Шепот холмов Тосканы

Глава 2.

Старый борго Кастельмонте высится на вершине холма в окружении виноградников и оливковых рощ неподалеку от Флоренции и Сан Джиминьяно, но туристы часто обходят его стороной.

Собственно и борго, как таковым, является лишь крохотный средневековый городок за терракотовыми крепостными стенами, всего 5 улиц и столько же площадей. Зато имеется все, что надо: и дворец правителей долины, и круглая крепостная башня, и зубчатые стены прочих дворцов, и даже замок и монастырь. И конечно, через каждые сто метров то ресторанчик, то энотека. Даже удивительно, как такое богатство влезло в крохотное пространство!

Нижний город, где и живет большинство кастельмонтези, как зовутся его жители, всего-то трехсот лет отроду, зато ни одного современного здания, кроме уродливой коробки супермаркета на окраине. Ну, и еще вагончик фуникулера, связывающий его с верхним борго высоко под небесами, вот, собственно и все.

Даже никогда не бывая в Италии, вы легко сможете представить себе Кастельмонте: дорога, обрамленная кипарисами, колокольня и башня над крепостными стенами, каменные арки ворот и низкие своды проходов, запах олеандра по весне и терпкий аромат розмарина после летнего дождя, старички на скамейках вдоль главной улицы, цветы, выбивающиеся из древнего камня. Все, как в кино или на открытках. Полная безмятежность и нега.

Конечно, городок вовсе не волшебный; как любом другом месте старые стены прячут любовь и предательство, скандалы и романтику, горе и радость. Но случайно попавшие сюда туристы этого не заметят. Зато заметят необыкновенный тосканский свет, ради которого сюда веками приезжали художники, а за ними фотографы, поэты и музыканты.

Свет этот не прост. Некоторые, увидев его впервые, перестают писать стихи и роняют из рук кисти, понимая, что ничего подобного не смогут изобразить, хоть красками, хоть словами. Так, некий японский скульптор, приехав в Кастельмонте, лишь плакал и обнимал стены. Пришлось отлавливать и возвращать на родину, может, однажды и придет в себя.

Сами же жители давно не обращают внимания на свет. Они живут обычной жизнью со своими радостями и печалями. Вот только печалей последнее время стало больше обычного.

Во-первых, умерла старая Эда, которая до 90 лет стояла на кухне семейной таверны. А сын ее, Джампаоло – разве ж он так готовит! Вот вино выбрать- да, а мамино рагу вряд ли повторит. Да и молод еще, чуть за шестьдесят, какой от него толк! Во-вторых местные власти умудрились изыскать деньги и заняться реконструкцией центральной площади нижнего города. Все трехсотлетние плиты сковырнули и решили уложить современные. Не пройти, не проехать, так еще и историю на свалку! Молодежь возмущенно обменивалась фотографиями убитой площади в соцсетях, люди постарше бурчали, что теперь уж точно туристы сюда не приедут, а старики… те просто разочарованно махали руками.

В-третьих, всемирно известная студия Нетфликс отказалась снимать в городке исторический фильм и решила сделать это в декорациях студии Чинечитта. И дело даже не в том, что Кастельмонте не получит теперь обещанных денег, а в справедливости: что можно снять в декорациях? Фальшивку!

И мало этих бед, так еще и Амелия умерла. Нет она, конечно, не настоящая кастельмонтезе, подумаешь, пять лет тут живет. Но сумела, сумела со всеми перезнакомиться, и превратилась в привычную фигуру на улочках и в барах городка. Может потому, что до этого еще лет пять к сестре приезжала, а последние годы вообще ухаживала за ней. А может характер такой, легкий и общительный. И вот, на тебе…

Убавилась громкость утренних и вечерних приветствий; ушла улыбка с лица пекаря в нижнем городе, садовника в замке на горе, барменши в стеклянной кафешке у станции, куда народ приходит за новостями каждое утро. Словно утренний туман, по ночам плотной пеленой укутывающий городок и холмы, не уполз, как обычно, в низины, а поселился рваными клочками в душах жителей и расползался промозглой прохладой по их венам.

Стихли привычные споры мясника Лучано с учителем Маурицио как правильно ухаживать за оливковыми деревьями в засуху, их сменили слухи о новом происшествии.

Новость о смерти Амелии распространилась по Кастельмонте со скоростью лесного пожара. В тот вечер в баре у станции каждый норовил поднести стаканчик вина Джованни Эрмини, хоть и небольшого он ума, а подробности пересказать способен. Одни уверяли, что Амелия поскользнулась на мокром полу, вторые настаивали на сердечном приступе, а синьора Чезарини из библиотеки, известная любовью к остросюжетным романам, предположила, что случилось убийство. Ее тут же освистали, хоть и случались в округе убийства, но жителей городка они никогда не касались. Обиженная дама отправилась на мессу, после которой бедному приходскому священнику дону Доменико предстояло два часа выслушивать ее версии.

Заодно вспомнили, как родственники собрались на похороны бывшей хозяйки дома, синьоры Марианеллы. Все уже знали, что дом покойная завещала Амелии. Родственники грозились подать в суд, стояли на погребении с каменными лицами, что и заставило изгнанную ныне из бара синьору Чезарини предположить убийство.

– Поздненько спохватились, – бурчала она под нос, покидая бар.

***

Дом Амелии находился в изолированном месте среди фруктовых деревьеви зарослей олеандра, лишь крыша виднелась с крепостных стен. Амелия любила приглашать гостей, встречала всех радушно и кормила до отвала, и для жителей городка дом стал практически своим. Новый виток сплетен породили рассуждения, кому же сама Амелия отписала дом, неужто чужакам, тем более, что о родственниках она никому ни словом ни полсловом ни разу не обмолвилась, словно и не было их вовсе.

– Любила она свой дом. И планы строила, как раз на днях жене рассказывала.

– Какие планы?

– Жена говорила, она собиралась сделать пристройку, открытую комнату- террасу в задней части. Журналов всяких на эту тему накупила. Собиралась Томмазо показать, да, Томе?

Глава местной строительной компании не сразу услышал вопрос, он яростно обсуждал с приятелями проигрыш местной футбольной команды во вчерашнем матче.

– Да, что-то такое говорила. Я обещал посмотреть.

– Ну? Посмотрел?

– Не успел, – буркнул Томмазо, возвращаясь к разговору о футболе.

Неожиданно разговоры стихли. Собравшиеся в баре понизили голос и украдкой оглядывались через плечо на высокого мужчину, зашедшего выпить чашечку кофе перед поездом.

Мужчина смотрел поверх голов, словно бар был пуст. Он не замечал смолкших голосов и нервозности, не видел, как женщины поправляют волосы и одергивают юбки, стараясь принять позу поэлегантнее.

Отвернув рукав пиджака он посмотрел на золотые часы, вспыхнувшие на руке ярким блеском, опрокинул чашечку кофе, выпив его в один глоток, бросил мелочь на прилавок и вышел из бара.

– Смотри, это Лоренцо! – прошептала женщина за маленьким столиком своему спутнику.

– Как будто нас здесь нет.

– Он всегда был таким.

– Только улыбаться перестал, с тех пор, как…

– Он всегда был очень серьезным.

– Да но теперь все по-другому. – говорящий покачал в руках чашку, глядя. как пенка от молока на поверхности капучино сползает то с одной, то с другой стороны. – А раньше вы все за ним бегали, все девки.

– Я не бегала.

– Расскажи кому-нибудь другому.

– В любом случае это было много лет назад, тогда все девчонки были в него влюблены. Но ему никто не нужен был.

– Кроме Джузи.

– Она была милой, но… нет, не для него.

– А он все еще хорош…

– Странные вещи случаются… но ничего не поделаешь, на все Божья воля…

***

Мужчина, которого активно обсуждали в баре, направился к станции, даже не заметив, что вызвал такой переполох. А может, заметил, да не подал виду.

До прихода поезда оставалось не больше пяти минут, когда он услышал хриплый голос за спиной:

– Дьявол! Проклятый дьявол! Это ты сделал, ты! Это ты разрушил мою жизнь!

Мужчина закатил глаза и обернулся. Неухоженный лохматый старик тянул к нему костлявые пальцы: – Maledetto! Проклятый!

Мужчина огляделся. За боковой стеной станции они были вдвоем. Преодолевая брезгливость он схватил старика за лацканы засаленного пиджака, чуть приподнял:

– Ты вонючий бомж! Убирайся отсюда, иначе я сдам тебя в полицию. Пошел вон! – и отшвырнул в сторону.

Старик попытался удержать равновесие, но не удержался и рухнул на асфальт.

– Это ты, ты сделал, – теперь он хныкал, пытаясь встать.

Мужчина не успел отойти, как появилась невысокая полная женщина, всплеснула руками:

– Пьетро, что случилось, кто тебя ударил? – И только тут заметила мужчину, вскрикнула: – Лоренцо, что случилось? Что ты с ним сделал? Почему он плачет?

Мужчина пожал плечами, и отправился в вагон как раз подошедшего к перрону поезда. За спиной его старик все еще всхлипывал:

– Я упал… вода… кто-то разлил воду и я поскользнулся…

– Когда ты ел последний раз? – женщина помогла старику подняться. – Пойдем в бар, я куплю тебе панини с поркеттой!