Сила крови IV

Глава 27

Территория Колоний.

Где-то в Тихом океане.

Эсминец клана Валенштайн «Неустрашимый». 11:11

— Красивый корабль, — оценил я и пригубил поданное вино. — И вино отличное. Вижу род Валенштайн умеет не только хорошо воевать, но и хорошо отдыхать между боями.

Вилора тонко улыбнулась, едва заметным наклоном головы поблагодарив за комплимент.

— С чего ты решил, что недавно мы участвовали в бою? — тем не менее уточнила она.

— Никогда не жаловался на наблюдательность, — парировал я.

Небольшая пикировка началась сразу после начала встречи, стоило остаться наедине в просторной кают-компании где-то в средней корабля. Где-то впереди и выше находился командный мостик, куда меня не пустили, хотя я и сделал намек, что не против небольшой экскурсии по клановому эсминцу. На что мне вежливо предложили освежиться и отдохнуть после путешествия ховера, деликатно показав, что пускать в закрытые для чужаков помещения не будут. Пусть у нас и намечались некие союзнические отношения.

Вполне ожидаемо, я бы тоже не разрешил посторонним шляться по домену, ограничив передвижение прилегающей территорией. Мало ли что. Мой дом — моя крепость. Так же можно сказать и про корабли.

— Ты про почерневшие стенки у пусковых установок? Может это были учебные стрельбы, — сказала княжна.

Настала моя очередь улыбаться.

— Что, все сразу? Судя по следам на обшивке, пусковые работали поочередно, выпустив не меньше двух десятков ракет. Никакая учебная стрельба не требует так много боезапаса, — я снова сделал глоток и светским тоном осведомился: — Наносили визит вежливости бывшим родственникам?

На этот раз Вилора перестала улыбаться. Прямой намек на связь с тевтонами, подло предавшими герцога, как только им это стало выгодно, не понравилось молодой наследнице рода.

— Скажем так, отец решил, что небольшой ответной любезности в виде ракетного удара по одной из промежуточных баз снабжения флотской группировки Священной германской империи будет достаточно, чтобы выразить неудовольствие от грубых действий некоторых имперских представителей по отношению к благородному роду Валенштайн, — сказала княжна.

— Всего один удар? — не поверил я. На месте герцога я был бы в ярости и не ограничился бы одной ракетной атакой, да еще по промежуточной базе снабжения. А учитывая специфические взаимоотношения в Колониях, особенно между кланами, можно не сомневаться, что это всего лишь начало. Опальный клан, ставший изгнанником, подвергся нападению от бывших сородичей, и невзирая ни на какие родственные связи, должен на это ответить. Ответить жестко, как принято в Спорных территориях, где властвует право силы. Иначе их просто не поймут. Или хуже — посчитают легкой добычей.

— Мы не забыли неучтивого отношения, и герцог обязательно еще об этом напомнит, — витиевато выразилась Вилора, подтвердив догадку, что Валенштайны не успокоились и что еще обязательно врежут по тевтонам.

— В этих ваших напоминаниях случайно не будет присутствовать наземная высадка десанта из числа КИБов? — прямо спросил я, помня, что наглость второе счастье.

Надо отдать ей должное, Вилора сразу поняла куда я клоню и весело рассмеялась.

— Даже не думай, клановые КИБы не продаются, — она шутливо погрозила мне пальчиком, но в глазах плавали льдинки, показывая недопустимость дальнейшего разговора на эту тему. Поддержанные мехи это одно, секреты клана совершенно другое. Никто не собирался передавать машины даже потенциальному союзнику ни под каким предлогом и ни при каких обстоятельствах.

Но меня не так просто смутить.

— Вы сами их собираете? — небрежно поинтересовался я. И получил в ответ холодный взгляд, выдавать секреты клана Вилора не собиралась даже под бокал замечательного вина.

— Я к тому, что судя по кораблям, — последовал описывающий круг жест рукой, как бы захватывающий находящийся снаружи эсминцы, — основную часть техники вы закупаете, а не производите сами. По крайней мере очень сложную.

— Почему ты решил, что эсминцы не могли быть произведены на верфях, принадлежащих клану? Или ты не веришь, что у нас есть собственные верфи? — подняла бровь Вилора.

По моему лицу скользнула вежливая улыбка.

— Потому что это «Викинги», проект германского конструкторского бюро Германа Хайнса, работающего на германский флот уже больше пятидесяти лет. Проект универсальный, предназначенный в том числе и на экспорт, — пояснил я. — Вы купили эсминцы, не исключаю, что в дальнейшем сильно модернизировали. Но изначально корабли построены на германских верфях. Если бы Валенштайны могли производить корабли подобного класса сами, то обязательно бы это делали.

Вилора промолчала, крыть нечем. Любой каталог современной военной техники содержал подробное описание самых популярных кораблей, находящихся во флотах всех крупнейший держав мира. Сравнить силуэт и характеристики с клановыми эсминцами не составит труда, как и найти оригинал, с которого брали образец для моделей на экспорт.

К тому же, содержать такую эскадру это скорее статусная вещь, чем жизненная необходимость, и строить под них производственную инфраструктуру будет полным безумием с финансовой точки зрения. Но об этом я уже подумал про себя, не став выражать сомнения вслух.

— КИБы требуют не меньшей промышленной базы для массового производства, — заметил я. — Если бы она у вас была, вы бы ее использовали.

Княжна снова ничего не ответила, позволив мне рассуждать дальше, не подтверждая и не опровергая сказанные слова.

— Скорее всего вы покупаете основу-шасси у кого-то другого, проводите усовершенствование, меняйте начинку и подгоняете конфигурацию под характеристики своих бойцов. Дальше идет спецификация в зависимости от предпочтений к боевой магии.

И снова в ответ вежливое молчание, лишь внимательный взгляд и легкий прищур.

Я мысленно чертыхнулся, и подумал это окажется проще. Однако Вилора неплохо держала лицо, не выдавая клановых секретов. Ладно, оставим пока это, и пойдем другим путем, в конце концов промышленный шпионаж еще никто не отменял.

— Может обсудим ради чего мы встретились? — наконец сказала она, и пришлось согласиться.

Черт с ними, по КИБам узнаю в другом месте. Хотя этот вопрос будоражил меня последние сутки. Без КИБов, без этих замечательных и смертоносных машин, возрождение рода Мещерских может закончится едва начавшись. Меня просто сомнут, невзирая ни на какой домен. Ведь первое правило Колоний гласит: все что не можешь удержать собственными силами принадлежит кому-то другому. Тому, у кого у будет для этого достаточно сил. Право собственности здесь понятие эфемерное, и любые договоренности действуют лишь до тех пор, пока обе стороны имеют за спиной внушительную поддержку. Пример Скайфолла в этом плане весьма показателен.

— Вогер хочет поговорить, думаю его интересую не только я, но и независимые игроки вроде клана Валенштайн, — я решил не тянуть и выложить все сразу. Иначе мы тут до следующего пришествия просидим, играя словесными кружевами, в попытках вытянуть из собеседника больше, чем хочется сказать самому.

— Он обратился к тебе? — в глазах Вилоры мелькнуло слабое удивление.

— Нейтральная фигура, — пояснил я, угадав сомнения, но помедлив уточнил: — Скорее всего губернатор прощупывает почву и ищет союзников. Напрямую обратиться к твоему отцу — значит поставить себя в уязвимое положение.

Княжна кивнула.

— Признать себя слабым, показав, что ему нужна помощь, а не наоборот, — она понимала нюансы.

— А с учетом шумихи вокруг меня в последнее время, — легкий намек на уничтоженный пролет эстакады и появившийся домен, — Вогер посчитал меня неплохой промежуточной фигурой.

— Он не хочет заключить союз с тобой? — быстро спросила Вилора.

Слишком быстро.

— В смысле не видит во мне полноценного союзника? — улыбнулся я.

Она промолчала. Я в ответ тоже не стал развивать тему, потому что и сам если честно до конца не разрешился с этим вопросом. Полноправное партнерство имеет множество преимуществ, но и сопряжено с большим риском. Другое дело, что и становится чьей-то марионеткой я тоже не готов. Бурлящая в крови гордость предков не позволяла.

— А что хочешь ты? — я внезапно резко наклонился вперед, впиваясь пронзительным взглядом в лицо Вилоры. — Что хочешь ты от всего этого? Что получить, и что выгадать? Ты ведь не зря ко мне приходила после того, как твой отец отказал. Чего ты хочешь добиться?

И на краткий миг в глазах светловолосой княжны вспыхнул яркий огонь. Да, она хотела, жаждала, показать себя, занять место на вершине, не стать послушной женой на вторых ролях рядом с мужем, которого ей выберут генетики клана для продолжения евгенических программ по выращиванию нового поколения одаренных, а стать кем-то большим, взяв свое по праву.

Это длилось всего мгновение, но я это заметил. А она поняла, что я это заметил. И любые притворства стали не нужны.

— А ты бы поступил по-другому? — хрипло выдохнула она. — Мне противна сама мысль превратиться в послушную корову, которая должна рожать одного ребенка за другим, и чья судьба в дальнейшем — это максимум интриги среди таких же послушных клуш, пытающихся пристроить свои детей, найдя их партию получше. Мне ненавистно это, понятно?!

Ожесточенный тон, в глазах ярость и возмущение, и лишь толика обреченности понимания, что будет невероятно трудно свернуть с выбранной другим человеком пути.

Потому что в этом мире женщины не правили, даже дочери императорских домов не вступали на трон, невзирая ни на какое первенство права наследования. Таков был негласный закон. Традиция, пришедшая из глубин веков, когда семьи одаренных лишь зарождались.

— Предлагаю заключить пакт: ты помогаешь мне, а я тебе, — произнес я. В этот момент подал голос мой личный коммуникатор, пока лез в карман, рассеяно произнес: — На крайний случай прикончим твоего папашу и займешь его место на троне…

Взгляд любящей отца Вилоры наполнился гневом:

— Да как ты…

— Подожди, — я бесцеремонно прервал ее поднятыми пальцем, и пока она кипела от возмущения, пробежал пришедшее на комм сообщение, и задумчиво протянул: — А вот это действительно неожиданно.

Справившиеся с бешенством княжна холодно произнесла:

— Что?

Я поднял на Вилору глаза и спросил:

— Не хочешь побывать на флагмане ударного флота Руса Империума?

Территория Колоний. Тихоокеанский регион.

Тяжелый авианосец «Граф Петр Нечаев», флагман тихоокеанского флота Руса Империума.

Завывая турбинами ховербенд заходил на посадку. Палубный сигнальщик размахивал световыми жезлами корректируя движение многотонной машины. В брюхе массивного транспортника плавно отъехали люки, выпуская выдвижные опоры. Секунда и поверхность металлических ног мягко соприкоснулась с палубой корабля, принимая на себя вес приземлившего аппарата. Короткое мгновение передышки и двигатели начали стихать, извещая об окончании полета.

Встречающие выдвинулись вперед, небольшая группа из пяти человек, все в офицерской форме Руса Империума.

Первым с грацией полного сил хищника с трапа прибывшего ховербенда спрыгнул молодой человек в универсальном комбезе военной модели. Высокий, крепко сложенный, он дышал той спокойной уверенностью, что можно ожидать от бывалого ветерана. Яркие зеленые глаза смотрели на мир цепко и пронзительно, и с той властностью, что заставляла даже опытных офицеров вытягиваться по стойке смирно.

Не оглядываясь, светловолосый юноша подал руку назад, появившаяся из салона ховера девушка принала ее, одетая так же по походному в комбез, но с расцветкой иного клана, она встала рядом с ним, показывая, что они вместе.

— Приветствуем на борту флагмана тихоокеанского флота Русской Империи «Граф Петр Нечаев», — сказал один из встречающих.

Молодой человек небрежно кивнул, и не затрудняя ответным приветствием кивнул в сторону корабельным надстроек, молчаливо спрашивая: нам туда?

Офицер склонился в коротком поклоне и повел рукой, предлагая следовать за ним. Остальные не проронили ни слова, став безмолвными статистами организованной встречи, которую было необходимо провести согласно старинной традиции.

В это же время, высоко в главной командой рубке авианосца за прибытием гостей наблюдали через экран наведенной на палубы камеры. Сначала их было трое: командующий эскадрой со знаками различия адмирала, и двое гражданских: мужчина и женщина. Оба одеты в неброские, но дорогие дорожные костюмы, слегка неуместные на мостике боевого корабля.

Мужчина повернулся к спутнице, и в этот момент адмирал тактично отступил назад, оставляя пару наедине, по микрожестам поняв, что разговор будет носить деликатный характер, не предназначенный для лишних ушей.

Графиня Стародубская несмотря на возраст сохранившая живость характера уверенно качнула головой, отвечая на невысказанный вопрос.

— Это он.

— Вы уверены? — мягко попросили ее уточнить. — Может все же подмена?

Женщина презрительно скривила губы, с превосходством глянула на чиновника из имперской канцелярии и лишь после этого твердо ответила:

— Абсолютно. Я помню фамильную силу, у его отца оставались лишь жалкие отголоски затухающего дара, но я помню ее. Из этого мальчика она просто бешено прет — родовая сила крови Мещерских. Ее ни с чем не спутать, — она помедлила, бросила мимолетный взгляд на экран. — И еще этот жесткий взгляд, так смотрел его прадед, когда оставался еще патриархом. Полная уверенность в своем праве повелевать, — пауза. — У мальчика это фамильное.

Говорить про то, что даже с высоты командной рубки авианосца она почувствовала, как клубилась родовая сила древнего клана вдоль ауры, напитанной невероятной мощью, графиня не стала. Не хотела пугать чересчур впечатлительного чиновника. Но что эта сила имелась, столь грозно проявив себя, наполнило стареющую женщину гордостью. За род и за Силу крови наконец-то пробудившуюся в достойном представителе выродившегося клана Мещерских.

Ничего этого она не стала говорить, потому что знала, что напыщенный идиот из имперской канцелярии не поймет, потому что никогда не был частью Старых семей, оставаясь обычным представителем имперской аристократии. К которой после замужества к сожалению стала относится и она.

Графиня Стародубская отвернулась от экрана и величественно направилась к выходу, небрежно бросив на ходу:

— Пойдемте, пообщаемся с мальчиком, я хочу знать, как он провел последние годы и что занесло его в эти несносные Колонии, от которых все приличные люди стараются держаться подальше.

Чиновник помедлил, кивнул напоследок адмиралу, и направился следом. Предстоял серьезный разговор, от которого возможно зависела судьба тех «несносных Колоний», которые так недолюбливала графиня Стародубская, урожденная княгиня Мещерская.

Конец четвертой части.