Школотрон 2. Убойные каникулы

Глава 4

Помощник господина Мирона главы корпорации Энерго находился в темном подвале, где он должен был пытать несговорчивого чиновника, чтоб выбить согласование по важному вопросу.

Максим Стариков был не глуп. Он учел опыт прошлого раза, и теперь не брал в плен чужую жену, а уж тем более не желал ее трахнуть.

На сей раз все было жестче. Да и сама жертва оказалась сильнее. Несмотря на избиения и угрозы, глава комитета не потерял силу воли. Его глаза злобно смотрели на Старикова. Если бы не веревки, стягивающие плотное тело, чиновник разорвал бы бандита на части.

— Господин Николай, вы готовы дать согласие по поводу обсуждаемого вопроса? — спросил Стариков уже в сотый раз за сегодня.

— Что? Как ты смеешь, щенок?! Твой Мирон — тупая бандюга. Вы не кристаллы обогащаете, а людей дурите, черти! Знайте, скоро вас отправят на каторгу! И никакие деньги вам не помогут.

— То есть, вы не хотите идти нам на встречу?

— Я честный служитель закона, если ты еще не понял, козел! — прорычал пленный.

Охранники, стоящие рядом, переглянулись. Похоже, они уважали стойкость заложника. Стариков тоже это ценил. Но у него был приказ. Распоряжение, которое нельзя изменить или как-то смягчить.

— Что ж, вы мне нравитесь, Николай. Скажу честно, я разделяю вашу позицию, — подумав, произнес Макс. — Но интересы корпорации прежде всего.

— Корпорации или одного зажравшегося мудака?

— Хм, зачем же так грубо? Это очень не вежливо. У меня не остается выбора, как научить вас манерам, — теряя терпение, процедил Макс.

— Манерам? Мамку свою поучи! Мне не страшна никакая пытка, ублюдок!

— Да? Значит, ты у нас самый стойкий? Ну, все, дай сюда!

С этими словами Стариков вырвал швабру из рук охранника, которая находилась там все это время. Не стесняясь в выражениях, помощник Мирона воскликнул:

— Все, гаденыш, последнее слово! Либо ты соглашаешься сразу, либо ручка этой гребанной швабры окажется в твоей тупой заднице!

Охранники дрогнули, услышав это. А пленный лишь улыбнулся и повел бровью.

— В смысле… То есть, всего лишь легкое проникновение?

— Что значит, проникновение?! Это самая страшная пытка! Говори, сука, иначе ты пожалеешь.

— Ох, ну чего пожалею? Новые ощущения, приятная атмосфера — это вполне себе ничего, — улыбнулся мужик.

Стариков ощутил, что теряет сознание. Он с трудом устоял на ногах, выдавив трясущимися губами:

— Ты что? Что ли из этих?

— Нет… люблю просто разные… ощущения. Современный мир на дворе. Что такого? А так, мне женщины нравятся. Особенно, когда они берут что-то длинное, подходят сзади и нежно меня…

— Замолчи! Сука, мля, что за шляпа?!

Макс демонстративно сломал швабру об колено и бросил ее в темноту. Чиновник печально ахнул, но все же сохранил самообладание.

— Всю ночь не спал, падла. Придумывал пытку, как даун! Вот что теперь делать, в натуре? — чуть не плача, воскликнул Максим.

— Швабра — предмет слишком гладкий. Может ершик тогда? — предложил один из охранников.

— По железу который, — добавил второй.

— Вы чего, долбанулись? Утырки! Я самих вас сейчас… Идиоты! — выпалил Стариков.

— Ага, можно и так, — послышался голос пленника.

— Ты вообще заткнись! Пить ему не давайте. Чтоб у него там… все слиплось. Петух! — с досадой заявил Макс.

— Я же говорил, что я не их этих. У меня тема другая.

— Да какая разница, твою мать? Тихо, мобила трезвонит.

Макс отошел в сторону и стал болтать по смартфону. Спустя секунд тридцать, он приказал охранникам лучше следить за пленным, а сам быстро бросился к лестнице.

Старикова позвали не зря. Отец Патрика Роберт Подгорный с толпой охраны приближался к главному зданию корпорации Энерго.

Он обезумел от горя и не понимал что творит. Это было самоубийство, потому что здание хорошо охранялось. А группировка бойцов с Братством силы не могли тягаться в могуществе с господином Мироном.

Но, не смотря на то, Роберт вел людей на верную смерть. И лишь смекалка Максима позволила избежать мясорубки.

Стариков приказал впустить «гостей» в помещение. А уже в широком вестибюле их окружили солдаты, вынудив бросить оружие.

— Ах вы, черти позорные! — взревел высокий, короткостриженый дядька, когда его толпа оказалась на мушке.

Он схватил пистолет и пальнул в Старикова. Но тот применил телекинез, отклонив оружие в сторону. Скудных способностей Макса на это хватило. Благодаря чему, все обошлось.

— Стоять! Всем не двигаться! — заорал Стариков, глядя в горящие глаза Роберта. — Вы невежливо вошли, господин. Наше гостеприимство имеет границы. — Добавил он, обращаясь лично к отцу Патрика.

— Он убил моего парня! Ваш мудак убил моего мальчика! Я пришел говорить с ним, как мужчина с мужчиной! — с яростью прохрипел Роберт.

— Хм, так что ж, говорите. Господин Мирон у себя. Он, знаете, много работает. И всегда рад обсудить любой острый вопрос.

Слыша дружелюбный тон, Роберт немного остыл. Он приказал охране не рыпаться, хотя этого никто и не делал. В кольце вооруженных людей особо не забалуешь…

— Ты не врешь? — бросил Роберт в адрес Максима.

— Что вы, как можно? Мирон Андреич скорбит по вашей утрате. Он с радостью выслушает все, что вы скажете.

— Ладно, если что — ты покойник. Идемте, ребята, — прошипел Роберт.

Но Макс остановил его жестом, предложив «молодым людям отдохнуть на диванах».

Роберт понял, что оказался в ловушке. Скорбь и ярость ослепили его, а теперь он находится в стане врага, где могут сделать все что угодно.

Несмотря на это, мужчина решил подняться. Макс проводил его до самого кабинета и лишь под конец забрал пистолет, решив не вступать в спор раньше времени.

Когда двое вошли в кабинет, Мирон сидел за компьютером и что-то напряжённо читал с монитора. Услышав стук двери, он сделал вид, что растерян, хотя на самом деле, все знал.

— О, господин Роберт, я к вашим услугам, — вежливо пропел он.

— Услуги? Моего сына не стало! — выпалил вошедший с порога.

— Ооох, какой ужас. Я скорблю вместе с вами, — опустил глаза Мирон, а потом обратился к помощнику. — Макс, как дела с нашим… делом? Надеюсь, ты больше не трахаешь баб, как в тот раз?

— Нет, господин. На этот раз план получше.

— И, как успехи?

— К сожалению, положительной динамики пока нет, — с досадой констатировал Макс.

— Что ты целый час тогда делал? Ты его целовал, что ли там?

— Нет… просто хотел кое-что, — промямлил помощник.

Он понимал, что зловещая пытка на словах звучит очень глупо. Стало стыдно перед Робертом, потому Стариков ничего не сказал. Но Мирон и так его понял.

— Хотел?! До хрена вообще хочешь! Пошел вон, придурок! И без нормального результата не возвращайся! Уволю к чертовой бабке. Козел недорезанный.

Макс крепче сжал пистолет Роберта, хмыкнул и вышел за дверь. Оставшись наедине с главой корпорации, отец Патрика тут же стал говорить.

— Умеешь строить своих слуг, молодец! Но как насчет моего сына? Ты отправил мальчика на убой, подговорил участвовать в кабе! Задурманил мозг моему сыну, лишив меня единственного наследника!

Роберт с каждым словом подходил ближе к столу и сверлил Павлова взглядом. Тот же посматривал на монитор, лишь изредка обращая внимание на взволнованного мужчину.

— Роберт, уважаемый мой, ну кто тебя надоумил прийти с вооруженной толпой ко мне в офис? — спросил Мирон, когда собеседник затих.

— Отвечай, зачем уничтожил Петра, чертов скот?! — не унимался Подгорный.

— Эмоции, снова эмоции. А ведь раньше ты был менее опрометчивым. Пойми, даже если судить по закону… Ты вторгся на чужую территорию с целым отрядом. Поверь, если б я не приказал обалдую вас пощадить. В общем, ты б мог сейчас беседовать со своим сыном.

На последних словах Мирон слегка улыбнулся. Это было едва заметно, но Роберт все разглядел. Он ничего не сказал, только хмыкнул, тряхнув головой.

Затем, рука Подгорного вспыхнула синим светом. Он ловко подскочил к столу, несмотря на внушительный вес, перегнулся и врезал Павлова по лицу.

Магический удар оказался отличным. Мирон ахнул, откинувшись назад. Ноги его взмыли вверх, огромное кресло перевернулось, накрыв хозяина кабинета.

— Слушай сюда ты, говно! Мутишь в городе воду и делаешь бабки… отлично… Но убивать чужих детей — это подло. А за подлость надо платить. Я не могу тебя сейчас завалить. Но советую оглядываться почаще, особенно когда выходишь из этого бетонного гроба, — сказал Роберт, отходя от стола.

Он выпустил пар и хотел уже убираться. Как вдруг из-за стола послышался сдавленный смех.

— Что такое, Мирон, тебе весело? Может, хочешь еще? — воскликнул Подгорный.

Тут кресло поднялось в воздух и свалилось куда-то в сторону. Мирон взмыл над полом. Глаза его горели синим, между пальцами сверкали яркие молнии.

Он превратился в жуткого монстра, перестав быть деловым мужчиной, который только что мирно копался в компьютере.

— Ээээ, ты чего? — успел выдавить Роберт.

Потом сразу получил удар молнией, от которого упал на колени. Затем вторая вспышка, и третья. Подгорного протащило по кабинету и врезало в стену. Он чудом остался в сознании, но встать самостоятельно пока что не мог.

— Ах ты… грязный… лживый ублюдок, — простонал раненный дядька.

— Заткнись, — гневно отрезал Мирон, ударив Роберта еще раз.

Глава корпорации пролетел через комнату, стал возле поверженного врага и погасил свою магию. Потом кашлянул, потёр ушибленное лицо и со свойственным ему спокойствием заявил:

— Хочешь честного разговора, дружок? Ты его щас получишь. Давай-ка на чистоту. Твой сын был куском говна.

— Что? Как ты…

— Закройся! И слушай. Так вот, он любил лезть в задницу без вазелина. Считал себя пупком этого городишки. Знаешь, в детстве меня гоняли такие. Я все бы отдал, чтоб наказать хотя бы одного дерьмоеда.

— Ублюдок… драть тебя…

— Помолчи! Это было давно. Очень давно, уважаемый Роберт. А теперь… Теперь, знаешь, мне как-то плевать. Просто ты хотел откровенности; ты ее получил. Твой сын — позорное, избалованное тобой же говно. Говну место в вонючей яме. Ты понял?

— Я не… кхе-кха, ты урод, — простонал Роберт, пытаясь подняться.

— Может быть, кто же спорит. Но это еще не все. По-отцовски я тебя понимаю. Хочешь мстить, так вперед. Имеешь полное право. Только ты пришел не туда.

— Гнида. Ты все подстроил! — прошипел Роберт, наконец-то встав на ноги.

— Согласен, я слегка смухлевал. Но мои действия были направлены в пользу Петра, а не наоборот, как ты думаешь.

— Но как? Как тогда?! — выдохнул несчастный отец. Он облокотился о стену и медленно сел.

— Если б ты меньше ныл, я бы все рассказал. А так, отнимаешь у меня время попусту, — прошипел Мирон, расхаживая по комнате.

Роберт наконец-то заткнулся, и Павлов начал рассказ.

— Понимаешь, твой сын сам выбрал Лесовского. Хотел его зачмырить, опустить или как у них в этой школе? Но шкет оказался не прост.

— Этот маменькин сосунок? — ахнул Роберт.

— Именно так. Кстати да, насчёт мамы. Она до хрена чего скрывает. Так вот, твой Петя попадал в ловушки, которые расставлял школотрон. Он был на грани, не знал, как с ним разделаться. Тогда я устал смотреть на эту возню и предложил решение всех проблем.

— Стой, Мирон, но какое тебе дело вообще до разборок мелких… детей?

— Большое! Я же просил помолчать. Значит так, Петя был явно сильнее. Ещё получил от меня ценный подарок. Он должен был разорвать Лесовского на куски. Но…

— Что но?!

— Был слишком самоуверен и шел напролом. Знаешь в кого он такой? Вооот, видишь, почему нельзя принимать поспешных решений и недооценивать своих врагов? Как я пять лет назад. В общем, ладно. Пойми, мне была выгодна победа твоего Патрика. Иначе б я с тобой не сюсюкался.

Роберт снова поднялся на ноги и почесал голову.

— Стой, то есть ты хочешь сказать, что недоносок сам сломал магический ограничитель и применил высшую телепатию? Но как такое возможно? — прогремел он.

Мирон подошёл ближе, заглянув в глаза Павлову.

— Тебе действительно важны детали или хочешь отомстить за смерть сына? — тихо прошипел он.

— Мстить! Разорвать гадёнышу глотку.

— Молодец, это верно. Так бери людей, и вперед. Что зря шататься по душным офисам?

— Да… Я должен идти. Погоди, как насчёт тебя, Павлов? — растерянно сказал Роберт.

— Насчёт меня? Все нормально. Обеспечу вам прикрытие, помогу, чем смогу в сложном деле. Или ты хотел ещё что-то?

— Ничего… крови этого как его там… Козловского, — сказал под нос Роберт, медленно выходя из кабинета.

— Хорошо, когда твои проблемы решают другие, — промычал Мирон, а затем поднял кресло и поставил на место.

Не успел Павлов взяться за дело, как дверь снова хлопнула.

— Да что опять за фигня?! Не офис, а проходной двор! — рявкнул Павлов.

На пороге была секретарша. Ее блузка слегка расстегнулась, обнажая аппетитную грудь.

— Что? — спросил Павлов.

Девушка держала в руке карандаш, который бросила так, что он покатился под стол начальника.

— Упс, я такая неловкая, — хихикнула дамочка.

— Хм, вот значит как? Знаешь, когда надо снять напряжение, — сказал Мирон чуть помягче. — Ну, иди, подними карандаш.

— Хорошо, господин. Обожаю поднимать… вы же знаете.

Как же я ошибался! Меня продержали в больнице всего одни сутки. Даже не два полных дня, как казалось. Черт, я ещё не готов! Но руководству было плевать на все уговоры.

Мне обещали дать временную охрану и бла, бла, бла. Только, ясное дело, что все не так просто. Сложности начались вчера, когда Анна вопила в трубку, обвиняя меня во всех смертных грехах.

А сейчас, выйдя за ворота больницы, я понял, что никаких охранников нет. Прошел через двор, осторожно вышел за территорию. Пусто.

Придется возвращаться назад и во всем разбираться. Потому что в моей ситуации одному даже в сортир идти глупо. Единственное радует — деньги. Больше миллиона местных рублей. Судя по ценам, это огромная сумма. Можно даже квартиру в другом районе смотреть. Но об этом пока думать рано. Для начала, выкуплю свою жизнь.

Конечно, я был отшибленным на всю голову. Но остатки сознания Марка и мирная жизнь с ее тупыми интригами внесли свои правки. Мне по-прежнему хотелось крошить всех подряд. Только подыхать среди улицы не желал.

Я решил вернуться в больничный дворик, чтоб дождаться охрану. Главное, пройти чёртову стену. Да, больница окружена высоченным забором, похожим на настоящую крепость. Если не пустят, то хотя бы постою рядом. Так все равно безопаснее.

В кустах у дороги раздался какой-то шорох. Черт, у меня даже оружия нет. Зато есть карточка с бабками. Прикончат и обчистят, как нехрен делать.

Не успел так подумать, как раздался рев двигателя, потом писк тормозов. Дешёвая на вид черная тачка подскочила прямо ко мне, так быстро, что не успел среагировать.

Ну, суки, разорву магией! У меня вроде силы восстановились. Блин, тачка еще и тонирована. Не поймёшь, кто внутри. Хотя, ясно, что не гребанный Дед Мороз.

Прошло уже больше секунды, а по мне еще не стреляли. Профессионалы так не работают. Вдруг переднее стекло медленно поползло вниз.

Да уж, не похоже на внезапное нападение. Я не знал, что и думать, пока не увидел странную женщину с волосами собранными на затылке и с черным вызывающим макияжем.

— Садись! — сухо сказала она.

— Что? Ты кто хоть такая? — открыл рот и чуть не брякнулся в обморок.

За рулём была Анна. Та самая мамка-наседка, которая ныла из-за каждого пустяка. Теперь она напоминала… даже не знаю кого. То ли местную шлюху, то ли крутую солдатку. А может, то и другое в одном.

Теперь ясно в чем была ее тайна. Или пока не совсем. Точней ни капли не ясно. Что за образ, что за тон разговора? Может в нее тоже кто-то вселился? Сука, только не прапорщик Ивановский!

Что за мысли вообще? В башке все смешалось… капец.

— Живо в машину! — прогремела мать, видя мое замешательство.

Больше повторять не пришлось. Я бросился к тачке и резко вскочил на сидение. Не успел пристегнуться, как машина с буксом рванулась вперёд.

Мать смотрела так, будто у нее в башке был компьютер. Холодное собранное лицо, как у бывалого воина. Я понял, что не могу сдерживаться и тут же спросил:

— Мам, что с тобой такое? Скажи честно, как есть. Поверь, я видел много дерьма. Так что точно пойму.

— Да, Марк, есть одна важная тема. Надо серьезно поговорить, — отчеканила женщина, выжимая газ в пол.