Шипы любви

КОНСТАНТИН

А

Прошла почти неделя с тех пор, как я прикасался к своей жене. Трахнул ее. Слышал ее стоны. И черт возьми, если бы я прожил еще один день без нее.

Каждая ночь без нее была агонией. Каждый день без нее казался годом. Омерта может превратиться в чертов ад. Оно получило мою клятву, но не мой член и уж точно не мое сердце.

И вот я встретил этого проклятого итальянца в Монголии. Брюссельское бельгийское пивное кафе в Улан-Баторе, Монголия. Предоставьте итальянцу найти такой бар в Монголии. Я отказался встретиться с ним в Италии. Это было не по пути в Россию. Так что либо Монголия, либо ничего.

— Не терпится вернуться домой к жене? Маркетти задумался.

Я не стал ему отвечать. Он хотел этой встречи. Он получил эту встречу. Так что ему лучше покончить с этим, прежде чем я уйду.

Маркетти развалился на диване напротив меня, его глаза были холодными. Мы обсуждали безопасность и бизнес, но у него на уме было кое-что другое. И это не имело никакого отношения ни к бизнесу, ни к моей жене.

«Ромеро хочет скорейшей свадьбы», — небрежно заметил он.

Я пожал плечами. Он знал, что я не согласен с таким подходом. «Мне не нужно приглашение на свадьбу», — сухо заметил я. Не факт, что свадьба состоится. Амон преследовал свою королеву – хотела она этого или нет. «К сожалению, мы с женой вынуждены отказаться, так как мы заняты».

Судя по выражению лица Маркетти, ему это не понравилось. Ему нравилось, чтобы члены Омерты демонстрировали свою поддержку во время подобных мероприятий. Мы вместе устраняли угрозы. Мы вместе вырастили богатство. Мы поженились вместе.

Амону никогда не предназначалось сидеть за столом. Происхождение его отца дало ему преимущество. Происхождение его матери держало ногу в стороне. Противоположное было верно, когда дело касалось якудза. Но наша империя распространилась бы по всему миру, если бы к власти пришел Амон Леоне.

— Ты отправился выше меня на Амон, — спокойно заявил Маркетти. «Я обязательно отвечу тем же. Может быть, с твоей невестой. Или, может быть, твоя сестра?

Что-то темное и нежелательное пронзило мою грудь.

— Откуда ты, черт возьми, знаешь о моей сестре? - прорычал я.

Смех Маркетти заполнил пространство. «У меня свои пути, Константин. Ты не единственный мой технический специалист. Джованни, лучше надеяться, что я никогда не доберусь до него. Я могу его задушить. Это должен был быть он. Он был единственным техническим парнем в группе. Умный ублюдок.

Узнать о моей встрече с Амоном, вероятно, было не так уж сложно. Хотя казалось невероятным, что Джованни сможет это откопать. Когда я изначально стер все связи Константина с Ислой, я попросил Максима попытаться отследить ее до нас. Он не смог. Как, черт возьми, Агости смог?

Раздумывать об этом сейчас было бессмысленно. Энрико знал о ней. Татьяна и Исла были моими самыми сильными и слабыми сторонами. Он знал это. Я знал это. Но я также знал его слабость. Особенно один, и я без колебаний воспользуюсь им, если он попытается причинить вред моей семье.

— Ты знал, что я встретил ее? — спросил он, забавляясь.

Моя челюсть сжалась. «Нет, для меня это охуенная новость. И как, черт возьми, ты с ней познакомился?

«Она и ее друзья провели показ мод в одном из моих заведений», — объяснил он скучающим тоном. Боже, иногда он мог меня до чертиков раздражать.

«Моя семья под запретом». Ожог внутри моей груди вспыхнул и распространился, как ад. Маркетти наблюдал за мной с веселым блеском в темно-карих глазах. Он был похож на итальянца, на которого женщины, казалось, влюблялись. «Посмотрите в их сторону, и вы пожалеете, что когда-либо услышали имя Константин».

— О, мы оба знаем, что ты не стал бы втягивать свою сестру в беспорядочную войну со мной, — коротко сказал он.

Лед пополз по моим венам. Это был второй раз, когда он упомянул мою сестру. Тот, о котором он не должен был знать. Пока не-

«У тебя есть еще одно видео?» — спросил я, в то время как беспокойство вибрировало у меня под кожей.

— Да, — подтвердил он, пока кровь стучала у меня в ушах. Я держал Ислу вне поля зрения всех. Она даже не носила ту же фамилию. Я позаботился о том, чтобы каждая связь между нами была скрыта, чтобы никто никогда ее не нашел.

«И вот мы здесь» , — насмехался мой разум.

Часть меня хотела задушить Маркетти. Устраните человека, который знал о существовании моей сестры. — Кто еще о ней знает?

— Только я, — мягко сказал он, в его голосе не было никакого интереса. Но он слишком старался удержаться там. — Поскольку тебе нравится трахаться с моими планами, я решил, что отвечу тем же и нарушу твои. Это была либо твоя сестра, либо твоя жена, и я не совсем был готов к тому, чтобы эта планета сгорела.

Он улыбнулся, но в этом не было и намека на юмор. У меня свело внутренности, и гнев перерос в полноценную ярость при мысли, что он развлекался тем, что делал что-то с моей женой.

— Никогда больше не упоминай мою жену и даже не намекай на нее, — сказал я убийственно спокойным голосом, несмотря на бушующий во мне ад. «И Исла закрыта, иначе я покончу с Омертой». Он, казалось, воодушевился моим ответом. Мы оба знали, что единственный выход из Омерты — смерть. Но я бы обязательно взял его с собой в поездку.

«Она прекрасная молодая леди», — заметил он небрежно, и в моей груди вспыхнул холодный порыв ярости. Я мог бы задушить Маркетти, не пропустив ни единого удара сердца.

Этот ублюдок. Красный цвет затмил мое поле зрения. Ярость свернулась в моей груди. Мне хотелось размазать его кровью все стены и полы.

«Поверьте мне, когда я говорю, что вам не понравится мой уход из организации, если вы хотя бы посмотрите в сторону моей сестры», - пригрозил я. — И я обязательно утащу тебя с собой в глубины ада, где ни моя жена, ни моя сестра не будут тебя беспокоить.

На его губах играла понимающая улыбка. В его глазах появилось самодовольное выражение, как будто он был удовлетворен, что я только что что-то для него подтвердил.

— Я с нетерпением жду этого, Константин.

Я вошел в свой дом, и меня встретили глухие стены и стекла, вибрирующие от громкой музыки, разносившейся по всему первому этажу. Это было так чертовски громко, что я удивился, что лавина не последовала с близлежащих холмов. Черт возьми, даже гора.

Музыка звучала какой-то старой песней, которую я даже узнал. Я не мог поверить, что моя сестра будет слушать Брата Луи из 80-х. Или это были 70-е? Черт, если бы я знал.

Знакомая песня гремела в воздухе, и я почти ожидал где-нибудь диско-шара. Брат Луи, похоже, был темой. Если бы я увидел кого-то в этих чертовых туфлях на двойной платформе, я бы начал стрелять.

Я повернул за угол и обнаружил, что коридор заполнил моя охрана.

— Что, черт возьми, здесь происходит? - рявкнул я. Они все толпились перед двойными дверями моей гостиной. Двое моих людей прижали уши к дверям и прислушивались. Должно быть, я нанимаю идиотов, потому что у них нет ни малейшего шанса услышать что-нибудь из-за громкой музыки.

«Почему ты там не наблюдаешь за ними?» Я потребовал знать, не сводя глаз с Никиты. «Вместо этого вы здесь, держите друг друга за члены».

Никита шагнул вперед с неумолимым выражением лица. — Эта твоя блондинка-ангел застрелила одного из мужчин.

Рычание пронзило мою грудь. Она не должна была чувствовать потребность застрелить кого-то в моем доме. Если бы кто-то попытался причинить ей вред, я бы сам застрелил всех этих ублюдков.

Красный цвет затмил мое поле зрения. "Что случилось? Что он делал?" Мой голос был похож на хлыст холодного воздуха.

Никита покачал головой. — Тебе не приходило в голову спросить, что она сделала?

Татьяна была дикой. И импульсивный. Но она была моей женщиной, и я не позволил бы ни одному мужчине подвергать сомнению ни ее, ни ее действия. Это была только моя прерогатива.

— Берегите себя, Никита, — предупредил я тихим голосом. «Она моя жена».

Его губы сжались от неудовольствия. «Ваша жена приказала нам оставаться снаружи. Они с вашей сестрой берут частные уроки танцев, и госпожа Константин пригрозила, что ее следующая пуля пронзит чье-нибудь сердце.

Ладно, Татьяна могла бы быть дикой. Я знал это. Но черт возьми. Я бы предпочел ее дикую сторону ее грустной. Хотя я беспокоился о влиянии, которое это окажет на мою младшую сестру. Исла была робкой и застенчивой с незнакомцами.

«Почему ты не выключил музыку, отключив электричество в комнате?» – спросил Борис, появившись позади меня.

«Звучит как лучший подход», — согласился я.

Челюсть Никиты щелкнула, и выражение его лица потемнело. «Блок с предохранителями находится в комнате», — заметил он. "Внутри." Он наклонил подбородок к закрытым дверям. — Вы сказали, что если кто-нибудь тронет ее пальцем, вы отрубите ему руки. Она играла на этом».

Я не знал, гордиться мне или злиться. Определенно горд. Королева насквозь.

Оставив их всех позади, я толкнул дверь и шагнул внутрь. Двери ударялись о стену, петли протестовали против насилия. Разумеется, ни звука не доносилось, поскольку музыка, ревущая из динамиков, заглушала все остальные шумы.

Поэтому ни сестра, ни Татьяна не заметили, как я вошел. Но я их заметил. Они танцевали так, словно были профессиональными стриптизершами, а Айла была пьянее русского моряка. У меня щелкнула челюсть. Моя сестра никогда не притрагивалась к алкоголю, даже на Рождество.

И едва неделю с Татьяной и сестрой забивались.

Татьяна была одета в черные леггинсы, подчеркивающие ее фигуру, и большой светло-голубой свитер, доходящий до середины бедер. Моя сестра носила шорты и майку, которая едва прикрывала ее задницу. Посреди чертовой зимы!

Ладно, моя гордость, возможно, уменьшилась из-за этого открытия. Гнев, кипящий под моей кожей, я подошел к розетке и выдернул шнур из стены.

Музыка оборвалась на середине куплета. Оба держались руками за опорную стойку, выпятив задницы. Было похоже, что они боролись за золотую медаль в танцах на пилоне. Если бы это была категория на Олимпийских играх, они бы выиграли ее вдвоем.

— Что… — недостойный голос Татьяны наполнил тишину.

Мой взгляд встретился с двумя парами глаз. Один пьяный и один удивленный. Выражение ее лица быстро стало самодовольным. Наступила оглушительная тишина, когда мы с женой посмотрели вниз. Она выиграла это.

— Что, черт возьми, ты делаешь? Я взревел.

Она улыбнулась, самодовольство все еще наполняло ее выражение лица. Но она не потеряла хладнокровия. На самом деле, похоже, она была очень довольна моей реакцией.

«Мой дорогой муж, ты наконец вернулся к своей жене. Я так скучал по тебе. Я готовила и убиралась, занималась шитьем и вязанием, но ничто меня не радовало. Я молилась и считала дни, когда мой любимый вернется ко мне домой». В ее глазах вспыхнул гнев, который она скрывала под бледно-голубыми глазами. — Жене, которую он забил.

Иисус Христос.

Она разозлилась. И я был чертовски тверд.