Шок тьмы

Глава тридцать третья. Сватовство демона тьмы

Демон тьмы внезапно вздохнул, и разжал руки. Подозрительно покосился на Карасу и погладил меня по плечу.

- Моя мать была смертной женщиной, - ровным голосом произнёс он, как будто это что-нибудь объясняло. - Она была смертной женщиной, и отец поделился с ней бессмертием. Это вполовину ослабило его силы.

- Всё это так, внук, - кивнула Караса. - И всё же ему было не обязательно нести одному эту ношу.

- Что ты вообще знаешь об этой истории? - вспылил демон.

- Я знаю о ней всё, внук, - твёрдо произнесла Караса. - Твоя мать была удивительно светлым человеком, и любовь её была светла, без противоречий и сомнений. О таких историях всё известно любой светлой фее, а не только фее знаний. Не то, что моя история или вот этой девочки.

- Расскажите, - попросила я прежде, чем Лдокл успел произнести ещё что-нибудь неприятное. Фея кивнула, и, устроившись поудобнее, начала рассказывать.

Неправда, что демоны воруют красивых девушек всякий раз, когда только увидят. Тогда в их замках было бы не протолкнуться среди красавиц. И неправда, что демоны неразрывно связаны со своей стихией. Нынешнему демону тьмы уже несколько сот лет, и он помнит, как горел без пламени его родной город. Город, в котором он родился человеком. Он помнит смерть отца и предательство матери, он ненавидит людей и именно поэтому каждый день пролетает в крылатой колеснице над их городами. Твари, запряжённые в неё, вызывают ужас даже у других демонов. Смертные жаловались феям, и феи поднимали вопрос на общем совете, но ему было всё равно. Никто не полезет в серую пустыню, чтобы сразиться с ним и разрушить его замок. Когда был жив ещё отец, это могло произойти, демоны тогда ещё помнили войну, но теперь они помнят только годы мира. Века мира. Им не хочется рисковать собой только ради того, чтобы осадить "мальчишку". Яблоко от яблоньки. Он никогда не летает в сторону Фарога. Они все никогда не летают в сторону Фарога, но только у демона тьмы есть на это веская причина. И только демон тьмы мог бы и прилететь. Говорят, мать хотела бы его видеть. У него нет матери!

Демон тьмы летает на колеснице по всему свету, затмевая солнце. Но в одном месте он заставляет ужасных тварей спуститься на землю. Повелительный жест - и они улетают обратно, унося за собой колесницу. Дальше он пойдёт пешком, крадучись, дальше он не хочет никого пугать. Там живёт одна девушка, которую ни в коем случае нельзя огорчить, нельзя допустить, чтобы улыбка хотя бы на миг сошла с её лица. И эту девушку нельзя похитить, хотя она и прекрасней, чем тьма и свет вместе взятые. Неправда, что демоны похищают всех, кого любят.

... он не был тут пять лет, и даже не заметил, как они пролетели. Зачем скрывать - всё это время он набирался храбрости, не зная, как ему объясниться с девушкой, которую нельзя похитить. С девушкой, которой нельзя причинить боль. Он не видел её всего пять лет, а теперь с трудом узнал. Юная, нескладная, почти девочка - тогда, - сейчас она была уже взрослой, ещё более красивой, не уступающей в грации даже самым прекрасным феям. Она стала прекрасней, и демон полюбил её больше прежнего. Но - испугался. Людей так легко меняет время! Пока он набирался смелости заговорить с любимой, она изменилась. Он не успеет заметить, когда она состарится и умрёт, ведь он - демон, не человек, и течение дней для него ничего не значит. Он мог бы похитить её и провести во тьму, где она обрела бы волшебные силы и стала бы равной ему - но это означало бы сломать прекрасный цветок. Он никогда бы не поступил с ней так.

- Здравствуй, - засмеялась она и поманила к себе. - Что же ты стоишь, прячешься за деревом? Или за тобой погоня? Или оробел?

- Оробел, - помедлив, признался демон тьмы. На нём чёрная одежда из бархата и шёлка, а на девушке - простое белое платье, и подол его забрызган грязью. Но держится она как королева.

- Говорят, на обиженных воду возят, - лукаво улыбнулась девушка и взялась за ворот колодца. - И на сердитых. А на робких глупо не возить, не отвертятся!

Первое ведро девушка достала сама: демон просто не мог сообразить, что она делает. Второе вытащил он, положив свои руки на ворот поверх девичьих. И в самом деле понёс коромысло через всю деревню расписное коромысло - под громкое улюлюканье мальчишек.

В те годы жизнь была не такая, как во время его детства. Мира, каким знал его прежний ребёнок, не существовало больше. Когда-то по всей земле стояли города - могущественные, гордые, славящиеся богатством, знаниями, красотой... Их жители гордились тем, что прячутся от мира за высокими стенами, и презрительно смотрели на тех, кто добывал для них хлеб. Когда люди утратили колдовскую силу и не могли ни призывать демонов, ни бороться с ними, всё изменилось. Демоны сбили с городов спесь, летая над их улицами как у себя дома и даже вытребованный феями договор не помог гордецам подняться. Сейчас ценились не знания, не сокровища и даже не красота, а только земля, земля, дающая хлеб, и самый бедный крестьянин считал себя выше самого богатого горожанина. И был по-своему прав.

Демон тьмы принёс воду к дому девушки, и нерешительно остановился у калитки. Отец девушки, сколько он знал, был стар, богат и давно уже не вспахивал сам свои обширные земли, оставив труд для сыновей и батраков. Дочь у него была одна, и выдавать её замуж крестьянин не спешил.

- Здравствуй, гость, - солидно поприветствовал демона будущий тесть и шикнул на девушку. Та звонко засмеялась, забрала коромысло у жертвы своего чувства юмора и ушла в дом. Старик кивнул и повернулся к стае мальчишек, которые, пробежав за парочкой до самой калитки, теперь кружились неподалёку в ожидании интересного зрелища. Детям хватило взгляда, чтобы отбежать на почтительное расстояние, и пары ругательств, чтобы вовсе скрыться с глаз долой. Но восвояси они так и не убрались.

- Дармоеды, - проворчал крестьянин. - От рук отбились, а всё феи! Но ты не стой у ворот, гость, проходи в дом. Не побрезгуешь угощением?

- Не побрезгую, - решительно кивнул демон.

В людском жилище было... скромно, как великодушно решил демон. По сравнению с особняком матери тут было скорее бедно, а по меркам отцовского замка - так вовсе разило нищетой.

- Чего оглядываешься? - усмехнулся человек. - Привык, как в сказках, есть на золоте, а без того и еда в рот не лезет?

Перед тем крестьянин кликнул жену - румяную крепкую женщину, и она собственными руками принесла мужу и гостю немудрёной снеди, да бутыль с золотистой жидкостью, от которой разило яблоками и алкоголем.

- Сидр, - пояснил будущий тесть, наливая гостю полный стакан. - Твоё здоровье, гостинёк!

"Гостинёк" послушно отсалютовал хозяину и сделал глоток. Непонятная жидкость выстрелила пузырьками в нос, заставив расчихаться, и крестьянин с трудом удержал улыбку.

- И твоё, отец, - выговорил демон.

Старик закашлялся. Откуда-то прибежала его жена, с размаху ударила муженька по спине, от чего тот тут же затих, и убежала прочь. Крестьянин налил себе следующий стакан и поверх него взглянул на демона.

- Чего вокруг-то ходить, - выговорил он. - Говори прямо, свататься пришёл?

Тут уж гость и сам закашлялся.

- Свататься, - признал он. Спрашивать, как крестьянин догадался, демон посчитал слишком глупым.

- Сватайся, - разрешил старик. Со скрипом приотворилась дверь, и в образовавшуюся щель просунулась любопытная детская рожица. Крестьянин шикнул, рожица исчезла и дверь захлопнулась. Раздался приглушённый смех.

- Я... - подавился словами демон. - Я прошу руки Фьойе, твоей дочери.

- Ишь, - проворчал крестьянин. - Просит он. Небось и любишь без памяти, а? на руках будешь носить, на пуховых перинах спать уложишь, на золоте еду подашь, а? Пылинки сдувать будешь, все беды отгонишь, никогда не заставишь плакать? Так?

- Так, - признал демон. Он начал догадываться, почему его сородичи похищали жён, а не сватали. Что не нравится этому человеку?

- Ишь ты, - хмыкнул крестьянин. - Говорить-то все мастаки. Погляжу я на тебя, одет богато, зашёл - морщишься, на наш дом глядючи. Видать, не привык ты к простой жизни. Городской?

- По матери, - подумав, признал демон. Понять людей не стоило и пытаться. Чем беднейший из крестьян был лучше богатейшего из горожан, никто ответить не мог, все знали только, что главное - земля.

- По матери, - повторил за ним крестьянин. - А у отца, небось, и землица есть?

- Есть, - признал и это демон. - Была. Мой отец умер, старик, теперь эта земля моя. Земля и замок на ней. Твоя дочь не будет ни в чём нуж...

- Ишь ты, замок, - с весёлым изумлением проговорил крестьянин. За дверью снова послышался детский смех. Людей можно было понять: владельцы замков почти все давно разорились и вокруг замков нельзя было цыплёнка выпустить, сделав шаг, он немедля оказывался на чужих владениях. - Мыть его с утра до вечера моей дочери, а? Велика ли землица? Аршин-то отмерить можно? Или хоть вершок?

- Мои земли тянутся на вёрсты и вёрсты в любую сторону, - отчеканил демон тьмы, весьма уязвлённый насмешкой смертного. - А замок мой так велик, что одному человеку его не обойти и за неделю.

- Ишь! - проворчал старик, немало не впечатлённый старик. - Говорить-то все мастаки... Ты, небось, из этих, молодых... писак городских. Выдумывают вечно, с феями соревнуются, сказочки плетут, а добрые люди им верь, ха! Не припоминаю я такого замка, чтобы земли вокруг на вёрсты тянулись, а, значит, и не такого.

- Вы мне отказываете? - нехорошо усмехнулся демон и поднялся на ноги. Раздражение заставляло воздух в комнате сгущаться, окутывать фигуру незадачливого жениха темнотой. Дневной свет за окном померк. Старик моргнул, всё ещё неспособный принять разворачивающееся у него на глазах чудо, и вдруг дверь со стуком распахнулась, и в комнату вбежала Фьойе. Вбежала так легко, как будто ноги её не касались пола, и бросилась между отцом и страшным гостем.

- Остановитесь! Прошу вас, остановитесь! - вскричала она, и тьма отступила, но не исчезла, а будто высветила все черты демона, придавая его лицу вид волшебный и страшный.

- Ступай прочь, девочка, - приказал старик. - Не твоего ума дело.

- Отец! - воскликнула девушка, поворачиваясь к нему. - Батюшка! Неужто вы не видите, кто заглянул в наш дом? Неужто не чувствуете, как от него несёт ночью и страхом?!

- Да, - кивнул гость. - Я демон тьмы, и мой замок стоит посреди серой пустыни. Эти земли не знают плуга, на них не пасутся стада, и только чудовища, выходцы из ночных кошмаров бродят там среди песков. Каждый, кто ступит на эту землю - умрёт. И я, демон тьмы, пришёл сюда, чтобы просить руки этой девушки. Просить добром, без обмана и страха. В моём замке она не будет знать ни горя, ни печали. Я буду носить её на руках и сдувать пылинки, и я никогда не заставлю её плакать. Любое желание, любая прихоть, любая просьба - всё будет выполнено прежде ещё, чем она успеет о них сказать.

Он преклонил колено перед ошеломлённой девушкой и взял её руку в свои. Рука была красивая, тонкая, но не изнеженная, а натруженная постоянным трудом. Демон благоговейно её поцеловал.

- Девушка, я мог бы похитить любую женщину на земле, но это не принесло бы мне радости. Я прошу тебя оказать мне величайшую честь и радость. Ты будешь моей женой?

Девушка, прекрасная как цветок, покосилась на отца. Тот смертельно побледнел и кивнул ей, словно благословляя. Фьойе вздохнула и покосилась на мать, незаметно вошедшую в комнату во время признания демона. Та всхлипывала и растроганно утирала глаза уголком полотенца. Тогда Фьойе посмотрела на коленопреклонного демона и осторожно высвободила руку.

- Нет, - тихо произнесла она. И добавила: - Извини, пожалуйста.

Демон тьмы поднялся на ноги. Тьма ещё больше сгустилась вокруг него, такая тёмная, что в ней, казалось, можно было различить цвета - те цвета, которые никогда не увидишь днём.

- Почему? - тихо спросил он.

Девушка принуждённо пожала плечами и натянуто улыбнулась.

- Я тебя не люблю. Ты страшный.

Демон заглянул ей в глаза. Там сиял солнечный свет, там искрилась радость, которую эта девушка несла людям, там был детский восторг перед жизнью... и там не было страха.

- Любую другую женщину на земле, - медленно проговорил демон, - любую другую женщину я мог бы силой унести в свой замок. Так поступал мой отец, и мой дед, и все демоны тьмы, сколько их было в нашем мире. Но тебя - тебя нет. Тебя одну я не могу заставить, не могу обмануть и не могу заманить. И без тебя одной мне не будет жизни ни среди людей, ни среди демонов.

Демон протянул руку, взялся за воздух и вытянул из него темноту, как человек бы стащил за угол со стула плащ. В комнате посветлело, а страшный гость развернул сгусток тьмы, встряхнул и набросил на плечи. Хлоп! - и он исчез, как не было. Тогда мать бросилась к дочери и, прижав к своей груди, разрыдалась.

Навеянные рассказом феи картины прошлого развеялись тот час же, когда из истории пропал прежний демон тьмы, отец Лдокла. Я заморгала, постепенно осознавая, что по-прежнему сижу в фарогской библиотеке, и несчастный красавец в чёрном бархате и девушка в испачканном белом платье мне просто привиделись.

- А дальше? - спросила я, неуверенно оглядываясь на Лдокла. Если эта девушка отказала его отцу, то кто же стал его матерью?

- Ничего особенного, - усмехнулась Караса.

- Отец ушёл оттуда и не появлялся в мире людей целый год, - хрипловато пояснил демон, разворачивая меня так, чтобы я не могла заглянуть ему в лицо. - Вернулся в замок... он не рассказывал подробно. Я думаю, он пил, кружками, бутылками и бочками пил вино забвения. Но от любви не помогает даже оно. А потом вернулся туда, потому что не мог жить без неё. С демонами такое случается.

- С демонами такое случается, - подтвердила Караса. Я посмотрела на фею и успела увидеть, как она вытирает с глаз слёзы.

- Ну, что ты ходишь за мной по пятам?- рассмеялась девушка, но в голосе её угадывалась жалость, а во взгляде... неужели любовь? Непрошенный кавалер в самом деле ходил за ней, ступая след в след, и в деревне поговаривали, будто по ночам он целует землю, по которой ступали её ножки. Иногда Фьойе поворачивалась и заговаривала с ним. Она всегда смеялась, но почти всегда - невесело.

- Прикажи мне уйти, - предложил демон тьмы.

- Ты ведь не уйдёшь, - грустно покачала головой девушка.

- Уйду, - возразил демон тьмы. - Я клялся выполнить любое твоё желание. Итак?..

- Уходи, - тихо сказала Фьойе и вскинула на него светлые глаза. Демон побледнел и отступил на шаг. Он не ждал... - Уходи.

- Прощай, - с трудом выговорил он и неуклюже поклонился. Повернулся и сделал шаг прочь. Второй. Третий. Уходить было тяжело, уходить было неправильно. Сердце оставалось тут, и каждый шаг отзывался болью в опустевшей груди. Четвёртый. Он умрёт, но она никогда не узнает об этом. Он умрёт, но прежде люди поплатятся за всё, что сделали и чего не сделали, и за всё, что только могли бы сделать... и за всё, чего не могли. Люди поплатятся, но эту деревню обойдёт беда. Никакое зло не коснётся, ни один волосок не упадёт... Пятый шаг. Шестой. Седь...

- Постой! - Крик ударил в спину как клинок. Демон обернулся на зов. Девушка, прекрасная как капелька росы в чашечке цветка на рассвете - как отблеск солнца в утренней росе - стояла перед ним, опустив руки. Она жалко улыбалась, губы жалко кривились, а в глазах росинками застыли слёзы. - Ты... в самом деле...

Она подбежала к нему и коснулась рукой его щеки.

- Ты плачешь?

Демон тьмы медленно поднял руку и тоже коснулся своей щеки - она была влажная. Потом дотронулся до пальцев Фьойе и прижал к своему лицу. Она неожиданно робко улыбнулась.

- Ты плачешь, - повторила она. - Я думала, демоны не могут плакать. Я думала, демоны не умеют любить...

Его улыбка была отражением её. Демон тьмы обнял свою избранницу и привлёк к себе. Она не сопротивлялась.

- Поэтому? - спросил он, и она кивнула.

- Демоны могут любить, - твёрдо сказал он. - И я люблю тебя.

- Ты забыл сказать об этом, когда просил моей руки, - прошептала она.

Когда туман прошлого снова развеялся, я обернулась и встретилась взглядом с Лдоклом. В его глазах стояли слёзы, а губы шевелились. Его родители погибли, и сейчас, в рассказе Карасы, он видит их совсем ещё молодыми... Такими, у которых ещё всё впереди. Вот почему он не позволил мне оглянуться...

Лдокл провёл рукой по моим волосам и прижал к себе.

- Демоны могут любить, - повторил он слова своего отца. - И я люблю тебя.

Я глубоко вздохнула и, закрыв глаза, крепче прижалась к Лдоклу. Он был прав, мне очень не хватало этих слов, и теперь, когда я их услышала, меня залила тёплая волна счастья. Хотелось сидеть вот так час, день, неделю... вечность. Сидеть и не думать ни о чём больше. Рядом с ним. Но...

Но мне не хватало не только этих слов.

- Я знаю, - прошептала я и открыла глаза. Осторожно высвободилась - демон не пытался помешать. - Я знаю. Но этого недостаточно.