Сила измеряется в ньютонах

02. Это что, прошлое?

***Евгений***

Прошедшая неделя, а может и больше, всё же полноценно за временем я следить не мог из-за своего состояния, в общем, это было что-то с чем-то.

Первое моё воспоминание здесь, это зрелище того как какая-то худющая девица с хлипкой палкой-корягой отгоняет от меня саблезубых волков. Особенно четко я помню последнего, который почти уже вцепился в меня, но девица оказалась проворней, и вместо перекушенной шеи я лишился остатков обгоревшей куртки.

Вторым воспоминанием была сцена того как меня пытались поить водой из свернутого в рожок листочка. Здорового такого листочка, я бы даже сказал лопуха, который делал воду удивительно противной на вкус.

Третье воспоминание тоже не радовало, в нем я начал задыхаться от острого приступа аллергии. В тот раз ветер нанес удивительно много пыльцы, и мой потрепанный произошедшими событиями организм окончательно переклинило.

Не самое противное воспоминание, но очень жуткое. Лежишь ты такой в полном сознании и всё, не вдохнуть, не выдохнуть. Лежишь в холодном поту и единственное что можешь делать, так это секунды отчитывать.

Нет, сначала я, как и полагается, впал в панику, и даже пытался начать суету, но в этом состоянии, чем больше дергаешься, тем меньше у тебя секунд жизни. Да и почему-то стало стыдно извиваться перед девчонкой, которая всё это время меня от волков отбивала.

Но как я выжил-то после этого? Непонятно.

Дальше воспоминания уже не столь цельные и, наверное, слава богу, так как состояние временной беспомощности, слабости и отчетливого понимания, что ты где-то у черта на куличках это не то, о чём хочется помнить.

А потом, через «сотни лет» бреда и страданий, наступил очередной день и я неожиданно понял, что могу не только лежать но и шевелиться. Более того, я смог-таки, наконец, сесть и осмотреться.

Степь от горизонта и до горизонта, вот собственно и всё что можно было увидеть. И это из приятного. А вот из менее приятного это линия из пяти ямок с продуктами жизнедеятельности. Судя по всему, все эти дни мою бессознательную тушку время от времени перетаскивали на пару метров в сторону, а ямки не что иное, как своеобразная «утка».

— Стыдно-то как, — пробормотал я, невзирая на саднящее и словно бы шершавое горло.

С трудом сплюнув горькую слюну, я попытался встать, что получилось не с первого и даже не с десятого раза, но всё же получилось. Меня раскачивало как пьяного, но, тем не менее, я стоял на ногах и… опять видел одну лишь степь и ничего кроме степи.

Усевшись обратно на жиденькую подстилку из травы, я осмотрел себя, и лишь закашлялся нервно, так как потерял как минимум половину своего веса. Но что странно, организм избавился от жира, а вот мышцы и прочее разное, на удивление, словно и не затронуло. За все годы своей жизни я всякое встречал, но такой эффект вижу впервые. Обычно организм избавляется от всего этого, придерживая сало на черный день, а тут почему-то обратная ситуация.

Но трудно предаваться пространным размышлизмам, когда чувствуешь жажду, голод и тебе холодно. Кстати да, остатки моей одежды лежали небольшой кучкой рядом со мной, а я пребывал в «спецовке Адама». Был полностью раздет, если уж прямо говорить.

— Черт. Если я сейчас же не ополоснусь, я же со стыда тут помру.

Вновь утвердившись на ногах, неспешно побрел к ручью, что протекал, не так уж и далеко, по меркам здорового и полного сил человека. М-да. Кто бы знал, что тридцать метров это так далеко.

***Ю Ли***

Выживший наконец-то пришел в себя, и даже успел смыть с себя грязь и копоть, и это было хорошо. Плохим здесь было то, что он не смог съесть сырое мясо бротто, и в этом была проблема. Я тоже не очень-то радовалась своей вынужденной диете, но вариантов тут было мало. Или ты ешь сырое мясо или не ешь вообще.

— Я понимаю, что есть такое противно, но вариантов нет, уж извини, — со вздохом пробормотала ему, уже зная, что спасенный мною хуман не говорит на стандартизованном диалекте от слова совсем. — Эх, был бы тут дроид-повар… ну или хотя бы жарочный шкаф.

— Nu, ne kotleta iz pressovannyh tarakanov, uzhe horosho, — произнес отощавший парень с легкой сединой в волосах. Он со странным выражением на лице покрутил тушку бротто перед собой и аккуратно положил её на землю. — Nikogda ne proboval est' homjakov.

Непроизвольно потянувшись в Силе к собеседнику, я чуть не вскрикнула от неожиданности, ибо спасенный хуман был абсолютно спокоен. Злость, испуг, омерзение? Забудьте об этом, эмпатия четко показывала, что выживший пребывал в приподнятом настроении и, судя по всему, единственное, что его раздражало это вынужденная нагота.

— Может он думает, что сейчас приедет спасательная команда и все происходящее вокруг не больше чем временное неудобство? — с трудом поборов гнев мысленно вопросила сама у себя.

Сняв с себя свой скромный отрез мешковины, единственный элемент гардероба который был доступен мне на этой планете, я одним быстрым движением порвала ткань на две относительно равные части. Одну полосу мешковины я обернула вокруг бедер, а вторую протянула выжившему, ожидая его негативной реакции. Однако истощенный болезнью парень, вместо того чтобы брезгливо морщится лишь неспешно кивнул, забрав этот своеобразный подарок.

Так же неспешно как кивнул, с такой же скоростью выживший прикрыл свою наготу, сосредоточенно о чем-то думая. «Одевшись» парень есть бротто всё же не стал. Впрочем у меня аппетит тоже угас и я уселась на землю с определенным безразличием посматривая на то, что начал делать спасенный. А посмотреть было на что.

Он за каким-то хаттом принялся стаскивать все те ветки и коряги, которые в той или иной мере были использованы ранее против волков, в одну кучу.

— Что ты делаешь? — сама от себя не ожидая, произнесла я, но спасенный меня не понял и продолжил свою работу. — Я говорю, ты занимаешься бесполезным делом. Лучше съешь бротто до того как он испортится.

— Da-da, ja hochu jeto zapech' v ugljah, — ответил спасенный, на что я лишь глаза закатила и вздохнула тягостно. Языковой барьер начинал меня угнетать.

Однако не успела я и глазом моргнуть, как незнакомец уселся на землю и принялся складывать из заготовленных палок какую-то странную конструкцию перед собой. В первое мгновение я подумала, что спасенный мною хуман собирается молиться, так как сделанный из веточек конус был отдаленно похож на алтарь народа Элло, однако дальнейшие события поставили на этой гипотезе крест.

Спасенный поворошил угли, в которые превратилась его одежда после выхода из гиперпространства, и вынул из них короткий кусок какого-то шнура. Затем он взял немного пепла и, положив его на одну из деревяшек, упер сверху ветку, вокруг которой намотал полученный ранее шнур. Перехватив шнур руками, он принялся делать им странные движения, из-за чего ветка, вокруг которой и был намотан этот шнур, принялась крутиться то по часовой стрелке, то в противоположную сторону.

Пфш-ш…

Невнятный звук, скромный клуб дыма с ярким, синтетическим запахом, и собранный ранее алтарь из веточек занялся огнем. И хорошо так занялся, даже не думая затухать.

— В смысле? — опешила я. — Как ты это, хатт побери, сделал?

***Евгений***

Девица так сильно удивилась огню, что мне стало очень сильно не по себе. Это же насколько в прошлое я попал, что она удивляется виду тривиального костра? Впрочем, дальнейшие её действия лишь убедили меня в моих догадках, ибо я впервые видел человека, который на полном серьезе попытался сунуть руку в огонь.

***Ю Ли***

А парень явно планетарный житель. Только эти психи могут додуматься поджечь что-то и, бросив источник возгорания без присмотра начать шататься по округе.

Вся моя сущность, весь мой опыт буквально кричал, что надо что-то делать с источником возгорания, но спасенный не только оттащил меня в сторону, но даже жестами показал, чтобы я больше не пыталась устранить возгорание.

Слушать успокаивающий голос спасённого было сейчас очень неприятно. Он словно с маленьким ребенком разговаривал, а Сила буквально кипела из-за очень яркого, можно даже сказать сфокусированного чувства опеки.

Пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы побороть свою ярость. Пребывание на планете гробниц и так порядком расшатало спокойствие, а тут ещё и такой пример гармонии перед глазами, что хотелось бить его кулаками до самой смерти.

***Евгений***

На удивление, эта странная дикарка очень быстро успокоилась и перестала дичиться огня. Всё же люди в прошлом явно были покрепче духом. Однако я всё равно в шоке. Она, как впрочем, и я теперь, одета во вполне настоящую, пускай и грубую, ткань. Всегда думал, что люди изобрели сначала огонь, а уж потом додумались до изготовления тканей. В общем, непонятно.

Распалив костерок посильнее, я наконец-то согрелся. Но да, основная проблема костров никуда не ушла и ту часть тела, которую освещал костер, аж жгло, а вот спину обдувало достаточно прохладным воздухом.

Ветви, которые я собрал в округе, горели плоховато, обильно дымили, но в итоге дали приличные угли в которые я и заложил тушку хомячка. Правда с тушкой пришлось серьезно так повозиться, так как от одного лишь запаха паленой шерсти меня начинало мутить и зверушку пришлось разделывать.

И чем можно разделать хомяка в явном неолите? Правильно — каменным отщепом.

***Ю Ли***

— В смысле, это как так вообще? — в очередной раз растерялась я, когда выживший вернулся от ручья с пригоршней камешков и после долгих и непонятных манипуляций с веткой, которую он упирал одним концом в камни, а на второй конец аккуратно наваливался всем своим весом, умудрился сделать из одного из булыжников что-то отдаленно напоминающее нож.

Уставший парень, что уселся около костра, безропотно отдал свою поделку в мои руки, а сам вооружился менее презентабельным осколком и довольно быстро снял шкуру с бротто.

После такой демонстрации я с куда большим пиететом чем раньше посмотрела на острый камень в своих руках и попыталась повторить манипуляции парня, но получалось очень не очень.

— Davaj ja. Ja na jetu temu rolik snimal, — произнес выживший. Забрав и тушку, и каменный нож он повторил процедуру. Вслед за шкурой он убрал и внутренности, а затем вложил всё это в источник возгорания.

Я, конечно, с сомнением отнеслась к данной процедуре, но робкая надежда на то, что возможно сегодня не придется давиться сырым мясом, придала мне немного энтузиазма.

Внимательно осмотрела все те ветки и коряги, которые использовал выживший и решила пройтись по округе, собрать еще немного подобного хлама. В степи, конечно, с подобными палками было плохо, но так как рядом протекал ручей, то кусты с подходящим материалом имелись, пускай и не много.

Так я и трещала кустами, пока не почувствовала удивительно приятный запах… запах жареного мяса.

— Ты всё-таки смог это сделать… Да кто ты такой, хатт тебя побери?