Пятую дорожную развязку я вместо Техаса сделал в пустынной местности Нью-Мексико – подальше от тех четырёх. Сегодня эксперимент будет – широко расставленным «циркулем». Когда оба отряда теневиков заняли места в крайних точках отрезка в тысячу километров, я хлопнул в ладоши и раздвинул края прорехи в пространстве, заговорив речитативом:
- Моя правая рука - это камень, что соединяет миры. Моя левая рука – это перо, что связывает реальность. Черноволосый пастырь повешен со стула. Слоистые облака идут…
Оборвав словесную формулу, оставил конечную цель – пустота между мирами. В духовной форме вышел у самой границы Гэнсэй. Ощущения клонов пропали – «зажало» створками закрывшихся врат «Бакудо-95: Кейкаиджи». Я знаю, укреплённые теневики целы и невредимы. Проведя пальцем по нательному фуиндзюцу, при помощи распечатанного чёрного шеста из кокушин вновь установил единение с ними. Не знаю, что за чёрные шары летали вокруг Хагоромо, когда я его заметил в искрах чакры столкнувшихся дзюцу Саске и Наруто, но у меня посох явно не из того же материала – Рикудо Сеннин не обладал материальной кровью для создания этих предметов.
Выставив стражу, я прямо в хаосе рейши спокойно погрузился в глубокий транс.
«Бинго!» - мысленно обрадовал меня занпакто. Теория доказана?
«Класс!» - вторю ему. Как раз три часа прошло – осьмушка суток. Символично.
Я привёл в порядок свои разбежавшиеся мысли. Слишком узко расставленные связи вчера превратились в один якорь, оставлявший чересчур много свободы движения мне в роли - планетарного спутника. Теперь же фиксация вышла чёткая – третья опора о границу мира как о водную поверхность. Хагоромо Оцуцуки действительно хватило бы всего двух детей с его чакрой, чтобы надёжно «зависнуть» над определённой областью - подобно причалившему кораблю или дирижаблю. А дальше уже внуки, правнуки и их дети приковали дух Рикудо Сеннина ещё крепче и точнее, разделив планету на два полушария - с чакрой и без оной. Потому ниндзя, как раса людей, не смогла распространиться и захватить весь мир Вакусэи целиком – прародитель чакры завис стационарным спутником над большинством населения с чакрой. Именно прародитель, потому что раздавал эту субстанцию и потому что когда-то пленял в себе собственную мать Кагую, став джинчурики и, выражаясь юридически, правопреемником. Оставался пустяк: не только эмпирически, но и практически доказать тезис о полушарии, наиболее благоприятном для ниндзя; произвести комплексные измерения и провести детальные расчёты. Для этого надо всего лишь достроить цепь в Техасе с Нью-Мексико и вынести одно звено на материк в другом полушарии – пустыня Сахара идеально подойдёт для создания временного инженерного сооружения. Обратно на Землю мне хотелось вернуться, хирургически вспоров границу своим занпакто, да вот беда – не умею заживлять подобные раны, а сама она не зарубцуется из-за отсутствия омовения сенчакрой. Оставлять аномалию – моветон. Позже займусь и этими исследованиями, а пока – вернусь при помощи того же Кидо.
Я вновь переместился - уже на следующий объект. Глянул на обещанный Моргану залог успеха. Искусственная пещера в свете белого «Расен-Сирокама» икрилась радужными гранями вчерашнего эксперимента по выращиванию разновидностей кристаллов кварца, присущих гидротермальным жилам. В первую очередь, это горный хрусталь, которому сопутствует богатый перечень минералов: полевые шпаты, слюды, глинистые минералы, гётит, лимонит, топаз, берилл, гематит, магнетит, хлорит, рутил, брукит, анатаз, пирит, кальцит, самородное золото и др. Их мне ещё предстояло научиться создавать осмысленно, разбираясь со свойствами химических элементов в мартеновской печи. Геномная стихия Пламени очень помогала мне в познании, но сегодняшний ряд экспериментов провалился – это тоже результат.
Хитро выкрутив кисть, я сделал кручёную подачу, пустив белый шар с кулак размером шинковать горную породу. После вчерашней хаотичной кристаллизации меня интересовала проницаемость различных структур для моих геномных белых серпов «Сирокама», скрученных в спиральный шар «Расенгана». Когда всё улеглось, я затанцевал смертоносные па с танто в руках, рассекая занпакто оставшиеся камни с кристаллами и запоминая траты чакры – большинство ударов лопали теневиков, разными способами пытавшихся затаиться в пещерных стенах в качестве дополнительной тренировки и «снятия показаний».
Проведя первичный анализ результатов до и после ужина, я отобрал образцы для будущих кристаллов и без церемоний обратил всё остальное драгоценное крошево в грязь адской трясины «Дотон: Йоми Нумa». Поднатужившись, через несколько минут сделал месиво почти полностью однородным. Утренний способ не помог мне выявить ключи к желанному дзюцу, поэтому я стал подбирать формулу методом проб и ошибок. Предельно сосредоточившись и положившись на память занпакто, принялся выполнять упражнения, высвобождая стихийную чакру Земли разными вариантами, попутно добиваясь совершенства в каждом упражнении и анализируя результат в условиях бедного уровня природной энергии.
Гранит, базальт, корунд, яшма, мрамор – всё эти многосоставные вещества я умею делать на хорошем уровне (после копирования у Джирайи). Но сейчас мне требовалось получить конкретно один элемент в чистом и структурированном виде – углерод. Крепкие связи кристаллической решётки алмаза смогут совершенным образом удержать заклинание связывания. Как я накануне вычислил, каждый атом углерода в структуре алмаза расположен в центре тетраэдра, вершинами которого служат четыре ближайших атома. Углерода в человеческом теле много - вызвать окаменение с одновременной кристаллизацией… Но хоть малейший изъян – и пленное существо в конечном итоге вырвется на свободу, пусть не через век, но через тысячу всяко.
Конечно, с других сторон лучше – железо. Этот металл не обладает твёрдостью алмаза, зато я вчера точно узнал о его замечательной кубической структуре и восьмивалентности! В теории кристалл чистого железа, когда я его сумею получить вместо нынешнего неудобоваримого сплава, будет идеально сочетаться со структурой классического бакудо и понятиями магии. В частности, атом, распятый в центре куба, прекрасно символизирует абсолютное связывание. Этот элемент с атомарным номером двадцать шесть определяет красный цвет крови – оптимально для магии и медицинских дзюцу. Для запечатывания железо годится значительно лучше углерода, хотя судить всего по паре тестов – недальновидно. Некоторые физические и химические свойства чистого железа оставляют желать лучшего. Одно точно - мне не обойтись без повторения свойств чакры из обоих геномов: сперва Кеккей Генкай Хагане для применения Котон, потом Кеккей Генкай Кесшо для кристаллизации полученного аморфного металла высвобождением Шотон.
Стоят ли того усилия? «Бакудо-96: Кейуджуроккей Какафумецу», вложенное мною в риннеган Учиха Мадары, рассчитано на душу, а не её воплощение в человеке. Я боюсь, что надолго того в спешном порядке модифицированного заклинания не хватит – для дочери Короля Душ надо обязательно иметь запасной вариант, а лучше проработать несколько да по многим направлениям. Вот и приходится изучать все возможные характеристики химических элементов и думать, как ими можно толково распорядиться. Та же сталь, ведь, не что иное, как сплав железа с углеродом, но точное строение этого вещества пока не поддаётся расшифровке даже с использованием метода озарения от единовременной отмены множества экспериментирующих теневых клонов. И реализация защитной алмазной скорлупы для кубического железа ещё долго останется лишь красивой теорией.
Восстановив внутреннюю целостность горной породы второго километра предполагаемого туннеля в Гленвуд-спрингс, я спокойно всплыл на гребень горы. В распадке, незримом с речных долин, славно обтёрся снегом и прямо на холоде принял позу лотоса - отнюдь не для приёма солнечных ванн царившего в этой части материка погожего дня. Я принялся старательно и вдумчиво выполнять комплекс дыхательных упражнений, которые члены калана Учиха и Таимацу с древних времён почти в неизменном виде практиковали, преимущественно в зимних горах. Большинство огненных ниндзюцу – выдыхается, рождение стихийного огня происходит в лёгочных мешках и высвобождается струями пламени изо рта – только так можно добиться мощности “A”-ранга и выше. Как медик, я давно нашёл объяснение процессам в альвеолах, способных химическим путём генерировать сильный жар для обогрева всего организма посредством кровеносной системы, однако использование чакры вносило свои коррективы. Вся трудность этой тренировки состояла в полном исключении фактора чакры из известных мне практик, чтобы изучить влияние чисто физиологических процессов - подойти к улучшению ниндзюцу с другой стороны.
Воспользовавшись «молниеотводом» в замке Бельведер и вновь отметив необходимость улучшать свой контроль для минимизации потерь в «Хирайшин но Дзюцу», в сгущающихся сумерках Нью-Йорка я укрепил магический барьер вокруг форта на островке Милл-Рок и после разогрева на горном холоде стал практиковаться в выдохе геномно-управляемого великого огня уничтожения «Энтон: Гока Месшитсу». Поступал так не только для спекания вчера созданного этажа, но и закаливания нижележащего – принцип подчерпнут из ковки мечей и закалки стеклянной посуды.
Как не хотелось переходить к следующей работе, но я вчера её уже малодушно откладывал – сегодня надо…
Одиннадцатого, девятнадцатого и вот теперь двадцать девятого ноября. Третье явление змеиного адьюкаса получилось самым масштабным и дерзким. Я сменил тактику, чтобы провести вылазку в духе научных изысканий, как бы цинично это не звучало – балансер уже другой вид души, практически другая раса. Восьмидесятые районы – самые преступные во всём Руконгае. Вся шваль сюда выдавливается. На сей раз, естественно, шинигами меня поджидали, в качестве разминки пытаясь гонять местных преступников – хоть какая-то польза уже получилась. Поэтому первым делом я у криминализированной границы восьмидесятого района восточного Руконгая с семьдесят девятым открыл две Гарганты, впустив в Общество Душ по башенному гиллиану с выводком меносов. Едва появившись в образе змееголового адьюкаса неподалёку от внешней границы Руконгая, я сориентировался не только по самым низменным душам, но и в качестве критерия отбросил самых духовно сильных индивидуумов, чтобы на примере массовой гибели более слабых подвигнуть их на исправление и поступление в Академию Духовных Искусств. Пока шинигами были отвлечены вторжением более слабых риока, я демонстративно «испражнился» на бандитское логово, а потом выстрелил в кучку взрывчатки Гранд Серо. Образовалась огромная взрывная волна, и взметнувшийся огонь с чёрным ореолом лизнул мои копыта-стопы. Поднявшись на сотню ярдов ввысь, столб пламени буквально продавил землю под собой и обрушился вниз, порождая девятиметровый вал рокочущей смерти. Огненный шквал прокатился на огромный радиус в десять миль, оставляя за собой вогнутое обсидиановое зеркало ровно спёкшейся земли.
Северный, восточный… В восьмидесятом районе южного Руконгая я едва успел «подтереться», образно говоря, как примчалась Сой Фон, нынешняя капитан второго дивизиона и бывшая протеже Шихоин Ёруйчи. Мастер Сюмпо решила продемонстрировать на моём примере свой банкай. Пока она заряжала гигантскую золотую ракету, я успел жахнуть своим Гранд Серо и, издавая жуткий хохот, открыл зёв Гарганты, прямо перед моим носом проглотивший самонаводящийся снаряд сверхплотной капитанской реяцу. Молодая Сой Фон выдохлась с одного выстрела настолько, что я успел шмыгнуть в те же врата, по пути «пукнув»: оставил позади воспламенившееся облако смрадных газов, специально запечатанных с одной из помоек Нью-Йорка для создания полноценного образа гадкого Пустого. Притормозившая мастер Сюмпо не успела попасть в закрывшуюся Гарганту.
Имея выбор между захватом крылатой ракеты и отправкой в Ад, я предпочёл главное. Обманув прицел рокировкой основных типов рейрёку, вырабатываемых моим ядром, я спровадил убойный снаряд Сой Фон в пустыню к дворцовому обиталищу одного из васто лорде, который мнил себя Богом Уэко Мундо. Сам же торопливо юркнул во Врата Ада, чтобы успеть лицезреть, как Воля Ада превращает поток поступивших к ней духовных частиц из Общества Душ в манну небесную. Звездопад из светящихся рейши смогли оценить по достоинству лишь те, кто был на летающих платформах, а на остальных высыпала простая роса. Но и этой свежести хватило, чтобы воодушевить отчаявшихся – не зря страдают за грехи свои! Примечательно, что божественная благодать щедро сыпалась на окраинах, где я ещё ни разу не миловал тогабито огненным дыханием. Мне хватило ума не порождать прямую взаимосвязь между новыми старыми явлениями Ада – четвёртый за получас «сеанс» массового вознесения в Общество Душ я провёл в десятках районов поодаль…
Что для счастья надо в конце изматывающе сложного трудового дня? Правильно – хмельная голова и смазливая блондинка, умилённая Бисуке. Нинкену пора было возвращаться домой, а на тысячу долларов выгулянной им красотке – ко мне в постель номера Уолдорф-Астория, чей вышколенный персонал закрывал глаза на прихоти богатого клиента. И уши! Я не ставил звуковые барьеры – пускай все обзавидуются симфонии оргазмов. Стыдобища та ещё, но и молодецкий адреналин… Если бы не пестуемый образ молодого повесы, я бы ни в жизнь не стал вести себя так же развязно и аморально, как сверстники Джо Блэка из той же категории молодых людей с богатыми и влиятельными родителями, из-под опеки которых они вырвались, чтобы кутить и транжирить не собой заработанные средства, пока не перебесятся…
Но… Но всякие француженки, брюнеточки и прочие кудрявые милашки забывались едва ли не сразу, не в состоянии вытеснить из памяти другие имена, лица, фигуры…
Ночью народ не парится, хотя в другом часовом поясе был пока ещё поздний вечер. Поэтому я, довольный сексом и желающий перед сном качественно помыться, без хлопот вернулся в Гленвуд-спрингс - ради комфортного и единоличного посещения паровых пещер. С удовольствием подставил свою «толстую» тушку под заботливые руки «тощих» теневых клонов. Парилка, купание в холодной ночной речке, массаж на сильном пару, купание и отмокание в обществе обжигающе горячих, щекочущих и юрких пузырьков – технологического происхождения. Пока принимал водные процедуры, отрешённо любовался пещерными красотами и каплями воды, блестящими в неровном свете дуговых ламп. Конечно, хотелось «продолжения банкета», но я решил тренировать волю, подогревая соблазн притащить сюда фигуристую девицу той мыслью, что в перечне услуг нового спа будут не только стриптиз с эротическим массажем. Действительно, лучше перебеситься и нагуляться до завязывания крепких отношений, хотя есть риск – не остановиться…
В таком же режиме пролетела среда. Правда, Уруши провалил миссию по охмурению очередной милашки. Мрачный и злобный бело-коричневый пёс часто зубоскалил, а это отталкивает окружающих. Вероятно, именно отсутствие грешного блуда и пауза с трудом адского балансера обеспечили мне в четверг необходимую рабочую атмосферу – в моих изысканиях достигнут прорыв!
Онмьё!
Как я мог забыть?! Это изначальное свойство чакры, собственно, и позволяющее ниндзя продуцировать её внутри себя из психической и физической энергий. Я уже применял Онмьётон, правда, с активным старшим додзюцу, обеспечивающим визуальный контроль. Занпакто помнит все ощущения - это облегчит овладение свойством Онмьё, которое лежит совсем в иной области, нежели пять природных свойств, которыми я, худо-бедно, владею.
Применительно к моей задаче потребуется высвобождать изначальное свойство Онмьё и смешивать со стихийным свойством Цучи: компонента Инь задаст нужную кристаллическую решётку, компонента Ян придаст материи требуемые свойства металла, стихийная энергия Земли воплотит результат, а сенчакра сыграет роль цемента. Можно только Онмьётон, но из-за отвратного контроля о долговечности и точности результатов пока говорить не приходится – нужны подпорки. Вот так вот мне придётся выкручиваться без способности созидания всех вещей, доступной лишь в природном или великом высвобождении занпакто – а я обещал Королю Душ не активировать додзюцу в его вотчине. Конечно, можно попробовать обойтись вообще одним тренированным онмьётоном, высвободив Инь с формой кристаллического железа и вдохнув в эту форму жизнь высвобождением Ян, однако мой опыт и само моё энергетическое ядро доказывают несомненную пользу от сочетания разных типов энергий: в битве двух теневых клонов при использовании одинаковых ниндзюцу неизменно побеждает тот, кто использует формулу чакры в смеси с сенчакрой или рейрёку – одна только чакра всегда в проигрыше при прочих равных условиях. Впрочем, это не показатель: более тренированный и сильный джонин одолевает такое же ниндзюцу в исполнении чюнина. В общем, нужно пробовать…
Глава 19, наезд налётом
- Здравствуй, Булл! Как же я рад!.. – Обнимаю массивного бульдога, почёсывая ему шею под подбородком и за ушами, привычно избегая ядовитых уколов шипастого ошейника.
- Уавгр! Здравствуй, Какаши! Хозяин… – эмоционально тявкнул нинкен, после обретения дара речи не ставший болтуном, как некоторые его сородичи по стае.
Но весь сердечный момент встречи был испорчен появлением незваных гостей.
Ради призыва мне пришлось снять изолирующий барьер вокруг небоскрёба «Улей» – пока так и не смог настроить его на избирательный пропуск «Кучиёсе но Дзюцу». Всю эту неделю я каждое утро приоткрывал завесу, чтобы совершить призыв, и каждый вечер тоже, отправляя нинкенов назад – отмена призыва также не происходила без задействования гигантской антенны из кокушин внутри каркаса южно-восточной башни. Хотя «Кучиёсе но Дзюцу» я применял в разное время, исследуя влияние закатов и рассветов, желающим встречи со мной не составило труда вычислить закономерность.
Вообще-то я их ждал вчера. Позавчера я выделил час времени на джентльменский клуб, где несколько престарелых приятелей Моргана согласились на дорогостоящие глазные капли и чистку лёгочных мешков, что было обстряпано под индийские благовония. Вчера через институт Рокфеллера довольные лечением богачи официально расплатились со мной: треть мне на счёт, треть на групповой, треть в институтский фонд грантов молодым дарованиям. Тогда же я положил в банковскую ячейку пачку из ста печатей против зла – никаких штрафов. За результат мной был воспринят Нью-Йорк, где Манхеттен стал очищенным от фуллбрингеров всех мастей, а остальные районы стали лучше защищаться бывшими «потусторонними» телохранителями влиятельных господ – явление Воли Ада никого в городе не оставило равнодушным и безучастным.
- Будь на чеку, Булл, - предупреждаю я нинкена, глухо зарычавшего. От этой «вокальной» подготовки во мне родилось чувство гордости. Судя по тому, как пёс прочистил горло, вожак стаи моих нинкенов наконец-то помимо ниндзюцу оглушающего и ужасающего утробного рыка осилил гендзюцу дезориентирующего лая - на манер жабьей песни, а также осваивает гавкающее ниндзюцу воздушного снаряда.
Из вежливости к собратьям по несчастью я «снял» теневую оболочку, которую вот уже три дня как смог сохранять невредимой при исполнении затратного призыва. Раз гости не потрудились создать посыльную адскую бабочку, я и налобную печать снял – габариты моментально изменились под три метра подлинного роста «толстой» ипостаси. Пока приводил костюм в порядок, у кое-кого сдало терпение:
- Хачиген-сан! Выходите! – Раздался требовательный голос Синдзи, не отличавшегося капитанским терпением.
- Выходи, подлый трус! – Кровожадно поддакнул девичий голосок Хиёри.
- Замолкни, тупица, - капитан раздражённо отвесил подзатыльник ойкнувшему лейтенанту. - Мы можем поговорить, Хачиген-сан?
Переместившись через перекрытие, я вышел на террасу тридцать пятого этажа. Некультурная Хиёри тут же выпучила глаза и ткнула пальцем в моего нинкена. Ну пёс, ну размером с бычка – для демонического босса это позорные габариты. Я как раз сегодня хотел посвятить свой выходной день тренировкам с Буллом. Без шарингана трудно будет воспроизвести умение старших демонических призывов разрастаться выше макушек деревьев.
- Здравствуйте, господа, - громко приветствую, получив в ответ церемонные поклоны. – Прошу, - совершаю пасс рукой в сторону водной глади бассейна. Большая центральная тория на перемычке между башнями приглашающе сменила цвет с сочно красного на пастельно-оранжевый. Три шага Сюмпо – один прыжок Булла, легко преодолевшего крупную магию другой такой зачарованной тории, венчающей защиту северо-западной грани башни. Я без проблем встал на воду, только сегодня на рассвете сменённую и ещё помнящую мои утренние заплывы – потрясающие впечатления! Ещё б отсутствовали все признаки грязной индустриальной цивилизации… А вот приводнение Булла вызвало ощутимое колыхание, и вода перехлестнула через края бассейна, замочив окольцовывающую его дорожку-уловитель.
- А вы неплохо тут устроились, Хачиген, - с кривой ухмылкой бросил Синдзи, первым ступивший на скользкую дорожку. Обращение не его обычное «Хачи» - уже хорошо. – Что не приглашаете?.. – Помягче подобрал он слова, зыркнув влево, где ясно виделось разбиение на пентхаусы, а не сквозные этажи-галереи правой башни.
- У Отряда Кидо не в чести афиширование. Ещё полно работы, - я указал взглядом ему за спину и вниз, где виднелись вереницы рабочих «муравьёв», сбрасывающих строительный мусор в реку для расширения береговой линии. Крупные обломки засыпались здесь же получаемым гравием и подрывались мелкими зарядами динамита для пущего измельчения и усадки насыпи.
- Вы не в Кидосю, как и мы вне Готея, - недружелюбно бросил бывший капитан Кенсей, сжав кулаки до хруста костяшек, скрытых скрипнувшей коричневой кожей перчаток с обрезанными пальцами. Юноша не утруждал себя рубашками, ограничившись чёрной майкой с белой окантовкой и землистого цвета свободными штанами, удобными для лягания ногами в бутсах – всё из-за особенностей его маски Пустого. – Вы с нами или против нас, Ушода Хачиген? – В резких тонах выразился нахмурившийся юноша, давно не подравнивавший военный ёжик своих платиновых волос, бывших чуть светлее, чем у Хатаке Какаши.
Мой замаскированный под трость занпакто выпустил реяцу, изъявив желание сразиться с Татикадзе – занпакто Мугурума-тайчо в банкай раздваивается до двух кинжалов. Не отнимая рук, я вынужденно поместил трость-занпакто в параллелепипед барьера, телепортировав в свой внутренний мир – дематериализовал. Кисти я сложил на уровне солнечного сплетения, расслаблено соединив подушечки пальцев и колебанием чакры подав сторожевому нинкену сигнал расслабиться, оставаясь начеку.
- Остынь, комрад. Но вопрос поставлен ребром, Хачиген, - посерьёзнел Синдзи в ответ на явную демонстрацию мирных намерений с моей стороны.
- Жизнь красочна. Для видящих свет в ночи я тусклое пламя, - применяю иносказание для большей доходчивости. И загадочно улыбнулся за усами, не желая драться, но понимая недовольство визитёров. При первой встрече я уже говорил им про обстоятельства. Видимо, нечто произошло с «эф-би», как выразился мистер Коффин, и вайзарды сочли, что я их подставил. Череда странных событий, связанных со мной, кричала им об осторожности, но терпение близко к пределу.
- Какая чудесная строчка из поэмы драматизма, - певуче протянул Роуз. – Так и хочется выхлестать продолжение… - он виртуозно намекнул на свой занпакто, который в шикае становился кнутом с металлической розочкой на конце. Страшно кровавое оружие, особенно когда бутон проникает копьём в тело и там раскрывается, взрывая плоть звуковым ударом. Утончённый капитан давно уже предпочитал менее грязные способы расправы. И в прошлую встречу он первый предложил мне помощь…
Неопределённо мыкнув в усы, я выпрямил и прижал восемь пальцев друг к другу, образовав веер из четырёх пар – эдакий гребень над крышей. Никто из них не ощутил приготовления существа четвёртого порядка, но опыт и чуйка насторожили ещё пуще, несмотря на мой печальный взгляд в их сторону. Поганая ситуация…
- Любопытные мотыльки сгорают в костре. Причина вашего негодования? – Обращаюсь ко всем с нежеланием раскрывать информацию и устраивать какие бы то ни было разборки, особенно из-за пустякового недопонимания. Но эффект оказался совсем не такой, я нарвался на неадекватную реакцию:
- А то сам не втыкаешь, ур-род?! – Враждебно озлилась малявка. И схлопотала закономерный удар кулаком по макушке, запульнувшей её купаться. Синдзи натянуто улыбнулся, но это выглядело так, словно его рот потёк вниз подобно незастывшему стеклу. Всё из-за того, что вайзард стоял не прямо и даже не вверх ногами, а горизонтально, игнорируя законы гравитации. Он ещё и язык показал, усугубляя сюрреализм.
- Кирио-сан сказала, Хачиген, что это вы отправили её к нам через Ад, наказав «покормить». Адская пища отложилась в кость наших масок риока, теперь каждое их использование равносильно засовыванию головы в адское пекло. Эти листки подавления зла – злая насмешка… - стоявший на воздухе и прилично одетый юноша бросил в меня веер печатей. – Теперь «втыкаете»?! – Не сдержался он, повысив голос и напряжённость своей реяцу, толкнувшей листки прочь от него.
Мозаика сложилась - всё встало на свои места. Я им посочувствовал:
- Своеобразно чувство юмора… у Воли Ада.
- Чего ты там мелешь, Хавчик?! А ты, Си-си, ещё поплатишься у меня, сиська тощая сосиська, - Хиёри полыхнула своей реяцу лейтенанта, таким вот образом обсушиваясь. Никакой шишки на макушке – просто игра такая между двумя.
А Маширо, тем временем, без зазрения совести с удовольствием разделась до купальника и наслаждалась необычными видами из бассейна под небом. Она тоже надулась на меня, но так – по-детски, за компанию и как сопереживание другим.
- С вашим подъёмом стало слишком много проявлений Воли Ада. Вы «сменили» короля? – Напряжённо спросил Синдзи, делая шаг эдакой часовой стрелкой с девяти на десять часов и пряча за острой чёлкой задёргавшееся веко. Видимо, малявка видела его обнажённым, раз такая реакция.
- Я инициировал, а Король Душ поддержал экскурсию для Кирио-сан по уровням Ада в сопровождении капитана Кушанада. Расы риока и душ, населяющие Уэко Мундо и Общество Душ, вне юрисдикции Ада. Вайзарды и арранкары подпадают под закон Суицида Души - выжившие оказываются в исключительном положении.
- Но раньше с масками всё было нормально, - строго высказалась внимательная Лиза, как сотайчо, привыкшая разбирать всякие трудные случаи, ведя дела за капитана. Синдзи же просверлил меня взглядом, не получив прямого ответа.
– Арранкары - Пустые?.. – Одновременно с ней потребовал Синдзи, состоящий в ладах с логикой. Странно, что капитан да не встречал данного термина. Нет, просто прикидывается, уточняя вместо Хиёри, готовой было изречь очередной оскорбительный перл.
- Арранкары – это высшие Пустые, при снятии масок обретающие признаки шинигами. Я полагаю, что Король Душ в отношении вас задался тем же вопросом, с которым вы явились ко мне, - спокойно напускаю тумана, учась говорить загадками, намеренно позиционируя себя вне группы вайзардов, которых в бытность лейтенантом Отряда Кидо знал лишь поверхностно, редко пересекаясь даже по служебным обязанностям.
К слову, Воля Ада знает, по крайней мере, об одном ныне существующем естественном арранкаре, являющимся в Уэко Мундо противовесом для генерала Ямамото, который живёт вне Дворца Короля. А я подпадаю под статью «туриста», получившего от столпов мироздания «визу» и «вид на жительство»…
- Король Душ – Стержень этого Мира. Глупо отрицать очевидное, - вайзард поправил чёрные очки, прямо не обвиняя в предательстве.
- Хм… Все мы в поле Его зрения. Я полагаю, Рабу, именно в этом разгадка ниспосланных испытаний.
- Король Душ не вмешивается ни в чьи дела, Харчок! Харэ заливать! – Злобно выкрикнула Хиёри, предусмотрительно держась подальше от тумаков. Я обратил на неё ноль внимания, даже не остановившись:
- Несмотря на приобретённую силу риока и способ её стабилизации на основе гигая с силами человека и квинси, вайзарды - не гибриды. Стараниями Урахары вы остались принадлежать расе душ и владеть силами балансеров, приобретая признаки расы риока лишь при временном проявлении маски внутреннего Пустого. Когда разрешится психологическое противоречие самоидентификации и будет пройдён тест на чистоту совести, тогда маски внутренних Пустых перестанут адски допекать. Маширо ведь мучается слабее всех вас, верно? – Спросил я, приветливо глянув на купальщицу, которой Булл позволил утащить себя под воду и разрешил гладить.
- Да, так и есть, - важно согласилась Лиза. – Маширо почти не страдает от ношения своей маски Пустого. В ваших словах есть определённый смысл, Хачиген.
- Тогда встреча исчерпана?
- Нет. Оденьте своё забрало, Хачиген, - настоял Синдзи, сумев избежать откровенного повеления в голосе. У кого-то в психологических приёмах бородавчатый пурпурный нос, а у кого-то раздражающая манера оказываться лицом к лицу и к верху ногами.
- Пожалуйста, - легко соглашаюсь я. И провёл ладонями перед лицом, словно затвор, опуская на лицо забрало, напоминающее традиционную балийскую маску демона с бивнями и золотисто-жёлтым опереньем, похожим на головной убор американских индейцев. Воплощение направлений Кидо, когда-то любимых и активно разрабатываемых мною. Мне пришлось напрячься, чтобы не показать вайзардам ничего лишнего, а только рейрёку шинигами и риока. – Теперь я могу заняться своими насущными делами?
- Ур-родский слабак, - сплюнула неугомонная Хиёри, больше всех пострадавшая от встречи со своим бывшим капитаном.
- Превосходный контроль, - одновременно с ней оценил Айкава Рабу.
- Какой ты смешной, Хачи-одзи, - улыбнулась любопытная Маширо, вместе с бульдогом севшая на горячую минеральную воду бассейна.
- В ситуации ещё остаются адские пробелы, - лейтенант профессионально сверкнула стёклами очков, механически поправив небрежную чёлку цвета воронова крыла. Лиза-сотайчо выполняла почти всю работу за Кьёраку-тайчо и после «увольнения» не потеряла навыков, но стала меньше следить за своей внешностью.
Чувствуя вину и ответственность за свой промах и не желая селить вайзардов в неготовую башню, в чью сторону каждый взглянул не единожды, я заговорил спокойным голосом, басовито глухим из-за скалящейся маски:
- Что с недоброкачественной едой пришло, думаю, то можно просто вымыть из организма. В начале января я собирался подыскать в горах Колорадо горячий источник близь труднодоступной территории, подходящей для тренировок под открытым небом и добычи масок риока с целью их дальнейшего изучения в контексте собственных сил. Замечу, что материальное тело хрупко и слабо, но именно оно приспособлено к жизни в Гэнсэй, - делюсь своим опытом без всяких неудобств от ношения маски поверх человеческого тела. Остальные семеро присутствовали в духовной форме. При мне они, кроме Маширо, ни разу не материализовали свой гигай, буквально сросшийся с душами из-за особенностей комплекса мер, предпринятых Урахарой Киске во спасение существования пустофицированных душ. Я высказал компромисс: - Хотите к Новому Году сами выбрать место под штаб-квартиру вайзардов? Я помогу построить и занавешу стационарной магией.
- Всё с вами ясно, Ушода, - презрительно фыркнула Хиёри. – Ваше решение – ваша ответственность, с-сыкун! Айда отседова! Синдзи-тайчо, я хочу пойти ловить пустую Гниду!!!
- Сама добычей стать хочешь, малышка? А с вами, Ушода, мы позже ещё поговорим. Уходим, вайзарды, - картинно развернулся Синдзи, за чёлкой скрыв колкий взгляд, оценивший мою реакцию на провокационные слова малявки.
Сказанное мной нашло отклик - это удержало конфликтную ситуацию в дипломатических рамках. Всё-таки у гостей достало такта не ухудшать ситуацию и убраться прочь из чужого дома, который до начала наезда ещё мог бы стать общим. Однако вопрос со штаб квартирой среди переглянувшихся вайзардов оставался трудно разрешаемым.
Понуро проводив гостей взглядом выпученных глаз маски, я наглухо запечатал свой небоскрёб и телепортировался куда подальше, чтобы поднять себе настроение, с удовольствием окунувшись в облюбованный горячий источник на острове Исландия. Дурашливо повозившись с Буллом в грязи и наигравшись, смотался с ним на охоту в Австралию: он за дичью, а я на плато Кимберли посетил загадочный Вуллунггнари.
Около часа мы искали нужное место, львиную долю времени любуясь чистым звёздным небом – над этим материком ночь стояла. Три найденных огромных камня-горы помнили Великий Потоп, вероятно, ознаменовавший восшествие на Престол нынешнего Короля Душ. Я только слышал об этом месте в легенде о мальчике и девочке, ухватившихся за хвост кенгуру и спасшихся в ту всемирную катастрофу, чтобы стать прародителями всего человечества. Пещера давала приют нескольким спящим аборигенам. Рядом со входом росло деревце, увешенное заряжающимися амулетами производства шаманов-фуллбрингеров: что-то давно утратило силу за смертью создателя, что-то ещё действовало и наполнялось рейрёку. К дереву прицепилась какая-то духовная сущность, при моём приближении попытавшаяся спрятаться в тонком стволе. Напротив входа в пещеру находился священный алтарь, на котором были принесены в жертву небольшие куски мяса. Минеральный источник образовывал пруд. В этом месте обильно истекала природная энергия – именно Булл унюхал здешнюю сенчакру и привёл меня. Проникнув в пещеру, я увидел несколько стариков и шамана, проводившего вчера обряд инициации подростка, чья крайняя плоть лежала в центре алтаря. Были тут отец и дед парня. Старика я и разбудил, поместив в гендзюцу, а остальным людям наоборот укрепил сон.
Мистическое дерево именовали Валгуна, олицетворяет мудрость, знание и закон. Вуллунггнари называют ещё «местом тхалу», тут сконцентрировано большое количество земной энергии джанг. Местные жители приходят сюда, чтобы обрести второе рождение. Невооружённые и обнажённые (без всяких украшений), они совершают омовение в священных водах и приносят в жертву небольшие куски мяса. Дед верил, что, когда внук обрюхатит невесту, придёт его время умереть и обрести второе рождение в правнуке. В этом месте не было кладбища, тут не рожали детей. А ещё один мужик, почтенный охотник, на старости лет собирался поутру получить божье благословение - съесть обрезанную кожу подростка, чтобы за передачу ему мудрости жизни и учёбу обрести вторую молодость – банально с бабами редко стало получаться. Если бы какая птица вместо жертвенных кусков мяса выбрала крайнюю плоть, то это означало наказание для старшего и благословение для младшего, а иначе инициированный парень становился фактически рабом преуспевающего охотника. Из мужской солидарности я подлечил и подростка, и стареющего охотника. Внушив «языку» о милости духов и священной силе Вуллунггнари, я оставил теневика экзаменовать память человека на предания о других священных местах, а сам пошёл «пообщаться» с древесным духом. Им оказался полупустой из бывших фуллбрингеров. Его вечный голод удовлетворяла истекающая сила земли, а потому он оказался относительно безвредным, правда, толку от свихнувшегося чуть – в голову к нему лезть я побрезговал.
Благополучно совершив обряд консо и отправив смятенную душу в один из районов Руконгая, спокойно искупался и разлёгся в воде, чтобы вдумчиво оценить реальный лечебный эффект пруда. Запечатав «жир» в налобном фуиндзюцу, я отправил Булла на охоту и тренировку ночного зрения, а сам устроился прямо в потоке природных энергий этого источника, готовясь в медитации впитывать сенчакру и «утолщаться». Именно эта печать спасла меня после обескровливания из-за ошибки при первом вызове Паккуна. Давно пора было разживаться солидным запасом «жира», чтобы уравновесить аккумуляторные ромбики на лбу «тонкого» тела. Настроив энергетическое ядро на ирьчакру и оптимально раскрывшись миру, я стал активно впитывать местную силу, совершая взаимовыгодный обмен энергиями, чтобы позже опробовать долгосрочное освящение водоёма на заживление порезов и кожных болячек.
Переместившись из утренних сумерек в вечерние, я с удовольствием по самые подмышки погрузился в булькающий грязевой пруд. Рядом сунул вариться страусовое яйцо, которое высиживала птица, пойманная Буллом себе на завтрак, обед и ужин. После перекуса я планировал отрядить команду теневых клонов для сбора данных о боевой тренировке нинкена и ещё сто команд для работы с лавой по ранее составленному вместе с Какаши плану по выделению химических элементов, а сам, сидя, прямо в обжигающих грязях, войти в очищающую от мыслей и чувств медитацию, чтобы: продолжить набор сил и отдохнуть на неделю вперёд; приучить организм переносить жёсткие условия на одних рефлексах и отрешаться от паутины восприятия теневиков. Однако за первым наездом последовал второй.
Морган на деньги Коффина за неделю организовал вывоз из Нью-Йорка в Абилин порядка десяти тысяч бомжей и трутней, позарившихся на доллар в четырёх-часовую смену и закреплённую в пятилетнем контракте гарантию на предоставление в течение срока договора в одном из бараков жилой комнаты десять на двадцать футов. Владельцы железнодорожного узла Техасско-Тихоокеанской дороги, давшей начало поселению, и религиозные жители городка объединились против агрессивной экспансии ньюйоркцев. Одним не понравился наплыв мужиков, в разы превосходящих количество горожан. Других возмутила дьявольщина, начавшаяся на стройке. Третьи выступили против пересечения с конкурирующей железнодорожной линией, которую хотели поднять на эстакаду через их ветвь. В общем, на ночь глядя завязалась потасовка, переросшая в перестрелку с поджогом выгруженных из вагонов брусьев, которые я понаделал вчера проверенным путём деления на шестнадцать и проращивания заготовок древесины, когда тренировал мокутон, создавая стройматериал для обещанных бараков.
Я прибыл в Абилин, когда сложенные кучи полыхали до небес. Как выяснилось, настолько сильно повлияла на горючесть древесины моя сенчакра с геномным сродством с Пламенем. По этой причине огонь перекинулся на отвалы каменного угля, которым я тоже занимался: одна горсть модифицированного мной материала была сопоставима с ведром обычного ископаемого топлива – делал для обогрева огромного палаточного лагеря. И вот на кучи этого воспламенившегося угля было больно смотреть - так слепило! Нечего было и говорить о приближении для тушения. Я бы хотел, но расчётливо не стал щадить, погнав ветер в сторону зачинщиков. Горожане успели спасти самое ценное, когда убегали от пожарища, раздуваемого набежавшим грозовым фронтом, собственно, рождённым громадным пеклом, от которого поднимался в атмосферу колоссальный столб жара. Я лишь немного направлял пламя, чтобы огонь сожрал как можно больше шпал действующей железной дороги, вредя конкурентам. Циничный способ расчистки для модернизированного транспортного узла и панельно-каркасного строительства, но жители сами допустили поджог с перестрелкой – расплата за грех наступила немедленно.
Устраивая неудачное стечение обстоятельств, чтобы феномен не зачислили в разряд мистики, я сдул или опрокинул десятки плохо установленных шатров и палаток старого военного образца, имитируя ветер, защитивший лагерь от огня и дыма. Конечно, многие узрят здесь знамение, но главное было не допустить истерии, сохранив воспитательный эффект. Естественно, никто не бросит обездоленных, но в первую очередь – контрактники. Так и быть, решил я, переделаю печь под керамобетон и на втором заводе, и ещё на двух налажу выпуск более дешёвых панелей и шпал. Уолтеру предстоит за два следующих дня набросать схему нового жилого района Абилин, потом уже сделать новый генплан города с учётом панельной застройки. А схему общаг и придумывать не надо – достаточно доработать одну из моделей восьмигранной башни с четырьмя лепестками по десять комнат на каждой стороне. Итого в одной десятиэтажной общаге будет восемьсот комнат. Останется только придумать расположение более десятка таких цветков. В среднесрочной перспективе тут поселятся заводчане по обработке сельхоз продукции, а лет эдак через десять комнаты-секции легко объединить в одно и двухкомнатные квартиры с проведением всех удобств. Собственно, а чего? Я и без того вижу, что из пяти панельных «цветков» получается отличный букет. Три таких вокруг площади, как раз: общага, однушки и двушки. Один «цветок» вполне удастся сдать к Рождеству, остальные враз запустить - по аналогии уже к лету весь комплекс достроят и заселят.
Когда сверкнуло несколько молний, я под грохот вспомнил о ниндзюцу «Кирин», которое создал Учиха Саске для поражения своего брата. Он тогда тоже нагрел небеса, чтобы воспользоваться мощью атмосферного электричества для усиления собственного райтондзюцу. Убедившись, что по направлению удара никого не заденет, я постарался воспроизвести этот электрический залп, подсмотренный в памяти Итачи.
Со светопреставленьем в небе свилась толстенная молния, поразившая раскалённый отвал каменного угля. Направленный взрыв породил феерическую волну, накрывшую и без того обречённый город. Температура в десятки тысяч градусов и электричество породили плазму, в куда меньших масштабах создаваемую мной в печи. Неожиданно для меня это привело к пробою пространства-времени! Открылся странный портал-переход в иную реальность, откуда в наш Гэнсэй прибыли несколько живых образований с плазменными телами шаровых молний. Об этих существах я читал, но в контакт они не вступают. О них известно значительно меньше, чем о демонах смерти шиони, ворующих годы жизни через соблазнение людей тетрадями смерти. Их воздействие противоположно разрушительной духовной энергии Пустых, но эффект схож - люди обретают экстраординарные способности. К слову, во вселенной чакры никаких подобных шаровых молний никогда и нигде не встречалось – исключительно райтондзюцу шиноби.
Словно сговорившись, вскоре пришёл магический сигнал, уведомлявший о наезде, вернее, налёте звена инопланетян, уже пару дней как проявлявших повышенный интерес к моим объектам, обнаруживаемым ими несмотря на барьеры и гендзюцу. Раньше они избегали контактов, соблюдая статус кво. А теперь!.. Как показал телескопический хрустальный шар «Томегане но Дзюцу», наведённый утыканным кокушин теневиком в Улье, летающие тарелки были с плазменным покровом! Видимо, именно эта особенность позволяла им двигаться по немыслимым траекториям без снижения скорости. Глазами теневого клона с пирсингом из кокушин я видел, как недруги лучевым техногенным оружием поразили магические средоточия, после чего подорвали чем-то радиоактивным – я хорошо запомнил разработку великого меча в секретной правительственной лаборатории в Стране Воды.
Шаровые молнии двигались хаотично, по крайней мере, я не мог распознать систему в их с виду безобидных действиях, пока моё внимание было сосредоточено на НЛО, бомбящих уже третий мой научный объект, выращенный на месте окаменелого болота. Против их оружия материальная оболочка делает меня более уязвимым, чем духовное тело, однако появляться в нём – подставлять шинигами, ведь я без понятия, с какими из космических визитёров какие договорённости заключены. Адьюкасом тоже не появиться – надо вычесть весь арсенал Пустых, хотя Гран Серо превзойдёт их в скорости и собьёт летательный аппарат. Молнии против них? Они окружили себя ими, словно шиноби с Кеккей Тота – объединением элементов Молнии, Огня и Ветра. Можно провести ниндзюцу “A”-ранга «Райтон: Бакурай», соединив глубинную бомбу с мощным заклинанием взрывной пламенной молнии «Хадо-63: Райкохо». Но я один против нескольких - обмен ударами не в мою пользу. Если провести сложную комбинацию ниндзюцу “A”-ранга «Нинпo: Райрью но Татсумаки» и высокоуровневого заклинания «Хадо-88: Хирью Гекизоку Шинтен Райхо», создав удар громового дракона? Благодаря занпакто этот управляемый снаряд из молний не сделает меня неподвижной мишенью, но один точно не сможет угнаться сразу за всеми. Я сходу не осилю соединение Воды и Молнии в знаменитые лазерные лучи штормового генома из Кумогакуре.
С сожалением оставив представителей ангелоподобного вида существ, я моментально переместился в башню Бельведер. Создав взвод из пар теневиков-камикадзе, я без проблем синхронизировался с ними, чтобы один готовил небесный резонанс «Тен Кьёмэи», а его теневой напарник защитился мерцанием звёзд «Кирамеку Хоши». Получая координаты от оператора хрустального шара с «Томегане но Дзюцу», я стал поочерёдно отправлять пары на смерть посредством «Хирайшин но Дзюцу». Погрешности порядка десяти метров роли не играли из-за неожиданного, всестороннего и скоростного распространения волн дестабилизирующих вибраций.
Смекалка сработала! Широкий диапазон высокочастотных колебаний вкупе с воздействием по спектру физической и духовной материй вывел из строя оборудование инопланетян на достаточный миг, чтобы второй камикадзе шагом Сюмпо приблизился вплотную и с краю облучил их «Дотон: Каджуган но Дзюцу», целиком вложившись в ниндзюцу окаменения. Был соблазн захватить, да всплыл. Во-первых, заранее не продумал варианты пленения. Во-вторых, сочетание окаменения и небесных вибраций неожиданно дали мне ключ к пониманию знаменитого генома третьего цучикаге Ооноке: вместо его коронного высвобождения пыли техникой разделения изначального поля «Джинтон: Генкаи Хакури но Дзюцу» я получил молекулярное распыление. Всех НЛО стёрло в порошок - и моих теневиков тоже.
Тщательное изучение руин посредством теневиков и магии показало наличие нанитов – крошечных роботов на манер микроскопических жучков клана Абураме. К сожалению, я пока не владею путеводным громом «Хирайшин: Дорай», которым мой сэнсэй Наимказе Минато поймал «Биджудама» девятихвостого лиса и телепортировал эту бомбу в безлюдную долину в десятках километрах от Конохи. Теперь уже можно было явиться, что я и сделал, прибыв на руины в духовной ипостаси. Погрузив всё в темпоральный стазис «Бакудо-88: Джикэнтейши», я вместе с солидной толщиной грунта телепортировал сферу пространства вместе с собой – прямо в действующий вулкан на Гавайях. Тут привыкли к частым крохотным толчкам. Четырежды повторил процедуру уничтожения, теперь осталось разобраться, как обезвреживать радиационное заражение и заново отстроить все порушенные НЛО транспортные развязки двойного назначения, улучшив сокрытие затратным «Бакудо-84: Хачигьё Согай» и продумав систему активной обороны. Оставалось надеяться, что летающая тарелка из орбитальной группировки наблюдателей всё верно поняла и точно донесёт своим посыл не вмешиваться под угрозой моментальной дезинтеграции. Настораживало, что они смогли как-то засечь мои научные изыскания с чакрой. Тревожила их попытка столь грубого внедрения под прикрытием разрушения – всё равно ведь мне придётся здесь же отстраивать. А жалеть об упущенном контакте… Я позже как-нибудь выберу наиболее подходящее место и время для повторения условий пробоя к совершенно иной вселенной.
Примечание к части
Сочинение на тему "Если б я был архитектором".
Рука не поднялась удалить.
Глава 20, строительный апофеоз
Гленвуд-спрингс оказался в информационной тени Абилина. Оперативно разбуженный Морган поднял своих людей, мозговым штурмом состряпавших депешу, отправленную задним числом и якобы шедшую с понедельника, чтобы только этим утром лечь на стол президенту США вместе с экстренными новостями из Техаса. В тот же день в Абилин ввели чрезвычайное положение и вечером доставили армейские подразделения той же вереницей составов, что привезли очередную партию чернорабочих. Умные служащие быстро списали инцидент на застарелый конфликт между светлокожими европейцами и темнокожими африканцами, в прошлые века миллионами вывозимых в Америку – рабами, становящимися мощным драйвером прогресса Штатов. Гражданская война на этой почве отгромыхала всего сорок лет назад. Расовый конфликт имеет национальный масштаб и оброс такими небылицами, что новый эпизод легко раствориться в общей массе. Я честно признал этот свой просчёт в стратегическом планировании, когда обсуждал срочные поправки в проект, пока мои клоны с чернокожим «Хенге» в полевых условиях отрабатывали роль лидеров, лишь с применением гендзюцу удерживая ситуацию под контролем. На фоне многих минусов теперь станет проще нанимать черномазых изгоев и прочих отбросов общества, сманивания строительством – для своей хорошей жизни. Моргана же утешало, что оплачивать Абилин будут виновники поджогов: по собственной ошибке разоряющиеся конкуренты – самая лакомая добыча для поглощения. Чемберс же раскритиковал сроки сдачи «цветочных» домов, обосновав ввод инфраструктурных объектов к марту, заселение жилых к июню, пуск промышленных к сентябрю.
Нет. Промаха нет. Это так интуитивно сработало подсознанье. Мои клоны устранили пробелы в истории, воспользовавшись общедоступными источниками. Мои клоны выискивали из грязи песчинки небезнадёжных людей, вложения в которых имели шансы быстро окупиться. На подсознательном уровне было принято решение присмотреться, как будут строиться отношения между белыми и чёрными, несколько веков находившихся в положении хозяин-раб и всего два поколения назад начавших сосуществовать по-другому. Люди в Стране Молний в массе своей – темнокожи…
Права была Дилия, когда метко сравнила меня – я действительно слон в посудной лавке. Бесцеремонно разрушил столько хрупких отношений, действуя дерзко и напористо в оправдание глобальных проблем соседней вселенной. С нынешней силой я могу разрушить текущие планы Акацки в одиночку. Однако важна не победа сама по себе, а путь, который пройден для её достижения, и последствия, которые наступят после. Например, как общество перестроится и куда разовьётся? Задела Рикудо Сеннина хватило на полтора тысячелетия - до следующей точки бифуркации. За этот срок ниндзя закалились в шиноби – это несомненно. Остальное вызывает вопросы.
Теневики-камкадзе не поняли, однако НЛО, скорее всего, было роботизированным – как марионетка кукольников Сунагакуре. Я не вижу причин, зачем они пощипали меня. Раз дальнейшего незамедлительного усугубления не последовало, то логичным выглядит предположение, словно я пытался организовать бесполётную зону, маскируя под дорожными развязками средства противовоздушной обороны с космическим прицелом. В любом случае, такой нехитрой атакой технически развитые инопланетяне выяснили мой боевой потенциал и вероятное поведение после инцидента. Мне даром не сдался подобный конфликт, остаётся вести себя аккуратнее и надеяться, что меня сочли форс-мажорным обстоятельством и присматриваются, не имея за душой намерений ликвидировать. Пока что стоит избегать внеземных контактов и оставаться эдакий случайным фактором, явно показывая локальный и временный характер своей гиперактивности в социуме Гэнсэй…
Тем временем, терпение живущих в Гленвуд-спрингс кончилось, когда группа расквартированных в некоторых их домах рабочих устроила пьяный дебош с поджогами. Банально не уследили за провозом ящика коньячной продукции. Терпение отдыхающих в Гленвуд-спрингс иссякло, когда смены цветных рабочих были допущены в бассейн и паровые пещеры для мытья и согрева. Мужики из самых низов общества банально не имели средств на стыд - лакали виски бочками да купались и парились голышом, вытравливая отдыхающих. Дважды – ха!!
Если уж затевать мега-стройку с привлечением мистических сил, то природа в первую очередь должна ополчиться на человека – её непредсказуемые удары вне подозрений. Когда-то я совершал адские рейды по злачным местам Страны Воды, создавая ливни покаяния. То самое фуиндзюцу, позволявшее распылять в облаках воду из океана боли второго уровня Ада, я за два подхода с клонами успешно переделал: запечатывал айсберги – распечатывал ледяную пыль. Мельчайшие крупицы становились основой для роста огромных пушистых снежинок, валом обрушивавшихся из туч - по ночам на горные окрестности Гленвуд-спрингс.
После первой ночи намело метровые сугробы. Случившийся страшный буран – это сотня моих теневиков училась, на сей раз не комбинировать усилия для выдыхания простого “C”-рангового великого порыва «Футон: Даитоппа», а слаженно стремились овладеть более мощным ужасающим давлением - ниндзюцу “B”-ранга «Футон: Атсугай». Моему теневому клону под «Хенге» скуластого французского промышленника из Каналы ничего не стоило сфабриковать кошмарный прогноз погоды, запирающий всех отдыхающих в отеле Колорадо на всю предстоящую зиму. Свинцовое небо способствовало опустошению гостиничных номеров.
Посреди второй ночи уже весь Гленвуд-спрингс поднялся на уши, когда со скалистой горы Санлайт Пик примерно в четырнадцати километрах от громадного тёплого бассейна – сверзилась гигантская лавина. Прорва снега содрала скальп со скалистого бока, перемешавшись с деревьями и камнями. Снежный оползень с грохотом сосчитал ступени склона, ровненько вылизав их при поддержке моих клонов, плававших в толще камня. Вся эта масса надёжно перекрыла восьмикилометровый участок речной долины – до места слияния рек Кристал и Роринг Форк у крошечного городка Карбондейл. Никто из старожилов не мог припомнить чего-то подобного, но, заранее готовые к неизбежному сходу снега, люди не погибли – просто некоторые выпивохи лишились имущества и скота. После такого франкоговорящему агенту Моргана достаточно было предложить считанные сотни долларов за участки земли и дома, чтобы жители Гленвуд-спрингс, все вместе откопавшие железную дорогу – все вместе и уехали. Навсегда. А я на весь день заработал жуткие головные боли из-за попыток теневых клонов сделать лёгкий гипноз в стиле шиноби из клана Яманака, чтобы люди поверили в свои силы хорошо устроиться на новом месте. В итоге всё равно большинство поехало на запад, решив перекантоваться снежную зиму в окружном центре.
На третий день упорного владельца курорта устрашила лавина с хребта позади зоны отдыха - основательно завалило долинку, начинающуюся за поворотом реки и всего почти в двух километрах западнее от известного бассейна. С горы за отелем Колорадо тряска тоже спровоцировала сход снега, помиловавшего людей. И почти не пострадал будущий жилой район между ручьями Формил-крик и Тримил-крик, текущих с северной части склона Санлайт Пик… Без долгового обременения и с полумиллионом на счёте в банке Исаак Купер с супругой покинул проданную мечту, а Морган без моей помощи позаботился о доле основателя городка Уолтера Деверо, владельца серебряных и угольных шахт в этой области, который почти дюжину лет назад открыл здесь свой отель Колорадо, построенный в качестве реплики знаменитой итальянской Виллы Медичи. А Морган-младший уладил дела с губернатором штата Колорадо, который не надеялся победить в январских выборах, собираясь свалить с солидным кушем.
Ускоренный сходом снега с горы Хорс ниже по течению, последний поезд в последний день календарной осени с последними людьми покидал город Глендвуд-спрингс в сторону Денвера - под грохот лавины с горы Лукаут: смело город, завалило каньон и всю долину Роринг Форк до самого слияния одноимённой реки с её рукавом – рекой Кристал. Больше ни у кого не останется сомнений, что прежний Гленвуд-спрингс благополучно снесён под корень – самой взбунтовавшейся природой, дабы стать отстроенным наново.
Морган-младший умудрился всего за миллион продать обещания к весне расчистить пути через Гленвуд-спрингс и создать к будущей осени лучший санаторий в США – без привлечения средств штата. Первого декабря были оформлены все документы – уже вечером того дня специальный тепловоз благополучно дополз сквозь снежные заносы до станции Гленвуд-спрингс. Приехали первые сотни рабочих под охраной роты солдат. В едущем следом грузовом составе была еда с посудой, инструменты и техника в разобранном виде, шмотки и материалы для сбора трёх-ярусных нар в номерах отеля Колорадо, который, разумеется, полностью сменит интерьеры.
Морган-старший сам предложил направить сюда сперва всех алкоголиков и больных с острова Рэндалла вместо стройки в Техасе, где промышленник по заведённой «традиции» привлёк рабский труд заключённых местных тюрем – на участках в глухомани. Я поддержал его в этом - из своих соображений. Во-первых, тестировал самовоспроизводящееся фуиндзюцу с персональным гендзюцу трудолюбия и терпимости, чтобы на массовом примере собрать статистику эффективности ограниченных по времени поверхностных гипнотических приёмов для устойчивой коррекции поведения. Учиха Итачи пытался с детства воспитать из своего младшего брата Мстителя. Ему удалось. Я же вместо ложных воспоминаний и ультимативных установок разрабатывал метод, понукающий человека по-новому взглянуть на свой жизненный опыт, повысив ценность трудолюбия и терпимости. Во-вторых, прораб с моей незримой подачи в первый же вечер инициировал спор за кружку ограниченно доступного пива, запустив «народную» забаву – пробежку из тёплого бассейна в ледяные воды реки да без купальной одежды. Всего трёх сорвиголов удалось взять на слабо, через час – ещё семь. На следующий раз по одной кружке пива бесплатно выдавались каждому, кто добежит до сугробов на другом берегу реки, замёрзшей за ночь на второе декабря. Это я так на радостях открытия свойства Оньмё отлично потренировался, запустив пары теневых клонов для комбинации чакры двух стихий для получения смешенного природного свойства Льда – сковали всю реку до самого озёрного истока. Ну и снега я насыпал порядком, создавая жирный след в сторону Денвера. Ещё через день развлекающимся смельчакам прораб сулил бесплатную рюмашку горячительного покрепче пива всякому, кто оббежит отель – и так по нарастающей. Дурацкая забава грозилась серьёзными последствиями, которые едва удавалось успеть купировать, не говоря уже о нетривиальной переоценке унизительной пробежки в пример для подражания. В-третьих, без привлечения внимания к своей персоне я (посредством теневиков или лично под докторской личиной «Хенге») исследовал лечебное воздействие холода, побуждающего простой человеческий организм активизировать свои скрытые резервы – неспроста же в своё время Майто Гай и Рок Ли очень лестно отзывались о купании в ледяных водах океана. В-четвёртых, подобная контролируемая стимуляция с соревновательным элементом повышала работоспособность – морально и физически. Вместе с выпивкой наградой становились лучшие условия труда и быта, помогавшие придать больше солидности. В-пятых, я проводил многоплановый социальный эксперимент. Купальная забава не только не увядала из-за регулярной смены трудяг, но именно приезд новеньких на сплошном потоке поездов и выбытие стареньких в Техас способствовали продвижению бесстыдной, по местным меркам, наготы на целебных горячих источниках и внутри паровых пещер. Больше кривотолков – больше загадочности. Однако главное заключалось в поиске универсальных точек воздействия, через которые можно как превратить нечто ранее неприемлемое в норму поведения, так и надёжнее захватить в гендзюцу.
По здравым рассуждениям имевшуюся электростанцию, не работающую из-за отсутствия речного потока, не трогали и под новую место пока не готовили - до пятого декабря. Взрывчатка, заложенная на и в утёсе над пещерой с прежним коротким туннелем, подорвалась зрелищно и мощно, обвалив давшие слабину своды не только созданного мной и пока ещё не открытого публике тоннеля. Нового снега на облысевшие склоны ещё не навалило толком, потому схождения разрушительных лавин не произошло – крохотные оползни не в счёт. Пока начавшие сильно парить «секретные» пещеры индейцев Юты ещё не начали расчищать с обнаружением ценного хрусталя и сопутствующих ему дорогих кварцевых минералов, подросших благодаря моим изысканиям со стихией Земли, нанятые подрывники, довольные успехом, произвели мощные взрывы у будущих концов туннеля и на речном русле, чтобы «углубить» его под будущую заводь. От этого произошли земные подвижки и провалы, «удачно» запустившие в том месте кипящий гейзер, объяснявший внезапное изменение планов – на утёсе с пещерным железнодорожным туннелем построят ГеоТЭС. И удивления особого не будет, поскольку несколько десятков метров одной пещеры ранее уже перестроили под железнодорожные пути – теперь повторят то же самое в километровых масштабах. А бившая фонтаном горячая вода была с трудом схвачена в трубопровод, чтобы вместо трудоёмкой уборки и расчистки – растапливать снежные завалы. Естественно, я не преминул воспользоваться очередным случаем легализовать корректировку рельефа местности, сгладив и приподняв поверхность под толщей снега и глыб с выдранными деревьями.
Оказалось, схемы контрабандной транспортировки были давно налажены - поверх ящиков с хрусталём, крупными кварцитами и золотыми самородками, с графитовыми породами и серебряными рудами – всё сверху засыпали слоями каменного угля. Потом давали мзду на лапу для предотвращения тщательных проверок. Но я всё равно подстраховывался не только с каждым вагоном, но и сопровождающими людьми, подпадавшими под гендзюцу «честности» - никакого воровства! Конечно, всё не так примитивно: гипнотическое внушение включало в себя сопровождение железнодорожного состава до конечного пункта и сбыт за наличные деньги стащенных самоцветов и самородков правительственным скупщикам за вполне достойную цену и без уголовных последствий. Правда, мне не удалось отладить дзюцу так, чтобы оно передавалось по цепочке, а не от одного распространителя ко многим, пожавшим ему руку, да и силы «антиворовского» воздействия хватало всего на пару ночей. А большего и не требовалось на этапе получения положительного опыта. Главное для Моргана заключалось в том, чтобы составы благополучно доезжали до площадки близь Нью-Йорка, где ресурсы складировались и тайно легализовались подкупленными правительственными чиновниками, чтобы избежать дележа доходов Моргана и государства с процветающей в стране преступностью – такая вот взятка за дерзкий выкуп Гленвуд-спрингс и окрестностей в полную частную собственность. Но оно того стоило – полезный опыт прохождения через коррупционные тернии.
Мне пришлось сильно постараться, чтобы «вписаться» между естественными пещерными комплексами, имевшимися в горе Лукаут. Но в итоге удалось уложиться в срок и к десятому числу совместными усилиями с многими сотнями людей проложить широкий пятикилометровый тоннель всего с тремя извилинами и четырьмя сглаженными перепадами высот. Порода отсюда вывозилась круглосуточно в три тяжёлые смены – более сотни вагонов отгрузили, задействовав тысячу шахтёров мистера Деверо, увольнявшего их с обедневших разработок. Всех чернорабочих сытно кормили, тепло одевали и укладывали спать, а на придуманный Морганом-младшим особый зарплатно-сберегательный счёт в банке перечисляли аж двадцать долларов за день – за трудовые подвиги в Гленвуд-спрингс. Главное же в этой афере заключалось в том, что в среду рождественской недели была допущена «утечка» сведений в прессу о фартовых природных богатствах, найденных Морганом в приобретённом «из блажи» Гленвуд-спрингс, оказавшимся погребённым крупнейшими лавинами, на серебряном подносе вынесшими богатства новому владельцу. Уже в пятницу состоялись аукционы, причём, пять процентов выручки с них делилось бонусом между всеми черномазыми, но с условием, что заработанные деньги с банковского счёта они смогут снять только через год - перед следующим рождеством. Собственно, работодатель не оставил выбора, кроме как дальше пахать на него, оставаясь на полном довольствии. Невиданная щедрость промышленника объяснялась весьма просто: накопленные средства в итоге останутся частью в банке за оплату меблированную квартиру в построенных ими же домах из бетонных панелей на тёплом юге в прикормленном Морганом будущем штате Нью-Мексико, частью на ускоренное развитие сферы услуг и производства в Санта-Фе, где все эти люди осядут на ПМЖ. Задачи же пиар-акции с аукционом заключались: в зазыве квалифицированных строителей, ведь на одних бывших пьяницах и контуженных далеко не уехать; в очередном повороте судьбы горячих источников, из хорошего курорта превращённых в богатые шахты, которые были призваны укрепить успех одного из самых известных и влиятельных инвесторов; в привлечении сомневающихся шахтёров из соседних выдыхающихся серебряных рудников Аспена, которых впрягали строить или отправляли на окрестные карьеры и выработки, чтобы легализовать «добытые» тонны мрамора и полудрагоценных пород на отделку интерьеров и фасадов, в том числе, небоскрёба Улей.
Текучка вкалывающих в забое шахтёрских кадров туманила общие объёмы и качество добычи – поезда из Гленвуд-спрингс везли земные богатства отнюдь не в одну точку на карте. Даже бригадиры менялись, но в два раза реже - каждую неделю. Вкупе с моим гипнотическим внушением это позволило рекордными темпами к двадцатому декабря ободрать и засыпать туннели в пещерах для выравнивания пола и прокладки бетонных шпал со стальными рельсами, чтобы дальше с новыми бригадами новыми взрывами с боков «открыть» две новые естественные пещеры, минеральная вода из которых должна будет по трубам поступать на завод по розливу. Так же старатели кирками и контролируемыми моими теневиками взрывами прорубали естественную вентиляцию, идя вверх по богатейшим жилам кварцитов, наросших в «природных» расщелинах. Но главное в том, что тотальная ротация кадров скрывала волшебно рекордные сроки работ, списывая трудовые подвиги на предыдущие смены, забившие тут *** деньги! Также вуалировался тот факт, что ценные кристаллы и жилы тянулись в аккурат по арочным свободам будущего забетонированного четверного тоннеля для двух полос электрифицированной железной дороги, двух полос автотранспорта и закрытой трамвайной колеи для доставки смен сотрудников на строго охраняемую ГеоТЭС и многопрофильный завод.
Накануне двадцать пятого декабря Гленвуд-спрингс словно вымер – рождественский поезд увёз в Денвер абсолютно всех и каждого, кроме иллюзий. У страны религиозный праздник, а я успешно занимался творчеством, намеренно обходясь без помощи клонов – в том числе растягивал удовольствие от созидательного процесса. Первым делом начал углублять речное дно и укреплял берега, начиная с тех заводей и выемок, что расширяли рабочие и где некоторые плескались за выпивку и на потеху остальным.
В минувший вторник рабочие дополнительно перекрыли замёрзшую реку Колорадо насыпной дамбой в местечке Дотзеро, начав стройку эстакад и дамбы под ГЭС, что в несколько моих ростов запрудит каньон Гленвуд выше места стройки супер-завода. По документам объем сданных людьми работ значительно превосходил имеющиеся достижения, впрочем, как обычно и делалось. К сожалению, из-за накала страстей вокруг моих «пещерных поделок» и неготовности оборудования от General Electric работы с ГеоТЭС забуксовали – пуск и наладка будут проводиться в январе. Поэтому мне пришлось сильно постараться, чтобы не прибегать к помощи клонов, дабы по расчётной и ранее выверенной схеме перенести ранее действовавшую ГЭС на новое место и от неё пробросить новые кабели. Сам кое-как справился. Заодно запланировал пару экспериментов, призванных улучшить моё понимание и сродство со стихией Молний.
У скалистого отвеса рядом с уже частично благоустроенной прежними владельцами парной пещерой я возвёл пристройку для ныряния из бань и саун в гротах прямо в облагороженный речной бассейн под пять метров глубиной и хитрым ограждением, чтобы людям было удобно и безопасно плавать да нырять с трамплинов разной высоты. Близость электростанции – жирный минус, с которым придётся считаться.
Дальше я изменил обе береговые линии реки Колорадо по всей длине отрезка, начиная с подъезда к туннелю, зёв которого получился в виде выщербленной улыбки из-за разности высот железных дорог и подведённой по мосту автомобильной трассы. По ширине он стал рекордным, а вот в длину – люди взрывными работами уже в конце семидесятых готов прошлого века проделали Сен-Готардский железнодорожный тоннель почти в пятнадцать километров длиной. Я всюду, где приподнимал левобережье, закрывал крутые спуски в воду бетонными плитами – “A”-ранговое ниндзюцу «Дотон: Таджу Дорью Хеки» идеально подходило для создания стройных рядов стен с составом каменной породы под сорт бетона. Правый берег у будущего мега-завода я тоже возвысил и надёжно забетонировал, а вот дальше до самого курорта наоборот - понизил уровень берегов, чтобы горные склоны каньона оканчивались на дне - создаваемого каскада запруд с антипаводковыми шлюзовыми дамбами. Первый отрезок завершался плотиной у изгиба с утёсом ГеоТЭС. Второй протянулся до технологичной дамбы, которую я возвёл в миле ниже по течению – на берегу неподалёку от гигантского открытого бассейна с горячей минеральной водой. Третий получился самым протяжённым – семь с лишним миль до изгиба в узком каньоне, где пришлось возводить ещё более высокие и длинные эстакады, перебрасывая на другой берег железную и автомобильную дороги. Перед самим каньоном потребовалось организовать небольшое водохранилище, опустив левобережное подножье, уже порядком изувеченное экскаваторами. Самое то для разведения рыб и лодочных прогулок.
Отрезок старой железной дороги от прежней проездной пещеры я демонтировал. Хотел бы опустить под воду весь этот участок из старого туннеля, увеличивая площадь речной заводи для плавания и купаний, но целесообразность требовала приподнять и укрепить берег, высадив вдоль него линию можжевельника скального и туи западной, иначе называемой жизненным деревом - заслуженно. Эта аллея задекорировала дорогу, под которой был короб с трубами будущей отработанной на ГеоТЭС дистиллированной и горячей воды для питья и обогрева строений с поливом фруктовых плантаций и парковых садов. После запуска геотермальной электростанции в соседнем коробе здесь же проложат дорогущие электрические кабели, которые глупо было тянуть через гору, а на столбах развешивать – не эстетично.
У самого склона между берегом и выходом из дорожного туннеля я возвёл короба и резервуары под городскую станцию водоснабжения с фильтрами для подачи питьевой воды. Её со всех четырёх сторон прикрыл двойным периметром из хвойных деревьев в шахматном порядке: конусовидные ели и шапки сосен, кипарисовые с разными типами крон. В том же чередующемся стиле высадил ряды разных хвойных пород искусственной рощи, «фасадом» обращённой к курорту. Между рядов хвойных деревьев для большей цветовой гаммы и ароматов высадил ряды лиственных пород, выстроив чёткие линии берёз, лип, клёнов, а вдоль реки Роринг Форк – несколько раскидистых дубов черешчатых и напротив них на другом берегу рощица из сортов тиса ягодного. Роща достаточно просторна для пеших прогулок, но конным тут не особо развернуться. Лет через десять деревья вытянутся так, что любо-дорого будет смотреть на них - круглогодично. В том же стиле я возвёл зелёную стену и ниже по течению Колорадо, прикрыв плотной хвойной посадкой с помпонами цветущих кустов красных роз и ползущими по забетонированным берегам красноватыми крупнолистными лианами – индустриальную картину. Истраченные объёмы плодородной земли на два порядка превышали размер отвалов мёрзлых почв, уже привезённых сюда – то ли ещё будет! Но десятки ошпарившихся не зря проливали тут всё кипятком и самодельными бульдозерами, переделанными из старых тракторов или тягачей, разгребали тут завалы после сошедших осенью лавин. Чередование горячих температур с обледенением воды морозными ночами – давали объяснение хорошей укладке грунта, который в будущем не будет самовольно просаживаться ямами. Добавив ещё несколько штрихов, отправился на следующий участок своего фронта работ.
В месте слияния рек организовал пруд в форме равностороннего треугольника, посреди которого установил круглый постамент с подсвеченной у дна фигурной чашей тёплого круглогодичного фонтана – модернизированная версия римского образца. Три моста словно бы отсекали вершины фигуры – нарочито не под прямым углом через реку Колорадо. Русло и берега Роринг Форк также «индустриализировал» до самых мощных завалов на расстоянии примерно семи километров вверх – выше весной будет сделано.
На левом берегу устья, как раз западнее приречного парка, был запланирован просторный конезавод. Лошади всегда будут в чести, как лучшее средство перемещений для такой глуши с «отсталой» инфраструктурой. Здесь же вдоль путей я возвёл комплекс зданий конной полиции. Правда, пришлось делать ход конём, чтобы организовать компактную транспортную развязку на поле у более западного левобережного подножья, пустив через узкий перешеек между горой и рекой Колорадо оба транспортных потока – с востока и юга, где дороги прижимались к склону, чтобы не портить лошадиный пляж. Я оставил место под пастбище нетронутым, дабы его сделали люди – тоже с подогревом привозного дёрна.
Участок сразу после губы спа, но на противоположном, левом берегу реки Колорадо в два раза превосходил площадь курортной зоны. Но тут ничего не строили из-за кромки утёса, не только создающего тень, но и сильно подверженного эрозии – часто камни скатывались. Списывая на осыпи и лавины, мне ничего не стоило укрепить и чуть возвысить край, чтобы воды стекали по боковой ложбинке соседнего склона прямо в озерцо перед каньоном. На этой большой территории помимо развязки магистралей, помимо железнодорожной и телефонной станций, помимо почты и телеграфа, будут склады, привокзальная панельная гостиница, стоянки экипажей и машин богатых постояльцев, ремонтные мастерские, трамвайное депо, а у самого озерца – очистные сооружения, скрытые за стеной из двух рядов вечнозелёных деревьев и цветущих кустарников. Наклон горного подножья не позволял разместить здесь же ещё и много промышленных объектов. Однако после моей корректировки с более резко опускающейся верхней частью получившаяся дуга вполне сгодилась. Была мысль отрядить это место под высадку большого сада из кустарниковых деревьев тенелюбивого сорта сакуры – шикарное розовое цветение посреди красных гор!.. Но в стеснённых условиях приходилось компоновать желанные объекты: швейный цех с ателье, камне- и деревообрабатывающие мастерские, главное сокровище - рынок. Под торговлю достаточно было выровнять и вымостить площадь, а для зданий заложил глубокие фундаменты, оставив коммуникационные траншеи разрытыми. Мне едва удалось организовать здесь беспорядок стройплощадки, только недавно оставленной рабочими – для пущей достоверности – пригодился опыт теневика-прораба. Я в который раз восхитился руководством деревень шиноби, поскольку моим теневым клонам с большим трудом удавалось организовывать людскую массу, едва сдерживаясь от тотального гипноза. Опыт и усталость руководящих теневиков я принимал от и до, заодно совершенствуя фильтрацию бесполезных воспоминаний о рутинных и бытовых действиях.
Очень пологий склон напротив железнодорожной развязки был ещё больше по площади – примерно три с половиной километра на шестьсот метров. Восточный квадрат, ближе к курорту, делился пополам большим каньоном, прорезанным ручьём Оэйсис-крик и сошедшей по его руслу лавиной. Подобный ему Митчелл-крик стекал от заснеженного хребта, впадая в реку у каньона – в двух километрах западнее, а вот в четырёх километрах восточнее мимо заводской площадки бежал Безымянный ручей, тянущий на речку. Так вот, по бокам от глубокого оврага с Оэйсис-крик располагались довольно ровные площадки, которые после выравнивания плоскостей и бетонирования идеально подошли для жилья сотрудникам санатория. Я даже немного позабавился, когда применял Сюмпо, на каждом шаге при помощи «Дотон: Чидокаку» создавая прямоугольные ямы – шахматными рядами. Каждая под будущий двухэтажный дом с полуподвалом и большой мансардой при двух балконах в обе стороны – естественный наклон с расположением и этажностью не перекрывали солнце соседям. Чётные дома будут выходить на проезжую часть - крыльцом, нечётные – внутренним двориком. Итого два жилых района с многими десятками аккуратных семейных домиков типовой планировки. Эти «карточные» домики из типовых бетонных панелей соберут на моём фундаменте уже к февралю, а вот коммуникационные тоннели я сам и сейчас проложил. Всю остальную площадь склона более чем в сто гектар лишь отчасти сгладил лавинный напильник. К тому же, тысячи людских рук расковыряли облитые кипятком завалы, когда извлекали выкорчеванные деревья и кустарники. Главнейшая проблема заключалась в правдоподобной утилизации камней, притащенных снегом и изымаемых под сплошную застройку. Пары дробильных агрегатов явно недостаточно, тем более, возводить дома на гравийной подушке – глупость несусветная. Потому я поработал за пару десятков камнедробилок, тренируясь пускать стихийную чакру Огня в созданную вокруг меня паутину ниндзюцу “B”-ранга «Райтон: Амигумо». Смешение сил давало мою геномную режущую белую чакру, которая вырывалась из-под контроля и ковровыми всплесками шинковала валуны в щебень. Все лишние камни я запечатал и сделал отвалы в шести километрах от каньонной ГЭС, в местечке с символическим названием – Чакра. Отсюда этот гравий и щебень пойдёт на расширение имеющейся железной и прокладку новой автомобильной дорог через шахтёрские селения: Нью Касл, Силт, Райфл, Рулисон, Парашют, Де Бек и Палисейд до крупного города Гранд-Джанкшен - административного центра округа Меса с примерно пятью тысячами народонаселения (хех, в два раза меньше запланированного количества горожан в Гленвуд-Спрингс). К слову, река Колорадо пока ещё официально именуется Великой Рекой – Гранд Ривер, но всё больше местных и заезжих видят в ней красный оттенок и кличут – Колорадо, по названию Штата.
Конечно, я мог проще выровнять, «залив» поле бетоном и при помощи «Дотон: Таджу Чидокаку» создал бы тысячи четырёхметровых колонн квадратного сечения, разбив всю площадь в десятки гектар на одинаковые ячейки, которые потом накроет стальной каркас крыши с остеклением – гигантской теплицы. Самой большой в мире! И естественным образом отапливаемой – водой из горячих источников! Ага, сейчас! Хех, Грэг из команды Уолтера, предложивший эту идею, был урезонен своими же товарищами, понимавшими, что данная площадь будет прекрасно просматриваться как отдыхающими, так и проезжающими мимо. Это – витрина для демонстрации райского уклада жизни. Потому никакой супер-теплицы, её место будет в другом месте – на южном склоне горы Лукаут после дороги через Красный Каньон. Я как раз туда уже доставил техасский чернозём из-под дорожных развязок, чтобы разводить помидоры, огурцы, перцы, лук, чеснок и зелень – круглогодично для ежедневного потребления курортом свежих продуктов прямо с грядки. Томатные соки и пасту – на экспорт, обрабатывающий завод должен быть построен и запущен как раз к первому урожаю.
Так же на этом участке будет одна из двух начальных школ – разметил фундамент. А за ручьём Митчелл-крик – один из двух рыбозаводов, на которых в прилегающих водоёмах и специально построенных на горных склонах каскадов прудов будут разводить вкусную форель, лососёвых и карпов для города с курортом и на экспорт – минеральная вода будет делать их мясо особенным. Поскольку территория отдыха не будет иметь жёсткий закрыто-режимный характер и предназначена для тихого и мирного времяпрепровождения на пользу здоровья, то большая часть увеселительных заведений будет в этой городской зоне – в шаговой и трамвайной доступности от спа. Как раз имелась возвышенность для компактного расположения увеселительного квартала, где я в несколько приёмов построил каменные коробки: провинциального театра на пятьсот с лишним мест; кинотеатра с выставочным залом под крышей; полуподвального боулинга с танцполом над ним; ресторана, бара и клуба с бильярдом и карточными играми; в качестве изюминки – боксёрский ринг над залом с трибунами вокруг матов для греко-римской борьбы и восточных единоборств.
Имея представление о лоскутном мире шиноби, мне хотелось сделать из Гленвуд-спрингс самодостаточный и самобытный островок, приносящий удовольствие и чуть прибыли с тех же сувенирных шарфиков или свистулек из дерева, костей и рогов животных. Большинство разбойных банд сколачиваются безработной молодёжью, навыков и знаний которой должно хватить для эксплуатации простых инструментов и механизмов. Возможно, я думаю утопично о насаждении законопослушности, ведь легко доставшееся жилье и просто выращиваемая еда приведут к росту потребностей – вот Гленвуд-спрингс и выявит тенденции. Причём, располагать городки буду именно в мелких пограничных странах, чтобы они из бывших арен боевых действий превратились в зоны отдыха и дружбы по примеру Страны Горячих Источников, пытающейся понравится всем соседям своими онсэнами. Спа клана Таимацу будут выгодно отличаться от всех - за счёт благотворного влияния подземных пирамид. Вдобавок, после Четвёртой Мировой Войны Шиноби появится много раненных, физически и сердечно. Поэтому мне необходимо обкатать и концепцию санаторного отдыха для реабилитации ниндзя.
Собственно, часовой перерыв на медитацию показал, как прекрасно просматривались из курортной зоны первые два с половиной километра от устья Роринг Форк до сильного изгиба, очерчивавшего правобережный участок, зажимавшийся меж двух рек и горой. Глаз отдыхающих должен радоваться – плодовыми садами зимоустойчивых культур для производства минерализованных горных настоек, ликёров, наливок, пуншей и сидров. Они вообще протянутся и дальше все тридцать с лишним километров до плодородной долины с малюсеньким городком Карбондейл, две сотни фермеров которого кормили шахтёров вокруг горы Аспен. Но дальше седьмого километра меня эти земли сегодня не интересовали – забота о завалах дело будущего. Я занялся частным участком близь курорта, выкупленного Морганом со всеми прилегающими землями и бессрочным правом разработки недр. Не торопясь «вспахивая» вариацией боевого ниндзюцу, я подготовил ландшафт для трубного орошения тёплыми минеральными водами и телепортировал поверх дренажного слоя участки плодородных земель Техаса, специально снимаемые там перед дорожным строительством (складировал пласты почв на горных плато по обоим берегам Роринг Форк, всего в восьми-двенадцати километрах от горячих источников курорта, чтобы потом засеивать те площади культурой сахарной свёклы, пшеницы, кукурузы и овса, дабы собственный урожай полностью обеспечивал продовольственные нужды города с санаторием да учебными заведениями и ещё вдосталь оставалось на экспорт в обработанном виде). Разумеется, рыхлую почву я укрыл сверху пушистым снежным ковром, опорожнив фуиндзюцу. Позже, в ночной темени под окончание строительного апофеоза обязательно воспользуюсь переработанным фyиндзюцу создания тумана «Сенпо: Киригакуре но Дзюцу» для образования тучи, чтобы весь этот район запорошить снегом, который поможет скрыть от вооружённого людского глаза на окрестных кручах всю местную новостройку, вызывающую неимоверное количество пересуд и сплетен во многих окрестных шахтёрских поселениях штата Колорадо. Хотя свирепый буран конца осени надёжно запер перевалы и дороги, прекратив оперативное сообщение.
А вдоль дороги из туннеля в горе по подсказке очкастой худышки из команды Уолтера я организовал глубокий узкий болотистый пруд, который будет собирать грунтовые и поливочные воды с фруктового сада, чтобы оттуда уже насосы перекачивали питательное и ещё тёплое содержимое для полива теплиц на юго-восточных склонах загородом. Сам выезд из тоннеля тоже доделал, понатыкав в породу штыри для отделки бетоном и оставив в неудобном месте длинную каменную глыбу с вкраплениями серебра, дабы инженерам и рабочим было, над чем поломать голову.
Завершив работу над уникальным «рукотворным чудом» - отапливаемыми высокогорными плантациями, - я сохранил и приспособил на правом берегу реки длинные набережные для пеших, конных и велосипедных прогулок, приподняв их, чтобы защитить от возможных паводков и сохранить почвы от вымывания. Используя завезённые выгоны новеньких рельс, протянул транспортное сообщение на узком левом берегу Роринг Форк, декорировав линиями пересаженных серебристых елей с цветущими кустарниками. Хотя можно было особо не торопиться, и весной продолжая объяснять задержки обвалами и оползнями, но просто надо иметь пути подвоза материалов к жилому району. Вообще, транспортная артерия не должна пересыхать слишком надолго – весной желательно запустить транзит через Гленвуд-спрингс. Поэтому придётся выкраивать в конце января минимум пару недель вообще полного простоя трафика, чтобы обосновать уже построенные эстакады и ГЭС, которые до того времени скроет иллюзия. Нестыковка с подачей электричества от замёрзшей реки решалась приладой турбин от ТЭС: электрики однозначно увидят фальшь, если вдруг кто сможет прозреть сквозь иллюзию, прикрывающую мои фуиндзюцу, вращающие динамо-машины.
Выше, за поворотом вытянутой поймы, я, в очередной раз сверившись с генеральным планом архитектора Чемберса, облагородил узкий правый берег. Чуть южнее каньона с мелким притоком возвёл мост, чтобы соединить переложенный на другой берег участок железной дороги со старой Рио-Гранде Трэйл, а также перекинуть через реку автомагистраль и трамвайное сообщение. Перед мостом с пешеходной частью как раз был живописный Красный Каньон, где я возвёл остовы разливного завода, к которому минеральная вода будет доставляться по ещё не изготовленным трубам под брусчаткой дорожного полотна, прильнувшего к склонам в четырёх метрах ниже от Гленвуд Дитч (завершённый мной за рабочими ров защитит от небольших осыпей, то и дело случающихся в скалистых горах). Отсюда же по каньону я протянул нитку бетонной дороги до полей на почти плоском южном склоне приземистой горы Лукаут с фортом Эгг на макушке в сотнях метров над уровнем реки. На левом же берегу этого участка Роринг Форк я «начертил» так почитаемые американцами продольные и поперечные улицы, разбив на кварталы под двухэтажные семейные дома с балконами, верандами и двориками. За основу типового решения я предложил проект квадратных домов моего напарника Тензо - четыре квартиры по углам. Уолтер слегка переиначил образец под панельное строительство и придал дизайну футуристичный американский стиль, добавив полуподвал и сдвоенные гаражные пристройки под будущий личный транспорт, которые также вполне годились и под склад с погребом, и под холл, и под мастерскую, и под булочную лавку, и под хлев или стойло. На крышах пристроек – огромные балконы вместо таковых у мансард, упразднённых в угоду захламляемых чердаков под легко возводимой и обслуживаемой крышей. Вдоль транспортной артерии, после Тримил-крик и перед протянувшемся на километр плато левобережья, я возвёл спроектированный Уолтером комплекс административных зданий.
Кредо города американской мечты – никаких многоквартирных зданий, только индивидуальные дома с частными двориками. Чтобы довести численность жителей Гленвуд-спрингс с запланированного сейчас числа до желательных десяти тысяч, придётся обустраивать и заселять бывшую пойменную долину выше по течению Роринг Форк. Рано или поздно всё равно понадобится до самого Карбондейла разбить и застроить участки, а ещё дальше приспособить под сельхозугодия и выпас скота. Рядом с жилым районом для обеспечения занятости населения должны быть построены заводские мощности по переработке сельхозпродукции с богатых окрестных приречных долин – лучшее заранее обеспечить рабочие места и стабильный доход в казну Гленвуд-спрингс.
Рядом с рекой удобное плато являлось склоном холма, с северной оконечности слишком крутого для нормальной застройки – оставил двести метров нетронутыми. На этой возвышенности я соорудил коробки второй начальной и вместительную среднюю школы, сделав рядом с ними открытые игровые площадки и крытые спортивные залы с бассейнами. Отдельные спальные корпуса для сирот и беспризорников, которые за примерное поведение будут отбираться из других подобных заведений, чтобы таким нехитрым образом контролировать наполненность учебных классов и воспитывать преданных сотрудников. С февраля до июня их займут строительные бригады, когда «будет» проложены железнодорожные пути с мостом, когда уложат трубы, сделают окна и двери. Также я построил здания городской библиотеки и клубов по интересам, чтобы культурно занять взрослое и детское население. Все эти важные объекты я обрамил жилыми улицам. Вдобавок «вырубил» в скале две лестницы вниз, чтобы люди могли спускаться и подниматься со спального района на бок учебного холма, не дожидаясь трамвая или просто гуляя. Всюду понаставил восьмигранных уличных столбов под электрические провода и освещение, а под всеми тротуарами сделал короба для будущих коммуникаций. С котлованами под фундаменты обождал - их черёд придёт с момента запуска железнодорожного сообщения через мост и дамбу ГЭС к отвалам щебня в местечке Чакра, к слову, ниже по течению отрезанном только что обвалившейся лавиной. На данном этапе мне было важно соорудить инфраструктуру и создать здесь социально значимые объекты, реально и полноценно использовать которые начнут не раньше следующей осени. Естественно, в данном жилом районе при таком обилии индивидуальных домов не поместятся все расчётные десять тысяч жителей, но в самый раз, если учесть «витринный» район для сотрудников санатория и сглаженность трёх широких ступеней западного склона морщинистой скалы Санлайт Пик. Дополнительно мной усиленная складчатость облысевшей горы защитит от схода новых лавин, а уже подмоченную репутацию помогут исправить псевдоучёные, которые объяснят и разительное изменение бока Санлайт Пик, и докажут невозможность новых бедствий.
Южнее застроенного холма почти с вершины горы Санлайт Пик бежал ручей Формил-крик. Справа от его устья была отличная площадка под экзотическую страусовую ферму – поголовье птиц доставят весной. Изгиб реки Роринг Форк у места впадения Формил-крик я устранил. Но не банально понизив уровень поверхности для образования рыбного озера с площадью зеркала под два гектара, а рассёк камни комбинацией своей геномной чакры с кручёной формой ниндзюцу своего сэнсэя - «Расенгана». Полученное крошево вынул запечатыванием в пластины с фуиндзюцу, которыми пользовался для крошения льда – из каменной пыли получится прекрасная и секретная добавка в бетон, который позже будут производить в Гленвуд-спрингс из завозного цемента. Сбор и удержание воды в озерце обеспечил дамбой в узком месте. Хех, третья по счёту маленькая ГЭС, выделявшаяся наклонным мостом над ней, который соединял плато с учебными заведениями и правый берег, представляя собой карикатурную насмешку архитекторов над схожим по стилю мостом в полумиле ниже по течению (перед спиртоводочным заводом у Красного Каньона).
За ручьём Формил-крик на два километра вдоль реки Роринг Форк к лету выстроятся простые водяные мельницы и маслодельни, а к скальному склону прижмутся такие здания, как: рыбозавод, силосные башни, завод хлебобулочных изделий, сыроварня, молокозавод. Под эти мощности ещё понадобится завести скот и вспахать землю под подсолнечник. Но в первую очередь будет расчищен гигантский завал из снега, камней и тысяч выдранных с корнем деревьев да кустарников. Для этого к середине января заработает деревообрабатывающий комбинат, который с моей помощью из местного сырья изготовит тёплые дощатые полы в дома, древесные косяки и полотна, оконные рамы и мебель. Даже стружка пойдёт в дело по запатентованной технологии прессования и проката древесно-стружечных плит в качестве альтернативы фанере и просто лёгкого и удобного материала для мебельной промышленности в условиях дефицита древесины – это весьма актуально для горного ландшафта и монетизации отходов ДОКов по всей стране. Морган-младший уже предложил идею вхождения в чужой бизнес через внедрение ДСП с дальнейшим захватом всего производства.
Богатые железом, горные породы Колорадо имеют красный цвет, который на алых закатах становился особенно глубоким. Пробежавшись по Красному Каньону метров триста, я завернул трамвайную эстакаду на юг, одну ветку пустив понизу на юго-восток, а для второй так и продолжив ставить опоры по бокам автодороги, начавшей тянуться близь края склонов утёсов над речной долиной. Сверху открывался просто потрясающий вид, особенно красочной была панорама на лишь местами оголившийся Пик Санлайт и южнее в четырнадцати километрах – знаменитый Твин Пикс. Через полкилометра путь поворачивал на юго-восток, во всей красе открывая на юге – величественную гору Соприс в круглогодичной белоснежной шапке. Пик Санлайт, Твин Пикс, Хантсмен Ридж, Гора Соприс – горы потрясали своей величественностью и красотой не меньше извилистой и живописной реки Роринг Форк, очаровывающей даже зимой. Ради таких панорам никаких денег не жалко на инженерные сооружения! Транспортное сообщение я протянул до самой стройки Горного Колледжа Колорадо – Джон выбил весьма претенциозное название для достаточно изолированного студенческого городка с возможностью масштабирования. Морган правильно сделал, отказавшись от создания конкурента Гарварду, медицинский факультет которого он поддерживал. Поэтому вместо ВУЗа – высшая школа со средним профессиональным образованием и возможностью учиться ещё пару лет на диплом бакалавра. Собственно, три кампуса на тысячу студентов каждый, чтобы заполнить кафедры: медицинскую, юридическую, бухгалтерскую, металлургическую, военную и агропромышленный факультет. Я создал целых два спорткомплекса и один стадион для подержания соревновательного духа и организации досуга. Провинившимся учащимся в качестве дисциплинарного взыскания будут предлагать пахать на полях и в теплицах севернее студгородка, лишая стипендий или даже вовсе отчисляя.
В наступивших вечерних сумерках я, решив не переводить дух из-за потери набранного темпа с риском не выдержать ночной этап, занялся самым важным и нужным к завтрашнему вечеру – оставленной напоследок санаторно-курортной зоной. Сперва инфраструктура, потом корпуса разного назначения и расположенные на восточной половине арендуемые домики с малыми бассейнами и собственными банями или саунами. В «Morgan Aquarius’Spa» зотели ввести символическую сквозную нумерацию на пятьсот пятьдесят пять апартаментов, исключая гостиничные дома на семьи или большие группы. Однако отказались ради удобства администрирования корпусов. Обеспечение заполняемости элементарно – через квотирование корпоративных путёвок недельного пребывания для премирования сотрудников из компаний Моргана. Основной контингент спа – электорат под пятьдесят, который ещё рано списывать, но пора подновить в благодарность за тяжёлый труд – в согласии с социальной политикой новоизбранного президента США.
Пока в отеле Колорадо рабочие так и продолжат ютиться по казарменному принципу, битком занимая номера. А вот для имевших образование и квалификацию я принялся создать удобства. Снеся дурацкие имитации возводимых зданий и смешав с грязью зачатки улиц, я принялся всё делать наново, претворяя в жизнь архитектурный шедевр Уолтера Чемберса. Речную губу чётко разделил пополам, прямо напротив слияния рек. С востока – элитная, западнее - подешевле. Я прошлое воскресенье потратил на поиски в лесах Северной Америки десятков подходящих молодых гигантских секвойядендронов, чтобы теперь высадить их Центральной аллеей; снаружи оба ряда дополнил чудесно пахнущими молоденькими калифорнийскими кедрами и лаврами, потом с двух сторон обрамил всё это зарекомендовавшими себя туями с декоративными цветущими кустарниками. Эта широкая прогулочная дорожка вела от проложенных почти у самой горы двупутевых трамвайных рельс, входящих с западной стороны с моста на промзону, до большой набережной площади, причём, в виде точно такого же правильного треугольника, как и водный в месте слияния рек. Кстати, три ажурных конно-пешеходных моста в один арочный пролёт каждый проектировали спецы из «American Bridge», они же помогли с проектированием вышестоящей дамбы, чтобы по ней перебросить через реку Колорадо большую часть коммуникаций – канализация под трамвайными путями. Старые переправы я не стал пока ликвидировать, дав им временную прописку - до февраля. Иллюзии скроют новодел.
Центральная аллея уже сейчас получилась тенистой, а когда секвойядендроны вымахают на «местных харчах» с нынешних десяти до ста по метру в год – так вообще. Это проблема прекрасно решалась искусственным освещением, пока магией и дзюцу – ещё нет ГеоТЭС. К слову, очередной художественный конкурс Морган устроил среди сотрудников своих предприятий, приурочив и собрав к рождеству огромную коллекцию рисунков с уличными столбами и «домов мечты».
Самое главное – устройство склона выше бывшего хозяйства уже перенесённой мной гидроэлектростанции. Во-первых, одну водонапорную станцию с баками пришлось ставить с самого краю над входом в старые паровые пещеры, выев в горе солидный ломоть и проявив чудеса гримирования соснами, дающими просто потрясающий смолянистый аромат, причём, очень полезный. Со второй проще – будет на крыше административного здания у самой скалы. Третья, четвёртая и другие будут обслуживать жилой район ещё западнее. Во-вторых, я уже подготовил комплекс второго яруса паровых пещер, осталось открыть к нему доступ, организовав три грота, по часовой стрелке: женский, общий и мужской. Внутри пара этажей красочных гротов и процедурных с саунами, снаружи у входа каскады водоёмов с декором под естественные образования – даже лучше, чем на любимых мною горячих источниках в Конохе, Японии, втором районе южного Руконгая. Три зоны отделил густыми заборами из высоких калифорнийских кедров с шахматным обрамлением из столбовидных туй «жизненное дерево» и приземистых кустов разных сортов можжевельника, под «стенания» прессы завезённого поездами вместе с другими деревьями и кустарниками, повсеместно высаживаемыми мной (уж очень необычные и приятные ощущения возникали от контакта с укореняемыми растениями). А ещё тории и общая стилистика так любимых мною онсэнов – сооружу к концу недели с отработкой должности «переводчика» для «выписанных» из Японии специалистов. Тренируя фуиндзюцу и мокутон, я уже доставил растений раз в сто больше поездов, по ходу дела постепенно распечатывая и высаживая их согласно моему с Уолтером плану, являвшемуся для Моргана - сюрпризом.
Конечно, до февральского открытия «Morgan Aquarius’Spa» персонал будет жить в гостевых домиках. В корпусе бывшего отеля Колорадо хватало места для простых и высококвалифицированных строителей, однако к февралю они все съёдут, чтобы за пару недель успеть навести новый лоск на элитные номера. К тому времени будет готово другое здание для приёма отдыхающих. Благодаря мне вырос двухэтажный четырёхсотметровый корпус «Набережный» - на западном углу губы. Это строение на пару сотен люксовых номеров после отделки приобретёт замковый стиль с террасой на крыше. Другой корпус будет всего двухсотметровым и в неоготическом стиле, но с такими особенностями, как: во-первых, здание прямо в подножье горы - «вырублено» в камне; во-вторых, три двухэтажных ступени на двести двадцать два разномастных номера; в-третьих, две общедоступных открытых прогулочных террасы, откуда открываются шикарные виды на речную долину. В корпус «Скальный» первыми заедут сотрудники спа, чтобы к шестнадцатому февраля все гостевые домики были готовы к приёму первых посетителей санатория – чтобы сдать в эксплуатацию всю восточную половину. С восточного бока «Скального» я построил административное здание: строго вертикально при опоре на склон, только на первых двух этажах имеет окна на восток с мутными стеклянными кирпичами в коридорах вышерасположенных этажей, сделано со скошенным на северо-запад лицевым фасадом, чтобы исключить возможность наблюдать открытые купальни, ещё пока плотно не «зашторенные» кронами деревьев. Напротив него я выстроил ступени другого сооружения, вытянувшегося рядом и вдоль Центральной аллеи. Клуб живописи, художники имели выход на крышу к соседям, а оттуда лестницу на свою. Вторая ступень-здание - это клуб любителей настольных игр, которые могли выходить на нижние крыши, оборудованные сиденьями для любимых занятий на свежем воздухе. Далее клуб лепки. За ним длинный бильярдный клуб с примыкающей двухэтажной ступенью настольного тенниса, где в подвалах и на первом этаже разместился боулинг. Следующее строение отдельное и тоже из пяти ступеней, только изначально двухэтажных и гораздо более длинных – клиника с врачебными кабинетами да процедурными, а на крыше – остеклённые полукружья арок зимнего сада для прогулок пациентов, ожидающих очереди на приём к доктору. Дальше вновь отдельная одноэтажная лесенка. Первый блок: в полуподвале спортивный зал, на первом этаже фитнес-помещение, на открытой крыше – теннисный корт. Во втором блоке в полуподвале душевые с саунами, а на первом этаже раздевалка – крыша за теннисом. Дальше снова спортзал для разных видов занятий, а над ним тренажёры, на открытой крыше – теннисный корт. Следующая длинная ступень с крытым бассейном и открытой спортплощадкой на крыше, продолжающейся и на следующую секцию с душевыми, парными и массажными комнатами на втором этаже.
В отличие от застроенной восточной, центр западной половины получился огороженным зданиями и пустым. На ровной площадке ближе к берегу будет бейсбольное поле – весьма популярная активная игра в Америке. С двух сторон обрамление из полян для игр в волан. В самом центре – большое здание, посвящённое культу – еды. Большая столовая – общая и бесплатная для постояльцев отелей. По бокам пара платных рестораций с танцевальными площадками на разные вкусы. Выше и ближе к центру - небольшая театральная сцена по примеру открытых греческих амфитеатров. Вокруг по парку раскиданы площадки для игр в крикет и подобным, не требующим физических нагрузок. Тут и там беговые и скаковые дорожки, скамьи и лавки с шикарными видами или тенью, вычурные фонтаны и скульптуры светил медицины (по моему личному мнению и представлению). Всё это станут освещать самые разнообразные и причудливые фонарные столбы. В общем, санаторный курорт будет способствовать культурному перемешиванию восточной и западной половин, среднего и высшего классов общества. К маю всё это в готовом виде сдадут в эксплуатацию при условии, что мне не придётся бежать на войну раньше этого срока.
- Фух… - я с облегчением расслабился, сняв маску Пустого и обессиленно навалившись спиной на тёплого Булла, разлёгшегося на вершине горы с видом на всю проделанную работу.
- Поздравляю, бугор, – поправил чёрные очки-колёса нинкен, чьё слишком острое зрение мешало ему днём. – Ты круто потрудился.
- Спасибо, Акино, - я повернул лицо в его сторону. За спиной сидевшего пса занимался рассвет.
Я выдержал экзамен ношения маски Пустого полноценные сутки. Проделанный объем работ не вызвал энергетического истощения, но уморил знатно. Натруженное ядро отдавалось сладкой болью в области солнечного сплетения, как бывает с мышцами после продолжительных физических нагрузок. Теперь мне стало ясно, что мой напарник и друг Тензо нашёл такого в своём геномном строительстве, что оно наравне с архитектурой стало его хобби, зачастую совмещаемом с рабочими миссиями. Приятная мелочь по сравнению с важным результатом, достигнутым великим трудом постепенной трансформации тела крупногабаритного шинигами Хачигена в поджарого ниндзя Какаши вместо моментальной смены. Успех? Очевидно. Как несомненно время, прежде чем я через одни способности своего парного занпакто, относящиеся к изначальной Каси Кирэру, смог обращаться к другим, пришедшим с Хатаке Какаши. Не взгляд гипноза саиминган и не глаз сообразительности досатсуган, но калейдоскоп мангекё в буркалах маски риока – эдакий шикай для сил Пустого, позволяющий видеть компоненты чакры, отчасти пользуясь додзюцу – в рамках дозволенного. Моя цель – вплотную заняться ресуррексьоном, который может трактоваться, как возвращение занпакто – иной подход к духовному оружию. Этот режим есть прямая аналогия с полным высвобождением меча у шинигами, банкаем. Ресуррексьон в усиленном виде «возвращает» мне способности моей прежней занпакто - Каси Кирэру, а также на новый уровень возводит подаренные Хогьюку способности по отрицанию – всего сущего. Например, такой абсурд, как отрицание слепоты у крота, не говоря уже о кварцевых включениях в гранитном камне.
Вскоре вокруг меня собралась вся стая нинкенов, которым я поручил патрулирование округи, чтобы никто случайно не забрёл во время разгара строительных работ с финальным этапом - укрыванием иллюзиями и магией. К этому времени солнечный диск полностью вышел из-за гор, а я плавно распечатал жировые запасы, вернувшись в «толстого» с целью закрепления достижения, которое одобрила бы Кирио-сан из Нулевого Отряда. Поскольку чакра у всех нас была на исходе, самое время было взбодриться дыхательными упражнениями на утреннем морозе. Мне вот было не до смеха, а Какаши внутри меня то и дело хихикал, через меня видя и слыша, как его нинкены старательно пыхтят, раздувают ноздри и выпячивают грудь колесом, выдыхают облачка пара, за считанные удары сердца опускающиеся блёстками снежинок. Это я так хотел научить стаю лаять зажигательными снарядами вакуумного действия: перегретый воздух сжимается лёгкими; в пасти формируется и выпускается скоростной плотный сгусток; при попадании снаряд взрывным образом расширяется, воспламеняя цель и выжигая воздух рядом с ней; образующаяся разрежённость порождает ещё одну ударную волну.
Моё ожиревшее тело сожгло ведро килограммов, и мир смазался в «Хирайшин но Дзюцу» – это так полёт Райджина, мифологического бога молний, грома и штормов, продлился от замка Бельведер до башни небоскрёба «Улей», где я помог прихваченной с собой стае псов отменить призыв – нинкены вернулись в свой домашний мир. Благодаря скрытному изучению катушек Тесла, я смог превратить «молниеотвод» в обратный излучатель, обладающий точкой фокуса. Прицеливание ещё оставляло желать лучшего, но не в случае отмены «Сенпо Кучиёсе но Дзюцу». Я из башни уже обжитого художниками замка Бельведер в Центральном парке Нью-Йорка телепортировался на плато Кимберли в Австралии – промашка уже всего пара миль. Немного растряс живот в пробежке под южными звёздами – и вот я уже у заветного источника Вуллунггнари, на сей раз свободного от людей и душ. Теневик часовым – и да здравствует сон!
В «Morgan Aquarius’Spa» я вернулся вовремя – длинный поезд из Денвера стучал колёсами навстречу с солнцем через местечко Дотзеро. Гендзюцу на перенесённой мною ГЭС благополучно закрепило у проезжающих мимо плотины с потокообразователями скупую информацию из брошюрок о том, что в Гленвуд-спрингс была и есть своя собственная гидроэлектростанция. Знание об этом укоренилось, когда было вытеснено в подсознание людей восторгами проезда сквозь пещерный туннель, освещённый дуговыми лампами нового образца, всего неделю назад почти произведшего фурор. К слову, три человека едва мозг не сломали, когда придумывали наилучшую схему подсветки этого туннеля и скорую реализацию патентов на применение цветного закалённого стекла и зеркального покрытия на нём с запаиванием слоем простого стекла (массовое ручное изготовление дорого обходилось, но всё многократно окупалось тем, что спрос на порядки превышал предложение).
Класс шакиро но гендзюцу благополучно скрыл реальность воронками взрывных работ и отвалов грунта на полях будущих садов с подогревом, строительными лесами вокруг каркасов зданий и «лежачими» рощами недавно отгруженных деревьев. Не одна сложнейшая иллюзия, но множество перекрывающих друг дружку, чтобы один вагон с цементом становился пятью, чтобы одна бригада рабочих представала пятью, чтобы звуки работ не прекращались ни на минуту, меняясь в зависимости от времени суток.
Когда длинный товарно-пассажирский поезд прибыл на станцию «Гленвуд-спрингс», запустились подобные же территориальные гендзюцу, но с короткой программой воздействия. Иллюзорный конюший радовался прибывшему овсу, передавая сменщикам спящих лошадей; воображаемый метрдотель организовал обход отеля, неустанно зудя о вычетах с персонала за порчу или кражу имущества постояльцами; несуществующий шеф-повар боготворил за полные вагоны кукурузы с консервами да колбасами и выдавал распечатывающиеся блюда из ресторанов Чикаго за творения своей отъезжающей в ночь команды; незримый прораб кричал о срывах планов строительства из-за ленивых бездарей, только и гораздых, что проспориваться на виски из-за купания голышом, и о том, что приезжие должны тесниться чуть ли не по двое в койке, ведь точно не успеют к ночи качественно вставить окна с дверьми – хотя бы для полуподвала отеля «Набережный» со складскими и техническими помещениями, а также номерами для стажёров и временных сотрудников. В общем, мои гендзюцу всех застращали послезавтрашним приездом высоченной комиссии: мой маячок на Моргане ясно давал понять, что с запозданием выехавший поезд примчится никак не раньше среды. Правда, я только учусь на мастера гендзюцу и шаринган обязался не активировать, потому рота теневых клонов не раз и не два вмешивалась, чтобы ни у кого из прибывших крыша не съехала или не протекла от чрезмерного гипнотического воздействия. Как никак, в тесных пассажирских вагонах прибыли сотни высокооплачиваемых и квалифицированных профессионалов, которым вменялось в задачу превращение в конфетку работы предыдущих волн заезжих «зэков и пьяниц», оказывается, способных не только хвастаться да врать в три короба.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги