Схватка

Глава 15

Иван дождался, когда псевдозеркало большого мультидиапазонного сенсора, установленного на третьем ярусе огромного здания Маяка, пошло на последнюю четверть своего сектора обзора, и осторожно выдвинул руку вперед, спрятав ладонь под небольшим камнем. Затем подтянулся немного вперед и, бросив взгляд на складки маскировочной накидки, укрывавшей все его тело, которая резко снижала его сигнатуры во множестве диапазонов излучения и скрадывала его очертания при визуальном наблюдении, снова замер. Зеркало дошло до крайней точки и двинулось в обратную сторону.

Эти здоровенные дуры были не единственными системами обнаружения в охране Маяка – подходы к монструозному зданию прикрывал целый комплекс сенсоров – но самыми опасными из них. Потому что все остальные датчики были узкоспециализированными – инфракрасными, сейсмическими, емкостными, ультразвуковыми, радиоволновыми и так далее. И их можно было обмануть. Не очень легко, но… были способы. Те же маскировочные накидки, работавшие в нескольких диапазонах, противофазные проекторы, обнулители и так далее. Нет, все они не делали человека в зоне обнаружения подобного сенсора совсем уж невидимым. Это невозможно. Они просто заметно уменьшали вероятность его обнаружения и, главное, идентификации, подводя ее под вполне себе привычные и неопасные величины, характерные, например, для песчаных ящериц, клубков перекати-поля или легких пылевых смерчиков, время от времени возникающих в этой местности. У каждого из сенсоров были свои «привычные» объекты-помехи, на которые их начальные программы анализа сигнатур, залитые в сами сенсоры, просто не реагировали. Ну, так были выставлены настройки сенсоров еще при их установке. Иначе бы сигналы тревоги приходили на централизованный пульт охраны маяка практически непрерывно. А вот с мультидиапазонными это бы не прошло. Потому что их программы первичной обработки сигнатур базировались на потоке данных, полученных при сканировании в нескольких диапазонах. А не может объект, выглядящий в инфракрасном излучении как песчаная ящерица, в ультразвуковом диапазоне казаться перекати-полем, а в радиоволновом идентифицироваться как тот же песчаный смерчик. То есть может, конечно, и Иван со своими ребятами сейчас это явственно демонстрировали, но… для первичной программы обработки сигнатур мультидиапазонного сенсора подобное совершенно точно будет выглядеть ошибкой, которая непременно вызовет выдачу сигнала тревоги. Или как минимум сбоя. Что, по большому счету, в их положении, считай, равнозначно. Поэтому от мультидиапазонных сенсоров приходилось просто прятаться, рассчитывая на то, что в случае, если сканируемый объект в момент активного сканирования оставался совершенно неподвижным, первичная программа его как бы не замечала, считая фоновой помехой. Поэтому двигаться к исходному рубежу приходилось вот так, прерывисто – левая рука вперед, чуть подтянул корпус и замер, ждешь, на следующем проходе вперед идет уже правое колено – и снова ждешь. И судя по тому, что никаких признаков тревоги на Маяке все еще заметно не было, в этом пленный не соврал…

«Желтоглазый» оказался весьма знающим типом и рассказал много интересного о Сияющей республике и ее вооруженных силах. Впрочем, это была не только да и не столько его заслуга. Мультифункциональные производственные комплексы, установленные в Бункере, которые были разработаны Алым Бенолем на Киоле еще до того, как его лишили статуса Цветного, обладали воистину впечатляющими возможностями. Так что после нескольких дней дотошных исследований организма пленного на одном из подобных комплексов удалось синтезировать препарат, который на Земле мог бы носить наименование «сыворотка правды». После чего к делу приступил Отто Скорцени, заявивший, что он собаку съел на допросах… Впрочем, никаких особенных личных умений Герру старшему инструктору продемонстрировать не удалось. Под действием «сыворотки» пленный пел, что твой оперный певец. Знай формулируй вопросы и фиксируй ответы. И о системе охраны пленный рассказал довольно много и подробно. Уж куда больше того, что должен был знать обычный сержант затрапезного гарнизона. А все потому, что тянул третий контракт. Чего только не нахватаешься за двадцать с лишним лет службы…

Вообще, цивилизация «желтоглазых» оказалась очень… странной. Если не сказать больше. Например, та же система комплектования вооруженных сил в Сияющей республике на взгляд землян выглядела… довольно нелогично. Во всяком случае, ни в одной постоянно воюющей армии Земли никогда бы не допустили таких потерь среди новобранцев. Достаточно сказать, что, судя по рассказам пленного, половина всех, заключивших первый контракт, погибала уже на второй-третий год службы. А до конца первого контракта дотягивали лишь десять процентов. Из которых второй контракт подписывали уже от двух третей до четверти выживших после первого. Почему такой разброс? Так все зависит от условий. Если очередная война у Сияющей республики шла не очень хорошо, вследствие чего ей требовалось как можно быстрее пополнить войска, условия, предлагаемые при заключении второго контракта, резко улучшались, а если все было ровно – то второй контракт почти ничем не отличался от первого. Ну, за исключением того, что таких солдат ценили намного больше, чем первоходок. Вследствие чего и вооружение, и снаряжение у них было в разы лучше. Да и командовали подразделениями, сформированными из контрактников второго срока, как правило, опытные офицеры, а не сопляки только из училищ. Ну и в бой их бросали куда реже. И с куда более солидным усилением. Вследствие чего второй контракт переживали уже около восьмидесяти-девяноста процентов Причем такое положение дел, по воспоминаниям пленного, сохранялось уже десятилетия.

Так что они долго ломали голову, зачем такому развитому государству, каким, несомненно, была Сияющая республика, год за годом регулярно терять в своих нескончаемых войнах такие толпы народа. Ведь для того, чтобы серьезно уменьшить потери военнослужащих первого контракта, достаточно всего лишь затратить чуть больше времени на обучение новобранцев и существенно улучшить оснащение первоконтрактников. Да, затраты в этом случае должны были сильно вырасти, но только лишь на первоначальном этапе. Поскольку при таком подходе общая боеспособность войск серьезно повысилась, а потери, наоборот, должны были заметно сократиться. По первому контракту так не менее чем раза в три. Вследствие чего можно было бы вполне безболезненно сократить количество и вербовочных пунктов и центров первоначального обучения, а от массового производства низкокачественного вооружения и снаряжения отказаться совсем… Кстати, пленный отчего-то был уверен в том, что такие потери на первом контракте были связаны с тем, что именно производители низкокачественного начального вооружения и снаряжения купили на корню все управление снабжения войск, продолжая втюхивать им все то дерьмо, которое они производили. Но подобное ни у одного из землян просто в голове не укладывалось… Впрочем, Ямамото высказал мысль, что армия Сияющей республики, кроме инструмента защиты границ и осуществления экспансии, еще и служит неким социальным механизмом по утилизации наиболее агрессивной и буйной части населения. Если дело действительно обстояло таким образом, то подобный подход становился понятным. Как и необъяснимо безжалостная атака Олы. Привычные задачи люди предпочитают решать столь же привычными, уже не раз сработавшими способами. В том числе и люди, облаченные властью. А если уж это государство часть своих граждан числит за лишнее мясо, какие уж тут сантименты по отношению к чужим…

Иван привычно дождался очередного прохода псевдозеркала и осторожно соскользнул в небольшую ложбинку, расположенную в сотне шагов от периметра Маяка. Все – исходное положение. С этого рубежа начиналась область сплошного сканирования, в которой вероятность их обнаружения мультидиапазонными сенсорами даже при условии полной неподвижности резко возрастала. Да и остальные датчики с этого рубежа также начинали представлять серьезную опасность. Поскольку именно отсюда их плотность на квадратный метр тоже возрастала. Теперь оставалось только ждать…

Пламенная посмотрела на Тиэлу, сидевшего за пультом управления многофукнционального проектора, переносные излучатели которого в настоящий момент должны были уже быть установлены вокруг комплекса зданий Маяка, а затем перевела взгляд на экран с циферблатом. Еще пятнадцать минут… Почему ее выступление было привязано именно к этому времени, она не знала. Но адмирал мягко и настойчиво попросил ее позволить им согласовать время начала ее выступления с, как он выразился, «некоторыми нашими усилиями, позволяющими, в случае если вы не достигнете полного успеха, помочь уже нашим планам и максимально снизить наши потери». И Тэра, памятуя, что Иван по этим «их» планам должен пойти на самом острие атаки, безропотно согласилась на это. Хотя надеялась, что добьется успеха и все обойдется без насилия и крови. И вроде как в последние дни у нее действительно начало кое-что получаться… ну, так, как задумывалось. Во всяком случае, если вначале пленный «желтоглазый» по большей части просто похотливо пялился на нее во время танца, едва не роняя слюну, то в последнюю неделю она начала замечать у него немного другие реакции. Ее танец действительно начал его захватывать, увлекать, выжимать из него эмоцию, вплоть до того, что на последней репетиции она впервые увидела, как в его глазах заблестели слезы…

Их прощание с Иваном она еле пережила. А все он… Когда она тихо прошептала ему:

– Ты только вернись, хорошо. Вернись… – он внезапно улыбнулся и сначала почти так же тихо начал:

Это стихотворение он читал совершенно другим тоном, чем то, первое. Тихо и нежно. Но Тэра почувствовала, что не может вздохнуть, потому что в ее горле стоит комок.

Постепенно его голос набирал силу и, несмотря на то, что все еще звучал негромко, он, казалось, заполнял собой весь огромный центральный зал Бункера. А вокруг них образовался плотный круг из сотен «руигат», увешанных оружием. Они стояли и слушали. Так что голос Ивана не заглушали ни шепот, ни звяканье снаряжения, ни даже ничье дыхание:

Она так и не смогла проводить его взглядом до конца, до тамбура. Потому что не видела ничего от слез, заполнивших ее глаза. А потом долго не могла заснуть, лежа на кровати, которая еще хранила запах любимого, и уставя глаза в стену…

– Пламенная, – негромко позвал Тиэлу, – минута! – Он был очень недоволен тем, что вынужден торчать здесь, в Бункере, в то время как все его друзья находятся там, на линии огня… Тэра кивнула и, скинув на пол широкую накидку, шагнула вперед и двинулась к центру площадки. Что ж, теперь все зависит от нее…

– А-а-а-а-хм, – дежурный оператор пульта охраны Маяка зевнул широко, с оттягом, едва не вывихнув челюсть. Эта скучная планетка, расположенная в самой заднице галактики, достала его донельзя. Ну, совсем же никаких развлечений! Ни голо, ни баров, ни пивных, ни дансингов, ни приличных шоу. Даже и подраться не с кем. Драки внутри подразделений и в пунктах постоянной дислокации были строго запрещены и штрафовались просто зверски. А где тут еще подраться-то? В развалины если только пойти. Так тоже запрещено. Да и не интересно. Местные дикари бравым солдатам Сияющей республики совершенно не противники. Были возможности проверить… Ненадолго скуку всколыхнул прилет этих блаженных Избранных с соседней планеты, до которой второй корпус не сумел в тот раз добраться, но и это быстро приелось. Нет, куколки там оказались на вид очень ничего. Сиськи, попки и все остальное вполне себе… Но в кровати – бревно бревном. Совершенно не обучены тому, как доставить удовольствие настоящему мужику. Сопли, слезы, вопли… короче, никакого интереса. Ну, если, ты, конечно, не привык получать удовольствия от того, что баба под тобой орет и извивается от боли. Были у них в гарнизоне и такие любители… Да и мужики из этих Избранных такие же. Ну, судя по тому, что рассказывали те, кто предпочитает мальчиков. Сам-то оператор предпочитал более традиционный секс. Впрочем, сейчас он был уже не так в этом уверен. При такой-то скуке…

Оператор широко раскинул руки и потянулся… а когда снова перевел взгляд на экран…

– Ох, е-е-е… голая баба, – зачарованно прошептал он. – Откуда?

– Люди, я обращаюсь к вам… – разнеслось над строениями комплекса Маяка. И десятки «желтоглазых», которые в этот момент находились на улице, кто просто слоняясь по огороженному охранным периметром пространству, кто обслуживая технику, а кто собираясь загружаться в транспортеры, чтобы выехать на патрулирование, невольно подняли головы, уставившись на висящую в воздухе рядом со зданием Маяка огромную голограмму, представлявшую из себя прекрасную обнаженную женщину.

– …отвергнуть насилие! Ни одно разумное существо не должно…

– Ты смотри, сиськи какие, – ткнул локтем в бок соседа старший патруля «звеграздр» Загрузебд. Тот ошалело дернулся и сглотнул.

– Во-во, слюни-то подбери. И расслабься. А то того и гляди штаны запачкаешь! – захохотал «звеграздр». – Думаешь она у тебя сейчас сосать будет? А вот хрен! Она небось в десяти гзрахамах отсюда. Только голоизучатели где-то рядом…

– Да и хрен с ним, – огрызнулся слегка оклемавшийся «азгрушзарз». – Все одно есть на что посмотреть! Вот я бы ей вдул… О-о-о, гля, плясать пошла, – и он снова сглотнул. Впрочем, и «звеграздр» тоже почувствовал некий прилив жидкости в области рта и напряжение между ног. А чего вы хотели, когда перед тобой эдак выплясывает такая баба, вовсю тряся грудями и ягодицами?

– Ух ты кака-а-ая… – восторженно протянул кто-то сбоку. «Звеграздр» скосил глаза в ту сторону. Вот народу-то набежало! Впрочем, разворачивающееся зрелище было достойно того, чтобы прервать отдых или отложить любое занятие. Тем более что картинка демонстрировалась шикарная…

А наверху, в пультовой, раздраженно суетился вокруг пульта дежурный оператор. Голограмма танцующей роскошной шлюхи (а кем еще может голая баба, тряся жопой и сиськами перед толпой мужиков?) проецировалась на обзорные экраны очень неудачно. Поскольку располагалась заметно выше линии визирования основной массы камер обзора. Ну так они были настроены. Опасности с воздуха на этой планетке ждать было неоткуда, поэтому сектора обзора камер были сориентированы вниз. Вследствие этого экраны не только не смогли выдать полноценную голограмму, но и даже плоская картинка оказалась урезанной. То есть стройные ноги и ягодицы шлюхи оператору были видны отлично, а все остальное – лицо, волосы, сиськи, пупок – фрагментами. И это его сильно раздражало. В конце концов, почти весь гарнизон, высыпавший наружу, во двор комплекса, вполне себе спокойно наслаждался неожиданным развлечением, а он, признанный «король обзора», способный в радиусе целого гзаваздеша от периметра Маяка заметить и отследить даже юркого мангуста, вынужден довольствоваться какой-то лажовой картинкой. Оператор очередной раз досадливо сморщился, потом с сомнением покосился на контрольные индикаторы, после чего зло ощерился и… быстро набрал на пульте какую-то команду. Спустя мгновение зеркала трех из пяти мультидиапазонных сенсорных комплексов вздрогнули и начали плавно разворачиваться фокусом вверх. Вследствие чего картинка на служебном экране наконец-то начала обретать требуемое качество. Оператор довольно ухмыльнулся и снова опустил свою задницу в кресло, этак несколько вальяжно расстегивая ширинку. Шлюха по-любому была хороша-а-а-а! Так чего упускать такой момент получить удовольствие?

Штурмгруппа уже успела проползти около пятнадцати метров, когда Иван заметил, что зеркало ближайшего мультидиапазонного сенсора начало разворачиваться вверх, перенацеливаясь в сторону голограммы танцующей Тэры. Русский замер, не веря своим глазам! Происходящее было грубейшим нарушением должностной инструкции. Согласно информации, полученной из допросов пленного, оператор дежурного пульта при появлении голограммы должен был немедленно перевести весь сенсорный комплекс в режим усиленного сканирования номер W’r 3 или даже W’r 4 и сразу по засечении проекторов голограммы отмаркировать их как цели, после чего дать команду автоматическим турелям на их уничтожение. А вместо этого… вместо этого этот сраный мангуст решил устроить для себя эксклюзивное шоу, задействовав часть мощностей сенсорного комплекса для обеспечения себя любимого лучшей картинкой. Еще и запись небось включил… Да уж, на ТАКОЙ подарок они с Ямамото совершенно не рассчитывали. По их прикидкам, излучение голопроекторов должно были всего лишь даже не «забить», а скорее, «загрубить» один, а при очень большой удаче парочку диапазонов наиболее чувствительных сенсоров, вследствие чего их зона обнаружения должна была серьезно уменьшиться. Воспользовавшись этим, штурмовая группа должна была «отыграть» еще метров пятьдесят, приблизившись к периметру в общей сложности на дистанцию сотни шагов. После чего они должны были вскочить на ноги и рывком преодолеть оставшееся расстояние. Автоматические же турели в этот момент должны были быть отвлечены на уничтожение группы огневой поддержки, которая оборудовала скрытые позиции неподалеку от того рубежа, с которого штурмгруппа и начала выдвижение. Ибо стандартные настройки селекции целей предусматривали в первую очередь уничтожение объектов, ведущих огонь на поражение, и лишь после этого – всех остальных. Так что всей жизни ребятам из группы огневой поддержки отводилось секунд семь-десять, после чего турели должны были сразу же переключиться на несущуюся к периметру Маяка штурмовую группу. Но вот полностью помножить ее на ноль за оставшееся время они, по всем расчетам, уже не успевали. И от половины до трети состава штурмовой группы должны были успеть добраться до «мертвой зоны» и заняться турелями, заложив под их бетонные основания сосредоточенные заряды. Ибо никаким другим способом уничтожить эти мощные и хорошо забронированные оборонительные системы было невозможно. Это был ОЧЕНЬ шаткий план. Он мог сорваться по множеству причин, среди которых могли быть и неправильное определение исходного рубежа для рывка, вследствие чего сенсорный комплекс периметра Маяка засекал передвигающуюся по-пластунски штурмовую группу и уничтожал ее до того, как она поднималась для рывка, и запаздывание с открытием огня группой огневой поддержки, и неловкое движение локтем либо неудачно оттопыренная задница при переползании кого-нибудь из состава группы, которые свели бы на нет все усилия… да и просто отличные от стандарта установки программы селекции целей, например осуществляющие градацию опасности не по интенсивности воздействия, а по дистанции. Короче, причин для неудачи было великое множество… но это был единственный вариант, возможность успешного воплощения которого выражалась двузначной цифрой – семнадцать процентов. Просчет всех остальных предложенных вариантов – от попытки захвата патрульного транспортера и прорыва на нем через КПП до одновременной массовой атаки со всех направлений – не давал более восьми-девяти процентов. И тут такой подарок… Выключение из системы наиболее мощных и дальнобойных сенсорных комплексов теоретически открывало возможность приблизиться к периметру почти вплотную, на дистанцию метров в пятнадцать-двадцать.

Иван прикусил губу, раздумывая, как быть. Рискнуть и продвинуться дальше или действовать по плану? И ведь никак не согласуешь! Связь до момента последнего рывка была полностью заглушена. Иначе у них не было и шанса приблизиться к периметру, поскольку даже самый слабый импульс работы связи на передачу засекался сенсорным комплексом на расстоянии более двух километров. Так что можно было только надеяться на то, что группа огневой поддержки удержится от открытия огня в момент выхода штурмовой группы на ранее согласованный рубеж начала рывка. Ибо если она откроет огонь в тот момент, когда это предусмотрено планом, они лишь потеряют пару драгоценных мгновений на то, чтобы вскочить с земли. А подобная потеря времени могла привести к тому, что до турелей не добежит никто. С другой же стороны, если все пройдет как надо, у него появлялся шанс довести группу до «мертвой зоны» с куда меньшими потерями. А может, и вообще без них… Иван бросил взгляд направо, потом налево. Парни лежали, не двигаясь, и напряженно смотрели на него. Ни слова, ни жеста. Потому что единственным способом управления штурмовой группой до момента подъема в атаку было «делай как я». То есть пока Иван полз – ползли и все остальные, а как только он вскакивал для рывка, вслед за ним вскакивала и вся штурмгруппа. Поэтому вся ответственность за изменение плана ложилась только на него…

Русский зло стиснул зубы и, упрямо набычив голову, снова двинулся вперед. Они еще даже на первоначальный рубеж для рывка не дотянули, а он тут, как любит шутить Отто, «страдания юного Вертера»[10] устроил. Вперед! А там посмотрим…

До рубежа в двадцать метров они не доползли. Когда до глухого забора периметра, на выступах-бастионах которого и располагались тяжело бронированные башни автоматических турелей, оставалось около тридцати метров, Ивана остро пронзило ощущение опасности. Что было ему причиной – интуиция ли, выработанная за три года войны, концентрация внимания ли, позволившая чуть ли не на подсознательном уровне уловить только начинающийся поворот башен, или нечто другое, но столь же неосознанное, он не знал. Но это было неважно. Ибо он не промедлил ни одной лишней секунды, мгновенно приподнявшись и швырнув вперед свое напряженное тело. Шаг, другой и… ему показалось, что в тот момент, когда по узкой амбразуре ударили визгливые очереди развернутых в станковую конфигурацию МЛВ группы огневой поддержки, турель не успела довернуть ему в грудь буквально на волос. Более того, Ивану даже почудилось, что турель даже дрогнула, будто раздумывая – отработать ли сначала по первой из обнаруженных целей и лишь после этого перенести огонь на другие, вроде как более приоритетные, или действовать по стандартному алгоритму… Но затем стволы покатились-таки в сторону, через пару мгновений он сдернул с пояса крюки и, оттолкнувшись изо всех сил, взлетел вверх, на лету цепляясь ими за верхушку ограды периметра и переваливаясь внутрь. И следом за ним, не потеряв и секунды, горохом посыпались и его бойцы. Все, они успели, они – в «мертвой зоне»…[11]

Кр-рак! – Ямамото опустил глаза и озадаченно уставился на кусок подлокотника, зажатый в левом кулаке.

– Симатта![12] – прорычал адмирал, отшвыривая обломок, и снова впился взглядом в экран. Получилось или нет? О, Аматерасу, как же тяжело торчать так далеко от места событий и не иметь возможности вмешаться. Ну, почти… Ивану удалось подобраться к периметру намного ближе, чем было предусмотрено первоначальным планом. И Исороку был полностью согласен с его решением рискнуть. Когда он увидел, как зеркала многодиапазонных сенсоров начали разворачиваться вверх, то лишь неимоверным усилием удержал руку, уже потянувшуюся к гарнитуре связи. А когда заметил забитый «желтоглазыми» двор Маяка… Но люди, вынесшие на своих плечах несколько лет тяжелейшей войны, умели самостоятельно принимать наиболее выгодные решения. Так что русский блестяще воспользовался представившимся шансом, сумев подобраться к периметру, считай, вплотную. А командовавший основной огневой группировкой Скорцени заметил и оценил такую вкусную цель, как сгрудившаяся во дворе толпа. Поэтому залп сорока «катюш», как с легкой руки Ивана почти сразу же стали называть разработанную уже здесь, на Оле, и изготовленную промышленным сектором Бункера некую помесь миномета, гаубицы и системы залпового огня, почти совпал с тем моментом, когда штурмовая группа поднялась в последний рывок… ЕСТЬ!!!

Сирены боевой тревоги на Маяке взвыли через долю секунды после залпа. Но находящаяся в расслабленном состоянии толпа зрителей, еще мгновение назад пялившаяся на голограмму танцующей голой женщины, отреагировала с задержкой. Вместо того чтобы сразу же броситься по местам боевого расписания, столпившиеся во дворе Маяка «желтоглазые» раздраженно загудели, начали вертеть головами, кривиться, и лишь некоторые развернулись и неторопливо двинулись в сторону бетонных коробок зданий, похоже, матерясь на идиотов-командиров, по какой-то причине решивших очередной раз подгадить подчиненным и обломавших весь кайф. Того, что тревога может быть вызвана серьезными причинами, никому и в голову не пришло. Синдром глухого гарнизона, в котором «никогда и ничего не происходит и не может произойти», во всей красе! Так что четыре десятка кассетных боеприпасов, поражающих возможностей которых было совершенно недостаточно для выведения из строя тяжело бронированных башен автоматических турелей, но вот по поводу открыто расположенной живой силы утверждать подобное было бы абсолютно неправильно, совершенно беспрепятственно достигли высшей точки траектории и устремились вниз… А турели, способные поразить эти боеприпасы на подлете, в этот момент были заняты добиванием группы огневой поддержки, которая каким-то чудом смогла продержаться на две с четвертью секунды дольше расчетного! И спустя пару мгновений широкий двор накрыла бушующая волна огня… А почти сразу же вслед за этим над периметром Маяка ослепительно вспыхнули цветки взрывов сосредоточенных зарядов, в центре веничков которых тяжело взмывали к небу кувыркающиеся башни трех автоматических турелей. И почти сразу же вслед за этим окраина окружающего Маяк пустыря буквально взорвалась от тысяч вскочивших на ноги фигур, стремительно ринувшихся вперед к полуразрушенному участку периметра…

Банг перемахнул через ограду и с размаху грохнулся на бетон внутреннего двора, вскидывая МЛВ.

– Sh-sh-shit[13]! – кряхтя, выдохнул он. Вот ведь гадство – перепрыгивая через ограду, зацепился ногой за торчащую арматурину. Через искореженное основание автоматической турели лезть было опасно – там черт ногу мог сломать, а вот частично поваленный взрывом участок стены, примыкающей к позиции турели, выглядел вполне проходимым. Тем более, что и высота у него после взрыва, устроенного штурмовой группой, уменьшилась, считай, на треть. Кто же знал, что наверху обрушенной части творится такое дерьмо…

– Не думал, что этот комми такой жадный. Мог бы оставить дюжину-другую мишеней, – обиженно буркнул Банг, отдышавшись и перехватывая МЛВ, чтобы вскочить на ноги. Стрелять было не по кому. – Или это Отто постарался? – досадливо пробурчал бывший сержант, поднимаясь. Комбез, конечно, помог, в момент удара отвердев и слегка купировав его, но все равно приложило его сильно. Слава богу, еще мордой не воткнулся…

– Вперед! – заорали сзади. Похоже, подошла вторая волна основной атаки. Но Банг уже несся вперед к линии боксов, которые задней стеной примыкали к внутреннему ограждению. Это ограждение отделяло комплекс самого Маяка от остальных строений базы. И если они успеют занять позицию на крыше боксов, то…

– Шесть, три-три. Кассетным. Реостат на четыре деления. Рефрижераторы на семь. Пять снарядов… беглым – ОГОНЬ! – взревел бывший майор Скорцени. И спустя мгновение за его спиной многоголосо завизжали разгонные треки, отправляя по цели рой осколочных кассет. Герр старший инструктор надвинул на глаза бинокуляр и шевелением брови сдвинул «глаз» еще метров на сто севернее. Двор здания Маяка был уже полностью зачищен, и сейчас они работали по внутренним проходам комплекса зданий базы. Несмотря на просто чудовищные потери, понесенные «желтоглазыми» в первые минуты нападения, они опомнились довольно быстро. Ну да другого и ожидать было нельзя. Гарнизон этой базы по большей части был сформирован из настоящих зубров, дослуживающих второй и третий контракты. Так что, скорее, стоило удивиться тому, что они глупо подставились на первом ударе.

– Я – триста тринадцатый, вызываю поддержку! – Оп-па, похоже, штурмовая группа успела добраться до лагеря с Избранными. Отто покосился на своих «малышек», каждая из которых в развернутом состоянии превышала размерами Flak-Zwilling 40[14], которые Скорцени видел во время своего последнего отпуска в Берлине, их как раз устанавливали на одну из зенитных башен[15], построенную в берлинском зоопарке, и негромко отозвался:

– На связи.

– Мы начинаем вывод людей. Нужна завеса по векторам 6–57 и 7–12.

Отто снова покосился на «малышек». Они уже изрядно поработали сегодня – разгонные треки светились малиновым сиянием, несмотря на то, что рефрижераторы еще перед залпом были выведены на семидесятипроцентную мощность… но что делать – ребят надо прикрывать.

– Сорок секунд, – коротко бросил Скорцени в гарнитуру.

Ямамото работал. Спокойно. Четко. Так, как и должен работать командующий операцией.

Как только группа огневой поддержки открыла огонь и появилась возможность использовать связь, адмирал за то время, что прошло с начала выдвижения, потерявший минимум лет двадцать жизни, успокоился. Ибо все наконец-то вошло в свое русло. Он перестал быть сторонним наблюдателем и включился в дело. Причем, несмотря на все нервы, ситуация развивалась куда лучше, чем он надеялся… Группа огневой поддержки была выбита полностью, но они смогли удержать на себе огонь автоматических турелей на две с лишним секунды дольше, чем это предусматривалось самыми оптимистическими расчетами. Поэтому штурмовая группа сумела достичь «мертвой зоны», потеряв всего пять процентов личного состава вместо запланированных тридцати. Вследствие чего у Ивана хватило взрывчатки на то, чтобы подорвать не две, а целых три башни с автоматическими турелями. Кроме того, «малышкам» Скорцени удалось накрыть основную часть гарнизона Маяка прямо во внутреннем дворе. Ну высыпали ребята попялиться на голую бабу… А затем несколькими залпами обвалить большую часть галерей, ведущих к огневым позициям по периметру Маяка. Вследствие чего и так изрядно прореженные подразделения гарнизона не успели вовремя добраться до бункеров и бетонированных траншей, так что оборонительный огонь по накатывающемуся валу «руигат» оказался весьма жидким, и его начало сильно запоздало. Поэтому Бангу удалось поднять основные силы «руигат» в последний рывок почти на сто метров ранее запланированного рубежа[16]. И все эти отыгранные в самом начале лишние секунды и метры, слипаясь, оборачивались сохраненными жизнями… нет, пока еще не людей, а боевых единиц. Жизни людей будем считать позже. После боя. Если останется что считать. Сейчас же эти сохраненные жизни оборачивались большим, чем было в первоначальных расчетах, количеством вышедших на рубежи атаки и обороны действующих стволов, а следовательно, и большей плотностью огня, и большим количеством целей, по которым был вынужден вести огонь противник. Что приносило новые выигрыши в жизнях, плотности огня, рассеиванию внимания противника… Но все это достигнутое на первоначальном этапе преимущество можно было очень легко растерять, просто просмотрев накопление сил противника около какой-нибудь ключевой точки либо проглядев разворачивание в ближайшем тылу систем огневой поддержки, ну, или не заметив обход либо просачивание какой-нибудь даже не очень большой группы противника во фланг или тыл. Так что Ямамото в настоящий момент был очень занят, «дирижируя» десятком «глаз», висящих над комплексом зданий Маяка на разной высоте и бросая в эфир короткие, отрывистые команды… Поэтому, когда дверь, ведущая в командный пункт, резко распахнулась, с грохотом ударившись о стену, он досадливо поморщился и развернулся к обнаженной гневной фурии, ворвавшейся в помещение.

– Как вы смели, адмирал? – вскричала Тэра. – Как вы посмели начать убивать сразу же после того…

Ямамото, бросив цепкий взгляд на десяток висевших перед ним в воздухе голоэкранов, резко развернулся к столь некстати появившейся гостье.

– Прошу меня простить, Пламенная, но я занят. Не могли бы мы перенести наш разговор на более позднее время, когда моих… наших людей уже не будут убивать? – после чего легким движением пальца отправил один из «глаз» внутрь основного здания Маяка, в котором сейчас и шла основная схватка. Что именно там происходит, он точно не знал, хотя судя по доносящимся через установленные на «глазах» направленные микрофоны звукам можно было предположить, что там идет дикая рукопашная.

– Адмирал! – все так же гневно начала Тэра, прервавшая свой гневный спич при его резком повороте. – Я требую что… что… – Тут ее глаза изумленно расширились, а затем в них появился ужас! – Что-о-о… они делают? – сипло прохрипела Тэра, вздрагивая. Ямамото чуть повернул голову, успев увидеть, как один из «руигат» с яростно перекошенным лицом ударом саперной лопатки напрочь срубает голову «желтоглазому», который с остервенелой рожей дрожащими от кипящего в крови адреналина руками пытался заткнуть в приемник своего оружия свежую батарею.

Хлюп! – Объектив «глаза» оказался залеплен сгустком крови, но изображение было по-прежнему различимо. Только слегка окрасилось в розовые оттенки.

– Азгерша-а-алш! – Очередной «желтоглазый» обрушился на «руигат», который орудовал лопаткой, и несколько раз вонзил ему в бок хищно блеснувший клинок.

– …ука! – взревел тот и, уже заваливаясь, выпустил из рук лопатку, но сумел ухватить голову «желтоглазого» за затылок и подбородок и резким поворотом сломал своему убийце шею.

На!

Загруш га-а-а-арр!!!

Ха-а!

Блю-э-э!

Адмирал обернулся. Пламенную рвало. Она согнулась, извергая из себя все, что находилось в ее желудке, и наклонила голову, чтобы не видеть всего того, что творилось на голоэкране. А руками при этом пыталась зажать себе уши. Ямамото тяжко вздохнул и покачал головой. Да уж, его нехитрый план, похоже, удался на триста процентов. Адмирал поднялся и, подойдя к Тэре и обняв ее за плечи, повел к двери.

– Вам… вам не стоит на это смотреть, Пламенная. Это – бой. Квинтэссенция насилия. Давайте перенесем наш разговор на более позднее время. Хорошо? Ну, вот и ладно…

– Привет, Ваня. – Банг, шумно отдуваясь, ввалился в генераторную. – Ну как тут у тебя?

Русский поднял взгляд и слабо улыбнулся.

– Нормально… Как там наверху?

– Отбились, – ухмыльнулся бывший сержант Розенблюм. Но сразу же нахмурился: – А что это ты тут ваяешь? Вроде как расчет и установка зарядов – это мое дело… И чего это ты такой вздернутый?

Русский помрачнел и, бросив на американца тяжелый взгляд, глухо произнес:

– Времени нет, брат. – Он сделал короткую паузу и продолжил: – Ты вот что – уводи людей, Банг.

– Поясни, – коротко бросил сержант, не двигаясь с места. Русский вздохнул.

– Сюда летят те, кто уже один брал эту планету.

– Чего? – удивленно воззрился на него Банг.

– Ну, помнишь, что рассказывал пленный? Что Олу брал второй корпус седьмого сектора вертикального дистрикта. Так вот – они сейчас опять летят сюда.

– С какого это?

– Да хрен знает! – рявкнул русский, но потом сдержался и продолжил уже более спокойным тоном: – Может, придумали, как пробиться через поля Киолы, может, просто их перебрасывают куда-то, а может, у них здесь маевка намечается. Весна же, блин! – Потом осекся и продолжил тоном ниже: – Прости, Джо, нервы ни к черту. Мы едва не нарвались. Просто когда мы зачистили пультовую Маяка, один из подыхающих уродов, харкая кровью, радостно сообщил нам, что пусть мы его и грохнули, нам самим тоже недолго осталось. И скоро нам на голову свалится целый секторальный корпус…

– Shit! – снова выругался Банг. – Что-то у нас все с самого начала наперекосяк пошло. И проект вон на сколько притормозили, и Беноля из Цветных разжаловали, и Киолу мы хрен знает как взбаламутили, что они друг дружку чуть ли не резать начали, и с этим штурмом вон оно как… – Он пару мгновений помолчал, а потом осторожно спросил: – И что, совсем ничего нельзя сделать?

– Не знаю, – буркнул Иван, – подхватывая с пола связку взрывчатки и загоняя ее в нишу под огромным генератором. – Есть надежда, что если рвануть генераторы – Маяк отключится и корабли с войскам сойдут с создаваемой им «струны».

– То есть мы их грохнем?

– Нет, – мотнул головой Иван. – Насколько я понял, «струна» просто дает возможность, заякорившись за нее, передвигаться между звездными системами в некоем другом пространстве с куда более высокой скоростью. То есть если Маяк отключить, транспорт выкинет в обычное пространство.

– И что?

– И тогда им придется плюхать до Олы несколько месяцев, а то и вообще пару-тройку лет.

Банг понимающе кивнул:

– То есть ты считаешь, что за это время Симпоиса успеет что-нибудь придумать?

– Главное, вы успеете увезти обратно Тэру и Избранных, – улыбнулся Иван, – а уж она там начальство наизнанку вывернет…

– Почему это «вы»? – насторожился Банг.

– Я останусь, чтобы подорвать заряды. От сумки с таймерами одни ошметки остались, да и гранаты все ушли. Так что придется просто дать очередь из МЛВ…

– Почему ты-то? – вскинулся Банг.

Иван молча посмотрел вниз. Бывший сержант Розенблюм проследил за его взглядом и присвистнул. У русского отсутствовали ноги ниже колен. Кровавые культи были туго перетянуты ремнями, но все равно с них натекла уже целая лужа.

– Как это тебя угораздило?

Русский пожал плечами, потом грустно улыбнулся.

– Скажи Тэре, я не мог поступить иначе. И позаботьтесь о ней…

Банг кивнул, поднял взгляд на Ликоэля, спрыгнувшего с подвесного трапа, проходившего по верху огромного генератора, и, улыбнувшись… коротко, без замаха, звезданул Ивану по голове прикладом МЛВ.

– Хватай его, – приказал он Ликоэлю, уставившемуся на него округлившимися глазами. – И тащи наружу. – После чего повернулся к обмякшему русскому и пробурчал: – Ты, комми, похоже, забыл, что это именно меня зовут Банг, и устраивать большие банги – мое дело. А о своей бабе будешь сам заботиться…