Шушпанчик. Акции! Бонусы! Скидки!

ГЛАВА 20

Ужин вышел торжественным и печальным. Хотя, в принципе, Дэниел не грустил, и только отъезд Клиффорда в воюющий мир вынуждал его не показывать радость перед своей матерью в связи с моим уходом.

Удивляла Грейс — её словно бы что-то то ли нервировало и вынуждало смотреть на нас с Клиффордом виновато. Ну, как созреет — скажет. Если успеет — мы ведь отбываем завтра в полдень.

Неожиданно подала голос Эмма:

— Вторая жена моего отца уходит воевать на Зинтаг добровольцем.

— Зачем? — удивилась я.

— Хочет повысить класс, чтобы сравняться с моей мамой.

Мда. Похоже, на Тауине семейная ситуация, подобная нашей, не есть нечто исключительное. Скорее, наоборот.

— Неужели ей это настолько важно, что она готова рисковать жизнью? — спросил Клиффорд.

Эмма вздохнула:

— Не знаю, я не интересовалась.

— А кто она по воинскому званию, у неё вообще есть какой-то опыт? — спросила я.

— Нет никакого опыта. Она — энтомолог, как все в нашем роду. В роду Семушей то есть. Позаботьтесь о ней, пожалуйста, если сможете. Её зовут Пульха.

Я представила, что мне придётся воевать в воинском подразделении, состоящем из таких вот Пульх, и содрогнулась.

После ужина Грейс позвала нас с Клиффордом и Стивена на семейный совет. Кажется, сейчас станет явным нечто тайное.

— Простите меня все. Я очень виновата, — начала она, когда мы расселись, — особенно перед Таисией. И перед Клиффордом тоже.

— Что-то мне больше не хочется ничего слышать, — пробормотала я.

Грейс вздохнула и поглядела на Стивена. Она стала говорить, обращаясь к нему.

— Когда я вышла за тебя замуж, я тебя не любила. И мне было всё равно, кто из вас с Дэниелом будет главой рода. Поэтому я и не собиралась ни второго мужа заводить, ни тебе не позволяла жениться снова. Я ничего не сделала, чтобы помочь тебе набрать больше голосов в семейном совете. Ушла с головой в науку, как и ты, и Клиффорда мы по своему подобию воспитали… А потом я вдруг словно прозрела. Я увидела, что ты несчаслив. Да, ты работаешь, и находишь удовлетворение в работе, но — не счастье. И я внимательно посмотрела вокруг — наша семья живёт в гостинице, словно какие-то временные приезжие. В то время, как у нас есть дом, в котором тебе самое место. Как и нашим детям. И именно это не давало тебе быть счастливым. Но ни ты, ни я, ни Клиффорд уже не могли ничего изменить, мы жили словно по инерции, катясь по накатанной колее.

Тут мне захотелось вздохнуть с надрывом, но я понимала, что это неуместно, женщина говорит серьёзно, и что с того, что мне её поведение не близко? Так что пусть кается дальше, послушаем.

— И я стала думать, — продолжала Грейс, — что могло бы переломить ситуацию у нас в семье, или… кто. И однажды, когда я была одна в лаборатории, я задала этот вопрос Васе.

— Что?! — вскинулся Стивен, — Ты нарушила запрет на получение информации от инфополя Вселенной для личных целей? Грейс, это ведь — неслыханное преступление!

— А можно для непосвящённых тут пояснить, что за запрет такой? — спросила я.

— Один из основных общемировых пактов гласит, что выяснять информацию сверх ограниченных для этого целей — запрещено, — сказал Клиффорд, — Поэтому те, у кого есть деньги, могут узнавать что-то о покупках, те, кто обращается в брачные торговые конторы — о женихах и невестах, и так далее, перечень тем строго ограничен. В сущности, никто и не может ничего лишнего узнать от Васи, она сама этого не позволит никому… кроме базовых учёных, разрабатывающих её саму. Но нам, Айнэнэнаям, доверяют, мы много поколений подтверждаем свою честность. Сама подумай — если сделать полный доступ к любой информации всеобщим, начнётся хаос. Наука в разных областях остановится, отдельные люди и отдельные планеты будут задавать вопросы о способах достичь мирового господства, и так далее.

— Да, мрачноватенько. Но я поняла. И что, Грейс, неужели инфополе указало тебе на мою скромную особу?

— Да, Таисия, — покаянно опустила голову Грейс, — мне был ответ, что этот путь наиболее оптимален.

— Ну вроде ничего страшного, мама, ты ведь, считай, просто узнала брачную информацию для меня, а её и так мне сказали в фирме, — сказал Клиффорд, — хотя, конечно, сам факт…

— Нет, сынок, всё не так просто. Таисия — тот человек, который способен переломить ситуацию в нашей семье для того, чтобы твой отец стал главой рода. И было удобнее всего, чтобы она стала твоей женой, ведь у тебя как раз подходил крайний брачный возраст. Поэтому, когда ты обратился в фирму "Мужья и жёны — почти даром!", я сделала так, чтобы голосовой ассистент назвал её имя.

— Ты что сделала? — оторопел мой муж.

— Я подменила ответ, Клиффорд. Твоей самой оптимальной брачной партнёршей была названа другая девушка, гражданка Тауина.

— Грейс… — в ужасе проговорил Стивен.

— Прости, Стивен. Я поняла, что люблю тебя, и желаю тебе счастья. И другого пути ведь не было сделать тебя счастливым.

— О, Грейс… — Стивен взял её за руку.

А пока мой свёкор был так расстроган, я смотрела на мужа. Он сидел, стовно пыльным мешком из-за угла пристукнутый. И мне очень хотелось, чтобы его шок касался поведения его мамаши-уголовницы, а не тех сведений, которые она выдала в конце своих признательных показаний. Вот только один намёк с его стороны сейчас, что он жалеет о том, что сделала его мамочка, или что он хочет узнать имя этой идеальной для него тауинки — и я… Да я не знаю, что я сделаю! Но мало никому не покажется.

Однако лирический момент затянулся. Я не очень вежливо красноречиво кашлянула, напоминая, что тут, кроме одной влюблённой пары, есть и вторая. А Клиффорд протянул ко мне свою руку, взялся за мою и сказал:

— Вот даже не знаю, матушка, благодарить мне тебя или возненавидеть. За то, что ты сделала меня счастливым смертным — надо благодарить. А вот за то, что ты пошла по головам других людей ради эфемерного счастья твоего супруга, к которому он вообще-то мог бы и сам приложить старания… Ты наплевала на меня, на мою жену, на ту идеальную девушку, так и не встретившую твоего сына в своё время…

— Вот не пойму, Грейс, — в тон мужу сказала я, — если у тебя хватило пороха пойти на преступление и, как только что сказал Клиффорд, по головам других близких людей — какого, извините, драха, ты сама не разобралась с Дэниелом? Что — на это у тебя духа не хватило, бороться в открытую, глядя в глаза своему деверю? Лучше делать всё исподтишка? Ты понимаешь, что ты сейчас почти что всадила нож в сердце сына?

— Не драматизируй, Таисия, — вступился за жену Стивен, — всё ведь хорошо в итоге. А Клиффорд может взять себе и вторую жену.

— Зашибись, как вы славно придумали, — зло откинулась я на спинку кресла, — А у нас вы спросить забыли?

— Клиффорд, — обратился к сыну Стивен.

Но Клиффорд встал и сказал:

— И речи быть не может. Тася — моя жена. Единственная. И она меньше всех заслуживает того, что здесь сейчас выясняется. Завтра она уходит на войну! За нас! И если её там убьют, я никогда не вернусь в этот дом, можете быть уверены.

— Сынок, прости меня, — плакала Грейс, — я ведь совсем не ожидала, что вы с Таисией полюбите друг друга. Я думала, она нам поможет и останется на Земле, хорошо обеспеченная, а ты тут познакомишься с…

— Молчать! — пресекла я её излияния, — Предупреждаю, Грейс, если ты будешь продолжать поползновения женить Клиффорда вторично, моя месть будет очень разрушительна для тебя.

— Но я уже познакомилась с ней и пригласила её к нам в гости на завтрак, — почти прошептала Грейс.

— Без меня, — твёрдо сказал Клиффорд, — вот мы завтра с Тасей переместимся на Зинтаг, и делайте что хотите, хоть на головах тут стойте.

Когда мы вышли из комнат родителей, я попросила мужа:

— Пойдём на улицу, погуляем у дома.

Мы вышли, и ночная прохлада со звёздным небом постепенно вытеснили духоту моих мыслей и чувств.

— Давай не будем сейчас думать о словах твоей матери? — предложила я, — У нас так мало времени осталось на то, чтобы просто побыть вместе…

Утром мы не вышли завтракать к общему столу, велели принести нам еду в комнату.

— Помнишь, когда ты впервые здесь появилась, мы так же ели тут? — спросил Клиффорд.

— Конечно, помню, — улыбнулась я.

Настроение было каким-то… звенящим. Вот не знаю, какое другое слово подобрать. Были напряжены нервы, было тревожное ожидание, были обострены все чувства, хотелось обнять всё, что я вижу, и получить в ответ благословение, которое защитит меня от опасностей.

— Я пойду, загляну к Анне, — сказала я, — попрошу её отдать фотографу старинные снимки.

Представляете, за всем происходящим я ещё помнила о них.

Дэниела с Эммой в комнатах не оказалось, они вдвоём куда-то вышли. Я впервые была у них, и меня удивило, что не так уж их жильё отличалось по убранству от комнат Стивена и Грейс, хотя те и жили долгое время в гостинице. Всё-таки Миранда говорила правду о том, что ей нужны оба сына — очаг Стивена здесь она сохранила. Что ж, надеюсь, у неё хватит ума поддерживать баланс сил между сыновьями. За этим балансом я и пришла сейчас к Анне.

— Здравствуй, Анна.

— А, смертница. Привет.

— Не факт, — усмехнулась я, — Пока меня не будет, ты ведь продолжишь накачивать собственные мускулы? Я имею в виду, что ты можешь быть решающим голосом в споре братьев, если Миранда самоустранится при голосовании.

— Мой голос будет получать мой муж, — важно ответила Анна, а потом добавила, — если будет вести себя со мной правильно.

— На том и стой, — улыбнулась я и избавилась-таки от пачки с фотографиями, заодно избавив и вас от упоминаний о них.

Я вернулась к себе в комнаты и мы с Клиффордом стали не спеша собираться в дорогу. Я наполнила фляжку коньяком, прикрепила к рубашке погоны, надела военный костюм, обувь, положила в рюкзак другие приготовленные вещички. Наконец, все вещи были собраны, и подошло время расставания. По моей науке мы присели на дорожку на свои сумки, понаблюдали за пролётом "тихого ангела" и вышли из дома. Нас уже ожидали два транспортных средства — одно за мной, другое за Клиффордом. Этот транспорт был, можно сказать, "общественным" — в них обоих уже были какие-то люди. Очевидно, в одном — мои сослуживцы, в другом — сотрудники Клиффорда. Всё семейство Айнэнэнаев высыпало из дома проститься с нами. Никаких объятий, впрочем, не было. Правда, я бы хотела обнять одного двенадцатилетнего мальчишку, но при всех это делать было неуместно. Так что — только махания и пожелания вернуться благополучными. И то хлеб. Дэниел улучил момент, когда никто на него не смотрел, и оскалился мне злорадной улыбкой. Только что средний палец не показал. Зато я показала, и, надеюсь, он понял этот жест правильно.

И вдруг я кое-что вспомнила. Стельки! Мои безразмерные согревающие стельки, доставшиеся мне бонусом к какой-то покупке, лежат сейчас в одиночестве в углу ящичка возле кровати, всеми забытые. Я, ничего никому не объясняя, побросала вещи и рванула к дому, добежала до комнат, к ящичку — вот они, мои хорошие!

— Таисия Айнэнэнай, мне передали, что вас ожидает военный транспорт, — сказал мажордом.

— Да, передай — иду. И ещё вот что, сохраняй, пожалуйста, все записи, связанные с людьми, сделанные тобой в этом доме за время моего отсутствия. Ничего не стирай. Пока не знаю как, но я получу разрешение на доступ к чтению твоей памяти, когда вернусь.

— Таисия Айнэнэнай, я выполню ваше распоряжение.

Вот так-то. Начну, по совету подружки, собирать компромат. Ведь похоже, что мне придётся вести войну сразу на два фронта.

— Ну что, лейтенант Шушпанчик? Покажем всем вражьим мордам мать Кузьмы? — спросила я, увидев своё воинственное отражение в зеркале холла, и сама ответила:

— Несомненно!