Школа смерти

Глава 14. Не смотри в глаза чудовищ

«Контакт» был разделен на три уровня.

Танцполы для одаренных, не достигших восемнадцатилетия, располагались в корпусе «летающей тарелки». Алкоголь там не продавался в принципе. Чтобы попасть на «взрослый уровень», требовалось иметь при себе паспорт или общеевропейскую айди-карту. Лифты, ведущие к серьезным дядькам, были скрыты в поддерживающих колоннах. Ниже, в самой глубине «Контакта», притаились ВИП-комнаты. А еще заведение славилось наличием оборудованной по последнему слову техники арены для поединков.

Плата за вход списалась с моего телефона в самом конце эскалатора. Мне пришлось оплачивать доступ к элитным развлечениям по QR-коду. Турникет раздвинулся, пропуская меня в следующий квест.

Огороженный пуленепробиваемым стеклом бокс.

Мужики в опостылевших солнцезащитных очечах и с микрофонами в ушах.

Охранники поводили по нашим телам металлодетекторами и отпустили на все четыре стороны.

Я обнаружил себя в необъятном вестибюле, который неведомые проектировщики встроили в шарообразный вырост на корпусе тарелки. По периметру вестибюля были разбросаны створки лифтовых шахт. У противоположной стены обнаружилась широкая спиралевидная лестница, от которой во все стороны распространялись зубодробительные электронные волны.

— Как тебе? — спросила Окси.

— Прелестно, — соврал я.

Волны дип-хауса захлестывали мой разум и мешали сосредоточиться.

— Тут есть кафе? — обратился я к Вейл. — Хочу попить чайку в тишине.

Девушка весело рассмеялась.

— Про тишину забудь. Это ночной клуб.

— На верхнем танцполе открыт безалкогольный бар, — сообщила Окси. — Можно там зависнуть.

— Безалкольный бар? — чувствую, как мои глаза округляются.

— Тебе понравится, — Окси взяла меня за локоть и увлекла в сторону лестничной спирали. — Коктейли на основе безалкогольного пива. А еще — натуральные соки и холодный тропический чай.

— Здорово, — одобрил я. — Идем.

Не верю, чтобы в таком месте никто не барыжил наркотой. Толпа малолеток с деньгами и полным отсутствием возможности навалиться в хлам.

Мои предчувствия оправдались быстро.

Стоило нам подняться по прозрачным ступенькам в пропитанную чужеродными звуками тьму, как рядом вырос мутный тип в клубном пиджаке и выдал заученный спич:

— Колеса, волшебная травка, вещества для настроения.

— В топку, — отрезал я.

И начал проталкиваться к голубому светящемуся прямоугольнику с призрачными силуэтами бутылок. Пространство пульсировало размеренным битом, атмосферная музыка затягивала и отключала мысли. Тьма атаковала меня лазерными лучами, световыми всполохами, искаженными лицами танцоров. Парни и девушки в яркой светящейся одежде. Поднятые вверх руки. Вызывающие наряды. Словно попадаешь в пещеру к Нергалу, только здесь танцуют не души усопших, а молодежь, решившая расслабиться столь экзотическим способом.

Между двумя световыми вспышками я смог рассмотреть разбросанные вдоль стен мягкие диванчики и кресла. Там уже вовсю зажимались влюбленные парочки. На низких столиках были расставлены кальяны, кое-где лазер пробивался сквозь ароматный дым.

Добравшись до барной стойки, я вздохнул с облегчением.

Остров незыблимого спокойствия в океане страстей.

Да, друзья мои. Это барная стойка.

— Чего изволите? — рядом тут же нарисовался бармен. Меланхоличный тип с остроконечной бородкой и подкрученными вверх усиками. — Коктейль, сок? Или, не побоюсь этого слова, чай?

Да это сарказм!

Вне всяких сомнений мне нравится этот парень.

— Гранатовый сок, — определился я, пролистав сенсорное меню на стойке.

— А мне имбирный коктейль, — Окси вскочила на соседний стул и погладила меня по плечу. — Угощаешь?

— Чего уж тут, — хмыкнул я. — Если составишь компанию.

— Рекомендую коктейльчик, — заявила блондинка, ткнув указательным пальцем в спину бармена, который уже начал проводить свои манипуляции. — Безалкогольное пиво, имбирный сироп и чабрец. Вкуснотища!

— Воистину вкуснотища, — поддержал бармен.

— Я верю, — мое лицо не изменилось от слова «совсем». — Но пить буду гранатовый сок.

— Без проблем, бро, — бармен поставил передо мной прямой стакан с толстым дном, на две трети заполненный красной жидкостью. — Угощайся.

Перед Окси нарисовался коктейль из неведомой бурды, который, впрочем, издавал приятный запах. Имбирь, душистый чабрец… Ладно, подумаю. Если останется время, отведаю этот чудо-напиток.

— А куда запропастилась Вейл?

— Она с Кристиной, — Окси указала на один из низких диванчиков в углу. — Это ее одноклассница. И хорошая подруга.

У Кристины были прямые черные волосы, косая челка и весьма миловидное личико. Чрезмерно загоревшее, что навевает мысли о солярии. Девушки мило беседовали, смеялись и пили нечто, напоминающее молочный коктейль.

Бар занимал всю центральную часть «тарелки». Круговая стойка, добрый десяток барменов, у которых сейчас работы невпроворот.

— Ты нравишься Вейл, — вдруг выдала Окси, — но сестренка тебя боится.

— Почему?

— Говорит, ты творишь страшные вещи. Даже по меркам аристо. А ведь ты простолюдин. И еще твое стремительное восхождение в ордене. Все знают, что у тебя татуировка ритуалиста.

— Я могу обладать талантом. Разве нет?

— Не в первом поколении.

— Ну… всякое случается. Я даже не знаю, что сказать в свое оправдание.

— Мне без разницы, — Окси склонила голову набок и лукаво мне подмигнула. — Я эмпат и чувствую многие вещи. Ты не причинишь нам вреда.

— Глупо бояться мещанина.

— Говорю же, ты — нечто.

Мы потрепались еще минут двадцать, я допил сок и заказал имбирную бурду, которую бармен с превеликим удовольствием для меня смастерил. Вот только отведать из кубка мне было не суждено. К бармену подлетела девушка в фирменном черном переднике баристы, передала клочок бумаги, кивком указала на меня и что-то прошептала. Бармен, кивнув, приблизился к нам.

— Тебе передали записку, бро.

Началось.

Я развернул лист в клеточку, выдранный из блокнота. Молча прочитал, сжал в кулаке и организовал немного пламени. Сквозь пальцы на барную стойку просыпался пепел.

— Мне надо идти.

Взгляд Окси стал серьезным.

— Уверен, что помощь не нужна?

— Ты ничем не поможешь. Посиди с сестрой. Держитесь на виду у всех, не расходитесь по темным углам. Если через полтора часа я не вернусь… то не вернусь.

Растворяюсь в толпе.

Записку написал Маркус. В ней сообщалось, что мне брошен вызов, и принять его можно, спустившись на нижний уровень «Контакта». Туда, где располагается арена.

Слишком просто.

Почему Вагнер думает, что я приму вызов? Я ведь могу избежать дуэли. Имею полное право, между прочим. Я простолюдин, вопросы дворянской чести меня не касаются.

Не важно.

Думает.

Следовательно, понимает меня лучше, чем следовало бы от него ожидать. Или знает вещи, о которых не должен знать.

Интуиция сигнализирует об опасности. Такое случается со мной крайне редко. Я умею чувствовать расставленные ловушки, но сейчас…

Всё туманно.

Спиральная лестница выводит меня в вестибюль. Яркий свет режет глаза. Иду к одному из дальних лифтов, у которого дежурит охранник в строгом костюме-тройке и темных очках.

— Мне нужно вниз.

Сканирующий взгляд.

— Паспорт, пожалуйста.

— Мне нет восемнадцати.

— Вход закрыт.

— Илья Невзоров. Поединок на арене. Проверьте по базе.

Интересная логика. Пить вино и коньяк мне нельзя, а убивать и умирать — пожалуйста, сколько угодно. Амбал подходил к окошку терминала, вмонтированного в стену, выводит на экран какие-то списки, затем достает мобильник и звонит начальству. Кивает, убирает трубку.

— Доступ разрешен. Прошу.

Створки лифта разъезжаются.

— Кабина доставит вас на нижний уровень, — пояснил охранник. — Вы не сможете выйти на втором — кнопочное управление заблокировано. Удачи на арене.

Вхожу внутрь.

Двери смыкаются.

Мелодичный звоночек.

Я вижу кнопки и собственное отражение в зеркале. Лицо мальчика, глаза убийцы. Я безоружен, но моя слабость обманчива. Шипы отрастут в нужный момент.

Лифт останавливается.

Выхожу в замкнутое пространство, обставленное диваном и двумя креслами. На стенах — изображения гладиаторов, сражающихся в Колизее.

Дорогу преграждают охранники.

— Илья Невзоров?

— К вашим услугам, господа.

— Повторная проверка. Мы должны удостовериться, что при вас нет оружия.

Очередные сканеры, мигающие зелеными индикаторами. Мне остается лишь терпеливо ждать, рассчитывая на то, что администрация клуба соблюдает нейтралитет.

Маркус решил действовать по правилам.

И это настораживает.

Я прошел через дверь, ведущую на винтовую лестницу с крутыми металлическими ступеньками. Грохот моих шагов эхом разнесся под сводами подвала. Дальше — коридор и арка на арену. Вспыхивающие по мере продвижения световые панели.

Клим сбросил мне фото Вагнеров, так что я сразу узнал своего противника. Увеличенная в размерах и постаревшая копия Керта. Резкие черты лица, короткий ежик белых волос.

Бой без секундантов.

Дуэльный Кодекс не запрещает данный тип поединков, хотя это и считается моветоном. За соблюдением правил будут следить администраторы клуба. Я сразу отметил наличие камер, разбросанных под куполообразным сводом.

Маркус нерушимой скалой возвышался посреди арены.

Я не заметил каких-либо ящиков, контейнеров, боксов. Похоже, бретер планирует расправиться со мной голыми руками. Что ж, разумно. Вагнер уже в курсе, насколько хорошо я управляюсь с клинками. Поэтому есть логика в том, чтобы сделать ставку на физическое превосходство.

Пересекаю линию магического барьера.

— Иди сюда, выродок, — прорычал немец.

Лицо у меня каменное.

Нет смысла реагировать на провокации. Мы оба шагнули в круг, чтобы оставить на песке тело врага. Никаких извинений и примирений. Кто-то из нас должен умереть.

— Условия будем обсуждать? — сухо интересуюсь я.

— Магия против магии. Сила против силы. Без оружия. Остается один.

— Тогда начнем.

Между нами — дистанция в пять шагов. Достаточно для моих целей. Без предупреждения бью расширяющимся огненным шаром — прямо в то место, где стоит оппонент. Татуировки Вагнера вспыхивают голубыми неоновыми разводами. Я вижу некое подобие кокона, сдерживающего огненную стихию. Пламя растекается по прозрачной поверхности, лижет руки и ноги бретера, не в силах причинить ему серьезный вред.

Пробую электричество.

Разряд несется к Маркусу, но, столкнувшись с нематериальной преградой, бьет в землю. Песок в точке удара выскоким напряжением чернеет.

— Моя очередь, — рычит Маркус.

Стена песка.

Я с трудом успеваю прикрыть глаза и уйти в сторону с линии атаки. Горин ничего не рассказывал о подобных техниках — бретер неплохо освоил магию воздуха.

Когда пыль рассеялась, я понял, что арена исчезла.

Как и мой противник.

Вокруг громоздятся дряхлые здания брошенного города. Заколоченные ставни, выбитые стекла, растрескавшиеся фасады с торчащей из-под штукатурки кирпичной кладкой. Местами просешие кровли, черные слуховые окна. Город простирался во все стороны, его раздолбанные улицы напоминали сюрреалистический лабиринт.

Тень узнавания.

Мне кажется, я видел эту панораму совсем недавно — на видео, которое Тобенгауз показал демонологам неомосковского конклава.

Невозвратный Град.

Худшее место на Земле. Ну, или одно из худших. Аномалия, где до сих пор открыт разлом, связывающий мир людей с Бездной. С пронзительной ясностью перед моими глазами встала картина: человек из подворотни, выросшая невесть откуда каменная лапа, разверзшаяся кирпичная утроба…

Одержимая архитектура.

Демоны, притаившиеся в этих домах, ждут своего часа, чтобы напасть на случайного прохожего. Жрут чужую прану, совершают вылазки в сопредельные городки, распространяют ужас и смерть. Отсюда не выбраться. Пройти через строй домов-убийц невозможно. Мародеры, решившие поживиться за чужой счет, давно сгинули. Я помню, как всех удивил пришелец, которого одна из построек затянула в себя. Невозможный человек. Ему тут попросту нечего делать, это зона отселения.

А знаете, что хуже всего?

Я не понимаю, что происходит. Обычный аристократ, бретер-оружейник, вызвал меня на дуэль. Арена элитного клуба исчезла вместе с господином Вагнером. Даже если предположить, что этот тип освоил технику телепортации, чем обусловлен выбор локации? Почему бы не перенести меня в глухой подвал собственного имения, в открытое море или еще куда-нибудь? Аномалия — это слишком заумно. Да и сам переносчик куда-то исчез.

Я чего-то не знаю.

Если происходят необъяснимые вещи, не стоит думать, что объяснения нет. Просто не все детали головоломки сложились.

Маркус — не только Маркус.

Ведется игра, в которую я влип по самые уши.

Осматриваюсь.

Небо затянуто серо-стальной мутью. Облачная каша лениво ворочается, точно живое существо. Округлые выросты наползают друг на друга, перемешиваются, наливаются угрюмой синевой. Ежесекундно создается впечатление, что вот-вот хлынет дождь, но этого не происходит. У самого горизонта лабиринт втыкается в кромку леса — вполне осязаемого и вещественного.

Улицы мощеные и узкие.

На крышах скрипят флюгеры.

Местами сохранились вывески магазинов и лавок, декоративные указатели на фонарных столбах. Надписей не разобрать, всё это наследие ушедших эпох давно проржавело. Я стою на перекрестке. В разные стороны разбегаются каньоны с громоздящимися друг на друге балконами, эркерами и карнизами. Дома ветшают, но упорно не желают разрушаться. Я не вижу откровенных руин.

— Эй! — раздается громкий шепот. — Бегом сюда!

Голос мужской.

Я поворачиваю голову направо и вижу перед собой Маркуса. Вот же сукин сын. Замер на ступеньках полуразвалившегося крыльца и манит к себе.

Окутываюсь «призрачной броней». Заковываю руки по локоть в гибкий доспех и выращиваю из костяшек пальцев острые шипы. Получаются своеобразные кастеты.

Маркус глядит на меня с насмешкой.

— Жить хочешь, идиот?

На моем лице отражается искреннее непонимание.

— Иди, говорю, сюда. На ближайшие три часа этот дом — твое единственное убежище.

Я бы, наверное, стал спорить. Или попытался атаковать мстителя, сократив число намечающихся проблем. Вот только по перекрестку прокатился странный скрежещущий гул. Обернувшись, я охренел. Трехэтажный особняк в викторианском стиле шевельнулся, нарастил в высоту парочку этажей и превратил главный вход в зубастую пасть. Кирпичи заострились, превратившись в два ряда бритвенно острых клыков. Углы дома вспучились, породили две мощные лапы… и потянулись ко мне.

— Твою мать!

— Сюда! — рявкнул Маркус. — Бегом!!!

И я подчинился.

Вкачав максимум праны в скорость, стартовал с места и метнулся к своему несостоявшемуся противнику. Больше нет арены, дохлых кошек, ночных клубов и личных счетов. Есть только я, перекресток и это чудовище, окна которого обернулись сумасшедшими квадратными глазищами.

Каменная лапа, протянувшись через тротуар и проезжую часть, обрушилась на точку, где я находился секунду назад. Ухнуло так, словно на город упала бомба. Во все стороны полетели пыль и каменная крошка.

Маркус схватил меня за руку и втащил в дверной проем.

В метре от крыльца пронеслось что-то массивное — я не сразу понял, что одержимый дом взмахнул второй лапой. Над перекрестком прокатился яростный вопль, от которого заложило уши. Еще целую минуту с противоположного края улицы доносилась возня, сдобренная утробным ворчанием. Хрустели камни, трещали балки и перекрытия. Затем всё успокоилось.

Мы с Маркусом замерли друг напротив друга.

В сердце аномалии.

— Зачем ты меня спас?

Суть происходящего напрочь вылетает из головы. Враг оборачивается другом. Ну, или временным союзником. Я готов к любым поворотам, но здоровяк молчит. Вместо длинных и пространных речей мой похититель применяет магию. Очертания бретера расплываются, силуэт напоминает растаявшего снеговика. Череда стремительных трансформаций превращает мускулистого громилу в хрупкую девушку.

И эта девушка мне знакома.