Штаб-лекарь И. В. Протасов

Уездный врач

В 1794 году И. В. Протасов по его просьбе был переведен из армии на гражданскую службу в Пермскую губернию. Его назначили уездным врачом для обслуживания сразу двух уездов: Кунгурского и Красноуфимского. В 1797 году, с момента открытия губернской врачебной управы, он стал обслуживать один Красноуфимский уезд.

Какие обязанности возлагались на уездных врачей? Легче перечислить то, чего не должен был делать уездный врач.

Уездный врач, в соответствии с инструкцией Медицинской коллегии, обязан был оказывать медицинскую помощь «людям всякого состояния по целому уезду, без требования за свой труд воздаяния». Он обязан был бороться с эпидемиями среди людей и эпизоотиями среди скота, «изыскивать причины, наводящие вред здоровью», и своевременно устранять их, свидетельствовать скоропостижно умерших с объяснением причин. Ему вменялось в обязанность следить за «съестными припасами» и за чистотой населенных мест, проводить под присягой судебно-медицинскую экспертизу, проводить военно-медицинскую экспертизу для лиц, призываемых в армию.

Уездные врачи должны были вести учет и изучение заболеваемости и смертности, изучать метеорологические факторы — температуру воздуха, барометрическое давление, количество осадков, время и характер вскрытия рек, характер лета, осени, зимы, весны и т. п. и описывать все это в специальных работах, называемых медико-топографическими описаниями, и ежегодно все эти сведения присылать в губернскую управу.

Уездный врач обязан был собирать лекарственные травы, выращивать их (семена присылала Медицинская коллегия). На его попечении находился лекарский ученик. Кроме того, с 1802 года его обязали прививать оспу.

Но не только в обилии обязанностей дело.

Главная трудность заключалась в том, что население не шло к врачу. Свирепствовали эпидемии, наблюдалась огромная смертность среди населения и особенно среди детей, и в то же самое время больных у врачей было очень мало. Население на протяжении веков привыкло обходиться без врачебной помощи и врачу, в котором оно видело нового чиновника в мундире, не доверяло.

Царское правительство своими указами стремилось сделать из врачей именно чиновников. В 1800 году было издано «высочайшее повеление», по которому врачи на работе обязаны были носить только мундир. Штатское платье носить запрещалось. Запрещалось также медицинских чинов называть врачами. Требовалось именовать их в соответствии с чином — «лекарь», «штаб-лекарь» и т. п. Все это еще больше отдаляло врача от населения.

Врачи прилагали огромные усилия к тому, чтобы приучить население пользоваться медицинской помощью, но результаты были плачевными.

Так, например, врачи М. Л. Гамалея и Ф. X. Граль не только бесплатно обслуживали население города Перми, но даже сами за свой счет покупали лекарства и носили больным домой. И какие результаты? В 1798 году они обслужили 1803 больных (в том числе 601 ребенка). Из этого количества — 36 больных умерло. А всего в Перми в тот год умерло 286 человек. Иначе говоря, без ведома врачей умерло 250 человек! Детская смертность на первом году жизни тогда составляла 67 процентов к числу родившихся.

Хотя врачи и успешно лечили больных, население, даже в Перми, в большинстве случаев надеялось на «волю божью». Потребовалось очень много времени для того, чтобы убедить население в пользе врачебной помощи.

Деятельность уездных врачей складывалась так, что они значительно больше внимания вынуждены были уделять мертвым, чем живым. Судебно-медицинская экспертиза была таким разделом работы, за который с них больше всего спрашивалось. Эта обязанность была самой неприятной и тягостной.

Несчастные случаи, убийства, драки… И на каждый такой случай уездный врач должен был выезжать в обязательном порядке, иногда за сто и даже за двести верст. Своих больных, конечно, приходилось оставлять на произвол судьбы. Что врач находил, приехав на место? Зимой он часто заставал трупы, растерзанные зверями, а летом, как правило, разложившиеся. Какое тут заключение мог дать врач? А давать это заключение надо было под присягой.

Подрались два человека, обратились в суд. Суд обязательно требует врача. Врач оставляет больных и идет в суд. Если врач почему-либо не может явиться — жалоба во врачебную управу. Таких жалоб поступало очень много.

Работа уездных врачей была чрезвычайно трудной, но оплачивалась плохо. Молодой уездный врач получал всего 250 рублей в год и только впоследствии, если он хорошо себя проявлял, жалованье ему повышалось.

Далеко не все уездные врачи относились к своей работе добросовестно. Многие из них пьянствовали, не выезжали на вскрытия, допускали ошибки при освидетельствовании рекрутов, брали взятки, били своих учеников и т. п. Жалобы пачками сыпались в губернскую врачебную управу. Управа сообщала об этом в Медицинскую коллегию, которая наказывала «особо отличившихся». Так, в 1804 году уездный штаб-лекарь Чефранов был оштрафован на месячное жалованье, а лекарь Баженов уволен со службы «за употребление слишком горячих напитков».

Но среди уездных врачей были и такие энтузиасты, как И. В. Протасов, которые даже в невероятно трудных условиях умели показать образцы творческого отношения к своему делу.

В первые годы работы в Пермской губернии, когда почти все время уходило на разъезды из Кунгурского уезда в Красноуфимский и обратно, И. В. Протасову не удавалось осуществить свои творческие замыслы. На его попечении находилось около 129 тысяч человек, проживающих на территории, равной одной трети современной Пермской области. Но как только он стал обслуживать один Красноуфимский уезд, направление в его деятельности резко изменилось.

Протасова интересуют причины высокой заболеваемости и смертности населения и пути их устранения. Он объезжает свой уезд, изучает условия труда и быта населения, состояние водоснабжения. Свои наблюдения он обобщает в детальном медико-топографическом описании Красноуфимского уезда и города Красноуфимска. Это описание получило одобрительный отзыв Пермской губернской врачебной управы.

Знакомясь с уездом, Протасов заметил, что заводские мастеровые болеют значительно чаще, чем другие группы населения. Это натолкнуло его на мысль заняться изучением причин заболеваемости среди мастеровых. Протасов объезжает и обследует 15 железоделательных заводов, один медеплавильный и один чугуноплавильный. Он изучает условия труда мастеровых, профессиональные вредности. Вслед за этим разрабатывает мероприятия по оздоровлению условий труда.

Итогом изучения причин заболеваемости мастеровых явилось ценное исследование Протасова «Условия труда на медных и железоделательных заводах», которое он направил в Медицинскую коллегию. В своей работе Протасов писал о том, что медная пыль оказывает вредное влияние на здоровье. «От ядовитости пыли мастеровые, хотя и кажутся людьми, но через всю свою жизнь бывают сухи, удушливы и часто припадчивы». Он подробно описывает профессиональные вредности в горячих цехах металлургических заводов и возмущается тем, что администрация не принимает никаких мер по оздоровлению мастеровых, хотя, по мнению Протасова, эти меры вполне осуществимы. Он говорит, что надо улучшить питание рабочих, устроить вентиляцию в цехах, соблюдать гигиену тела и одежды рабочих, сократить рабочий день, организовать в горячих цехах сменность работы. «Почто ж бы не внесть в должное, — писал Протасов, — чтобы мастеровые в мастерские фабрики с тощим желудком не ходили… Почто ж бы в фабриках не сделать вентиляторы, посредством коих пыль поднималась бы вверх и исходила бы наружу вне фабрик… Почто ж бы по окончании работы не купаться мастеровым в воде или не омывать оною тело и не одеваться свежим чистым бельем… А в рассуждении прочих припадков из всех средств наиболее потребно человеколюбие, которое предписывало бы у тяжелых работ при огнях горных одним людям долго не работать, а быть двум сменам, из коих дабы одна прохлаждалась, а другая работала». Он пишет также о том, чтобы на тяжелые работы отбирались люди крепкого сложения, способные переносить изнурительные условия труда без особого вреда для здоровья.

Работа И. В. Протасова «Условия труда на медных и железоделательных заводах» является первым исследованием в России по гигиене труда. Однако в Медицинской коллегии она была погребена в архиве, как «не заслуживающая дальнейшего замечания».

В Красноуфимском уезде, кроме русских, жило много башкир, татар, мещеряков, вотяков, удмуртов, черемисов, марийцев — всего около 12 тысяч человек. Объезжая их селения, Протасов заметил, что среди «иноверцев» много слепых и очень многие страдают заболеваниями глаз. Ориентировочно Протасов подсчитал, что в среднем болеет каждый девятый. Почему нет такого распространения заболеваний глаз у русских, хотя они живут примерно в таких же условиях? В чем разгадка?

Протасов детально изучает условия жизни этих народностей. Он посещает их жилища, изучает привычки, обычаи. В конце концов он приходит к выводу — причина повышенной заболеваемости глаз кроется в особенностях быта.

В своей работе «Наблюдение о чувалах и вежах», также направленной в Медицинскую коллегию, Протасов подробно рассматривает условия жизни башкир и татар, а также отопление и освещение их жилищ.

Для отопления и освещения юрт зимой башкиры использовали чувалы — примитивные печи типа камина, которые топились беспрерывно. Протасов считал, что яркий огонь чувала, сильная жара раздражали глаза сидящим возле него обитателям юрты. Летом около юрты башкиры устраивали небольшой сарай — вежу. В этом сарае жгли костер и готовили на нем пищу, а в холодные дни и ночи обогревались. Ни трубы, ни отверстия для дыма не было. Дым распространялся по всему сараю и сильно раздражал глаза. А ведь все обитатели юрт и особенно старики, согласно обычаям предков, большую часть жизни проводили у огня.

Протасов резко выступает против чувалов и вежей. Он говорит о том, что башкир и татар надо научить делать русские печи. Вместо кирпича при кладке печей с успехом можно использовать камни и плиты, которых в уезде очень много. Надо научить этих людей «через жжение из камней получать известь и класть очаги и трубы, то они, не нанимая мастеров, без всякой издержки, из своих произведений будут делать оные, а через сие, лишившись чувалов и дымных вежей, избегнуть глазных болезней».

Говоря о высокой заболеваемости среди «инородцев» в Красноуфимском уезде, Протасов думал не только о своем уезде. Он писал: «Великим состраданием к человечеству подвергнутся чувствительные сердца, когда равное обратят внимание на всех тех иноверцев, которые в немалом количестве живут по разным местам пространной Российской империи, употребляя чувалы и вежи»[2].

Медицинская коллегия поблагодарила Протасова за исследование «Наблюдение о чувалах и вежах» и попросила Пермское губернское правление выяснить, почему среди «инородцев» наблюдается высокая заболеваемость глаз. Пермское губернское правление не придумало ничего лучшего, как обратиться в Красноуфимский нижний земский суд. Туда направили копию работы Протасова и указ «велеть на месте дойти справедливейшим образом сколько из иноверческих народов есть слепых и от чего точно оную (болезнь) получили». Такой же указ был направлен в Екатеринбургский, Шадринский и Осинский уезды.

Чиновники на местах задумались, как дойти до истины «справедливейшим образом»? Решили, что лучше всего спросить самих башкир, отчего у них болят глаза и виноваты ли в этом чувалы и вежи. Когда «научное исследование» было закончено, заседатели Красноуфимского суда ответили губернскому правлению, что ими среди инородцев обнаружено 206 человек с заболеванием глаз и что «причина таковой их болезни не от инаго чего происходит, как единственно от власти божеской, а не меньше и по природе». Подобные же ответы были получены и из других уездов.

Благородное начинание уездного врача таким «справедливейшим образом» было загублено. В губернском правлении малограмотным уездным чиновникам верили больше, чем врачу.

В работе «Наблюдение о чувалах и вежах», вероятнее всего, речь шла о трахоме, которая и сейчас еще у нас не полностью ликвидирована. Трахома, как известно, заразная болезнь, и, следовательно, не только в системе отопления было дело. Но Протасов, по-видимому, был прав в том, что систематическое раздражение глаз на протяжении многих поколений могло способствовать повышению восприимчивости к трахоме среди этих народностей.

Много неприятностей уездным врачам доставляли освидетельствования рекрутов. До 1793 года молодые люди в армию призывались пожизненно, а затем на 25 лет. Рекрут уходил в армию молодым человеком, а возвращался домой стариком. Поэтому, естественно, народ придумывал самые разнообразные средства, которые бы послужили препятствием для призыва в армию. Нередко молодые люди даже калечили себя — только бы не идти в армию.

Богатые крестьяне из положения выходили очень легко — они нанимали вместо себя бедняков. Последние в таких случаях непременно должны были попасть в армию и всячески скрывали свои недуги. Врач, не имевший опыта в обследовании рекрутов, легко допускал ошибки, за которые потом приходилось расплачиваться. В Пермскую губернскую управу поступало много жалоб на то, что уездные врачи отправляли в армию больных рекрутов.

Были ошибки и у опытных врачей, в том числе и у Протасова. Он однажды признал годными двух рекрутов, которые затем воинским присутствием при казенной палате были возвращены домой. Один из них не соответствовал росту, а другой имел на руке небольшую доброкачественную опухоль. Хотя в своем объяснении Протасов и писал, что обнаруженная у рекрута опухоль не может служить препятствием для службы, так как она безболезненна и движению руки не мешает, все же он был оштрафован на пять рублей.

Протасов решил обобщить свой опыт работы в армии, а также трехлетний опыт освидетельствования рекрутов в уезде и написал в помощь врачам пособие «Начертание врачебного осмотра рекрут, притворных и утаиваемых недугов и их обнаруживания». Это пособие, направленное в Медицинскую коллегию, было напечатано в 1801 году. Оно явилось первым в России руководством по военно-медицинской экспертизе. За этот научный труд Протасов получил от Медицинской коллегии награду — 300 рублей.

Пособие, составленное Протасовым, стало настольной книгой для врачей. Написанное по-деловому четко и просто, оно давало самые, необходимые сведения по военно-медицинской экспертизе. Протасов в своей книге описывает порядок обследования рекрутов, методы получения искусственных болезней и то, как их отличить от действительных заболеваний. Раскрывая свой личный опыт, говорит о методике выявления «утаиваемых болезней» в тех случаях, когда рекрут непременно хочет попасть в армию.

Книга Протасова «Начертание врачебного осмотра рекрут, притворных и утаиваемых недугов и их обнаружения» — крупный научный вклад в отечественную медицину.

Аналогичная книга Виллие, которую несправедливо считали первым руководством по медицинскому освидетельствованию рекрутов, во многих местах текстуально повторяет целые разделы книги Протасова и вышла в свет на пять лет позже — в 1806 году.

Одной из важнейших обязанностей уездного врача была борьба с различными инфекционными заболеваниями. Хотя врачи тогда не знали, что заразные болезни вызываются микробами, они на опыте убеждались, что здоровый человек может заражаться от больных путем прикосновения, через вещи и различные предметы, а также через воздух. Все острые заразные заболевания, протекавшие с высокой температурой, они относили к горячкам. Различали воспалительные горячки, гнилые, нервные и другие. Основным методом борьбы с ними была изоляция больных от здоровых.

Протасов, работая уездным врачом, с успехом использует свой армейский опыт борьбы с инфекционными заболеваниями. Так, в 1800 году в Нязепетровском заводе возникла эпидемия гнилой горячки. Заболело 65 человек. Протасов отделил больных от здоровых в особое помещение, вылечил их и в короткий срок ликвидировал вспышку эпидемии. Он обобщил опыт борьбы с этой болезнью в специальной работе и послал ее в Медицинскую коллегию. Протасов описывал и отдельные интересные случаи заболеваний. Например, в 1798 году он сообщил в Медицинскую коллегию (в работе, написанной на латинском языке) об успешном излечении крепостного Филиппа Ефремова, который в течение десяти лет страдал тяжелым кожным заболеванием.

За свои научные работы Протасов в 1798 году был произведен в штаб-лекари. Это высшее врачебное звание присваивалось лекарям, которые прослужили на государственной службе не менее шести лет и проявили себя способными исследователями.

В сентябре 1800 года Протасов был переведен акушером в Вятскую губернскую управу. Здесь он продолжает свою энергичную творческую деятельность, правда, очень недолго. В мае 1801 года Медицинская коллегия переводит его оператором в Пермскую врачебную управу.