Шкатулка царицы Клеопатры

ГЛАВА 1. День рождения —
грустный праздник

Среда, 5 июня 2013 года. Пермский край. Дачный посёлок на берегу реки Сылвы.

– Привет, сын! Поздравляю с днём рождения! Восемнадцать лет бывает раз в жизни. Это волшебная цифра, и я желаю загадать сегодня такое заветное желание, которое непременно сбудется и сделает тебя самым счастливым человеком на свете!

Отец ободряюще улыбнулся с голубого монитора компьютера. Находясь на работе за много километров от домашнего очага, Геннадий Фёдорович самое большее, что мог сделать – поздравить единственного и любимого сына дистанционно, по видеосвязи.

Денис улыбнулся в ответ в направлении веб-камеры, стараясь при этом скрыть от отца невесёлые мысли:

– Спасибо, папа! Моё заветное желание, к сожалению, неосуществимо. Но у меня есть ещё одно: я хочу, чтобы ты скорее приехал. Безрадостно справлять свой день рождения в одиночку.

– Ну-у-у! Что за тоскливое настроение, сын? Не я составлял календарь на этот год! И будь у тебя хоть трижды юбилей, мой шеф всё равно не сдвинет выходной с субботы на среду! Так что давай, будь мужчиной, крепись! А в пятницу вечером, как закончу с делами, я сразу же к тебе примчусь. Договорились?

– Да, буду ждать!

– Вот и молодец. А чтобы время быстрее прошло, посмотри новый фильм в интернете или музыку послушай. Займи себя чем-нибудь, Денис. Ты уже взрослый. С соседями пообщайся. Кстати, народ на дачи начал прибывать и заселяться? Погода шепчет. Отпускной сезон наступил. Те два дома на нашей улице, которые сдают на лето в аренду, обрёли своих жильцов?

Денис невесело повёл плечами. Оживление в дачном посёлке его не вдохновляло.

– Один только, ближе к лесу. Там заселилась странная парочка: женщина средних лет и молодой мужчина. Ходят с утра до ночи по улице, выглядывают что-то. К работе на участке даже не приступали. А вчера к ним ещё один тип неприятной наружности приехал. Теперь они втроём слоняются везде и бездельничают.

– Не надо быть суровым к окружающим, Денис. Люди, наверно, приехали сюда отдыхать. А ты за ними шпионишь.

Юноша возразил:

– Больно надо! Я же не виноват, что мне из окна мансарды их видно.

– Да-а… А второй дом, который в начале улицы? Там, где старушка кроликов держит. Тоже ведь зимой вздыхала, что одной скучно, да и денег не прочь подзаработать. У неё никто не живёт?

– Нет, всё одна копошится. Сетует, что снова объявление в газеты подавать придётся. Но или люди газеты перестали читать, или просто не находится желающих взять её развалюху в пользование на всё лето. По её дому давно ремонт плачет.

Отец согласился.

– Это правда, я бы на такой дом не позарился. Что ж, Денис, меньше городских в округе – спокойнее отдыхать будет. Хотя изобретатель из дома напротив – дядя Костя, грозился, что к нему собирается родня на каникулы приехать, пожить на природе.

Денис усмехнулся и поспешил разъяснить обстановку: те новости, которые его отец в силу занятости, а потому и редким приездам сюда вынужденно пропустил.

– Эх, папа! Семейство нашего соседа вчера прибыло и полдня носилось вокруг дома со своими вещами.

– Уже заселились? Шустрые. Но хоть какое-то разнообразие. Почему бы тебе с ними не познакомиться? Дядя Костя говорил, что его племянники…

– Нет, – юноша резко прервал отца. – Это ужасные дети, папа. И вообще, вся их семья, по-моему, того: «с приветом».

Денис покрутил пальцем у виска, чтобы придать весомости своим словам.

– С приветом? – удивился Геннадий Фёдорович. – Почему?

– Потому. Они все жутко суетливые и громкоголосые. А подробности их жизни и манеру общения слышал не только я. Мать их – сестра дяди Кости, скидала вещи прямо на дорогу и тут же куда-то умчалась…

– Но Денис, вчера был вторник, рабочий день. Очевидно, эта женщина очень торопилась.

– Вероятно, да. Торопилась. Поглядел бы ты, как она машину водит! Бабушка их семейства, Анна Борисовна, сразу же отправилась делать обход нашей улицы. Она важно докладывала всем о том, что целое лето будет жить здесь со своими внуками, вести хозяйство, заниматься огородом. Так как её сын дядя Костя – учёный с большим будущим, и ему непозволительно тратить своё время на такие пустые и обыденные вещи.

Геннадий Фёдорович, выслушивая в иносказательном переводе характеристику пожилой дамы, о которой он был осведомлён от самого соседа по даче, лишь заулыбался:

– А-а, так ты всё-таки познакомился с матерью нашего дяди Кости, да?

– Нет, папа! Эту информацию я услышал несколько раз, когда она знакомилась с другими дачниками. Вроде бы маленькая щупленькая старушка, но у неё не голос, а громкоговоритель какой-то. И когда Анна Борисовна подошла к нашей калитке, я решил ей двери не открывать.

– Ты не открыл ей двери? – ахнул отец. – Фу, Денис! Как это невежливо! Ты повёл себя некрасиво. Разве я тебя такому поведению учил?

Уличённый в отсутствии гостеприимства, юноша тут же оправдал свой поступок:

– А красиво заявлять, что у нас необычные цветы на клумбе, и тёмной ночью от них надо будет что-нибудь отщипнуть, чтобы и у неё в огороде росли такие же? И вообще я не люблю настырных людей. А она почти десять минут стучала к нам в калитку, приговаривая: «Эй, есть кто дома? Хозяева, хватит спать! К вам гости!». Выбрали с тобой, называется, уединённое местечко. Я даже из дома выходить теперь не хочу.

Геннадий Фёдорович развёл руками:

– Денис, а ты чего ждал? За удовольствие надо платить. Ты всю осень и зиму прожил здесь в тиши, вдали от шума и суеты города. А лето – это уж, извини, отдельная песня. Чтобы на берегу реки в разгар дачного сезона, каникул и отпусков – и народу не было? Нереально! Так что терпи. И горластую бабушку, и её внуков. Кстати, дети-то тебе, почему не понравились? Что – слишком богатые и важные? Носы задирают? Или наоборот – драчуны и хулиганы, и с ними лучше не связываться?

– Да нет, – юноша пожал плечами, сам не понимая, отчего приехавшая семья ему с первого взгляда не понравилась. – Кому у них там драться? Две девчонки: шести и пятнадцати лет. Ну, и парень один. Лет десяти-одиннадцати. Мелкота.

Отец вновь по-доброму улыбнулся с голубого монитора:

– Да-а, сын. Я и не заметил, как быстро ты вырос. Время летит стрелою. Конечно, без компании сверстников одиноко. Молодежь, кто в армию, кто в институты, кто на курорты модные. А ты вот у меня не у дел остался…

– Пап, не начинай, я в порядке! – Денис рассердился на очередное проявление жалости к своей персоне. – Сколько можно об одном и том же? Ведь закрыли эту тему раз и навсегда, так нет: опять! Не нужны мне никакие сверстники! Мне и одному нормально!

– Да-да, я помню, прости. Само вырвалось. Я ведь хочу как лучше… Ладно, сын. Не сердись. Мне, пожалуй, пора. Давай, ещё раз тебя с днём рождения! Занимайся хозяйством, не скучай. Я позвоню тебе завтра.

– Хорошо, папа, до завтра.

Денис отключил на компьютере видеозвонок, и неспешно отъехал на своём инвалидном кресле от стола к распахнутому настежь окну.

Да, пора было возвращаться от грёз к реальности, к суровой правде. Денис был инвалидом. Восемь лет назад он получил травму позвоночника, и это кресло компенсировало ему теперь неподвижность его ног. И что с того, что восемнадцать лет бывает только раз, а этот возраст считается самым волшебным, романтичным и лучшим? Сверстники Дениса сейчас выбирают себе жизненный путь. Перед ними открыты любые дороги. Они полны планов, и многие из них добьются своих целей: в карьере, в спорте или в личной жизни. А на что можно рассчитывать Денису в его восемнадцать лет? У него-то перспектив точно нет никаких.

Юноша вздохнул и задумчиво облокотился на колени, каким-то пустым взглядом уставившись на улицу.

«Восемь лет прошло. А ведь ощущение, что это было словно вчера. Я до сих пор помню те гастроли, цирковые огни, громкую музыку, разгорячённых зрителей. И этот подъём под самый купол…».

Несчастье случилось тогда с Денисом неожиданно: падение, травма, больница… А дальше была боль. Боль физическая, боль моральная. И дни, похожие друг на друга. Так наступил конец всему. Накрылась цирковая карьера, началось отставание от школьной программы, один за другим «отвалились» приятели, ушла из семьи мать. Десятилетнему пареньку, прикованному к больничной кровати, пришлось переосмысливать свою жизнь, прощаться с детскими желаниями, что вдохновляли его раньше, пришлось отказываться от многих радостей. Отказываться и бороться.

Каждый день Денис боролся за самого себя. Не слушал негативных прогнозов. Не верил, что останется лежачим больным до конца своих дней. Сантиметр за сантиметром он возвращал контроль над неподвижным телом. Искал новые цели и смысл существования. Каждый день старался найти для себя причину, чтобы продолжить неравную борьбу с серьёзными обстоятельствами.

И он победил болезнь. Не в полной мере, конечно. Но Денис обрёл контроль над верхней половиной туловища. В той или иной степени он уже мог о себе позаботиться, переставая быть обузой для отца. Юноша свободно шевелил руками, шеей, мышцами груди и спины. Из лежачего больного он превратился в больного сидячего. Он даже чувствовал пальцы ног. Однако десятки врачей, к которым обращались за консультацией отец и сын, вынесли окончательный приговор: ходить Денис уже не будет. Никогда. И сложно ответить, что стало бОльшим испытанием для их семьи: предыдущие месяцы борьбы и надежды на выздоровление или же новая реальность, в которой Денису теперь предстояло жить.

Нет, сдаваться и закисать, постепенно превращаясь в брюзжащего, недовольного всем человека, он не собирался. Подросток начал много читать. Он наверстал пропущенный материал из школьной программы и досрочно сдал экзамены, завершая курс обучения на год раньше сверстников. Денис читал духовную и развивающую литературу, постигая основы мироздания и понимая, что у всего живого есть своё место и предназначение. И он сам также необходим миру, причём, возможно, именно таким, каков он есть.

Денис стал переписываться по интернету с парнями и девчонками, у которых случались травмы или разлады в семье. Они легко находили общий язык. Благодаря переписке юноша пришёл к выводу, что у него не всё так плохо. В мире полно людей, которым гораздо хуже. И это тоже являлось одной из причин, чтобы не сдаваться.

В самом деле, что понапрасну жаловаться? Денис жив, у него есть любящий отец. И пусть из-за плотного графика работы он нечасто бывает рядом, но поддержка близкого человека, хоть и на расстоянии, это всё равно поддержка, и немалая. В прошлом году осенью они вдвоём купили эту дачу на берегу реки Сылвы. Тут чистый воздух, спокойно на душе и есть условия сосредоточиться и побыть наедине со своими мыслями. Увлечение Дениса компьютерной графикой стало приносить ему некоторый доход. Ну а то, что юноше исполнилось сегодня восемнадцать лет, это отец лишь для красного словца сказал о «волшебности» данной цифры. Возраст как возраст. Ничем непримечательная дата. Всё равно не грозит теперь Денису армия, не маршировать ему по площадям и не ходить в походы. Не играть в футбол и волейбол, не заниматься велоспортом и не кататься на лыжах. И студенческих дискотек у него не будет, и романтических прогулок под луной с какой-нибудь красивой и скромной девушкой. Да много ещё чего не случится! И нет смысла об этом переживать…

Размышления Дениса вдруг прервал жалобный мальчишеский голос:

– А бабушка сказала, что мы должны помочь дяде Косте навести порядок на огороде! У него тут всё сорняками заросло.

– Вот и займись полезным делом, не приставай к сестре! Я вышла позагорать! – резко ответила девушка младшему брату.

На улицу из дома напротив вышли племянники дяди Кости. Спустившись с крыльца по боковой каменной лестнице, они оказались на дороге, но совершенно не были намерены сбавлять громкость голоса и продолжали общаться так, как им было удобно.

Полина – молодая особа лет пятнадцати-шестнадцати – внимательно осмотрела дачную улицу. Убедившись, что посторонних поблизости нет, она миновала гараж, расположенный в цокольном этаже их дома, смело перепрыгнула низкий заборчик, отделяющий землевладение дяди Кости от дороги, прошла на цыпочках по краю цветочной клумбы, над которой вчера вечером сокрушалась её бабушка, обогнула раскидистую рябину, растущую под окнами, и вышла к торцу недостроенного сарая.

– Да, крыша, что надо, – прокомментировала она и огляделась в поисках лестницы.

Между домом и так называемым «сараем» была площадка, поросшая травой. Поскольку отец девушки достроить сарай не успел, а каждый раз обходить с огорода дом и спускаться за садовыми инструментами в гараж было хлопотно, большая часть инвентаря стала стихийно оседать именно здесь, под прочным деревянным навесом, а иногда и рядом прямо в траве. И сейчас на данной площадке валялись старые шланги для полива огорода, рулон плёнки, резиновые перчатки и прочее. И пусть это выглядело не очень хозяйственно, зато удобно. Всё, что нужно, под рукой. С дороги этот бардак особо не заметен. Да и кому его разглядывать? Чужие тут не ходят. Дачный посёлок, состоящий из восьми улиц, был надёжно огорожен и хорошо охранялся двумя сторожами и тремя бдительными сторожевыми псами.

Отыскав под навесом почерневшую от времени лестницу, девушка вытащила её наружу и приставила к торцу «сарая». Пара метров вверх и она будет у цели: на ровной, залитой солнцем площадке. Ни из дома её не увидеть, ни с огорода. Лежи себе – загорай в тишине.

Лишний раз желая поддеть младшего брата, Полина самодовольно усмехнулась, перебросила через плечо полотенце, зажала зубами тюбик крема и смело полезла на крышу.

Её брат – одиннадцатилетний Павел, стоя у забора, внимательно наблюдал за восхождением сестры, словно пытался вычислить: «упадёт – не упадёт», «долезет – не долезет».

Лестница раскачивалась, и Денис, ставший невольным свидетелем данной сцены из окна своей комнаты, тоже с интересом следил за действиями соседской девчонки.

Полина ловко вскарабкалась на крышу, расстелила полотенце, шустро сняла с себя топ и джинсовые шорты, оставаясь в модном небесно-голубого цвета купальнике, завязала на затылке узлом длинные медно-рыжие волосы и взялась за тюбик с кремом.

– А бабушка сказала, что самый лучший загар бывает только на грядке! – вновь наставительно произнёс её брат.

Оставшись на дороге в одиночестве, он теперь оказался перед нелёгким выбором: идти на огород и прибираться там одному, что не очень-то и хотелось, или же, как его сестра, где-нибудь спрятаться и заняться своими делами. Второй вариант был предпочтительным. Ведь дел у мальчишек всегда полно. Одних только компьютерных игр у Павла штук двести. Но как проскользнуть обратно в дом мимо ворчливой бабушки? Сейчас, когда она не вертится у плиты, а приросла в гостиной к телевизору, мимо неё в детскую комнату не прошмыгнуть. Непременно заметит и будет воспитывать.

«Так лучше пусть на Польку кричит и ругается. Это же она во всём виновата! А я по-честному пытался её уговорить поработать», – заключил он, не переставая ныть и канючить.

– Паша, ты чего ко мне пристал, а? – раздражённо бросила Полина, продолжая втирать в кожу крем. – Бабушку, может, и впечатляет загар поясницы. А я хочу, чтобы у меня загорало всё тело.

– Ты и так рыжая. Зачем тебе солнце?

– Затем, пуфик, чтобы быть красивой. Я не хочу, как ты, дружить лишь с компьютерными играми! Меня привлекает живое общение с нормальными людьми! И я собираюсь влиться в коллектив тех ребят и девчонок, что отдыхают на этих дачах каждый год!

Девушка откинулась на спину, блаженно подставляя тело ласковым лучам утреннего солнца.

Полину, в отличие от её брата, можно было назвать красивой. Она была среднего роста, стройная, в меру спортивная. Даже рыжий цвет волос и бледные веснушки на коже нисколько не портили впечатления от её внешности, когда девушка начинала с кем-то разговаривать и улыбаться. Её уверенность в себе с лихвой компенсировала какие-то мелкие недостатки во внешности и часто нервировала её застенчивого и неуклюжего брата. Ведь Павел был толстячком. Не так, чтобы уж совсем круглым и заплывшим жиром. Он был «плотным», как он сам себя называл, и искренне верил в обещания мамы, что в следующем году он «непременно израстёт». Однако месяцы бежали за месяцами, мальчишка переходил из класса в класс, и в этом году ему уже стукнуло одиннадцать, а его рост по-прежнему добавлялся меньше, чем его вес, что являлось лишним поводом для переживаний и вызывало новые насмешки от его одноклассников, бабушки и сестёр.

– А бабушка говорит, что ты ещё не доросла до того возраста, чтобы проводить время в компаниях старших ребят. И она давала маме слово не спускать с тебя глаз!

– Настучишь о моих планах бабушке, учти, я поколочу тебя.

– Я храню молчание только за деньги. Так что спускайся и дуй в огород либо придётся тебе раскошеливаться.

Мальчишка упёр руки в бока и задрал голову, прикидывая в уме, сколько денег он сможет заработать на этом секрете сестры. Но девушка не позволила его мечтам обрести более-менее конкретную форму. Даже не пошевелившись, она произнесла:

– Нет, Паша-вымогаша. Это тебе придётся молчать бесплатно. Если ты, конечно, ещё не утратил надежду отыскать шнур от ноутбука. А иначе ведь тоска зелёная: два с половиной месяца жизни потерянных впустую! Представь этот фильм ужасов: ты – и вдруг вместо виртуального пространства идёшь гулять на реальную улицу! Чего доброго ещё похудеешь случайно…

Мальчишка затрясся от возмущения.

– Ты… А ну немедленно верни мне провод! Я маме про тебя скажу, вредина рыжая! Я бабушке донесу, что ты тут прохлаждаешься! Я дяде Косте наябедничаю! Я…

– Не забудь позвонить губернатору края и написать письмо Президенту Российской Федерации. Всё, не жужжи тут, Пашка-букашка. Не мешай мне наводить красоту.

Полина заслонила рукой от солнца глаза и мечтательно вздохнула.

Денис, больше не желая быть свидетелем чужих семейных разборок, и вовсе не собираясь разглядывать загорающую девушку, захлопнул окно мансарды, а затем, немного поразмыслив, задёрнул и плотные шторы. Отгораживаться от соседей, так отгораживаться.

Брат Полины, заметив это движение в доме напротив, намеренно громко расхохотался:

– Да от твоей «красоты» не только соседи разбегаются, но и скоро все мухи в округе сдохнут! – отвесил он старшей сестре самый остроумный комплимент, который только смог сходу придумать.

– Как бы у некоторых «колобков» ещё и зарядное устройство от телефона не пропало, – не осталась в долгу девушка.

Павел захныкал и пошёл прочь. А Денис, услышав сказанное даже через закрытое окно, поморщился:

«Как замечательно было здесь осенью и зимой! А теперь…».

Он слегка приоткрыл штору и вновь бросил беглый взгляд на улицу. Мальчишка уже скрылся из вида, и его недовольный голос доносился откуда-то из глубины дома. Или, действительно, отправился ябедничать взрослым, или решил поспорить о чём-нибудь с младшей сестрой. А вот Полина по-прежнему лежала в той же позе и ловила загар июньского солнца.

Денису вдруг отчего-то стало неловко.

«Я надеюсь, она не будет загорать напротив моего окна ежедневно?! Мне теперь из-за неё с закрытыми шторами сидеть или, может, из своей комнаты съезжать на кухню или веранду? – он скривился. – Ишь, красавица городская выискалась! И ничего особенного в ней нет. Даром, что стройная да гибкая. А так… Определённо, не в моём вкусе», – вынес итоговый приговор юноша, даже не осознавая, что вне зависимости от того, красива соседская девчонка или нет, он сам, обделённый человеческим общением и, уж тем более, женским вниманием, сейчас с неё глаз не сводит.

Полина, заметив из-под длинных ресниц, что находится в поле зрения кого-то из дома напротив, ибо штора при закрытых окнах не способна сама по себе так колыхаться, довольно улыбнулась:

«И никакие мухи от меня не дохнут. Вон, стоило показаться на улице, а я уже пользуюсь популярностью! Дядя Костя говорил, что хотя наши прежние друзья разъехались, однако в доме, напротив нас, живёт молодой человек. Надеюсь, он симпатичный и интересный! Наверняка, он вечером выйдет ко мне знакомиться. Да здравствуют каникулы! Надоело нянчиться с Пашкой и Любкой. Это бабушкина забота. А я, кажется, нашла себе компанию! Мы с моим соседом будем играть в бадминтон, вместе ходить в лес за грибами, слушать музыку, купаться в Сылве… А после захода солнца, когда последний луч спрячется за горизонт и на улице стемнеет, может, и целоваться с ним? Действительно, почему бы и нет? Мне уже почти шестнадцать, а я ещё ни разу не целовалась по-настоящему…».

Девушка отбросила одну руку в сторону, словно модель, снимающаяся для модного журнала, и вновь окунулась в романтические грёзы. А Денис, расценив девичье кокетство как издевательство над собой, нахмурился:

«Пусть её закусают сегодня комары или она обгорит и больше не захочет тут разлёживаться, – закопошились у него коварные мысли. – Да, с её кожей, кстати, это вполне реально. Рыжеволосые люди чувствительны к ультрафиолету. И крем тут не поможет…».

Полина пошевелилась, буквально на мгновение открывая глаза и, как бы, между прочим, скользя взглядом по противоположной стороне улицы. Денис моментально задёрнул штору.

«Этого ещё не хватало, чтобы она решила, будто я подглядываю за ней!» – испугался он.

«А ведь и правда: за шторами кто-то был! Жаль, я его не разглядела и придётся ждать до вечера», – вздохнула Полина.

Денис отъехал на инвалидном кресле подальше от окна и остановился в раздумье: «Что же делать теперь?». Оставаться в затемнённой комнате, равно как и заняться чем-нибудь полезным, когда взгляд то и дело перемещался в направлении окна, было сплошным мучением.

«Надо на что-то переключиться. Вот только на что? Кино и мультфильмы надоели, читать не хочу, рисовать – нет вдохновения, просто ползать по интернету тоже не манит. Вроде и день рождения по календарю, а настроение совсем не праздничное. Может, спуститься в сад?».

Однако компьютер, словно из вредности решая задержать своего хозяина в этой комнате ещё на какое-то время, вдруг известил звуковым сигналом о поступлении электронной почты.

Денис подкатил к столу и с интересом взглянул на монитор:

– Любопытно. Неужели кто-то из друзей по переписке вспомнил о моём дне рождения? Хотя я особо эту дату не афишировал.

Письмо было не от друзей. Более того, оно было странным. И завораживало в нём всё: его широкий формат, крупный шрифт, замысловатое имя адресата, сам текст…

«Поздравление от волшебника Райдарифа.

Здравствуй, Денис! Мы не знакомы, но я тебя знаю. Да, именно тебя, уникального парня с уникальными возможностями. Много дней и ночей я искал твои следы. Но вот наконец-то победа! И раз я тебя нашёл, значит, ты находишься всего в одном шаге от осуществления своей заветной мечты. Символично узнать об этом в день своего восемнадцатилетия, правда? Поздравляю тебя с днём рождения! Напиши мне письмо, Денис, и я укажу тебе кратчайший путь до исполнения твоего желания.

Волшебник Райдариф».

Юноша даже открыл рот. «Какой только глупости иногда не приходит на электронную почту?!».

– Что за дешёвый развод? – засмеялся он. – В сети появился новый вид мошенничества? Что ещё за «волшебник»? Кто такой этот Райдариф и что ему от меня нужно?

Но не успел Денис высказаться о том, чем может грозить переписка с незнакомцем, и какая выгода у его потенциального собеседника может возникнуть от рассылки подобного рода писем, как от Райдарифа пришло новое сообщение:

«Да, Денис, я забыл написать о себе, а это невежливо. Ты, наверно, гадаешь сейчас, кто я такой? Ведь в настоящее волшебство теперь никто не верит. Я не учитель, но я многому могу тебя научить. Я не доктор, но умею врачевать тело и душу. Я не пророк, но мне иногда открывается тайное знание. И, пожалуй, самое главное определение моего рода занятий – это творение чуда. Да-да, чуда! Много названий есть нашему ремеслу. В разные времена и у разных народов нас именовали по-разному: шаманами, колдунами, магами, чародеями, волшебнаками, экстрасенсами. Но дело не в названии. вопрос в сути вещей. Я обладаю могущественной силой. Волшебной силой, Денис. И я могу поделиться ей с тобой, если ты этого захочешь. Жду письма. Райдариф».

Юноша вновь засмеялся:

– Ну, конечно, как устоять перед столь «шикарным» предложением? «Обладать волшебной силой!». Кто откажется? Разве только ленивый. И письма-то такие таинственные. «Исполню заветную мечту… Много дней искал только тебя… Ты уникальный…». Как будто есть неуникальные люди? Или есть люди, у которых нет заветной мечты? Это же так конкретно, так по адресу, прямо в цель! А дату рождения в наш век узнать не проблема. Догадываюсь, что все именинники сегодня получили подобные письма. Хм… И даже если истинная подоплёка дела не в новом компьютерном вирусе или позорном розыгрыше, всё равно – это очередная форма обмана населения. Будут раскручивать людей на деньги: заплати за регистрацию в «клубе волшебников», заплати за бесценную литературу с древними иероглифами, а потом сиди и жди чуда, пока «волшебники» будут тратить ваши денежки…

Денис не успел домыслить все возможности подобной «раскрутки населения на деньги», как на его почту пришло третье письмо от незнакомца Райдарифа:

«Мне не нужны твои деньги, Денис. Я не отсылал писем другим именинникам. И я считаю тебя уникальным потому, что лет восемь назад ты уже соприкасался с волшебной силой, а значит, понять её природу, вернуть и приручить её – тебе будет легче, чем любому другому человеку. Ты эту конкретику хотел от меня услышать? Да, я настроился на твою волну и читаю твои мысли, не удивляйся. А быть конкретным с самого начала мне помешала лишь скромность. Не буду больше забрасывать твою почту письмами и уговорами, Денис. Мечтаешь вновь быть прежним? Всё в твоих руках. Напиши мне, обсудим. Райдариф».

Денис выключил компьютер. Издевательство над его мечтой было слишком сильным.

– Спокойно, Денис! – сказал он себе сквозь плотно сжатые зубы. – Не терять головы! Не расстраиваться! Не замечать!

Юноша подъехал к выходу из комнаты и остановился.

Его отец с пониманием дела перепланировал и обустроил приобретённую дачу. Расширил дверные проёмы, выровнял полы, убрал ненужные лестницы, заменяя их плавными горками. Изменениям подверглась система электропроводки: теперь все розетки и выключатели находились на доступной для Дениса высоте. Та же политика коснулась дверных и оконных ручек, полок и крючков под необходимые мелочи. Отец и сын, обживая новое пространство, старались сделать его максимально удобным. Ведь большую часть времени в этом доме Денис проводил один.

Изначально Геннадий Фёдорович рассчитывал, что второй этаж дачи будет принадлежать ему, а сын, чтобы не испытывать дополнительных трудностей, связанных с подъёмом и спуском, поселится внизу. Однако упрямый юноша сразу выбрал для себя просторную мансарду, объявляя её личной территорией. А спуск и подъём по наклонной винтовой горке стали для него чуть ли не любимым развлечением и зарядкой.

Вот и сейчас лишь на секунду замедлив на выходе из своей комнаты, Денис, контролируя силой рук скорость движения, неспешно поехал вниз.

– Не знаю, кто ты такой, «волшебник» Райдариф, как ты узнал обо мне, о моих проблемах и бывших способностях, но издеваться над собой в день рождения я тебе не позволю! – зло пробормотал он, направляясь на кухню. – И не мечтай, что я вступлю с тобой в переписку! Ты мне помочь ничем не сумеешь! Десятки лучших врачей не смогли! И ты не сможешь! Тогда в чём смысл нашего общения? – Денис задумался, взвешивая аргументы «за» и «против», а затем вновь вслух продолжил рассуждения: – Нет смысла. Конечно, тебе от меня что-то нужно! Иначе ты бы не сыпал таким количеством комплиментов и не был столь любезен. Только зря ты это всё затеял, мошенник Райдариф! Не играю я в подобные игры и отвечать на письма не собираюсь! Вышли их хоть целую сотню! Ведь пришлёшь мне ещё не одно письмо! Чувствую, что пришлёшь. Часа не пройдёт. Да кого там? Я даже чай допить не успею, а у меня на электронной почте будет уже новое сообщение! Уверен.

Однако ни к концу чаепития, ни через час, ни к самой ночи на электронную почту Дениса не пришло больше ни одного письма. День рождения был окончательно испорчен.