Сила измеряется в ньютонах

05. К вопросу о нравах

***Евгений***

Ну, раз Юлька вызвалась обеспечить нас провизией, то и, так сказать, заостренную палку ей в руки. Я же потратил свободное время на вдумчивое ковыряние в потеках оплавленного, разорванного и местами даже ржавого. Одним словом изучал останки сего летательного аппарата. Но чем дольше я ковырялся, тем отчётливее понимал, что сей агрегат какой-то ну очень допотопный, и я даже засомневался в словах опечаленной девицы по поводу возможности данного пепелаца выходить за пределы атмосферы. Вполне возможно, что я её неправильно понял.

Нет, хотелось бы верить, но на известных мне принципах такой хлам не то, что в космос, он бы и от взлетной полосы оторваться не смог. А если бы и смог, то у меня возникают очень большие вопросы к тем, кто такое чудо склепал. И я сейчас даже не шучу, тут в двух местах, в самом деле, есть что-то до боли похожее на клепаные соединения. Причем между условным гермообъемом и внешней, несущей поверхностью. Даже если предположить наличие некоего силового поля, подобный пофигизм вызывает недобрый прищур.

Можно было, конечно, предположить, что все ответственные части были сделаны из материала, который выгорел, и я его просто не наблюдаю, но за каким лядом тогда нужна эта дюралевая труба с крылышками? Она же ни к селу, ни к городу тут. Впрочем, как я подозревал, если тут и был некий неизвестный мне полимер, то было его не так уж и много, так как немного в стороне от траншеи обнаружилась достаточно узнаваемая деталь. Небольшой кусок приборной, по всей видимости, панели с оплавленными, но всё равно узнаваемыми кругляшами стрелочных приборов и световой индикацией на… та-да… лампах накаливания.

Может они тут как в черном пересказе Алисы Селезнёвой? Ну а что, ядрен батоны, я не только видел, но даже прочувствовал, так что вполне логично допустить, что у них тут мир постапокалипсиса и какие технологии смогли восстановить, тому и рады.

— Что-то расслабился я в этом, как оказалось, совершенно не каменном веке.

Если это будущее, то нужно оружие. Ведь каждому образованному человеку известно, что нет лучшего средства для мира, дружбы и взаимопонимания с окружающими вас современными людьми, чем подсумок с заранее снаряженными магазинами. Ибо если у тебя такого подсумка нет, а у окружающих есть, дружба и взаимопонимание будут излишне односторонними, возможно даже в составе группы и раком.

— Или я сейчас перегибаю палку? — почесав щетину, вспомнил, из-за чего я вообще сюда полез и, забрав найденную ранее пластинку бронзы, пошел организовывать костер и переход из каменного века в бронзовый.

***Ю Ли***

Выживший обнаружился рядом с огнем, впрочем, как и обычно. Он вообще при любой сколько-нибудь продолжительной остановке разводил огонь. И вроде он не пироман какой и в наших условиях это нормально, но меня всё одно нет-нет, да дергает. Всё же планетарные жители они те ещё фрукты.

А ещё я заметила, что Женя применяет свои умения рядом с огнем. Такое впечатление, словно это и не источник возгорания совсем, а его способ синхронизации с Силой и медиатор. Хотя, прошлой ночью я засмотрелась на языки пламени и сама того не осознав провалилась в медитацию.

— Логично? Логично, — мысленно кивнула самой себе, сгрузила свою добычу на землю и с трудом удержалась от того чтобы не вздрогнуть от увиденного. Выживший с каким-то грустным выражением на лице приставил к шее лезвие и…

***Евгений***

— Ууу… су… ууу… *ля! — только и мог что шипеть, растирая пострадавшую от удара руку. — Ты что творишь, окаянная?!

— Убивать. Себя. Нельзя, — коверкая слова, заявила аборигенка.

— Чего? — опешил я, на время даже потеряв ощущение боли в отшибленных пальцах. — В каком смысле?

— Повторять. Запрет. Убивать. Себя. Нельзя.

— Я и не собирался, — похлопав глазами, уставился на раскрасневшуюся девушку. — С чего ты это вообще взяла?

— Laber, острие у шеи, — такая пальцем в сторону выбитой из моих рук заготовки для опасной бритвы уточнила она, и я временно выпал из этого мира, сложившись пополам от смеха.

— Что не так? — почти без акцента, с легкой обидой в голосе уточнила Юлька. С короткими, законченными фразами у неё было на отлично, чего не скажешь о более сложных конструкциях.

— Это бритва, это… блин… ну это такое средство которым удаляют щетину. Щетина это волосы на лице — потыкал пальцем в собственный подбородок.

— Жидкость для удаления. Знание. Laber у шеи. Незнание.

Ну что тут скажешь? По крайней мере, понятно как чувствуют себя психи под постоянным надзором санитаров. Ведь и замену ремню и квасцам пришлось искать под строгим наблюдением этой излишне не верящей девицы. Когда я получившееся лезвие затачивать начал, так и вообще чуть за руку не держала. А уж когда полученный результат трудов моих надо было в дело пускать…

— Ну, теперь знаешь? — чуть раздраженней, чем хотел изначально, спросил у поникшей девицы.

Странная она какая-то. То дичится, посматривает исподлобья и держится поодаль, то с кулаками кидается и бритву отбирает.

А вообще повезло, конечно. Бронзовые бритвы я в своё время в музее видел. Как тогда сказал экскурсовод, той, что была представлена в экспозиции, было не то две, не то все три тысячи лет. Мол, однажды такую же бритву пробовали наточить и да, она прекрасно работала после всех этих тысяч лет прошедших со времени её создания. Типа бронза очень хороша в этом деле.

Я тогда не очень поверил в подобное, но через год, в гостях у хорошего знакомого мы таки заточили кусок бронзы и она, в самом деле, замечательно работала, правда, не знаю насколько лучше стальной, ибо никогда опасными бритвами не пользовался.

Ну и кто бы мог знать, что тот наш давнишний эксперимент будет востребован в столь специфичных условиях?

— А сейчас что не так? — вздохнув, уточнил я у девицы, когда закончил свою опасную, без настоящего мыла или пенки, затею.

— Сколько тебе… ki… оборотов tet вокруг звезда?

— Зачем тебе?

— Мне fe-no… so… Два десять и пять, — ответила девица видимо не правильно меня поняв.

— Двадцать пять? Ну а мне уже сорок семь, — ответил ей, поразившись названным ею возрастом. Так-то она хоть и имела довольно хорошо развитую мускулатуру, что немного старило её зрительно, но даже так больше шестнадцати я бы ей не дал. — Что-то не так?

— Четыре десять и семь? — нахмурившись, уточнила она. — Сейчас. Три десять и пять похож.

— Ну, спасибо за комплимент, — хмыкнул и посмотрел на своё отражение в воде. Без щетины я и в самом деле несколько моложаво теперь смотрелся. Далеко не подросток, конечно, но всё же получше чем до попадания сюда. Может здешний воздух какой-нибудь особо полезный и омолаживающий?

— Странно, — всё ещё хмурясь, пробормотала аборигенка и словно вспомнила что-то: — Оборотов tet вокруг звезда. Какой звезда? Какой tet?

— Земли, конечно же… как там ты её переименовала… Корибана.

— Kor`riban? Оборотов Kor`riban вокруг звезда мне mi-na. Один десять и восемь, — перестав хмурится она посмотрела на меня с явным удивлением. — Твой ki stada se-ni? Ты не human?

***Ю Ли***

Это же ему, в пересчете, семьдесят стандартных лет? С трудом удерживаюсь, чтобы не присвистнуть. А на вид не больше тридцати пяти. И реакция на кровь, которую я ему дала во время приступа аллергии, странная. Словно он ещё не проходил возрастной коррекции. Но как можно дожить до семидесяти стандартных лет, быть в такой хорошей форме и никогда не проходить коррекцию? Не спорю, в галактике много разнообразных видов, но хуманы достаточно стабильный вид и такой возраст для них это уже не мало.

***Евгений***

Брр. Ерунда какая-то с этими расчетами. Ибо, по её словам, хуманы имеют продолжительность жизни до девяноста-ста лет, но не наших, земных, а их, более коротких. Это смущает.

Нет, нет и ещё раз нет. Пока не изучишь язык хоть сколько-нибудь хорошо, пока не изучишь систему измерений, лучше на подобные темы и не разговаривать вовсе. Впрочем, восемнадцать ли или двадцать пять, теперь я имею моральное право не стыдиться своей, скажем так, реакции на спутницу.

Прямо скажем, после того как пришел в себя и отъелся, так организм сразу же обнаружил что рядом с ним существо женского пола присутствует и радует взгляд не только симпатичным личиком, но и весьма завлекательной грудью. Ткани у нас больше не стало, так что только на набедренные повязки и хватает. Впрочем, на бедра лучше тоже долго не смотреть, ибо пространства для фантазии остаётся не так уж и много. Кхм.

— Что? — спросила девица, заметив мой задумчивый взгляд.

— Ты красивая, — памятуя какие именно слова мы с ней уже использовали, попытался ответить максимально честно. — Извини, рефлексы.

— Красивая? Я? — с большим недоумением она посмотрела на меня, затем осмотрела себя, затем вновь подняла взгляд на меня и, прижав ладони к грудям, изобразив, прости господи, вымя, уточнила: — Красиво когда так.

— Э… — начал, было, я, но меня прервали.

— Красиво когда так, — повторила моя собеседница и изобразила руками что-то необъятное вокруг своей талии. После чего она сложила пальцы, видимо изобразив карикатурно толстые губы и уточнила: — И на лице так.

— Ты шутишь?

— Нет. Ты думать странно. Я не красивая, — удивилась девушка и потянулась к своей набедренной повязке. Нет, слава богу, она её не сняла, она лишь ущипнула себя за фактически отсутствующее пузо и попыталась показать, что она худая и некрасивая, но когда перед здоровым мужиком изгибается фактически неодетая девчонка…

— Начинаю понимать персонажей манги, — пробормотал под нос.

— Эм… Женя… твои уши. Они стать красный.

— И не только уши, блин, — прикрыв глаза, помассировал переносицу. — Дитя, имей совесть, я же не железный, прекрати.

— Эм… что? — оставив свое пузо в покое, переспросила она и опустила взгляд… на мою повязку. — Я вызывать jaerokogo? Правда?

— Что за идиотская ситуация…

— Ты хотеть jef?

— А по моему лицу значит не видно чего я на самом деле сейчас хочу? — буркнул, постепенно возвращая себе временно утерянное самообладание.

— Я неуметь, — с задумчивым выражением на лице заявила она и тряхнула головой. — Мне интересно. Хочу пробовать.

— Э… Чё?!