Штурман пятого моря

Глава 20

В дверь каюты постучали. Сначала робко, потом всё громче и уверенней.

Света вскочила с койки, мельком глянула на себя в зеркало и повернула ручку замка.

— Привет! — сказал Владик.

— Привет, — улыбнулась Света. — А почему ты сюда пришёл? Мы же договаривались на палубе встретиться. В восемь.

— А что? — насупился Владик. — Нельзя? До восьми ещё ого-го сколько! Мама Симку спать укладывает, а мне скучно! Кстати, твоя белобрысая с каким-то парнем купаться пошла.

— С каким парнем? — подскочила Света.

— Не знаю, — пожал плечами Владик. — Он — высокий такой, накачанный. А физиономия как у обезьяны.

— Интересно, — протянула Света. — А куда они пошли?

— Нам экскурсовод показал маленькую бухту. Там вода тёплая. Сказал, как экскурсия закончится, можно искупаться. Но мы с мамой не пошли, потому что Симка устал. А твоя белобрысая, наверное, не устала.

— И много кто пошёл купаться? — поинтересовалась Света.

— Не-а! Только белобрысая и тот парень.

Это Свете не очень понравилось. Хотя о чём она переживает? Алька сама от неё сбежала. Ну и пусть развлекается, как умеет.

Владик посмотрел на часы.

— А хочешь, пойдём погуляем? Время есть.

— А ты хочешь?

— Ага.

— А тебя мама отпустит?

Владик хмыкнул:

— Ну, если с тобой… И если пообещаю, что в воду не полезу…

— Так она же меня не знает!

— А я познакомлю! Пошли!

На смотровой площадке никого не было. Света поднялась по бревенчатым ступенькам и остановилась. Владик за спиной восторженно охнул.

За ограждением начинался обрыв. Камни, трава, кривые сосенки разметались по наклонной поверхности, будто разбросанные в беспорядке игрушки. В нескольких местах от верхнего края до самого берега спускались узкие тропинки. Внизу синим зеркалом блестела и переливалась вода. По ней проносились белоснежные катера, оставляя за собой пенные полосы и разлетающиеся волны. В небе, таком же ослепительно-синем, как озеро, светило слегка сместившееся к западу солнце. В озере у горизонта оно отражалось размытым золотисто-алым пятном.

— Здорово, правда? — прошептал Владик.

— Ага, — согласилась Света.

Она смотрела на воду, на небо, на сосны, и ей хотелось плакать. Ну почему вместо того, чтобы весь день провести здесь, она валялась в каюте?

— Нике бы здесь тоже понравилось, — вдруг сказал Владик.

Света вздохнула и медленно пошла к выходу со смотровой площадки.

— Вряд ли кому-то здесь может не понравиться. А вот интересно, ты говоришь: Ника попросил тебя отдать мне записку… Откуда он знал, что я поплыву на этом теплоходе?

Владик быстро спустился по ступенькам и протянул Свете руку:

— Так он заранее не знал! Он поехал меня провожать. А когда увидел здесь тебя, чуть с ума не сошёл!

— Почему?

— Ну так… Сначала растерялся. Даже за стойку спрятался, чтобы ты его случайно не заметила. А потом вырвал из блокнота листок и записку написал. Попросил, чтобы я тебе отдал. Мама как раз отошла нам мороженое купить, а Симка рядом топтался и хихикал. Потом Ника убежал. А Симка глаза выпучил и спрашивает: «Это важная бумажка?» Я говорю: «Да!» Он не отстаёт: «А тайная?» Ну, я киваю, понятное дело. Он тогда щёки надул и заявляет: «Хорошо. Я большой. Тайны хранить умею». А сам потом чуть маме не проболтался…

— Ну и проболтался бы — ничего страшного, — улыбнулась Света. — А вообще он у тебя хороший. Серьёзный такой.

— Ага! — согласился Владик.

— А ты говорил, что он болел чем-то. Поправился?

— Поправился. Это у него что-то нервное было. От мультиков.

— От чего? — удивилась Света.

— От мультиков, — повторил Владик. — Это мама одного старого доктора нашла, и он ей объяснил. Сказал, что сейчас мультфильмы бывают очень… Ну на детей действующие. Звуки громкие, краски яркие, герои злые. В общем, кому-то — ничего, а кому-то от этого плохо. У некоторых малышей температура поднимается, а у Симки вот бессонница началась. Мама сначала не поверила даже. Но мультики ему стала только старые включать. И всё. Прошло потихоньку.

— Ничего себе!

— Ага, — кивнул Владик.

Они шли по широкой тропе между сосен. Обрыв с левой стороны становился всё более покатым, и вода блестела гораздо ближе. Владик то шёл со Светой в ногу, то забегал вперёд и внимательно осматривал окрестности.

Света остановилась на развилке. Главная тропа, широкая, истоптанная сотнями туристов, уходила вперёд, а узенькая и заросшая поворачивала в сторону озера.

— Куда пойдём? — спросил Владик.

— К озеру, — решила Света.

Идти по узкой тропке оказалось трудновато. Под ногами то и дело скользили камни, жёсткие ветки кустов цеплялись за одежду.

— Может, вернёмся? — предложила Света.

— Можно, — пожал плечами Владик, но Света заметила, что возвращаться ему совсем не хочется.

— Ладно, — вздохнула она. — Давай ещё чуть-чуть пройдём вперёд, если в кустах не запутаемся.

— Не запутаемся! — обрадовался Владик. — Я же здесь был. Сейчас начнётся спуск к бухте. Знаешь, как там здорово?

Тропка и в самом деле повернула и повела вниз.

— Слушай, — спросила Света, когда Владик остановился, чтобы снять прилипшие к джинсам репьи, — а ты не в курсе, откуда Ника меня знает?

Владик выбросил в траву колючие шарики и почесал макушку.

— Я думал, вы в одной школе учитесь, — объяснил он. — А разве нет?

— Ну… — задумалась Света, — кажется, у нас в параллели ни одного Ники нет. Имя-то запоминающееся. Если бы был, я бы точно знала.

— Так это не имя! — рассмеялся Владик. — Это его так в клубе прозвали! Он мне сам рассказал. Помнишь, я про клуб авиамоделистов говорил? При музее? Вот. Он, когда туда в первый раз пришёл, имя и фамилию назвал, а его спрашивают: «А ник?» Ну, чтобы в сети переписываться. А он растерялся «Ник? — говорит, — ника…» Хотел объяснить, что ника у него нет и что он его потом придумает, а тут кто-то из мальчишек говорит: «Ника так Ника! Чего стесняешься-то?» Вот с тех пор и пошло…

Владик замолчал на полуслове. Света удивлённо посмотрела на него.

— Ты чего?

— Тихо! — попросил он. — Там…

Объяснять ничего не пришлось. Теперь и Света услышала, как где-то совсем рядом плещется вода. Слишком громко плещется. Как будто кто-то специально бьёт по ней чем-то тяжёлым.

— Странно, — хмыкнула она и тут же замолчала.

Потому что со стороны озера из кустов вылетел взлохмаченный парень. Он подтянул длинные шорты и посмотрел на Свету с Владиком.

— Не ходите туда! Там какие-то ненормальные купаются.

— Спасибо, — растерянно кивнула Света.

Парень помчался вверх по тропе.

— Придётся возвращаться, — вздохнула Света.

— Жалко, — огорчился Владик. — Чуть-чуть не дошли. А ведь это тот парень, с которым твоя белобрысая гуляла.

И в тот же момент из-за кустов раздался хриплый девчачий крик. Света схватила Владика за руку.

— Ты чего? — удивился он.

— Это Алька!

За кустами снова громко булькнула вода, а потом снова закричала Алька. Только теперь гораздо тише.

— Стой тут! — велела Света.

И побежала к озеру прямо через кусты.

Сначала она решила, что ей померещилось. Слишком спокойной казалась вода в бухте, слишком ласково грело солнце, слишком светло и тихо было вокруг. Света даже на секунду зажмурилась. Но когда открыла глаза, всё осталось по-прежнему.

В нескольких метрах от берега мелькала мокрая Алькина голова. Она то появлялась над водой, то снова исчезала.

— Да куда ж ты полезла, если плавать не умеешь! — сквозь зубы процедила Света и, не снимая платья, бросилась в воду.

Они сидели на койке вдвоём, как будто ничего не случилось. Только мокрые платья висели на плечиках, перегораживая каюту пополам, и перевёрнутые туфли с кроссовками нелепо торчали на газете перед кондиционером.

— Я тебе всю жизнь испортила, — тихо сказала Алька, — а ты меня спасла.

— Да ладно — спасла! — проворчала Света. — Там глубина-то — полтора метра.

Она с удивлением подумала, что они с Алькой как будто поменялись ролями. Словно теперь Света стала старшей сестрой, а Алька — младшей.

— Сроду бы в воду не полезла, если бы не этот дурак! — призналась Алька. — Он ведь сначала мои туфли в озеро забросил, а потом платье в камень завернул — и туда же! Как бы я в одном купальнике вернулась на теплоход?

— Ну и ничего бы страшного не случилось! — неуверенно заметила Света.

— Да? — огрызнулась Алька.

Только сейчас у неё это получилось не агрессивно, как раньше, а жалобно.

— Ты вот с экскурсии ушла. А я осталась. И косынку вовремя не надела. На меня местные тётки так зашипели! Как будто я преступление совершила.

— Ты из-за этого чуть не ревела, когда вернулась?

— Ну да. Знаешь, как неприятно? И никто не заступился — слова не сказал. А представляешь, что было бы, если бы я в одном купальнике топала?

— Ну позвала бы кого-нибудь. Попросила бы помочь.

— Да не было там никого! Мы же нарочно искали место, чтобы одним остаться. Откуда я знала, что этот Илья псих? Я думала — нормальный парень. Погуляем, позагораем, вечером в баре посидим.

— А чего он так… распсиховался? — осторожно спросила Света.

— Да, — махнула рукой Алька, — я, наверное, сама виновата. Он решил, что если я с ним гулять пошла, то он мне нравится. Мы позагорали немножко, а потом он меня обнял. Ну, по-взрослому, всерьёз. И поцеловать хотел. А мне вдруг так противно стало! И я ему врезала. По лицу. Тоже всерьёз. Говорю: «Остынь!» Он аж зубами заскрипел. Я думала: убьёт. Нет. Отошёл так спокойненько. «Сейчас, — говорит, — сама остынешь!» Всю мою одежду в воду забросил и ушёл.

— Ну что противно стало — это понятно, — задумчиво заметила Света. — У тебя же парень есть. Значит, с другими и должно быть противно.

Она старалась говорить спокойно, старалась не думать, что Алькин парень — это Валерка.

Алька посмотрела на неё совсем жалобно.

— Какая же я свинья! — пробормотала она.

Света пожала плечами:

— Да брось ты!

— Не могу, — покачала головой Алька. — Если бы ты знала, что я сделала, ты бы меня вообще возненавидела!

— Да что ты уж такого сделала? С Валеркой встречаешься? Ну… Ничего, я переживу. То есть уже пережила.

Света даже сама удивилась, как ровно прозвучал её голос. Будто от каждого произнесённого сейчас слова, её не бросало то в жар, то в холод. И в груди ничего не сжималось. И сердце не билось часто-часто.

Алька тряхнула волосами и прикрыла ладонями лицо.

— Свет, — хрипло сказала она, — всё совсем не так. Я… Не встречаюсь с твоим Валеркой. Я соврала.

— Что?

Алька сжала руки в замок и заговорила быстро-быстро. Как будто боялась, что ей не дадут закончить.

— Я тогда, после аварии, ведь правда к нему пошла. Начала орать с порога. А он… Ну в общем, он чуть не плакал. И что-то мне объяснял. Вроде он пытался тебя спасти, но как-то всё пошло не так. И он чего-то там не смог.

— Ага, спасти, — сквозь слезы прошептала Света. — Сказал тем отморозкам, что знать меня не знает.

— Так он нарочно сказал! Они же ему отомстить хотели! А если ты — ему никто, то зачем им-то нужна? Но он ещё что-то делал… Правда! Только я не помню уже — что! Я ведь тогда в бешенстве была, соображала еле-еле. У меня в одно ухо влетало, в другое вылетало. Но одно-то я точно поняла. Он мучился жутко!

— А чего же не позвонил тогда? Неужели, трудно было просто номер набрать?

— Он звонить не хотел. Он встретиться с тобой хотел. Просил меня провести к тебе в больницу. А как я провела бы, если туда только родственников пускали?

— А почему ты мне ничего не сказала?

— Сначала боялась, что ты волноваться сильно будешь. А потом…

— Что?

— Потом меня переклинило. Понимаешь? Он же у меня телефон взял. Звонил каждый день, узнавал: как ты. А я… Ну, я поняла, что он нормальный человек. И даже не просто нормальный, а настоящий. Вокруг одни или недоумки, или ничего дальше собственного монитора не видят, или самовлюблённые как не знаю кто… А он — настоящий. Понимаешь ты или нет? И любит тебя по-настоящему. А ты всё твердила мне: предатель, предатель. Самое интересное, что он себя тоже предателем считает. До сих пор. И до сих пор хочет что-то исправить. Ну по крайней мере, хотел. Ещё недавно. А я что — не человек, что ли? Мне знаешь, как обидно было? Из-за меня никто в жизни так с ума не сходил. И я… Да, я свинья! Но я решила, что если ещё немножко с ним рядом побуду, то он меня заметит. Ну не век же ему по тебе убиваться? Если только ты по-прежнему будешь считать его предателем. Я на всякий случай соврала, что с ним встречаюсь. Чтобы ты… не передумала, что не хочешь его больше видеть… А тут мама как с ума сошла! Кстати, она мне сегодня звонила. Мы с ней в Питер переезжаем. Сразу, как круиз закончится.

— Понятно, — прошептала Света.

— Да ничего тебе не понятно! — подскочила Алька. — Я ещё не всё рассказала. Когда мы ту записку нашли, я сразу подумала, что это тебе от него. Мне-то не от кого было такое получать. Я сначала решила, что он тоже на теплоходе. Побежала к директорше круиза спрашивать. Она ведь мамина школьная подруга, меня с детства знает. Нам поэтому и в круиз-то разрешили без взрослых ехать. Она поглядела — нет в списке никакого Решетникова. Я немножко успокоилась, но так и не могла решить: идти на Солнечную палубу или нет. Имя своё написала, чтобы ты не сомневалась, что записка мне. А потом каблук в сетке застрял, и всё само случилось, как случилось… Да и это ещё не всё. Я ему потом с твоего мобильника эсэмэску отправила, чтобы он от тебя отстал. А потом ещё позвонить пробовала, у нас же голоса похожи, но не получилось.

— А чего не получилось-то? — почти равнодушно спросила Света.

— Он трубку не взял.

— Ошиблась ты, Аль. Это не от Валерки была записка.

— А от кого? — изумилась Алька.

— От совсем другого человека. Я его не знаю, а он меня знает. Вернее, не так. Я с ним, скорее всего, знакома, но до сих пор не в курсе, что он хочет со мной общаться. Это мне Владик рассказал. С которым мы тебя из воды вытаскивали. Тот парень — его друг. Эх… Так я и не спросила, как его зовут! Но ничего — завтра спрошу.

Света поднялась с Алькиной койки и потрогала кроссовки.

— Мокрые ещё!

— Давай в них газет натолкаем, тогда к утру высохнут, — предложила Алька.

— Давай!

Они деловито отыскали в чемодане газету с кроссвордами, разодрали её на листки и принялись засовывать в обувь. Как будто не было между ними никакого разговора. Как будто они по-прежнему оставались сёстрами-подругами. «Хотя, почему — как будто? — подумала Света. — Сёстрами мы были и останемся. А подругами… Там видно будет».