Шифр Данте

2

Ехать до дома Хили было недалеко, он располагался на зеленой улочке рядом с фонтаном Флоры. Проезжая по загруженному перекрестку вокруг фонтана, Персис невольно обратила внимание на ряды черно-желтых такси у Майл-лонг-роуд. Водители слонялись неподалеку, курили, болтали, некоторые ругались с пассажирами, которые гневно размахивали чемоданами. Влияние социальных реформ Неру[3] еще не успело добраться до низших слоев индийского общества, и таксисты решили подстегнуть работу правительства двухдневной забастовкой, практически остановившей жизнь во всем городе.

Мимо прогрохотал переполненный трамвай. Персис обогнула фонтан – прочное с виду сооружение, увенчанное великолепной статуей римской богини Флоры. Мало кто из местных жителей что-нибудь о ней знал, и мало кого это заботило. В индуистском пантеоне так много божеств, что на чужих богов ни у кого просто не было времени.

Персис припарковала джип под ветвями баньяна и взглянула на часы. Где же он?

Она вышла из машины и подождала Бирлу и Нив Форрестер.

Форрестер повела их к стоявшему через дорогу скромному одноэтажному бунгало с белыми стенами и красной мансардной крышей.

Персис отметила, что ворота никто не охранял.

Форрестер, казалось, услышала ее мысли:

– Джон не захотел никого нанимать. У него нет ни шофера, ни повара, ни уборщика, ни охраны. Как я уже сказала, он предпочитает уединение.

Безумие, подумала Персис. Европеец без слуг? Это было одно из главных удобств империи. Труд в Индии стоил так мало, что даже беднейшие из англичан могли ощутить себя аристократами и держались с соответствующим статусу высокомерием.

Входная дверь была заперта. Персис постучала, хотя и не ждала, что кто-то ответит. Дверь действительно никто не открыл, и Персис отошла в сторону.

– Давайте, – кивнула она Бирле.

Младший инспектор шагнул вперед, держа в руке лом, который он взял из джипа.

Спустя пару секунд дверь, словно сломанная челюсть, отъехала в сторону.

Персис снова посмотрела на часы, потом на дорогу. Она позвонила ему прямо перед выходом из Общества. Он должен был приехать с минуты на…

Появившаяся на дороге машина взрыла колесами землю и резко остановилась прямо за джипом Персис.

Из нее выбрался высокий темноволосый европеец с длинными руками и ногами. Стекла его очков блестели на солнце. Увидев Персис, он широко улыбнулся, отчего его лицо сразу стало еще более привлекательным. В одной руке у него был коричневый кожаный докторский саквояж, а другой он энергично размахивал из стороны в сторону.

Он пересек улицу несколькими широкими шагами.

– Привет! – воскликнул он, подойдя к Персис и глядя на нее сверкающими зелеными глазами. Потом повернулся к Нив Форрестер и протянул ей руку: – Арчи Блэкфинч.

Форрестер оставила его приветствие без ответа и вопросительно посмотрела на Персис.

– Арчи… мистер Блэкфинч – криминалист из лондонской полиции, но сейчас он работает в Бомбее. Я решила, что при осмотре дома Хили его навыки будут крайне полезными.

Блэкфинч поставил саквояж на землю и достал несколько пар медицинских перчаток.

– Наденьте, пожалуйста, – сказал он. – Постарайтесь ничего не трогать.

На лице Форрестер ясно читалось все, что она думала о юнце, который годится ей в сыновья и при этом указывает, что делать. Она выхватила перчатки и надела их с явной неохотой.

Персис велела Бирле ждать снаружи и вошла внутрь.

Первым делом ей бросилось в глаза то, как в доме тесно и пусто. Это была скорее пещера отшельника, чем жилище ученого. В доме было всего четыре комнаты: гостиная, кухня, ванная с туалетом и спальня. На кухне – плита, духовка, раковина и холодильник фирмы «Дженерал Электрик». Персис открыла дверцу: внутри были только кусок твердого сыра, хлеб, наполовину съеденная банка сардин, пара яиц и бутылка молока.

Она открутила крышку и едва сдержала рвотный позыв. Молоко давно скисло.

В ванной обнаружился классический мужской набор туалетных принадлежностей: бритва, кусок мыла для бритья, полотенца, зубная щетка, паста, туалетная вода. Спальня тоже была полупустой: кровать без москитной сетки, прикроватный столик с лампой и шкаф с одеждой. Внутри – три костюма разных оттенков серого, три пары мужских туфель, шесть рубашек и нижнее белье. Все из материала среднего качества, не слишком дорогого и не слишком дешевого.

Персис обшарила одежду, но ничего не нашла – ни клочка бумаги, ни даже конфетного фантика.

В ящике прикроватного столика лежала наполовину пустая склянка с красно-синими таблетками. На этикетке было написано «туинал».

Персис замерла на мгновение и посмотрела на деревянное распятие на стене. Христос Искупитель. Распятие висело прямо напротив кровати, и Иисус безнадежным взглядом смотрел на ее изголовье. Под крестом на стене располагалось большое гардеробное зеркало в раме из позолоченной бронзы, покрывшееся от старости пятнами и царапинами.

Персис снова перевела взгляд на распятие. В пустой комнате оно выглядело неуместно. Интересно, сам ли Хили его повесил?

– Он религиозен? – спросила Персис у Форрестер, вернувшись в гостиную.

– Насколько я знаю, нет, – ответила англичанка. – Он точно не говорил, что ходит в церковь. Я не встречала практикующих католиков, которые не стремились бы выставить свою веру на всеобщее обозрение.

– Он католик?

– Да. Он из семьи ирландцев, хотя родился и вырос в Англии.

– Он живет один?

– Мне кажется, это очевидно.

– Я имела в виду, может быть, у него кто-нибудь есть?

– Боюсь, я не привыкла следить за личной жизнью своих коллег.

– Я бы сказал, что он одинок, – вставил Блэкфинч. Он достал из саквояжа штатив и камеру и теперь прикручивал к ней лампу-вспышку. – Женского тепла этому месту явно недостает.

Он улыбнулся Персис, и она против воли покраснела. В последнее время у них были непростые отношения. Они познакомились всего несколько недель назад, во время ее первого дела – убийства британского дипломата. Помощь Блэкфинча была просто неоценимой.

Между ними стало что-то происходить, какое-то взаимное притяжение.

А потом она в него выстрелила.

Персис отвернулась и, стараясь скрыть неловкость, отошла к этажерке с книгами в углу комнаты. Она была ей по пояс, так что Персис села на корточки и стала рассматривать обложки. Хинди-английский словарь, «Двадцать тысяч лье под водой» Жюля Верна, «Хоббит» Толкина, перевод избранных произведений Руми, персидского поэта и ученого тринадцатого века, потрепанная копия «Великого Гэтсби» Фицджеральда и, видимо, новое издание «Алисы в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла.

Персис знала эти книги, она росла с ними в отцовском магазине, но здесь они казались брошенными, безжизненными.

Она встала и оглядела гостиную. Комната была такой же пустой, как и все другие в доме. Диван из воловьей кожи, журнальный столик на изогнутых ножках, безрадостная картина с мрачным заграничным пейзажем, этажерка с книгами, телефон на отдельном столике… и все. Не было даже радио или граммофона.

Что Хили здесь делал? Если только он не был любителем разглядывать стены, заняться здесь было попросту нечем. Возможно, именно поэтому он проводил все свободное время в Обществе.

– Прямо келья. – Голос Блэкфинча прервал ее мысли.

– Джон – непритязательный человек, – заметила Форрестер. – В наш век излишеств сдержанность – большая редкость.

– Никаких следов манускрипта, – сказала Персис.

Тщательный обыск занял немного времени. Здесь просто негде было прятать.

И никаких следов рюкзака, который упоминал Пиллаи.

– Вы думаете, он уехал из города? – спросила Форрестер.

– Он не стал бы оставлять всю свою одежду.

Это был слабый аргумент. Обладатель манускрипта стоимостью в миллион долларов может позволить себе не беспокоиться о гардеробе.

И тут Персис поняла, что ее смущает. Здесь не было никаких личных вещей.

Фотографий, которые напоминали бы Хили о доме, каких-нибудь безделушек и всего того хлама, который люди обычно накапливают за годы жизни. Хили провел в этом доме больше двух лет, но, если не считать поношенной одежды в шкафу, казалось, будто его никогда здесь не было.

Одиночество. Вот что пропитало эти стены – запах одиночества, стойкий, как йод.

– Может быть, он взял манускрипт на время и хотел вернуть, а потом с ним что-то случилось, – предположила Форрестер. Казалось, она сама не слишком верила своим словам.

– Мы проверим больницы, это недолго, – машинально ответила Персис.

Сама она уже не сомневалась в том, что Хили не собирался сюда возвращаться. Но если он правда хотел исчезнуть, зачем оставлять загадочную надпись в Библии?

Какая истина? Как далеко за ней следовать?

– Как бы вы охарактеризовали Хили?

Форрестер задумалась.

– Он был сдержанным… то есть он сдержанный человек. Осторожный. Он всегда говорил, только как следует обдумав каждое слово. Необщительный, предпочитал одиночество.

– Он поддерживал связь с кем-нибудь в Обществе?

– Скорее нет. Большинство наших ученых – одиночки. Конечно, к Джону как к хранителю манускриптов часто обращались по вопросам приобретения или получения в дар новых предметов для нашей коллекции. Его авторитет палеографа был неоспорим.

– А чем именно занимаются палеографы? – спросил Блэкфинч.

Он уже сделал снимки всего дома и снова вернулся в гостиную.

– Как бы так объяснить, чтобы было попроще, – ответила Форрестер, не скрывая превосходства. – Палеография занимается изучением и расшифровкой древних рукописей. Палеографы возвращают к жизни старые документы, чтобы мы могли что-то из них узнать. Например, в библиотеках по всему миру хранится множество средневековых манускриптов, но без палеографов они мало что рассказали бы нам об истории того времени. Даже тексты Шекспира были бы сплошной тарабарщиной. Язык со временем развивается: появляются диалекты, новые системы письма, меняются алфавиты, значения слов. Сравните язык «Беовульфа» с современным английским.

– Вы с таким увлечением об этом рассказываете.

– Я училась на палеографа, но из-за неудачного замужества не смогла этим заниматься.

Персис удивили ее слова. Нив Форрестер не была похожа на женщину, которая позволит мужчине указывать, как ей жить.

– Здесь больше делать нечего, – сказала наконец Персис. – Пожалуйста, составьте для меня список знакомых как можно скорее.

Выйдя на улицу, Персис изучила соседние здания. С одной стороны стоял заброшенный дом, по форме похожий на тот, где жил Хили. Окна и двери забиты досками. Тупик.

Территория с другой стороны принадлежала какой-то компании.

Персис обратилась к охраннику, сидящему у ворот:

– Вы знаете мужчину из соседнего дома? Англичанина?

Охранник с явным удивлением посмотрел на ее полицейскую форму и задумчиво почесал под мышкой:

– Я его видел, мэм. Но я его не знаю.

– Вы видели его вчера? Или сегодня?

Он задумался, потом покачал головой.

– Когда вы видели его в последний раз?

– Позавчера утром, когда он выходил из дома.

– Он уехал на машине?

– Нет, мэм. Он всегда ходит пешком.