Сила крови IV

Глава 20

Широкая терраса тянулась на десятиметровую длину вдоль главного здания, выдвигаясь вперед в его задней части. Красивая балюстрада из искусно вырезанного камня выступала барьером, отделяя дом от парковой зоны. Две лестницы спускались вниз, позволяя в любой момент прогуляться под сенью ухоженных деревьев, словно сошедших с картинок о шедеврах ландшафтного дизайна.

— Интересно, кто за ними ухаживал? — хмыкнул я, понимая, что домен все это время находился в коконе безвременья.

А значит и сам дом, и прилегающая территория были заморожены в стазисе, сохранившись до наших дней с момента, как прошел ритуал погружения домена в Астрал.

Но ведь изначально за парком и садом кто-то следил, ухаживал в те времена, когда клан начал угасать, думая что находится на вершине могущества, но в действительности переживая закат.

— Может садовника из других стран выписали? — неспешно рассуждал вслух, изучая ровно подстриженные кустарники. — Или привезли в качестве трофея из Европы. Мещерские любили ходить в походы на запад, огнем и мечом проходясь по землям тевтонов и франков.

Взгляд скользнул на границу владений, воздух там немного подрагивал, смазывая очертания.

Безумное зрелище, когда обычные деревья из среднерусской полосы соседствуют с плотными джунглями из экваториального пояса. Черта разделения видна очень четко. Заметно, что в ближайшее время распространение пойдет дальше — домен медленно вырастал, постепенно захватывая новые площади.

Что любопытно, он изменял не только землю, но и энергетическую структуру прилегающих территорий, перекручивая потоки и смешивая магический фон.

Но самое главное — домен находился на границе между мирами. Это ощущалось так же четко, как граница между деревьями. Безумный шепот Астрала, сводящий с ума, иногда полустертым эхом долетал до нашей реальности, заползал в разум, искушал, соблазнял, обещая быструю смерть. И все время подначивал покончить собой, даруя вечную тишину и покой.

Несколько наемников, неосторожно зашедших на территорию едва не выстрелили себе в висок, стоило им пересечь границы владения. В последний миг их остановили и скрутив, отнесли обратно на берег.

Еще одна парочка неосторожных придурков пол дня не могла прийти в себя, демонстрируя все признаки буйного помешательства, крича что-то о духах и призраках, явившихся забрать их души. Этих тоже пришлось связать, накачав успокоительным.

После таких инцидентов последовал категоричный приказ никому не заходить на территорию домена без разрешения. Что солдаты удачи сделали с удовольствием, стараясь держаться подальше от проклятой территории, сводящей с ума.

Последнее обстоятельство подняло мой авторитет среди головорезов по найму, не боящихся ни черта, ни дьявола, сразу на несколько пунктов. Они и до этого знали, что предстоит служить одаренному аристократу из метрополий, но зримая демонстрация силы закрепила эффект, показав, что все это правда.

Бескровная победа над дюжиной КИБов и вовсе подняла репутацию на недосягаемую высоту. Как и все военные, имеющие опыт наемники прекрасно знали насколько опасными могут быть КИБы. А тут их буквально испепелили, показав абсолютно превосходство без шансов на обратный успех.

Это произвело на солдат удачи нужное впечатление.

Как, впрочем, и на других. После германцев, остальные державы не рискнули отправлять военные отряды, проверяя место магической аномалии. Что с одной стороны немного расстраивало (думал будут более настойчивыми в своих устремлениях), с другой радовало (и без общения с представителями имперских спецслужб есть чем заняться).

Хотя может дело в другом, события вокруг Скайфолла закрутились нешуточные, и появление некой непонятной магической зоны вполне могло проходить по разряду странных, но несущественных мелочей. Оттого державы и не спешили, решив сосредоточиться на более важных делах…

Я повел рукой, и в воздухе ворохом рассыпались руны, закружились призрачными тенями, формируя заготовки для атакующих и защитных конструктов. Колдовать в границах домена оказалось удивительно просто. Небольшое усилие, и мыслеформы сами ложатся на контур энергетических матриц.

Это давало ложное ощущение всемогущества, которого следовало остерегаться. Ведь стоило выйти за пределы владения, как простота исчезала, ставя в один ряд с другими одаренными, не имеющими столь мощной поддержки за спиной, как домен.

— А там и головы лишиться недолго, — тихо проронил я, вспомнив исторические хроники рода Мещерских, где хватало крови, страха и боли. Причем как с одной стороны, так и с другой. Не всегда Мещерские побеждали.

Я сделал глоток. Кроваво-красное вино, тягучее и плотное, как настоящая кровь. Подлинный образец древнего искусства виноделия.

В руках не дешевое стекло, и даже не дорогой хрусталь — благородное серебро, инкрустированное самоцветами. Не фужер и не бокал, а настоящий кубок, из таких пили в старину, закатывая княжеские пиры.

Вино запечатано в кувшине. Печати магические, позволяющие сохранять напиток невероятно долгое время в погребах. Когда-то существовала небольшая семья одаренных на Сицилии, специализирующаяся на выращивании редкого сорта винограда, из которого потом делали изысканное вино, что не стыдно подавать в королевских дворцах.

Семья виноделов сгинула в смутные времена передела сфер влияния торговых средиземноморских путей. А их вино стало редкостью, реликтом, за который были готовы отдать почти все.

Я ради интереса сфоткал один кувшин и выложил в ГлобКоме на специализированном ресурсе, где паслись эксперты в поисках редких диковинок из сферы виноделия. Крупным планом показанная печать на горлышке кувшина мгновенна вызвала заинтересованность. Даже если подделка, многие соглашались провести проверку за свой счет, при условии предоставления кувшина для экспертизы лично в руки.

Особо нетерпеливые соглашались прислать своего специалиста в любую точку планеты. Суммы при этом предлагались заоблачные. Условный начальный лот стартовал со ста тысяч кредитов, почти сразу вырос до пятисот и закончился на отметке чуть меньше миллиона — при условии немедленной встречи для подтверждения подлинности.

Сначала подобный взрывной рост вызвал недоумение. Вряд ли не находилось умельцев, не пытавшихся изготовить подделку, чтобы потом продать ее подороже ценителям редких вин.

Но быстро выяснилось, что сама структура рисунка печати имеет некие определенные точки привязки, которые невозможно подделать даже при помощи самых современных передовых технологий. Эти признаки, знали все эксперты. Более того, образчик печати хранился в одном из италийских музеев, и сравнить даже простое графическое изображение с оригиналом не представляло труда. И судя по вспыхнувшему ажиотажу — даже поверхностное сравнение дало высокую степень подтверждения подлинности выставленного кувшина.

Представляю какое столпотворение началось, когда в музей повалила толпа винных экспертов и консультантов, чтобы понять, что такое разместил в сети неизвестный продавец.

Хотя, о продаже речи не шло. Всего лишь проверка. К тому же, о деньгах можно теперь не беспокоиться. И дело не только в вине, в погребе одна стена с пола до потолка была заставленная этими кувшинами, трудно сказать сколько точно, но цифра определенно шагала за сотню.

Но основные богатства нашлись в другом месте — в родовой сокровищнице на нижних уровнях центрального дома, где раньше находилась клановая казна.

— А собрали предки немало, — мои пальцы небрежно перебрали разложенные на потемневшем от времени дереве крепкого стола кучки изумрудов и самоцветов. Здесь на террасе, в свете закатного солнца они выглядели произведениями искусства. Какие-то обработанные, какие-то нет, некоторые в обрамлении червонного золота и серебра в форме изысканных украшений.

И разложено на столе лишь малая часть, даже не десятая и вряд ли сотая. Глубоко под землей в запертой магическими криптами комнате находились целые сундуки этого переливающегося добра.

— Миллиардов на двести, — хмыкнул я, примерно оценив стоимость полученного.

Что, конечно, слегка перебор. Впрочем, может и нет. Трудно сказать сколько именно сегодня стоят эти сокровища. В основном из-за старины, а также из-за своей чрезвычайной редкости.

Отдельно лежали артефакты. Эти вообще невозможно оценить в обычных деньгах. Сколько человек готов заплатить за защиту от ядов? А именно это делает невзрачный на вид ободок из потемневшего металла. Достаточно надеть на запястье, и любая отрава станет не страшна.

Сегодня это дивная редкость. Люди больше привыкли полагаться на технику, отходя от магических вещей с каждым годом все дальше и дальше. Но все еще оставались ценители, кто не доверял пищевым анализаторам, справедливо полагая, что любой прибор можно взломать, внести изменения, сделав сигнал тревоги нейтральным для определенного типа яда.

А вот еще — небольшой кулон на тонкой цепочке, определяет эмоциональный фон. Можно понять как именно к тебе относится собеседник, пряча настоящие чувства за притворной улыбкой. Полезное свойство, особенно на важных переговорах. Сколько будут готовы отдать за подобное чудо топ-менеджеры из числа корпорантов?

Или вот еще один — перстень «малый теневой щит», создает защиту вокруг выбранного объекта, использует редкий тип магии, из-за чего его очень трудно пробить. Активация автоматическая — почти стопроцентный шанс на выживание при неожиданной атаке среднего уровня силы. Во сколько человек оценит свою жизнь?

— В пару миллионов не меньше, а может в десяток, — я хмыкнул, представив аукцион, где выложат перстень, подробно расписав его характеристики. Единственный минус — щит одноразовый, перезаражать долго и трудно, при резком выбросе силы и вовсе рассыпится в прах, не выдержав сильной нагрузки.

И тем не менее, даже за такую защиту будут готовы платить суммы с шестью и более нулями.

Предки были умными, понимали, что нужно прятать в родовую сокровищницу. Деньги, векселя, долговые обязательства — все наносная пыль, сметаемая временем. Бумажные ассигнации, бывшие в ходу еще совсем недавно, сейчас ничего не стоят, потому что государство их выпустившее прекратило существовать. Правительства падают, границы стран меняются, но золото всегда остается золотом, как и драгоценные камни.

Мудрые патриархи Мещерских позаботились о будущем клана, не только тем, что сплели хитроумную сеть из падения Силы крови, но и тем, что оставили для будущего наследника домен — базис для дальнейшего возрождения рода.

Одномоментно я стал богат… Нет не так, одномоментно я стал безумно богат, встав на один уровень с богатейшими семьями мира. Трудно даже представить сколько в действительности здесь на пересчете на современный курс, но то, что немало, уже не вызывает сомнений.

Даже лежащего на столе хватит на покупку звена тяжелых мехов штурмового класса самой последней модели, мастерских, ремонтных комплектов, боеприпасов и запчастей, найма опытных ветеранов-пилотов и обеспечение всем необходимым для ведения боевых действий в течении целого месяца. И скорее всего останется еще на парочку транспортников, чтобы доставлять звено в зону боевых действий…

— Ключник, — тихо проронил я, проводя кончиком пальца по ободку кубка.

Слова упали в пустоту, но вызвали немедленную реакцию. Лентами протянулись зыбкие тени, сформировались, превращаясь в силуэт. Исказилось вокруг пространство, скрадывая очертания фигуры в рваном балахоне куском неоднородного мрака.

Древний ужас, инфернальная тварь, Ключник, Хранитель — творение безумных чародеев, применивших для его создания осколки собственных душ, имел множество имен и столь же много прозваний. Колыхаясь под упругими порывами невидимого ветра, темная фигура склонилась в глубоком поклоне.

Я же смотрел лишь вперед, краем глаза зацепив статуи у входа в донжон. Как же они напоминали тех, что откопали в пустыне британские любители-археологи.

Похожие, и вместе с тем не такие. Артефакты, пропитанные страхом и болью, построенные на крови, имеющие собственную энергетику, как живое существо. В условиях особенностей энергетической структуры домена они имели подпитку и поэтому вели себя иначе, чем творения ассирийских мастеров. Те двигались иногда, эти, казалось, находились в бесконечном движении. Незаметным для глаз, но вызывающем отклик при боковом зрении.

Движение без движения. Вибрация без вибрации. Псевдожизнь, облаченная в камень — в форме полуобнаженных и соблазнительных молодых девушек Идеальные тела едва прикрывает нечто напоминающее тонкую тунику. Лица совершенны в своей красоте. Казалось они смотрят на тебя, но стоит повернуть голову, как вновь застывают, превращаясь в гранитные изваяния.

Но ощущения ужаса не проходит, наоборот, только усиливается. И взгляд уже не может оторваться от неописуемой красоты. Тебя словно затягивает, и ты падаешь в объятия обольстительной притягательности, не ведая, что полет идет в бездонную пустоту…

Я встряхнул головой, прогоняя ощущения. Даже сторожевые артефакты (статуи девушек по бокам дверей ими являлись), способны оказать влияние на разум. Весь домен выглядел огромной ловушкой. И в то же время, воспринимался забытым домом, куда вернулся после долго путешествия.

— Ключник, — повторил и тут же осекся.

На долю секунды словно увидел себя со стороны. Бледные руки, демонический облик — наглядный пример последствий заигрывания с запретными силами. Предупреждение быть осторожным. Кожа тонкая, едва не просвечивает, натянута на кости. Глаза светятся. Черное мерцание затопило радужку и белок — сказки про Кощея родились не на пустом месте. И я словно другим взглядом оглядел прилегающие к дому окрестности.

Бездонное голубое небо южного полушария испарилось, вместо него небеса заволокло покровами серых туч — предвестниками наступающей грозы, не имеющими никакого отношения к непогоде.

Это разлом на стыке реальностей. Домен принадлежал двум мирам. Тонкая грань, влияющая на внутреннюю структуру, где главную роль играют иные физические законы. Время тут может течь по-разному, а вихри энергии гуляют свободно, словно имея свой разум.

На краткий миг я снова увидел Астрал.

Бесконечная равнина серой пустоши, уходящая в никуда. Эта равнина будет существовать всегда. Она олицетворяла собой вечность. Она существовала, когда люди только заимели зачатки интеллекта, и будет существовать после, когда последний разумный исчезнет на земле.

Вечность. Я дышал ею. И понимание этого сводило с ума. В какой-то миг стали понятны мотивы Мещерских, зашедших так далеко в попытках сблизиться с этой реальностью.

Упомянутые статуи девушек сделали шаг, оказываясь рядом. Нежные руки с холодом мрамора коснулись щеки. На секунду показалось, что это действительно живые существа, наделенные разумом.

Наваждение схлынуло, оставив лишь понимание — это сторожевые заклятья, с тем, что сегодня бы назвали искусственным интеллектом. Но скорее инстинктами, искусно вплетенными в ткань сложносоставного заклятья.

Предки умели создавать подчас странные конструкты, сильно обогнавшие свое время.

Я окончательно сбросил эффект разделенного на два слоя реальности мира. Вновь над головой появилось закатное солнце субтропиков, накатила приятная волна вечерней прохлады.

— Ключник, — уже твердым голосом произнес я и повел рукой.

Сплетенная из лент теней колышущаяся фигура медленно поплыла вперед, окончательно перестав прикидываться чем-то материальным.

Я зашел в дом, оставляя на столе россыпь самоцветов и артефактов вместе с недопитым кубком и вскрытым кувшином, стоимостью в миллион. Ключник скользил передо мной, показывая дорогу. Мы поднимались и спускались по многочисленным лестницам, проходили узкими коридорами и широкими галереями переходов, пока наконец не очутились перед двойной дверью, ведущей в сводчатый зал.

Здесь царствовала полутьма. Слева и справа возвышались колонны. Высокий потолок утопал в густом мраке. Местами виднелась паутина и пыль. Повсюду черный гранит и редкий камень — величественно, помпезно, и мрачно. Похоже на склеп. Завядшая на одной из колонн лиана усиливала этот эффект.

Чувствовалось чье-то невидимое присутствие. Тело прожигал чужой взгляд. Без враждебности, всего лишь с налетом легкого интереса, оценивая, но не угрожая.

В центре зала углубление водоема. Вокруг пять обелисков, выстроенных по кругу — каменные стражи с выбитыми на поверхности рунами, призванными защищать от скрытой внутри кольца мощи.

Черная вода купели не шевелится, выглядит как ровная поверхность темного зеркала. Но я знаю, что это обманчивое впечатление, и стоит шагнуть за бортик, как вода разойдется, пуская внутрь себя. Долгую секунду я стою, не смея сделать последний шаг. Я точно знаю, что любого другого темная вода убьет, высосет жизненные соки, обратив сначала в иссохшую мумию, а затем и в груду белесых костей.

Но я это я. И мне ничего не будет. Риск есть, но на приемлемом уровне. В какой-то момент родовой источник может не признать за своего. Однако и пути назад нет, необходимо довести начатое слияние до конца.

Я все же делаю этот шаг, и чувствую, как материал огнестойкой ткани военного комбеза, призванного защищать от осколков и физических повреждений, начинает стремительно расходиться, превращаясь в рваные обрывки. Продукт высоких военных технологий растворялся в черной воде, как в кислоте, оставляя кожу открытой.

Еще один шаг, вода доходит до пояса, комбинезон выглядит обычным тряпьем, ботинки давно испарились.

Последнее усилие и следует нырок, темная вода скрывает меня с головой, и наступает ощущение покоя, из которого неохота возвращаться. Даже безумный шепот астрального плана утихает, принося с собой тишину. Я растворяюсь в родовом источнике, становясь частью его, а он в свою очередь становится частью меня.

Перерождение завершается.