Шут Балакирев, или Придворная комедия

Музыка из условной стала реальной. Затрещали трещотки-барабаны. Появилась шутовская команда: Карлик, Ушастик, Педрилло, Лакоста. Ведет команду обер-шут Шапский. На нем надета треугольная шляпа, напоминающая известную шляпу Петра.

Шуты

(поют)

Энергично пляшут, затем замирают, со страхом поглядывая на Шапского и как бы ожидая оценки спетого.

Шапский

(снял шляпу, помрачнел)

Так, ребяты! Послушал вас, послушал... и скажу... как бы поизячней-то... Одним словом, это у вас пока полная херня! Я ни разу и не улыбнулся! А я, знаете, человек веселый... но суровый! Либо смеюсь – либо морду бью! Так что сами выбирайте, чем займемся!

(Строго посмотрел на шутов, те закивали.)

Давай еще раз! С начала! Нет, с конца... Нет – сзаду наперед!

Шуты поняли приказ буквально, развернулись, ударили по пришитым к задницам тарелкам, заголосили.

Шуты

Шапский

(мрачно)

Разгонит команду царь! И правильно сделает: на кой вас, дармоедов, кормить?.. Чего поете, об чем поете? Хрен разберешь! Отменяю все слова... Рожами смешить!.. Рожами!

Шуты

Оп! Оп! Эх! Эх! Ух! Ух! Ать! Ать!

Заплясали в странном танце. Гримасничают. Появляется Иван Балакирев.

Балакирев

Прапорщик Преображенского полка Иван Балакирев! Прибыл в придворную шутейную команду для прохождения службы!

Шапский

(шутам)

Допрыгались? Вам уже солдат нам на подмогу посылают... Спасибо, что пришел, служивый. Спасибо!

(Обнял Балакирева.)

И как же ты, Ваня, служить здесь намерен?

Балакирев

Как прикажут...

Шапский

Ну, прикажу я тебе ушами шевелить... Сможешь?

Балакирев

(растерянно)

Как?

Шапский

Да хоть вот так...

(Ушастику.)

Ушастик, покажи искусство.

Ушастик

Чего?

Шапский

(громче)

Ушами пошевели!

Ушастик

Чего?

Шапский

(орет)

Ушами подвигай, а то ща оторву тебе их за ненадобностью!

Ушастик

Понял...

(Смешно шевелит ушами.)

Балакирев

Не... Так не смогу.

Шапский

Может, музыку из себя исторгать способен?

Балакирев

На гармошке играю... На дудке могу...

Шапский

Это хорошо. Педрилло, достань-ка дудку!..

Педрилло полез в штаны, достал из огромных карманов дудку.

Это у нас главный музыкант. Педрилло прозывается... Специально в Италии закуплен для музицирования и тонкого пения. Думали – кастрат. Оказался – нет. Наоборот.

(Протягивает дудку Балакиреву.)

Что исполнишь?

Балакирев

Полковую зорю могу сыграть.

Шапский

Сыграй, Ваня, полковую зорю, порадуй душу...

Балакирев приложил дудку к губам.

Погоди, служивый! Ты ротом, что ль? Ротом любой сыграет. У нас тут другим местом музицируют...

Педрилло приложил дудку к заднице, издал несколько звуков. Шуты одобрили: «Во зоря какая! Во как занялась...»

Шапский

Попробуешь?

Балакирев

Не... так... не хочу.

Шапский

Экий, Ваня, ты привередливый. Так не можешь, эдак не хочешь. На кой ляд тогда сюда направлен?

(Шутам.)

Как его оскоморошить, кто знает?

Шуты зашумели, забормотали что-то невнятное. Темпераментней всех высказывался Лакоста, правда, из-за скорости произношения слов и нечеткой дикции понять что-то было трудно.

Лакоста

Фсеяфнопохасфочноуфмешнят кахлика...

Шапский

Чего?

Лакоста

Похасфочнохафенять... кахлика...

Шапский

Ты так думаешь?..

(Балакиреву.)

Это у нас жидовин. Из Амстердама. Ты сам, парень, откуда родом?

Балакирев

Из Тверской губернии.

Шапский

У вас в Тверской, поди, жидовина никто и не видал?

Балакирев

Нет.

Шапский

Вот. А мы при дворе уже содержим... Лакостой зовут. Очень умный, но понять ничего нельзя, поскольку букв не выговаривает! Так ему верим. Без букв!

(Шутам.)

Ну, кто понял, чего он хочет?..

Карлик

А чего не понять? Под меня копает, гад... Верно, Лакоста?

Лакоста

(кивнул и продолжил мысль)

Потомуфтонфнонофофоименфе... кахлика...

Карлик

(заволновался)

Куды ж меньше?

(Вскочил на колени, к которым были привязаны башмаки.)

Меньше и не бывает!.. На всех потешных ассамблеях песенку пел, царь раз даже прослезился...

(Запрыгал, запел.)

Шапский

Учись, Иван! Чуть опустил себя человек – и всего добился. Большие деньги на курях зашибает. А может, вам на пару петь? Так-то сможешь?

Балакирев

Смогу, но не буду!

Шапский

Это почему ж, дозволь спросить?

Балакирев

Не обучен на колени становиться...

Шапский

Во как... А ежели очень попросим?

Балакирев

Все равно. На колени не встану. Потому как я потомственный дворянин!..

Шапский

(гневно)

Ах ты сукин сын, потомственный!.. Ты это кому говоришь?! Мне, князю-папе?.. Обер-шуту?! Я, Феофил Шапский, и в колпаке ходил, и на свинье верхом ездил... А царь приказывал – и с корыта с ней жрал. А тебе, значит, все это зазорно?!!

(Достал кнут.)

Ну ничего. Мы тебя тут быстро оскоморошим! Я ведь не только обер-шут, я еще и кнутмайстер...

(Щелкнул кнутом.)

Прибыл к нам, так показывай, чему искусен! Шути!!

Балакирев

Как?

Шапский

Шути, сука!

Балакирев

Помилосердствуйте! Нельзя ж так, по приказу. Шутят под настроение...

Шапский

(шутам)

Каков, ребята? Мы здесь без продыху сутки дрочим шутки, а ему, вишь, настроение подавай? Щас!

(Щелкнул кнутом, закрутил на шее Балакирева.)

А ну, вяжи его, братцы! Отпетушим по полной!

Шуты притворно закудахтали, набросились на Балакирева, схватили за руки, начали стаскивать штаны...

Доставай, Педрилка, смычок! Сыграй на ем зорю!

Педрилло угрожающе полез в штаны, достал флейту, стал надвигаться на согнутого Балакирева.

Стукнула дверь. В комнату стремительно вошел царь Петр. За ним – Меншиков, Ягужинский, камер-юнкер Вилли Монс и еще несколько придворных. Шуты в страхе отпрянули от раздетого Балакирева, спрятались по углам.

Петр

(гневно)

Это что?!!

(Шапскому.)

Я тебя, князь, спрашиваю... что тут учиняется?!

Шапский

Государь! Да мы тут...

Петр

Вижу, как вы тут... Я тебя главным куда поставил – на шутейную палату аль в курятник?.. А ну, дай мне кнут!! Быстро!

(Шапский робко протянул царю кнут, тут же получил по спине кнутовищем.)

Ишь, чем баловаться вздумали, нехристи! Я за эти садомы ноздри рву!

(Царь несколько раз хлестнул по шутам. Затем замахнулся на Балакирева.)

Ты кто таков?!

Балакирев

Иван сын Балакирев, государь!

Меншиков

Это новенький шут, мин херц. Из Преображенского полка... Мной сюда определен... в команду.

Ягужинский

(тихо)

Александр Данилыч! Почему мне про то не было сказано?

Меншиков

А тебе зачем?

Ягужинский

Обер-прокурору положено знать о всех назначениях ко двору...

Меншиков

Прокуроры для сурьезных дел. А здесь – шутейное...

Ягужинский

Не вижу пока ничего шутейного.

Меншиков

До прокурора шутка доходит только через год, и то по этапу.

(Царю.)

Тебе ж, государь Петр Алексеич, я про него все сказывал...

Петр

Чего ты мне сказывал? Не помню.

Меншиков

Ну, веселый малый, что на посту стоял. Смешной!..

Петр

Вижу, какой он смешной.

(Балакиреву.)

Преображенец?!!

Балакирев

Так точно, ваше величество!

Петр

А коли преображенец, чего не отбился от такого постыдства? Что в уставе мной прописано? «...Зубами пасти рви, кровью плюй, а задницу свою как зеницу ока береги!..» Кто из них тебя первый огулял? Кто принудил?! Говори!

Шуты испуганно замерли.

Балакирев

Да никто не принуждал, ваше императорское величество. Я сам вроде как предложился...

Петр

Что?! САМ?!!

(Грозно надвинулся на Меншикова.)

Ты кого привел мне, дубина стоеросовая?

(Хлестнул светлейшего.)

Меншиков

(прикрываясь)

Да я что, мин херц? Откуда мог знать?!

Балакирев

Так я ж вам сказывал, ваше высочество...

Меншиков

Что ты мне сказывал?!

Балакирев

Ну, про тот случай...

Ягужинский

Про какой случай? Подробности попрошу.

Меншиков

(упавшим голосом)

Что ты несешь, Ваня? Какие подробности?..

Балакирев

Про то, как царь-государь Петр Алексеевич со мной знакомство свел...

Петр

Этого только мне не хватало... Когда я с тобой, дураком, знакомился?

Балакирев

Давно это было, ваше величество. Зачем вам помнить? Мало ль вы подданных своих на день видите... А для нас это очень памятно... Двадцать лет, считай, тому назад были вы, государь, проездом в Твери... Шли мимо нашего дома. За вами – вся свита... И вдруг вы возле дома нашего остановились и говорите: «Чей дом?» Вам говорят – дворянина Балакирева. Вы, государь, говорите: «А нет ли в этом доме того, кто главней меня?» ...Ну, свита вся задрожала... И отец мой, Александр Иванович, светлая ему память, тоже наземь рухнул: кто это может быть главней царя?.. А вы в дом шагнули, огляделись и видите – в люльке дитя лежит, плачет... «Вот! – сказали вы, ваше величество. – Вот кто главней меня. Я ему прикажу «молчи!» – он приказа не выполнит. А он мне орет – мол, возьми меня на руки, царь, – я подчиняюсь!» Взяли вы меня, государь, на руки, я и затих... Вы, ваше величество, рассмеялись. И при всех меня поцеловали...

Петр

(с усмешкой)

И куда ж я тебя поцеловал?

Балакирев

А вот я и собрался это господам шутам показать... Они уж очень просили. Уж коли, говорят, сам царь туда тебя целовал, Ваня, нам, стало быть, тоже это особо приятственно будет... Вот только, значит, приготовились, а вы и помешали...

Пауза.

Петр

(захохотал)

Не... Почему?! Не надо мешать. Такое сердечное уважение подданных царь только приветствовать должен... Кто у нас первым вызвался?

(Шапскому.)

Ты, князь-папа?! Цалуй!..

Шапский заскрипел зубами от отчаяния, но покорно направился к Балакиреву, уже начавшему приспускать штаны, встал на колени...

Шапский

(почти плача)

Государь! Дозволь хоть не при всех...

Петр

Ну ладно...

(Обнял Меншикова.)

Пошли, Сашка! Не будем смущать... У их дело интимное... А новый шут хорош!.. Ловок.

(Монсу.)

Возьми его к себе в штат, господин камергер. Сгодится!

Монс

Непременно, ваше величество!

Петр и Меншиков уходят.

Ягужинский

(Монсу)

Вот новость! Это когда ж вы камергером-то сделались, Виллим Иванович?

Монс

Поутру указ был подписан, Павел Иванович.

Ягужинский

Поздравляю! Опять, значит, мимо меня назначенье? Кого благодарить будете – Меншикова али Шафирова?

Монс

Хотел бы только Господа Бога! Господь меньше берет...

Ягужинский

Чего?!

(Удивленно смотрит на Монса, потом смеется.)

Это у тебя шутка такая? Понял! Я шутки хорошо понимаю, когда с тайным смыслом...

(Смеется, уходит.)

Монс

(Балакиреву)

Иван, подойди!

Балакирев подходит.

Курьером ко мне пойдешь служить!

Балакирев

Слушаюсь!

Монс

Бегаешь быстро?

Балакирев

Могу одна нога здесь, другая – там!

Монс

Так не надо. Портки порвешь. Поспешать надо медленно, соображать – быстро. Потому при дворе прямых дорожек нет. Все с поворотцами. За каждым – подножка... Поэтому надо где бочком, где вприпрыжку.

Балакирев

Благодарен буду за науку, ваше превосходительство.

(Направляется к выходу вместе с Монсом.)

Шапский

(стоя на коленях)

Эй, Иван, погоди! Царский приказ-то исполнить надобно?..

Балакирев

Какой приказ?.. Ах, этот?.. Ей-богу, князь... тут дела сурьезные пошли, а вам лишь бы целоваться!..

(Монсу, указывая на Шапского.)

Ну такой настырный, беда просто!

Быстро уходит вместе с Монсом.

Музыкальная интермедия

Обиженный Шапский вскочил с колен, махнул кнутом, отчаянно грохнул в барабан.

Шуты

(застучали в такт, заголосили)

Ворвались несколько фрейлин. Погнали шутов: «Кыш! Нелюди! Не до вас, чертовы дети!» Расставляют зеркала. Раскладывают гребни, флаконы с духами и прочие принадлежности. Заметив в зеркале приближающуюся царицу, все испуганно замирают в почтительных позах. Появляется Екатерина, сопровождаемая камер-фрейлиной Головкиной.

Екатерина

(садясь перед зеркалом)

Ишь, сколько цирюльников набежало! Чего вылупились? Чай, не в кунсткамере. Одна фрейлина, что ль, не может царицу причесать?

Головкина

(шутам и фрейлинам)

Все – прочь!

Шуты и фрейлины исчезают. Головкина причесывает Екатерину.

Екатерина

Вот тут заколи... И тут!.. Да не так! О, майн гот! Экая ты, Катиш, неловкая... Ну вот – локон сбила.

Головкина

Прощенья просим, государыня.

Екатерина

(сама пытается вернуть локон на место)

Черта мне в твоем прощении, дура! Вона!.. Теперь и не запендеришь его обратно... Ты у кого убранству волос училась?

Головкина

У Минны Карловны, государыня.

Екатерина

Минна Карловна – уборщица отменная... Зеер гроссе фризе-майстер!

Головкина

Да это уж точно, государыня, зеер гроссе... Но мне Бог такого таланту не дал.

Екатерина

Как же не дал? Себе-то вон какую прическу соорудила... Чистый Версаль!

Головкина

Так это она, Минна Карловна, и делала... Три дни назад.

Екатерина

И до сих пор держится?

Головкина

Так сидя же спим, государыня! Как часовые... Чтоб только убору не испортить...

Екатерина

(усмехнулась)

Ну, таких мук мне не перенесть... Да и все едино государь прическу сомнет... У него лапища-то во какие... А уж ежели в страсть любовную войдет, то вооще...

(Подозвала пальчиком фрейлину, что-то зашептала ей на ухо. Обе женщины рассмеялись... Впрочем, Екатерина тут же посуровела.)

Ты это, Катиш, токмо не вздумай никому болтать! Забудь сразу!

Головкина

Забыла, государыня.

Екатерина

Напрочь!

Головкина

Напрочь забыла!

Екатерина

И алмазную заколку слева у себя сними! Я ведь запретила с двух сторон заколки делать на царский манер... Мне уж и государь строго приметил, что среди фрейлин моих распространились излишние олдфер-цирунг!! Сыми, тебе говорят!..

Фрейлина испуганно выдернула заколки, прическа развалилась.

Во! Так тебе гораздо лучше. Ступай!

Головкина

(пошла к выходу, остановилась)

Государыня, в приемной новый камергер дожидается. С бумагами. Изволите принять?

Екатерина

Новый? А старый где?

Головкина

Уволен с должности.

Екатерина

За что?

Головкина

(подумав)

Старый...

Екатерина

Кому? Фрейлинам твоим? Вот бесстыдницы. Уж и камергеров для себя подбирают... Иди отсюда!

Фрейлина поспешно удаляется. Ее место занимает Виллим Монс. Он в новеньком мундире, аккуратно причесан. На носу очки. В руках – папка с бумагами.

Монс

Осмелюсь войти, ваше величество, государыня императрица?

Екатерина

Ты кто?

Монс

Камергер Виллим Монс.

Екатерина

Почему Монс? Откуда взялся Монс?

Монс

Два дни как переведен из обер-порученцев по канцелярии согласно указанию его императорского величества, государя Петра Алексеевича.

Екатерина

Погоди, не тарахти! Ты из каких Монсов? Ты не брат ли Анны Ивановны Монс?

Монс

Так точно, государыня.

Екатерина

(вскочила в гневе)

Да это что ж?! Насмешка, что ль? Ведь твоя Анька Монсиха была главной полюбовницей государя.

Монс

Не могу знать.

Екатерина

Что «не могу»?! Царь же к ней по ночам в немецкую слободу сколько лет ездил...

Монс

Не могу знать, государыня. Я по ночам сплю.

Екатерина

(закричала)

Пошел вон!!! Дрянь! Шайзе! Ейне гештанкине шайзе! Унд йор кениг Петер ист шайзе...

(И еще несколько крепких фраз по-немецки.)

Монс

Повинуюсь, государыня.

(Повернулся, направился к выходу.)

Екатерина

Стой!

Монс остановился.

По-немецки понимаешь?

Монс

Так точно. Родители из Западной Пруссии. Город Минденштадт.

Екатерина

Теперь наябедничаешь государю, как я тут его?..

Монс

Никак нет, ваше величество. В мои обязанности не входит слышать ненужные для моего государя слова...

Екатерина

Ишь какой... Ни с какого боку тебя не ковырнешь. Что в папке?

Монс

Расчетные счета по закупкам на дворовые надобности. Челобитные.

Екатерина

Счета сам подписывай. Потом за них с тебя и спрос будет. А челобитных к государыне по сто штук на день приходит... Глаз не хватит все прочесть!

Монс

Я, ваше величество, специальный экстракт из челобитных сделал... В одну-две строки... Чтоб слух вашего величества не утруждать.

Екатерина

Ишь какой... Ну давай... Не утруждай!

Монс

(открыл папку)

«Экстракт из поданных ея величеству всепресветлейшей государыне императрице всероссийской Екатерине Алексеевне челобитен... на двадцатое сентября тысяча семьсот двадцать четвертого года. Гвардии сержант Осип Лебедев нижайше просит, чтоб за верную службу наградить отписным двором на Санкт-Петербургском острову... Служитель Иван Хитров – чтоб за службу удостоить рангом... Церкви Воскресения Христова поп Петров с причетники – чтоб выдать им денежное жалованье за прошлые годы...»

Екатерина

(не слушая)

...Эта Анька Монсиха, она совсем бесстыжая была. Про это все в Москве говорили... И пахучими травами царя дурила, и позициями разными развратными... индийскими... в кровать заманывала!..

Монс

(не реагируя на реплики Екатерины)

«...Гвардии-лейтенант Дмитрий Шепелев – чтоб наградить вотчинами в Московском уезде... Верховые конюхи Михайла и Иван Владистовы – чтоб их определить хлебным довольствием...»

Екатерина

Ну что бормочешь, как тетерев?! Никому ничего не подпишу!

Монс

«...Вдова Балакирева – чтоб ея сына Ивана, взятого на службу ко двору, определить на отдельную казенную квартиру на Васильевском...»

Екатерина

Какой еще Балакирев? Это новый шут, что ли?! Который с царем вторую неделю гуляет? Вот дулю ему, а не квартиру! Осердил меня царь. Осердил новыми назначеньями! Да и ты, Виллим, хорош! Ведь молодой же человек, лицом пригожий, из знатной фамилии... Гордость-то надо иметь?.. Я ж твою родную сестру поношу срамными словами – а ты и дале терпеть намерен?

Монс

(решительно)

Намерен, ваше величество!

Екатерина

Так жалованьем дорожишь?

Монс

(сдернул очки)

О нет! Потерю жалованья стерплю, государыня. И обиды стерплю. Родную мутер мою обидите – все равно стерплю лишь за одно счастье быть при вас и видеть вас, майне либен фрау Марта...

(Страстно смотрит на Екатерину.)

Екатерина

(чуть вздрогнула, отступила)

Ну ты, чего несешь?.. Брось!..

Монс

Потому как влюблен, Екатерина Алексеевна... Ендшульдиген зи мих, битте... Много лет. Безмолвно, безответно, безнадежно! Встаю рано – имя ваше шепчу, ночью спать ложусь с именем вашим, точно с молитвой. И так уж много лет... Мне ведь и годков немало, но я о женитьбе не помышляю, поскольку даже в помыслах никого заместо вас представить не могу... А теперь ваше право, государыня, вызвать стражу и казнить, поелику и страшная казнь по воле вашей для меня счастье!..

(Упал на колени, рыдая, стал страстно целовать пряжки туфель царицы.)

Екатерина

(чуть взволновалась)

Ну ты!.. Глупый... Замолчи! Меня и себя погубишь, что ты?.. Что ты?.. Да не гоню я тебя... Не гоню!

(А сама уже стала волосы его гладить.)

В это время распахнулась дверь, и в покои вбежал запыхавшийся Балакирев. На нем уже расшитый камзол камер-лакея. Вбежав, замер, увидев Екатерину и стоящего перед ней на коленях Монса.

Балакирев

Государь просит срочно государыню проследовать...

Екатерина

(взвизгнула, оттолкнула Монса)

Кто здесь?.. Зачем?

Балакирев

Камер-курьер Иван Балакирев. По личному приказу его императорского величества.

Екатерина

Это он велел без спросу в комнаты царицы входить?

Балакирев

Так точно! Государь просит срочно проследовать на балкон... Они в вашу честь серенаду зачинают петь совместно с принцем Голштинским!

Екатерина

И пусть поют. Уж неделю воют. Что ж за спешка?

Балакирев

В связи с восходом луны!.. Они жалают, чтоб государыня одновременно с ночным светилом на небе появилась... Для полной красоты картины и всеобщей гармонии мирозданья!..

Екатерина

Тьфу! Видать, снова напились, черти...

(Подобрала юбку, быстро пошла к балкону. Через секунду оттуда послышались приветственные возгласы, затем – звон гитар и нестройное мужское пение.)

Монс встал с колен, отряхнулся, оглядел Балакирева.

Балакирев

(бормочет под нос)

...Он так и сказал, царь, лети, говорит, дурак, сломя голову, а я говорю, а как же без докладу, а он говорит, я те в шею сейчас доложу, я и побежал...

Монс

(строго перебил)

Подслушивал?

Балакирев

Никак нет!

Монс

Зря! Кабы подслушивал, знал бы, что говорили с царицей лишь о делах. А на коленях ползал, поскольку государыня заколку потеряла... Искал...

Балакирев

Так точно, ваше превосходительство... Я так и подумал. Дозвольте поднять?

(Поднимает заколку фрейлины.)

Монс

Молодец! Глаз отменный... И соображаешь быстро. Челобитная была от маменьки твоей, насчет выделения квартиры. За усердие получишь на Васильевском острове... В лучшем месте.

Балакирев

Благодарствую, ваше превосходительство! Век не забуду!

Монс

Забудешь – напомню.

Слышны аплодисменты, крики «Виват!». С балкона появляются Екатерина и Петр.

Екатерина

Ну что ты, ей-богу, Петруша, как мальчишка?.. Мыслимо ли дело – по веревкам на балкон влезать? А ну бы сорвался?

Петр

Никак сие невозможно, мутер. На лучших голландских фрегатах учили по канатам лазать... Да и народ сейчас смотрел!.. Можно ли допустить, чтоб русский царь перед своим народом с балкона падал?.. Вся бы Европа содрогнулась!

(Монсу и Балакиреву.)

Верно говорю, ребяты?

Монс и Балакирев

Так точно, господин бонбардир!

Петр

Молодцы! Четко отвечаете...

(Екатерине.)

Как тебе новый камергер? Хорош?

Екатерина

(иронично)

Да уж куда лучше...

Петр

(обнял Екатерину)

Не сердись, мутер. Привыкнешь. Он малый четкий, надежный.

(Подошел к Балакиреву.)

А это у меня новый потешный майстер...

С балкона вдруг раздается треск, истошный крик, звук падающего тела.

Чего еще там стряслось? Сбегай, Ванька!

Балакирев пулей метнулся к балкону.

Ванька Балакирев! Потешный мастер... Уж такой языкастый, такой... Его Меншиков сыскал...

Екатерина

Да уж слышала...

Балакирев

(возвращается запыхавшись)

Беда, государь! Беда! Принц Голштинский... полез на балкон да... наземь... ебс...

Петр

(прерывая)

Тихо ты!

Екатерина

(испуганно взвизгнула)

Ой! Ведь просила, Петруша! Не пои принца... Не пои!

Петр

Да как же не поить, коли он принц? И в зятья просится?

(Балакиреву.)

А ты дурак! Я тебя хвалю за остромыслие, а ты «Беда! Беда!!»

Балакирев

Так ведь упал же ж...

Петр

Упал – не пропал... Ты изволь изложить енто событие весело... Приятственно для общества. Тем более тут дама!

С балкона вновь слышен треск и крики принца Голштинского.

О! Кажись, снова на штурм пошел... Погляди-ка!

Балакирев стремглав убегает на балкон, затем возвращается с улыбающейся рожей.

Петр

Ну?

Балакирев

Осмелюсь доложить, ваше величество, – все в порядке! Принц не упал...

Крики с балкона.

Оне в полете.

Крик.

Портками за крюк зацепились и парят-с...

Екатерина

Господи! Снять же надо! Немедленно!

Балакирев

Слушаюсь!

(Бросается на балкон, через мгновение возвращается со штанами принца.)

Исполнено, государыня! Снял-с!..

Екатерина

Дурак! А принц где?

Балакирев

На балконе дремлют... после восхождения. Прикажете внести?

Екатерина

(засмеялась)

На кой ляд он сдался? Да еще без порток...

Петр

(обнял царицу)

Ну вот, мутер, и ты повеселела. Молодец, Ванька! Рожа невинная, точно ангел с похмелья, но чудить умеет! Расскажи, как тебя Меншиков в Преображенском полку отыскал!

Балакирев

Удобно ли, господин бонбардир, при дамах-с?

Петр

При каких таких «дамах-с»? Здесь из дам одна государыня, так и она в полку служила, солдатам портки стирала... Всего наслушалась! Рассказывай!

Екатерина

Про то, как князь голых на плацу построил?.. Слышала я уже...

Петр

Не... Там же не в том соль... Там главное – как они «ранжир» замеряли... Кому, говорит, циркулем, а у кого, говорит, вдоль дороги растянуть... да шагами мерить...

(Смеется.)

Екатерина

Не вдоль дороги, а вдоль забора... Знаю.

Петр

Нет... Вдоль дороги...

Екатерина

А я говорю – вдоль забора... Мне так пересказывали.

Петр

Ну, дуры пересказывали... Вдоль забора – не смешно совсем. Скажи, Иван, кто из нас прав?

Балакирев

Обои, ваши величества! Там и забор был... и дорога рядом... И так, и так мерил...

Петр

Вишь, какой хитрожопый Ваня! Молодец! Ладно... Ступай... В другой раз расскажешь...

(Монсу.)

И ты ступай, Виллим Иваныч! Ты тоже молодец! И не улыбнулся ни разу. Значит, службу свою правильно понимаешь...

Монс

Стараюсь ради Отечества, государь!

Монс и Балакирев уходят.

Петр

Ну как, мутер, хороший у меня шут?

Екатерина

Хороший, Петруша! У тебя вообще нрав веселый, всем известно. Вот придумал мне в камергеры брата бывшей полюбовницы назначить... То-то всем смешно при дворе станет.

Петр

Она уж померла давно, полюбовница...

Екатерина

Царство ей небесное... Да только чувствую, ты ее частенько вспоминаешь. А теперь и я буду вспоминать да зубами скрежетать...

Петр

Сказанула! Что ж я не скрежещу, когда на Алексашку Меншикова смотрю иль на генерала Шереметева?.. Иль на драгунский полк, что тебя пленил?!

Екатерина

(со слезой в голосе)

Эти грехи не на мне, государь. В них повинна молодая лютеранка Марта Скавронская... Да и она прощенья достойна, поскольку по принуждению под мужиков ложилась... А вот православную Екатерину Алексеевну тебе не в чем упрекнуть!!

Петр

Я и не упрекаю... Я ее люблю, дуру!.. Как увижу – ноги сами подгибаются... Как тогда, в танце... Когда первый раз пригласил...

Зазвучала музыка. Петр протянул руку Екатерине, они двинулись в медленном танце.

В самую лирическую минуту со стороны балкона неожиданно появился, в подштанниках, помятый и одуревший от пьянок, Принц.

Петр

Во! Продолжатель династии пожаловал.

Голштинский

(бормочет нечто по-немецки)

О!.. Их вилл... Во бефин-дет майне либе Анна?..

Петр

Нейн, майн фроунд! Аннушку я пока за тебя не выдам. Ты штаны-то рано снял. Свадьба откладывается... Покуда пить не научишься! В России править народом и не пить с ним невозможно!.. Так что ступай пока спать один... Шлафен битте!

(Хлопнул в ладоши.)

Появились ШУТЫ и ФРЕЙЛИНЫ.

Принца уложить спать! Проснется – опохмелить! Опохмелится – на веревку!.. Ну, чтоб научился по канату влазить! Скажите – к невесте его иначе как через балкон царь не пустит!..

Шуты подхватили упирающегося принца, увели.

Екатерина

Ох, не выдать мне дочку никогда! По себе, Петя, женихов меряешь? А где ж в Европе таких силачей сыскать?

Петр

Был силач, пока молод был. А теперь дедушка при молодой жене.

Екатерина

Ладно врать-то... Дедушка. Вон как на балкон сиганул.

Петр

А кто знает, чего мне это стоило?.. Лезу, кряхчу, боюсь обделаться... Не, Катя! Не тот стал Петя-петушок! Природа телу человеческому свои приказы дает: кому на печке греться, кому в танцах вертеться... Вот почему я тебе Монса в камергеры приставил. Коли дурь бабья в голову ударит – посмотри на него, брата полюбовницы, зубами от неприязни поскрипи – остынешь...

Екатерина

(усмехнулась)

Ну ты, Петруша, чистый езуит...

Петр

Да нет, Катерина, – царь православный! Вот в чем майн проблем. Был бы просто бонбардир – да иди гуляй, моя молодая жена, я с печи погляжу, порадуюсь. А когда держава за тобой, которую сам вот этими руками сделал, – тут думать надо... За всех. За всю империю!

Екатерина

Вот и думал бы, кому ее, империю, оставлять...

Петр

Думаю, Катя, думаю.

Екатерина

Есть у тебя две наследницы. Любой отпиши. По старшинству – Анне, а если по уму – Лиза на тебя боле похожа...

Петр

Верно. Но надумал: есть ведь и еще одна молодка в доме. Чем не будущая царица?

Екатерина

(испуганно)

Ты что, Петруша?! Я тебя пережить не хочу.

Петр

Про то тебя Господь не спросит.

Екатерина

Да какая я царица Руси? Я ведь и не русская!

Петр

А вот эту глупость не терплю. Что есть «русский»? Почему у иных народов нация в слове существительна, а у нас – прилагательна? Смотри: у них – «француз», «немец», «турок». А у нас – «русский»! Это почему? Потому что здесь человек к России приложен!.. Я так понимаю: кто Россию полюбил, кто ей верно служит, тот и русский! Лефорт! Ганнибал! Шафиров! Все они русские... А Алексашка Меншиков – тот был русским, когда на Полтаве воевал, а как стал воровать без совести и закона – так, значит, в басурманы перекинулся, и его, сукиного сына, первым на дыбу вздернуть, если не отчитается...

(Лицо Петра исказила гримаса гнева, по телу прошла судорога.)

Головы казнокрадам буду рубить! Сам! Вот этой рукой. Как стрельцам тогда на площади!!

Екатерина

(испуганно схватила Петра за руку)

Не гневайся, Петруша!.. Приступ начнется... Ну, затихай, злоба!

(Гладит голову царя.)

Затихай.

Петр

(успокаиваясь)

Видишь, как моя голова к твоей руке просится?! Тебе и быть наследницей. Я это и в завещании отпишу: «Я, Петр, император российский, оставляю всю власть любезной супруге Екатерине Алексеевне, моему советчику и соратнику, дававшей мне силу в трудах и походах и родившей...»

(Осекся.)

Сколько детей-то мне родила, уж не упомню.

Екатерина

(тихо)

Зато я помню всех, Петруша. Только ведь не уберегла... окромя двух девчонок...

Петр

Твоей вины тут нет. Детишки хилыми рождались. А почему? Потому что муж-подлец пил горькую... Да кулаками частенько мутузил... Такого варвара европейская леди нипочем бы не терпела, мышьячку бы подсыпала... А ты – нет. Жалеешь! Кто ж ты после этого есть, как не самая что ни на есть русская баба? Тебя ныне перед народом и короновать буду! Пошли, мутер!!

Подал ей руку и повел к выходу, навстречу нарастающему шуму приветствующей толпы. Вбежал Карлик.

Карлик

Государь! Принц Голштинский очухались и готовы опохмелиться...

Петр

Вовремя! Молодец!..

Уходит вместе с Екатериной.

Музыкальная интермедия

(ее исполняют шуты и фрейлины, распевая песенку о сложностях и хитросплетениях придворной службы)

Появляется Балакирев с пакетом. Шуты и фрейлины пытаются его остановить: «Иван! Ты куда? Иди к нам!»

Балакирев

(уворачивается, бормочет)

Никак не могу! Именной пакет... Срочный! Сказали, такой срочный, срочнее не бывает... Сей секунд доставь, Ванька... Я говорю – бегу! Они говорят – нет, дурак... сперва пойми, насколько дело срочное-пресрочное... И так – цельный час... Теперь, говорят, оно совсем срочное, беги...

Появляется Головкина. Шуты разбегаются. Балакирев тоже хочет ускользнуть, но Головкина ловит его за рукав.

Головкина

Кому пакет несешь?

Балакирев

(глянул на адрес)

Его сиятельству графу Шереметеву...

Головкина

(смеется)

Какой ты глупый, Ваня! Коли важный пакет да именной, курьер никому про то говорить не должен!

Балакирев

Ох! Не знал.

Головкина

Вот наябедничаю Монсу, он тебя накажет!..

Балакирев

Не погубите, сударыня!..

Головкина

Коли тебя спрашивают любопытные, кому, мол, пакет, отвечай: не могу знать!

Балакирев

Спасибо за науку!.. Так впредь и стану! По неопытности глупость наша... По молодости.

Головкина

Потому и прощаю, что молод...

(Ущипнула Балакирева.)

Ты женат, Ваня?

Балакирев

Не могу знать, сударыня!

Головкина

Как это? Вот дурак!.. Здесь можно не таиться.

Балакирев

Никак нельзя, сударыня... Тоже дело важное... именное...

Головкина

(подозрительно)

Ты чего... насмешничаешь?.. Ваньку валять вздумал?

Балакирев

Так я сам Ванька и есть. Чего ж не повалять?

Головкина

Наябедничаю Монсу!

Балакирев

Премного буду благодарен...

(Еще раз глянул на пакет.)

Я ведь ошибся... сослепу. Енто не графу Шереметеву пакет...

Головкина

А кому ж?

Балакирев

(гаркнул)

Не могу знать!!!

Головкина

(зло)

Ну, смотри, змееныш! Со мной лучше не ссориться. Лучше приходи в комнаты. Гостинчик подарю. Может, подружимся?

Балакирев

Вполне может быть, сударыня...

Фрейлина ушла. Балакирев двинулся дальше и столкнулся нос к носу с Шафировым. Тот шагал, опираясь на трость.

Балакирев

Господин барон, разрешите обратиться?

Шафиров

Чего тебе?

Балакирев

От камергера Монса Виллима Ивановича его сиятельству вице-канцлеру Шафирову срочный пакет! Велено передать в собственные руки и дождаться ответа.

Шафиров

Ну давай...

(Взял пакет, вскрыл. Читает.)

Подойди сюда.

Балакирев подошел.

Повернись!

Балакирев послушно повернулся, Шафиров сильно ударил его тростью по спине.

Балакирев

(вскрикнул от неожиданности)

Ой!.. За что, ваше сиятельство?!

Шафиров

(спокойно)

А я почем знаю? Ты у своего хозяина Вилли Монса спрашивай... Вот он тут в письме пишет: «А еще, любезный Петр Павлович, до тебя просьба: стукни палкой раза три по спине подателя сего письма...»

Балакирев

Господи, да за что ж? Провинностей никаких. Службу справляю честно...

Шафиров

А вот это Виллим Иванович и хотел проверить. Вдруг ты письма его почитываешь? Кабы читал, поостерегся бы под палку становиться... Спиной бы выдал себя... Увильнул... Но ты – нет! Я следил. Спина честная была, Иван!.. С чистой душой по ей ударил! Так о сем Виллиму и доложу!

Балакирев

Вот спасибо, ваше сиятельство. И Виллиму Иванычу спасибо за науку!

(Подошел к Шафирову, вновь повернулся спиной.)

Виллим Иванович три раза отписал стукнуть...

Шафиров

Да брось ты, Ваня. Я ж говорю: прошел ты проверку.

Балакирев

Проверка – проверкой, а служба – службой... Еще два разочка не откажите, ваше сиятельство! По горбу!

Шафиров

Молодец! Похвально!

(Два раза легонько стукнул по спине.)

А за такое усердие – гостинчик от меня...

(Достал флакончик.)

Масло ароматное... Из Египту. Волосики можно смазать... Дамам приятственно!

(Мажет Балакирева.)

Ты не женат?

Балакирев

Никак нет.

Шафиров

Подыщем тебе достойную невесту!..

(Побрызгал на Балакирева из флакончика.)

Фрейлин только берегись! Головкина пытала, куда бежишь?

Балакирев

Так точно!

Шафиров

Остерегайся! Она – человек Ягужинского. А ты теперь – мой.

Балакирев

Как это?

Шафиров

Я тебя пометил...

(Прыскает из флакона.)

Буду тебе благодетель и покровитель.

Балакирев

Благодарствую. Но мне светлейший князь Меншиков благодетель.

Шафиров

Знаю. Сразу почуял, как от тебя сивухой его разит. Но мы ентот запах перекроем!

(Снова брызгает.)

Ступай! Дальнейшие распоряжения получишь от Монса.

Балакирев

А на словах чего передать?

Шафиров

Ничего. Он сам чего надо унюхает...

Шафиров уходит. Балакирев провожает его глазами, затем начинает, сплевывая, стирать с волос пахучий парфюм. Появляется Лакоста.

Лакоста

Здорово, Ваня!

Балакирев

Здорово, Лакоста!

Лакоста

(втянул носом воздух)

От Шафирова идешь?

Балакирев

От Шафиро...

(Осекся, удивленно смотрит на Лакосту.)

Ты чего? Буквы стал выговаривать?

Лакоста

(невозмутимо)

Я всегда выговаривал. Я ведь только на службе картавлю, Ваня. Для смеха. А сегодня у меня выходной. Шабад. Суббота, по-вашему. Мне в этот день положено с Богом разговаривать. А с Богом без букв никак нельзя...

Балакирев

А ты, Лакоста, чей человек: Меншикова, Шафирова аль еще кого?

Лакоста

Я теперь уже всехний, Ваня! И с Долгорукими водку жрал, и с Лефортом шнапс тринкал... Такая наша шутейная должность! Через нас большие люди большие дела делают. Для тебя ж главное – когда с ними пьешь, чтоб тобой не закусывали... Понял?

Балакирев

Пока не очень...

Лакоста

Поймешь, когда с мое прослужишь. Я ведь сам-то последний год... и на покой!.. Только Бога буду веселить! Вот дочке на приданое соберу – и все!.. Дочка у меня кр-расавица... между прочим. Р-ревека – с двойным «р»!.. Жениться еще не думаешь?

Балакирев

Думаю. Как не думать?

Лакоста

Думай скорей, Ваня! Не то без тебя тебя и женят. Здесь золотое кольцо не на палец – на горло надеть могут...

(Заметил появившегося Ягужинского.)

Все! Поберегись! Кончаем хазгавох...

Балакирев

(он не видит Ягужинского)

Чего?

Лакоста

Кончаем хазгавох... Пхощай!

(Почтительно согнувшись, проходит мимо Ягужинского.)

Здхафствуйте, фаша сфетлофть!

Ягужинский

Здравствуй, коль не шутишь!

Лакоста

Какие могут быть шутки? Сегодня выходной.

(Уходит.)

Балакирев

Здравия желаю, ваша светлость!

(Пытается прошмыгнуть мимо Ягужинского, тот жестом останавливает.)

А ну погодь, Иван! Ты-то куда торопишься? У тебя ж, чай, нынче не суббота?

Балакирев

Как прикажете, ваше сиятельство. Прикажите – будет пятница!!

Ягужинский

(грустно)

Это для меня слишком тонкая шутка, Ваня. Могу не понять... Да подойди поближе, не боись! Я к тебе принюхиваться не стану. Насморк у меня случился... Да я и так знаю, что ты Шафировым да Меншиковым провонял. А меня на дух не переносишь!..

Балакирев

Ваше сиятельство, как можно!..

Ягужинский

Затихни, Ваня! Меня перебивать нехорошо. Обер-прокурор все-таки. Это я не к тому, чтоб пугать, а, наоборот, к тому, чтоб понимал, что не пугаю, но мог бы... В общем, надо очиститься тебе, Ваня, от дурных запахов. Отмыться!! В баню со мной пойдешь. Завтра! Будет Ване баня! Во как забавно получилось!

Балакирев

Благодарствую, ваша светлость, но...

Ягужинский

Компания у нас веселая собирается: Макаров – секретарь, Андрюша Ушков из тайной канцелярии, Шапский...

Балакирев

Да с превеликим бы удовольствием, но...

Ягужинский

Ты не боись. Шапский не кнутом же парит – веничком... Ванечку – веничком! Во как из меня каламбуры сегодня сыплются...

Балакирев

Да никак не могу я завтра, ваша светлость!

Ягужинский

(вдруг зло)

Это почему ж? Брезгуешь?

Балакирев

Никак нет! Уже приглашен... Ангажирован.

Ягужинский

Кем?! Говори, сучий сын!

Балакирев

Государем Петром Алексеевичем... И главное, тоже в баньку позвал... А разве вас там не будет?

Ягужинский

(улыбнулся)

Нет, Ванечка! У нас последнее время с государем баньки разные... Он сухой пар любит, а у нас по-черному! По-черному! Ну, даст бог, попаримся еще вместе... Узнаешь!

(Быстро уходит.)

Музыкальная интермедия,

во время которой шуты расставляют мебель в доме Балакиревых и возникает...

Новый дом Балакирева на Васильевском острове. Довольно богатая обстановка – на стенах заморские картинки, дорогие часы, барометр. Анисья Кирилловна Балакирева вводит в большую комнату свою давнюю приятельницу капитаншу Дарью Степановну Бурыкину и ее дочь Дуню.

Анисья Кирилловна

...Во, какие хоромы здесь, на Васильевском, строют... А это у нас еще одна большая комната...

Бурыкина

Красотища!..

Анисья Кирилловна

Она «с видом» комната... Ты к окну-то подойди, Дарья Степановна. Видишь?

Бурыкина

Чего?

Анисья Кирилловна

В окне чего видишь?

Бурыкина

(испуганно глянув в окно)

Птички летают.

Анисья Кирилловна

Экая ты странная. Какие птички? Амбар каменный видишь?

Бурыкина

Ну...

Анисья Кирилловна

Вот я и говорю: комната с видом... на амбар. А за ним еще флигель для прислуги... И сарай. Хозяйка может здесь в комнате чай пить и притом примечать, кто из дворни куда чего несет...

Бурыкина

Ловко придумано!

(Дочери.)

Дуня, погляди на амбар...

Дуня

(разглядывая картины)

Ах, маменька! Здесь и такая красота – глаз не оторвешь. Эти все картинки Ванечка купил?

Анисья Кирилловна

Чего купил, а чего и надарили... При его такой новой государевой службе многие особы хотят почтение засвидетельствовать...

(Показывая на картины.)

Это – князь Голицын... Это – барон Шафиров.

(Показывая на барометр.)

А это – сам принц герцог Голштинский презентовал... Дорогая вещь. Бармометор называется.

Бурыкина

И как же по ему время узнавать?

Анисья Кирилловна

Да не часы это... Бар-мо-ме-тор!.. По ему погоду определяют...

Бурыкина

Как?

Анисья Кирилловна

Просто... Вот грохнуло за окном, капли застучали, подходишь к бармометру, смотришь – точно: уже написано «эс регнет» – «дождь идет», стало быть, по-немецки... И влажность тоже отмечает. Гляди!..

(Стала активно дышать на барометр.)

Во, стрелка пошла! Хошь дыхнуть?

Бурыкина

Нет... Я лук с утра ела. Еще испорчу. Дуняша, хочешь подышать?

Дуня

Спасибо, маменька, мне не жарко...

(Она стоит перед картиной, где изображена обнаженная женщина.)

А вот это кто же, Анисья Кирилловна?

Анисья Кирилловна

Это знаменитая генеральша! Матрена Балк!

Бурыкина

(глянув на картину)

Господи... Она ж голая!

Анисья Кирилловна

Кто голая? Что ты несешь. Степановна?.. Это ж не генеральша. Это богиня греческая. Артемюда... или Деметра... Черт ее знает, у Ваньки где-то записано... А генеральша Балк, что картину нам дарила, всегда одетая. И токмо в горностаях.

(Таинственно.)

Она сестра самого Вилли Иваныча Монса, главного камергера... А камергер – начальник над моим Ваней, шутмайстером его царского величества... Понимаешь?

Бурыкина

Да где ж понять, Кирилловна?.. Мы так высоко не летаем. Но за вас радуемся...

Дуня

А какую же деятельность при дворе Ванюша производит?

Анисья Кирилловна

Говорю же – шутмайстер он!

Дуня

Ну делает-то чего... шутмайстер?

Анисья Кирилловна

Как – чего?..

(Многозначительно.)

Шутит!

Пауза.

Бурыкина

Зачем шутит? Когда?..

Анисья Кирилловна

Когда царь прикажет! Ну вот, к примеру, идет у царя важный совет... Указ там подписывают... или Сенат закон принимает... А никак не стронется дело... Затык в мыслях! Тут царь сразу кричит: «Позвать ко мне срочно шутмайстера Балакирева!..» Ванечка тотчас прибежит, шутку им сшутит, и все – просветление в умах!! Пошло-закипело. Указ за указом!!

Бурыкина

(восхищенно)

Вот это да! Служба, поди, трудная?

Анисья Кирилловна

А ты, мать, как думала?.. С утра до ночи в заботах! Шуток на всех-то ведь не напасешься! Уж на что Ваня с детства был озорник-выдумщик, вы же знаете, а тоже иной раз к слову и не вспомнишь... Он теперь и меня подключает. Вы, говорит, маменька, если какую народную шутку где услышите, мне сразу пересказывайте... Вы, к слову сказать, ничего не привезли?

Бурыкина

Откуда?

Анисья Кирилловна

Ну, откуда приехали... Какие у вас в Тверской губернии шутки?

Бурыкина

Да какие у нас там шутки, Анисья Кирилловна! Дожди с августа как зарядили, сено гниет... И ротмистр Буланов, что рядом живет, помнишь?

Анисья Кирилловна

Ну?

Бурыкина

Помер...

Дуня

Погодите, маменька... Не про то спрашивают. Был же летом один случай смешной... Нюрка, соседская девка, за водой к речке побежала да подсклизнулась...

(Смеется.)

А на ту пору помещик Бородаев ехал... через мост, пьяный...

Бурыкина

(тоже начинает смеяться)

Да ты его, этого Бородаева, помнить должна, Анисья... Пришепетывает все так... Су-су-су...

(Смеется.)

Дуня

А Нюра о ту пору вылезать стала, да все сосклизывает...

(Заливается смехом.)

А он спьяну как завопит: «Ой, русалка!» И ну коня стегать...

Бурыкина

(хохочет)

А Нюрка все сосклизывает... А он – коня!..

Бурыкина и Дуня заливаются смехом. Анисья Кирилловна строго смотрит на них.

Анисья Кирилловна

И дальше что?

Бурыкина

(успокоившись)

Уехал.

Анисья Кирилловна

Кто?

Бурыкина

Бородаев... Уехал. Испугался, стало быть, и уехал...

Анисья Кирилловна

А Нюрка?

Бурыкина

А Нюрка вылезла, домой пошла... Чего ей, Нюрке, сделается?..

Пауза.

Анисья Кирилловна

(подумав)

Эта шутка нам не годится... Она только у вас в Тверской губернии понятная. А надо чтоб для всех! И коротко!.. Вот дворник мне сегодня рассказал сказку: «Бежит ежик. Навстречу медведь. Медведь спрашивает: «Ежик, колоться спешишь?» – «Нет, – говорит ежик, – домой спешу...» – «И я про то, – говорит медведь. – Ты, когда на ежиху залезаешь, разве об нее не колешься?»

(Захохотала, к немалому удивлению гостей. Потом быстро посерьезнела.)

Вот в таком роде у вас ничего нету?

Бурыкина

Нет. У нас в Твери про ежиков ничего не слышно.

Анисья Кирилловна

Ну и бог с ними, с ежиками... О вас поговорим. Как вы там живете? Ты, Дуняша, Ивана моего не забыла еще?

Бурыкина

Да что ты, Кирилловна?.. Они же с детства вместе... Только по нему и сохнет.

Дуня

Маменька, ну вы выбирайте слова-то...

Анисья Кирилловна

Правильно слова выбирает. Невеста с тоски сохнет – матери жениха приятно... Ваня ведь тоже про тебя не забывает.

Дуня

(обиженно)

Как же! Поверила... За полгода – ни одного письмеца.

Анисья Кирилловна

Объясняла же: занят он! Мать родную по неделям не видит. А тут на днях зовет его царь и говорит: «Задумал я тебя, Иван, женить!..»

Дуня

Ох, господи... Так и знала! Так и чувствовала...

Анисья Кирилловна

Погоди. Дослушай... Иван, как положено, отвечает: «Буду вам, государь, премного благодарен!» – «Есть, – говорит царь, – у меня несколько хороших невест на примете, а вот какую выбрать – не знаю. Что посоветуешь?» – «Не мне царю советовать в таком деле, – говорит Ваня. – Государь о благе подданных больше печется, чем мы, глупые... Посему что решишь, царь-батюшка, тому и быть!»

Дуня

О господи, да что ж это?..

Анисья Кирилловна

Погоди!.. Дослушай... Царю ответ Ванин понравился, но не очень. Царь и говорит: «А у тебя-то на примете никакой своей симпатии, что ли, нету?»

Дуня и Бурыкина

(вместе)

Ну?!

Анисья Кирилловна

Что «ну»? Экие вы нетерпеливые... Ваня и говорит: «Есть, государь, несколько симпатий. Но я тоже решиться не могу. Поэтому добавляю их все вам в список до кучи, на кого укажете, той и быть!»

Дуня

(в отчаянии)

Умру, ей-богу, умру сейчас...

Бурыкина

(тихо)

Держись, дочка! Держись...

Анисья Кирилловна

(явно не торопит рассказ)

Вот. Царю опять ответ понравился, но опять не очень. «Хитер ты, Ваня, – говорит царь. – Хочешь все на меня свалить... Но я ведь тоже тиранствовать не хочу. Тут надобно угадать перст судьбы!» – «Ах, перст? – говорит Ваня. – Это просто: сделай, царь-батюшка, как издревле на Руси делалось... Вели доставить из разных невестиных домов по почтовому голубю. На всех по оловянному колечку надень, а на одного – золотое... В какой дом золотое кольцо долетит, там невесту и сватать!»

Дуня

(вскочила, заголосила)

А-а-а!!!

Анисья Кирилловна

Да погоди голосить!..

Бурыкина

Чего уж годить, Анисья Кирилловна? Мы – с открытой душой, а вы – насмешки... Загубите девушку, ой загубите!

Анисья Кирилловна

Да что вы взбеленились обе?

Дуня

(сквозь слезы)

Разве голубь долетит до... Твери?

Анисья Кирилловна

Покойный муж не зря говорил: с этими Бурыкиными дерьмо хлебать хорошо – наперед забегают...

(Достала коробочку.)

Вот оно, колечко царское. А вон – голубь уже сидит...

(Выдвинула клетку, в которой расхаживал голубь.)

Гули-гули-гули!

Дуня

(растерянно)

Как же... это?..

Анисья Кирилловна

Да так! Ежели просто сидеть да перст судьбы ждать – вот такую дулю получишь...

(И даже показала какую.)

Бурыкина

Кирилловна! Придумщица! Дай я тебя расцелую!

Анисья Кирилловна

Ивана целуйте... Это он все устроил... Вам только царю находку предъявить, когда сюда приедет...

Бурыкина

Когда приедет?

Анисья Кирилловна

Сегодня. Оне завтра в заграницы уезжают, а сегодня велели помолвку устроить...

Бурыкина

Чего ж ты молчишь? Мы ж не причесаны, не одеты...

Анисья Кирилловна

Кто молчит? Рта не закрываю. Это вы перебиваете!.. А еще ведь не про все сговорились. Ваня велел запомнить: голубок этот не в Тверь летал, этому царь не поверит... Скажите, мол, приехали вы три дня тому в Санкт-Петербург... Остановились на постоялом дворе Кулякина, близ Петергофа... А у Кулякина – голубятня... Ванька ездил, проверял... Ферштеен зи?.. Утром сегодня, скажите, Дуня встала, говорит: «Гули-гули!» И тут сразу кольцо – к ней на крыльцо...

Дуня

(вздохнув)

Я так не смогу.

Анисья Кирилловна

Да не так, Ваня велел пересказать своими словами.

Дуня

И своими не смогу... Я врать не умею.

Анисья Кирилловна

Это почему же?

Дуня

(гордо)

С детства не приучена...

Анисья Кирилловна

(зло)

Ах ты дура стоеросовая! Ты что ж, сына мне погубить хочешь? Ваня два дни по всему Петербурху голубей отлавливал, а ты тут манерничать?! Да царь за обман враз голову ему оторвет!.. Ишь, курица! Врать она не приучена! Так научись, мать твою... так-разэдак!!

(Стукнула кулаком по столу.)

Бурыкина

(испуганно)

Анисьюшка, меня-то за что? Я же согласная...

Звук подъехавшей кареты.

Анисья Кирилловна

Все! Быстро пошли в те комнаты! Чесаться, одеваться, чтоб перед царем не опозориться! И без моего приказа не выходить!

Бурыкина и Дуняша выбегают в соседнюю комнату. Анисья Кирилловна прихорашивается. Быстро входит светлейший князь Меншиков со скульптурой под мышкой.

Меншиков

(оглядываясь)

Здорово, мамаша!

Анисья Кирилловна

Ох! Князь светлейший... Александр Данилыч! Вот уж радость! Вот радость!

Меншиков

Ладно врать-то, Анисья. Когда в радость – на помолвку зовут!

Анисья Кирилловна

Да мы разве против? Не мы ж... протокол составляем!

Меншиков

Черт с ним... с протоколом. Хоть и не зван, но зато – с подарком.

(Ставит скульптуру в сторонку.)

Анисья Кирилловна

Это что ж за красотка такая? Богиня али нимфа?

Меншиков

Честно скажу – не знаю... Тяжелая, стерва, и очень дорогая. Это точно. Мне ее купеческое собрание поднесло, а купцы денег не жалеют...

(Взял ее под руку.)

Слушай, Анисья, это ведь я Ваньку в полку приметил да ко двору привез...

Анисья Кирилловна

Да мы разве не помним? Вечно благодарные...

Меншиков

Не надо вечно... Сейчас надо. Осерчал на меня царь, Анисья. Очень! Письма подметные прокурор Пашка Ягужинский ему показал... Счета разные липовые...

Анисья Кирилловна

(сочувственно)

Ой, чего только люди злые не напишут!

Меншиков

А если и не липовые?.. Кто не без греха?

Анисья Кирилловна

Золотые слова.

Меншиков

В общем, мирить меня с царем надо, Анисья. Срочно! А то дело в тайной канцелярии заведут, попадешь в пыточную к Шапскому – тут любой счет признаешь...

Анисья Кирилловна

Да неужто и вас могут, Александр Данилович?

Меншиков

А то нет?! Царю чем ближе человек, тем страшнее наказание... Жену в монастыре сгноил, сына родного единокровного казнил! Будет он меня жалеть или, скажем, Ваньку твоего?..

Анисья Кирилловна

А Ванечка при чем?

Меншиков

Все при чем! Тут клубок начни раскручивать – конца не сыщешь. В общем, спасай, Анисьюшка!

Анисья Кирилловна

Да как же я смогу?

Меншиков

Сможешь... Ты у нас умная. Хитрая. Недаром прозвали «Анисья – жопа лисья»!

Анисья Кирилловна

Это кто ж меня прозвал, Александр Данилыч?

Меншиков

Да все... Но из уважения, только из уважения!.. Послушай, чего я придумал. У вас помолвка? Так? Дело семейное, доброе... Выставь меня как крестного отца невесты...

Анисья Кирилловна

Дуняши?

Меншиков

Дуняши, Маняши – не в том суть... Петр твоего Ивана крестником считает, а я, стало быть, с другой стороны сяду... Он жениху покойного отца заменил, я – невесте... Сели кумовья, выпили кубок «большого орла», замирились! А? Все по-людски! Хорошая мысль?

Анисья Кирилловна

Неплохая... Подготовить бы только...

Звук колокольчика.

Поздно... Приехали!

Меншиков

(глядя в окно)

Точно! Полный парадный выезд... И шуты! И царь с царицей!.. И гренадеры!

Анисья Кирилловна

(испуганно)

Батюшка Александр Данилович! Ты б лучше отъехал куда до времен...

Меншиков

Куда ж отъедешь? Там уж охрана весь дом окружила...

Анисья Кирилловна

Тогда в сарайчике спрячься покуда... Я царя подготовлю. Скажу ненароком – мол, крестный приезжал, подарок привез... Может, бог даст, пронесет? Иди, иди. Через заднюю дверь...

(Выпроваживает Меншикова. Испуганно крестится.)

Пронеси, Мать-заступница, оборони!..

(Заметила, что в спешке молилась на картину с обнаженной.)

Тьфу, гадюка... разлеглась!.. Прости, Боже, мя грешную!

Распахнулась дверь. С грохотом, с музыкой ворвались шуты, закружились в пляске. За ними Петр и Екатерина вводят наряженного Балакирева.

Шуты

(поют)

Карлик

(солирует)

Охуе...

Шапский

(нарочито строго)

Что?!

Шуты

(подхватывают, как бы исправляя грубость)

...Ох, у ели-елки мы прощались...

Карлик

Охуе...

Шапский

Что?!

Шуты

...Ох, уехал мил в поля...

Карлик

А я в жо...

Шапский

Что?!

Шуты

...А я в жены не вязалась...

Карлик

Я не цел...

Шапский

Что?!

Шуты

...Я не целый год ждала!..

Екатерина

(зажимает уши)

Угомони их, Петруша! Ну сил же нет...

Петр

(смеется)

Им без похабели праздник – не праздник!

(Щелкнул Карлика в лоб.)

Ну все... гигант разума. Угомонись!.. А то таким сватам и невесту не отдадут!

(Анисье Кирилловне.)

Ну, здравствуй, мать! Гостей принимаешь?

Анисья Кирилловна

Господи... Да что ж я? Онемела от радости... Милости прошу, великий государь! Царица-матушка...

(Падает на колени.)

Петр

(недовольно)

Ну, встань... Быстро! Нету здесь никакого царя с царицей... Сват Петр Алексеич приехал. С женой Катей да с друзьями веселыми и разудалыми...

Карлик

(восприняв эти слова как приказ, заголосил)

Как на ху...

Шуты

(подхватывают)

...как на хуторе заречном...

Карлик

Выйдешь сра...

Шуты

...выйдешь – сразу зреет рожь!..

Петр

Тихо! Тихо! Дружка неуемный...

(Анисье Кирилловне.)

Так что царей среди приехавших нынче нет, а принц имеется...

(Выводит Балакирева.)

Вот он... Ваней зовут!.. А по слухам, тут где-то в округе и принцесса отыскалась... Показывай!

Анисья Кирилловна

Вот же, батюшка Петр Алексеевич... Вот кольцо. Вот – голубь пойманный...

Балакирев

Мама, не про то тебя спрашивают...

Петр

(Балакиреву)

Ты молчи! Прынц! Без тебя порядок соблюдем. Твое дело – молчать и благоговеть...

Балакирев

Благоговею, Петр Алексеич... Благоговею!

(Изобразил на лице смирение.)

Что сказано сватом, то и свято. На войну идешь – молись! Под венец – молись вдвойне. Женитьба есть – разженитьбы не придумали!..

Петр

(улыбнулся)

Вот так-то... Ну, показывай, мать, какую горлинку сей голубок выбрал. Где она?

Анисья Кирилловна

В той комнате, Петр Алексеевич... Спугалась очень. Прихорашивается...

(Подходит к закрытой двери, стучит.)

Невестушка, выходи! Гости к тебе!

Дверь открылась. Появилась разнаряженная Бурыкина.

Бурыкина

Здравствуй, царь-государь! Здравствуй, царица-матушка... Вот Бог сподобил радость увидеть вас живьем!..

(Часто кланяется.)

Шуты от удивления даже присвистнули.

Карлик

Вот так невестушка!..

Шапский

Рожей не очень пригожа, да в молодости недурна была...

Лакоста

Ага... Старики сказывали, кто помнит...

Петр

Извини, Ваня, но голубь, видать, чуть подслеповат оказался.

Анисья Кирилловна

Да это ж не она! Это ейная мамаша.

(Бурыкиной.)

Что ты раскланялась тут, дура? Дочка-то где?

Бурыкина

(оглядывается)

Вроде за мной шла... Дуняша, где ты?

(Бросилась в комнату, через секунду вывела дрожащую от страха Дуню.)

Петр

(удовлетворенно)

Это другой коленкор... А то я уж думал – как Ваньку выручать?.. А такая вот невеста – хороша. Верно?

Свита одобрила возгласами.

И как же зовут тебя, девушка?

Дуня

(заикаясь от страха)

Ду-ду-дуня...

Петр

Ну, здравствуй, Ду-дуня! Чего ж дрожишь так?..

Дуня

Бо-бо-бо...

Петр

Чего «бо-бо»? Никто тебе «бо-бо» делать не собирается.

Бурыкина

Боится она очень, государь.

Петр

Вижу. А чего ей бояться, когда от судьбы жребий счастливый выпал? Тут радоваться надо! Ну, веселей, Дуня! Расскажи, как все получилось. Как кольцо нашла? Где?

Дуня

(с трудом выдавливая)

Гули-гули... Кулякин... Гули-гули. Кулякин.

Петр

Чего?

Бурыкина

Да она хочет сказать: в Кулякине мы с ей остановились...

Петр

Где?

Бурыкина

В Кулякине... Тьфу! В Петергофе... у Кулякина остановились... в голубятне...

Петр

Ты, мать, запутала нас совсем! Помолчи. Иль решила во всем дочь подменять? Ты жениху кто? Теща! Значит, знай свое место...

(Подмигнул шутам.)

Карлик

(выскочил вперед, запел)

(Порывшись, вытащил из штанов конфетку, протянул Бурыкиной.)

Бурыкина

(Карлику)

Благодарствую.

(Сунула конфетку в рот.)

Екатерина

Нет, так нельзя.

(Шагнула к мужу.)

Совсем запугал женщин, Петруша. Кто? Что? Да как?.. Сватовство у нас или дознание в канцелярии?

Петр

Хотелось все по правде, мутер... Так интересней... Ну ладно. Стесняются рассказывать – неволить не буду... Посмотрим голубкб. Вестника судьбы, так сказать.

(Подходит к клетке, достает голубя.)

Вот он, красавец!..

(Анисье Кирилловне.)

Я ведь их пометил, перед тем как в небо запускать... Вот тут, под крылом, метку... Вот она... Нашел! Правда, я под правым крылом метил, а тут – слева. Ну, это ерунда!

(Балакиреву.)

Верно, Ваня?.. И то сказать: когда он крыльями машет, поди разбери – где лево, где право?

Балакирев

(испуганно)

А есть такие турманы – вообще задом-наперед летят...

Петр

Да? Сейчас проверим...

(Достал голубя из клетки.)

Спасибо тебе, голубок! Ты свое дело честно сделал, колечко донес. Божью волю выполнил... А теперь лети домой, к своему Кулякину!!

(Выпустил голубя в окошко, смотрит.)

Во! Полетел!.. Передом причем! Но вернулся... На сарайчик сел...

(Шапскому.)

Как думаешь, кнутмайстер, к чему бы это?

Шапский

(с усмешкой)

Думаю, государь, ему еще чего-то хочется сообщить...

Балакирев

А может, он пригрелся здесь за день-то, Петр Алексеевич?

Петр

Нет, Ваня. Я сам старый голубятник. Голубю, чтоб к новому месту привыкнуть, полгода надо в доме столоваться...

Балакирев

Да мы и не кормили его ни разу, ей-богу!.. Он вообще дурной. Ему зерно сыплешь – он палец клюет... Во!

(Показывает палец.)

Петр

(с усмешкой)

Это еще хорошо... Иной и в глаз бьет!

Екатерина

Подожди, Петруша... Зачем же сразу подозрения? Может, улетит еще...

(Хлопнула в ладоши, закричала в окно.)

Лети отсюда! Кыш! Хераус!!! Геен цурюк! Шнеллер!

Петр

Нет, мутер... Видно, ни по-русски, ни по-немецки не согнать. Кочергой разве что попробовать?

(Взял стоящую возле печи кочергу.)

А вы чего смолкли-то? Веселитесь, братцы!

(Решительно направился во двор.)

Карлик

(привычно заголосил)

Как на ху... как на хуторе заречном. Выйдешь сра... выйдешь – сра... зу зреет рожь...

Балакирев

(зло)

Угасни, огарок!

(Упал на колени перед царицей.)

Государыня-голубушка Екатерина Алексеевна, заступись!

Анисья Кирилловна

(заголосила)

Не погуби, царица!!

Балакирев

Голубь взаправду дурной... Порода такая... Татары завезли...

Екатерина

Да подождите вы пугаться раньше страха... Осерчает царь да и отойдет. Мало ли что в жизни случается? Ну, скажите – перепутали птицу в сарайчике...

Анисья Кирилловна

Ой, матушка... там ведь... в сарайчике... такая птица... Ой, чувствую, беда пришла!

В распахнутую дверь Петр вталкивает изрядно помятого и обсыпанного соломой Меншикова.

Петр

(торжествуя)

О, какой голубь сизокрылый! Во какой турман-мордахей мне попался! Все поглядите!

Меншиков

(улыбаясь через силу)

Ну что ты, мин херц? Я ж объясняю...

Петр

Всем объясни, чего там делал... Иль, может, голубям гнилую коноплю сбывал? Как провиант в армию?

Меншиков

Ну зачем так-то, мин херц?! При людях низших званий?.. Ей-богу, я здесь по родственной части... На помолвку приехал...

(Указывая на Дуню.)

Это ж крестница моя любимая... Ну, чего молчишь, Маняша? Аль не узнала свого крестного папку? А?.. Маняша?

Наступила пауза. После чего Дуня с легким стоном упала в обморок. Бурыкина подхватила ее.

Петр

(зловеще)

Узнала тебя Маняша! Узнала. Вишь, как обрадовалась...

Бурыкина

Дуняша она.

Меншиков

Да помню я. Сам ведь имя давал. Просто подзабыл... Правду говорю, мин херц... Ну вот хоть Анисья Кирилловна пусть подтвердит. Я загодя сюда приехал, подарок молодым привез... Богиню любви Афродиту... А потом продышаться вышел... Во двор... Ну подтверди, Анисья!

Анисья Кирилловна

Да, государь... Вон она – Афродита...

Петр

(подошел к скульптуре)

Это не Афродита, светлейший князь... Когда тащишь что ни попадя, хоть спрашивай имя-звание! Это Афина Паллада, греческая богиня мудрости и правосудия... Строгая богиня! Вишь, она в руке свод законов держит?

(Пригляделся.)

А под сводом еще какая-то бумажка прилеплена...

(Достает конверт, разворачивает. Обнаруживает записку.)

«Светлейший князь Александр Данилыч! Купцы Олег и Василий Шубины делают свой приклад к тому подарку, што вы с них взяли... А остальное, как ране договаривались, получите позже...» Так зачем позже, Данилыч? Сейчас все и получишь!! Шапский!

Шапский

Я здесь, государь.

Петр

Передашь Ягужинскому! Пусть приобщит к делу.

(Отдал Шапскому конверт.)

И допрашивать Меншикова с пристрастием... Ты понял меня?

Шапский

Как не понять, государь? У прокурора пристрастие к светлейшему давно зреет...

Меншиков

(опускается на колени перед Петром)

Сам накажи, мин херц! Грешен, каюсь... Палкой забей до смерти, но сам!..

Петр

Я об тебя, мерзавец, все палки сломал! Ни черта не помогает, только леса зазря гублю... Пусть уж Шапский над тобой поусердствует... На дыбу его подвесить, а к ногам вот енту мраморную Афину привязать. Чтоб ощутил весь груз законов на себе...

Шапский

Ой, лихо придумано! Не сомневайся, государь, исполню!..

Екатерина

(робко)

Ты б сгоряча не решал, Петруша... Утро вечера мудреней.

Петр

(заскрипел зубами)

А вот ты, Катя, молчи лучше сейчас... Видишь же, закипел внутри, пар рванет!..

Екатерина

Я потому и говорю. Как бы приступ не начался...

Петр

(впадая в бешенство)

Ты бы раньше о том думала, мутер... Раньше! Когда всем пакостям светлейшего благоволила... Добренькой жалаешь быть, а они нашу доброту – в векселя да в займы... Всю империю растащат на куски! Все разворуют... Ну ничего! Турки у воров руку рубят, а у нас, слава богу, царь православный... Он головы будет рубить! Головы!

Петр что-то еще хотел сказать, но вдруг скорчился, упал на пол, захрипел, забился судорогой. Все переполошились, бросились к нему.

Анисья Кирилловна

Дохтура! Дохтура скорей!

Меншиков

(пытаясь удержать судорогу)

Голову... Голову ему держите!.. Катерина, ну чего стоишь? Ворожи, а то побьется...

Екатерина

(склонилась над мужем, прижала его голову к груди)

Ну, милый... Ну, родной... Все обойдется... С тобой я. С тобой, царь... Уходи, гнев, затихай, злоба...

(Повернулась к шутам.)

Музыку играйте... Тихую! Самую тихую!

Зазвучала тихая мелодичная музыка. Шуты чуть усилили ее своими голосами. Петр открыл глаза.

Петр

Дай платок. Катюша...

Екатерина

На, Петечка, на.

(Дает платок.)

Петр

(утирая лицо)

Прошу у Господа иной раз смерти, а Он не дает. И то, Его правда, – на кого мне державу оставлять? Сына нет, друг – вор, одна жена и та дура добрая...

Екатерина

(гладит его голову)

Ты только не нервничай по пустякам, Петруша. Отдохни.

Петр

...Шуты мои любимые, для утехи созданные, и те пакостники! Я ведь чему вас учил, дураки? Вы при дворе, словно Божьи люди при церкви, – для чистоты душевной созданы. Будь ты глуп, но будь и чист! Хитер, да наивен! Вам высшая власть мной дана – любому вельможе правду говорить и не таиться... А вы?! Мат-перемат да жопой свистнуть... Вот и вся ваша доблесть. А с тебя, Иван, особый спрос... Ты любимцем царя был, веселить его должен, а не за спиной царской над ним же и посмеиваться... Я ведь и вправду поверил, что ты у судьбы жребий искал. Вот, подумал, – шут, а о Боге подумал. А ты и Бога решил перекупить за недорого... Эх!

(Шапскому.)

Бери его, князь-папа, обратно в шутовскую! Кнутом учи, пока умней не станет да кожу не сменит!

Шапский

Это мы с удовольствием, государь...

(Подходит к Балакиреву, набрасывает ему кнут на шею.)

Ну, прынц, теперь, значит, твоя очередь меня целовать в царское место...

Дуня неожиданно рванулась вперед, упала перед Петром на колени.

Дуня

Царь-государь, не вели мучить Ваню, не виноват он. Это я все придумала. Я, глупая! И кольцо украла... И голубка подменила... Все я!.. Меня казни! А он и не знал ничего, не ведал... Ванечка мой...

(Плачет.)

Петр

Ну что ж ты несешь, глупая?.. Хоть бы врать-то научилась.

Дуня

(плача)

Научусь, государь! Непременно научусь! Только Ванечку моего не губи...

Пауза.

Петр

Вот он, жребий твой, Ванька! Полюбила девушка так, что жизнь свою за тебя готова положить... Какой тебе еще, к ляду, перст судьбы нужен?.. Чего глупости устраивать?.. Я думал, Иван, ты уже умный дурак, а ты еще дурак дураком...

(Встал.)

Ну ладно! Последний раз всем отступ даю... Прощаю до первого проступка!..

(Меншикову.)

Тебя который раз прощаю?

Меншиков

Осьмой, мин херц.

Петр

Осьмнадцатый, светлейший. И тут сжульничал... Девятнадцатый теперь, значит, запомни. А сейчас всем гулять с шутами, жениха с невестой славить!! Мне одному тут побыть надо, дух перевести!

Екатерина

Я с тобой посижу, Петенька...

Петр

Сказал же – одному!.. Ступай... к шутам!

Шуты тихо запели нечто лирическое, вместе с молодыми и гостями ушли в глубь сцены, в другие комнаты.

Петр сидит молча, задумавшись. Начинает смеркаться. В глубине сцены появляется Ягужинский со свечой в руке и папкой с бумагами.

Ягужинский

Дозволь, государь?

Петр молчит.

Охрана предупредила, что отдыхаешь, но я дерзнул...

Петр молчит.

В связи с делом Меншикова...

Петр

Прощен. В последний раз.

Ягужинский

На то и государь, чтоб миловать... Тут новая беда. В связи с делом Меншикова произведен был обыск в канцелярии камергера Монса. Нежданно много пакостных писем обнаружилось. И все от государственных людей...

Петр

Чего им от камергера надобно?

Ягужинский

Кому чего... Кто повышенье в чине просит. Кто – деревню... Кто – ссуду из личных средств.

Петр

Каких таких средств? Откуда у Вильки средства?..

Ягужинский

Подпись государыни – средство сильное. За то и благодарности получал.

(Заглянул в папку.)

Вот от Меншикова – пять тысяч. От Апраксина – шпага позолоченная... От Голицына – тройка лошадей... Тут большой список...

Петр

Зачем взятки в тетрадь-то записывать?

Ягужинский

Немец. Во всем порядок любит...

Петр

(сердито)

Ну и ты, русский, полюби порядок, коли так! Ты у царя осведомитель аль прокурор?!. Поймал за руку лихоимца – арестуй!

Ягужинский

Он уже под арестом, государь. Тут другое...

Петр

Чего «другое»? С царицей сам разберусь... Дура простодушная! Ей трон оставляю, а она как дитя малое... Всякую шельму жалеет. Ведь специально в камергеры Монса ставил, чтоб в строгости держала...

(Повернулся к Ягужинскому.)

Чего молчишь?!

Ягужинский

Потому не смею и говорить... Тут еще записочки обнаружились... Только ты их сам прочти, государь!

(Передает письма Петру.)

Петр

(заглянул в записку)

«Майне либе Кетхен! Майне вундершойн Медхен...» Что это? Стихи, что ль?

Ягужинский

Не берусь судить... Я по-немецки не очень.

Петр

(вглядываясь в записку, что-то бормочет по-немецки)

«...унд кюссен, – «целую» значит, – зих ихре цартхайте халз»... Что за «цархайте халз»?

Ягужинский

«Твою нежную шею»... По словарю сверял.

Петр

(гневно)

Смотри, Паша! С огнем играешь... Ты зачем эти записки мне принес? Может, он и не посылал их вовсе?

Ягужинский

Посылал, государь. Это копии. Да там и ответы царицы имеются... Я их просто переводить не решился...

Петр

(смял записки)

Не верю! Все вы, сукины дети, царя обманываете, но чтоб и Катя?! Не верю! Что у ней до меня было, того, считай, не было. При мне живом – ничего нет и не будет!! Это Монс, подлец, специально подстроил, чтоб, если на взятках царице попадется, отступного требовать... Где он? Вези к нему!!

Ягужинский

Я его уже сюда доставил. Только сам допроси, государь. Тет на тет. Без свидетелей. Чтоб даже я не знал...

Петр

Ишь какой! Все вокруг царя вьетесь, а как ему трудно – пусть сам выкручивается? Будешь свидетелем! За то тебе прокурорское жалованье плачу! Кто еще про эти письма мог знать?

Ягужинский

Ванька Балакирев. Он на посылках был, цидульки разносил... Но, думаю, не читал... Вроде парень честный.

Петр

На дыбе проверишь!! А сейчас – приведи Монса!

Ягужинский быстро выходит. Петр молча сидит, уставившись в одну точку.

Где-то далеко шуты запевают протяжную песню... Сопровождаемый Ягужинским, появляется Монс. Он не замечает Петра.

Ягужинский

Сюда, пожалуйте, Виллим Иванович! Проходите, не опасайтесь.

Монс

Опасаться следует вам, сударь! О вашем самоуправстве немедленно доложу государю, как только представится случай!

Ягужинский

(с улыбкой)

Представится, Виллим Иванович! Непременно представится!

(Улыбается.)

Монс

(резко)

И вот уж улыбок ваших бессмысленных, Павел Иванович, я более терпеть не намерен! Вам это не личит, поскольку для шуток потребна свобода мышления, а вы сим качеством не обладаете!

Ягужинский

Да уж извините, Виллим Иванович... Я уж и стараюсь улыбку сдерживать, да не всегда выходит... А покуда обернитесь, голубчик, с вами поговорить хотят...

Монс

Кто еще?

(Резко оборачивается.)

Петр подходит к Монсу, долго смотрит ему в глаза. Монс не выдерживает взгляда, неожиданно падает в обморок. Петр устало опускается на стул, быстро подставленный Ягужинским.

Петр

Вот ты ничего лишнего и не услыхал, Паша! Верно?

Ягужинский

Нет, государь. Спасибо тебе!

Появляется Екатерина с двумя стаканами чая.

Екатерина

Я тебе, Петруша, сюда решила принесть...

(Осекается, увидев лежащего Монса.)

Петр

Спасибо, мутер! Горло пересохло... Садись! Выпьем с тобой чайку!

Ягужинский быстро ставит второй стул. Екатерина садится напротив. Несколько мгновений они молча пьют чай над распростертым на полу Монсом. Где-то далеко шуты запевают унылую песню.

Петр

Чего-то скушно они поют... Паша? Сходи! Попроси, чтоб повеселей...

Ягужинский

Непременно, государь... И опять спасибо тебе.

(Быстро уходит.)

Екатерина

(испуганным шепотом)

Чего со мной теперь будет?..

Петр

...Письма твои, Катя, всегда любил читать... Неграмотно, и каракули вроде по-русски рисовала, а уж так-то потешно получалось...

Екатерина

Казнить надумал?..

Петр

«...Гораздо о тебе скучаю, друг мой сердечный Питер... Пожалуй в забвение нас не учини, к нам пребывай али забирай к себе...»

(Усмехнулся.)

Екатерина

Не говори сейчас так, Петя. Скажи по-другому... Как умеешь! «Блядва! – скажи. – Сука!»

Петр

Нельзя! С царицей на Руси так не разговаривают!

Екатерина

(кричит)

А ты порви завещание! Прошу тебя, Петя! Сделай милость, сам живи да царствуй!

Петр

Я мертвый уже, Катя. Неужто не видишь?

С шумом и песней врываются шуты. Впереди Балакирев.

Шуты

(поют)

Ягужинский

(подошел к Петру, тихо)

Балакирева когда брать?

Петр

Ну не сейчас же... Экий ты жестокий, Павел! Пусть допоют...

Балакирев и шуты

(поют)