Симаргл и Купальница

Дар для друга

Прошло двадцать лет, Симаргл вырос в неукротимого воина, равного которому не каждое столетие дарят боги смертным. Светлые воины, Ратичи, заметив издалека всадника в красном плаще в сполохах огня, спешили убраться подальше. Воины света, разумеется, бесстрашны, но зачем лишний раз Мару-смерть дразнить? Лучше пропустить огненного воина, чем лежать на поле брани горсткой пепла.

В поселение Светлые Ручьи, стоящем на самой границе с ненавистным Навьим царством, неспешно вошла сухонькая старушка. Прошедшее время не смогло скольконибудь сильно изменить ведьму Варогу, сам Троян, бог времени и пространства, казалось, забыл о её существовании. Старая Варога на эту божественную забывчивость не обижалась и о себе лишний раз не напоминала, держась особицей и от бессмертных, и от людей. Вот потому-то волхв Олей и изумился до крайности, когда Варога, бодро постукивая по земле витым ясеневым посохом, вошла в поселение.

— Ты чего здесь забыла, ведьма? — недобро спросил Олей, поудобнее сжимая в руке свой дубовый жезл.

— Разговор есть, — старуха озорно сверкнула глазами. — Чего, старый пень, стоишь, глазами хлопаешь? Собирай людей!

— Ещё узнать надо, что за разговор, — буркнул волхв, неприятно задетый словами Вароги.

— Сурьёзный, — озабоченно нахмурилась старуха. — Иначе я бы к тебе, пню трухлявому на поклон и не пожаловала бы.

— На поклон? — усмехнулся волхв. — Что-то я не приметил у тебя почтения, с которым на поклон ходят!

— Старый стал, глазами ослаб, вот и не приметил, — отмахнулась от волхва Варога. — Ну дак как, сам людей кликнешь, али мне этим заняться?

Олей пожевал губами, похмыкал, но потом кивнул-таки шустрому мальчонке, чтобы тот ударил в било. Уже при первых тревожных звуках жители поселения, привычно похватав немудрёное оружие, высыпали на улицы. Старики и малые дети, не способные противостоять ворогу, собрались поодаль, чтобы легче было бежать в лесное укрытие.

Варога шагнула вперёд и неожиданно зычным для такой сухонькой старушонки голосом крикнула:

— Эй, Светлорученцы, не надоело вам разор да урон терпеть от воинов Навьего правителя?

— А ежели надоело, это что-то изменит? — кузнец Любомир лихо подбоченился, одной рукой удерживая огромный молот. — Али хочешь сказать, что этот проклятый Чёрный Змей от нас отступится? Или Симаргла своего отзовёт?

— Чернобог, конечно, не угомонится, — Варога усмехнулась, хитро блеснув глазами. — А вот Симаргла воина можно на сторону света перетянуть.

— Брешешь, — недоверчиво протянул Олей, начисто позабыв в изумлении и про своё положение в поселении, и про почтение к пусть и противной донельзя, но пожилой женщине.

— Брешут собаки за забором, а я дело говорю, — отмахнулась ведьма. — И я точно знаю, что можно Симаргла к свету вернуть.

— И каким же образом? — заинтересовалась дородная Любочада, признанная ткачиха да вышивальщица.

— С помощью девицы красной, — Варога меленько захихикала. — За красной девицей добрый молодец Тьму покинет да к Свету и вернётся.

— Да что ты мелешь, охальница, — вскипела Славуна, мать четырёх красавиц-дочерей. — Люди добрые, да что же мы эту ведьму проклятую слушаем-то?!

— Молчи, жена, — осадил женщину статный Богумир, в чьих руках мерцал-переливался светом меч. — А ну как правду старая Варога молвит?

— А если нет? — на глазах Славуны закипели слёзы. — А ежели она новый способ глумления над нами изобрела? Что тогда?

— Привяжем к хвостам двух коней и пусть несут они её старые кости по всему свету, — прогудел кузнец.

— Верно, Любомир, — согласно кивнул Богумир. — Поверили мы твоему слову, ведьма.

Выбирай девку, какую надобно. Только, Варога, крепко запомни, если обманула, быстрой дорогой к тебе Мара-смерть не придёт.

Старуха гулко сглотнула, но тут же расправила сгорбленную спину:

— А ты меня не пугай, я с мужами, не чета тебе, на равных беседы веду! А ну, девки, стройтесь в ряд! Сейчас пару для Симаргла выбирать стану!

— А ежели не по сердцу ему твоя девка придёт, — смешливо крикнула Любочада, — что тогда?

— А он когда девку обменивать придёт, тут мы его и скрутим, — гулко захохотал кузнец.

— Цыц, охальники, — прикрикнул на излишне развеселившихся поселян волхв. — Не над тем шутки шутите.

Хоть Варога и не любила старого Олея, но в этот раз почувствовала благодарность к нему. Не так-то просто уловить тонкий звон сердечных струн, понять, какое девичье сердце одним ударом с сердцем отважного воина бьётся. Старуха медленно обходила неровный девичий строй, подолгу останавливалась у каждой, пристально вглядывалась в лица. Девки реагировали по-разному. Одни краснели, рукавом закрывая лица, другие бледнели, спеша скрестить пальцы в защитном жесте от дурного глаза. Третьи смотрели покорно, их тусклый взор не способен был привлечь внимание огненного воина. Варога начала уже сердиться, когда её пронзительный взгляд встретился с бездонной синевой девичьего взора. Варога отошла на шаг, пристально посмотрела на синеглазую девушку.

В отличие от других девок, эта, казалось, совсем не боялась грозной старухи, смотрела с насмешкой.

— Чья такая? — спросила Варога, внимательно изучая красавицу.

— Своя собственная, — не замедлила с ответом девушка. — Я седмицу как заневестилась, а значит, вышла из воли родительской!

— И кто ж твои родители? — усмехнулась Варога. — Как имя твоё, красавица?

— Дочка это наша, старшая, Купальницей кличут, — пересилив себя, ответил Богумир. Не очень-то по нраву пришлось отцу, что именно его красавицу-дочь выбрала ведьма, но с другой-то стороны, может, не врёт старая Варога, и Купальница действительно перетянет на сторону Света могучего воина Симаргла?

— Купальница, — Варога окинула девушку пристальным взглядом, прислушалась и одобрительно кивнула. — К ночи жди меня на Старой дороге, что ведёт в Гиблое болото.

— А ежели не приду? — усмехнулась красавица, которой вовсе не улыбалась необходимость стать игрушкой сурового тёмного воина.

Варога ничего не ответила, молча развернулась и медленно направилась прочь из поселения.

— Люди добрые, да что же это деется-то! — возопила Славуна, прижимая к груди судорожно сжатые кулаки. — Да неужто мы позволим первую красавицу поселения на потеху постылому разбойнику отдать!

— Молчи, жена, — попытался осадить Славуну Богумир, но женщина резко развернулась к мужу и с силой толкнула его в грудь.

— Окаянный! Родное детище на срам да погибель отдаёшь!

— Уймись, Славуна! — загудел волхв. — Знать, сама Недоля красоте твоей дочери позавидовала, да за руку её взяла.

— А может, и Доля? — поспешно возразила Любочада, истово благодаря всех богов за то, что миновал сей скорбный удел её ненаглядных дочурок-близняшек. — Варога же сказала, что девица Симаргла к Свету вернёт.

— Варога? — усмехнулся кузнец. — Уж не та ли это злобная ведьма, что у самого Сварога сына выкрала?

Купальница слушала нараставший галдёж и гневно притоптывала изящным башмачком.

И чего разгалделись, словно воронья стая на пепелище? Можно подумать, их вопли что-то изменят! Покричат-покричат, а потом обрядят её, первую красавицу поселения, в одежды белые, саван похоронный, да под песни жалостливые и поведут к месту, старой ведьмой назначенному. И никто, ни одна душа живая не вступится. А раз так, надо самой себя спасать, а то сгинешь, никто и не вспомнит. Купальница развернулась и медленно, словно просто прогуливаясь, направилась к воротам. Её уход заметил только волхв Олей, но не стал людей кликать в погоню за строптивой девицей. Пусть боги её судьбу решают, а смертным в их дела соваться не стоит.

Варога, взбаламутившая всё поселение Светлые Ручьи, направилась прямиком в Навье царство. Оказавшись во владениях Чернобога, ведьма прошептала короткое заклинание и прямо перед ней возникла в воздухе переливчатая нить. Варога хмыкнула, ухватилась за нить и в скором времени оказалась на поляне, где тренировались два воина.

— Ты чего под меч лезешь, карга старая? — рявкнул один из воинов, опуская грозное оружие едва ли не перед самым носом Вароги. — Али жить надоело?!

— К тебе, касатик, Буран-воин, пожаловала, — хитро подмигнула воину ведьма. — Разговор у меня к тебе есть. Зело важный да спешный.

— Я пойду, — второй воин убрал в ножны мерцающий огневыми сполохами меч и смешливо фыркнул. — Не буду отрывать тебе от прекрасной девы!

— Смейся-смейся, Симаргл, — пробурчала себе под нос ведьма. — Не долго уж тебе смеяться.

— Сказывай, зачем пожаловала, ведьма?! — нахмурился Буран, чей тонкий слух уловил угрозу в адрес друга. — Какие интриги опять, змея подколодная, плетёшь?

— До чего же Симаргл, друг твой боевой, воин справный, — потекли медовые слова Вароги. — И статен, и строен, и в бою справен, и дружбе верен. Только нет у него девки никакой, общими суложами пробавляется, а своей собственной будто и недостоин!

— Верно говоришь, — нахмурился Буран. — У каждого из нас по одной — две девицы ложе греют, а Симаргл в пустой шатёр приходит, ласки от девок уж совсем непотребных получает. Не дело это, да ведь ты, чай, сама знаешь, сторого-настрого запретил Чернобог Симарглу суложницу иметь. Ходят слухи, что погубит Симаргла дева-краса.

— Да разве под силу девке, пусть и самой лучшей, такого воина победить! — всплеснула сухонькими ручонками Варога. — Что ты, касатик, не смеши Тьму Изначальную. Открою тебе секрет, понимает Чернобог, что ежели дозволит он Симарглу сулож иметь, так ведь он него, змея старого, все девки к молодому воину убегут. Вот и придумал пророчество грозное.

— А ты не врёшь? — пристально посмотрел на старуху Буран.

— Да что б мне всё послесмертие по безводной да каменистой долине Отчаяния блуждать, коли вру! — истово прошептала Варога, преданно глядя на воина.

Буран хмыкнул. Он не очень-то верил старой ведьме, но какой ей резон его обманывать? Ведь прекрасно знает, карга старая, что ежели чего дурное с Симарглом станется, её первую на лоскуты порежут и в кипящем масле сварят.

— Может уже и девку для Симаргла присмотрела? — насмешливо вскинул соболью бровь Буран.

— А как же, касатик, — обрадовалась ведьма. — Самую наилучшую. Признанную красавицу мира людского! Купальницей кличут.

— Раз красавица признанная, знать, норов дурной, балованная, — неодобрительно скривился Буран.

— Да что ты, — опять взмахнула ручонками Варога. — Голубиной кротости девица. Делает лишь то, что прикажут, слова поперёк не молвит!

— И где же сыскать такую? — усмехнулся воин.

Старуха прищурилась, принюхалась, а потом резко выдрала из всклокоченной шевелюры изрядный пук волос.

— Скачи за волосами моими, куда они прилетят, там и найдёшь девицу.

Буран, не тратя больше времени на беседы, свистнул коня, взлетел ему на спину и рванул вслед за волосами старой ведьмы. Вопреки опасениям воина, старая ведьма не обманула его. На берегу чистого озерца Буран действительно обнаружил пригожую девицу. Не молвя ни единого слова, воин замотал девицу в свой плащ, вскинул на спину коню и помчал радовать друга прекрасным даром.