Сидеть, Альфа!

26.2

Бледное лицо бабушки напоминало восковую фигуру. Лишь еле заметное размеренное дыхание и писк отслеживающего ритм сердца аппарат доказывали то, что она еще жива. Я сжала ее чуть прохладную ладонь и прижала к щеке.

– Мир слишком жесток к таким, как мы. Но мы же прорвемся, правда, ба?

Писк неожиданно участился. Я неверяще замерла, но бабушка лишь глубоко вздохнула и снова погрузилась в сон.

Оставаться в больнице дальше не было смысла. Быстро попрощалась с двумя копами, приставленными к ней в качестве охраны, и покинула здание.

Нащупав в кармане смартфон, повертела его в руках и набрала Блисс.

– Мы должны встретиться, – только и сказала в трубку, тут же нажав на отбой.

Уже спустя полчаса сидела за углом магазина, в котором несколько дней назад обновляла гардероб, в кафе с той, кого почему-то посчитала подругой.

– Как ты? – попивая лимонад через трубочку, спросила.

Блисс выглядела уставшей. Её чёрные волосы были собраны в неаккуратный пучок, а на лице — ни грамма макияжа. Глаза, в которых будто бы поселилась вселенская грусть, смотрели немного удивленно. Девушка явно не ожидала моего звонка.

– В порядке, – тихо ответила она. – Приходится брать несколько смен в магазине, чтобы хоть как-то компенсировать вынужденные выходные в баре. Сэму все хуже, по ночам спать не может, приходится с ним сидеть. Ставлю рекорды по бессонным ночам, так сказать, – мрачно пошутила она.

– Как ты со всем справляешься? Нет, ну вот серьезно. Люди-то в обычное время в депрессии впадают, а ты держишься, – я прищурилась. – На позитиве даже.

– Я не считаю свою жизнь трудной. Это просто жизнь, она такая, какая есть. И если я могу сделать хоть что-то для своих родных, чтобы облегчить ее, то почему бы и не поработать лишнее время...

Пока Блисс высказывала мне свою точку зрения на тот ужас, что происходил в её жизни, я пришла к выводу, что она совсем забывает о том, что и сама тоже является человеком. Как можно в здравом уме можно так собой пренебрегать?

– Пообещай мне, – начала я серьезно, отставив уже пустой стакан. Блисс вообще ничего себе не заказывала, продолжая сидеть, понуро опустив плечи.

– Что?

– Обещай, что если я найду обещанную сумму для тебя, ты больше никогда не станешь пренебрегать собственным благополучием.

– Ты не понимаешь. Мое главное счастье — видеть улыбку на лицах родных мне людей. Большего мне и не надо, – покачала она головой. Но я успела заметить блеснувший в её глазах огонек жажды вырваться из этого адового круга. Значит, еще не все потеряно.

– Тем не менее, это то самое условие, при котором я помогу тебе. Но я так же хочу, чтобы ты в первую очередь помогла самой себе, – я снова взяла в руки стакан и принялась грызть трубочку.

Разговор давался мне с трудом. Раньше я никогда не пыталась помочь людям в чем-либо, больше стараясь воспользоваться ими в свою угоду, чем вот так, безвозмездно... И что это со мной в последнее время творилось?

– Ладно, – вдруг согласилась Блисс. – Все равно это просто фантазии. Майя, та сумма слишком заоблачная, чтобы ты смогла ее мне просто так «одолжить». Откуда бы у тебя появились такие деньги? – девушка нервно усмехнулась.

Мой телефон, словно в насмешку, просигналил о входящем сообщении:

«Ты слишком аппетитно жуешь эту трубочку, Майя. Прекращай»

– Иногда не знаешь, на каком пути улыбнется удача, – задумчиво выдала я, поднимая взгляд. Оказывается, мы сидели ровно напротив видеокамеры, установленной в кафе. – Помаши ручкой в камеру.

– Куда? – Блисс встревоженно обернулась, не понимая, о чем я. – Майя, ты странно себя ведешь.

Я же уже была увлечена тем, что набирала ответное смс:

«Прекращу, когда ты покажешь себя во всей красе».

– Ладно, мне пора, – отвлекшись от телефона, засобиралась я. – Ты ничего заказывать не собираешься? – и дождавшись отрицательного жеста, продолжила: – У тебя же обеденный перерыв! Официант, бургер и большую колу за этот столик, пожалуйста.

– У нас самообслуживание, – пробубнила женщина в годах, что сидела за кассой.

Я закатила глаза. Ну, вот что стоит ей поднять свою задницу и хоть кому-нибудь не испортить настроение?

– Держи, – я положила перед Блисс несколько купюр. – Закажешь себе что-нибудь. Даже не смей травить себя голодом! Смерть от голода, говорят, вредна для здоровья.