем, с кем, а с Лизой у меня точно уже никогда ничего не будет.

— Да не ревную я нисколечко…

По тому, насколько неестественно спокойный вид она на себя напустила, было видно: врёт.

— А со скрипучей кроватью всё равно надо что-то делать!

Оказалось, что Кира не только чертить умеет, но и прекрасно рисует. И это оказалось очень даже кстати, поскольку Демьянов как раз перепечатывал «добытую из головы» методичку по подготовке бойцов ДШБ. Вот и займётся иллюстрациями к описываемым упражнениям, тренажёрам и приёмам.

Про ОМСБОН, Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения, созданную Павлом Судоплатовым в июне-октябре 1941 года, он помнил хорошо, но пока Судоплатов, занятый ликвидацией Троцкого, об этой работе даже не помышляет. Его заместитель, Эйтингон, сейчас, кажется, тоже где-то за границей. А когда припечёт, придётся всё делать на бегу. Так что лучше уж заранее начать подготовку кадров для этого диверсионно-разведывательного подразделения. По методичке, которую он передаст Берии. А когда уж кому запустить её в дело, решать Лаврентию Павловичу.

По тому, что забежавший к Демьянову «на огонёк» Румянцев не удивился присутствию Киры, Николай сделал вывод: скорость стука в их заведении всё-таки превышает скорость звука. Вопросов у руководителя их инспекторской группы было ровно два:

1. Когда неожиданно выпавший из «обоймы» подчинённый сможет включиться в работу?

2. Насколько серьёзны его намерения в отношении «гражданки Варенниковой»?

По первому вопросу пришлось сослаться на доктора, который заявил, что выздоровление затянется ещё дней на пять-шесть. А по второму заявил, что они идут в ЗАГС, как только позволит здоровье. Похоже, такой вариант начальника группы удовлетворил. Как-никак, Николай теперь «руссо чекисто, облико морале»…

— Только… раз уж я теперь, согласно служебного удостоверения, не Шеин, может, мне и паспорт поменять?

— Организуем! Ты, главное, выздоравливай. А как выйдешь на службу, так новый паспорт и получишь.

Передал подписку, данную Кирой, и первую часть напечатанной на машинке методички. С рисунками, набросанными невестой карандашом.

— Прекрасно! — оценил Анатолий Иванович. — Проще будет убедить Меркулова в том, что Киру Васильевну действительно необходимо было привлечь к твоей работе.

Так что, когда «гражданка Варенникова» вернулась с кухни, где она обреталась, пока жених разговаривает с начальством, Николай объявил:

— Готовься, Кира Васильевна: нам с тобой через неделю в ЗАГС.

Загрузка...