Шерше ля фам, или Возврату не подлежит!

Пролог

В тот роковой день просторный конференц-зал бурлил, переполненный разошедшимися не на шутку магистрами. Высокие университетские арочные своды сотрясались от гула взбудораженных голосов.

В лучах полуденного солнца плясали невесомые пылинки. Было пыльно и душно. Кое-где в запале научной полемики даже проскакивали голубоватые искры.

Надо сказать, это было не совсем обычное заседание…

– Многоуважаемые магистры! – Усиленный магией звучный голос председателя пронесся по помещению и осадил не в меру ретивых. – Вам не кажется, что мы здесь собрались не для того, чтобы выяснять, кто сильнее, а кто слабее? Не пришла ли пора действовать?

Магистры Лемидр и Авдор, которые от возбуждения повскакивали со своих мест, вернулись обратно в кресла, все еще красные и возмущенно сопящие. Открыто спорить с председателем Совета можно… чисто теоретически… Но чревато. Заклинание молчания или вариант позорного изгнания за дверь никто не отменял. Карьерой рисковать не хотелось никому.

Остальные заседатели попрятали улыбки в бороды и усы и подобострастно уставились на ведущего. Мужчина откинулся назад и положил унизанные перстнями руки на звериные головы, украшавшие подлокотники. Кресло с высокой резной спинкой жалобно скрипнуло.

Глава Совета обвел тяжелым взглядом сидящих за круглым столом светочей науки. Те принишкли и постарались стать как можно более незаметными. Наглядная иллюстрация выражения «уйти в туман», актуального как никогда.

– Итак! Мы собрались не на вечеринку! – Маг пристально глянул на самого шустрого возмутителя спокойствия. – Праздновать будем потом, когда у нас все получится.

Раздался глухой ропот недовольства.

Председатель выдержал приличествующую случаю паузу и продолжил:

– Заметьте, я не сказал – «если получится»! – Лицемерно подсластил горькую пилюлю: – Потому что верю в вас.

Ученые мужи приосанились и начали шепотом распространяться о прошлых заслугах. Архимаг спрятал улыбку: как будто кто-то мог пропустить малейшую деталь из былых, обросших седой бородой подвигов!

Особенно это касалось магистра Авдора. Его противостояние «кому-то очень страшному и супермогущественному» навязло у всех в зубах и уже звенело в ушах. Давным-давно забылось имя «Великого и Ужасного», но подвиг все еще помнился и описывался как эпический. Да-да. Авдором и описывался. Наиболее ярко подробности и сюжетные перипетии всплывали в приватной беседе за кубком хорошего вина. Причем подробности всякий раз новые! Что делать… возраст, склероз…

– Время пришло! – вернулся к своей речи председатель. – Спящая в горах должна проснуться и вернуть в наш мир утерянную магию.

Ведущий снова сделал театральную паузу. Маги прониклись и заодно послушали дробный топот опаздывающих на занятия студиозусов.

– Как вы помните, надеюсь… – (Председатель действительно надеялся – это все, что ему оставалось.) – Двести лет назад в результате ошибки в расчетах произошла катастрофа…

– Это обязательно нужно вспоминать? – вякнул волшебник, пожелавший остаться неизвестным. Типа критика в действии.

Архимаг нахмурился и нажал:

– Вся магия нашего мира… или почти вся… – Еще один грозный взгляд на оппонентов. Кто-то с перепугу закашлялся. – Ибо то, что осталось нам, – лишь капля в море былого могущества магов Этеры… оказалась заперта в человеческом теле.

– Скажи что-то новое! – прошипел Лемидр.

– И скажу! – повысил голос председатель. – Я даже больше скажу – в женском теле!

Возмущение и накал страстей достигли апогея. Действительно, жуткое оскорбление. Разве женщина может постичь необъятное?

Архимаг горестно вздохнул о несправедливости бытия и, постучав перстнями по столешнице, привлек внимание. Скорбно:

– Слабый женский мозг оказался не в состоянии удержать неожиданный подарок великого мага прошлого, господина Зикана гер Траффа, и… отключился.

– Безусловно! – влез Лемидр. – Это лишь доказывает мою теорию…

– Теорию вы нам потом покажете на практике! – отмел возражения председатель. Нехотя продолжил: – Зикан лишь успел указать нам путь, набросав дрожащей рукой на обрывке пергамента пророчество. – Мужчина развернул клочок замусоленного пергамента. – Вы все знаете его слова…

– Знаем! – грохнул кулаком по столу Авдор. – Уже наизусть выучили!

– Повторим! – рявкнул председатель. – Там дальше:

– И это еще раз доказывает мою теорию о… – взвился ущемленный в праве голоса Лемидр.

– Ваш доклад в следующем году! – постарался не отвлекаться на явную провокацию архимаг. Вернулся к исходному тексту:

– Все зло от женщин! – покачал седой головой самый мелкий, но самый злобный женоненавистник, Касиб. – Только особа женского пола могла учинить такое непотребство!

– Вы имеете в виду – умереть? – хмыкнул председатель, стараясь не терять самообладания. – Так успокойтесь, тут написано…

– Вот именно! – снова влез Лемидр. – Мало того что напакостила, скончавшись не вовремя, так еще и ждать себя заставляет!

Председатель пару раз глубоко вздохнул, чтобы громко не высказать сугубо нелитературным языком свою точку зрения. Пробежал глазами по строчкам.

– Тут еще дальше есть… бла-бла-бла… Ну и бред! Короче, это неинтересно, – пробормотал маг себе под нос. Вернул криво оборванный лист на стол и продолжил уже нормальным голосом: – В общем, этот день наступит через месяц.

– Дождались! – фыркнул Касиб.

Архимаг подумал о возможности испепеления взглядом. Идея показалась очень привлекательной. Но на повестке дня стояло другое неотложное дело. Пообещав себе вернуться к этой мысли позже, призвал всех к порядку и попросил внимания:

– Нашей первоочередной задачей станет подготовка к возвращению магии.

– И как вы намерены это делать? – Авдор собирался встать в первых рядах.

– Нам предстоит подобрать заготовки для накопителей, и сделать это необходимо до того, как проснется Спящая, – уныло пояснил председатель. Нашел взглядом гладко выбритого моложавого мага. – Это я поручаю вам, магистр Дарвий.

Сидящий напротив председателя маг вздрогнул, услышав свое имя, и привстал.

– А где я возьму столько заготовок?

– Затем проведем обряд призыва и пробуждения, – продолжил раздавать указания архимаг. – Его величество в курсе наших проблем. Вы получите временный пропуск в казну.

Собрание тут же выразило натужное верноподданничество и вполне искреннее восхищение щедростью монарха. Ибо всем было отлично известно, что обычно у его величества снега зимой не выпросишь, особенно для науки.

– Надеюсь, вы в состоянии выбрать три десятка камней без моей помощи, – с издевкой в голосе добавил глава Совета, когда восторги поутихли.

– Да-да, конечно. Можете не сомневаться! – закивал Дарвий и сел на место, едва не промахнувшись мимо стула.

Председатель обвел тяжелым взглядом сидящих за столом магистров.

«Пресветлая Царица, до чего мы докатились! Больше половины так называемых магов знают магию только теоретически. Остальные могут разве что свечу зажечь, и то… после часа-двух медитации. Из практиков мы превратились в теоретиков! Большинство заклинаний никто не понимает и, заучивая сложные конструкции заклинаний наизусть, просто тренируют память».

И то сказать… от великой Академии магии и колдовства остался один несчастный факультет, да и тот занимает пять комнат во флигеле главного корпуса – две аудитории, лабораторию и два кабинета.

Учеников всего лишь вдвое больше, чем учителей. Все они родились уже после катастрофы – и великие предки, наверное, в гробах переворачивались, наблюдая за потугами несчастных преподавателей сохранить осколки былого величия.

Ведущий ненадолго отвлекся. Король посмеялся, когда выслушал просьбу о драгоценных камнях для накопителей. Что же он тогда сказал? А! «От тридцати алмазов казна не оскудеет. Но больше от меня ничего не ждите».

Председатель стукнул ладонью по столу, разбудив уснувшего Тригла – самого старого из великих магистров.

– Следующий вопрос на повестке дня – наш отъезд в предгорье. Барон Марвиль гер Летгар, чье поместье находится в трех лигах от Священной горы, любезно согласился нас принять.

– Безусловно! – ввернул любимое слово Лемидр. Не удержал любопытства: – А сколько ему за это отвалили?

– Дорога туда займет двое суток, – проигнорировал злобный выпад председатель. – Так что назначаю отъезд на пятое древня. Магистр Авдор, вы будете главным по организационным вопросам. Лемидр вам поможет.

Оба спорщика переглянулись, но не осмелились протестовать.

– А церемония? – почему-то фальцетом спросил один из магистров.

– Церемонию пробуждения проведем на месте, – отрезал архимаг. – У нас будет неделя, чтобы все как следует устроить. Вопросы есть? Нет? Объявляю заседание закрытым. – Взмахнул рукой в сторону выхода. – Студенты ждут. Все свободны!

Лерон гер Силиот, председатель Совета магов, наблюдал, как магистры один за другим покидают зал заседаний. Сложившаяся ситуация его пугала. Для церемонии нужна жертва, а добровольца до сих пор нет, и найти его за оставшиеся до пробуждения дни нереально.

Пророчество Зикана – та его часть, которая неизвестна широким массам, но бережно передавалась от одного главы Совета к другому, – гласило, что только кровь истинного мага разбудит деву. Личность самой девы, кстати, до сих пор оставалась загадкой. Никто точно не знал, кто она на самом деле.

Легенд было много, но какая из них соответствует истине – непонятно. Людская молва превращала ее поочередно: то во внебрачную дочь тогдашнего короля, то в принцессу, то в мать самого Зикана, то в его служанку или даже просто зашедшую за солью соседку.

Детей у мага не было, мать давно покинула этот мир, но были ученики – они и стали источником разноречивой информации. Все остальное – слухи.

Именно ученики рассказали, что вечером в ворота замка постучала одинокая путница, одетая как дама благородных кровей. Ни коня, ни какого-либо скарба при ней не оказалось, и ученики пришли к выводу, что дама прибыла порталом. Чародей приказал накормить, потом заперся вместе с ней в своей лаборатории, примыкавшей к спальне. Порешив, что мешать учителю не стоит, ученики спокойно пошли спать.

Ни криков, ни другого шума из лаборатории никто не услышал, потому что над замком всю ночь громыхала гроза, сотрясая каменные стены. Утром слуга нашел мага мертвым на полу, а девушка лежала на столе и спала.

Когда ученики прочитали записи волшебника, они пришли в ужас. Девушку разбудить не получилось. Через месяц ее замуровали в горах, а самого волшебника похоронили. Но вместе с проведенным ритуалом прощания ушла и магия. Не совсем, конечно… но ее осталось так мало, что о настоящем колдовстве пришлось забыть. Этих крох волшебной силы хватало разве что огонь зажечь или мышей из дома изгнать.

Бредовые стихи сумасшедшего чародея да захороненное в горах тело безвестной прекрасной девы – вот и все, что осталось в наследство от человека, лишившего мир магии.