Схватка двух львов. Англо-голландские войны XVII века

Предисловие

В 1600 году была образована английская Ост-Индская компания. Английское правительство предоставило ей право монопольной торговли со всеми странами Индийского и Тихого океанов между Магеллановым проливом и мысом Доброй Надежды. Деятельность компании регулировалась хартией, выдаваемой правительством на определенный срок. После его истечения хартия продлевалась, но в условия деятельности компании, как правило, вносились коррективы. Основными органами управления Ост-Индской компании были совет директоров и собрание акционеров. Решающую роль играл совет директоров, при котором позднее была создана сеть специальных комитетов, отвечавших за отдельные направления деятельности.

Опираясь на правительственную поддержку, английская Ост-Индская компания быстро развернула обширную и прибыльную торговлю. В первой трети XVII века она владела торговыми факториями на островах Ява, Суматра, Банда, Борнео, Целебес, в Японии, Сиаме, на полуострове Малакка и в Индии. Сначала центром английской торговли в Ост-Индии был Бантам на острове Ява, но с 1620-х годов компания сконцентрировала свою деятельность в Индии, откуда вывозила в другие страны Азии и Европу ткани, пряжу, индиго, опиум, селитру. В первой половине XVII века индийская торговля компании велась преимущественно через Сурат — портовый город на западе Индии, на территории государства Великих Моголов. Для индийского государства эта торговля была очень выгодной — ведь платили англичане за товар золотой или серебряной монетой, поскольку британские товары (кроме, может быть, оружия) совершенно не интересовали индусов[1]. Английская торговая фактория в Сурате появилась в 1613 году.

Голландская Ост-Индская компания (на языке оригинала — Vereenigde Oost-Indische Compagnie или VOC) была основана в 1602 году с учредительным капиталом в 6,4 млн флоринов. Нидерланды предоставили ей 21-летнюю монополию на вывоз товара из регионов Тихого и Индийского океанов, кроме того, компания получила широкие полномочия — она могла вести войны, заключать договоры и соглашения от имени государства, регулировать миграцию в колониях и многое другое. Для этого компании было разрешено иметь флот, войска, милицейские части.

Голландская Ост-Индская компания располагала шестью офисами (палатами) в портовых городах метрополии (в том числе в Амстердаме и Роттердаме) и управлялась советом из 17 купцов. Она явилась, по сути, первой акционерной фирмой в мире, так как впервые предложила своим учредителям нести долевую ответственность (и соответственно принимать долевое участие в распределении прибыли) за судьбу парусников, отправляющихся на поиски новых земель, сокровищ и пряностей, ценившихся тогда в Европе на вес золота.

На Востоке голландцы сразу же стали вытеснять пришедших сюда раньше португальцев. С 1605 года начался захват Молуккских островов. В 1619 году была основана Батавия (Джакарта) — впоследствии главный центр колониальных владений Голландии. Еще в 1613 году голландцы создали торговые фактории в Сиаме, а с 1640 года завязали торговые отношения с Японией. В 1641 году Голландия захватила Малакку, а в 1656 году — Цейлон. Кроме того, голландское купечество создало торговые фактории в Индии. С 1651 года, после овладения мысом Доброй Надежды и основанием Капштадта, начинается проникновение голландцев в Южную Африку. В первые десятилетия XVII века образовались голландские колонии в Северной Америке, а в 1614 году на острове Манхэттен был основан город Новый Амстердам (будущий Нью-Йорк). К середине XVII века возникла голландская колониальная империя, основой которой стали Молуккские и Зондские острова.

Экономическая политика Ост-Индской компании сводилась к хищнической эксплуатации населения и грабежу природных богатств. Объектами грабежа стали пряности — перец, корица, гвоздика, мускатный орех. При этом голландцы не гнушались никакими методами: на Цейлоне они использовали подневольный труд туземцев, собиравших корицу за ничтожный рисовый паек; в других районах колонизаторы принуждали местные власти поставлять им необходимые продукты. К примеру, в 1622 голландский губернатор Ост-Индии Дж П. Кун создал монополию на мускатный орех, уничтожив при этом 14 из 15 тысяч жителей острова Банда. Процветала неравноправная торговля, когда за ценные пряности туземцам навязывалось старье. Чтобы поддержать высокие цены на европейском рынке, колонизаторы безжалостно уничтожали целые плантации пряностей.

В Голландии восточные пряности хранились как драгоценность на особых складах и продавались обычно с аукциона по вздутым ценам Норма прибыли достигала 700–1000 %. Кроме пряностей очень прибыльной была торговля опиумом В 1610 году в Голландию был впервые завезен китайский чай, доходы от торговли которым стали одними из самых больших. Голландцы также торговали кофе, шелковыми и хлопчатобумажными тканями, сахаром и медью.

Колониальная экспансия Голландии была направлена и в Америку. В 1621 году была создана Вест-Индская компания, которая в основном занималась грабежом испанских каравелл. Положение в Вест-Индии было сложным — англичане, голландцы и французы, проникшие туда, были объединены единой ненавистью к Испании, узурпировавшей товарно-сырьевые потоки с Новым Светом, но и между собой вели постоянные войны. В 1630 году голландцы захватили почти всю прибрежную Бразилию, однако не сумели удержать свои владения и в 1654 году уступили их Португалии. В 30-е годы XVII века голландцам удалось закрепиться на Кюрасао и проникнуть в Суринам (Гвиана).

Естественно, что интересы голландской и английской ОИК пересекались по всему миру. Например, в Новой Гвинее в 1623 году голландский губернатор крепости Амбойн получил сведения, что англичане спланировали заговор, чтобы с помощью японских наемников напасть на голландскую крепость и захватить ее. У него было около 1000 солдат и моряков, а англичан было всего два десятка, но британцев схватили и подвергли жестоким пыткам, 10 из них казнили, остальные вернулись в 1624 году в Англию. Это вызвало страшное возмущение в Англии, многие требовали начать войну, но Голландия тогда еще была союзником островитян в войне против Испании; голландская Ост-Индская компания замяла дело, Соединенные Провинции извинились, предложили денежную компенсацию, и продолжения на этот раз не последовало.

В это время в Европе происходили бурные события. 1 июня 1642 года парламент Англии подал королю Карлу II «Девятнадцать предложений». В этом документе содержались ультимативные требования о том, чтобы члены государственного Тайного совета, высшие чиновники и наставники королевских детей назначались исключительно парламентом Кроме того, парламент требовал также получить контроль над милицией, армией и церковью. К этому времени страна уже была расколота надвое — пуритане имели подавляющее большинство в высшем законодательном органе, при дворе доминировали сторонники англиканства, тяготеющие к католицизму. Новое дворянство, купцы и промышленники претендовали на политическую власть, почти монополизированную аристократами и лендлордами. 22 августа 1642 года король поднял свой штандарт в Ноттингеме — началась Английская буржуазная революция.

Советские исследования, описывающие этот момент из истории Англии, довольно много концентрируются на экономических причинах бунта, но не менее важны и религиозные. Пресвитерианство, появившееся в Англии на волне Реформации, стало основной религией мелкой английской буржуазии и фермеров. Пуритане в массе своей не были приятными людьми — их можно сравнить с мусульманскими фанатиками нынешнего времени. Это была странная смесь английской предприимчивости, религиозного исступления и ничем не оправданной агрессивности. Неумолимая строгость пресвитериан предала анафеме все развлечения. Были запрещены скачки и петушиные бои. Однако если простые верующие свято соблюдали все обычаи и законы, то религиозное руководство считало себя выше всех людей. Так, один из пуританских священников предложил в парламенте принять закон, карающий смертной казнью за прелюбодеяние. Все бы ничего, но на этот момент он имел двух любовниц, хотя был женат. Высшей степени развития достигло религиозное лицемерие — причем часто человек не замечал его в себе, а это было еще более опасно. Пуритане нашли для себя отличное оправдание — что бы ни случилось, мы всего лишь слуги Господа. Теперь можно было совершать и клятвопреступления, и убийства, и насилие. В большую моду вошел Ветхий Завет, имена Джон, Ричард, Джордж не считались подходящими, чаще дети назывались древнееврейскими Исаак, Иезекиль, Иаков, Ной и т. д.

Гражданская война отличалась крайней жестокостью, она шла 5 лет. В решающем сражении у Нейсби (14 июня 1645 года) возглавивший армию парламента Оливер Кромвель одержал победу над роялистами. Карл II бежал в Шотландию, однако в феврале 1647 года был выдан Англии за 200 тысяч фунтов стерлингов. 30 января 1649 года король был казнен.

В августе 1649 года парламентская армия Кромвеля высадилась в Ирландии. Действуя с особой жестокостью (большинство ирландцев было католиками), через 3 года пуритане полностью покорили соседний остров. 26 июня 1650 года парламент принял решение об экспедиции в Шотландию.

3 сентября у Данбара англичане, несмотря на вдвое меньшие силы (11 тысяч человек против 22 тысяч), смогли разгромить отряды шотландского генерала Лесли.

К моменту начала первой англо-голландской войны боевые действия в Ирландии и Шотландии еще не были закончены.

9 апреля 1609 года в Антверпене Испания подписала перемирие с мятежными голландскими провинциями. Так возникло новое государство — Нидерланды, или Голландия. Однако подлинная независимость пришла к Голландии лишь в 1648 году, незадолго до окончания Тридцатилетней войны. Хотя территория Соединенных Провинций составляла всего 25 тысяч квадратных километров, где проживало 2 миллиона человек, к середине XVII века страна добилась значительных успехов в экономике. Развитое земледелие позволило Голландии превратиться в передовую сельскохозяйственную державу, хлеб, мясо и молоко стали одной из основных статей экспорта.

Основным способом доставки на европейские рынки являлся морской путь. Дело в том, что тогда состояние сухопутных дорог в Старом Свете оставляло желать лучшего, тем более, при тогдашней раздробленности феодальных государств — высокие таможенные пошлины, делали сухопутную доставку невыгодной. Вот почему торговый флот Голландии в середине XVII века насчитывал около 20 тысяч судов и имел первостепенное значение для развития торговли между Голландией и другими странами.

Очень важную роль в голландском хозяйстве играло рыболовство. Известная поговорка того времени гласила, что Амстердам вырос на селедочных костях. В этом есть известная доля правды, поскольку сельдяной промысел в Соединенных провинциях процветал. К 1640-м годам голландцы начали добычу китов у берегов Исландии и Шпицбергена. Китобойный промысел приносил сказочные барыши, например, в 1650 году чистый доход от продажи жира, ворвани и китового уса составил без малого 10 миллионов гульденов (для сравнения — содержание голландской армии тогда обходилось в 17 миллионов гульденов).

Судостроение также переживало эпоху расцвета. В одном только Амстердаме имелось несколько десятков корабельных верфей, в окрестностях Зандама — более 60 верфей. Строительство судов в Голландии обходилось в полтора-два раза дешевле, чем в Англии, и во много раз дешевле, чем в любых других станах. Понятно, почему здесь строилась половина флотов для всех государств. Голландия стала своеобразной верфью Европы Даже английские арматоры часто размещали заказы именно у голландцев. Развились также сопутствующие производства — канатное, парусное, бумажное, стекольное, кирпичное, деревообрабатывающее, лесопильное и оружейное.

Этому способствовали и многочисленные победы голландского флота над испанским во время Тридцатилетней войны. Адмирал Тромп тогда уничтожил испанскую эскадру адмирал-генерала Окуэндо прямо на рейде Дувра, на глазах английской эскадры, что вызвало резкое недовольство короля и парламента. Особое раздражение англичан (впрочем, и не только их) вызывал тот факт, что сами Нидерланды не располагали практически никакими ресурсами, их низкие и заболоченные земли постоянно находились под угрозой затопления, не могли прокормить все население, но страна лежала на пути целой сети рек, которые были воротами Европы в Мировой океан.

В Амстердам, Лейден, Харлем и полдюжины других городов с населением в 20–40 тысяч человек — самую плотную группу городов, чем где-либо еще в Европе — голландцы поставляли соленую рыбу, выловленную у берегов Шотландии, корабельный лес из Балтики, отбеленное полотно из Германии, очищенную соль из Франции, специи и пряности из Ост-Индии. Еще под властью Испании Нидерланды приносили ей больше доходов, чем все золото и серебро Америки. После того как 7 провинций добились независимости в 1609 году, голландский гений торговли не знал границ.

Бурный рост рыболовства, сельского хозяйства и судостроения вызвал промышленную революцию. За короткое время бурно развилась текстильная, белильная промышленность, производство шерсти и чугунное литье. Ясно, что внутренний рынок с населением всего лишь в 2 миллиона человек поглотить такое количество товаров просто не мог. Это явилось основой развития голландской торговли, что позволило голландцам превращать богатство других в благо для себя. Даниель Дефо писал: «Они стали брокерами и маклерами Европы: они покупают, чтобы снова продать, берут, чтобы отдать, и большая часть их обширной коммерции заключалась в том, чтобы доставить товары со всех частей света, а затем снова обеспечить ими весь мир».

Поскольку в Нидерландах остро ощущалась нехватка леса, металлов и хлеба, наиболее важную роль в голландской торговле играл товарообмен со странами Балтики, поставлявшими в Соединенные Провинции все эти товары. В то же время балтийские государства и Германия являлись рынками сбыта для голландской сельди, сукна, полотна, пушек, кораблей, сыра и т. д. К концу XVI века родилась голландская посредническая торговля — перепродажа товаров, приобретенных в одной стране, на территории другой. Конкретно это выражалось в том, например, что немецкие вина, изделия французских мануфактур, фрукты из Испании и колониальные товары попадали в Северную Европу исключительно при посредничестве голландцев. В то же время зерно, купленное в Прибалтике, перепродавалось на рынках средиземноморских стран. Голландцы закупали в большом количестве английское сукно, затем у себя на родине подвергали дополнительной обработке и перепродавали за границу значительно дороже. Нидерландцы к 1650 году заняли первое место в торговле с Россией. Ежегодно 50–60 кораблей посещали Архангельск, откуда вывозились русские меха, лес, поташ, смола, икра, сало, иранский шелк, вологодские кружева, масло, мед, а в отдельные годы и хлеб.

Амстердамская биржа стала крупнейшей в Европе — при посредстве голландских маклеров заключались сделки между купцами и банкирами всей Европы. Здесь котировались акции ценных бумаг торговых компаний, размещались займы, устанавливались цены на все товары и т. п.

Такое положение вещей не могло не заботить англичан. По всему миру нарастала беспощадная конкурентная борьба между английским и голландским капиталом В годы гражданской войны в Англии голландская буржуазия сохраняла благожелательный нейтралитет по отношению к британскому парламенту, однако сполна воспользовалась междоусобицей на Острове — нидерландской торговой интервенции подверглись Россия и Испания, Швеция и Речь Посполитая, Дания и германские княжества. Английские товары вытеснялись со всех рынков Европы.

Во время революции влиятельные нидерландские дворяне поддержали Карла II, многие бежавшие в Голландию английские роялисты получили там убежище. После начала революции (в 1644 году) в Нидерланды прибыла Генриетта-Мария Французская, жена Карла I. Здесь она продала все свои драгоценности, на вырученные деньги наняла армию для своего мужа. Король Карл I за услуги, оказанные английскому престолу, посвятил адмирала Маартена Тромпа в рыцари, о чем Тромп вспоминал с восторгом В 1651 году, после разгрома под Вустером, в Голландию бежал старший сын Карла I — принц Уэльский (будущий король Карл II), где он был очень хорошо принят своим дядей, принцем Вильгельмом Оранским, главой магистрата Нидерландов.

Несмотря на дипломатические политесы, между двумя странами зрел клубок противоречий.

Глава 1 Взаимоотношения между двумя республиками Европы

В 1648 году с целью наладить отношения Англии с Голландией в Гаагу выехал Исаак Дорислаус, бывший лектор Кембриджского университета, а во время революции — военный прокурор парламентской армии. Дорислаус родился и долгое время жил в Нидерландах, поэтому имел множество друзей и знакомых в Соединенных Провинциях.

По мысли Кромвеля, задачей прокурора было склонить Голландию к военному и торговому союзу, где Англия была бы доминирующей стороной. Так что перед Дорислаусом, по сути, стояла задача переломить настроение в голландском обществе, изменить мнение об Английской республике.

11 мая 1649 года посланник Англии прибыл в Гаагу. Ночью после прибытия он ужинал в трактире «Старый лебедь», когда туда ворвалась группа мужчин в масках. Они напали на посла и убили его, постоянно повторяя, что мстят за смерть на эшафоте Карла I[2]. Как говорили, среди убийц был один из сыновей казненного короля Англии. Английское правительство потребовало наказать святотатцев, поднявших руку на посла, но в Голландии это требование проигнорировали.

Тем не менее Кромвель не терял еще надежды перетянуть на свою сторону Нидерланды. Им владела очередная химера — объединить под своим началом все сильнейшие протестантские государства, прежде всего Голландию и Швецию, после чего развязать войну с Испанией и Австрией.

В Гаагу была послана новая дипломатическая миссия, на этот раз во главе с главным судьей Сент-Джоном. Момент был выбран очень удачно — ведь после смерти Вильгельма II Оранского к власти пришли республиканцы. Сент-Джон, высокомерный и честолюбивый, лелеял мысль о создании коалиции двух республик, которая бы сделала их интересы неотделимыми друг от друга. Во время торжественной аудиенции в Генеральных Штатах семь комиссаров Соединенных Провинций заявили английским послам, что Нидерланды предлагают свою дружбу Английской республике, и что они готовы не только возобновить и сохранить нерушимо добрые отношения, всегда существовавшие между английской нацией и ими, но и заключить с республикой трактат в видах общей пользы. В ответ на это английские послы, поймав на слове представителей республики, заявили, что их предложения идут еще дальше. «Мы предлагаем, — заявили они, — чтобы существовавшие в прежнее время дружба и добрые отношения между английской нацией и Соединенными Провинциями не только были восстановлены и нерушимо сохраняемы, но чтобы эта нация и Провинции вступили в союз, более тесный и более искренний, так, чтобы для блага той и другой стороны был между ними взаимный интерес, более существенный и более сильный». Последняя фраза привела голландцев в смущение, и они допытывались, чего же хотят от них англичане. Последние от прямого ответа уклонились и заявили, что Провинции сами должны сделать Английской республике определенные предложения. Истинный замысел англичан, впрочем, был довольно ясен: предложить Голландии слияние с Англией, то есть предложить ей добровольно подчиниться Англии и, в случае отказа, порвать с ней — таков был скрытый смысл дружеских объятий, в которые англичане готовы были заключить голландцев. Общественное мнение Голландии с негодованием отвергло самую мысль о подобного рода дружбе. Голландский политик Иохан де Витт впоследствии говорил по поводу последовавшего вскоре разрыва, что наряду с негодованием голландцев виной этому был «нестерпимый нрав англичан и их бесконечная ненависть к нашему благосостоянию».

Пока одна сторона старалась перещеголять другую в изъявлениях дружбы, действительные отношения между двумя республиками становились все более натянутыми. Англичане захватывали голландские корабли, а военный флот Голландии под командой знаменитого адмирала Тромпа усиленно крейсировал около английских берегов. Английские послы запрашивали свой парламент, что им делать дальше, и не следует ли им возвратиться домой. Парламент, не получая ответа от Генеральных Штатов, предложил своим послам представить наконец его предложения о дружбе, походившие более на ультиматум. Они содержали семь пунктов. Английская республика и республика Соединенных Провинций должны были выступать как единое государство в вопросах войны и мира, международных договоров и союзов. В некоторых случаях Генеральные штаты должны были подчиняться постановлениям английского парламента даже во внутренних делах. Как будто бы боясь, что он будет неправильно понят, английский парламент прибавлял устами своих послов, что если эти предложения будут приняты, то «будут предложены статьи еще более важные и обещающие еще более значительные последствия для блага обеих республик».

Однако, опасаясь, что столь смелый проект придется не по вкусу голландцам, глава английской миссии Сент-Джон обронил только кое-какие намеки на эту тему, но не пошел дальше предложения оборонительного союза. Генеральные Штаты, не желая вступать в более тесные отношения с Англией, согласились лишь на подписание торгового союза, но не более. Миссия Сент-Джона закончилась полным провалом.

Глава 2 Состояние Англии и ее флота перед войной

Хотя Англия в 1650-х годах имела небольшое количество торговых судов (около 5000 единиц), военно-морской флот ее не имел себе равных. Дело тут не в новых подходах правительства Кромвеля или освобождении «народных масс от ига царизма», а в традициях, заложенных еще при Елизавете и Генрихе VIII. Перед революцией существовало пять королевских верфей, построенных в XVI–XVII веках: в Вулвиче, Дэпфорде, Чатэме, Портсмуте и Девонпорте. Кроме того, своими традициями кораблестроения славились частные верфи в городах Бристоль, Ливерпуль, Гуль, Ширнесс, Розайт и Пэмброк. Английские военно-морские силы были не только сильны количественно, но и качественно. Уже во время Елизаветы англичане разработали новый тип корабля — ярким примером тому может служить «быстрый галеон» «Ривендж», созданный королевским корабельным мастером Мэтью Бейкером, с которого убрали все надстройки и башенки, заузили корпус (соотношение длины к ширине — 3,5:1) и поставили большое количество пушек. Уолтер Рейли, корсар Ее Величества Елизаветы, в своей книге «Властелин мира», написанной в заключении в Тауэре, сформулировал правила для кораблей будущего:

1) длина корабля по килю (длина по ватерлинии была на несколько метров больше вследствие подъема носовой части) должна равняться трем ширинам, а ширина — трем осадкам, считая последнюю не более 5 м;

2) тяжелые надстройки хотя и способствуют красоте корабля, но, как перегружающие его и ухудшающие маневренность, должны быть сокращены;

3) на крупных кораблях следует иметь 3 палубы, из которых нижняя должна быть на 0,6 м выше ватерлинии, чтобы нижняя батарея пушек могла действовать при волнении на море;

4) палубы должны быть непрерывными и не прерываться каютными переборками, чтобы не уменьшить этим крепости корабля.

В первой четверти XVII века в Англии соперничали несколько семей потомственных кораблестроителей, среди которых, конечно же, выделялись Дины, Бейкеры и Петты. Именно Финнеас и Питер Петты построили новый тип военного парусного судна — линейный корабль.

В 1610 году на королевской верфи в Вулвиче был спущен на воду 55-пушечный корабль «Принс Ройал» водоизмещением 1200 тонн. Он отличался от своих предшественников тем, что имел три артиллерийские палубы — нижнюю, среднюю и верхнюю. Корабль нес тяжелые орудия на нижнем деке, а на среднем деке, верхней палубе и квартердеке — только легкие пушки. Длина корабля составила 115 футов[3], ширина — 43,6 фута, осадка — 18 футов, на судне было четыре мачты, первые две несли прямые паруса, и вторые две — латинские.

Такая компоновка была признана избыточной, четвертую мачту вскоре сняли, так появилось классическое парусное вооружение типа «корабль».

В 1637 году в том же Вулвиче на воду было спущено еще одно уникальное парусное судно — 102-пушечный «Соверин оф зе Сиз». Именно его называют первым настоящим линкором в истории. Корабль имел размерения 127 × 46,6 футов, три артиллерийские палубы, осадку — 19 футов 4 дюйма. Водоизмещение нового линкора было равно 1522 тоннам. Размещение пушек было следующим: на нижней палубе — 30 пушек (пушки и полупушки), на средней — столько же (кулеврины и полукулеврины), на верхней — 26 пушек меньшего калибра; кроме того, под полубаком — 14 пушек, под полуютом — 12 и много амбразур в надстройках для ручного огнестрельного оружия. Общее число орудий на этом корабле было 126[4]. Корабль имел 11 якорей с соответствующими якорными канатами; самый большой якорь весил 4400 фунтов[5]. Общая стоимость постройки и оснащения нового корабля составила 26 177 фунтов стерлингов.

Сын Финнеаса — Питер Петт — в 1645 году построил первый «истинный» фрегат — 32-пушечный «Констант Уорвик»[6], который имел такое же парусное вооружение, как и «Соверин», но пушки у него были расположены на одной артиллерийской палубе. По мысли разработчиков, подобные корабли должны были выполнять роль разведчиков в составе эскадры линейных кораблей, а также конвоировать торговые караваны. Размерения корабля: водоизмещение — 315,5 тонн, длина — 85 футов, ширина — 26,5 футов, осадка — 13,2 фута, на артиллерийской палубе было расположено 12 кулеврин, 12 полукулеврин и 10 малых пушек. По его подобию была заказана целая серия фрегатов, множество из которых было построено к 1651 году.

Эти два новых типа корабля имели огромный резонанс в мировом судостроении, но пока еще и голландцы, и французы, и испанцы строили по старинке галеоны, галиоты, пинасы и флейты.

Поэтому по количеству и качеству кораблей, построенных в период 1632–1649 годов, Англия не имела себе равных. В 1651 году эскадры Ройал Нейви насчитывали 21 линейный корабль (тогда еще говорили — кораблей 1–3 рангов) и 29 фрегатов (корабли 4–6 рангов), а кроме того, более старые типы судов — галеоны, галиоты, пинасы, флейты. В постройке находилось еще 2 линкора и 50 фрегатов, заложенных еще перед революцией. Всего же, включая и зафрахтованные приватиры, во время войны английский флот мог выставить 150–200 кораблей, третья часть из которых создавалась именно под военные нужды и обладала явным превосходством по количеству и калибру пушек перед судами любой другой державы.

Глава 3 Состояние Голландии и ее флота перед войной

Голландский торговый флот был тогда властелином мира, примерно 20 тысяч купцов бороздило воды океанов. Но в отличие от англичан голландцы имели мало военных кораблей. В случае войны они часто вооружали и нанимали торговые корабли, что не лучшим образом сказывалось на качестве флота. Территориально Нидерланды были разделены на семь провинций, пять из которых имели свое адмиралтейство и своих адмиралов. В случае войны совет главного — Амстердамского — адмиралтейства выбирал вице-адмирала (командующего объединенным флотом, который получал звание лейтенант-адмирала) и назначал командоров и шаутбенахтов.

По качеству постройки и количеству пушек любой голландский корабль чаще всего уступал английскому военному кораблю, и безнадежно проигрывал линкорам типа «Соверин оф зе Сиз». Все корабли нидерландцев имели малую осадку (из-за мелководья основных портов и использования речных путей), «пузатые» обводы (следствие их двойного — торгового и военного — назначения) и, как следствие, — валкость, плохую управляемость, недостаточное вооружение.

Тем не менее голландский военный флот к этому времени уже имел славные традиции побед над испанцами и португальцами. Как мы уже упоминали, во время Тридцатилетней войны голландский адмирал Маартен Тромп сжег флот испанцев прямо на рейде Дувра, чем вызвал большое недовольство английского короля Карла I, считавшего, что Соединенные Провинции этим актом нанесли ему оскорбление достоинства.

Стандартный голландский галеон имел три или четыре мачты, 116–118 футов длины, ширину 25–28 футов, осадку не больше 12 футов, вооружение в 24–28 орудий. В 1645 году был построен первый корабль исключительно военного назначения — 53-пушечный «Бредероде», ставший флагманским кораблем голландского флота. Его размерения: длина –132 фута, ширина — 32 фута, осадка — 13,5 футов. Этот корабль имел две артиллерийские палубы и был самым сильным кораблем флота Соединенных Провинций.

К началу англо-голландской войны флот Нидерландов насчитывал порядка 75 военных кораблей (не выше 3-го ранга) и фрегатов[7]. Цифра эта могла быть увеличена, поскольку в случае начала военных действий часть судов планировалось нанять у судовладельцев. Дополнительная трудность состояла в том, что эскадры Голландии были разбросаны по миру, защищая земли и колонии необъятной голландской колониальной империи.

Глава 4 Парусные сражения в водах Северной Европы

После возвращения миссии Сент-Джона из Голландии в парламенте состоялись слушания по результатам переговоров. Высокомерный посланник, крайне раздосадованный своей неудачей, сообщил, что Нидерланды хотят войны. Поскольку план Кромвеля заключить союз со второй европейской республикой провалился, англичане решили устроить показательную порку соседа. Однако чтобы прикрыть свои агрессивные намерения, палата общин под предложением защиты интересов английской торговли предприняла шаги, которые в любом случае должны были вызвать возмущение Соединенных Провинций. Парламент издал знаменитые Навигационные акты, воспрещавшие купцам всех наций ввозить на территорию Англии какие-либо товары, кроме продуктов сельского хозяйства и изделий собственной промышленности. Это, конечно же, ударило по голландцам, занимающимся посреднической торговлей, однако не так сильно, как принято думать. По отчетам английского же парламента, за 1650 год общий торговый оборот с Нидерландами составил 23 430 фунтов стерлингов, что было каплей в море голландской торговли. Вспомнили английские парламентарии и далекий Амбойн, хотя после события прошло уже 30 лет. Наконец, не смогли обе палаты пройти и мимо убийства Дорислауса, а также поддержки Карла II. Уже в начале 1652 года эскадра Джорджа Эскью захватила у роялистского Барбадоса 27 голландских торговых судов по обвинению в том, что они торгуют с колонией, поддерживающей Карла II.

Голландцы снарядили флот из 150 кораблей для защиты торговли, и через своих посланников в Лондоне уведомили об этом англичан. Это сообщение в Англии, вместо того чтобы вызвать панику, истолковали как дерзкий вызов, и партия войны начала требовать наказания зарвавшихся голландцев. Парламент выступил с резкой декларацией, обвинив Нидерланды в подготовке к войне и обратив внимание на то, что они заключили военные союзы с Францией и Данией, явно направленные против Англии. В ноябре 1651 года были выданы патенты на каперство купцу Паулетту для возмещения убытков, 2 английских корабля под командой капитанов Смита и Стэнтона вышли на охоту, и более 80 голландских судов, попавших в их руки, были объявлены призами. Англичане также потребовали вернуть деньги, предоставленные королевой Елизаветой за крепости Флиссингена и Бриля, которые позже были уступлены Нидерландам Яковом I. В свою очередь, в Голландии началась мобилизация, был введен запрет на службу за рубежом Обе стороны выступали за войну победа позволила бы голландцам избежать платежей по долгам, а англичане хотели отвоевать потерянные за время революции рынки сбыта. В феврале 1652 года голландский флот появился у восточных берегов Англии с целью освободить свои захваченные суда.

К маю 1652 года не хватало только повода для начала военных действий.

Такой повод вскоре появился. В середине мая голландский конвой в составе 12 небольших судов и 3 кораблей встретил английский отряд капитана Янга из 3 вымпелов. Англичане потребовали салюта, голландский адмирал отсалютовал, а вице-адмирал отказался от салюта. Янг направил к нему шлюпку, но упрямый голландец не внял просьбам. Тогда англичане дали залп по кораблю голландского вице-адмирала. Тот ответил своим залпом, но все же в знак компромисса приспустил флаг. У Янга был убит 1 человек, а 7 — ранено. Англичане потребовали, чтобы голландец пошел с ними в английский порт для возмещения ущерба, но тут уже голландский адмирал заявил, что не позволит этого. Янг не стал настаивать, к тому же он был очень горд, что заставил голландцев отсалютовать британскому флагу.

В это время флот Блейка находился в Канале. Эскадры распределялись следующим образом — сам адмирал в заливе Рай (западнее мыса Данджнесс) с 12 кораблями, Бурн с 9 вымпелами — восточнее, в Даунсе. У французского берега тогда же находился голландский адмирал Маартен Тромп, шедший с 42 кораблями защищать торговое судоходство от английских каперов. Голландец подошел к Дувру (недалеко от отмелей Гудвин Саундз) 29 мая 1652 года и послал в Даунс 2 корабля, чтобы сообщить англичанам, что потерял несколько якорей у Франции и пережидает непогоду в английских водах. Губернатор крепости Дувр посчитал, что голландцы пришли с враждебными намерениями, и от излишнего усердия дал несколько предупредительных выстрелов по кораблям Тромпа. Тромп, решив, что его обстреливают, приказал открыть по берегу огонь из мушкетов. В это время появились оба английских отряда[8] и начали подходить к голландцам. Тромп обрубил якоря и направился в море. Казалось, что инцидент исчерпан, но голландцы сделали поворот «все вдруг» и направились обратно к крепости. Дело в том, что Тромп встретил голландский корабль, который сообщил о стычке с Янгом, и о том (у страха глаза велики!), что англичане хотят захватить идущее вместе с ним богатое судно Ост-Индской компании. Проведенное через месяц расследование показало, что это было ложью. Но Тромп, принявший тогда все за чистую монету, поднял красный флаг: «Открыть огонь!» Позже каждый из командующих утверждал, что первым стрельбу начал его противник. Блейк на 60-пушечном «Джеймсе» дал три выстрела по флагману Тромпа — 54-пушечному «Бредероде», требуя салюта. Тот, решив, что англичане начали бой, ответил полным залпом. Начался беспорядочный бой 42 мелких[9] голландских судов с 12 крупными английскими кораблями. Через некоторое время флагман английской эскадры «Джеймс» оторвался от остальных судов и был окружен голландцами. Однако вскоре подоспела помощь, и хотя на флагмане Блейка насчитали 70 пробоин, была потеряна грот-мачта, 40 человек было убито или тяжело ранено, корабль все же был спасен.

Через 4 часа подошел Бурн с 9 кораблями. Стороны сражались очень упорно, 28-пушечный голландский «Синт-Мария» был просто изрешечен ядрами, корабль, казалось, тонул и был покинут командой, 30-пушечный же «Синт-Лоренс» англичане смогли захватить на абордаж и увести как трофей. Утром голландцам удалось спасти «Синт-Марию» и увести ее домой. Тромп написал Блейку письмо, где обвинил его в развязывании боя. Он сообщал, что хотел приветствовать английскую эскадру, однако англичане зачем-то начали обстреливать его корабли. Ради примирения голландский адмирал предлагал вернуть ему захваченный «Синт-Лоренс». Блейк ответил, что Тромп лжет, и что именно он спровоцировал сражение.

Хотя стороны еще три месяца не объявляли войну, и Англия, и Голландия полностью вооружили свои флоты и начали боевые операции.

Англичане:

* Вообще имя Бурна — Nehemiah, в честь одного из библейских героев. Перевести на русский это можно как Неимайа. Мы даем это имя в англизированном варианте.

Голландцы:

* РА — Роттердамское адмиралтейство.

** АА — Амстердамское адмиралтейство.

*** ВФА — Адмиралтейство восточной Фрисландии.

**** ЗФА — Адмиралтейство западной Фрисландии.

Летом 1652 года британцы сосредоточились на каперских действиях, пытаясь выловить как можно больше голландских судов, идущих из Америк и Ост-Индии. В начале июля Блейк с 61 кораблем (позже ею силы увеличились до 77 кораблей) отплыл к Датскому проливу в надежде перехватить караван голландской ОИК. В свою очередь голландцы, захватившие 11 июля небольшое английское судно, узнали о выходе Блейка. Тромп, собрав флот из 92 кораблей (плюс брандеры) отправился следом за ним. Встречный ветер заставил Тромпа повернуть назад, и он пошел на юг в надежде перехватить английскую дозорную эскадру, оставленную в Канале, но ветер снова переменился, и Тромп вновь пошел на север за Блейком. Из-за спешки при подготовке к выходу в море провиант был погружен на транспорты, которые вышли позже главных сил. Море штормило, и Тромп не мог встретить транспортники. Он с тревогой писал, что, экипажи кораблей — это «11 000 человек, которым ежедневно требуется 50 или 60 бочек пива, еще больше воды, 60 000 фунтов сухарей в неделю и другого провианта в соответствующих пропорциях; без продовольствия придется высаживаться где-нибудь в Норвегии, корабли опустеют, и флот будет потерян». Тромп все же не хотел отказываться от своего плана и поворачивать на юг, опасаясь, что это может плохо сказаться на моральном состоянии матросов.

Между тем Блейк, разогнав нидерландский эскорт, громил промысловую флотилию голландцев у отмелей Северной Англии и Шотландии, много моряков Соединенных Провинций было убито, 900 голландцев попало в плен, их улов конфискован, затем пленных освободили, предупредив, чтобы они более никогда не показывались у английских берегов. Только 8 судов голландской ОИК из шедшего к берегам Голландии «индийского» торгового конвоя в шторм сумели уйти от Блейка и присоединились к Тромпу, остальные суда были захвачены и разграблены.

Блейк пошел на юг, навстречу Тромпу, и флоты разошлись в ненастную ночь 3 августа. Утром Тромп попал в страшный шторм, который чуть не погубил весь голландский флот. Когда шторм утих, из 92 судов с Тромпом осталось всего 34, и он решил возвращаться домой. Тромп вернулся на рейд Амстердама 20 августа. В последующие дни отставшие голландские суда по одному или небольшими группами приходили домой. Все в Нидерландах расценили это как катастрофу, ответственность возложили на Тромпа, и он был смещен.

30 июня 1652 года была объявлена война между Англией и Голландией. Нидерландские послы, не сумев договориться, затребовали свои паспорта.

Тем временем голландцы отрядили еще одну эскадру под командованием вице-командора Михаэля де Рюйтера[10] из 23 кораблей и 6 брандеров с задачей провести через Канал большой голландский конвой, направлявшийся в Левант, где предполагались обширные закупки. 10 августа де Рюйтер вышел в море. Судя по отчетам голландского командора, он имел плохо обученные экипажи и запас провианта не более чем на два месяца. В это же время из Даунса вышла эскадра морского генерала Джорджа Эскью в составе 42 кораблей и 5 брандеров. У входа в Ла-Манш оба отряда встретились, но Эскью воздержался от атаки Рюйтера, рассчитывая напасть на беззащитные торговые суда, как только они появятся. Тогда голландская эскадра пошла к побережью Суссекса, где высадила серию малых десантов, чтобы вынудить Эскью последовать за собой. Рюйтер отправил два корабля[11] с одним торговым судном к устью реки Сомма, где из-за неудачных маневров они столкнулись друг с другом и тем самым были потеряны для эскадры.

21 августа у Гравелина голландский отряд смог наконец соединиться с большим торговым конвоем из 50 судов и 10 военных кораблей, и имел теперь в общей сложности 31 вымпел. 25 августа англичане заметили голландский флот недалеко от Плимута и вышли в море. Эскью на следующий день всеми силами решил атаковать конвой, но Рюйтер неожиданно для Эскью со всеми военными судами пошел навстречу англичанам. Голландцы выстроились в три походные колонны авангардом (правой колонной) командовал контр-адмирал Фрисландии Йорис Петерзоон ван дер Броек, центром — Михаэль де Рюйтер, арьергардом (левой колонной) — контр-адмирал провинции Голландия Ян Аэрстен Ферхоефф. Около 16:00 голландский флот и передовые английские суда встретились и прошли «друг через друга»[12]. Схватка носила характер отдельных боев кораблей с кораблями и небольших групп кораблей против таких же отрядов у противника. Резкая смена ветра позволила вышедшим вперед голландским кораблям повернуть к своим отставшим судам и отрезать английские передовые корабли от центра и арьергарда. Поскольку корабли Эскью были вооружены орудиями большого калибра, они не могли развить такой быстрый огонь, как голландцы. Окружив со всех сторон бившиеся в кучу английские суда, эскадра де Рюйтера развила бешеную стрельбу.

В это время отбившееся от конвоя голландское судно Ост-Индской компании — 40-пушечный «Фогель-струйс» — было атаковано тремя английскими кораблями. Часть команды была согласна на капитуляцию, но капитан судна — Дью Аукес — приказал экипажу сражаться, пообещав, что иначе просто взорвет судно со всеми людьми, находящимися на нем. Поскольку на нижнем деке у «Фогель-струйс» были установлены тяжелые 18-фунтовые орудия, первый же залп голландцев с двух бортов тяжело повредил два корабля противника. Англичане сразу же бросились наутек.

Де Рюйтер приказал стрелять книппелями по мачтам англичан, дабы сделать их неуправляемыми и нивелировать численное превосходство Эскью. Ночь развела сражающихся. Де Рюйтер писал в своем отчете: «Если бы наши брандеры еще оставались с нами, мы с Божьей помощью смогли бы разбить врата. Благодаря Господу нашему, враг трусливо сбежал от нас ночью, хотя имел 45 сильных кораблей».

Ни одна из сторон не потеряла ни одного корабля[13]. Потери в людях были следующими: голландцы — 600 убитых и раненых; англичане — около 700 человек убитыми и ранеными[14].

На следующий день произошло невероятное — более слабый голландский флот начал преследовать эскадру Эскью! Англичане, порядком испугавшиеся такой решимости, решили уйти под защиту береговых батарей Плимута.

Разочарованный де Рюйтер отправил два военных корабля сопроводить торговый караван через Канал в Атлантику, а сам хотел произвести атаку на плимутский рейд. Однако голландский адмирал узнал, что к Торбэю с 72 кораблями возвращается Блейк, и пошел на запад, к Уэльсу, где встречал и конвоировал голландских купцов до сентября. Последние 12 судов он благополучно сопроводил к Кале 2 октября 1652 года. К этому времени у де Рюйтера совсем кончилась провизия и корабли настоятельно требовали ремонта, поэтому он вынужден был вернуться в свои порты.

Джордж Эскью был обвинен в плохом руководстве эскадрой и снят с должности. Его оправдания, что главную свою цель он видел в захвате торговых судов, никто не принял в расчет.

Англичане:

Голландцы:

* По-голландски — Schout bej Nacht — «ночной командующий», т. е. это — еще должность. Позже эта должность трансформировалась в звание — шаутбенахт.

После экспедиции Блейка к Датскому проливу голландцы претерпели большие убытки в морской торговле. Адмирал Маартен Тромп, не сумевший помешать англичанам, был временно отстранен от командования флотом Его место занял вице-адмирал Витте де Витт, человек завистливый, бесцеремонный и язвительный, который при этом отличался крайне жестоким отношением к морякам, ненавидевшим его. Эта замена вызвала бурю ругани между адмиралтействами провинций Голландии и Зеландии. Дело в том, что де Витт был личным врагом вице-адмирала Зеландии Яна Эвертсена. Новый командующий предложил не защищать свою торговлю, а разбить в генеральном сражении флот противника. Таким образом, считал де Витт, Голландия спасет свою торговлю.

В начале сентября к объединенному флоту присоединился вице-командор де Рюйтер. Де Витт, имевший теперь большое преимущество в кораблях перед англичанами, намеревался немедленно выйти в море, однако обнаружил что, 9 кораблей де Рюйтера, бывших вместе с командором в плавании 2 месяца, требуют неотложного ремонта. Де Рюйтер на военном совете предлагал пока подождать с решающим сражением, сосредоточив свои действия против английской торговли. Таким образом, можно было нанести противнику, испытывающему нужду в финансах, асимметричный удар и в то же время дождаться всех кораблей из ремонта. Де Витт с негодованием отказался от этого разумного плана. На военном совете он заявил: «Я с удовольствием поведу эскадры на врага! Только дьявол сможет мне помешать!»

5 октября голландцы вышли в море. Их флот насчитывал 62 корабля с 1880 пушками и общей численностью экипажей в 6995 человек. Авангардом голландцев командовал Михаэль де Рюйтер, центром — Витте де Витт, арьергардом — Гедеон де Вильд, контр-адмирал амстердамского адмиралтейства. Навстречу им вышел флот Блейка в составе 67 кораблей при 2389 пушках и экипажах в 10 160 человек. 8 октября у банки Кентиш-Нок встретились два адмирала, настроенных на решительное сражение.

Голландский флот был рассеян после недавней бури, когда с юга появился Блэйк. Поскольку дул устойчивый зюйд-вест, англичане имели прекрасную возможность занять наветренное положение. Де Витт, поспешно собрав все силы, кроме 5 отставших кораблей, также приготовился к бою. Адмирал хотел перенести свой кайзер-флаг с 56-пушечного судна Ост-Индской компании «Принц Виллем» на более надежный корабль Тромпа — «Бредероде», однако случилось невероятное — команда бывшего флагмана отказалась принять де Витта, пообещав, что если шлюпка с новым командующим все же приблизится к их борту, они откроют по ней огонь. Для улаживания ситуации к «Бредероде» подошел командор Зеландии Корнелис Эвертсен-старший, брат Яна, однако и ему не удалось договориться с командой Тромпа. Де Витт вынужден был оставить флаг на «Принц Виллем», большом, но неуклюжем судне с неподготовленной командой. Когда де Витт вернулся на свой корабль, он обнаружил, что вся команда от матроса до капитана была мертвецки пьяна, налившись на радостях, что избавилась от своего адмирала.

Тем временем эскадра Туманного Альбиона приближалась. Впереди английского флота шел «Нонсач». Блейк с Бурном, оторвавшиеся немного от остального флота, сбавили парусов. В 15:00 подошел Пенн, который сразу же обратился к Блейку с просьбой начать атаку, но адмирал отказался, пока не соберет флот полностью. Флагман де Витта трижды выстрелил из пушки, приглашая англичан на бой, но Блейк не ответил. Замысел английского адмирала был прост — он хотел протащить свой флот между мысом Кентиш-Нок на западе и голландцами, которые шли с востока в четырех колоннах, ударить огнем с носа и сцепиться на абордаж. Кроме того, предполагалось пустить на противника брандеры для его общей дезорганизации.

В 16:00 англичане уже были у Кентиш-Нока, «Джеймс», «Резолюшн» и «Соверин» (бывший «Соверин оф зе Сиз») стали поворачивать на голландцев, как вдруг все три сели на мель. Хорошая погода и тихое море спасли эти корабли от гибели. Тем временем голландцы повернули на другой галс, чтобы встретить Бурна, идущего с юга. В 17:00 Блейк снялся с мели и устремился на флот де Витта. Сперва голландцев атаковал Пенн с севера, вскоре с запада подошел Блейк, который обрушил на них частые продольные залпы, а потом в бой ввязался Бурн с юга. Голландские суда очень пострадали. В 19:00 «Нонсач» обнаружил «Принсесс Луиза» без мачт, которого тащил 30-пушечник. Рядом подобным же образом следовали еще два голландских корабля. Капитан английского «Майлдмэй» Бадли атаковал их, перебил тросы и отправил к кораблям абордажную партию. Один голландец был захвачен, а еще одну призовую партию пришлось вернуть, так как корабль снесло на 4 лиги на юг и он оказался отрезанным от англичан. «Майлдмэй» с боем прорывался к Блейку, получил 100 пробоин, потерял 60 человек экипажа, почти весь такелаж, но его вовремя выручили «Спикер», «Даймонд» и «Грейхаунд». Рядом храбро сражались «Пеликан» и «Джунеа», которые также были сильно повреждены. Голландские пушки били гораздо дальше и стреляли быстрее, поскольку имели пергаментные пыжи, но английские корабли, даже небольшие, были вооружены орудиями больших калибров.

К вечеру состояние голландских кораблей было плачевным. Флагман де Витта был сильно поврежден, стоял один в беспомощном состоянии, но ни один из нидерландских кораблей не пришел ему на помощь. Сильно досталось и кораблю Рюйтера «Принцессе Луиза Хедрика». Поскольку «Принц Виллем» не управлялся, де Витт решил перейти на запасной флагман.

Ночь развела флоты на расстояние в 2–3 лиги между собой. Утром де Витт собрал капитанов, заявив, что некоторые из них не исполнили свой долг. Вчера, говорил командующий, 20 капитанов дезертировали! Он пригрозил самыми страшными карами и призвал смело идти в сражение.

Блейк предвосхитил мысли де Витта и на всех парусах двинулся на голландцев. До полудня голландцы еще ждали сражения, но ветер изменился на северный и флот Соединенных Провинций дружно повернул к родным портам. Блейк пошел в погоню. На следующее утро ветер изменился на западный и англичанам удалось нагнать голландцев. В три утра головные Блейка начали перестрелку с замыкающими де Витта, и голландцы совсем пали духом. Дальнейшие действия были просты — корабли Нидерландов убегали, англичане пытались их нагнать.

В 15:00 де Витт собрал очередной военный совет. Он опять обрушился на голландских капитанов, сообщив, что когда поднял сигнал атаковать противника, остальные корабли, напротив, развернулись в обратную сторону. Де Рюйтер и Эвертсен советовали де Витту не рисковать флотом. «Иногда, — отмечал де Рюйтер, — лучше отступить. Сейчас у нас разбросаны корабли, между ними большие расстояния, мы просто не успеем собрать флот!» Лишь к ночи около де Витта собралось 49 голландских кораблей, 3 были очень повреждены и ушли ночью в свои порты[15], а 13 — просто бежали. Против этих сил выступала армада Блейка в 84 судна.

Следующей ночью голландцы собрали очередной консилиум. Де Витт предложил атаковать, но все капитаны были резко против. В страшной ярости командующий повел флот на мели Гори, Блейк сначала пошел за ним, но, опасаясь мелководья, отказался от этой затеи. К тому же у англичан уже кончалась еда, поэтому они повернули к Маргарэт Роад.

Результаты сражения оказались следующими — 1 голландский корабль утонул, два — захвачены[16]. Голландские корабли были заперты в своих портах, а англичане устроили сезон охоты на голландскую торговлю. К примеру, только кэптен Пикок на «Тайгере» захватил 20 призов.

Голландцы:

Англичане:

Глава 5 Тромп против Блейка

После боя у Кнетиш-Нока командующим голландским флотом снова стал Маартен Тромп, де Витт под его началом служить оказался, ссылаясь на усталость. Адмиралтейство приказало новому командующему сопроводить смирнский конвой до острова Рэ (рядом с Ла-Рошелью), и по совету Тромпа отрядило в сопровождение весь флот. Стоит отметить, что на тот момент голландцы испытывали большие трудности с экипажами, поскольку жалованье командам не выдавалось уже несколько месяцев. Чтобы хоть как-то решить эту проблему, вновь навербованным выдали денег на месяц вперед, но тут обиделись ветераны, не получившие еще жалованья за прошлый месяц. В результате дезертирство стало ужасным бедствием. Тромпу с помощью трибуналов и угроз удалось выправить дело, и 21 ноября 1652 года он вышел в море.

Английский флот в то же время испытывал похожие проблемы. В начале октября парламент вотировал строительство 20 новых кораблей, но у англичан не оказалось леса. Караван из 20 торговых судов с лесом был задержан в Зунде датским королем. Кромвель предложил обменять столь нужные корабли на задержанные во время войны датские транспорты, но те отказались. Тем временем англичане подсчитывали убытки: поскольку ориентировочная стоимость новых кораблей была равна 300 тысяч фунтов стерлингов, расходы на флот возросли до 985 тысяч, а общая стоимость задержанных голландских и нейтральных судов не превышала 415 тысяч, в бюджете образовался громадный дефицит — более полумиллиона фунта стерлингов. Война сделалась непопулярной, многие в армии и парламенте вообще были против войны с протестантами. В начале ноября в Нидерланды отправили нового посла, а 24-го на выборах в Государственный совет победу одержала партия мира, всех «ястребов» (в том числе и Блейка) вообще исключили из совета.

Сторонники примирения считали, что в случае продолжения конфликта можно проиграть с треском все то, что с таким трудом удалось приобрести. Зафрахтованные торговые суда ненадежны, шкиперы и собственники берегут их, а повышать количество военных судов — значит обречь страну на экономический коллапс. Почивая на лаврах Кентиш-Нока, англичане сняли пушки на укреплениях в Портсмуте, Даунсе, Торбее, Диле, часть флота разукомплектовали, оставив Блейку всего 42 корабля. 10 судов было отослано в крейсерство к Уэссану (на охоту за торговыми голландскими), 18 — в Вест-Индию, а 26 — в Левант. Кэптен Болл отплыл с 18 кораблями к Зунду для обеспечения свободного прохода английских купцов через датские проливы.

В Англии решили, что война окончена. Начались невыплаты жалования, экипажи нескольких кораблей, в том числе «Резолюшн», «Джеймс» и «Соверин», взбунтовались, требуя погасить долги и наладить снабжение кораблей провиантом. Было от чего впасть в отчаяние — ведь провизию не закупали с мая!

В этот момент пришли новости из Голландии — там вооружено 100–120 кораблей, в том числе 20 брандеров. В море вышел большой конвой из 200 торговых судов и 110 военных кораблей. 21 ноября эти слухи подтвердились — английские разведчики смогли обнаружить в море большой торговый караван из 300 судов и 78 кораблей. Блейк забил тревогу — он требовал срочно усилить флот, но Государственный совет даже не соизволил ответить на его просьбы. 23 ноября Тромп был уже у Дюнкерка, потом голландцы повернули к Дувру, где к ним присоединилась эскадра де Рюйтера. Общее количество парусов достигло 450! Блейк столкнулся с Тромпом у Нортфорленда, но из-за дикого дисбаланса в силах мог только следить за ним, держась на почтительном расстоянии. Ночью поднялся шторм, из-за плохой погоды дозорные англичан потеряли конвой.

Оказалось, что в ненастье многие корабли Тромпа получили повреждения и он отошел к Остенде. Англичане получили возможность резко усилить флот и помешать голландцам провести конвой. Но Государственный совет пообещал прислать Блейку корабли из Портсмута только через неделю! В своем письме к совету английский адмирал писал: «Помилуй Бог, какая глупость! Ведь всем ясно, что голландцы уже в море!»

В свою очередь 20 ноября Тромп узнал о том, что Блейк в Даунсе. Он задумал заблокировать англичан в гавани, чтобы беспрепятственно провести торговые транспорты, но шторм нарушил планы голландца. 29-го Тромп подошел к Даунсу, Блейк созвал военный совет. Большинством голосов англичане решили принять бой, но ветер сменился с юго-западного на северо-западный, что мешало сблизиться с противником. В это время в Даунс проскочил английский кэптен Гилсон на 30-пушечном «Спикере», который привел с собой два захваченных голландских судна. Дозорные Тромпа проморгали маленький отряд англичан, и голландский адмирал, узнав об этом, был вне себя от ярости.

В 17:00 Блейк вышел из Даунса и встал на якорь у обрывистого берега к западу от Дувра, в то время как голландцы находились в 2 лигах мористее, под ветром. Ночью поднялся порывистый ветер, несколько малых судов и брандеров Тромпа сорвало с якорей и унесло в море. К утру ветер стих, дул слабый, но устойчивый норд-норд-вест. С началом прилива оба флота снялись с якоря и пошли на сближение. Впередсмотрящие англичан были поражены количеством голландских судов, но из-за противного ветра уйти в Даунс Блейк уже не мог. Оба флота двигались параллельными курсами вдоль английского берега на запад, но выступавший в море мыс Дандженесс заставил английский авангард повернуть на сближение с голландцами. Именно на авангард и обрушились превосходящие силы Тромпа.

Английский командующий решил прорваться сквозь строй голландцев и на всех парусах отойти к Портсмуту. В 13:00 оба флота, сходящиеся под острым углом, вступили в бой. Тромп тщетно пытался выйти на ветер под носом у Блейка, оба флагмана обменялись залпами, но корабль Блейка успел проскочить. За «Триумфом» двигался 44-пушечный «Гарланд» (капитан — Роберт Баттен). Флагман Тромпа «Бредероде» на полном ходу врезался в носовую часть «Гарланда», при этом сломав себе бушприт и ростр (носовую фигурку) и повредив всю носовую часть. К левому борту «Бредероде» подлетел 36-пушечный «Бонавентуре» (командир — кэптен Хэкстон), который сцепился с ним на абордаж. На выручку к голландскому флагману тотчас же подошел Эвертсен с четырьмя кораблями, которые атаковали «Бонавентуре». Экипажи кораблей Эвертсена устремились на абордаж «Бонавентуре», тогда как команда «Бредероде» высадилась на «Гарланде». Кэптен Баттен, видя превосходящую численность нидерландцев, взорвал мешки с порохом, разложенные на верхней палубе около орудий, погибло множество голландских моряков, высадившихся на «Гарланд». В 16:00 начало смеркаться, из 200 человек под командой Роберта Баттена осталась только половина, 60 моряков погибли в абордажной схватке, кэптен поднял белый флаг.

«Бонавентуре» трижды отбивал высадку призовых партий, но, подавленный огромным преимуществом голландцев, также капитулировал к 16:00. Однако корабли Тромпа и Эвертсена, получившие много полновесных залпов от англичан, более напоминали решето и сильно текли.

Следовавшие за «Бонавентуре» корабли «Виктори» и «Вэнгард» (кэптены Лэйн и Майлдмэй) были атакованы 20 голландскими судами. Им все же удалось прорваться сквозь строй флота Соединенных Провинций, хотя при этом они были сильно повреждены.

Блэйк, узнав о том, что «Гарланд» и «Бонавентуре» захвачены, приказал поворачивать обратно, на голландцев. Адмирал был уверен, что отобьет свои корабли, хотя в это время его «Трайэмф» вел бой на оба борта. Планам Блейка не суждено было сбыться — от вражеского залпа полетела за борт фок-мачта, была прострелена грот-мачта, книппелями разорвало в ошметки паруса и такелаж. На военном совете все прорвавшиеся сквозь голландский флот капитаны (корабли «Трайэмф», «Вэнгард», «Виктори» и «Саппайр») были за то, чтобы идти в Портсмут. Несмотря на уговоры «морского генерала», который говорил, что голландцы боятся боя, целятся больше в паруса[17], английские командиры стояли на своем.

Когда стемнело, Блейк все же повернул к Дувру. Утром заштормило, однако англичане были уже у Даунса. Тромп же стоял на якоре у Дандженесса, множество его кораблей были повреждены. Ночью из-за небрежности взорвался один нидерландский корабль. Однако миссию свою Тромп выполнил — караван из 300 торговых судов беспрепятственно прошел через Канал.

В Даунсе англичане стали приводить себя в порядок. Оказалось, что кроме двух захваченных кораблей еще три английских судна утонули из-за больших повреждений. 1 января Блейк послал отчет о бое парламенту. Там он без прикрас описал все перипетии сражения и потребовал суда над некоторыми капитанами, которые проявили трусость в бою. В этот же день из Портсмута в Даунс вышли «Геркулес», «Портсмут» и «Руби», по пути они встретили два нидерландских 40-пушечных корабля и атаковали их. Голландцы ожесточенно сопротивлялись, «Руби» в бою потерял все мачты, «Портсмут» взял его на буксир и потащил обратно. Поврежденный «Геркулес» ночью выбросило на берег, обнаружившие его корабли Тромпа сняли судно с мели и отбуксировали к Остенде. Голландцы высадили десант в Суссексе и Кенте, захватили более 60 пленных и разорили несколько селений. 3 декабря Тромп пытался атаковать Ройал Нейви в Даунсе, но сильный норд отбросил его к Булони. После военного совета голландцы решили идти к Уэссану и острову Рэ — встречать торговые караваны из Америки и Индии. Согласно знаменитой легенде, Тромп привязал метлу к мачте своего корабля в знак того, что полностью вымел с моря Ройал Нейви. Голландское правительство и купцы Соединенных Провинций воспряли духом.

В Англии же был шок. Блейк потребовал отставки, но парламент упросил его остаться. Была проведена срочная реформа флота.

Сильной реорганизации потребовали портовые службы. Ввели должность комиссара порта, ответственного за снабжение кораблей в гавани. Коррупция и разгильдяйство теперь жестоко карались.

Повысили зарплату матросов, ввели пенсии увечным и вдовам погибших. Были учреждены премии отслужившим 6 месяцев, начали распределяться призовые деньги за потопленные корабли[18]. Половину госпиталей страны парламент выделил для флота. По настоянию Блейка были введены трибуналы, трусость или уклонение от боя теперь каралось смертью, причем основным виновником был капитан, который в свою очередь получал на корабле диктаторские полномочия. Пьянство, сквернословие, ссоры стали наказуемы. Шесть английских капитанов, проявивших трусость при Дандженессе, были выгнаны из флота и препровождены в Тауэр[19].

В январе 1653 года расплатились с экипажами, утихомирили мятежников. Все эти меры потребовали увеличения налогов, которые возросли с 90 000 до 120 000 фунтов стерлингов, из них 80 000 — на армию, а 40 000 — на флот.

По требованию Блейка из армии во флот перевели еще двух «морских генералов» — Джорджа Монка и Ричарда Дина. В течение зимы 1652–1653 годов все три морских начальника сделали полный обзор военно-морской тактики в свете поражения при Дандженессе. Адмиралы пытались понять, что было сделано не так, что предстоит улучшить.

Дин, артиллерист по образованию, высказал мысль, что корабль — это прежде всего артиллерийская единица. Ведение боя вне какого-либо строя (по аналогии с артиллерией на поле боя) сильно уменьшает боевую ценность эскадры, поэтому надо сильно задуматься над тактикой морских сражений. 10 февраля 1652 года вышли первые английские «Боевые инструкции», подписанные Блейком, Дином и Монком. Они впервые требовали от капитанов и командиров эскадр по возможности придерживаться в бою построения в линию, но в следующем сражении стороны еще вели себя по старинке. Мысль Дина была еще очень революционной.

Англичане:

Голландцы:

Необходимые пояснения к таблице:

(+) — корабль с неизвестным названием, но с известным вооружением и/или экипажем.

(?) — неизвестные данные.

6 января 1653 года Тромп вновь вышел в море для сопровождения 50 голландских купцов, которые шли домой из колоний. Из-за спешки голландцы перед уходом не пополнили запасы еды и пороха, англичане же вышли полностью отмобилизованными. Корабли Соединенных Провинций были на траверзе острова Рэ, тогда как английская эскадра Пенна из 22 судов и 9 кэчей вышла в море из Плимута.

30 января подошли торговые корабли Нидерландов, и Тромп с 75 военными кораблями, 1 брандером, 4 транспортами и 1 тендером отправился к устью Шельды. Через неделю около Уэссана караван с эскортом обнаружил «Дорсет», но бушующий шторм отбросил англичанина. Впрочем, суда голландцев также оказались разбросаны, 15 февраля у островов Силли у Тромпа осталось примерно 60 военных и 40 торговых кораблей.

18 февраля небольшой тендер, ходивший к берегам Англии, сообщил Тромпу, что недалеко от Портленда крейсирует большой английский флот из 60 кораблей. В это время голландцы, собравшие свой флот, шли в следующем порядке.

Справа 23 корабля авангарда под командованием вице-адмирала Яна Эвертсена, который держал флаг на 38-пушечном «Голландиа».

В центре Маартен Тромп на 54-пушечном «Бредероде» с 22 кораблями.

Слева арьергард в составе 14 кораблей под командованием Михаэля де Рюйтера, следующего на флагманском 34-пушечном «Витте Лам».

Чуть позади Рюйтера шел резерв из 17 кораблей под командованием Флорисзоона (флаг на 36-пушечном «Монникендам»).

От Портленда на зюйд-зюйд-вест в четырех группах шла английская эскадра.

Впереди следовал авангард под командованием адмирала Пенна (флаг на 64-пушечном «Спикере») из 25 кораблей.

За ним следовали дивизионы Блейка и Дина (флагман — 62-пушечный «Трайэмф»), всего 20 кораблей.

На правом траверзе Блейка держалась эскадра адмирала Монка (флаг на 60-пушечном «Вэнгарде») в составе 25 кораблей.

В арьергарде шел вице-адмирал Лоусон на 65-пушечном «Файрфаксе» с 10 кораблями.

Поскольку между английскими дивизионами были очень большие интервалы, Тромп пошел в бой, надеясь разбить англичан поодиночке. Блейк оказался в щекотливой ситуации: прими он бой сейчас — мог получиться второй Дандженесс. Если же отступить и собрать весь флот в кулак — Тромп мог отказаться от боя и взять курс на Голландию. Поскольку англичане находились на ветре, о преследовании было нечего и думать.

Блейк поднял красный флаг на грот-мачте, он решил драться. Тромп и Эвертсен атаковали Блейка с носа, попытавшись отрезать его от Пенна. Рюйтер, подошедший на час позже, атаковал Блейка и Пенна с кормы, отрезав его от Лоусона. Флорисзоон же устремился на Лоусона и первым вступил в бой, но порыв своего командующего не поддержали капитаны других голландских кораблей, и вскоре флагман резерва был сильно поврежден. В течение получаса Флорисзоона расстреливали 5 более крупных английских кораблей, «Монникендам» потерял фок- и бизань-мачты, получил 40 подводных пробоин, 15 пушек было сбито с лафетов.

Голландский центр атаковал дивизион Блейка. Тромп позже писал: «Наши капитаны не проявляли требуемой стойкости, они не поддержали меня и своих более храбрых товарищей, как это делали англичане, так как прежде чем я успел сблизиться с Блейком, я уже получил „салют“ от 3–4 англ. кораблей, тогда как корабль Блейка был еще невредим». Вскоре дивизион Блейка окружили уже 30 голландских судов, но английские моряки показали изумительный образец выучки и дисциплины. «Трайэмф», вокруг которого скопилось 7 нидерландских кораблей, бил полным бортом по корпусам голландских судов, моряки же Тромпа целились в основном в мачты и паруса.

Пенн привел дивизион к ветру и оказался на правом траверзе от Эвертсена, который теперь шел между Блейком и Пенном. Пенн обрушил на голландцев точные залпы, но вскоре заметил, что Блейка атакуют превосходящие силы Тромпа, и сразу же пошел на помощь. Он повернул на другой галс, прошел сквозь эскадру Эвертсена, дав по ней несколько болезненных продольных залпов, и закрыл корабли флагмана слева.

Лоусон и Рюйтер также вели жестокий бой. Командующий английским арьергардом также стремился соединиться со своим центром, но если бы он повторил маневр Пенна и привел к ветру, то Рюйтер получил бы возможность громить Лоусона продольными залпами. Англичанин очень искусно отвернул к югу, обогнул дым, закрывавший Блейка и свалку вокруг него, повернул на другой галс и вслед за Пенном около 10:00 врезался в гущу сражения.

После прорыва части кораблей британцев к флагману у Блейка стало 30 кораблей. По словам Эвертсена, «оба флота довели друг друга до беспомощного состояния». На «Трайэмф» было убито 100 человек из 350, осколком убило зятя Дина (секретаря Блейка), сам Блейк был ранен в бедро, Дину оторвало часть кафтана и панталон. Контр-адмирал Бурн на 40-пушечном «Ассистенсе» был тяжело ранен в голову мушкетной пулей, корабль потерял грот-мачту, но сумел прорваться в Плимут. На 32-пушечном «Оаке» сбили фок-мачту, множество пушек было сброшено с лафетов, в конце концов его захватила голландская абордажная партия. Также в качестве приза голландцы взяли 44-пушечный «Эдвайс».

Голландские суда, принимавшие участие в атаке Блейка, были очень повреждены, получили множество подводных пробоин. Но численное преимущество было подавляющим — казалось, что англичане все же не выдержат натиска и Дандженесс повторится. Если бы все корабли Тромпа вступили в бой, то положение Блейка стало бы совсем безвыходным, поскольку бой шел в полной неразберихе, каждый корабль или группа судов искали себе противника наобум. Голландцы продолжали атаковать, невзирая на английский огонь, — Рюйтер вплотную сблизился с 20-пушечным кэчем «Просперус», англичане смело пошли на абордаж, Рюйтер еле отбился, но все же в конечном итоге смог захватить кэч.

В этот тяжелый момент Монк, который с 20 кораблями шел на соединение с Блейком против ветра, сумел-таки сблизиться с голландцами и в 14:00 атаковал де Рюйтера. От сильного голландского огня англичане понесли большие потери — команда флагманского «Вэнгарда» потеряла около 30 моряков убитыми и ранеными, пулей сбило с мостика флаг-капитана Монка Майлдмэя, но вскоре положение кардинально изменилось. 5 кораблей Монка окружили «Витте Лам», Рюйтер отозвал абордажную команду с «Просперуса», к которому уже подошел 12-пушечный английский приватир «Мерлин».

На помощь к командиру голландского арьергарда пошли Эвертсен на флагманском «Голландиа», а также командоры Балк и Несс на 30-пушечниках. Совместными усилиями английскую атаку удалось отбить. На Несса, ведя беспрерывный огонь, пошел 60-пушечный «Виктори» вице-адмирала Лэйна, который отбил 3 голландских судна, облепивших «Эдвайс», а после и поджег их. 30-пушечники-приватиры голландских капитанов Свеерса и Порта были потоплены, а 28-пушечник капитана Де Мунника потерял грот-мачту, пылал с носа до кормы и вскоре взорвался. 50-пушечный «Лайон» атаковал и сильно повредил корабль Ост-Индской компании 44-пушечный «Фогельструйс» (1200 тонн). Позже его захватил 40-пушечный «Пеликан» из эскадры Блейка[20].

Несс, полностью истративший весь порох, был принужден покинуть Рюйтера (которого в этот момент атаковали 7 английских кораблей) и выйти из сражения. Командир нидерландского арьергарда также смог оторваться от английских кораблей и отойти чиниться. Тромп, увидевший положение де Рюйтера, вышел из боя в 16:00, боясь за 150 торговых судов, следовавших позади голландского флота на расстоянии 3-часового перехода. В 17:00 голландский командующий собрал военный совет — что делать? Рюйтер и Эвертсен советовали отойти к торговым судам, поскольку сил для победы над англичанами не хватает.

За первый день боя Блейк потерял только 32-пушечный «Сэмпсон», который затонул от сосредоточенного огня голландцев. Значительные повреждения получили «Оак», «Ассистенс», «Эдвайс», «Просперус», «Провиденс»[21].

На следующий день голландцы были под ветром, но в бой они не рвались. Тромп расположил флот полумесяцем, прикрывая конвой. На консилиум были собраны капитаны, де Рюйтер высказал, серьезные претензии к некоторым из них, но его не стали даже слушать — все были очень озлоблены, совещание прерывалось то перепалками, то переходом на личности.

В 10:00 около острова Уайт английские фрегаты атаковали торговые суда, неудачно. В полдень подошел Блейк, но держался мористее, поджидая подхода всех сил. В 14:00 он начал атаку на голландцев, стороны вступили в перестрелку, англичане хотели связать военные корабли Соединенных Провинций боем, а фрегатами напасть на купцов. План этот удался — к вечеру они захватили 12 торговых судов. В перестрелке же главных сил сильно пострадал флагман де Рюйтера, к 17:00 он был взят на буксир капитаном Дуийном. Несколько судов подошли к Тромпу и сообщили, что у них закончились порох и ядра, адмирал послал их к транспортам с боеприпасами. Сам же флагман вместе с самыми сильными кораблями пошел к Дандженессу, ремонтируясь на ходу. Блейк устремился за голландцами, пять нидерландских кораблей англичане догнали и взяли на абордаж. Дул устойчивый норд-вест, торговые суда в ночи растянулись по всему Каналу и становились легкой добычей английских фрегатов.

На следующее утро погода ухудшилась, ветер стал сильнее. Блейк с 5 большими кораблями находился на расстоянии 1 мили от голландцев, другие его суда отстали. В 9:00 британцы начали бой, Тромпу ничего не оставалось, как вступить в драку, окружив свои торговые суда наподобие вагенбурга гуситов. По подсчетам голландского командующего, пороха и ядер на кораблях осталось на 2 часа боя, но уже в начале схватки на некоторых судах кончились боеприпасы и они побежали. К 11:00 порох остался только у 20–30 нидерландских кораблей, ситуация становилась критической. Увидев ослабление противника, Блейк приказал фрегатам атаковать в образовавшиеся прорехи купеческие суда, к вечеру эскадра Тромпа обратилась в бегство, пожертвовав конвоем, как приманкой. У купцов опустились руки — к примеру, с 2 голландских транспортов начали выкидывать все бочки с вином. Несс подошел к торговым и приказал им уходить к Шельде, но те повернули к французскому берегу. Тем временем внутри конвоя, окруженного безмолвствующими голландскими кораблями, уже вовсю хозяйничали английские фрегаты. Блейк, видя это, забеспокоился, он не знал, что у голландцев закончился порох, и считал, что фрегаты могут попасть в ловушку. Английский командир приказал тем судам, которые имели противниками военные корабли, не атаковать торговые суда. Часть купцов смешалась с отступающей нидерландской эскадрой, англичане начали понимать, что голландцы бросили конвой.

Пенн организовал преследование за 3 военными и 40 торговыми судами, Лоусон с 7 кораблями взял несколько коммерсантов и один 38-пушечник, правда, бой оказался жарким, 100 моряков на английском корабле было убито. Даже «Даймонд» и «Президент», хоть и без мачт, сбитых во время боя, сумели захватить по одному торговому кораблю.

Тромп отчаянно рвался к Кале, но Блейк был на ветре, а голландцы — под ветром, ситуация была безнадежной. «Старик»[22] приказал «Де Вильде» взять на буксир сильно поврежденный «Монникендам»; часть судов, потерявшие мачты, были просто неуправляемыми и попытались взять курс на Дьепп.

В этот момент Блейк насчитал у Тромпа примерно 35 военных и 100 торговых судов. На «Трайэмфе» взвился красный флаг, британцы пошли в атаку, Тромп убрал топсели, ожидая предстоящего побоища. Все думали, что поражение неминуемо, рядом была эскадра Эвертсена, совсем без пороха, но, к удивлению голландцев, англичане отвернули. Тромп позже говорил: «Если бы мы продолжали бой хотя бы полчаса, мы исчерпали бы последние остатки своих боеприпасов и неизбежно попали бы в плен». Однако англичане отступили, преследование нидерландцев продолжили только 12–14 английских фрегатов. Блейк хотел было отрезать Тромпа от голландских берегов, но вскоре начало смеркаться, англичане не рискнули пройти по мелям и встали на якорь. До конца дня было взято еще 5 военных и 50 торговых судов.

На военный совет Блейк и Дин пригласили лоцманов, они задали им только один вопрос смогут ли голландцы обойти мыс Гри-Нэ и выйти на ветер? Все лоцманы сказали, что с таким крепким норд-вестом подобный маневр невозможен. Однако морское искусство голландцев оказалось выше — Тромп убрал огни, уменьшил паруса и обогнул в 4 милях к северо-востоку мыс Гри-Нэ. Некоторое время были видны огни Блейка, но вскоре они пропали. На следующий день Тромп был у Кале, англичане остались далеко позади. Голландцы начали приводить себя в порядок и подсчитывать потери — всего с Тромпом пришло 76 судов, на кораблях было 4000 убитых и раненых, а также 1500 пленных; в срочном порядке запросили провизию, так как они также подходила к концу. 23 февраля Тромп собрал военный совет — ему приказали блокировать Темзу, но все капитаны высказались против. Всего голландцы потеряли 29 военных[23] и 70 торговых судов.

22 февраля Блейк подошел к острову Уайт. Утром у него было 40–50 кораблей и 60 призов, все остальные корабли и суда были разбросаны по морю. Командующий был очень плох, в раненом бедре развилась инфекция и спровоцировала сильную лихорадку, с трудом 27-го он написал рапорт о сражении Кромвелю. Потери на английской эскадре — около 1200 погибшими и ранеными.

Англичане восприняли победу Блейка сдержанно. Их газеты пестрели жуткими подробностями: «Все корабли голландцев, которых захвачено множество, залиты кровью, их мачты и такелаж забрызганы мозгами, повсюду валяются расколотые черепа, части человеческих тел; зрелище ужасное, хотя оно и подтверждает славу и отличные боевые качества моряков вражеского флота». Большая часть голландского конвоя сумела дойти до родных берегов. Тромп, потрепав англичан, сумел сохранить костяк флота и оказался в безопасности. Сражение, как обычно, больше напоминало кучу-малу, и его результаты не были убедительными. Хотя Блейк и разделил флот на 3 эскадры, он и командиры эскадр могли осуществлять только элементарное управление силами на начальном этапе боя. Командиры эскадр указывали направление удара, а остальные корабли устремлялись за ними и дрались, как умели. Каждый командир корабля выбирал себе противника и сражался с ним. Как только флагманский корабль прекращал бой, все сразу же следовали его примеру.

После сражения у Портленда Монк, бывший пехотный генерал, стал ратовать за переход к осмысленным сражениям в линии. Надо было что-то менять. Он развил мысль Дина по поводу корабля как артиллерийской единицы. Поскольку, говорили Дин и Монк, основная часть пушек у любого судна сосредоточена по бортам, логично вести сражение с противником в кильватерной колонне. Это полностью стыковалось с сухопутной линейной тактикой, принятой тогда в армии, где пушки равномерно распределяли впереди линии своих войск. Если же сделать расстояние между мателотами в линии небольшим, врага будет встречать сплошная стена артиллерийского огня. Вместе с тем при построении в линию атаки брандеров отражаются гораздо: легче их можно расстрелять при подходе к эскадре, либо, увеличив дистанцию между мателотами, просто пропустить между кораблей.

Кроме того, под угрозой смертной казни запретили капитанам покидать строй и брать призы в бою. С партизанщиной и непослушанием пора было кончать.

Нельзя сказать, что именно Монк и Дин впервые предложили линейную тактику. Еще в далеком 1625 году отставной британский адмирал Уильям Монсон писал, что линейная тактика на море невозможна: «То, что разработано на суше, не может быть применено на воде. Ветер, течения, бури, приливы и отливы делают внедрение линейного построения невозможным». И все же во время Тридцатилетней войны возможность введения линейной тактики вовсю обсуждали английский адмирал Вильям Пенн и голландский адмирал Маартен Тромп; «Старик» даже хотел ввести это новшество в голландском флоте, но не смог из-за отсутствия системы управления и опытных офицеров. Для подобной тактики требовались обученные экипажи и грамотные капитаны. Монк и Дин поставили вопрос о чисто профессиональном флоте, без нанятых на время войны торговых судов и приватиров, которых пришлось бы учить уже в бою.

30 марта в море вышел английский адмирал Пенн с 15 кораблями. Его задачей было сопроводить из Ньюкасла в Дувр 400 судов, груженных углем, а также прикрыть Смирнский конвой, возвращавшийся из Леванта. На перехват Пенна был послан голландский адмирал Витте де Витт с 18 мелкими кораблями, не имевшими крупнокалиберных пушек (максимальный калибр — 6 фунтов). Это была вынужденная мера, поскольку остальные корабли еще не успели починиться и укомплектоваться. В Канале разведчики голландцев обнаружили Пенна, но де Витт благоразумно не стал ввязываться в сражение, поскольку силы были явно неравны. Англичане благополучно довели торговые суда до Дувра, а после эскадра перешла в Даунс, к основным силам.

Англичане также испытывали известные сложности с комплектацией команд и снабжением Гранд Флита — денег матросы не получали уже 4 месяца, по воспоминаниям Блейка, «многие моряки были одеты в лохмотья, словно нищие». Дело дошло до того, что флотские казначеи запретили выплачивать деньги по «морским билетам»[24]. Однако справедливость заставляет отметить, что средства на флот в этом году выделили немалые, просто все было брошено на вооружение и оснастку как можно большего количества кораблей.

После поражения у Портленда англичане господствовали в Ла-Манше, это сразу же начало сказываться на благосостоянии Голландии. В стране оборот монеты уменьшился в три раза, немецкие и итальянские банкиры отказали голландцам в кредитах, Амстердам — эта Мекка купцов того времени — совсем обезлюдел.

4 мая Тромп, укомплектовавший наконец флот, соединился с де Виттом, и теперь эскадра голландцев насчитывала 80 военных кораблей, 5 брандеров, 5 галиотов. Этим силам поставили задачу сопроводить караван из 200 торговых судов к Норвегии, что они и исполнили. На обратном пути (между Текселем и Доггер-банкой) Тромп встретил 100 купцов, идущих из Индии с товаром, и довел из до своих берегов. К голландцам прибыли очередные подкрепления, и теперь флот находился в море в составе 92 кораблей и фрегатов, 5 брандеров и 6 галиотов. Тромп рвался в бой, пока англичане не отмобилизовали силы. На военном совете он говорил: «Чем раньше мы дадим противнику сражение — тем, лучше».

Еще 2 мая Дин и Монк[25] узнали, что Тромп крейсирует у Тексела, и сразу же направились туда. Эскадры прошли прямо под носом друг у друга, но не обнаружили ничего. Англичане атаковали голландские рыболовные и прибрежные торговые флотилии, количество призов доходило до 40 малых кораблей, затем попытались ударить с моря по Флиссингену, но неудачно.

В свою очередь Тромп повел корабли к Даунсу, надеясь застать там часть английского флота и сжечь его. Гавани Даунса и Дувра оказались пусты — голландцы устроили перестрелку с Дуврским замком и приморскими батареями, но без особых результатов. Около фламандского берега до нидерландцев дошли слухи, что англичане теперь стоят на якоре у Ньюпорта. Тромп развернул флот и пошел туда. Однако Монк и Дин уже находились в Ярмуте; узнав о приближении голландского флота, они вышли к банке Габбард.

В ночь на 2 июня 1653 года стоящая на якоре английская эскадра (100 кораблей и 6 брандеров) увидела приближающийся с зюйд-зюйд-веста флот Тромпа в составе 98 кораблей и 6 брандеров. Дул устойчивый юго-западный ветер, голландцы шли в строе пеленга, по-походному. На рассвете англичане снялись с якоря и направились навстречу голландцам, держась круче к ветру, сменившемуся на слабый норд-ост. Только в 11:00 Монк и Дин смогли сблизиться и открыть огонь по противнику. Морские генералы отдали приказ по флоту по возможности держаться в кильватерной колонне, но из-за низкой обученности капитанов смогли это сделать далеко не все корабли. Однако голландцы, атаковавшие англичан по старинке, позже говорили, что английский флот, четко разделенный на 9 дивизионов, впечатлял своей организацией и мощью. Таким образом, британцы пошли в бой в трех отрядах, которые в начале боя пытались держаться в кильватерном строю.

Пенн командовал левой колонной, Лоусон — правой, Монк и Дин, находившиеся на одном корабле, — центром. Из-за слабого ветра многие английские корабли не смогли сблизиться с противником, только в 15:00 Лоусон смог атаковать авангард де Рюйтера. На помощь авангарду пришел центр, Тромп, пользуясь переменой ветра на восточный, оказался на ветре, «Старик» смог пройти между двумя английскими колонами и сблизиться с Лоусоном.

К счастью для англичан, Монк был близко под ветром и сразу же пошел на помощь правой колонне, его стремительная атака заставила голландцев отвернуть, но все же 7 кораблей Лоусона оказались сильно повреждены. Установившийся в это время штиль позволил английским канонирам нанести противнику ужасные потери. Голландцы также огрызались — флагман «морских генералов» «Резолюшн» атаковали со всех сторон 16 кораблей Тромпа. Пораженный книппелем, упал на капитанском мостике Дин, обрызгав Монка кровью с ног до головы. Монк накрыл его своим плащом и продолжал командовать флотом. О гибели друга и соратника он не объявил во избежание паники.

Постепенно начали подходить корабли Пенна, флагман левой колонны атаковал корабль Тромпа «Бредероде», но налетевшие на Пенна голландцы отбили атаку. Монк развернул свои корабли и ударил в тыл центру голландцев, отбросив Тромпа под ветер. Только теперь бой стал всеобщим и все английские корабли вступили в сражение. К 18:00 голландский флот отступал вдоль берега, дальнобойные пушки Монка продолжали громить корабли нидерландцев, их эскадры пришли в полный беспорядок. Ночью флоты были у Дюнкерка. За все время боя Монк не потерял ни одного корабля.

В 3 утра на «Резолюшн» состоялся военный совет. Мнение флагманов и капитанов по поводу новой тактики было положительным, однако подобные нововведения без достаточной практики было очень сложно воплотить в жизнь (например, правая колонна распалась сразу же после начала боя), поэтому решили пока преследовать голландцев по старинке.

Тромп также провел военный совет, где слушал безрадостные отчеты де Рюйтера и де Витта. Флагманы жаловались на нехватку провизии и состояние кораблей, а также на недостаток пороха, который совершенно зря потратили при обстреле Дувра и Даунса. Решили идти домой.

После нескольких часов маневрирования Тромп пошел вдоль фламандского берега, Монк пустился в погоню. На рассвете появилась эскадра тяжело больного Блейка в составе 18 кораблей и присоединилась к преследованию.

Голландцев охватила паника. Сильно поврежденные корабли Тромпа вместе с самим флагманом отстали, англичане налетели на них как саранча, капитаны нидерландских судов начали поджигать свои суда, пытались оторваться от англичан на отмелях, сталкиваясь друг с другом, пытались уйти к родным портам. Де Рюйтер, де Витт и Эвертсен повернули назад и прикрыли отход поврежденного «Бредероде», но также сильно пострадали. На траверзе Остенде голландские эскадры насчитывали только 74 корабля из 104, 6 их судов утонули, 2 взорвались, 2 сгорели, а 11 были взяты на абордаж. В бою было убито 800 голландских матросов, в том числе 2 вице-адмирала и 2 шаутбенахта, в лицо был ранен сам Тромп; 1300 моряков попали в плен. У англичан было сильно повреждено 12 кораблей, 126 человек убито, 236 — ранено. Флаг-капитан «Резолюшн» Бурн позже отмечал: «Еще бы один час боя — и с голландским флотом было бы покончено. Бог вселил страх в сердца наших врагов, они бежали от нас всю ночь до скал Кале и Дюнкерка».

Среди голландцев царило уныние, де Рюйтер отказался служить, если флот не будет усилен, де Витт прямо сказал, что «теперь англичане господствуют на море». 17 июня в Англию был послан голландский посол с просьбой о мире. Англичане установили плотную морскую блокаду Соединенных Провинций, цены на продовольствие резко подскочили, Нидерланды начали сотрясать голодные бунты.

Состав английской эскадры в битве при банке Габбард:

Всего на английских судах: 3844 пушки и 16 719 человек.

Состав голландской эскадры в бое при банке Габбард:

У каждого командующего эскадрой были (из старших капитанов) вице-командор (VCR) и шаутбенахт-командор (SCM).

Всего на голландских судах 3110 орудий и 11 503 человек.

Для самого существования Голландии было необходимо снять английскую блокаду. Собравшиеся на заседание Генеральные Штаты приказали Тромпу выйти в море и сразиться с британцами. Да, говорили депутаты, Англия имеет более сильный флот и лучшие корабли, но продолжение блокады смерти подобно. На карту поставлено само существование Соединенных Провинций. Без привоза товара и провианта извне республика погибнет.

Тромп и сам все прекрасно понимал. Его первой задачей было соединиться с де Виттом, заблокированным у Тексела с 27 кораблями и 4 брандерами. 8 августа Тромп со слабым норд-вестом вышел из Мааса и демонстративно пошел на юго-восток, увлекая за собой эскадры англичан. После полудня «Старик» вступил в короткий бой с английским флотом. Храбрые действия авангарда под командованием Рюйтера и Эвертсена заставили британцев ввести в бой уже 30 кораблей. «Резолюшн» кэптена Джордана потерял 17 человек убитыми, но англичане в свою очередь потопили 2 голландских корабля. Монк срочно подтянул отставшие корабли, и де Витт смог уйти из-под опеки британцев. Ночью Тромп, пользуясь темнотой, повернул на обратный курс и оторвался от противника, продолжавшего следовать на юго-восток. Утром 9 августа он соединился с де Виттом.

Утром Монк обнаружил, что голландский морской волк провел его, как ребенка, он приказал кораблям повернуть, но ветер сменился на северо-восточный и начался шторм. Тем не менее англичане упорно двигались обратно на север, но смогли достичь устья Мааса только через сутки. 10 августа 1653 года у Схевенингена[26] разыгралось последнее, самое кровопролитное сражение Первой англо-голландской войны. На берегу за разыгравшимся боем с тревогой наблюдали голландцы.

Флоты имели по 120 кораблей, но они растянулись на 16 миль. В 7:00 английская эскадра, шедшая строем фронта, повернула на зюйд-вест и прорезала голландский строй. Вот что говорили участники боя: «Мы сражались борт о борт с нашими врагами и производили страшный разгром, обмениваясь мощными залпами на минимальной дистанции. Эта схватка была такой же отчаянной, как поединок на копьях». Англичане отвернули на северо-запад, а голландцы — на северо-восток, чтобы привести в порядок свои корабли после первого раунда.

В 11:00 наступило затишье. «Бредероде» сигналом созвал флагманов отрядов на совет. Там они с ужасом узнали, что в бою погиб Маартен Тромп. Пуля английского стрелка с «Трайэмф» попала в сердце. Последние слова «Старика» были: «Вот и конец пути. Будьте мужественны».

Было решено оставить флаг Тромпа, главкомом назначили Яна Эвертсена, бой разгорелся с новой силой. Голландцы спустились на англичан и подошли вплотную. Не жалея себя, они наносили урон врагу, как могли. К 21:00 на флагмане Рюйтера, 40-пушечном «Лам», осталась одна только бизань, все остальные мачты были отстрелены, погибли 45 человек из 150. Голландские корабли были сильно повреждены, но англичане не взяли ни одного приза. С чем это связано, неясно. По одной из версий, Монк запретил в этом бою своим капитанам брать призы, чтобы не снижать накал боя. По другой — голландские командиры были настроены сражаться насмерть, и либо погибали, либо наносили врагу существенный урон.

К концу дня Монк потерял «Оак» и «Вустер»[27].

Пользуясь сгущающимися сумерками, голландцы пустили на английский флот брандеры. Два из них атаковали «Трайэмф» Пикока, на британском корабле показались языки пламени, несколько голландских судов сблизились с «Трайэмфом» на 100 футов и открыли по нему частый огонь, в атаку пошел третий брандер. Пикок, на редкость хладнокровно руководивший боем, смог воодушевить моряков, точной и своевременной стрельбой канониры потопили приближающийся брандер, два других были отцеплены, пожар сначала локализован, а затем и потушен, корабль вскоре соединился с английской эскадрой. Сам Пикок, получивший сильные ожоги, скончался следующей ночью. Голландцы атаковали подобным образом 56-пушечный «Эндрю»; корабль наполовину обгорел, но смог отбиться.

На следующий день, в 13:00, англичане вышли на ветер. Часть судов нидерландцев оказалась отрезанными от берега. Голландцы, надеясь, что ветер все же скоро сменится, упорно сражались, но вскоре их силы иссякли. Вечером прозвучал сигнал на отступление. При отходе погиб 30-пушечный «Вапен ван Зееланд» вице-командора Корнелиса Эвертсена. Де Витт, шедший в арьергарде, с 30 кораблями прикрывал уходящий к голландским берегам флот. 25 голландских судов, не выдержавших напряжения боя, бежали, ослабив эскадру своих соотечественников. С трудом де Витту удалось отбить от англичан флагманский «Бредероде».

Преследование голландцев длилось до полуночи. В бою англичане потеряли два корабля («Уорчестер» и «Оак»), 2 адмиралов, 4 капитанов и около 1000 матросов. Голландцы лишились 30 кораблей, было убито 8 капитанов, 5 капитанов (в том числе и вице-командор Корнелис Эвертсен) попали в плен. Потери экипажей оценивались в 4000 человек.

Парламент щедро наградил английских «морских генералов». Блейку и Монку пожаловали золотые цепи и по 300 фунтов стерлингов, Пенну и Лоусону — по 100 фунтов стерлингов, офицеры получили золотые медали различного достоинства. Ничего не досталось только матросам. Им в очередной раз не выдали жалованье и даже запретили сходить на берег. Один из морских офицеров писал так: «Господи! И эти оборванцы смогли победить на море самих голландцев!»

Но, несмотря на все награды, победа Монка оказалась пирровой — английский флот, получивший в бою обширные повреждения, был вынужден снять блокаду голландского побережья. Де Витт сразу же вывел в море торговые суда, которые ушли в Тихий океан и Вест-Индию. С эскортом из 14 датских судов пришли с Балтики голландские караваны, загруженные товарами и провизией.

Англия никак не могла помешать этому — на кораблях то и дело вспыхивали голодные бунты, экипажи отказывались выходить в море, часть выступлений пришлось подавить с помощью армии. В феврале 1654 года англичане узнали, что де Витт готов вывести в море 120 военных кораблей, началась лихорадочная подготовка флота, но 4 апреля был подписан мир.

Английский флот имел 105 кораблей, 3974 орудия, 17 048 человек.

Голландцы выставили 112 кораблей, на которых было 3454 орудия и 12 822 человека.

Состав английского флота мы не приводим, поскольку он идентичен бою при Габбарде.

Голландцы:

Глава 6 Операции в Средиземном море

И голландцы, и англичане имели обширные торговые интересы в Средиземноморье. Соединенные Провинции вовсю торговали с Оттоманской империей, Венецией и Генуей. Основной статьей голландскою экспорта были олово, лес, рыба, соль, воск, железо, сыр, солонина. В Смирне, Хайфе и Рагузе нидерландские купцы покупали для перепродажи китайский шелк, хлопок, мохеровую пряжу, шерсть, зерно, предметы роскоши. Турецкую пшеницу и ячмень голландцы поставляли в Италию, Испанию, Францию, это позволяло быстро освободить трюмы кораблей и еще раз зайти в восточные порты со звонкой монетой. Такое положение вещей, конечно же, не могло устроить англичан, не имевших тогда еще большого торгового флота и связей с мусульманскими купцами. Однако по договору с Тосканой еще со времен Карла I в Леванте присутствовала небольшая английская эскадра, основной задачей которой была защита британских купцов в регионе. В период революции эта практика прервалась.

В 1652 году, после победы у Кентиш-Нок, с целью защитить английские торговые суда и нанести удар по голландской торговле в Левант были посланы два соединения: эскадра Ричарда Бадли в составе 1 линейного корабля 2-го ранга и 7 фрегатов[28] и эскадра Генри Эплтона в составе 3 линкоров и 3 фрегатов.

В свою очередь, в 1649 году в Средиземное море была отправлена голландская эскадра Иохана ван Галена[29] (7 кораблей 3-го ранга, 11 фрегатов), для защиты голландской торговли. Бадли, узнав об этом, решил отойти к Ливорно, поскольку его силы были меньше, чем у голландцев. К тому же в этом итальянском порту стояла эскадра Генри Эплтона, пришедшая в Левант чуть раньше. Ван Гален, оставив у Ливорно 2 линкора и 2 фрегата, крейсировал между Эльбой и Апеннинским полуостровом Ближе к вечеру 6 сентября 1652 года около островка Монте-Кристо отряд ван Галена обнаружил головной корабль английского соединения — «Констант Уорвик», разыскивающий английский торговый караван, идущий в Мессину. Голландцы сделали несколько залпов по английскому кораблю, но тот вскоре скрылся в сумерках.

На следующий день при слабом зюйд-осте в 4 милях к востоку нидерландцы обнаружили весь английский отряд.

Состав эскадры голландцев:

Ван Гален приказал атаковать британцев и, прежде всего, вывести из строя флагман неприятеля — 52-пушечный «Парагон». Бадли выстроил «Парагон», «Констант Уорвик», «Элизабет», «Мэри Роуз» и «Феникс» в линию, прикрывая отход приватиров к Ливорно. Вскоре противники сблизились, первыми открыли огонь англичане. Голландцев ждало жестокое разочарование — вооружение английского линкора 3-го ранга и трех фрегатов оказалось на редкость мощным: тот же «Констант Уорвик» имел с одного борта шесть 18-фунтовых и шесть 12-фунтовых орудий, не считая мелких пушек. Флагман британцев «Парагон», несший всего 42 орудия вместо штатного количества в 52 единицы (часть пушек сняли перед дальним походом), имел 33-фунтовые бронзовые и 24-фунтовые чугунные пушки, тогда как голландцы имели на том же «Эндрахте» только 24-фунтовые и 18-фунтовые орудия. Остальные корабли Соединенных Провинций были вооружены только 18-фунтовыми пушками (не более шести на корабль).

Флагман англичан атаковали сразу три голландских корабля — 44-пушечный «Иаарсвельд» адмирала ван Галена, «Эндрахт» вице-адмирала Якоба де Бера и «Магд ван Энкхойзен» командора Корнелиса Тромпа (сына великого Маартена Тромпа). Голландцы разделились и зашли на корабль Бадли с двух сторон, однако подоспевший «Констант Уорвик» прикрыл правый борт своего товарища, осыпав «Эндрахт» ядрами. «Элизабет» и «Феникс» атаковали 4 голландских приватира. «Элизабет», отбиваясь, смог уйти от голландцев, а «Фениксу» не повезло. Чуть приотставший 36-пушечный фрегат попал в полосу дыма, образовавшегося от стрельбы. Когда «Феникс» вышел из этой полосы, его атаковали сразу 3 голландских корабля. Ситуация осложнялась тем, что дистанция не превышала 100 футов, один из голландцев от залпа англичан потерял мачту и остановился; с «Феникса» закинули абордажные крюки, и вся команда англичан ринулась на абордаж. В этот момент с другой стороны «Феникса» пришвартовался 32-пушечный «Зеландия», и высадившаяся с него абордажная партия захватила практически пустой корабль, после чего помогла своим товарищам уничтожить абордажную партию «Феникса». Это позже заставило Бадли написать в отчете, что «Феникс» был захвачен «в странной, внезапной манере»[30].

Сражение продолжалось до сумерек. Голландские корабли ничего не смогли больше сделать, «Йаарсвельд», «Эндрахт» и «Магд ван Энкхойзен» потеряли почти все мачты и получили множество пробоин, на кораблях Соединенных Провинций погибли 3 капитана, потери среди экипажей достигали 300 человек убитыми и ранеными. «Парагону» также досталось — к концу дня экипаж потерял 26 человек убитыми и 57 — ранеными, корабль получил порядка 50 пробоин (часть из них у ватерлинии), были сбиты штаги и бизань. Бадли взял курс на порт Порто Лонгоне[31]. Ван Гален решил преследовать англичан, хотя его корабли текли после боя как решето и едва держались на воде. Однако сумевшие оторваться британцы уже вошли в гавань Порто Лонгоне и укрылись рядом с береговыми батареями. Губернатор порта отказал голландцам в выдворении англичан, более того — он разрешил Бадли организовать на северном и южном моле по 12-пушечной батарее, прикрывавшей вход в акваторию. Проведенная у Порто Лонгоне разведка показала, что наскоком взять крепость и уничтожить укрывшийся там отряд Бадли не получится.

В это время в Ливорно стояла вторая английская средиземноморская эскадра под командованием Генри Эплтона. Эплтон, высокомерный и заносчивый человек, никогда раньше не служил во флоте. Он был обычным чиновником Тринити-Хауса (управление по эксплуатации маяков и береговых сооружений), не имевшим понятия ни о морской службе, ни о кораблях. Он постоянно подчеркивал свое временное назначение и ревниво относился к любому ущемлению прав на командование эскадрой.

К февралю 1653 года у ван Галена было 5 линейных кораблей 3-го ранга (еще 2 ушли чиниться в Тулон, к французам) и 11 фрегатов, отряд же Эплтона насчитывал всего лишь 3 линкора (48-пушечный «Леопард», 44-пушечный «Бонавентуре», 40-пушечный «Самсон») и 3 фрегата (30-пушечные «Мэри», «Перегрин» и «Левант Мерчант»). Перевес в количестве кораблей у голландцев был значительным, однако они не имели таких мощных кораблей, как «Бонавентуре» или «Леопард». Великий герцог Тосканский приказал британцам покинуть город до 4 марта 1653 года. Бадли, связавшись через итальянских эмиссаров с командующим второй эскадрой, настаивал, чтобы тот в одну из ночей перевел свой отряд в Порто Лонгоне, чтобы соединенные силы англичан смогли дать бой ван Галену. Эплтон считал, что Бадли ему не указ, и решил выйти в полдень, 4 марта 1653 года. Ван Гален, крейсировавший около Ливорно, сразу же заметил эскадру англичан и ринулся в бой. Вторым или третьим залпом он накрыл головной 44-пушечный «Бонавентуре», ядро попало в крюйт-камеру, и английский корабль исчез в ослепительной вспышке. Голландцы смогли выловить только 5 британских матросов. Но — ирония судьбы — перед гибелью «Бонавентуре» сумел дать по головному «Де Зевен Провинсьон» один-единственный залп, шальное ядро попало в ногу Иохану ван Галену, ее ампутировали, но все же командующий голландской эскадрой умер девять дней спустя.

Флагманский 48-пушечный «Леопард» был атакован 40-пушечным «Зоном» и 28-пушечным «Юлием Цезарем», метким огнем британец нанес противнику существенные повреждения, каждый из голландских кораблей получил не менее 10 пробоин. Однако вскоре на помощь своим кораблям подошел «Эндрахт» вице-адмирала Фризии Якоба де Бера. Это позволило голландцам взять неприятеля в два огня, и вскоре Эплтон выбросил белый флаг. Корабль Корнелиса Тромпа — 40-пушечный «Маан» — вел жаркий бой с «Самсоном», на англичанине была сбита мачта, отстрелены стеньги, порваны паруса. Зашедший с наветренной стороны голландский брандер закончил дело — сцепившись абордажными крюками с противником, нидерландские моряки зажгли брандер, огонь перекинулся на «Самсон», и вскоре корабль пылал от носа до кормы, только 42 английским морякам из 130 членов экипажа удалось спастись.

Зафрахтованный «Левант Мерчант» вел бой с таким же приватиром со стороны голландцев — 28-пушечным «Мадонна делла Винья». Англичане, имевшие пушки больших калибров, били с небольшого расстояния прямо под ватерлинию корабля противника. Вскоре голландский корабль, кренясь на левый бок, вышел из боя, устремился к северному краю бухты и выбросился на берег. Однако радость победы была недолгой — вскоре подошедший нидерландский «Магд ван Энкхойзен» взял «Левант Мерчант» на абордаж. Приватир «Перегрин», как и «Левант Мерчант», смог отбиться от первого противника, но подошедший 28-пушечный «Звартен Аренд» принудил англичанина сдаться.

Только 30-пушечный фрегат «Мэри», имевший высокую скорость, смог уйти от голландцев, которые сразу же устремились за ним в погоню, но наткнулись на вышедшую из Порто Лонгоне эскадру Бадли. Вырвавшиеся вперед корабли Соединенных Провинций зарифили паруса, ожидая подхода главных сил и ведя дальний огонь по противнику. Бадли не стал вступать в бой и повернул обратно.

Вскоре пришла весть о том, что между Англией и Голландией заключен мир. Военные действия на Средиземном море закончились.

Английская эскадра Генри Эплтона:

Голландская эскадра Йохана ван Галена:

Глава 7 Конвойные баталии на Балтике

Голландия и Дания[32] заключили договор о взаимопомощи еще в 1649 году. Британцы, напротив, более поддерживали Швецию, извечного врага датчан.

В августе 1652 года английская эскадра Эндрю Болла в составе 5 линкоров и 13 фрегатов попыталась встретить свои торговые суда у Зунда, но датчане не пустили их на Балтику. Адмирал Грабоу (48-пушечный «Трефольдигхед», 44-пушечные «Ганнибал» и «Викториа», 30-пушечный «Спес», а также 12-пушечный «Соеблад») вышел на соединение с отрядом голландского командора Балка (11 кораблей и 2 мобилизованные яхты). Англичане, извещенные об угрозе атаки превосходящими силами, 30 сентября были вынуждены повернуть домой. В свою очередь, Балк 1 октября попал в жесточайший шторм у Скагена, его корабли разметало по морю, под командованием осталось всего 2 судна. В этот же шторм попал и Болл — у него утонул 50-пушечный «Антилоуп» и были сильно повреждены «Просперус» и «Тайгер». Превратности погоды помешали противникам вступить в бой.

В свою очередь, 32-пушечный голландский «Пизант» сумел привести из Балтики к Балку крупный торговый караван из 40 судов. Еще 40 купцов разметало по морю во время шторма, поэтому позже английские 40-пушечный «Тайгер», 32-пушечный «Конверт» и 24-пушечный «Стар» сумели захватить у берегов Норвегии 20 торговых и нидерландский военный 20-пушечный «Моргенстер».

В Копенгагене на зимовку осталось 13 голландских кораблей, к которым в ноябре присоединились еще 7 военных и 100 торговых судов. Датчане почувствовали себя под надежной защитой голландцев, поэтому в 1653 году запретили англичанам входить в Балтику и вооружили почти весь свой флот — три линкора 1-го ранга, семь линкоров 3-го ранга, 10 фрегатов, 3 кэча[33]. Однако предназначался мобилизованный флот в основном для внутренних плаваний. В июне 1653 года датчане даже хотели временно передать голландцам свои крупные корабли, но после поражения последних у Портленда и банки Габбард они от этого отказались.

12 августа датский адмирал Хенрик Бьелке с 6 линкорами и 2 брандерами вышел на защиту торговли к Скагену, где сопровождал голландских купцов через проливы. В начале сентября к Зунду прибыл Витте де Витт с 43 военными и 359 торговыми судами. Монк и Лоусон хотели перехватить этот караван у Тексела, но опоздали буквально на один день.

Два дня Бьелке сопровождал де Витта через Каттегат, потом голландцы пошли в Берген, где должны были взять под крыло еще один свой конвой, состоявший из 200 торговых и 32 военных судов. После объединения с бергенским караваном силы де Витта насчитывали 76 военных и 400 торговых судов. Голландцы пошли домой, но по дороге попали в сильный шторм, утонули 12 военных кораблей, весь флот был ужасно поврежден, однако почти все купцы смогли войти в свои порты без особых повреждений.

21 сентября 1653 года через проливы проскочил английский конвой из Балтики в составе 4 военных (44-пушечный «Феникс», 42-пушечный «Элизабет», 37-пушечный «Мэри Роуз», а также 34-пушечный «Гифт») и 37 торговых судов. 6 ноября, преодолев шторма, он благополучно добрался до Англии.

В ноябре этого же года у входа в Проливы крейсировали британские 30-пушечный «Констант Уорвик», 36-пушечный «Эйшуренс», 40-пушечный «Ньюкасл» и 26-пушечный «Мермэйд». Их задачей было перехватить торговый голландский конвой из Бергена, однако англичане разминулись с нидерландцами в районе Ставангера.

Крейсерские операции против голландской торговли англичане продолжали и в 1654 году, в рейдерство были выделены 4 линкора и 1 фрегат, однако особых успехов на этом поприще британцы не добились.

Глава 8 Результаты первой англо-голландской войны

Еще до окончания войны Кромвель вернулся к своему химерическому проекту — созданию тесной коалиции с Голландией и Швецией, которая бы противостояла католическим странам, — однако это предложение было отклонено Генеральными Штатами 21 октября 1653 года. Далее случилось невероятное — Кромвель предложил аннулировать Навигационный акт, если Голландия согласится вступить в союз с Англией. Таким образом, страна-победитель в лице ее правителя Оливера Кромвеля упрашивала своего почти поверженного противника вступить с ней в союз и ради этого готова была поступиться своими интересами! Хочется напомнить, что к этому времени голландцы лишились 1500 торговых судов, что составляло примерно десятую часть их торгового флота! Но английский диктатор не учел одного — Испания и ее колонии приносили Голландии основной доход. Объявляя войну Испании, Голландия разом лишалась мировой торговли с доминионами иберийцев. Торговля же Соединенных Провинций с Англией была для нидерландцев далеко не на первом месте, и даже не на втором или третьем. Обнищавшее население Британии было в массе своей неплатежеспособным в отличие от принадлежащих Габсбургам Испании, Германии, Италии и Австрии. Подобного амстердамские купцы допустить не могли, поэтому Генеральные Штаты все-таки отклонили и это предложение.

Разозленный лорд-протектор выдвинул 27 статей, две из которых были, как он и предполагал, просто недопустимы для голландцев: они гласили, что все английские роялисты должны быть высланы из страны, и что Голландия должна была выйти из войны со Швецией, бросив своего союзника Данию на милость судьбы. Нидерландцы, конечно же, отклонили эти положения, и переговоры, казалось, опять зашли в тупик.

После сражения при Схевенингене Кромвель пошел на попятную: условия для Соединенных Провинций оказались на редкость мягкими. Был подтвержден Навигационный акт, голландцы обязались при встрече с английскими кораблями салютовать первыми, нидерландские торговые компании обязались выплатить 3165 фунтов стерлингов наследникам жертв Амбойна и 267 163 фунта стерлинга — английским торговым компаниям за убытки, понесенные в войне. 8 мая 1654 года в Вестминстере между Голландией и Англией был заключен мир.

Приобретения Англии в войне были смехотворны — недаром в 1657 году в парламенте поднимался вопрос об отмене Навигационного акта, поскольку без голландской торговли на многие виды товаров цены выросли в десятки раз. Английская торговля была еще слишком слаба, чтобы конкурировать с нидерландскими купцами.

Первая англо-голландская война не решила всех проблем между странами. Англичане смогли немного улучшить свои позиции в европейской торговле, но подорвать голландскую коммерцию не удалось.