Шестерни системы

Глава 15. Легкая добыча

Мы проехали через мост. Среди тех, кто его охранял, я заметил знакомые лица — стояли те из троицы, кто пережил нашу встречу на вокзале, а потом и в гостинице, без травм. Они мрачно смотрели на меня, но ничего не могли поделать. Сами виноваты.

А впереди, в долине, окруженной поросшими молодым лесом холмами, явно велась какая-то стройка. Обилие деревянных и металлических конструкций, разбитые палатки и даже несколько бревенчатых построек — все это занимало приличную площадь.

Но больше всего места съедали небольшие прямоугольники снятого грунта. Местами они представляли собой очень даже приличные ямы. Где-то уходили глубже человеческого роста в землю, но в этом случае их огораживали забором — наспех сколоченным или же добротным частоколом.

Какой-то системы я здесь не увидел. Но впереди расположилась огромная яма с пологим спуском вниз. Туда же вели провода, ниже мерцал свет. Равномерный гул, который доносился до моих ушей, шел из глубин.

В дополнение ко всему из этой ямы шла приличного диаметра труба. Черная полоса полимера терялась в растительности, но, судя по направлению, она шла к реке.

Я остановил лошадь и осмотрелся. В нос ударил еще и запах дыма — ближайшие капитальные строения отапливались, а кое-где жгли остатки сосновых веток, которым не нашлось другого применения.

— Рудники? — недоверчиво спросил я графа, когда мы оба спешились и привязали лошадей к столбу, чтобы казался мне наиболее крепким.

— Я бы их так не назвал, — деловито отозвался Новиков. — Это скорее копи.

— Золото? Здесь? В Вельске?

— Вот так же мне говорили и все остальные. То же самое. Тем же тоном. А до этого — говорили моим родителям. Что здесь ничего нет и быть не может.

— Я не геолог, но думал, что золото можно найти исключительно в горах, — я лишь развел руками. — Но, если вы и правда здесь что-то нашли — это правда здорово.

— Вот Южная Африка например, тоже не слишком то скалистая — но золота в ней достаточно, — ответил мне Новиков. — И здесь его тоже довольно много.

— Неплохой источник богатства! — воскликнул я. — Но все же я искал аппарат, который потребляет слишком много энергии.

— У нас нет ни дробилок, ни проходных машин для рытья тоннелей, — Новиков повел меня по лагерю. — Денег потому что на все это не хватает просто катастрофически.

— Значит, вся работа ведется в долг?

— Не совсем. Послушайте, — он остановился. — То, что Ира привезла вас сюда, показывает, что она вам доверяет.

— Допустим. Но вы же помните, какая у меня цель приезда?

— Да, и потому я намерен вам показать, почему я до сих пор против. Почему готов поступиться местом в Совете.

— Так, и что же? Я весь внимание.

Новиков поколебался немного, словно еще не до конца решил, доверяет он мне или нет. Но Ира взяла его за руку и граф, собравшись с духом, заговорил:

— На самом деле, это и для меня тоже новость. Мне приятно, что рядом со мной Ира и вы, барон. Хотя я не могу назвать вас даже другом...

— Мы это уже успели обсудить, поэтому давайте ближе к делу.

— Тогда, Максим, предлагаю спуститься вниз. После вас.

— Я бы хотел поговорить на свежем воздухе, — должно быть на моем лице отобразился испуг, потому что граф ухмыльнулся:

— Клаустрофобия?

— Нет, просто вся эта штука выглядит не слишком крепкой, — я замотал головой. — Нет, не рискну. Если вы хотите спуститься — спускайтесь, а я подожду вас здесь и никуда не денусь.

— Понимаю, — граф хлопнул меня по плечу, скорее фривольно, а потом подозвал своего помощника.

Втроем они отправились вниз, но через несколько секунд Новиков выскочил наружу:

— Не могу оставить вас одного, никак, — он замахал рукой, и к нему подбежал человек в кепке, круглых очках и с винтовкой за спиной. После указки графа он переместился ближе ко мне:

— Доброго дня, — он не стал протягивать мне руку, а просто козырнул. — Сержант Нарышкин!

— Здрасьте, — вздохнул я. — Будете моей охраной?

— Отчего же? Такого приказа не было!

— Значит, вы уверены в своих людях? Как здесь вообще обстоят дела с защитой лагеря?

— Господин барон, извольте взглянуть вон туда, — сержант повернулся к холмам лицом и указал на несколько точек: — там есть сторожевые вышки. Зверье бывает выходит сюда, — тут же добавил он. — Люди не бросались, но знамо дело — золото манит. Легкая добыча! Каждый хотел бы просто вот так вот взять и унести! Но пока — не было такого.

— Так как же, — я недоуменно поскреб висок, — такая хорошая охрана?

— Три десятка бойцов единовременно охраняют лагерь.

Я осмотрелся и насчитал не меньше пятидесяти палаток. И в каждой явно жил не один человек.

— А остальные — копают?

— Да. Старатели, — подтвердил сержант.

— Добровольцы ведь?

— Конечно! — кивнул Нарышкин и осекся.

— Тебе нельзя о чем-то мне говорить? — поинтересовался я.

— Не было такого приказа, — подумав, ответил сержант.

— Тогда расскажи. Будь добр.

Я думал, что сейчас услышу историю о том, как граф обирает людей. Или о том, как килограммы золота уходят куда-нибудь за границу, в карманы бандитов или переплавляются в поддельные червонцы. Все оказалось куда проще.

— Понимаете, здесь все легально. Документы, права на землю, разрешения на разработку недр. Граф очень много времени потратил на это.

— И теперь рьяно охраняет, — подчеркнул я. — Тридцать человек охраны!

— Нет-нет-нет, все немного не так... — начал исправлять меня сержант, но тут я расслышал громкие крики со стороны моста, а следом и стрельбу.

— Ух ты ж... — чертыхнулся сержант, скидывая винтовку. — Дернуло же меня сказать! — он буквально упал за ближайший ящик, и я последовал его примеру.

— Не вините себя. Рано или поздно это бы произошло, — ответил я, высовываясь сбоку и пытаясь одновременно оценить ситуацию.

Это оказалось непросто. Мы не знали, зачем именно пришли эти люди и сколько их. Хотят они захватить или уничтожить это место? Объявлять о намерениях не стал никто, но, если они пересекли мост — значит ребят по ту сторону уже нет.

В лагере активизировалась охрана. А кроме охраны за оружие похватались еще и старатели. Их было немного — всего лишь около десятка, потому что большая часть сейчас работала внизу. Но общая, единая масса мгновенно превратилась в грозную силу.

— Их нельзя допустить вон туда! — сержант указал мне на одно из бревенчатых строений, — оттуда идет питание на забор!

Сержант положил винтовку на ящик, прицелился и выстрелил. Он свалил одного из тех, кто был ближе всего к нам, но моментально привлек к нам лишнее внимание.

В ящик одна за другой с хрустом вошли две пули. Я вжался в землю и попытался осмотреться.

Ситуация, несмотря на наш явный численный перевес, к успешной обороне не располагала. Не было ни единого командования, ни какой-то четкой линии — вероятно, ей могла бы стать линия реки, но противник уже пересек ее.

Хаотично построенный лагерь включал в себя ямы, обнесенные забором, палатки и центральный вход в шахту. Все это не являлось сколько-нибудь удачным укрытием. Единственное наше преимущество — противник оказался малочисленным, хотя и неплохо вооруженным. И единственная вышка в самом лагере — тоже плюс.

— Барон, вам бы укрыться где-нибудь, — бросил мне сержант, то выглядывая из-за ящика, то прячась за него снова.

— Бросьте, — я расчехлил «стрельца». — Мне не впервой.

Вышку в этот момент пытались превратить в решето. От нас своевременно отвлеклись, и я решил перейти от ящика к укрытию более надежному — земляной куче, что расположилась ближе ко входу в лагерь.

Пользуясь моментом, я быстро перебежал вперед. Сержант остался за ящиком, прикрывая меня, а потом, дождавшись, когда я займу позицию, оставил продырявленный ящик. Он лег спиной на склон и принялся перезаряжать оружие:

— Не повезло бедняге, — он кивнул на лежавшего на земле человека. Рядом корчился, сжимая кровоточащую ногу, второй. — Хм, интересно, — теперь он высунулся и посмотрел на остальную территорию лагеря: — Они бьют только охрану. Получай! — он прицелился и выстрелил снова.

Пока мы пытались определиться с тем, что нам делать, группа атакующих разделилась на несколько частей, и они принялись рассредоточиваться по лагерю.

Первая группа, как только нападавшие разделалась с вышкой, засела за стеной из ящиков со снаряжением. Вторая направилась вниз, в шахту, а третья двинулась на нас.

Назвать их группами можно было с натяжкой. Четверо за ящиками, трое ушли вниз, еще трое шагали к нам.

Наша поддержка в лице охраны и большей части старателей также успели укрыться внизу — они и пытались держаться поближе ко входу в шахту, чтобы спуститься в темноту. Вероятно, думали, что кто-то останется здесь и прикроет генератор — или что здесь стояло в качестве источника тока.

В результате четверку бойцов с автоматическим оружием сдерживала та часть охранников, которая находился по другую сторону лагеря. Охранники, которые сидели в вышках на холме, вряд ли могли вообще спуститься сюда, чтобы оказать нам помощь.

— Ой-ой-ой, — забормотал сержант, устраиваясь поудобнее. — Нехорошо-то как. Надеюсь, что вам уже приходилось стрелять в людей, господин барон?

Троица шла в нашу сторону, практически не пригибаясь, уверенная в силе оружия. Разномастные автоматы с магазинами, торчащими вбок, у двоих были опущены к земле. И только один оставался настороже, водя стволом примерно на уровне наших голов, почти полностью скрытых за кучей грязи.

Сперва я удивился, что нас не видно — но сухая пыль, покрывавшая и мое пальто, и костюм тоже, закрывала еще и волосы. Поэтому на расстоянии метров в тридцать — а именно столько нас сейчас разделяло — разглядеть меня было сложно.

Сержант же практически не высовывался. Мое мнение о нем, как о человеке служивом, быстро менялось. Нас двое — их трое. В удачный момент мы могли бы положить всех на месте. А он не двигался. И если бы выжидал!

Нарышкин дрожал. Как осиновый лист. Сжимал винтовку с болтовым затвором и дрожал. Мне захотелось его пнуть, но я знал — если я это сделаю, он вскрикнет или издаст другой шум и в итоге нас попросту пристрелят на месте.

Хорошо еще, что в глубинах шахты было тихо. Или же наоборот это плохо, что некому сопротивляться? А вот по ту сторону входа было жарко.

Основная масса обитателей лагеря сместилась туда, однако автоматы четверки заставили всех буквально лежать — и лишь иногда отстреливаться. В результате почти двадцать человек оказались заперты по ту сторону.

— Может, нам не стоит идти туда, — услышал я разговор и троица, шаркнув ногами, остановилась. — Давайте присоединимся к остальным. Здесь никого нет — наши уже всех положили.

— А если не всех? — раздался второй голос. — Надо проверить каждый угол. Я не хочу, чтобы из-за тех палаток меня кто-нибудь подстрелил!

Они принялись спорить, а сержант, весь покрытый потом, несмотря на осеннюю прохладу, и грязными пятнами, прошептал:

— Что же делать?

— Не знаю, — ответил я. — вы же сержант.

— Я... я бывший сержант.

— Не суть, — я высказался слишком громко, потому что голоса за кучей сразу же стихли. — Поздно уже что-то решать. Здесь вообще властей боятся?

Выскочить, как в боевике, и словить с десяток пуль разом мне не улыбалось. Поэтому, тихо ненавидя себя и сержанта за массу упущенных возможностей, я лежал в куче грязи.

— Эй, вы, там! Живо выходите. С поднятыми руками, чтобы я их видел!

— Не слишком-то, — ответил мне в итоге сержант, с трудом развернувшись в грязи. — Но попробуйте уболтать их — слышите, автоматов по ту сторону уже почти не слышно.

— Легко сказать, — шепотом ответил я и потом крикнул: — Я — представитель императора! Призываю вас прекратить стрельбу.

— Да, как же. Призывает он, — услышал я в ответ. — Еще чего попросишь? Выходите, живо!

Идеи иссякали, поэтому я принялся говорить первое, что пришло в голову.

— Как представитель высшей власти в этом городе, я гарантирую, что, если вы сдадитесь прямо сейчас...

— Кончай болтать! Вытащите мне их оттуда прямо сейчас!

Сержант сделал героический рывок и выпрыгнул, с винтовкой в руках, целясь в тройку нападавших. Он успел сделать всего один выстрел перед тем, как в его сразили целой очередью.

— Проклятье, он убил Глеба! — срываясь на визг, крикнул один из оставшихся и сразу же выпустил очередь в и без того бездыханное тело сержанта.

Смертей я уже повидал достаточно за последние месяцы, поэтому поджал под себя ноги и привстал, чтобы не в полный рост возвышаться над своим укрытием, а лишь получить оптимальный обзор.

Я успел заметить, что один из моих противников продолжал смотреть на сержанта, словно ожидая, что тот вскочит. Другой же проверял пульс у командира.

Прицелиться не составило труда и первый мой выстрел развернул бандита, второй — попал ему в грудь, третий — лишь слегка оцарапал шею, а четвертый и вовсе ушел в молоко. Этого было достаточно, но я почувствовал, что грунт под ногами у меня сползает вниз.

И как только я упал лицом в грязь, надо мной просвистело несколько пуль. Невезение или спасение — это еще как посмотреть. Вполне вероятно, что я мог бы успеть его подстрелить.

Но после этого стрельба стихла — доносились только выстрела издалека, с противоположной стороны лагеря. Я решил высунуться — противник убежал.

Теперь надо было действовать быстро, пока они не перегруппировались. Учитывая, что кроме нас двоих никто не защищал важное здание, я предполагал худшее — защитников почти не осталось в живых.

Поэтому, пригибаясь как можно ниже, подбежал к телу сержанта и сперва схватил винтовку. По ходу заметил автомат и сменил оружие — лучше так, чем дергать затвор. Перезарядить пистолет до полного магазина уже не было времени.

Я на ходу принялся разбираться с автоматом. Вроде бы — классическое исполнение. Но магазин сбоку. Я попытался приладить руку и решил, что это на самом деле очень удобное исполнение, если стрелять лежа.

Поэтому сразу же, как только я добрался до последнего укрытия врага, лег, прицелился и дал очередь по тылам противника. Автомат тут же повело в сторону. Я отпустил курок.

Охрана лагеря словно ждала подходящего момента. В мою сторону улетело лишь две-три пули — и только одна царапнула по лопатке. Но царапнула так, что меня всего как током ударило.

И все сразу же стихло. Ровно на пару секунд — я и подумать ни о чем не успел, а уже слышались крики:

— Вниз! В шахту! Быстрее!

Кто-то подбежал ко мне и аккуратно перевернул:

— У вас кровь на спине.

— Я знаю, — отозвался я, ощутив холодный пот на лице. Рану жгло. — Все нормально. Заживет.

— Где-то внизу должен быть врач, он вас осмотрит. Давайте с нами — этих осталось всего трое, добьем и вам помогут.

— Внизу? — я повернулся посмотреть на зияющую черноту. — Нет, спасибо. Я подожду здесь.

— Вы можете истечь кровью, — обеспокоенно предупредили меня.

— Здесь подожду! — рявкнул я и попытался сесть. — Нормально все.

Я бросил автомат там же, где лежал сам, откинулся спиной к ящику и тут же зашипел от боли. Зажмурился и задержал дыхание. В какой-то книге я читал о том, что так можно успокоиться, слегка привыкнуть к боли — не убрать ее, а только побыстрее привыкнуть.

Потом выдохнул и открыл слезящиеся глаза. Повернулся — на ящике осталось пятно. Из меня получился бы отличный донор, если всю разлитую кровь можно собрать вместе и пустить на доброе дело.

Путающиеся мысли пришли в порядок. Мне было жаль Нарышкина — чего бы не натворил бывший сержант, смерти он не заслуживал. Да и никто не заслуживал — кроме злодеев, напавших на лагерь.

Минут через десять на поверхность поднялся граф и все остальные, кто находились в шахте. Грязные, пыльные, некоторые окровавленные — люди расходились по своим палаткам. А граф, вместо того чтобы раздавать указания, первым делом подошел ко мне:

— Лучше бы ты спустился вниз, — сказал он с явным сочувствием.

— Нет, — отозвался я, запрокинул голову, глядя на него, и криво улыбнулся: — Кто бы тогда остановил это все? Ваш лагерь здесь — слишком легкая добыча.