Шесть нечестивцев

Вишка

Лениво отмахиваясь от потревоженных ветром мелких песчинок, по дороге, пролегавшей через дремучий сосновый бор, шел неряшливо одетый немолодой человек. Он воровато оглядывался по сторонам, прислушивался к звукам, доносившимся из ночной темени. Этот лес казался ему бесконечным, наполненным зловещими тенями и призраками людей, живших тут прежде. Наполненный могильными курганами, выросшими невесть в какие давние эпохи, он был попросту страшным. И беспрестанно чудилось, будто средь заросших насыпей таилась своя, укрытая от человеческих глаз и неизвестная никому жизнь.

Откуда-то с востока сильно тянуло гарью. Что могло гореть в той стороне, можно было лишь предполагать.

Пытаясь отвлечь себя от мрачных мыслей, путник глянул на небосклон синеющий над верхушками кривых сосенок, после чего отмахнулся от летящей в лицо серой пыли. В отчаянии он подумал о том, что нынешнюю ночь, скорее всего, придется провести под открытым небом.

Впрочем, так ли уж плохи эти места? Ведь и здесь, как поговаривают, есть деревеньки. Всегда и повсюду, в трудах и скорбях люди населяли такие вот заглушья, казавшиеся стороннему человеку зловещими и наполненными древними тайнами. Живут эти отшельники в небольших селениях и не знают жизни иной, кроме той, которую вели они сызмальства, и которую, быть может, еще многие века назад, вели их предки. Оставалось только надеяться на то, что, неподалеку имеется хоть какая-нибудь старообрядческая община. В конце концов, путь до Пештима, как полагал Вишка, может растянуться не один день.

Но что это? Где-то вдали, в тени холма, разорвав ночную темноту, мигнул огонек... Костер? Неужели костер?!

Вишка смахнул с одежды опротивевшую серую массу, ускорил шаг. Пройдя примерно с полверсты, в свете огня он различил стоявшую у дороги повозку, груженную каким-то скарбом. Ненадолго остановился в сомнениях, задумался. Ведь не всякий человек, встречающийся на пути, является твоим другом. Может статься, там, у дороги, остановились на ночлег лихие люди.

Между тем, у повозки стояли двое. Один - крупный, пузатый мужчина средних лет, которого можно было бы в равной степени принять как за вольноотпущенника, так и за зажиточного крестьянина. Нос его был сломан, а на щеке виднелся шрам, нанесенный если не мечом, то кинжалом. Должно быть, не один раз этому толстяку приходилось участвовать в жестоких драках. Другим был высокий человек в потертой одежде, обутый в видавшие лучшие времена сапоги. Лицо его наполовину было скрыто под черным капюшоном - одним из тех, какие используют простолюдины, чтобы обезопасить свою кожу от кислотных дождей в ту пору, когда дышат горы Ярости, а потому, понять, молод он, или стар, не представлялось возможным. Но этот доходяга, конечно же, принадлежал к массе людей, которые большую часть своей жизни проводят в чаще леса, занимаясь добычей пушнины и мяса редкого зверя.

Ничего удивительного в том, что эти двое повстречались ему на пути, Вишка не видел. Груженая до верху телега, возле которой горел костер, несомненно, принадлежала толстяку. Собственностью зверолова могла быть одна лишь небольшая сумка, из которой торчали беличьи хвосты. Такой улов можно признать неплохим, если учесть, что крупного зверя близ унылых равнин местные жители не видели уже сотни лет. А ведь когда-то в здешних местах водились и царственные большерогие олени, и шерстистые носороги, и даже огромные слоны!

Вишка в замешательстве потоптался у ветвей огромной сосны. Жизнь не редко сводила его с подонками и проходимцами всех мастей, но люди, гревшиеся у костра, на разбойников походили мало..

Стало быть, крестьянин и охотник...

Заметив под ногами толстый сук, он поднял его, взвесил в руке. Достаточно тяжелая деревяшка, при ударе, вполне способна была нанести увечье. Разумеется, такое оружие не сравнится с острым кинжалом, однако это лучше чем ничего.

Засунув сук за пояс так, чтобы его хорошо видели незнакомцы, бродяга приблизился к костру.

- Мир вам, - произнес он и чуть поклонился.

- И тебе мир, странник, - ответил охотник, приподняв голову. Теперь стало понятно, что он был моложе самого Вишки и достаточно хорош собой, хотя в тени капюшона проглядывалась седая прядь волос. - Откуда и куда держишь путь?

- Вестовой я, - брякнул Вишка первое, что пришло ему в голову. - Да и что сказать: несу вести с одного колачевого двора до другого.

- Эка невидаль, - протянул толстяк. - Вестовой без лошади... Рассказывай сказки!

- Лошадь стоит дорого, добрый человек. А я очень беден. Но ноги у меня сильные, много верст могут нести без устали. К тому же, эта дорога вдвое короче другой, проложенной в новое время. И коли отсюда до колачевого селения не больше пяти верст, то отчего же не пройтись? Вестимо, сущий пустяк! Но, как мне кажется, не успею дойти до него прежде, чем стража затворит двери.

- В таком случае, тебе нужно поторопиться, - проговорил толстяк. - Иди своей дорогой и не задерживайся в пути. Возможно, ты еще успеешь...

Зверолов покачал головой.

- Время позднее. Не гони его, Отто. Парень напуган, а ночь темна. Места здесь глухие да недобрые. Скоро на небо взойдет звезда Ладоги и ему придется заночевать у закрытых ворот, в ожидании рассвета. Садись к костру, бродяга. Говорю тебе, что огня тут хватит на всех.

- Благодарю вас, добрые люди, - сказал Вишка, сбрасывая с плеч походную сумку. - К сожалению, не могу вас отблагодарить. У меня нет ничего. Даже куска черствого хлеба.

- Еда есть. Вяленное мясо, хлеб и даже немного вина, - ответил зверолов. - К тому же, сегодня в мои силки попались белки и я готов разделить свой улов с вами.

- Как тебя зовут? - неизвестно отчего нахмурившись, спросил Отто.

- Вишка, - отозвался бродяга. - А как ваши имена, добрые люди?

Толстяк открыл рот, чтобы ответить, но зверолов его опередил.

- Я - Гартон. Промышляю звериными шкурами. Имя моего спутника тебе известно. Он - торговец, перекупщик.

- Торговец? - сомнением спросил Вишка, внимательно посмотрев на толстяка. Не слишком походил этот человек на купца и менялу. - Дивное дело! Увидеть торговца на этой дороге в этот час...

- На мой взгляд, не более чем увидеть безлошадного посыльного, - сказал тот, поворошив угольки начинающего затухать костра. - Я уже сутки нахожусь в пути. Проклятая колымага чуть не развалилась по дороге! Хвала богам, мне помог вправить колесо этот ловчий. Иначе, я бы и до утра не управился!

- Да уж, - Вишка брезгливо глянул на тощую лошаденку, запряженную в телегу, глянул на повозку. - Ты смелый человек, раз решился отправиться в путь на этой рухляди.

- Беда, беда, - ответил Отто, понурив голову. - Того и гляди, развалится, не спорю. Ну, да ничего, не впервой. Дела у меня сейчас идут не так хорошо, как хотелось бы. Купить новую телегу я себе позволить не могу. Хорошо, если в каком-нибудь городишке я смогу выручить за свой товар хотя бы два десятка Принцев. Тех денег мне хватит, может быть, на пару месяцев.

- А чем собираешься торговать?

- У меня есть старые книги, горшки с маслом, соль, кое-какая одежонка...

Одежда и масло Вишку интересовали мало. Но, скорее всего, среди книг в полуразвалившейся повозке можно было бы найти раритетные, старинные рукописи и манускрипты, которые стоят немало золотых монет. При первом же удобном случае надо посмотреть на то, что лежит в этой колымаге. Возможно, позднее, когда торговец ослабит свое внимание (а то и вовсе заснет), удастся покопаться в пожитках этого увальня.

- Так ты соль везешь? - Гартон присвистнул. - Добрый товар, клянусь небесами!

- Соли у меня осталось немного, - буркнул Отто. - Большую часть ее обменял на тряпье и книги. Много с тех остатков в карман не положишь.

- Неподалеку отсюда есть деревенька, в которой проживает известный на всю округу кузнец, - сказал Гартон. - За разумную плату он починит твою повозку. Будет как новая.

- Ты говорил мне, что сам не из этих мест. Откуда же тебе известно про какого-то там кузнеца?

- Пару дней назад я обменял там звериные шкуры на воду и еду.

Гартон вытащил из сумки старую тряпку, расстелил ее у костра. Затем извлек беличьи тушки, вяленное мясо, хлеб и большой шмат сала, увидев который Вишка понял, как сильно голоден. За последние два дня ему не доводилось есть ничего кроме сырой рыбы и соленых кореньев. Не заботясь о соблюдении хоть каких-нибудь правил приличия, Вишка схватил хлеб и принялся ломать на части. В то же время охотник, стал нарезать кинжалом и раскладывать на тряпке сало.

А кинжал у него был весьма любопытным. Посеребренное лезвие, дорогая рукоять... Такое оружие едва ли может позволить себе иметь какой-нибудь простолюдин.

- Сколько же ты бродишь по этим лесам? - спросил Вишка у зверолова, запихнув в рот изрядный ломоть хлеба.

- Неделю, как мне думается. Может и больше, - прищурившись, Гартон посмотрел на темный небосвод, словно пытаясь разглядеть сквозь облака звезды. - Верно, я задержался тут. Время уже на исходе. Думаю, что завтра поверну к своему дому.

- Ты ведь пришел сюда не для того, чтобы разжиться парой звериных шкур, правда? В этих местах и заяц редкий зверь. Об этом все знают.

- Признаюсь, меня привело сюда мое неуемное любопытство. Пару лет назад в мои руки попал старый манускрипт, в котором говорилось об одной старинной легенде...

- У-у, понесло, - неожиданно развеселился Отто. - Выходит, ты один из тех сумасшедших, которые верят в какие-то сказки! Вот уж не думал, что в этой заднице мира есть что-нибудь, что могло бы заинтересовать таких доходяг!

- Сказки, или нет..., - задумчиво произнес Гартон. Он помолчал какое-то время, потом, когда Вишка уже и не думал, что разговор будет иметь продолжение, заговорил вновь. - Говорят, что этот лес появился в начале начал, и в нем когда-то справляли свои обряды существа, царствовавшие на земле задолго до появления человека. Он хранит в себе немало загадок.

При этих словах Вишка, рассеянно посмотрел на Гартона. Как же часто люди верят во что-то не глупое и даже абсурдное! Верят, но убеждают себя в том, что это что-то имеет право на существование больше, чем многие простые истины.

Подул ветерок и Вишка ненадолго спрятал лицо под старым, рваным кашне, уберегая себя от пыли, которую закружившейся вокруг костра. Набежавший поток холодного воздуха заиграл с пламенем, лизавшим сухой хворост у его ног. Вишка поежился и глянул на торговца, прислонившегося спиной к колесу телеги. Толстяк, должно быть, всю свою жизнь провел в диких, серых землях и не испытывал никакого беспокойства по поводу соседства с дымящими вулканами. Вот уж кого не берет, наверное, никакая хворь!

Отто и впрямь казался абсолютно спокойным. Лишь рукой поглаживал нагрудный карман, в котором, может статься, находилось что-то, чем он весьма дорожил.

"Ничего, ничего... Уж я то своего шанса не упущу"

Улыбнувшись этой мысли, Вишка взял кусок сала и вгрызся в него зубами.

- Местные же утверждают, что по этому лесу бродит сам Цернуннос. - произнес Гартон. - Он, якобы, охраняет старые капища, присматривает за убежавшей в лес животиной.

- Языками молоть все горазды, - отозвался Отто.

- Думаешь, что все это выдумки? - зверолов покачал головой. - Возможно. Однако, несколько дней назад, плутая по лесу, я наткнулся старый алтарь, украшенный оленьими рогами, на которые были насажены человеческие черепа. Жуткое место, скажу я вам.

- Древних алтарей в этом лесу можно найти не мало, - отмахнулся Отто. - Несколько столетий назад тут укрывались от королевского гнева старообрядцы и ты, вероятно, наткнулся на одно из их святилищ. К сожалению, Бертан Безбожник, так не смог полностью избавить эти земли от кровавых культов и человеческих жертвоприношений.

- Значит, это могилы старообрядцев? - спросил Гартон, кивнув в сторону одного из заросших кустарником невысоких курганов.

- Они, они, - с усмешкой отозвался Отто, лениво водя пальцами по нагрудному карману. - Откровенно говоря, эти холмики и стали одной из причин, по которым старинный торговый тракт оказался заброшен. Старые люди говорят, что кто в их вотчину заходил - живым не возвращался. Даже после того, как по королевскому указу здешние места были очищены от всякого отрепья, честный люд предпочел не пользоваться этого дорогой.

Вишка прекратил жевать сало, с интересом посмотрел на ближайший холм.

- И что же? Никому и в голову не взбрело разграбить старое капище? В этой земле, должно быть, вместе с костями зарыто немало золотишка.

- Нет такого дурака, который стал бы копаться в здешних курганах, - с брезгливостью в голосе сказал Отто. - Их, по словам стариков, охраняют призраки.

- А сам ты в это веришь?

- По мне, так все равно. В своей жизни я не видел ничего, что не мог бы объяснить какой-нибудь головастый философ.

- А вот я не удивился бы, увидев хоть одного из них своими глазами, - сказал Вишка. - Мой друг говорил, что встречался с таким. Неподалеку отсюда, у Мутного Озера. Он даже опознал в нем Стервятника - отъявленного мерзавца и разбойника, которого во времена Бертана Безбожника колесовали на площади в Пештиме.

- Я слышал о Стервятнике пару лет назад, - сказал Гартон. - Но я думал, что он был отшельником, а не разбойником. Таким же бродягой, как и я.

Вишка недоверчиво хмыкнул. О Стервятнике в окрестностях Пештима можно было услышать много нелепых историй. Но все слухи сходились в одном: это был нелюдимый одиночка и авантюрист, пытавшийся постичь тайны, недоступные для понимания смертных. Возможно, он и не был лиходеем, но, без всяких сомнений, был безумцем.

- Разбойником его называл Бертан Безбожник. Он верил в какие-то пророчества, ковырялся в земле в поисках непонятно чего. Называл себя послушником бога-оленя. По слухам, этот дурак искал могилу звероликого божества и с его помощью хотел обрести бессмертие.

- Могилу кого? - Отто рассмеялся. - Этот бедолага, должно быть, и правда был спятившим!

- Да, так действительно говорят, - задумчиво протянул Гартон. - Но у меня не сложилось о нем впечатление, как о сумасшедшем. Скорее, я бы назвал его одержимым. Об Ушедшем боге рассказывается во многих древних легендах, но никто толком не знает, что того правда, а что - ложь. Может быть, нам следует быть благодарны высшим силам за то, что они наделили людей такими подлыми чувствами, как брезгливость, страх, или паника, поскольку там, где бессилен закон, именно они становятся причинами, по которым из мрака бесчисленных прошлых веков люди не извлекают вещи, которые могут быть гибельными для всего человеческого рода.

- Стало быть, ты не просто бродишь по этим лесам. Ты еще и не прочь поковыряться в земле.- сказал Отто. - Пытаешься обрести вечную жизнь, зверолов?

- Ковыряться в здешней земле не безопасно, - отозвался Гартон. - Ходят ли по лесу древние боги, призраки, или демоны, я не знаю. Но в том, что курганы охраняются последователями звероликих богов, я не сомневаюсь. Я уже говорил вам, что видел насаженные на колья человеческие черепа. Это недалеко отсюда. Всего в нескольких верстах, к северу...

Отто хмыкнул и, вероятно начиная терять интерес к беседе, принялся раскладывать у костра одеяло. Сложно было сказать, намеревался он укладываться спать, или же просто обустраивал место для ночлега. На всякий случай, Вишка пододвинулся ближе к телеге и осторожно вытащил из-за пояса, длинный сук. Если боги будут благосклонны, то к утру, со всем скарбом торговца, он уже будет далеко отсюда и, наконец то, сможет назвать себя баловнем судьбы.

- Запомни хорошенько, что я тебе скажу, зверолов, - проговорил Отто растягивая слова, подобно учителю, диктующему ребенку условия задачи. - Здесь нет ничего кроме пепла, корявых деревьев и старых камней. Боги, должно быть, были в скверном настроении, когда создавали эти места.

- Тем не менее, я верю в то, что где-то среди этих камней есть могила одного из звероликих богов, - повысив голос сказал Гартон.

Теперь, как будто, от этого человека исходила непонятная, дурманящая пустота. Она подавляла и оглушала, подобно самому худшему из человеческих страхов. Ощущение близкой опасности, не уходившее из души Вишки с некоторых пор, в этот момент, казалось, готово было перерасти в настоящий, всепоглощающий ужас. Но что было тому причиной, бродяга не понимал. Лучше поскорее убраться отсюда, подумал он. Пусть здешняя нечисть оставит себе все, что лежит в старой колымаге! Оно того не стоит. Следует убежать! Убежать от человека, называвшего себя торговцем, но так похожего на безжалостного убийцу, от того, другого, чье лицо было наполовину скрыто под капюшоном, от плясавшего у его ног пламени, отчего-то казавшегося сейчас голубым. Одни лишь боги ведают, какими красками может играть огонь в этом проклятом, наполненном могильными курганами лесу!

Между тем, Гартон продолжал говорить:

-Это одно из тех предтеч, которые погибли в начале начал, во время войны двух стихий. Цернуннос это, или еще какое божество, я не знаю. Но не стоит сомневаться в том, что этот лес столь же древен, как и пирамиды, возведенные в черных песках Стигии.

- Да ну..., - с безразличием протянул Отто.

- Так написано в старинном манускрипте.

- Ты и впрямь надеешься разыскать ту могилу?

Охотник кивнул и, нанизав на острие кинжала небольшой кусок вяленного мяса, отправил его в рот. Он пережевывал его неторопливо, с удовольствием, с той обязательной умеренностью, какая свойственна лишь людям, не поддающимся сиюминутным слабостям и не теряющим достоинства ни в каких ситуациях.

- Если старинное пророчество не врет, то она будет найдена. Мной, или кем-то другим... Прежде, чем взойдет старейшая из звезд - Юдифирь, вблизи старого могильного кургана, под которым покоятся останки древнего божества, соберутся пятеро. Из пяти судеб, выбранных звездами, лишь одна окажется достойной возвышения.

Отто рассмеялся.

- Хорошенькая история! Не хочешь ли ты сказать, что мы сидим у могилы какого-то старого бога? Настоящего бога!

Гартон улыбнулся в ответ, а Вишка с сомнением посмотрел на голубое пламя, плясавшее на догорающих поленьях. Слова зверолова отчего-то не казались ему абсурдными.

Неожиданно, среди деревьев что-то мелькнуло. В то же время, в темноте хрустнула ветка дерева и стало понятно, что костер привлек внимание какого-то существа, не решавшегося выйти на свет.

Вишка замер, дыша совсем неслышно, и вскоре уже разглядел в ночи, в пятистах локтях от костра два невысоких бледных силуэта. Он побледнел, приняв их за привидения, но присмотрелся и понял, что это были всего лишь дети. Мальчик, одетый в грязные лохмотья, был грязен и чумаз. Он утирал рукавом заплаканные глаза, смотрел куда-то себе под ноги, словно безвольная кукла. Девочка тех же лет была одета ненамного лучше, однако, отчего-то держалась более уверенно. Она тянула за руку, к костру, своего друга (а может быть брата) и что-то ему говорила. Должно быть ребятишки попросту потерялись в лесу, а потому с опаской поглядывали по сторонам, словно ожидая подвоха.

- Вот и не верь в чудеса..., - прошептал зверолов, хмурясь.

Девочка, услышав его голос, остановилась и уставилась на Гартона. Во взгляде ее было нечто, подобное любопытству. А вот испугу там, похоже, места не находилось.

Гартон встал, тронулся навстречу к детям. В руке его блеснуло тонкое лезвие острого охотничьего кинжала. Зачем это? Неужели зверолова напугали россказни про нечисть, охраняющую старые курганы? Навряд ли, впрочем, в этом человеке могла найти в себе место чрезмерная осторожность, родственная боязливости. Но охотник, определенно, остерегался. Остерегался кого? Заплутавших в лесу ребятишек?!

- Не глупи, ловчий. Ты же не боишься каких-то двух сопляков? Или ты и впрямь заробел? - прошептал он, чуть приподнявшись, тронув Гартона за рукав. Тот не счел нужным ответить, однако чуть помедлив, вернул свое оружие в короткие ножны, торчавшие из-под плаща.

Почувствовав себя хозяином положения, Вишка повернулся к детям.

- Не бойтесь меня, маленькие. Здесь никто не причинит вам вреда.

- Я не боюсь, - отозвалась девочка. Она довольно решительно двинулась вперед, но при этом зорко следила за каждым движением трех незнакомых ей мужчин. - Вы не похожи на тех, других...

Вишка посмотрел на девочку, потом перевел взгляд на прятавшегося за ее спиной мальчишку.

- Не робеешь - хорошо. А твой друг? - он попытался взглянуть мальчику в глаза. Тот, однако, голову не поднимал. Лишь хмыкнул, глядя на землю, коснулся пальцами черного пятна на щеке, принялся его растирать. Интересно, в чем он перепачкался? В грязи, должно быть.

- Это мой брат, - произнесла девочка. - Он вас боится, вы же видите!

- Паренек трусливее своей сестренки, - с усмешкой сказал Отто.

Вишка повернулся к толстяку, смерил его холодным, презрительным взглядом. Потом посмотрел на Гартона, ожидая от него содействия. Но тот, почему-то хмурился и внимательно разглядывал ребятишек. Было понятно, что присутствие этих двух оборвышей зверолова тяготило.

- Вы заблудились, должно быть? - поинтересовался Вишка, обратившись к девочке. - Живете где-то поблизости?

- Мы живем здесь. Жили в доме, который стоит у дороги, неподалеку отсюда, - наконец, произнесла она. - Если вы часто бываете в этих местах, то, должно быть знаете старого Аспиуса. Это наш отец.

- Аспиус..., - тихо сказал Гартон. - Не тот ли это старик, живущий на краю леса? - он повернулся к торговцу. - Мы ведь о нем говорили с тобой? О знахаре!

- Нет, это леший. Ведун, - с усмешкой отозвался тот. - Он больше зверь, чем человек. Живет в какой-то берлоге, словно медведь. Собирает лекарственные травы, которые обменивает на еду и кое-какую утварь на постоялом дворе. Деньги, как ты понимаешь, ему ни к чему... Только вот я не знал, что у этого безумца есть дети.

- Аспиус приютил нас пару лет назад, После того как наши родители сгинули в лесу.

Вишка посмотрел ей в глаза. Лгала ли она или говорила правду? Понять было не так уж и просто.

- Здесь, неподалеку есть постоялый двор? - спросил он.

Девочка кивнула.

- Да, есть. Совсем недалеко, всего в нескольких верстах отсюда, сразу за лесом. Популярное было место у иногородцев в те годы, когда здешний торговый тракт пользовался спросом. А теперь эти леса облюбовали разбойники и мой отец подумывает уйти..., - в глазах ее что-то блеснуло. Слеза? - Здесь стало опасно. Он хотел... Он должен был...!

- Погоди, погоди..., - прервал ее Гартон. - С твоим приемным отцом что-то случилось?

- Пришли разбойники..., - голос ее задрожал. - Они убили его! Зарезали, словно свинью, хотя он молил их о пощаде!

- Тебе..., - Гартон глянул на парнишку, сидящего прямо на земле, за спиной девочки. - Как вам удалось сбежать от тех людей?

- Мы прятались в одной из нор, в которых лесные люди держат свои запасы. Потом я схватила брата за руку и мы побежали в лес.

Гартон улыбнулся девочке, словно хороший знакомый. Мирта же, словно не замечала улыбки охотника. Она смотрела на него, но схожим образом, пожалуй, смотрят на всякого человека звезды. На личике ее, испачканном копотью, не отражалось никаких чувств.

- Куда же вы идете теперь? - поинтересовался зверолов.

- В ближайший город. Мы будем просить о справедливом суде подесту.

- Думаю, что сиротам горемычным он навряд ли поможет, - тихо сказал Гартон

Внезапно он подался в сторону, вглядываясь туда, где терялась в ночной тени старая, растрескавшаяся дорога. Причина такому поведению нашлась после того, как свет костра, выхватил из темноты силуэт всадника.

С детства Вишка полагал свое зрение хорошим, однако то, что охотник увидел верхового прежде него самого, было удивительным. Бродяга перевел взгляд на Гартона, задавшись вопросом, какие еще странные случайности неприятного свойства могут ожидать его рядом со странным человеком, назвавшимся звероловом.

Тем временем, всадник подъехал ближе и стало понятно, что это был юноша, которому едва ли исполнилось пятнадцать лет. Одет он был достаточно скромно: неброская куртка, подпоясанная поясом из металлических пластинок, штаны, заправленные в истоптанные сапоги. Едва ли этот желторотый воробей мог похвастать знатным происхождением, однако ножны, что свешивались с седла, дешевыми назвать было нельзя. Возможно, он был бастардом - внебрачным сыном какого-нибудь дворянчика, а потому не мог рассчитывать на что-то большее, чем на добротное оружие и хорошего коня.

В седле молодой человек держался тяжело и неловко. Темнота не смогла скрыть его усталость, но в той же мере она не способна была утаить от людских глаз его решимость продолжать путь. Проезжая мимо груженой телеги, юноша однако, сбавил скорость, а потом и вовсе остановился.