Синдикат дурмана

Фрэнк Саизи

Синдикат дурмана

Перевод с английского Виктора Борисовича Рамзеса

"Современный кенийский детектив" - первая книга представляющая Африку в издательской серии зарубежного детектива. В нее вошли произведения популярных кенийских писателей X.Нгвено, Д.Дучи, Ф.Саизи. Все три детективных романа отмечены антиимпериалистической направленностью.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Проехав отель "Панафрик", я свернул около белого указателя "Управление уголовной полиции", миновал проходную, поставил свою машину подальше от начальственных лимузинов и зашагал к кремового цвета двухэтажной пристройке, в которой помещался мой кабинет. Кивнув тридцатилетней машинистке, я вошел в помещение, где трудились мои ребята. Помощниками своими я доволен: усердные, не ворчат, хотя я гоняю их в хвост и гриву, зато у нас высокий процент раскрытых дел. Возможно, им не нравится, что я во все сую нос, однако терпят, и результативность у нас прямо-таки рекордная.

- Доброе утро! - приветствовал я сослуживцев, направляясь к себе.

- Доброе утро! - ответили они хором. Инспекторы и старший сержант продолжали сидеть, остальные же приподнялись.

Кабинетик у меня тесный, едва вмещающий огромный письменный стол красного дерева, кресло и три стула для посетителей. Вдоль стены - широкая скамья, на ней моя портативная рация, подключенная к сети для подзарядки батареи. Рядом с ней чемоданчик с инструментами, порошок для снятия отпечатков пальцев, увеличительное стекло, гипсовый слепок левой ступни. На стене висит карта Найроби, общий вид места преступления - убийства, случившегося несколько лет назад, - и групповая фотография выпускников курсов при Скотленд-Ярде для полицейских из стран Содружества, на ней нетрудно отыскать и меня. Неулыбчивый мужчина на большом портрете - наш комиссар.

Усевшись за стол, я вызвал секретаршу.

- Мне кто-нибудь звонил?

- Нет, сэр.

- Вот и отлично!

Я взглянул на часы: восемь двадцать. Пора приниматься за дело. В ящичке для входящих бумаг лежали повестки в суд, я расписался на них, не читая.

Потом мой взгляд упал на адресованный мне конверт: "Старшему инспектору Управления уголовной полиции Полю Кибвалеи". Открыв его, я обнаружил вырванный из ученической тетради листок. Письмо было от моего племянника школьника. Он жаловался на "серьезные финансовые трудности" и требовал прислать ему пять фунтов - и не заказным письмом, потому что их могут украсть, а почтовым или даже телеграфным переводом. Каков тип! Ох уж эта нынешняя молодежь! Я отложил письмо и снова взглянул на часы: половина девятого. Развернув "Дэйли нэйшн", я торопливо ее пролистал. Как всегда, заголовки статей были бесподобны: "Я не двинусь с места! - говорит Кимемия", "Воришка соскучился по тюремной камере", "Свалка у врат церкви", "Смешливый судья", "Полиция признает ошибки".

Я вызвал по селектору инспектора Джона и инспектора Эдвина.

- Эдвин, - начал я, когда оба они явились, - отправляйтесь в полицейский участок Мутхаига. Они отыскали угнанный "Пежо-504" и просят нас снять отпечатки пальцев. Возьмите с собой капрала. Интересно, даст ли это что-нибудь?

- Слушаю, сэр.

- Теперь вы, Джон. Как двигается дело об ограблении?

- Отыскал важных свидетелей, собирался допросить еще вчера, но не получилось.

- Сколько их?

- Четверо, сэр.

- До обеда управитесь?

- Должен управиться.

- Положите потом дело ко мне на стол, я хочу с ним познакомиться.

- К двум часам все кончу.

- Вот и прекрасно. Остальные пусть занимаются своими делами. Я еду в суд, но к десяти вернусь. Эдвин, уточните, где оставлены отпечатки - внутри автомобиля или снаружи.

- Слушаю, сэр!

- Забавно, два детектива не могут разобраться в такой ерунде!

- Да уж, - подтвердил Эдвин. - Это их инспектор сплоховал, не сомневаюсь. Так или иначе, дело пока еще нельзя передавать прокурору, он сразу к этому прицепится, и снова нам влетит.

- Что верно, то верно, - улыбнулся Джон. - Крючкотворы из прокуратуры только ждут случая, чтобы обвинить полицию в подтасовке фактов.

- Именно этого я и опасаюсь. Наш сержант потолкует с тем инспектором и, не задевая его самолюбия, заставит признать ошибку.

- Читали, сэр, сегодня в газете как раз об этом пишут?

- Да, пробежал. Известно, что газетчики выискивают.

- Ну что же, будем приниматься за дела, а то на обед не заработаем.

Я с гордостью смотрел им вслед, но тут зазвонил телефон: начальник требовал меня к себе. Я помчался вверх по лестнице, кивнул секретарше и постучал в дверь шефа.

- Доброе утро, сэр.

- Это ты, Кип? Вот что я хочу тебе сказать: сдай свои дела инспектору Эдвину и отправляйся к комиссару, кабинет номер сорок.

- "Особые расследования"?

- Да. Надоело, поди, изо дня в день делать одно и то же? Там развлечешься. Только вот от дачи свидетельских показаний в суде не могу тебя освободить.

- Понятно, сэр.

- Желаю удачи, дружище!

- Спасибо, сэр. - Я замер по стойке "смирно", а потом отправился в сороковой кабинет.

- Входите, вас ждут, - сказала мне секретарша босса.

- Садитесь, Кип!

Комиссар мельком взглянул на меня, оторвавшись от разложенных на столе бумаг. Я испытал неловкость, словно бы помешал гению творить. Ему сорок пять, но он выглядит моложе своих лет, и вялости в нем еще нет. Босс не курил и почти не притрагивался к спиртному.

- Добро пожаловать в группу особых расследований. Позвольте заверить вас, что нам хорошо известна ваша работа. Думаю, что специальные задания подходят вам больше, чем доставка трупов в морг. - Он скривил губы в улыбке: ему понравилась собственная шутка. - Нам здесь требуются толковые и отважные сотрудники. Будете подчиняться непосредственно мне. Не стоит и говорить, что наша деятельность носит сугубо секретный характер.

- Понятно, сэр.

- Вот и хорошо. В последнее время творятся любопытные вещи. - Комиссар взял со стола листок. - Интересно услышать ваше мнение - есть ли связь между происшествиями, о которых идет речь. - Он помолчал, будто бы не решаясь посвящать меня в свои тайны. - Две недели назад на шоссе Нгара найден труп африканца. Возраст убитого - тридцать три года. До сих пор никто из родных не заявил о его исчезновении.

- Позволю себе заметить, сэр, такие дела у нас не редкость, ими занимаются в участках. Почему вы придаете этому случаю особое значение?

- Во-первых, потому, что труп буквально изрешечен: пятнадцать пулевых ранений, стреляли в упор.

- Похоже на сведение счетов, - сказал я и уставился в потолок. - Однако огнестрельным оружием...

- Вот именно! Это не типично. Мачете, ножи - другое дело, изредка один-два выстрела. Но всадить пятнадцать пуль в одного человека неоправданная расточительность: ведь штатским не так легко добывать боеприпасы.

- А к каким выводам пришло следствие?

- О, сплошная баллистика! "Сейвидж" тридцать второго калибра, "кольт" сорок пятого калибра. Убийцы не найдены. Дело временно прекращено. На трупе ничего не нашли, только автобусный билет Кампала - Найроби.

- Обычное дело.

- Нам повезло: мы смогли опознать убитого по отпечаткам пальцев. Бенедиктус Мутанга. Тридцатитрехлетний угандиец из Кампалы. Трижды арестовывался в Кении. - Комиссар сделал эффектную паузу и подмигнул мне. Каждый раз за одно и то же: при нем оказывался бханг.

- Торговец наркотиками! - шепнул я, начиная понимать, куда клонит комиссар. - Вы упомянули, что были еще другие, вроде бы связанные с этим случаи, сэр.

- Да-да. - Он заглянул в листок. - В национальном заповеднике "Цаво" выстрелом в голову с близкого расстояния убит мужчина. Известно, что браконьеры промышляют слоновой костью и целебными рогами. Но с дробовиком на слона не ходят, да и на носорога тоже. И вообще в заповедники категорически запрещается провозить оружие.

Он так на меня посмотрел, будто это я нарушил строжайший запрет, я внутренне съежился под его взглядом.

- Второй труп тоже нами опознан, - продолжал комиссар устало. - Из племени мтаита. Бедняга ехал в Малинди погостить у друзей. Перед отъездом положил в банк четверть миллиона шиллингов, откуда у него такая сумма неизвестно. Но вот стюардесса, задержанная в аэропорту Найроби с травкой, показала, что именно этот мтаита передал ей наркотики.

- Интересно! - воскликнул я.

Комиссар недовольно фыркнул и посоветовал мне до поры держать свое мнение при себе.

- В папке есть и другие материалы. Возьмите ее с собой, прочитайте, а завтра приходите в это же время - тогда все обсудим. Обратите особое внимание на данные, свидетельствующие о том, что в стране действует целый синдикат по торговле бхангом.

- Слушаюсь, сэр.

- Вам поручается возглавить расследование. Возьмите себе в помощь инспектора Мбуви и сержанта Мачарию. Докажите, что заслуживаете перевода к нам, иначе в два счета отправлю вас скучать на прежнее место.

Внимательно изучив досье, я пришел к твердому убеждению, что действительно у нас в стране орудует организованная группа, занимающаяся контрабандой наркотиков, не брезгующая ни шантажом, ни даже убийствами. Мне досталось трудное и опасное задание. Не ровен час, я сам окажусь их жертвой. В такие минуты я не могу не думать о жене и своих малышах. Страшно представить, что будет, останься Ли вдовой с тремя детьми на руках!..

На следующий день комиссар инструктировал меня целых два часа, я вышел от него в мрачном расположении духа. Судя по всему, преступники создали мощную подпольную группу. В архиве Особого отдела я порылся в делах о ликвидированных в прошлом шайках, но ничего полезного не нашел.

Собрав своих сотрудников, я вкратце ввел их в курс дела. Мы обсудили план действий. Было решено зацепить кого-нибудь из мелких торговцев и через него выйти на крупную дичь. Мои молодцы немедля отправились в город на поиски будущих осведомителей. Я доложил комиссару, что группа приступила к операции.

Мне не терпелось самому прочесать злачные кварталы, где торгуют травкой, но сначала надо дать свидетельские показания в суде, где слушалось дело о взяточничестве.

- Капрал!

- Я здесь, афанде!* - откликнулся обслуживающий меня водитель.

______________

* Обращение к старшему по званию (суахили). - Здесь и далее прим. перев.

- Едем во Дворец правосудия.

Выяснилось, что дело слушается в двенадцатом зале, обвинителем на процессе выступает инспектор Вамбуа. Я заглянул в его кабинет, но он, очевидно, уже отправился на заседание. Действительно, я нашел его в зале, где Вамбуа обменивался любезностями с адвокатом Орачагой.

- Доброе утро, инспектор, - приветствовал меня Орачага. - Мой ученый друг говорит, что судья может опоздать.

- Верно, этот судья не слишком пунктуален, - подтвердил верзила Вамбуа. - Сейчас посмотрю в его кабинете. В любом случае постараемся вас не задержать, инспектор. Вы будете первым свидетелем.

- Это если судья пожалует вовремя, - сказал я. - Сами назначают слушание на девять, грозятся наказать опоздавших - и вот, пожалуйста! Наверно, завтракает еще.

- Сколько раз я болтался без дела в этих коридорах в ожидании судьи. Говорят, будет в десять, потом - в одиннадцать, и наконец в двенадцать объявляют, что он вообще сегодня не явится: у него якобы грипп. Как будто нельзя было сразу сказать! Господин прокурор, разузнайте. Может, наш долгожданный судья подал какую-нибудь весть...

Вамбуа пошел справляться о судье, а мы остались с адвокатом вдвоем. Я испытываю органическую неприязнь к представителям этой профессии, в их присутствии мне делается не по себе. Согласен, им тоже надо зарабатывать на хлеб, но мне не по душе, как они это делают.

"На предварительном следствии, инспектор, вы показали, что обвиняемый шагал быстро. Теперь вы утверждаете, будто он шагал очень быстро. Что заставило вас изменить показания?.. Ну же, инспектор, согласитесь, между "быстро" и "очень быстро" весьма существенная разница. Да, конечно, мы все субъективны в своих оценках. Я настаиваю на том, что мой подзащитный шел обычным шагом. Свидетель со мной согласен, ваша честь: обвиняемый не бежал, а шел. Теперь, инспектор, поскольку в этом вопросе мы пришли к единому мнению, не согласитесь ли вы и с тем, что... Не хотите же вы сказать, что если человек оглянулся, входя в дом, то этого достаточно, чтобы признать его поведение подозрительным! - Притворно негодует. - Предположим, инспектор, я не утверждаю, что так оно и было, только предположим..."

Предположим, досточтимый защитник, только предположим, что вы таракан, ползающий у моих ног. Только предположим!..

Этот мистер Орачага - еще не худший экземпляр, однако той же породы.

Из-за толстых линз бегающие глазки кажутся чрезмерно большими для его лица. Прямая как палка спина в строгом черном костюме, перекинутая через левую руку мантия - все это производит сильное впечатление. В нагрудном кармане набор разноцветных шариковых ручек: голубая, красная, черная. В портфеле наверняка еще другие...

- Ну как, все за воришками гоняетесь? - спросил он с непринужденной улыбкой, желая поддержать беседу. Меня, однако, бесят такие вопросы, особенно из уст адвокатов.

- Гоняюсь, - ответил я, пряча раздражение.

- Поздравляю с блестящим раскрытием кражи, дело слушалось на днях, польстил он мне. - Уверен, обвиняемый будет признан виновным.

Я ухмыльнулся. Ненавижу лесть, к тому же актер из него никудышный, каждое слово - фальшь. Этот тип, выгораживая матерого бандита, угробившего невинных людей, изобразит его безобидным младенцем. Однажды я вел следствие по делу о целой серии убийств. Себе на беду, преступник оставил всюду отпечатки пальцев и другие изобличающие его улики. При аресте он отстреливался, и тем не менее один видный адвокат охотно взялся его защищать. Обвиняемого все-таки приговорили к смертной казни, и тогда я спросил юриста, чего ради он хлопотал.

"Скажу вам всю правду, инспектор. - В его голосе звучали деланные слезы. - Девять лет я выступаю в суде по уголовным делам и ни разу еще не встречал столь невинно осужденного. Я посетил его в камере, он доверился мне, и я готов поклясться - никакой он не убийца. Можете мне поверить, за девять лет я научился разбираться в людях. Если бы я хоть на миг усомнился в его невиновности, ни за что не взялся бы его защищать. Таковы мои правила. Готов об заклад побиться, апелляционный суд его оправдает. В деле тьма противоречий, полуправды, слухов и эмоций. Все это предубедило суд против моего подзащитного".

Адвокат заграбастал четыре тысячи фунтов, но бандита в конце концов все же вздернули.

- Судья только что звонил, - объявил подошедший Вамбуа. - Обещает быть к одиннадцати.

Я взглянул на часы: без семи минут десять.

- Пожалуй, схожу-ка я выпить кофе.

- Господин прокурор, я буду во втором зале, - сказал наш приятель-адвокат. - Позовите меня, когда он приедет. До встречи, инспектор.

- До встречи, - отозвался я.

- Увидимся, Вамбуа. - Я действительно мечтал о кофе.

- Извините за задержку. Уверен, что в одиннадцать все будут в сборе.

- Ничего. - Я пожал ему руку. - Вашей вины тут нет.

Расставшись с ним, я спустился к машине, предупредил водителя, что задерживаюсь. Если по рации меня станут разыскивать - я все еще в суде. Потом поднялся в буфет, где с наслаждением потягивал кофе, коротая время. Без шести одиннадцать я расплатился и отправился в двенадцатый зал. Прокурор обрадовал меня - судья уже здесь!

- Я его знаю?

- Вряд ли, - ответил Вамбуа. - Его недавно перевели из Нарока.

- Вот как! Ну что же, зовите его поскорее.

Наконец мы увидели долговязую фигуру в темно-синем костюме в полоску. Мы встали, когда он вошел. Прокурор что-то зашептал ему на ухо.

- Я схожу за адвокатом. - Вамбуа поспешил в зал номер два. Наконец все были в сборе.

Зал крохотный - видно, помещение только недавно переделали под судейское в связи с ростом преступности. Трибуна для свидетелей - рядом со скамьей подсудимых, на которой сидел обвиняемый в наручниках. Прокурор сделал мне знак, я взошел на трибуну и поклялся на Библии говорить правду, только правду и ничего, кроме правды.

И да поможет господь обвиняемому, ибо мои показания обеспечат ему немалый срок!

- Ваше имя? - заорал секретарь суда.

Этих типов я тоже ненавижу. Корчат из себя черт знает кого! Этакие мини-судьи! Расхаживают по залу в черных балахонах, под мышкой - пухлые тома. Делают вид, что они одни знают все судебные премудрости. Дача показаний в суде входит в мои обязанности, любой полицейский офицер этому обучен.

Я освободился лишь в половине первого и велел водителю везти меня в Дагоретти. В динамике слышались переговоры диспетчерской с патрульными машинами. Взобравшись на гору, мы поравнялись с больницей имени Кениаты. Незачем ехать в Дагоретти, можно и на территории больницы отыскать харчевню, где жарят мясо.

- Капрал, сворачивайте, закусим здесь.

Я заказал жареное мясо на ребрышках. Хозяин закусочной, мистер Мбуру, называет это блюдо непонятным словцом "чапы", я так и не дознался почему.

- Дым ест глаза. - пожаловался я капралу - добродушному, уже немолодому и скупому на слова человеку, который до пенсии так и будет возить полицейских чинов из сыска. Только и слышишь от него: "Да, афанде! Будет сделано, афанде". Он охотно свезет вас не только по службе, но и во всякие веселые заведения и никогда никому не проговорится. Не то что другие шоферы, распускающие всякие небылицы: сколько их босс может пива выпить, какую двухцентовую шлюху он подцепил - наверняка заразная. Нет, мой капрал не таков, и я охотно угощу его мясом. - Прямо нечем дышать от дыма, - повторил я. - Пойду выпью пива, пока жарится.

Он кивнул, и я отправился к соседнему киоску, торговавшему пивом без патента, влез на высокий табурет и заказал "Таскер". Вскоре мое внимание привлекла громкая перебранка двух мужчин из народности луо. Высокий и грузный наседал на пожилого коротышку, который, как выяснилось, работал в Управлении тюрем.

- Чего ты в жизни добился, я тебя спрашиваю!

- А ты сам многого достиг?

- Не твоя забота. Столько лет прослужил в тюрьмах и гол как сокол, а делаешь вид, будто ты важная птица, нос задираешь, расхаживаешь руки в брюки: смотрите, мол, какой я большой начальник! А я говорю, что ты никто, нищий тюремный надзиратель.

- Что ты ко мне цепляешься? Я не утверждаю, что я начальник.

- Тогда зачем напускаешь на себя такую важность?

Коротышка оглянулся, словно ища помощи.

- Мы не для того сюда пришли, чтобы хвастаться друг перед другом. Давай-ка лучше выпьем.

Никто из сидящих вокруг не поддержал его - им не терпелось увидеть продолжение дармового спектакля.

- И все-таки ты простой надзиратель, - твердил задира, не сводя глаз с коротышки, который притворился, что не слышит.

- Видите, молчание - знак согласия! Я больше скажу - у тебя даже собственной крыши нет над головой.

- Оставим этот разговор, приятель, - предложил тюремщик с поразительной выдержкой и самообладанием. - Почему тебе так хочется со мной сцепиться?

- Тебя со всем семейством знакомый из милости приютил! - не унимался задира. - Рассудите нас, господа, прилично ли жить в чужом доме?

Никто из нас не отозвался. У крикуна блестели глаза, он был сильно пьян и находился, как говорят врачи, в "агрессивной стадии интоксикации". Они перешли на язык луо, потом пьянчуга снова закричал на понятном всем суахили.

- Таких, как ты, притвор и скряг, надо выводить на чистую воду. Любишь погулять на чужой счет, а сам никому никогда бутылки пива не поставил.

Тут меня позвал капрал - мясо изжарилось. Я расплатился за пиво, и мы вернулись в харчевню, не спеша поели, и, когда управились, на часах уже было четверть третьего. Давно пора на службу. Сев в машину, мы включили рацию, и всю дорогу до управления в динамике раздавалось монотонное квохтанье.

- Диспетчерская вызывает Буффало-V!

Я встрепенулся и ответил в микрофон:

- Буффало-V слушает.

- Где вы находитесь, сэр?

- Нгонг-роуд, еду в управление.

- Ждем вас, сэр.

Едва я вошел в свой кабинет, как вызвал сержанта, которого утром отправил в центральный полицейский участок.

- Ну, разобрались с отпечатками пальцев?

- Мы с тамошним инспектором решили, что отпечатки были все-таки оставлены снаружи.

- Мне не интересно, что вы там решили. Докладывайте факты.

- Отпечаток найден снаружи.

- Так-то лучше. - Я одобрительно кивнул. - Мне нужны точные факты. Нельзя мириться с подобной халатностью. Полицейским приходится попотеть такая уж у нас работа, - иначе суд отвергнет наши доводы. Спасибо, сержант, вы свободны.

Мне было слышно, как в соседней комнате сотрудники обсуждали, что сделал бы каждый из них на месте сержанта, если бы им попался этакий болван, не желавший вносить изменения в протокол. Сошлись на том, что надо бы пожаловаться начальнику отделения - тот живо бы вправил упрямцу мозги. Тем временем секретарша сообщила мне, что инспектор Джон выехал на место ограбления для снятия гипсового слепка с отпечатка ноги преступника, а инспектор Эдвин вызван к начальнику отдела. Я раскрыл оставленное на моем столе дело об ограблении. Подчиненные регулярно знакомят меня с протоколами следствия, и нередко я помогаю им дельным советом, указываю на промахи и упущения. Нетрудно догадаться, кто из свидетелей говорит правду, кто дает уклончивые ответы, а кто явно лжет, утаивая истину. Я дошел до того места, где дверь распахнулась и пятеро бандитов, размахивая мачете, ввалились в спальню, когда на моем столе зазвонил телефон.

- Старший инспектор Кибвалеи слушает.

- Где это ты с утра пропадаешь? Я несколько раз звонил, но тебя все не было.

- Дела. - Я узнал голос Джозефа Вакири, с которым накануне вечером мы крепко кутнули. - Полдня проторчал в суде. Ну а как ты вчера домой добрался?

- Еле дополз. Пожалуй, мы вчера перебрали. Утром едва поднялся. Голова раскалывается, жажда измучила, кровь в жилах останавливается. Хорошо еще босс не придирается: знает, что от меня и пьяного толку больше, чем от иных трезвых.

- А я с утра как огурчик.

- Беда в том, что я пил, не закусывая.

- Да, хуже всего - на пустой желудок, - поддакнул я. Забавно, люди находят множество объяснений тому, что захмелели, а ведь причина одна - не знают меры. Нельзя же хлестать пиво, как воду.

- Я спал как убитый, - продолжал Вакири. - Жена утром ворчала, без этого не обошлось, я ведь всю неделю являюсь за полночь.

- Тогда хоть сегодня не задерживайся.

- Нет уж, не родилась еще такая женщина, чтобы мне указывать. Должна знать, кто в семье главный.

- Ну-ну, не горячись. Как твои малыши?

- Все в порядке. Тот, у кого была корь, уже поправился. До сих пор не пойму, как он мог заразиться после прививки. Ну, какие планы на вечер?

- Еще не знаю, Джо. С нашей-то работой загадывать не приходится. Скажи, где тебя искать. Как освобожусь, приеду и выпью пива за твой счет.

- Может, и впрямь сегодня отдохнуть. Я же не просыхаю с понедельника.

Джозеф - мой близкий друг, отличный парень, но жена у него мегера, я ее имени слышать не могу. Когда мы с Вакири только познакомились, он пригласил меня к себе распить бутылку виски, которую купил накануне. Очень скоро я понял, что его половина не рада гостю. Листая старый номер "Драма", она бросала на меня недобрые взгляды.

- Сначала выпьем для аппетита, а потом поужинаем, идет? - радушно предложил Вакири.

- Идет.

Он стал искать в холодильнике, потом в буфете, а жена делала вид, будто увлечена чтением. Наконец Вакири, сердито глянув на нее, спросил:

- Где она?

- Ты о чем? - Женщина вскинула глаза, недовольная тем, что ее оторвали.

- Бутылка виски, которую я вчера принес.

- Я ее в глаза не видела, какое мне дело до твоего виски!

- Я поставил ее на нижнюю полку. Может, ты ее переставила куда?

- Говорят тебе, в глаза ее не видала! - отрезала супруга, и Вакири, сгорая от стыда, вернулся к столу.

- Джо, пожалуй, я пойду. Ведь я предупреждал, что тороплюсь.

- Я тебя не отпущу, пока не поужинаем. Ты впервые в моем доме, это событие надо отметить. Роузмери, собери-ка нам.

Жена притворилась, что не слышит, листала по-прежнему журнал, сосредоточенно разглядывая картинки, потом наконец поднялась и ушла на кухню. Мы молчали, потому как сказать друг другу и в самом деле было нечего. Я думал о том, что бы я сделал, поведи моя супруга себя таким образом.

Хозяйка принесла один прибор: тарелку, ложку и вилку - и поставила перед своим благоверным. Намек был достаточно прозрачен. Кормить она собирается только муженька, остальные могут убираться ко всем чертям. Бедный Вакири отодвинул тарелку на середину, протянул мне вилку и стал умолять меня разделить с ним трапезу. Я хотел одного - выкатиться оттуда ко всем чертям, но боялся уподобиться этой женщине и тоже обидеть Джо и для виду поковырял в тарелке.

- Вернусь и задам ей жару, - пригрозил Джо, когда мы вышли вместе на улицу. - Это ведь она спрятала бутылку. Бабы все-таки безмозглые созданья.

Я промолчал, а про себя подумал, что женщина - глупая ли, умная - не должна так унижать мужа и отравлять ему существование.

- Кип, извини, она против тебя лично ничего не имеет, злится на меня за то, что явился поздно. А бутылку я отыщу, и мы с тобой ее раздавим.

Однако с той поры я ни разу не переступал порога его дома, да он и не звал к себе. Мы продолжали часто видеться на нейтральной территории - в пивных барах.

- Кип, ты меня слышишь?

- Да, конечно.

- Я буду где обычно - в отеле "Нгонг Хиллз". Около шести.

- Постараюсь вырваться, держи для меня местечко.

Нетерпеливо перекладывая на столе бумажки, я не мог дождаться возвращения инспектора Мбуви и сержанта Мачарии. Удалось ли им напасть на след, войти в контакт с нужными людьми, трудное ли это оказалось дело и как они с ним справились?

Они появились в управлении лишь в четыре часа и сразу ввалились в мой кабинет. По их виду я понял: изрядно намаялись, бедняги, набегались по солнцепеку. Ничего, иногда полезно вспомнить, как несладко приходится простым полисменам, ежедневно вышагивающим по улицам многие километры.

- Чем порадуете, джентльмены?

Вместо ответа инспектор Мбуви выложил на стол маленький, размером с теннисный мяч, бумажный кулечек. Я сразу понял, что в нем. Так оно и есть: крошечные зернышки с отростками и листиками. Бханг, или, по-научному, каннабис сатива, - наркотик, извлекаемый из конопли.

- Удалось достать всего за десять шиллингов, - сказал инспектор.

- Выкладывайте все по-порядку, - азартно велел я.

- Стали мы в городе узнавать, где бы раздобыть травки, - приступил к докладу инспектор. - Сержант Мачария вспомнил про своего земляка, тот из школы вылетел и слоняется по улицам, никак работы не найдет.

Я медленно повернул голову и впился глазами в сержанта, тот сразу подхватил рассказ.

- Шеф, я подумал, что быстрее всего мы получим необходимые сведения от парня по имени Курия, который вечно околачивается в Истлендс.

- Почему вы так решили?

- Видите ли, он состоит в шайке "Сичеки", в нее входят главным образом подростки, кое-кому, однако, уже перевалило за двадцать. При вступлении они дают дурацкий обет не смеяться от восхода до заката.

- В самом деле?

- Ей-богу, шеф, расскажи им потрясающий анекдот - они не хмыкнут даже!

- А чем эта шайка промышляет?

- Ничего серьезного за ней не числится. В каждом районе города есть такие группки, воюющие друг с другом. Изредка устраивают побоища, на танцах охраняют своих девчонок.

- И курят бханг?

- Скорее всего, шеф. Среди них немало недоучек, вылетевших из школы. Работы у таких нет, денег на развлечения тоже. Бханг помогает им забыться, убить время.

- Понимаю, хотя и жаль, что они так бездарно растрачивают жизнь. Ну, давайте дальше.

- Ну вот, отыскали мы Курию; угостили его обедом, поговорили. Он очень следил за тем, чтобы в разговоре ненароком не нарушить правила и не улыбнуться. Мне это, признаться, действовало на нервы. После еды, когда он подобрел, я сказал, что мы нуждаемся в его помощи.

- И тут он насторожился, - вставил инспектор, которого обижало, что докладывает мне об операции младший по чину.

- Я его успокоил, - продолжал сержант, - мы, мол, старинные друзья, и я его не подведу. Я пожаловался, что государственным чиновникам, а полицейским особенно, платят гроши, на жизнь не хватает, приходится подрабатывать на стороне. Он поверил и с готовностью согласился помочь.

- Молодец, сержант! - похвалил я. - Ну а дальше что?

- Я наплел ему, что есть у меня знакомый европеец, который готов закупать бханг оптом, крупными партиями на экспорт - в Европе и Америке наркотики на вес золота. Никакого риска, мне бы только отыскать поставщиков травки. Пусть Курия сведет меня с ними, от него ничего больше не требуется. Он сказал, что не знает таких людей, но справится о них у приятелей. Скорее всего, найти оптовиков будет нетрудно, а пока что он предложил купить одноразовую порцию товара, чтобы я мог показать своему европейцу образец. Я дал ему денег, и через десять минут он притащил вот это.

- Чисто сработано, - похвалил я обоих. - Теперь в течение недели продолжайте контакты с ним, войдите к нему в доверие. Не исключено, что он выведет нас на тех, кого мы ищем. Нам необходим осведомитель внутри подпольной индустрии наркотиков - с его помощью мы доберемся до главарей.

Мы обсудили все детали, потом я отпустил их, а бханг запер в ящике письменного стола. У меня были основания для оптимизма. Всегда так: сначала расследование продвигается медленно, пока случайно не наткнешься на важную улику, и тут все сразу становится на свои места.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Все оказалось проще, чем я ожидал. Курия подружился с моими ребятами, стал доверять им, познакомил с парнями из своей неулыбчивой шайки "Сичеки". Мы для них были чем-то вроде старших братьев, понимающих их заботы, всегда готовых угостить пивом в приличном баре. Это куда приятнее, чем хлестать самогонку чангаа в грязных пригородных забегаловках.

Тот факт, что Мачария и Мбуви из полиции, придавало Курии особый авторитет в глазах приятелей. Меня представили им как сотрудника нефтяной компании "Мобил". Я находил такую "крышу" весьма удобной, никто не мог разоблачить меня, в таких делах мало кто сведущ. Меня обычно спрашивали о повышении цен на бензин и затем утрачивали ко мне всякий интерес.

В пятницу нас пригласили на вечеринку шайки. "Сичеки" собрались в своей штаб-квартире, которую они окрестили "Кэмп Дэвид" - по аналогии с резиденцией американского президента. Нас известили, что их вожак проявил к нам интерес и, может быть, сведет нас с теми, кто торгует бхангом оптом.

Мы угощали Курию пивом в городе и в "Кэмп Дэвид" попали только к восьми вечера. На мне были старые джинсы и линялая майка, оба моих помощника тоже надели что попроще.

- Шухер! - закричал мальчишка, когда мы появились на пороге.

- Соло, не дури! - одернул его Курия. - Эти ребята со мной.

- Это ты, Курия?

- А кто же, братишка!

Несколько парней и девушек караулили "Кэмп Дэвид" снаружи, остальные дрыгались в танце, проигрыватель был запущен на полную катушку. В воздухе сизой тучей висел табачный дым; несмотря на распахнутые окна, до одури пахло потом. Какой-то умелец развесил по стенам разноцветные лампочки, они мигали в такт оглушающей монотонной музыке. Курия повел нас между танцующими к вожаку, никто даже не посмотрел в нашу сторону.

Предводитель "Сичеки" сидел по-турецки на полу в обществе двух подружек. Вся троица, застыв точно в трансе, глядела на танцующих.

- Вот мои друзья, о которых я говорил.

Вожак не ответил и вообще вел себя так, будто нас не существует. Гремела музыка, шаркали по полу подошвы. Мы стояли, испытывая неловкость, пока танец не кончился. Лишь тогда вожак снизошел до того, чтобы заметить нас, и жестом пригласил сесть подле него.

- Сичеки! - внезапно завопил он.

- Сичеки! - раздался громоподобный отклик.

Потом все, кто там был, принужденно захохотали. Все, кроме вожака шайки. Они закатывались, давились смехом, их обуял пароксизм хохота. Но стоило главарю ударить в ладоши - все враз стихло.

- Танцуйте и наслаждайтесь музыкой! - великодушно разрешил вожак, и снова заиграла пластинка, замигали лампочки.

Вожак кивнул Курии, который, я заметил, был как на иголках, и тот представил нас.

Вожак многозначительно закивал, словно решая, что с нами делать. У него была ранняя плешь и бородка, как иголки кактуса. Роста в нем было всего пять футов и три дюйма, худощав, хрупкого сложения, отличительной его особенностью был стальной взгляд немигающих глаз - такой взгляд без слов подчинял себе юнцов.

- Этот вот, - Курия ткнул в меня пальцем, - служит в нефтяной компании.

- Смахивает на фараона.

- Верно, но на самом деле он не из полиции.

- Что вам надо? - Вожак буравил меня взглядом.

- Разве Курия не говорил?

- Я хочу это услышать от тебя, приятель. Отвечай.

- Нам нужна помощь в бизнесе, ну, в общем...

- Один наш знакомый, - пришел мне на выручку сержант, - ищет большую партию товара на экспорт. Мы можем заработать на этом, и ты свою долю отхватишь.

- Не по адресу обратились, я травкой не промышляю. Неохота связываться с полицией. Мы себя ведем хорошо, порядочные граждане, о душе думаем, неприятностей не ищем.

- Нет, это ты нас не за тех принимаешь, - сказал я с фальшивой улыбкой. Видать, они не заглотнули нашу наживку. - Если бы мы хотели вам напакостить, давно бы сцапали всех твоих ребят, кто торгует травкой в розницу, заставили бы их говорить, они бы вас всех заложили. Полиции хватит и кулечка на десять шиллингов, чтобы засадить вас. А мы ищем, где купить много бханга, большую партию, потому что хотим заработать. В наше время всем нужны деньги.

- Подделываешься под своего?

- Нет. - Мне стоило большого труда не взорваться, этот тип явно провоцировал меня.

- Говорят тебе, мы этим не промышляем - и точка!

- Ну ладно, - сказал я смиренно.

- Курия, подтверди твоим дружкам, мы травкой не занимаемся.

- Верно, босс.

Мачария стал шептать что-то вожаку на ухо. Я вздохнул, надеясь, что сержанту больше повезет, чем мне.

- Говори по-английски! - прикрикнул на него главарь. - Я не дикарь и местной тарабарщины не понимаю.

- Извини! - пролепетал Мачария.

Теперь Курия приник к уху босса - наверно, убеждает его, что нас можно не опасаться. Озираясь по сторонам, я пытался понять, что это за сброд. Сам я вырос в деревне, горжусь своими родителями, своим африканским происхождением. Не вижу ничего зазорного в родном языке, а если уж говорить о музыке, то завыванию в стиле "соул" я предпочитаю спокойную манеру исполнения Рикки Нельсона, Джима Ривза и битлов.

- Боско, ко мне! - подозвал вожак своего подручного и объяснил мне: Боско отвечает у нас за безопасность.

- А кто вам угрожает? - Я едва смог скрыть насмешку.

- Шпионы. Еще он отыскивает наших подружек, сбежавших с подонками из других шаек.

- Слушаю, босс! - Боско был с тонкими усиками, в темных очках.

- Посторожи-ка их, пока комитет решит, что с ними делать дальше.

- Слушаю, босс! - Он вытянулся по-военному, потом достал из кармана игрушечное переговорное устройство с радиусом действия, не превышающим тридцати ярдов. - Викки! Смотри в оба. Если что, вызовешь меня.

Заседание комитета длилось четверть часа. Потом нас ввели в соседнюю комнатку, где мы увидели вожака и еще четырех юнцов.

- Комитет проголосовал за то, чтобы оставить вас на вечеринке.

- Спасибо! - ответил я.

- Мы не псы и приучены уважать других. Кто из вас будет говорить о деле?

- Я и мои друзья, но сначала примите наш вступительный взнос.

Вожак мрачно кивнул, я достал из бумажника три купюры по сто шиллингов и протянул их ему. Он снова кивнул и деньги передал одному из парней - тот у них, наверно, за казначея.

- Где тут пива раздобыть? - спросил я, доставая еще одну сотенную.

Вожак, отрядив кого-то за пивом, предложил нам садиться. Обстановка разрядилась, вожак угостил нас сигаретами с бхангом и закурил сам. Я заколебался - никогда не пробовал травки, еще не известно, как она на меня подействует.

- Кури, кури, - настаивал вожак. - Это совсем не крепко.

Я затянулся, и маленькие зернышки бханга заискрились крохотными вспышками.

- Ты куришь, как обычную сигарету, приятель, а надо затянуться и не выдыхать. Вот так.

Я понаблюдал за ним, потом перевел взгляд на двух своих коллег. Мачария, видать, курит не впервые, а Мбуви вежливо отказался. И правильно среди нас должен быть хоть один с ясной головой, а то до дому не доберемся.

- Знал я одного человечка, который приторговывал травкой, только он мог и завязать.

- Он в Найроби? - спросил я.

- Ага.

- Можно с ним потолковать? Наш белый знакомый начинает беситься: мы пока ему ничего не достали.

- Если он согласится, могу свести вас завтра. В одиннадцать утра будьте у "Казино".

- Заметано!

- Не радуйтесь, он еще может отказаться.

- Авось повезет!

Мы вернулись в комнату, где танцевали. От дурмана у меня закружилась голова. Танцующие пары превратились в забавных лилипутов. Держись, старина, приказал я себе.

- Где здесь туалет? - спросил я у оказавшегося поблизости парня.

- Пойдем, покажу.

Я умыл лицо, и дурнота прошла. Посмотревшись в зеркало, я увидел, что глаза у меня налиты кровью. Вернувшись к танцующим, я обнаружил, что все, в том числе и девушки, курят бханг. Кое-где уже раздавался истеричный хохот. Я подсел к вожаку, который будто бы снова погрузился в транс. Тем временем одна из девушек принесла мне пиво и села рядом.

- Как тебя зовут?

- Роузмери.

- А меня - Кип. Где ты работаешь?

- Ты что, я еще школьница.

- Неужто? И в каком же классе?

- В третьем, если тебе так важно знать. Какие еще будут вопросы?

- Извини, пожалуйста.

Я отвернулся, испытывая ужас при мысли о том, какое будущее ждет нашу молодежь, потом подал сигнал моим помощникам: пора нам уходить, но вожак заметил это и потребовал, чтобы мы побыли еще.

- На вот, затянись.

- Спасибо, Роузмери, я уже покурил.

- Не бойся, все сразу станет так прекрасно. Ну давай, смелее!

Танцы продолжались, все вокруг пили и курили травку, громче и заразительнее становился хохот. Мне надоел этот притон. В полночь вожак поднялся на ноги, и музыка сразу смолкла.

- Братишки и сестренки! - обратился он к собравшимся. - Спасибо, что пришли. А теперь молчок - предадимся беззвучной беседе. Сичеки!

Почти все лампы погасли, и в комнате воцарился полумрак, шайка разбилась на пары - парень с девушкой, - все сели на пол. Наступила мертвая тишина. Я вглядывался в темноту: каждая пара была обращена лицом друг к другу, ладони на полу, во взглядах - немая мольба. Роузмери подвинулась ближе, взяла меня за руку, заглянула в глаза.

Мы ушли через полчаса. К тому времени некоторые парочки уже укрылись от посторонних глаз в саду, под покровом ночи. Словом, беззвучная беседа становилась все более оживленной...

На следующее утро во рту у меня был горький привкус, голова все еще кружилась. Я принял ванну, и мне полегчало, вчерашний эпизод отступил в сознании на задний план - точно дурной сон.

Мы были у кинотеатра "Казино" за несколько минут до одиннадцати. Вожак уже ждал нас вместе с коренастым темнокожим мужчиной, которого звали Джо. Мы зашли в соседнее кафе - в нем в этот час почти не было посетителей - и устроились в дальнем углу, где никто не мог нам помешать.

- Мой друг уверяет, - начал Джо, - что с вами можно иметь дело, хотя вы и служите в полиции.

- Это так, - ответил я. - Но в данном случае нас интересует только заработок. У нас есть покупатель на товар, но нет товара. Мы надеемся на вашу помощь в этом деле.

- Что за вопрос! Это проще простого. Я могу предложить вашему клиенту бханг, золото, ртуть. Мои друзья торгуют чем угодно, но это стоит денег, они берут приличную цену.

- Вы, наверно, уже знаете, что наш клиент интересуется... травкой.

- Нет проблем. Многие нажили на этом состояние. У меня налажен контакт с местными поставщиками. Сколько товара вы возьмете?

- Килограммов сто.

- Ерунда. - Джо самодовольно улыбнулся. - Готовьте три тысячи шиллингов.

- Сначала мы должны посоветоваться с клиентом, но, скорее всего, он примет эти условия. А товар у вас уже есть?

- Говорят же вам, это пустяки: всего сто килограммов! Положитесь на меня. Мое слово закон: сказал, значит, сделаю!

- Но где гарантия, что мы получим товар, если заплатим за него вперед? Это же город, тут ничего не стоит раствориться.

Он раздраженно посмотрел на меня, но тут поспешил вмешаться сержант Мачария. Признаюсь, разговор принял невыгодный для нас оборот, и все по моей вине, но, как подумаешь, что такие вот подонки подсовывают свою отраву даже школьникам, становится не до любезностей.

- Кип имел в виду, - попытался исправить мою оплошность сержант, - что на поставщика бханга в суд не подашь. Поэтому хорошо бы нам убедиться, что у вас действительно имеется товар.

- Ты ведь полицейский, верно?

- Верно.

- Вот мое удостоверение личности. Имя - Джозеф Гитхуа. И если я что-то обещаю, то свое слово держу.

Вожак зевнул и поднялся.

- С вами, ребята, такая тоска, что хочется утопиться. Пойду прошвырнусь, свежим воздухом подышу. Пока! Джо, не обижай моих дружков.

- Ты что же, меня одного бросаешь?

- От деловых разговоров меня мутит. Этим парням можно доверять, бог свидетель! Если они тебе не понравились, можешь встать и уйти. Никто тебя не съест, Джо.

Мы обменялись рукопожатием с вожаком и смотрели ему вслед, пока он не затерялся в уличной толпе.

- Значит, хотите удостовериться, что у меня действительно имеется товар? Хорошо же, пошли.

Мы с трудом поспевали за ним. Разгневанный Гитхуа едва не припустился бегом. Держась грязных проулков, он вскоре привел нас к большим воротам, обитым листами гофрированного железа. Гитхуа распахнул их, и мы оказались на просторном дворе, где штабелями были сложены мешки с древесным углем. Сторож в синем комбинезоне поднялся с табурета и засеменил к нам. Гитхуа подвел нас к одному штабелю, и - откуда ни возьмись - в его руке блеснул нож.

- Значит, не верите? - задиристо спросил он. Мы молча глядели на него. Лезвие ножа, распоров мешковину, обнажило засохшие ветки какого-то растения, напоминающего папоротник. - Что же, по-вашему, это? Бханг или не бханг?

- Ваша правда, мистер Гитхуа, - сконфуженно улыбнулся я, а самого меня переполняла радость. - Извините, что сомневался, но, сами знаете, бизнес... Сейчас мы отправимся в гостиницу к нашему европейцу, возьмем у него деньги и условимся о доставке.

- Теперь-то вы мне верите?

- Конечно, мистер Гитхуа. - Я сделал ударение на слове мистер, это было явно ему по душе.

- То-то же. Пошли. Я свое слово сдержал. Надеюсь, и вы меня не подведете. Если бы за вас не поручился наш общий друг, я бы и разговаривать с вами не стал. Он мне вас рекомендовал. Обманете - вам же хуже!

Меня его эмоции не интересовали. Он занимался этим бизнесом из страсти к наживе, прекрасно зная, что его товар в конечном счете попадет в руки к юнцам. Если ему нет дела до них, то и мне нет дела до него, тем более что я выполняю свой прямой долг.

Я повез его в управление. Инспектор Мбуви сел на заднее сиденье и приглядывал за Гитхуа. Я время от времени вскидывал глаза к зеркальцу над лобовым стеклом - взгляд Гитхуа был то спокойным, то панически подозрительным, то гневным. Когда мы приехали, он молча поплелся наверх, в мой кабинет.

Я уселся на один из трех стульев, второй занял инспектор Мбуви. Сержант остался стоять. Гитхуа гадал, можно ли ему сесть, я не торопился прийти ему на помощь. Его взгляд пугливо метался по комнате. Поняв наконец, что я тут главный, он устремил на меня полные мольбы глаза, а затем потупился.

- Гитхуа! - произнес я негромко. Он вскинул голову, боясь вымолвить слово, и снова опустил глаза.

- Значит, твое имя Гитхуа, не так ли?

- Да, - ответил он со стоическим спокойствием.

- Что же сразу не отозвался, или не слышал?

- Слышал.

- Так почему молчал?

- Не знал, что сказать, сэр.

- Так я и поверил! Садись, Гитхуа, и слушай, что я тебе скажу.

Я указал ему на свободный стул рядом с собой. Мы оказались с ним бок о бок, я почти касался его. Мне хотелось, чтобы ему стало не по себе от моего взгляда. Я закурил сигарету, отметив про себя, что он нервничает. Сержант достал блокнот и приготовился вести протокол допроса.

- Начнем с твоего удостоверения личности, - сказал я.

Он передал мне документ, и я переписал в записную книжку номер и другие подробности.

- Скажи-ка, приятель, - продолжал я, - знаешь ли ты, почему ты здесь?

- Да, - едва слышно ответил Гитхуа, - вы считаете, что я торгую бхангом. Но вы устроили мне ловушку. Я могу все начисто отрицать. Как вы докажете, что те мешки на складе принадлежат мне?

- Ну что ты, Гитхуа, - сказал я дружелюбно, - никто тебя ни в чем не подозревает.

- Правда, сэр?

- Ни я, ни инспектор, ни сержант не предъявляли тебе никаких обвинений. Верно, сержант?

- Так точно, сэр.

- Вот видишь. - Я медленно кивнул. - Повторяю, мы твои друзья. На самом деле так оно и есть. Веришь ты мне?

Он смутился: все его беды начались с того, что он показал нам мешки с травкой, но мы об этом ни единым словом не обмолвились.

- Итак, мы друзья?

- Друзья, - промямлил он.

- Вот и хорошо. Ведь тебя пока и пальцем никто не тронул. - Он уловил довольно прозрачный намек, и в его глазах зажегся огонек страха. - Мы друзья и потому хотим избавить тебя от ненужных неприятностей. Ведь друзья должны помогать друг другу.

Я улыбнулся. Его зрачки бегали, он пытался не увязнуть в сети каверзных вопросов, но мои заверения в дружбе вселили в него проблеск надежды.

- Однако мы не сможем тебе помочь, пока ты не скажешь всей правды, верно?

- Верно.

- Отлично. - Я обрадованно потер ладони. - Расскажи нам все, что тебе известно про торговлю бхангом. Ты меня понял?

- Понял, - сказал он после недолгих колебаний. Не без оснований подозревая, что это очередная ловушка, он предпринял отчаянную попытку спасти положение: - Что с того, что вы нашли бханг? Надо еще доказать, что я имею к нему отношение.

Я щелкнул пальцами, и сержант достал из кармана магнитофонную кассету, на которой был записан весь наш разговор в кафе и затем на угольном складе.

- Узнаешь свой голос, дружище? Запись такая чистая, что судья ни в чем не усомнится. К тому же мы покажем ему фотографии склада.

- Господи! Так вы еще в кафе включили магнитофон? - В его глазах был ужас. - Что вам от меня надо?

- Все про торговлю бхангом, и без вранья. Начни с поставщиков.

- А что со мной будет, когда я вам все выложу?

- Не надо торговаться. Если я увижу, что ты сказал правду, тогда... я не стану сразу заводить на тебя дело. Все зависит от твоей готовности сотрудничать с нами - сейчас и в будущем.

Он глядел на меня с мольбой, постепенно осознавая, что у него нет выбора. Сокрушенно потупившись, он начал давать показания, я едва успевал за ним записывать. Когда он добрался до конца, я велел ему повторить все с самого начала. Если бы он что-то сочинил, то при повторении обязательно бы сбился. Но этого не случилось, и я увидел на его лице признаки облегчения. Он вверил свою судьбу мне и господу, хотя, может быть, и не в таком порядке. Показания были срочно отпечатаны на машинке по всей форме, и я зачитал их ему:

"Пол: мужской. Возраст: около сорока. Расовая принадлежность: африканец. Род занятий: мелкий предприниматель, документально не доказано. Национальность: кениец. Адрес: Кавангваре. Телефона нет.

Я, нижеподписавшийся, родился в Муранге, в Локации № 11 и наречен Джозефом Сэмюэлем Гитхуа. Мой отец, Гитхуа Гичохи, жив и по сей день. Мать, Нжери Гатхони, умерла. В 1946 году меня записали в начальную школу в Тхике, я проучился только четыре года. Стал помогать отцу, батрачившему на ферме, ее хозяином был европеец, потом мыл посуду в заведении мистера Пателя в Тхике. После отмены чрезвычайного положения я переехал в Найвашу, там женился, потом в Накуру занялся торговлей древесиной. В 1964 году, когда мое дело в Рифт-Вэлли лопнуло, переехал в Найроби и до 1969 года безуспешно искал работу. Отчаявшись найти место, занялся мелким предпринимательством.

От друзей я услышал, что можно неплохо заработать на торговле бхангом (каннабис сатива), сбывая его заморским туристам. Я начал заниматься этим в 1973 году, однако разбогатеть не удалось - мне перепадали только мелкие сделки. С 1974 по 1975 год я жил в Момбасе, где дела у меня пошли лучше - в Малинди и Ламу приезжает много иностранных туристов. Однако влажный климат мне вреден, и я вернулся в Найроби. Меня научили сплавлять бханг молодым людям, чем я и промышлял до ареста.

Мои поставщики: мистер Олиеч из Кисуму, мистер Онсонго из Кисии и мистер Вамбуа из Ятты. Я хорошо их знаю и сумею опознать. Бханг привозят мне на грузовиках, доставляющих в столицу древесный уголь. Таким образом удается преодолевать полицейские кордоны на шоссе.

Сегодня ко мне обратились покупатели, интересующиеся бхангом. Впоследствии оказалось, что это старший полицейский инспектор Кибвалеи, инспектор Мбуви и сержант Мачария. Я отвел их на угольный склад, который арендую на Гроген-роуд, и показал им припрятанный там мешок с каннабисом сатива (экспонат № ...). У меня еще три таких мешка (экспонаты № ...). Я удостоверяю, что все они принадлежат мне.

Вышеозначенные полицейские препроводили меня в Управление уголовной полиции и допросили, предупредив, что письменные показания могут быть использованы в судебном разбирательстве.

Подтверждаю, что эти показания давал добровольно, без какого-либо на меня давления. Протокол допроса мне зачитан и мною понят; в нем содержится одна только правда.

Подпись:

Свидетели:

- Хочешь что-нибудь добавить или изменить? - спросил я его.

- Нет, все правильно.

- Тогда подпиши, и порядок.

Он подписал протокол, инспектор и сержант поставили свои подписи в качестве свидетелей. Так в папке с делом появился первый документ.

- Сержант!

- Слушаю, сэр.

- Снимите с задержанного отпечатки пальцев для архивной картотеки. Инспектор Мбуви, достаньте, пожалуйста, бланк обвинительного заключения.

В пять минут со всеми формальностями было покончено.

- Теперь, Гитхуа, назови имена всех тех, кто, по твоим сведениям, занимается этим промыслом, и укажи их адреса.

Он назвал шестерых. По меньшей мере четверых из них можно было отыскать без труда. Они в свою очередь назовут других, так что удастся нанести ощутимый удар подпольному бизнесу. Но прежде всего я должен нащупать нити, идущие за границу.

- Вот как мы поступим, Гитхуа, - объявил я. - Вообще-то, следовало бы упечь тебя за решетку. Ты не просто нарушаешь закон, из-за твоей неуемной жадности становятся наркоманами и гибнут молодые люди. Я ненавижу тебя и тебе подобных за то, что вы наносите огромный вред юному поколению наших граждан. Надеюсь, тебе понятны мои чувства?

- Да, конечно. Но, клянусь, если вы меня отпустите, никогда больше не стану заниматься этим.

- Хорошо бы твои слова не разошлись с делом. Так и быть, дам тебе последний шанс. Держи ушки на макушке и смотри в оба. Выведай для меня кое-что у твоих деловых партнеров, но так, чтобы они ничего не заподозрили. Сдается мне, что рыбки покрупнее занимаются вывозом бханга за границу, они интересуют меня в первую очередь, а потом уж займемся теми, кто промышляет на местном рынке.

- Понятно, сэр. - Гитхуа повеселел, осознав, что все-таки выйдет отсюда. - Кстати говоря, три месяца назад один индиец обратился ко мне с просьбой свести его с теми, кто может поставлять большие партии товара на экспорт. Он говорил, что у него есть белые сообщники, которые специализируются на таких делах и гарантируют полную безопасность.

- Кто этот индиец, ты его знаешь? - насторожился я.

- Зовут его Кассам или что-то в этом роде. Я видел его один лишь раз, и мы ни о чем не договорились. У меня тогда товара не было, а ждать он не мог.

- Кто вас свел?

- Он вышел на меня через одного из моих клиентов, с тех пор я о нем не слышал. Может быть, они нашли то, что искали, и уехали за границу.

- Вести торговлю с такими клиентами было бы для тебя гораздо прибыльнее, чем с ватагой юнцов.

- Наверное. - Гитхуа пожал плечами. - Но я уже имел дело с белыми, еще в 1973 году. Не так уж они надежны, платят неисправно, да и риску для черных куда больше.

Я сразу смекнул: здесь действуют не просто туристы, а наверняка целый синдикат. В голове моей звучали слова: "Белые сообщники гарантируют полную безопасность". Я случайно напал на след.

- Гитхуа, предлагаю тебе сделку! - бодро воскликнул я. - Ты разыщешь этого сукина сына Кассама, а мы, со своей стороны, не будем предъявлять тебе обвинения, если ты, конечно, бросишь этот бизнес. Согласен?

- Согласен, только выпустите меня. Я займусь чем-нибудь другим, обещаю!

- Нам позарез нужен индиец и его сообщники. Тебе проще напасть на их след, чем нам: у тебя есть связи, да и они тебя знают.

- Я все сделаю, сэр. Сразу за это возьмусь.

- Мы оставим три мешка с бхангом на складе для приманки. Только не вздумай нас надуть - тогда тебе от тюрьмы не отвертеться.

- Я вас не подведу, но позвольте мне для отвода глаз приторговывать небольшими партиями, иначе мои бывшие клиенты могут заподозрить неладное.

Просьба была разумной, я и сам хотел ему это предложить. Можно поступиться мелочами, когда речь идет о разгроме целой банды.

- Хорошо, но делай это осмотрительно и ничтожными партиями. Не входи во вкус!

- Будьте спокойны, я вам этого Кассама из-под земли достану.

- Скорее всего, нам понадобится не он один. Постарайся разузнать, кто еще экспортирует бханг и как у них это налажено. Вот мой телефон, звони через день и докладывай, как идут дела.

- Да я каждый день готов звонить, только вот не всегда дозвонишься.

- В таком случае приходи сюда, только смотри, чтобы твои дружки тебя не выследили, а то вся наша операция провалится. Лучше все-таки звонить. Если меня не застанешь, передай инспектору Мбуви или сержанту Мачарии, но никого другого в наши дела не посвящай.

- Все ясно.

- Отлично, - сказал я. - Тогда за дело. Хорошо бы посмотреть, где ты живешь, в крайнем случае мы сможем с тобой связаться, хотя бы сунуть записку под дверь.

- Да хоть сейчас, - засуетился Гитхуа. - Я живу в районе Нгара, рядом с баром "Гитаруа".

- Поехали! - Я поднялся со стула.

Вскоре наша машина остановилась у его дома. Он пригласил нас зайти: большая квартира, обставленная удобно и со вкусом. Мое внимание привлекла свадебная фотография на стене.

- Какая у тебя жена красавица! - восхищенно воскликнул я.

- Что верно, то верно! - Гитхуа был явно польщен. - У нас трое прелестных детей, все мальчики.

Я надеялся, что комплимент, сделанный его супруге, несколько сгладит неприятные ощущения, наверняка возникшие у Гитхуа в ходе допроса. Пожав ему руку, мы поехали назад в управление.

В газетах я прочел, что в Какамеге арестован мужчина, у которого нашли десять мешков с бхангом. Его с позором провели по всему городку, прежде чем доставить в полицейский участок.

Я немедленно связался по радиотелефону с полицейским комиссаром Западной провинции. Обменявшись обычными любезностями, я задал ему вопрос в связи с газетными сообщениями.

- Ага, - хохотнул он, - уже пропечатали! Представляете, этот старик целый акр земли засадил каннабисом и набивал себе мошну, а сын ему помогал.

- Вы выяснили, кому он сбывал товар?

- Признаться, я не готов ответить, его сейчас допрашивают в участке, но я немедленно все разузнаю. Мы не придали особого значения этому делу, оно числится по разряду мелких правонарушений. Кстати, Кип, отчего вдруг столь большой интерес? Стоило ли звонить из Найроби из-за подобной мелюзги?

- Представь себе, стоило... - Я торопливо прикидывал, насколько можно посвятить его в дело. - В управлении подозревают, что какие-то иностранцы вывозят бханг за границу. Мне поручено расследование.

- Вот оно что. - Он выдержал паузу, потом добавил: - Хотите проверить, нет ли связи между нашим крестьянином и вашими экспортерами?

- Скажу спасибо за любые сведения.

- Я позвоню вам, как только что-нибудь выясню.

- Еще одно. Когда суд над стариком кончится, его товар, очевидно, сожгут?

- Ну да, так уж заведено.

- Пожалуйста, уговорите судью отступить от этого правила и отправьте травку к нам в Найроби. Она может понадобиться в качестве наживки. Я получу санкцию комиссара.

- Договорились. Снаряжу конвой, как только будет указание шефа.

Я поблагодарил его, посулив, что угощу пивом, когда он в очередной раз приедет в Найроби. Упомянув о пиве, я и сам сразу ощутил жажду.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Я принял его за одного из завсегдатаев: на первый взгляд ничего в нем нет подозрительного. Он скользнул по гостиничному холлу к стойке бара, за которой мы сидели на высоких табуретах, и, заказывая пиво, равнодушно кивнул Гитхуа. Я вскоре забыл о нем, поджидая свою "дичь".

Гостиница, где мы находились, была, по теперешним меркам, довольно скромной. Белых туристов в ней немного, зато африканцев среднего достатка полным-полно, особенно у бара.

Дело было в три пополудни, на улице знойно и сухо. Вокруг нас еще несколько человек потягивали пиво. У стойки, поодаль от нас, сидела белая пара, типичные учителя из провинции. Меня уже мутило от ледяной содовой, я мечтал о пиве, но на работе не полагается. А этот чертов Кассам все не шел...

- Меня зовут Кассам. - Маленький индиец - тот, что кивнул Гитхуа и сел на соседний табурет, - протягивал мне руку. - Кассам Кхалиф. Рад с вами познакомиться, э... Простите, как вас величать?

- Кип. - Я растерянно улыбнулся. Он ошарашил меня, возникнув неожиданно, как чертик из табакерки. - Поль Кип.

- Рад с вами познакомиться, Поль.

- И я тоже рад нашему знакомству.

Мы пожали друг другу руки, он втиснулся между мной и Гитхуа. В нем было чуть больше пяти футов, тощий, болезненный. Бесцветные глаза за толстыми линзами очков то и дело моргали, темные курчавые волосы лоснились. Зубы тоже не прибавляли ему привлекательности: неровные, в желтых пятнах от табака и бетеля.

- Пожалуйста, переставьте сюда мою бутылку с пивом, - сказал он бармену, потом обратился ко мне: - Как поживаете, бвана?

- Помаленьку, - бесстрастным голосом ответил я.

- Квели кабиса, бвана. Маиша сику хизи инакува нгуму кабиса*, продолжал он на суахили.

______________

* Лучше не скажешь, господин. Жить становится все труднее (суахили).

- Ндио*, - согласился я. - Вы родом с восточного побережья?

______________

* Да, верно (суахили).

- Почему вы так решили, бвана?

- Отлично говорите на суахили и на индийца не очень похожи, скорее, пожалуй, на выходца из арабских стран.

- Нет, бвана, вы ошибаетесь. Но я и не кениец.

- Так вы пакистанец?

- Нет, перс.

- Значит, из Ирана?

- Персы, - улыбнулся он, - живут не только в Иране.

Я решил, что тема эта исчерпана: в такую жару мне было не до словесной эквилибристики.

- Позвольте вас чем-нибудь угостить. - Я старался казаться любезным.

- Спасибо.

Я заказал на всех.

- А сами вы, бвана, не пьете пива, только содовую.

- Днем мне ничего другого нельзя, иначе начинается невыносимая головная боль. Вечером наверстаю.

- Понятно.

Теперь Кассам повернулся к Гитхуа, между ними также произошел обмен дежурными фразами. Я тем временем оглядел позиции своей "команды".

За дальним столиком сидел сержант Мачария еще с двумя сотрудниками уголовной полиции, которых мы взяли себе в помощь. На сержанте была ковбойская широкополая шляпа, темные очки, синие брюки и черный кожаный пиджак, на шее болтался серебряный медальон. В противоположном углу сидел инспектор Мбуви, нарядившийся для маскировки фермером. Еще несколько наших людей находились в разных концах зала. Всего нас было десять человек. Я едва сдерживал смех, наблюдая за тем, как каждый старался убедительнее и правдоподобнее сыграть свою роль. Бармен тоже получил от нас соответствующие инструкции и делал все, что от него требовалось.

Гутхуа позвонил мне накануне - пять дней спустя после того, как согласился сотрудничать с нами, - и доложил, что разыскал Кассама Кхалифа.

- Я спросил его, по-прежнему ли его другу требуется большая партия товара. У меня, мол, завелся надежный поставщик.

- Как ты напал на его след?

- Через друзей, - односложно ответил Гитхуа. - Сначала Кассам прикинулся, будто мое предложение не представляет для него особого интереса, но потом обещал разыскать европейца - он якобы давно его не видел - и справиться, возьмет ли тот товар.

- Он не сказал - этот белый все еще в Найроби?

- Прямо не сказал, однако дал понять, что европеец пока в Кении.

- Ясно.

- Кассам сначала хочет встретиться с вами. Он, мол, не знает, может быть, у европейца уже есть другой поставщик. Кассам должен удостовериться в вашей надежности, прежде чем рекомендовать вас кому-либо.

- Значит, хочет прощупать меня, иначе белого не выманить из берлоги? усмехнулся я. - Что же, резонно. Хорошо, Гитхуа, я встречусь с ним. Устрой нам свидание в холле какой-нибудь гостиницы.

- Вам где удобнее?

- Чтобы была не слишком большая и не слишком роскошная, например "Мунсайд", или "Джумбо", или "Крещент".

- Понятно.

- Желательно во второй половине дня, однако не позднее четырех часов. Сообщи ему эти условия и потом позвони мне.

Мы с Гитхуа говорили утром, а в полдень он перезвонил:

- Кассам будет ждать в "Мунсайде".

- Передай ему, что я приду.

Я срочно собрал своих людей и еще нескольких полицейских на инструктаж. Если все сойдет гладко, у нас окажутся отпечатки пальцев одного или нескольких членов синдиката. Это как раз и поручено бармену.

- У вас как будто есть что-то для меня, - сказал перс, выводя меня из задумчивости.

- Есть.

- А много ли?

- Пять мешков.

- Хорошо.

К нам приблизился официант, разносящий напитки по залу, и мы смолкли, чтобы он не мог нас подслушать.

- Я понял так, что вы лишь посредник, товар нужен кому-то другому, сказал я как бы невзначай.

- Да, но это к делу не относится. Где хранятся мешки?

Я лукаво ухмыльнулся, притворяясь осторожным дельцом, никому на свете не доверяющим.

- Я у вас их не отниму, - произнес он, обнажая неровные зубы. - Вы не так меня поняли. Надо договориться, когда и где забрать товар. Заплатим мы вперед, как только убедимся, что у вас действительно есть то, что нам нужно.

- А если это не в городе?

- Не имеет значения.

- Как насчет фараонов?

- Предоставьте их нам. Договоримся о цене и месте передачи, остальное наша забота. Мы все обставим профессионально.

- Товар здесь, в Найроби, - сказал я, - так что вы сэкономите на транспортировке. Однако непонятно, зачем вам понадобилось со мной встречаться, если покупатель не вы. А его вы как будто уже несколько месяцев не видели.

- Я с ним в постоянном контакте.

- Сколько он даст за один мешок?

- Надеюсь, вы с ним сторгуетесь. Уверен, никаких проблем не возникнет.

Я покачал головой, заметив, что бармен смотрит в нашу сторону. Мы учили его держаться естественно, даже прерывать нас. Перс иначе расценил мой жест.

- У них куча денег, можете мне поверить! - воскликнул он. - С деньгами проблем нет.

- Не в этом дело, - поторопился объяснить я, боясь, как бы он не заметил мою оплошность. - Заключить сделку вы не вправе, даже цену с вами обсуждать нельзя. Мне надо видеть покупателя.

- Вы его увидите.

- Когда?

- В любое время. - Кассам Кхалиф резко кивнул. - В любое! Хоть сейчас. Вон он сидит, в углу.

Я был поражен. Подумать только, эта безобидная парочка, "сельские учителя", торгуют наркотиками!

- Они? - Я уставился на белых, не веря своим ушам.

- Они. Давайте допьем, и я вас представлю.

Я расплатился, и мы подошли к европейцам. Они улыбнулись, указали нам на свободные стулья.

- Вот тот человек, о котором я вам говорил, - осклабился Кассам, щеря зубы. - Он предлагает товар.

- Меня зовут Макс Сартучи, или просто Макс. - Он повернулся к своей спутнице: - А это Дженет.

- Я - Поль. - Мы обменялись рукопожатиями, Гитхуа тоже представился.

Макс был рослым: шесть футов и два дюйма. На нем была кремовая рубашка, плотно обтягивающая торс, светло-желтый галстук и темно-коричневые брюки. Брюнет, волосы волнистые. Он производил впечатление человека недюжинной физической силы.

Девушка тоже была рослой, в коричневой вельветовой юбке и шерстяной цветастой кофточке, на шее - бусы, на носу - большие очки. Светлые волосы свисали до плеч.

- Что вы выпьете? - спросил Макс. - Много ли у вас товара?

- Пять мешков в черте города, - ответил я. - Если нужно еще, достану через пару-тройку дней.

- Хорошо. Чем больше, тем лучше. Когда я могу его забрать?

- Как только договоримся о цене.

Макс взглянул на Кассама и Гитхуа, потом снова его карие глаза уставились на меня. Прошло несколько секунд, потом он усмехнулся:

- Сколько вы хотите за один мешок?

- Десять тысяч шиллингов, - не моргнув глазом ответил я, строя из себя жадного до денег, неуступчивого торговца.

- Это слишком дорого.

- Нормальная цена, - сказал я. - В городе платят двадцать шиллингов за сто граммов. Значит, мешок, в котором семьдесят килограммов, может принести четырнадцать тысяч шиллингов. Так что десять тысяч - недорого.

- Мы обычно платим меньше.

- Сколько?

- Примерно половину того, что просите вы.

- Невероятно! - воскликнул я с показной бравадой и сразу пожалел об этом. Его зрачки сделались стальными, в них запрыгали колючие искорки, но длилось это лишь короткое мгновение. Он снова улыбнулся, но я уже знал: этот человек может быть кем угодно, но только не учителем.

- Ладно, Макс, - вступила в разговор Дженет, тоже улыбаясь. - Все в порядке. Товар уже в городе, хозяин вправе требовать компенсацию за риск, которому он подвергался.

- Мне хотелось поторговаться, посмотреть, не уступит ли, - сказал Макс, словно оправдываясь. - Раз уж занялись бизнесом, надо драться за каждый цент.

- Значит, согласны платить по десять тысяч за мешок?

- Согласен, - ответил Макс. - Не будем ссориться из-за пустяков. Возьмете чек или наличными?

- Наличными, - ответил я. - Половину, когда увидите товар. Остальные, когда его заберете.

- Говорите, у вас пять мешков? Значит, всего с нас пятьдесят тысяч шиллингов. Ладно, беру.

Мы обменялись рукопожатием, потом обмыли сделку, даже я выпил, хотя меня уже распирало от содовой. Напряжение заметно спало, обстановка стала непринужденной.

- Заплатим наличными при получении товара. Завтра можно его посмотреть?

- Можно.

- Отлично. Как связаться с вами?

- Давайте сразу договоримся о месте и времени. Чем скорее, тем лучше дело крупное и выгодное!

- Опишите место, где хранится бханг. Я спрашиваю не из любопытства, речь идет о нашей безопасности.

- Понятно, - кивнул я и рассказал про угольный склад, арендованный Гитхуа. Макс как будто остался доволен.

- Кажется, все в порядке, - подытожил он. - Будьте здесь завтра ровно в два часа. Мы приедем в белом "форде", привезем деньги с собой. Получим от вас товар и сразу расплатимся.

- Договорились.

Через несколько минут мы расстались, и я вернулся в управление. Нетерпеливо постукивая по крышке письменного стола, я дожидался донесений своих помощников. Им все растолковано, так что успех дела теперь зависел только от них. Жаль, что мне нельзя быть рядом с ними: ведь преступники знают меня в лицо и могут улизнуть из расставленных сетей.

Первым вернулся с задания капрал Оньянго, и я буквально набросился на него.

- Ну как?

- Все в порядке, сэр. - Он показал переснятые на пленку отпечатки пальцев. - Бармен передал мне стаканы с четкими отпечатками обоих европейцев и индийца.

- Перса, - уточнил я.

- Кого-кого, сэр?

- Неважно. Немедленно проверьте их по картотеке криминального архива, хотя вряд ли удастся что-нибудь отыскать. Затем подготовьте копии этих отпечатков для отправки в "Интерпол".

- Слушаюсь, сэр.

- Надеюсь, "Интерпол" нам поможет. Объясните в картотеке, что дело срочное.

Капрал ушел, а меня охватило праздничное возбуждение, хотя умом я понимал: радоваться пока рано. Конечно, до сих пор нам сопутствовала удача, но в любой момент может случиться нечто непредвиденное, и все наши усилия пойдут насмарку.

Вслед за капралом в управление прибыли инспектор Мбуви и его группа. Их доклад был неутешителен.

- Сэр, мы ехали за ними, но, как назло, попали в огромную пробку автобусы загородили проезд, - и этим белым удалось прошмыгнуть и умчаться прочь.

- Он знал, что вы у него на хвосте?

- Не думаю. Нами были приняты все меры предосторожности, как вы велели. Ведь можно было бы включить сирену и прорваться, но, сэр...

- Понимаю. Я запретил вам обнаруживать себя. Джо, вы все сделали правильно, спасибо. Досадно, конечно, что они от нас ушли, но вашей вины тут нет.

Инспектор, облегченно вздохнув, сел на указанный мною стул. Выслушав донесения остальных полицейских, я отпустил их.

- Что вы думаете об этом деле, шеф? - спросил Мбуви.

- Думаю, что мы напали на верный след. Налицо все признаки того, что здесь действует подпольный синдикат.

Я изложил инспектору содержание моего разговора с Максом в баре гостиницы.

- Завтра мы встречаемся там же в два часа. Я должен передать им товар и получить за него наличными. Необходимо проследить, куда они отвезут бханг и что будут делать дальше. Мы должны выявить и обезвредить как можно больше членов синдиката.

- Какие будут указания?

- Завтра подробно разберем план действий. Надеюсь, им не удастся ускользнуть от нас.

Я лишь вкратце пояснил, что намереваюсь предпринять, и инспектор Мбуви мой замысел одобрил. В это время вернулась с задания вторая группа.

- Заходите! - позвал я, когда сержант Мачария просунул голову в дверь. - Надеюсь, вы принесли добрые вести.

- Неужто белые ушли от преследования? - спросил он, входя в кабинет, его товарищи остались ждать за дверью.

- Увы, но это поправимо: я завтра снова встречаюсь с Максом. Во второй раз он от нас не улизнет.

- Нам больше повезло, - не скрывая радости, заявил сержант. Он прошел долгий путь от рядового полисмена, не то что Мбуви, сразу получивший должность инспектора. - Индиец отправился неподалеку, нам не составило труда проследить за ним. Он вошел в контору на Киджабе-стрит, там его дожидался другой азиат.

- Вот как?

- Зовут его Урдин, он проходил по делу фальшивомонетчиков несколько лет назад, их шайка занималась еще и подлогами.

- Хорошенькое дельце! - воскликнул я. - И что же дальше?

- Там моя группа разделилась. Машина поехала вслед за "ауди" Урдина до его дома в Нгаре. Остальные пошли пешком за Кассамом, он привел их в "Гарден-отель", где находится и теперь - пьет в баре.

- Поздравляю, сержант, вы с ребятами отлично поработали. Что-нибудь еще?

- Да, сэр. Неожиданная удача - удалось узнать, где работает Кассам.

- Интересно.

- В "Гарден-отеле" он свой человек, его там все знают.

Сержант выпрямился, словно готовясь нанести нам с инспектором решающий удар и с умыслом взвинчивая напряжение.

- Он работает в ювелирной фирме "Окто"!

Я присвистнул от удивления. Однажды мне пришлось расследовать дело об ограблении магазина этой фирмы, и я не преминул теперь сообщить об этом своим коллегам.

- Тогда мне Кассам не попадался. Может, он поступил к ним на службу позднее...

- Позвольте досказать, сэр, - перебил меня сержант, - фирма работает с драгоценными камнями, которые приобретаются вполне законно, однако есть у них и другие, довольно туманные источники сырья. Все это нам поведал один словоохотливый знакомый Кассама.

- Хорошо бы узнать, - заметил я, - что за дело у перса с этим Урдином.

- Может, Кассам и перс, только приехал он из Момбасы. Там живут его родители, потому-то он так свободно говорит на суахили.

- И это вы узнали в "Гарден-отеле"?

- Так точно, сэр! - радостно отчеканил сержант.

- Поскольку Урдин состоял в организации фальшивомонетчиков и эти ювелиры тоже не в ладах с законом, я думаю...

- Что, Джо?

- Вероятно, индийцы вновь создали преступную организацию.

- Может быть, но при чем же здесь бханг? Так или иначе, завтра многое прояснится...

Уехав с работы в половине шестого, я завернул в гостиницу "Фейрвью". День был жаркий, мне изрядно досталось, но глоток ледяного пива прекрасно снимает напряжение. До дому я добрался только в одиннадцать в безоблачном настроении.

На следующий день вместе с Гитхуа я был в отеле "Мунсайд" задолго до двух. По обыкновению я заказал себе содовую. Мы прождали битый час, и к трем я не мог больше скрывать раздражение. Похоже, что ни Макс, ни Кассам не придут. В десять минут четвертого стало ясно, что дольше ждать не имеет смысла, и мы вышли из отеля. Я решил напоследок проверить, нет ли их машины на стоянке, и тут кто-то свистнул из белого фургона. Я не был уверен, что свистят мне, и не подошел ближе, тогда водитель помахал нам. Фургон был марки "форд", и рядом с водителем сидел Макс.

- Разве мы не договаривались встретиться в холле? С двух часов ждем.

- Выходит, мы друг друга не поняли, - улыбнулся Макс. - Мы давно уже тут стоим. Познакомьтесь, это Билл Уокер, мой компаньон.

- Привет! - произнес чернокожий мужчина с явным американским выговором. - Очень рад с вами познакомиться.

- Привет, - отозвался я довольно сухо. Макс лжет - не было и речи о свидании на стоянке, мы твердо условились встретиться в холле гостиницы.

- Все готово? - спросил он.

- Конечно. Деньги с собой?

- Конечно, - ответил Макс мне в тон и улыбнулся, чтобы я не сердился.

- Тогда езжайте за тем вот "датсуном", - я ткнул пальцем в направлении своей машины. - Тут совсем близко.

Я покатил в сторону Гроген-роуд, белый фургон ехал за мной следом, и вскоре мы достигли угольного склада, расположенного на задах большого магазина. Сторож, которого я уже раньше видел, распахнул перед нами ворота, и мы въехали на территорию склада.

- Вот мы и прибыли! - сказал я Максу.

- Господи! - воскликнул Билл Уокер. - Неужто все это бханг? Хватило бы на то, чтобы всю Америку превратить в наркоманов, включая статую Свободы.

- В основном здесь древесный уголь, - объяснил я. - Это необходимо для маскировки.

- Ловко придумано!

Я велел Гитхуа и сторожу притащить пять мешков с бхангом. Покупатели, развязав их, убедились, что это действительно каннабис. Затем Макс позвал меня в фургон, раскрыл портфель и отсчитал пятьдесят пачек, в каждой по десять хрустящих стошиллинговых купюр, итого пятьдесят тысяч.

Мешки погрузили в фургон, и чернокожий американец снова сел за руль. Гитхуа так и впился глазами в деньги. Понятно, о чем он думает.

- Не пяль глаза, старина, - сказал я ему. - Это все вещественные доказательства. Наш уговор помнишь?

Он рассмеялся. Потрепав его по плечу, я засунул пачки денег в большой конверт и запер его в багажник "датсуна".

- Ну что же, Гитхуа, ты очень нам помог, спасибо. Если тебе все-таки предъявят обвинения, я подам рапорт: ты нам оказал большую помощь.

- Я дал слово, что займусь другим бизнесом! У меня есть кое-какие сбережения - куплю себе такси.

- Отлично. Желаю удачи.

Я заметил, что он хмурится - неужто его не радует разлука с нами?

- Мы еще увидимся, и не раз, - утешил я его. - Если тебе что-нибудь понадобится, знаешь, где нас найти.

- Да, знаю.

- Что же тебя тревожит?

- Я свою роль сыграл, но впредь не хочу ни за кем шпионить. Не по душе мне это.

- Что же, - сказал я, - это можно понять.

- Однако окажу вам напоследок еще одну услугу. Пока Макс с вами расплачивался, этот чернокожий - Билл Уокер - как бы невзначай сообщил мне, что завтра он едет за город еще за одной партией гашиша. И меня даже звал с собой.

- А куда именно едет, не сказал?

- Нет. Упомянул лишь, что отправляется в десять утра. Я отказался, так как решил, что порываю со всем этим.

- Еще раз спасибо. Тут есть о чем подумать.

Я съездил в "Гилл Хауз", где находится министерство транспорта и связи. Удалось установить, что белый фургон марки "форд" принадлежит гостинице "Санглория". Расследование с каждым часом усложнялось. Какова связь между подпольным синдикатом и хозяевами "Санглории"? Какова роль Урдина, бывшего фальшивомонетчика, и Кассама из ювелирной фирмы "Окто"? Вот вопросы, над которыми я размышлял, возвращаясь в управление. Головоломка пока не поддавалась решению, нужны были дополнительные факты и улики.

В приемной меня дожидался сержант Мачария. При моем появлении он вскочил на ноги. Я заметил, что ему не терпится выложить мне какую-то новость.

- Садитесь, Мачария. Что скажете мне об Урдине? - Закурив сигарету, я откинулся в кресле.

- Позвольте мне начать с Кассама Кхалифа, сэр.

- Ну, хорошо.

- Вчера, выйдя от вас, я вернулся к своим парням в "Гарден-отель", где застал Кассама. В девять вечера он оттуда ушел и отправился в ресторан "Ньота", там поужинал и выпил пару бутылок пива.

- В его поведении было что-нибудь подозрительное?

- Нет, сэр, он держался вполне непринужденно, болтал со знакомыми, ничего подозрительного я не заметил.

- Дальше, дальше.

- Потом он доехал на автобусе до торгового центра в Вестлендс, он живет там в квартире над магазином. Вход к нему - слева, по боковой лестнице.

- Значит, его квартира не сообщается с торговым помещением?

- Очевидно, нет, сэр. Думаю, что с хозяином магазина у него лишь общий домовладелец, взимающий с них арендную плату.

- Понятно.

- Сегодня Кассам не вышел на работу в ювелирную фирму "Окто", хотя он действительно в ней служит - мы проверили.

- Каков круг его обязанностей?

- Пока еще не установили, не хотелось вызывать подозрений излишними расспросами. Но, судя по всему, он там не слишком занят, его отсутствия никто не заметил. Вот и все, что я могу сообщить о Кассаме.

- Поскольку он родился и вырос в Момбасе, следовало бы навести там дополнительные справки. Это прольет свет на его подлинные занятия.

- Теперь - Урдин. - Сержант полистал записную книжку. - Бывший участник шайки фальшивомонетчиков.

- Это нам уже известно, сержант.

- Да, сэр. Его выпустили на свободу три года назад. В настоящее время работает в маленькой конторе на Киджабе-стрит.

- Есть у этой конторы официальное название?

- Нет. Большая стеклянная дверь почти всегда заперта, хозяева как будто не заинтересованы в клиентуре. За то время, что мы наблюдали, у них не было ни одного посетителя.

- Долго вы там пробыли?

- Практически весь день. В конторе всего двое служащих: Урдин и еще один индиец, которого, как выяснилось, зовут Патель.

- Патель... Патель...

- Возможно, вы запамятовали, сэр, этот Патель как раз и возглавлял шайку фальшивомонетчиков, в которой состоял Урдин. Я не успел еще уточнить и перепроверить, однако, помнится мне, у него не было кенийского гражданства, тем не менее ему тогда удалось избежать ареста.

- Да, что-то в этом роде.

- Вот и все, сэр. - Сержант ухмыльнулся и, понизив голос, сказал: Похоже, они принялись за старое. Очень уж подозрительна эта их контора.

- Не исключено, что теперь они занялись торговлей бхангом, и Патель привлек к делу профессионалов. Посмотрим... посмотрим.

- Урдин живет с семьей на квартире в Нгаре. Мы знаем точный адрес. Вот и все, что у нас есть о нем.

Зазвонил телефон, я поднял трубку, выслушал, отдал кое-какие распоряжения.

- Это инспектор Мбуви, - пояснил я сержанту. - Билл Уокер остановился в "Хилтоне".

- А как насчет белой парочки?

- Снова потеряли их, - сказал я с досадой. - Якобы опять попали в пробку. Но мне известно, что завтра в десять утра черный американец едет куда-то за партией гашиша. Не исключено, что и эти белые отправятся с ним.

- Почему вы так думаете?

- Это лишь мое предположение, но Билл Уокер не играет в синдикате важной роли, командуют там белые. Ну да ладно. Я поручу группе капрала Оньянго наблюдение за конторой на Киджабе-стрит.

- Я бы мог к ним присоединиться, сэр, потому что...

- Вы мне понадобитесь для другого. Завтра мы повиснем на хвосте у этого Билла Уокера, он должен вывести нас на своих поставщиков. Он вас не видел, значит, вы сможете приблизиться к нему вплотную. Я переоденусь, чтобы он не смог издали меня узнать. Встречаемся в восемь утра. Инспектор Мбуви ведет наблюдение за отелем "Хилтон".

Когда мы вышли из управления, я ощутил вдруг, как навалилась усталость. Расследование меня измотало. Я находился в состоянии нервного возбуждения, предчувствуя удачу. Вот-вот в деле должен произойти решающий перелом.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Миновав здание муниципалитета на Мамангина-стрит, я поставил машину на стоянку у отеля "Хилтон". Подошел сержант Мачария, открыл дверцу и влез на заднее сиденье.

- Где инспектор Мбуви?

- Я связался с ним по рации, он едет сюда. Господи, сэр, ну и видок у вас - настоящая деревенщина!

Я ухмыльнулся.

- Где американец?

- В своем номере. Поднялся к себе после завтрака, потом спустился за газетами и снова поехал наверх.

- Велите официанту с этажа заглянуть к нему - интересно, чем он занят.

- Наш человек обслуживает посетителей в холле, на этаже у меня пока нет своих людей.

- Ну так заведите, да побыстрей. Под каким именем он остановился в отеле?

- Билл Уокер, адрес: 11-5-1870, Белль-драйв, Нью-Йорк.

- Ну хорошо, идите.

Едва сержант ушел, подъехал инспектор Мбуви, поставил свою машину рядом с моей и пересел ко мне.

- Где сержант Мачария?

- Я послал его узнать, что поделывает наш дружок в своем номере. Вон, идет.

- Сэр, он вроде собирается куда-то. Спустился вниз с дорожной сумкой.

- А остальной багаж?

- В номере.

- Узнайте, расплачивается ли он за проживание. Еще попробуйте сфотографировать его своей игрушкой.

Мы впились глазами в двери отеля. Спустя несколько минут в них появился атлетического сложения чернокожий мужчина и остановился как бы в нерешительности. На нем была темная майка, джинсы и желтые сандалии, дорожная сумка перекинута через плечо. Постояв в раздумье, он наконец зашагал в сторону "Кенком Хауз". Сержант Мачария, выдерживая дистанцию, крался за ним.

- И вы отправляйтесь вслед, - приказал я инспектору Мбуви. - У вас есть рация?

- Есть.

- Не спугните его и постоянно докладывайте обстановку.

- Слушаюсь! - Инспектор вылез из машины, купил "Нэйшн" у продавца, разложившего газеты прямо на тротуаре, и зашагал вслед за Мачарией. Я завел мотор и покатил в сторону авеню Хайле Селасие.

- Орел-I, Орел-I, - закудахтало радио, - отвечайте!

- Орел-II, я вас слышу, прием!

- Он зашел в гараж "Хабиб", берет напрокат машину.

- Через две минуты я буду там, а вы оба возвращайтесь к "Хилтону" и ждите дальнейших распоряжений.

- Ясно!

Я подъехал к "Хабибу", поставил машину и вышел из нее. Мне было видно, как Билл Уокер заполняет бланк и расплачивается аккредитивами. Через пять минут он уселся за руль "датсуна" и, выехав на авеню Хайле Селасие, покатил в сторону окраины.

- Орел-II и Орел-III, вызывает Орел-I. Подозреваемый едет по Джогу-роуд в сторону Нгары. - Я передал и другие необходимые сведения: цвет машины, ее регистрационный номер. "Датсун" шел на средней скорости.

- Мы находимся на Тхика-роуд, только что проехали Руараку, - снова заговорил я в микрофон некоторое время спустя. - Я отпустил его вперед на сто метров. Поступим так: я обгоню его и исчезну. Орел-II вырвется вперед, но будет держать его под наблюдением, Орел-III повиснет у него на хвосте. В Макутано я остановлюсь размять ноги. Вы проедете мимо - до развилки в Эмбу. Главное, действовать так, чтобы у него не возникло подозрений. Ясно, Орел-II?

- Так точно, сэр.

Американец неожиданно прибавил скорость, делая сто двадцать километров в час, однако в этом ничего странного не было - шоссе отличное, с двумя раздельными полосами движения. Судя по всему, он пока не заметил слежки.

- Я вас вижу, Орел-I. Это и есть наш подопечный, впереди?

- Орел-II! Передаю его вам.

Я надавил на педаль газа, и стрелка спидометра подползла к ста сорока километрам в час. Легко настигнув "датсун", я сделал над собой усилие, чтобы не смотреть на водителя. Все шедшие за мной машины вскоре остались далеко позади. На подъезде к Джудже я сбавил скорость до ста двадцати километров в час. Обогнав автобус "Джуджа - Кимакия", я снова включил радио.

- Орел-II, как наш приятель?

- Ничего подозрительного, сэр. Вроде бы любуется пейзажами. Может, мы поставили не на ту лошадку?

- Ладно, покатаемся для удовольствия. В Тхике не спускайте с него глаз. Возьмите его в клещи: Орел-II - спереди, Орел-III - сзади. Понятно? Прием.

- Так точно, сэр.

Я снова увеличил скорость до ста сорока километров в час. Что замышляет американец? Он должен у кого-то забрать бханг, однако в Центральной провинции травка не растет. Ничего не оставалось, как терпеливо ждать. Я достиг развилки у Макутано и съехал на обочину. Выйдя из машины, я делал вид, будто любуюсь кофейными деревьями и плантацией сизаля на горизонте, однако на самом деле внимательно наблюдал за дорогой. Мне не пришлось долго ждать. Автомобиль инспектора Мбуви свернул на новое шоссе к Ньери, сразу за ним показался "датсун". Я поспешил им вслед. Вскоре меня обогнал сержант Мачария.

- Молодцы, ребята, - сказал я в микрофон. - Все идет как надо. А теперь, Орел-III, обгоняйте нашего дружка.

Я вновь заметил "датсун", не доезжая реки Сагана у селения Макуйю.

- О'кей, Орел-III, беру его на себя.

Вскоре мы были уже у поворота на Эмбу. Инспектор Мбуви, поставив машину на обочину, копался в моторе.

- Орел-III, исчезните. Сверните на Наньюки и не останавливайтесь, пока не будет других указаний. Слишком много машин с неполадками в моторе на развилках! Я его обгоню и поеду в сторону Ньери. Орел-II, где вы?

- Позади вас, сэр. Как только вы проехали, двигатель завелся.

- Езжайте за нами. Я обгоню его примерно на шестидесятом километре за Саганой. Дальше поведете его вы. Не выпускайте его из виду, даже если он свернет к Наньюки.

- Слушаюсь!

Я слегка прибавил скорость. Что-то мне не нравится вся эта история. Американец катил не очень быстро и был чересчур уж спокоен. Я обогнал его, но ему до меня не было решительно никакого дела. Я увидел впереди арку с надписью: "Добро пожаловать в округ Ньери", и тут радио ожило.

- Орел-I, докладывает Орел-II. Он свернул к Наньюки.

- Вы у него на хвосте?

- Так точно, сэр.

- Как он себя ведет?

- Как и раньше, сэр, очень спокоен.

- Не отпускайте его. Конец связи. Орел-III, где вы?

- Только что проехал Киганджо, сэр.

- Скиньте скорость, езжайте медленно.

- Слушаюсь!

- Я проеду город Ньери и присоединюсь к вам на дороге к Наньюки.

Я почесал за ухом, испытывая досаду: по моим предположениям, Билл Уокер должен был въехать в Ньери, а вместо этого он заставляет нас трястись за ним аж до самого Меру. Мне наскучила эта игра в кошки-мышки. Что-то здесь не так!

- Орел-I, докладывает Орел-II. Негр свернул на Киганджо и едет в сторону Ньери. Повторяю - едет в сторону Ньери.

Я чертыхнулся и подхватил микрофон:

- Не отставайте от него, Орел-II, ни в коем случае не позволяйте ему оторваться. Орел-III, где вы?

- В пяти километрах от Киганджо.

- Дуйте назад, на развилку Наньюки - Ньери. Там есть бензоколонка. Залейте бак и ждите моих указаний.

- Слушаюсь!

- Орел-II, где вы?

- Еду за объектом в Ньери. Дорога сильно петляет.

- Я въезжаю в город. Буду ждать у здания электрической компании.

- Вас понял.

Я поехал быстрее, ожидая с минуты на минуту увидеть американца. Так оно и случилось: на хвосте у "датсуна" висел инспектор Мбуви. Обе машины шли на небольшой скорости. Билл Уокер заехал на бензоколонку фирмы "Шелл", попросил залить ему бак доверху. Инспектор Мбуви проехал немного вперед и остановился.

- Орел-I, что все-таки у нашего дружка на уме?

- Откуда мне знать! - ответил я в микрофон. - За все годы службы в полиции впервые участвую в такой бессмысленной гонке. Езжайте в местный полицейский участок и залейте там бак. Я его посторожу.

- Он может оторваться от нас здесь. Теперь-то он наверняка знает, что мы интересуемся им.

- Ньери - слишком маленький городок, здесь не спрячешься. Я перекрою дорогу на Наньюки.

- Вас понял.

- Орел-III, как дела?

- Я вас слышу, сэр. Дежурю в указанном месте.

- Конец связи.

Я решил, что незачем и дальше ломать комедию. Если американец профессионал, он давно почувствовал слежку. Я заехал на ту же бензоколонку и залил бак бензином. Билл Уокер не проявил ко мне никакого интереса, хотя наверняка меня узнал. Через пять минут мы уже катили к Найроби: сержант Мачария впереди, за ним - инспектор Мбуви, не спускающий глаз с "датсуна", замыкал эту процессию я. На подъезде к Тхике "датсун" внезапно обогнал сержанта, однако скорость у него была сравнительно невелика. Так мы и ехали вплоть до шоссе с двумя раздельными полосами движения. Я терялся в догадках: зачем он предпринял эту несуразную поездку в Ньери и обратно? Бханг тут совершенно ни при чем... Мои мысли прервал сухой щелчок в динамике.

- Орел-I, докладывает Орел-II. Подопечный увеличил скорость и догоняет Орла-III.

- Ничего особенного, - отозвался я. - Какая у него скорость?

- Сто двадцать километров в час.

- Продолжайте наблюдение. Он просто наслаждается быстрой ездой по гладкому бетону.

- Докладывает Орел-III. Он меня настигает, сэр. Помешать ему совершить обгон?

- Не надо. Внимание, пропустите его вперед и езжайте за ним. Главное не упускать его из виду!

- Докладывает Орел-III. Он обгоняет меня на скорости сто шестьдесят километров в час.

- Не потеряйте его, это приказ.

Я опустил микрофон на сиденье и нажал на газ, однако тяжело груженные фургончики "матату", обгоняющие переполненные автобусы, загораживали мне дорогу. Я подумал, не включить ли сирену, но решил, что это ничего не даст. Прошло минут десять, и я вызвал инспектора Мбуви.

- Докладывайте, что там у вас!

- Я как будто потерял его, сэр. Он где-то впереди, оторвался километра на три. Орел-III у него на хвосте, но не исключено, что и он отстанет.

- Помогите ему, если можете.

Но пять минут спустя сержант Мачария сообщил, что и он потерял американца.

- Я у поста регулировщика возле Утали-колледжа. Жду ваших указаний, сэр.

- Поезжайте к "Хилтону" и ждите там. Я предупрежу все посты в Найроби.

Переключив волновой диапазон, я передал сообщение для дорожной полицейской службы. Через минуту регулировщики в Найроби и Киамбу искали в потоке машин "датсун" с Биллом Уокером, чтобы задержать его.

Когда я подъехал к "Хилтону", инспектор Мбуви и сержант Мачария уже ждали меня на стоянке.

- Сержант, оставайтесь в машине и слушайте радио. Если будут новости, сразу дайте знать. И глядите в оба - не пропустите нашего друга. - Я повернулся к инспектору: - А мы с вами пока что посетим его номер.

Мы вошли в отель и потребовали встречи с управляющим. Секретарша доложила, и мистер Уолтерс сразу нас принял.

- Добрый день, господа, садитесь. Чем могу быть полезен?

Управляющий долго рассматривал карточку, словно мог по ней установить цель моего визита. Я нарушил затянувшуюся паузу.

- Нам хотелось бы заглянуть в номер 213.

- Ну что же, - он вернул мне удостоверение, - пожалуйста!

- Не могли бы вы нас сопровождать?

- Охотно.

Поднявшись из-за письменного стола, он повел нас к стойке портье и спросил ключ от двести тринадцатого номера. Он оказался на доске. Мы поднялись на лифте, подошли к номеру, управляющий отпер дверь. Комната была в безупречном порядке, все ящики пусты; в стенном шкафу стояло два чемодана - кожаный коричневый и темно-синий из синтетического материала с наклейками "Бритиш эйруэйз".

Больше в шкафу ничего не было. Я выставил чемоданы на пол, они оказались не заперты, в них лежала только одежда и никаких бумаг или документов. Но тут мой наметанный взгляд заметил, что темно-синий чемодан имеет двойное дно, в котором я обнаружил плоскую бутылку с темно-коричневой жидкостью, завернутую в мятую квитанцию прачечной гостиницы "Санглория" в Момбасе. Я понюхал жидкость.

- Черт возьми, что бы это могло быть? - спросил я, протягивая бутылку Мбуви, чтобы и он понюхал.

- Есть какой-то душок, но чем именно пахнет, не скажу.

Управляющий тоже потянулся к бутылке, нюхнул жидкость и молча вернул ее инспектору.

- Что скажете? - спросил я.

- Я не могу похвастаться тонким обонянием.

- Вот как мы поступим, мистер Уолтерс. Я оставлю в номере двух людей на случай, если мистер Уокер вернется - нам необходимо побеседовать с ним. Они будут в штатском, так что ваши постояльцы ничего не заметят.

- У мистера Уокера неприятности?

- И да, и нет. Нам надо бы с ним потолковать. У вас есть запасной ключ к этой комнате?

- Должен быть.

- Дайте его нам, а этот вернем портье.

- А как быть с деньгами, которые мистер Уокер оставил нам на хранение?

- Если он не вернется, вычтите то, что с него причитается за проживание, остальные храните, пока он не объявится. Бутылку я прихвачу с собой.

- Конечно, берите все, что нужно.

- Большое спасибо, мистер Уолтерс. Вы нам очень помогли.

- Это мой долг. Я могу быть свободен?

- Конечно, мистер Уолтерс.

- Что теперь, сэр? - спросил сержант Мачария.

- Я вызову из управления наряд. Инспектор, принесите из машины все необходимое и постарайтесь снять отпечатки. На графине или на стакане что-нибудь должно быть. Проинструктируем наряд и отвезем бутылку в лабораторию.

Пока я объяснял прибывшим полисменам их задачу, Мбуви отыскал семь отпечатков. Потом мы поехали в лабораторию, и я упросил эксперта немедленно заняться странной жидкостью.

- У нас все дела срочные, - заворчал он. - И вообще через десять минут рабочий день заканчивается - в половине пятого.

- Речь идет об иностранном туристе, у нас пока нет против него никаких улик, и он может в любой момент покинуть Кению. Вот отчего такая спешка.

- Ну хорошо, завтра с утра займемся.

- Будьте добры, позвоните мне, когда станет известен результат, ну а с письменным заключением можно повременить.

- В десять ждите звонка.

Я поехал в управление. На моем столе лежала записка: ""Датсун" обнаружен в аэропорту Найроби". Я позвонил в компанию "Хабиб", чтобы назавтра забрали свою машину с нашей стоянки, потом распорядился привезти "датсун" на буксире в управление. Мбуви я велел сделать фотокопии отпечатков пальцев, найденных в "Хилтоне", и срочно отправить их в "Интерпол". Примерно через час "датсун" доставили во двор управления, на лобовом стекле черным фломастером было написано: "Желаю удачи в следующий раз!"

У меня от такой наглости потемнело в глазах, на лбу выступила испарина. Смысл послания прост: Билл Уокер с самого начала знал, что полиция едет за ним следом в Ньери и обратно. Он врал, будто собирается за бхангом, в расчете на то, что Гитхуа нам все передаст. Мы, как дети, угодили в его ловушку, обнаружив себя, а над Гитхуа теперь нависла смертельная опасность.

- О господи! - застонал я вслух. - О господи!

Я позвонил инспектору Мбуви в фотолабораторию, где он проявлял пленку с отпечатками пальцев.

- Скорее сюда! - закричал я в трубку. - И сержанта приведите. Он болтает с дружками внизу.

- А как же отпечатки?..

- Подождут. Бросайте все и скорее ко мне!

Они влетели в мой кабинет, смекнув, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Мой тон, когда я говорил с инспектором по телефону, не оставил на этот счет никаких сомнений.

- Вы вооружены?

- Так точно, сэр, - ответили они хором, сержант даже достал из пиджака пистолет и показал мне.

- Гитхуа попал в беду, его жизнь в опасности, - объявил я, доставая из ящика письменного стола свой "вальтер" калибра 7,62 и проверяя затвор.

Они долго приходили в себя, переваривая мое сообщение.

- Но что с ним, сэр?

- Совершив прогулку в Ньери, мы подписали ему смертный приговор. Билл Уокер ездил вовсе не за бхангом. Он устроил проверку Гитхуа и нам. Он профессионал и не мог не заметить нашей суеты. Прочли его пожелание?

- "Удачи в следующий раз!"

- Вот именно, инспектор. Мы себя выдали, им теперь известно, что мы напали на след.

- Ублюдки!

- Башковитые ублюдки, инспектор, и к тому же учтивые и предупредительные: дали нам знать, что игра идет в открытую.

- Для чего они это сделали, сэр? Могли бы притворяться, будто ничего не замечают.

- Задета их профессиональная гордость, сержант. Этот сукин сын Уокер не мог скрыть радости, что так ловко нас одурачил. Сейчас, поди, смеется над нами, и дружки его животы надрывают.

Встав со стула, я сердито сунул револьвер в специальную кобуру под мышкой. Я многое могу снести, не терплю только, когда меня оставляют в дураках.

- Жаль, если бы черный американец нас не раскусил, они охотно бы заключили сделку.

- Нечего было переться за ним до самого Ньери...

- Да что вы, Джо! Узнав о цели поездки, мы обязаны были организовать наблюдение.

- Верно, сэр.

- А теперь им все про нас известно, и тот, кто свел нас с ними, может поплатиться жизнью. Им необходимо поддерживать свою грозную репутацию, да и нас предостеречь. Вспомните два убийства, с которых это дознание началось.

- Одно - в национальном парке "Цаво". И другое - на шоссе Нгара.

- Вот именно, сержант. А сейчас готовится третье убийство. Поехали. Надо бы успеть предупредить Гитхуа - бедняга на волоске от гибели.

Мы поехали в Нгару, где жил Гитхуа, квартира оказалась запертой. Мы спросили у соседей, никто его сегодня не видел.

- Почему Билл Уокер бросил машину в аэропорту?

- Не знаю, сержант, - ответил я устало. С каждой минутой беспокойство за судьбу Гитхуа возрастало. - Одно я знаю - этот американец на свободе. Черт возьми, он наверняка уже представил доклад синдикату о своих подвигах и о двурушничестве Гитхуа. Нет, сержант, он не улетел. Готов держать пари на месячное жалованье.

- Куда теперь, сэр? - спросил наш водитель.

- Везите нас в Иерихон, капрал. Когда туда доберемся, я покажу дорогу. - Я рассеянно смотрел в окно машины, но мысли мои были далеко. Он, оказывается, шутник - этот Билл Уокер: машина, оставленная в аэропорту, издевательская надпись на лобовом стекле и дурацкая гонка. Беда в том, что шутки его - дурного вкуса.

В Иерихоне разыскать вожака шайки "Сичеки" не удалось. Его видели около одиннадцати часов в обществе троих мужчин: белого, индийца и африканца.

- Можете описать их внешность? - спросил я встретившихся нам юнцов.

- Европеец - высокий тощий брюнет с выцветшими глазами. На индийце джинсы и очки с толстыми стеклами...

- Макс и Кассам, - кивнул я. - Ну а африканец?

Из последующего описания я понял, что это был Гитхуа. Значит, он у них в руках! Они будут пытать его - что именно сообщил он полиции о синдикате. Я места себе не находил. Одно убийство - это уже чрезвычайное происшествие, а в нашем деле вот-вот появится уже третий по счету труп!

Я распорядился ехать на угольный склад - а вдруг Гитхуа там!..

- В одиннадцать их видели в Иерихоне, - как бы рассуждая вслух, сказал инспектор Мбуви, - значит, синдикат немедленно отреагировал на доклад вернувшегося из Ньери Билла Уокера.

- Верно, - согласился я. - Они-то знали, где и как разыскать Гитхуа. Может, Уокер имел с ними на этот счет какую-то договоренность, о которой Гитхуа умолчал.

Уже темнело, когда, лавируя в потоках транспорта, мы прибыли на Гроген-роуд.

- Я заметил, что Гитхуа нервничает, - сказал я. - Мне пришло в голову, что он хочет попросить у нас охрану, но не решается. Видимо, была и другая причина.

Мы вышли из машины и забарабанили в обитые гофрированным железом ворота. Через несколько минут появился сторож, которого мы уже видели раньше. Узнав нас, он широко распахнул створки.

- Гитхуа был здесь сегодня? - спросил я.

- Был ли здесь Гитхуа? - переспросил он. - Нет, сегодня его здесь не было, хотя вчера обещал заехать. Обещал дать мне немного денег. Обычно он слово держит, но сегодня - нет. А у меня детишки малые, их кормить надо, как же без...

- Когда вы его ждали?

- Утром. - Он уставился на меня из-под набрякших век. - С ним что-нибудь случилось?

- Пока не знаем, - ответил я. - У нас с ним тоже было назначено свидание, а он не пришел.

После моих слов сторож заметно приободрился.

- Ну ничего, сегодня не пришел - придет завтра.

- Конечно, - подтвердил я, а про себя подумал, что Гитхуа, может быть, уже и в живых нет. - Сколько всего на складе сторожей?

- Я один. Старость на носу, вот и не спится по ночам. Так что мне помощники не нужны, я и без них справляюсь.

- Выходит, вы и семью свою не видите?

- Один человечек помогает мне торговать углем. Когда он здесь, я ненадолго отлучаюсь повидать домашних. Хотя говорю вам: и один со всем управился бы.

- Ну ладно. Увидите Гитхуа - пусть немедленно даст о себе знать.

- А кто вы такие есть?

- Вы же нас видели с ним.

- Видеть-то видел, но знать не знаю. - Он или притворялся простаком, или разыгрывал меня. - Имена я помню...

- Пусть сразу же мне позвонит, - повторил я, прерывая его старческую болтовню.

- Чего?

- Не забудьте!

Мы проверили в "Хилтоне", Билл Уокер там так и не появлялся, да я на это и не рассчитывал. Он знает, что в гостинице устроена засада: полиции есть о чем его порасспросить.

Теперь мы торопились в Вестлендс - брать Кассама, если он еще не скрылся. Дорогу показывал сержант Мачария. Мы поднялись по боковой лестнице к двери, выхватив оружие, прижались к стене. Одну вещь мы крепко усвоили: нам противостоят профессионалы, такие, не моргнув, нашпигуют нас свинцом. Однако крошечный перс вряд ли когда-нибудь держал в руках оружие.

Я постучал, в темноте мой стук был подобен раскатам грома. В ответ мы не услышали ни шарканья ног, ни скрипа половиц. Дверной замок из тех, что нетрудно открыть уголком визитной карточки. У нас не было ордера на арест, но меня это не остановило: ведь с минуты на минуту могло произойти убийство!

Замок щелкнул, дверь открылась, и мы, пригнувшись, ворвались в квартиру. Нас встретила только тишина, мы слышали собственное учащенное дыхание. Протянув руку, я нащупал на стене выключатель. Вспыхнула лампочка без абажура, свешивающаяся с потолка.

Обычная двухкомнатная квартира, мы стояли в столовой, мебели в ней было немного: дубовый стол, стулья, софа и низкий кофейный столик.

Я указал инспектору Мбуви на дверь справа, а сам распахнул противоположную. Включив свет, я увидел двуспальную кровать с мятыми одеялами и простынями. В комнате был беспорядок, валялись пустые коробки из-под сигарет, на полу - раздавленные окурки. Пепельницы полны до краев. В углу стоял довольно дорогой стереофонический проигрыватель.

- Там ванная и туалет, - доложил инспектор Мбуви. - Ничего особенного одни зубные щетки, мыло и прочая дребедень.

Я медленно кивнул и огляделся.

- О'кей, джентльмены, посторожите лестницу. Опасаюсь я нежданных гостей. Мне понадобится минут пятнадцать - еще раз проверю помещение.

- А что, если кто-нибудь нагрянет?

- Без шума проводите его сюда.

Я тщательно обыскал спальню, перелистал книги - их в квартире было немного, заглянул под кровать, даже перетряс матрасы. Вытащил все ящики. К моему удивлению, они были не заперты. В одном из них я наткнулся на небольшую записную книжку. Даже беглого взгляда было достаточно - мне попалось нечто важное. Я прихватил ее с собой, чтобы досконально изучить позднее.

Выключив свет и захлопнув замок, я вышел на лестничную площадку. Внизу меня ждали коллеги.

- Что-нибудь нашли, афанде?

- Пока не знаю, сержант.

- Значит, что-то привлекло ваше внимание?

- Привлекло, инспектор. Поедем в управление и попробуем во всем разобраться. Ну, посетителей не было?

- Ни души. Может, хозяину еще рано возвращаться домой? Ведь он не дурак выпить.

- Неплохо бы оставить здесь засаду, но и без того в операции занято слишком много людей. В четыре утра сами еще разок нагрянем сюда.

Мы выехали на проспект Вайяки. Нас обогнал пикап, несущийся на недозволенной скорости, и я автоматически обратил внимание на его регистрационный номер, цвет и марку. В следующее мгновение, прямо на наших глазах, пикап вильнул, обгоняя еще одну машину, раздался глухой удар, и сбитый пешеход отлетел в сторону. Пикап не остановился.

Немедленно собралась толпа, пешеход был мертв. Очевидцы наперебой спорили насчет примет умчавшегося пикапа. Свидетели предлагали свои услуги, у каждого была собственная версия происшедшего. Наш водитель, убедившись, что путь свободен, выбрался из пробки и покатил дальше. Я не суеверен, но смерть пешехода показалась мне дурным предзнаменованием - до рассвета надо ожидать и другого кровопролития.

- Орел-I вызывает диспетчерскую, - сказал я в микрофон. Диспетчерская, ответьте Орлу-I!

- Вас слышим, говорите, Орел-I.

- На проспекте Вайяки в Вестлендс несчастный случай со смертельным исходом. Пешеход скончался на месте. Машина, совершившая наезд, не остановилась.

- Назовите приметы машины, Орел-I.

- Записывайте!.. - И я продиктовал необходимые сведения, передав также запрос всем полицейским участкам в Найроби о совершенных в этот день убийствах. Я сделал все, что мог, для Гитхуа, теперь остается лишь уповать на господа.

В своем кабинете я погрузился в чтение найденной мною записной книжки. Инспектор Мбуви заглядывал в нее через мое плечо. Сержант сидел за столом напротив и выжидательно посматривал на нас.

Записи как будто делались на каком-то совещании, тот, кто их делал, скорее всего Кассам Кхалиф, рисовал на полях обнаженных красоток и гроздья бананов.

Извлечение гашиша из бханга

(Каннабис сатива)

Наибольшее количество активной смолы бывает в только что созревшем растении. От почвы качество наркотика не зависит, но зависит период вызревания. Женская особь растения дает наибольший урожай. При хранении содержание наркотика в растении понижается. Собранный урожай подлежит немедленной переработке. Экстракт имеет красный цвет, который постепенно темнеет. После очистки приобретает пурпурный оттенок. Опытная ферма в Малинди - полный успех! Хорошие новости...

- Боже праведный! - воскликнул инспектор Мбуви. - Выходит, в женской особи дурмана больше, чем в мужской?

Я сердито глянул, но сдержался и не отчитал его: это могло помешать совместным слаженным действиям. Должен отметить, однако, что инспектор Мбуви, чьи дурацкие замечания нередко бесят меня, не так расторопен в деле, как сержант.

- Эта запись лишний раз доказывает, что они профессионалы, - сказал я. - Похоже на конспект лекции об изготовлении наркотиков. По-видимому, они основали в Малинди ферму или завод.

На следующей странице были отрывочные пометки о приезде некоего мистера Макгаффи, возглавившего операцию. Упоминалось еще несколько имен: Макс, Билл, Шмидт и Дженет.

Еще одна запись:

Судно пришвартовалось в Ливерпуле - миллион двести пятьдесят тысяч, моя доля - 5 %, то есть шестьдесят две тысячи пятьсот!!! Аллах всемогущий!..

Дальше шли отрывочные фразы - скорее всего, они писались на оперативных совещаниях синдиката. Мы узнали из них, что некто Шмидт, управляющий момбасской гостиницы "Санглория", отвечал за контрабандную отправку гашиша за границу. Упоминался в записях и его найробский коллега Парри, однако роль последнего не уточнялась. По меньшей мере у нас теперь были имена. Кроме того, не вызывало сомнений, что цепочка гостиниц "Санглория" замешана в преступных махинациях. Все это требовало дальнейших расследований.

На рассвете мы снова побывали на квартире Кассама Кхалифа, но он дома не ночевал. Скорее всего, перс, как и его сообщники, ударился в бега.

А днем был найден труп!..

Мы, как и собирались, еще раз побывали у Гитхуа. Входная дверь была по-прежнему заперта, и мы решили было уходить, но тут сержант подозвал меня к угловому окну. Шторы были задвинуты, но сквозь щелку я разглядел: что-то громоздится на придвинутом к столу стуле.

- Что вы на это скажете, афанде?

- В комнате темно, и все-таки похоже на труп. Придется ломать дверь. Узнайте у соседей, где найти домовладельца.

Инспектор, глянув в окно, подтвердил наши опасения.

- Сходите вон в ту столярную мастерскую, пусть помогут взломать дверь.

Мы второпях оставили рацию в машине включенной, и ее кудахтанье привлекло уличных зевак, теперь они разглядывали нас с бесцеремонным любопытством. Ничто так не возбуждает людей, как возможность поглазеть на леденящее кровь зрелище.

- Все четыре дома принадлежат одному хозяину, в том числе и тот, где снимал квартиру Гитхуа. Хозяин живет в Гитхунгури.

- Мы не станем его ждать, сержант. Я послал за столяром, а с владельцем дома потом созвонимся.

Столяр работал беззвучно, с терпеливым умением медвежатника. Готов биться об заклад, что когда-то он этой "профессией" владел. Дверь была открыта без особых повреждений.

Я велел сержанту не подпускать близко зевак и приглядывать за машиной, а мы с инспектором вошли внутрь.

Его руки были связаны, лицо обезображено до неузнаваемости. Беднягу пытали: ногти вырваны, на руках и лице ожоги от сигарет, передние зубы выбиты.

Я раздвинул шторы, и комнату залил дневной свет. Кровь уже сгустилась на виске вокруг пулевого отверстия. На столе тоже были кровавые следы.

Когда я вышел за порог, толпа зевак насторожилась. Даже утренний свежий воздух не принес мне облегчения.

- О'кей, сержант, - отрывисто сказал я. - Вызывайте карету из морга.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Я пребывал в мрачном настроении - дело не двигалось с мертвой точки. Комиссар торопил с результатами, однако он понимал все наши трудности и сочувствовал мне. Известные нам члены синдиката попрятались - как сквозь землю провалились, - приходилось все начинать сначала.

Я сидел в своем кабинете и читал показания по делу об убийстве, когда зазвонил телефон. В трубке раздался голос комиссара.

- Кип, зайдите ко мне на минутку.

- Слушаюсь, сэр! - ответил я и поспешил к нему. - Доброе утро, сэр!

- Доброе утро, Кип, - приветствовал меня шеф. - Только что передавали по радио: в одном из домов, где живут европейцы, случился пожар. Кто-то вызвал пожарных, но к их приезду слуги из соседних домов уже потушили огонь. Вскоре туда прибыла патрульная машина номер три, полицейские сообщили, что в доме оборудована какая-то странная лаборатория. Поезжайте и разберитесь во всем на месте. Постоянно держите меня в курсе.

- А какого рода лаборатория? - спросил я.

- Они не знают. Ясно одно: пожар возник из-за хранившихся там химикатов. Я сразу вспомнил ваши слова о том, что для производства гашиша тоже нужна лаборатория.

- Да, сэр, я это говорил. Где находится дом?

- В Лангате. Диспетчер растолкует водителю, как туда добраться.

- Еду, сэр!

Я забежал к себе, решив прихватить инспектора Мбуви, сержанта Мачарию и констебля. Мы выехали со двора управления на проспект Ухуру, прислушиваясь к потрескиванию рации. Когда мы проехали Вестлендс, я подхватил микрофон и нажал кнопку:

- Диспетчерская... ответьте Орлу-I.

- Мы вас слушаем, Орел-I.

- Что на месте происшествия? Дом охраняется?

- Да, сэр, все меры приняты. Сержант сейчас опрашивает очевидцев.

- Укажите координаты дома.

- После казарм Лангата сверните направо к театру "Бомас". Нужно проехать два километра от основной дороги. Увидите табличку с именем "Смитер", повторяю, "Смитер". Сверните налево, и дорога выведет вас прямо к месту.

- Спасибо. Конец связи.

Мы промчались мимо полицейской школы со скоростью сто километров в час.