Шёпот бессмертных

1

Сквозь тёмные велюровые шторы золотилось закатное солнце. Просачиваясь в щели между тяжёлой тканью, его лучи робко оседали на стенах, украшенных картинами, на мягком кресле с кривыми деревянными ножками и, конечно же, на полу. Тёплый паркет приятно прикасался к моим босым ногам, даже нежно. Стоя на полу, ловя пятками солнечный свет, я даже позабыла про ноющее тело. Странно, но за каких-то пять дней я научилась радоваться даже самым обычным мелочам. Как, например, прощальный лучик заходящего солнца.

Держась за край кровати, я подошла ближе к окну. Там ухватилась за подоконник и, отодвинув ткань штор, пристроилась между горшков с цветами и огромным белым медведем. Благо, подоконник большой и широкий. Штора тут же укрыла меня от посторонних глаз. Хотя какие уж тут посторонние?

Я находилась в доме Вёрса. Мне любезно была выделена спальня на втором этаже. В комнате напротив расположилась Таня. Ещё, насколько я поняла, ангел приютил двух странных братьев-колдунов. Один из них, постарше и поприятнее в общении, оказался целителем. И не просто целителем, а гениальным целителем! Его имя, кажется, Грегор. Тот, что помладше избегал общения со мной. Почему? Не знаю. Его я видела мельком и всего пару-тройку раз.

Таня… Таня сильно переживала из-за Димки. Честное бессмертное, я уже начала жалеть о своём поступке. Я понимала, что когда девушка узнает правду, узнает то, что Димка сделал с ней, она расстроится. Но я и предположить не могла, что до такой степени.

От мыслей меня отвлек звук открывающейся двери и тихий голос:

— Ксан? Ты спишь?

Таня. Легка на помине.

— Не-а, — держась за разнывшийся бок одной рукой, другой я отодвинула штору. — Привет!

— Ты чего там делаешь?! — грозно прошипела подруга. — Тебе Грегор что сказал?! Ни ногой с кровати!! А ну бегом обратно!

В ответ я показала ей язык и снова скрылась за тяжёлой тканью.

Реакцию подруги я предугадала точно. Она поднырнула под штору с другой стороны и устроилась на противоположном конце подоконника. Нас разделяли каких-то два горшка с алоэ.

Татьяна забралась на подоконник, подогнув под себя ноги. Укрыв кисть левой руки в ладони правой, она взглянула на меня. Нет, Таня не ссутулилась, её взгляд не был затравленным, руки не дрожали. Но та атмосфера, аура, что её окружала, говорила как нельзя лучше о страданиях души. Таня переживала предательство глубоко любимого человека. Ей было больно. Но вместе с тем, она ненавидела Дмитрия…

Что же я наделала?

— Ты как? — хором спросили мы, глядя друг на друга. Улыбнулись и хором же ответили, — Нормально.

— Жить буду, — уточнила я.

— По тебе не скажешь, — скосила на меня глаза Татьяна. — Труп невесты, честное слово!

— Не правда! — возмутилась я. Тут боль в боку стала сильнее, вынудив меня поморщиться.

— Оно и видно. Может, ляжешь?

Я покачала головой.

— Это Грегу не понравится…

Ещё бы! Грегор — потрясающий целитель, но очень требовательный. Пререканий он не терпит. Вёрс говорил, что если б не помощь Грега, одним земным ангелом стало бы меньше.

Всё-таки Дима постарался на славу. Как только смог силу не-людя так использовать: легко, метко, смертельно? Будто не заёмной она была, а его собственной! Брат Грегора очень быстро доставил меня к нему. И целитель, не покладая рук, провозился со мной целые сутки.

Всё это мне рассказали Вёрс и Кирана. Сама я помнила только жуткую боль в боку и сердце. А ещё страх…

— Тань, — опустив голову, пробормотала я, — прости меня, пожалуйста… Я не должна была тебе говорить…

— Не должна?! — воскликнула подруга. Она сразу же поняла, что я имела ввиду. — Ещё как должна!

— Ты это слишком… болезненно воспринимаешь.

— А как иначе? — она горько улыбнулась. — Я имела виды на него. Хотела всю жизнь с ним связать. А тут такое…

— Таня, ты не виновата, — я закусила губу. Что тут скажешь кроме банальных общих фраз?

— Ага, никто не виноват… Кроме Димки!

— Он тебя тоже любил. По-своему, но любил. — Мне почему-то захотелось защитить Диму. Самую толику. Чуть-чуть, не больше.

— Ну, конечно. Любил! Ага! Как Кощей бессмертный своё злато! Как филателист дорогую марку! Только я не вещь! Ни за что его не прощу! Как он мог?!! Ксана, он меня убил! УБИЛ!!! Понимаешь? — она перевела дух и тут же продолжила. — А потом, как ни в чем не бывало: «Котёнок, кошечка»! Он мерзавец! И всё, что натворил, спихивал на небесных и на тебя.

— Если тебе станет легче, он меня хотел убить только ради…

— Вот! — перебила меня Татьяна. — Мало того, что он меня утопил, так ещё и мою единственную подругу пытался пришить!

— Меня он хотел убить, чтобы жить с тобой счастливо, — всё же закончила я фразу. — Понимаешь, он и впрямь тебя любил. Хотел, чтобы ты осталась с ним. А я смешала ему все карты. Всё равно тебе рассказала…

Вся бездна ада!.. А ведь он точно её любил. По-настоящему.

Меня как громом поразило этой мыслью. Димка стал действовать непреклонно, только когда услышал, что Таня обо всём знает. До этого у него были ещё какие-то сомнения на мой счёт. Всё изменилось в секунду, когда я сказала о Тане. В тот миг мне показалось, что колдун с меня живьём постарается кожу спустить. Такой у него был взгляд… Вряд ли в нём взыграла самость. Скорее, он понял, что для них с Таней всё кончено… Могу представить, как всё оборвалось в его душе в тот миг.

Что же я наделала… Ведь можно было сыграть иначе! И сейчас, возможно, здесь был бы Димка… И Таня не убивалась бы так…

Как же я сразу этой искорки чистого чувства в колдуне не обнаружила, не увидела? Стыд мне, а не бессмертие!

— Роксана, ты в порядке? — Таня встревожено поглядела на меня.

— Да. Пойдёт… — нужно собраться. Нельзя, чтобы Таня видела меня такой. Киснуть не время.

— Ты бледная. Может, Грегора позвать?

— Позови, — согласилась я.

Возможно, товарищ по Кругу прольёт свет на то, как мне нужно было поступить с Димкой?

— Сиди тут, никуда не уходи. Я скоро.

Таня, кинув на меня встревоженный взгляд, покинула комнату.

Мне показалось, будто бы прошло несколько часов, прежде чем дверь снова тихонько открылась. Как не запрещала я себе думать о своих ошибках, это мало помогло. В итоге, искусав все губы, я продолжала заниматься самокопанием по поводу «ах, если б я только поступила иначе».

Оторвалась я от своих тяжких дум только, когда на моё плечо опустилась тёплая ладонь Грегора. Целитель наклонился надо мной и, не мигая, смотрел прямо в глаза. Раньше я бы смутилась. Сейчас только сказала:

— Мне нужен совет.

— У тебя есть свои наставники, — ответил Грегор, убрав, наконец, руку с моего плеча. — Неужели они не смогут помочь тебе?

— В данном вопросе? Вряд ли.

— Ксана, — это зашла Таня. — Ты побледнела ещё больше. Что такое?

В ответ я лишь чуть опустила голову.

— Садись, Тань. Грегор, тебе лучше тоже присесть. Думаю, разговор получится долгим.

— Что-то всё же случилось, — нахмурилась Татьяна, но всё же присела на краешек кровати.

Грегор убрал в сторону штору, за которой я «пряталась» и тоже сел на бежевое одеяло недалеко от девушки.

— Я думаю, тебя интересует наш Круг, — предположил Грегор.

— Не совсем. Хотя нет… интересует. Как вы относились друг к другу?

— Мы??? — Таня покосилась на целителя.

— Нет, — дожила я до стольких лет, а формулировать вопросы так и не научилась. — Не у вас, а у вас в Круге. Насколько я знаю, Круг силён настолько, насколько его колдуны доверяют друг другу.

— А-а, вот ты о чем, — подруга задумалась. — По-разному. Я хочу сказать, живя в Круге, я доверяла только… Только Диме.

— И была права, — неожиданно поддержал её Грегор. — Он был единственным, кто, действительно, заботился о тебе.

— Угу, — невесело кивнула Таня. — Как ты — о Мире. Кстати, где она?

— Думаю, в безопасности… — Грегор посмотрел куда-то в окно. — Насколько это возможно.

— И всё же, — продолжила я. — Грегор, каким ты считал Диму?

— А мы можем говорить о ком-то кроме этого колдуна?! — внезапно разозлилась Таня.

— Это важно. Погоди, — я постаралась, чтобы мой голос звучал как можно мягче. На что подруга только вздохнула, но спорить не стала.

— Я неплохо к нему относился, — «исчерпывающе» ответил целитель. Видя мою приподнятую бровь, он добавил. — Дмитрий — очень сильный колдун, полностью не осознавший себя. Однако он умел думать и просчитывать ситуации. Не лишён своего мнения. И кое-что очень важное: ради своего учителя и Татьяны он готов был пойти на всё.

— Это я поняла, — пробормотала я, погладив бинты под рубашкой.

— Я уважаю его за такие качества, — закончил Грег.

— Ага, за такие качества… — что-то мне показалось неясным. — А за какие качества ты его… недолюбливаешь, презираешь?

— Он мягок, вспыльчив и мстителен. Месть заслонила его взор. Поэтому он пошёл на сделку с первым.

— Первым?

— Не-людем, как говорят ангелы, — улыбнулся Грег, поясняя.

— Да-да, мне говорили, — я потёрла переносицу, припоминая слова Кираны. — Этот ваш первый …Борза… Боргезе…

— Боргезов, — кивнул Грег, не сводя изучающего взгляда с меня.

— Точно. — Сама того не заметив, я начала болтать ногой в воздухе. Подоконники в доме Вёрса оказались довольно высокими. — И что этот Боргезов? Ему нужна была моя кровь… Дима выполнил свою часть сделки?

— Не знаю. Марк ему не нравился так же, как и мне. Думаю, твоя кровь пока у Дмитрия… Если только… — Грегор замолчал.

Я вполне могла продолжить его мысль. Если только Марк не нашёл его и не потребовал в жёсткой форме свою «долю». Потребовать он мог разными способами, один другого извращённей и страшней. Именно это хотел сказать целитель. Я тоже не стала озвучивать мысли вслух. Пусть Таня сейчас ненавидит Дмитрия, но сердце её по-прежнему любит колдуна.

— Ясно. Скажи, Грег… Кстати, — я серьёзно посмотрела на целителя, — я Могу тебя так называть? Не слишком фамильярно?

Тот чуть улыбнувшись, кивнул:

— Можешь, Рокси.

— Почему, Рокси? — удивилась я.

Грег пожал плечами:

— Так тебя мой брат называет. Я у него… Как это слово… а! — улыбнулся Грег, — нахватался.

— Брат. Ну-ну.

Видела я этого брата. Хоть бы словом приличным со мной обмолвился. Нет же. Как завидит меня, так сразу у него срочные дела находятся. А я вслед только и слышу сдавленные смешки. Вот поправлюсь ещё чуточку, мигом узнает, прохвост, кто в доме у Вёрса хозяин! И за смешки и за «Рокси» получит!

— Не злись на него. — Правильно прочитал мои мысли Грег.

— Я и не злюсь, — слишком резко выдохнула я. — Всё же, благодаря ему, я всё ещё жива!

Да, ведь именно Крисп вытащил меня и Смелую — моего линорма — из той передряги в клинике. Кстати, как его полное имя? Криспуан? Криспайн? Крисвен? Нет, не так. Ладно! Потом у Грега спрошу. А может, и не спрошу. Сдалось оно мне!

Тряхнув волосами и заплатив за этот жест приступом головокружения, я возобновила расспросы.

— Вы доверяли друг другу?

— А так не видно? — буркнула молчавшая до этого Таня. — Каждый доверял кому-то одному. Я — Димке. Димка — Клоду. Клод — себе на уме… Хотя, всё же Димку он выделял. У Грега и Миры, — она посмотрела на целителя, — вообще всё запущенно.

— Как вы Кругом-то назывались? — искренне поразилась я. — Нет, когда Кирана говорила, что колдуны — жуткие индивидуалисты, я и не подозревала, насколько!

Да при таких обстоятельствах, Кругу точно не выжить. Как они существовали? Кошки с собаками и то дружнее. Нет у меня ощущения, что они — Круг. Так, общество индивидуумов, собирающихся раз в год. Каждый сам по себе. Какой там Круг?

— Всё не совсем так, — вмешался Грегор, глянув сначала на меня, потом на Таню. — Клод доверял Дмитрию. Дмитрий — Клоду и тебе, Татьяна. Чуть позже, мне.

— Если б он мне доверял, то никогда б не наложил на меня заклятье изменения памяти.

— Тань, — попыталась я успокоить подругу, — Он ведь это сделал…

А что сказать? «Из лучших побуждений»? «Не со зла»? Неубедительно как-то.

— Из прихоти, — сухо подытожила Таня. — Ксан, я не понимаю, зачем тебе всё это? Круг-то развалился!

— Круг — да. Но колдуны его живы и по-прежнему в силе.

— Опасаешься Клода или Дмитрия? — снова Грегор скользнул по мне внимательным взглядом.

— Нет. Опасаюсь Борге… — Я наморщила лоб, снова пытаясь вспомнить фамилию.

— Боргезова, — скучающе наклонив голову, помогла Таня.

— Точно, Боргезова, — благодарно улыбнувшись подруге, я продолжила. — Мне кажется, мы о нём ещё услышим. Раз уж с Димой у него всё могло накрыться, то ему нужен другой вариант. Думаю, он выберет кого-то ещё для своих целей. Хотела понять, кто может оказаться мишенью.

— Любой из нас, — кивнул целитель. — Не застрахована даже Татьяна.

— Я-то тут причем? Я самая слабая, — нахмурилась оборотница, закидывая ногу на ногу.

— Ты самая неопытная. Чувствуешь разницу? — прищурился Грег. — Плюс, ты потеряла защиту Дмитрия.

— Зато приобрела защиту ангела!

— Её? — Грег усмехнулся, кивнув в мою сторону. — Она вряд ли сможет себя защитить.

Я пропустила обидные слова мимо ушей. Грег, всё же, прав. Пока я не восстановлюсь от ранения, я бесполезна. Рана же, нанесённая Дмитрием, затягивалась крайне неохотно и вяло. Колдун чуть не отправил меня в поссмертие. Силы, причитающиеся любому бессмертному, оказались на отметке около нуля. Если всё это суммировать и сделать вывод, можно сказать, что я сейчас — дырка от бублика.

— Не её! — разбила мои мысли, а вместе с ними мечты Таня. — Вёрса и Киры! Они-то в полной силе.

— Тань, — вмешалась я. — Они — небесные. Они не всегда могут оказать помощь. Они часто чем-то заняты. Тебе нужно рассчитывать на себя… Прости.

Я чувствовала себя виноватой. Всё же эта каша заварилась при прямом моём участии. И то, что произошло с Таней, тоже моя вина.

— Конечно, я буду рассчитывать на собственные силы! Но я не думаю, что если случится что-то плохое, Вёрс и Кира будут сидеть, сложа крылья. Если таковые имеются.

— Дело не в этом. Они могут не услышать или не успеть, — продолжила я. — Вспомни, на помощь мне пришёл ни Вёрс, а его брат, — я ткнула подбородком в Грега.

— Вот! Уже неплохо! Круговая порука! — сменила тактику подруга. — Если мы все станем заботиться друг о друге, мы — непобедимы!

— Тань, — не выдержала я. — Чего ты хочешь?

— Я хочу остаться здесь, с тобой. Ещё хочу продолжить своё обучение. Это я могу сделать только под надзором кого-то опытнее и старше. Идеальная кандидатура — Грег!

Целитель тихо вздохнул. Покосился на Таню.

— С этим я согласен, — колдун ответил раньше меня. — Нам всем желательно остаться под одной крышей. Учитывая то, что небесные ангелы появляются здесь не так часто, места на всех хватит.

— Так-так, — раздался четвёртый голос от двери. Мы, естественно, развернулись в ту сторону. — Вы уже мой дом делите?

Вёрс насмешливо разглядывал нас. Не дождавшись ответа, он подошёл ко мне, сгрёб в охапку, чуть задев бинты. От этого я сморщилась, и легонько стукнула ангела пяткой. Не обращая на это внимания, хоть и извинившись, он уже аккуратнее уложил меня в кровать, чуть подвинув Таню. Мой протестующий взгляд он даже не заметил.

— Хорошо, — пригрозив мне пальцем, чтоб не рыпалась, небесный обратился к Грегу, — если сможешь, займись Таниными способностями.

— А жить где? — не унималась оборотница.

— Как где? Тут! Как правильно сказал Грегор, места на всех хватит.

— А вы с Кирой? — я поймала Вёрса за руку. — Опять куда-то уходите?

Вздохнув, бессмертный нехотя ответил:

— Глядя на Боргезова, зашевелятся остальные не-люди. Да и сам этот Марк затевает нечто грандиозное. Многие небесные вынуждены заниматься этой проблемой. Увы. Мы с Кираной в их числе. Так что, не шалите тут без нас. И… Роксана, — строго обратился ко мне Вёрс. — Когда почувствуешь себя лучше, успокой своего линорма. Она перепугала жителей всех окрестных городков.

— Волнуется, — с приятной теплотой я вспомнила серебристую морду Смелой. — Я попробую её успокоить. Как только наберусь сил.

— Вот и решили, — подвёл итог Грегор. — Мы с братом остаёмся здесь. Крисп приглядит пока что за линормами: своим и Рокси. Татьяна займётся обучением. Рокси продолжит выздоравливать. Итак, каждый будет занят своим делом.

— И приглядывайте друг за другом. Вы нужны друг другу гораздо больше, чем полагаете. А теперь, — Вёрс указал на дверь, — попрошу лишних удалиться.

Грег покинул комнату. Таня, досадно кашлянув, последовала его примеру, закрыв за собой дверь.

Как только Вёрс сел на край кровати, я обняла его руку. Небесный ангел стал мне родным за всё это время. Я воспринимала его как доброго дядюшку. Кирана же для меня была подобием сестры. Грубо говоря, семья моя выросла.

— Вы надолго уйдёте? — извернуться под нужным углом так, чтобы и руку ангела не отпустить, и самой не пищать от боли, было тяжеловато. Но я справилась.

— Не знаю. Не-люди вышли на тропу войны.

— Один лишь Борге… Как там его!

Постоянно забываю имя этого типчика.

— И его пока хватит. Если вовремя не остановить это чудовище, за ним последуют остальные.

— Прости, — я носом уткнулась в его ладонь. — Это из-за меня. Я должна была думать, прежде чем делать.

Второй рукой ангел погладил меня по голове:

— Хорошо, что ты это понимаешь. Значит, в следующий раз так не поступишь. Чем не утешение?

Тяжело вздохнув, я всё же сказала то, о чем так долго думала.

— Если бы не мои поспешные действия, мы могли бы переубедить Диму. Сделать так, чтобы он сейчас был с нами, с Таней. А я разрушила всё. Я не ангел. Я — демон. А тут ещё, — я снова вздохнула. — Поговорив с Грегом, я поняла, что Димка не такой уж плохой. И это я толкнула его на всю эту месть. Если б я действовала осторожнее, Дима не пошёл бы к Марку, не заключил с ним договор… Везде виновата я. Только я…

— Нет, — тихо ответил Вёрс, продолжая гладить меня по макушке. — Ты только подтолкнула события, раскрыла сущность Димы, возможно, даже для него самого.

— Хочешь сказать, он с самого начала был мстительным и гнилым внутри?

— Нет, — снова повторил Вёрс. — Никто не рождается злым. Такими нас делает жизнь. Дима сам выбирал, как ему поступить. В его печальной судьбе есть и твоя вина, но только косвенная. Он сам принимал решения. Он сам решил мстить.

— Если бы я действовала иначе…

— К чему себя корить за то, что сделано? — ангел мягко улыбнулся мне. Свет его изумрудной силы окутал меня мягким покрывалом. — Ты уяснила свои ошибки. Впредь ты их не допустишь. А теперь, — он наклонился, поцеловав меня в лоб, — поспи. Тебе надо восстанавливаться. Это всё, что ты можешь и должна сейчас делать.

2

В холодильнике было шаром покати. За несколько дней наша не совсем дружная компания подчистую выела запасы съестного в доме. Таня говорила, что как у оборотня, у неё быстрый обмен веществ, поэтому она должна часто питаться. Грегор редко появлялся на кухне, а вот его брат был замечен мною несколько раз, спешно покидающим оное помещение с непрозрачными пакетами. Что касается моей роли, я от неё не отказывалась. Каюсь, как только дела мои пошли на поправку, аппетит прорезался, точно в той же Тане. Она даже пошутила, что я тоже оборотень. Голодная львица, не иначе.

Закрыв холодильник, я опустилась на стул. Надо что-то придумать. Таня ушла на прогулку. Братья-англичане не появлялись дома с самого утра. Как собрались на рассвете, так и всё. Что же делать? Позвонить кому-нибудь из них на мобильник?

Таньку трогать не хотелось. Пусть немного развеется. Номер Грега мне не известен, а в существовании телефона у его братца я вообще сомневалась.

Оставался единственный выход.

Собравшись примерно через час, я впервые за несколько недель покинула дом Вёрса. За щёки тут же начал подщипывать несильный морозец. Под ногами похрустывал предвесенний снег. День выдался просто замечательный!

Солнце ярко светит. Небо синее-синее, ещё холодное, но уже почти весеннее. На большом кусте жасмина чирикает синица. Благодать, а не погода!

Не забывая про осторожность, я медленно направилась в сторону магазина. Зарубцевавшаяся рана уже болела не так нестерпимо, как вначале. Правда, слабость по-прежнему ощущалась в руках и ногах, но решив, что, сидя дома, так никогда не поправлюсь, я медленно, но верно пошла по улице.

— Куда это ты?! — услышала я возмущённый до предела голос. — Разве Грег позволил тебе выходить?!

Обернувшись, я увидела в пяти метрах от себя Криспа. Он рассержено глядел на меня, скрестив руки на груди.

— А, это всего лишь ты, — грозный вид Фроста младшего на меня не произвёл должного впечатления. Я пошла дальше.

— Что значит «всего лишь я»?! — Крисп быстро догнал меня, но напоровшись на угрюмый взгляд, руки, якобы поддержать меня, протягивать не стал. Молодец. — Куда идёшь?

— В доме закончились продукты. Питаться святым духом ни я, ни Таня не умеем.

— Могла бы нам сказать.

— А вам, товарищ вор, я могла бы сказать многое!

— Ты — коммунистка? — удивился Крисп.

— Что? — не поняла я.

— Товарищ…

— Извини, — хмыкнула я, — господин вор. Так тебе привычнее?

— Почему ты злишься? — сменил тему Крисп. — Я заметил, что ты постоянно меня подкалываешь.

И это правда. Все наши разговоры в последние дни сводились к паре-другой реплик взаимного подшпиливания. Причина проста. Мне надоело постоянное хмыканье этого субъекта у меня за спиной. Крисп в долгу не оставался и отвечал мне той же монетой. В смысле, также подтрунивал. Сейчас заданный им в лоб вопрос даже поставил меня в тупик. Правда, ненадолго.

— А ты чаще с кухни утаскивай продукты, да хихикай надо мной больше, не только подкалывать стану.

— Обижаешься? — невинно спросил англичанин.

— Больно надо. — Фыркнула я.

— Обижаешься, — кивнул он. — Извини. Я не со зла. Хочешь, объясню, для чего мне столько еды?

Я вопросительно посмотрела на него. Опять пытается поддеть? Вроде нет. Хм, необычная для нас с ним беседа. Почти добрая и человеческая.

— И для чего же?

— Подкармливаю линормов.

— Ах, точно! — вспомнила я. — Грегор ведь говорил, что у тебя тоже есть виверна.

Крисп снова хихикнул. Я не выдержала и, повинуясь внезапному порыву, локтем ткнула его, куда достала. Его пуховик смягчил мой удар, а я поскользнулась на подмороженной плитке тротуара. Упасть не упала, но навредила лишь себе. Снова заныла рана.

Поморщившись, я отвернулась и, молча, потопала дальше.

— Что ты постоянно злишься? — Крисп и не думал отставать.

— А что ты постоянно надо мной смеёшься?! Я тебе клоун?! — возмутилась я.

На что он снова хихикнул. Я же разозлилась в конец и приняла решение не обращать на него внимания. Хочет идти рядом — пусть. Мешать не стану.

— Не злись, — примирительно заговорил Крисп, когда мы вошли в магазин.

Не глядя на него, я тут же пошла в овощные ряды.

— Рокси, ты меня не так поняла. Я ведь не над тобой смеюсь!

Если я решила, то всё. Не разговариваю — значит, нет.

Хм, чего бы такого взять, чтобы на всех наготовить и не слишком трудиться при этом?

Кажется, я поторопилась со своими выводами о собственном здоровье. Как только в корзинку легла очередная покупка, рана дала о себе знать. В глазах помутилось и потемнело разом. Эх! Надо было брать тележку…

— Рокси!

Упасть мне не дали. В следующую секунду мир снова предстал пред мои очи. Крисп поддерживал меня за локоть, с тревогой вглядываясь в глаза.

— Убери руки, — посоветовала я чуть дрожащим от слабости голосом. Надеюсь, это прозвучало не слишком жалко?

— Надоела, — отозвался англичанин, даже не думая меня выпускать. Второй рукой он подхватил корзинку. — Если шлёпнешься в обморок, мне придётся отчитываться за это перед Грегом. Знаешь, какой он противный, когда дело касается его пациентов? Врагу не пожелаешь!

Так мы и дошли до дома. Я вяло отбрыкивалась от добровольного «костыля». Он не обращал на это внимания.

Дорогу мы одолели молча. Не получались у меня диалоги с этим парнем. Да и вину я чувствовала. Всё же, он фактически на себе меня дотащил от магазина, честно делая вид, что я иду сама.

Дома я чуть пришла в себя. Решив, что мне лучше, я подумала заняться обыкновенными бытовыми делами. А именно — готовкой. Если не я, то кто?

Неожиданно в помощники мне вызвался Крисп. Таня ещё не пришла, а когда будет Грег, не знал даже его родной братец. Подумав немного, помощь я приняла. Не царское это дело, картошку чистить! А для этого насмешника вполне сойдёт!

Вот так, занятые одним делом, мы потихоньку стали общаться. В итоге, когда я сидела (стоять уже не было сил) у плиты, помешивая мясной соус, Крисп вернулся к прошлой теме.

— Рокси, правда, не злись. Ты — не клоун.

Я метнула на него недобрый взгляд. Неужели он не видит, что со мной опасно говорить на такие темы?

— Ты и впрямь меня не помнишь?

— В смысле? — я подняла брови. — Конечно, помню, ты — брат Грега.

— Нет! Там! На Запретном острове!

— Чего? — я даже прищурилась. — Где?

— Вспоминай! — подался вперёд Крисп, сидящий у стола с другой стороны плиты. — Линорм, остров, уздечка… Ну!.. Камень, брошенный в меня!

— Камень?..

Ложка сама собой сжалась в моей руке. Та-а-ак… Эта самая ложка грозила исполнить роль очередного камня.

Конечно, я вспомнила! Такое не забывается. Он со своим зверем угрожал моей Смелой! Он же, правда, и помог её зауздать. Но жить со мной под одной крышей столько времени, смеяться надо мной, и даже словом об этом не обмолвиться…! О, Вселенная, как же ему повезло, что я сейчас не в силах дать ему в зубы! А то был бы он у меня битым!

— Это ты?!? — злость напрочь вытеснила удивление. Так и хотелось съездить ложкой по этому высокому лбу.

— Я… Рокси, положи ложку. От греха…

Сцепив зубы, я положила орудие на стол. Титаническим усилием воли, я подавила растущую злобу. Это далось очень тяжело. Была бы во мне хоть капля силы, я бы точно его испепелила синим пламенем. Увы, не могу.

— Почему сразу не сказал?

— Я думал, ты догадаешься, — развёл руками англичанин. — А ты всё не вспоминала…

Говори-говори, не отговоришься.

Та-ак, а вот об этом я не подумала:

— Погоди, — встряхнула я головой. — Тот мир… это же другой мир! Не Земля. Ты что, из другого мира? Так ты не брат Грегу?

— Брат-брат! — охотно закивал Крисп, пояснив. — Только тот мир мне больше нравится, чем этот. На Земле я давно не был.

— Теперь ясно.

Линормы с лёгкостью пересекают границы миров. А Крисп, тоже мне, скиталец. Видите ли, Земля ему не нравится, так он путешествовать приноровился.

В душе место злобы заняло раздражение.

Я отвернулась и продолжила помешивать соус.

— Ты смеялся над моей глупостью. Потому что я не вспомнила сразу? Не стыдно?

— Я ожидал немного другой реакции, — признался Крисп.

— Я должна прыгнуть тебе на шею и сказать… что, собственно я должна сказать? Чего ты вообще ждал?

— Ты мне не рада? — Крисп снова подался чуть вперёд.

— Нет, — ну вот, опять я сначала говорю, а потом думаю. — В смысле, я благодарна, что ты здесь. Я тебе уже два раза обязана…

Кстати, хорошо это или плохо? Быть обязанной этому типу. Конечно, он вёл себя неправильно. Сразу мог бы сказать, что старый знакомый. Но и я вспылила. Принимала все его смешки лично в свой адрес. Кто тут выдержит? С другой стороны, он мне жизнь спас. И мне, и Смелой.

— Спасибо, — вымолвила я, наконец.

Не дождавшись ответа, я глянула в сторону Криспа. Тот выглядел, мягко говоря, удивлённым.

— Что теперь не так?

— Не думал, что ты поблагодаришь. Твоя недавняя реакция… Я думал, ты меня ложкой зашибёшь. А ты говоришь «спасибо».

— А что? — взглянула я на красивую металлическую посуду в руке. — Ещё не поздно.

— Ты нелогична, Рокси.

— Как и подавляющее большинство женщин. Ещё замечания будут?

— Вот, опять ворчишь!

— Крисп! — в сердцах я стукнула всё ещё зажатой в кулаке ложкой по краю кастрюли. — Не испытывай судьбу! Я уже поблагодарила тебя за своё спасение. А! Вот ещё. Спасибо тебе за то, что помог с уздечкой там, на острове. Ну и за помощь в готовке тоже благодарю. Чего ещё тебе надо?

Молчал он довольно долго. Даже соус успел дойти до кондиции, а картошка с грибами в духовке — испечься. Открыв как раз эту самую духовку, я пыталась достать из неё блюдо, когда Крисп предложил.

— Давай завтра проведаем линормов. Думаю, ты достаточно окрепла. Будет полезно и тебе, и Смелой. Норов у неё очень уж крутой. Меня почти не подпускает. А тебе она будет рада.

Ответить я не успела. Послышался хлопок входной двери и бодрый голос Тани:

— Есть кто живой?

Переглянувшись с Криспом, мы синхронно кивнули. Почему-то подать голос никто из нас не додумался. Поэтому залетевшая на кухню Татьяна, порядком удивилась, увидев нас тут. Брови её медленно поползли вверх.

— Ксанка, ты чего не в постели?!

Только я набрала в лёгкие воздуха для ответа, как Таня продолжила, обращаясь к англичанину.

— А ты куда смотрел?! Ей же перенапрягаться нельзя!

Крисп повторил всё то же, что и я за пару секунд до этого. Но и ему ответить было не суждено.

— И чем тут у вас кормят?

Шумно выдохнув, я скомандовала:

— Голодные — за стол!

— Только переоденусь в домашнее, — Таня скрылась наверху.

— Хорошо, — обратилась я к Криспу.

Тот наклонил голову, пытаясь понять, о чем это я.

— Завтра навестим линормов. Нельзя ведь, чтобы их связь с всадниками ослабла. Так ведь? Условие: Татьяне — ни слова!

— Почему?

— Она — замечательная подруга. Но иногда — чересчур заботливая.

Отплёвываясь от пут заклятья, высвобождая часть за частью свой разум, Марк негодовал. Его план дал трещину. Не рухнул, как многие могли подумать, но пошатнулся. Всего два колдуна. Два! Даже не Круг! Смогли спеленать его, точно щенка, на месяц заперев в бесконечном мраке какого-то заклятья.

Они явились, одинаковые до помутнения в глазах. Действовали по простейшей схеме. Один отвлекал. Второй накладывал заклятье. И вот! У них всё вышло. А он, Маркус Боргезе, только и мог надеяться, что наглецам хорошенько от него досталось. Пусть пройдёт время. Он полностью восстановит свои силы. И тогда он найдёт их и выпьет до дна. Не оставит и капли в их сморщенных телах. Всё заберёт: и душу, и кровь.

Кровь…

А где же Дмитрий? Его юный ставленник, так виртуозно воспользовавшийся заёмной силой. Он ведь свершил месть? Добыл кровь ангела? Если да, то где он? Где Дмитрий и его плата? Где кровь?

Нет. Ни колдуна, ни платы.

Предательство?

Ничего. Единожды выпивший кровь первого, навсегда становится отмеченным. А тут ещё и сам он знает на вкус Дмитрия, его кровь, его силу. Марку не составит труда найти нерадивого колдуна. Вот только спадут последние путы заклятья…

Неестественно светлые глаза, наконец, обрели способность видеть. Патриций ужаснулся. Все его столь любимые предметы римской роскоши были уничтожены. Фреска, с которой смотрел он сам, — облупилась. Паркетный пол изрыт пламенем боевых заклятий. Кем бы ни были те два безумца, напавших на него, они дорого заплатят за уничтоженную память о таком золотом времени. Римляне не прощают обид. Тем более, патриции.

В воздухе витали странные запахи. Терпкий, немного тягучий — так пахло заклятье, которым сковали Марка. Кислый — это запах его собственной энергии. А это что? Пряный, чуть сладковатый? Повинуясь инстинктам, первый сделал несколько шагов по искорёженному полу. На когда-то идеальном паркете то тут, то там расползлись уродливые пятна подпалин и ещё чего-то. Всё не то. Но вдруг приятный неизвестный аромат усилился.

Маркус присел, провёл пальцами по покрытому мелкой крошкой и пылью полу. Ничего. Он снова повторил движение. И тут удача улыбнулась ему. Под всей грязью на паркете красовалось несколько капель давно засохшей крови. Должно быть, они принадлежали тому колдуну, что так яростно отвлекал его, давая сотоварищу возможность плести заклятье. Помнится, тут Маркус, уже не слишком заботясь о гостеприимстве, резанул противника отросшими когтями. Понятно, откуда кровь.

Аккуратно ковырнув пальцем коричневатое пятнышко, первый слизнул с когтя частичку запекшейся крови.

О! Восхитительно! Великолепно! До ангельской далеко, но сила в колдуне, оставившем каплю своей крови, присутствовала та ещё.

Поднявшись, отряхнув себя настолько, насколько это возможно, Боргезов закрыл глаза и пустился по следу. Под плотно закрытыми веками, первый видел тонкую пульсирующую алую нить, отдающую сладковатым привкусом чужой прекрасной силы.

Я проснулась от страха. Сердце колотилось где-то в горле или в ушах. Холодная капелька пота прочертила дорожку по лбу.

Я чувствовала в доме чужого. Кто-то совсем недобрый присутствовал здесь. Кто-то незримый, но от этого ещё более опасный. Он ходил по дому, заглядывал в комнаты.

Нет, я не слышала шагов, я ощущала их кожей.

Меня била мелкая дрожь. Это враг. Я понимала. Но также я понимала, что ничего не могу противопоставить сейчас. Я выжата, высушена благодаря Димке.

Ребята! Грег, Крисп, Таня. Надо их разбудить!

На негнущихся ногах я дошла до двери в коридор. Нестерпимо хотелось зажечь свет, но так я либо спугну, либо, наоборот, привлеку к себе внимание. Главное, чтобы этот чужой меня раньше времени не заметил.

Сердце уже не колотилось. Оно замерло в груди, боясь выдать и себя, и меня.

Надо добраться до комнаты Грега, пока чужой не поднялся на второй этаж. Грег — самый опытный и сильный из нас.

Приоткрыв дверь в его комнату, заглянув туда, я поняла, что целителя нет на месте. Где же он?!

Внутри нарастала паника. Она точно лишняя. Если нет Грега, поможет Крисп. Его комната — соседняя. Сделав пару шагов, я остановилась. Потеряв чувство чужого, я даже головой завертела. Нет. Ничего. Кажется, кто бы это ни был, он ушёл. Точно?

Я снова прислушалась к дому, к себе. Кажется, тихо. Но ребят разбудить надо. Лучше перестраховаться.

В три шага я одолела расстояние до комнаты Криспиана. Рывком открыла дверь и встала, ошарашенная.

Всё, что осталось во мне от бессмертной — это ночное зрение. И видела я неплохо. По центру, спиной ко мне, лицом к спящему Криспу, стояло что-то. Довольно высокая фигура, словно сотканная из пыли и тумана. Края её размытыми лохмотьями колыхались, будто на ветру.

Вот он, тот чужой, которого я так хорошо почувствовала, и потеряла минуту назад. Нашёл, что искал?

В мозгу щёлкнула мысль. Даже не мысль, а сирена «Опасность!!!»

— Крисп! — Закричала я. — Проснись!

Мужчина подскочил, одним движением оказавшись на ногах. В руке его зажёгся серебряным светом энергетический шар. Крисп удивлённо осмотрелся, потряс рукой, развеивая боевую магию, и злобно уставился на меня.

А я не могла отвести глаз от туманной фигуры. Незваный гость медленно, как в фильме про приведение, повернул голову ко мне. Она вертелась у него, похоже, на все триста шестьдесят градусов. Холодные, невыносимо-светлые почти белые глаза, не мигая, уставились на меня. Там, где должен был быть рот, зиял провал. Чужой ухмылялся.

Меня прошибла волна животного страха, намертво приковывая ноги к полу.

«Увидимся, земная!» — скорее почувствовала, нежели услышала я.

Фигура исчезла. Чужой ушёл. Теперь уже точно.

Я так и осталась стоять в дверях, побелевшими пальцами стиснув белый косяк.

— Эй, ангелы страдают сомнамбулизмом? — Крисп недовольно морщась, подошёл ко мне. — Спящая красавица, проснись. Тебе приснился кошмар.

— Ты его не видел? — голос мой сильно дрожал. Как и всё остальное.

Я медленно перевела взгляд с того места, где парил призрак, на хмурое лицо Криспа.

— Кого? Шутки у тебя…

— Крисп, там, — я протянула руку к центру комнаты, — стояло нечто. Очень опасное и сильное. Чужое и враждебное. Сначала оно ходило по дому, а потом смотрело на тебя. Это… Это как хищник.

— Ну, всё, — он обнял меня за плечи, крепко сжав их, — сейчас-то его нет?

— Сейчас — нет… — я даже не обратила внимания на его прикосновение, всё ещё пребывая в шоке.

— Народ, — подошла сзади сонная Таня. — Вы чего тут устроили? Четыре утра! Ой, Ксан. Ты дрожишь.

Колдунья посмотрела на меня, на Криспа, который продолжал стискивать мои плечи. Картинно изогнув бровь, она фыркнула:

— Даже думать не хочу, чем вы тут занимаетесь…

— Ты тоже ничего не почувствовала?! — перебила я подругу. — Ничего странного или опасного?

— М-м-м… не-а. Но, знаешь, мне снился очень хороший сон…

— Думаю, это был не-людь, — проговорила я.

— Нет, мне снился Дима, вернее, то, как я его разрываю когтями… Погоди, — потёрла лоб Татьяна. — Ты не про мой сон, да?

В горле резко пересохло, ноги стали подкашиваться. Страх, что я ощутила, когда визитёр посмотрел на меня бесцветными глазами, снова вернулся. Таня заметила мою бледность, а Крисп ощутил нарастающую дрожь.

Они подвели меня к кровати, усадили. Таня крепко стиснула мою руку. Они с Криспом переглянулись. Подруга, заглядывая мне в лицо, произнесла:

— Ксан, расскажи, что произошло.

Я и рассказала. Начиная от того, как проснулась от жуткого ощущения чужого присутствия, до того, как это нечто испарилось.

— С чего ты взяла, что это был кто-то из не-людей? — уточнила Таня.

— Не знаю… Он сказал на прощанье «увидимся, земная». Или что-то вроде того. Не помню.

— Может, тебе показалось?

Я отрицательно мотнула головой. Слишком сильным был страх… Первобытным.

— А где Грегор? — спросила Таня, переведя взгляд на Криспа. Тот только рукой махнул.

— Наверное, со своей колдуньей. Он за неё побаивается.

— Может, её тоже лучше сюда переселить? Я, конечно, её недолюбливаю…

— Ребята, — я посмотрела сначала на одного, потом на другую. — Я бессильна против него. Он искал кого-то и, думаю, нашёл. Он снова придёт. Вопрос времени. Мы ничего не можем противопоставить.

— Вряд ли наш гость придёт ещё раз до рассвета, — усомнился Криспиан. — А там вернётся Грегор. Неплохо б и небесных позвать. Вместе обдумать происшедшее.

— Согласна. — Заявила Таня. — И у нас всё же есть особое преимущество. — На моё плечо легла рука подруги. — Ты, Ксана. Ты можешь его чувствовать.

— Не всегда, — я вспомнила минутную «тишину», прежде чем увидела это существо.

— И всё же, — настаивала Таня. — Предупреждён — значит вооружён. Суворов был не глупым. Доверимся его словам?

— Выбора нет… — я порывисто вздохнула, стараясь успокоить всё ещё трясущиеся руки. — Ладно. Я попробую поспать…

— Пойдём, провожу, — Таня тут же вскочила, протягивая мне руку. — Вдвоём не страшно.

Крисп проводил нас взглядом, но идти следом не стал. Только мы с Таней миновали центр комнаты, как колдунья дёрнулась. Хватка её усилилась так, что мои косточки под её пальцами заскрипели. Глаза её закатились, губы чуть приоткрылись.

— Что ещё? — кинулся было к нам англичанин, но я остановила его жестом.

— Погоди, кажется, я знаю, что происходит…

— Бескрылая станцует танец ветра. — Начала тихим голосом подруга. — Ей путь осветят звёзды. Будет их четыре. Одна звезда манящая, указывать дорогу станет. Ещё две — оберегами сияют с двух сторон. Но под ногами у бескрылой бездна. И танец её будет страшен.

Произнеся это, Таня нахмурилась, чихнула и пришла в себя. Хватка её заметно ослабла. Она заправила за ухо прядь светлых волос и тихо промолвила:

— Это какое-то пророчество.

— Мы догадались, — кивнул подошедший к нам Крисп. — Кто хочет кофе?

Конечно, вряд ли кто-то из нас троих сможет теперь уснуть. После такой-то ночки. Может, Криспу это удастся. Насчёт Тани я сомневалась. Про себя вообще молчала. Сначала я подумывала о том, чтобы попытаться уснуть. Но после такого выброса адреналина в кровь… Да и Таня молодец со своим пророчеством. Какой уж тут сон?

На кухне мы включили яркий свет. Не хотелось сидеть в полумраке. Я устроилась за столом у самой стены, прислонившись к ней плечом и головой. Таня прихлёбывала крепкий кофе напротив. Она поджала под себя ноги, сев по-турецки. Всегда удивлялась, как ей так удобно на стуле. Я вот сваливаюсь в таком положении.

Между нами, оседлав стул и сложив на его спинку руки, расположился Крисп. Он и начал беседу:

— Итак. За одну ночь мы имеем: появление первого и по всем правилам размытое пророчество.

— Не согласна, — возразила я. — Это мог быть не сам не-людь, а что-то вроде его фантома.

— И пророчество не такое уж и размытое, — поддержала меня Таня.

— Раз так, объясни, — пожал плечами брюнет, проигнорировав мою фразу. — Я вот понял только то, что бескрылой может быть она, — он ткнул в меня пальцем, в ответ я сердито бросила на него взгляд.

— У неё нет только одного крыла. Так Кирана сказала.

— Друзья, я тут. И я слышу. Это минимум — невежливо! — насупилась я.

Ну, да. Сейчас я без сил. Но шрам у меня на спине только один. Не надо на меня наговаривать.

— Кто её знает, в какой переплёт она попадёт? — Крисп меня явно не услышал. — Может Клод или… ещё кто-то заберут остатки её бессмертного могущества.

— Ну, вас! — махнула я на них рукой, сделав небольшой глоток чёрного кофе.

— Допустим, «бескрылую» мы нашли, — продолжал тем временем Крисп. — Что за звёзды?

— С этим не так всё понятно, — погрустнела Татьяна. — Два оберега… Может, это Вёрс и Кира? Они за ней, — теперь подруга ткнула в меня пальцем, — приглядывают. С остальным не ясно. Особенно непонятно про бездну.

— Тань, — Крисп повертел свою чашку в руках. — Откуда ты берёшь свои пророчества? Может, это хоть как-то прольёт свет.

— Я совсем недавно открыла в себе этот дар. Это как видения. Ты словно отключаешься от реальности и видишь картинки. Но они размыты.

— То есть, ты только изображение видишь. А слова откуда?

— Не знаю, — Таня посмотрела вверх, будто надеясь найти ответ на потолке, украшенном лепниной. — Это как песня. Вдохновение. Мне хочется говорить определённые слова, я и говорю.

— Озарение, — буркнула я, немного обидевшись, что меня позабыли.

— Точно! — воскликнула подруга. — Озарение! И длится оно секунды.

— Делать-то что будем? — я оторвала глаза от чашки.

— Сможешь позвать небесных? — спросил Крисп, наклонив немного голову.

— Позвать смогу. Не уверена, что придут сразу.

— Тогда зови. Надо им обо всём рассказать. Как только появится Грегор, ему тоже сообщим.

Закрыв глаза, я откинулась на спинку стула. Голова стала побаливать от недосыпа, от перенапряжения. Здесь, в светлой, уютной кухне, казалось, ничто угрожать не может. Рядом со мной моя подруга. Она сильная колдунья, пусть ещё и неопытная. Крисп тоже не слабак. Но волнение из души никуда не девалось. Противным слизняком ворочалась мысль, что не-людь может появиться в любой момент. А мы фактически беспомощны.

Я тихонько позвала Вёрса и Кирану, вспомнив их мягкую обволакивающую силу. Такую родную и непонятную одновременно.

Вопреки всем ожиданиям, небесные появились мгновенно. Озабоченные и озадаченные.

— Что случилось? — сразу задал вопрос крайне серьёзный Вёрс. Его серо-зелёные глаза быстро обежали каждого из нас. Судя по его сдвинувшимся бровям, то, что он увидел, ему не понравилось.

— Рассказывайте, — Кира не стала буравить нас взглядом, а просто пригладив свои рыжие волосы, прислонилась спиной к холодильнику.

Мы втроём переглянулись. Ещё раз рассказывать о случившемся я не хотела. Снова переживать в уме этот страх… бессилие.

Крисп разговорчивостью не отличался. Поэтому о событиях уходящей ночи пришлось поведать Татьяне. Она не скупилась на подробности. Всё расписала в ярких красках и даже полутонах. Я бы лучше не смогла.

Ангелы призадумались. Потом Кирана подтвердила, что гостем был именно первый. Вернее, его часть, фантом. С пророчеством нашей колдуньи было посложнее. Даже, несмотря на то, что Вёрс знал о моей жизни порою даже больше меня, для него эта загадка оказалась трудноватой. Однако, подумав, он заявил.

— Я знаю, о каких четырёх звёздах идёт речь.

— Те четыре, что освещают путь? — уточнила Таня.

— Да. Это колдуны твоего Круга, Танюш.

— Нас пятеро.

— Клода в расчёт не берём.

— Если так рассуждать, то Мира нам тоже не помощница. Про Димку я вообще молчу, — Таня скривилась так, будто съела таракана, не иначе. — Ты ошибаешься, Вёрс.

— Ничуть, — загадочно улыбнулся мой наставник. — Поживёте — увидите. Только не подгоняйте события.

— Всё равно, это не реально. Даже смешно, — фыркнула колдунья.

— А что с бездной под ногами? — задала вопрос я.

Небесные переглянулись.

— По-моему, — я развернулась так, чтобы видеть их обоих, — вы знаете.

Они снова обменялись взглядами. Вёрс промолчал, а Кирана нехотя произнесла:

— Мы знаем многое, но далеко не всё. Когда эта цивилизация была совсем-совсем юной (и я не была ангелом), от нашего народа вашему досталась легенда. Сказка.

— Что за сказка? — Крисп тоже с интересом поглядывал то на Вёрса, то на Киру.

— Когда Творец создал эту вселенную, он понял, что есть в ней один изъян. Слишком легко нарушить равновесие между Хаосом и Порядком. Любой, кто пожелает, сделает это без труда. И тогда боги, те, что помладше, и совсем тогда юные ангелы, предложили Творцу создать ещё один мир, который бы прятался под всей вселенной. Творец создал его и назвал Бездной. Но Бездна — не Ад. Там не переплавляются души. В тот мир попадает разный мусор, который может нарушить гармонию Хаоса и Порядка. Мусор — это яркие мысли, эмоции, чувства, ведущие к разрушению. Такие, как гнев, обида, зависть.

— Чтобы мусора не накопилось много, и он не прорвался бы в остальные миры вселенной, — продолжил Вёрс, когда Кирана замолчала, — Творец создал существ, которые бы поедали мусор. Это были довольно примитивные существа. Но мусора становилось больше, и «мусорщики» тоже росли.

— Некоторые считают, — подхватила Кира, — что не-люди, а точнее первые — это те самые мусорщики.

— Не-е-ет! — возразила Таня. — Знаете, Боргезов не похож на мусорщика.

— Так ведь никто и не настаивает на том, что это именно они. Не-людей много. Гораздо больше, чем вы думаете, — серьёзная до невозможности Кира — это непривычно, мягко говоря. — Среди них места всем хватит: и мусорщикам, и визитёрам из далёких миров и ещё много кому.

— Вернёмся к бездне, — я подправила русло нашего разговора. — Думаете, бездна из Таниного видения — это Бездна из вашего рассказа?

— Возможно, — нехотя отозвалась Кирана.

— Тогда наш Боргезов всё же — мусорщик?

— Пф… — скептически выдала Таня. — Ксан, ты не видела эту лощёную морду. Он тянет на кого угодно, но не на мусорщика. Не представляю его перерабатывающим какие-то плохие эмоции.

— А может, — тихо предположил Крисп, — есть опасность тебе туда упасть? Ведь «танец страшен», как сказала наша пророчица.

Мы втроём уставились на ангелов. Те промолчали.

— Значит, такая возможность имеется, — подвела итог я.

Неприятно, знаете ли. Совсем не хочется попадать на свалку вселенной. Это как-то не вяжется с моими планами на ближайшие несколько лет.

Вообще, если посмотреть на мою жизнь бессмертной, то она началась крайне плохо. Сразу, как только я обрела силу, у меня оттяпали ровно её половину. Не прошло и полугода, как меня чуть не убили, сначала основательно откачав крови. Благодаря чему я сейчас абсолютно без сил. И когда они восстановятся, я не знаю. Теперь ещё одна новость. Я, оказывается, могу выпасть из вселенной, угодив прямиком на свалку. Что за невезенье!

Моё запястье сжали. От неожиданности, я потеряла нить мрачных рассуждений и уставилась на горячую чужую руку. Она принадлежала Криспу. Англичанин поднял сапфирово-синие серьёзные глаза.

— Этого не произойдет. — Тихо, проговаривая каждое слово, вымолвил Крисп. — Верь.

Я кивнула, а он убрал руку. Мне почему-то захотелось, чтобы он вернул её обратно. Но, испугавшись, сама не знаю чего, я только натянула рукава пижамы до самых пальцев.

Ангелы ушли на рассвете, пообещав, что явятся к нам по первому зову. Наша троица, так объединённая сегодняшней ночью, перекочевала в просторную комнату на первом этаже с бежевым мягким ковролином, телевизором и удобным диваном. На этом самом диване под монотонный бубнёж телеведущей мы и уснули. Втроём. Мы с Таней по бокам, Криспиан, приобняв обеих, по центру.

3

Время перевалило за полдень, когда мы с Криспом вышли в подмёрзлое, обдуваемое всеми ветрами поле. Даже не поле, пустырь! На несколько километров людей не найдёшь. Яркое, но всё ещё холодное солнце, светило с чистых прозрачных небес. Смотреть вверх было больно. А посмотреть было на что.

Синюю глубину неба заволокла дымка, перешедшая в рябь. Сродни ряби на воде, когда появляется слабый ветерок. Из этой почти иллюзорной картины, как по невиданному волшебству, вылетели две виверны: тёмно-зелёная и серебристая. Они пронеслись над нами, сделали круг и, обдав нас ветром от работы огромных крыльев, опустились на землю.

— Смелая! — я всё ещё чувствовала жуткую слабость. Поэтому навстречу ко мне кинулась серебристая виверна, а не я к ней. Распластавшись по её морде, я чмокнула её между глаз. На самом деле мне хотелось обнять её, но размеры зверя не позволяли.

Виверна заурчала. Хоть и звучало это страшно, так Смелая проявляла свою радость и удовольствие от встречи со мной. «Я тоже соскучилась», примерно так можно было перевести её поведение.

После десяти минут взаимных сюсюканий, я, наконец, обернулась. На нас со Смелой с одинаковым видом взирали двое. И не важно, что один из них был человеком, а другой — линормом. У первого на лице читалась детская заинтересованность. Она же проступала во всей мимике тёмно-зелёной морды большого линорма.

— Что не так? — по-прежнему обнимая Смелую, правда уже за шею, осведомилась я. — Опять смеяться станешь?

От ответа его жизнь, конечно, не зависела. Однако ж пусть только попробует сказать что-то не так. Теперь я не одна. Рядом всё ещё чуть поуркивает виверна. Вместе мы как-нибудь найдём управу на наглеца.

— Нет-нет, — Крисп всё же расплылся в улыбке. Мой суровый взгляд, похоже, его ни капли не испугал. — Знаешь, — доверительно произнёс англичанин, — я впервые вижу ангела и линорма в одной паре.

— Я не ангел. Я бессмертная.

— Мне больше нравится ангел.

Я пожала плечами. В принципе, как не называй, суть остаётся сутью. Я вон тоже иногда Вёрса с Кираной «крылатыми» называю, хоть это отражает лишь малую каплю правды.

— А что, разве бессмертная и линорм — это такая большая редкость?

— Это огромная редкость. Линормы не любят ангелов.

— Почему?

— Ну… — Крисп ласково похлопал своего зверя по чешуйчатому боку. — Сложно сказать. Не любят и всё. Не доверяют. А тут, — он кивнул на Смелую, — совсем иная картина.

— Я так посмотрю, ты много знаешь о линормах.

— Ещё бы! — Не без гордости заявил Крисп. Кажется, я нашла его слабое место? Виверны? — Я очень много о них знаю.

— Замечательно! Как зовут твоего?

Глаза Криспиана округлились. Он изумлённо посмотрел на меня. Готова поспорить, он еле сдержался от одного очень известного жеста у виска головы. По крайней мере, вид у него был тот ещё. Я поняла, что выдала глупость. Поэтому потупившись, отвернулась.

— Гектор, — услышала я сзади после недолгой паузы. — Его имя Гектор.

В тайне я обрадовалась, что надо мной не потешаются. Оглядев большого тёмно-изумрудного линорма я улыбнулась:

— Ему подходит. А почему он такой большой? Больше Смелой чуть ли не в два раза?

— Ты что, завидуешь? — лукаво прищурился Крисп.

— Ты сам сказал, что много о линормах знаешь! — возмутилась я. — Мне просто интересно!

Мне и в голову не пришло чему-то там завидовать. Моя Смелая — лучшая. Не потому, что она быстрая и красивая, а ещё храбрая и умная, а потому что — моя! Как чей-то друг может быть лучше твоего собственного?!

— Разные виды, — поспешил ответить Криспиан. — Гектор — степной линорм. То есть его племя предпочитает жить в степях, может, среди невысоких холмов. Твоя Смелая — горный линорм. Они меньше. Вёрткие, быстрые и… злые… Пролезут в любую скальную щель в погоне за добычей.

— А-а, — понятливо закивала я. — Тогда и с окрасом понятно. Хм, Крисп, а почему ты так удивился, когда я спросила его имя, — я указала глазами на его линорма.

— Это не принято у всадников. — Видя моё полнейшее непонимание, он снова чуть не засмеялся. Сдержался. — Всадники — те, кто летают на линормах.

— Я, по-твоему, совсем думать не умею? Сообразила уже, кто такие всадники. Не понимаю, почему из имени делается такая тайна.

— У тебя подруга — колдунья. Спроси её о тайне имени.

Крисп больше ничего не сказал, а отвернулся и лихо взобрался на спину Гектора.

Не пойму, я что, обидела его чем-то? Переглянувшись со Смелой, я решила об этом не думать.

Чтобы взобраться на виверну, мне пришлось изрядно постараться. Руки-ноги не слушались и не желали подтягивать моё тельце вверх. Поняв, ещё пара таких безрезультатных усилий, и волны боли от рубца на моей ране меня прикончат, я опустила руки. Напрасно. Помощь пришла, откуда не ждали. Ни я, ни Смелая.

Неожиданно под ногами я почувствовала не скользкую чешую Смелой, а что-то мягкое, но, вместе с тем прочное. Пара секунд и меня, словно на лифте, подбросили до спины Смелой. Привычно устроившись в основании шеи виверны, я просунула руки в петли уздечки. Ноги тут же нашли костяные выступы под плечами линорма. Только тогда я позволила себе отвлечься и посмотреть, что же мне помогло очутиться на месте. Гектор как раз убирал сгиб крыла от бока Смелой.

— Спасибо, — прошептала я, обращаясь скорее к изумрудному линорму, нежели к его всаднику.

Шлема, как у Криспа, у меня, естественно не оказалось. Пришлось использовать купленный по дороге мотоциклетный. Неудобно, конечно, зато ветер в глаза не бьёт. Чего не скажешь об остальном теле. Сидеть на гладкой чешуе линорма зимой довольно холодно. Раньше я как-то не замечала этого. А сейчас ощутила сполна.

Гектор издал странный звук. Как только я обратила на него внимание, Крисп бросил мне что-то. Инстинктивно я это поймала. Небольшой чёрный мешочек со шнуром. И что это такое? Зачем мне эта штука? Не успела я залезть внутрь, как Крисп жестами объяснил, чтобы я надела мешочек на шею. Благо под шлемом лица моего не видно. Вряд ли бы скепсис, отразившийся на нём, сыграл на руку нашей зарождающейся дружбе.

Всё же я повесила мешочек на груди. Из него выползла странная магическая алая змейка. За ней — вторая, третья. Они проникли под одежду, защекотав кожу тёплыми прикосновениями. Стало чуть теплее. Хм, а змейки-то огненные. Надо Тане сказать. Может, ей пригодится такая магия?

Ну, раз уж зимний холод мне теперь не страшен, пора размяться! То есть, размять крылья Смелой. Согласно фыркнув, виверна рывком поднялась в воздух.

Небо! Как же это прекрасно — быть в небе! Ощущать всем телом сильного линорма, и мчаться навстречу ветру. Шлем, кстати, неплохо от него защищал! Змейки по-прежнему не давали замёрзнуть. Мысленно разрешив Смелой вытворять любые кульбиты, я покрепче ухватилась за петли уздечки. Чтобы виверна не делала, она не даст мне упасть, соскользнуть с собственной спины. Смелая в этом плане очень ответственная.

Мы нырнули в небесную глубину, чуть тронутую рябью. Своего рода порог невидимости. Оглянувшись, я заметила, что Гектор с Криспом на спине тоже прошли сквозь небесную рябь. Я по-прежнему их видела, а вот с земли нас никто не заметит.

Помахав Криспу рукой, я слилась со Смелой в единой жажде скорости. И виверна не подвела. Стремительной молнией она понеслась вперёд. Мне пришлось плотно припасть к её спине и шее, чтобы меня не сдуло.

Потом Смелая заложила крутой вираж, сбрасывая высоту, и понеслась в обратную сторону. Прямо на Гектора. Сейчас я подумала, что, возможно, надо было назвать её Шалуньей. За несколько метров от невозмутимого Гектора я подумала, о том, чтобы переименовать Смелую в Огненный Таран[7]. Когда я не на шутку испугалась, виверна поднырнула под Гектора и с радостным воплем снова устремилась ввысь.

Сколько мы так развлекались, я не знаю. Смелая радостно носилась в небесах. И не уверена, чья радость была больше: её или моя. Я ощущала себя сильной. Не какой-то доходягой, у которой темнеет в глазах по любому поводу, а бессмертной. Пусть временно и без сил. Знание того, что Смелая неощутимо подпитывает меня своей собственной энергией ничуть меня не огорчало. Скорее, наоборот. Всегда радует тот факт, когда твои друзья тебя поддерживают.

Солнце приблизилось к горизонту. Мы со Смелой решили сделать последний круг и садиться. На том самом пустыре нас уже поджидали Крисп и Гектор. Однако последний круг затянулся. Виверна сбавила темп. Подустала. Пользуясь этим, я во все глаза разглядывала проплывающий внизу пейзаж. Небольшая деревенька. За ней речка. Извилистая, но не глубже полутора метров. Потом начался лес. Довольно крупные деревья отбрасывали длинные тени. Почти закат. Наверное, благодаря этому мой глаз зацепился за нечто странное. Большая тень явно не принадлежала дереву…

Повинуясь моему желанию, Смелая снизилась над заинтересовавшей меня поляной.

Так и есть. Олень. Вернее, лань, от которой разит магией.

Заложив ещё небольшой круг, Смелая опустилась на небольшую поляну, стараясь не задеть деревья и лежащую без движений лань.

Кое-как спустившись, я подошла к животному. Тело после полёта ныло, но я не обратила на это внимание. Сейчас важнее другое.

Лань была большой. Не то, чтобы очень, но явно крупнее средней особи. Никаких видимых повреждений не было. Казалось, животное просто спит. Только под личиной коричневатой красавицы я ощутила слабое биение человеческого сердца. Кем бы ни была лань, она явно нуждалась в помощи.

Прикинув размеры поляны, я сразу сообразила, Гектор тут не сядет. Значит, на Криспа рассчитывать не придётся. Ничего, справимся со Смелой.

Ага. Легче сказать, чем сделать. Виверна, конечно же, делилась своими силами, но и с ними затащить на её спину довольно крупное животное, не навредив никому при этом, дело непростое. Кое-как я вскарабкалась следом.

Вскоре Смелая опустилась на пустыре, где поджидали Крисп с Гектором. Я махнула Криспу рукой. Нет уж, сама я тут не справлюсь.

Как только парень оказался у бока Смелой, я сняла шлем.

— Что это? — округлил глаза Крисп, подтянувшись на серебристо-медном крыле Смелой. Он рассматривал оглушённую лань. — Ты не говорила, что собралась на охоту.

— Крисп, это человек.

— Да?

— Не чувствуешь?

— Ты ангел, — вздохнул он. — Тебе виднее. Но откуда у тебя человек в образе оленя?

— Там, на поляне нашла. Крисп, помоги. Надо бы машину подогнать.

— Собралась это забрать? Думаешь, хорошая идея?

— Прекрати! — Вдруг разозлилась я. — Ты слышал о взаимовыручке?! И о том, что если кто-то нуждается в помощи, ты обязан её оказать!

— Не заводись, — примирительно сказал Фрост, спускаясь с крыла Смелой. — Просто вдруг этот человек недостоин твоей помощи?

— Об этом пусть думает сам. Моя задача не дать ему замёрзнуть. Отблагодарит — хорошо! Нет — так не обижусь! Давай, не мешкай!

— Ладно-ладно. Жди!

С этими словами Крисп убежал в сторону машины, оставленной нами на обочине. Смелая аккуратно передвигая конечностями, стала подползать ближе к дороге.

Через пару минут Крисп аккуратно спустил животное со Смелой и с моей помощью погрузил на заднее сиденье одной из машин Вёрса (ну, в самом деле, не пешком же было сюда идти). Потом мы отпустили линормов, клятвенно пообещав скоро вернуться. Они оба долго смотрели нам вслед, А когда скрылись за поворотом, мы услышали протяжный чуть урчащий вой — своеобразное обещание хранить верность только одному всаднику.

— Оказывается, ты не только хороший «летун», но и шофёр неплохой, — пробормотала я, дабы хоть как-то нарушить тяготившее меня молчание.

— Водить машину я научился в самом детстве. Спасибо деду, — ответил Крисп. — Рокси, ты-то как?

— А-а, точно! — Я сняла мешочек с огненными змейками. Они уже давно заползли в него и теперь никак себя не выдавали. — Спасибо, — я протянула его Криспу. Потом сообразила, что он сейчас немного занят, и просто положила в боковой карман собственной сумки. Дома отдам.

— Всегда пожалуйста, — чуть наклонил голову Крисп. — В полете без него — никуда.

— А ты как же? — забеспокоилась я.

— Волнуешься? — широко улыбнулся Криспиан.

Меня начинала раздражать его манера задавать вопросы тогда, когда их не ждёшь. Чувствуешь себя как-то странно. Я бы сказала, прочитанной. Как книга, открытая на определённой странице. Очень неприятно.

— У меня их два. Один запасной. Этот можешь оставить себе. — Криспиан искоса глянул на моё хмурое лицо. — И не злись, Рокси. Тебе не идёт.

— Я вот хочу спросить, с какой стати ты называешь меня «Рокси». Я — Роксана. Ксана, в крайнем случае.

— Не-е-е, — хмыкнул он. — Я не «крайний случай». Мне по душе «Рокси». Чем тебе не нравится?

— Не то чтобы не нравится…

— Значит, непривычно. Ничего, привыкнешь.

— Слушай, колдун! — закипела я. — Ты со всеми так фамильярно обращаешься? Если да, то не понимаю, как твоя физиономия ещё цела!

— Ш-ш-ш, — подмигнул мне Крисп. — Я же говорил, не злись. Тебе, правда, не идёт.

Фыркнув, я скрестила руки на груди, и отвернулась от хама. Даю слово, наберусь сил, окончательно приду в себя и покажу ему кузькину мать!

В свирепом молчании мы ехали недолго. Только-то и успели в город заехать.

— Что планируешь делать с ним? — Крисп указал на заднее сиденье. — Ты вообще уверена, что это человек?

Я кивнула. И что тут можно планировать? У меня, поправка, у Вёрса дом полон колдунов и бессмертных. Кто-нибудь что-нибудь придумает…

— Если мне не изменяет память, — осенило меня, — Твой брат говорил, что Мира — оборотница… Лань.

— Мира? — приподнял брови Крисп. — Оборотень? Я думал, Грег надо мной смеётся.

Покосившись на животное сади, Крисп усмехнулся.

— То есть, возможно, это она?

Я кивнула.

— Подружка-оборотень. — Протянул англичанин. — Экстрим….

Этим он заслужил от меня шлепок по плечу. На него не слишком подействовало моё рукоприкладство, и он продолжил.

— Интересно, Димка тоже с Таней закрутил из-за того, что твоя подружка — оборотень?

Вот это была самая необдуманная фраза в его жизни. Тихо, цедя каждое слово, я вымолвила:

— Криспиан, если ты полезешь в личную жизнь моей подруги, я тебе просто сверну шею. Ясно?

Обернувшись ко мне, мужчина внимательно изучил моё чересчур спокойное (я надеялась) лицо. Благо, светофор горел красным.

— Да, — задумчиво кивнул он. — Злость тебе не к лицу. Но в ярости…

Крисп недоговорил. Просто, поморгав, вздрогнул. Зажёгся зелёный, и колдун полностью ушёл в дорогу. А я ещё долго не могла разжать сведённые странной судорогой скулы.

— Где она?! — входная дверь хлопнула, и в комнату ворвался целитель.

Я никогда не видела его таким… диким, что ли? Синие глаза сияют. В волосах уже не искусственный, а вполне натуральный беспорядок. Лицо бледное, ни кровинки.

Как только мы принесли животное в дом, находившаяся там Татьяна сразу заявила:

— Это она. Нашу олениху я везде узнаю. Где вы её нашли?

Пока я вкратце обрисовывала ситуацию подруге, Крисп стоял, не шевелясь. Губы его бесшумно двигались. Глаза, напротив, остановились в одной точке. А через семь минут примчался Грегор. Вот и не верь потом в телепатическую связь между родственниками. Или Криспиан владеет двусторонней телепатией?

Целитель кинулся к дивану, на который мы уложили лань. Как мы не старались, но её ноги никак не хотели сгибаться. Поэтому сейчас к дивану подойти было сложно, не напоровшись на твёрдые копыта.

— Одеяло, — скомандовал Грегор.

Как только Таня принесла тёплый плед, Целитель заботливо укрыл им лань. Потом с огромной нежностью провёл над ней рукой, как бы оглаживая что-то невидимое. Вслед за его движением с животным стали происходить метаморфозы. Сначала увеличилось тело, потом с головы пропала шерсть и небольшие рога. Вскоре из-под пледа выглядывало личико вполне миловидной девушки с тёмно-русыми прямыми волосами. Глаза её были плотно закрыты.

Как земной ангел я видела, что жизненные силы девушки очень малы. Они еле-еле двигались по меридианам тела. Странно, что могло её так истощить? Никаких повреждений ведь не было. Энергетическая структура тоже цела. В чём же дело?

— Рокси, — Грег подозвал меня поближе, — ты видишь её?

Я кивнула. Но, сообразив, что сидящий ко мне спиной целитель вряд ли меня видит, выдохнула:

— Да. Жизненных сил очень мало. Не вижу, куда они утекают.

— Комментируй, что ты заметишь.

От Грега повеяло теплом. Его руки засветились оранжевым сиянием. Оно, как солнечные лучи в воду, проникало в тело девушки. Где-то в области солнечного сплетения безжизненной фигуры стал собираться оранжевый огонёк. Он рос и рос, пока не достиг размера грецкого ореха. Об этом я тут же сообщила Грегу. Он кивнул, и огонёк внутри тела обортинцы стал наливаться розовым. От него потянулась паутинка тонких нитей. По ним заструилась новая жизненная сила. В конце концов, девушка шумно вздохнула. Глаза её по-прежнему были закрыты, но на щеках появился лёгкий румянец.

— Что-то не так, — процедил Грегор. — Рокси?

В ответ я закрыла глаза. Абсурдный поступок на самом деле. Однако он оправдался. На внутренней поверхности век я увидела девушку совсем иначе. Всё её тело было в каких-то кислотных пятнах, имеющих едкий кислый запах. Эти пятна были повсюду. Особенно раскиданы по брюшной полости, шее и ногах. По самым главным артериям.

— Гре-э-эг, — протянула я. — Слушай внимательно.

Описав всё в подробностях целителю, я открыла глаза. Очень хмурый Грегор смотрел на меня в упор. От его взгляда мне хотелось съёжиться и заползти куда-нибудь под стол. Или под кровать. Только потом я осознала, что гнев его направлен не на меня.

— Прошу, — вымолвил он, — позови небесных.

Отрывисто кивнув, я поспешила исполнить просьбу. Как Вёрс и обещал, они с Кирой прибыли по первому зову… и были очень удивлены, увидев всю нашу гоп-компанию в сборе. Потом взгляд Кираны остановился на лежащей под пледом девушке. Поняв всё без слов (мне бы так), она опустилась на колени рядом с диваном, заключила руку оборотницы в свои ладони.

Что было дальше, мы не видели. Вёрс попросил всех нас, включая даже Грега, покинуть комнату. Делать нечего. Кажется, кухня у нас станет вскоре этаким штабом.

Силы, которые подарила мне Смелая, потихоньку приближались к нулю. Снова заныл рубец от недавней раны. Сейчас бы принять душ и чуть-чуть полежать… Посмотрев на Грега, я тут же выкинула эти мысли. Его лицо посерело. В глазах — лихорадочный блеск.

— Грег, — я подошла к сидящему у окна целителю. — Кира сильная. Она не дала окончательно умереть мне. Даже по прошествии двух суток, когда человека уже в принципе нельзя воскресить, она меня держала…

— Спасибо, — пересохшими губами произнёс Грегор. — Но ты не знаешь, с чем столкнулась Мира.

— А ты знаешь?

Он кивнул и, вздохнув, объяснил.

— Её выпил первый.

— Что? — Вмешалась Таня. — И тут Боргезов? Как?!

— Те кислотные пятна, — продолжил Грег, — не что иное, как следы его сути, его отпечатки.

— Как он нашёл её? — это Крисп встал у другого конца окна.

— По крови, — невесело ответил ему брат.

— Откуда у первого её кровь?

— Наш Круг заключил сделку. На крови.

— С первым? — поперхнулся Крисп. — Грег, вы там с ума посходили?!

— Я тоже была против, — резко заметила Татьяна. — Как и Мира, между прочим.

— Погодите, вы что, все отдали ему по капле крови?!? — Глаза Криспа не просто округлились, но и на лоб полезли.

— Да, — хмуро отозвался Грег.

— Так это что, — Таня тревожно посмотрела на Криспа, — Боргезов всех нас найти может?

— Нечего было своей кровью разбрасываться, — отчеканил Крисп.

— Мы не знали! — воскликнула Таня.

— Боргезов знал.

— Давайте не будем ссориться! — Не выдержала я. — Это ни к чему хорошему не приведёт.

— Знаете что, — зло бросила колдунья. — Я не сбираюсь тут сидеть и ждать, пока какой-то там не-людь Боргезов выпьет мою жизнь!

Я не успела её остановить, а Крисп и Грегор даже не пытались. Таня, быстро накинув пальто и занырнув в сапоги, выбежала на улицу. В моём состоянии мне её не догнать. Сердце тревожно сжалось.

Вернувшись на кухню, где всё ещё сидели братья, я решила заварить чай. Мужчины отказались. Что ж, возиться меньше. Когда я наливала ароматный напиток себе в чашку, Грегор проронил:

— Спасибо, что не оставила её.

— Я же бессмертная, — тепло улыбнувшись, напомнила я.

— Ты ангел.

И как на такое реагировать? Вроде бы и правду он сказал, только не так как-то. То есть да, я-то считаюсь ангелом, но неужели об этом мне постоянно стоит напоминать? По душе мне больше называться бессмертной. Ангел — слишком сказочно.

Подумав, что братьям лучше остаться наедине, я поднялась к себе. Вёрс и Кирана нескоро дадут кому бы то ни было увидеть Миру. Там я точно не помощник. Да и коленки уже от усталости подрагивают. Не дай Небо, рана разболится сильнее. Всё! Пора отдыхать!

Многовато волнений за один день накопилось. Полуживая оборотница. Грегор, встревоженный до такой степени, что даже скрыть этого не смог. Таня, убежавшая на ночь глядя не пойми куда… А ещё ночью этот визитёр.

Ох, чую не-людь нам ещё подгадит… И это мягко сказано.

Так…

Какой-то червячок завозился в моей голове. Что не-людь тут делал ночью? Даже если я не уверена в том, что это именно Боргезов. Что это существо тут забыло? Или кого? Вспомнив, где я нашла визитёра, мне стало не по себе. Не-людь приходил за Криспом. Почему? Как он его нашёл? Кровь? Значит…

Оставив недопитый чай в комнате, я быстро спустилась по ступеням. В глазах резко потемнело, но после пары глубоких вдохов-выдохов, дурнота прошла. На кухне по-прежнему сидели братья. Они перекидывались ничего не значащими фразами, скорее для проформы, чем для дела. Вот и хорошо. Не придётся отвлекать от чего-то важного.

Переведя дух в дверях, не обращая внимания на взгляды братьев, я быстро подошла к Криспиану. Ухватив того за локоть, заглянув в сапфировые глаза, я задала ошарашивший Криспа вопрос:

— Откуда у не-люди твоя кровь?

— О чем ты? — Вроде бы не понял он.

— Повторяю, откуда у первого твоя кровь? Он искал именно тебя! И нашёл!.. Так откуда?

Крисп с Грегом переглянулись. Уж не знаю, какими мыслями они обменивались, однако в ответ мне донеслось лишь молчание.

— Отвечай! — Дёрнула я за руку Криспа. — Это серьёзно!

Терпение моё медленно иссякало. Капля за каплей. Сейчас ведь не сдержусь, и полетят клочки по закоулочкам. И ничего, что потом я опять полутрупом лежать буду. Таня придёт — она ещё сверху подбавит этим братцам, за то, что меня довели…

Нет, не довели.

Криспиан освободил руку из моего захвата и снова поглядел на брата. Тот слабо кивнул.

— Хорошо, Рокси, слушай.

Как только вечер окутал морозными сумерками город, два колдуна приблизились к зданию театра. Последний спектакль начинался через двадцать минут, и в толпе никто не обращал внимания на людей, движущихся к запасному выходу.

— Надо действовать аккуратно. Не хотелось бы лишних жертв, — тот, чьи глаза были чуть светлее, а волосы — короче, предостерегающе посмотрел на брата. — Давай в этот раз без масштабных грандиозных сцен.

— Это как получится, — азартно оскалился другой, заправляя выпавшую чёрную прядь обратно в хвост на затылке.

— Я серьёзно.

— Я тоже.

Дверь запасного выхода, а для них — входа, была закрыта. Братьев это ничуть не смутило. Магией они пользоваться не стали. Не хотелось, чтобы раньше времени их кто-то заметил. Тем более тот, к кому они направлялись. Младший достал из кармана складной перочинный нож и в два движения свернул клацнувший замок.

— Аккуратнее нельзя? — шепнул старший. — Следы оставляешь!

— Вечно ты мной недоволен! — так же шёпотом возмутился младший. — Извини, набор отмычек забыл в другом мире!

— Заходи, давай. Шутник!

Внутри отчего-то было не теплее, чем снаружи. Разве только мороз за нос не хватал. Похоже, вспомогательные помещения театра не отапливались. Зачем тратить тепло на те комнаты, где люди появляются слишком редко?

Колдуны шли недолго. Они опустились в подвал, прошли через сеть узких коридоров и остановились в тёмном тупике. Проблема освещения была та же, что и отопления. Никто не хотел менять лампочки в старом подвале.

— Будь готов, — вымолвил старший, убирая чёлку со лба. — Как только мы войдём, скрывающий щит рухнет.

— Смешной ты, братец! — Съехидничал младший. — Когда мы войдём, нас и со щитом обнаружат, и без него. Так что не болтай лишнего, а делай, что должен.

— Совсем ты от рук отбился… — покачал тёмной головой колдун. Он крепко сжал руку брата и резко прошёл сквозь стену.

Когда они так делали, младшему постоянно хотелось зажмуриться. В подсознании жил страх, что у старшего брата однажды не получится открыть портал, и они со всего размаху поцелуют лбом стену. В ушах даже противный треск раздавался от назойливых опасений. Но нет. На этот раз обошлось.

Они оказались в просторной тёмной комнате. Под ногами сразу захрустел бордовый паркет. Освещение здесь было скудным, но очень даже экзотичным. Масляные глиняные лампы закреплялись на двух стенах, высвечивая на них замечательной работы римские фрески. С них на братьев смотрели юноши и девушки, облачённые в белые летящие одежды. Но не они одни смотрели на гостей. Холодный, острый, словно льдинка, взгляд пробежал сначала по старшему брату, потом по младшему.

— Вы так похожи… — растягивая слова, произнёс хозяин «дома». — Грегор! Чем обязан твоему визиту? Неужто той силы, что я дал тебе, оказалось мало?

— Сейчас проверим, — сухо ответил старший из братьев. Младший воспринял эти слова, как сигнал к началу боевых действий. И понеслось.

Фрост-младший выкинул узкий стилет из рукава плаща, метя в голову первого. Смертоносное оружие отскочило от незримой стены в метре от цели и со звоном откатилось в сторону. Не давая противнику шанса понять, что происходит, колдун бросил ещё один стилет, на этот раз пропитанный магией. Тонкой чёрной полоской оружие врезалось в щит, так же, не достигнув цели, но и не покатился по полу. Стилет увяз в магическом щите не-людя. Первый удивился, замешкался.

Криспиан перешёл к ближнему бою. Он резко поднырнул под противника, обманным движениям целясь в грудь, но тут же выбросил ногу для удара. Кованый каблук сапога со всего маху врезался в колено первого. Ни один щит не спас. Не-людь зашипел. Не от боли. От раздражения. Что позволяют себе эти наглецы?!

Пока первый раздумывал, чтобы такого «приятного» сделать с гостями, Крисп двумя ударами ног свалил хозяина на пол. У младшего брата было строгое указание от старшего.

— Тяни время, — сказал Грег, когда они вошли в театр. — Столько, сколько сможешь.

— А сколько надо?

— Сколько сможешь…

Пока что Криспиан мог. Он не слишком верил в свои уникальные способности. Скорее, первый ещё не сообразил, что да как. Сейчас милый хозяин встанет и покажет своё радушие во всем масштабе! Самое сложное ещё впереди.

Первый, действительно, встал. Его бесцветные глаза стали сейчас абсолютно белыми. Только в чёрных зрачках непонятное пламя.

— Щенок, который станет ужином! — в голосе не-людя прорезалось звериное рычание. Ногти на его пальцах отрасли. Теперь это уже были самые настоящие звериные когти.

Первый медленно, наслаждаясь каждым движением, двинулся на Криспа. Тот, видя, что «рыбка крючок заглотнула», также медленно попятился. Вскоре спина его ощутила мёрзлый холод стены. Отступать некуда. Теперь игра в «кошки-мышки» началась по-настоящему.

Висок Криспа обожгло. Волна ядовито-зелёного пламени прошлась по тому месту, где он только что стоял. Если бы не военная выучка, где бы он сейчас был?

Три таких же волны заставили откатиться Криспа к углу, туда, где на стене висел искуснейшей работы глиняный светильник с горючим маслом.

— На-ка, первый! Согрейся!

Криспиан, сорвав горящий светильник, бросился на врага. «Бомбу» свою он кидать не стал, а лично разбил о плечо противника. Целился он в голову, но первый уклонился от удара. Выставленный им щит увёл руку Криспиана. Но магия не смогла защитить его от горящего масла.

Издав страшный вой, не-людь, сбросил с себя загоревшуюся рубаху. Глаза его метали такие молнии, что электричества на целый город с миллионным населением хватило бы!

Дальше отбиваться пришлось Криспу. Первый перешёл в наступление. Да в какое! Ни единого лишнего движения. Пять из восьми ударов попадают в цель. Три из этих пяти подкреплены магией. Если так продолжится, то Криспиана отправят на тот свет много раньше, чем он сам планировал.

После очередного падения, озверел уже сам колдун. Перекувыркнувшись, он бросился к противоположной стене. Первый быстро сообразил, чего хочет его враг, но опередить его не сумел. Крисп сорвал второй светильник. И, сделав шаг в сторону первого, снова резко ушёл в сторону.

Первому приходилось то ставить, то снимать щиты. Он никак не мог понять, куда конкретно хочет нанести удар горящим маслом колдун.

Пользуясь своим призрачным преимуществом, Криспиан, «протанцевал» к третьему светильнику, сорвав и его. Теперь обе его руки были вооружены серьёзным оружием против первого — огнём.

Не дожидаясь, пока враг снова перейдёт в наступление, Крисп кинул один светильник и бросился следом сам. Не-людь отклонил первую атаку так, что даже глиняные осколки не коснулись его кожи, но от второй увернуться не смог. На этот раз Криспиан метил в лицо и… попал! Наверное, Небеса на его стороне!

Первый волчком завертелся на месте, стараясь сбить пламя. Куда там! Масло слишком легко воспламенить!

Крисп кинул взгляд в сторону брата. Та-а-ак, ещё чуть-чуть. Грегор полностью сконцентрирован на своём заклятье. Молодец, не отвелекается. Значит, и он не будет. Однако какая роскошь, так думать во время боя. За неё всенепременно следует расплата.

Первого заволокло тёмным дымом. А в следующий миг лохмотья этого дыма превратились в острые шипы, разящие с огромной скоростью. Один такой чиркнул Криспа по руке. Второй — по ноге. Третий — по щеке, а четвёртый — по горлу. В самый последний миг колдун откинул голову назад, что и спасло его от фатального конца.

Очень хотелось крикнуть, подгоняя брата, но Криспиан не мог. Если сейчас отвлечь Грегора, всё пойдёт насмарку. Нельзя. Оставалось только уворачиваться от сумасшедшей магии первого.

Уставший, вымазанный собственной кровью, Крисп снова прижался к стене. «Ну всё, — подумал он. — Теперь я буду бабочкой! Наколют, как на стенд».. Но шипы резко втянулись обратно. Чёрная хмарь, окутывавшая всё это время первого, исчезла. Теперь он стоял и с холодным интересом глядел на Криспиана.

— Ты силён, колдун. — Смаковал слова не-людь. — Я думаю, ты — вкусный.

Непонятная сила скрутила Криспа по рукам и ногам. Тело перестало его слушаться. Он ощутил себя заложником чего-то незримого.

— Подойди. — Властно приказал первый. — Утоли мой голод.

Криспиан дёрнулся, но путы никуда не исчезли. Как не слишком ловкий кукловод, не-людь, дёргая за свои невидимые ниточки, заставлял Криспа делать шаги. Маленькие, неловкие, неуклюжие, но неотвратимые. И как ни старался колдун, освободить своё же собственное тело он не мог. Казалась бы, куда воля — туда и магия. Нет. Ни в этот раз. Как бы Криспиан не призывал себя остановиться, его тело в какой-то степени перестало ему принадлежать. Даже магия оказалась бессильна.

До первого оставалось всего лишь три неверных шага, когда Грегор, наконец-то закончил плести заклятье. Он резко вскинул руки, словно воодушевлённый пианист над роялем, и что-то очень тихо произнёс. Тут же путы, что сковывали Криспа, исчезли. Разорвались, точно паутинка под потоком шквалистого ветра. А сам не-людь отступил.

Криспиан, не удержавшись на ногах, рухнул на пол, обильно полив его собственной кровью. Он не видел, как в глаза, уши, ноздри первого затекает густая муть. Как дёргается и замирает его тело. Как собственная сила не-людя засыпает, словно вода скованная льдом.

Отныне, время для первого замкнулось.

— Ты как? Встать можешь? — Чуть пошатываясь, Грегор подошёл к изрядно помятому брату.

— Не неженка! Справлюсь, — Крисп перевёл взгляд на зависшую в десяти сантиметрах над полом неподвижную фигуру первого. — Что ты с ним сделал?

— Остановил. На время. Он как бы выпал из реальности.

— Надолго?

— Месяца на два. Может, меньше.

— Что ж, успеем подготовиться.

— Скорее всего, он забудет нас. Наши лица. Но не то, что мы сделали. Нам понадобятся союзники… — Грегор всё же протянул руку, на которую нехотя опёрся Крисп.

— У тебя есть на примете парочка могущественных ангелов?

Задумавшись, Грегор на мгновенье опустил веки:

— Есть.

Лицо Криспа удивлённо вытянулось.

— И ты, — продолжил Грег, — отправишься знакомиться с одной из них.

— Опять командуешь…

Договорить Криспиан не сумел. Голову прожгла раскалённая игла боли, от которой помутилось в глазах. В ушах, в сердце зазвенел зов.

— Что случилось? — Грегор встряхнул брата за плечи.

— Гектор зовёт. Он почувствовал кого-то из своих.

— «Своих»? — переспросил Гергор. — Линормов, что ли? Они вымерли на Земле.

— Вот и проверю! — Криспиан, отмахнувшись от помощи брата, кинулся к выходу.

Я сидела, открыв рот от изумления. Теперь многое прояснялось. Стало понятно не только, как, но и кто, нашёл Криспа прошлой ночью. Так вот, кем являлся этот страшный ночной «призрак».

— Вы напали на Боргезова? — не верила я своим ушам. — Это же чистой воды самоубийство!

— Как видишь, мы живы, — сдержано отозвался Крисп.

— Поодиночке у нас не было шансов. Вдвоём всё получилось, — отозвался Грегор. — Жаль, Боргезов проснулся раньше, чем я думал.

— Почему вы вообще с ним связались? Зачем? — недоумевала я.

— Понимаешь, Рокси, — Крисп вздохнул, поглядел на понурого брата, потом на меня. — Первые — не только ваша проблема. От таких, как Боргезов, страдают все. Только они не понимают, что объединившись, можно наподдать этим тварям так, что им и не снилось и не приснится даже в самом страшном сне. Нужно всего лишь хорошенько подготовиться.

— Иначе, — угрюмо проронил Грегор, — страшные сны будут сниться нам…

— Но мы не готовы, — холодеющими губами отозвалась я. Мне становилось понятно, к чему может привести гнев первого. И словами проступающую картину не описать. Это уже не детские шалости. Даже тот эпизод моей жизни, где я чуть не распрощалась с оной в тогда ещё не рухнувшей клинике, мог быть лишь «цветочком». Если ничего не изменится, в скором времени мы столкнёмся с «ягодками».

— Это не конец, — Криспиан опёрся руками о стол. — Сейчас мы не готовы. Но и Боргезов только что очнулся. Пока у него всё в голове на свои места не встанет, открыто он действовать не будет — он слишком осторожный. Мы же в это время всё успеем. Не переживай, — он подмигнул мне, — ангел!

Мне почему-то стало тепло на душе от этого его «ангел». По рукам, шее, груди разлилась непонятная сила. Уверенность? Не-людь? Ну и ладно! Как-нибудь разберёмся!

— Психи! — покачав головой, констатировала я в сторону. — Форменные психи!.. И я одна из них.

4

На город со своей небесной арены, перемигиваясь, смотрели звёзды. Как и положено уходящей зиме, она так просто не желала отдавать припорошенные снегом деревья, дома, дороги своей сестре — весне. Судя по расцветающим белым узорам на окне, на улице крепчал мороз. Да и под одеялом ноги мёрзли. Даже грелка не спасала.

Электронные часы, глядя во тьму ночи зеленоватым глазом, показывали 5:36. А сна как не бывало. Вернее, того самого сладкого утреннего, предрассветного сна.

Отчего-то я проснулась и уставилась в потолок. Возможно, так выходили мои эмоциональные переживания. Или организм решил, что ему надоело лежать и восстанавливаться. Как бы то ни было, сон не шёл.

Накинув поверх тёплой пижамы ещё более тёплый халатик, я отправилась на кухню. Там тепло, светло и, как говорится, мухи не кусают. А если честно, мне почему-то захотелось этого особого уюта, который бывает только в кухне. Трудно описать это очарование, но каждый его испытывал.

На цыпочках прокравшись по второму, в нашем случае — жилому — этажу, я уже более свободно миновала лестницу и одну из комнат внизу. Мира, вроде бы немного ожила после того, что сделали небесные. Но пока улучшений явных не наблюдалось. Грегор унёс оборотницу в отведенные ему апартаменты, ни на миг не доверяя нашим рукам. Вот и правильно, целитель он, а не мы.

Однако на кухне меня ждал сюрприз.

Свет, расплывающийся бледным пятном от матового стекла прикрытой двери, ясно сообщал, не одна я страдаю бессонницей. Осторожно открыв дверь, я сунула нос на кухню. Там сидела Таня и сосредоточенно изучала что-то на большом бутерброде у себя в руках. Таня! У меня от сердца отлегло. Вернулась!

— Можно? — Спросила я, точно змея, втягиваясь на кухню.

Колдунья вздрогнула, как если бы я оторвала её от каких-то глубоких мыслей.

— Ксан? Ты чего не спишь? — голос у неё был… какой-то странный. Будто бы она до сих пор не вышла из самокопания, а я — всего лишь плод её воображения. Глюк, так сказать.

— Не спится, — я наклонила голову на бок, изучая подругу. Волосы собраны в маленький хвостик на затылке. На бледном лице выделяются особенно яркие зелёные глаза с желтыми, точно золотыми вкраплениями. Из одежды — тёплый домашний свитер и чёрные лосины. Ага, значит, подруга пришла раньше и успела переодеться.

— Куда ты убежала так спешно? — Я села напротив, внимательно вгляделась в её лицо.

Таня отложила недоеденный бутерброд и тоже в упор посмотрела на меня.

— Я видела Диму.

Что? Как снег в пустыне! Дима??? Трудно передать, сколько мыслей пронеслось у меня в голове. Жаль, ни одну из них нельзя назвать дельной. С другой стороны, это хотя бы объясняет странно-удрученное состояние подруги.

— Где? — наконец, успокоившись, я собрала мысли в кучу.

— За городом, — не мигая, ответила Таня.

— А ты что за городом делала?

— Я кошка! Ты же помнишь. А кошки гуляют там, где им хочется. Мне захотелось в лесу.

— И что?

— Я погуляла, — деланно скучным тоном ответила та.

— Ты знаешь, о чем я.

— Знаю, — Татьяна вздохнула, уронив подбородок на скрещенные на столе руки. — Ксан, я думала, что убью его после того, что он сделал. А сейчас… сейчас не смогла.

— Понимаю, — чуть улыбнулась я. — Он тебе всё же дорог…

— У-у, — издала протестующий звук Таня. — Я была до такой степени взбешена, что и двинуться не смогла. Это… Это! Не передать словами! Ксана, я его не-на-ви-жу!!! И хочу, чтоб он сгнил в земле, чтоб в его черепе свили гнездо черви!

— Тань, успокойся. Черви гнёзда не вьют… — поспешила я хоть как-то отвлечь подругу. Взбешённая колдунья, сидящая от меня на расстоянии вытянутой руки, приравнивалась к угрозе первой степени!

— Да черт с ними, с этими червями! Я хочу, чтоб м-м-м-м-м. Тьфу!

— Ай!

— Ксана!!!

Решив, что дело плохо, и любые слова, произнесённые с чувством, исполняются, особенно, если их выплёвывает колдунья, я зажала ей рот ладошкой. За что и расплатилась укушенным пальцем. Крайне возмущённый вскрик был моим ушам чем-то вроде сирены.

— Тссс! Не кричи, — зашикала я. — Народ весь перебудишь!

Тяжело, точно на шею ей повесили пудовую гирю, колдунья вздохнула, но возмущаться перестала.

— И что сказал Дмитрий? — Вернула я разговор в интересующее меня русло.

По гримасе, перековеркавшей красивое лицо Татьяны, я поняла, что ей больно об этом говорить. Приняв про себя решение, если не скажет, повторно не спрошу, я перестала ожидать ответа, погрузившись в изучение собственной ладони. Но я ошиблась. Таня была сильнее, чем выглядела. Она спокойно ответила.

— Он извинился и обещал больше никогда меня не тревожить. Ещё он передал, чтобы я не играла с Боргезовым, потому что он слишком силён… Кстати, он и тебе «привет» передавал.

— А кровь мою он вернуть не хотел? — Н-да, признаться, фраза прозвучала диковато.

— Кровь? Ах, да… Нет. Она пока у него. Но и Боргезову Димка отдавать её не собирался… Ксан, я думаю, он что-то затеял.

— Я бы на его месте тоже что-то затеяла. Сама представь, от него отвернулась ты, он сам себя выкинул из Круга, да ещё, судя по всему, нарушил сделку с Боргезовым… Да он сейчас должен вертеться, как уж на сковородке с кипящим маслом.

В глазах Татьяны я уловила какую-то странную боль. Впрочем, она быстро взяла себя в руки, так что разглядеть, что же это всё-таки было, внимательнее я не смогла.

— А тут как дела? — спустя несколько тихих минут, осведомилась подруга. — Как там наша олениха?

— Подлатали… Сейчас она с Грегом…

— А-а, развлекаются…

— Это вряд ли…

— Поверь мне, я тебе, как оборотень скажу…

— Она в сознание так и не приходила. Грег сильно переживает… Кстати, о Грегоре и его брате. Они мне кое-что рассказали. Про Боргезова.

Следующие десять минут я пересказывала то, что услышала от братьев прошлым днём. Стараясь припомнить все детали, ничего не упустить.

Рассказ получился что надо, захватывающий. В духе мистических боевиков.

— Во, дают! — Таня даже рот приоткрыла. — Они серьёзно пытались его удержать в магическом плену?! Я даже не предполагала, что добряк Грегор способен на такие ходы.

— Думаю, Грегор, конечно добряк. Только вот до целителя он был серьёзным ритуаликом-практиком. Крисп же скорее боевая единица, чем колдун. Но всё ж.

— Пока я была в Круге, — медленно проговорила Таня, явно что-то припоминая, — я слышала о так называемой боевой магии. Нет-нет, это не расшвыривание молний, фаерболов ещё чего-нибудь такого. Это, когда магия направлена вовнутрь, на самого мага. Она усиливает его. Его силу, рефлексы… энергетику.

— Кажется, понимаю, — кивнула я. — Что ж, вместе они неплохая команда.

— Но и не хорошая, раз Боргезов так легко выпутался.

— Ну, знаешь, подруга, — выдохнула я. — То ты с ним связываться не хочешь и убегаешь, на ночь глядя. То его недостаточно отлупили, по твоему же мнению. Ты уж определись, страшный он для тебя или ты страшнее!

— А что тут определяться? — Пожала она плечами. — Раз вы так дружненько решили против него скооперироваться, то я с вами! — Помолчав, подумав немного, она добавила. — Кроме того, Димка просил об обратном. А я буду поступать наперекор всем его словам! Он для меня больше не авторитет!

— Значит, снова вместе? — Подмигнула я, хитро прищурившись.

— Вместе, — Таня обошла стол и заключила меня в объятья, немилосердно посвёркивая желто-зелёными глазами. — Только покатай меня как-нибудь на своей серебристой ящерице!

— На Смелой?

— Угу. Тебя Димка с потрохами продал, сказав, что дороже твоей ящерицы для тебя быть никого не может!

— Ну-у, Смелая — это уже часть меня…

— Ксан, — всё так же, не разжимая объятий, протянула Татьяна. — Давай ты не будешь нудить, а просто как-нибудь прокатишь меня на виверне. Ладно?

— Ладно.

— Кстати, Тань, скажи мне, как ведьма, — вспомнила я кое-что.

— «Как ведьма», — отшутилась она. Поймав мой угрюмый взгляд, она перестала хихикать, ожидая моих слов.

— Имя — это, и правда, так важно?

— Не-а, — отрицательно помотала головой колдунья. — Вообще, смотря какое имя. Например, имя по паспорту в магии не котируется. Нужно именно то имя, под которым себя видит, мыслит и чувствует человек.

Выпустив меня из объятий, Татьяна снова уселась на своё место.

— Например… — Она задумалась, подперев кулачком подбородок. — Вот ты. Твоё имя «Роксана» не годится. Подойдёт «Роксана Лебедева». Ты ж без фамилии никуда. Но больше всего силы имеет то имя, которое дорого лично тебе. — Рокси… Вдруг подумала я, но вслух не сказала. — И что ты так заинтересовалась именами?

— С Криспом вышел… казус. Вернее, с его линормом. Оказывается, спрашивать имя линорма — дурной тон. Нельзя.

— А ты спросила, — кивнула Таня. — Тогда ясно…

За окном всё ещё таилась непроглядная темень. Судя по всему, снова наползли тучи. Утром может и снег пойти. Есть у нас одна примета, когда снег идет, мороз уходит. В последнее время это далеко не так. Снег ложится слегка рваным покрывалом, и ему всё равно, сколько там показывает термометр. Может, некоторые и правы. Планета мстит людям, выдавая погодные кульбиты.

— Кса-а-а-ан, вот ответь мне. — После довольно долгого молчания, протянула колдунья. — Долго ты из себя полено будешь корчить?

Я перевела взгляд от тёмного пейзажа, скрытого чуть разрисованным инеем окном, на Таню.

— Ты о чем? — Абсолютно не поняла я.

— Угу, — покивала подруга. — Ты даже не заметила…

— Чего? — Я уже заинтересовалась.

— Да так, пустяк, — картинно зевнула Таня. — Это заметила бы любая женщина, но не ты. Тебя такие мирские вещи никогда не трогали.

— Да о чем ты?! — Воскликнула я, теряя терпение. — Говори уже!

— Ты ему нравишься! — Улыбнулась колдунья.

— Кому? — Не поняла я, и уставилась на неё квадратными глазами.

— Только вот такому полену, как ты, неведомо чувство влюблённости. — Таня будто бы не заметила моего вопроса. — Хотя… какая там влюблённость. Ты хоть симпатию когда-нибудь к кому-нибудь испытывала? Нет! — Упреждающе цыкнула она. — Отец, брат, Вёрс не в счёт… Ну-у-у-у…?

— Татьяна, — зловеще проговорила я, чуть опустив голову. — Я не просто не понимаю, о чем ты. Я вообще тебя сейчас не понимаю. Вот говоришь ты, и я слышу. Но смысла не улавливаю.

Оборотница хмыкнула, оценивающе на меня поглядела. Не знаю, что она высмотрела, но, в конце концов, её молчание закончилось приглушенным хохотом.

— Ксанка, три слова. — Хихикала Таня. — Три слова. Ты. Нравишься. Криспу.

Моя левая бровь поползла вверх. Видя такую реакцию, подруга чуть не захрюкала от сдерживаемого смеха. По её мнению, я выглядела крайне забавно.

— Вот! Что я говорила, — успокоилась, наконец, Татьяна. — У тебя реакция, как у полена. Я даже ему сочувствую.

— Полену?

— Ну, и ему тоже, — согласилась Таня. — Если без шуток, не издевайся над человеком. Если тебе он тоже, хоть капельку, симпатичен, прояви хоть какой-нибудь знак внимания.

— Какой?

— О! Попалась! — Таня снова засмеялась. Я же почувствовала, как щёки заливает теплом.

— Ну тебя! — Пробурчала я, отворачиваясь. — Психоаналитик недобитый.

— Признавайся! Он ведь в твоём вкусе!

— Не буду. Может, я и полено, но ты ведёшь себя, как подросток.

— Зато мне весело. И я не мучаюсь чувством вины за всё и всех.

Я зыркнула на неё исподлобья, решив больше не препираться. Таня поняла по-своему.

— Я слишком хорошо тебя знаю, подруга. Ты всегда чувствуешь за собой какую-нибудь вину… Бука, — хмыкнула Таня, всё же вспомнив о своём надкушенном час назад бутерброде.

Так незаметно к нам подкрался рассвет, а вместе с ним и хмурое первое мартовское утро.

5

В комнате с одним окном, задёрнутым лёгкой, местами пожелтевшей, тюлевой занавеской клубился полумрак. Именно клубился. Он мягкой тенью ложился на мебель, единственную старую картину и покрытый линолеумом пол. Он нежно окутывал ссутулившуюся человеческую фигуру, чуть светящуюся призрачно-голубым сиянием. Если приглядеться, можно разглядеть короткие светлые волосы, широкие плечи и, вероятно, тяжёлую голову. Ибо лбом человек, сидящий за деревянным столом, утыкался в собственные ладони.

Он вздрогнул, когда я подошла чуть ближе и коснулась сгорбленной спины. Голова поднялась, оторвалась от рук, и взгляд тусклых зелёно-карих глаз скользнул по мне, но ничего не заметил. Нет, не эти глаза мне внушали опасения и страх… Где вся сила, что таили они?

— Дмитрий, — тихо позвал мой фантом.

Человек снова вздрогнул, Он не видел меня, не слышал, но явно ощущал моё присутствие.

— Нам нужна твоя помощь, — как же я надеялась, что он услышит, хотя бы почувствует мои слова — На время я закрою тебя от первого. Но только на время. Вернись в Круг.

Мои призрачные полупрозрачные руки коснулись его плеч. И почти сразу фигуру колдуна стала опутывать синяя пелена с тонкими пульсирующими волокнами. Моя сила. Моя защита. На какое-то время я смогу укрыть его от вездесущего внимания Боргезова. По крайней мере, я очень на это надеялась.

Фантом исчез, растворился, а сознание стремительно вернулось в тело.

В этой комнате ничего не изменилось. Через пришторенное окно едва ли проникал дневной свет. Я сидела на полу перед кроватью в собственной комнате в доме Вёрса. У моих, сложенных по-турецки ног, сгорела почти наполовину белая свеча — мой ориентир в пространстве. Последнее время, когда я собиралась кого-то навестить или что-то сделать в своём призрачном фантоме, я всегда оставляла горящую свечу. На её пламя проще идти. И в душе поселялась уверенность, что всё пройдёт, как надо.

Вздохнув, я пальцами зажала фитиль. Пламя погасло.

Сил моих хватило ненамного. Но уже наметился явный прогресс. Я не просто нашла Диму, но и смогла чуточку его закрыть. При этом сознание, почти не замутнённое, вернулось обратно. Поскорее бы снова ощутить себя бессмертной, ангелом. Как же надоело быть слабой!

В дверь тихонько постучали.

— Не заперто, — отозвалась я, подымаясь с пола, тут же отряхивая одежду.

— Не помешал? — недоверчиво спросил вошедший Крисп, с удивлением оглядывая меня.

— Если б мешал, — я присела, взяв огарок в подсвечнике, — я бы не ответила.

— Что ты делала на полу? — Он с интересом вытянул шею, чтоб были лучше видны мои манипуляции со свечой.

Я глянула на него. Чуть удивлённый, на губах странное подобие полуулыбки — явно что-то задумал.

— А что делают на полу? Сидят, например. Вот я и сидела, — безразлично пожав плечами, я, наконец, отодрала от подсвечника огарок и сунула его в верхний ящик комода. — Ты чего-то хотел?

Лицо Фроста затвердело. Глаза стали холодными. Он сделал несколько шагов ко мне, остановился. Я уже привыкла к его весёлой, немного хамоватой натуре. И этот образ явно не вязался с вышеперечисленным.

— Что-то случилось? — Нервно дёрнув рукой, будто сбрасывая с неё неприятный липкий осадок, спросила я.

Он кивнул.

— Мира пришла в сознание. И теперь требует тебя.

— Меня??? — Я очень удивилась. — Мы с ней даже не знакомы.

— Тебя, — кивнул Крисп, не сводя с меня тёмных синих глаз.

Молча, я обошла Криспа и направилась в комнату Грега. Именно там сейчас обитала наша оборотница номер два. По пути я старалась не думать, зачем я ей вдруг понадобилась. Может, она отблагодарить меня хочет? Тогда у Криспа не было б такого жуткого выражения лица. А, впрочем, не думать, так не думать!

Я заметила, как Криспиан шагнул в комнату брата следом за мной.

Эта сторона дома была более светлой, чем та, в которой находилась моя комната. Окно выходило на тихую безлюдную улицу. Тротуар уже запорошило снегом, а дорогу покрыла блестящая тонкая корочка льда.

На кровати, застеленной белым покрывалом, сидела довольно хрупкая бледная девушка. Она разделила свои тёмно-русые волосы идеальным пробором по центру, и теперь медленно расчёсывала пряди. Светлые карие глаза изучали пейзаж на маленькой картинке в позолоченной раме.

Как только мы вошли, девушка поднялась. Она сразу подошла ко мне и порывисто схватила за руку. Чуть отшатнулась, закрыв глаза. Потом, вздохнув, грустно поглядела на меня и снова уселась на кровать.

— Извини, — пробормотала я, — У меня всегда руки холодные.

— Я эмпат. — Голос колдуньи оказался резким, никак не вяжущимся с её миловидным личиком. — Будь твои руки хоть изо льда, меня это не волнует.

Переглянувшись с Криспом, мы прошли к небольшому диванчику, стоявшему напротив кровати. Я села поглубже, утонув в мягкой спинке. Крисп устроился на подлокотнике, сурово глядя на оборотницу.

Только я собралась с мыслями, чтобы начать беседу, как меня опередила сама Мира.

— Ты — Роксана Лебедева. Земной ангел. Тебя хотел убить Димка. И твою силу хочет Боргезов. Так что, можешь не представляться. Я тебя уже знаю.

Я снова обменялась с Криспом взглядами. В душе накапливались какие-то неприятные волнения.

— Меня зовут Танимира. Но я предпочту, чтобы ты, как и все, звала меня Мирой.

— Хорошо, — протянула я.

— Сначала, — Мира впервые после того, как мы сели на диван, оторвала взгляд от картинки на стене и заглянула мне в глаза. — Спасибо, что спасла. Этого колдуна, — она перевела взгляд на сидящего на противоположном конце дивана Криспиана, — я уже поблагодарила. Теперь к делу.

И замолчала.

Прошла минута. Вторая. Я поёрзала на мягком диване. Может, оборотница хочет, чтобы я первой начала разговор? Может, ей просто ещё не очень хорошо? Когда мы нашли её в лесу, она стояла, как говорится, на пороге смерти. Я закрыла глаза, привычно вызывая ви денье внутренней энергоструктуры человека. Н-да, сил у неё мало. Но она быстро восстанавливается. Кажется, Таня говорила, что у оборотней метаболизм быстрее, чем у других. И, соответственно, выздоравливают они быстрее.

Открыть глаза меня заставил её резкий голос.

— Ты неплохая, — констатировала оборотница. — Я не хочу отдавать тебя Боргезову.

В третий раз мы с Криспом взглянули друг на друга.

— В смысле? — Я потёрла пальцами начавший колоть тупой болью висок. Перенапряглась с поиском и защитой Димки.

— Марк нашёл меня. По крови, — Мира поморщилась. Воспоминания явно не были радужными. — Он сказал, что отловит каждого из нас, если мы не отдадим тебя. Он знает, что наш Круг связан с тобой.

— Конечно! — Прыснул Криспиан. — Трое из вашего круга живут под одной с Рокси крышей. И когда бедолага-первый решил вас проверить, то тут её и обнаружил. С чего бы ему думать, что ваш Круг и Рокси связаны? — Желчно закончил он.

Я не поленилась, дотянулась до Криспиана и больно ущипнула его за ногу. Он оскорблено воззрился на меня, потёр больное место, но комментировать не стал.

— Боргезов был здесь? — резко осведомилась Мира. — Когда?

— Не так давно, — я дёрнула плечом. — Несколько дней назад.

— Тогда никто из нас не в безопасности.

— Нет, — я мягко улыбнулась, пытаясь подбодрить оборотницу. — Боргезов сам не знает, с кем связался. Если он сунется сюда, его ждут неприятные сюрпризы. Вместе нас сложно одолеть. А поодиночке мы не ходим.

Мира с сомнением посмотрела на меня, потом скептически глянула на Криспа.

— Кстати, — я тоже обернулась к англичанину. — Где Грегор и Таня?

— Пф! — Фыркнула Мира, уводя взгляд в сторону и скрещивая руки на груди. — Кошка драная тоже тут?

Кажется, они с моей подругой действительно, не ладят. Это может всё порядком усложнить.

— Грег её тренирует, — объяснила я.

Криспиан неодобрительно посмотрел на Миру, но ничего не сказал.

— А-а-а, так, Димка, её всё же бросил? — Хмыкнула колдунья. — Хороша парочка. Один — предатель-гуляка-недоубийца. Вторая — кошка-недоучка. — Мира небрежно откинула волосы за спину. — По-моему, они друг друга стоят. Оба недоделки.

Сузив глаза, я встала. Криспиан не успел меня поймать, возможно, даже не пытался. Думаю, он предвкушал и ждал дальнейшие события. Несмотря на упадок сил, я быстро очутилась рядом с оборотницей, наклонилась над ней.

— Танимира, — процедила я, стараясь не выплёскивать свою расцветшую в душе ярость, — Татьяна — моя подруга. Раз. Два. Ты жива только потому, что я тебя нашла. Три. Дима — преданнее многих будет. Только преданность его на тебя не распространяется. И четыре. Если будешь поливать грязью тех, кто мне дорог, вылетишь из своей шкурки так, что Грегор тебя назад нескоро вернёт.

— Ты мне угрожаешь?! — резкий голос оборотницы резанул не хуже бритвы.

— Ты же эмпат. — Довольно улыбнулась я. — Почувствуй.

Больше не говоря ни слова, я вышла из комнаты. Также молча, я спустилась вниз. Ярость и гнев требовали хоть какого-то выплеска. Теперь я поняла Таню, когда та не лестно отзывалась о Мире. Как же её Грегор-то терпит? Любовь зла?

— Рокси!

Меня догнал Криспиан. Я смерила его убийственным взглядом и отвела глаза. Фрост тут не причем.

— Успокойся, ангел, — попытался пошутить колдун. — Она же оборотень. Ещё и эмпат. Ей свойственны эмоциональные порывы.

— Знаешь, — зло прошипела я. — Это не эмоциональный порыв. Это невоспитанность. У меня вон тоже эмоциональный порыв. Хотела её стукнуть чем-нибудь. Но сдержалась ведь. Вот пусть и она придержит свой язычок. У Грегора ангельское терпение!

Криспиан улыбнулся.

— Не-а. — Качнул он головой. — У него явно больше терпения, чем у одной моей знакомой ангелицы.

Подняв на его ехидную физиономию взгляд. Я тоже улыбнулась.

— Да, — кивнула я, — ему прямая дорога в небесные. Не то, что мне.

— Рокси, — посерьёзнел Криспиан. — Наверху ты сказала Мире, что не потерпишь оскорблений в сторону дорогих тебе людей. А она, между прочим, говорила и о Диме…

— И, — я пожала плечами.

Смотреть на бежевый рисунок обоев было гораздо приятнее, чем говорить о Дмитрии.

— Напомню, — склонил голову Крисп. — Он тебя чуть не убил.

— Не убил же.

— По чистой случайности.

— И благодаря тебе, — я снова кивнула. — Я знаю.

— Тогда почему ты так сказала? Чем он дорог тебе? — Криспиан пристально вгляделся в мои серые глаза, но ничего, кроме холодной стали там не увидел.

— Тем, что он дорог моей подруге. — Вымолвила я, не отводя взгляда. — Пусть она сама его сейчас ненавидит, но я знаю. На самом деле, Таня любит его.

Выдохнув, Криспиан отвернулся, подошёл к окну.

— Интересно, — делая вид, что нашёл там нечто жутко занимательное, произнёс англичанин. — Если бы вы поменялись местами, ты была бы для него дорога? Предположим, ты бы пыталась его убить…

— А я и пыталась, — тихо прошептала я. — Правда, это было мимолётное желание. Но если б я тогда не опомнилась…

Крисп тут же развернулся ко мне. Во всём виде его читался неподдельный интерес и удивление.

— Ты? Ты пыталась его убить? Ты же ангел! — Выдохнул он.

Ну, вот. Очередную чью-то мечту о высокоморальных ангелах я разбила. Говорила ж, не ангел я, а бессмертная. Это совсем иное. Сказок в жизни не бывает.

Мне стало вдруг неуютно и холодно. Обняв себя за плечи, опустив голову, я сказала:

— Не совсем убить. Просто ярость была поглощающей… Только к чему привели мои действия? Дима мне мстил. А теперь находится, незнамо где. Я уже молчу про душевное состояние Тани. Она здорово скрывает. Она сильная. Только я вижу и знаю, как ей нелегко. Да и вообще, всё, что сейчас происходит, происходит и по моей вине тоже. А я ничего не могу сделать.

Я собралась уже уйти, как вдруг меня догнали и поймали за плечи. Крисп быстро, пока я не сориентировалась, обнял меня, прижавшись щекой к моему виску. Его руки, в отличие от моих, были горячими.

— Кора-зу, — произнёс он, пока я, не мигая, смотрела перед собой, ощущая спиной его тепло. — Это термин, известный всем всадникам. Из-за поспешных необдуманных действий всадника, линорм снижается на опасную высоту, где его легко сбить вражеским линормам, просто чиркнув хвостом по спине. Из кора-зу есть только один выход. Довериться своему линорму и дать ему полную свободу действий.

— И как мне это поможет? — спросила я севшим голосом.

— Ты тоже в кора-зу. Твои необдуманные действия привели твою удачу в очень плохое состояние.

— Удача — не линорм.

— Ошибаешься, — мягко заверил он. — Делай, что должна, и будь то линорм, или удача, они поднимут тебя до самых высоких небес. Просто положись на них.

Он замолчал. А спорить я не хотела. Может, в словах Криспиана, действительно, был смысл…

Меня вдруг заволокло облаком странное спокойствие. Стало как-то непривычно уютно и хорошо.

Моргнув, я вздохнула и выпуталась из объятий колдуна. Он с явным сожалением опустил руки. Надо же. А ещё неделю назад эти самые руки я бы за такое выдернула из плеч, и одно Небо знает, что ещё сделала… С другой стороны, неделю назад он такого себе и не позволял… Может, Таня права в своих подозрениях о симпатии Криспа?

— Спасибо, — тихо проговорила я, пряча взгляд. На глаза почему-то навернулись слёзы. Что ж такое?!

— Обращайся, — я не увидела, а, скорее, почувствовала его улыбку.

Неловкую паузу заполнили голоса только что вернувшихся Грегора и Тани.

— Ну, скажи, Грег, сегодня всё лучше. А с ветром вообще получилось идеально! — Это Таня скинула сапожки.

— Лучше. Только не слишком гордись. Дыры в твоей защите зияют очень даже заметно. — Это Грег направился в гостиную.

— О! Ребята! — А это Таня с Грегом увидели нас. — Кого хороним, Ксана?

— Да, так… — я подошла к Татьяне, беря её за руку. — Грегор, Мира пришла в себя.

— Я знаю, — качнул головой целитель. — Что-то случилось?

— Рокси пообещала шкурку спустить с твоей… эм… девушки, если она себя продолжит вести в том же духе. — Без зазрения совести выдал меня Криспиан. — Братец, ты уж проследи. Ангел-то у нас тёмненький. Вдруг выполнит свою угрозу?

— Угу, — недобро оскалилась я. — С кого-то — шкурку. У кого-то — язык!

— Вот, видишь?! — Вытаращил глаза от «страха» Криспиан.

Грегор только вздохнул.

— Извини, — он с сожалением посмотрел на меня.

Было в его взгляде что-то странное. Так смотрят, когда извиняются за нашкодившего ребёнка, в глубине души зная, что этот ребёнок никогда не повзрослеет. Мне снова стало чуточку жаль Грегора.

— Ничего страшного, — я вернула ему взгляд. — Я тоже вспылила.

Грегор, кивнув нам, неторопливо поднялся по лестнице. Я же увлекла Татьяну на кухню. Вернее, попыталась.

— Ксан, — извиняющимся тоном проговорила Таня. — Давай потом. Я бы в душ хотела. Лучше — в ванну. Ты не представляешь, каким суровым учителем может быть наш добродушный Грегор. С меня семь потов сошло.

— Эх, ладно, — я выпустила руку колдуньи. — Тогда… потом.

Закусив губу, она кивнула и тоже скрылась наверху. Мы снова остались с Криспом наедине. Кинув на него взгляд, я мотнула головой. Вряд ли он подойдёт для того, что я задумала. Идеально подходила кандидатура Тани. Может, потом?

Углубившись в мысли, я стала мерить гостиную шагами от стены к стене. Тут же руки нашли себе занятие. За всё время моих размышлений, я раз сорок прошла от одной стены до другой и заплела себе длинную косу, перехватив её тонкой чёрной резинкой. Остановилась. Полюбовалась на своё творение. Не то, что бы толстая. Не то, чтобы очень уж длинная, но русская пепельная коса. Почти до пояса. Перекинув её на спину, я снова принялась обдумывать план.

Всё это время, как оказалось, Криспиан неотрывно наблюдал за мной. Как только головокружение не заработал? Недаром он опытный всадник. Многие часы полётов закалят, какой угодно, вестибулярный аппарат.

— Ты умеешь взламывать замки? — В лоб спросила я, выжидающе глядя на Криспа. Тот, ничуть не смутившись, кивнул. — Замечательно. Тогда идём вместе!

— Стой-стой! И куда ты засобиралась? — Прикидывая, насколько я нетерпелива, спросил Крисп.

— По дороге объясню.

Это была светлая панельная девятиэтажка. Четыре подъезда. Детская, запорошённая снежком, площадка. И ряды припаркованных, где попало, автомобилей. Выходной день. Понятное дело, все по домам сидят или по гостям, что в принципе, едино.

Я остановилась возле заборчика, огораживающего детскую площадку. Снега тут было не больше двух-трёх сантиметров. А вот голый коричнево-бурый лёд тянул свои языки повсюду.

Посмотрим. Я запрокинула голову, вспоминая, с какой стороны зимой я и Смелая пикировали на обледенелый балкон. Кажется, вон там. Это у нас четвёртый подъезд.

На двери висел домофон. Людей вокруг было мало. Ещё меньше надежды, что кто-то из них живёт в этом доме и захочет зайти в подъезд именно сейчас. Ничего! На этот замок у меня была управа.

Странное дело, но магнитики от одного домофона почти стопроцентно подойдут к другому. Та квартира, которую я снимала всего лишь год назад, располагалась в подъезде, оборудованным такой вот не слишком хитрой мерой безопасности. Взяв собственный магнитик, я приложила его к этому домофону. Тут же послышалось дружелюбное тренькание, и дверь открылась. Мы с Криспом не заставили себя долго ждать.

— Нам на четвёртый этаж, — поднимаясь по лестнице, сообщила я Криспу. Тот, словно тень, не отставал от меня ни на шаг.

— Не любишь лифт? — Донеслось сзади.

— Таня не любит. А я как-то по привычке.

Оказавшись на четвёртом этаже, я слегка смутилась. На площадке располагалось четыре двери. Четыре квартиры. Выглянув из окна подъезда, я примерно сообразила, в какой стороне должна быть интересующая меня квартира. Задачу это облегчило только наполовину. Передо мной вместо четырёх дверей остались две.

— Крисп, сможешь, если что, открыть вот эту дверь? — Я указала на железную массивную пластину черного металла.

Скользнув к ней, Криспиан быстро осмотрел замок. Кивнул.

— Хорошо. Но надо подстраховаться. Я не уверена, что это его квартира.

— Давай. Я подожду.

Для проформы я нажала на коричневую кнопочку звонка. В квартире послышался неприятный «Дзы-ы-ынь». Никакого движения. Я повторила попытку. Снова ничего. Криспиан стал разминать пальцы.

— Погоди, — шепотом остановила я его. — Вдруг я ошиблась?

Тот безразлично пожал плечами. Мол, как знаешь, мне всё равно, что вскрывать. Домушник недипломированный!

— Я подошла к соседней двери и нажала на звонок рядом с ней. Здесь заиграла мелодия, отдалённо напоминающая «Собачий вальс». И почти сразу послышались шаги. Дверь открыли, даже не спросив «кто там?», не заглянув в глазок. На пороге стояла женщина лет тридцати пяти с распущенными волосами в домашнем халатике и малиновых тапочках.

— Вы к кому? — Она также оглядела меня с Криспианом оценивающим взглядом.

— Здравствуйте! — Вежливо улыбнулась я. — Извините, вы не подскажите, ваш сосед, Дмитрий, дома?

— Этот что ли? — Она кивнула в сторону двери. — Его уже месяц как нет. Может меньше.

— Как? — Вполне натурально удивилась я.

Женщина развела руками.

— Ничем помочь не могу.

— Извините ещё раз. — Снова улыбнулась я. — Всего вам доброго!

— И вам!

После этих слов дверь закрылась. Мы услышали шаги, уносящие хозяйку квартиры прочь.

— Теперь можно? — Тоскливо осведомился Криспиан, доставая из кармана самый настоящий набор отмычек.

Заворожено наблюдая за ним, я кивнула.

Криспиан, похоже, изучил замок, пока я разговаривала с соседкой. Он тут же вытащил тонкую, но достаточно прочную металлическую загогулину, росшую из красивой маленькой деревянной ручки. Отмычка легко скользнула в замок. Там что-то клацнуло. Спустя какой-то миг, что-то клацнуло ещё раз.

Зашипев, словно рассерженный кот, Крисп вытащил отмычку.

— На двери охранка, — пояснил он. — Колдун повесил какой-то оберег. Похоже, что-то огненное.

— Снять сможешь? — Встревожено шепнула я.

В ответ он только ухмыльнулся.

Тихий хлопок, и от двери дохнуло жжёной резиной.

— Вот и всё! — Улыбнулся Криспиан, убирая отмычку обратно к её сёстрам разного размера и «загогулистости».

— То есть, если я войду, меня не шандарахнет фаерболом промеж глаз? — С опаской я покосилась на тонкую струйку уже почти развеявшегося дыма.

— Леди — вперёд, — мурлыкнул колдун, открывая передо мной дверь. Вдохнув в лёгкие воздуха, я резко зашла в коридор небольшой квартиры. Нет. Вроде цела. Только атмосфера тяжёлая. Тут явно давно не проветривали.

Посторонившись, я впустила Криспиана. Он осторожно прикрыл за нами дверь.

— Как думаешь, мы не слишком шумели в подъезде? — Я настороженно оглянулась, посмотрела в глазок.

— Даже если слишком, это вряд ли кого побеспокоит. — Спокойно ответил Криспиан.

— Где ты так лихо научился взламывать замки? — Я вспомнила целый набор отмычек. — И откуда они у тебя? — Я указала на внутренний карман, в котором прятались такие диковинные для меня штуки.

— В детстве меня часто запирали в комнате на ключ. Матушка думала, что я слишком много хулиганил.

— А-а-а, — понимающе протянула я.

— По поводу второго твоего вопроса, так ты сама спросила, умею ли я взламывать замки. Пришлось срочно найти отмычки, — он широко улыбнулся, беспомощно разведя руками. — Что поделаешь, слово леди для меня закон.

— Это хорошо, — кивнула я, осматриваясь в поисках вешалки.

— Рокси, — Криспиан окинул узкий пустой коридор долгим взглядом. — Мы же не собираемся выносить из квартиры ничего ценного? Тут и так, судя по всему, не слишком богатая обстановка.

— Смотря, что назвать ценным, — скинув тёплую куртку и ботинки, я осмотрелась. Я собиралась основательно порыться в квартире Дмитрия.

— Что мы хоть ищем? — Криспиан быстро прошёлся по двухкомнатной квартирке.

Ничего лишнего. Спальня, она же кабинет, аккуратно заставлена стопками разной литературы. В зале кроме большого дивана и очень хорошего музыкального центра с сотней дисков под ним, ничего примечательного нет. Впрочем, я вспомнила, как в той самой спальне, вроде бы совершенно обычной, я вместе с Димкой попала в ловушку. Однако вряд ли то, что я ищу, находится под полом, как в прошлый раз.

— Всё, что поможет узнать нам, где сейчас Дмитрий. Волосы, ногти, любимые вещи. Хоть что-нибудь.

— Никак не пойму, зачем он тебе нужен? Предоставь им с Таней самим разобраться в их отношениях.

— Дима мне нужен, как сильный колдун, а не как парень моей подруги.

Я прислушалась к себе. Что говорит мне внутренний голос, чутьё бессмертной?

Интуиция привела меня в зал. В спальню я заходить вообще не хотела. Нет. То, что мне нужно, находится именно здесь, в комнате с большим окном на детскую площадку.

— Не спорю, колдун он хороший. — Криспиан наблюдал за мной, не помогая… и не мешая, впрочем. — Только его сила против Боргезова, что иголка против слона.

— Зато он связан с Боргезовым гораздо больше, чем твой брат, — парировала я.

— Причем тут Грегор?

— И Грег, и Дима получили тогда силу не-людя. Грег использовал её несколько иначе, чем предполагал Боргезов. А вот Дмитрий действовал точно по плану до некоего момента, — я начала поиски с дивана. Может, в щелях между сиденьем и подлокотниками что-то притаилось?

— И что с того?

— Как бы объяснить… — я задумалась, продолжая прощупывать все щели в мебели. — У них с Боргезовым могла возникнуть своего рода ментальная связь. Они оба желали моей смерти. Это их объединяло. Мне тогда показалось, я ощущала Диму не только, как сильного колдуна, но почти что полубога.

— Что это значит?

— Ну-у, — я выпрямилась, посмотрела на Криспиана. — Мне кажется, Дима получил тогда не только силу Боргезова, но и часть его гм… духа? Личности, грубо говоря.

Я снова вернулась к диванному поиску.

— С чего ты взяла, что это так? — Задал вполне резонный вопрос мой спутник.

— Посуди сам. Вы с братом, когда вломились в логово Марка, отделались легко. Это значит, что он был лишён всей своей силы. Оно и понятно. Часть Боргезов отдал Грегу, часть — Диме. Но не-людь, которому, по меньшей мере, около двух тысяч лет, вряд ли был бы облапошен двумя, пусть и сильными, но всего лишь колдунами.

Переведя дух, утерев выступивший пот со лба, я продолжила высказывать свои догадки и рассуждения.

— Всё это говорит о том, что Боргезов отдал не только силу, но и часть себя кому-то из тех двоих. Я имею в виду Грега и Диму. А, раз уж, Марк был самолично заинтересован в победе Димы надо мной, значит, и отдал бы частицу своего духа последнему. Вполне логично.

— Погоди, — не согласился со мной Крисп. — Первое. Откуда ты взяла, что Боргезову около двух тысяч лет?

— Это просто. — Я оставила в покое диван и переключилась на коробки с дисками. — Таня мне его описала. Выше среднего роста со смуглой кожей и тёмными, хоть и золотистыми, волосами. Это приметы какого-нибудь римского патриция. Плюс, вы сами описали обстановку его жилища. Тоже Римом попахивает. Да и фамилия… Боргезов. Созвучна с Боргезе.

— Тут много притянутых за уши фактов, — возразил Крисп, но спорить не стал. — Ну, хорошо. Тогда, второе. Почему ты решила, что первый может делиться не только силой, но и духом?

Усевшись на пол напротив небольшого столика, под которым громоздились коробки с дисками, я принялась внимательно их изучать.

— Криспиан, ты веришь в женскую интуицию? — Не тратя время на долгие объяснения, задала я вопрос.

— Не всегда. Иногда интуиция оказывается глупостью.

Сверкнув в его сторону глазами, я усмехнулась:

— Тогда тебе стоит надеяться, что во мне проснулась не интуиция, а именно глупость. Потому что, если я права, то Боргезова и подобных ему без небесных ангелов нам в жизни не победить! В смерти тоже.

Почти все диски были с классикой. Исполнители разные, но произведения попадались одни и те же, минимум, по два, максимум, по шесть раз. Сдаётся мне, Дмитрий очень любил классическую музыку. Стоп-стоп. Не любил. Любит. Я ведь знаю, что он жив. Даже знаю примерно, в какой комнате находится. Эх, знать бы ещё, где эта комната.

Меня почему-то тянуло к крайнему левому столбцу коробок. Я внимательнее изучила диски. Бах, целых 5 CD, Моцарт — 3 CD, Шуберт — 3 CD, Бетховен — 2 CD, Чайковский — 3 CD. А это у нас что? Ага, самопалка. Я достала диск без каких либо заводских надписей и этикеток. На коробке каллиграфическим почерком значилось «Любимое». Вот оно! Кажется, нашла. То, что так любит Дима, обязательно приведёт к нему.

Криспиан, с нескрываемым любопытством наблюдавший за моими действиями, подошёл, оказывается, вплотную и устроился у меня за спиной. Поэтому его слова так напугали меня.

— Нашла?

— Криспиан! — Воскликнула я от голоса над самым ухом. От неожиданности я выронила коробку с диском и, упав на жёсткий пол, она раскололась. — Вот! Ты чего творишь? Я же испугалась!

Он только хмыкнул, а я принялась закладывать обратно выпавший из коробки диск. Непрочный пластик раскололся. Повертев часть коробки, я хотела было отправить его в сумку, но неосторожно крутанув осколок, глубоко порезала палец. Вскрикнув, я тут же сунула его в рот.

В ответ на встревоженный взгляд Криспа, я ответила, насколько это позволял пораненный палец во рту.

— Мне фефодня не вефёт. Пофли домой.

— Ты бедоносец, — покачав головой, прокомментировал Крисп. — Дай сюда.

Мою руку с пораненным пальцем дёрнули к себе. Колдун наклонился, внимательно изучил порез. Мне почему-то стало до невозможности стыдно и захотелось немедленно отправиться домой, там залезть в своей комнате под одеяло и замкнуть дверь изнутри, подперев её комодом.

Я почувствовала лёгкий укол горячей иглы, и тут же всё ушло. И пульсирующая боль, и зуд.

— Всё, — подытожил Крисп, осматривая мой палец.

Только начинающая подсыхать кровь на коже свидетельствовала о недавнем порезе. Ни шрамика, ни даже покраснения. Слизнув собственную кровь, я окончательно убедилась, что палец цел.

— Чего ты хотела? Я же брат очень сильного целителя. Тоже кое-что умею.

— Спасибо, — пробормотала я, и тут же ушла в прихожую. За окном начинало темнеть. Я же хотела добраться до дома по-светлому… Комод в потёмках двигать неудобно.

Вернулись мы домой ещё до того, как ранняя ночь укрыла своим пологом город. К вечеру подморозило, и я выбивала отчетливую дробь не только зубами, но и коленками. Кажется, промерзла насквозь. Даже надетый мешочек с огненными змейками Криспа не помог. Равно как и климат-контроль в машине. Всё равно, не отогрелась.

— У тебя талант, — авторитетно заявил Криспиан, кутая меня в собственную куртку, когда мы уже шли по двору Вёрсового дома.

— Д-да, я т-та-к-кая! Пп-рос-ст-то м-мерзляч-ч-чка…

— Нашла, когда мёрзнуть. Март, весна, а ты трясёшься.

— Так х-холод-дно! — Возразила я, пытаясь сделать так, чтобы зуб на зуб всё же попал. — Это у т-тебя ф-фа-милия мор-р-розная, ты и н-не м-мерзнешь.

— Хорошая у меня фамилия, — Криспиан открыл дверь и буквально втолкнул меня в дом. — А вот ты, судя по фамилии, Свон[8], должна до мая сидеть на экваторе.

— Прямо-таки на экваторе? — Переспросила я, наконец-то переставая дрожать. — Сейчас Смелую позову, и будем вместе с ней сидеть. Раз вы тут такие… фростовые.

Убедившись, что мои руки согрелись, а нос перестал быть синим, Крисп снял с меня свою тяжелую куртку. Помог снять и мою.

Дома везде горел свет. Не успели мы с ним зайти, как тут же услышали громкие голоса… да что там, вопли! Из гостиной.

— Спорим, это наши оборотницы выясняют, чья тут территория? — Подмигнул колдун. — Я её подержу, а ты сделаешь, что обещала.

— Сейчас разберёмся, — угрюмо пообещала я, входя в комнату.

Нас никто и не заметил. Мира и Таня стояли друг напротив друга у разных стен комнаты и наперебой обласкивали друг друга забавными, а порой и тяжёлыми эпитетами. Всё это сопровождалось легким потрескиванием воздуха и спокойным взглядом Грегора поверх книги, которую он читал.

— Что тут произошло? — Криспиан подошёл к брату, тот, мельком кинув взгляд на бушующих фурий, ответил.

— Как всегда. Чего-то не поделили.

— И ты не попытался их разнять? — Удивилась я, взглянув на Грега.

— Если попытаюсь разнять — буду крайним. Пусть сами разбираются.

Тут в диалоге проскользнуло «кошка безмозглая», а затем «ангельша-дура», и мой глаз дёрнулся.

— Хватит, — пока ещё шёпотом попросила я. Кто б меня услышал. Ну, хорошо.

Я призвала на помощь оставшуюся где-то в глубине моего существа силу. Сложила руки на груди в молитвенном жесте, а затем резко выстрелила ими в стороны. Вместе с тем, ссорящихся колдуний прижала к противоположным стенам.

— Минуту внимания, — проговорила я, тяжело глядя на одну, потом на другую. — Мира, — я «ласково» глянула на девушку с тёмно-русыми волосами, безрезультатно дёргающуюся под моей сапфировой сетью. — Я предупреждала, если будешь оскорблять тех, кто мне дорог, я из тебя душу вытрясу? Предупреждала. Не обессудь. — Следуя моей мысли, сапфировое облачко накрыло лицо оборотницы и та, сделав глубокий вдох, уснула. — Таня, — на подругу я посмотрела гораздо мягче, зато с укором. — Ты поддаёшься провокациям. Нельзя же так. Особенно сейчас. Мы должны быть едины, если хотим победить Боргезова! А ты…

Вздохнув, я бессильно опустила руки.

— Грегор, — я вяло оглянулась на чуть встревоженного целителя, который тут же оказался рядом со сползающей по стене Мирой. — Извини. Она уснула и проспит до завтрашнего утра.

— Ей это полезно, — чуть раздвинул губы в улыбке колдун. — Я понимаю.

— Тань, — я посмотрела на слегка испуганную подругу. — Тоже прости. Просто накатило, когда я вас тут увидела в такой глупой ситуации. А дальше меня назвали «дурой»… Не сдержалась.

— Ладно тебе, — кисло улыбнулась Таня. — Я б тоже не сдержалась. Пойду-ка я наверх. Никто не возражает? Вот и хорошо.

— Тебе тоже не мешало бы отдохнуть, — произнёс Крисп, когда в который за сегодня раз мы остались один на один. — Вид, как у поганки.

— Знаешь, Криспиан. Я наблюдала за твоей речью и сделала очень интересный вывод. — Наклонив голову, я смерила его высокую фигуру насмешливым взглядом.

— И какой же? — Не удержался, спросил Крисп.

— Ты полностью обрусел.

— Чего-чего? — Я не смогла сдержать улыбки, когда лицо англичанина вытянулось.

— Грегор зачастую не понимает обычного русского юмора. А когда нервничает, то в его выговоре явственно проскальзывает акцент. У тебя не так. С тобой я разговариваю, не боясь, что ты не поймёшь моих речевых оборотов. Это здорово!

— Речевые обороты я понимаю, — прищурился Криспиан, — тебя же — вряд ли.

— Это очень сложная задача. Я сама себя иногда не понимаю. Неважно, — махнула я рукой, направляясь в кухню. — Пойду, чайку попью.

В этот раз Крисп за мной не последовал, а, судя по тихому шелесту шагов, направился наверх. Вот и славно. Сейчас мне, как никогда за все те дни после ранения, захотелось побыть в одиночестве. Таня в таких случаях говорит, будто я отгораживаюсь чёрной скорлупой от мира. Пусть. Мне-то уютно и хорошо. Мир без меня как-нибудь проживет, я думаю.

Взяв в руки горячую чашку, я поднесла её к лицу. Ах! Как же хорошо стоять перед тёмным окном с горячей чашечкой травяного чая, смотреть на проглядывающие сквозь разрывы в тучах звёзды, и не думать ни о чем. Просто созерцать и наслаждаться.

Приятный вкус чая, что собирала сама Кирана, успокаивал душу и наполнял силами тело. Впервые за несколько дней я, наконец, расслабилась. Сейчас для меня не существовало никаких проблем. Сплошное спокойствие… если б не этот взгляд в спину.

Что такое? Таня решила-таки со мной поболтать по-дружески? Или мои извинения за грубые магические действия не приняты?

— Я не в настроении. Может, потом? — Не оборачиваясь, промолвила я.

Взгляд уколол какой-то насмешкой. Передёрнув плечами, я развернулась и окаменела.

Прямо передо мной парила вытянутая сероватая тень, состоящая будто бы из клоков тумана и пыли. От неё исходили страшные волны голода, которые, в свою очередь, будили во мне дикий ужас. Гость уставился на меня бесцветными почти белыми глазами. Вместо рта, как и в прошлый раз, зиял чёрный провал. Теперь я разглядела и руки призрачной фигуры. Они казались неестественно белыми и тонкими, словно кости скелета, обтянутые бумагой.

«Земная, сыграем? — Донеслась до моего сознания холодная мысль первого. — Выиграешь ты — Круг твой. Я — мой. Смотри, я даже дал тебе фору. Трое из пяти живут с тобой бок о бок. И тот, чья кровь такая сладкая, тоже с тобой».

Вёрс, Кирана! Где же вы, когда так нужны?

От бессильного ужаса всё моё тело онемело. Даже сердце забыло, как стучать и гнать кровь по артериям и венам.

Края туманной фигуры снова развевал нездешний ветер.

«Сегодня ты сделала свой ход. — Его костлявый палец едва не коснулся моего лица. — Теперь моя очередь. Чую, игра будет полной чувств… как танец. Станцуем, земная?»

С этими словами не-людь растаял в воздухе, как клок тумана. Моё сердце ожило и, будто стремясь загладить вину за простой, с бешенной силой заколотилось где-то у самого горла.

Не разжимая сведённых судорогой пальцев с чашки, я бессильно сползла по стене, при этом больно ударившись локтем о подоконник. Из глаз полились безмолвные слёзы. Что ж такое? Я ведь обещала себе больше не плакать? Не жаловаться… Не сдаваться.

— Вёрс! Кирана! — Просипела я пропавшим голосом. — Вёрс!!! Кирана!!! — Закричала уже в полное горло… Но никто не появился. Ни через минуту, ни к полуночи, ни к рассвету.

6

Абсолютная тьма заполняла комнату. Ни проблеска из-под опущенных штор, ни щёлочки света от двери. Даже где эта самая дверь — не ясно.

В руках я сжимала диск, и без всяких плейеров и наушников в моё сознание лилась музыка. Эта не знакомая мне композиция вселяла покой и уверенность. Наверное, Дмитрий использовал её, как я свечу, как маяк — гарант безопасного движения к цели. Или иначе?

Музыка кружила, вела меня куда-то, пока, наконец, не стихла. Тогда я осталась одна. Снова в кромешной тьме. Снова в холоде. Но тут всё стало меняться. Медленно, осторожно в мире проявились краски. Сначала тусклые, потом они разгорались всё ярче. Чуть погодя, я увидела грунтовую дорогу, покрытую снегом со льдом. По бокам её тянулись небольшие саманные дома. Один, перед которым я стояла, выделялся ярким голубым цветом, новенькой крышей и железным синим забором. На доме значилось «Первомайская 7».

Полдела сделано. Теперь бы узнать, что за населённый пункт. Где-то недалеко…

В дверь настойчиво постучали.

Я постаралась не обращать внимания, и продолжала концентрацию на поиске Димы. Да только в дверь постучали ещё сильнее, а потом донёсся голос:

— Рокси! Рокси, открывай! У тебя всё хорошо?

Такую настойчивость мог проявить только один человек. Я медленно открыла глаза, возвращая своё сознание в тело. По тёмной комнате блуждали сапфировые блики. Но стоило мне засмотреться на них, они стали меркнуть. Кажется, это отголоски моей возвращающейся силы бессмертной.

Тут дверь всё-таки открылась, и в комнату влетел настороженный Крисп. Он быстрым взглядом окинул почти исчезнувшие, но всё также блуждающие синие блики и подошёл ко мне.

За его спиной в открывшийся портал дневного света клубами вывалилась тьма, что так уютно обнимала меня. По этому яркому свету, я поняла, где-то полдень. Что ж, не плохо.

Я по-прежнему сидела на кровати. В этот раз мне не нужна была свеча, и можно было расположиться не на холодном полу, а чуть повыше.

Мне всё ещё сложно было прийти в себя. Ошмётки сознания от такого резкого возвращения, витали где-то рядом. Я чувствовала себя крайне заторможенной.

Криспиан направился к окну, чтобы расшторить его, но я протестующее замычала. Тогда он присел рядом, стараясь заглянуть в мои туманные глаза.

— Что тут произошло?

Потом он увидел сжатый мной диск, попытался взять его из моих рук, но и этого я не дала.

— Я нашла его. — Чуть придя в себя, сообщила я. — Я знаю, где Дима. Поможешь мне?

Колдун ничего не ответил. Он всё же забрал у меня диск, положил в новую коробку, взамен той, что раскололась вчера.

— Мы решили поодиночке никуда не ходить, — заметил он, как бы принимая мою просьбу. — Но есть одно дело.

— Срочное? — Я взяла свою сумку, проверяя, всё ли на месте, что мне может потребоваться.

— Утром приходил небесный. Твой наставник. Он попросил передать тебе, — Крисп протянул свёрнутый трубкой листок, перевязанный синей лентой.

— Что это такое? — Недоумённо покосилась я на небольшой свиток. Поколебавшись, взяла его. — Вёрс больше ни о чём не говорил?

— Нет, — отрицательно мотнул головой Крисп. — А должен был?

Резко отвернувшись, я ответила чуть поспешней, чем надо было:

— Нет. Если больше ничего не сказал, значит, не надо. — Я сразу перевела разговор на другую тему. — Сможешь взять машину Вёрса? Нам нужно съездить за Димой.

Криспиан поднялся. Он сделал несколько шагов к двери, потом оглянулся и вымолвил:

— Надеюсь, однажды мы станет хорошими друзьями, и будем доверять друг другу.

Вскоре он вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Я тяжело вздохнула. Жаль, что вздох не мог снять всю ту тяжесть, скопившуюся в душе. После вчерашнего визита Марка я приняла ряд решений. Некоторые из них оказались тяжелыми.

А он… доверять друг другу.

То, что я решила, я бы не сказала и своей лучшей подруге — Татьяне. Незачем ей это знать. У неё своих проблем по горло. Криспиан… возможно, мы станем друзьями. А возможно, я допущу самую тяжёлую ошибку в своей жизни. Как ты там говорил, «кора-зу»? Я постараюсь довериться своей удаче. Надеюсь, она снова поднимет меня. Но если нет… Не будем об этом.

— Не понимаю, почему ты не захотела брать линормов? — Ворчал Криспиан, тщетно пытаясь соблюдать скоростной режим. — Кто выпустил этих… баранов на дорогу?! Ни снега, ни льда, а он ползёт, как червяк! — Скоростной режим, конечно же, был имени Криспиана. Раньше я считала верным замечание о том, что какой русский не любит быстрой езды. Теперь сюда можно добавить и пару «английских». Я улыбнулась своим мыслям.

— Линормы слишком заметны. Нам пришлось бы оставить их далеко от деревни и идти пешком. Мне такие прогулки по слякоти со снегом не нравятся.

— Зато они нашли бы твою деревеньку в два счета. А ты терзаешь карту два часа. — Едко заметил он.

Не спорю, слегка ошиблась. Нет, ну направление я выбрала правильно. Кто ж виноват, что станиц, сел и деревень по дороге оказалось, куда больше, чем я рассчитывала? И в каждом таком населённом пункте была улица Первомайская. В результате терпение Криспиана не выдержало. Он остановил машину у обочины и потребовал, чтобы я немедленно сконцентрировалась, и точно ткнула в карту там, где должен находиться мой сбежавший хороший враг.

В итоге мы въехали в одну большую деревню, тянущуюся по двум берегам быстрой речки на десяток километров. Не успели мы заехать в Лихожитскую, именно так называлась деревня, как сразу почувствовали мощные магические «тучи».

Крисп сбавил скорость до 40 км/ч.

— Что тут такое твориться? — Я не смогла скрыть удивления.

Люди недобро на нас косились. Не лаяла ни одна собака. А вот все дома делились на два класса. Нет, не на «богатые» и «бедные», а на «жуткие» и «милые».

— По-моему, сюда сбежались все ведьмы-колдуны ближайших окрестностей и поселились тут. Не зря же «Лихожитская».

— Думаешь? — Недоверчиво глянула я на сурового ребёнка, немигающим взглядом проводившего нашу машину.

— Нет. Просто чувствую, что половина здешнего населения — сплошь маги. Хотя нет, — он скривился, — маги — слишком громко. «Порчуны» и «Исцеляльщики».

— У вас в роду с Грегом точно русских не было? Юмор у тебя больно… наш.

— Русских?.. — Он картинно встряхнул волосами. — Нет, не было. Если б были, матушка не говорила бы: «Не знаю, в кого ты такой».

Он рассмеялся собственной шутке. Я тоже улыбнулась.

— Нам «Первомайская» нужна? — Спросил Крисп, внимательно изучая таблички на домах.

— Да. «Первомайская». Номер семь.

Он остановил машину. Глушить не стал.

— Сиди тут, — скомандовал мне и вышел из автомобиля. Огляделся и бодрым шагом направился к какому-то дедку.

Вернулся он довольно быстро, лучась от счастья.

— Кажется, удача наконец-то тебе улыбнулась, Рокси, — он произнёс это так, словно и был моей удачей. — Это крайняя улица. Выходит к тому вон лесу.

— Поехали.

Это была самая милая улица в Лихожитской. Из чего Крисп заключил, что мы находимся на вотчине «Исцеляльщиков». Седьмой дом оказался точно таким, каким я видела его в утреннем виденье. Голубого цвета, с новенькой крышей и железным синим забором. Окна, выходившие на улицу, изнутри занавешивались тюлевыми занавесками. Снаружи на ночь закрывались синими ставнями. Обычный деревенский домик. Не удивлюсь, если за ним расположен курятник и деревянная теплица.

Стоило нам остановиться у железных ворот, как за ними послышалось встревоженное рычание, а затем звонкий лай.

— Тише, малыш, — даже не видя собаки, причмокнула я. — Мы тебя не обидим.

Лай прекратился.

— Снова замок вскрывать? — Живо осведомился Крисп. Ну, точно, домушник!

— Нет. Думаю, здесь вообще не закрыто.

Но ломиться в чужой двор мне совесть не позволила. Криспиан хотел заметить что-то едкое по этому поводу, но я его опередила.

— Эй! — Закричала я, тарабаня в железные ворота. — Хозяева! Есть кто дома?!

Колдун скорчил кислую мину.

— Пошли уже. — Не стал он дожидаться ответа от хозяев, взялся за ручку и легко открыл тяжелую калитку. — Не отставай.

Дворик был небольшой, но чистенький, укрытый плетёным низким навесом, по которому вёл свои стебли хмель. Ой, как тут, наверное, па-а-ахнет летом. Тут же, сбивая меня с мыслей, голос подал чёрный большой пёс, дисциплинированно сидящий возле будки.

— А-а, привет, малыш, — хотя какой он «малыш». В холке сантиметров пятьдесят. Явная помесь черной немецкой овчарки с кем-то ещё. — Где твои хозяева?

— Тссс! — вдруг шикнул на меня Криспиан, и, пригнувшись, подбежал к крыльцу.

Мы с псом настороженно поглядели на него. Криспиан, сгенерировал боевой белый шар на своей ладони, бесшумным рывком открыл дверь. Всмотрелся в темноту и в следующую минуту скрылся в ней.

Как можно тише и осторожнее, я взошла по ступеням крыльца. Последовала примеру Криспа. За той лишь разницей, что в руке у меня появился комок синего пламени.

В доме было прохладно. Входная дверь, очевидно, давно пропускала холодный воздух с улицы.

— Смелее, — вынырнул из одной маленькой комнатки Крисп. — Здесь никого нет… в живых.

— Как? — Побледнела я и сама бросилась обыскивать дом. Правда, в дальнюю комнату меня не пустили.

Криспиан резко поймал меня, обвив руками за пояс, и жестко произнёс.

— Нечего тебе там делать.

— Кто, сколько и отчего умерли? — Не собиралась уступать я, но видя, что хватка колдуна только крепнет, перестала сопротивляться.

— Без сомнений, это хозяева. Всего трое. Тела высушены.

— Как… высушены? — В недоумении я попыталась заглянуть за угол.

— Хорошо. Выжаты, как лимоны. — Перефразировал Криспиан, с каменным лицом оттаскивая меня от комнаты. — Димки нет.

Он уже тащил меня по двору к калитке.

— Стой! Отпусти! Да погоди ты! — Извернувшись, я выпуталась из его рук. — Нельзя это так оставлять!

— Что ты предлагаешь? — Криспиан смирился с тем, что в машину меня так просто не затащишь.

— Высушены… Значит, до них добрался Боргезов? — вслух начала размышлять я. — Если Димы среди погибших нет… а его точно нет?

— Нет, — подтвердил Фрост.

— Тогда Дмитрий у Боргезова, — с упавшим сердцем резюмировала я.

— Мы этого точно не знаем, — спокойно ответил Криспиан. — Не думай. Димку голыми руками не возьмёшь.

— Но как он его выследил? — Не слушая, я продолжала размышлять вслух. — Я же закрыла Диму.

Прежде, чем Крисп успел меня остановить, я двинулась обратно в дом. Колдун последовал за мной.

— Не мешай, — предупредила я. — В ту комнату я не полезу. Мне нужна другая.

Зайдя в небольшую спаленку, я сразу её узнала. Тюлевые, местами пожелтевшие занавески. Небольшая старая картина. Узкая кровать и стол со стулом. Именно за этим деревянным столом сидел тогда Дмитрий, опустив голову на руки. Что же тут произошло?

Задумчиво я пробежала пальцами по шершавой поверхности стола. Подошла к окну, поправила занавеску. Вернулась. Села на стул. Повернулась к столу и приняла точно такое же положение, что и Дима в моем видении.

Ничего.

То есть, он явно был здесь. И не умер этим днём. Но где он???

Я вздрогнула точно так же, как Дима, когда по моей спине пробежались горячие пальцы.

— Ты чего? — Не поняла я.

— Ты выглядишь подавленной, — ответил Криспиан, убирая руку.

— Не-ет, — я закусила губу. — Всё нормально. Димки здесь нет, он жив, но…

— Но?

— Два «но». — Скорбно вздохнула я. — Первое «но». Я не знаю, что стало с колдуном. Второе «но», я не уеду, пока не похороним хозяев дома.

— С ума сошла? — Почему-то шёпотом воскликнул Крисп. — А если у них есть родственники? Соседи? Сообщить в полицию — это можно. Но родным…

— Дурак, — беззлобно вздохнула я. — Полиция ещё долго будет рассуждать, откуда взялись обескровленные тела. И представь, в каком шоке будут родные, когда узнают, какой смертью умерли эти люди…

— Ты заботишься о чувствах совсем незнакомых тебе людей, — я так и не поняла, с какой интонацией произнёс эти слова Крисп. То ли с грустью и огорчением, то ли с болью и злобой.

— Помоги мне, пожалуйста, — попросила я, глядя на Криспиана. Тот вздохнул и кивнул.

— Что надо делать?

— Сможешь завернуть тела в простыни?

Без единой эмоции на лице колдун кивнул и вышел. Я же снова вздохнула и посмотрела на три похожие полупрозрачные фигуры. Мужскую, женскую и маленькую детскую.

— Я не скажу им, — тихо прошептала я, обращаясь к призракам. — Пусть считают вас пропавшими без вести.

Те синхронно кивнули. Мужчина и женщина растаяли, а ребёнок, кажется, мальчик, очутился рядом со мной.

Он положил холодные ладошки мне на виски, и я увидела всё, что здесь произошло его глазами. Глазами мальчика, умершего от того, что кто-то полностью, без остатка вытянул его кровь из вен. Оторвал кусок души и продолжал бесчинствовать. В воспоминаниях ребёнка я видела туманную тень не-людя, источавшую волны звериного голода. Но радости в его бесцветных глазах не было. Только ярость и… боль…

— Димку он не нашёл… — Прошептала я, когда призрак ребёнка растаял.

Возвращались мы в полном молчании. Только на заднем сиденье поскуливала большая собака. Я не смогла оставить её на опустевшем подворье.

Кстати, собака оказалась именно собакой. Так как в будке посапывали ещё два тёплых чёрных комочка. Забрали и их. Тут уже не выдержал Криспиан. Уговаривать его не пришлось.

— Ты уверен, что нашу машину никто не вспомнит? — Я решила нарушить молчание.

Крисп кивнул.

— Вспомнить — вспомнят. Но без подробностей. Ни номеров, ни марки, ни, тем более, наших лиц.

Снова молчание.

— Криспиан, — тихо позвала я, робко скосив на него взгляд.

— Что? — Он не отрывался от дороги.

— Прости, что заставила возиться с телами…

— Ты правильно поступила, — перебил он меня. — Этим не должна заниматься леди. Оставлять их просто так тоже было нельзя.

За окнами бежали лесополосы и поля. Здесь снег даже не собирался таять. Так и лежал белым покрывалом на земле. Точно саван.

Меня очень тяготил сегодняшний день. Не люблю сталкиваться со смертью лицом к лицу. Ещё раньше, когда я была обыкновенным человеком, простой Роксаной, я чувствовала мёртвых. Но не видела их. А теперь. Со способностями бессмертной… Это оказалось очень тяжело. На самом деле, мёртвые ничем не отличаются от живых. Ничем.

— Что тебе передал Вёрс? — Неожиданно спросил Криспиан. Наверное, чтобы отвлечь меня.

Только сейчас я заметила, с какой силой сжимаю кулаки. На ладонях остались следы от ногтей.

— Точно, — я полезла в сумку. Дома я не успела посмотреть, поэтому взяла перевязанный лентой листок с собой. После нескольких минут поиска я достала подарок. Или как его назвать? — Я не смотрела, что там. — Пояснила специально для Криспа.

— Тебе что, не любопытно?

— Любопытно. Поэтому взяла с собой.

Сняв сапфировую ленточку, я развернула бумагу. Там было что-то написано чьей-то уверенной рукою. Только что? Буквы складывались в совершенно непонятные слова.

— Ладо рашик… гольдо…

Через пять минут я закончила чтение. Слова звучали странно, одновременно певуче и резко. Как песня на чужом языке.

— Ты что-нибудь понял? — Растерялась я, озадаченно почесав лопатку.

— Мне казалось, это письмо на каком-то вашем «ангельском» диалекте. — То ли пошутил, то ли всерьёз высказался Крисп.

— Не знаю я таких диалектов, — спина снова зачесалась, а вывернуться под нужным углом в тёплой одежде не представлялось возможным.

— Кому-то надо помыться, — ехидна-Крисп не пропустил шанса меня подколоть.

— Угу, — ответила я. — Ты ещё спинку предложи потереть.

— Потереть тебе спинку? — Тут же, улыбаясь во все зубы, воспользовался советом Крисп.

— Не надо, — я одарила его убийственным взглядом.

— Жаль, у меня большой опыт.

— Ещё одна такая фраза, и получишь по своей лощёной физиономии! — Отчего-то заливаясь краской, отрывисто бросила я.

— Как знаешь, — ни тени раскаянья не пробежало по его лицу. Только глаза как-то странно сверкнули.

— Гав! — Внесла своё веское слово поднявшая морду собака.

Интересно. Как Вёрс отнесётся к новым жильцам??? Надеюсь, он любит животных.

Снова я сидела в своей комнате на втором этаже. Снова небо смотрело на меня мириадами звезд. И снова я не могла заснуть. Пора что-то делать со своей бессонницей. Медок с молоком на ночь не помогли. Проверила сегодня. Может, надо просто меньше нервничать? Да только как тут успокоишься? События несутся, как в кошмарном кино.

На удивление легко выпали из мыслей переживания об убитых людях — жителях Лихожитской. Надеюсь, их души успокоились. Конечно, неплохо было бы найти их родственников, если такие имеются. Но сейчас для меня это очень сложно. А нагружать ещё кого-то — чистой воды свинство.

У каждого из нас забот хватает. Грегор возится сразу с двумя оборотницами. Таня усердно пытается стать сильнее. Мира потихоньку выздоравливает. Она мне, кстати, так и не простила грубую выходку с её усыплением. Вёрс и Кира постоянно заняты в каких-то недоступных моему пониманию кругах. Криспиан старается в меру помогать брату и одновременно приглядывает за мной.

Криспиан… Он, действительно, может стать хорошим другом.

Решив, что глупо сидеть на подоконнике и ждать, пока мои глаза просто закроются сами собой, я решила чуточку прогуляться по ночному городу. Уверена, мои новые и старые друзья назвали бы эту затею крайне глупой. Но я решила, что мне ничего не грозит. Защитить себя от маргинальных городских элементов я сумею. А Боргезо, если бы захотел так просто свести со мной счеты, сделал бы это давно. Ему, видите ли, игру подавай.

Очень тихо, словно мышка, я выскользнула из дома. Только глухо заворчавшая собака на первом этаже дала понять, что учуяла меня. Больше, я надеялась, никто не заметил моего исчезновения.

Часы на телефоне показали без пяти час. Поздновато. Зато нет шума вездесущих машин и гомона людей.

Звезды, рассыпавшиеся над головой, стали как будто бы ярче. Безветрие и тишина. Мороза нет. Почти что благодать. Только слякоть и лужи мешают. Но это настроение вряд ли испортит.

Я решила пройтись, подышать свежим ночным воздухом. Я устала прокручивать в голове варианты своих действий. Устала думать, какой шаг предпримет Марк. Возможно, просто устала?

Мой силуэт высветил свет далёких фар сзади. Длинная тень легла у моих ног. Почему-то этот факт вызвал у меня всплеск раздражения. Машина, как назло, ехала очень медленно. Я всерьёз подумывала, не скрыться ли мне за каким-нибудь деревом? Вон тот тополь подошёл бы.

Однако свет фар стал ярче, и я услышала шум подъехавшей машины. Непроизвольно я скользнула взглядом по грязной «Девятке». Из открытого окна высунулась далеко не трезвая физиономия с блестящими чёрными глазками.

— Дэвушка! — почти не заплетаясь, выдал «красавец». — И нэ страшно тэбэ одной ночью?

Дожили!

Улыбнувшись, поборов отвращение, я подошла к машине. Там сидело два человека. Оба они, завидев моё приближение, широко разулыбались.

Наклонившись перед окном, я заглянула в глаза сначала одному, потом второму. Вёрс говорил, нельзя напрямую вмешиваться в разум людей. Мне этого и не потребовалось.

— Езжайте домой, — шепнула я.

Тот, что сидел за рулём, вякнул какое-то словечко. Я не расслышала, по-прежнему не отрывая взгляда от второго. Его глаза были похожи на собачьи. Выразительные. Я постаралась найти там то, что люди зовут честью и добротой.

— Тебя ждёт молодая жена, — я нежно коснулась черных жестких волос. — Ты ведь любишь её.

Затем мой взгляд переместился на водителя. Отвращение потихоньку уходило из моего сердца. Там оставалась только нежность и забота. Странные чувства.

— О тебе волнуется мать, — я была уверена, что это именно так. Интуиция. — Ты же хочешь её порадовать. Езжай домой.

Они кивнули. Их состояние сейчас приближалось к лёгкому трансу. Зато выпитый алкоголь не даст совершить глупых ошибок.

Как только я сделала шаг назад, машина плавно тронулась с места и уехала, растворяясь в темноте ночной улицы.

Вздохнув, я улыбнулась. Чему? Не знаю. Просто на душе стало как-то спокойно, умиротворённо. С таким настроем я и пошла домой. А там, набрав горячей воды в ванну, выключила свет и зажгла свечи. Не хватало только цветочных лепестков в пене. Впрочем, пена как раз была.

Давно надо было себя побаловать.

Кажется, я задремала. Ибо в какой-то момент, открыв глаза, как я думала, после пятиминутного расслабления, увидела, рядом с собой Грегора. Нет, не Грегора. Криспиана!

— Ты чего тут забыл?!?!? — От возмущения я подняла тучу брызг, взбивая пену в порядком остывшей воде.

— Тебя искал, — он по-прежнему стоял в трёх шагах от ванны, загораживая спиной выход.

— Нашёл! Теперь выйди! — Возмущение во мне уступило место раздражению. Ах, как же я была счастлива, погружаясь в эту ванну. Теперь от этого счастья остался «пшик».

Вместо того чтобы выйти, закрыв за собой дверь, он просто отвернулся.

— Крисп, ты ненормальный, ты знаешь?! — ворчливо бросила я, хватая полотенце.

— А ты нормальная? — отчего-то зло прошипел колдун. — Где ты была полночи?

Я быстро вылезла, обернулась полотенцем.

— Откуда ты знаешь?!

— Знаю и всё! Я думал, ты мне хотя бы каплю веришь! Я не принадлежу к Кругу. И я не такой колдун, как все здесь. Мне могут доверять ангелы. Почему ты не доверяешь?!

Поискав глазами халат и поняв, что оставила его в комнате, я недовольно поморщилась. Досадно. Теперь придётся в комнату топать, обернувшись полотенцем. А тут ещё этот «искатель доверия».

— Ты так хочешь, чтоб я тебе доверяла? — я склонила голову, изучая его спину, по которой струились длинные чёрные волосы. — Тогда не вламывайся в ванную комнату, когда в ней нахожусь я!

— Тогда не уходи, не сказав ни слова.

Криспиан резко развернулся, поймав мой взгляд. Его лицо побелело. В тёмно-синих глазах плескалась… тревога. Он и впрямь переживал? За меня?

Едкие слова, что вертелись на самом кончике языка, вмиг куда-то подевались. Я растеряно отвела взгляд.

— Не понимаю, почему ты так волнуешься за меня? Я совсем не беззащитная.

Колдун тяжело вздохнул. Мне было отчего-то стыдно смотреть на него. По какой-то совсем неясной причине, я чувствовала вину перед ним. Кажется, Таня была права. Не важно, за что, но мне просто необходимо чувствовать себя виноватой. Ох уж эта моя Татьяна! Лучше бы сказала, как от этого избавиться.

— Жди тут. Я принесу тебе халат. — Криспиан вышел.

— Он на кровати, — зачем-то уточнила я закрывшейся двери.

В растерянности, я села на краешек ванны. Таня снова оказалась права. Крисп явно чересчур обо мне заботится. И что делать мне? Кажется, я впервые в такой ситуации. Неужели в список моих проблем сразу после пункта «найти Дмитрия» добавился пункт «разобраться с Криспианом»? Или «разобраться с собой»?

Раздался стук в дверь, после которого она открылась. В появившуюся щель просунулась рука с моим тёплым зелёным халатом. Резко выхватив его, я пробубнила «Спасибо» и захлопнула дверь.

Из ванной я вышла в полном смятении. То, от чего я так старательно избавлялась на своей маленькой прогулке, снова ко мне вернулось. А именно, бессонное состояние с огромнейшей кучей мыслей.

В комнате меня ждал Крисп. Наверно, я устала удивляться, поэтому лишь мельком обратила на него внимание, спрятав огарки свечей из ванной комнаты в своём комоде.

— Расскажешь? — Криспиан дождался, пока я сяду рядом на кровать.

— О чем? — я озадаченно подняла брови.

— Почему ты ушла, никому ничего не сказав?

— Так спали все.

— Не уходи от ответа.

Вздохнув, я запрокинула голову назад. На спину упали плохо высушенные спутанные волосы.

Колдун ведь не отстанет.

— Ко мне приходил Марк… Боргезов, — еле размыкая губы, промолвила я.

— Опять? — резко дёрнул головой Крисп, будто его чем-то по лицу ударили.

— Угу, — я невесело кивнула, изучая над собой бежевый потолок, в приглушённом свете бра казавшийся жёлто-розовым. — Только в этот раз он пришёл не за кем-то из вас. Его интересовала я.

— Что он сделал? — Криспиан был напряжён. Это слышалось и в его голосе, и в хрусте костяшек сжавшегося кулака.

— Со мной — ничего. Только напугал. Но это моя реакция на него.

— С тобой — ничего? — переспросил Крисп. — Тогда с кем?

Поражаюсь, как легко он улавливает мои мысли.

— Не знаю. Думаю, он хотел напасть на Димку.

— Поэтому ты ни с того, ни с сего помчалась его искать?

Я снова кивнула.

— Кстати, — я глянула в сторону колдуна, — надеюсь, ты никому не говорил, где и зачем мы были.

Криспиан еле заметно мотнул головой. Даже волосы не колыхнулись.

— Хорошо. — Я немного расслабилась. Мне бы очень хотелось, чтобы Татьяна не узнала о моих поисках. Не время ещё.

— Первый угрожал ему чем-то? — англичанин сменил положение, усевшись ко мне лицом. — Он говорил что-то о Диме?

— Не совсем, — я сделала паузу, думая, как бы лучше объяснить сложившуюся ситуацию. — Понимаешь, Марк хочет со мной сыграть. Он так и выразился. Проблема в том, что играем в его игру только он и я. Ни слова о небесных. Круг — это приз выигравшему. Тебя, я думаю, он тоже причисляет к Кругу.

— Он об этом пожалеет, — уверенно сказал Крисп, скривив губы в недоброй усмешке. — Это всё?

— Почти, — я собрала влажные волосы и перекинула их вперёд, завернув в тут же распавшийся жгут. — Каким-то образом он знает или догадывается о наших действиях.

— То есть?

— Он знал, что я сумела найти и ментально защитить Диму. Он назвал это моим «первым ходом». Сказал, что теперь его очередь.

— Так-так, и он, значит, тоже выследил нашего бродягу и попытался его схватить.

— У него не вышло, — я чуть улыбнулась, но тут же загрустила, вспомнив холодное прикосновение ребёнка-призрака.

— Всех на свете не спасёшь, — участливо заметил Крисп, как бы невзначай накрывая своей ладонью мою руку.

Снова я поразилась, как легко он угадывает ход моих мыслей. Или это у меня на лице всё написано?

— Знаю, — со вздохом я освободила своим пальцы. — От этого не легче.

Ещё какое-то время мы сидели молча. Я пыталась распутать волосы. Крисп о чем-то думал, то и дело, бросая на меня взгляды. В итоге, я не сдержалась.

— Ну? Что на этот раз задумал? — поймав его очередной взгляд, осведомилась я.

— Спросить хотел.

Мне показалось, или Криспиан смутился?

— Так спрашивай, — великодушно разрешила я.

— Ладно, — легко согласился он. — Я слышал, у тебя шрам на спине.

— Да, — я кивнула, припоминая, как тот самый Димка вместе с их главой — Клодом — резал мою спину. Бррр, я даже вздрогнула, отогнав назойливые болезненные воспоминания.

— Его нет, — спокойно произнёс Крисп.

— Как? — сначала я не поняла и не поверила его словам. Заведя руку назад, я с силой провела пальцами по спине. Обычно шрам отзывался тянущей болью. А тут… ничего.

— Не старайся, — ехидно заметил колдун. — Говорю ж, его там нет.

— А ты откуда знаешь? — я с подозрением сощурилась.

— В ванной было зеркало. А в полотенце ты завернулась не сразу. Вот я и разглядел. — У Криспиана была физиономия кота, объевшегося сметаны на год вперёд.

— Ах ты…!!!

Я задохнулась от возмущения и праведного гнева. Он расхохотался. А я кинула в него так удачно попавшуюся под руку подушку. Он не увернулся, закрывшись ею от меня. Об эту самую подушку я и побилась, тщетно пытаясь дотянутся до хулигана. В итоге сообразив, что такими методами ничего не добьёшься, я просто пнула его под коленку — излюбленный Танин метод. Как только Крисп охнул, хватаясь за ногу, я отобрала подушку. Через минуту колдун был полностью побеждён и честно просил прощения.

— За что тебя извинить? — уже сквозь смех уточнила я. Хотела, чтоб фраза получилась грозной. Но вряд ли это вышло именно так.

— За всё, что было и будет! — неожиданно серьёзно ответил Крисп. — Я бы не хотел тебя чем-то обидеть, но если это произойдёт, прощения я уже попросил.

— Дальновидно, — согласилась я. — Но… не дождешься. Напортачишь, тогда и извинишься.

— Хорошо. — Не стал спорить Криспиан.

7

Это был обыкновенный пруд, с трёх сторон закованный в высокие скалы. Тонкий ледок давно перестал стягивать его поверхность. Вода, против всякого ожидания, не резала опущенные в неё пальцы холодом. Странновато для марта.

Расхаживавший по пустынному берегу Грегор, наконец, остановился в шаге от воды и, указывая вперёд, в глубину озера сказал.

— Туда.

— Чего?? — Переспросила Таня таким тоном, которым говорят обычно с умалишёнными. — Ты уверен, что нам туда?

Вместо ответа, Грегор сделал шаг и резко ушёл под воду. Мы и сказать ничего не успели. Только Мира испуганно закричала.

Так, надо бы вспомнить всё, что произошло за последнюю неделю.

Как-то за обедом целитель выдал нам небольшой экскурс в историю. Когда-то, по его мнению, на земле, по которой мы ходим, была развитая цивилизация, к которой, вероятно, принадлежала наша Кирана. Она никак не прокомментировала слова целителя, ибо её с нами тогда не было. Как и Вёрса.

Грегор считал, что та цивилизация оставила много артефактов, которые люди просто-напросто не в силах заметить. А ведь элементы той далёкой культуры имели огромную магическую силу. Некоторые артефакты были бы нам очень полезны. Вскоре, Грег убедил нас всех в реальности этих предметов. Он снял свою серьгу-оберег и продемонстрировал нам. Раньше я думала, это всего лишь изумрудный оберег, который сделал сам Грегор. Однако маленький рисунок внутри камня, видимый только под лупой, говорил об обратном. Даже самый искусный ювелир не смог бы повторить нечто подобное, не говоря уже о колдуне, который имел дело лишь с выплавкой тонких медных пластин. Грегор спокойно выслушал наши восклицания и спокойным голосом ответил, что этот артефакт был подарен ему древними жителями этих мест. Есть большая вероятность, что объединившись в своих поисках, мы сможем найти что-то интересное и для себя.

Вскоре целитель вместе с оборотницей-ланью нашли странное озеро почти идеальной круглой формы. Оно находилось чуть южнее нашего города, там, где начинались предгорья. Как сказал Грегор, это место очень популярно среди местных жителей и туристов. Но только не в марте. Через несколько дней, основательно подготовившись, мы всей компанией, за исключением небесных ангелов, отправились на поиски… А вот что мы хотели отыскать — совершенно другой вопрос. Никто из нас четко не представлял, что мы можем найти и найдём ли что-нибудь.

Так мы и оказались холодным мартовским утром на берегу кристально чистого озера, в недрах которого скрылся Грегор.

— Не кричи, — Крисп мягко взял взволнованную Миру за руку. — Там проход. Пойдём.

Также, не отпуская локоть колдуньи, Криспиан резко вошёл в воду. Ни его, ни Миры мы больше не увидели. Даже круги по воде не пошли.

— Мы следующие, — лукаво улыбнулась Таня. — Всегда мечтала побывать в каком-нибудь таинственном месте.

— Мечты сбываются.

Мы взялись за руки, словно в школе, и вошли в воду.

Ощущения мне показались знакомыми. Именно такое давление я испытывала, когда Смелая пересекала грань невидимости в небе.

Сначала мы падали, не ощущая ничего под ногами, но потом раздался громкий всплеск. Из-под обуви посыпались брызги.

Было ощущение, будто мы с Таней спрыгнули с утёса. А внизу вместо глубокого озера оказалась мелкая лужа, оставленная легким дождичком.

— Ничего себе! — Восторженно выдохнула оглядевшаяся раньше меня Татьяна.

— Ничего себе! — Повторила я мигом позже, окидывая взглядом огромные глыбы идеально ровных, составленных кругом камней.

— Это вам не Стоунхендж! — Продолжала удивляться Татьяна. — Ой, Грегор, прости. Не хотела обижать твою родину.

В шаге от нас стояли Грег, Мира и Криспиан. Только целитель выглядел более-менее уверенно. Мы же, раскрыв рты, внимали величию каменных изваяний.

Никакого озера здесь не было. Голая земля. Но в тридцати метрах высилась первая каменная глыба. Это был идеальный прямоугольник с ровной поверхностью размерами шесть метров у основания и не меньше десяти в длину. За ним виднелись ещё камни. Некоторые сверху были заостренны, как египетские стеллы. Другие образовывали подобие арок и порталов. Последние были украшены какими-то символами. Снизу их было почти не видно. Всё, что я разглядела, это какие-то спирали и круги.

— Почти как Китеж-град[9]. — Заметила Таня, оглядываясь. — Только колокольного звона нет.

— Ты ещё озерцо наше Светлояром обзови, — грубо вмешалась Мира.

— Знаете, — задумчиво ответила я, предупреждая очередную ссору, — Светлояр тоже почти круглой формы. В этом что-то есть.

— А я о чем?! — Таня первой двинулась к каменным стелам. — Стоя здесь, мы ничего не добьёмся. Пошли.

Медленно мы двинулись вперёд. Грегор отчего-то постоянно хмурился и смотрел больше себе под ноги, нежели по сторонам. Такая его задумчивость, гораздо более сильная, чем обычно, сбивала с толку не одну меня.

— Грег, — Мира говорила в полголоса, но я отчего-то хорошо её слышала, хотя плелась почти в самом конце нашей компании. — О чем ты задумался? Ты так легко нашёл вход…

— Именно это меня тревожит. Слишком легко, — также тихо ответил Грегор.

— И что? Ты просто умный.

Целитель невесело улыбнулся:

— Хотелось бы верить, что причиной всему именно мой ум.

— Думаешь, нас заманивают? — к беседе прислушивался ещё и Криспиан. Ну, с этого станется. Для него правила приличия писаны только им самим. Хотя, я не лучше. Тоже вот уши развесила.

— Возможно, Крисп, возможно, — задумчиво вздохнул Грегор.

— Это Боргезов? — насторожилась Мира.

— Вряд ли. Для него это место — табу. Даже если бы он о нём знал, — спокойно ответил целитель. — Это… священное место. Сюда нельзя таким, как он. — Грегор обнял колдунью за плечи. — Да и если бы тут была хоть капля силы Боргезова, ты бы её почувствовала. Ты ведь эмпат, ты многое чувствуешь.

Он поцеловал Миру в висок. Та смущённо опустила голову.

— А ты что думаешь, ангел?

Кажется, у Криспиана появилось новое хобби — пугать меня.

— Перестань так делать, — шикнула я на него.

— Опять испугал? — довольно улыбнулся он. — Извини.

Как-то неискренне это прозвучало. Совсем не верится в его раскаянье.

— Я ничего не чувствую, если ты об этом, — нехотя ответила я, незаметно делая шаг в сторону от колдуна-всадника. Куда там. Он сделал точно такой же шаг следом. Издевается что ли?

— Ангелы, — это был Грег, — должны что-то знать об этой культуре и людях, оставивших её.

— Ну, простите! — развела я руками. — Вам достался бракованный ангел. Возврату и обмену не подлежит. Я почти ничего не знаю.

Шедшая впереди Татьяна, прислушивавшаяся к нашему разговору, развернулась и грозно сообщила:

— Все, кто будут гм… недовольно высказываться в адрес Роксанки, непременно наживут врага в моём лице, — и она скорчила такую страшную физиономию, что даже мне стало не по себе. — Ксан, тебя это тоже касается. Не наговаривай на себя.

Крисп хмыкнул, подмигнув Тане. Та довольно кивнула. Кажется, они спелись. Или сговорились.

— И всё же, — Мира подняла голову, принципиально не глядя на Татьяну, — Что мы ищём?

Дойдя до камней, мы остановились и рассредоточились. Вблизи каменные глыбы выглядели ещё более внушительно, чем издали. Я провела по чуть шероховатой серой поверхности. В геологии я ориентируюсь плохо, но ещё с уроков природоведения в школе, уяснила, что таким цветом и структурой обладает базальт — одна из самых прочных каменных пород. Невольно я зауважала древних строителей.

— Мы ищем всё, что нам приглянётся, — ответила за всех Таня. Внезапно её глаза снова закатились. Она стояла неестественно прямо. — Тот, кто привёл, тот и найдёт. Все найдут. У самой земли или в земле. Каждый найдёт то, что захочет найти… — Она твёрдой походкой подошла ко мне и с силой сжала руку. — Бессмертная, уходи. Тебе не место здесь. Беги!

После этого Таня развернула меня к выходу и с силой ударила в спину.

Одинаково недоумённые взгляды скрестились на мне. Я же повернулась к Татьяне. Подруга уже пришла в себя и с каким-то ужасом глядела на меня.

— Ксана, уходи. Тебе, правда, тут опасно. Они не любят бессмертных. Ну, уходи же!

— Ладно, — протянула я, неуверенно глядя на колдунью-прорицательницу. — Только держитесь вместе. Криспиан, — я обратилась к стремительно подошедшему англичанину, — пожалуйста, пригляди за Таней.

Он кивнул, но всё же спросил:

— Может, пойти с тобой?

Я отрицательно качнула головой, отчего из косы вылезла прядь, упав на висок и щёку.

— Я-то буду на знакомой земле. Со мной ничего не случится. Присматривай за Таней. Пожалуйста.

— Я не беспомощная, чтоб за мной присматривать, — оскорбилась подруга. — Но Ксанка права, ей опаснее здесь, чем там. — Видя моё непонимающее лицо, Таня пообещала. — Потом всё объясню.

— Удачи, ребята, — обратилась я ко всем, отправляясь назад.

— Не скучай, Рокси, — прищурился Крисп, махнув мне рукой.

— Просто иди прямо. Выйдешь на берегу озера, — предупредил и заодно скоординировал мои действия Грегор.

Я кивнула в знак благодарности и, как можно скорее, побежала к выходу. Мне было тревожно оставлять тут новоприобретённых друзей. Но ничего не поделаешь. Я и сама начинала чувствовать болезненное ощущение где-то в плечах и спине. Будто смотрит на меня кто-то. Недружелюбно так смотрит.

Как и сказал Грегор, я вышла на берегу всё того же озера. Под ногами серая земля стала немного влажной. Небольшая лужица натекла с моей обуви, пока я стояла и смотрела на лёгкую рябь на воде. Поднялся слабый, еле ощутимый ветерок. Небо насупилось тучами.

Интересно, что за цивилизация оставила там свои руины? Или не руины вовсе? Что за незримые хозяева вежливо, но очень настойчиво попросили меня удалиться? Чем им не угодили бессмертные?

Задавая себе эти вопросы, я не находила ответа. Я так мало знаю!

Когда-то Кирана говорила, что с исчезновением шрама на моей спине, ко мне придут те знания, которые я упустила при своём обращении. Но знаний не было. Только странное чувство в душе, как будто клок её неровно оторвали и уничтожили. Я как-то раньше не задумывалась о своих ощущениях. А вот сейчас прислушалась к себе.

Да, сила моя чуток возросла. Я почти на все сто восстановилась после того, как меня чуть не уничтожил Дмитрий. Хорошо Смелой! У неё регенерация гораздо быстрее. Все виверны замечательно переносят любые травмы. Я же только номинально являюсь бессмертной… Очень надеюсь, что это не так.

Я снова повела плечами, сбрасывая чужой взгляд.

Погодите. Какой взгляд? Чей? Я давно вышла на берег, покинув странные каменные развалины… Тут есть люди? Сейчас???

Я посмотрела в стороны. Там, где в десятке метров начинался буковый лес, стояла, прислонившись к стволу, высокая фигура. Поймав мой взгляд, человек поднял руку в приветственном жесте. Я не заставила себя долго ждать и подошла.

Человек был одет по погоде. Куртка с капюшоном скрывала лицо. Руки он спрятал в карманах. На ногах — чёрные джинсы, из-под которых видны дорогие, но уже потрёпанные ботинки.

— Привет, — хриплым простуженным голосом поздоровался человек, откинув капюшон.

Отросшая за месяц светлая челка тут же упала на зелёно-карие колдовские глаза. Он убрал её лёгким точным движением.

— Дима??? — прошептала я, пытаясь не слишком уронить челюсть.

— Да, — хмыкнул он, — меня так зовут. Рад, что ты меня помнишь, настырная ангельша.

Во мне боролись два желания. Первое — съездить ему кулаком по физиономии. Второе — дать оплеуху. Поэтому, сжав губы тонкой полоской, я стояла, не шевелясь.

— Я с миром, — через пару минут произнёс он.

— Как ты нашёл меня? — недоверчиво прищурилась я, скрещивая руки на груди.

— Ты сама искала меня. Разве нет? — возмутился колдун. — И Таня тоже с тобой… Я искал не только тебя, но и её. Кстати, где она?

— Не терпится получить взбучку? — я всё ещё изучала Диму, его поведение, его силу. Нет, он не казался муляжом или иллюзией. В нём я не чувствовала ничего от Боргезова.

Раньше мне казалось, что Дмитрий получил часть его духа. Нет, я ошиблась. Обычный светловолосый парень. Только маг.

— Мы с Таней сами разберёмся в наших отношениях. Лучше не лезь.

— И ты мне угрожаешь? — мои брови удивлённо подпрыгнули. — Либо у тебя совсем нет совести, либо — разума.

Колдун поджал губы, с едва заметным презрением стрельнув в меня взглядом. Ну, всё, сейчас он получит!

— Димка, ты долбанный эгоист! Что такое совесть, тебе вообще не ведомо. Даже не знаю, проснётся ли она в тебе? Прекращай свои дурацкие выходки и умей ценить друзей. Ладно! Может, не друзей, но хотя бы доброжелателей. Вряд ли мы сможем назвать друг друга друзьями.

— Это верно, — скрестил руки на груди Дмитрий. — И с чего бы ты вдруг стала для меня доброжелательницей?

— Так уж вышло, что моя подруга влюблялась в плохих парней. Постоянно. Но твой «уровень плохости» зашкаливает, по сравнению со всеми остальными. Наверное, поэтому она и любит тебя больше всех. Повторюсь, Таня моя подруга. В этом секрет! Я хочу, чтобы она была счастлива. А ты, осёл этакий, вечно делаешь не то, что надо.

— И что я, по-твоему, должен сделать? Теперь, когда ты всё ей рассказала, она видеть меня не хочет!

— Я знаю. — Горестно вздохнув, я подошла к дереву, о которое опирался Дмитрий, и села у его корней, прислонившись спиной к стволу. Ничего, не замёрзну. — Тебе нужно извиниться. Таня очень обижена.

— Ты ради этого хотела меня видеть, бессмертная? — глухо спросил Дмитрий.

— И ради этого тоже. Мне надоело смотреть, как Таня прячет боль за улыбкой. Знаешь, когда она думает, что я её не вижу, у неё такое печальное выражение лица…

— Я не могу вернуться, — Дима тоже сполз спиной по дереву, опустившись рядом. — Она сама сказала, что ненавидит меня и не желает меня видеть.

— Говорю ж, осёл! — улыбнулась я. — Чего ты ждал? Когда правда прорывает нарыв лжи, всегда больно.

Я услышала тяжёлый вздох. Дима молчал, печально глядя на поверхность пруда.

Странно. Чуть больше месяца назад он готов был меня убить. А сейчас сидит рядом подавленный и опустошённый.

— Как ты ушёл от Боргезова из Лихожитской? — я решила сменить тему.

— Во-первых, — не глядя на меня, выдохнул колдун, — я почувствовал на себе твою магию. И очень удивился. Я понял, что это своего рода защита, и удивился ещё больше. Я бы на твоём месте меня убил.

— Я бессмертная, — мне очень захотелось улыбнуться. — Не могу убивать людей.

— Во-вторых, — продолжил Дима, — очень скоро я заметил, что твоя магическая защита странно себя ведёт. Дёргается и смещается в сторону. Вот я и бежал без оглядки… Что стало с Паниновыми?

— А? — я растерянно посмотрела на колдуна.

— С семьёй, у которой я жил. Ты ведь была там? Паниновы.

Что делать? Сказать правду и раздавить Диму в конец? Солгать? Но не слишком ли много лжи?

— Боргезов был там.

Дима кивнул, поняв всё без слов. Его глаза стали ледяными. Мне хотелось сказать что-то, утешить его как-то. Но как?

— Почему ты жива? — неожиданно спросил он. — Я ведь точно рассчитал удар. — Дмитрий скосил на меня взгляд.

— Не точно, — покачала я головой, — до сердца чуточку не достал. А от долгой и мучительной смерти от потери крови и сил меня спас Криспиан.

— А-а, этот хмырь с дурными манерами?

— Его манеры тебя не касаются, — глядите-ка, я защищаю Криспиана. Что-то новенькое. — Кстати, насчет крови…

— Ты её не получишь, — отрезал Дима.

— Как это? — опешила я от его наглости. — Тебя Боргезов из-за неё ищет. Ты хоть представляешь, какой…

— Силой она обладает? — Колко закончил колдун. — Знаю. И хочу использовать. Вернее, уже использовал.

— Что. Ты. Сделал. — Отчетливо прошипела я. Так шипит змея, прежде чем напасть.

— Это. — Коротко бросил колдун, закатывая рукава куртки, а, вместе с ней и свитера.

По мускулистым рукам, переливаясь багрянцем, шёл витой узор, пропадая под тканью. По контуру рисунка виднелась золотистая окантовка. А потом я поняла, чем сделан этот рисунок.

— Какая мерзость!!! — брезгливо скривилась я. — Ты сделал татуировку моей кровью?!?!?! Да ты… Ты… Я даже не знаю, кто ты!!!!

— О, ты опять хочешь меня убить? — скорчил виноватую мину Дмитрий. — Жа-а-а-аль. Ты ведь ангел. А у ангелов на это дело табу.

— Ху! — Я резко выдохнула и откинулась назад так, что затылком неслабо приложилась о ствол бука. В глаза набежали золотистые искорки.

— Как? И зачем? — борясь с желанием его покалечить, я процедила каждую букву.

— Просто. Один мальчик помог. Взял кисточку и разрисовал меня твоей кровью. Пара экспериментов с заклинаниями, и рисунок впитался в кожу. Пришлось его запаять магией, а то всё время норовил стереться.

Так вот, что за золотистые линии бежали по краям рисунка. Значит, это Димкина магия. Ну, выдумщик!

— Кстати, Роксана, — он сделал шутовской поклон, даже не отрывая седалищного места от земли. — Благодарю! Твоя кровь, действительно, носитель очень сильной магии. Спасибо тебе за неё.

— Зачем? Тебе так были нужны силы? — Не могла успокоиться я.

— За мной шёл Боргезов. Ведь я с самого начала знал, что авантюра братьев Фрост закончится провалом, — зло ответил Дмитрий. — Мне нужно было себя обезопасить.

— И ты решил, что Боргезов сразу поймёт, что ты знал о готовящемся на него нападении?

— Я не решил. Так оно и вышло. Я всем телом, каждой клеточкой ощущал его гнев. Каждое мгновенье.

— Разумеется. Вы же связаны. — Этим меня было не удивить. Особенно после всего того, что довелось пережить нашей компании за последнее время.

— Так ты знаешь…

— Грегор, Мира, Таня живут со мной в одном доме. Они всё рассказали. Мы решили объединиться против Боргезова. Только Клода вашего не искали. Грегор сразу поставил на нем крест.

Дмитрий замолчал, вероятно, обдумывая услышанное. Я ему не мешала. Гнев прошёл, и я трезво смогла оценить поступок колдуна. Интересно, как я бы поступила на его месте? Тоже бы воспользовалась любой возможностью защититься? Наверное, да.

Уже с интересом я посмотрела на сидящего рядом человека. Он по-прежнему казался разбитым. Но теперь грусть на его лице уступила место какой-то решительности. Хорошо. Пусть подумает. Главное, чтоб дров не наломал. Зима прошла, топить печь поздно…

Закрыв глаза, я сконцентрировалась на Диме. Привычно я увидела сети голубоватых нитей, сплетающихся в человеческую фигуру. Колдун сейчас силён, как никогда. С ним бы я предпочла сначала переговорить, а уж потом лезть в драку. Если можно, вообще бы обошлась без второго пункта.

В переплетениях голубых волокон явственно мелькала алая нить, оплетённая золотой спиралью — моя сила. Каким-то образом, она слилась с силой колдуна, открывая в нём такие резервы, о которых он сам не подозревал.

Вот, как он распознал мою защиту! Моя же кровь ему и подсказала. Ну, колдун, погоди! Доберётся до тебя Татьяна. Рад не будешь.

— Что решил? — наконец спросила я, поднимая веки. — Снова будешь прятаться?

— Нет, — твёрдо произнёс он. — Я с вами!

В это время из воды один за другим появились все мои спутники. Они выныривали, точно в сказке про коня-горбунка, где добрый молодец выпрыгнул из чана с кипящим молоком.

Вид у всех был довольный. Они поглядели в сторону озера, о чем-то говоря. Затем Крисп стал оглядываться. К нему присоединилась Таня.

— Рокси! — услышала я крик Криспиана. Конечно, сложно ведь пройти пару шагов вдоль берега и глянуть в сторону леса. Они с Таней переглянувшись, так и сделали.

Димка напрягся. Скулы его затвердели. Вот болван! Сейчас опять всё испортит. Надо как-то помочь делу.

Встав, я отряхнулась и поглядела на приближающихся ребят. Они уже заметили нас, но Дмитрия издалека не узнали. У меня оставалось полминуты, чтобы хоть что-то сделать.

Я заглянула в глаза вставшему рядом со мной Диме. Он озадаченно посмотрел на меня, попытался отвести взгляд, но я не дала.

— Она по-прежнему тебя любит, — мягко произнесла я, стараясь, говорить тихо, заставляя его концентрироваться на моих словах. — Ты сделал ей очень больно, и она возненавидела тебя. Но это пройдёт. Если ты докажешь и покажешь, что ты не такой, как она считает. Ты изменился. И тебе она дорога. Ты сможешь возродить в ней ту искорку любви, что теплится в её сердце. Сможешь. Будь собой, тем, кого так любит Татьяна.

Я обхватила его лицо руками. А он, не мигая, смотрел мне в глаза. Лицо колдуна казалось растерянным. Именно это он и ощущал. Ничего. Мои слова и сила, вложенная в них, сумеют добраться до его сердца и разума.

— Дима? — Неуверенный голос Татьяны вывел колдуна из транса.

Я сделала шаг в сторону, настороженно наблюдая за встречей двух таких разных людей. Ко мне подошёл Крисп, ожёг меня пронзительным взглядом, но вслух ничего не сказал.

— Здравствуй, Таня, — прошептал колдун.

Пауза.

— Что ты тут делаешь? Следишь за нами? — Злобно прошипела подруга.

Дмитрий скользнул взглядом по мне, получил положительный кивок и сказал.

— Я возвращаюсь в Круг.

— Возвращаешься?! — Таня явно не верила своим ушам. — После всего того, что сделал? Как ты вообще осмелился появиться здесь?

— Тань, — я взяла подругу за плечи. Как бы она не утопила блудного колдуна в этом красивом озерце от переизбытка чувств. — Он — сильный колдун. Гораздо сильнее, чем был. Нам нужна его помощь, его магия. Как твоя, Грегора или Миры.

— Я не потерплю его присутствия! — Воскликнула Таня, пытаясь высвободиться из моих объятий. Я не дала.

— Позволь ему, дай второй шанс, — приподнявшись на цыпочки, в самое ухо подруги прошептала я. — Ну, хоть ради меня. Тань, а?

Она засопела, развернув голову в мою сторону.

— Ладно! Как хотите! Только близко ко мне пусть не подходит!

Так мы получили ещё не прощение, но хотя бы намёк с Таниной стороны на то, что сразу Диму она не зашибёт чем-нибудь тяжёлым. Хрупкий мир, а всё ж лучше всякой ссоры.

Что ж, я сделала очередной шаг. Теперь ход Боргезова. Интересно, мы и дальше будем играть в такие вот шашки-шахматы? Поскорее бы всё это закончилось. Не люблю азартные игры… Вечно проигрываю…

8

С Димкиным возвращением я даже забыла расспросить о том, что же нашли мои приятели на «дне» озера. А нашли они много чего интересного. Мне рассказали, что, как и говорила Татьяна, «клад» нашёл Грегор. В одном месте, у одного из громадных камней, был тайник. Оттуда Грегор получил очередной артефакт-серьгу, чем был крайне недоволен. По его мнению, ему и одного продырявленного уха хватало.

Мира обзавелась ожерельем-ошейником из светлого метала. Что за металл, не смог определить даже всезнающий Грегор. Мира заявила, что этот артефакт может быть полезен только эмпатам, а нам, простым смертным и бессмертным, лучше не лезть с расспросами.

Татьяне приглянулось обыкновенная «волшебная палочка». Она отшучивалась, что какая, мол, ведьма без палочки. Сам артефакт был явно деревянным, даже не лакированным. Только у более тупого конца древесину обхватывал тёмным кольцом камень. По камню шёл спиралевидный орнамент.

Крисп сразу распознал дерево, из которого была сделана волшебная палочка длиной в тридцать сантиметров. Он объяснил, что благодаря удивительному свойству данного дерева, его в том мире, из которого пришли наши линормы, используют как аккумуляторы и даже ретрансляторы магических энергий. Крисп порывался объяснить всё более подробно, но Грегор отрицательно качнул головой. За что ему большое человеческое спасибо. Никогда не думала, что Криспиан может быть занудой.

Сам Фрост-младший наотрез отказался говорить про свою находку на публике. Просто замолчал, как рыба, и не отвечал на наши расспросы. Когда мы совсем его замучили, он, молча, встал и поднялся к себе в комнату.

Ещё одним молчуном в этом доме стал Дмитрий. Он внимательно наблюдал за нами. Кивал своим мыслям. Я нередко замечала его взгляд на себе, на Тане. Колдун старательно избегал общества оборотницы, а от меня почему-то прятал глаза.

— Не жди с моря погоды! — в результате я поймала его во дворе и вцепилась в локоть. — Димка, ты же прожженный Казанова! Неужели не знаешь, как подступиться к обиженной девушке?!

Кажется, я правильно поняла его настроение. На всех здесь, кроме Тани, ему было начхать. Его не тревожили злобные взгляды Криспиана, колкие остроты Миры и сочувственные речи Грегора. Диму интересовало только отношение Татьяны.

— Всё это банально. Таня не такая девушка.

— Вот! Ты это знаешь. Так тоже не веди себя банально. Прятаться от неё, якобы играя с собакой — не выход.

Упомянутая мной собака, та самая, которую мы привезли из Лихожитской, заскулив, глянула на колдуна. Тот потрепал её по черному загривку.

— Дожил, — выплюнул Дмитрий. — Меня учит недобитая ангелица.

— Кровь которой ты размазал по всему своему телу. — Язвительно добавила я. — Не выпендривайся! Чтобы к вечеру был результат!

Не дав ему даже шанса со мной поспорить, я вбежала по ступенькам в дом. И почему его надо постоянно подталкивать?! Нашёлся обделённый любовью и вниманием! Бррр! Размазня! И когда он стал таким нерешительным?

Весь оставшийся день я провела с Грегом, Мирой и Таней. Целитель пытался обучить какому-то хитроумному способу защиты оборотниц. Те, недружелюбно косясь друг на друга, всё же постигали тайную науку магии.

Надо сказать, Грегор — замечательный учитель. Даже у меня что-то получилось. У бессмертных совершенно иной принцип работы энергий. Нашу силу и магией-то назвать сложно. Именно по этой причине колдовские заклинания в наших устах ничего не значат. Так, просто красивые словечки.

Поэтому то, что получилось у меня под руководством Грега, было похоже на странную конструкцию, постоянно повёрнутую в сторону ожидаемой опасности. Если таковой нет, защита делилась на несколько секторов и просто прокручивалась вокруг меня, как глобус вокруг стержня-оси.

Грегор озадаченно потёр переносицу, но комментировать отказался.

Зато, оборотницы, удивлённые моим сомнительным успехом, позабыв о распрях, с радостью отпускали шуточки в сторону ангельской «магии». Я не обижалась.

Домой вернулись только я и Таня. Грегор с Мирой попросили их не ждать. Втайне я надеялась, что Грегор знает, что делает. Когда мы разобщены, мы лёгкая добыча для первого.

— Ксан, — потеребила меня за плечо подруга, когда мы подходили к дому. — Мне не слишком нравится то, что Дима живёт вместе с нами.

— Не доверяешь ему? Или не знаешь, как реагировать? — ни капли не удивилась я. Если честно, думала, Татьяна поднимет такой разговор много раньше.

— И то, и другое. С одной стороны, мне его дико не хватает. А с другой, — подруга вздохнула, — не могу его простить.

— Дай ему время, — посоветовала я. — И ему, и себе. Думаю, он испытывает нечто подобное.

— Да?! И за что он меня ненавидит?!

— Успокойся, — я досадливо поморщилась. Не умею я иногда выбирать слова. — Я хотела сказать, что ему тоже тебя не хватает. Он прекрасно знает, как сильно ты на него злишься. Он тоже меж двух огней.

Мы зашли в дом, поднялись на второй этаж. Я всё продолжала убеждать подругу быть снисходительной. Перед своей дверью она остановилась, с любопытством поглядела на меня:

— Роксана, я вот одного не пойму. Больше, чем мне, Димка насолил только тебе. А ты защищаешь его. Почему?

Кажется, я нашла приличное оправдание всем своим выходящим из ряда вон поступкам:

— Я же ангел, — состроив невинную мордашку, улыбнулась я.

Таня хмыкнула, качнув головой.

— Боги с тобой, ангел! Я немного отдохну. Грегор совсем меня измотал своими уроками.

— Хорошо. Приятного отдыха!

Дождавшись, пока подруга зайдёт в свою комнату, я подошла к двери Криспиана. Я не видела его целый день. Он и раньше, конечно, пропадал. Но сейчас я почему-то забеспокоилась. Интересно, он дома?

Я нерешительно постучала в дверь. Ни ответа, ни даже шороха. В комнате пусто.

Немного разочарованная я вернулась в свою комнату. Не успела переступить порог, как тут же удивлённо встала. В комнате неярко горели два бежевых бра. Верхний свет не включен.

На краешке кровати сидел Крисп, сцепив пальцы рук. Он глянул в мою сторону. Поднялся.

— Я тебя ждал.

— Мы были с Таней, Мирой и твоим братом, — пояснила я, входя в комнату, закрывая за собой дверь. — Зачем ты здесь?

Криспиан выдохнул, подошёл ко мне вплотную. Его тяжёлый взгляд скользнул по моему лицу. Тёмно-синие глаза стали почти чёрными.

— Что-то случилось? — встревожилась я. — Ты что-то узнал?

Он улыбнулся самым краешком губ.

— Нет, ничего такого не случилось.

— Тогда что?

— Роксана… Рокси, — та-а-ак, он назвал меня полным именем? Это уже странно. — Будь моей девушкой.

Все мысли из моей головы выдул сильный ветер, не иначе. Я смотрела в такие тёмные глаза Криспа и не понимала, чего он от меня хочет.

— Что? — Спросила я, абсолютно не осознавая смысла слов его последней фразы.

— Это тебе, — вместо ответа он протянул мне черную коробку, перевязанную синей атласной лентой.

— Спасибо, — на автомате поблагодарила я.

— Открой.

Также, не слишком осознавая свои действия и мысли, я сняла ленту и подняла крышку. Внутри лежал деревянный браслет тонкой работы. По нему тянулась искусная резьба. С двух сторон браслет заканчивался зеленоватыми нитями, которые завязывались непосредственно на руке.

— Ты спрашивала, что я нашёл в недрах озера… — Раздался над ухом тихий голос Криспиана. — Он явно не подходит к моему стилю.

— Невозможно, — покачала я головой, убирая в который уже раз выпавшую из косы прядь. — Вы бы там нашли только то, что хотели найти. Именно так передала Татьяна… ой.

Я смущённо замолчала. Так он хотел найти что-то для меня?

— Почему? — я посмотрела в бездонные глаза Криспа.

— Ты мне нравишься. С той самой минуты, когда кинула в меня камень. Ещё там, на запретном острове. — Он улыбнулся. — Я искал тебя, но выяснилось, что нет такой всадницы на горном серебристом линорме. Ни в одной из лётных частей. Я уже подумал, что это надо мной так пошутил Запретный остров… А потом я вернулся к брату и услышал далёкий, полный отчаянья и боли крик линорма, всадницей которого была ты.

Небо! О чем он сейчас говорил? Это что, признание? Таня оказалась права на все двести пятьдесят процентов??? Вот уж не думала, что в моей жизни случится нечто подобное!

— Я сильно испугался, увидев тебя там, на полу в крови. — Продолжал говорить Криспиан, не сводя с меня взгляда. — И сильно обрадовался, когда Грегор сказал, что с тобой всё будет хорошо. Когда ты открыла глаза, я полностью уверился в том, что ты — это ты. Та самая всадница. Но тебе до меня и дела не было. Ты меня не помнила. Это и обижало, и забавляло меня… Живя с тобой под одной крышей, я хорошо тебя изучил. Ты честная, добрая и заботливая. Ещё ты очень сильная. И одинокая. В свою жизнь ты впустила только Татьяну. Но даже ей ты многого не говоришь, боясь, что она будет беспокоиться о тебе.

— Да-а, — протянула я ошеломлённо. — Ты, правда, хорошо изучил меня. Но… — я села на краешек кровати, глядя в его светлое лицо. — Думаю, сейчас не время для таких… отношений.

Он тоже присел. Между нами лежала черная коробка, на дне которой покоился браслет из точно такой же породы дерева, из которой была вырезана палочка Тани.

— Я не настаиваю, — он опустил веки, чуть качнув головой. — Просто прими мой подарок, если сочтешь, что когда-нибудь, когда закончится весь этот кошмарный цирк с Боргезовым, у нас могло бы что-нибудь получиться.

Крисп говорил искренне. Я видела это по его лицу, читала по глазам. Что сказать в ответ? «Я не уверена, что мы сможем победить не-людя?» «Не знаю, наступит ли это «когда-нибудь»?»

Он даже не шевельнулся всё то время, пока я размышляла. Сидел и смотрел на меня.

Наконец, я решилась.

Отчего-то дрожащими пальцами, я взяла деревянный браслет, одела на левую руку. Из-за моих прыгающих пальцев оказалось невозможным завязать тонкие шнурки на запястье. Вот беда!

— Помоги, — я протянула руку с браслетом Криспиану. — Самой мне это не завязать.

Колдун не сумел сдержать улыбки. Она счастьем отразилась на его лице, серебристыми искорками заплясала в глазах.

Когда он затянул шнурки, я хотела убрать руку, но он, ухватив меня за запястье, резко дёрнул к себе, заключив в объятья. В первое мгновенье я хотела избавиться от рук назойливого колдуна, но в этих объятьях было так уютно. Спокойно. Тепло. Крисп опустил подбородок на мое плечо.

— Я хочу, чтобы ты доверяла мне, — повторил он когда-то оброненную фразу. — Я смогу защитить и поддержать тебя.

— Я знаю, — тихо отозвалась я, утыкаясь лбом в его плечо. — Я это знаю.

Вчера мы просидели с Криспом полночи. Выяснилось, у нас много тем для разговоров. Да и молчать вместе было приятно.

Утром, увидев моё лицо, Таня сразу подытожила: «Влюбилась!» Я махнула рукой, но спрятать улыбку не смогла. Впрочем, не одна я сияла утренним солнышком. Таня, судя по всему, помирилась с Димой. Или убила его, закопала труп и теперь абсолютно счастлива. Дмитрий нашёлся к обеду. Вполне целый, без царапин и синяков.

К вечеру мы собрались в уютной гостиной. Даже чёрная собака, обняв передними лапами щенков, насторожила уши у дальней стены.

Признаться, я волновалась. Теперь, когда почти весь Круг в сборе, да ещё под моим боком, как станет действовать Марк? Думаю, он страшно зол, что упустил Дмитрия. Вопрос в том, какой он нанесёт удар? Как и когда?

— Толку, что вы думаете о Боргезове? — резко спросил Дмитрий. — Не на него надо оглядываться, а самим ноги переставлять!

Мира фыркнула, давая понять, что мнение колдуна для неё не ценнее дырки от бублика.

— И куда ты хочешь их переставить? — я с интересом повернулась в его сторону.

— Да хотя бы в дом Клода, — не растерялся Дима.

— Зачем он нам? — Таня тоже развернулась так, чтобы видеть и Диму, и меня.

— Он — его верный раб.

От меня не скрылась едва промелькнувшая в голосе Дмитрия горечь. «Дмитрий был любимым учеником Клода», — всплыли в памяти слова Грегора. Ясно, что симпатия была взаимной. Как любой хороший ученик, Дмитрий должен был если не боготворить, то хотя бы уважать своего учителя.

— Откуда нам знать, что ты, Димочка, тоже не прислуживаешь Боргезову? — не то, чтобы ядовито, но с некоторой долей неприязни произнесла Таня. Интересно, так они помирились, или как?

— Нет, Димка, конечно, редкостный… — мы все посмотрели на Миру. Она подавилась непроизнесённым словом, но, откашлявшись, продолжила говорить. — Я не чувствую в нём лжи. Он искренне хочет отомстить первому. Только я не понимаю, за что… У них ведь была взаимовыгодная сделка!

Безусловно, Танимира не знала всех тонкостей Димкиной души. Будь она хоть трижды отменным эмпатом, ей ни за что не прочувствовать причины его поступков. Дмитрий перешёл на нашу сторону, потому что всем сердцем любит Татьяну. Боргезов использовал его ненависть ко мне, чтобы раз и навсегда выбить мой образ из мыслей подруги. Но потом колдун отчего-то передумал. Что стало тем самым маленьким зёрнышком, перевесившим чашу весов в нашу сторону, я не знаю. Наверное, это правда, любовь творит чудеса… Да и март на дворе, кстати говоря.

— Не думаю, что Дима захочет посвящать нас в свою душу, — ответила я на Мирин вопрос. — Это его право.

— А что нам даст захват или уничтожение Клода? — подал голос совершенно серьёзный Крисп. Он явно досконально обдумывал предложение Дмитрия.

— Клод — информатор Боргезова. Вероятно, один из многих. — Он обвёл членов Круга тяжёлым взглядом. — Каждый из нас понимает, как силён Клод. Без него первый будет по-прежнему непобедим. Но не так, как раньше.

— Почему бы тогда просто всей силой не ударить по Марку? — Татьяна откинулась на спинку кресла.

— Я думала об этом, — нехотя отозвалась я. — К такой встрече мы ещё не готовы. Сами посудите, сколько земных ангелов «скушал» Боргезов? Если этот приятель начнёт играть всерьёз, в честной схватке мы не одержим победу.

— Да-а, — погрустнела Таня, — он размажет нас тонким слоем по всему городу… Тогда что же делать?

— Я согласна с Дмитрием.

Упомянутый колдун с интересом изогнул бровь. Неужели не ожидал от меня поддержки?

— Я тоже, — кивнул Крисп.

— Надо основательно подготовиться, — согласился с нами Грегор. — Времени мало. Не стоит дразнить первого.

9

Если бы я знала, что значит «основательно подготовиться», я бы ни за что на это не согласилась. Сейчас, увы, деваться некуда.

Пока колдуны разрабатывали план вторжения в частную собственность Клода Оди, Таня и Мира занялись инвентарём. Я ни разу в жизни не видела, как готовятся к бою колдуньи. Многое потеряла. Оборотница-лань изготовила странно-пахнущую краску на основе хны. Тщательно закрыв баночку, она отложила её в сторону и принялась искать кисти. На мой вопрос, «зачем тебе это?» она непринуждённо ответила «охранные руны нанесу». Куда она собралась их наносить, мне не сказали. Но Таня, хихикнув, отчего-то посочувствовала Грегу.

Сама Татьяна решила не слишком мудрить, а сразу поставила вопрос ребром.

— Ксана, лучше ангельской защиты может быть только двойная ангельская защита.

Сложно описать словами ту хищную гримасу, которую скорчила моя заклятая подруга. Я уж подумала, она меня сейчас надкусывать начнёт.

— А я причем? Может, обратимся к Вёрсу? Или Кире?

— Да, ладно! Я уже знаю, что вы работаете на совершенно разных частотах. Их защита не подойдёт. Она слишком эфемерная.

— На разных частотах? — переспросила я, пятясь к выходу. — Кто тебе сказал? У них очень эффективные чары.

— Стой, подруга! Никуда не денешься!

Мои манёвры по выскальзыванию из комнаты были грубо пресечены. Таня ухватила меня за запястье и потащила в кресло.

— Не упирайся. Я тебе сейчас весь план расскажу!

Пришлось, тяжело вздохнув, утопить себя в мягких объятиях кресла.

— Я видела руки Димки! — Заговорщически сказала Таня.

Ну, конечно! А эти самые руки в буквальном смысле по локоть в моей крови. Может, и выше. Я не проверяла.

Моя реакция её вряд ли порадовала. Видя недоверие и скепсис на моём лице, колдунья тут же усмехнулась.

— Всё нормально. Я тебя резать не буду! Обещаю!

— И на том спасибо…

Тем не менее, блеск в глазах подруги только усилился.

— В магии есть принцип жертвенности.

— Нет, — резко отказалась я. — По доброй или по злой воле себя резать не буду!

— Ну, я же не прошу твою кровь! — Воскликнула Таня, энергично всплеснув руками. — Мне только твоя сила нужна. Можешь подышать, например, на пару оберегов.

— Угу, плюнуть, — продолжила я саркастически.

— Плевать не надо, — совершенно серьёзно ответила Таня. — Неужели тебе так сложно подарить капельку своей защиты?! Ксанка, ты — жадина! Бе! — совсем, как в первом классе, высунула язык Таня. Помнится, я тогда отказалась с ней меняться фломастерами.

— Бе! — передразнила я, скорчив точно такую же гримасу.

Потом мы рассмеялись, глядя друг на друга. Будто бы совсем и не было всех этих лет, а также Круга, Боргезова…

Отсмеявшись, я смирилась:

— Давай, куда «подышать».

Полчаса спустя передо мной лежали четыре тонких шнурка, каждый с деревянной пластиной. На деревяшке красовался какой-то символ. На каждой — свой. Не было одинаковых.

— Что это? — я удивлённо повертела в руках один из медальонов.

— Это наши личные обереги. В нашем Круге у каждого есть такой. Тот, что ты вертишь, принадлежит Грегу. Даже не представляешь, каких трудов мне стоило уговорить всех расстаться с медальонами даже на час.

— Так ты хочешь, чтобы я каждому… э-э-э… зачаровала его оберег?

Интересно, смогу ли я сделать нечто эдакое? Сплести свою силу воедино с энергией каждого оберега — это, на самом деле, не просто. Нет, конечно, добавить туда капельку сапфирового сияния совсем не трудно. Но сделать так, чтобы оберег стал сильнее, и не нарушить внутреннюю гармонию артефакта…

— Ладно, — я вздохнула. — Сейчас что-нибудь придумаю.

— Э-э, Ксан, — неуверенно пробормотала Таня. — Я тут подумала…

— И как? Получилось? — автоматически спросила я.

— В целом, да…

— Говори уже.

— Ну-у, у Криспа ведь нет такого же оберега, как у нас…

Я подняла на неё глаза, оторвавшись от одного из деревянных медальонов.

— Ксан, ему ведь тоже что-то нужно. Не боишься за него?

Тяжело вздохнув, я всё-таки отложила оберег. Посмотрела, закрыта ли дверь.

— Не боюсь, — вполголоса сообщила я, сцепив на коленях пальцы, — но волнуюсь. Он тот ещё сорвиголова. Ты права… надо что-то придумать… Кстати, — я снова взялась за обереги, — который из них Димин?

— Этот, — сразу ответила Таня, подцепив пальцем один из ремешков. — А что?

— Думаю, у него самая лучшая защита. Вряд ли я смогу ещё что-то сделать…

По лицу Тани пробежала тень тревоги. Но она легко скрыла её за улыбкой.

— Уверена? Может, можно что-то придумать?..

— А ты его уже простила? — неожиданно осведомилась я. — Так обеспокоилась…

И, о чудо! Танькины щёки залились румянцем. Но глаза тут же ожгли злостью.

— Нет, — сквозь зубы процедила Таня. — Я его не простила… По крайней мере, не до конца. Ксан, это очень сложно описать. Понимаешь, я его разодрать когтями готова… Но…

— Но?… — протянула я.

— Но не могу. — Сокрушённо закончила подруга. — Не могу, и всё. Особенно после вчерашнего.

— Да? — я задумалась. Разве не вчера я пригрозила Диме за его безделье? — И что было?

— Когда мы вечером вернулись, я пошла к себе, помнишь? — Я утвердительно кивнула, хотя Таня даже не взглянула на меня, сосредоточенно теребя Димкин медальон. — Вся моя комната была усыпана тёмно-бордовыми лепестками роз. Представляешь? Я сначала ничего не поняла. А на кровати лежала записка. Вот, смотри.

Из кармана рыжего домашнего свитера Таня выудила порядком измятый листок. Я развернула его и прочла: «Прости меня, пожалуйста! Я только теперь понял, что потерял… С надеждой, Дмитрий».

Для первого шага совсем не дурно. Нельзя назвать Диму «молодцом», но и «бездельником» тоже обзывать не стоит. Ещё чуть-чуть, и моя помощь им не понадобится. Сами помирятся.

Только бы Таня поверила в его искренность.

— И что ты думаешь по этому поводу? — я передала листок обратно Тане.

— Не знаю, — вздохнула девушка. — Признаться, за мной впервые так ухаживают и вымаливают прощение…

— А он вымаливал??? — Я со всё возрастающим интересом заглянула в зелёные глаза подруги.

Та кивнула.

— Сегодня утром… Но, не буду вдаваться в подробности.

— И что ты ответила?

— Ничего, — Таня отвела взгляд, чуть отвернувшись от меня. — Я же говорю, не могу до конца простить его… Может, потом… когда всё это пройдёт…

Я всё пытаюсь их помирить. Интуиция говорит, что это правильно. Но, как же сложно! Оба они слишком упрямы. Только Дима переступил через свою гордость. А Таня? Сможет она переступить через обиду?..

— Ладно, — я протянула руку в требовательном жесте. — Давай его медальон. Будет нашим… хи-хи …«танком». Постараюсь сделать всё, как надо.

Таня превосходно скрыла свою радость. Только я слишком давно её знала, и весёлые огоньки в её глазах от меня не спрятались.

С медальонами я провозилась очень долго. Я думала, стоит мне сделать один, как я пойму принцип. Всё пойдёт, как по маслу. Нет, ошиблась. Индивидуальный подход нужен, оказывается, не только к колдунам, но и к их артефактам.

Под конец дня я была вымотана и выжата разом. Но передо мной на комоде лежали четыре зачарованных медальона. Были бы силы, возгордилась.

— Ничего себе!

Я и не слышала, как вошла Мира. Она, не стесняясь, схватила свой оберег и покрутила перед носом. Зачем-то принюхалась к артефакту и только потом повесила на шею. Тут же медальон замерцал синеватым цветом. Колдунья накрыла его рукой. Мерцание прекратилось.

— Роксана, — серьёзно и, как всегда, резко произнесла Мира, — с твоими талантами ты могла бы стать великолепной ведьмой! Но мне не жаль, что ты ангел!

— Я не ангел, я — бессмертная, — уже устала повторять одну и ту же фразу.

— Вот ей и оставайся, — заявила колдунья и, забрав оберег Грегора, быстро удалилась.

Потом появилась Таня. С детским восторгом она надела медальон.

— Ксана, ты — волшебница! А почему он мерцает?

— Ему нужно подтверждение, что ты — та, кого он должен охранять. Просто накрой рукой, — пояснила я, откидываясь в кресле. Глаза слипались.

— Ясно. — Подруга последовала моему совету, затем обняла меня. — О! Да ты совсем спишь! Не спать, Ксана! Не спать! Тебе ещё что-нибудь для Криспа надо придумать!

— У-у, — я протестующе наморщила лоб. Об этом я совсем забыла. Нет, завтра об этом подумаю. Сегодня уже нет никаких сил!

— Ладно-ладно! — Таня рывком выдернула меня из такого мягкого, уютного кресла. — Не спи тут. Спина разболится!

— Да, мамуля! — съязвила я, но спорить не стала.

Не успела я распрощаться с Таней, как дверь снова открылась. Без стука, без вопросов в моей комнате появился Дмитрий.

— О! — Я скрестила руки на груди. — Мои апартаменты популярнее, чем Ниагарский водопад и пирамиды в Гизе. Твой медальон на комоде. Можешь забирать.

Он, молча, прошёл мимо меня, взял оберег. Я думала, он также, молча, и выйдет. Но колдун обратился ко мне задумчивым тоном.

— Не знал, что ангелы так умеют, — видя мою удрученную гримасу, Димка тут же оскалился, — знаю-знаю. Ты — не ангел, а бессмертная. Без разницы.

Потерев начавший пульсировать от переутомления тупой болью висок, я опустила голову.

— Если это твоя благодарность, я её принимаю.

— Роксана, — интересно, он постоянно будет кривиться, произнося моё имя полностью? — Мы кое-что упускаем.

— Мы? — я удивлённо уставилась на него. Неужели он признал-таки себя в одной упряжке с нами?

— Мы, — кивнул ученик Клода. — Тут что-то не клеится. Почему Боргезов до сих пор вас не разделал под орех? Везеньем можно оправдаться один раз. И этот раз был у братьев Фрост.

— Думаешь, — тут же посерьёзнела я, — он действует не в полную силу?

— Уверен.

— На основании чего?

— Сама подумай, если можешь, конечно, — я не обратила внимания на такую заезженную провокацию, — сила Марка где-то на уровне между земным и небесным ангелом. Но тебя он решил убить моими руками. Круг подмять под себя обманом, а Клода он привлёк на свою сторону не иначе, как хитростью.

— Я и без тебя знаю, что Марк играет с нами.

— Знаешь, — не стал спорить колдун. — Но не понимаешь. — Он подошёл и постучал пальцем по моему лбу. — Разница ясна?

— Дима, я не дура.

— А ведёшь себя именно так. Ты очень беспечна. Даже меня послушала, но не услышала.

Я непонимающе посмотрела на него. Каменное чуть бледное лицо, отросшие растрёпанные светлые волосы и потемневшие зелёно-карие глаза. Да, я что-то упустила в его речи. Теперь я это поняла. Только что? Он говорил о Боргезове… Нет, не только. Дима размышлял о его силе… Точно.

Я прошептала одними губами:

— Сильнее земного ангела, но слабее небесного.

— Хм, — покивал колдун, — ты не совсем потеряна.

— Тогда почему небесные не вмешаются?

— Вот и я задавал себе точно такой же вопрос, — довольно прищурился Дмитрий. — Только ни одного небесного ангела у меня под рукой не оказалось.

С такими словами колдун развернулся на пятках и вышел из комнаты. Уже потом я услышала его слова:

— Спасибо за оберег! Прекрасная работа!

Я уже не слушала. Полностью обратила внимание на ту мысль, которую подкинул мне Дмитрий. И, правда, почему небесные не вмешаются? Вёрс говорил о каких-то запретах и табу, которые небесные никак не могли обойти в рамках земной жизни. Но что это за запреты? И знает ли об этом Боргезов? Что, если все его действия направлены не на меня, как он пытается убедить нас, а на небесных?

— Вёрс! — с тревогой позвала я, не двигаясь с места. — Кира!

В прошлый раз, когда я звала их, они появились много позже. И со мной так и не встретились. Неужели и сейчас не появятся?

— Да, Роксана, — раздалось в моей голове. — Прости, мы не можем прийти к тебе.

— У вас всё хорошо? — невольно я забеспокоилась. В ответ получила волну тепла, что, должно быть, означало «да».

— Чего ты хочешь?

Чего хочу?.. Мысленно я припомнила весь разговор с Димой. Также привела и свои домыслы. Интересно, уловят ли Кира и Вёрс моё послание?

Когда я уже подумала, что призрачная связь с наставниками оборвалась, в голове зазвучал спокойный голос Вёрса.

— Не всё так просто, милая дитя. Мы не можем вмешаться напрямую. Но можешь ты. Наша задача — поддерживать и направлять тебя.

— И как вы, интересно, собираетесь это делать, даже на глаза мне не показываясь?

Надо признаться, я обиделась. Почувствовала себя ведомой марионеткой. Ощущение это, правда, быстро прошло, но осадок остался.

— Ты прочитала древние слова, и шрам твой исчез. Ты снова обрела те силы, которые утратила, лишь ступив на дорогу земного ангела. Разве это не доказательство нашей помощи?

— Даже так я не могу противостоять этому первому! Он много сильнее. И вы это знали с самого начала! — я снова стала злиться.

Часть меня понимала, что я неправильно обижаюсь и злюсь на наставников. Они ведь поступают так, потому что считают свои действия оптимальными.

А другая моя часть злилась всё сильнее. Мне казалось, что я не просто кукла в чужих руках, но инструмент, орудие. Для Боргезова ещё и разменная монета.

— Что будет, если я не справлюсь? — тщетно пытаясь скрыть злость и обиду, осведомилась я.

— Ты справишься.

Был ответ.

— Справлюсь? Это всё?

Но больше не последовало никаких слов и объяснений. Слышали меня небесные? Просто не захотели отвечать? Я не знала.

Зато кое-что прояснилось. То, о чем я смутно догадывалась, но не задумывалась всерьёз. То, что не приняла бы никогда и ни за что.

Вёрс и Кирана ставили в острие своего плана меня. Они помогали мне, пестовали. Как мудрые учителя никогда не станут решать задачку за ученика, так и они ни за что не выступили бы открыто против Боргезова. Эта дельце ставилось передо мной.

Я вдруг осознала, всё, через что мне довелось пройти, было спланировано лёгкой рукой моих небесных покровителей. Они направляли и подталкивали меня сначала к Земному пути, потом — к вражде с Дмитрием. Ведь в результате я получила сильного союзника в лице бывшего врага. А сейчас меня стравливают с Боргезовым, чтобы тот не дотянулся до небесных? Ведь если я права, и не-людь знает о всевозможных табу небесных ангелов, то он также знает, что перед ним они беззащитны…

Значит, небесные могут обороняться только опосредованно. Через других. Например, через меня и Круг.

Ох, как же всё непросто!

Не понимает мой разум всех ходов бессмертных. Не понимает, и всё!

— Рокси? — Я вздрогнула от неожиданно раздавшегося над моим ухом голоса. Криспиан. Куда ж без него? — У тебя такое лицо, будто ты смерть повстречала.

Я отрицательно покачала головой, делая шаг в сторону. Как и когда Криспиан умудрился незаметно пройти в мою комнату?

Снова разболелась голова. Вероятно, от всех этих мыслей. Что-то часто меня посещают мигрени.

То сонное состояние, одолевавшее меня до разговора с Димой, потихоньку возвращалось. Но волнение и обида на небесных, не покидали.

— Крисп, — вполголоса обратилась я, разворачиваясь лицом к англичанину, — чтобы ты сделал, если бы узнал, что являешься инструментом в чужих руках? Только вот эти чужие руки когда-то были для тебя родными.

Всадник посерьёзнел.

— И в чьих же руках ты инструмент?

Я слабо улыбнулась.

— Почему ты решил, будто бы это я?

— На лице твоём прочитал. Там прям так и написано: «Я — жертва интриг».

— Всё шутишь… Но ты не ответил, — я зябко повела плечами, пытаясь согреться от вдруг набежавшего озноба.

— Есть ли выбор?

Я качнула волосами.

— Тогда ответ ясен. Я бы делал то, что делал. То, что считал нужным.

— А если «то, что делал», противоречит «тому, что считал нужным»?

— А противоречит ли? — в тёмно-синих глазах зажглись хитрые огоньки. — Рокси, в этом мире всё взаимосвязано. Как бы мы ни поступали, мы всегда поступаем правильно. Ведь если бы мы поступили как-то иначе день или два назад, то сейчас бы могли и не разговаривать друг с другом. Всё было бы по-другому.

— Твоя позиция ясна, — кисло улыбнулась я.

— Делай, что должна.

— И получишь то, что заслужила, — я закончила за него. Впрочем, судя по его мине, вряд ли мои слова были теми же, что хотел сказать он.

Повинуясь мимолетному порыву, я сделала шаг к колдуну и уткнулась лбом в его шею. В первое мгновенье Крисп растерялся, но потом я почувствовала тёплые руки на своей спине. И прижалась к колдуну ещё сильнее. Мне вдруг так захотелось почувствовать себя защищённой, нужной кому-то не потому, что я ангел, а потому, что я — это я. Роксана.

Именно так я ощущала себя только в присутствии Криспиана. Живой, нужной, настоящей…

— Я так и не сделала для тебя никакой защиты, — мне вдруг вспомнились принесённые Таней медальоны. — Завтра обязательно что-нибудь придумаю.

Он крепче обнял меня, проронив:

— Спасибо. Но я и так далеко не слабого десятка, — я была уверена, что он улыбнулся. Совсем чуточку, краешком губ. — Лучше побереги силы.

Да, сил у меня почти не осталось. Тяжелый выдался денёк.

В тёплых объятьях я пригрелась, и сама себе напоминала мелкого зверька, готового скрутиться клубком и сладко засопеть. Сознание потихоньку уплывало, ведомое странными обрывочными видениями. В теле появилась лёгкость. Я слышала стук сердца Криспиана.

Разрывая предсонные видения, моего сознания коснулся крик:

— Роксана! Вернись! Рокси!

Но полный отчаянья голос так и не смог вырвать меня из набежавших волн странного тёплого сна…

— Вот и наша славная рагазза[10]! — Битыми осколками мелкого стекла разнесся незнакомый голос. Наверное, он бы показался мне красивым при других обстоятельствах. Но не сейчас.

Открыв глаза, я поняла, что попала точно в такую же ловушку, в какую меня когда-то затащил Дмитрий.

Я висела в тёмной комнате в пятнадцати-двадцати сантиметрах от пола. Тело скручивала сильная магия. Вокруг пылал ярким пламенем колдовской круг. В воздухе витал запах жжёного металла. И хотелось бы повернуть голову, рассмотреть обладателя «стеклянного» голоса, да никак не получалось.

Зато было видно, кто призвал меня, произнеся ритуальное заклятье. Этого человека я видела лишь мельком, но запомнить смогла. Брюнет чуть старше сорока. Клод Оди, если не ошибаюсь. Наставник Дмитрия, глава Круга и прихвостень Марка в одном лице. Какая честь!

Я хотела было пуститься в размышления о том, что самое главное мы с ребятами упустили. Такая первоклассная ловушка… Однако ж мне помешал всё тот же сильный голос.

— Добро пожаловать, земная! — в поле зрения вошёл достаточно молодой мужчина чуть выше среднего роста. В отблесках пламени магического круга, я разобрала, что кожа незнакомца имела бронзовый оттенок, в то время как глаза… О, да! Я узнала это ощущение ни с чем несравнимого страха! Первобытного ужаса перед неотвратимым. И на лице сверкали бесцветные почти белые холодные глаза.

Не-людь. Первый. Марк Боргезов.

— Ты меня узнала, — довольно растянул губы Марк. — Теперь ты знаешь, кому обязана своим визитом. Впрочем, не буду тебе надоедать. Пойдём, Клод. Дадим гостье время отдохнуть.

Всё, что я смогла сделать, это проводить спину Боргезова жгучим взглядом.

Как, о Небо, как я могла упустить это из виду?! То, как меня поймали единожды, может повториться не раз! Как же я была глупа и недальновидна! И никто, даже Грегор не задумался о повторном ритуале призыва. Так глупо попасться.

И теперь я распята, словно моль. Даже челюсти разжать не могу, не то, что пальцем шевельнуть. Что я теперь буду делать?

А делать надо.

Остались ребята, Таня, Крисп. Они кинутся меня искать. В этом я ни минуты не сомневалась. И могут наделать много ошибок. Вряд ли они нужны Боргезову больше меня. Но этот первый принадлежит к тем, кто не боится заглотить большой кусок. Или даже несколько таких кусков разом. Думаю, он и Круг к рукам собрался прибрать. Главное, чтоб ребята нужны были ему живьём.

Интересно, а я ему зачем понадобилась? Неужели моя догадка была верна? Боргезов хочет через меня выйти на небесных?.. Тем более, надо что-то придумать! Только, что тут придумаешь, если даже сказать ничего не можешь.

Я сникла.

Лихорадочный перебор всевозможных идей меня вымотал. Тот адреналин, что поддерживал меня после встречи с Марком, потихоньку исчезал. На меня навалилась усталость. От полной неподвижности заныло тело.

Ещё в русских сказках Василиса Премудрая говорила: «Утро вечера мудренее». Я понадеялась, что так оно и есть.

Сквозь ноющую боль в суставах и мышцах, я попыталась окунуться в сон.

Моё сознание растеклось странным облачком. Окутало сначала тело, потом робко проскользнуло сквозь пылающую ограду магического круга и устремилось на свободу.

Я видела и слышала всё. Для меня не было сторон. Я замечала всё, что находилось в округе. Только восприятие было отличным. Я вроде бы узнавала и не узнавала местность. Всё было так знакомо, и так пугающе чуждо.

Завидев родной сапфировый туман, я с радостью полетела к нему навстречу, а в следующий миг…

10

Я проклял пятый раз свою дурацкую поспешность. Зачем, спрашивается, пошёл на поводу у этой ангелицы, и остался с ними всеми под одной крышей? Нет, один весомый плюс тут был. И имя этому «плюсу» Татьяна. Таня. Танечка. Кошка моя драгоценная.

Да только Танюшка меня и видеть не желала… Хотя, Роксана права. За едкой, жгучей ненавистью, в сердце моей колдуньи теплится, тлеет слабый уголёк симпатии. Возможно, я смогу его разжечь? Хотя, смогу ли?.. Таня пылает праведным гневом. И кто я такой, чтобы осуждать её за это? Ведь всю её ненависть я заслужил…

— Сюда! Все сюда, живо!

Я вздрогнул от громкого крика. Что позволяет себе этот выскочка? И как Грегор может быть в родстве с этим… Криспианом?

Собака у моих ног раздражённо заворчала.

Нехотя поднявшись по ступеням, я сразу почувствовал что-то неладное. В воздухе витал горьковатый привкус магии. Не нашей магии. Хоть и знакомой мне.

Взбудораженные голоса доносились из комнаты ангелицы. Она опять что-то вытворила?

Когда я заглянул в освещённую электрическими лампами комнату, пред моим взором предстал злой, рассерженный и, в то же время, растерянный Криспиан. Вокруг него собрались остальные, обсуждая что-то ещё непонятное мне.

— Куда?!

— А я откуда знаю???

— Грег!

— Не трогай его! Всё по её глупости!

Я тяжело вздохнул. Сколько можно? Почему в этом доме постоянно какой-то шум, гам?

— Что тут произошло? — осведомился я у Грега, стоящего чуть поодаль. Он единственный замер молчаливой угрюмой статуей, и буравил пристальным взглядом светлый ворс напольного ковра.

— Судя по всему, похищение.

— Ангельшу кто-то куда-то утащил? — уточнил я, снова проследив взгляд целителя. Тот кивнул.

По спине нехорошими лапками пробежал мороз. Но неужели?..

— Кажется, я знаю, что случилось, — я обреченно вздохнул, собирая встревоженные взгляды.

Мне слишком хорошо был известен тот ритуал, в результате которого, Роксана исчезла из собственной комнаты. Именно таким же образом я призвал её в магический круг, очерченный на полу моего кабинета. Даже вспоминать не хотелось, чем всё это закончилось…

Ритуал знали только два колдуна: я и мой бывший учитель. Я здесь. И Роксана мне даром не нужна. Значит, это Клод. Боргезов решил, наконец, схватить лакомый кусочек?

— Так говори уже, чего ждёшь? — Мне кажется, или Криспиан вёл себя подозрительно нервно?

— Для начала, кто-нибудь видел, что именно произошло? — я спокойно прошёлся по комнате.

— Да, — ответил всё тот же Крисп. — Она стала впадать в беспамятство и…

— И?… — выразительно протянул я, подгоняя рассказчика.

— И за несколько секунд растаяла в воздухе.

— Как костромская Снегурочка? — не удержался я. Уж больно забавно всё выходило.

Наша бессмертная наткнулась на одни и те же грабли. Думаю, рукоять больно треснула её по лбу… Однако прежней ядовитой злобы в моих мыслях не было. Скорее саркастическое сожаление.

— Димка! — угрожающе зашипела Таня. — Так ты знаешь, что случилось?

— Конечно, — ни капли не раздумывая, ответил я. — Её призвали.

Наступило всеобщее молчание. Только тиканье часов в коридоре нарушало тишину. Отлично. Пока они в таком состоянии, я смогу кое-что сделать.

Опустившись на пол, я провёл по мягкому ковру ладонью. Мне сразу бросился в глаза магический фон. Грегор тоже не зря буравил взглядом это место.

Я ощутил сильный холод. Даже пальцы свело. А вот вылезший из-под рукава рубашки алый завиток засиял мелким фонариком.

Что-то новенькое. Раньше такого за моей татуировкой не наблюдалось.

— Ну, что? — наконец оторвал меня от созерцания алого язычка вопрос Криспа. — Что нашёл?

— Ничего хорошего, — буркнул я, натягивая рукав. — Это Клод, больше некому.

— Зачем? — побелевшими губами спросила Таня.

— Наверное, для Боргезова. — Я уже смирился, что сейчас для Татьяны самой главной персоной оставалась Роксана. Сам заслужил такое отношение.

— Мы должны найти её! — заявила моя оборотница.

— Как? — спокойно осведомился я. — Она — ангел, бессмертная. Хуже, чем любой дух или колдун. По вещи её не найдёшь.

— Разве ты не можешь определить, куда её призвали? Где место ритуала? — не сдавалась Татьяна.

— Не могу. Я колдун, а не бог. — Мне было жаль, что я не могу помочь. Душа болезненно сжималась при виде такого обеспокоенного лица Тани.

— Можешь, — процедил Криспиан. — Только не по вещи. А по крови.

Ах, вот ты куда клонишь.

— Это, — я ткнул пальцем в закрытую рукавом руку, — не кровь. Это артефакт.

— Не заговаривай мне зубы, — Крисп угрожающе придвинулся ко мне. Свой немаленький рост он использовал, как надо. Только и я уже пуганный.

— Поумерь пыл, всадник, — под моим холодным взглядом он даже не вздрогнул, не отступил. Вот же упрямый. — Не могу, и всё.

— Не хочешь, — также с нажимом произнёс Крисп. — И, правда, с какой стати тебе помогать в её поисках? Ты ведь хотел убить её. А она тебя простила, дурочка глупая!

— Да, хотел, — отпираться не было смысла. — Хотел, Крисп, а не хочу. Мне даже выгодно будет, если Роксана останется жива.

— Ах ты!

Я не успел увернуться от удара. Да и готов к нему не был. Кулак же у этого погонщика виверн чугунный! От него я глухо упал на ковёр. Повинуясь инстинктам, резко перекатился па бок и быстро поднялся, готовый к следующему удару. Но его не последовало.

— Знаете, — заключила Мира, сдерживая напряжённую, чуть сияющую руку Грега, — Вы похожи. Оба. Милый, — это уже целителю, — брось ты их. Пусть добьют друг друга. Устроим естественный отбор.

Я разглядел тускло мерцающую грань между мной и Криспом. Ни я, ни он преодолевать её не спешили. Я слишком хорошо изучил Грегора, и понимал, злить его не стоит. Криспиан, наверное, не хуже меня знал своего братца.

Напряжённо мы переглянулись.

— Молчи уже, Мирка! — это вмешалась Таня. — Пошли.

Она бесцеремонно схватила меня за руку и уволокла из комнаты. Что там было дальше, я не видел.

Таня протащила меня через весь дом, остановившись только на кухне. Там она разжала пальцы и энергично развернулась ко мне.

Колдунья молчала. Её глаза пристально вглядывались в мои. Что она хотела там увидеть? Что увидела? Я совсем потерялся. Мне почудилось, будто я снова стою перед разгневанной матерью, а она требует от меня ответственности за свои поступки.

— Таня, — не выдержал я её взгляда.

— Дим, — перебила она. — Ты, правда, совсем не можешь помочь?

Я опустил голову. Что тут скажешь? Мог бы — помог.

Татьяна вздохнула и принялась рыться в каком-то ящичке. Я хотел было помочь, но она велела:

— Сядь.

Я подчинился. Выбрал ближайший стул и откинулся на его прохладную спинку. Холод почему-то чувствовался даже через рубашку. Прикрыв глаза, я начал думать. Неужели нет никакого способа узнать, куда вызвали Ксану? Должно же быть решение…

— Х-х-х, — резко выдохнул я, когда к моей рассечённой губе прижалось нечто холодное и мокрое. — Что это?

— Не дёргайся, — порекомендовала Татьяна. — Это всего лишь ватный тампон с перекисью. У тебя кровь идёт.

— Благодарю, — вымолвил я, растерявшись от подобной заботы.

— Кулак у Криспа, что надо. Зубы хоть целы?

Машинально я провёл языком по зубам. Кивнул.

— Хорошо, — проговорила колдунья. — Не хотелось бы звать Грега.

— С чего Крисп так взбесился? — задал я не дававший мне покоя вопрос. — Будто я его виверне на хвост наступил.

— Ты задел его чувства, когда стал говорить про Ксану и выгоду, — с видом эксперта пояснила Татьяна.

Увы, я, всё равно, не понял.

— Причем тут его чувства?

— Дим, ты бываешь редкостным идиотом. Хорошо, что это временное твоё состояние, — заявила Таня, чуть сильнее, чем требовалось, надавив на мою губу. Я ойкнул, но задавать вопросы перестал.

Таня, громко вздохнув, сказала.

— Да любит он её. Что не понятного?

— Её? — я даже про боль в губе и челюсти забыл. — Она же хуже тысячи муравьёв! Как…

Почуяв недоброе, я решил заткнуться. Вовремя. Глаза Танюшки, и так не простившей меня, стали опасно-жёлтыми. Не прикуси я язык, на моей физиономии добавилось бы царапин. Если ни чего посерьёзней.

Она жёстко запрокинула мою голову к свету. Ни капли нежности. Снова окунула ватный шарик в бесцветную жидкость, и с силой приложила к моей губе.

— Повторю, для тех, кто забыл, — показным спокойным тоном сказала Таня, с такой же показной заботой изучая моё лицо. — Ксана — моя лучшая и единственная подруга. Выбирай выражения. Если б не она, я бы с радостью применила на себе заклятье изменения памяти, чтоб забыть всё, связанное с тобой. Но Ксанка твердила «дай ему шанс». Учти, количество «шансов» ограничено.

Она по-прежнему стояла, прикасаясь ко мне бедром. Её руки придерживали мою голову. Но взгляд был холодным и чужим. Она права. Мои шансы ограничены. Нельзя так просто их терять.

Я снова закрыл глаза, сосредотачиваясь на общей проблеме. В наших с Таней отношениях я попробую разобраться чуть позже. Сейчас путь к её сердцу лежит через спасение Роксаны.

Сначала не было ни одной мысли. Ни светлой, ни тёмной. Потом появилась одна робкая, но жутко глупая мыслишка. Её я прогнал. А потом, будто прорвало какую-то плотину. Идеи посыпались отовсюду. Одна другой бредовее. Я даже устал от такого потока мыслей. Не думал, что моя фантазия столь богата и никчемна одновременно.

Но за одну идею я всё же ухватился. Что-то было в ней… Надо предложить.

— Тань, — морщась от яркой лампочки, изрёк я. — Есть у меня одна мысль. Надо собрать остальных.

Пока Таня бегала на второй этаж, я усиленно обдумывал свой план. Буквально сегодня мы решали, как лучше напасть на Клода. Искали подступы к его небольшому особнячку. И нашли. Если Ксана там, половина моего плана, считай, готова. Если нет — о том подумаем позже.

Вскоре в малой гостиной собрались все. Криспиан успокоился и смотрел на меня уже ни с ненавистью, а просто с раздражением. Таня и Грегор — с интересом. Мира, как всегда, — со скукой.

— Во-первых, — начал я, когда все расселись на мягкой мебели. — Мы не знаем, для чего Боргезову Роксана.

— Почему, не знаем? — осведомилась Мира, скучающе поглядывая вокруг. — И так ясно. Ему нужна её сила.

— Отнюдь, — улыбнулся я и тут же пожалел об этом. Затянувшаяся было губа снова закровоточила. Пришлось опять прижимать к ней надоевший ватный шарик, пропитанный перекисью. — Ему нужна и её сила, и мы, и небесные ангелы в придачу. Жизни Ксаны ничто не угрожает… По крайней мере, сейчас.

— Думаешь, он использует её, как наживку?

Не удивительно, что Грегор хватал мысли на лету. Ничего сложного в излагаемых мной выводах не было. Впрочем, целитель выжидающе на меня уставился. Чего он ждёт? Ведь сам уже обо всём догадался!

— Уверен в этом. — Я поглядел на сурового Криспа: каменное лицо и смертоносные молнии в глазах. Хм, если посмотреть на него с моей циничной колокольни, они с Ксаной замечательная пара. Тысяча голодных муравьёв и трансформаторная будка. Очень колоритная парочка… Как хорошо, что среди собравшихся нет телепатов…

— Как нам найти её? — Всё же задал вопрос Фрост-младший.

— Погоди, — я отмахнулся. — Сейчас важнее то, что мы будем делать, когда найдём её?

— Говори уже без подвохов! — Таня скрестила руки на груди, давая понять, что шутить здесь никто не намерен.

— Где бы сейчас не находилась Роксана, рядом с ней и Клод, и Марк, и ещё Хаос знает, кто. И все они ждут нас. И мы придём, — предупреждая обвинения в малодушие, готовые сорваться с языков присутствующих, сказал я. — Только надо идти грамотно. С четким планом. Чтобы не попасть впросак.

Грегор склонил голову набок, отчего серьга-оберег в его ухе пару раз неудачно сверкнула, попав бликом точно мне в глаза.

— Если ты прав, и первый нас ждёт, что мы можем ему противопоставить?

— Грег, ты — гений. Ну, я думаю, ты это знаешь, — я действительно восхищался тем, как быстро целитель хватал нить рассуждений! — Мы ничего не будем ему противопоставлять. Он так хочет нас собрать воедино, вместе. Подчинить нас, что мы просто обязаны ему помочь в этом!

— Вы что, — возмутилась Мира. От негодования её голос стал ещё более резким. — С ума сошли?! Ему это и надо!

— Он прав, — неожиданно поддержал меня Крисп. — Меньше всего первый ожидает нашего мирного визита.

Хм, а я-то думал, Криспиан болтает гораздо больше, чем понимает. Отрадно, что я ошибался. Рано судить, но, кажется, Грег был прав, назвав однажды своего братца хорошим охотником на первых.

Удостоверившись, что возражений и вопросов больше нет, я перешёл к следующему пункту.

— Всё это было «во-первых». Во-вторых. Как нам найти Роксану? Очень просто. И искать будем не мы.

Видя живой интерес как минимум двоих членов собрания, я удовлетворённо продолжил:

— У Ксаны есть её верная ящерица. Подожди негодовать, Крисп! — я примирительно поднял ладонь, когда англичанин попытался в чем-то возмутиться. — Ангелица не раз говорила, что они связаны. Да я и сам это видел, — хмыкнул я, вспоминая ту ночь в клинике. Стоило смертельно ранить зверюгу, как Роксана скрутилась в три погибели. Это любого наведёт на некоторые забавные мысли.

— Смелая сможет почувствовать Ксану? — Таня задала вопрос не мне, а Криспу.

— Нет, линорм способен понять, жив его всадник или нет. Но почувствовать, где он находится, не сможет ни один даже самый преданный линорм.

— Я так не думаю, — прищурившись, я покачал головой. — Крисп, не забывай, Ксанка не простая всадница. Она — ангел. Ты сам говорил, что эти ваши линормы на дух бессмертных не переносят. А тут такая привязанность! Что мы теряем? Тебе нужно просто найти эту Смелую и проследить за ней.

— Ты так говоришь, будто это проще простого, — рыкнул Крисп.

— А чего сложного? — я пожал плечами. — Да любой ребёнок справится! Или тебе не найти виверну нашей ангелицы?

Колдун уколол меня льдинкой взгляда. В нём боролись два желания. Первое — поверить мне и сделать так, как я предложил. Второе — очертя голову, кинуться куда-то бежать и что-то делать. Давай же, Криспиан, я верю в тебя. Верю в твой здравый смысл.

Руки ожгло теплом. Я даже поморщился от боли и неожиданности. Что ещё такое?

Пока все были заняты обсуждением моего плана, я закатил рукав рубашки выше локтя. Вот, откуда жар! Мой рисунок точно взбесился. По нему шли алые и золотые волны. От линий и завитков пыхало жаром. Сами багряные полосы извивались, точно языки пламени, норовя лизнуть кожу чуть ли не на спине.

Что за чертовщина?

Я принялся успокаивать взбесившуюся татуировку. Легко сказать. На всякое моё усилие рисунок реагировал волной жара.

На лбу выступила испарина. Губы потрескались.

Нет, Ксана, ты не ангелица! Ты — дьяволица! Судя по твоей крови…

Помоги мне. Ты всё верно делаешь. Убереги их от глупых поступков! Дима, слышишь меня?! Убереги!

— Что??? — от удивления я дёрнулся. Языки рисунка заплясали ещё быстрее.

— Что? — хором переспросили остальные.

Но я не ответил.

Не знаю, где я. Но Смелая найдёт! Помоги мне. Пожалуйста!

— Стой, Ксана, это ты?! — от напряжения разболелась голова, и свело судорогой шею. — Кто тебя держит? Сколько?.. И почему только я тебя слышу???

Я видела Клода и Марка. Больше никого. И, Дима, мы связаны. Не знаю, сколько у меня времени. Но, Боргезов, действительно, хочет приманить вас. Он гораздо сильнее, чем мы думаем!..

Было ясно, что она торопится. Конечно, очень рискованно вытворять такие фокусы рядом с первым. Узнает — мало не покажется!

— Роксана! — чувствуя, как теряется с ней связь, крикнул я. — Стой! Ангелица!!!

Но поздно. Если хоть какая-то ниточка соединяла нас, она оборвалась. Перерезал её Боргезов, или силы покинули Роксану, я не знал.

В любом случае, то, что ангелица смогла выйти на нас, на меня, вселяло надежду. Может, я и смогу помириться с Таней. Ведь если вытащу Ксану из беды, Татьяна, возможно, меня простит.

«Нет-нет, — оборвал я себя, — нельзя же быть таким эгоистичным. Или можно?»

— Димка! — вывел меня из задумчивости оклик моей Кошки. — Что это было?

Я вздохнул. Потёр виски и обвёл всех чуть туманным взглядом.

— Это была ваша… — нет, всё-таки наша, — Роксана.

— Как? — удивилась Мира. — Я почувствовала чьё-то едва уловимое присутствие. И тепло. Оно исходило от Ксанки?

— Возможно, — не стал отрицать я. Кто их знает, этих эмпатов, как они чувствуют окружающих?

— Почему она обратилась к тебе? — с заметной нотой ревности поинтересовался Криспиан.

Пожав плечами, я встал. Немного прошёлся по комнате, разминая затёкшие ноги.

— Она сказала, что мы связаны. — Покосившись на замершие алые линии, покрывшие мои руки, я заметил. — Вот этим связаны. Каким-то образом она нашла меня.

Криспиан поморщился, но поверил. Я же не смог сдержаться, хоть и знал, что могу опять получить в зубы.

— Крисп, если хочешь, я тебе такую же вязь нанесу, — я продемонстрировал руку. — Будешь везде со своей птахой бескрылой общаться. Только Ксанку сначала спасём.

Всадник недобро глянул на мои руки. Недвусмысленно опустил большой палец вниз. Тоже мне, римский император!

Но искушать судьбу и язвить дальше мне не хотелось. А то ведь точно получу. Не от Криспа, так от Татьяны.

— За дело, — скомандовал я. — У нас полно работы.

11

Сон мой длился недолго. Зато плодотворно. Не знаю, как у меня такое получилось, но я нашла Диму. Нас связал сапфировый туман моей силы. И, кажется, Дима меня услышал. Сначала было так сложно до него достучаться! Он закрывал свой разум. Я не могла влить ни одну мысль в его голову. Зато потом пошло. Наверное, связь укрепилась, и он даже услышал меня. Главное, чтобы понял.

Я так хотела донести до него, чтобы они были осторожны!

Боргезов играет нечестно. А мы — глупо. Да толку сейчас заламывать руки и рвать на себе волосы?

Нужно действовать. Но, опять же, как?!?

С Димой я связалась. Это хорошо. С Вёрсом и Кираной лучше этого не делать. Готова поспорить, они и так знают, что со мной случилось. Главное, чтоб они не появились в этой комнате.

Но если я и дальше буду висеть здесь в одиночестве, без шанса даже челюсти разжать, толку от меня не будет.

Интересно, сколь долго может удерживать меня заклятье? День? Два? Неделю? Грегор запечатал первого почти на месяц. Что если Клод использует на мне похожий ритуал? Тогда дело моё — дрянь.

Висеть в центре пламенного круга очень скучно. Снова заснуть и связаться с Димой не получилось. От нечего делать, я занялась обдумыванием своего положения. Ни к чему хорошему не пришла. Зато вспомнила множество забавных анекдотов и случаев из жизни. Даже понравившиеся мне рекламы всплыли из памяти. Особенно та, где какой-то мужчина дышал огнём, расхваливая средство от изжоги.

Я не могла смеяться вслух. Я вообще не могла смеяться. Однако в душе было смешно до жути. Почти до душевных колик! Уж не знаю с чего, но настроение моё та-а-ак приподнялось, что назвать себя «несчастной пленницей» ни одна мысль не поворачивалась.

«Надо бы попробовать освободиться, — решила я для себя. — Что я, в конце концов, теряю?» Судя по всему, вряд ли Боргезов с Клодом часто будут меня навещать.

Сконцентрироваться на собственной силе не удалось. Ни в первый, ни во второй, ни в третий раз. Ладно, значит, поищем другое решение проблемы.

Когда-то, очень давно я увлекалась осознанными сновидениями. Мне нравилось чувствовать себя, контролировать свои поступки в сновиденном мире. Но чтобы туда попасть, нужно было поймать тонкую грань, ступеньку, отделяющую явь от сна. Только на этой ступеньке возможно волшебство!

Я постаралась вспомнить это состояние. Закрыла глаза и стала созерцать появляющиеся образы.

Разум никак не мог утихнуть. Его отвлекали слишком яркие мысли, переживания. Заметных трудов мне стоило успокоиться. Я почувствовала, как медленно соскальзываю в сон. Теперь бы не упустить сознание, не высвободить его из тела…

Удержать такую тонкую грань оказалось в разы сложнее, чем достичь её!

Появилось непонятное напряжение в спине. Только болели не мышцы тела, а что-то… даже описать сложно! Будто бы болела душа, отдаваясь почему-то через спину.

Напряжение в том деле, что я задумала, неуместно. Если так пойдёт и дальше, вся затея провалится с треском.

Я постаралась расслабиться. Вскоре, у меня это получилось.

Внутренним зрением я увидела нежную, едва мерцающую сапфировую дымку. Она поднималась от спины на пару сантиметров. Ага! То, что надо! Теперь попробую вот это…

Дождавшись, пока дымка станет чуточку ярче, воображением я превратила её в сверкающую пыль. Как хорошо, что в детстве я любила сказки о феях! Они мне пригодились. Правда, на фею я даже отдалённо не походила. Зато пыльца вышла отменная! Увидела бы Татьяна, высмеяла. Я, гордо именующая себя бессмертной, играю в фею!

Сверкающая сапфировая пыльца, искрясь, легла ковром на пылающие символы и знаки вражеского заклятья. Вопреки всем моим планам, звезда под ногами вспыхнула жарким огнём. Босые пятки обожгло. Я чудом не вылетела в реальный мир из своего транса. Удержалась-таки.

О, интересно! Оказывается, моя пыль не сгорела в пламени пентаграммы на полу, но и звезда пылала уже не так ярко.

Я снова дождалась, пока сапфировое свечение над телом уплотнится. Так же, как и в первый раз, я рассыпала его сверкающей пылью. Знаки призывающего ритуала опять полыхнули жаром. На этот раз, слабее.

Воодушевившись, я проделала всю процедуру раз семь, уже из последних сил гася чужую непреклонную магию.

В какой-то момент незримые путы, обвивающие моё тело, исчезли. Рухнув на пол, я инстинктивно закусила губу, приготовившись к опаляющему жару бушующего подо мной пламени. И… ничего. Только болью стрельнуло плечо и коленка, на которую я так неудачно приземлилась.

Свободна?

Я приподнялась на руках, огляделась. Да! Свободна!

Подо мной теплой россыпью лежала золотистая металлическая крошка. Она не резала, но временами обжигала. Пламя потухло. И никаких других источников света в комнате не было. Равно, как и живых существ. В который раз я поблагодарила Небеса за подаренное мне ночное зрение. Если б не оно…

Я постаралась встать. Показавшаяся сначала безобидной металлическая крошка больно врезалась в пятки. Ойкнув, я пошатнулась. Падать нельзя. Я и так не знала, сколько шума наделала, гася чужую магию и шмякаясь всем телом на пол. Не нужно привлекать ещё больше внимания.

Проведённые часы в магической ловушке отдались ломотой во всём теле. Чтобы сделать пару шагов, мне пришлось несколько минут разминать ноги. Сдаваться было нельзя. Не теперь, когда я смогла выпутаться из колдовского аркана.

Я доковыляла до стены, прислонившись к ней спиной и затылком. Эти несчастные метры дались мне с огромным трудом. Кажется, я израсходовала львиную долю собственной силы! Как вовремя Вёрс вручил мне тот свиток. Если б я не восстановила вырезанное «крыло», сил бы мне ни за что не хватило.

Оглядев небольшую комнату, я заметила тонкую щель в стене напротив. Ага! Дверь. Теперь бы до неё добраться. Что ждёт меня там, я не думала, предпочитая ставить маленькие цели и потихоньку достигать их.

Вскоре мои пальцы коснулись двери с небольшой круглой ручкой. На миг меня пронзила тревога, что если дверь заперта. Но, повернув ручку, я просунула голову в открывшуюся щель.

Замечательно!

Передо мной тянулся узкий коридор, теряясь во мраке. Даже моё зрение не смогло увидеть, чем он заканчивался. Делать нечего. Если Боргезов с Клодом застанут меня здесь… Не хочу об этом думать.

Медленно я двинулась вперёд.

Каждый шаг давался с трудом. Сказывался прошедший день. Я вымоталась, зачаровывая медальоны для друзей. Потом был неприятный диалог с Вёрсом. Дальше Крисп… Криспиан… Он сейчас волнуется. Гораздо сильнее других. Небо! Пусть он не наделает глупостей! Пусть с ним всё будет хорошо!

Остановившись у какой-то двери, я постаралась отдышаться. Перед глазами уже всё плыло. Ни за что не прощу себе, если отключусь. Никогда!

Кстати, а это что?

Дверь, у которой я остановилась, с такой удобной ручкой, чтобы на неё опереться, была какой-то странной. Явно деревянная. Явно окованная железом. А из-под неё по ногам ощутимо поддувает прохладой. Сквозняк? Тут выход? Или окно? Да, хоть форточка! Всё равно, вылезу!

Эта дверь была заперта. И, кажется, снаружи. Что делать? Идти дальше по нескончаемому коридору? Попытаться магией открыть дверь? Эх, был бы Крисп… Ему замки — не преграда!

Подумав, я остановилась на втором варианте. Сейчас как раз такой момент, когда можно рискнуть. Банальная усталость сморила бы меня гораздо раньше энергетического истощения. Да и блуждать во мраке совсем не хотелось.

Присев на корточки, я осмотрела тонкую щель меж дверью и стеной. В самой двери была только холодная бронзовая ручка. Замочная скважина отсутствовала. Скорее всего, замок навесной. А если это так, то за дверью, вполне возможно, скрывался выход из этого тёмного дома.

Я приложила ладонь к щели, чувствуя, как из неё вырывается прохладный воздух.

С моих пальцев сорвалась тонкая сапфировая нить. Проволокой она пролезла сквозь щель, ощупала её и нашла перекидную дужку замка. Стараясь не торопиться, я ощупала весь замок. Можно попробовать спилить дужку. А можно — открыть его. И так, и так времени теряется много.

Всё же я попробовала залезть тонкой проволокой силы в нутро тяжёлого замка. В который раз я позавидовала Криспу. С его навыками, мне не пришлось бы возиться долго. Увы, Крисп сейчас далеко. Я искренне на это надеялась.

Не знаю, сколько прошло времени, пока я ковырялась с замком. Полностью сосредоточившись, я отключилась от внешнего мира. Для меня остался только тяжёлый замок, который необходимо открыть.

Снова удача улыбнулась мне. Оглушительно, как мне показалось, щёлкнув, замок сорвался с петли. Звонко ударившись обо что-то, он освободил мне путь.

Вжав голову в плечи, я внимательно осмотрела коридор. Нет, кажется, никого. Тогда я осторожно проскользнула за дверь. Тут же мои босые подошвы ожгло холодом. Опустив глаза, я разглядела каменные пол. Нет, это были не плитки мрамора или гранита. Поверхность оказалась шершавой и бугристой. Просто выложенный булыжниками пол. Так раньше мостили улицы.

Передо мной снова открылся коридор. Гораздо больше, шире и выше предыдущего. А по ногам и без того, замерзшим, ощутимо сквозил ветер.

Я наклонилась, взяла замок. Не зачем указывать Боргезову на мой побег. Вдетая в петли на двери и стене тяжёлая дужка легонько щёлкнула. Закрылся замок гораздо тише, чем открылся.

Воодушевлённая, я двинулась вглубь коридора.

Вскоре под ногами захрустела пыль. Шероховатый камень постепенно уступил место мягкой земле. Я даже удивилась. И с каждой минутой моё удивление росло. Коридор уводил вниз. Потолок нависал почти над самой макушкой. Стены ощутимо сдвинулись по бокам. Теперь, вытянув руки в стороны, я запросто могла коснуться тёплого песчаника. Всё указывало на то, что это рукотворный ход в мягкой породе камня. Надеюсь, он выведет меня на свободу.

Сколько прошло времени, сколько я двигалась по извилистому тоннелю, отмеряя шагами прохладную землю, я не знала. Мне жутко хотелось спать и есть. Даже не знаю, чего больше.

И вот потянуло свежим воздухом. Я явственно уловила аромат… снега??? И поспешила вперёд.

Тут пол резко уходил вниз. Цепляясь за шершавые стены, я смогла не упасть. А потом в глаза мне ударил яркий белый свет. Это был конец длинного тоннеля. Выход!

Правда, чтоб добраться до него, надо было преодолеть крутой подъём. Ничего. Это мелочь!

На четвереньках, я выползла к свету.

Тут же ветер бросил в лицо горсть пушистых снежинок. Утерев слезящиеся от дневного света и белого снега глаза, я взбудоражено охнула. Передо мной расстилался в своей вечной зелени хвойный лес. Со светло-серого неба срывались легкие снежинки. Их плотный толстый ковёр укрывал землю.

Вот это плохо. По следам меня быстро разыщут!

Переминаясь с ноги на ногу, я выглянула из своей пещеры. Лес справа, лес слева, лес впереди. Да где ж я? Но стоять, нерешительно поглядывая на суровую природу, глупо. Приготовившись к холодному прикосновению снежного покрывала, я шагнула вперёд.

Хорошо, что за время блуждания по коридорам, босые ноги растеряли бо льшую часть чувствительности. Навеки потерять отмёрзшие пальцы я тоже не боялась. Бессмертная я или кто? Тело восстановится… Если, конечно, не будет Боргезова или ещё кого, жаждущего проткнуть моё сердце какой-нибудь дрянью.

Оглянувшись, я увидела цепочку собственный следов. Нет, так дело не пойдёт. По ним меня легко выследят. Призвав на помощь остатки собственной силы, я устроила маленькую позёмку. Ветерок заботливо скрывал все мои следы, оставляя позади только чистый снег.

Ещё один сюрприз ждал меня оглянувшуюся. Я догадывалась, что тоннель, выведший меня к свободе, прорублен в горе. Теперь я эту гору увидела. Её покрывал густой хвойный лес. Ели умудрялись расти даже на скалистых уступах, спокойно цепляясь ветвистыми корнями за торчащие кое-где камни.

Надо же, я-то сначала думала, меня призвали в дом Клода. Или в театр Боргезова. Сейчас же понять своё географическое положение возможным не представлялось.

Я побрела по лесу, куда глаза глядели. Вскоре земля стала уходить вниз. Сначала уклон оказался небольшим, потом всё круче и круче. Позёмка за моей спиной добросовестно заметала следы. Даже там, где в снег я провалилась по пояс.

В какой-то момент я споткнулась о торчавшую из земли корягу и кубарем покатилась вниз. Правда, не слишком далеко. Вскоре воздух из лёгких выбила выросшая на моём пути сосна.

Как только в глазах утихла пляска красно-золотистых огоньков, я поблагодарила несчастное дерево. Кто знает, далеко бы мне катиться, если б не сосна?

Следующая неудача ждала меня через два шага. Теперь я с громким воплем провалилась в сугроб. И надо ж было так «удачно» свалиться!

Под сугробом оказалась небольшая пещерка. Её с двух сторон образовали стенки горы. Сверху хороший потолок обеспечивали корни памятной моим лёгким сосны.

Не сказать, что места много. Зато сухо и относительно тепло. «Моя» позёмка тут же замела дыру, которую я проделала, падая сюда. Если не вставать, и не вытягиваться на земле в полный рост, можно незаметно отдохнуть. Не слишком хорошее убежище. Но выбирать не приходилось.

Глаза слипались. Замёрзшее тело отказывалось двигаться. Будь я, как раньше, простым хрупким человеком, сон в таком состоянии привёл бы к печальным последствиям. Однако, теперь я бессмертная. Холод для меня не смертелен… Белоликая старуха с косой подождёт…

— Она… где?

Я задал вопрос не потому, что не расслышал. А потому, что совсем ничего не понял. Рано утром, когда мы заставили себя отдохнуть, в дом ворвался черноволосым ураганом Криспиан. Глаза его бешено горели. Что там, адское пламя?! Его бы внутренний огонь взбудораженного колдуна затмил и не заметил.

Так вот, только мы подошли к общему знаменателю, закончили приготовление боевых и защитных заклятий, и решили уснуть хотя б на часок, и тут здравствуйте!..

Крисп ушёл сразу после того, как я предложил использовать виверну. Смелая — не поисковая собака, но, по мнению всё той же Роксаны, могла помочь.

И вот, когда прошёл всего десяток минут нашего не совсем здорового сна, Криспиан влетел, бешено размахивая руками.

— Мы нашли её! — отдышавшись, повторил Крисп. — В горах!

Видок у нас был тот ещё. Отдохнуть мы решили, прибегнув к магии. И теперь сонное заклятье так неохотно нас выпускало…

— Вы чего? — Криспиан только сейчас заметил, что с нами что-то не так.

— Ничего, — отозвался Грегор. — Дай минуту в себя прийти.

Фрост-младший кивнул.

Я проверил свои резервы. Надо же, почти полные. Где-то процентов девяносто пять. Замечательно. Окинув своих собратьев по Кругу, я довольно кивнул. Не смотря на бесцеремонно прерванный отдых, они тоже сумели восстановиться.

— Так что у тебя, — Таня потянулась всем телом, особо никого не стесняясь. Я хотел было поревновать, но махнул на её выходку рукой. Кошка. А кошки они слишком независимые. Кроме того, она всё ещё сердилась на меня. Кто знает, чем обернётся моя ревнивая выходка?

— К юго-востоку отсюда. Не очень далеко. Там начинаются горы. Городов и сел почти нет. — Крисп собрал в хвост растрёпанную шевелюру. — В нескольких местах наблюдается очень сильный магический фон. Над одним из которых Смелая почуяла Рокси.

— Отлично! — воскликнула Татьяна, рывком поднимаясь на ноги. — Тогда выступаем! У нас всё готово!

Не буду рассказывать, с каким недоверием я покосился на зелёную зверюгу. В моей памяти были свежи воспоминания, как эта летающая ящерица развалила здание клиники. Гектор, кажется, тоже меня припомнил.

О том, как добрались, до нужного места, также умолчу. При одном лишь воспоминании о гладкой зеленоватой чешуе под собственным эм… энным местом, озноб пробирал.

Мы стояли у подножья не слишком высокой горы, покрытой снегом и лесом. Весна в этих краях начиналась много позже. Снега — много больше. Холод — много злее.

Решив не расходиться, мы вместе пошли вверх. Под ногами явно лежала грунтовая дорога, плотно укрытая снежным подмёрзшим одеялом. Идти оказалось нетрудно. Зато долго.

Криспиан, не желавший терять драгоценное время, оставил нас и взмыл воздух на своём линорме. Пусть. Он, всё равно, не часть Круга. Крисп — колдун-одиночка. Этим сложно колдовать вместе с кем-то. Его сила в его одиночестве.

— Клод рядом, — резко остановилась Мира, глядя куда-то в сторону.

Мы тоже встали. Проследив за её взглядом я, и впрямь, обнаружил одинокую фигуру, медленно спускающуюся к нам по склону горы.

Клод.

Учителя я узнал не по походке. Магическая сила, что витала вокруг него, ничуть не изменилась. Разве что стала плотнее, мощнее. Интересно, он, как заядлый артефактник-ритуалик пользуется талисманами? Или свой потенциал нарастил?

Однако ж я напрягся. Поблизости вроде бы никого не было, но здоровая осторожность никому ещё не помешала.

— Дмитрий, — вполголоса окликнул меня Грег. — Иди вперёд.

— Что? — возмутилась Мира. — Значит, нам самим отдуваться?

— Вы все пойдёте вперёд, — невозмутимо продолжил Грегор. — Я просто побеседую со старым другом. Потом догоню.

Ох, как я сомневался, что это будет именно беседа.

Грегор казался особенно флегматичным. В синих глазах разлилось море спокойствия и уверенности. Он медленно стянул кожаные перчатки, спрятал их в карманах. Руки его украшали колдовские руны, заботливо нанесённые Мирой. Магическая вязь давала хорошую защиту владельцу.

— Чего вы ждете? — осведомился Грегор вполне будничным тоном. — Время поджимает.

Снова глянув на него, я, молча, кивнул. Развернулся и пошёл дальше. По пути взял под локоть Миру и Таню.

— Всё будет хорошо, — шепнул я обеим, увлекая их за собой.

Колдуньи зашагали следом. Только Мира постоянно оглядывалась на оставшуюся позади фигуру. Вскоре и Грегор, и подошедший к нему Клод, скрылись за поворотом горной дороги.

Мы шли, не таясь. Наш план основывался на открытости и «желании сотрудничать». И это скоро окупилось.

Как из-под земли перед нами появились шестеро колдунов. То, что это колдуны, мы поняли сразу. То, что они заключили свои сделки с первым, почуял только я. Откуда нашим девчонкам знать о горьковато-кислом запахе Боргезовской магии?

— Стойте, — крикнул один из незнакомцев. — Кто вы?

— А то ты не видишь? — раздраженно воскликнула Таня, останавливаясь по правую руку от меня. — Глаза разуй!

Я только вздохнул. Кошка в своём репертуаре. Так и норовит продемонстрировать строптивый характер.

— Вы ещё кто такие?

Нет, они что, сговорились? Мира также упёрла руки в боки. Правда, по левую сторону от меня. Ну, девчонки, весь план коту!..

Колдуны отчего-то растерялись. Наверное, думали, мы либо пойдём с ними без разговоров, либо атакуем сразу же.

— Я — Василий, — смущаясь, ответил один из шестерки.

— Превосходно, Вася! — расплылась в притворной улыбке Таня. — Будь другом, проводи к своему хозяину!

— Он нам не хозяин! — Встрепенулся ещё один.

— Ну, зато вы поняли, к кому надо идти, — безапелляционно ответила колдунья. — Пошли!

Она двинулась вперёд. Я, опомнившись, тут же схватил её за руку. Останавливать, правда, не стал.

— Тань, — шепнул я, — ты бы на рожон не лезла.

— Отстань, — девушка высвободила свою руку. — Сама разберусь.

Ох уж эта «сама»! Ладно, пока всё идёт, как надо.

— Стойте!

Тьфу ты, сглазил. Колдун, первым начавший с нами разговор, протестующе поднял руку.

— Я должен удостовериться, что вы идёте с миром.

— Угу, — проворчала оборотница-лань, — несём Боргезову этот мир на блюдечке с голубой каёмочкой.

Скверно. Если колдуны начнут дотошно нас прощупывать, они найдут массу интересного. И теперь, благодаря милым дамам, лёгким обыском мы не отделаемся. А впрочем…

— Меняем план, — шепнул я. — Гасим врагов. Идём вперёд.

Татьяна злобно осклабилась.

Ударили мы одновременно. Каждый избрал себе по паре врагов. Тех колдунов, что стояли напротив Танюшки, сбила с ног полупрозрачная стена.

Мира обронила чуть слышное «боль». Её враги резко согнулись пополам. Закричали. Моя парочка хотела было разбежаться в стороны, помочь товарищам. Только я не позволил.

Мягко скользнула в ладонь рукоять алой плети. Почти без замаха я нанёс удар. Мне не нужно было сбивать их, калечить или убивать. Достаточно просто обвить их шеи. Что, разделившись, сделала моя плеть. Один её обжигающий язык проник под шарф «главного» колдуна шестёрки. Второй — стиснул обнажённую шею его сотоварища. По длинным алым лентам плети ко мне потекли магические силы противников. Колдуны пытались сопротивляться. Но тщетно.

Я не хотел их убивать. Только обессилить и усыпить.

Я позволил плети ласково вернуться в руку. Лизнув пальцы, она чуть уколола меня жаром. Обожаю это заклятье. Оно чем-то напоминает Таню. Грациозное, нежное, ласковое и безумно смертельное.

Кстати, о Тане. И о Мире. Девушки тоже успели расправиться со своими жертвами. Не сказать, чтобы им это далось легко. Да только колдуньи лишь раззадорились от короткой схватки.

— Теперь Боргезов точно знает, что мы не такие добрые котятки, — пробурчала Мира. — Может, не стоило так поступать?

— Поздно сожалеть, — откликнулась Таня. — Надо идти.

— Дамы, — я на всякий случай проверил пульс у ближайшего поверженного колдуна. Вроде, жив. — Теперь идём осторожно. У нас было преимущество неожиданности. Поэтому атаковали мы, а не нас. — Я размял запястье, по которому вновь, как ночью, пробежали языки багряной татуировки. — Мира, нам очень нужны твои способности эмпата.

Она кивнула. Поняла. Эмпаты — самые лучшие сенсоры. К ним с плохой мыслью близко не подойдёшь. Если за нами будут следить, или кто приблизится для атаки, Мира должна почувствовать заранее.

— Тань, — я хотел сказать, чтобы она держалась рядом, но передумал. — У оборотней хороший слух. Будь внимательней. Может, что услышишь?

— Хорошо, — отозвалась колдунья.

Где-то через пятнадцать минут пути я почувствовал мощную волну магии сзади. Обернувшись, я, конечно же, ничего не заметил. Вздрогнула Мира. Напряглась Татьяна. Мы все узнали энергию Грегора.

— Что ж, дружище. Поговорить не удалось?

— Грегор! — взволнованно прошептала Мира.

— С ним всё в порядке, — я, действительно, так считал. — Грега парой-тройкой фокусов не одолеешь. Тебе ли не знать?

Мира опустила голову.

— Пошли, — я поспешил ухватить её за локоть.

Мало ли, что взбредёт в голову эмпату? Грегор сам справится. А у нас впереди наклёвывается встреча с Марком. Мне вся сила нужна. Поэтому я не могу позволить Мире сбежать на помощь Грегу.

Прости, целитель. Ты ведь гораздо крепче, чем кажешься.

Вскоре дорога, серпантином извивающаяся по склону горы, вывела нас на самую вершину. Не успели мы, как следует осмотреться, нас взяли в кольцо люди в странной одежде. В руках они держали кристаллы кварца. А из них лилась завораживающая сила. Ангельская сила. Н-да. Клод не сидел без дела. Чтобы зарядить десять кристаллов, по количеству окруживших нас колдунов, потребовалось бы минимум три земных ангела. С этой силой бороться бесполезно.

— Уели, — констатировал я, поднимая руки.

Колдуньи спорить не стали, всем своим видом показывая, что сдаются.

Не слишком церемонясь, не проронив и слова, десяток магов проводил нас к небольшому, зато приземистому полудому-полузамку. Строение выдерживало строгий средневековый вид. Этакий мини-монастырь в романском стиле.

— А говорят, у нас не Европа… — пробубнила Таня, с интересом рассматривая каменную кладку. — Чем не тёмное средневековье?

Мира фыркнула, то ли соглашаясь, то ли издеваясь.

— Это уж точно на средние века не тянет, — заметил я краем глаза чёрный цилиндрик видеокамеры у входа. — Неужели наш Боргезов такой любитель технического прогресса? Ни за что бы не сказал.

Таня и тут не смогла без причуд. Она послала воздушный поцелуй в черный крохотный объектив. Что ты с ней будешь делать?

Перед нами распахнулись тяжёлые двери. Нас проводили по вполне современно обставленному холлу, по нескольким сквозным комнатам, в одной из которых была оборудована маленькая библиотека. Оставив нас в просторном светлом зале с пятью узкими окнами, конвой ушёл. Мира тут же проверила двери.

— Заперто, — обронила она.

Я и не сомневался.

— Что будем делать? — спросила Таня, оглядываясь.

— Ждать, — я пожал плечами.

В комнате стоял роскошный мягкий диван цвета слоновой кости. Вполне в моём вкусе. М-м, и правда, мягкий. Сев, я тут же вольготно откинулся на спинку дивана.

— Дамы, вы слишком нервничаете, — я устроился поудобнее. — Рано или поздно к нам придёт если не Боргезов, то кто-нибудь. А пока подождём.

Сохранять маску непринуждённого спокойствия было достаточно легко. Я чувствовал силу, перекатывающуюся под кожей. Нет, мы не надеялись расправиться с первым. Это исключительно не наше дело. Но пощипать его. Подразнить. Вывести из себя, на худой случай, просто позлить, я хотел.

Если повезёт, мы найдём Ксану. Она сильная. Она смогла сопротивляться мне там, в клинике. Уверен, здесь она тоже не бездействует. Хотя, есть шанс, что её спеленали куда крепче, чем мы все рассчитывали. Было бы идеально, если б Боргезов вывел нас к ангелице.

За Грегора я старался не волноваться. Он взрослый. Не пропадёт. А если пропадёт, то уж тем более не сто ит об этом думать, себя расстраивать.

Есть и ещё один непредсказуемый Фрост. Где этого черти носят, вряд ли ведомо самим чертям.

— Дима, — рядом со мной опустилась Татьяна. Её щёки пылали румянцем. Мороз здорово её покусал. — Я хотела сказать тебе…

Мира отошла к дальнему концу зала, высматривая что-то за окном. С Таней мы остались практически наедине.

— Если ничего не получится… И мы…

— Ш-ш-ш, — улыбнулся я, пальцем коснувшись её губ. — Скажешь, как ненавидишь меня, когда всё закончится.

— Но я не ненавижу тебя! — оборотница поймала меня за запястье.

— Я надеюсь, — мне так не хотелось скрывать забурлившую радость. Я и не смог.

Поцелуй был жарким и долгим. В него выплеснулась вся моя боль и вся моя радость. Я так давно хотел обнять её, прижать к себе, не выпускать! Одна, только одна её фраза разбудила мою душу и сердце. Танечка! Как я люблю тебя!

— О-о-о, — прервал нас мягкий голос. — Как вовремя я зашёл.

12

Моей ноги коснулось что-то мягкое, гладкое и тёплое. Я дёрнула лодыжкой. Не помогло. По икре вверх, к бедру что-то медленно поползло.

Открыв глаза, я вспомнила, что нахожусь не в своей комнате, а в маленькой пещерке у корней сосны.

Я окончательно замёрзла. Зато выспалась.

Что-то коснулось моего бедра. Сквозь плотную ткань чёрных полуспортивных штанов явственно чувствовалось скользящее прикосновение. Я скосила взгляд и обмерла. По моей ноге медленно ползла большая серая змея с тёмным ромбовидным узором. Гадюка. Детство, проведённое в предгорьях, навсегда оставило воспоминание об этих страшно-ядовитых змеях! Один укус — и всё.

То, что я теперь бессмертная, меня не слишком успокоило. Умереть — не умру. А вот если она тяпнет, приятных последствий не жди. И угораздило ж меня уснуть рядышком со змеиным логовом! Интересно, она тут одна? И чего ей не спится? Холодно ещё!

Стараясь не делать резких движений, очень плавно, я развернулась на спину. Надеялась, гадюка переползёт с моей ноги на землю. Зря.

Проснувшаяся змейка тяжёлой лентой устроилась на моём животе. Ма-ма! Да я Боргезова так не боялась, как этой гадюки!

Кажется, её привлекло тепло моего тела.

— Милая змейка, — тихим дрожащим голосом обратилась я к гадюке, — не сочти за грубость, за зло. Уйди, милая. Уползи.

Только потом я вспомнила, что змеи глухие. Они «слышат» телом. Ушей у них нет. Впрочем, едва ли моя мольба достигла б её ума…

Вот и выход!

Всё, что живёт. Всё, что создано Творцом, имеет часть Его души. Даже эта ядовитая змея — не исключение.

Я улыбнулась внутренней улыбкой, вызывая сапфировое ангельское свечение. Им я осторожно с великой нежностью окутала змею. Та непонятливо подняла голову, высунув несколько раз узкий язычок.

— А ты красивая! — Не к месту заметила я. — Настоящая королева!

Змея уставилась на меня немигающим колким взглядом. Герпетологи[11] в один голос советуют не смотреть в глаза ползающим рептилиям, равно как не делать резких движений. Вообще, не двигаться. Змеями это может толковаться, как угроза. Но я угрозы не несла. Я — ангел. Какая тут угроза?

Медленно я протянула к змее руку. Она коснулась моих пальцев раздвоенным языком. Точь-в-точь, как Смелая когда-то.

— Милая, твоё время ещё не пришло. Ты замёрзнешь. Тебе надо спать.

Готова поспорить, змея меня поняла. Она нехотя сползла с моего живота на землю. Вскоре я увидела её исчезающий в маленькой расщелине хвост.

Только тогда я позволила себе чуточку расслабиться. Никому не пожелала бы такого пробуждения!

Однако эта змея натолкнула меня на ещё не совсем обдуманную мысль… Живые существа — дети Творца, частички его души… Надо запомнить. Есть у меня чувство, будто пригодится мне этот тезис.

Расчистив себе маленькое окошко в снежной стене, я высунула нос наружу. Тут же меня прихватил морозец. Снаружи было холоднее, чем внутри. Мало того, я страшно проголодалась!

Делать нечего. Выбравшись из своего укрытия, я отметила, что солнце высоко. За полдень.

Вспомнив обрывки видений, я нахмурилась. По всему выходило, Диме с ребятами удалось меня найти. И сами колдуны тоже рядом.

Я прислушалась к лесной тишине. Где-то поблизости журчала вода.

Удачно.

Я скатилась по сугробам, памятуя о вездесущих деревьях. Больше биться о них руками-ногами-лбом не хотелось.

Звук текущей воды становился всё сильнее. Я уже видела, как редеет лес…

Горная речка несла свою незамерзающую воду вниз, к далёкому морю. Я оглядела маленькую долинку, в которой оказалась. Лес и горы вокруг. Никого.

Подбежав к реке, я встала на колени и окунула ладони в морозную воду. Пальцы тут же свело судорогой. Чую, после всех моих снежных приключений, такие любимые слова как «горы», «мороз», «зима» будут вызывать у меня оскомину.

Вода оказалась не только холодной, но и сладковатой. Чувствовался привкус минералов. В детстве я часто пила такую воду прямо из горных ручьёв и рек. Тут нет производства, нет добычи полезных ископаемых. Всё девственно чисто!

Надо мной пронеслась тень. Я резко встала на ноги, готовая к любому бою. Моих волос коснулся ветер, а с небес долетел такой родной и знакомый крик.

В следующую секунду небо подёрнулось рябью. Вызвав сильный вихрь, в снег рядом со мной опустилась серебристая виверна с чуть медными крыльями.

— Смелая! — бросилась я к линорму. — Ты нашла меня, родная!

Виверна довольно уркнула и сбила меня с ног своей громадной головой. Это она так ластилась. Ещё какое-то время я, смеясь, отбивалась от её алого язычка и хвоста с солидными костяными шипами. Она старалась аккуратно щекотать меня, выражая свою любовь и привязанность.

— Ладно-ладно! Хватит, — хихикнула я, уворачиваясь от шипастого хвоста. — У нас дел невпроворот!

Обиженно заскулив, точно громадная собака, Смелая нехотя дала мне подняться. Отряхнувшись от снега, я взобралась по её гладкой чешуе. В петле уздечки я нашла привязанный мешочек.

— Крисп, — улыбнулась я. Кто ещё мог оставить это гнездо маленьких огненных змеек. — Верил, что ты найдёшь меня!

Я дружелюбно потрепала виверну меж медных шипов по шее. Стоило надеть мешочек, как из него выползли крохотные алые змейки. Они тут же принялись за дело. Теперь-то мне холод не страшен.

Так. А куда лететь-то?

Круг находится где-то рядом. Я чувствую Дмитрия. Наверное, всё из-за его бредовой идеи расписать себя моей кровью. Поганец!

Если Смелая здесь, то и Гектор с Криспом должны быть неподалёку.

Сил я поднабралась. Решимости — тоже. Что мешает поставить большую жирную точку на не-люди сейчас? Если наносить удар, то немедля. Пока меня ещё не хватились… Кстати, странно. Я думала, Боргезов сразу сообразит, что я сбежала. Первый занят другими делами?

Как бы там ни было, я знала, как поступить.

— Смелая, вверх! Найдём Криспиана.

Виверна легко оттолкнулась лапами от снежной земли. Раскрыв крылья, сделав пару взмахов, она поймала поток воздуха, и заскользила вверх, ныряя в слой невидимости.

Криспа мы нашли довольно быстро. Гектор спокойно сидел поодаль, прижав нешуточным хвостом к земле несколько дёргающихся людей. Те дрыгали руками-ногами, но линорм только рассерженно шипел.

Сам всадник, приперев локтём шею какого-то блондина, угрожающе говорил что-то. Тот испуганно косясь на зелёного линорма, только нервно качал головой. А когда опустилась Смелая, вынырнув практически из ниоткуда, испуганный человечек и вовсе глаза вытаращил.

Я скатилась по чешуйчатому боку, направилась к Криспиану. Тот тоже увидел меня. Сильно треснув допрашиваемого беднягу затылком о дерево, он кинулся ко мне.

— Рокси!

Я и охнуть не успела, как меня подхватили за талию сильные руки, закружив похлеще урагана. А в следующий миг я уткнулась в мужскую грудь.

— До каких пор ты будешь меня пугать и бросать?! — через минуту спросил он, строго взглянув на меня. — Заканчивай эту нехорошую традицию. Ещё раз исчезнешь в моих руках, и я за себя не отвечаю!

— Я знала, что вы меня найдёте, — счастливо улыбаясь, сказала я. — Крисп! Я за тебя очень волновалась!

Повинуясь внезапному порыву, как тогда, в комнате, я снова уткнулась в него носом. Руки сами собой обняли шибутного колдуна.

— Глупая, — ласково пожурил он. — Это я за тебя волновался.

— Ну, — неоднозначно протянула я, потёршись щекой о его плечо, — это ты мастер на непредсказуемые действия. Я так… мелочь.

— Ты — не мелочь, — тихо произнёс колдун. — Ты — любимая мелочь.

Осторожно пальцами он поднял мой подбородок. В последующий миг я почувствовала тепло его губ.

— Прости, — нехотя отстраняясь, вымолвил Крисп. — Я не хотел.

— Нет, — качнула я головой, — хотел, — чуть улыбнувшись, прибавила, — И я тоже.

Кто знает, сколько б мы ещё обменивались нежностями, если б нас не прервало злобное шипение одного из линормов.

Гектору надоело приглядывать за вражескими приспешниками. Он нервно скрёб крылом снег.

С большой неохотой Крисп выпустил меня из объятий, направился по хрустящему снегу к пленникам.

— Стой! — догнала я его. — Они ведь нам больше не нужны?

— Тот, — колдун кинул взгляд на бессознательное тело у корней массивного дерева, — мне всё рассказал.

— Вот и хорошо. Значит, эти могут спать.

Сила, направленная моей мыслью, окутала прижатых к земле людей. Те порывались как-то колдовать, но у них ничего не вышло. Вскоре они уснули. Надеюсь, крепким здоровым сном.

Гектор облегченно убрал свой хвост и отполз в сторону.

— Где остальные?

— Где ты была?

Хором спросили мы друг друга. Вздохнув, Крисп подал знак, что слушает меня.

— Остальные не с тобой?

— Нет, — дёрнул головой Крисп. — Мы расстались с ними. Круг пошёл на встречу с Марком.

— Первым? — вскричала я. — Это безумие! Он их проглотит и не заметит!

— Это ты им объясни, хотя я так не думаю.

Предупреждая все мои вопросы, Крисп сказал.

— Они очень хорошо подготовились. На руку сыграло то, что день до этого мы думали, как напасть на Клода. Так что, Круг далеко не беззащитен… А ты, правда, связана с Димой?

Ой, это что, ревность в его голосе?

— Да, — я вздохнула. — Так уж получилось. Он — моя путеводная звезда.

— Чего? — скривился Криспиан.

Пришлось пояснить.

— Помнишь, Татьяна как-то выдала пророчество? Про страшный танец бескрылой. Про бездну под её ногами. И про звёзды. Дмитрий — это та самая, манящая звезда, которая указывает дорогу. Я могу узнать, где он, если захочу.

Криспиан тяжело вздохнул. Не зная, как его подбодрить, я положила руку ему на локоть.

— Домой тебя отправлять бесполезно, — переключился на другую тему Крисп. Я кивнула. — Боргезов знает, что ты здесь?

— Нет, вряд ли. Я вообще сомневаюсь, что он заметил моё исчезновение. Я тихонько сбежала.

Криспиан о чем-то задумался. Покосившись на соседнюю гору, он выдохнул сквозь сжатые зубы.

— Летим. Нанесём визит вежливости. Только прошу, — он стиснул мои пальцы, — не делай глупостей.

Я мило улыбнулась в ответ. Как трогательна его забота!

— Я постараюсь. А там, как получится.

И надо же было этому Марку зайти именно сейчас?! Сейчас, когда мосты с Таней только-только наладились!

Я заметил, как побледнела Татьяна, как прижалась к стене Мира. Я тоже почувствовал холодный пугающий океан чуждой силы. Но я здесь с определённой целью. И Марку меня не запугать.

— Дима! — Воскликнул он, в притворном радушии вскидывая руки. — Я уже думал, ты не придёшь!

— А как же, господин Боргезов? — я опустил ладонь на плечо Тани. Сам встал, потянул шею.

Я почувствовал, как под свитером ожили багряные знаки.

Не нравится им этот тип. Как же я их понимаю!

Боргезов, был, как всегда, идеален. Светлый брючный костюм сидел на нём превосходно. Золотистые волосы лежали волосок к волоску. А глаза… Ну, глаза — это слабое место первого. От них веяло холодом и могильной мёртвой жутью. Они, как и прежде, не отличались глубиной цвета.

Разглядывать дальше я его не стал.

— Долго тебя не было, Дмитрий, — с мягким укором сказал Марк.

Только добрым отеческим тоном меня не одурачишь. Я хорошо представляю, что кроется за его полуулыбкой.

— Заблудился, — пожал я плечами, незаметно загораживая собой Таню.

Кажется, ему не понравился мой тон. Он привык, чтобы ему подчинялись. Меня он, наверное, посчитал хамом. Впрочем, после того, что сделали с ним братцы Фрост, я могу показаться милым ангелочком. Пупсиком с розовыми щёчками и курчавой шевелюрой.

— Где кровь? — голос Марка изменился. Куда только подевалась вся мягкость и терпение?

— Кровь? — я округлил глаза. — А! Роксанкина? Здесь.

Я растянулся в довольной улыбке. Почти от уха до уха. Мне доставляло удовольствие злить этого не-людя. Тьфу! Нахватался от ангелицы! Глаза первого ещё больше посветлели.

— Так отдавай её.

В ответ я кисло развёл руками.

— Не могу, господин Боргезов. — Я прекрасно понимал, что кидаю баллоны с газом в жаркий костёр. Сейчас рванёт. Вот-вот. Осталось недолго.

Надеюсь, защита, которую нам обеспечила Ксана, сработает на славу.

— Что значит, не можешь? — прогремел Боргезов. — Дима, не шути со мной.

— Уважаемый господин Марк, — я поднял руку, закатывая рукав куртки. — Не могу! Потому что отдать Вам кровь ангелицы, значит, пожертвовать свою шкуру. А она мне самому нужна.

Первый впился глазами в мою руку. Под его острым взглядом багровый рисунок завертелся ещё сильнее. Его линии поползли по всем телу. Я ощутил их жар на спине, на ногах. Даже на шее.

— Дерзкий щенок! — прорычал Боргезов. — Ты должен знать своё место.

Всё, точка кипения достигнута.

Я оттолкнул Татьяну, выставляя вперёд ладонь. По ней уже вовсю колосились бордовые с золотом линии. Вовремя.

Боргезов в мгновение ока очутился рядом. Будто бы исчез в одном месте и появился совсем в другом. Я вплотную увидел его полные нечеловеческого голода глаза. Такие холодные, они могли быть лишь у смерти.

Он протянул руку к моей шее, но тут сработало то, на что я угробил столько потрясающей крови. Мою шею оплели красные полосы и засверкали рубиновым светом. Сила Ксаны сплелась, наконец, с моей.

Боргезова отшвырнуло в сторону.

— Сейчас! — завопил я, выводя девчонок из ступора.

Они молодцы. Быстро став на одной линии с Боргезовым, речитативом выкрикнули сложное заклинание.

Пошло моё время.

Из внутреннего кармана куртки я выхватил бархатный мешочек. В нём была серебряная крошка, Немного. За вчерашнюю ночь я достал с гулькин нос. Но должно хватить. В другом кармане дожидался своего часа мой ритуальный нож. Схватив его, я быстро подоспел к Боргезову. Заклинание держало его прочно. Но силы колдуний, поддерживавших его, таяли неумолимо. Почти на глазах. Я буквально видел белеющие лица и синеющие губы. Потерпите, девчонки. Ещё чуть-чуть.

Рассыпав серебряную крошку по лезвию, я рассек горло первому. Кровь чёрным потоком полилась на его щегольской костюм. Частицы серебра застряли в ране. Боргезов взвыл. Однако умирать не собирался. А я-то в глубине души надеялся…

Зачерпнув второй рукой как можно больше серебра, я провёл ладонью по мерзкой ране. Мелкие частицы тут же окрасились чёрным.

Тогда я зашептал. Заклятье было полностью на древненемецком. Прашумерские формулы тут бы не помогли. Их магию первый щёлкал, как фисташки.

С каждым моим словом, с каждой фразой бронзовое лицо Марка белело. Кровь постепенно из черной превращалось в серо-бурую.

Не останавливаясь на достигнутом, я опустился на пол. На светлом ковре уже хлюпала чёрная лужица. Обмакнув в неё палец, я принялся чертить колдовские руны. Хвала Клоду, я знал их на зубок! Эта ослабит Боргезова ещё больше. Эта — лишит защиты. А эта будет неуклонно давить своей светлой силой.

Мне оставалась всего одна руна! Дверь вылетела от тяжёлого удара ноги.

На пороге зала стояли всё те же люди в странной одежде. В их руках засверкали силой мёртвых бессмертных прозрачные кристаллы.

Вот ведь не везёт!

— В стороны! — рявкнул я, отпрыгивая назад.

Колдуньи смогли увернуться от грубо направленной силы. Кто бы ни владел кристаллами, сколько бы их ни было, работали они топорно. Но мощно. То место, где я только что выписывал руны, дымилось сизым. Что ж получается, ребята бьют на поражение? Ай-ай, а ведь у нас тут девушки.

Кинув взгляд на одну колдунью, на другую, я заметил, что с ними, вроде б, всё в порядке.

Мира угрожающе наклонила голову, прошипев:

— Боль! — и двое осели на пол, теряя кристаллы.

Там, где была Таня, с шелестом опадал ворох одежды. Я заметил чёрную кошку, молнией кинувшуюся к выроненному кварцу. Даже не успев испугаться за Таню, я полоснул плетью врагов. Те, кто нацелились на кошку, попадали на колени.

Я снова услышал Мирин голос:

— Слепота! Онемение!

Эмпатка передавала ощущения колдунам. Завелась серьёзно, судя по внезапно застывшим фигурам. Мстила за разлуку с Грегом.

— Ррау!

Таня в образе кошки подскочила ко мне, оставляя в моих руках на половину заряженный кристалл.

Многие вражеские колдуны растеряли столь драгоценные артефакты. Они рассыпались по полу, отражая солнечные блики. Взмахнув алой плетью, я раздробил в крошку пленивший ангельскую силу камень.

Я не знал, что получится. Просто не хотел оставлять столь замечательное оружие.

Полыхнуло знатно! Ярко! Грохот был такой, будто рядом разорвался снаряд.

Мы попадали. Стекла с дребезгом вылетели из оконных рам.

Дыша ртом, я попытался подняться. От взрыва потемнело в глазах. В ушах раздавался только противный звон. Хаос вас всех раздери!

Времени оглядываться не было. Я взглядом скользнул по едва шевелящейся фигуре Боргезова, подхватил черную кошку одной рукой. Через другое плечо перекинул оглушённую Миру и выпрыгнул в окно. Благо, стёкла вылетели напрочь. Даже осколки в рамах не торчали. Кажется, Роксана знала, что делала, зачаровывая наши медальоны. Если б не это, легкой глухотой я бы не отделался.

Приземлившись на ноги, я быстро побежал в сторону виднеющегося леса. Там начинался уклон. Всё лучше, чем сражаться в полуглухом состоянии.

Снег вздыбился у самых ног. Едва я успел отскочить в сторону, как атака повторилась. Кто, откуда и чем бьёт?

В двадцати метрах стояли ещё маги. Судя по их вытянутым рукам, каждый сжимал кварцевый кристалл. Ну, Клод, скольких бессмертных ты отправил на тот свет, пока мы были не у дел?

Я скоро буду. Продержитесь!

О! Ксаночка! Самое время! Поторопись, ангелица общипанная, что б тебя вечно проклинали!!

На плече слабо зашевелилась Мира.

— Быстрее приходи в себя, эмпатка! — прошипел я. — Мне одному тяжело!

Мира, пошатываясь, встала на собственные ноги.

Пока она приходила в себя, атака повторилась. Ну, глупцы, сами напросились!

Опустив легкое тельце черной кошки на снег, я принялся чертить пассами сложный многоуровневый знак. За моей ладонью по воздуху расплывался алый след. К движениям я добавил слова заклинания.

Колдуны почуяли угрозу. Они с двойной силой атаковали нашу троицу. Но тот ритуал, что я затеял, с самых первых моих пассов окружал колдующего и тех, кто рядом с ним, абсолютной защитой. Ни магия, ни нож, ни пуля не пробьют.

Мира настороженно посмотрела на меня, на Таню, вставшую уже на четыре лапки. Взяв её на руки, эмпатка отошла за мою спину. Разумное решение.

А я продолжал читать заклинание.

Передо мной вырисовалась многомерная мандала. Здесь были переплетены многие геометрические фигуры. В центре ярко-алым наливалось идеально круглое ядро.

В заклинание Предела, именно так называлось то, что я творил, пришлось вложить все оставшиеся силы. Я надеялся, что Роксана прибудет вовремя.

Забавно получалось. Сначала мы спасали её. Теперь же, если она промедлит, замешкается, спасать придётся меня. О, Великий Хаос, как же я не люблю зависеть от женщин.

Кстати, а как ангелица сюда прибудет? Разве, она не в плену? Выбралась?

Тем временем ядро заклинания налилось кровавым цветом. Пора.

Я мягко вскинул руки, посылая конструкцию Предела ввысь. Она застыла в четырёх метрах над землёй. Квадраты, круги и треугольники, вертевшиеся вокруг ядра, выстроились в одну фигуру. Как кольца Сатурна в учебнике по астрономии.

Мне виделся испуг и интерес на лицах колдунов. Глупые, совсем глупые маги! Они даже не знали, что ждёт их буквально через секунду.

Ядро взорвалось белой вспышкой. Она прошила пространство на сорок метров в диаметре. Из своего защитного купола я видел, как воздух сделался алым, поплыл. Снег на глазах начал таять, образовывая грязные лужицы. Потом стали испаряться и они. За куполом поднялся ветер. Он нес крохотные частички алой смертоностной пыли. За ними не видно было, как корчились, погибая маги. Мои уши не слышали их предсмертных воплей.

Заклинание Предела уничтожает всё, что находится в мире живых. Всё, что, так или иначе, пропитано жизнью. После него остаётся выжженная земля, на которой долго не растёт даже самая сорная трава.

Сил моих не хватило на большую площадь. Думаю, заклинание съест жизнь на малом клочке земли.

В алом тумане вспыхнуло множество ярких вспышек. Это взрывались кусочки кварца, высвобождая когда-то плененную силу бессмертных.

Теперь главное, вовремя остановиться.

Заклинание потоком высасывало силу и жизнь не только у врагов, но и у самого заклинателя. Я буквально чувствовал, как из моих рук тянутся плети силы.

Спокойно. Нужно потихоньку остановиться.

Сначала надо сделать пару вдохов-выдохов. Как можно глубже. Потом опустить воздетые к небесам руки. Сложить их завершающим пассом. Как-то так.

Я переплёл пальцы, припоминая движения.

В глазах ощутимо темнело. Заклинание Предела могло вырваться из-под контроля. Если я отключусь, меня потом разбудят на том свете.

Предел подчинялся нехотя, сложно. Но настал миг, когда квадраты, треугольники, круги снова завертелись вокруг ядра. А сама мандала опустилась к моим рукам. Одна за другой геометрические фигуры таяли. Вскоре бесцветным прахом рассыпалось ядро. Алый туман вокруг нашего защитного купола растаял.

То, что предстало перед глазами, можно смело называть адом. Тем самым, где горят грешники. Вернее, догорают. И не сами грешники, а их скелеты.

Земля у ног превратилась в красно-рыжий песок. В зону действия заклинания попала часть стены каменного дома. Теперь в кладке зияла аккуратная дыра. А камень сверху и по бокам прорехи потихоньку крошился.

Такое косметическим ремонтом не заделаешь.

Жаль, что в зону Предела не попал Боргезов.

Кто-то потормошил меня за плечо. Я обернулся.

— Дим, — испуганно проговорила Мира, — ты в порядке?

— Да, — подумав, кивнул я. — Даже слух вернулся.

— А это, — эмпатка дрожащей рукой указала на обгоревшие скелеты.

— Заклинание Предела. Что? Грегор не рассказывал? Правильно делал.

Не успели мы сделать трёх шагов, как из пустоты над нами вынырнули два дракона. То есть две виверны: серебристая и тёмно-зелёная. С серебристой тут же сокочила знакомая пепельноволосая фигура в спортивных штанах и домашнем тёплом пуловере. Правда, босиком. Ангелица мгновенно подбежала к нам, зачем-то поддержала меня за плечо.

— Что ты тут устроил? — гневно спросила Роксана.

Надо же, ангелица, правда, освободилась. Как ей удалось?

— Предел, — коротко ответил Крисп, шагавший к нам. — Впервые вижу его в этом мире.

— О, благодарю, — осклабился я.

— В том мире, где я жил, это заклинание под запретом. Его используют только глупцы. — Безжалостно закончил Крисп. И чего он так меня невзлюбил?

Нашу беседу прервали сухие хлопки.

Из дома. Вернее, из дыры в доме вышел Боргезов, даря нам свои аплодисменты.

— Браво, Дима! Ты гораздо сильнее своего наставника! Благодарю за этот прекрасный пир в мою честь!

13

Сердце моё похолодело.

Боргезов! Все эти смерти, за которыми стоял Дмитрий, были для не-людя словно изысканный деликатес для гурмана. Он наслаждался ими и восполнял свои резервы.

Выглядел же не-людь помятым. Его светлый костюм потерял весь лоск. Кое-где его покрывали серо-бурые пятна. Весь воротник заливала какая-то чёрная жижа. На шее виднелся розоватый рубец. Похоже, ребята потрепали его.

Дима слегка пошатывался. Но глаза его горели бешенным огнём. Да я и чувствовала мрачную решимость. Колдун готов драться до конца.

Мира стояла, исподлобья глядя на неспешно приближающегося Марка. Из её рук выпрыгнула черная кошка с яркими жёлтыми глазами. Таня, поняла я.

По другую сторону от меня расслабился Крисп.

Все готовы к бою, если потребуется.

— Не будем затягивать, Марк, — я приняла решение и выступила вперёд.

Он сфокусировал на мне взгляд. Лишь на крохотное мгновенье по лицо его пробежала удивлённая тень. Значит, он не догадывался о моём побеге.

Подумав пару секунд, первый расхохотался. Посчитал, будто я ему не противница?

— Что ж, милая земная. Не затягивай.

Боргезов не делал никаких движений. Я просто почувствовала надвигающуюся смерть.

Мы с Криспом успели одновременно. Я подняла мерцающий щит, а колдун поднырнув под смертоносную волну, с силой ударил Марка в грудь. Тот отлетел, брякнувшись в снег.

— Ксана, — шепнул Дмитрий, — мы отвлечём его. Ты придумай, как уничтожить. Раз и навсегда.

— Мяв, — подбодрила меня Таня.

Ладно. Вперёд!

Пока мы перекидывались парой фраз с ребятами, поодаль завязалась настоящая драка.

Я видела, как Крисп двигался смазанным пятном. Его окутывала призрачно-серая дымка, придавая скорость и силу. Вскоре к нему подключился Дима. Он стоял рядом со мной, но его магия рубиновыми всполохами озаряла пространство. Мира стояла чуть поодаль, тихо шепча какие-то слова. Взгляд её был полон решимости и презрения. Таня-кошка немного прибавила в размерах, дотянув до крупной рыси. И тоже атаковала врага. Её когти либо задевали Боргезова, либо в сантиметре свистели от его лица.

Пора бы и мне подключиться.

Я вспомнила гадюку, с которой проснулась сегодня под елью. И в памяти всплыла та самая идея, которая могла бы помочь с Марком.

Всё, что существует — частичка Творца. Люди, животные, небо, земля… Даже звёзды и Луна. Над всем этим у меня есть власть, как у бессмертной. А не-люди? Они ведь тоже живые. Они тоже существуют. Они тоже частички Творца. Значит, у меня есть власть и над первым?

Не нужно сражаться с ним. Не нужно бояться или ненавидеть. Это поставит меня на один уровень с врагом.

Творец любит всех своих детей, все свои творения… Он милосерден настолько, что позволяет им жить… или умереть.

Я начала собирать силу. Откуда она приходила, я не задумывалась. Сложив руки замком, почти что в молитвенном жесте, закрыв глаза, я сосредоточилась на задуманном.

Сапфировые огоньки мелькали перед глазами. Руки приятно покалывали тёплые иголочки. Лица коснулся мягкий ветер. Выжженная Димой сухая земля разрыхлилась. Под моими босыми ногами стали прорастать маленькие нежные листики травы.

А я всё набирала силу.

Тут раздался Мирин крик. Я дёрнулась. Но мне нельзя было сбиваться. Внутренним зрением я видела собирающуюся вокруг себя сапфировую силу. Если отвлекусь, оторвусь хоть на миг, ничего не получится, а собранная сила ударит по своим же!

В нескольких метрах от меня крепко выругался Дима. Я уловила его боль и злость. А также раскалённую огненную плеть, вспоровшую землю и воздух. Впереди ощущалась стремительная решимость Криспиана. Марк не раз задел его. Я чувствовала кровь.

Нельзя! Нельзя отвлекаться!

Сапфировые огоньки, кружившие вокруг, почуяв мою слабину, совсем недружелюбно укололи пальцы. Это лишь намёк на то, что может случиться, если я потеряю контроль.

Сила всё прибывала. Я сама излучала её.

Где-то в небе послышался орлиный клекот. Посчитав это знаком, я открыла глаза. Сила разрывала меня на части. Я не позволяла себе и слова. Если нарушу хрупкий баланс, здесь разразится нечто пострашнее, чем Предел.

Сапфировым взглядом я окинула поле боя. Все мои соратники едва ли не валились от усталости и ран. Кажется, я собирала силу гораздо больше времени, чем мне показалось.

Дмитрий с Криспианом объединились и пытались оттеснить Боргезова. Он, кстати, оказался метрах в трёх от меня. Глаза его блестели ярче снега. И резали острее ножа. Таня всё также в образе большой кошки пыталась напасть сзади. Но от первого постоянно тянулись черные щупальца. Оборотница лавировала меж ними, но подойти близко не могла.

Мира больше не шептала слова, а сидела у большого валуна, откинув назад голову. Из раны на боку текла кровь. Колдунья зажимала её руками, но тонкие алые струйки сочились сквозь пальцы.

«Странно, — отвлеченно подумала я, — а где Грегор?» Впрочем, на это не было времени.

Идти оказалось легко. Я сделала маленький шаг, потом второй. Медленно, чтоб не расплескать накопленную мощь, не дать ей выйти из-под контроля, я приближалась к Боргезову. Он сощурился, увидев меня. И… отступил! Колдуны, не сговариваясь, атаковали его. Как я поняла, из последних сил. Но вокруг Боргезова чёрным бутоном сплелись всё те же мерзкие щупальца. Он отклонил брошенные в него заклятья. Таню с ног сбила стена грязно-серого тумана.

Марк продолжал пятиться. Я продолжала наступать. Колдуны всё также тщетно пытались отвлечь Боргезова на себя. В какой-то миг он простёр руки в стороны, и от него пошла горизонтальная режущая волна. Ребята увернулись, но их задело. Я видела, как вспыхнул на шее Димки зачарованный мной оберег. Сам колдун не устоял на ногах. Его тут же загородила собой большая черная кошка.

Криспиан, морщась, зажимая разорванное плечо, всё же встал.

Не надо, ребята!

Только слов я сказать не могла. Губы, как и всё тело, сводили незримые судороги.

Боргезов злобно оскалился. Его кожа из бронзовой превратилась в серую. Явственно обозначились скулы. Сейчас он, как никогда, походил на свой фантом, в котором являлся для беседы со мной.

Продолжая пятиться, не-людь не спускал с меня белых глаз. Я чувствовала его гнев, ярость, голод. Но всё это не то. Мне нужно было совсем иное!

Марк решил, что пятясь, меня не одолеть.

Почувствовав острое жало его силы, я мгновенно собрала перед собой сапфировый щит. Царапнув по нему, чёрный шип ушёл в сторону. Однако от сильного толчка мне пришлось остановиться. Нельзя падать. Упаду — и всем здесь конец. Не только Боргезову.

Со страшным рыком мимо меня пронеслась большая черная кошка. Татьяна не заметным для глаза движением, смазанной молнией, уворачиваясь от шипов и щупалец, ударила мощными лапами первого. На этом оборотница не остановилась. Острые клыки вошли в серое горло. Она повалили Марка, стараясь разодрать его в клочья.

Я хотела предупредить её! Но не смогла!

Озлобленный Марк хлёстким движением сбросил колдунью, пригвоздив её лапы шипами. По ушам резанул крик раненой кошки.

Справа от меня тоже разворачивалось действо. Криспиан даром времени не терял. Он позвал своего линорма. Тёмно-изумрудный зверь не заставил себя ждать. Он нервно бил хвостом о землю. И вокруг его шипов на голове замерцала странная дымка. Точно, ведь линормы разумны и владеют собственной магией!

Моя Смелая тоже решила поучаствовать. Только не так, как её сотоварищ. Она гортанно закричала, заскребла крылом. Воздух перед ней подёрнулся дымкой. Она развернулась, сбив при этом хвостом что-то или кого-то. А из дымки вышел… Грегор?

Колдун удивленно осмотрелся. Смелая заурчала ему прямо в ухо, отчего целитель болезненно поморщился. Из всех нас он выглядел самым приличным. Только из рассечённой брови стекала струйка крови.

Взгляд его задержался на мне, брате и Боргезове. Потом он обнаружил привалившуюся спиной к камню Миру. Он тут же кинулся к ней. Но Смелая загородила ему дорогу, недобро заворчав. Целитель вздохнул.

— Криспиан! — услышала я его окрик. — Пусть Гектор свернёт воздух вокруг первого!

Крисп раздражённо кивнул, указав на своего линорма, мол, уже. Кажется, братья думали в одном направлении.

— Роксана, — Грегор пытался привлечь моё внимание. Всё, что я могла, так это скосить на него взгляд. — Погоди ещё чуть-чуть! Сейчас не время!

Медленно я кивнула. Сама понимаю. Не время. Да и подобраться к Боргезову не могу. А мне нужно, во что бы то ни стало, коснуться его кожи!

Боргезов, глядя на все эти действия, не стал дожидаться развязки. Он принял решение. В глазах его по-прежнему горел голод, и сдаваться не-людь не собирался.

Он бросился на Криспиана. Тот попытался уйти в сторону. Но медленно. Слишком медленно.

— Крисп!!! — закричала я… и полностью потеряла концентрацию.

Сила вырвалась бушующим потоком, отсекая колдуна от атаки не-людя. Сапфировые огоньки превратились в острейшие лезвия, в мгновенье разрезав кожу моих рук, лица и шеи. Поддавшись на краткий миг панике, я постаралась подавить, усмирить выпущенную на свободу мощь. Чуть ли не руками я хватала синие искры. А они, больно коловшись, продирались на свободу сквозь пальцы.

Тщетно я пыталась сконцентрироваться. Но сил не хватало. Я не могла удержать то, что вырвалось на волю.

— Спокойнее, — услышала я над ухом тихий голос.

Обернувшись, я увидела измазанное кровью лицо Криспа. Он обнял меня со спины, крепко обхватив запястья.

— Не хватает своей силы, — шепнул он, — бери мою.

Я, в самом деле, почувствовала, как через его сомкнутые на моих запястьях пальцы переливается энергия. Тёплая, пульсирующая, почти родная.

— Я не справлюсь, — запаниковала я. — Слишком поздно!

— Справишься, — сам того не зная, повторил Крисп слова Вёрса. — Ты справишься!

Не отрывая глаз от бушующего сапфирового смерча, я направила свою и заёмную у Криспа силу. Стихия поддавалась неохотно. Она так и желала снова взбеситься, круша и кромсая всё на своём пути.

Сейчас!

Тугим импульсом я подчинила то, что сама же выпустила на свободу. Сапфировые искорки замерли. Я подняла руку. Сжала кулак.

Синие частички приблизились друг к другу, точно прилипая на невидимом клее.

Пока я занималась разбушевавшейся силой, Боргезов изрядно помятый сапфировым вихрем, кинулся на меня. Я почувствовала, как Крисп напрягся, тщетно воздвигая защиту.

— Получай, тварь! — удар пришёл оттуда, откуда Марк его совершенно не ждал.

Таня, абсолютно обнажённая, перепачканная кровью, налетела на Боргезова. Глаза её пылали янтарным огнём. В руке девушка сжимала острую палочку. Ту самую, которую вынесла из руин под озером. Древний артефакт легко вошёл в серую кожу. Первый взвыл хлеще самого дикого зверя.

— Сейчас, — шепнул Криспиан, крепче обхватив мои запястья.

Я резко взмахнула руками. Словно дирижёр, ведя свою силу на врага.

Снова завертелся сапфировый вихрь. Кстати отпрыгнувшая Таня, не пострадала. Синие искорки-лезвия замелькали над Боргезовым. Я сделала пару неуверенных шагов к объятому моим вихрем Марку. Крисп следовал за мной. Первый кричал страшным голосом, пытаясь отбиться от мириад ярких искорок. Но куда там!

Меня, подошедшую вплотную, он даже не заметил.

Осторожно я стряхнула ладонь Криспа со своего запястья. Сглотнула и протянула руку. Искры расступились, пропуская мою кисть. Ни одна не царапнула. Вскоре под пальцами я ощутила мертвенно холодную шею. Только в этот миг Боргезов упер в меня взгляд. Он попытался взмахнуть руками, но сапфировые огоньки не дали.

— Воля Творца. Воля Неба. Будет исполнена. Ты нёс смерть. Значит, сам хотел умереть. Я исполню твоё желание.

Впервые в глазах первого отразился ужас. Дальше всё происходило очень быстро и очень медленно.

Я мягко оттолкнула Криспа. Не размыкая пальцев на шее Боргезова, второй рукой поймала его кисть. Обоих нас заволокло синей дымкой.

Сколько это продлилось, я не знаю. Мои руки сначала сжимали холодную скользкую плоть. Потом она начала иссушаться, крошиться. В какой-то момент промелькнуло осознание того, что я сжимаю голые кости. Вскоре прахом развеялись и они. А меня всё кружил и кружил синий вихрь. Пока левое запястье не окутало теплом. Скосив взгляд, я заметила на руке браслет. Тот, что подарил мне Криспиан. Я уже и думать забыла о странном подарке. И тут кто-то дёрнул меня за лодыжку.

Вскрикнув, я упала на землю. Надо мной прекращали свой танец последние синие завихрения. А потом небо загородило встревоженное лицо Криспа.

— Рокси? — позвал он, нежно касаясь моей щеки.

Я улыбнулась.

— Всё нормально.

Он помог мне встать. Кажется, я поторопилась со своим «всё нормально».

Наш маленький отряд был в ужасном состоянии. Над потерявшей сознание Мирой склонился Грег. Он пытался остановить кровь, стянуть края раны. Судя по его бледному лицу, это получалось очень плохо. Неподалёку Дмитрий, завернув Таню в свою куртку, крепко прижимал её к себе, пытаясь привести девушку в чувство.

Меньше всего пострадали наши с Криспом линормы. Смелая глухо ворчала. Ей вторил Гектор.

— Крисп, — я огляделась в поисках грандиозных разрушений. По моим прикидкам, даже за те минуты, что я потеряла контроль над синим вихрем, он должен был уничтожить не только нас, но и полгоры в придачу! — Что случилось?

Так, а это что зеленеет. Трава??? Зелёная дорожка покрыла землю именно там, где я шла. Что ж это такое?

— А, — махнул исцарапанной рукой колдун. — Гектор скрутил воздух и пространство вокруг Боргезова. Это нас всех спасло. Твоя сила не вырвалась из ловушки.

Я облегченно выдохнула.

— Кстати, а где сам первый? — Криспиан тревожно заглянул в мои глаза.

— Там, где ему и положено быть. В небытии.

Танино пророчество исполнилось. Я, действительно, станцевала танец ветра. И кто может представить, к чему бы он привёл, если б не друзья? Если бы они не отвлекали от меня Боргезова, если б Крисп не поделился своей силой…

Мы бы разделили участь Марка.

Я поставила на поднос все четыре чашки горячего шоколада и вазу с печеньем. Прошла в небольшую гостиную на первом этаже дома Вёрса. Зайдя в комнату, я подмигнула Тане:

— Ну, как вы тут, герои?

«Герои» посмотрели на меня осуждающе. Даже Таня.

После последней битвы с Марком прошла неделя, а мои друзья ещё не оправились до конца. Перебинтованные, с пластырями, ссадинами и синяками, к которым даже я опасалась прикасаться, они выглядели страшновато. И пугал вовсе не внешний вид, а горящие праведным гневом глаза. Ну, да. Некоторые травмы, особенно порезы, они получили, когда из-под контроля вырвалась моя сила. Но так им ещё повезло. Могло быть и хуже.

В общем, чувствуя вину перед товарищами, я взяла на себя заботу о них. Вскоре Круг сел мне на шею. Я не обижалась. Пусть выздоравливают. Как только я удостоверюсь, что с ними всё хорошо, они у меня попляшут.

— Ксана, — вздохнул Дмитрий.

Он, словно большой кот, развалился на диване, приобняв одной рукой Таню.

— Что? — я невинно похлопала ресницами. Это меня Татьяна научила. — Разве не герои?

— Она издевается, — констатировала факт Таня, недаром моей подругой была все эти годы.

— Если только чуть-чуть, — горестно согласилась я. — Ладно, пока я добрая, вам что-нибудь нужно?

— Иди уже! — это махнула рукой Мира.

— Ладно! — легко согласилась я.

Накинув куртку, запрыгнув в ботинки, я выбежала на улицу. Там меня ждал Криспиан. Он обнял меня здоровой рукой. Надо сказать, раны на Фросте-младшем затягивались, как на линорме. Впрочем, доля правды тут была. Любому всаднику восстановиться помогал его линорм. Ни я, ни Крисп исключениями не были. Равно, как Смелая и Гектор. Но сегодня мы решили обойтись без них. В кои-то веки мне захотелось просто погулять по городу, любуясь домами и людьми.

— Крисп, — я склонила голову, покрепче прижимаясь к нему. — Я подумала над твоим предложением. Я ведь обещала подумать, когда вся жуть с Боргезовым останется в прошлом. Помнишь?

Он выжидающе глянул на меня.

— И? — выдавил он явно через силу.

— Я подумала. — Остановившись, поднявшись на самые цыпочки, я обняла его за шею. — Ты — самый лучший! Я люблю тебя!

В парке на скамье сидели трое. Первым был мужчина около пятидесяти лет. Однако борода накидывала ему ещё с десяток. Вторым оказался шатен чуть выше среднего роста с мягким серо-зелёным взглядом. Третьей была молодая девушка с ярким пламенем золотисто-рыжих волос.

— Н-да, — проворчал седобородый, провожая пронзительно серыми глазами влюблённую пару. — Не можешь ты, Вёрс, без сантиментов.

— А что? — ответила за шатена смуглая девушка с рыжей копной волос. — Они — отличная пара!

— Так это твоя заслуга, Кира? — шатен с интересом хмыкнул, наблюдая за хрупкой бессмертной.

Та пожала плечами.

— А может, этого Роксана хотела? Она тоже бессмертная. Пусть земная. Но она — одна из нас! И, Тимур, — девушка покосилась на бородача, — твои методы мне никогда не нравились. Вроде бы столько дел вместе переделали, а ты ни на йоту не изменился.

— Благодаря моим неменяющимся методам, ещё один Круг встал на верный путь. А вполне обычные колдуны щёлкнули по носу зарвавшихся не-людей. Не будем же мы спорить, что Роксана одна бы не справилась?

— Что верно, то верно, — согласился шатен.

Когда Криспиан с Роксаной скрылись из виду, Вёрс, обращаясь в никуда, сказал.

— Пойдёмте и мы, что ли.

Никто не обратил внимания, как трое бессмертных исчезли со скамьи в парке. Никто не разглядел их лиц, не запомнил их голоса.

Люди пока не готовы к чудесам. Только это мешает им слышать шепот бессмертных.

note 22 Г е р п е т о л о г — специалист, изучающий рептилий.