Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Шатун

Пролог

В небольшой Сибирский городок Абаза по прошествии пяти лет службы, из армии домой вернулся Алексей Мишин, младший унтер-офицер отдельной гренадерской роты 16-го Сибирского стрелкового полка.

– Я ненадолго дома, дед, – через неделю, сидя в доме у деда с большой кружкой чая, он рассказывал ему о своих планах на ближайшее будущее. – Меня друг зовет в охрану на прииски. Он раньше демобилизовался и туда устроился. Говорит, что платят прилично. Там банды что-то в последнее время расшалились, люди требуются. Я хоть и не егерь, но ты меня к тайге хорошо приучил, да и на службе пришлось по лесам-джунглям побегать. Месяц отдохну и поеду.

Помолчали, смакуя чай. У деда чай особый: из трав, что в тайге сам собирает, и получается он вкуснее любых магазинных.

– К родителям хоть заедешь? Или так и будете до конца жизни нос воротить друг от друга?

Я вздохнул свободнее: дед ничего не сказал насчет отъезда. А о родителях – больная тема для деда. Как бабушка умерла, так он постоянно пытается нас сблизить.

Дело в том, что с родителями у меня прохладные отношения. Нет, мы не ругались, ничего такого не было. Просто они как дальние родственники. Есть, да и ладно.

Мать меня рано родила, когда училась в Абакане, в институте на первом курсе. Отец, правда, как узнал о беременности, сразу мать под венец повел, так что родился я в законном браке. Но, как только от груди отлучили, так сразу деду с бабушкой на воспитание и отдали. Им мол учиться нужно. После учебы они в Абакане устроились, а меня от деда с бабушкой так и не забрали. Сначала у них что-то там не получалось, а позже уже я не захотел к ним переезжать. Да они и не настаивали особо. После первой же устроенной мной истерики сразу отступились и больше никогда к себе не зазывали.

После восьмого класса школы я пошел в училище, где на газоэлектросварщика отучился, потом на фабрику сварщиком работать устроился. На восемнадцатилетние дед квартиру однокомнатную подарил. К самостоятельности приучал или, скорее всего, надоел я им своими выходками.

Так и жил до девятнадцати лет, пока из-за очередной драки чуть в тюрьму не угодил. Недолго самостоятельности радовался… Дед там как-то договорился, чтоб меня в армию забрали, где всю дурь и выбили в дальнейшем, а мозги на место вбили. Вот как соображать научился, так жизни армейской учить и стали.

– Дед, ты же знаешь, что не нужен я им. Да они мне в армию ни одного письма не написали! А тут – здравствуйте, я приехал! Вы рады? Вот они обрадуются.

– Брат с сестрой же писали? Вот с ними и повидаешься.

– Разве что брат с сестрой.

Есть у меня брат с сестрой, младше на пять и восемь лет. Виделись мы с ними нечасто. Иногда по телефону созванивались, а как в армию пошел, так письма писали, особенно сестра старалась. Она единственная к кому я хорошо отношусь в их семье, а вот с братом, как и с родителями, отношения не особо сложились. Оксанка, та помногу писала и брата, наверное, именно она пару строк заставляла чиркнуть. По губам скользнула улыбка, как о сестре вспомнил.

– Я тоже к ним собираюсь. Вот управлюсь тут и через неделю поеду. Давно зовут уже погостить. Может, вместе и поедем?

– Не, дед! Я там столько не выдержу. Ты езжай, а я попозже подтянусь, ближе к концу отпуска.

Больше дед настаивать не стал. Рад и тому, что я хоть на пару дней там появлюсь.