Столешница протестующе скрипнула, когда грузный мужчина пошатнулся, надавив своим немалым весом – фужер пополнился. Лицо Моргана раскраснелось и пятнами побледнело от вида возникшего меж моих мистических рук зелёного шарика, через секунду прямо сквозь одежду погруженного ему в грудную клетку – фильтр стал поглощать из животворной жидкости токсины и прочие вредные элементы. Вскоре выражение лица Джона стало блаженно ошарашенным, если можно так выразиться. Казалось, он заново открыл, как правильно дышать. Ну, и я немного стимулировал выработку так называемого гормона счастья, между прочим, часто использующегося для допроса высокопоставленных лиц, в опьянении беззаботной эйфорией разбалтывающих искомые секреты.
- Ещё не время раскрывать тайны крови, - прокомментировал я ликвидацию грязного фильтра. И не стал сообщать о слабом сердце, которое подведёт банкира при первом серьёзном и затяжном стрессе. - Бодрости и ясности ума хватит на сутки, потом обязательно сон от заката до рассвета. Следующий вы, мистер Джозеф.
У мужчины в самом расцвете сил ситуация с загрязнением оказалась несравнимо лучше. Очень наглядный пример получился, особенно после обработки оставшихся обожателей и не любителей покурить. Президенты поглощённых компаний – это не послушные овечки, конечно, но пример харизматичного босса никого не оставил равнодушным – каждый получил свои комочки отвратной слизи. Хотя я ни словом не агитировал за здоровый образ жизни, понюхавший грязь Морган по-другому глянул на сигары с острова Куба, но привычка – вторая натура.
- Теперь ваши аппетиты поумерятся, Джон? – Осмелев, в двусмысленной форме шутливо спросил один из участников совещания, успевший хлебнуть коньячка вместе с промочившим горло Клементом.
- Как целитель, рекомендую меньше курить, как активно, так и пассивно. После чистки лёгких в кровь из дыма будет попадать больше вредных веществ, включая наркотические, - нанёс я удар по чужим пристрастиям. И тут же смягчил пилюлю: – Я могу совсем избавить от этой пагубной привычки, но понимаю, что «noblesse oblige», - вспомнил я цитату на латинском о том, что положение обязывает – таковы веяния нынешней моды. Гипервентиляцией лёгких я пока не стал никого стращать. - Потому в счёт укрепления наших партнёрских отношений предлагаю разместить на кадык магическую печать широкого спектра действия, - деловым тоном высказал я, имея ввиду фуиндзюцу для очистки помещений от всякого рода задымлений. Не один только клан Сарутоби такой пользовался. Все сидящие почти синхронно сглотнули. – От качественной фильтрации вдыхаемого воздуха до обеспечения молчания о договорённостях со мной, - присовокупил я о проклятой печати, досконально изученной в варианте Данзо. – Замечу, что многие токсины впитываются в носоглотке и что пища с питьём слишком разнообразны для одного простого фильтра на гортань.
Если и были у кого возражения, то Морган высказался за всех:
- Вы прекрасно понимаете, господин Блэк, насколько опасно знать о вас правду. Я отвечаю за вашу легализацию в нашем обществе, моим партнёрам будет достаточно фальшивых воспоминаний об ингаляции, - заявил Морган, стойко выдержав взгляды.
- Разумно, - сказал я, сделав магический пасс, создающий то самое заклинание розового облачка, которое вложено в устройство замены памяти – киканшинки, генерирующего ложные воспоминания на основе правдоподобных объяснений. Сознание лишних свидетелей ненадолго померкло, чтобы пересоздать в памяти прошедший час.
Опечатывание кадыка Моргана отняло меньше минуты. К этому времени солнечный туман лечебного заклинания полностью развеялся, частью впитавшись в окружающие предметы – из-за примесей сенчакры. Фуллбрингеры, обращающиеся к душам предметов, обязательно ощутят целебные свойства, да и обычные люди оценят приятность проведения времени именно в этом зале совещаний.
- Вас больше это не смущает?.. – Машинально приготовив сигару, невольно удивился моему разрешению «опечатанный».
- Это моё тело молодое, а вот у вас – единственное, - обозначил я намёк на своё отношение к шинигами. - Полагаю, мистер Морган, совет директоров «IMMC» справится с прежней повесткой дня и без нас, - обратился я к добывшему огонь.
- Должны, - согласился Джон, раскуривая. Его примеру последовали и другие. Раз встав из-за стола, никто более не присел, к слову.
- Тогда предлагаю вместе съездить к вам в банк завести депозиты - зарплатный, персональный и групповой – с размещением полста и сорока тысяч наличных долларов соответственно.
- Не многовата ли «зарплата» за простою чистку? – Двинул усами Джон, с которым мы стояли поодаль от остальной компании, тихо переговаривающейся меж собой с развешиванием ушей в нашу сторону.
- Как внештатного врача Рокфеллеровского института медицинских исследований и по совместительству переводчика «J.P. Morgan & Co.», - слегка улыбнулся я. Намёк о том, что немного магии – и все участники переговоров общаются на едином языке душ.
- Понятно, - протянул Джон, сделав затяжку и выдохнув, прислушиваясь к своим телесным ощущениям. Я невольно восхитился его выдержкой и целеустремлённостью – всем бы генинам такие и не всякий чунин обладает подобными.
Он попытался повторить мой жест во время наложения гендзюцу одной рукой. Я ухмыльнулся и понятливо применил иллюзию, дополняя лёгким гипнозом для остальных людей, чтобы привести их к общему знаменателю. У заменителя памяти есть жирный минус – непредсказуемость версии произошедшего, ведь у каждой личности есть свои особенности и критерии наибольшей правдоподобности.
– Вы упоминали про подвал и хлопок в ладоши. Я удвою суммы на открываемых депозитах за перевод фундамента на два этажа ниже, - облёк он свою профессиональную инвесторскую подозрительность в шутливую форму. Тест за его счёт.
- Разводка вентиляции и прочие нюансы зависят от назначения, - с готовностью вывожу макет здания с цокольным этажом и техническим подполом.
- Хозяйственные нужды, - просто сказал Джон, сильно переплачивая за них в надежде сторицей окупить свои вложения в партнёрские отношения с потусторонним существом из ряда вон выходящей силы и сказочных способностей.
Я снизу дополнил призрачную конструкцию парой четырёхметровых этажей с толстыми колоннами и арочными сводами, парой лестничных маршей из ныне существующего архива и кладовки с удачным расположением между инженерных коммуникаций, двумя парами внешних труб для естественной вентиляции. Да не упадёт в обморок настоящий архитектор…
- Нужен уличный вход с Гринвич, - прикусил сигару Джон, всматриваясь в площадь на весь периметр здания. Кстати, под внутренним двором было оборудовано помещение сейфа расчётно-кассового отдела компании «IMMC». Банкир как никто другой понимал все сложности организации подобных денежных хранилищ.
- Тогда подготовлю третье и четвёртые окна, пусть рабочие тут копают и потом обустроят внутренние помещения.
- Хорошо. Спускаемся? – В привычно напористой манере уточнил Морган, религиозность которого переживала острый кризис, испытанный Рокфеллером ещё в юности - он с первого заработка стабильно и честно отчислял церкви десятину. Омаэда были явно сдержанней в проявлении паранормальных сил.
- Пожалуйста. Только успокойте своих бдительных подчинённых, - ответила моя теневая оболочка, пока сам я предельно концентрировался для создания в уме нетривиальной формы под стихийное ниндзюцу. И зачем только пошёл у него на поводу?
Два одновременных щелчка – две адские бабочки отправились к лидерам двух команд. Исчезновение барьера не застало горе-охранников врасплох, никаких вышибленных дверей или выбитых окон. Всё чинно, так сказать, со взведённым курком. После моего представления внештатным переводчиком «J.P. Morgan & Co.», пока ещё не оформленным должным образом, Джон поблагодарил фуллбрингеров за бдительность с рассудительностью и спровадил от себя, предупредив маячившего за их спинами растревоженного секретаря о скорой поездке в головное отделение банка – вторя моему посланию в заклинании «Бакудо-92: Джигокучо».
Управляющий совет компании будет впечатлён позже, а пока только Морган да подглядывающий в телескоп мальчуган живо удивились, когда я сделал серию неуловимых жестов кистями и присел на одно колено, через секунду после хлопка в ладоши Моргана ударив своими ладонями о пол технического этажа, куда мы спустились под любопытные взгляды офисного планктона, одурманенного иллюзией инспекции чулана. Участок фундамента под нами резко потемнел и стремительно опустился на девять метров. Приспособленный под фонарь красный пламенный снаряд «Хадо-31: Шаккахо» осветил тёмно-синие корундовые стены, которые до выпадения сигары изо рта поразили Моргана, коллекционирующего драгоценные камни и хорошо разбирающегося в минералах. Он не заметил, как я, напрягаясь в стеснённых условиях теневой оболочки и с целым зданием людей, ещё раз начал складывать ручные печати, чтобы из середины опорных колонн разросся потолок самого нижнего этажа. Только после этого я поочерёдно вырастил воздуховоды по периметру у пола и потолка, подсоединил к трубам. На порождающие причудливое эхо возгласы и вопросы внимания не обращал – целиком и полностью сосредоточился на филигранном управлении дотондзюцу. Далее вырезал участки пола цокольного этажа и вместе с заключённым в барьер содержимым опустил их на самый низ. Вырастил вертикальные коробки стен и между ними лестницы наверх. На всякий случай организовал технологические колодцы и крепёж под фальшь-потолок или освещение – мало ли какое перепрофилирование сделают в будущем. Хотя и было заявлено о хозяйственных нуждах, я дополнительно озаботился зеркальной полировкой всех поверхностей, что почти пробило впечатлённого владельца на восторженную слезу. В конце позаботился о заказанном третьем спуске со стороны Гринвич Стрит. Толщина и полученный при помощи сендзюцу материал обеспечили гидроизоляцию и шумоподавление, вытесненная в разные стороны порода спрессовалась и укрепила фундамент, а созданная одновременно со светильником плоскость бакудо защитила само здание от вибраций - на время роста этажности вглубь земли. На всё про всё с момента спуска в технический подпол и подъёма на цоколь ушло минут десять.
Глава 11, разведка боем
Собственно, я целенаправленно обошёлся без сокрытия некоторых своих сил: первая вспышка реяцу с высвобождением чакры засветилась на весь Нью-Йорк - дальше по затухающей. Фуллбрингеры-охранники сумели заверить чрезмерно любопытных визитёров, что всё под контролем и что в здание Вашингтон лучше никому сейчас не соваться. Так что очень многие пользователи сверхъестественных сил, включая державшего монету-компас Итана Коэна, для вежливости прибежавшего на крышу Уайтхолла, увидели громко заявившего о себе Джо Блэка, поехавшего на привилегированном автомобильном такси в обществе самого Джона Пирпонта Моргана, дымящего ценной кубинской сигарой на зависть выхлопной трубе престижного транспорта. Рядом с водителем пристроился Писака - в должности личного стенографа президента «J.P. Morgan & Co.». Генри Брюс Исмей по кличке Мокль несколько кварталов провожал наш экипаж в свою потёртую складную подзорную трубу, видящую сквозь стены. Оставшаяся пара фуллбрингеров из встретившей меня четвёрки вняла моему предупреждению о вероятной профилактической чистке их рядов капитанами Готея-13 из-за одинаковых бойцов под командованием Итана Коэна – Пирожок и Дилия засекли роковым образом подставившегося любителя халявной наживы и взяли его «на абордаж». Троица же благовоспитанных «мистеров фуллбрингеров», побывав в зале совещаний и на минусовых этажах, принялась «трепаться» с прибывшими «соплеменниками» - в том числе о здоровье душ простых людей при разделении с ними фуллбринга.
Вот таким нехитрым образом я запряг других, отвлекая их от себя и людей - сплачивая борьбой с Пустыми, после моего отъезда прибывших «на огонёк» выброса «вкусной» духовной силы – монструозный Менос Гранде ростом с небоскрёб Уайтхолл смог открыть Гарганту прямо над Бэттери парком. Фуллбрингеры не зевали, но действовать по негласному этикету положено было «местным»: Дилия обеими руками сжала своего крокодильчика, изрыгнувшего ядовито-зелёный плевок с целую ванную комнату; Пирожок заправским хватом мастерски двинул своей лопатой, отправляя в риока горячий привет по ногам. Разумеется, Коэн воспользовался шансом и удрал, а вот другие оказались более разумными и обрушили на громаду гиллиана свой арсенал – подкошенный духовный монстр рухнул мордой в реку, накрыв парковый форт своим продырявленным телом.
Достаточно оперативно прибывший координатор и контролёр от Готея-13, судя по шевронам, оказался самым младшим офицером третьего дивизиона, оставшегося без своего капитана - Оторибаши Роджуро превратился в вайзарда вместе с капитанами пятой, седьмой и девятой дивизий. Оберегающий Манхеттен шинигами показал заслуженность звания, не став лезть в общую свалку и уверенно выстрелив «Хадо-04: Бьякурай» в костяную маску второго вылезшего Пустого – прямая молния заклинания удачно угодила в зарождающееся у рта алое Серо, которое у всех Менос Гранде формируется относительно медленно в угоду повышенной мощности. Вся эта сила и взорвалась у лица Пустого, снеся челюсть и часть скул, однако острый нос остался целым – риока выжил, заполошно двинув конечностями и угрожающе пошатнувшись. Шинигами же, кроя всех матом и грозясь карой капитана, метнулся погребать упавшего Пустого – только смертельный удар от занпакто мог вернуть монстру человеческий облик и отправить душу в потусторонний мир вместо убийства силами фуллбрингеров. Пыхтящий Пирожок к этому моменту испёк уголёк и метко кинул его со своей пекарской лопаты – метеор размером с карету бесславно рассыпался искрами, поджёгшими чёрную хламиду раненного Менос Гранде. Но загоревшегося врага всех живых через несколько секунд потушил очередной кислотный плевок из пасти изуверски сдавленного крокодильчика - горе-любовники бросили работу прибывшему шинигами и вместо слаженного преследования улепётывающего Итана Коэна сцепились громко выяснять отношения меж собой.
Пока все были отвлечены и суетились, я в мгновение ока исчез, решив воспользоваться созданной ситуацией и залегендировать своё «Хенге» под адьюкаса в виде сатира с головой змеи и руками, как у богомола, чтобы за этой имитацией скрыть сжимаемые танто. Под ниндзюцу прятался «тонкий» облик ниндзя Какаши с костяной маской пса и амуниции, соответствовавшей банкаю с поправками на форму японских ниндзя, а полномочия кушанада проявились черепками на рукоятях танто и на ногтях с кончиками волос, висевших словно разновеликие бубенчики, хаотично увеличивающиеся до диаметра в пару глазных яблок и уменьшающиеся – основная масса имела размеры булавочной головки.
На мой «огонёк» под зданием Бродвей Один откликнулся червеобразный адьюкас с пилообразным гребнем. Убив его прямо на мосту Гарганты, я выбросом его чудовищной реяцу Пустого: во-первых, припугнул большинство фуллбрингеров и шинигами Нью-Йорка; во-вторых, успешно не пустил в разлом мировой скорлупы свиту из более мелких Пустых, жадно набросившихся на невероятно питательные для них останки червеобразного адьюкаса. Добыв хорошие образцы для исследований в виде цельных костяных масок сразу трёх эволюционных ступеней развития риока, я с шипением выглянул из Гарганты, чтобы незамедлительно получить удар в грудь заклинанием «Хадо-04: Бьякурай», брошенном отчаявшимся шинигами, готовым до конца выполнить клятву долга по защите от Пустых. Прямая молния «отбросила» меня назад, выстроенная в хаосе Гарганта потеряла стабильность и захлопнулась – я того и добивался. Не обратив внимания на мелких Пустых, никак не удовлетворяющих Голод каннибала-адьюкаса, я выскочил в Лес Меносов и уже оттуда, пульнув строго вверх своим поджигающим Серо, выбежал и затерялся на просторах пустыни под вечной ночью второго уровня Уэко Мундо.
Я долго откладывал визит в Общество Душ. Теперь есть возможность, время и повод. У меня не щемило сердце от запланированного «вторжения» - уже пережил «защемление», когда в ледяном ските строил планы и просчитывал результаты своих действий.
Убедившись, что в пределах сенсорного восприятия не ощущается никто из сильных мира сего, я взмахнул рукой-клешнёй – передо мной открылся зёв Гарганты. Турбулентность рейши между мирами совершенно не мешала моему перемещению, однако я создал горящую тропу, чтобы до мельчайших деталей соответствовать разработанному образу риока. Дюже собравшись и сконцентрировавшись, я ступил на путь меж мирами. В конце коридора открылся второй зубастый зёв – прямо над семьдесят шестым районом восточного Руконгая.
Долго искать не пришлось – парные танто в руках точно идентифицировали наибольшее скопление душ, окрашенных в грех. Ещё только начал раздаваться первый панический вопль о вторжении риока, как из змеиной пасти вырвался подготовленный липкий снаряд комбинации ниндзюцу и заклинаний, замаскированных под способность конкретно данной особи. Угодив в центр логова грешных отморозков, вложенное бакудо просканировало и передало мене метрики всех душ в окружности радиусом в сто ярдов. Пока сверхзвуковой плевок летел, громыхая, я приставил к змеиной морде обе клешни, чтобы на пару с занпакто поднатужиться и суметь создать комбинированное Серо. Огненный луч расчертил светло-голубое небо Общества Душ. Врезавшись в плевок, разрушительный снаряд вместо взрывного кратера породил вал тёмного пламени, для обывательских глаз испепеливший всё вокруг да так, что ничего не осталось – словно корова языком слизала. А по периметру кляксы зародился обычный пожар, принявшийся пожирать трущобы, откуда спешно бежали души голодранцев, прозябающих на этой окраине Руконгая в рабском услужении преступников.
За грохотом последовал выплеск реяцу с душераздирающим хохотом – я гипертрофировал запоминающийся смех Орочимару. Моментально переместившись в центр испепеляющего удара, я издал атакующее шипение, которое скопировал у нападавшей на Коноху змеи, призванной всё тем же приснопамятным Орочимару. И с шелестом Сонидо бросился на кривую улицу, начав кровавую вакханалию, как подобало риока…
Из обезглавленного туловища фонтаном выплеснулась кровь – башка влетела в покосившийся оконный проём. Клешни-ножницы косо разрезают руки и грудь на три части. Убегающий поддет сзади и рассечён вдоль позвоночника – две половинки полетели в обратную сторону. Вскрытая одним ударом грудная клетка четвёртой души вывалила наружу все внутренние органы…
Кто-то носил краденный занпакто. Кто-то имел самодельный шейник со следами свежей крови с перерезанного горла. Кто-то прятал в лохмотьях холодняк. Кто-то пустил в дело свой жабокол.
Черепки в волосах и на рукоятках танто чутко детектировали совершение греха. Кто хотел списать подлое убийство на Пустого – те в первую очередь насаживались на мои замаскированные танто и оставляли потёки своей крови на мне под «Хенге». Я убивал и воров, тоже смрадно светившихся - грехом. Я специально имитировал упоение Пустого, ворвавшегося в беззащитное Общество Душ. Во-первых, в каждом районе Руконгая проживали миллионы душ, даже с ускорением не оббежать всю площадь, занимаемую утлыми хибарами. Во-вторых, так я лучше запоминал специфичные ощущения от низвержения грешных душ не из Гэнсэя, а из Общества Душ, где закон предельно прост: убитые здесь души превращаются в аналоги лишённых памяти Бланков и отправляются на реинкарнацию в мир живых – консо наоборот. В-третьих, задержки позволяли успеть попрактиковаться в массовом гендзюцу, порождающего у всех свидетелей общую картину поистине зверского убийства и тем скрывающего адский огонь, пожиравший-низвергавший грешников. В-четвёртых, я на месте первого взрыва извлекал маску низшего Пустого, пропустив через неё реяцу адьюкаса и распылив на рейши для маскировки своих следов. И на месте каждого адского низвержения крошил кусочек другой маски, высвобождая реяцу для сокрытия следов. В-пятых, я пугал жителей, побуждая бежать наутёк от пожарища, призванного смести убогие жилища.
Побарагозив восемь минут, я сделал змеиный плевок по ещё одному обнаруженному притону и следом выстрелил Серо, порождая огненный вал, низвергающий все души в Ад и оставляющий после себя кляксу ровного слоя прожжённой земли. Спрятанный за пламенем, я оделся в теневую оболочку, которая начала громоподобно хохотать - безудержно и душераздирающе. Сам же, обеспечив себе неподвижность, предельно сконцентрировался. Первый сердечный такт – перед кончиками танто-клешней создал Бала. Второй – фаршировал их кусочками маски примитивного Пустого, объятых чёрным пламенем «Аматерасу», в данном случае служащего носителем и проводником, а также элементом маскировки моей реяцу. Третий – задействовал геном Энтон и одел адскую пулю Бала в пламенную рубашку. Четвёртый – скопированным у Шутара Сенджумару швейными приёмом сшил зажигательную адскую пулю нитью из комбинации магии массового погребения всего, что попало в территориальную версию гендзюцу «Цукуёми». Пятый удар сердца – прицелился и выстрелил по самым чётко детектируемым душам, что напропалую грешили, будучи в загробном мире. Повтор цикла.
Конечно, в семьдесят шестом районе Руконгая имелись свои, местные защитники и сорвиголовы, но их не учили скоростным передвижениям – безнадёжно отстали. Правда, мне пришлось простыми Бала контузить нескольких смельчаков - на подступах в пределах сотни метров, хотя засёк я их в этом своём режиме гораздо раньше.
В совокупности тридцать снарядов я успел выпустить, под корень выжигая унылые и преступные трущобы, прежде чем улизнуть прямо из-под носа наконец-то примчавшегося из другого района шинигами-офицера, оказавшегося ближе всего к месту прорыва риока - и бесславно рухнувшего на колени от огромного давления реяцу уровня адьюкаса или среднего лейтенанта Готея-13.
В этом районе с названием Сакахоне ребёнком жил Укитакэ Джуширо, капитан тринадцатого отряда - вот уже который век. Поэтому столь вызывающе дерзкое нападение Пустого шинигами никак не смогут проигнорировать: явятся наводить порядок и чистоту.
Когда зёв Гарганты закрылся за мной и остался позади, как впереди на середине пути появились и распахнулись створки Врат Ада – к этому моменту я уже сменил образ «Хенге» на кушанада. Оказавшись в гигантской каменной кувшинке посреди океана окраинной ячейки второго уровня Ада, принялся колдовать, отыскивая всех помеченных и запомненных, которых только что низверг сюда, даже не думая покушаться на память этих гнид – за всё отмучаются! Воля Ада уже распределила всех новых узников кармы. Как начинающий адский балансер, я должен был сориентироваться с уровнем грехопадения каждой души и сопоставить тяжесть с сенсорными ощущениями занпакто. Как в случае одиночного низвержения, так и для массового. Естественно, вместе с отъявленными грешниками попадались законопослушные или угнетённые жители, за которыми числились настолько мелкие прегрешения и которые так долго страдали от нищенского существования, что толщина некоторых летающих платформ не превышала локтя. Таким примерно годик отмучиться и прямая дорога в Рай, куда им точно не светило попасть на этом витке реинкарнации. В процессе я догадался об одной из причин, почему балансеры зареклись связываться с регулировкой Ада и Рая – несправедливость личных оценок и злоупотребления полномочиями.
Когда я выяснил месторасположение всех перемещённых мною грешников и степень тяжести совокупности их деяний, то нырнул в чёрный огонь первого уровня Ада, чтобы всплыть в одном из старых районов, где многие столбы сгорели почти до уровня воспарения остатков в качестве платформ, уносящих к небесной лестнице. Не мудрствуя лукаво, я понизу выдохнул клубы рыжего пламени с едва заметным колдовским зеленоватым ореолом. Лишь сгоравшие тогабито поняли – помилование!
Я не первый и не последний балансер, который перемещает души между Адом и Обществом Душ. Механизм давно был выработан. Так, например, у всех помилованных в очистительном огне и слезах освобождения от страданий память выгорает в угли чувств, избавляя души о подробностях пережитых ужасов Ада и давая шанс продолжить жизнь - праведно. Скольких низверг – стольких вознёс. Сделав давным-давно никем не совершаемую работу, я вернулся в Мир Живых с чувством выполненного долга, солидной порцией сведений для вдумчивого анализа и надеждой на урегулирование всей этой паршивой ситуации с предательством и противоречиями…
Примечание к части
Четыре иллюстрации, с 27 по 30. Ссылка из шапки - http://samlib.ru/img/e/e_e_i/fanfik_ch9/index.shtml
Глава 12, сеанс спиритизма
Отыскавшийся в библиотеке роман Марка Твена «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» оказался весьма забавным и поучительным для меня, как путешественника между мирами, отстоящими в техническом развитии и моделях социального устройства. Не сказать, что взахлёб читал, но час посвятил этому удовольствию. Прервавшись на трапезу, заодно вызвал следящего воробья: визуализированное в магическом хрустальном шаре заклинание «Бакудо-58: Какушицуиджаку» показало, что Джон Дэвисон Рокфеллер не покидал своей усадьбы Кайкит, этим солнечным днём наслаждаясь прекрасными видами Гудзонской долины – уже ночью промозглая пасмурная погода доберётся до того посёлка Тарритаун.
Попивающий свежевыжатый свекольно-морковный сок официальный пенсионер вёл самый что ни на есть здоровый образ жизни, к старости успев наладить свой бизнес и вырастить из сына достойного преемника, занимавшегося продажами топлива как воюющим японцам, так и защищающимся от них сторонам. По сравнению с ним, Джон Пирпонт Морган выглядел старше не на пять с половиной недель, какой реально была разница в их возрасте, а чуть ли не на десять лет – оба ровесника от тысяча восемьсот тридцать седьмого года.
Пока я наслаждался кулинарными изысками в своём истинном трёхметровом росте, теневой клон огладил магический хрустальный шар, задав воробью поиск другого Джона. Инвестор успешно ухватил предоставленный ему шанс, воспользовавшись поднявшимся переполохом и людскими страхами перед эманациями смерти, чтобы задёшево начать скупать в том районе землю и недвижимость на ней. Относительно дёшево, конечно – всего втридорога, ведь место-то козырное. В общем, бодрый Морган вёл бурную деятельность, пытаясь всюду успеть и во всех креслах посидеть. К слову, шинигами тщательно промыли людскую память – никто не судачил о летающих людях и прочих деталях призрачной схватки.
На следующий день, прекрасно выспавшись, я сделал комплимент миловидной посетительнице с кукольными локонами и сел в карету извозчика, дежурившего у отеля. Погода уменьшила число повозок и пешеходов, что позволяло мне спокойно глазеть на пёстрый архитектурный стиль Нью-Йорка и пытаться представить фасад собственного здания. Я вышел из кареты у Центрального парка, чтобы сделать пробежку, ещё раз повидав – и потрогав Иглу Клеопатры. Затем без приключений в Сюмпо добрался до Публичной Библиотеки и спокойно устроился дочитывать понравившееся вчера злободневное произведение современного американского писателя, исподволь оттачивая навыки шиноби по слежке и анализу интересов разных категорий читателей…
Как и было обговорено, меня в Публичной библиотеке Нью-Йорка нашёл очень недовольный человек, в срочном порядке оторванный от собственных дел и проектов. Уолтер Ботон Чемберс, тридцативосьмилетний мужчина, дважды женат, одиннадцать лет назад был среди организаторов первого в Нью-Йорке престижного архитектурного ателье, за успешную карьеру заимел в своём портфолио проекты четырёх видных объектов в родном городе, по одному в Южной Каролине и Массачусетсе. Перспективный архитектор, но я бы не назвал его выдающимся и прогрессивным, глядя на дома. Уж раздражительным точно – или это на него так повлиял ветер с холодным дождём, зарядившим с раннего утра? Уж точно мой отказ объяснить суть дела до прибытия в отель, где я остановился. Тряска в крытой карете точно не добавила ему настроения.
- Мистер Блэк, вы так… сложно пригласили меня на спиритический сеанс? – Со сдержанными эмоциями вопросил Уолтер, увидевший в моём номере круглый столик с довольно крупным хрустальным шаром на подставке. Ещё бы карты и антураж салона медиумов, бешено популярных лет тридцать назад.
- Точнее выражение сложно подобрать, - загадочно улыбнулся Джо Блэк, краем зрения видевший меня, устроившего свой толстый зад на кожаном диване, словно в кресле по размеру.
- Допустим… это такая проверка на смелость, - дёрнул щекой успешный архитектор, обладающий приличной преподавательской практикой. – Вы создаёте антураж, желая обсудить постройку «дома привидений»? – Полушутя высказал он догадку на основе расхожего анекдота и распространённого увлечения «салонной магией».
- Вы не только смелы, мистер Чемберс, но и сообразительны, - хмыкнула моя самостоятельная теневая оболочка, пригласившая гостя занять приготовленное место за столиком.
- Со всем уважением, - сохраняя вежливость и следуя настоятельной просьбе спонсирующего его джентльмена, недовольно произнёс усаживающийся архитектор, работавший с разной клиентурой и повидавший всяких абитуриентов, не отличавших ателье мод от архитектурного учреждения.
- Небольшая вводная, мистер Чемберс. Прежде, чем вы начнёте воспринимать меня всерьёз и перед началом этапа проектирования, вам посредством данного инструмента следует освоиться с магией визуализаций, - сказал мой клон, видя море скепсиса на лице презентабельного архитектора, шедшего на встречу с потенциальным заказчиком, готовым в день отваливать ему по тысяче долларов и десяток за готовый проект с обычной таксой дальнейшего сопровождения стройки. – В процессе освоения нельзя говорить и отнимать от шара сразу обе руки, иначе собьёте настройку и придётся повторять всё заново. Старайтесь предельно чётко формулировать управляющие мысли-команды, сопровождая их соответствующими и удобными для вас движениями кистей по поверхности шара. Я остановлю спиритический сеанс, когда увижу достаточные подвижки с вашей ориентацией в пространстве. Черёд постановки задачи и наведения ясности на воображение придёт после ужина. За ночь сна ваше подсознание справится с обработкой выполненных упражнений и полученной информации в достаточной мере, чтобы завтра мы с вами приступили к непосредственному архитектурному проектированию, - обозначил мой клон общий порядок сотрудничества. – Если сегодня в какой-то момент вы решите не связываться со мной и моим инновационным проектом – прервитесь. В этом случае, мистер Чемберс, вы забудете о встрече, а данный вечер запомните, как проведённый в Публичной библиотеке за развлекательным чтивом.
- Меня видели постояльцы и работники отеля, - указал он на изъян в моей логике, действительно являя очередную толику смелости, подогретой личным обещанием Моргана о не лимитированном бюджете стройки.
- Вас узнали? С Вами поздоровались? Вам уступили дорогу? – Глядя очень выразительно, озадачил я Уолтера, напомнив о столкновении плечом с чернокожим носильщиком, даже не извинившимся перед белым господином. – Вас по требованию направили ко мне серьёзные люди, готовые закрепить за вами авторство архитектурного проекта. Есть и другие кандидаты, которые будут более сговорчивы, но об участии которых история промолчит. Итак, мистер Чемберс, начнём?.. – Спросил я, держа ладони на волшебном шаре, внутри которого на краю зрения начали мелькать неясные образы, гипнотически затягивая взгляд вглубь миражей.
Заворожённый человек промолчал, вылупившись на туманное нечто в шаре.
- Руки, Уолтер, кладите свои руки на хрустальный шар, - гипнотическим голосом призвал я архитектора заглянуть в глубины магии иллюзий.
Я не собирался упускать толкового и опытного архитектора, потому аккуратно воздействовал на него методами гендзюцу, гипертрофируя смелость и пытливость ума.
Через несколько минут Уолтер «разглядел» в глубинах шара город Чикаго, второй по значимости центр торговли. На берегу озера Мичиган в центре материка царила переменная облачность, делавшая панораму портового города ещё более незабываемой. Я ограничил область путешествия тремя километрами вокруг делового района Чикаго, где многоэтажки росли подобно семейству опят. Чем дальше отсюда перемещался фокус внимания, тем труднее становилось продвигать его дальше.
Мне приходилось сильно концентрироваться для мягкого подавления страха вместо привычного боевого применения пугающего гендзюцу адского видения «Маген: Наракуми но Дзюцу». Зато с каждой минутой в мужчине всё явственней поднимал голову ребёнок, заполучивший вожделенную игрушку. Уолтер навалился на стол, вглядываясь в маленькое окошко и пытаясь играться с приближением объектов. В какой-то момент он неизбежно «въехал» внутрь здания, невольно отстранившись назад – неотрывно глядя в магический шар. Он не стал специально охотиться за женщинами в пикантном положении, но один раз точно намеренно и неспешно двинул «окошко» через дамскую комнату.
Я уже думал, что кандидат провалит второй тест, когда он оторвал взор от хрусталя и глянул на невозмутимого Джо Блэка, сидящего напротив него. Уолтер не только сохранил тишину, но и провёл эксперимент, отняв левую ладонь от магического шара. И тут же его глаза, в который уже раз за получас, вновь округлились – «окошко» в Чикаго расширилось до охватившей стол сферы. Стоило руке вернуться на шар, как изображение ужалось, вернувшись восвояси – испытуемый едва не описался от реалистичности «провала» на высоте полумили над оживлённой улицей. Но уже через минуту вся комната исчезла из поля зрения восторженного Уолтера, только хрусталь, городской район небоскрёбов и он в роли никем не замечаемого призрака, с головокружительным лихачеством мечущегося меж городских высоток. Больше четверти часа ушло у него на первичное обуздание эмоций и освоение свободной левой рукой жестов, не просто дублирующих управление перемещением в пространстве, но делающих его ювелирно точным. Последнее позволило архитектору буквально сунуть голову в стену. Конечно, он увидел лишь тьму, но это не помешало попытаться заглянуть в водопроводные трубы. Когда пытливый исследователь поместил себя внутрь воздуховода и смог без головокружения повернуть его на девяносто градусов, превратив в горизонтальный тоннель в небо, мой клон произнёс:
- Достаточно, мистер Чемберс. Положите обе ладони на шар и мысленно закройте эту «форточку» в Чикаго, тогда настройка завершится и тест будет вами пройдён.
- Потр!.. – Слова и звуки застряли в горле человека, заметившего призрака, сидящего на кожаном диване словно на низком кресле. «Хенге» повторяло Джо Блэка.
- Здание для меня будете проектировать, - сказал я, мягко улыбаясь. – Только другим знать об этом необязательно, - жёстче добавляю. Одновременно мой теневой клон накрыл вспотевшие кисти Уолтера, чтобы наложить уже отработанную на бомжах двойную печать, в компании мурашек пробежавшуюся по рукам на адамово яблоко.
- Поздравляю, мистер Чемберс, вы приняты, - улыбнулся Джо Блэк. – Отметим бутылочкой вина? Вы какое предпочитаете?
- Э?
- Какое вино вы мечтаете распить?
- «Chateau Lafite-Rothschild», - заторможено ответил человек, понимающий, что неприлично пялиться и что привидения кошмарны, но взгляд словно приклеился.
- Красное вино. Бордоского типа. Франция. Округ Медок. Виноградники Ротшильда, - сказал я, при помощи гендзюцу вылавливая ассоциации прямо из головы Чемберса, учившегося в Париже. Внешне же старался не показать ему напряжение – без додзюцу сложно. – Джо, купи нам, - приказал я своему материальному клону.
Разыгрывая представление дальше, теневик убрал чужие руки с магического шара, протёр его белым платочком и показательно отправил нас троих на экскурсию в Париж, стартовав с точки над примечательной Эйфелевой башней. Демонстрируя ловкость рук, Джо легко и непринуждённо отыскал винный магазинчик, попутно давая любоваться архитектурными видами модной европейской столицы, свысока смотрящей на неоклассицизм, процветающий в зодчестве страны иммигрантов. Достав из кармана пригоршню золотых долларов, теневик совершил покупку – стопочка монет со стола в комнате отеля в Нью-Йорке возвысилась на месте бутылки дорого красного вина. Элитный алкоголь не только приятен, но и полезен, и является одним из лучших средств для примирения с суровой действительностью.
Официанты, когда вкатывали в номер тележки и сервировали стол на девять персон, получили «достоверное» объяснение «прожорливости» одинокого клиента и повод для сплетен с кухонными пересудами – молодой белый господин кормит призраков. А что ещё они могли подумать, когда двое джентльменов заворожённо пялились в хрустальный шар и тот, который постоялец, делал какие-то загребущие пассы, явно выступая ведущим спиритического сеанса по вызову кошмарных привидений, которые потом будут жрать нерадивую прислугу отеля Уолдорф-Астория, если та не поспешит поставить десятый прибор и убраться из адских апартаментов! Когда «покупка» вина завершилась, негров отеля и след уж простыл – какие тут со страху чаевые? Так что в роли официанта, подающего блюда и разливающего напитки, выступил мой теневой клон. Уолтер был под большим впечатлением от происходящего с ним и даже не смог оценить старания шеф-повара. С учётом аперитива и ещё одной бутылки марочного вина, человек выпил литр не самого слабого алкоголя – это способствовало тому, чтобы его воображение разгулялось, а критическое мышление потерялось.
Сытый архитектор в подпитии «благосклонно» воспринял саму концепцию моментального строительства по ментальному генплану и согласился со сроками сдачи проекта в ближайшую пятницу. Бурча в усы про бред белой горячки, Уолтер, тем не менее, послушно заполнял пустое белое пространство вокруг нас воображаемыми небоскрёбами, очень быстро ставшими танцевать сперва вальс, одевшись в стеклянные штаны и юбки из контрфорсов, а потом бросившимися в зажигательное танго да с такими глубокими прогибами стройных мраморных станов, что показывались силовые агрегаты и шахты. Когда над рассекающим воды озера Мичиган кораблём-небоскрёбом появился пенящийся балконами небоскрёб-дирижабль, Джо сопроводил засыпающего мистера Чемберса до извозчика и пожаловался дежурному менеджеру отеля на слуг-выпивох, безалаберно забывших в тележке с едой пустую бутылку французского вина, предъявленную в качестве неопровержимой улики – эта престижная заокеанская марка отсутствовала в сделанном заказе.
- Наслаждаясь подобным изысканным вином, я бы забыл обо всём, мистер Мак-ик-Дак, - заметил я перед тем, как вернуться в номер будучи внутри теневой оболочки. Действительно, у этого напитка превосходный букет, хотя местный сомелье, когда я делал заказ, рекомендовал не менее хорошую и престижную европейку, обошедшуюся в тысячу долларов - за счёт «королевской» выдержки в сотню лет. Поскольку клиент всегда прав, особенно такой денежный мешок, мот и транжира, как Джо Блэк, то… - Но, м-м-многовато мне на сегодня выпивки, ик! Вот ещё пара нюхов кубинского курева и – ик! - средь бела дня начнут мерещиться всякие привидения, - пьяно выдал теневой клон, пошатнувшись так, чтобы его подхватили и со всем уважением сопроводили в номер, уложив баиньки на гигантской кровати с балдахином.
Теперь и бомонд в отеле получил тему для кулуарных разговоров. В общем, в народ была запущена порция самых противоречивых слухов, чтобы заранее подготовить почву для супер-стройки. А в карман Чемберса была незаметно опущена белая визитка с типографским шрифтом «Джо Блэк, головное отделение банка J.P. Morgan & Co, 13 ноября в 10 утра» - дата и время от руки.
Примечание к части
Иллюстрации 31 и 32.
Глава 13, долгое утро
Ночуя в пьяном теле теневика, дарящего необычный и побуждающий к самоанализу опыт наблюдения за обнажающими натуру вывертами копии собственного сознания, я увидел много нелицеприятных откровений о самом себе – двуличном и мелочном мерзавце. Полезно оказалось не только взглянуть правде в глаза. Случайно выдалось подчерпнуть из опьянённой головы здравую мысль: а почему бы вместо гигантского шпиля не сделать «молниеотвод» для «Хирайшин но Дзюцу» в виде разветвлённой антенны?! Так что я стал шибко заинтересован в успехе предприятия Моргана по скупке квартала под мега стройку. И поэтому спозаранку туда отправилась рота теневых клонов – сразу после получасового транса с призывом Ину в мой внутренний мир ради того, чтобы выяснить: войны пока – нет.
Возможно, я бы не погнушался приказом успеть вызвать у спящих людей липкие кошмары адским видением – массовым и ослабленным вариантом гендзюцу «Маген: Наракуми». Немалый риск не только обретения дурной славы, но и поимки на горячем – серьёзный инцидент на фоне шевеления фуллбрингеров вынудил Готей-13 сподобиться на отправку в Нью-Йорк расширенного наряда шинигами. Даже если вместо адского видения мои теневые клоны поместят спящих в храм Нирваны, применив соответствующее массовое гендзюцу “A”-ранга «Нехан Шоджа но Дзюцу», некогда обрушенное Якуши Кабуто против зрителей на арене Шикенкаиджо во время нападения Орочимару на Коноху. Нужно действовать иначе.
Не важно, из каких соображений и побуждений, уже плохо само то, что я воспринял обывателей за тренажёры - нормальные шинигами и шиноби зазря не трогают людей. Нехорошо поступаться принципами - даже из-за стыда за позор с гендзюцу. Я - бывший лейтенант Отряда Кидо и мастер оперирования духовной силой. Занпакто узурпировал этот аспект, а я согласился, оставив гендзюцу на откуп додзюцу Шаринган. В итоге получилась ни рыба, ни мясо – жалкая и неприспособленная посредственность, которой давеча попеняли взбалмошными толстяками Омаэда. Задетая гордость сподвигла меня на тренировку посредством множества теневых клонов, которые через сон будут вытаскивать у простых людей заветные мечты и внушать им идею-фикс - реализовать себя в другом месте, выторговав у Моргана большие подъёмные средства. В конце концов, ушлому банкиру всё сторицей окупится.
Я затеял использовать не абы какое средство – трудное “A”-ранговое «Сайко Деншин». Контактный способ психо-передачи ума позволяет легко проникать в голову человека. Шиноби из клана Яманака применяли специальное устройство с комплексом фуиндзюцу для командного ментального внедрения – обычно с целью глубинного допроса. Мне такое не требовалось. Достаточно было закрепить владение искусством иллюзий и навык ориентации в чужой фантасмогории, вызванной переориентацией головного мозга на глубокий контроль внутренних органов спящего тела с целью отладки организма на следующий период бодрствования, когда ресурсы нервной деятельности будут сосредоточены на взаимодействии с внешней средой. Абстрагирование от восприятия теневых клонов во время их работы вкупе со способом единовременной отмены избавили меня от совершенно не нужных наслоений чужих чаяний и воспоминаний, перелопаченных теневиками, как можно более бережно отнёсшимися к сторонним личностям с попыткой помочь им «найти» психические силы на смену места жительства и работы – финансы всем им вчера уже предложили. Ну, и лечение не особо докучающих недомоганий – куда ж без укрепления здоровья ради набора практического опыта врачевания простых людей. Вдобавок, облучение жёсткой реяцу Менос Гранде (тем более адъюкаса!) равносильно дикому стрессу и неоднократному попаданию под давление слабых Пустых и полупустых. Хорошо тогда никто не умер из-за большой высоты, на которой вылетела из Гарганты и рассеялась реяцу убитого мной червя-Пустого. Следовало излечить глубокие раны души, нанесённые разрушительной духовной силой риока, и на свой манер внушить людям необходимость причаститься в церкви или пройти какой-нибудь обряд очищения собственной веры, чтобы в ответ на выговор начальника внезапно не превратиться в Подчиняющего, которого упекут в тюрьму за убийство и дальше злой рок…
Пока клоны пахали, я в духовном и «толстом» аспекте занялся бедняжкой Сесиль, которой не повезло на шестом месяце беременности жить рядом с полем битвы с Пустыми. С одной стороны, здорово с багажом моих знаний обследовать в утробе матери будущего фуллбрингера, с другой стороны, совестно за испорченную судьбу – изгоя. Я сам себе пообещал, что постараюсь проследить за рождением у Сесиль сына и обязательно надоумлю мать провести обряд крещения, чтобы святая вода очистила дитё от проклятья риока – сам буду присутствовать на сакральном таинстве.
Завершив первичную диагностику, я, обдумывая собранные данные, отправился совершать неспешную прогулку по Центральному парку в утренних сумерках, сгущённых плотными тучами, порошащими мокрым снегом – подстать моему настроению. Для бетоноукладчиков отвратительная погода, однако мне ничто и никто не помешал проявить наглое самоуправство – всё равно шишки не на мою голову повалятся. Пока теневой клон завешивал пути в квартал с Моллом заградительной верёвкой с ленточками, «купленными» на манер французского вина, и развешивал объявления о производимых дорожных работах, я преспокойно и неторопливо высвобождал под ногами природную энергию, маскируя в ней стихийную чакру Земли. Помаленьку и скрытно прокладывал прекрасные и доброкачественные дорожки, учитывая авторскую задумку – брусчатку обновлял толстыми плитками высоконадёжного матового базальта и диабаза на обработанном чакрой слое грунта. Мог бы ещё скамейки мраморные расставить, но их-то как раз лучше водружать открыто на специально под них создаваемые кармашки, чтобы бегущие вдоль бордюров ручьи не мочили ноги седокам. Обработал всего несколько миль и специально кое-где оставил верхний слой бетона пластичным и якобы не досохшим, чтобы юркие и вечно везде пролезающие мальчишки понаделали «на вечную память» отпечатки своих «крутых» подошв – а то и «намертво» прилипшие ботинки. Я специально озаботился практикой в шинкиро но гендзюцу, создающих иллюзию на выбранной области – любопытные под верхним слоем бетона обнаружат халтуру в виде досок, значительно удешевляющих проект и в дальнейшем объяснивших бы слоистость покрытия с лёгким наклоном от середины к бокам. Одна броская деталь затенит прорву других.
Сам по себе Центральный Парк представлял собой чёткий прямоугольник с несколькими озёрами, направить куда воду с дорожек стоило бы ещё на этапе проектировки ландшафта площадью почти в три с половиной километра, хотя закрытые сточные канавы – это тоже хорошее решение. На территории существовало три системы движения: для пешеходов, для верховых, для прогулочного транспорта. Вполне можно было взяться за какую-то одну. Однако я по-хозяйски решил заняться общим состоянием парка, которым лет десять уже никто не ухаживал толком: мусор валялся тут и там, сухие деревья и ветки не убирались, за пешеходной зоной не следили и памятники не мыли ни от птичьего помёта, ни от краски вандалов.
Какаши предлагал конспирацию, но я не захотел прятаться, даже осознавая зависть к моей силе, что означало неизбежность покушений и предательств – по опыту мира шиноби. И последствия в виде кругов на водах Истории, что влекло изменения раскладов мировых сил, одним из центров коих рьяно становился молодой Нью-Йорк. Хороший был план со зданием Вашингтон, тихий и скрытный. Но я взял да уступил харизме Моргана, не желавшего выпускать из рук ни цента и мечтающего во сне заработать все деньги мира, поглотив все предприятия и монополизировав все виды деятельности. Если бы не осознание им собственного неудовлетворительного здоровья, шиш бы финансовый гений и воротила согласился на опечатывание кадыка. Видимо, Омаэда чересчур успешно «динамили» своего человеческого партнёра и пока ещё не собирались отказываться от его услуг, раз сохранили память о сделках. В этом свете баптисту Рокфеллеру просто повезло получить продляющие жизнь скрепы – или совсем наоборот. И квакер Морган ужом извернётся, пытаясь добиться схожих милостей – как он думает. Прошлой ночью и днём Джон Пирпонт по достоинству оценил мои врачебные услуги, вместе с шестью компаньонами, не способными конкурировать с самим Морганом, но всё же, но всё же…
Когда солнечный диск где-то там за тучами Атлантики на ладонь приподнялся над горизонтом, я внутри теневой оболочки активно изучал смешение стихий: клон высвобождал чакру Цучи из одной ладони и чакру Мизу из правой, положенной поверх левой; моей задачей было смешивание их в пропорциях мокутона и вливание в умирающие или больные деревья. Пропитывал стволы чакрой стихийного элемента Дерева и направлял силу к сухим веткам, аккуратно оживляя их и не допуская набухания почек. И осенняя листва уже вся облетела, и я не задавал никаких специальных форм высвобождаемой чакре - заполнял имеющийся ствол и ветви. Так что результат этой моей тренировки проявится только весной, когда излеченные растения проснутся от зимней спячки и начнут густо зеленеть.
Для начала обработав с десяток самых плачевных стволов, включая один полностью мёртвый из-за попадания молнии, я воспользовался Сюмпо, чтобы переместиться на крышу замка Бельведер у Черепашьего пруда. Отсюда панорама (что и означало название в переводе с итальянского) действительно открывалась хорошая – весной и ранней осенью будет загляденье. Мне подумалось, что моему напарнику и другу Тензо тут понравилось бы жить. Хотя его хобби не уход за парками – архитектура. Пока рассматривал облетевшие кроны, ко мне затесалась мысль самому обосноваться на этом пригорке близь живописно заболоченного пруда, подальше от криков матросов с грузчиками, шума железной дороги и автомобильных выхлопов, которых год от года будет становиться всё больше. Собственный замок посреди густонаселённого города – чем не вариант? Пресловутой антенне в целом нет разницы, где находится – над или под поверхностью. Если бы ещё не семьдесят девятая поперечная улица, проходящая в непосредственной близи от замка Бельведер в искусственном каньоне, чтобы не портить живописный вид. Зато прямо рядышком обелиск Игла Клеопатры. Но тут нет той насыщенности природной энергией, что на самой южной оконечности острова Манхеттен. Однако в Нью-Йорке в этом плане есть места гораздо лучше – тот же форт Гамильтон и форт Уодсворт воздвигнуты не только в стратегически правильном месте. Зато здесь просторная зона отдыха, нуждающаяся в заботливой руке хозяина. Высокий донжон замка будет неизбежно вызывать интерес и зависть к обособленно живущему в нём – это станет вызовом властям…
Я подпрыгнул, взвиваясь вверх на сотню метров и уходя в Сонидо на несколько километров восточнее – на соседний остров Рэндалла. Участок суши расположен вдоль Ист-Ривер между Северным Манхэттеном и Куинсом. Особенности положения делают опасной навигацию, из-за необычайно сильных течений и воронок – тут на дне даже проводили крупные взрывные работы в обеспечение судоходности естественных каналов. Хотя изначально эту речную вилку назвали голландским «Hellegat», означавшим светлый или свободный пролив, то теперь это место называлось не иначе, как Адские Врата – созвучное английское «Hell Gate». Данный остров Рэндалла - струп на теле Нью-Йорка. Власти организовали здесь могильник для бедных, богадельни, Дом Прибежище для несовершеннолетних преступников, Приюты Идиотов и Алкоголиков, гомеопатический госпиталь и дом отдыха ветеранов. Оттенок энергий - противоположный Центральному парку. Зато здесь накопилось много грешной силы, которой можно с толком распорядиться – хватит на ромбик на лбу. И сенчакра тут есть: как раз один из ручейков, омывающих Южный Манхеттен. Размеры порядка пятисот метров на полторы тысячи – это просто великолепно для частных владений посреди города, хотя потребуется разбить и открыть тут общественный парк. Помешает ли реализации недостаток времени на организацию соответствующих мероприятий? Да, если делать всё честь по чести, а не вышвыривать с острова местное население. Если же исходить из пессимистичного прогноза начала Четвёртой Мировой Войны Шиноби в ближайшее полнолуние, то мне вовсе следует бросить маяться ерундой. Ничего, не впервой работать в авральном режиме. Лидер Акацки объявил войну с явным умыслом сконцентрировать как можно больше шиноби в одной области, а на это всяко уйдут сутки – я успею узнать и прибыть с черновым вариантом переустройства.
А можно вытягивать и собирать нужную мне энергию постепенно, как изначально планировал. Только подальше от городской суеты – или посреди «ока шторма». Крохотный островок Милл-Рок – эдакая замочная скважина в Хелл Гэйт или ключ. Грубо метров сто в поперечнике шляпки, метров сто «дорожка» в десяток метров шириной. Остров похож на бутылочную открывалку или разводной ключ. Весьма оптимальные размеры под форт из башни с одним крылом-пристанью. Вокруг строптивая вода, рядом деловой центр и добровольцы для медицинских исследований. Стоимость – ещё и приплатят за коррекцию речного дна. Весьма лакомый для меня бесхозный кусочек земли, никому другому совершенно не нужный. Самое главное, что возвести дом тут можно хоть прямо сейчас, легко скрыв ото всех под иллюзией – никому не мешая. Правда, панорамный видок тут не ахти, не спасёт положение и тридцатиэтажная башня - куда мне одному только такая гигантская площадь? Лишь если она будет сама по себе выполнять важную функцию - желательно много. Как всегда, умные идеи приходят опосля – затевать эпопею с Морганом вообще не стоило, но раз уж впрягся, то следует извлечь максимально выгодный опыт…
Шагнув к самой кромке островной косы, я взглянул на торчащую из воды горку с подходящей ей именем - Фреза. Какая, к биджу, пристань? Вернее, и пристань тоже, но самое главное – это пространственный коридор для Торий! Птичьи насесты сыграют роль не только защитных врат Рашомон, но и образуют портальный туннель на манер перехода между третьим и четвёртым уровнями Ада – с секретными областями. Получится куда более совершенная и тайная арка портала, чем мировые врата Сенкаймон в Обществе Душ. А сам остров Милл-Рок легко можно скруглить, защитив сверхнадёжным сферическим куполом в полста метров диаметром – отсюда по золотым пропорциям правильный восьмиугольник башни в центре острова. Получится эдакий громоотвод в отдушине, тайно ведущей к границе данной вселенной. Элегантное решение, особенно если рядом разместить пару резонаторов. Главное, что начать стройку здесь можно уже в ближайшую ночь!
Поразмышляв, я внутренне не одобрил целесообразность разделения места жительства с перекрёстком путей на острове или местом отдохновения в парке. Стоящий в общественной зоне отдыха замок Бельведер негоден для частной жизни, а на Милл-Рок потребуется свой особенный штат обслуги, хотя для лаборатории и тренировок лучше место вряд ли удастся найти. Я вообще бы предпочёл жить в атмосфере «местечковой скуки» на ранчо с псарней и являться в большой город по необходимости. Увы, пока о налаживании быта в собственном жилье говорить рано, тем более загородом, где меня не скрывает людская мешанина. И да, изнутри гложет червячок тщеславия, желающий застолбить лучшее место под солнцем.
Следовало бы, да я не желал общаться с Таммани-холл, представлявшим политическую силу, патронирующую Манхеттен и посредством Демократической партии влияющую на все Соединённые Штаты Америки. Политика вообще – грязное дело. Бизнес зачастую циничен, но более предсказуем и служит опорой власти. Но главное, что политик – публичен, а финансист крутит капиталы в тени. Обыватель даже не догадывается об истинном состоянии какого-нибудь джентльмена, в людском потоке идущего с тросточкой по тротуару Бродвея. Поэтому ни демократы, ни республиканцы - ни иные политические партии и движения меня не интересовали. Я делал ставку на капитал – в США она беспроигрышна. Власти здесь выборные, значит, блюдущие свою сиюминутную выгоду и являющиеся пешками финансовых кругов. Возможно, из этих же соображений и фуллбрингеры не светятся, обретаясь рядом с толстосумами. Без их круглосуточной охраны даже мэр трёх миллионного города Нью-Йорка, согласно проведённой четыре года назад переписи населения – это в шесть раз больше столицы Страны Огня. Хитоши в пять раз выросла с момента основания Конохи и сейчас примерно в десять раз опережает численностью ближайшего города-конкурента в Хи но Куни, исключая стотысячный город развлечений Танзаку и пару крупных портов. О президенте семидесяти шести миллионного государства я не знаю и суетиться узнавать не желаю – зачем? Моя цель – устроиться в одном из крупнейших и могущественнейших городов с высокой плотностью населения, создающего колоссальный уровень духовных помех и вибраций, делавших сотню с лишним открыто находящихся тут фуллбрингеров – героями, а многократно большее число скрывающихся Подчиняющих постоянно совершают подвиг, круглые сутки прессуя свои экстраординарные способности ради попытки вести нормальную жизнь среди обычных людей. Здешняя мешанина рейрёку сродни: хаотично вращающей стрелку компаса мощной магнитной буре, оглушающему гвалту рыночной толпы и симфоническому оркестру, где каждый музыкант наяривает собственную мелодию. Для шинигами тут тоже своего рода филиал ада: младший офицер смог прибыть к прорыву Манос Гранде один, поскольку его солдаты бились с более слабыми риока где-то в криминализированном районе Бронкса.
Морган свёл меня в своём банке с нужными людьми и высокоранговыми руководителями, включая посвящённых в существование сверхъестественного секретаря, чтобы я самого босса не дёргал по пустякам типа открытия нового депозита. Но я всё равно достал магический шар и отследил Джона по маячку. Одетый в халат человек в этот момент остервенело и самолично брил шею, словно стараясь стереть мою подкожную печать на кадыке. Неощущаемая метка неимоверно бесила его самим фактом своего незримого существования, так что настроение у Моргана не задалось с самого рассвета, хотя после суток бодрствования выспался он, вроде, отлично.
- Здравствуйте, Джон, - встаю, приветствуя хозяина дома, вошедшего в свой кабинет. – Прошу прощения, что нарушил ваши планы.
- Доброе утро, Джо. Что-то срочное и важное?.. – Сдерживая раздражение, спросил Морган, завершивший бриться, когда чернокожий слуга сообщил о моём визите. Вот бизнесмен и чувствовал себя сейчас точно так же – на побегушках. И давал мне понять это.
- Срочное – персональный портативный сейф, - я продемонстрировал работу печати на запястье, проведя подушечкой среднего пальца по фуиндзюцу с простым магическим блоком активации, добавленном за время ожидания, пока Джон завершит все утренние процедуры. Человек, прежде чем войти к себе в кабинет, морально приготовился, а потому не проявил страха или особого удивления, словно я показал замусоленный фокус. – Вместимость соответствует удерживаемому одной рукой, - я взвесил книгу, купленную по случаю и теме. Натаниель Готорн - Алая буква, роман вышел в тысяча восемьсот пятидесятом. – Взамен необходимо сегодня приобрести Милл-Рок, что посреди Хелл Гейт, и в Центральном парке замок Бельведер. Этой ночью я начну там работы. Если не желаете магию этой «портфельной» печати, то средств на моём персональном счёте должно хватить на покупку.
Как бы не сопел коллекционер драгоценных камней, но прекрасно понял все радужные перспективы подобного секретного портфеля.
- Соблазн велик, - протянул он, пересиливая себя ради налаживания безумно заманчивых партнёрских отношений. И я старался не злоупотреблять позицией сильного, не навязывая ультимативно свою точку зрения.
- Важное – контингент с острова Рэндалл, - спокойно продолжил я устами теневой оболочки с кодовым псевдонимом Джо Блэк. – Считаю разумным соединить ваши интересы с Рокфеллером в отношении постройки новой железной дороги к какому-нибудь из месторождений нефти, недавно открытому где-нибудь в глухомани. Я от имени института избавлю бедолаг от болезней и зависимости к спиртному, назначу им трудотерапию, возведу бараки и перемещу первую партию на выбранное место, чтобы приступали к вырубке полосы и заготовке стройматериалов. Они – отличное прикрытие моей деятельности. С вас опытные бригадиры с инструментами, обеспечение одеждой и едой, прочие нюансы. Это не к спеху, практическая реализация вполне подождёт до следующего года. На том острове есть подростки-правонарушители. Для них стоит создать мобильные интернаты. Подгоняется состав с жилыми вагонами к строящемуся в глуши пути, зиму или годик «трудные» детки закаляются под муштрой бойких ветеранов, потом лучшие работяги получают билет в нормальную жизнь, строя те же железные дороги близь городов. Так постепенно гнойник Рэндалла сведётся, о костях я позабочусь; на острове можно будет организовать стадионы для заработка на игровых тотализаторах и сопутствующих услугах – грех застраивать высотками.
- Дельно, - вынес вердикт Морган, вынув изо рта раскуренную сигару. – Я проработаю предложения и отдам соответствующие распоряжения, господин Блэк, - вновь соскочил он на официоз. - Позвольте вопрос. Сейфовую магию можно оформить в виде перстня-печатки?
- Принципиально – да. Преимущество нательной татуировки в постепенной обучаемости владения ею до возможности множественного хранения, - я показал это, убрав книгу и по очереди достав тугой кошель, выданную в банке чековую книжку с вычурной перьевой ручкой, сладкий пирог. Учиха Саске пользовался схожим фуиндзюцу на запястье для кунаев и сюрикэнов, моментальным образом применяемых в бою. - После вашей смерти всё содержимое смогут получить исключительно родные дети или внуки.
- Хорошо… Ещё вопрос, если можно. Эту вязь, эм, иероглифов можно сделать невидимой?.. – Произнёс он, непроизвольно сглотнув.
- Вы с ней будете часто взаимодействовать, потому печать накладывается в виде подкожного рисунка на подобии татуировки. Для удобства и сокрытия на запястье есть браслеты с часами. Вместо вязи иероглифов можно использовать любой символ или сделать обычную татуировку поверх более глубокой магической - мне потребуется несколько дней на соответствующую реконфигурацию.
- Я согласен обождать, Джо, - степенно сказал Джон, ритуально используя курение для сглаживания пауз на размышления. - Пожалуйста, в качестве символа идеально подойдёт неофициальная красно-чёрная восьмиконечная звезда Религиозного общества Друзей, в котором я состою, - важно произнёс представительный квакер, предпочитавший носить стильные карманные часы на золотой цепочке. Такие и работавшие в Гэнсэй шинигами были вынуждены носить, пряча внутри радар риока.
- Как вам будет угодно, Джон, - никоим образом не возражая.
Следующей своей мыслью я обратил внимание, что протестантизм, насколько успел вникнуть теневик во время пребывания в Публичной Библиотеке, пока я читал развлекательную книжку, возник в Европе в первой половине шестнадцатого века в качестве отрицания и оппозиции средневековым институтам Римско-католической церкви в ходе Реформации, идеалом которой было возвращение к апостольскому христианству. Через век образовалось «Христианское общество друзей внутреннего света». С начала шестидесятых годов семнадцатого века самоназвание участников движения постепенно меняется на созвучное имя quakers — "трепещущие" из-за крайне пацифистских идей внутри этого общества. И как только в эти ряды затесался Морган, спекулирующий оружием во время Гражданской войны в США сорок лет назад? С учётом, что Религиозное общество Друзей представляет собой объединение независимых религиозных организаций, чьи вера и практика могут существенно отличаться друг от друга, становится понятным, почему Морган заинтересовал клан Омаэда и почему даже высшие деятели этого религиозного движения прискорбно мало знают о Пустых и Подчиняющих.
- Скажите, вы уже определились с офисным зданием у Бэттери парка? – В затянувшейся тишине осведомился инвестор, пользуясь случаем узнать подробности из первых уст - ему из отеля уже сделали доклад. Дым сигары поплыл к отдушине.
- С общей концепцией. Это будет объект преимущественно социального значения: офисная башня в тридцать этажей, жилые крылья, школа, кинотеатр, спорткомплекс, ресторации, магазины, цирюльники с сапожниками. Этот квартал слишком на «отшибе» от основной массы небоскрёбов и слишком вид открывается панорамный. На мой взгляд, обилие света и простор за окном идеально подойдёт для расположения тут отделов конструкторского проектирования: зданий, мостов, интерьеров и экстерьеров, городской инфраструктуры и застройки, поездов, кораблей, автомобилей, наружной рекламы, силовых агрегатов и прочих изделий. Разрабатываемые тут проекты станут определять будущее и задавать тон жизни. Я совсем не жалую социологию, но припёрло, как говорится.
- Почти рекламный слоган о проектах, - с сигарой во рту натянуто улыбнулся Джон, опоздавший на одну из деловых встреч и прикидывавший теперь в уме иные планы на здание. – Однако тридцать этажей одной башни на всё перечисленное может не хватить. Разумнее сосредоточиться на одной области: архитектура, транспорт, дизайн… На ваш взгляд, Джо, какое направление наиболее перспективно?
- С точки зрения логики, лучше всего подходит архитектура - проектирование в любом случае происходит вне стройки. Транспорт значительно более зависим от спецификаций и технологий производства. В любом случае, нужны оценки специалистов и аналитиков, - заметил я, тренируясь через теневую оболочку выдыхать толику стихийной чакры Воздуха, чтобы не только не подпускать к себе дым, но сразу от сигары направлять его струйкой к вентиляции.
- Согласен… У меня есть актив American Bridge Company. Когда будет возведена коробка офисной башни, я подумаю над переносом штаб-квартиры «AB» в Нью-Йорк. Джо, под жильём вы понимаете отель? – В конструктивном ключе спросил Морган. У него не получалось в привычной манере прямо глядеть мне в лицо – болезненный нос вызывал у меня профессиональное желание вылечить вместо отвращения.
- Вероятно, часть площадей доходного дома отведу под привычный отель – это компетенция мистера Чемберса.
- Непременно так и сделайте, Джо. Элитное жильё подразумевает соответствующий сервис… Хм… Задуманный вами комплекс идеально пригоден для переезда компании вместе с семьями сотрудников и компактного их размещения… - задумчиво говорил Морган, докуривая кубинскую сигару. – Вы не будете против, если я привлеку к проектированию инженеров из «AB»? – Озадачился он, усмотрев какую-то выгоду и досадуя на своё прежнее поспешное решение.
- Ускоренное проектирование немыслимо без магии. Уолтер к концу недели едва сумеет освоиться, чтобы целиком удержать в голове генеральный план этого сложнейшего здания с последующим переводом чертежей на ватман. Целесообразнее поглотить его контору, Джон, а собственных архитекторов привлечь к планировке их же кабинетов и отделов в созданном каркасе офисных этажей.
- Хорошо, Джо. Мне бы ещё хотелось заранее уточнить о ваших планах на остров и замок, чтобы не попасть впросак, - медленно подобрал слова мой собеседник.
- На острове будет скрытый ото всех частный форт с пристанью, а с замком я ещё не определился, - признался я, соглашаясь с необходимостью уведомления. Брови Моргана чайкой взлетели:
- Что же вы тогда собрались с ним делать этой ночью?
- Увеличивать рост, - отвечаю. Идеальное время, когда снег валом валит. Сперва создать иллюзию «снежного» замка, а когда ассоциации закрепятся, то прилагательное можно будет отбросить, подменив один смысл другим – интересный будет опыт. - У вас появились идеи по его «трудоустройству», Джон?
- Нет. Бельведер должен выполнять общественно полезную функцию, Джо, в противном случае разразится скандал и замок отсудят, - сообщил бизнесмен, ради сверхприбылей готовый идти на компромиссы, например, считать партнёра - приятелем.
- Я вас понял. Прошу прощения за внеурочный визит, Джон. Вас телепортировать в головной банк? – Спрашиваю, из вежливости предлагая компенсировать время тряски и ожиданий в плотном потоке колёсного трафика. - Я решил воспользоваться вашим любезным предложением и занять одну из переговорных комнат для работы с мистером Чемберсом.
- Прошу вас, - побаиваясь, согласился человек, тоже вставая. Я слегка улыбнулся:
- Верхняя одежда вам сегодня пригодится.
Вскоре тысячекольцовая змея «Бакудо-82: Сентан Хакуджа» переместила нас на тротуар близь крыльца. Людской поток словно не замечал двух джентльменов, огибая полусферу редеющих колец белой ленты, разросшейся из моей правой манжеты. Дождавшись остановки очередного извозчика, мы «сошли с кареты». Не знаю, о чём думал в эти минуты Джон, а я о занпакто и додзюцу Шаринган, с которым гипнотические иллюзии элементарны в исполнении.
Слегка растрёпанный Уолтер уже ожидал меня в холле, ничуть не опоздав на встречу. Выглядел он малость неадекватно и запах алкоголя не выветрился, потому к нему сразу прицепился бдительный охранник, в момент нашего входа в здание придирчиво рассматривавший белую визитную карточку с логотипом компании на лицевой части и пытаясь вырвать оную из рук Чемберса, мёртвой хваткой вцепившегося в единственное доказательство, что ему вчера не всё привиделось. Одно чуть затянувшееся рукопожатие – и убраны основные последствия вчерашней «пьянки». Морган если и был против, то не показал виду, поддержав создание легенды и лично проводив двух джентльменов до одной из переговорных комнат с морёной мебелью, обитой тёмной крокодиловой кожей. Бедный Уолтер Ботон Чемберс…
Глава 14, «Улей»
Для разминки я предложил приглашённому архитектору задачку попроще – замок Бельведер. Единственная моя установка заключалась в том, что башня должна стать идеально круглой, а внутри восьмигранный стержень-колонна в один обхват с лучами отходящих ступеней каменной винтовой лестницы с высотой более девятнадцати метров. Правда, до начала собственно работы пришлось «заглянуть» за круасанами в магазинчик, известный Чемберсу по студенческим годам. Рюмашка марочного виски – и понеслось.
Проблему общественного назначения замка Уолтер разгрыз, как семечку – дом фотографов и живописцев, коих мы заметили вчера в Париже у Эйфелевой башни, на площадях и в городских скверах. Это продиктовало соответствующее расширение Бельведера – элитный алкоголь помог не думать о способах практической реализации фантазии. В частности, башня перестала быть с краю, центральный двухэтажный донжон удвоил ширину с длиной, а этажей у него стало четыре да с потолками в четыре метра. Слева от входа отгородили каморку для жилья «вахтёрам» так, чтобы уместился большой угловой камин в общий зал – отопление и декор. Бывшая справа от входа одноэтажная обзорная пристройка стала в три этажа, площадь окон со второго этажа радикально увеличили. На первом этаже пристройки будут витражи, а внутри антураж со свечным освещением трёх углов в замковых стилях разных эпох – для портретистов. Весь второй и третий этажи под студию живописцев, выше смотровая крыша с выходом из четвёртого этажа донжона, крыша которого тоже была открытой и не с одной, а двумя маленькими декоративными беседками. Больше всего споров вышло о крыше башни, из овальной ставшей круглой. В итоге ни стеклянная, ни мансардой. Опоясанная выступом открытая площадка с конусом на четырёх столбах. Архитектор подхватил тему беседок на крыше донжона, расположив этот декоративный элемент и на крыше пристройки, и на площадке у замка, и соответственно сделав крышу башни, и перестроив иллюзию уже имевшейся рядом с замком большой беседки – гендзюцу легко позволяло кардинально переделывать весь вид, как в голову взбредёт. А на минус первом этаже нами решено было расположить небольшой выставочный зальчик с камином, выход в коридор к складам под площадкой у замка и помещениям для фотографов, нуждающихся в реактивах - а также спусками в туалеты на минус втором этаже. Вход в замок предполагался платным, в том числе из-за ежедневно чистящихся уборных и постоянно поддерживаемого огня в камне на минус первом с хитрой системой отопления от него и его собрата этажом выше. Замок Бельведер с этих денег должен был минимум самоокупаться. Наведавшийся к обеденному перерыву Морган, несмотря на занятость, глянул, выслушал и предложил конкурентную систему отбора фотографов и художников с правом хозяйствующей компании назначать цены за их картины с фотографиями и получать процент с проводимых аукционов (на искусстве делаются просто неприличные деньги). Хотя сам Морган из-за своего крупного пупырчатого носа с нездоровым фиолетово-розовым окрасом ненавидел позировать или фотографироваться, но понимал потенциал продажи фотокарточек туристам несмотря на слишком мелкий для него оборот выручки, к тому же, доход с общественного места будет целиком тратиться на поддержание Центрального парка – хотя бы чистоту пруда перед замком и поляны для пикников.
От выпитой за время обеда пары бокалов вина местного разлива Уолтер не стал пьянее - архитектор и без спиртного был поистине окрылён возможностями магии реалистичного погружения в воображение (благодаря естественным средствам мне удалось обойтись без гендзюцу, подавляющего критическое мышление – слишком сверхъестественными были методы работы). Запал господина Чемберса не угас даже после того, как мы с ним пять часов кряду добивались от его разума выдачи детальной чертёжной абстракции для её дальнейшего проецирования на бумагу со всеми полагающимися выкладками и сносками архитектурного плана. Общими усилиями чего-то наваяли – сойдёт в качестве черновика. Я не парился с заливкой чернил по шаблону множества схем: необходимо и достаточно просто закрепить иллюзию на листе, который потом всё равно должен был быть скопирован от руки – для достоверности набора документов, подшиваемых к сдаваемому в городской архив Нью-Йорка проекту реконструкции замка Бельведер в Центральном парке.
Уолтер в подпитии отбыл к любимой жене, и я после утомительной работы не забыл о культурной программе для своего либидо. В большом и престижном отеле Уолдорф-Астория имелся выбор женщин бальзаковского возраста, клевавших на безупречно одетого и достаточно галантного молодого кавалера с «золотой» чековой книжкой от известного банковского дома. От одной круглолицей шатенки родом из аристократической семьи Прованса я узнал и об этом крылатом выражении о виконтессе д'Эглемон из романа «Тридцатилетняя женщина», и о самом французском писателе Оноре де Бальзаке, книги которого из Публичной библиотеки Нью-Йорка постоянно ходили по рукам – свободных экземпляров не хватало. Хотя мне ещё приглянулась пышка с ниспадающие на грудь локонами и смешной шляпке со множеством воздушных кружев, я уступил выбору занпакто. Лёгкий флирт с комплиментами кудряшкам цветочной причёски с хризолитовой оправой под виноград и очаровательному акценту с тонким юмором, романтический ужин при свечах за столиком близь окна с видом на освещавший снежные хлопья фонарь. Внимательное выслушивание, а главное понимание сбивающегося с языка на язык щебета о достойных мужского чтения эротических романах, несколько возбуждающих касаний и вуаля – чистый привет урокам французского секса. Ммм, больше походило на «перепих» за дворцовыми гобеленами во время скучного светского раута, где вместо «укромного места» выступал мой шикарный номер и атласные шторы. Ну, конечно, определённый шарм и страсть в этом есть. Даже закралась похотливая мысль устроить подобное сексуальное развлечение под гендзюцу прямо в вестибюле или на столике ресторана. Вот курьёз-то будет, когда от всплеска адреналина и прочих гормонов иллюзия спадёт - и все увидят финал творящегося под боком непотребства…
Секретарь господина Моргана, к слову, жаловался боссу, что телефон целый день буквально разрывается от звонков по поводу бетонирования дорожек. Для меня оно и к лучшему вышло: пока некоторые в холод и снег караулили до утра обещанную ночную смену дорожных ремонтников, я спозаранку занимался переделкой замка у Черепашьего пруда. С ностальгией по конохским работам в компании с Джирайей прокладывал под грунтом туннель для труб водопровода и канализации. Воздвигнув комбинированный скрывающий барьер, спокойно и основательно расширил фундамент скального основания, много времени уделив выпячиванию на минусовых этажах всей красоты природной фактуры местного камня. Труднее всего пришлось с масштабированием донжона, больше всего возни вышло с сохранением стиля облицовки, а самая напряжённая работа заключалась в создании комбинации гендзюцу с кидо, чтобы вид специально облепленного и занесённого снегом замка вызывал нужные ассоциации – у всех расовых групп. Я пока не стал исправлять детские следы в бетоне на участке Молла, вместо этого обновил дорожки вокруг замка Бельведер, кое-как сумев укрыть их слоем телепортированного из заполярья снега, чтобы не сразу заметили. Типа Морган сдержал обещание и направил рабочих в Центральный парк, и они честно трудились, но не там и не тем, что от них ожидали другие – делали ледяную горку и лепили снежный замок.
Как я изначально и планировал, на Милл-Роке ограничился округлением подводной части скальной горки и сменой угла её «хвоста» на строгий юго-запад. Рассветный же час я посвятил отработке подводного метания с обоих танто вариаций белых серпов Сирокама; заодно сделал выравнивание дна мутной реки через превращение в мелкий щебень осколков валунов, образовавшихся после некогда проводившихся здесь взрывных работ для создания более безопасного фарватера. Всё-таки Гай с Ли очень правильно надумали проводить короткие тренировки и спарринги под водой – под холодной водой. Сопротивление жидкости напоминало давление чужой реяцу.
- Тень, - кусая ус, заметил Уолтер. – Простите, господин Блэк, - съёжился человек, посмевший возразить высшей сущности, снизошедшей до услуг архитектора.
- Отбрасывание тени небоскрёбом – это неизбежное зло, - заключил я, поняв суть претензии, высказанной по моей же просьбе критически оценить проект. И чего, спрашивается, хотел, когда оное критическое мышление сегодня вновь было притуплено – рюмкой текилы марки премиум-класса «1800 Tequila»?
Человек переступил с ноги на ногу. Если бы не иллюзия, строящееся здание филиала таможни оказалось раздавлено в лепёшку. Гендзюцу позволяло иметь рост в три сотни метров и играть с модульным зданием как с набором кубиков. Дело было в среду, на улице по-прежнему стояла пасмурная погода, но в иллюзии солнце за считанные минуты прочертило дуги своего усреднённого движения в каждый сезон. И некоторые места оказывались в тени круглый год. Уолтер сам удивился результатам моего исследования по его пьяному вопросу, между прочим, действительно вставшему недавно в полный рост из-за ряда других небоскрёбов, укравших солнце у соседей.
- Но мы для того и занимаемся вместе, Уолтер, чтобы учесть и проработать все достоинства и недостатки архитектуры моего высотного здания. Или, правильнее сказать, застройки квартала, - поправился я, зная, как нелегко было простому человеку узнать о реальности происходящего. Чемберса окончательно убедила в реальности происходящего свершённая вчера поездка к пока скрываемым минусовым этажам здания на Бродвее Один и «снежному» замку Бельведер, куда рабочие через запасной вход внизу уже таскали перекупленные трубы и монтировали распределительный узел в инженерной магистрали, к которой подходил мой подземный туннель-отводок. Только в понедельник мы с ним «фантазировали» на тему панорамного замка, а уже во вторник «мечты» получили каменное воплощение. Благо проект незамысловат. – С замком вы так не робели, архитектор. Смелее, Уолтер, что и почему вы хотели сделать?
- Изменить назначение срединного крыла на офисное, - ответил человек, из-за меня вошедший в период переосмысления жизненных ориентиров. Зато вчера после экскурсии он смог вообразить чертёж замка в готовом виде, чтобы после обеда начать думать над главной задачей. И сейчас Уолтер уже довольно легко преобразил корпус здания. – А все квартиры с торца разделить по комнатам отеля. Теневые стороны самые дешёвые, господин Блэк, - виновато замялся человек. - Так вместится больше работников, - нашёлся Уолтер, угождающий своему самому архиважному клиенту по опыту работы с другими заказчиками, ради прибыли желавшими напихать людей в здание, как сельдей в бочку.
- Хм. Получается асимметрия по всем этажам. Секции из пяти окон с фасада и парные с торца, - показываю коррекцию левого крыла с двумя люксовыми номерами на одну общую технологическую шахту. - Если же сохранить симметрию, - выпятил я внесённые изменения в иллюзию второго крыле, - то получится одна огромная ванная комната на четыре залы площадью в тридцать два квадратных метра. Для одного слишком много места при полном отсутствии бытовых удобств – цена ещё меньше.
- О… о ванных комнатах я тоже хотел вам сказать, господин Блэк, - вымолвил Уолтер, неуверенно жестикулируя, чтобы изменить наш общий ракурс на дом и убрать часть наружной стены. – Если передвинуть технологическую шахту из угла секции в угол прихожей, то можно получить много выгоды. Упростится доступ ремонтникам. На туалет и ванную комнату вполне хватит четырёх и двенадцати квадратов во второй полоске с прихожей. Свою кухню можно будет разместить либо вдоль общей с ванной стенки центральной гостиной, либо совместить с отдельной столовой вместо второй большой угловой спальни с гардеробной. А с теневой стороны можно симметрично добавить технологическую шахту и сделать один люксовый номер двухкомнатным.
Архитектор пока ещё неумело, но с желанием видоизменил три смежных секции, показывая кривую перепланировку, выровнявшуюся после моей поправки, распространившейся на оба жилых лепестка. Одновременно можно было сказать, что Уолтер находился в архитекторском раю.
- Хорошо, допустим, - киваю, выводя над зданием плоский план этажа.
- Извините, господин Блэк, это неудачное решение… - замялся напряжённый человек, несколько минут молча всматривавшийся в результат. И пояснил, как я просил его делать: - Теперь на каждом этаже будет жить солянка из одиночек и семейных пар. Интеллигенция и высший свет перемешаются с преуспевшим рабочим классом. Из-за часто сменяющихся соседей снизится цена аренды солнечных квартир. Предлагаю оставить под квартиры только юго-восточный лепесток, а в остальных сделать одинаковые апартаменты, - говорил Уолтер, у которого утренняя леность начала вытесняться здоровым творческим зудом, подстёгнутым моим гендзюцу, всё лучше подстраиваемым под конкретную личность. Вчера именно он сделал крылья одинаковыми и дал им такое название – здание и правда напоминало сверху цветок с тремя ещё не опавшими лепестками.
- Хм. Я понимаю, что константа длины стороны восьмигранника диктует размеры, удобные для просторных офисных помещений, - сказал я и сосредоточился, выделяя дополнительный слой иллюзорной реальности, чтобы в нём «сохранить» проект с чисто офисным зданием без какого-либо обременения. – Допустим, жильё построим в шаговой доступности. В этом случае из «цветка» стоит вынести все социальные модули, - я радикально выкорчевал все вчерашние ухищрения по втискиванию школы и магазинов.
- Правильно, - воодушевился архитектор. – Спорткомплекс удобнее совместить только со школой, её фасад будет с южной стороны, - кусая ус, поднатужился Уолтер, силой своего воображения и осторожных маханий руками внося соответствующую правку – как можно ровнее. – Это очень удачная идея, разместить тут общеобразовательное учреждение: родители работают, дети учатся – вместе приходят и уходят…
Несколько минут он заново возводил иллюзию здания, пытаясь впихнуть требовательные к свету учебные классы. Следом изменению подверглась северо-восточная секция квартала между северным и восточным лепестками. Избавляясь от нагромождения функциональных модулей с тотальной застройкой первых этажей, под сокращение подвели театр, увеличив число более простых в эксплуатации залов, подходящих как для просмотра кино, так и для некоторых видов выступлений. В темноте внутренней и восточной частей фасада вставили блоки магазинов, чтобы не мозолили глаза «северным» таможенникам. Потом вернулись к теме тени и разделения взрослых с детьми. Совмещённый со школой спорткомплекс превратили в ступенчатую горку, кратно увеличив число учебных помещений: два этажа классов с внутренним коридором, выходящим на остеклённый промежуток между школьным корпусом и на один этаж более высокими спортивными залами для взрослых; и ещё пара «бордюров» двухэтажных школьных помещений, обрамлявших уже детские залы и столовую. Получилась школа с явным спортивным уклоном – солнечных помещений под парты не хватало. Кое-как начерно завершили к ночи данный вариант компоновки. Я мог вообще растянуть время в гендзюцу многократно, но непривычный Уолтер с трудом выдержал сегодня двойной коэффициент – не хватало ещё мозги спалить архитектору.
В четверг наш инвестор выкроил время ознакомиться с проектом. Морган в который раз восхитился скорости и удобству «инструментария», но в итоге он забраковал наше здание: слишком много офисного пространства для одной организации; нет возможности скорого выкупа соседних складов и офисов; далеко от центра Манхеттена. Именно Джон подбросил нам идею двух башен с перемычкой между ними под отель. С его точки зрения - это идеальное решение, учитывающее возможное расширение организации с изъятием из аренды сдаваемых площадей во второй башне. Однако подобное расположение крушило планы разделения функциональных модулей по отдельным зданиям – всё придётся пихать в одно с полным дефицитом света в центре строения и головной болью с устойчивым каркасом. Но мне понравилось, что будет две доминанты, как два полюса или шинигами с занпакто. Хотя выспавшийся и бодрый Уолтер после рюмки сухого коньяка предложил гениальную коробку здания, поместив в центре квартала большую пчелиную соту с длиной стороны под ширину башен, тремя гранями пересекавшихся с сотой. Улей - Хайв. Родившаяся у Моргана гениальная ассоциация определила судьбу поименованного небоскрёба, в разрезе верхних этажей похожего на гантель. Предложенная мной простонародная кличка не отвратила инвестора и архитектора от родившейся идеи здания «медоносных» офисов. У меня не нашлось весомых возражений, ведь такой желанный для меня бассейн на крыше перемычки смотрелся как влитой, к тому же, созвучное с глаголом «иметь» обобщающее слово «Хайв» в переводе на родной язык произносится как Хачиносу, созвучное с моим именем Хачиген – ну как тут устоять?.. Попавший под влияние творческой атмосферы, создаваемой моим тонко настроенным гендзюцу, Морган предложил поднять на самый верх и тренажёрный зал, и ресторан, и под крышей сделать перемычку между башнями насквозь проходной оранжереей – как раз над тридцать первым технологическим этажом.
- Тогда надо два, Джон, - без всяких мистеров смело подхватил его пьяненький Уолтер с горящим взглядом, препарирующим иллюзорную модель словно рыбину на разделочной доске. – Второй ресепшн отеля и охраняемые панорамные холлы для контроля доступа к обособленным этажам с апартаментами и офисами, а оттуда в ресторацию и тренажёрный зал, разделённые оранжереей.
Говоря это, архитектор удвоил высоту потолков тридцатого этажа, понизил в обеих башнях центральные шахты с восемью трапециевидными лифтами каждая, добавил отдельные лифты и роскошные лестничные марши, минующие тридцать первый технологический. В творческом запале Уолтер сделал два бассейна – крытый и над ним открытый. Над рестораном начинались мои личные этажи, а над спортивным в северном «улье» – элитные бани с выходом к прохладному и ветрами свободно обдуваемому бассейну. Парилка с видом на Гудзон – это трезвому уму не постижимо.
Мой вклад заключался в организации на верхушке башен трёх ступенчато сужающихся этажей элитных пентхаусов. На самой макушке каждой водрузил высокий шпиль-громоотвод, удерживаемый конусовидной крышей. Морган хотел сделать крепление в виде креста из четырёх тросов и четыре напрашивающихся наклонённых наружу флагштока, но симметрия требовала аналогичного вывешивания полотен на второй башне, а я был против «простынь» в своём доме. Пока Джон пытался убедить меня вывешивать «тряпки», Уолтер развил мою тему, отразив ступенчатость вниз - на выступающих углах центральной пчелиной соты с двух сторон возвёл ступни этажей.
В итоге к полудню четверга мы втроём утвердили для окончательной отработки концептуальный проект амбициозного небоскрёба, имевшего полный рост в зачётные тридцать пять этажей и пятьсот пятьдесят пять футов (сто шестьдесят шесть с половиной метров). Надо сказать, что увеличение до пятидесяти этажей и восьмисот восьмидесяти восьми футов высоты позволяла сделать новая технология, которую я отрабатывал на острове Милл-Рок – и всё это без стального каркаса! Однако магия цифр диктовала свои условия, к тому же – остёр вопрос отбрасываемой тени.
Остаток дня четверга и почти всю пятницу Чемберс в удовольствие складывал пазл из внутренних помещений гигантской соты – большому ребёнку большие кубики. Он почти без моего участия прорабатывал инженерные сети здания и точки их подключения к городской инфраструктуре, что было особенно актуально ввиду полного сноса всех нынешних строений в этом квартале, между прочим, на данный момент рассечённым на две нервные части Жемчужной улицей – в нашем проекте она отсутствовала. Пришлось отказаться от двух кинозалов в пользу одного побольше и оставить всего один большой бассейн с симметричным ему игровым залом, что потребовало центральную перемычку с отелем конструктивно поставить на арочный мост в два пролёта. Когда я помогал Уолтеру с этим вопросом, вспомнил находящийся в другом мире Мост Самураев, ведущий из Страны Огня в Страну Железа.
Вообще же, с мистером Чемберсом преимущественно общался Джо Блэк, а я, сидя в этой теневой оболочке, целыми днями витал в своём собственном гендзюцу и нырял во внутренний мир, вместе с Какаши досконально прорабатывая комплексное нин-кидо на основе «Хирайшин но Дзюцу» и Королевского Ключа. Мне хотелось создать здесь оплот и ходить меж мирами без лишних хлопот.
Собственно, именно эта моя «закулисная» работа над фортом Ладья на острове Фреза определила ключевой элемент дизайна «Улья» - ритуальные Тории, характерные для культуры Японии, «ближе всего» расположенной к Сейрейтейю, что обусловило взаимное проникновение культур. Уолтер пошевелил усами, пошевелил усами и ещё раз пошевелил усами, в итоге со скрипом согласившись с требованием заказчика включить столь узнаваемый и чуждый американской культуре элемент в неоклассический стиль проектируемого им небоскрёба. В итоге здание опоясали восемь многоэтажных врат: у башен это балконы посреди граней на юго-восток, северо-запад, северо-восток и, соответственное зеркальное отражение для второй башни, северо-восток, юго-восток и юго-запад; у перемычки балконы-тории добавили прямо посередине. Внизу расположились самые крупные «птичьи врата», четыре из которых стояли не друг на дружке, как в других местах - это из-за угловой ступенчатости фасадов школьной и торгово-развлекательной секций здания. Ярко красные Тории хорошо вписывались в золотисто-медовые тона «Улья» - Уолтер был знаком с подобным сортом мрамора, настояв на смене предложенных мной зелёных нефритово-малахитовых отделок. Снаружи – нет, а вот внутренние интерьеры архитектор сам предложил оформить в едином стиле для каждого этажа: белый мрамор в основе, а вот лепнина и прочие украшательства уже под синий, зелёный, песчаный и прочие цвета различных каменных пород и минералов. Лазурный этаж, яшмовый, розовый, бирюзовый, кобальтовый – каждый получил своё уникальное имя. А ещё из-за Торий архитектор был вынужден усилить акцент на самобытном названии здания, под моим влиянием отбросив свои прежние взгляды. Именно я смело, креативно и кардинально превратил все скучные прямоугольные окна в пчелиные соты. Это провокационно-инновационное решение потребовало великого терпения и применения всех творческих способностей архитектора Чемберса, чтобы в конце концов генерировать дизайнерские хитрости, которые бы гармонично вписывали новшество в общий декор здания, не уменьшали степень освещённости внутренних помещений и оставляли удобство пользования окнами. Например: батареи в нижних уголках и двойные вентиляционные задвижки в верхних, что позволяло легко разбивать силу ветров, гуляющих на высоте; шахматное расположение окон соседних этажей, что делало половину балконов с двумя входами.
Небоскрёб Улей - подлинное произведение искусства.
Для нормального вписывания претенциозного высотного здания в городскую историю потребовалось основательно напрячься. Мне хватало трёхчасового сна, поэтому, несмотря на дневную занятость, я к пятнице качественно спрятал скалу Фреза и втайне ото всех жителей и гостей города тренировался там в возведении форта, названного Ладьёй (Rook к Rock). К пятнице же из штаб-квартиры American Bridge Company прибыли специалисты разного профиля, которых вызвал опытный бизнесмен Морган, думавший наперёд. Мне с отрядом теневых клонов пришлось всю вторую половину ночи на пятницу стряпать сновидения для этой большой группы, таким замысловатым образом пополняя команду разработчиков «Улья» до символического числа в тридцать пять. Спозаранку для них и Уолтера начался крутой аврал. Требовалось подготовить презентационный пакет документов для молниеносного проведения проекта амбициозного небоскрёба через всю бюрократическую преисподнюю, а также сразу выделить новые идеи для их патентования, такие как: возведение монолитных бетонных конструкций, керамогранит и керамобетон, искусственный мрамор, конструкция оконных проёмов в виде правильных шестигранников и другие инновации, моим взглядом пропущенные, но замеченные инвестором и его людьми, почуявшими баснословную прибыль. Для тиражирования результата этих трудов мне-таки пришлось подогнать каллиграфическое фуиндзюцу и техникой марионеток брать людей под контроль, чтобы «печатать» на листах их почерком – внедряя ложные воспоминания о месяцах кропотливой работы. Заодно подлечил всех проектировщиков и провёл на них исследования по моторике и мышечной памяти, в качестве извинений за нещадную эксплуатацию сделав их лучшими в мире чертёжниками.
Всё же у меня было одно неоспоримое преимущество по сравнению с обывателями: вместе с пробивными ребятами из «AB» по административным инстанциям зайцем скакал мой теневой клон в облике Джо Блэка, выступая в роли незримой поддержки, ускоряющий приём вне очереди и обеспечивающий согласительные вердикты без цепляния к археологической ценности места, странному внешнему виду или длинному перечню назначений здания. Коррупция, конечно, цветёт и пахнет, однако без дополнительного внушения от невидимки было не обойтись в случае, когда со всеми бюрократическими процедурами кровь из носу следовало уложиться в один рабочий день - нонсенс. А сам я днём в пятницу прятался рядом с введённым в гипнотический транс Уолтером Чемберсом, точно так же, как и он, проводя расчёты, но для магической составляющей планируемой новостройки. В общем, все мы крутились, как бешеные белки в колёсах – в суматошном духе делового Нью-Йорка. Полнолуние скоро…
Для южного Манхэттена пятница ознаменовалась ужасом нашествия бомжей, ведомых несколькими науськанными мной вожаками – грабить спешно выкупленные Морганом здания. Больше всего под шумок растащили грузчики и матросы с ближайших пристаней и складов.
Но форменный ад разразился в субботу, когда перед началом завтрашней стройки мы в корундовых залах под зданием Вашингтон занялись переводом заклинания иллюзорного макета небоскрёба в полноценную проектную документацию со сметами и продумыванием этапов проявления «строящегося» здания, подвоза и размещения на складах минусовых этажей облицовочных плиток, а ещё стёкол, дверных полотен, бетона, арматуры, гвоздей с клёпками и прочих стройматериалов: что-то самим успеть произвести, что-то у сторонних поставщиков срочно заказывать. А также составлением ориентировочных графиков вывоза строительного мусора после сноса нынешних построек при одновременном ввозе новеньких водопроводных труб, проблемы «выемки» грунта под котлован фундамента, совмещение выполнения работ по отделке, прокладке сетей, сборке и наладке лифтового и насосного оборудования. Вопросов обмозговывали океан и маленькое море, но ещё больше явно ускользнуло от нашего внимания, по многим темам дилетантского. Нормальное проектирование строительства с нуля требует многих и многих тысяч человеко-часов квалифицированного труда. Их не заменит то обстоятельство, что для одних время в гендзюцу растянулось в два раза, для уже «бывалого» Уолтера – десятикратно, а мозги тысячи моих теневиков закипали при коэффициенте пятьдесят. Ради чего надрывал мозги? Лично для меня подобная экстремальная тренировка ужасно здорово помогала справляться с отупляющим чувством голода во время длительного ношения и применения мной сил шаманской маски Пустого.
Во время нашего долгожданного обеденного перерыва в субботу мистер Морган, согласно газетам «купивший на Манхеттене свою Аляску», под шумок пущенного в прессу мифа про «корабль – цементно-бетонный завод» проглотивший на бирже несколько настоящих цементных и кирпичных заводов, стоявших близь его железных дорог, и вишенкой на торте из статей совершивший очередное громкое и бесполезное поглощение какого-то жалкого архитектурного начинания Уолтера Ботона Чемберса, так вот, этот самый господин Морган «развлекался» тем, что под ослепительные вспышки фотоаппаратов и остервенелые вопли корреспондентов с важным видом и носом, обмазанным лечебно-тональным кремом, невозмутимо презентовал на реально забетонированных дорожках Бэттери парка наглядный проект и рисунки будущего небоскрёба Хайв. В конце Джон самолично раскручивал реле удалённого подрыва ящиков с динамитом, которые я спозаранку лично переставил для наиболее эффектного и безопасного разрушения спешно освобождённых строений. Отряжённый теневой клон контролировал ситуацию со взрывами и падением конструкций, а я лично отдыхал после напряжённого и кипятящего мозги умственного труда. Прячась в клубах пыли под «Хенге» Джо Блэка, отрабатывал шаги Сюмпо, самурайские кендзюцу и «Мурэсироюбива», пытаясь срывающимися с лезвий занпакто роями белых колец виртуозно шинковать в щебень крупные обломки.
Этим своим публичным представлением известный «финансовый гений ХХ века», как о нём трезвонила ручная и подкупленная пресса, недвусмысленно дал понять Манхеттену в частности и Нью-Йорку в целом всю серьёзность и грандиозность своих намерений начать «величайшую стройку века» - дословная цитата, ставшая заголовками сенсационных газетных выпусков о «выжившем из ума миллионере», который замахнулся на монополизацию строительства во всём мире. И злободневная карикатура такая со стоящим на прогнувшейся усатой «стремянке» толстяком в восьмигранном цилиндре, который пачкой долларовых банкнот забивал последний гвоздь в трёхэтажную собачью будку с миской на крыше, вокруг которой вились полосатые осы со звёздами на крыльях; и на всё это, задрав морды и вылупив глаза, смотрели осёл и слон в свешенных набок полосато-звездчатых галстуках и с хвостами, согнутыми знаками вопроса, вместе образующими сердечко, обрамлявшее лужицу с узнаваемыми контурами японского архипелага.
Глава 15, террор
Огорчение и разочарование. Явившись замаскированным в Общество Душ, я застал пару выжженных полей, где совсем отчаявшиеся босяки и обездоленные искали хоть что-нибудь уцелевшее, пригодное для продажи, обмена или собственного пользования. Пожары успели кратно разрастись, прежде чем их распространение остановили естественные ландшафтные преграды. Научные служивые из двенадцатого дивизиона, судя по следам, буквально накануне копошились тут, собрали образцы и отбыли. Если капитан Укитаке и посещал пепелища за неделю, прошедшую с того рокового дня, то будучи под маскировкой я этого точно не вычислю, а прибраться и дожечь мусор он не догадался – или не пожелал.
Готей-13 защищает Общество Душ от вторгшихся риока, однако причинённый ущерб жители загробного мира обычно сами восстанавливают. Миллионы душ, которые не нуждаются в пище, но выращивают её для обладающих духовной силой, болеют, любят, творят - удовлетворяют потребности и прихоти. Вся центральная власть – это Сейрейтей, а на местах самые разные формы правления, и чем они дальше от начальственного ока, тем больше распущенность. У центра просто нет достаточных ресурсов для тотального контроля на местах, однако Совет-46 всегда крайне жестоко расправляется с теми, кто смел оспаривать или узурпировать феодальную власть.
Народные массы неустанно пытаются самоорганизововаться. Постоянно находятся пробивные личности, противящиеся несправедливости и готовые тянуть бремя власти. Но миллиарды народонаселения настолько разобщены алгоритмом распределения поступающих душ, что все начинания в итоге смазываются в однородное месиво. А одиозные личности, в итоге, либо отправляются на перерождение, либо уходят в Сейрейтей, либо сами меняются, кардинально ломая род деятельности, находя новые интересы или нередко вовсе теряя смысл жизни, скатываясь в рутину или морально разлагаясь…
Я был реалистом, не заморачиваясь глупыми идеями помочь всем и каждому, свергнуть власть, создать полюс сил или рай для всех. Всего лишь хотел привлечь внимание к проблемам окраин Руконгая, чтобы чётко выстроилась ныне размытая вертикаль власти. Но это не всё.
У меня имелись подозрения, что мой бывший капитан Тессай занимался запрещёнными пространственными Кидо не просто из прихоти или отсутствия иных направлений своего развития в качестве кидо-шефа всего Общества Душ. Сидя в том ледяном ските и размышляя на злобу дня, я пришёл к выводу о секретной разработке аналога Сенкаймон для перемещений в пределах Общества Душ. Конечно, не на пустом месте появился запрет на пространственно-временные заклинания. Вероятно, когда-то существовала некая транспортная система, но так или иначе скомпрометировала себя и развалилась. Возможно, когда-то многие десятки шинигами были способны и применяли телепортацию, но бесконтрольные перемещения с тайными или эгоистичными целями до добра никогда не доводят. Тессай при поддержке двух дружественных капитанов вполне мог трудиться над созданием магической начинки портала из Сейрейтея в Руконгай с контролем за Отрядом Кидо или Омницукидо. Предполагать вообще можно всё, что душе угодно. Но лично я, когда в тот злополучный вечер по поручения главнокомандующего бежал вслед за другими капитанами и лейтенантами, задыхаясь и потея, мечтал применить телепорт сразу до места расследования – или хотя бы в соответствующий район Руконгая. Если уж на то пошло, можно приспособить под перемещения внутри Общества Душ – Сенкаймон. Достаточно войти в разделитель миров Дангай, воспользоваться его пространственной аномалией и выйти обратно в загробный мир – в заданной точке Общества Душ. В этом случае не обойтись без адских бабочек и контроль над движением будет полным, но, во-первых, существующие в распоряжении Готея-13 врата постоянно задействованы для связи с Гэнсэй, во-вторых, обратно придётся добираться самостоятельно. Даже если Тессай-тайчо ничего подобного не планировал, даже если к нему никто не обратиться за реализацией чего-то подобного – я в будущем сам и для своего развития решу данную задачку. А пока…
Пока мои клоны занимались магической подготовкой, я свысока наблюдал за жизнью душ. Тысячами лет не меняется быт и уклад жизни районов Руконгая. Века просвещения и технического прогресса в Гэнсэй тонут здесь. Тонули, пока капитан Урахара не организовал из двенадцатой дивизии полноценный научно-исследовательский институт, чтобы пребывающие в стагнации технологии Готея-13 не оказались в заднице мира людей. Предательство почти похоронило это начинание – выручила фанатичная душа Куроцучи Маюри, которого Урахара протащил в свои лейтенанты. Смысл жизни учёного прост до безобразия, с шинигами тоже всё просто и понятно – извечная борьба с Пустыми. Наблюдая за суетностью жителей Руконгая, я находил много общего между работой шиноби по эвакуации мирного населения и работой шинигами по перемещению душ между мирами. Только в одном случае опасность представляли другие шиноби, а в другом – монстры с животными инстинктами и примитивным разумом.
Но вот случилась беда, откуда не ждали. В одном мире жаждала возродиться богиня, преданная собственными сыновьями. В другом: семеро капитанов и четверо лейтенантов объявлены вне закона по статьям – предательство. Среди них имелись благородного происхождения, которые профессионально занимались выявлением криминала в Сейрейтее. Событие ещё не дошло до обывательских душ, однако рядовые шинигами остро переживают ужасное предательство. То отчаянное заклинание молнии, что якобы откинуло меня-Пустого обратно в Гарганту, полнилось силой разрушения, происходящей из сердечной пустоты. Лишённый капитана младший офицер выпустил хадо не с целью спасти мутировавшую душу, а уничтожить монстра. Моральный дух шинигами пал… Собственно, моя роль символически змееголового адьюкаса сравнима с ролью организации шиноби-отступников Акацки, которая выполняла грязную работу, в итоге замахнувшись на установление мирового господства. Противопоставляющей себя всему миру Акацки удалось объединить против себя непримиримых шиноби из пяти самых крупных скрытых селений, трижды устраивавших мировые войны. Так и образ моего адьюкаса-Гадёныша должен сыграть объединяющую роль и вернуть смысл служения рядовым шинигами, отвернув их думы с внутренних проблем на извечного внешнего врага. Благородная цель, только мне от этого обоснования не становилось легче…
По-тихому скрывшись за гранью Общества Душ, я отринул эмоции и одел пёсью маску адского Пустого. Имитировав возвращение в Уэко Мундо через Гарганту, опробовал улучшенную, более стабильную версию этой способности Пустого прокладывать путь из и в Уэко Мундо – название Дескорер уже было когда-то произнесено Монахом. Обладая Океном и магическим шаром, я намеревался открыть секреты этой своей новой способности, чтобы через данную замочную скважину разобраться в особенностях Королевского Ключа.
После всех этих схем и проекций небоскрёба голова отвратительно варила. Без труда добыв несколько масок Менос Гранде и проследив за тем, что дальше происходит с монадами этих духовных сущностей, я основательно подготовился, всё перепроверил и открыл путь к шестьдесят четвёртому району северного Руконгая. Здесь жил Ичимару Гин, пятнадцать лет назад упёршийся в потолок третьего офицера пятого дивизиона и три года уже как повышенный до лейтенанта. Он поступал в Академию Духовных Искусств вместе с Мацумото Рангику из этого же района – она теперь сотайчо в десятом дивизионе. Один раз – совпадение, два – тенденция.
Не имея представлений о здешних злачных местах, я сориентировался по самому крупному оплоту греха. На сей раз испепеляющий вал рыжего пламени с чёрным ореолом прокатился гораздо дальше, накрыв квадратную милю с куда более чёткой округлой границей. Издав запоминающийся змеиный смех саннина Орочимару, я во второй раз выстрелил только Гран Рэй Серо на рейрёку Пустого, усиленной сенчакрой. Голубое небо Общества Душ расчертила белёсая комета с огненно-красным хвостом. Проникающий взрывной снаряд попал в одну из гор, видневшуюся километрах в тридцати от меня и уже когда-то в прошлом бывшую местом сражения, о чём свидетельствовали до сих пор не заросшие пятна выжженной и бесплодной земли. Мощнейший подземный взрыв сотряс едва ли не весь шестьдесят четвёртый район северного Руконгая, а случайные жертвы громыхнувшей взрывной волны и разлетевшихся осколков горы восстановили баланс душ за всех истреблённых мной Менос Гранде и мелких Пустых, чьи костяные маски я только что собрал, накапливая статистику для последующего анализа – когда выкрою время. Ещё в первое посещение раскинутая там магическая сеть, опустилась в Гэнсей вслед за душами, досрочно отправившимся на перерождение – позже обязательно соберу данные для уточнения базовых принципов и алгоритмов распределения по духовным маячкам в материнских чревах.
Как бы не было противно, я обрушился в Сонидо на грязную улицу подо мной и побежал к цели напрямик, протаранив пару лачуг, пока не достиг негодяя, только что под шумок пырнувшего своего живучего подельника, с которым что-то не поделил. Палач и жертва – обоих поглотило «гостеприимное» адское пламя. Выстрелив парой зажигательных адских снарядов по ранее испытанному лекалу, проломился через стену мимо зашуганной девчушки, брошенной на произвол судьбы парой названных братьев, пока приёмные родители добывали еду – для неё. Обычно именно души, духовно обогащённые и обладающие даже мизерной реяцу, становились мишенями – едой для риока, в своём диком Лесу Меносов научившихся выживать за счёт своевременного обнаружения – нападающего хищника или будущей еды.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги