Улица опустела. Разочарованная толпа быстро рассосалась быстро. На пороге одного из домов мужчина в оранжевом плаще кормил большую черную кошку только что купленной в лавке рыбой; сам он с аппетитом жевал бутерброд с сыром. - Все дело в том, - объяснял он кошке, - что эти странные существа насквозь пропитаны мещанской психологией. Иначе им не пришла бы в голову идиотская мысль о "красивом конце". Они начитались рыцарских романов и решили, что нет ничего лучше, чем эффектная смерть. В сущности, это одна из сторон человеческой слабости - своего рода стремление доказать людям свою значимость, когда на деле ты ничтожен. Оба ведь прожили исключительно бессмысленную жизнь, оба привыкли думать только о себе: Разумеется, это их обоих не радовало, но понять, в чем дело, им не хватило ума. Сражаться с мещанством куда сложнее, чем с сотней драконов, даже молодых и полных сил. - Но ведь тебе удалось переубедить их, - кошка подняла на мужчину прозрачные зеленые глаза. - Да, - сказал он, погладив кошку. - Но только их. А мещанство живет в каждом из этих домов. Я уверен, что сейчас по всему городу идут толки и пересуды, что никто не понял того, что произошло. Люди не меняются, мужчина устало провел рукой по своим светлым волосам. - Они заливаются слезами, когда нужно утопить лишних щенков или котят, но восторженно сбегаются, чтобы увидеть смерть себе подобных. Они считают себя гуманистами, но спокойно попустительствуют кровавым войнам. Они обожают зрелища и жаждут созерцать чужие страдания, но при этом не желают этого признавать. Жалкие лицемеры! - Но быть может, в будущем они все-таки изменятся? - возразила кошка. Мужчина улыбнулся и потрепал ее по гладкой шерсти. - Ничего-то ты не знаешь, Анаис! Но я покажу тебе. Сейчас мы отправимся в другое время этого мира, в будущее, где уже нет ни магов, ни драконов, зато есть множество людей и развитая наука. И тогда ты увидишь, что все не так просто, как мне бы хотелось. И пожалуй, я превращу тебя в человека, если ты не против: в мире будущего, где на улицах множество тяжелых машин, дикая кошка слишком рискует. - Ну что ж, ладно, - согласилась Анаис.
6. Заклинатель
Город весело бурлил. Люди возвращались с работы домой, забегая по пути в магазины; солнечные лучи отражались в начищенных стеклах витрин. По улицам шумно проносились разноцветные автомобили, повсюду пестрели всевозможной продукцией торговые лотки - продавались книги, косметика, бижутерия и детские игрушки. Возле высокого, отделанного серой плитой здания института прохаживались, непринужденно болтая, группы студентов; кто-то обсуждал предстоящие экзамены, кто-то обменивался конспектами. Немного в стороне стояли мужчина и женщина, видимо, туристы. Мужчина в светлой футболке и бежевых брюках, со спадающими на лоб волосами красивого пепельного оттенка, что-то рассказывал внимательно слушавшей его зеленоглазой женщине. Иногда прохожие с завистью поглядывали на них, потому что оба были красивы и увлечены интересной беседой. Черные блестящие волосы женщины спускались по спине, почти достигая колен, открытое летнее платье из дорогого крепдешина красиво облегало стройную тонкую фигуру. Мужчины с интересом оборачивались в ее сторону, но достаточно было взглянуть в ее удлиненные, немного кошачьи глаза, как становилось понятно, что никто, кроме ее спутника, ей не интересен - настолько сосредоточенно и внимательно она смотрела на него. Неожиданно двери института распахнулись и оттуда вышел некому ее вернее, выбежал, - молодой человек в модном костюме и галстуке. Словно никого не видя, он миновал толпящихся студентов и не глядя по сторонам, повернул налево. Второпях он толкнул светловолосого мужчину, который сразу же прервал разговор со своей красивой спутницей и нахмурившись, стал смотреть ему вслед. - Что это с ним, Муэрс? - спросила женщина, дотронувшись до руки мужчины. - По-моему, у него проблемы, - ответил ее спутник. - Я бы сказал, что он попросту взбешен. И нетрудно догадаться, чем. - Чем же? - спросила женщина. - Люди, Анаис, - покровительственно похлопал ее по ладони Муэрс, приходят в бешенство, как правило, из-за одного и того же: оскорбленного самолюбия: Ярость заставила Виталия онеметь, костлявой рукой перехватила дыхание, закрыла мир багровой пеленой, ярость переполняла его - бессильная ярость интеллигента, неспособного ответить обидчику. Нужные слова, обидные и колкие, придут как всегда потом, когда уже будет поздно, когда ничего уже нельзя будет изменить. А пока, не видя ничего вокруг, он быстрым шагом мчался к выходу из института, обида и ярость гнали его от места оскорбления и от обидчика. Проскочив через вертушку, он выбежал на улицу, повернул и зашагал по направлению к набережной. Пришел в себя он только у лотка с книгами от свежего ветра с реки. Здесь Виталий часто останавливался после работы и иногда тратил часть зарплаты на книги, особенно привлекали его сказки для взрослых, носящие нежное англоязычное название "фэнтези". Но на этот раз его взгляд притянули к себе книги по оккультизму. Сразу бросился в глаза толстый багрового цвета том с уродливым черным монстром на обложке. Ручейки крови, сбегающие из пасти страшилища, образовывали название: "Некрономикон: учебник древней высшей магии". Ниже, маленькими буквами было пояснено: "Как победить ваших врагов и добиться успеха в любви и бизнесе". При слове "враги" в памяти сразу возникла смазливая физиономия Пашки, его наглая самодовольная ухмылка и Виталия передернуло. Пашка, Павел Евгеньевич, полная бездарность, который сделал карьеру только потому, что вовремя женился на сутулой и некрасивой дочери директора института. Именно он, являясь начальником отдела и непосредственно Виталия, постоянно доставал подчиненных тупостью, занудством и придирчивостью. Особенно доставалось Виталию, как самому мягкому и безобидному в отделе. Гнев стих почти сразу и положив книгу назад на прилавок, Виталий понуро зашагал к остановке. - Он возвращается, - сказала Анаис. - Вижу, - отозвался ее спутник. - Хотел бы я знать, о чем он думает? Впрочем, это неважно, - повернулся он к женщине. - Пойдем-ка возьмем номер в гостинице. Надо же нам где-нибудь остановиться. - Ты прав, - согласилась Анаис. - Идем.
_________
В течение нескольких дней люди-кошки осматривали город, посещали различные места и вообще вели себя так, как и подобает иностранным туристам. На шестой день терпение Анаис лопнуло, и она заговорила с Муэрсом весьма раздраженно: - Объясни на милость, зачем ты притащил меня сюда? Если мы намереваемся что-то исправить в этом, как ты говоришь, "иллюзорном мире", то надо думать, прогулки по набережным не являются частью плана? Мне это надоело. Происходить здесь ничего не происходит, а если бы и случилось что-нибудь, в таком огромном городе никто бы этого и не заметил! Мы теряем время, мы ничего не делаем! - Это не так, Анаис, - мягко возразил Муэрс. - Я не "притащил" бы тебя сюда, если бы не знал точно, что здесь произойдет нечто необъяснимое. Просто я не знаю, когда именно - может быть, через день, а может быть, через час. - Но хотя бы где это произойдет? В каком месте? Город ведь огромный! возразила женщина-кошка. - Не такой уж огромный, - не согласился с ней Муэрс. - Если не возражаешь, давай поднимемся на крышу вот этого здания. Там есть заброшенная обсерватория. Приборы, конечно, давно вывезены, но единственное, что нам нужно - это достаточная высота. А с этим там все в порядке: Люди-кошки довольно долго поднимались по крутой и узкой каменной лестнице. На самом верху они увидели старую, болтающуюся на проржавевших петлях дверь. За нею была видна плоская крыша и небольшая круглая башенка. Зайдя внутрь башенки, Анаис увидела повсюду груды металлических деталей: они были так изъедены ржавчиной, что было нелегко определить их первоначальное назначение. - Я же говорил, приборов здесь не осталось, - пояснил Муэрс. Обсерваторией не пользуются уже давно. Зато для нас она - идеальное место. Подойди-ка сюда. С одной стороны стена башенки была проломлена и в образовавшееся отверстие была отлично видна группа стоящих напротив домов. В некоторых окнах горел свет, и Анаис, присмотревшись, отчетливо различила не только движущихся по своим квартирам людей, но и детали интерьера. В одном из окон была видна просто обставленная кухня с плитой и буфетом; какая-то усталая женщина в фартуке стояла, склонившись над сковородой, и жарила мясо. Анаис перевела глаза влево и в окнах другой квартиры увидела несколько танцующих пар там проходил банкет. - А если перейти на крышу, - сказал Муэрс, - то оттуда можно увидеть как на ладони почти весь город, но я думаю, в этом нет необходимости. Что-то произойдет именно здесь, в одном из этих домов напротив. Теперь я в этом уверен. - Почему? - поинтересовалась Анаис. - Ты уже заметил что-то странное? - В некотором роде, - ответил мужчина-кот. - Ты помнишь человека, столкнувшегося с нами в первый день нашего прибытия сюда? Он выбежал из дверей института и понесся, как будто за ним гнались черти? - А, да, помню, - сказала женщина-кошка. - Ты еще сказал, что у него проблемы по причине больного самолюбия или что-то в этом роде: - Верно, - подтвердил Муэрс. - Так вот, вчера я снова увидел его. Он стоял у книжного лотка. И купил там "Некрономикон". - Если не ошибаюсь, это что-то такое оккультное? - спросила Анаис. - Вроде того: Только понимаешь ли, книги, которые валяются на лотках, всего лишь ширпотреб. То есть авторы, которые их писали, ни к каким историческим источникам не обращались - просто использовали какие-то отрывочные знания плюс собственную фантазию. Ну, ты понимаешь? Там через всю обложку проходила надпись "Как добиться успеха в любви и бизнесе". Это один из способов привлечь покупателя, поскольку добиться незаслуженных успехов хотят очень многие: Вот и этот человек тоже. У него какие-то неприятности, которых он не может решить, поскольку в достаточной степени глуп, вот он и обратился к "Некрономикону". - Ну и что? - пожала плечами Анаис. - Ведь то, что он прочтет в этой книге, ничуть ему не поможет: - Правильно, - согласился Муэрс. - Смотри-ка! - вдруг воскликнул он, схватив женщину-кошку за плечо и подталкивая ее к отверстию пролому в стене обсерваторной башенки. - Четвертое окно слева: По-моему, это он! Анаис всмотрелась. Комната была освещена слабым тусклым светом, но кошачьи глаза, прекрасно различающие предметы в полумраке, без труда распознали человека, сидящего за столом у окна и листающего какую-то объемистую книгу. - Да, я тоже его узнаю, - сказала Анаис. - Это "Некрономикон"? - На обложке должна быть изображена голова монстра, - ответил Муэрс. Сейчас он закроет книгу, и мы увидим: Точно, это она. Человек отодвинул от себя "Некрономикон" и взволнованно заходил по комнате. Потом начал одеваться. Через десять минут дверь подъезда распахнулась, и незадачливый оккультист торопливой походкой направился в сторону автобусной остановки. - Куда это он? - недоуменно спросила Анаис. - Догадываюсь, - произнес Муэрс, провожая глазами человека. - Думаю, сегодня нам здесь больше нечего делать. - Почему? - Я думаю, - неторопливо ответил мужчина-кот, - что советами этой книги он сможет воспользоваться не раньше, чем недели через две. - Почему не сейчас? - У него нет всяких необходимых для ритуала вещей, - объяснил Муэрс. - Я же заглядывал в эту книгу: Так вот, для достижения "успеха в любви и бизнесе" там требуется набрать всякой гадости: трав, свеч: Еще курицу для жертвоприношения: Так что пока он все это будет доставать, нам попросту нечего делать. - Но послушай, - возразила Анаис, - ведь ты же сам говорил, что бессмысленно устраивать этот ритуал: он не поможет этому несчастному решить свои проблемы. Почему бы нам не отговорить его от этой дурацкой затеи? - Во-первых, у нас ничего не выйдет, - ответил Муэрс, - потому что человек погряз в неведении и на редкость слабохарактерен. Он все равно не воспринял бы наши доводы. А во-вторых, мне кажется, что его действия приведут нас к разгадке еще одной тайны мира Локи: - Еще одно необъяснимое явление? - заинтригованно спросила Анаис. - Именно.
_________
Прошло примерно две недели, во время которых люди-кошки вынуждены были продолжать праздную жизнь. Чтобы не терять времени даром, Муэрс начал обучать Анаис программированию на Asm`e, в результате чего две недели пролетели для нее как один день; и хотя кроме команды mov она ничего не освоила, настроение у женщины-кошки поднялось, и она не выговаривала Муэрсу за то, что никаких катаклизмов по-прежнему не происходило. Однажды ближе к вечеру Муэрс снова привел Анаис в обсерваторию. По характерному блеску его янтарных глаз женщина-кошка поняла, что близится предугаданная им развязка. - Он собирается совершить ритуал? - спросила она Муэрса, кивая в сторону квартиры давешнего "оккультиста". - Посмотри сама, - отозвался Муэрс, - подходя к пролому в стене обсерваторной башенки. Из-за его плеча Анаис увидела, как окна нужной квартиры осветились электрическим светом, и знакомый молодой человек, осторожно положил на диван какие-то предметы. Затем он подошел к окну и начал прилаживать к нему плотную занавеску. - О черт! - воскликнул Муэрс. - Так я и думал. Вживую понаблюдать за ним нам не удастся: Идем в гостиницу, Анаис! - Как? - непонимающе воскликнула женщина-кошка. - Может быть, еще не все потеряно. Я могу попытаться перепрыгнуть на подоконник, если ты вернешь мне мой обычный облик: - Нет, это слишком рискованно, - возразил Муэрс. - Даже кошка может сорваться с такого карниза, а высота здесь такая, что падение на асфальт даже для тебя окажется фатальным. Не волнуйся. У нас есть выход. - Но какой? - еле поспевая за ним по лестнице спросила Анаис. - Вчера и позавчера этот тип занимался вывозом из своей квартиры мебели, сказал мужчина-кот. - Он отправил ее к одному своему приятелю, объясняя это необходимостью ремонта, кажется: Я крутился поблизости. Когда оттуда выносили все эти столы и диваны, то двери не закрывали. Поэтому мне удалось на секунду зайти в квартиру, пока хозяин и этот его друг волокли мебель до машины, развинтить пару розеток и сунуть туда такие небольшие устройства, типа видеокамер с возможностью звукозаписи. Я же не зря принес вчера в гостиницу эти мониторы: - Ты хочешь сказать, - восхищенно уставилась на него Анаис, - что мы будем видеть и слышать все, что там происходит, не выходя из гостиничного номера? - Совершенно верно, - весело кивнул Муэрс. - Я надеялся, правда, что он все-таки обойдется без занавески. Но видимо, он настолько боится, что кто-то увидит его и будет смеяться, если ничего не получится: Так что придется нам смотреть на него иначе. Одно устройство будет показывать нам кухню, другое комнату. Но надо поторопиться, иначе мы можем пропустить самое интересное. Вернувшись в гостиницу, Муэрс поставил на стол два больших плоских монитора и придвинул к ним кресла. Люди-кошки уселись, и включив изображение, сразу же увидели хозяина квартиры на одном из мониторов. Он стоял на коленях и что-то чертил на паркете. Раскрытый на середине "Некрономикон" лежал рядом, и человек поминутно заглядывал в него. С магическим кругом пришлось долго и упорно возиться - рисовать вписанную в круг девятилучевую звезду без циркуля и линейки не так-то просто. Но работа не пропала даром: половину комнаты занимала сложная геометрическая конструкция, нарисованная мелом. Основу ее составляла та самая девятилучевая звезда в круге. Этот круг, в свою очередь, был вписан в еще один, большего диаметра. Свободное пространство между кругами, между лучами звезды и внутренним кругом покрывали символы, которые Виталий старательно перерисовал из "Некрономикона". На вершины лучей он поставил чашки из старого сервиза, которым решился пожертвовать ради такого важного дела. В каждой из чашек стояла свеча черного цвета. Свечи пришлось красить самому, тщательно, не оставляя проплешин. В центре рисунка Виталий установил алтарь - не очень умело, но старательно сколоченный хозяином ящик, обклеенный черной бумагой, на которую белой краской были нанесены необходимые для ритуала изображения. На алтаре стояла большая жестяная миска - для жертвенной крови, лежал острый охотничий нож, рукоять которого Виталий украсил магическими символами. Там же находились емкости поменьше - с водой, с солью и со спиртом. Севернее большого круга, одной из вершин к нему, был нарисован равносторонний треугольник со сторонами примерно в метр. В нем стоял малый алтарь, на котором были закреплены еще четыре выкрашенные в черный цвет свечи. - Да-а, я никогда не думала, - произнесла Анаис, - что для обычного ритуала нужно столько возни. Еще и свечи красить! Кошмар... - Ничего, ждать уже недолго, - тихо сказал Муэрс. - У него уже все готово: Так: Но чего же он ждет? Человек на экране осмотрел комнату, потом взглянул на часы и направился к двери. Спустя секунду он появился на втором мониторе, показывающем кухню. Отсюда мебель не была вывезена, и все оставалось без изменений: холодильник в углу, грязный стол и забрызганный чем-то буфет. - Что он собирается делать? - прошептала Анаис. Хозяин квартиры открыл дверцу холодильника и осторожно извлек оттуда бутылку с бесцветной жидкостью. Поставив ее на стол, он подошел к буфету и достал граненый стакан; ополоснул его под краном и вытер полотенцем. Затем человек сел за стол, и Анаис заметила странное нетерпение, мелькнувшее на его внезапно покрасневшем лице, когда он пододвинул к себе бутылку, откупорил ее и до краев наполнил стакан ее содержимым. - Водка пшеничная, первый сорт, - констатировал Муэрс. - Да, не самое лучшее пойло он покупает: - И зачем он сел пить? - спросила Анаис. - Наверно, для храбрости, - ответил Муэрс. - Хотя не знаю: Хозяин квартиры некоторое время вертел стакан в руке, потом неожиданно отставил его в сторону и направился в комнату. Люди-кошки перевели взгляд на другой монитор. Человек поднял с пола "Некрономикон" и трясущимися руками раскрыл его где-то на начальных главах. Затем он положил книгу и вернувшись на кухню, взял стакан и бутылку и поставил то и другое в холодильник. При этом его трясла крупная дрожь, что бросалось в глаза даже на экране. - Конечно, - пробормотал Муэрс. - Запрет на алкоголь: - Что? - не поняла Анаис. - Ему нельзя пить спиртное, - объяснил мужчина-кот. - Ритуал запрещает: Человек на экране достал из буфета металлическую банку с надписью "Nescafe Classic" и маленькую чашку. Приготовив себе кофе, он залпом выпил его и некоторое время неподвижно сидел на табурете, уставясь бессмысленным взглядом в угол холодильника. Внезапно в его лице что-то изменилось. Анаис вскрикнула. - Муэрс! - затеребила она мужчину-кота. - Ты видишь? Что с ним? - Я не знаю, - покачал тот головой: - Пока я понимаю не больше тебя. - Как будто это совсем другой человек: - потрясенно прошептала женщина-кошка. - Что: Человек встал и медленно прошелся по кухне. Затем повернулся лицом прямо к тому месту, где Муэрс спрятал следящее устройство, отчего возникла иллюзия, что он смотрит прямо в глаза Анаис, и заговорил. Голос его был глухим, угрожающим, хотя слегка вибрировал, - из-за несовершенства записывающего устройства, - как поспешно пояснил Муэрс. - Я Шавай-И-От, десятник стражи Южного Портала, - медленно произнес хозяин квартиры, словно декламируя наизусть какое-то произведение, - в начале десятого цикла жаркого сезона совершаю очередной обход вверенного мне участка. - он встал и неторопливо прошел взад-вперед по кухне. В его походке было что-то неестественное - как будто человек ходил по сцене. Анаис и Муэрс, затаив дыхание, смотрели на него. - Обход - дело серьезное, требующее внимания и сосредоточенности, прозевать лазутчика на своем участке означает крупные неприятности, - продолжал человек все тем же странным угрожающим голосом, и в лице у него мелькнула хитрость, которая бывает у идиотов. - За провинности сотник мгновенно отправляет нарушителей в Колодец Безволия на дюжину циклов, а желающих прорваться во владения Иед-дуа, правителя народа дэмон, всегда хватало. В стенах дворца правителя (хотя в человеческом понимании дворец не имеет никаких стен) хранятся сокровища, собранные еще в те времена, когда дэмон завоевателями проходили по мирам Вселенной, выплескиваясь, подобно неукротимой лаве вулкана, из своего безрадостного обиталища. Увы, те славные времена давно миновали. Жители миров, страдавших от набегов дэмон, научились противопоставлять силе, жестокости и боевому умению захватчиков свою дисциплину, хитрость и изощренную магию. Набеги пришлось прекратить, многие из дэмон остались пленниками в иных мирах, многие погибли. Только и осталось теперь, что защищать накопленное от непрошеных гостей и вспоминать былые победы. Я, Шавай, миновал зону Вихрящейся Тьмы и приблизился к Порталу, - человек поднял руки перед собой и начал шарить ими по воздуху, словно ощупывая какой-то огромный предмет, - что чудовищной багровой костяшкой домино высотой в километр возвышается над бугристой пустыней. - Тут хозяин квартиры обвел кухню таким взглядом, словно наблюдал ее с высоты недавно покинутой людьми-кошками обсерватории. - Именно около Портала чаще всего появляются любители пограбить из других миров. Но мои четыре лица и восемь пар глаз позволяют мне хорошо видеть на все четыре стороны, а нижняя часть тела, которую житель Земли назвал бы змеиной, быстро и ловко несет меня по неровной, каменистой почве родного мира, - лицо человека искривила хитрая, отвратительная усмешка; он сделал еще несколько уверенных шагов и вдруг остановился. В глазах его мелькнуло нечто, похожее на удивление. Покачав головой, он взглянул на часы, подошел к столу и налил себе еще кофе. Выпив вторую кружку, он со стуком отодвинул ее и направился в комнату. - Поразительно! - прошептала Анаис. - Что это с ним было? - Я ничего не понимаю, - ответил Муэрс. - Ведь это не входило в ритуал: Насколько я помню: Там совсем другие заклинания используются: Тем временем человек смирил дрожь в руках, вытащил из стоящей в углу клетки курицу, связал ей лапы и вошел в комнату, плотно закрыв за собой дверь. Когда все свечи были зажжены, то Виталий почти полностью успокоился. Он вошел в круг, взял в руки "Некрономикон", залаженный на нужных местах и начал обряд. Первая часть обряда далась ему легко, без напряжения, всего полчаса чтения заклинаний. Анаис зевнула. - Вот это те самые заклинания, которые нужно читать, согласно "Некрономикону", - сказал Муэрс растерянно. - То, что он читал вначале, какой-то бред: - Смотри-ка! - встрепенулась женщина-кошка, придвигаясь к экрану. Видишь, какое у него лицо? Человек выронил книгу и обвел комнату испуганным взглядом. - Как потемнело: - пробормотал он. - Я не вижу стен: Однако: Он протянул трясущиеся руки к лежащему рядом с ним ножу. Наступило время приныосить жертву, жертву кровью. Руки опять задрожали, но отступать было поздно. Взяв в руки нож и курицу, Виталий долго примеривался, наконец, прижал птицу локтем к боку, держа ее голову в руке. Наклонившись над алтарем, собрался с духом и неловко, со второй попытки отделил голову. Обезглавленная курица задергалась, но Виталий держал крепко. Кровь хлынула густо и быстро, заливая чашу, алтарь, пол и одежду. От запаха крови его замутило, он поспешно положил нож и тушку на алтарь, и вновь взялся за книгу; надо было освящать кровь. - Что это? - прошептал человек, уставясь на жестяную чашу. - Кровь не свернулась? Анаис взглянула на Муэрса, но тот лишь пожал плечами. Хозяин квартиры снова раскрыл "Некрономикон" и произнес несколько неразборчивых слов, после чего с опаской заглянул в чашу и вздрогнул. - Она кипит! - воскликнул он и отшатнувшись, продолжил торопливо читать. - Муэрс, - тихо сказала Анаис, - он что, принимает свой импровизированный алтарь за электроплиту? - Похоже на то, - ответил Муэрс. - Кажется, я начинаю понимать: Человек закончил чтение и взял в руки чашу. Несколько секунд он рассматривал ее, и лицо его выражало страх и недоумение. - Кровь бурлит, она поднялась до краев, - прошептал он и опрокинул чашу на алтарь. Жидкость залила ящик и темными струйками побежала по его стенкам, пачкая пол, однако человек, казалось, не заметил этого. Взгляд "заклинателя" был устремлен в центр "алтаря", и люди-кошки услышали: - На пол не стекло ни капли: Надо же: Как странно: Но что это? Землетрясение? Определенно, я ощутил какой-то подземный толчок: И пол дрожит: А этот багровый дым: Человек поднялся с колен и протянул руки вперед, словно пытаясь коснуться чего-то невидимого, затем глаза его расширились, и он схватился за книгу, как утопающий за соломинку. Его голос, произносящий непонятные слова заклинаний, стал хриплым. Иногда человек прекращал чтение, но лишь затем, чтобы с выражением ужаса взглянуть в сторону алтаря. - Дым принимает форму воронки: - вскрикивал он. - Меняет цвет: Я слышу подземный рокот: Затем он читал снова. Прошло еще около четверти часа, и наконец люди-кошки увидели, что хозяин квартиры решительно опустил книгу прямо на залитый куриной кровью алтарь, пачкая глянцевую обложку. Затем он встал и воздел руки. - Эти спазмы участились, - пробормотал он. - Пол дрожит: Я слышу подземный гул: Сейчас появится: Вдруг "заклинатель" опустил руки. - Посмотри, Муэрс, посмотри! - закричала Анаис, широко раскрыв глаза. - Я вижу, - спокойно ответил мужчина-кот. Выражение страха исчезло с лица человека, уступив место тому неестественному спокойствию, которое люди-кошки уже видели. Движения "заклинателя" стали замедленными. Он сделал несколько шагов в сторону, остановился и словно прислушался. Потом опять зазвучал его голос, но это было не прежнее сбивчивое бормотание; угроза и хитрость в интонациях звучали еще отчетливей, чем в первый раз. - Будто другой человек говорит, - задумчиво произнес Муэрс. - Да: Тяжелый случай. - Что-то не так в моем мире, - сказал "заклинатель". - Чувство, для которого в языке людей нет даже названия, предупреждает меня об опасности. Потоки энергии вокруг Портала прервали свое вечное волнообразное движение, скручиваясь в воронку. Так бывало всегда перед появлением гостей из иных миров. Согласно уставу, я должен вызвать подчиненных, развернуть конечности в боевую стойку и двинуться к тому месту, где должны появиться гости - встречать, - он сопровождал эти слова странными и уродливыми ужимками: неуклюже приседал, подергивался, размахивал руками. - Портал выхода уже видим обычным зрением - светло-сиреневая воронка явственно выделяется на мрачном пейзаже равнины. Я подхожу ближе: Воронка быстро растет, увеличиваясь в диаметре. Вот до нее уже совсем немного: Что это? Она скачком выросла почти вдвое, поднялась в воздух: Падает на меня! С громким криком "заклинатель" задергал руками и ногами, словно отбиваясь от чего-то; свой "алтарь" при этом он только чудом не опрокинул.- Ко мне, воины! - кричал человек. На губах его появилась пена, лицо побагровело, взгляд стал совсем диким. - Да он же псих! - сказала Анаис. Муэрс положил руку ей на плечо. - Оказывается, да, - сказал он. - А я и не догадался заглянуть в его медкарту. Похоже, у него тяжелая форма шизофрении: Он одновременно представляет себя двумя совершенно разными личностями: - Да, - подтвердила Анаис. - Причем, если я правильно понимаю, одна из этих личностей - что-то типа черта. Как он себя называл? - Шавай-И-От, десятник Южного Портала, - грустно ответил Муэрс. - Я нигде не встречал этого имени, но думаю, это как-то связано с жанром "фэнтэзи" или компьютерными играми: - А сейчас, - продолжала Анаис, - он представил себе, что его, Шавай-И-Ота, вытащили из его мира в этот: - Похоже на то, - согласился Муэрс. - Что ж, помочь мы ему не можем, подождем развязки: Люди-кошки снова повернулись к мониторам. Багровое лицо "заклинателя" тем временем начало стремительно бледнеть, а глаза наполняться ужасом. - Четырехликий демон! - завопил он, заслоняясь руками и зажмуриваясь. Темная одежда, черная корона с тысячей зубцов! Адский дракон! Ужасная сова с крыльями нетопыря! И у него змеиный хвост вместо ног: Помогите! Это тело паука! Он ползет ко мне! Он хочет меня убить! - зубы человека стучали, по лицу струился пот. - Он тянет ко мне свои осьминожьи щупальца! Помогите! Анаис обернулась к Муэрсу. - Неужели мы не можем ему помочь? - спросила она взволнованно. - Тут мы ничего не в состоянии сделать, - развел руками Муэрс. - Разве что вызвать к нему санитаров: - Так давай сделаем это! - Хорошо, - Муэрс встал и сделал шаг к стоящему на письменном столе телефону. Человек на экране тем временем перестал звать на помощь и поднялся на ноги. Боль, давящая, рвущая боль и темнота - так выглядит путешествие между мирами, - послышался уже знакомый глухой угрожающий голос. - Тьма исчезла, но боль осталась: она еще сильнее, еще мучительнее, - "заклинатель" огляделся, протянул руку и ощупал "алтарь".- Реальность мира, в который я попал, давит на меня со всех сторон, - он скорчился, упал на пол и забился в судорогах, не переставая при этом говорить. - Я меняю обличья в безуспешных попытках приспособиться. Я борюсь с болью, - он застонал и затряс головой. - Маленькое помещение, стены из странного мертвого камня и существо, разумное существо, застывшее в ужасе. Страх человека хорошо виден, его аура имеет характерный коричневый оттенок. Так это он виноват! - "Заклинатель" зарычал, поднялся на ноги и шагнул от алтаря, но остановился, словно встретив какое-то препятствие. - Я окружен полупрозрачной трехгранной стеной, - заявил он. - Человека окружает прозрачная защитная сфера. Муэрс снял телефонную трубку, заглянул в справочник и начал набирать номер. Человек на экране вновь издал громкий звериный рев и прыгнул вперед. Лицо его на мгновение опять изменилось, превратившись в маску ужаса, глаза почти вылезли из орбит; он метнулся в сторону и сбил ногой одну из крашеных свеч, расставленных им в соответствии с указаниями "Некрономикона". - Здравствуйте, - проговорил в трубку Муэрс. - Это клиника? Лицо "заклинателя" прояснилось, искаженные ужасом черты затвердели. Он поднял руки и надменным взглядом обвел комнату. - Связавшая два мира пуповина продолжала работать еще примерно час по земному времени, потом заряд энергии кончился, - сказал он. - Гигантский сачок вновь настиг меня и, восстановив статус-кво, дверь между мирами растаяла, - он склонил голову набок и издал безумный смешок, - теперь уже навсегда. - Муэрс! - пронзительный крик Анаис заставил мужчину-кота выронить трубку. - Что это? Оба экрана вспыхнули ярко-белым светом, раздался грохот, после чего наступила тишина. Мониторы погасли. Изображения не было. Подбежал Муэрс, повертел настройки мониторов, но быстро оставил это занятие. - Мои устройства перестали работать, - сказал он. - Что-то произошло там, в его квартире: Что ты успела увидеть? - Он сказал то, что ты слышал, - дрожащим голосом ответила Анаис, - а потом совсем рядом с ним мелькнула какая-то вспышка и раздался грохот: По-моему, мелькнули какие-то обломки: Если это был взрыв, то его там разорвало на куски: Муэрс нервно заходил по комнате. - Но какой взрыв? Откуда? У тебя нет предположений? - В комнате, там же, где был "алтарь", - неуверенно сказала Анаис, лежали какие-то вещи: В дальнем углу: Похоже на кучу ветоши: То ли тряпки, то ли одежда: А может быть, какие-то мешки или сумки: Я не обратила внимания. Просто мне кажется, вспышка была оттуда: Но я не уверена. Он не подходил к этой куче, не прикасался к ней: Вообще ее не замечал. Поэтому и я не присматривалась. - Ладно, - Муэрс взял ее за руку и потянул к выходу. - Мы должны узнать, что там случилось, увидеть это своими глазами. - Да, - согласилась женщина-кошка.
_________
- Зайдем сюда, - устало сказал Муэрс, указывая на обшарпанную деревянную дверь с надписью "Пивная". - Если где и можно что-нибудь узнать, так это здесь: Пригнув голову, он шагнул через порог. Все помещение занимали длинные деревянные столы и скамьи; низкий потолок словно нависал над ними. Скудное освещение придавало пивной характерную атмосферу. На скамьях за столами сидели люди и пили из больших кружек темную пенистую жидкость. Почти все, будучи уже достаточно пьяными, оживленно обсуждали главное событие дня. Муэрс осторожно провел Анаис между столами в уголок и заказал по ей и себе по кружке пива. - Вы только представьте! - тараторила какая-то пожилая толстая женщина, постукивая своей кружкой по столу. - Я жила почти что в соседнем доме, и вдруг такое! До чего удачно, что я в это время была у подруги на дне рождения и задержалась допоздна: - А экстренный выпуск вы читали? - обратился к ней какой-то мужчина, держащий в одной руке кружку, а в другой - газету. - Здесь говорят, что найдено пятнадцать жертв, и что похоже, здесь не обошлось без чеченских террористов: - А что, взрывное устройство нашли? - поинтересовался кто-то. - Да, - отозвался мужчина с газетой. - Кажется, там было двести или триста килограммов тротила: - Еще бы! - вставила толстая женщина. - От дома остались одни руины! - Говорят, взрыв произошел в тридцать седьмой квартире, - заметил чей-то молодой голос. - Неужели? - заинтересовался любитель экстренных выпусков. - А ведь я, кажется, видел пару раз того человека, который там жил: У меня приятельница была из сороковой квартиры, - пояснил он. - В прошлом году переехала: - А у меня друг жил в этом самом доме, - заговорил толстый бородатый мужик, сидящий у самой стены. - Он остался жив просто чудом! Говорит, они с женой проснулись среди ночи - ей вроде бы почудился запах горящей серы, и она принялась его будить: За столом захохотали. - А дьявол им не привиделся? - спросил кто-то. - Нет, - рассказчик тоже смеялся. - Я и сам сказал другу, что жены вообще-то склонны все преувеличивать. Но ведь до чего забавно получилось: Правда, жена его еще и беременна, у нее постоянно возникали всякие придури: Ну, вы понимаете: Так вот, она заставила его одеться и вместе с ним выскочила на улицу: заявила, что слышит какие-то подземные толчки и нечеловеческие вопли. Тут-то все и посыпалось. - Словом, избегли адского пламени, - иронически заметил мужчина с газетой. - Кстати, какие-то вопли действительно были, - посерьезнев, сказал бородатый. - Потому как мой друг тоже их слышал. - А кто-нибудь знает, кто жил в тридцать седьмой квартире? - спросила толстая женщина. - Какой-то Печенкин: Виталий, - уточнил мужчина с газетой, заглянув в статью. - Вроде бы научный работник: Из нашего института. - Да неужто? - воскликнул бородатый. - А ведь я знаком с его начальником, Павлом Евгеньевичем: Ну точно, говорил он мне про этого Печенкина: - Расскажите, расскажите, - загалдели посетители. - Что за человек-то? Рассказчик погладил бороду и приняв важный вид, не спеша заговорил. - Павел Евгеньевич - человек серьезный, одаренный руководитель: В общем, директор по призванию. А этот Печенкин был у него на какой-то незначительной должности, вроде лаборанта или там уборщика: Потому что у этого парня, во-первых, деловая хватка напрочь отсутствовала, да и понимал он все очень уж туго. Вечно с ним что-нибудь происходило: то одно забудет, то другое. Пашка, Павел Евгеньевич то есть, пытался с ним как-то поговорить, что ли, направить на путь, да только все было бесполезно - тот только огрызался да дверью хлопал. Думаю, завидовал Пашке, отсюда все и пошло. На работу опаздывал, с обязанностями не справлялся, но Пашка его не увольнял, потому что Павел Евгеньевич - человек в душе добрый, жалко ему было этого бездаря. А вот как к нему в квартиру бомба попала, все-таки ума не приложу: Пашка вроде говорил, что Печенкин такой трус, что и муху прихлопнуть побоится, что уж тут говорить про килограммы тротила: А, ну да, у Печенкина еще иногда с головой проблемы возникали: ударился в детстве или травму какую-то получил - то есть заговаривался он иногда. Но во-первых, редко, а во-вторых, работа у него была такая, что с ней бы и даун справился, главное, чтобы руки были на месте. А близко с ним в его отделе никто, по-моему, не общался. Такой он был некоммуникабельный. Ну и незаметный. Кто бы мог подумать: Из-за стола поднялся молодой парень, всем своим обликом напоминающий миру о таком социальном явлении, как "вечный студент". - Кончайте этот гнилой базар, ребята, - произнес он, отхлебывая из кружки. - Я с этим Виталием был лучше вас всех знаком. - Как интересно! - воскликнула толстая женщина. - Так значит, то, что нам рассказали - неправда? - Конечно, неправда, - заявил "студент". - Виталька был нормальный мужик: Разве что с бабами ему не везло, да и с деньгами не все клеилось. Приходилось подрабатывать в разных местах. А Пашка этот, козел, никакой жизни ему не давал. Сам он бездарь. Женился на дочке шефа, вот и стал директором, а ума - кот наплакал. - Так что же могло произойти с вашим другом? - спросил мужчина с газетой. - Как бомба могла попасть ему в квартиру? - Понятия не имею, - развел руками "студент". - Действительно, в последние дни он был немного странным. Расстраивался из-за Пашки - тот на него в очередной раз ни за что, ни про что наорал, да еще при всем отделе. Потом он вроде отошел, ремонт собирался делать. Его мебель до сих пор ведь у меня стоит: Честно говоря, жаль мне Витальку. Добрый был, отзывчивый. Когда деньги появлялись, всегда проставлялся. Пить с ним было весело. У него тогда язык развязывался, и он такие истории придумывал, - я ему даже пару раз советовал напечататься в журнале каком-нибудь. Но он так и не решился, - "студент" вздохнул и снова хлебнул из кружки. - Жаль парня, закончил он, садясь. - И нечего тут про него всякую ерунду выдумывать. - Ой, а что если это и правда какие-то потусторонние силы вмешались? заговорила толстая женщина. - Кто-то ведь почувствовал запах серы, и земля вроде бы как дрожала? Ведь если нормальный человек был, так неоткуда было у него в квартире бомбе взяться. - Ну да, а вот дьяволу в самый раз, - насмешливо возразил мужчина с газетой. - Ладно. Пойду я домой, - он поднялся со скамьи и направился к выходу, оставив газету лежать на столе рядом с пустой кружкой. Остальные продолжали болтать. Анаис незаметно перегнулась через стол и взяв газету, развернула ее. - Ну, что там? - поинтересовался Муэрс. - "Новый террористический акт чеченских боевиков", - прочла Анаис. - И несколько снимков: Но мы все это видели: А, вот пишут: "Жительница соседнего дома К. проснулась ночью, ощутив, по ее словам, "подземный гул и звериный рев, доносящийся из одной квартиры в доме напротив". К. выглянула в окно, но не могла увидеть, что происходило в квартире, поскольку ей мешала штора. Она удивилась, потому что раньше хозяин квартиры не занавешивал свое окно. Потом раздался взрыв, дом обрушился, и К. увидела "густой серый дым, просачивающийся сквозь уцелевшие стены", - Анаис взглянула на Муэрса. - Что ты об этом думаешь? - А что я должен думать? - пожал плечами Муэрс. - Мы же все видели. Наверно, К. услышала, как он бесновался. Странно, что никому кроме нас не пришло в голову позвонить в больницу или хотя бы в милицию: - Но как могла к нему в квартиру попасть бомба? - Анаис оперлась подбородком на руки и пристально посмотрела на Муэрса. - Кстати, что ты узнал, когда заходил в больницу? - Ничего особенного. Заглянул в историю болезни. Печенкин действительно страдал шизофренией. На почве алкоголизма. Примерно год провел в сумасшедшем доме. Периодически у него наступала ремиссия, и он начинал вести себя нормально, но потом снова повторялся приступ, и поэтому врачи не хотели его выписывать. Вмешались какие-то родственники, заплатили взятку. И Печенкина выпустили, не долечив. А в больницу он попал, потому что соседям тогда надоели его постоянные попойки, во время которых он буянил. И еще у него стали повторяться приступы белой горячки, когда ему казалось, что его преследуют какие-то чудовища, - тогда он начинал ломиться к соседям и умолять их спасти его от "дэмон". После того, как его выписали, он около года жил тихо и спокойно, правда, иногда заговаривался. Пить вроде бы почти не пил: Но поскольку он так и не стал здоровым человеком, достаточно было небольшой нервной встряски, чтобы он опять съехал с катушек. Так я думаю: Но вот насчет бомбы чеченских террористов: Тут я и сам ничего не понимаю. - А что тут особенного? - тихо возразил ему какой-то мужчина, до этого спокойно сидевший в нескольких метрах от людей-кошек, не принимая участия в общем разговоре. - Я немного знал Виталия. Говорил ему, что это может плохо кончиться. Но разве убедишь в чем-то больного человека: Анаис и Муэрс заинтересованно обернулись к неожиданному собеседнику. - Так вы полагаете, это действительно теракт? - спросил Муэрс. - Конечно, - ответил незнакомец. - Виталию всегда не хватало денег. Платили ему мало, перспектив у него не было никаких, но он всегда мечтал возвыситься. Он считал, что жизнь несправедлива к нему. А подрабатывал разными способами, например, брал на хранение разные вещи. Уж не знаю, где он впервые нашел клиентов, кто его с ними свел. Но на этом он иногда зарабатывал неплохие деньги. Пару раз, как мне кажется, ему оставляли совершенно безобидные свертки, но иногда там бывало и кое-что посерьезнее: Наркотики: Правда, сам он никогда не интересовался, что ему оставляют. За это и деньги получал. Кстати, однажды я видел его с двумя чеченцами, правда, это было давно. От кого он получил бомбу - сказать не могу, но думаю, что вполне мог и от них же: Я слышал, устройство управлялось по радио, то есть они заметили время, когда он должен быть дома и взорвали его вместе с квартирой. Так что свидетеля нет: Он, конечно, попал в самый эпицентр взрыва, поэтому нечего удивляться, что даже тела его не нашли. Там, конечно, попросту ничего не осталось: Он вздохнул, отставил кружку и надел шляпу. - Но вы не рассказывайте об этом, - сказал он, протягивая руку Муэрсу. Мне показалось, вы не из болтливых. Я бы не хотел, чтобы ко мне приходили менты и допрашивали, как выглядели эти чеченцы. Да и к тому же, я не всегда был в ладу с законом. - Хорошо, - кивнул Муэрс, - и посетитель неторопливо вышел из пивной. - Значит, вот как все было, - тихо сказала Анаис. - Я же знал, - спокойно отозвался мужчина-кот, - что никаких "дэмон" не существует:
7. Вечный странник
- Думаю, здесь тебе понравится больше, - сказал Муэрс, обводя рукой огромные белоснежные здания со сверкающими, как зеркала, стеклами окон и переливающиеся всеми цветами радуги голографические рекламы. - Будущее этого мира, Нью-Йорк, развитая наука, темпоральный переход: - Темпоральный? - спросила Анаис. - Это случайно не функциональный аналог машины времени? - Вроде того, - ответил Муэрс. - Причем темпоральный туризм вовсю процветает. Практически каждый, у кого хватает денег, может отправиться в прошлое и полюбоваться на то, что там было интересного. Например, на казнь Иисуса Христа. Ну, ты ведь уже поняла, что времена меняются, а люди остаются те же: их хлебом не корми, только дай посмотреть на публичную казнь. - Мы тоже туда отправимся? - спросила Анаис. - Ну да. Меня заинтересовал один полумифический, полуисторический персонаж - хотел бы с ним познакомиться поближе. - И как это сделать? - Здесь все делается просто, - сказал Муэрс, прикоснувшись к одному из звеньев своей сверкающей бриллиантами цепи. - Сейчас мы зайдем в офис некой фирмы, которая занимается туризмом, и - вперед. - Ну что ж, - протянула ему руку Анаис, - тогда идем! В офисе, кроме них, был только один посетитель. Он сидел в глубоком кресле и с несколько растерянным видом листал объемистый каталог. Навстречу Муэрсу и Анаис вышел служащий фирмы, мужчина лет сорока, и с угодливой улыбкой выдал им точно такой же. Люди-кошки уселись в кресла, и Анаис принялась увлеченно перелистывать страницы. Муэрс, однако, не проявил к каталогу ни малейшего интереса. Проследив за направлением его янтарного взгляда, женщина-кошка отметила, что ее спутник пристально рассматривает сидящего за соседним столом посетителя. Она незаметно толкнула Муэрса ногой под столом. - С этим типом не все в порядке? - тихо спросила она. - Где-то я его видел, - ответил Муэрс. - По-моему, это именно тот, кто нам нужен: Анаис отложила каталог и вопросительно уставилась на мужчину-кота. Но тут посетитель нерешительно поднялся и подошел к служащему. - Может быть, вы мне что-нибудь порекомендуете, что-нибудь особенное? услышала Анаис его неуверенный голос. - Конечно, я могу дать свои рекомендации, - согласился служащий, - но я не знаю области ваших интересов. Если вас интересуют кровавые события, то могу предложить посмотреть на Варфоломеевскую ночь или на похождения Джека Потрошителя, если что-то масштабное, то походы Чингисхана или завоевание Америки. Кроме того, ведь есть два вида туров: обзорные и с выходом в реальное время. Первые конечно дешевле, но вторые дают возможность окунуться непосредственно в жизнь наших предков, ощутить привкус прошлого на губах. - Конечно, выход в реальное пространство, хотелось бы увидеть что-нибудь особенное, редкостное, что запомнилось бы на всю жизнь. - Гибель Атлантиды? Но это очень дорогой тур. Нет, не хотите? - торговец историей ненадолго задумался. - Нашел! - лицо осветила улыбка. - Тур называется "Крестная мука Христа". Экскурсии по Иерусалиму, историческим местам Палестины, уникальная возможность увидеть последние минуты земной жизни Спасителя. - Да, это интересно. Но сколько стоит? - спросил Ага, мысленно прикидывая свои возможности. - О, совсем недорого. 7200 долларов на одного, 13500 - на двоих. Это полная стоимость. И заметьте, совсем недорого. Вы увидите храм Иерусалимский, дворец Ирода Великого, Палестину времен первых императоров. Мы отправили уже три группы, и никто не остался недоволен нашим сервисом. Можете ознакомиться с книгой отзывов, - на столе перед Сфером развернулся голографический проектор, но он даже не посмотрел на него. - Тринадцать пятьсот и еще страховка - уныло подсчитывал он вслух. - Нет, страховка уже учтена. Это полная стоимость. - Когда отправление? - Через неделю, свободных мест почти не осталось. - Так я и думал, - пробормотал Муэрс. - Люди не меняются: Ну что же, Анаис, - он обернулся к своей спутнице, - придется и нам посмотреть на Христа. - Не люблю шарлатанов, - сердито сказала Анаис. - Да еще таких, из-за которых потом возникают всякие дурацкие религии: - Зато современный Нью-Йорк, да и вообще Америка, весьма к нему лояльны, засмеялся Муэрс. - Да мы и не будем на него смотреть. Нас интересует не он, а этот: Что он там проставляет в договоре? Анаис привстала на цыпочки и стрельнула глазами в сторону посетителя, который уже подписывал договор с фирмой. - Агамемнон Сфер, - еле выговорила она. - Ну и имечко! - Агамемнон: - повторил Муэрс. - Отлично! Это точно он! - Кто? - спросила Анаис. - Мы с тобой получили прекрасную возможность разгадать тайну Вечного Жида, - торжественно сказал Муэрс. - А-а: - протянула Анаис. - Я что-то слышала: - Теперь ты еще и увидишь, - Муэрс взял ее за плечи и подвел к служащему. - Мы хотели бы заказать тот же самый тур, - обратился он к нему. - Пока не закончились свободные места. - Пожалуйста, - широко улыбнулся человек. - Сейчас будет подготовлен договор:
_________
Дальше события помчались со скоростью падающего метеора. Наравне с остальными туристами Анаис и Муэрс были вынуждены пройти какой-то дурацкий медосмотр. Обследования и инъекции ужасно злили Анаис, хотя Муэрс и объяснил ей, что ничего особенного в этом нет - заметить какие-либо отличия в организме людей-кошек от обычного человеческого, пока они в этом облике, медицина на данном этапе развития не в состоянии, а все применяемые лекарства абсолютно безвредны. Не нравилась Анаис и жена Агамемнона Сфера - Хелен; женщина-кошка находила ее удивительно глупой и совершенно помешанной на деньгах. Наконец все проверки остались позади, наступил день отправления. Всех туристов собрали перед входом в хроностартер для финального инструктажа. Одеты они были одинаково, одежда имитировала одеяния обитателей Иудеи времен императора Тиберия: просторные хитоны, спадающие почти до пят, наголовные покрывала, на ногах - сандалии. Под имитацией скрывались черные обтягивающие комбинезоны - акклиматизаторы. Такой костюм позволял чувствовать себя комфортно и в жаркой пустыне и в холодной тундре. Под плащом скрывался также пояс из широких, стилизованных под бронзу пластин. На мизинец левой руки каждого из туристов был одет перстень: невзрачный красненький камушек, вправленный в бронзу. О том, что это за вещи, и для чего они нужны, рассказывал перед отправкой в прошлое инструктор. - Самая важное оборудование, которое вы будете носить на себе во время путешествия - хронобумеранг. Он состоит из двух частей: собственно хронобумеранга, что имеет вид пояса, и управляющего блока, что замаскирован под кольцо на пальце. Именно этот прибор является залогом вашего успешного возвращения назад, в свое время и поэтому снять его самостоятельно вы не сможете. Мы их на вас надели, мы их и снимем, после возвращения. На блоке управления вы видите кристалл. На самом деле это замаскированная клавиша экстренного возврата. В плановом порядке вас вернут автоматически, за это отвечаю я. Если же с вами случится что-то экстраординарное, если вы попадете в какой-либо переплет, то жмите ее, не раздумывая. В течение пятнадцати секунд она перенесет вас сюда, в наше время, но поскольку момент возврата будет выбран произвольно, то вернет вас не точно в наш офис, а в радиусе где-то 15-20 километров. Это неприятно, но все одно лучше, чем быть убитым или серьезно покалеченным. Признаком включения механизма возврата служат легкая вибрация пояса и мигание клавиши. Кроме того, в бумеранг встроен синхропереводчик, с помощью которого вы сможете общаться с жителями той эпохи. Он настроен на арамейский, латынь и древнегреческий, работает полностью автоматически. Инструктажи по безопасности и по общим правилам поведения с вами уже провели. Вопросы? Вопросов нет. Тогда мы можем стартовать, - и инструктор первым шагнул к стальной двери в хроностартер. - Нам тоже нужен этот хронобумеранг? - быстро спросила Анаис Муэрса, прежде чем последовать за инструктором. - Нет, - ответил мужчина-кот. - Но пока пусть остается. В случае необходимости нам ничего не стоит избавиться от него. Анаис с отвращением покосилась на свое кольцо и пожав плечами, направилась к хроностартеру. ___________
Программа тура была составлена великолепно, в чем путешественники убедились практически сразу. Никаких заминок, неувязок, томительного ожидания, все было расписано по минутам. Великолепие Иерусалимского храма, мощь твердыни Ирода Великого, спокойствие глади Мертвого моря, толчея палестинских рынков, красоты Галилейского озера - экскурсии следовали одна за другой, яркие впечатления переполняли путешественников. Все новые и новые чудеса земель Израиля, Иуды и сопредельных открывались им каждый день. Во дворце Ирода на Ага наибольшее впечатление произвела пыточная камера, с удовольствием разглядывал орудия палачей, приговаривая: "Вот это для босса, а вот это - для Джонни, скотины занудливой, а это, ох, для последнего клиента, который кинул". Бормотал он так, несмотря на то, что Хелен гадливо отворачивалась, а некоторые слабонервные туристы вообще отказались от этой экскурсии. - Ты был прав, - вздохнула Анаис, остановившись возле одной из дыб, - люди везде и всегда одинаковы. С одной стороны, жестокость их привлекает, а с другой стороны - они ханжи и не хотят этого признавать. Взять хоть эту бабу, - она презрительно кивнула на Хелен, которая в очередной раз вся перекосилась, делая вид, что ей неприятно видеть неподдельный интерес Агамемнона к испанскому сапогу, но в то же время исподтишка косясь в ту же самую сторону. - И почему бы ей не вести себя естественным образом? Муэрс улыбнулся. - Тебя это все еще удивляет, глупая ты кошка, - сказал он. - Но это же естественно. Таково современное общество - другое поведение здесь и не могло выработаться. Подумай сама: разве выжил бы в этом обществе, скажем, идеальный коммунист? Ответить Анаис не успела, так как пора было покидать пыточную и отправляться в убежище, оборудованное в пустынных Аварильских горах. Убежище было прекрасно замаскировано, имело несколько контуров защиты от проникновения и слыло среди местных жителей пещерой, где водятся демоны. В первый вечер, к удивлению Анаис и смеху Муэрса, за ужином Агамемнон напился и пытался выбраться из убежища наружу, "к смазливым селянкам", как он выразился позже. Но защита работала и на несанкционированный выход из убежища, оглушенного гипноударом Ага нашел инструктор, долго отчитывал, грозился отправить домой, а на следующий день у Сфера дико болела голова. День сменялся днем, посещение резиденции Понтия Пилата сменялось осмотром садов Гефсимании или экскурсией к пирамидам Египта. Но все когда-нибудь заканчивается, подошла к концу и экскурсионная программа. Остался один-единственный день и гвоздь программы - распятие Иешуа, Иешуа из Назарета, которого через века миллионы людей по всему миру будут чтить как Иисуса Христа, Мессию, богочеловека, победившего смерть. Утро последнего дня путешествия выдалось жарким и душным. Солнце палило немилосердно, и знойное марево колыхалось над каменным городом. Но людей на улицах и площадях великого Иерусалима было все равно очень много, ибо кто же усидит дома в великий праздник Пасхи. Кроме того, глашатаи еще с вечера прокричали о предстоящей казни разбойников на Лысой горе и посмотреть на оглашение приговора и на казнь хотели многие. На улицах бурлила толпа, в которой таллифы иудеев смешивались с плащами бедуинов и греческими хитонами. Группа туристов удобно расположилась на узкой улочке, ведущей к западным воротам Иерусалима. Огромная толпа к этому времени забила площадь, где Пилат должен был огласить приговор, толкаться там никому не хотелось. Но осужденных повезут на казнь, к Лысой горе, именно по этой улице. Все остальное - и приговор, и казнь, будет на голографических кассетах, что вручает своим клиентам компания по окончании тура. Солнце с усилиями ползло по небосклону, тени укорачивались и укорачивались, но только после почти часа ожидания показалась процессия: редкая цепь римских солдат, повозка с палачами и трое осужденных, закованных в тяжелые цепи. Несмотря на акклиматизаторы, жара докучала туристам. В тот момент, когда осужденные проходили мимо, Агамемнон как раз подносил ко рту флягу, замаскированную под глиняный кувшин. Услышав плеск, смертники подняли головы. Двое из них выглядели так, как и должны выглядеть разбойники: грязные, темноволосые, заросшие неопрятными бородами, с угрюмыми, злобными лицами. Неожиданно светлые, голубые глаза третьего, что казалось, светились на темном от загара лице, поразили Сфера. Взгляд Иешуа, мессии-неудачника, пронизывал насквозь, и Ага почувствовал себя очень неуютно. - Дай нам напиться, добрый человек - голос Иешуа был тих, но звучал не мольбой о помощи, в нем чувствовались уверенность в себе и спокойствие, странные для человека, которому вскоре предстояло погибнуть крайне мучительной смертью. Двое его спутников подвинулись ближе к Ага, жадно глядя на кувшин. Цепи звякнули, тощие кадыки нервно дернулись. - Иди, иди, не останавливайся, - взгляд Иешуа напугал Сфера и тот, как привык, попытался скрыть испуг грубостью. Лед затянул бездонные озера глаз Иешуа, и ответные его слова полны были холода: - Иди и ты, иди и не останавливайся, Ага Сфер - конвоир подтолкнул Иешуа и осужденные двинулись дальше по пыльной дороге навстречу своей судьбе. Ледяная лапа страха погладила Сфера по спине, дрожь прошла по коленям "Откуда он знает мое имя?". От переживаний его отвлекла легкая, едва ощутимая вибрация под хитоном и тут он испугался еще сильнее - заработал хронобумеранг, хотя до планового возврата осталось еще больше часа. Не успев как следует удивиться, он рухнул во тьму междувременья, и уже не слышал ни визга Хелен, ни возгласов удивления прохожих. - Муэрс! Муэрс! - закричала Анаис, хватая за руку своего спутника. - Он исчез! Что случилось? Ты знаешь? - но мужчина-кот не реагировал. Он не отрываясь смотрел вслед Иешуа, и Анаис замолчала, удивленная его напряженным взглядом. Наконец Муэрс словно очнулся и перевел взгляд на нее. - Подожди меня, здесь, ладно? - сказал он, и не обращая внимания на что-то кричащего ему инструктора, побежал вперед и моментально смешался с толпой. Ничего не понимая, Анаис пожала плечами и направилась к бьющейся в истерике Хелен. Подавив неприязнь, женщина-кошка взяла девицу за руку и успокаивающе погладила ее по крашеным волосам. - Не надо так волноваться, - сказала она спокойно. - Это же просто сработал хронобумеранг. Когда ты вернешься домой, Агамемнон уже час как будет тебя ждать. Наверно, ему не надо было разговаривать с Иешуа. Хелен с надеждой посмотрела на нее и вытерла слезы. - Ты уверена? - спросила она. - Ну конечно, - подтвердила Анаис, хотя никакой уверенности не ощущала. К тому же посмотрев вперед, она внезапно увидела Муэрса - он шел, держась всего в метре от Иешуа, и казалось, о чем-то с ним беседовал. Невольно женщина-кошка почувствовала тревогу: если исчезнет еще и Муэрс, ей не на кого будет рассчитывать в этом сумасшедшем мире. Но ее страхи не оправдались. Через некоторое время Муэрс пропустил Иешуа вперед и исчез из поля ее зрения, но лишь затем, чтобы спустя минуту как ни в чем не бывало присоединиться к группе. - Ну, Анаис, - сказал он, беря женщину-кошку под руку, - теперь нам, пожалуй, пора. Будем брать ее с собой? - он кивнул на Хелен, которая удивленно уставилась в его янтарные глаза и, казалось, была не в состоянии произнести ни слова. - Я бы не стала, - ответила Анаис, - но тут Хелен так вцепилась в ее руку, что женщина-кошка едва не вскрикнула. - Я чувствую, что с Агамемноном что-то произошло! - заверещала девица, готовая снова впасть в истерику. - Если вы хотите его спасти, то возьмите и меня с собой! Вы не понимаете, - с отчаянием продолжала она, заметив скептическое выражение лица Анаис, - ведь я уже не первый год живу за его счет! У меня нет работы, - она заплакала. - Если я вернусь домой, а его там нет, я стану нищей! У меня отберут все - квартиру, мои платья, мои меха: Я не могу вернуться без него! Анаис взглянула на Муэрса, но тот лишь весело улыбнулся. - Видишь, выхода у нас нет, - сказал он Анаис. - Не расстраивайся. Хелен нам не помешает. Мы только восстановим счастливый семейный очаг и вернемся к своим делам. - Ну, раз ты так считаешь, - обреченно согласилась женщина-кошка. - И куда же мы отправимся? Муэрс оглянулся на инструктора и убедившись, что тот не смотрит в их сторону, сделал неуловимое движение. В результате кольцо у него на пальце несколько раз мигнуло и соскользнув, упало на песок. После этого Муэрс взял за руки обеих женщин, и казалось, сразу же отпустил. Однако окружающая картина изменилась разительно. Пропала толпа зевак, яркое солнце, желтый песок, не стало ни Голгофы, ни человека, несущего крест, ни окружавших его стражников. Анаис, Муэрс и Хелен стояли посреди картофельного поля. Вечерело, и вдалеке можно было различить огни большого города. Вдоль поля проходила железнодорожная насыпь, и мимо нее, понурясь, брел один-единственный человек, одетый в странную длинную одежду: - Ага! - пронзительно закричала Хелен и побежала к путнику, спотыкаясь и увязая ногами в картофельных грядах. Человек вскрикнул, поднял голову и протянул к ней руки.
________
Все четверо сидели посреди картофельного поля, расстелив на земле плащ Муэрса, и пили вино из своих фляг. - Но что же с тобой случилось, милый? - взволнованно щебетала Хелен, преданно заглядывая в глаза Сферу, с лица которого не сходило мрачное выражение. - Я стал Вечным Жидом, Хелен, - упавшим голосом ответил тот. - Я и сам ума не приложу, почему я все еще здесь. Христос: Иешуа проклял меня. Я обречен вечно путешествовать по разным временам и нигде не задерживаться надолго; ах, почему я не дал ему своего кувшина! Но разве же я мог знать, что все так обернется! В первый момент я испугался: ведь он назвал меня по имени, а потом вдруг замигал хронобумеранг, и я подумал, что сработал экстренный возврат. Но вместо того, чтобы оказаться на территории той фирмы, где я подписывал договор, я попал в древнюю Германию: От удара в пятки Агамемнон едва не упал, извернувшись, сохранил равновесие. Голова почти сразу перестала кружиться, в глазах прояснилось, он смог оглядеться. Вымощенная булыжником улица, камни которой и ударили его по ногам, строй двух и трехэтажных островерхих домов с черепичными крышами, торчащие там и тут церкви. "Похоже, это Европа" - подумал Сфер и взглянул перед собой. Открыв рот, на него пялился полнотелый господин в наряде, который смутно напомнил американцу виденный давно исторический фильм: камзол, башмаки с застежками, напудренный парик, трость. Круглое лицо его выражало безмерное удивление. - Где я? - откашлявшись, спросил Ага. Горло повиновалось плохо и слова вышли тихими, более напоминая шипение. - Was? Ich verstehen Sie nicht . - господин в парике покрепче ухватился за трость. "Немецкий. Это Германия" - Сфер нашарил в памяти скудные остатки знаний по немецкому языку и после некоторого размышления составил вопрос: - Wo bin Ich? - Das ist Leipzig , - ответ не удивил Сфера. Точка выхода после переноса через время сдвигалась и в пространстве, подчиняясь сложным математическим законам и, отправляясь в путь в Северной Америке двадцать первого века, вы могли очутиться в Австралии четырнадцатого. - Welcher ist Jahr jetzt? - рот немца открылся снова, однако он быстро овладел собой и ответил: - Jetzt 1642 Jahr seit von heute an unsere Herr Jesus Cristos Geburt. Und wer bist Sie? - Meine Name ist Sfer, Aga Sfer , - вопль ужаса прервал ответ, его недавний собеседник удирал по улице со всей прытью, какую ему позволяли башмаки на каблуках, громко вопя: "Agasfer, Agasfer der Fluchkt, retten!" . Легкая вибрация отвлекла Ага Сфера от наблюдений. На пальце вновь наливался светом, мигал рубиновым оком алый кристалл аварийного перемещения. "Вечный Жид, вот как, и так до второго пришествия:" - успел подумать он, прежде чем исчезнуть с улиц Лейпцига. - Так это и случилось, - закончил свой рассказ Агамемнон и убито взглянул на свое кольцо. Кристалл начал наливаться светом, и рассказчик вздрогнул. Он поднял на Хелен отчаянные глаза. - Прощай, - прошептал он еле слышно и закрыл лицо руками. Хелен завизжала так, что Анаис едва не заткнула уши. Тем временем Муэрс подошел к Агамемнону и задумчиво повертел кольцо на его пальце. Кристалл быстро замигал, затем погас, вспыхнул снова, и наконец упал на ладонь мужчины-кота. Потрясенный Агамемнон перевел взгляд со своей руки на Муэрса. - Как: Как вы это сделали?: - прошептал он. - Я прощен или?: - Успокойтесь, - похлопал его по плечу Муэрс, садясь на свое место. - Не было никакого проклятия. Я вам все объясню. Но сначала предлагаю сделать вот что. Мы с вами находимся в мире, соответствующем началу двадцать первого века: здесь есть практически все, чтобы таким людям, как вы оба, он кивнул на Хелен и Агамемнона, - жилось хорошо. У вас будет возможность заниматься тем же, чем и раньше: бизнесом и нарядами. Я не могу вернуть вас обратно в ваше время, потому что будущее Агамемнона не предусмотрено создателем этого мира. Однако нельзя заставлять человека слоняться по разным временам, нигде подолгу не задерживаясь, и рассчитывать при этом, что он останется жив: Но это все потом. А сейчас я предлагаю нам переместиться в вашу новую квартиру, - он слегка поклонился Агамемнону и Хелен, - и там обсудить наши дальнейшие планы. - Я так благодарен вам, - сказал Агамемнон, протягивая Муэрсу руку, - вы избавили меня от этого кошмара: И вернули мне Хелен: Короче, я полностью вам доверяю, - закончил он. - Тогда не будем откладывать, - улыбнулся Муэрс. - Идемте. Придется немного прогуляться по шпалам. __________
- Что прежде всего удивило меня в этой истории, - сказал мужчина-кот, удобно развалясь на широком диване, покрытом атласным покрывалом, и поднося ко рту бокал сияющего хрусталя, - так это две несообразности. - Какие же? - с интересом спросили Хелен с Агамемноном. Обнявшись, они сидели в одном из четырех находящихся в комнате мягких кресел; Анаис устроилась неподалеку в другом, поджав под себя ноги, и чистила апельсин, который достала из прозрачной вазочки, стоящей на полированном столе: там лежало еще с десяток таких же спелых и круглых плодов. - Ну, во-первых, причина проклятия. Агамемнон отказал Иешуа в глотке воды не по причине ненависти, а из-за того, что попросту растерялся. Если навешивать на каждого проклятие за ерундовую ошибку, то что будет с миром? К тому же, если внимательно изучить канон, то мы не найдем там примеров бессмысленной жестокости Христа - это вам не Ктулху. Но иное дело апокрифы, сочинения, в канон не вошедшие. Вот там мы можем почерпнуть о Христе много интересного. Одно "Евангелие детства" чего стоит. Малолетний Иисус, - пояснил он, видя недоумение на лицах собеседников, - согласно этому сочинению, хладнокровно угробил своего учителя, потому что счел себя умнее его; заставил "высохнуть" какого-то ребенка, который чем-то ему не угодил, а когда родители убитого начали возмущаться, отправил к праотцам и их тоже: Да там много всего. Но дело не в этом. На основании легенды об Иисусе была создана соответствующая религия, и согласно ей, Христос - сама доброта, смирение и любовь. А тут вдруг такое несоответствие. И второй момент. Мог ли проклинающий рассчитывать, что проклятый им Агамемнон внезапно обретет бессмертие, или же его устраивал и тот вариант, что через пару недель по временам будет шляться разлагающийся труп? Сколько времени приблизительно вы провели в древней Германии? - обратился он к Сферу. - Не больше пяти - десяти минут, - ответил тот, крепче прижимая к себе раскрасневшуюся Хелен. - Вот именно. Этого времени не хватило бы даже на то, чтобы толково сделать заказ в таверне, - сказал Муэрс. - Не говоря уже о том, чтобы поесть. Да ведь и деньгами вас не снабдили. Получается, что вам, Агамемнон, жить оставалось считанные дни: - Если бы не вы: - слегка побледнел Сфер. - Ладно, выпейте еще, - улыбнулся Муэрс, беря у него бокал и наполняя его вином из возвышавшейся посреди стола бутылки. - Не нервничайте. Вам уже ничего не грозит. Агамемнон взял бокал и поднес его к губам. - Ну так вот, - продолжал Муэрс, - в тот момент, когда Иешуа проходил мимо вас, мне показалось, что в нем есть нечто, не соответствующее обстановке. Вы меня понимаете? - Да, - встрепенулся Агамемнон. - Мне показалось, что он совершенно не думает о том, что его сейчас казнят. Он выглядел, как человек, абсолютно уверенный в себе: - Вот именно, - подтвердил Муэрс. - А согласно религии, ему было не менее больно или страшно, чем любому обычному смертному. Иначе обесценилась бы вся жертва! Вот поэтому я и последовал за ним, когда он произнес свое якобы проклятие, а на деле: На деле он поступил совсем иначе: - Как? - Анаис даже на минуту отвлеклась от апельсина. - Он прикоснулся рукой к своему поясу, - ответил Муэрс, повернувшись к ней. - Незаметно. Никто не обратил на это внимания. Но что меня сильно удивило, - добавил он со смехом, - так это то, что представитель древней Иудеи носит под багряницей такой навороченный хронобумеранг, что не чета вашим, а уж про терновый венец из оптоволокна я вообще молчу! Тишина была ему ответом. Глаза Агамемнона и Хелен, казалось, готовы выскочить из орбит, и даже Анаис едва не выронила поднесенную ко рту дольку. - Так что: - прошептала она наконец, воззрившись на Муэрса, - ты хочешь сказать, что никакого темпорального перехода не было?.. Муэрс отрицательно покачал головой. - Вы не поняли, - он поставил бокал на стол и сел на диване, сложив руки в шпилеобразном жесте. - Объясняю. Темпоральный переход в вашем времени существует. Вы действительно были в древней Иудее - древней Иудее мира Локи. Вы действительно видели там Иешуа, которого - в свое время - видели и древние евреи этого же самого мира Локи. Понимаете? - Нет! - прервал его Агамемнон. - Какой Локи? - Ладно, не обращайте внимания, - сказал Муэрс. - Это я сказал для Анаис, чтобы ей было понятнее. А для вас совершенно неважно, кто создал мир, в котором мы сейчас находимся. Главное, что у этого мира есть прошлое, настоящее, будущее. И в прошлом был Иешуа. Вы с Хелен - дети будущего, и ваше время позволило приподнять завесу, отделяющую вас от прошлого: открыло темпоральный переход. Но ваши исследователи, хотя уже и близки к разгадке, пока еще не заметили одной важной детали: - Какой же? - нетерпеливо воскликнул Агамемнон. - Они не установили личность Иешуа, - просто ответил Муэрс. Агамемнон вскочил, залпом допил свой бокал и заходил по комнате. - Да объясните же мне наконец, что произошло! - взмолился он. - Я вас не понимаю! Какой-то Локи, какой-то Иешуа, прошлое, будущее, - в этом запутается кто угодно! - Уж не хочешь ли ты сказать, Муэрс, - медленно произнесла Анаис, пристально глядя на мужчину-кота, - что Иешуа, которого мы видели, и Агамемнон - современники? - Ну разумеется! - воскликнул Муэрс. - С небольшой поправкой, конечно, но по времени они очень близки. Я хочу сказать, Агамемнон вполне мог встречаться с Иешуа не только в древней Иудее, но и в своем собственном времени. А если этого не произошло, так на то уж воля случая! - Повторяю: я ничего не понял! - прервал его Агамемнон. - Ну хорошо, - Муэрс успокаивающим жестом указал ему на кресло. - Сядьте и слушайте внимательно, что мне удалось узнать о вашей истории. Мужчина-кот снова откинулся на диване и посмотрел в потолок. - В общем, дело обстояло так, Агамемнон. Ваше правительство решило провести секретный эксперимент. Общественность, разумеется, не была в него посвящена. Эксперимент заключался в том, чтобы создать некую мировую религию, которая определенным образом упорядочила бы историю человечества. Как именно - это уже тонкости разработок, которые велись в этом направлении - я их специально не изучал. Но результат был таков. С помощью темпорального перехода в прошлое был отправлен секретный агент, призванный сыграть роль Иешуа. Одновременно с ним в прошлое засылались туристские группы, вроде нашей с вами, и таким образом, все мы могли наблюдать происходящее воочию. Люди, родившиеся в период между казнью Иешуа и открытием темпорального перехода, естественно, могли наблюдать лишь следствия этой казни, этого эксперимента, однако сам факт его проведения оказал сильнейшее влияние на всю историю: Этого и добивались люди будущего. Вы, Агамемнон, оказались в древней Иудее в момент, когда эксперимент был уже почти завершен, и секретный агент, Иешуа, человек из будущего, безошибочно распознал в вас современника. Должен вам сказать, что участие в таком грандиозном опыте сильно изматывает даже человека тренированного, каким, вне всяких сомнений, и был секретный агент. Но и у него есть нервы, понимаете? Эксперимент был почти закончен, закончен успешно, и человек позволил себе на пару секунд расслабиться: Он узнал в вас своего современника, такого же, как он, и попросил у вас воды. Но вы испугались и ответили ему отказом. Можете представить, какую досаду и злость испытал Иешуа? Мало того, что ему поручили долгую, изнурительную и неблагодарную, но при этом чертовски ответственную работу, требующую колоссального напряжения, так ему еще и отказывают в малейшей поблажке! И отказывает кто? Не темный простолюдин из глубины веков, но цивилизованный человек, гражданин его государства!.. В общем, агент позволил себе на мгновение потерять над собой контроль. И нажал на кнопку, которая моментально вывела из строя ваш хронобумеранг - проще говоря, зациклила его, - такая вот маленькая месть миру будущего, который послал его и использует, как определенным образом запрограммированный автомат. Так что вы, Агамемнон, стали жертвой человеческого фактора, только и всего: - Но как вы помешали ему? - с загоревшимися глазами спросил Сфер. - Я догнал его, - ответил Муэрс, - и перекинулся с ним парой слов на языке вашего времени. Пришлось, правда, на минуту включить экранирование, чтобы никто из людей прошлого не заметил ничего странного. Но с этим-то секретные агенты умеют справляться как никто другой. Он выразил сожаление в своем поступке, особенно когда я намекнул ему, что руководство не похвалит его за самоуправство. А после этого, убедившись, что все так, как я и представлял, мы втроем отправились ловить вас. - Скажите, - после недолгого молчания спросил Агамемнон, - а если бы вы не вмешались, я действительно должен был умереть? - Если бы агент не передумал, - улыбнулся Муэрс, - то безусловно, вы умерли бы, и следуя указаниям испорченного хронобумеранга, продолжали метаться по разным временам. Естественно, через некоторое время от вас остался бы только прах, а бесхозному прибору, вероятно, предстояло и дальше болтаться в пространстве, пока он не испортился бы окончательно. - Как мне отблагодарить вас? - спросил Агамемнон. - И за то, что я жив, и за эту квартиру, и за Хелен: - Благодарю, - засмеялся Муэрс, - нам ничего не надо. К тому же, время уже позднее, пойдем, Анаис, - он встал и вместе с женщиной-кошкой направился к двери. - Его последнее приобретение, на мой взгляд, не стоит благодарности, шепнула Анаис Муэрсу, когда они вышли на лестничную площадку. - Главное, что сам он так не думает, - пожал плечами Муэрс.
8. Живое и мертвое
Осенний ветер трепал черные волосы Анаис, поднимал с дороги опавшие листья и крутя, уносил их прочь. Запрокинув голову, женщина-кошка рассматривала выкрашенную в желтый цвет треугольную доску, закрепленную на конце деревянного столба. Под доской висел непонятного назначения ящик, грубо сколоченный, с длинной прорезью. - Лученец, - прочла она и обернулась к своему спутнику. - Куда мы попали на сей раз? - Это небольшое село, - ответил Муэрс, поправляя висевший на поясе короткий меч. - Здесь мы сможем зайти в таверну и перекусить. - Опять таверна, - разочарованно произнесла Анаис. - Мы вернулись в прошлое? Ты ведь обещал показать мне мир Локи таким, каким он станет через несколько веков: - Таким он и стал, - ответил Муэрс, указывая на виднеющуюся впереди цепочку деревянных домиков. Некоторое время назад мир постигла так называемая Катастрофа, и вот результат: Глаза Анаис сдержанно блеснули. - Ты хочешь разобраться в ее причинах? - спросила она. - Ее причины ясны, - ответил Муэрс. - Сейчас мы придем в таверну, и я дам тебе кое-что посмотреть. Таверна представляла собой обычный, но довольно просторный бревенчатый домик. В общей зале пустынно, путников немного, а местные, что каждый вечер приходят почесать языки за кружкой пива, еще не пришли - слишком рано. За большим столом у западной стены сидели четверо, судя по запыленной, но богатой одежде и расшитым поясам, купцы. Лавку у двери занимал смертельно пьяный мужик в рванье, небритый и грязный. Кроме того, за столиком для почетных гостей поглощал ранний ужин служитель местного святилища в длинном фиолетовом, расшитом золотыми молниями, одеянии. Муэрс посадил Анаис у самой стены, заказал отварную рыбу и пиво, и когда все было принесено и поставлено на стол, достал из-под плаща несколько свернутых в трубку бумаг. - Вот то, что я хотел тебе показать, - сказал он, протягивая бумаги Анаис, - но старайся, чтобы никто не обращал внимания на то, что ты читаешь. Грамотных здесь вообще не любят: Анаис осторожно развернула первый листок: это была газетная вырезка. Взяв одной рукой ложку, она поймала кусочек рыбы, и неторопливо пережевывая, принялась читать. "Из доклада президента компании "Intel-Microsoft" на собрании акционеров 13 сентября 2017 г., - гласило заглавие. - Модель электронного мозга, которую компания планирует запустить в производство в следующем году, качественно отличается от предыдущих. Использование биотехнологий позволило создать искусственный интеллект, превосходящий во многом человеческий. Машине, снабженной таким компьютером, не нужен будет программист и наладчик. Электронный мозг нового поколения способен к самообучению в десятки раз быстрее, чем человек. Он обладает творческим потенциалом, конечно, в ограниченных пределах и способен принимать решения в условиях постоянных перемен во внешней среде, гибко реагируя на изменение ее параметров. Оснастив таким электронным мозгом автомобили, заводы, поезда, мы освободим десятки миллионов людей от монотонного, скучного труда. Значительно уменьшится число аварий, обусловленных человеческим фактором :" - О, попытки создать искусственный интеллект предпринимались еще в двадцатом веке, - тихо прокомментировала Анаис. - Но ничего существенного не получилось: - Верно, - подтвердил Муэрс. - Но попытки хотя бы теоретически предсказать темпоральный переход были тоже: И тоже не увенчались успехом. Однако ты видела, что в будущем люди научились применять его даже в развлекательных целях. - Ну ладно, - согласилась Анаис. Отхлебнув пива, она свернула вырезку и достала из рулона следующую. - "Из протокола заседания совета директоров компании "Ford Motors" 26 марта 2025 г., - прочитала она. - Переход на новый тип двигателя позволит избавить потребителей от диктата производителей бензина. Мы избавим мир от загрязнения выхлопами, улучшим, таким образом, экологическую обстановку. Топливом для нового двигателя могут служить любые органические вещества, так что будет решена проблема бытовых отходов, не нужны станут больше свалки, мусороперерабатывающие заводы. Экономические параметры проекта :" Ну, это я понимаю: Это представляется мне более реальным, чем искусственный интеллект, - пояснила она, взглянув на Муэрса, и взяла следующую вырезку. - "Из доклада европейского комиссара по вопросам религии Европарламенту 19 апреля 2037 г. Религиозное объединение "Разрушающие" было создано пятнадцать лет назад и к настоящему моменту насчитывает более десяти тысяч членов. Десять лет назад секта выкупила во владение обезлюдевший остров Рюген и создала там свое поселение. Транспортная связь с островом нерегулярная, поэтому живут они в значительном отрыве от остального мира. Основой их верований является положение о том, что весь мир находится в тайной власти думающих машин. Люди стали рабами машин и скоро станут им совсем не нужны. Скоро машины наберут такую силу, что выступят против людей в открытую. Чтобы предупредить гибель человечества, Владыки мира, Боги избрали их, Разрушающих", - Анаис поморщилась. - Вот так всегда, - посетовала она. Чуть что, так приплетают каких-то богов, каких-то владык: - она продолжила чтение. - "На острове они не пользуются никакими достижениями цивилизации и готовятся к тому часу, когда им придется вступить в схватку с машинами. Для подготовки к войне все мужское население острова проходит жестокое пятнадцатилетнее обучение, начиная с семилетнего возраста. При этом, насколько удалось выяснить, используются методики боевых искусств, медитации, обучение магии", - Анаис возвела глаза к потолку. - Ну и при чем тут магия? "По завершении обучения каждый из учеников - проходит через Трансформацию. Что это такое - узнать не удалось. Но я лично видел нескольких трансформированных. Из внешних отличий от обычных людей удалось заметить только странности в строении глаз. В них отсутствует зрачок и белок, а радужка расширена и окрашена в желтый, зеленый или голубой цвет:" - вырезка выпала из рук Анаис, и она уставилась на Муэрса так, словно впервые его увидела. - Но ты же: Ты же не?.. - потрясенно прошептала она, встретив его спокойные янтарные глаза, с широкой, как у всех кошек, радужкой. - Читай внимательней, - поняв наконец, чем она ошеломлена, сказал Муэрс. Там же ясно сказано: нет зрачка. А у кошек - есть. Широкая радужка у нас обоих. Но даже если бы у меня не было зрачка, неужели ты думаешь, что я мог бы примкнуть к каким-то сектантам и начать молиться богу? И изучать магию? Ты еще скажи - алхимию! - Тут ты прав, - успокоилась Анаис, и подобрав с пола вырезку, продолжила чтение. - Тут осталось всего две строки, - сказала она. - "Из ленты новостей "Euronwes" 24 июля 2040 г. 15:07 - прервалась связь по всем каналам с Кельном. Последним сообщением, прошедшим через Сеть было "Машины сошли с ума:" - Ну вот, теперь давай их сюда, - Муэрс быстро перехватил вырезки и проворно спрятал их под плащом. - Примерно так и произошла Катастрофа, о которой я тебе говорил. - Машины взбесились: - повторила Анаис. - Что-то мне это напоминает: Но что? - Смотри-ка, - сказал вдруг Муэрс, слегка привстав и выглянув в окно. - А вот, по-моему, и сектант собственной персоной: Анаис вытянула шею. Среднего роста, неприметный, гладко выбритый мужчина на лошади проехал через всю деревню к постоялому двору, не вызвав к себе особого внимания. Обычный дорожный костюм, короткий меч на поясе, правильные черты лица. Никто из селян, неторопливо бредущих по своим делам, не обращал на пришельца внимания. Путник подъехал к трактиру, слез с лошади, забрал вьюки, отдал поводья подбежавшему мальчишке и направился внутрь. Обведя внимательным взглядом помещение, новый гость кивнул купцам, как требовал обычай дороги, дождался ответных кивков и неспешно направился к стойке. Хозяин прекратил копаться в шкафу и с любезной улыбкой развернулся к вошедшему, но под завораживающим, змеиным взглядом трактирщику стало очень не по себе, улыбка быстро пропала с розовощекой физиономии. Гость шел мягко, неслышно, легко переливаясь из шага в шаг и еще что-то странное, чего не должно быть у нормального человека, привиделось хозяину в его облике. Но только когда тот подошел, сел на табурет, положил вьюки и поднял взгляд, трактирщик понял, что было не так в посетителе - глаза, такие глаза, каких не бывает у людей, каких не должно быть у нормальных людей. Глаза вошедшего, не имели зрачков и белка, их заливала яркая, насыщенная, как в яичном желтке, желтизна. Казалось, что солнце светит сквозь глаза сидевшего перед ним существа, светило, которое не слепит и не греет, спокойное и холодное. Мысли в голове хозяина разбежались всполошенными тараканами, и он понял, кто сидит сейчас на табуретке и с усмешкой наблюдает за испугом. Люди (или не люди?) с такими глазами появлялись в населенных землях нечасто. Вреда они никому не причиняли, пользу приносили заметную, но все необычное вызывает страх и отвращение, поэтому Разрушителей не любил никто. "Разрушитель, спаси нас боги!" - с ужасом подумал хозяин и внимательнее пригляделся к сидящему перед ним человеку (человеку?). На лбу у того была очень тонко, очень искусно сделанная татуировка, изображающая третий глаз над бровями. "Ну да, точно, он самый" - судорожно думал хозяин, пытаясь унять дрожь в руках. Когда это получилось, он нашел в себе силы спросить - Чего подать? - Пива - ответил гость и отвел взгляд в сторону, перестав мучить хозяина беспощадной желтизной. Пока гость пил, трактирщик упорно отводил глаза в сторону, стараясь не смотреть в лицо посетителю, и столь истово шептал про себя молитву от злых духов, что пропустил следующую фразу гостя. - Что-что? Извините господин, не расслышал - виновато забормотал он, опасливо глядя на посетителя. - Как мне найти старосту? - повторил чужак. - Лучше подождать здесь. Сейчас он на работах, но они уже скоро закончатся, и он придет сюда. - Ладно, - не стал тот спорить, - я подожду там, - он указал на небольшой стол в самом темном углу. - А вещи мои пусть отнесут в свободную комнату. Ведь у вас есть свободные комнаты? - холода от улыбки нового постояльца хватило бы, чтобы заморозить небольшой пруд. - Конечно, конечно есть. Ей, Йожеф, отнеси вещи в пятую комнату, выскочивший из кухни мальчишка подхватил вьюк и умчался вверх по лестнице. - Пусть мне принесут поесть. Что там у вас готово? Рыба? Пусть будет рыба. И еще пива, - табурет перед хозяином опустел, а на стойке очутилась большая серебряная монета. - Почему хозяин так испугался? - спросила Анаис. - Если это тот сектант, то вероятно, местные жители должны понимать, что они не опасны: - Ты же читала статью, - вполголоса ответил Муэрс. - Разрушители, охотники на нежить, появились в этом мире вскоре после Катастрофы, когда нежити было еще очень много. Приходили они с севера, с острова Рюген, на котором жили обособленной общиной, не допуская к себе чужаков. Как они там появились, как живут и чем занимаются, не знал никто, поэтому легенд и баек о Разрушителях было очень много. Говорили, что бороться с нежитью они начали в те далекие времена, когда она еще верно служила людям, когда жизнь была совсем не такой, как сейчас. Рассказывали, что их послали на землю боги в помощь людям, разное болтали. А они приходили, делали свое дело и уходили, не забывая забрать плату. - Не надо цитат, - недовольно отмахнулась Анаис. - Я не понимаю, почему их боятся! - Да просто они слишком необычные, - сказал Муэрс. - Таинственные личности: Вроде колдунов. А колдунов, как ты знаешь, суеверные люди всегда боялись. Ты же видишь, здесь вроде как во времена драконов: сплошная безграмотность, темнота. Поэтому и боятся. - Ну допустим, - с сомнением в голосе сказала Анаис. - И все-таки такой страх мне непонятен: Ведь этого человека вызвал, как я понимаю, староста деревни. Чего же тут бояться? До прихода старосты новый гость управился с большой тарелкой жареной рыбы и теперь сидел, смакуя густое темное пиво. К этому времени в трактире начали собираться завсегдатаи, зал наполнился народом, жрец закончил трапезу и ушел, мужичонка у дверей очнулся от сна и пропал в людской толчее. Столы постепенно заполнялись. Когда за окнами стемнело, пустые места остались только в центре зала, в трактире появился староста. При виде пожилого, но все еще крепкого мужика с хитрыми темными глазами, галдящая толпа посетителей ненадолго примолкла, а трактирщик лично понес к центральному столу кувшин пива и поднос со снедью. Разрушитель знал обычаи и поэтому не стал спешить. Трактирщик что-то шептал на ухо старосте, тот слушал и кивал головой, не забывая жевать и прихлебывать пиво из кружки. Только когда староста отодвинул от себя тарелку, откинулся на спинку стула и с удовлетворением вздохнул, желтоглазый поднялся и, оставив на столе монету, двинулся через зал. Взгляды, наполненные любопытством и страхом, мгновенно обрушились на него со всех сторон, новости в голове у трактирщика держались крайне плохо. Разрушитель не обратил на любопытных внимания, он давно привык к тем чувствам, что вызывал у людей. Староста тоже глядел на него, прямо в лицо, прямо в желтые омуты глаз, но в его взгляде почти не было страха, только любопытство. Чужак подошел, поклонился и молча закатал левый рукав. Обнажившееся предплечье было украшено глубоко выжженным рисунком - молот, крушащий странное зубчатое колесо. Татуировка на лбу, глаза и клановый знак на руке - именно по этим признакам узнавали Разрушителя по всему населенному миру, от северных фиордов до теплого южного моря. - Садись, потолкуем, - кивнул староста и обвел помещение неожиданно потяжелевшим взглядом. Все любопытные тотчас же отвернулись, разговоры зазвучали вновь. - Вы меня звали, и я пришел - выговорил гость ритуальную фразу, садясь и опуская рукав. - Меня зовут Марк. - Имя-то у тебя вроде западное, а не северное? Странно. Ну да это неважно. Меня зовут Кремень, я здесь староста уже десятый год, а о тебе никогда ничего не слышал. Два года назад на севере заглот объявился, так тогда в Крупину другой приезжал, кажется, Димитр его звали? - Раньше я работал на юге. Так в чем у вас дело? Разрушителя ведь просто так, для охоты на медведей, не приглашают. - Ну вот видишь, - зашептала Анаис, - я же говорила, что его позвал староста. Правда, не вполне поняла, зачем. Вроде бы тут и в помине нет никаких машин. - Давай послушаем, - предложил Муэрс. - Староста сам все и объяснит. - Месяц назад объявился - метун, - сказал староста. - Откуда взялся, непонятно, места у нас тихие, ни Могильников, ни Руин в округе нет, леса да поля. А тут выскочил из леса на поле, там девки как раз работали, кинулся на них, троих убил и сожрал, посевы попортил - староста скривился в досаде.- На работы теперь только с алебардами да топорами и ходим, одни работают, другие сторожат. Пробовали мы его в ловушку заманить, как пять лет назад в Быстрице сделали, так он к нашей яме с кольями и близко не подошел, развернулся и умчался. А на оружных он не бросается, посевы потопчет и в лес. После первого нападения еще пятерых задавил, скотина! - Все ясно - кивнул Марк, - сколько платите? - Две сотни - сморщился староста, словно полынь в рот попала. - За метуна? Две сотни? Не меньше трех. Сторговались к обоюдному удовольствию, на двухстах семидесяти. - Завтра утром проводите меня туда, где его видели в последний раз, а сейчас мне пора отдохнуть - Марк поднялся и неспешно направился к лестнице. Посетители провожали его взглядами и на этот раз, но он не оглянулся, он привык. - Метун: - повторила Анаис. - И что мы будем делать? - Тоже отдохнем, - ответил Муэрс. - А завтра поступим очень просто: отправимся следом за старостой и этим Марком, ну и посмотрим, что за метун, что за разрушитель. Кажется мне, что у него можно было бы узнать немало интересного, если только он захочет говорить. Но вот в этом я не уверен:
__________
Утро выдалось холодным и солнечным. Марк, староста и еще несколько хмурых обитателей села Лученец стояли на краю поля, на котором когда-то росла рожь. Теперь оно было перепахано, как будто кто-то катался по нему на огромной телеге, колосья поломаны, урожай потерян. - Здесь он напал в первый раз и здесь же его видели позавчера рассказывал Кремень, ежась на холодном утреннем ветру. - Велик ли он? - голос Разрушителя был спокоен. - Да не мал. Локтей пятнадцать в длину, пять в холке. - Это не лошадь - машинально поправил его Марк - это нежить, и холки у нее нет, - Разрушитель поднял взгляд на старосту - Для того чтобы справится с ним, мне понадобится один или два дня. Если он убьет меня, то вы знаете, что делать с телом, и вы знаете, что будет с вами, если вы поступите неправильно. - Что он имеет в виду? - затеребила Анаис Муэрса. - Понятия не имею, - отозвался мужчина-кот. - Помолчи, а то он нас заметит. - Тогда преврати нас в кошек! - потребовала Анаис. - Раз уж мы вынуждены прятаться среди посевов: - Ладно, - Муэрс быстро повернулся к ней и щелкнул пальцами у нее перед носом. На мгновение Анаис зажмурилась, а открыв глаза, с удовлетворением ощутила свое гибкое и легкое кошачье тело. Она бесшумно пододвинулась к Муэрсу, который стоял на вытянутых лапах и продолжал пристально следить за происходящим. - Знаем, знаем, - закивал Кремень - в ящик еще один пергамент опустить, с твоим именем, а тело и вещи хранить, пока ваши не приедут. - Все верно. А теперь возвращайтесь в деревню, ждите меня два дня. Если я не вернусь, тогда ищите мой труп. Крестьяне ушли. Марк еще немного постоял, глядя на разоренное поле, затем начал быстро раздеваться. Под верхней одеждой оказался сплошной темный костюм, на котором совсем не было заметно пуговиц. Он плотно облегал тело, не сковывал движений и, судя по всему, был достаточно теплым для ранней осени. Из прежнего облачения разрушитель оставил только мягкие, легкие сапоги. Он свернул одежду, тщательно запаковал ее, перенес в рощу около поля и спрятал там. После этого уселся прямо на траве, странно скрестив ноги, и застыл посреди леса безмолвным черным изваянием, почти прекратив дышать. - Он что, медитирует? - спросила Анаис. - А зачем? Муэрс приглушенно засмеялся. - Ну как же, - ответил он. - Хочет достичь определенного состояния: Обычный восточный ритуал. Впрочем, если бы он читал "Отче наш", было бы забавнее. Признаться, - он комично прикрыл морду лапой, словно стирая улыбку, - я уже устал от молитв и медитаций. Мир Локи поистине изобилует этими вещами: А этот разрушитель: Насколько мне подсказывает кошачья интуиция, он совершает нечто напоминающее эфирный выход. Но хоть убей, я не понимаю, зачем: Мысли гасли одна за другой, оставляя после себя горячую пустоту. Когда сознание очистилось совсем, он ощутил свое тело целиком, почувствовал каждый мускул, каждый орган по отдельности и все вместе. Отстроившись от ощущения себя, Марк ощутил силу Земли, могучий поток энергии пронизывал снизу вверх, наполняя тело уверенностью и покоем. Чуть позже пришло время принять силу Неба - легкое, струящееся прикосновение скользнуло от макушки по позвоночнику, неся чистоту и ясность. Встреча двух потоков произошла, как и полагается, между бровями. Над переносицей немилосердно жгло, казалось, что клубок огня ворочается внутри головы, стремясь разорвать ее. Когда огненный шар лопнул в голове неожиданно холодным пламенем, которое растеклось по телу, ритуал обретения ясности закончился, наступило время действовать. Марк медленно открыл глаза. Мир стал живым, ярким и текучим, его наполняли свет и энергия. С неба подал серебристо-голубой поток силы Неба, навстречу ему бурой дымкой поднималась сила Земли. Траву и деревья окружали колышущиеся облака зеленого цвета разных тонов. Среди зеленого буйства леса мелькали оранжевые и красные сполохи мелких животных и птиц, маленькими бледно-желтыми облачками носились насекомые. След, оставленный нежитью, теперь был хорошо виден: на разноцветном фоне излучений жизни четко выделялась полоса мертвенно-серого цвета, полоса, оставленная существом, которое никогда не было живым. Марк поднялся на ноги; тело было легким и быстрым, как ветер, гибким и текучим, как вода и отзывчивым, как зеркало. Качества восприятия и движения, которыми обладал Разрушитель в боевом состоянии, были присущи ему и в обычной жизни, но в весьма ограниченном объеме. Теперь же он мог бежать со скоростью лошади много часов подряд, уменьшать массу тела, перемещаясь по болоту или веткам, ощущать движения противника за десятки шагов. Через миг черная молния скользнула в лес, не колыхнув ни единым листком. Слуховое восприятие Марка обострилось: он слышал, как неподалеку мышкует лиса, слышал, как сонно возится в дупле филин, как путешествует по полю еж. Доступны стали его слуху чудесные песни небесных духов, Живущих в Ветре, шепот деревьев, глухой рев духов подземелий, тех, что Бродят под Твердью. Он бежал, скользил по следу нежити среди запахов осеннего леса, запахов прелых листьев, мокрой древесины и увядающих трав. Но он не чувствовал присутствия кошек, следующих за ним по пятам. Он не слышал, как Муэрс на ходу объяснял Анаис что-то о побочных эффектах длительной медитации, выражающихся в слуховых, зрительных и обонятельных галлюцинациях. След петлял по широким полянам и просекам, постепенно усиливаясь, мертвенно-серое сияние наливалось яркостью. Когда след стал очень силен и Марк уже услышал далеко впереди мягкое урчание, с которым перемещается нежить, то побежал осторожнее, хоронясь за деревьями и кустами. След вывел его на широкую просеку, полоса серого сияния уходила дальше по ней. Марк лег и пополз по просеке, почти не колыша высокую траву. Кусты малины, изобильно разросшиеся здесь, помогали ему пока скрываться от противника. Урчание становилось громче и громче, вскоре к нему добавился шелест травы под лапами твари. Именно в этот момент, прикрываясь особо разлапистым кустом, Марк рискнул поднять голову. Солнце уже перевалило зенит и теперь весело играло яркими бликами на странно гладкой серебристой шкуре (или панцире?) чудовища, на прочной оболочке порождения холодной тьмы сгинувших веков. Метун был достаточно велик: пятнадцать локтей в длину, пять в высоту; голова с огромными, немигающими глазами не имела шеи, вырастая прямо из плеч, четыре странные круглые лапы прятались под туловищем. Метун медленно двигался по просеке, удаляясь от Марка. Перевернувшись на спину, Марк сложил руки в сложную фигуру, напоминающую уродливую рогатую голову. Такое положение рук носило название "Голова Дракона" и позволяло быстро накопить в руках большой заряд энергии. Уязвимые места нежити были хорошо упрятаны под толстым панцирем, который эффективно рассеивал энергию и импульса, которым можно было свалить медведя или лося, могло не хватить, если удар окажется даже чуть-чуть неточным. Первый удар поэтому бывал всегда пристрелочным, он позволял Разрушителю как бы осветить для себя внутренности твари, увидеть ее слабые места, в которые нужно целиться. Постепенно руки потеплели, налились тяжестью, вокруг них запульсировала, постепенно густея, багровая дымка. Марк легко встал на ноги, не размыкая рук и почти не скрываясь, побежал к нежити. До противника было около шестидесяти локтей, а атаковать дальше, чем с тридцати, было бесполезно. Метун обнаружил человека мгновенно - глаза у него были и на голове и на задней части туловища, не разворачиваясь, ринулся навстречу, набирая скорость. Расстояние стремительно сокращалось. Не останавливаясь, Марк сделал руками резкое движение к себе, как бы стряхивая с них что-то, багровая капля сорвалась с кистей. Спустя мгновение она размазалась по панцирю, вспыхнула ярко и осветила то, что было внутри у нежити - спутанные сочленения уродливых суставов, ящик мозга и уродливый клубок сердца. Мгновенный рывок в сторону - огромная туша проносится рядом, обдав волной теплого воздуха и запахом нагретого металла. Укрывшись за толстой елью, Марк заново сложил руки, готовясь к смертельному выпаду. Рев - треск кустов и ель содрогнулась от мощного удара; метун все же обнаружил убежище. Второго удара дерево не выдержало и с жалобным треском рухнуло, но Разрушителя под ним уже не было, он успел перебраться глубже в лес. Метун потерял человека, и остервенело урча, кружил между деревьями, пытаясь обнаружить ускользнувшую добычу. Но на этот раз Марк ударил первым - точно в сердце твари. Сконцентрированный луч энергии пробил панцирь, монстр остановился на полном ходу, урчание внутри прекратилось, глаза погасли. Немного выждав, Марк двинулся к неподвижному телу. Только опыт и великолепная реакция спасли ему жизнь, рывок ожившего монстра был стремителен и беспощаден. "Не хватило силы удара" - думал Марк, взлетая в высоком прыжке. Тварь была вновь жива - урчание оглашало лес, глаза светились, лапы рыли землю, энергии хватило лишь оглушить, но не уничтожить ее. Несколько рывков на предельной скорости - и Марк залег за кустами малины, а потерявший его метун с раздраженным ревом мечется по просеке. Марк как белка взлетел вверх по стволу сосны, в тот же миг малина была безжалостно смята пронесшимся по ней чудовищем. Руки в этот раз он держал сцепленными до тех пор, пока их не начало трясти, нестерпимый жар бежал по предплечьям, заставляя сердце обезумевшей птицей колотиться в клетке ребер, моля о снисхождении. Спихнув ногой на землю заранее приготовленный сук, Марк приготовился атаковать. Момент - и гладкий, блестящий горб оказался прямо под ним. Он едва не закричал от боли, сбрасывая с рук пышущий жаром комок, но удар достиг цели. Метуна просто разорвало на части. Взрывная волна мягко сдернула Марка с ветки и швырнула в сторону, в переплетение ветвей. Анаис ошарашенно взглянула на Муэрса. - У него получилось! - удивленно сказала она. - Но как? - Идем, - сказал Муэрс, легко спрыгивая с дерева на землю и решительно направляясь к зарослям, в которых исчез разрушитель. Анаис нерешительно последовала за ним. Марк был без сознания и выглядел таким беззащитным, что кошка почувствовала жалость. Она осторожно прикоснулась лапой к татуировке на лбу человека и вопросительно посмотрела на Муэрса. Глаза кота характерно засветились, на мгновение он исчез в сияющем облаке. Не прошло секунды, как на месте пушистого гибкого зверя возник светловолосый мужчина. Он присел на корточки рядом с бесчувственным разрушителем и осторожно закатал его левый рукав, обнажив еще одну татуировку - уже знакомый молот, разбивающий зубчатое колесо. - Интересно, - пробормотал Муэрс, проводя пальцем по выжженному рисунку. Неужели имплантант? - О чем ты говоришь? - промурлыкала Анаис. Муэрс рассеянно погладил ее, продолжая рассматривать предплечье разрушителя. Затем он опустил рукав, приподнял веко Марка и покачал головой. - Жестоко, - заметил он, вставая и беря на руки Анаис. - Однако, похоже на то, что мы у цели. Анаис недовольно царапнула его ладонь. - Ты собираешься мне что-нибудь объяснить? - промяукала она. Муэрс засмеялся. - Раньше, чем к вечеру, он в себя не придет, - сказал мужчина-кот, кивнув на Марка. - Мы можем вернуться в таверну и все обсудить, - он поставил кошку на землю. - Так что стань-ка ты опять человеком. Анаис вздохнула, отводя спутанные ветки от лица. - Ну вот, опять, - простонала она. - Насколько кошке удобнее пробираться через эти заросли: - Да, но меня сочтут сумасшедшим, если придя в таверну, я начну вести беседу с кошкой, - ободряюще похлопал ее по плечу Муэрс. - А мы договорились, что не будем привлекать к себе особого внимания. Осторожно, здесь яма: - А что делать с этим? - спросила Анаис, указывая на груду металлических обломков - останки "метуна". - Ты же понимаешь, - ответил Муэрс, - кататься на ней уже никому не придется. А ничего была машина! - мечтательно заметил он. - Движок что надо, и даже проходимость на высоте... - А по-моему, те, что мы видели в двадцатом веке, ничуть не хуже, возразила Анаис. - К тому же они не ездили сами по себе. - Ну как ты можешь сравнивать! - воскликнул Муэрс. - Те машины - сущий примитив по сравнению с этой. - Оно и видно, - фыркнула Анаис. - Особенно если судить по спросу: - Просто эта машина была немного неисправна, - ответил мужчина-кот. - И даже не сама машина. Тут все дело в управляющем центре - надо найти его, и тогда все встанет на свои места. И думается мне, что теперь мы знаем, в каком направлении двигаться:
___________
В таверне продолжались обычные разговоры. Трактирщик принимал заказы, хитроглазый юркий Йожеф обносил посетителей пивом. Анаис с Муэрсом сели за свободный столик, заказали за неимением лучшего две порции той же рыбы, что подавалась накануне, и взяли себе по большой кружке темного пива. - Так как же он взорвал машину? - спросила Анаис. - Ведь ты говорил, что медитация - не более чем ритуал. А получается, что она сработала: Ведь у него не было никакого оружия. - В том-то и дело, - серьезно сказал Муэрс. - Оружие было. Но это не то, что ты видела в двадцатом веке, и даже не то, что изобрели в двадцать первом. - Ты хочешь сказать, у него было какое-то более позднее оружие? - Да. Более того, этот несчастный сам является им: Анаис выпрямилась на стуле. - Если это так, - сказала она, - то я могу понять, почему его боятся: Но что ты обо всем этом думаешь? - Ты ведь немного читала о разрушителях, - начал Муэрс. - Если ты помнишь, они живут на уединенном острове, никого к себе не допуская. Мужчины проходят пятнадцатилетнее обучение, потом Трансформацию. Думается мне, что под этой Трансформацией подразумевается обычное хирургическое вмешательство, целью которого является имплантация в тело человека ряда искусственных устройств. Грубо говоря, человека превращают в живое оружие. Ты видела татуировку у него на лбу? Это не просто татуировка. С помощью имплантированного механизма разрушитель может, например, различить мотор сквозь корпус машины. Помнишь, когда Марк "выстрелил" первый раз? Он тогда использовал специальное вещество, делающее корпус "прозрачным", то есть пристреливался. Искал наиболее уязвимое место. А вот потом он уже стрелял всерьез. У него есть еще одна татуировка на руке, - ты же видела. И это тоже не украшение, а мощное оружие, вживленное в ткань. Не могу точно сказать, по какому принципу оно работает, но во всяком случае ты видела, как им пользуются. Марк определенным образом соединяет руки, в результате чего между ладонями концентрируется заряд, который можно в дальнейшем бросать в цель, как гранату: Чем-то похоже на шаровую молнию: Медитация тут совершенно не при чем. Скорее всего, разрушителей обучают ей как одному из аспектов восточной религии, - ведь они прежде всего секта. Они верят, что посланы богами, верят, что решающая схватка с машинами еще предстоит, и готовят себя к ней, как Белое Братство двадцатого века готовилось ко второму пришествию Христа. Поразительная в некотором роде ситуация - эти машиноборцы сражаются с машинами, применяя самое совершенное на сегодняшний день оружие, невзирая на то, что оружие это тоже механизм. Впрочем, я думаю, они этого не знают: - Как? - удивилась Анаис. - Используют, но не знают, ни что это, ни как оно работает? - Ну да, так оно и есть, - подтвердил Муэрс. - Они знают, как произвести Трансформацию, у них есть, по всей видимости, достаточно большой арсенал, но как устроено то, что они имплантируют, им неизвестно. Они просто убеждены в том, что это дар богов, а что есть пути господни и как люди их толкуют, ты знаешь... Кроме того, имплантант у разрушителей многоразового использования: если ты помнишь, Марк весьма настойчиво требовал у старосты особым образом поступить с его телом, если он погибнет: а именно, хранить до приезда его соотечественников. Как ты считаешь, зачем им может понадобиться его тело?.. Все это говорит о том, что разрушители, во-первых, страшно боятся конкуренции, и поэтому ни в коем случае не хотят допустить попадания их оружия в чужие руки; во-вторых, они исключительно ортодоксальны: в таком ключе их воспитывают, и дальше они беспрекословно подчиняются навязанным законам. Я не удивлюсь, если Трансформация включает в себя заодно и лоботомию: ведь взрослый разрушитель, вот как этот Марк, ничего нового придумать не в состоянии. Он фанатик, и это еще одна из причин, по которым крестьяне опасаются таких, как он. Я слышал краем уха о том, как разрушители поступают с теми, кто не выполнил их указаний: Хладнокровное убийство за незначительный просчет! Сама подумай, кому это может понадобиться. - А кстати, - встрепенулась Анаис, - действительно, кому? - Всегда находились люди, препятствующие прогрессу, - уклончиво ответил Муэрс. - В данном случае меня это не очень интересует. Я намерен кое-что предпринять: это сделает ненужной саму секту: Надеюсь, нам это удастся. - Муэрс, по-моему, это он, - понизив голос, сказала Анаис, кивая на открывающуюся дверь. - Выглядит он неважно, - сокрушенно заметил мужчина-кот, наблюдая, как разрушитель переступает порог. - Ну да, неудивительно: Ему хорошо поцарапало ногу обломком корпуса, и плюс нервное перенапряжение. Что за жизнь, черт побери! Готовься, Анаис, мы должны будем последовать за ним, и еще неизвестно, что мы увидим там, на этом проклятущем острове:
_________
Погода стояла ясная, восходящее солнце бросало неяркий свет на вырядившиеся в желтый осенний цвет деревья. На лесной просеке, около сломанной сосны, стояли двое: пожилой, но еще крепкий крестьянин с роскошной, окладистой бородой и молодой, гладко выбритый мужчина, с солнечно-желтыми, усталыми глазами. На земле виднелась уродливая черная проплешина, кругом были разбросаны искореженные куски металла. - Железо, ничего живого. Да и железо странное какое-то. Не думаю, что наш кузнец знает, что это за железо такое - говорил бородач, вертя в руках блестящий кусок панциря. - Вы довольны? - голос ответившего тих и слаб, как после долгой болезни. - Да. Деньги готовы. - Остатки этого - Марк обвел рукой просеку, - соберите и хорошенько закопайте. - Хорошо, хорошо, так и поступим, - закивал староста, - и за что нежить так людей ненавидит? - Есть за что, - слова выходили из горла с трудом, с шипением, как воздух из дырявых мехов. - Люди их создали. Давно, еще до Катастрофы. А потом стали уничтожать. Вот они и отвечают. Кроме того, им нужно мясо для того, чтобы жить, а человека и его животных легче всего поймать и съесть. - Да, страшные вещи вы говорите. А это что такое? - на куске металла в руках бородача красовалась трехлучевая звезда, вписанная в круг. - Это клеймо. Как сельский кузнец ставит клеймо на созданный им плуг, так и маги прошлого клеймили свои творения. - И как же звали того, кто создал эту мразь? - Его звали Мерседес, - налетевший ветер подхватил чуждое, непричастное яркому живому миру слово, разодрал его на тысячи кусков и швырнул в траву, туда, где уже лежали обломки чужеродного, ненужного миру творения рук человеческих, и прятались две крупные пушистые кошки, внимательно следящие за разговором. - Мне знакомо это название, - шепнула Анаис. - Так ты сразу не заметила эмблему? - удивился Муэрс. - Я же тебе показывал, когда мы знакомились с городом "заклинателя": - Я не запомнила, - отмахнулась Анаис. - Их было так много. БМВ или "форд" я бы еще узнала, но эти "мерсы" я все время путаю с "мицубиси" и "маздой": - Ты что! - уставился на нее Муэрс. - Это же совершенно разные модели: - Брось! - Анаис встопорщила шерсть. - Он уходит! Мы, кажется, собирались отправиться вместе с ним? Но почему он идет на юг, если говорил, что прибыл с севера? Муэрс моментально замолчал. Прячась в высокой траве, ни на секунду не выпуская из вида стройный силуэт разрушителя, кошки двинулись по направлению к северу.
9. Легенда о ловце ветра
- Что, за очередной сказкой явились? - улыбаясь, спросил Тафаки и замолчал, по старчески жуя сморщенными губами. - Ну, хорошо, слушайте. Будет вам сказка. Да только не сказка это, а правдивая история - продолжил он, поудобнее устаиваясь на лавке в тени хижины. - А говорили, что здесь нет людей: - удивленно прошептала Анаис. - Ты уверен, что он привел нас именно на Рюген? - У меня только одно объяснение, - тихо ответил Муэрс, прижимаясь к нагретой солнцем скале. - Разрушители терпят этих людей, но не посвящают их в свои дела. Они поделили остров между собой и занимаются каждый своим. - Выходит, с этой стороны конкуренции они не опасаются, - задумчиво произнесла Анаис. - Ладно, надо послушать, о чем собирается рассказывать этот старик. - Ты же слышала, он будет рассказывать сказку, - нетерпеливо сказал Муэрс. - Я не люблю сказки. Мне не терпится вернуться к поселению разрушителей. Пойдем отсюда: - Ну подожди, - возразила Анаис. - Разрушители никуда не денутся! - Да, быль - повторил тем временем рассказчик, - я сам видел все это, когда был еще совсем молодым, а волосы мои были еще черными, а не седыми. - Все вы знаете, что ураганы, которые уничтожают целые поселения на других островах, никогда не трогают Ротуа? - ребятня дружно закивала. - Слышишь? - затормошила Анаис кота. - Этот остров называется Ротуа, а не Рюген! - Ротуа, Рюген, - какая разница, - лениво протянул Муэрс. - Ты бы лучше обратила внимание, что здесь люди говорят на совершенно другом языке. - Черт, - смущенно пробормотала Анаис. - Я не подумала: - Глупая кошка, - проворчал Муэрс, растягиваясь на скале и облизывая пыльные лапы. - Во времена, когда я был молодым, на островах было гораздо больше кахуна, чем сейчас и были они гораздо могущественнее. Кроме тех, которых вы хорошо знаете, тех, кто помогает людям безопасно добывать пропитание из моря и выращивать хороший урожай на островах, кахуна Акулы и кахуна Леса, были тогда и другие шаманы, которые пытались обрести могущество, усмиряя могучие ветры, что носятся над просторами Великого Моря. Называли их Ловцами Ветра, Мбату-Мане. В ученики к кахуна, использующему силу ветра, брали только юношей без телесных недостатков, на теле которого обнаруживалось все три десятка признаков склонности к колдовству и еще десять признаков избранности Ветром, которые были ведомы только Ловцам. Избранника Ветра забирали из семьи после обряда совершеннолетия, после того, как юноша получал взрослое имя. С этого момента долгое время его не видел никто кроме учителей, обучение свое кахуна проводили на самой вершине священной горы Мауна-Тоа, которая открыта всем ветрам. Никто не видел юношу до самого дня посвящения, когда все кахуна Ветра Тувуаи собирались вместе на нашем острове и испытывали своих учеников. Теперь кахуна Ветра больше нет, и вы никогда не увидите обряд Посвящения Ветра, когда шаманы-ученики показывают свою власть над прозрачной могучей стихией. Ближе к концу обучения ученик должен выбрать для себя по подсказке богов, с силой какого из ветров он будет иметь дело. Кто выбирает обычный для островов восходный ветер, кто - редкий гость - ветер с заката, кому-то достается ветер с полуночи, тот, который иногда приносит к нам на острова прохладу из далеких студеных морей. Да, как же это было чудесно, оставить внизу свое тело и обрести свободу, самую большую свободу, которую может пожелать человек. Воздушным столбом ринуться вверх, к престолу неба, до которого не могут долететь самые могучие ветры. Умчаться так высоко, что оттуда наши острова кажутся лишь россыпью зеленовато-коричневых камешков на странном голубом песке. Рухнуть внутрь самого себя, разделить себя на тысячу маленьких ветров, собраться вновь в единый ревущий поток и ринуться вниз, к воде. Промчаться над морем, срывая пену с самых высоких волн, набрать скорость и обрушиться на побережье, заставляя волны обезумевшими китами биться в берег, песчинки на пляже кружиться в сумасшедшем танце и пальмы - склонять свои зеленые верхушки. Нестись по лесу, срывая аромат с цветов и топорща перья птицам и, наконец, невиданной змеей обвиться вокруг священной горы, повторяя все прихотливые изгибы. Путь Ветра много давал своим последователям, кахуна Ветра были самыми могучими из всех, но и многое он от них требовал. Более десяти жарких сезонов прошло после того, как я был избран Ветром, прежде чем был допущен к испытанию. Еще надо сказать, что ветер с полудня, который приносит ураганы на наши острова, выбирали лишь самые талантливые из учеников Ветра и пользовались они этой силой очень осторожно. При рождении на моем теле были найдены все знаки, необходимые для хорошего Мбату-Мане и сразу после Дарования Имени меня забрал на обучение старый Каи-тангата, самый сильный на тот момент из Ловцов Ветра. Бури тогда еще не обходили наш остров, но благодаря могуществу Каи-тангата и его собратьев они не были столь разрушительны для всего архипелага, как сейчас. Вместе со мной испытание должны были проходить еще двое учеников. Один - Карики, учился вместе со мной, еще один, звали его Моэа, учился у другого наставника и как говорили кахуна, не было на островах более сильного колдуна за последние пять десятков поколений, со времен Хина Белой Акулы, о котором я вам уже рассказывал. Именно из-за Моэа все и произошло, из-за него пресекся путь Ветра, из-за него ураганы обходят стороной наш остров. Моэа, которому достался могучий ветер с полудня, должен был проходить испытание первым. Испытание проводили в середине жаркого сезона, когда безветрие стоит целыми днями. Ученик должен вызвать свой ветер, показать свою силу, обуздать его и после этого выстоять в схватке Ветра с наставником. Что это такое? И не спрашивайте - ведь я так и не прошел испытания. Моэа лег на землю, на ложе из особых трав, как предписывал обряд, а я и Карики сели около него - сторожить тело, один у ног, другой у головы. Неподалеку от нас сидя расположились трое наставников - все на тот момент посвященные кахуна Ветра. Зрители, как всегда, толпились на изрядном отдалении от места посвящения. Сначала все шло как положено, Моэа почти сразу перестал дышать, войдя в транс. Вскоре пожаловал и вызванный им ураган. Конечно не такой, как настоящий, который охватывает своими крыльями все Тувуаи сразу, оставляя лишь наш остров, нет, это был ураган только для нашего острова, на других продолжало светить солнце и ветра почти не было. Ураган ответил на зов и Моэа начал его укрощать: ветер то дул со страшной силой, постоянно меняя направление, то прекращался совсем, тучи заволокли небо над островом, в воздухе носился песок с пляжа вперемешку с листьями пальм и брызгами с моря. И как я понял потом, Моэа оказался слишком талантлив, слишком силен, слишком сильно ушел в Ветер и не захотел возвращаться, расставаясь с небесной свободой и могуществом. Любому приятно ощутить себя могучим, свободным и бессмертным - почти богом. А в тот момент я и Карики закричали одновременно: тело Моэа начало светиться, от него шло сильное, ясно различимое даже в мельтешении урагана сияние яркого небесно-голубого цвета. Я обернулся в сторону наставников и обомлел, они все трое, ВСЕ ТРОЕ! были в трансе, хотя обычно для испытания ученика хватало и одного. Видимо они пытались вернуть Моэа, но это оказалось даже им не под силу. Тело Моэа постепенно начало таять, растворяться в воздухе, сначала кожа, потом мясо и кости. Именно в тот момент я и поседел, в один миг, совсем молодым, именно после этого меня и прозвали: Тафаки, Меченый Ветром. Только шаманская выучка удержала меня тогда от позорного бегства. Вскоре Моэа целиком растворился в воздухе, почти сразу прекратился и ураган ветер стих, море успокоилось, тучи исчезли. Когда мы пришли в себя, то первым делом кинулись к наставникам - они были мертвы. Ураган, которым стал Моэа, попросту утащил их души с собой, когда они пытались его остановить. С тех пор некому больше ловить ветер в паруса рыбачьих лодок, некому усмирять ураганы, закончился путь Ветра и людям в море приходится рассчитывать только на свои силы да на мастерство кахуна Акулы. Что? - Мы? - Мы даже не прошли посвящение. И ураганы после того года стали обходить наш остров стороной. Наверное, Моэа не до конца потерял память, когда слился в одно целое с могучим ветром, наверное, он помнит тот остров, где он родился, где жили его предки, то место, где он стал тем, что он есть сейчас и именно эта память мешает ему обрушить всю мощь свирепой бури на наш остров. - Да, он помнит - повторил старик и ветер, неизвестно откуда взявшийся посреди жаркого безмолвия ветер, ласково взъерошил совершенно седые волосы Тафаки, Меченого Ветром и умчался прочь. - Какая грустная и красивая история! - мечтательно сказала Анаис, опрокидываясь на спину и глядя на Муэрса блестящими, как изумруды, глазами. - Что? - переспросил кот, вздрагивая. - Я говорю, какая красивая история! - с негодованием воскликнула Анаис. А ты что, все это время спал? Муэрс осклабился и блаженно потянулся. - Ну что я, с норвежским эпосом незнаком, что ли, - сказал он. - "Чайка": Или как там ее: С таким же рваным концом и такими же оттенками настроения. Недосказанность, непонятность, безнадежность: Что тут интересного? - Ничего ты не понимаешь! - возмутилась кошка. - Там чайка непонятного назначения, а тут совсем другое дело! - Зато у ловцов ветра назначение понятно! - упрямо фыркнул Муэрс. - И еще более понятно то, что они отказались от дальнейших исследований, когда потеряли своих учителей. Истинно норвежская незавершенность: - Ты: Ты: - Анаис даже задохнулась от возмущения. - Да ведь Норвегия на севере! - выпалила она наконец. - А это юг, идиот! Юг! Здесь папуасы бегают! - Ну и что, - спокойно возразил Муэрс. - Все равно стиль норвежский. Может, они эмигранты: - Чернокожие норвежцы? - презрительно бросила Анаис. - Да не все ли равно, - махнул лапой Муэрс. - Ну хорошо, пусть будет другая чайка: Джонатан Ливингстон. Те же полеты: Да и вообще сюжет похож. Ты мне сама скажи: ну чем Ливингстон не Моэа? Разве что именем! - Иди ты к черту! - отрезала кошка. - Лучше пошли плющить разрушителей. В литературе ты все равно ничего не понимаешь. Муэрс насмешливо зажмурился и вскочив, помчался вперед с такой скоростью, словно за ним гналась целая свора разъяренных Фенриров.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги